Волшебный уговор

Глава 24

– Скоро у меня круги под глазами на пол-лица будут! – посетовала Чарли. – Но это точно лучше, чем снова позеленеть.

– Я тоже плохо спала, – откликнулась Элина. – А утром из-за этой истории с господином Шноттером еле завтрак в себя затолкала. – Она нервно сглотнула. Чарли ведь знает только половину истории... и всё же это решение казалось ей правильным. Элина оберегала подругу от части тревог, по крайней мере, на время, и она ей всё обязательно расскажет, как только представится подходящий момент.

– Моя мама тоже очень странно посмотрела на меня, когда я отказалась есть. Но как можно спокойно завтракать, если так волнуешься!

Элина кивнула. Девочки свернули на Лесную улицу, и она сразу же забеспокоилась: а вдруг на них снова нападёт господин Шноттер? Она присматривалась к каждому саду, заглядывала в каждое окно, мимо которых они проходили, но не заметила ни старика, ни его собаки. Чарли, похоже, не передалась нервозность Элины.

– Зато вчера вечером, когда не могла заснуть, я нарисовала кое-что крутое! – продолжала болтать она. – Заведу специальную папку, и когда-нибудь покажу её госпоже Вебер. Может, тогда мне разрешат перейти из хоккейной секции в художественную студию. И пусть мама говорит, что хочет!

– Прекрасная мысль! – поддержала её Элина. – А мне можно будет взглянуть?

– Конечно! – обрадовалась Чарли. – А у тебя что нового?

– Да ничего такого, – пробормотала Элина. Её мысли снова устремились к господину Шноттеру. В ванной она очень долго разглядывала себя в зеркале, но никаких следов колдовства не заметила. Что могла сотворить с ней волшебная карамель? В безопасности ли Чарли, которая съела противодействующий грильяж Кукулюса?

– Всё хорошо? – спросила Чарли.

– Мне только немного грустно, потому что родители, Пит и дедушка пойдут сегодня после обеда в кино без меня, – ответила она. – Ведь вся эта неразбериха с магией важнее.

– Мы можем как-нибудь сходить в кино вместе! – предложила Чарли.

Элина улыбнулась:

– Отличная идея!

Девочки остановились у дома Цукерхутов. На спиральной лестнице вокруг башни сидело множество ворон, а из мастерской справа доносился стук молотка.

Элина и Чарли через ворота прошли в сад по переливающимся всеми цветами радуги камням. Элине ударил в нос сладкий запах попкорна и корицы.

Вдруг Чарли дёрнула её за рукав:

– Смотри!

Элина проследила взглядом за пальцем Чарли – там, куда он указывал, что-то промелькнуло в высокой траве.

Неожиданно её лодыжки коснулось что-то холодное, чешуйчатое, и она испуганно вздрогнула. Должно быть, то же самое почувствовала и Чарли, потому что пронзительно запищала, как морская свинка. Где-то что-то грохнуло. Элина увидела, как из мастерской к ним тяжёлым шагом направляется женщина, которая, казалось, собралась на какой-то костюмированный праздник. Поверх тёмных брюк и свободной льняной рубахи на ней был пояс, из бесчисленных карманов которого торчали всевозможные странные штуковины. Пёстрые бутылочные головки, кухонная лопатка, перчатки и полотенца. К спине она прикрепила какой-то прибор со шлангом, напоминающий пылесос. Лицо у неё было перепачкано сажей, а из своих чёрных волос она с помощью золотых лент соорудила несуразную причёску.

– Ах вы, маленькие возмутители спокойствия! – она сверкнула на девочек зелёными глазами.

– Мы не... – начала было Элина.

Выхватив шланг словно оружие, женщина направила его на Элину и Чарли. Мощная струя с шипением выстрелила в обеих, за несколько секунд промочив их одежду насквозь. Довольно липкая жидкость пахла лавандой и мёдом. Элина ощущала себя побитой собакой.

– ...возмутители спокойствия! – закончила за неё Чарли.

– Разумеется, нет! Я имела в виду этих маленьких кусак! – горячо заверила незнакомка. – Они ненавидят медово-лавандовую воду. Ею мы в два счёта изгоняем их из сада. Такие надоеды!

– Маленьких кусак? – ошарашенно спросила Элина.

Снова заткнув шланг в аппарат за спиной, женщина приветливо улыбнулась:

– Я Абигайль Ленора Рубио Цукерхут. А вы подруги Пенелопы?

– Пенелопы? Мы пришли к Робину, – буркнула Чарли. – Что это за безумная штука у вас за спиной, и зачем вам понадобилось нас из неё поливать?

Госпожа Цукерхут просияла:

– У Робина есть друзья! Как интересно! – Она, словно наседка своих цыплят, подтолкнула Элину и Чарли к дому. – Простите меня! Мы дадим вам полотенца и сухие вещи – о! – и лимонад! Он всё исправит!

Надо же, до чего шустрая! Элина совершенно растерялась.

Госпожа Цукерхут, сопроводив девочек в ванную, протянула им полотенца, а вскоре появилась с сухой одеждой, судя по размеру, принадлежащей Юне.

– А теперь я вас оставлю, переодевайтесь спокойно! – доброжелательно сказала она. – Ваши мокрые вещи я чуть позже закину в стиральную машину.

Элина, по-прежнему в полном изумлении пробормотав «спасибо», закрыла дверь за мамой Робина. Переодевшись и засунув мобильный телефон и монету в карманы новой одежды, она вместе с Чарли робко прошла в гостиную.

Руфус, сидя на полу, собирал самолёт.

– Подруга Робина! – увидев Элину, радостно завопил он. – Элена-а-а-а!

– У Робина есть подруга? – в дверь, соединяющую гостиную с кухней, вошёл Артур. – А, девчонка с любовным письмом! Разве тебя не Элина зовут?

– Ах ты господи! Надеюсь, это не инспектрисса Катрина? – неожиданно ворвался в гостиную брюнет с коротко подстриженными волосами и в очках. Одет он был в такую скучную однотонную одежду, что по сравнению с госпожой Цукерхут выглядел уж слишком нормальным.

– Не Катрина, папа, – сказал Артур. – Элина. Подруга Робина.

– Кхэ-э-м, – откашлялась Чарли. – Элина и Чарли. Здрасьте! Я что, воздух?

– Похоже, у Робина сразу аж две подруги? – В гостиную вошла темноволосая девочка, уже знакомая им по фотографиям. В руках она держала книгу и подняла глаза лишь в тот момент, когда чуть не врезалась в Элину. – Привет, я Пенелопа.

Пенелопа, Артур, Руфус и господин Цукерхут во все глаза уставились на Чарли и Элину. И тут, словно ситуация сама по себе не была достаточно странной, к ним неожиданно присоединилась Юна.

– Ага, вещи вам в самый раз, – радостно заметила она.

– Да, спасибо, – смущённо выдавила Элина.

– Мы окружены, – шепнула Чарли.

Под любопытными взглядами Цукерхутов Элине стало не по себе. Поначалу она чувствовала себя не в своей тарелке, но у всех были очень милые, открытые лица, и она быстро поняла, что большая и бестолковая семья Робина по шкале всех пережитых странностей занимает далеко не первое место. Какие же у каждого из них таланты? Она вдруг сильно разволновалась. Это же семья магов, и она находится в их доме, наверняка полном таинственного волшебства!

– А почему на них твои шмотки? – спросила Пенелопа.

– Ну, это всё мама! – Юна плюхнулась на диван. – И её шникомат.

– Лучше было бы ловушки установить, – заметил Артур. – Медово-лавандовая вода прогоняет ящериц ненадолго. Вечно это тестирование бессмысленных изобретений!

– Не трогай ящериц! – выкрикнул Руфус.

– Никто их и не трогает, – заверила Юна. – А маме нужно наконец перестать встречать наших редких гостей бесплатным душем. Девочки, простите, пожалуйста!

– «Простите»?! – в гостиную вошла госпожа Цукерхут с двумя стаканами. – Я не допустила, чтобы этих двух бедняжек покусали! Я им жизнь спасла!

Собравшиеся Цукерхуты рассмеялись, словно это была шутка, понятная только членам семьи. Госпожа Цукерхут сунула в руки Элине и Чарли по стакану, и Элина вежливо пригубила из своего. Фу-у-у!

– Собственноручно изготовленный лимонад из мяты, ревеня и кудрявой капусты с минералкой! – Госпожа Цукерхут с интересом ждала их реакции.

– Ты решила их отравить?! – послышался возмущённый возглас Робина, с пылающими щеками протискивающегося мимо матери.

– А представить нас друг другу не хочешь? – язвительным тоном поинтересовалась Пенелопа.

– Это Элина и Чарли, – пропыхтел Робин. – А это чокнутая толпа, называющаяся моей семьёй. Пойдёмте, пока они не подвесили вас за ноги и не принялись запихивать вам в нос соломинки, чтобы вы рассказали о себе побольше.

– Да это же неправда, – с убийственной серьёзностью сказал господин Цукерхут. – Мы не подвешиваем наших гостей вниз головой, а просто щекочем их, пока не сдадутся.

Забрав у Чарли и Элины стаканы, Робин с грохотом поставил их на стол.

– Нужно было сначала написать сообщение, – шепнул он им.

– Э-э-эм... было очень приятно познакомиться, – пробормотала Элина, перед тем как уйти вслед за Робином и Чарли. Поднимаясь по лестнице, она не смогла сдержать улыбку. Ну да, по шкале странностей Цукерхуты занимают довольно-таки высокое место! Ужасно странные – и ужасно милые!

Комната Робина была последней слева.

– Уф-ф-ф! – выдохнул он, закрыв за ними дверь изнутри.

– Мог бы нас и предупредить, – огрызнулась Чарли.

– А что это за история с ящерицами? – спросила Элина.

Робин, вздохнув, уселся на кровать:

– Недавно моя семья создала новую сладость. Мы тестировали её в саду, Руфус уронил кусочек, а ящерицы его слопали.

– Вы превратили ящериц в монстров, пожирающих людей?! – Чарли плюхнулась на стул у письменного стола Робина. – Это же суперопасно!

– Не пожирают они никаких людей, – раздражённо сказал Робин. – Они только любят кусаться. Особенно за коленки. Кроме того, магическое воздействие когда-нибудь ослабнет.

– И какая же сладость это вызывает? – полюбопытствовала Элина.

– Ну, мы хотели сделать конфету «Шито-крыто». – Робин смущённо почесал за ухом. – Чтобы можно было незаметно улизнуть, может, даже сделавшись невидимым. Не сработало.

– И теперь это конфета «Маленький кусака»? – рассмеялась Чарли. – Элина, представь, что мы подложили её зануде Йонасу!

– Это не смешно! – Робин швырнул в Чарли подушку, но девочка ловко уклонилась.

– Что ж, похоже, ты не самый крутой сладко- маг, – подколола она его.

– А я и не хочу им быть! – воскликнул Робин.

Элина, которая с любопытством осматривала комнату в поисках чего-то волшебного, повернулась к друзьям. Ничего себе! Судя по голосу, Робин здорово разъярился. Чарли растерянно разглядывала собственные ноги. Элина подошла к Робину и, присев рядом с ним, легонько толкнула его:

– Чарли наступила на любимую мозоль, да? Может, стоит об этом поговорить?

Робин сник:

– Я совсем... не хочу быть сладкомагом. Поэтому мне и нужно попасть в Музей конфетных искусств. У моей семьи нет лицензии.

– Лицензии сладкомагов? – уточнила Элина.

Он кивнул:

– Она даёт право официально производить сладости, что очень почётно, ведь лицензия подтверждает, что ты используешь свою магию для добрых дел, как того и хотела мадам Пико. Но чтобы её получить, нужно сдать несколько экзаменов, а моей семье это запрещено.

– Но сладости вы всё-таки производите? – осторожно спросила Чарли.

– Это правда, – кивнул Робин. – Тайно, без лицензии. В Белони многим нужна помощь. И мы здорово рискуем, делая это. Родители уже целую вечность очень хотят получить лицензию сладкомагов. Это их мечта.

– А почему твоим родителям запрещено сдавать экзамены? – спросила Элина.

– Всё сложно. Они не любят об этом говорить. Однажды папа сказал мне, что они с мамой в юности совершили ошибку, которая стоила им возможности получить лицензию. Несколько экзаменов они сдали, потому что сдавать начинают с тринадцати лет, но через некоторое время случилось что-то, о чём они до сих пор сожалеют. Они многому учат нас, потому что надеются, что, может, у нас когда-нибудь всё-таки появится шанс сдать экзамены. Я подумал, что если помогу вам, то докажу магистрам, что мы в состоянии делать добро не только в мелочах, но доросли и до решения сложных задач, и тогда они снимут запрет, потому что увидят, что моя семья – достойное пополнение союза сладкомагов. Только теперь этот план кажется мне совершенно дурацким.

Чарли присела с другой стороны от Робина:

– Никакой он не дурацкий.

– План очень даже разумный, – с пониманием заверила Элина.

Робин задумчиво сверлил взглядом пол.

– С детских лет мне говорили, что я могу гордиться происхождением из рода мадам Пико и что мой долг помогать людям своей магией. Я всё понимаю – но так хочется быть обыкновенным! Без всякого магического таланта, – он тяжело вздохнул. – Вся моя жизнь определена необходимостью быть сладкомагом. Я не могу заниматься тем, что делает меня счастливым. Получив лицензию, родители смогли бы производить свои любимые сладости, не опасаясь неприятностей. Тогда бы они перестали с такой одержимостью сосредотачивать внимание на нас с Юной, Пенелопой и Руфусом, надеясь, что магистры когда-нибудь проявят к нам, детям, снисхождение. Мы с братом и сёстрами смогли бы тогда сами решать, хотим участвовать в команде или нет. И я бы... освободился.

– А Артур? – спросила Чарли.

Робин помедлил.

– Артур не владеет магией. Я же рассказывал вам о сладком и горьком таланте и о том, что это как-то связано с месяцем твоего рождения. Но вы ещё не знаете, что те, кто родился в високосном году, магией не владеют.

– Ничего себе! – вырвалось у Чарли. – Ужас какой!

– Он ужас какой нормальный, – пробормотал Робин.

– Скорее, Артур ужас какой воображала, – пошутила Элина.

Этот комментарий заставил Робина усмехнуться. Чарли с Элиной с удовлетворением переглянулись: миссия «поднять настроение Робину» выполнена!

С ума сойти, как часто людям хочется того, чего у них нет. Наверняка некоторым очень хотелось бы владеть, магическим даром. Но Элина понимала Робина: ведь такая тайна явно многое осложняла. А с другой стороны, есть много такого, чего и с помощью магии не получить, например, друзья.

– Мы разгадаем загадку, и всё будет хорошо! – Элина вытянула руку. – Если будем держаться вместе, мы с этим справимся. Один за всех, и все за одного. Как три мушкетёра. Мы бесстрашная троица!

Чарли накрыла своей рукой руку Элины:

– Или отряд борцов за сладости.

– Знаете, вы хоть и не сладкомаги... – Робин положил свою руку на руку Чарли, – но ваш талант – дружба.

Элине невольно вспомнились слова дедушки о том, что воспоминания тоже волшебство, потому что некоторые из них сохраняешь на всю жизнь. Она не сомневалась, что этот миг станет именно таким воспоминанием. Особенным, содержащим свою собственную магию.