Волк 8: Лихие 90-е

Глава 13

— Так ты чего здесь забыл, Ринчиныч? — майор Кузьмичёв поднял обе руки и отошёл от окошка дежурного. — Я уж думал, этот тип меня едет…

Латыпов закашлялся и посмотрел на своего сопровождающего, крепкого оперативника с автоматом. Тот как раз только что убрал телефон в карман.

— У него поддельные документы, кх, — Латыпов прохрипел и потёр горло. — Дежурный, в изолятор его! И ствол забери, он ворованный!

Ствол у него точно не ворованный, и документы должны были быть в норме. Усатый дежурный смотрел на офицеров ФСБ не скрывая, что думает о том, куда его втравили. Подчинишься — будут неприятности, не подчинишься — тоже.

Но наглый Латыпов был непреклонен, его лучше знали, а ещё у него было выше звание. Кузьмичёв начал было спорить, махать корочкой и требовать отойти, но милиционеры, переглянувшись с неуверенным видом, схватили Кузьмичёва за руки и завернули.

Тот вскрикнул, корочка упала на пол, пистолет был изъят из кобуры, и это не ПМ, а какое-то другое оружие, подороже. Латыпов посмотрел на свои часы с потрёпанным ремешком.

— Да вы чего? — вскричал Кузьмичёв. — Вы кого слушаете? Этот бурят совсем уже от старости е…

— Но-но, — одёрнул его Латыпов. — Поговори мне тут, умник! Уведи его… кх… и быстро! Дозвонился? — он глянул на своего помощника.

— Да, уже едут. Узнал нашего друга, — оперативник кивнул на меня. — Решил не спорить, а мы ему порекомендовали не опаздывать.

— Ты его прямо тут колоть решил? — тихо спросил я. — В милиции? Пока начальство не в курсе? И поэтому на часы смотришь?

— Потише, — Латыпов сдавленно кашлянул. — Очную ставку им устроим, раз он сюда приехал. Я думал, он куда-нибудь в тихое место уедет, придётся догонять и вставить, а утром… кх… Но так тоже хорошо… кх! Успеем. Слушай, Волков. Спроси у него, сколько ему хотели заплатить? И он сразу расколется.

— У майора?

— Не, у твоего знакомого одного. Он тебя сегодня видел, а мы настоятельно рекомендовали ему приехать сюда поговорить. Идёт к нам, а у нас всего полчаса, пока Кольку не хватились.

— А потом что, начальство проснётся? Он что, родственник вашего генерала?

— Зять его двоюродного брата. Не особо близкий, но Колька умеет жопы целовать, вот его прикрывают.

Латыпов недовольно поморщился и достал телефон, присматриваясь к маленькому экрану. Пока тихо, время позднее, звонков ещё не было.

Кузьмичёв должен был встретиться с каким-то бандитом, но Латыпов решил заявиться на эту встречу, нагло и не скрываясь, но чтобы при этом мелькнул я. У меня же архивы, и я говорил с Батумским, о чём в курсе вся читинская братва.

И снова никакой официальности, у Латыпова своеобразные методы работы. Ошибётся — начальство выгонит его на пенсию, а то и заведёт дело, поэтому он торопился. Но пока же у него всё было под контролем.

Я ещё не до конца понимал, что замутил старый подполковник, но раз он не увозил майора к себе в управу, значит, не хотел, чтобы кто-то там знал о происходящем.

Обалдевшего от такого расклада Кузьмичёва увели, а Латыпов строго смотрел на каждого милиционера, чтобы никто не догадался позвонить руководству. Но я думал, что всё равно хоть кто-нибудь, да предупредит.

Тем временем снаружи остановился тёмно-красный джип Чероки, в котором приехал один человек. А я его видел недавно, это же тот самый Бекас, который подходил к нам с Тамарой в кафе. Короткостриженый мужик под сорок со шрамом на лице неохотно вошёл в отделение, огляделся и поцокал языком, а потом кивнул мне.

— Кабинет нам организуй, — потребовал Латыпов у дежурного. — Устроим там допрос. Да живее. Как у тебя фамилия?

— Новиков, — тот вздохнул ещё раз. — Ты чё, Ринчиныч, опять меня не признал?

— Саня Новиков? Ты чё, похудел? — Латыпов пристально посмотрел через стекло. — Короче, дай мне кабинет и полчаса, потом сами уйдём и даже мусор с собой захватим.

— Эти ваши тёрки ментовские, — Бекас достал из кармана чётки из белого и зелёного камней, и несколько раз их крутанул. — Нас-то зачем туда втягивать?

— А это ты мне скажешь, — отозвался Латыпов.

— Когда комитетские между собой разбираются, — сказал я. — Лучше к ним не лезть, а то оставят крайним.

— Золотые слова. — Бекас цокнул языком. — Вот и я так решил.

— Решил ты, как же, — Латыпов хмыкнул. — Если бы мы к тебе не приехали… кх-кх… ладно, за работу.

Кабинет нам нашли быстро, милиционеры завели туда Кузьмичёва и привычно приковали к ободранной батарее, следом вошли мы с Бекасом, а Латыпов закрыл дверь на ключ изнутри.

— Сейчас Емельянов узнает, — пуча глаза от злости произнёс Кузьмичёв. К нему возвращалось самообладание. — Сюда прилетит и…

— Помалкивай пока, Коля, — Латыпов сел за стол, заваленный картонными папками с делами, и поставил японский диктофон перед собой, но не включал. — Вот ты, Костя Самойлов, — он кивнул на Бекаса. — Держишь казино.

— Оказываю услуги по безопасности, — сказал Бекас, подошёл к окну и закурил. — Если хотите поиграть в рулетку, то…

— И много к тебе чекистов ходит?

— Редко. Так себе у вас зарплаты, у меня даже рядовые пехотинцы больше получают…

— Сколько он тебе предлагал за меня? — спросил я, уже догадываясь, для чего Латыпов меня позвал.

Да, уже всё сложилось. Должна была быть встреча в казино, но Кузьмичёв сбежал, а Бекасу наверняка доложили, от кого, тем более, такой БМВ в городе был только у меня. Так что, учитывая его осторожность, он не будет ссориться с нами.

А вот Кузьмичёв, гадёныш, не оставлял попыток разобраться со мной и расквитаться за Горбаня. Точно по приказу Шелехова, который любит делать всё чужими руками.

— Сто тонн зелени и десять процентов акций комбината в Краснозаводске, — Бекас хмыкнул. — А ещё дружбу со своим московским приятелем, льготные кредиты на бизнес в «Терек-стройинвест-банке», а ещё предлагал замолвить словечко аж перед самим Платоновым, но вот на последнем-то я и засомневался. Слишком высокая это для них шишка, даже для того московского полкана.

— Ого какие люди, — Латыпов покачал головой и глянул на притихшего Кузьмичёва. — Нафига в милицию-то поехал? Рванул бы подальше, мы тебя допросили и сразу бы закопали, не пришлось бы возиться, а сейчас…

Он ехидно засмеялся, дотянулся до диктофона, но кнопку пока не нажимал.

— А теперь, Костя Бекас, чтобы доказать, что ты предпочитаешь водить дружбу с местными, а не приезжими, скажи всё то же самое на плёнку. Московские далеко, а мы здесь. Не боись, в суд вызывать не будем, это для внутренних совещаний.

Бекас просьбу выполнил и рассказал всё чётко, сухим официальным голосом, как под протокол. Даже слишком охотно для бандита, будто занимался таким не в первый раз. Возможно, так оно и было.

Скорее всего, он бы согласился с предложением майора Кузьмичёва, но когда внезапно показались мы, он передумал. А тут ещё и сам майор был на измене и сразу свалил при виде нас. Но управа ФСБ была в другой стороне, и Кузьмичёв поехал туда, где, как он думал, его могли защитить. Будь я один, это бы даже сработало, но вмешался Латыпов, поехавший со мной.

Я давно, ещё при первой встрече с Кузьмичёвым, понял, что он не такой крутой, как Ремезов и остальные чекисты, с кем я познакомился лично. Оставшись в одиночку, без поддержки начальства, которое его прикрывало, майор быстро сдался и выдал всё: и планы про комбинат, и про меня, и про покушение на Ремезова. А вот будь на его месте Горбань, тот бы тянул до последнего, пока не прибыл бы его родственник. Тогда бы задержанного освободили, а Латыпова за это самоуправство ждало бы наказание. Ещё бы, арест майора ГБ не прошёл бы без последствий.

Но Кузьмичёв поставил не на ту сторону, а после таких признаний даже родственник не сможет его отмазать.

И было ещё кое-что, из-за чего Латыпов тут же сказал Бекасу уходить, когда Кузьмичёв произнёс заветное «Груз за границу».

— Всё, Костя, хорош, теперь не отвертится, — он открыл дверь. — А ты молодец, знаешь, с кем стоит дружить.

— Заходите в гости, — Бекас хмыкнул, полез в карман пальто и достал оттуда горсть зелёных игральных фишек. — Вот, если чё, поиграть немножко.

— В другой раз, — сказал я.

— Тебе тоже лучше идти, — Латыпов повернулся ко мне.

— А тебе не кажется, что раз из-за этого груза меня в очередной раз чуть не убили, мне стоит знать, откуда идёт угроза?

— Ладно, — он уступил. — Но молчком, потом с Серёгой обсудим.

Впрочем, меры предосторожности были напрасны, потому что Кузьмичёв не знал толком, через кого и когда пойдёт следующая партия. Он хотел договориться с Бекасом, чтобы тот задействовал свои знакомства и в этот раз вывезти не через Китай, а через Монголию или вообще через Дальний Восток, но сначала они хотели зачистить угрозы в лице Ремезова с Латыповым, и меня самого.

На этом допрос закончился, да и телефон Латыпова уже разрывался.

— Емельянов звонит, — устало сказал он, поглядев на экран. — Руководитель нашей управы.

— Хочет вставить за захват родственничка? — спросил я.

— Угу, — Латыпов хрипло закашлялся. — Спецназ отправит сейчас, зуб даю. Мы всё думали с Серёгой, как это провернуть, потому что Емельянов же за Колькой охрану приставил. А он тут в казино намылился, деловой, ещё и в одиночку, чтобы не спалиться, вот и взяли мы его. Ладно, унесу ему кассету, пусть знает, кто его родственничек на самом деле. Хорошо, что Бекас грамотный, он в той сауне был, тебя видел, решил не рисковать.

Он ответил на звонок и вышел в коридор. Даже отсюда слышно, как на него кто-то орал, но резко перестал. Да уж, понятно, как Кузьмичёв умудрился выйти сухим из воды, родственник его защищал, но надолго это его не спасло. Хотя сиди он тихо, умудрился бы и сейчас обойтись без неприятностей.

Разговор длился недолго, в свете всех этих событий генерал забеспокоился о себе, так что судьба Кузьмичёва была предрешена. Приехала чёрная Волга, и Кузьмичёва забрали в изолятор ФСБ, даже не сняв с него наручники.

Милиционеры курили, обсуждая, что это вообще было, потому что им никто ничего не объяснил, а я вернулся в машину. Латыпов собирался ехать в управление сам, но я решил закрыть оставшиеся вопросы по дороге и позвал его в свою машину.

— Бекас назвал каких-то людей и банк, — сказал я, плавно трогаясь с места. — Знаешь, кто это и чем опасны?

— Волков, ты телевизор хоть смотришь?

Он хмыкнул, глядя, как на эвакуатор грузили чуть побитый Мерседес. Кто-то из милиционеров матерился, держа в руке отломанное зеркало шестёрки, стоящей рядом.

— Нечасто, — я вывернул руль и выехал на дорогу.

— Ну про Платонова-то должен был слышать. Нефтянник, олигарх и бывший комсомолец, как и почти все они, — Латыпов засмеялся и постучал себя по бедру. — Хотя Колька Кузьмичёв мог просто пыли в глаза напустить, или ему напустили. Тот тип — птица высокого полёта.

— А банк?

— А вот банк — другое дело, — он нахмурился. — Но его в нашей области нет, да и делать им тут нечего. Крышуют этот банк чечены, и, говорят, они связаны с Басаевым или Масхадовым, через него им бабки идут со всего мира… Кхе-кхе, — Латыпов закашлялся и закрыл рот платком.

— Говорят? — я хмыкнул. — Разве ты не знаешь?

— Волков, ты не у нас работаешь, чтобы мне такие вопросы задавать. Серёгу Ремезова мучай, но он тоже не подскажет. Не связано это с нашими краями и работой, вообще никак. Пыль в глаза, скорее всего. Обещали всё, лишь бы Бекас взялся.

— Да хоть бы не связано, — сказал я. — Не хватало ещё, что и такие сюда приехали.

Ночью машин не было, так что мы доехали до управы быстро. Я остановился у крыльца и посмотрел на старое здание. В половине окон горел свет.

— Да чего ты переживаешь… кх, — Латыпов начал вылезать из машины. — Им этот комбинат — на один зуб. Такими бабками ворочают.

— Потому и ворочают, что всё себе захапывают.

Он вышел, но дверь пока не закрывал.

— Удачно слетать, — пожелал Латыпов, наклоняясь ниже. — Если там вдруг братва с Амура начнёт кидаться, мне звони, я там знаю одного.

Да я тоже знаю кое-кого, как раз недавно сидели с папочками покойного Револьда, выбирали, что нам может пригодиться в поездку.

Вернулся в гостиницу, понимая, что поспать толком уже не выйдет. Оказывается, Женя вернулся на такси и сейчас сидел на первом этаже гостиницы на диванчике недалеко от стойки администратора, и посапывал, надвинув шапку на глаза. И кого он тут ждёт?

Из двери, за которой был вход в работающий почти до утра ресторан, вышел Слава с кружкой парящего кофе.

— Смотрю, ты усердно трудишься, Коваль? — насмешливо спросил он.

— А, чё? — Женя вздрогнул и убрал руку в карман. Потом выдохнул. — Не пугай так, а то снится всякое.

— Ты чё так рано приехал?

— А, получилось так, — Женя поднялся с дивана. — Даше сестра позвонила с города, ногу обожгла кипятком, мы поехали на такси в больницу её отвозить, а то скорая не ехала на КСК. Потом сюда вернулся.

— Сильно обожглась? — спросил я. — И позвонил бы кому-нибудь из наших, тебя бы забрали, машины есть.

— Чего беспокоить? Не, не сильный ожог, заживёт. А ты, Волк, куда ездил?

— По дороге расскажу. Много было чего…

Я заметил, как они оба повернулись к двери. Слава поставил кружку на край дивана и убрал руку сзади под куртку. Женя тоже полез за оружием.

— Чё тебе надо, Мишаня? — угрожающе спросил он. — Жить надоело? Ты чё вообще в Чите делаешь?

Миша Дунаев, только что вошедший внутрь, показал обе пустые руки.

— Базар есть, пацаны.

— О чём опять? — я повернулся к нему.

— Эдик просил, чтобы я с тобой поговорил, Волк, — сказал он. — О делах, о Кирьяне, Захаре… и о каком-то грузе. Сказал, что ты поймёшь. Только наедине.

— Ладно, — я кивнул. — Давай поговорим. Но все вместе.

— Не веришь? — он хмыкнул.

— Тебе не верим, — отозвался Женя, подходя к нему ближе. — Давай-ка гляну карманы, а потом побазарим.

Прошлым вечером, к югу от Новозаводска

Ваня Студент остановился рядом с развилкой в лесу, где уже стояли другие джипы, и вышел из машины, чтобы дальше идти пешком, всё равно по той тропинке не проехать даже на вездеходе. На плечо он повесил вертикалку ТОЗ в переломленном виде, патроны убрал в карман.

Охранник у машин показал на лес, но уже по выстрелам было понятно, куда идти. Игорь Крюков охоту любил, но после ранений далеко уйти не мог, так что стрелял где-то поблизости, у пруда. Охотничий сезон начинался только через месяц, но всё равно никто не будет мешать развлекаться пивзаводскому пахану.

Студент направился прямо на звуки стрельбы, и уже скоро наткнулся на множество следов в снегу. Людей было не особо много, только сам Крюков, его двоюродный брат Виктор и охрана.

Уже скоро Студент дошёл до места охоты. Крюков сидел на складной табуретке, держа на коленях дорогое английское охотничье ружьё. Его двоюродный брат Виктор стоял рядом, на плече у него висела итальянская вертикалка Беретта.

Студент узнал ружьё, ещё летом его подарил Эдик Крюкову на день рождения, но оно лежало и пылилось в кладовке, пока Игорь не отдал его брату.

— Не летят, Ваня, — посетовал Крюков. — Говорили, глухари уже есть, да никого. Зря приехали, по воронам только стрелять.

— И уток ещё нет, — Виктор пожал плечами.

— Ничего, — Крюков начал подниматься, а один из охранников кинулся ему помогать. — Через пару недель дзерены через монгольскую границу пойдут, можно будет настрелять парочку, заодно карабинчики новые проверим. Ладно, давайте-ка прогуляемся на природе, доктора говорят полезно.

— Погнали, — Студент прошёл вперёд. — Помочь, Иваныч?

— Да сам справлюсь. Кстати, слыхал, Ваня? Витёк-то наш бугром стал, бригадиром.

— У кого? — Студент удивился. — У нас?

— Нет, — Игорь усмехнулся и выпрямился. — На комбинате. Вчера он с Антоновым целый день разговаривал по работе, и тот поставил Витька бригадиром на цех… как там это называется?

— Цех сушки железорудного концентрата, — устало сказал Виктор.

— А мог бы на рынок пойти контролёром и бабла побольше зашибать, — Крюков отмахнулся, когда к нему подошёл второй охранник. — Ладно, надо же кому-то и на заводе работать. Но ты смотри, я тебе вечно место держать не буду.

— Мне и не нужно.

Они прошли чуть дальше, до самого берега замёрзшего водоёма. Студент огляделся, но никого посторонних здесь не было, да и охрана рядом.

Крюков прислонился к дереву, поставил рядом с ним ружьё и потёр ногу. Ожидался какой-то важный разговор, раз занятый депутат вырвался из Читы, чтобы лично встретиться с родственником, который не только был не при делах, но и вообще, был простым работягой на комбинате, пусть даже и бригадиром.

Но Студент, вспоминая, что именно Виктор прилаживал руку к тому, чтобы все отвернулись от Душмана, не собирался его недооценивать. Наблюдательный «работяга» слишком быстро разобрался во всех хитросплетениях местных банд, и у него было много мыслей по этому поводу. Да и Иваныч к мнению родственника прислушивался.

— Ну и о чём ты хотел поговорить? — спросил Игорь и посмотрел на брата. — Вот я приехал, мы одни. И Ваня в курсах должен быть, чё ты предлагаешь.

— Я не против, — Виктор скользнул взглядом по Студенту. — Раз уж он босс, пока тебя нет…

— К делу, — Игорь стал серьёзнее. — У меня и так часов в сутках не хватает. Это с рынком связано? На тебя Эдик выходил? Я так и знал, что он притворяется, старый. Не хочет на зону возвращаться.

— Не выходил, — Виктор чуть мотнул головой. — Сам за обстановкой слежу.

— И зачем простому работяге это нужно? — Игорь хмыкнул. — Ладно, подкалываю. Ты без причины никогда не говоришь. Ну и что думаешь по поводу рынка?

— Надо за Эдика вписаться и его людей, — Виктор поставил ружьё прикладом на землю. — Чтобы их с рынка не выдавили.

— С чего это? — спросил Игорь. — Ты знаешь, что это он прошлым летом собирал вокруг себя блатных малолеток, наезжал на всех, кого можно, с разборками и стрельбой. Покушения устраивал, Ваня соврать не даст.

— Было дело, — Ваня кивнул. — Тогда с автоматов нас чуть не постреляли. И потом чуть толпой не забили.

— Он вокруг себя тогда бывших богатовских собирал, кто к Волкову не ушёл, едва их прибили потом. Мне даже с Гошей пришлось на стрелку ехать, чтобы вместе этого гада осадить. И что думаешь? За него тогда Витя Батумский вписался, не дал добить.

— Витя Батумский хотел кровопролитие остановить, — Виктор огляделся и поднял с земли веточку, которой начал разрыхлять снег. — А то тогда трупов было, как где-нибудь на Урале.

— Вот пусть сейчас сам снова и вписывается за него. Правда, старый грузин, говорят, на волковских наехал, а тот комитетчиков подтянул. Так что не до Эдика им всем теперь. А ещё все эти нападения от хлебозаводских тоже по наводке от Эдика были. И зачем мне за него вписываться?

— Расклад такой, — спокойно сказал Виктор. — Рано или поздно тебе предъявят за Кирьяна, а все знают, что это ты его заказал. Не сейчас, через год, через два, через десять лет, но от тебя избавятся.

— Кирьян первый в меня стрелять начал.

— А это неважно. Расслабишься — сожрут. Тебе с блатными мирно жить надо, а Эдик — авторитет, хотя эти его финты с психушкой не одобряют.

— А с кем сейчас говорить? — спросил Игорь. — Там всего двое, Монтёр и Мишаня. С Монтёром я говорить не буду, а по Мишане пуля плачет.

— Если не говорить, Череп полезет на рынок, — Виктор взял ружьё. — Кто-нибудь ещё тоже. И что хуже — если он договорится миром с рыночными.

— Нет, — Игорь поднял руку. — Невозможно. Мишаня Черепа ненавидит, они не договорятся.

— Если будет мешать — уберут. Уже сейчас всё надо продумывать, Игорь, чтобы потом миллиарды зашибать, а не из-за копеек стреляться.

— С комбината этого миллиарды зашибать? — Игорь усмехнулся и очень внимательно посмотрел на брата. — У тебя сколько там зарплата? Долларов сто? Ладно, — он махнул рукой. — Подумаю. Ваня, заедь ко мне вечером, я домой пока, устал, посплю лучше. Завтра в Читу вернусь.

Игоря Крюкова проводили в машину, но Виктор остался рядом со Студентом, всё ещё держа ружьё в руках. На просёлочной дороге стояла красная Нива, которую Иваныч недавно подарил брату.

— Череп договорится с рынком? — Студент присвистнул. — Без обид, Витя, но никогда не поверю. С чего ты вообще взял это?

— Слышал кое-чего, — тихо сказал Виктор. — Много чего слышал. Ещё слышал, что кто-то из бригадиров тобой очень недоволен, обсуждает всё у тебя за спиной.

— И кто говорит? — тут же спросил Студент.

Виктор помотал головой.

— Это я так, к сведению, чтобы ты знал, от кого подлянки ожидать.

— Какая разница, что говорят у тебя за спиной, если они до усрачки боятся сказать это в лицо? — Ваня усмехнулся. — Меня и так ненавидят за то, что Иваныч поднял. Но работают все, и друг другу ещё подгаживают передо мной.

— Ты не прав, Иван, такое лучше пресекать сразу. Ладно, — Виктор вздохнул и посмотрел на машину. — Вы там с Игорем подумайте, что я сказал. Всё равно он твоего совета будет спрашивать. А мне ещё надо будет с одним человеком поговорить.

Он сел в машину, а Студент остался стоять и проводил его взглядом.

— Хитрый ты, Витёк, — тихо сказал он. — Чё-то ты задумал.

Виктор не поехал в общежитие Краснозаводска, где жил в последний месяц, а остался в городе. Сразу после охоты он заехал в кафешку, которую держал Краба, его старый знакомый по временам ещё до отсидки.

Тот его ждал несмотря на поздний час. В кафе не было никого, даже стулья подняты на столы, кроме одного в углу, где и сидел сам Краба, щёлкая семечки.

— Чё слышно? — спросил Виктор, усаживаясь рядом с пластиковым столом, и взял салфетку из салфетницы.

— По твоей теме разузнал, — Краба оглядел пустой зал. — Короче, знаешь Гудрона?

— Бригадир мясухи, — Виктор кивнул. — Тогда пятёрку мотал при мне.

— Зимой откинулся с зоны, Череп его поднимает, хотя он блатных не любит. И вот, а ещё раньше оттуда вернулся Саня Маленький.

— Знаю и его, он с Монтёром чалился ещё давно. Старый урка, раньше всё по понятиям рассуждал, но переобулся уже давно. На рынке сейчас сидит, дань с китайцев собирает.

— Ну, короче, — Краба вздохнул. — Вот Гудрона в последнее время с Саней и видят, но в Шахтогорске в основном, здесь не встречаются. Но мне передали, о чём они базарят.

— И о чём?

— Что с ними хочет работать какой-то Иса.

— Иса? — Виктор удивился. — Какой Иса? Хотя, кажется, знаю. Ладно, что дальше.

— И ещё, что Саня Маленький организует стрелку Черепа с Монтёром. Хрен знает, как это возможно, но… что передали, то тебе и говорю.

— Угу, — Виктор кивнул. — Хотят договориться с Черепом за спиной у пивзавода, а потом все вместе вас с рынка выдавят. Но для этого надо кое от кого избавиться, чтобы не мешал.

— Ну не знаю про это, — Краба развёл руками. — Слушай, Витя, мне вообще-то об этом нужно сразу Студенту говорить, а не тебе. Если он узнает…

— Я передам ему сам и за тебя словечко замолвлю, — Виктор Крюков поднялся. — У меня ещё к тебе просьба была, сделал?

— Пять соток, — Краба достал из-под стола кожаную борсетку.

— Ну ты и барыга, — Виктор усмехнулся. — Ща, погодь, посчитаю, должно хватить.

— А зачем тебе это вообще?

— Опасно по ночам ходить, пусть будет.

— Тебя же на зону вернут, если поймают.

— Вряд ли, — Витя отсчитал 400 долларов, всё, что у него было. — Часы возьмёшь? 150 баксов стоят.

Краба скривился, но кивнул и забрал деньги с часами. Деньги он всегда любил, так что просить его сбросить цену не было никакого смысла.

Виктор вернулся в машину, пряча под курткой тяжёлый тряпичный свёрток. Поехал он в центр, в «Гайку», игровой клуб, который держала мясуха. Несмотря на поздний час, народу рядом с ним было много, у входа даже выстроилась очередь.

Виктор ждал, глядя на припаркованные через дорогу джипы. Через двадцать минут кто-то к ним подошёл, и вскоре красный крузак тронулся вперёд, Виктор поехал следом.

Крузак держался на дороге нетвёрдо, часто вихлял, водитель точно был пьян. Уже вскоре он остановился у киоска, где продавали пиво и сигареты. Виктор отъехал дальше, к двухэтажке, где не горели фонари, и заглушил двигатель, только после этого пешком направился к киоску, стараясь держаться в тени.

Водитель крузака, толстый и лысый мужик в расстёгнутой кожанке, орал на продавца киоска, иногда ударяя по стеклу и требуя поторопиться. Наконец, получив желаемое, он, покачиваясь, пошёл в машину, держа в руках несколько банок пива и блок сигарет. Одна банка выпала, браток сматерился.

— Братан, подними-ка и мне подай, — потребовал он, заметив Виктора в темноте. — А то руки заняты. Да живее.

— Привет, Гудрон, — тихо сказал Виктор, поглядывая на киоск, но продавец на них не смотрел. — Давно не виделись.

— О-о-о! — радостно протянул Гудрон. Ещё одна банка упала на землю. — Какие люди! Сёдня тебя вспоминали с Саней Маленьким! Говорю, если бы ты как в старые времена на улицу бы вышел, живо бы показал, кто здесь… ты чё это? Ты чё…

Раздался выстрел. Гудрон упал, ударившись головой о капот собственной машины. Банки с пивом разлетелись во все стороны, одна с шипением лопнула.

Виктор выбросил дымящийся свёрток с пистолетом и торопливо ушёл.