Внутри неё тьма

ГЛАВА 13

Рада опомнилась лишь тогда, когда захлопнула за собой дверь в опочивальню и привалилась к ней, будто кто-то ломился с той стороны. Ломились страхи. Собственный испуг. Злость. Неуверенность. Девушка всегда или почти всегда знала, что делать дальше, а если чего-то и пугалась, то всё равно двигалась дальше наперекор всему. Но минуту назад ей едва хватило решимости помотать головой:

– Нет, – и с постыдной спешностью она скрылась в своей опочивальне.

Дверь по соседству тоже закрылась с громким хлопком, заставив Раду вздрогнуть. Затем послышались шаги, глухой стук и короткая брань. Вскоре всё стихло. Девушка была уверена, что Руслан упал на кровать и с хмурым видом сложил руки на груди. Ещё бы не хмуриться после такого! Она ему отказала. Всё произошло поспешно, а Раде нужно было время, чтобы совладать с мыслями, потому в этот вечер зайти к Руслану не могла, как бы ни хотелось. Тело легко отзывалось на его прикосновения и на воспоминания о жадных поцелуях, девушка до сих пор ощущала их на себе и раздевалась осторожно, будто бы боялась стереть их.

Она обвела взглядом тёмную опочивальню. Зеркало было завешено плотной тканью, лунный свет лизал пол, а от распахнутого окна тянуло свежестью. Грибной дождь, который спугнул Раду на озере, давно перестал, оставил о себе напоминание лишь каплями на полу и на занавесях.

Девушка улеглась в кровать. Заснула она быстро, хоть тяжкие мысли и пытались заковать её в цепи, мешающие провалиться в сон. Она оказалась в тёмной беспросветной бесконечности, невесомости, которая напоминала глубокое озеро. Здесь Раду настигло спокойствие. Никто не донимал её, не следил, не нападал. Девушка умиротворённо «плавала» во мгле, пока пузырь, отделяющий сон от яви, не лопнул. Она не сразу поняла, когда это произошло, и ещё несколько секунд улыбалась, а потом вздрогнула, почувствовав, как кто-то гладит её по волосам. Она не верила в добрые намерения человека, который ночью без спроса проник в её опочивальню.

Рада распахнула глаза. Проморгалась, чтобы привыкнуть к темноте и осознать, что видит перед собой. Возможно, это лишь сон? От страха девушка оцепенела, горло сдавило невидимым ошейником, и она могла лишь хватать воздух слегка приоткрытым ртом.

– Мы всё ещё вместе, – ласково прошептала Тёмная сущность, заправляя локон Рады за ухо.

Девушка покрылась ледяным панцирем страха. Она молча следила за Тьмой, за движением её чёрной руки с чёрными когтями, за её чёрными глазами, которые не выражали никаких эмоций, и за чёрными волосами, которые словно водоросли спутывались с волосами Рады.

– Я ещё с тобой, – голос Тёмной звучал уже не в голове, а наяву. Он больше напоминал скрип дверных петель, чем человеческую речь, но девушка легко разбирала каждое слово. – Я всё ещё могу тебе помочь.

Рада хотела бы помотать головой, вскричать, вскочить, но тело не слушалось. Она продолжала лежать в постели в объятиях Тьмы, пока та нарушала тишину искусительными речами. Страшно было пошевелиться. Тёмная водила остриём когтя по щеке девушки, слегка царапая кожу, а от её дыхания несло смертью. Время в опочивальне будто остановилось, за окном, которое Рада не закрыла на ночь, не доносилось ни звука, и некого было звать на помощь. Тьма наверняка принимала замешательство девушки за согласие.

– Ты ведь хочешь, чтобы я тебе помогла? Я могу убить Белолебедя. Сама, без тебя.

Рада тихонько затрясла головой. «Да» и «нет» рвались одновременно, но не могли выбраться наружу, как два человека, застрявшие в дверном проёме.

– Ты хочешь? – повторила Тьма у неё над ухом. – Хочешь?

В голове промелькнули образы прошлого. Белолебедь, который поглаживал девочку по волосам, стоя напротив её окровавленной матери; заплаканные сёстры; сгоревший дом. До визга оглушающая тишина. Жуткая боль в груди, как будто здоровую плоть прижигают огнём. Дыхание пропало, губы высохли, а в рану втиснули чужеродную тьму, которая завладела телом, как своим собственным. Злость. Ненависть. Беспомощность. Чувства закружились в вихре, каждое пыталось напомнить о себе больше других. Рада и не пыталась отбиться от них. Эти чувства преследовали её полжизни, и избавиться от них можно было лишь одним способом – отмщением. Белобеледь должен был поплатиться за содеянное.

– Хочешь? – Тьма всё повторяла и повторяла, наполняя мысли Рады лишь этим единственным словом, пока она сама не поверила в него.

– Да, – прошептала девушка.

Рука Тёмной соскользнула с её волос, словно змея. Рада выдохнула, ощущая долгожданную свободу и лёгкость, и Тьма растворилась в воздухе вместе с чёрным дымом. Дымка рассеялась, на миг девушке даже показалось, что всё это было лишь сном. Она потрогала рукой постель рядом – холодная. Будто никто здесь сейчас не лежал.

«Точно, жуткий сон», – решила Рада, закрыла глаза и коснулась рукой щеки. Под пальцами защипало, и она отдёрнула их. Не сон. Тьма была здесь и добилась своего. Неужели она убьёт Белолебедя? Но этого нельзя допустить, если Тьма напитается его кровью, наберётся сил, то может полностью завладеть телом девушки, как предупреждал Кощей.

Рада зажмурилась и рухнула обратно в сон, в ту же тёмную бесконечность, в какую попала в первой половине ночи, до встречи с Тьмой. Хотелось пробыть там до утра. Но людской крик разбудил её первее крика петухов.

Переполошилась, казалось, вся усадьба. Рада распахнула глаза и вскочила с постели, свесила босые ноги, озираясь и пытаясь понять, что это – очередной сон или реальность? В коридоре слышался топот и много людских голосов, потому девушка спустя несколько секунд раздумий накинула на себя верхнюю одежду и выбежала из опочивальни. Одновременно с ней вышел и Руслан. Они одновременно хлопнули дверьми и повернулись друг к другу. Юноша с укором и подозрением посмотрел на Раду, а после, услышав повторный крик, поднял взгляд к потолку, откуда шёл звук. Руслан рванул вперёд. Девушка уже более-менее изучила усадьбу и не терялась в её коридорах, как это было поначалу, но сейчас решила довериться проводнику в виде мужа.

Вместе они добежали до третьего этажа, где находилась горница Филиппа. Большинство слуг уже собралось здесь. Один из них, самый высокий и крупный в плечах, пытался выбить дверь к Белолебедю, Руслан взялся помочь ему. Пару ударов спустя дверь сошла с петель, мужчины откинули её, и открылся вид на горницу. Руслан ринулся туда. Слуги тоже хотели было посмотреть, что там, но при виде Рады, новой хозяйки дома, отодвинулись и пропустили её и подошедшего Володю вперёд.

Девушка не ждала ничего хорошего. Дыхание спёрло, а ладони стали липкими, как от крови, пока она приближалась к дверному проёму.

– Что там? – шептались слуги позади.

– Белолебедь… – делали они неразборчивые предположения.

Рада сглотнула и заглянула в горницу.

Белолебедь стоял на коленях, склонив голову к земле, будто молился богам. Его руки были исполосованы тонкими бордовыми царапинами, и он трясся, не в силах подняться. Руслан пытался помочь ему, и Володя, обогнув девушку, тоже подошёл к отцу и взял его под другую руку. Вместе сыновья, хоть и были в ссоре друг с другом, подняли Филиппа с колен и дотащили до кресла. По лицу купца текли крупные капли пота. Он рвано дышал и ошалело оглядывал всех вокруг, откинувшись на спинку кресла.

– Что случилось? – с обеих сторон его окружили сыновья. Но их вопросы, казалось, не проникали в разум Белолебедя, разбивались о воздух.

Пострадали не только руки и разум купца. Его кафтан был разодран спереди, будто на него напал медведь, на лице и шее тоже виднелись крупные царапины, из которых сочилась кровь. Она смешивалась с потом и, может быть, со слезами Белолебедя, и стекала вниз. Купец вжался в кресло, стиснул руками подлокотники. Рваные вдохи постепенно затихали, он успокаивался. С приоткрытым ртом Филипп снова обвёл взглядом семью и слуг, а потом остановился на Раде. Поднял на неё трясущийся палец:

– Она.

Слуги разом отодвинулись от неё на шаг, разрушили иллюзорную ограду, защищающую от Белолебедя. Оставили девушку одну, как перед судом.

– Она, – сипло повторил купец, однако не поясняя, что именно «она» сделала.

Руслан резко опустил руку отца. Филипп, растерянно хмурясь, обратил взгляд на сына.

– Она была у себя, мы вместе вышли на крик, – строго оборвал он отца.

Купец покачал головой. Посмотрел на девушку. Ухмыльнулся – и ничего хорошего его кривая улыбка не сулила. Тишина затянулась, нависла над усадьбой, как грозовая туча. Белолебедь ещё около минуты сидел, пытаясь восстановить дыхание, а потом рявкнул:

– Все вон!

Слуги вздрогнули.

– Все вон! – с вызовом повторил купец, а после, сделав глубокий вдох, обратился к старшему сыну: – А ты останься.

Слуги, кланяясь, поспешили выполнить приказ. Их шаги раздались позади Рады, а девушка замерла, с ужасом поглядывая на Белолебедя. Что он скажет Руслану? Володя тоже оставил отца, вышел из горницы, по дороге ухватив Раду за локоть. Она не воспротивилась. Он повёл её обратно в опочивальню и ничего не спрашивал. Только у самого входа вскользь задал вопрос:

– Как думаешь, кто на него напал?

– Не знаю, – отчего-то шёпотом ответила девушка.

Володя кивнул. Открыл ей дверь и пропустил внутрь, дождался, пока Рада усядется на постель, и только тогда ушёл. Она склонила голову и посмотрела в пол.

Возможно, она знала, кто напал на Белолебедя.

Тьма.

Напрасно девушка вслушивалась в разговоры слуг и бродила поодаль горницы Белолебедя. Хотелось знать, что же сказал отец сыну. Она знала, что Филипп обвинит её в нападении, но как отреагирует Руслан?

Выяснить это так и не удалось. Близко Раду не подпускали, да и она сама не хотела, что её вновь увидели рядом с купцом, а издали она ничего не слышала. Думала, что Руслан вскоре будет искать её, но и тут ошиблась. После беседы с отцом он скрылся у себя, с женой встретиться не пытался, наверно, хотел сначала всё обдумать, а после завтрака и вовсе уехал в град на базар. Беспокойство тем временем разъедало девушку. Мысль о мести, которая всё время полыхала в ней, сейчас была словно затушена водой. Рада не знала, чего хотела. Спокойная, сытая, богатая жизнь перевешивала на чаше, но жажда отмщения слишком долго тяготила другую сторону весов.

Под вечер волнение постепенно улеглось. Никто уже не вспоминал про нападение на Белолебедя, либо вспоминал, но незаметно. Сам купец тоже не показывался на глаза. Рада была предоставлена сама себе, и пока за ней никто не следил, решила закончить начатое вчера дело. Она вновь отправилась на озеро, чтобы встретиться с русалкой.

Девушка дождалась, пока стемнеет, и привычным путём сбежала из комнаты во двор, пересекла сад и поле. Ветер трепал макушки деревьев, листья отзывались шелестом, словно зазывая заглянуть в лес. Но Рада бежала вдоль него, устремляясь к озеру. На берегу виднелись вчерашние следы босых ног, сапог и собачьих лап. Песок был влажным, видно, грибной дождь ночью всё-таки перетёк в настоящий, и земля не успела просохнуть, потому от берега и от воды исходила прохлада. По озеру бежала рябь, будто ветер оставил деревья в покое и проводил невидимыми пальцами и когтями по тёмной глади. Девушка тронула рукой воду – прохладная, но терпимая. Рада поёжилась, когда вспомнила свой побег от Морока и заплыв в ледяной воде, ещё и покрытой льдом. Она потрясла головой. Сбросила сапоги и, приподняв подол платья, зашла по щиколотку в воду. Ил на мелководье затягивал её, облеплял ступни, и Рада пошла по озеру вдоль берега. Мысленно она призывала русалку, а тем временем оглядывалась, проверяя, не следит ли кто-нибудь за ней. Одна ночная прогулка уже закончилась встречей с Мороком, а вторая – поцелуями с Русланом. Девушка вновь помотала головой. Не время сейчас думать о нём. Он, сын убийцы, пытается переубедить её сладкими речами и тягучими поцелуями. Притягивает и отталкивает её.

«И снова я думаю о нём», – с досадой поняла Рада.

Она прошла мимо зарослей рогоза. Дальше мелководье сменялось глубоким дном, поэтому девушка скинула платье и повесила его прямо на тёмные махровые наконечники рогоза. Схватилась за нательную рубаху, приподняла её полы, но потом передумала – решила полностью не раздеваться. Она нырнула в воду и поплыла, чтобы как-то занять время до появления русалки. Рада остановилась в середине озера, болтая ногами в водной невесомости. Глубина не пугала. Пусть затянет – быть утопленницей, как оказалось, не страшно.

Девушка поплыла дальше. Хотелось найти лебедей, но они то ли уплыли подальше, то ли спрятались от ночной гостьи. Рада осмотрелась. Озеро темнело и сливалось с лесом, разглядеть все его ответвления, заводи и островки было невозможно – по крайней мере, не в ночи и не быстро. Зато девушка приметила крохотный клочок берега почти у самой ограды усадьбы и погребла туда, чтобы передохнуть. Её силуэт, пересекающий озеро, должно быть, хорошо просматривался под луной.

Она не успела выбраться из воды. Подплывая к берегу, услышала знакомый девичий голос:

– Рада!

Сердце на миг сжалось сначала от испуга, потом от радости. Девушка обернулась и увидела невдалеке русалку. Волосы у той были мокрыми, облегали худые плечи в прозрачно-белой рубахе, видно, она плыла под водой и только что вынырнула, поэтому Рада не замечала её раньше. На тёмных ресницах русалки блестели капли воды, будто роса на траве.

– Рада! – повторила она с улыбкой. Лицом она была очень красива, правда излишне бледна, до того, что под кожей проступали голубоватые вены. Глаза были тёмно-зелёными, но в то же время яркими, как мох в лучах солнца, а каштановые волосы всегда увенчивали сплетённые меж собой цветы. Даже простенький венок из ромашек или одуванчиков благодаря зелёным стебелькам подчёркивал её глаза.

– Пелагея! – отозвалась девушка, рассмотрев водную деву.

Та тут же нырнула в воду и вынырнула чуть ближе. Слизнула влагу с губ, откинула волосы на спину, оголяя плечи. Её движения были быстрыми и плавными одновременно. Русалка замерла на середине озера, и лишь лёгкие покачивания выдавали то, что она перебирала под водой ногами, чтобы оставаться на плаву. Она кивнула Раде:

– Я искала тебя. Надо поговорить.

Девушка кивнула в ответ. Пелагее она доверяла. Та стала утопленницей чуть раньше, чем Рада впервые встретилась с русалками, потому обе девы, для которых такая жизнь была в новинку, быстро подружились. История Пелагеи была до боли обыкновенна. Возлюбленный силой взял её на берегу. Насытился и ушёл, а она, не стерпев унижения, решила спрятать раздробленную душу на дне реки. Все русалки когда-то ощутили боль, насилие или предательство, потому и не жалели мужчин, мстили, забирали у них то, что когда-то потеряли по их вине: жизнь.

– Надо поговорить, – повторила Пелагея.

Девушка взглядом указала на пятачок берега возле ограды. Там можно было отдохнуть и поболтать. Но русалка помотала головой.

– Почему? – удивилась Рада.

Вместо того чтобы ответить, Пелагея приблизилась к воображаемой черте, где, если бы не раскинулось озеро, могла бы проходить ограда усадьбы. Русалка тронула ладонью эту линию и не смогла двигаться дальше, будто бы её от Рады отделяла невидимая стена.

– Не могу, – озвучила Пелагея то, что обе девушки и так поняли. – Я не могу заплыть в озеро, что-то не пускает.

«И Морок тоже не смог», – припомнила Рада. Нахмурилась. Усадьба не пропускала внутрь никакое колдовство, только Тьма смогла прорваться сюда, и то только благодаря тому, что находилась в теле Рады. Русалка же пожала плечами и пригласила дружку переплыть за границу усадьбы, но не слишком далеко. Вместе они погребли по реке и вскоре выбрали себе новое место, небольшой бережок под обрывом в дюжине саженей от усадебной ограды.

Рада первой вылезла на берег. Она нервно осмотрелась, всё же воспоминания о Мороке пугали её, а потом выжала волосы и присела на песок. Поёжилась и обняла коленки, укрытые мокрой тканью рубахи. Пелагея сделала ещё небольшой круг под водой – Рада видела лишь светлый силуэт её рубахи, – а потом вынырнула вблизи берега. Хлопая босыми пятками по воде, она выбралась на песок. Плюхнулась рядом с дружкой. Едва ли русалку беспокоили мокрая рубаха и волосы, она лишь смахнула пару капель с лица.

– Морок ищет тебя, ты знаешь? – заговорила Пелагея.

– Это ведь ты спасла меня от него?

Русалка кивнула:

– Да. Я почувствовала тебя в воде, приплыла сюда, – она обвела рукой реку, потом махнула вдаль. – Нашла следы на берегу и принялась ждать. Думала, ты вернёшься к тому же берегу, но потом я почувствовала тебя в другом месте, а вода наполнилась странными чарами и холодом. Я поняла, что что-то не так, и поплыла искать тебя. Увидела Морока на краю обрыва и тебя под камнем. Сразу всё поняла. Вот и отвлекла его.

– Ты вовремя. Спасибо тебе, – поблагодарила Рада. – Значит, Морок никак не успокоится?

Русалка покачала головой.

– Предупредить тебя хотела. Он узнал, что ты живёшь в усадьбе, поэтому спрятался поблизости. Ждёт, пока ты выйдешь одна. – Пелагея даже вздрогнула и подняла взгляд на лес на соседнем берегу. – Поэтому не выходи. Прячься в усадьбе.

Рада кивнула.

– А ещё, – продолжила Пелагея, – Ягиня с Кощеем спрашивали о тебе. Забеспокоились, что как уехала из палат в усадьбу, так нет от тебя ни весточки.

– А что мне делать? – Рада поднесла палец к губам. Хотела прикусить, но опомнилась. Ногти она пару раз пыталась грызть, чтоб унять волнение, но Ягиня била её по рукам и губам, дурная привычка и ушла. Правда, сейчас тётки рядом не было. – Меня не выпускают из усадьбы. Да и весточку вряд ли позволят передать. А мне бы с Ягиней встретиться, с Кощеем поговорить не помешало бы… – задумчиво протянула девушка.

– Если что-то передать надо, то я могу, – вызвалась русалка.

– Да нет, столько слов ты с собой не унесёшь. Слишком многое мне надо с ними обсудить, – поникла Рада.

Тем для разговоров со стариками было полно. В первую очередь хотелось спросить их совета по поводу Морока и Тьмы. Первый всё никак не уймётся – не придумал ли Кощей, как его остановить? Ну а Тёмная… Та сумела выбраться из своей темницы. Девушка сама же её выпустила, пусть ненадолго, а теперь не знала, как запереть обратно. Рада глубоко вдохнула влажный ночной воздух и покачала головой:

– Заперли меня в усадьбе!

– А кто запер-то? – Пелагея вдруг странно улыбнулась и наклонилась к другине, указывая взглядом в сторону усадебной ограды:

– Этот, что ли?

Рада прошлась по дорожке её взгляда и вздрогнула. Подле ограды, в высоких кустах, кто-то прятался. Первая мысль: «Морок!»

Девушка вскочила на ноги. Мокрая рубаха сначала отлипла от тела, пропуская к коже неприятный холодок, а потом снова облепила её. Пелагея тоже поднялась. Потянула другиню за руку, не позволяя бежать. Она была на удивление спокойна, даже наоборот – ей будто управляло любопытство, и бежать она не собиралась.

– Ты его отвлечёшь? – не сдерживая дрожь в голосе, спросила Рада.

– Это не он, – успокоила её Пелагея. Хотя опасаться стоило любого человека и не человека, который следил бы за девушками в ночи. – Выходи! – крикнула она незваному гостю.

Кусты покачнулись. Медленно, отодвигая ветки и отряхиваясь от листьев, на мелководье выбрался юноша. Поднял голову и скорчил картинно-обиженный взгляд. Рада охнула:

– Володя! Ты что тут делаешь?

– Хотел задать тебе тот же вопрос, – весело отозвался юноша.

На нём не было ничего, кроме мокрых портов и рубахи, которая прилипла к телу и обозначала каждый мускул. Значит, Володя тоже плыл по озеру. Рада нахмурилась:

– Ты следил за мной?

– Да, – по-простому пожал плечами юноша, явно не чувствуя за собой вины.

– Зачем?

– Затем, что с твоим появлением много странного происходит. И нельзя гулять по лесу одной, мало ли что, я присмотрел за тобой.

– Так я и не одна! – вспыхнула Рада.

– Вижу. – Володя давно уже смотрел не на бывшую невесту, а на её другиню, мокрая рубаха которой откровенно подчёркивала все изгибы тела. – Дружка твоя?

Пелагея призывно улыбнулась. Так русалки улыбались перед тем, как спеть чарующую песню и обескровить тех, кому не повезло в одиночестве гулять по ночному берегу или лесу. Она склонила голову набок, провела рукой по длинным вьющимся волосам, потом по телу. Очертила себя, как рисунок. Володя, не скрывая удовольствия, наблюдал за её движениями.

– Да, дружка. Пелагея, – громко произнесла Рада, отвлекая их обоих.

Русалка, не отнимая взгляда от юноши, прошептала дружке:

– Это твой муж?

– Нет, брат его.

– Если что, мы всегда можем спеть ему песню и…

– Никаких и… – сердито шикнула ей девушка.

– Я голодна, хочется свежей крови, – разочарованно протянула Пелагея. – У симпатичных мужчин и кровь вкуснее.

Володя сложил руки на груди. Слова девушек до него не долетали, поэтому он, выкинутый из разговора, решил приблизиться к ним. Шлёпал босыми ногами по воде, и этот звук заслонил заключительные слова Рады:

– Володю мы убивать не будем. Он хороший.

Пелагея в ответ улыбнулась. Юноша как раз подошёл к ним.

– Меня обсуждаете?

– Да, – русалка облизала губы. – Рада говорит, ты хороший. И симпатичный.

– Значит, вы тут мужчин обсуждаете? Ночью в лесу? – Насмешливый голос Володи сменился на серьёзный: – Так что вы тут делаете?

Рада заслонила собой Пелагею. Не хватало ещё, чтобы юноша почуял неладное и предположил, что эта другиня – не обычная девушка, а русалка или ещё какая нечисть. При свете дня он точно бы разглядел мертвенно-бледное, без единой кровинки лицо Пелагеи и острые «змеиные» зубки, которые русалки выпускали прежде чем спеть чарующую песню. И сейчас Рада решила поспешно выпроводить другиню в лес, а Володю увести обратно в усадьбу. Она встала между ними:

– Я просто встретилась с дружкой.

– Ночью? В лесу? – недоверчиво усмехнулся юноша.

Пелагея выглянула из-за плеча девушки, а Володя всё рассекал воду неспешными шагами. Рада выставила руку перед ним, одновременно шикнув на дружку, которая не чуяла опасности. Пусть держатся подальше друг от друга.

– Да, ночью в лесу. Меня из усадьбы не выпускают, вот и нашли способ встретиться, – уверенно объяснила Рада.

– Ясно.

Володя остановился. Он с интересом поглядывал на русалку, которую Рада пыталась спрятать за собой.

– Уже поздно, встретились – пора и прощаться, – объявила девушка.

– Да, – подхватила Пелагея. – Позже встретимся.

Русалка сделала шаг в сторону реки, но, опомнившись, повернула к лесу, чтобы Володя не догадался о её необычном происхождении. Уйти «домой» в реку она при нём не могла. Пелагея пару раз обернулась. В её тёмно-зелёных глазах отразился свет луны, и непонятно было, куда именно она смотрит, а после русалка скрылась в лесу. Её шаги затихли. Посторонний подумал бы, что она ушла далеко, потому её не слышно, но Рада знала, что другиня затаилась недалеко от опушки, чтобы вскоре вернуться к реке.

Настала очередь уводить Володю.

– Идём домой, – девушка кивнула на ограду усадьбы и, не дожидаясь ответа, погрузилась в воду.

Немного проплыв, услышала позади себя всплеск. Убедилась, что юноша покорно последовал за ней, и погребла в усадьбу. Через несколько минут она замедлилась возле зарослей рогоза, где висело её платье. Прежде она собиралась обсохнуть голышом на берегу, надеть платье, а нательную рубаху высушить по приходу в усадьбу. Но после встречи с Володей планы изменились. При нём она не могла снять мокрую рубаху, да и, любопытно, как он сам собирался переодеваться из мокрой одежды в сухую?

Всё разрешилось само собой. Володя взглянул на Раду, которая с задумчивым лицом застыла возле рогоза, и сказал:

– Переодевайся, обсыхай. Я буду ждать на берегу.

И когда девушка, уже переодетая, дошла до берега, Володя тоже был одет, а мокрая рубаха висела у него на руке. Рада вспомнила вчерашнюю ночь. Тогда она, обнажённая, смущалась под взглядом Руслана. А сегодня младший брат повёл себя тактичнее, чем старший. Неужто уже забыл, как признавался ей в любви и желал жениться?

Вместе они поплелись домой. Володя не позволил скучать в пути, заговорил, развеивая тишину:

– Твоя дружка – русалка?

Рада вздрогнула. Нацепила снисходительную улыбку, которая норовила упасть, как незавязанный фартук, и ответила:

– Глупости какие! – Добавила нервный смех. – С чего ты взял?

– Русалка, значит, – сделал вывод Володя. Он не стал слушать дальнейшие отнекивания Рады, быстро обогнул её и преградил дорогу: – Да не переживай. Я никому о ней не скажу.

Девушка, не двигаясь с места, в упор посмотрела на упрямца.

– Не русалка, – процедила она без особой надежды на то, что Володя поверит. Он не терял лукавой улыбки, и Рада вздохнула, признавая его правоту. – Как ты узнал?

– Я знаю больше, чем говорю, – отозвался юноша.

Раду пробрало холодом от его слов. Насколько больше он знал? Володя качнул головой в сторону тропинки, приглашая девушку продолжить путь, но потом снова обернулся и добавил:

– Я знаю больше, несмотря на то, что ты многое мне не рассказываешь.

Рада поёжилась ещё больше. На несколько шагов она отстала от Володи, смотря ему в спину и размышляя о том, что он скрывает. «Поверил рассказам Руслана, что я воровка и колдунья», – рассудила девушка, но всё же трепет не отпускал её. Володя назвался её другом и вёл себя соответствующе, только действительно ли стоило ему доверять? Иного выбора не было.

– И кстати, – заговорил юноша, когда Рада почти поравнялась с ним. – Поговори с Русланом, уверен, он разрешит повидаться с кем ты там хочешь.

Девушка скосила на него взгляд. Она-то как раз не была в этом уверена.

– Почему ты так думаешь?

– Руслан хороший брат. Добрый, честный, справедливый, – Володя вздохнул.

Рада добавила, хмыкнув:

– Невесту у тебя увёл.

– Он уверен, что поступил правильно. Извинился и объяснился, хоть мне его оправдания и не по душе.

– Вы помирились?

Володя качнул головой:

– Я на него не злюсь. Но и дружбы между нами пока не будет. Такое просто так не прощается. – Он ненадолго замолк, видимо, осознавая глубину своей обиды. После добавил: – А ты всё же поговори с ним.

Разговор с Русланом случился на следующее утро. Рада проснулась рано и затаилась в опочивальне, ожидая пробуждения мужа. Сама она давно оделась и готова была в любой момент выйти в коридор, чтобы «случайно» встретиться с ним. Вскоре за стенкой послышались шорохи, потом шаги. Рада приготовилась. Встала возле двери и взялась за ручку. Когда послышался скрип соседней двери, девушка вышла наружу – почти одновременно с мужем. Руслан с прищуром поглядел на неё. Он не спешил заговорить с Радой, но и не уходил, ждал, как она себя поведёт. А она не решалась начать. Но едва лишь Руслан дёрнулся, чтобы сделать шаг, как девушка окликнула его:

– Руслан… Надо поговорить.

Он с таинственной улыбкой кивнул на дверь в свою опочивальню.

– Зайдёшь?

Короткий вопрос толкнул Раду в колодец воспоминаний. Она будто вновь ощутила под ладонями мокрое мускулистое тело, горячее, несмотря на холодную воду. Каждый поцелуй на теле вспыхнул, заискрился, перетекая в жар внизу живота. Из лёгких выбило воздух. Девушка не заметила, как остановила взгляд на губах Руслана, а вот он заметил, и его улыбка из таинственной превратилась в хищную. Щёки Рады вспыхнули, она поспешно замотала головой:

– Нет, не зайду.

Хотелось отогнать воспоминания, отмахнуться ладонью, как от комаров, хотя на ощупь они были скорее как бархатные крылья бабочки – настолько приятные, что хотелось прикоснуться и удерживать их как можно дольше. Рада попыталась вернуть себе благоразумие. Сейчас важно было не углубляться в мысли, а поговорить с Русланом, убедить его, чтоб отпустил её в гости к тётке. Если она зайдёт к нему в опочивальню, то разговор может закончиться не так благочестиво, как начался.

Девушка решила не таиться. Сказала прямо:

– Мне нужно съездить к тётке.

– М-м-м, – Руслан картинно задумался. – Нет.

– Почему? – Воодушевление схлынуло, Рада сжала покусанные губы.

– Тётка – эта та, которая лесная отшельница-колдунья? И ты ещё спрашиваешь, почему я тебя к ней не отпускаю?

– Мне нужно с ней увидеться. Это важно.

Рада сделала шаг вперёд. Потом ещё один – осторожный и медленный. Приблизилась почти вплотную к Руслану, оставляя меж их губами совсем крохотное расстояние.

– Ну пожалуйста, – добавила она сладким шёпотом.

Юноша хмыкнул. Рада положила руку ему на грудь – он дышал рвано, хотя старался казаться спокойным. Руслан в ответ поправил ей волосы и, проведя пальцами от скулы до губ, приподнял девушке подбородок. Она ожидала поцелуй, но его не произошло. Юноша смотрел на её губы и не спешил к ним прикасаться.

– Что произошло с отцом утром?

Рада вздрогнула от его вопроса. Хотела отстраниться, но Руслан удержал её за талию.

– Не знаю. А что он тебе сказал?

– Что ты на него напала. Ты правда была там?

– Нет. Там была… не я. Меня там не было, – исправилась девушка. – Ты же видел, что мы с тобой одновременно вышли из опочивален.

– Но ты всё же что-то знаешь? Расскажи мне.

– Мне нечего рассказать.

– Расскажешь – отпущу тебя к тётке.

Рада вспыхнула.

– Мне самой надо кое-что понять, для этого и собираюсь к тётке!

– Расскажи, что знаешь.

– Расскажу, но после поездки, – поставила условие девушка.

– Нет.

– Да. Согласен? – с вызовом спросила она, отпихивая Руслана.

Он уступил, отпустил её. Опёрся рукой на стену и опустил голову, громко выдыхая.

– Я поеду с тобой, – решил он.

– Нет!

– Да. – Руслан поднял уголки губ в ехидной улыбке: – Согласна?