Волк 8: Лихие 90-е

Глава 19

Странное дело, но офицеры ФСБ не знали, где искать Нижегородцева, как не знали его мобильный номер и адрес гостиницы, где он остановился. Латыпов ещё утром позвонил кому-то из своих подчинённых и дал поручение, но если бывшего безопасника холдинга прикрывали коллеги из ГБ, так просто его не найти.

Но всё равно, мои знакомые попыток не оставляли. Была и другая зацепка, а влияния Ремезова хватало, чтобы помочь мне с этим. Сделаю два дела сразу: что-нибудь выясню про Нижегородцева и его чеченского друга, заодно привезу уехавших переговорщиков на встречу с Вишневскими, чтобы закрыть вопрос с поставками.

До аэропорта надо было ехать далеко, он располагался на окраинах города. Не ожидал, что там будут какие-то конфликты, но на всякий случай взял Славу, пустив его за руль. Водил Слава уверенно, быстро, но сверх меры не гнал. В районе Первой Читы была авария, там столкнулись две легковушки, перегородив дорогу. Поэтому пришлось объезжать через дворы, благо, места там хватало.

— Знаешь, Волк, кого я сегодня видел в городе? — спросил Слава, следя за дорогой. — Помнишь, там на пивзаводе один у них раньше был, который кротом оказался у чекистов?

— Цыган? — я удивился. — Его же грохнут, если он тут покажется.

— Не, не он. Другой, у которого морда постоянно кривая. Он ещё тогда приезжал к тебе, предлагал, чтобы ты меня сдал.

— Макар, — я кивнул. — Этого тоже грохнут, кто увидит.

— Чё-то мутят, эти чекисты, короче. А я вот думаю, что тот хрен, Нижегородцев, мне ещё и в первый раз не понравился. Понтов у него — мама не горюй.

Выехали за черту города, проехали мимо развалин закрытых предприятий, и уже вскоре оказались у терминала аэропорта, рядом с которым на морозе толпились таксисты. Рамок безопасности внутри тогда не было, прошли спокойно. Два милиционера при виде меня переглянулись и посмотрели на мужика в штатском, очень похожего на чекиста. Он меня заметил и сразу подошёл.

— Вы Волков? — спросил мужик. — Подполковник Латыпов велел, что мы вас сразу провели к задержанному.

— Он не возникал? — уточнил я.

— Нет, разве что из-за самолёта. Тот улетел без него и его товарищей.

Влияния Ремезова хватало не только на то, чтобы снять пассажиров с рейса во время посадки, но и вообще задержать вылет. Правда, смысла в задержке не было, всё равно Камазу и его товарищам сегодня не улететь, пусть самолёт отправляется без них.

Их разделили по разным комнатам, не объяснив причину. Формальный повод — запрещённые для перевозки вещи. Камаза посадили за стол в комнату охраны, и он курил, ожидая, что будет дальше. Туда меня и провели.

Сразу стало понятно, почему этого бандита из Хакасии назвали Камазом. Высоченный, с мощной челюстью, крепкий и плечистый, стриженный под машинку, одетый в дорогую кожанку. Типичный браток, такими их и привыкли видеть. Он поигрывал чётками, сидя за столом, и что-то напевал себе под нос.

Но его брутальная внешность резко шла в контраст с вежливой и даже в чём-то интеллигентной манерой речи.

— Полагаю, это из-за вас меня не пустили на рейс? — спросил он, изучая меня очень внимательным взглядом.

— Знаете, кто я?

— Максим Волков, — Камаз кивнул. — Директор частной охранной фирмы, которая охраняет комбинат, а по сути — почти глава службы безопасности комбината, просто так вас никто не называет.

— А про вас я знаю только, что у вас прозвище — Камаз, — я уселся за стол перед ним. Раз он говорит вежливо, то и я тоже буду.

— Ну, в нашем деле такое прозвище и внешность — половина успеха, — он засмеялся. — Но если начистоту, то я не в охране и даже не их крыша. На самом деле я один из совладельцев месторождения и веду переговоры о поставках. У меня, представьте себе, высшее экономическое образование, я учился на бухгалтера. Но, я так думаю, вы приехали говорить со мной не о бухучёте.

— Верно. Мои знакомые вполне могли бы остановить вылет, но другие люди ведь ждут отправления, вот мы и решили поговорить с вами и вашими компаньонами. Так почему вы отказались от контракта? Ради него же вы прилетели в такую даль…

— Одну минутку, — он достал из кармана кожанки телефон и всмотрелся в экран, а потом ответил: — Да, я. Чё? А? Ты чё, попутал чё-то, баклан? Приеду, разберусь. Всё говорю. Покеда, — он упёр антенну телефона в ладонь и задвинул. — Рабочие моменты.

— Мы говорили о контракте. Думаю, вот эти два товарища вас переубедили?

Я положил на стол снимки, которые сегодня взял у Латыпова.

— Вот этот — Иса, с ним шутить нельзя, — сказал Камаз, показывая пальцем. — Вот этого чекиста я бы сразу послал на… в далёкие дали, но с ним был Иса. Так что пришлось согласиться на их предложение.

— С нами тоже не шутят, — я убрал снимки. — Жили бы вы здесь, слышали бы про многих, кто нас недооценил. И что, они предложили какие-то особые условия? Или просто наехали?

— На меня так просто не наехать, — Камаз уставился на меня, о чём-то раздумывая. — Впрочем, раз уж вы по щелчку пальцев можете остановить вылет… Что говорил чекист, а он чекист, я таких насквозь вижу… в общем, от него, как это принято говорить, одни понты. Только пальцы гнул. А Иса — человек деловой, предложил нам работу со своим банком взамен на услугу с нашей стороны. С чеченами-то связываться себе дороже, лучше дружить, сами знаете, с кем работает этот банк.

— Ещё пара лет, — сказал я. — И от таких знакомств многие будут открещиваться. Придёт конец и Басаеву, и Радуеву, и многим другим. А банку не интересна глина, ему интересно, сколько он с вас выдавит. Лучше работать с другими, например с нами. Поэтому и предлагаю поехать в нашу контору, там мы всё обсудим. Если нужна охрана, пока находитесь в Чите, я её дам.

— Да не надо, — Камаз отмахнулся. — Ладно, давайте поговорим с Вишневскими. Надо только рожу зверскую сделать, — он засмеялся. — Чтобы условия получше выторговать.

— Пока не надо строить рожи. Но перед тем, как уедем, мне нужно узнать, как они на вас вышли и что именно предлагали.

Переговоры прошли лучшим образом, хотя Камаз спорил с Антоновым и Вишневскими наверное часа два, бросаясь разными терминами. Но в итоге вопрос закрыт, комбинат получит нужное сырьё, а мне надо разбираться с остальным.

Вряд ли Ремезов успел вернуться в больницу, так что я отправился к нему в управу, где он и должен был меня ждать. Дежурный на входе позвонил к нему в кабинет, всё уточнил, после этого выдал пропуск.

Накурили в кабинете так, что аж топор вешай. Ремезов сидел за столом, вытянув больную ногу в сторону, Латыпов надрывно кашлял у запотевшего окна.

— Я поговорил с Камазом, — сказал я. — Выяснил кое-чего по Нижегородскому и Исе.

— Ага, — Латыпов закашлялся ещё громче и прикрыл рот платком. — Ща, минутку, и…

Кашлял он если не минуту, то очень долго. А когда убрал от лица белый платок, на нём были хорошо видны красные капли. Ремезов неодобрительно покачал головой.

— И не лечится он, Макс, — он развёл руками. — Упёртый, как баран.

— Такое и не вылечишь, — хрипло сказал Латыпов, вытирая вспотевший лоб. — Мне и лама сказал, что пора уже, душа, говорит, уходит. Езжай, говорит, домой, помолись, обряд проведи… А, ладно, старею просто.

— Никто не молодеет, — заметил Ремезов. — Мне вот тоже начальство сегодня намекало, что пора нам с Ринчинычем в отставку идти, дать дорогу молодым. После отпуска и погонят.

— Так и сказало? — спросил я.

— Намекнуло. Ну, хоть грузом успеем заняться…

Не понравилось мне то, что он сказал. Очень не понравилось. Я сел напротив него, а Ремезов и Латыповым затихли, ожидая, что я скажу. Заметили, как я напрягся.

— Серёга, — я наклонился к нему. — А тебе не кажется странным, что груз уже в третий раз везут через нас? Причём до этого два раза мы его ловили. И сейчас как всё удачно совпало, и Кузьмичёв что-то замыслил, и Нижегородцев прибыл, и Иса, и тебе начальник про отставку говорит… вдруг этот груз провокация, чтобы окончательно от всех избавиться? Заберём груз, нас повяжут. А ведь если они повесят все эти кражи на нас, мы никогда от этого не отмоемся.

Фсбшники переглянулись между собой. Эта мысль тоже им не понравилась.

Новозаводск

Дверь кафе открылась, оттуда вышел человек лет тридцати, опирающийся на костыль. Правая нога была в гипсе.

— Зной моей мечты, стон твоей любви, — доносилось из кафе, пока дверь не закрылась.

Человек со сломанной ногой медленно пошёл к машине, белой Тойоте Калдине. Следящий за ним Большой вышел из своего Крузака и громко хлопнул дверью.

— Вован, а ты куда это? — с насмешкой крикнул он.

Человек с костылём пошёл быстрее, но Большой догнал его в пару шагов и пнул по костылю. Вован потерял равновесие и упал в снег.

— О, братан, случайно вышло, — Большой подобрал костыль и отбросил его в сторону. — Пнул нечаянно. Зато как удачно тебя встретил.

— Чего тебе надо? — робким голосом спросил упавший.

— Мне чё надо? Это тебе надо, чепушила. Бабки где?

— Так я их Мишане отдаю! Сейчас просто ногу сломал и не работаю…

— А я тебе вторую сломаю! — Большой наклонился над ним. — Вообще нахрен отрежу. Ты чё, не понял, там теперь территория пивзавода! Мне теперь заносишь, а не Монтёру и не Мишане.

Он выпрямился, занёс ногу, будто собирался пнуть по гипсу, но пнул Вована в живот.

— До конца недели тебе срок, — Большой сплюнул и вернулся в свою машину.

Когда это Череп стал таким хитрым, Большой так и не понял. Но всего плана, задуманного паханом мясухи, Большой не знал, от него требовалось только рассорить Студента и Мишаню, которые на днях вдруг договорились, хотя до этого друг друга ненавидели.

Тот барыга — ходил под рынком, башлял Мишане и Монтёру. Дальше бы всё так и оставалось, но на него начали наезжать пивзаводские и Большой лично. Когда барыга прибежит жаловаться Мишане, тому придётся спрашивать это со Студента. И здесь был расчёт, что психованный вояка просто начнёт стрелять, как уже делал раньше.

Если не выйдет, был второй план, с кем поссорить Студента. Причём рассорить так, чтобы ответка была жёсткой, как тогда с Душманом. Но с этим Череп ещё продумает, потому что он опасался, что Студент договорится мирно в обоих случаях. В любом случае, всё равно нужно было сделать главное — начать.

Большой доехал до кафе «Даурия». Время ещё день, посетителей не было. В пустом зале сидел Костоправ, боец из старой бригады Студента, которая сейчас ходила под Филиппом. Но Костоправ, свирепого вида детина, походивший на неандертальца, как их изображали в учебниках, отлично выбивал долги, поэтому его услугами пользовались и другие бригадиры. Он задавал мало вопросов, да и в целом был не самым умным человеком, но своё дело знал, а ещё держал рот на замке.

Здоровяк сидел за столом, ел салат из куриных сердечек и смотрел по телевизору, висевшему в углу зала, «Петербургские тайны», и даже игравшая на всю громкость музыка ему не мешала.

— И только я, только я буду рядом… — орали колонки японского двухкассетного магнитофона, стоящего за стойкой.

— Здорово, Костик, — Большой сел напротив Костоправа. — Выручи, братан.

Костоправ молча положил мощную ручищу на стол и похлопал по нему ладошкой. Большой достал две купюры по 100 долларов и бросил перед собой. Костоправ хлопнул по ним и протянул к себе.

— Куда ехать? — грубо спросил он.

— Старый ДЮСШ знаешь где?

— Ну…

— Короче, там тренер охреневший, долю не заносит, разберись с ним, как умеешь.

— А эта точка, — медленно начал Костоправ и нахмурил лоб. — Разве Иваныч не про неё говорил, чтобы не лезли?

— Это ещё прошлым летом было, расклад с той поры поменялся. И вообще, тебя ценят потому, что ты вопросы не задаёшь. Твоё дело маленькое, лохов обрабатывай и бабки выбивай. Скажи ещё, что с пивзавода, Студент послал. И это, — Большой зашептал. — Если всё удачно сложится, будешь бугром. Но надо поработать.

Костоправ молча поднялся и пошёл к выходу, но Большой заметил, насколько Костоправу понравилась мысль самому стать бригадиром.

В тёмно-зелёной девятке, припаркованной у входа, сидело двое парней в кожанках, оба на фоне здоровяка выглядели слишком щуплыми. Они с Шахтогорска, выполняли мелкие поручения в надежде на «повышение» и помогали Костоправу с его делами.

Костоправ плюхнулся на переднее сиденье и показал вперёд, водитель завёл двигатель и сразу поехал.

— Старый ДЮСШ, — пробурчал Костоправ. — Обработать кое-кого надо.

— А разве Иваныч не говорил, чтобы туда не лезли? — с тревогой в голосе спросил водитель. — И Студент тоже предупреждал. Там же волковские…

— Тебя не спрашивали, — отрезал Костоправ. — Твоё дело маленькое, лохов обрабатывай и бабки выбивай. Чё сказали — то и делай. А вообще, расклад давно поменялся.

Через десять минут девятка остановилась перед ДЮСШ. Припарковались под стеной, на которой ещё в советское время были выложены мозаикой молодые люди и девушки, занимающиеся спортом. Мозаику обновили по осени, а то ещё год назад она была в таком состоянии, что было сложно понять, кто там изображён.

Внутри тепло, отопление работало без перебоев. Ринг для спаррингов пустовал. В большом зале попарно занимались кикбоксёры, в основном мальчишки лет пятнадцати, малый был закрыт. Тренер Семёныч, одетый в спортивный костюм, расхаживал между учениками, внимательно наблюдая за ходом тренировки, иногда вставляя замечания своим густым басом.

— Вы к кому? — спросил он, заметив вошедших.

— Базар есть, — хрипло сказал Костоправ.

Тренер, не выказав даже ни капли страха, показал на дверь в тренерскую и прошёл туда первым. В тренерской половина помещения была завалена матами и прочим инвентарём, потому что в малом зале делали ремонт. В другой половине стоял стол, заставленный кубками. Недавно проходило областное соревнование, и несколько учащихся в этой секции заняли призовые места. В углу стояли алюминиевые вёдра для мытья полов и швабра.

— Ну чё, хрен моржовый? — грубо спросил Костоправ. — Бабки когда платить будешь?

— Какие деньги? — тренер сел за стол и закурил. — Знаете, сколько раз ко мне с этим приходили? То выселить, то на деньги поставить. Ни у кого не вышло. Так что давайте-ка, ребята, на выход…

Один из шестёрок Костоправа осмотрел стену, где были развешаны фотографии учеников. Заметив пару знакомых лиц, он начал трясти Костоправа за рукав, но тот его отпихнул.

— Ты чё, дед, самый умный? — Костоправ поставил ручищи на стол и навис над тренером. — Не хочешь по-хорошему…

Он спихнул со стола пару кубков и пепельницу. Кубки зазвенели, ударившись об пол, содержимое пепельницы разлетелось по сторонам.

— Если думаете меня запугать, — упрямо произнёс тренер. — Не выйдет. Вы действительно не понимаете…

Костоправ полез под куртку и достал из пришитых к подкладке петель молоток с ручкой, перевязанной изолентой. И он даже не заметил, что в помещение вошли ещё двое.

— Теперь это точка пивзавода, платишь Студенту, — объявил Костоправ. — И если не будешь платить, я тебе все пальцы…

Раздался протяжный звон, когда брошенное ведро ударило его в голову. Но здоровяк только пошатнулся и медленно повернулся к входу. Его шестёрок тем временем уже раскидали, оба лежали на полу, даже не поняв, как это случилось.

Костоправ без предупреждения выбросил вперёд массивный кулак своей левой руки. Но мощный удар, который всегда вырубал любого соперника, так никого и не достал, промахнулся и молоток.

Крепкий мужик в тельняшке и спортивных штанах уклонился, схватил Костоправа и перебросил его через бедро. Последнее, что видел бандит перед тем, как вырубиться — это то, как к его лицу приближался чужой кулак со сбитыми костяшками…

— И чего это они наехали? — удивился Вася Рудской, оглядывая лежащих. — Хорошо, что мы занимались сегодня и пацаны нас позвали. Сам-то чё нам не сказал, мы же рядом были.

— Из-за каждой мелочи звать? — тренер Семёныч отмахнулся. — Сколько их таких было?

— Это не мелочь, — добавил стоящий рядом с ним Денис Машуков, поглаживая отбитый кулак. — Это пивзавод наехал. Опять хотят тебя выселить? Я же слышал, что прошлым летом было, что из-за клуба с игровыми автоматами тебя гнали. Короче, Вася, звони Максу Волкову.