Волк 8: Лихие 90-е

Глава 14

Ресторан, размещённый в том же здании, что и гостиница, ещё работал, но его кухня уже закрылась, поэтому заказать можно было только кофе, пирожных из холодильника, пиво и орешки.

Мы взяли себе кофе, только Женя добавил к нему пару «наполеонов». Мишаня сел напротив нас, щёлкая фисташки. Посетители уже разошлись, зевающие официантки тихо переговаривались друг с другом, музыка не играла. Свет в зале приглушили, а телевизор только что выключили, всё равно закончилась последняя передача на сегодня, и на экране показывали только белый шум.

— Я недавно ездил к Эдику, — сказал Мишаня, потирая старый шрам от ожога на щеке.

— И как ему там? — Женя хмыкнул и приступил к пирожному. — В психушке, должно быть, не скучно лежать, со всеми этими наполеонами, кхе!

— Коваль, давай без этих под…в. Эдик человек непростой, но он для меня сделал многое. Он просил с тобой перетереть, Волк, но дело… такое, что…

— И что он передал? — спросил я.

— Короче, — Мишаня огляделся. — Если это уйдёт на сторону… Дело такое, что, — опять повторил он. — Если это всплывёт…

— Говори, — я взял кружку. — Что там за тайны у вас? И что с грузом?

— Короче, — Мишаня оглядел Женю со Славой, потом решился. — У Эдика есть сведения о грузе, и взамен этого он просит у тебя помощи.

— И с чем?

— Помоги мне договориться с пивзаводом, — он опустил взгляд на стол. — Чтобы они прикрыли нас от мясухи. Тогда Череп не станет рисковать… какое-то время.

— С чего это вдруг ты ко мне с этим пришёл? — спросил я, отпив горячий кофе.

— Ты знаешь Крюкова, Студента и меня. И все понимают, что у тебя на рынке нет своего интереса… по крайней мере, все умные это понимают, а дебилам вроде Черепа ничего не поможет. И ты можешь быть посредником.

— Даже если я передам твою просьбу Студенту, он тебе не поверит. Ты же его завалить тогда пытался, и не раз, насколько я знаю.

— Да не в этом дело, — Миша вздохнул. — Вопрос иначе стоит: или он, или Череп, или вообще, хана всему. А с Черепом… сам знаешь, вот с ним мы точно не договоримся.

— Ничего не обещаю, — сказал я. — И в ваши разборки лезть не собираюсь. Но и стрельба никому не нужна. Ну и что там с грузом?

Мишаня ещё раз очень внимательно оглядел Славу с Женей, но решился говорить при них. Да и смысл был ему выделываться, они всё равно в курсе всех моих дел.

— Что я скажу, никуда не должно уйти. Эдик не в курсе, что я знаю больше, чем он мне говорит, но я скажу как есть. Эдик передал, что тебя груз интересует, кое-что про него рассказал. И я добавлю.

Груз меня интересовал, да. Если Ремезов найдёт нужные хвосты с моей помощью и свяжет их с полковником Шелеховым, мы наконец-то избавимся от опасного врага. Будут и другие, я на этот счёт иллюзий не строил, но сначала надо отбиться от этого.

Когда Миша начал говорить, стало понятно, с чего это он так беспокоился. Ведь если об этом узнает кто-то другой, Эдику конец. Но Мишаня всё же решил передать всё это мне. То ли он хотел показать серьёзность своих намерений, то ли ему уже было нечего терять.

Ведь и правда, группировка Эдика под большой угрозой. Рынок же был поделён на три части, и часть Эдика наверняка отберёт себе мясокомбинат или пивзавод. И судя по тому, что ко мне явился Мишаня, Крюков с Черепом не договорились о делёжке, каждый просто хочет прибрать всё себе, но пока выжидает.

И хрен бы с этим рынком и Эдиком, но если одна из банд захапает себе большую часть такого лакомого куска, то нарушится хрупкое равновесие, и вторая банда начнёт войну. И что хуже, начнут втягивать нас, многие же любят делать грязное дело чужими руками. Провокации неминуемы.

Пока я слушал, думал про себя, что если Мишаня договорится со Студентом, каких-то проблем удастся избежать. Но ответ я пока не дам, подожду сам.

Пришлось вспоминать про летние события, когда ещё были живы Гоша, Лука, Захар и майор Богатов. Те самые дни, когда в городе гремела криминальная война и когда прибыл состав с алюминием, который был прикрытием для другого груза.

Майор Богатов тогда схитрил, что он якобы перевёз состав в Монголию через границу, используя свои связи, но на деле состав просто остался на запасных путях. Потом майор Богатов решил перебить нас, но умер сам, а груз потерялся.

Вагонные кражи — дело частое, вскрыли и этот состав, увидели его содержимое. Воришки, оба матёрые рецидивисты, решили с этим не связываться, но передали про алюминий Эдику, который как раз прибыл в Новозаводск и подминал под себя блатных.

Тут-то уже Эдик и встрял в проблемы, поэтому Мишаня начал эту тему обходить, но не очень умело.

— Можешь не приукрашивать, — сказал я. — Мы уже в курсе, что Эдик давал расписку КГБ, и вполне мог сдать кого угодно. Продолжай.

Миша посмотрел на меня, вытаращив глаза, но продолжил.

Эдик, у которого с Захаром была давняя вражда, решил наложить на этот груз лапу, но так, чтобы подставить недруга. Старый вор поднял старые связи с пограничниками, предлагая перехватить состав на границе, у него такие знакомства были.

И этот знакомый — майор Горбань, вот он и решил поучаствовать, но не так, как хотел Эдик.

Старый комитетчик тут же впился в дело, как клещ, но вместо того, чтобы арестовать груз и найти вора, он захотел долю. Скорее всего, майор догадывался, что вместе с алюминием перевозят пропавший секретный груз, или выяснил это каким-то другим способом, но это быстро ушло наверх его начальству, которое тоже было не против получить свою долю.

Вот они с Шелеховым и связались с Захаром и Кирьяном, предлагая свою крышу. Впрочем, Шелехов не отсвечивал и вообще не упоминался Мишаней, тот упомянул только, что в Москве есть какой-то полковник, который всем интересовался. Это точно сам Шелехов.

И мне многое стало понятнее. Изначально тот груз, замаскированный алюминием, перевозили Захар с Кирьяном, но что именно и откуда они это взяли, Мишаня не знал. Так что должен был быть какой-то ещё участник этой группы, кто занимается кражей и продажей китайцам. Ну а Шелехов и Горбань пришли на всё готовое, а их жадность не ограничивалась только продажей государственных секретов.

Их заинтересовал комбинат, который изначально просто рассматривался, как территория для складов вдали от чужих глаз. Но пока комбинат не работал, поиметь с него много было нельзя, они решили отложить этот вопрос на следующий год.

В основном всем занимался Горбань, который часто приезжал в наши края и знал многих. После того как попался Захар, Горбань начал продумывать, как избавиться от Ремезова, чтобы он не мешал его новой схеме вывоза груза через каналы контрабанды нефрита. Не выходило, Ремезов тогда провёл две успешные операции и оказался на хорошем счету у начальства, а ещё пронюхал про нефрит благодаря своему агенту в пивзаводе. Строить против него козни стало сложнее.

Но тут в поле зрения попал я. На нас как раз наехал Черномор, от которого мы смогли отбиться. После его смерти комбинатом и мной заинтересовался Кирьян, чем и решил воспользоваться Горбань. К тому времени он уже знал, что я помог Ремезову с первым грузом и наверняка помогу со вторым. Да и комбинат пора уже было прибирать его к рукам, причём так, что хоть что-то от него досталось самому майору.

Горбань руками Эдика избавился от двух человек иркутского вора, Графа и Серба, а обвинили в этом меня. Кирьян в отместку сначала пытался заказать меня Душману, а потом наехал сам… не очень удачно.

Когда Кирьян отправился на кладбище, Горбань решил, что больше не будет меня недооценивать, и натравил РУОП. Пролетел и с этим, а очередной груз был успешно задержан. Тогда он снова вышел на Эдика, чтобы тот послал банду на разборки, а когда не удалось и это, организовал покушение на самого Ремезова…

В общем, страсти ещё те. Теперь Эдик пытался всеми силами не загреметь на зону, а его группировка вот-вот будет уничтожена. И они пришли ко мне, рассказав мне обо всём.

— Сказал всё, — Мишаня откашлялся и полез за сигаретами. — В общем, пока комитетчики друг с другом разбираются, мы…

— А вы попали в замес, — я начал подниматься. — Я подумаю над твоей просьбой, когда вернусь в Новозаводск.

— Но ведь…

— Сказал же, подумает, — отрезал Слава. — Сиди на жопе ровно, Миша, и жди.

Мы втроём вышли, я пошёл к себе в номер. Женя, молчавший всё это время, догнал меня.

— И чё думаешь, Волк? Поможем?

— Это не наше дело, — сказал я. — Но если Череп начнёт подгребать рынок под себя, может начаться война, а эти разборки никому не нужны, нам тоже. Опять много крови будет. Когда вернусь, обсудим это со Студентом, пусть договариваются. Мне ещё надо будет с Ремезовым утром всё обговорить.

Ремезова это всё заинтересовало, но пока он лежал на больничной койке, многого сделать не мог. Ещё я созвонился со Студентом, предложив личную встречу в Новозаводске, когда вернусь, всё равно такое по телефону не решить. Крюкова же не было в Чите, чтобы переговорить с ним лично, а ждать его я не мог, у меня начались свои дела.

Утром на самолёте прибыли оба Вишневских, Белоглазов, глава службы безопасности холдинга, и многочисленная охрана. Собственники хотели проверить металлургический завод на севере, у которого в последние месяцы снизились доходы, а мне требовалось проверить охрану, чтобы в ближайшее время заниматься этим вопросом самому.

Надо посмотреть, что там за ЧОП. По итогам проверки скажу Вишневским, можно ли с ними работать, стоит ли выкупать их фирму, или вообще, может лучше разорвать контракт и охранять завод самим, силами Гранита. Тогда придётся отправлять парней вахтой.

Раньше вопрос не стоял ребром, но в последнее время завод поставлял меньше готовой продукции, чем раньше, и это могло быть связано с воровством. Местная братва вполне могла тащить оттуда всё если не вагонами, то хотя бы грузовиками.

Утром, пробудившись после короткого сна, увидел в ресторанчике страдающего от похмелья немца, высокого и седого мужика в спортивном костюме. Впрочем, он оказался не немец, а голландец, на русском говорил плохо, хотя Слава заверял, что спьяну тот трещал на нашем языке без умолку.

«Лечением» занялся Рудской, но с ним не забалуешь. После первой же стопки он загнал гостя в машину и повёз на комбинат, Антонов его там уже заждался.

А мы готовились к отправке на север. Путь долгий, проще всего добраться туда по воздуху. Вертушек нам не дали, но после звонка в областную администрацию выделили самолёт до Чары, откуда придётся ещё ехать пару часов через тайгу на уазиках.

Небольшой двухмоторный винтовой самолёт ждал нас в читинском аэропорту. Не самый удобный транспорт, но Андрей Вишневский, старший из братьев, похвастался, что после запуска комбината они приобретут частный. Хотя я сомневался, летом 1998 им будет не до самолёта.

Сильно трясло, сиденья неудобные. Больше всех страдал Лёня, который хотел поспать, но никак не мог найти удобную позу со своей больной шеей.

Я сидел рядом с Белоглазовым, обсуждая дела по безопасности. Сидящий впереди Женя умудрялся при всей это тряске заклеивать узенькой полоской скотча порванную ленту кассеты, которую недавно зажевало в магнитоле. Машуков, находящийся с ним рядом, разгадывал кроссворд.

— Не люблю летать, — признался он, посмотрев в иллюминатор на бескрайнюю тайгу под нами.

— Ты же десантник, — Женя удивился. — Как так?

Денис пожал плечами, но не ответил.

— Что там с твоим делом, Денис? — спросил Слава, сидящий впереди всех. — Про того прапорщика, который оружием барыжил?

— Вроде бы кого-то нашли, кто видел убийц, — он пожал плечами. — Но всё равно к следаку хожу каждую неделю.

Я обсудил с Белоглазовым проблемы с комбинатом и Горбанем, но вкратце. Контакты с Ремезовым я уже замкнул на себя, так что питерским коллегам просто довёл, что проблема решена и можно работать дальше. Шелехова бывший майор ФСК не знал, но обещал поспрашивать и узнать, кто это такой.

— Скоро приедут китайские бизнесмены, — к нам обратился сидящий сзади Андрей Вишневский. — Сначала приедут на комбинат, потом на завод. Предлагают выгодный контракт, но мы пока думаем. В любом случае, от вас требуется их только сопровождать, говорить с ними будет Антонов.

— Он там про тачку не ноет? — со смехом спросил второй брат, Олег. — Мы же ему обещали новую подогнать взамен БМВ, да всё не получается.

— Нет, — ответил я. — У него работы много, некогда. С мэром сколько возились, из-за той дороги.

— А правда, что у вас жучок ставили?

— Уже разобрались.

Полёт занял несколько часов. Самолёт снижался, его начало трясти сильнее, было такое ощущение, что он вот-вот развалится. Потом пришлось ещё несколько часов ехать через тайгу на уазиках, а в них трясло ещё сильнее. Думаю, если не сделают отдельный аэропорт ближе к заводу, хотя бы закупят джипы для перевозки начальства.

Тёплой одеждой озаботились все, потому что морозы на севере области более суровые, чем даже у нас. Минус пятьдесят зимой — обычное дело. Сейчас же первые дни весны, но всё равно холодно, как в январе.

— Нам нужно много чего осмотреть, — проводил я последний инструктаж. — На Женьке проверка помещений охраны и оружейка, если она вообще у них есть, насколько она соответствует нашим требованиям. На Денисе территория и ограждения. Лёня сопровождает Вишневских, они там будут решать, что делать с домной, заодно смотрит цеха и склады.

— Дядя Лёня любит в этом разбираться, кхе, — Женя усмехнулся.

— А Слава сегодня со мной.

Водитель уазика числился на заводе, но ничего особенного он не знал и отвечал неохотно, да и, думаю, другие вряд ли скажут приезжим, что братва ворует продукцию.

Через пару часов мы добрались до посёлка Бекетов, из которого уже были видны стоящие вдали кирпичные трубы металлургического завода. Ещё дальше проходил БАМ, но в эти годы он был совсем не нагружен, по нему едва проходил десяток составов в сутки.

Посёлок совсем нищий, местные в основном спивались, а большинство сотрудников на заводе работали вахтой и жили в общежитиях.

Но по пути нам попалась улочка, где располагался целый двухэтажный особняк, да и другие дома были приличные. У каждого двора железные ворота, с художественной отделкой, за которыми видны гаражи. Рядом с одним домом стоял белый внедорожник Хонда.

Мне это сразу не понравилось, ну кто в нищем посёлке может отгрохать себе такие дома и покупать новые машины? Значит, кто-то присосался к заводу. Это была вполне обычная история, что бандиты, которые воруют с предприятия, проживают рядом с местом своей кормёжки, а жить они любят в роскоши и с комфортом.

Торчат тут большую часть года, проворачивают свои дела, потом съездят в отпуск и вернутся, чтобы продолжать качать деньги из завода. Чем дольше они здесь живут, тем больше наворуют. И никто это не скрывает, всем плевать.

Если бы мы не следили за Метлой, он бы тоже отгрохал себе такой же дом недалеко от комбината.

На завод первыми прибыл я и наши парни, Вишневские с охраной будут здесь позже. Как здесь всё организовано, мне тоже не нравилось.

Завод огорожен, но вряд ли кто-то следит за всем его периметром. Сигналки нет, видеонаблюдения тоже, а охрана ходит без формы, это вообще типичные братки в дублёнках, зато с новенькими сайгами и ремингтонами. Нас они долго не хотели пропускать, пока не позвонило руководство.

Руководство холдинга в последний раз было здесь год назад, Терехов и Нижегородцев, они и заключали контракты с местным ЧОП. Дальше никто особо этой охраной и не занимался, работает и ладно, лишь бы текли деньги. Вот когда денежный поток снизился, хозяева решили проверить, что здесь происходит.

ЧОП как отдельное юрлицо числился прямо здесь, в посёлке Бекетов, где-то в центре должен был быть его офис. Но открыт он был на базе фирмы в Комсомольске. Не филиал, но всё руководство и сотрудники были оттуда, приезжали сюда вахтой.

Белоглазов считал, что этот ЧОП ментовский, вот только я сейчас в этом сомневался. Ну это же типичная братва, которая не даёт воровать другим только потому, что хотят стащить всё сами.

Мы вышли из машин и огляделись. Завод всё равно работал, несмотря на трудности. Трубы выпускали дым, по территории сновали рабочие в спецухе и касках, раздавался громкий шум со всех сторон.

— Смотри, какой здоровый, — Женя показал на местного охранника, высоченного плечистого мужика в кепке и меховой кожанке. — Ну и кабан. Как Шварценеггер.

— А тут пацаны недавно рассказывали, — Слава достал сигарету. — Ящик смотрели, а там показывали, что Шварцнеггер-то оказывается русский. Приехал в Америку, взял фамилию Шварц, но тут ему друг говорит, что это еврейская фамилия, а в Америке лучше быть негром, чем евреем. Вот он и изменил фамилию, стал Шварцнегром, а потом…

— Кто тебе это рассказывал, Славян? — Женя сощурил глаза. — Витька Шаповалов? Он же тот ещё п***л! Кхе, ну ты даёшь, веришь всему.

— Да иди ты, Коваль! Я разговор поддержать хотел.

От цеха в сторону ворот медленно ехал грузовик, нагруженный профильными трубами. Тот здоровый охранник пошёл открывать ворота, даже не сверив номера. Да уж, не удивительно, что у завода такая низкая прибыль, раз с него так нагло тащат всё что можно при свете дня.

Если так дальше и будет продолжаться, они начнут наглеть сильнее, завод быстро разорится, станет неподъёмным ярмом и потащит на дно весь холдинг, включая комбинат.

— Пропуск где? — окрикнул его я. — Ты его проверил?

— Какой пропуск? — здоровенный охранник удивился. — Это Батя велел пропустить! Ему эти трубы на дачу нужны, для забора.

Он говорил с таким видом, будто я должен был знать этого человека.

— Какой ещё батя? — спросил я.

— Ну этот, — охранник развёл руками. — Батя, из посёлка. Его все знают.

— Ничего отсюда не выезжает без разрешения руководства, — я заметил, как с той стороны ворот остановились машины с Вишневскими и их охраной. Вот пусть подтвердят мои полномочия. — Пока не разберёмся со всем. А ты позвони этому Бате, скажи, что приехал Волк с Новозаводска, хочет с ним поговорить.

Охранник пожал плечами и пошёл в будку звонить. Водитель грузовика выглянул, спрашивая, что случилось и почему не выпускают, но ему никто не отвечал.

— Что за батя? — Женя почесал затылок под шапкой.

— Какой-то местный Антибиотик, — я усмехнулся. — Не удивлюсь, если он в том двухэтажном доме живёт.

— Почему Антибиотик? — Женя удивился. — Погоняло у него такое или что?

— Шучу я, Жень. В фильме одном был такой вор.

— Короче, — здоровый охранник выглянул из будки. — Батя с тобой встретиться хочет, побазарить насчёт этого. В посёлке он живёт.

— Поехали, парни, — сказал я. — Обсудим, чего это он на этом заводе забыл.