Волшебство - это сказка. И только!

Глава 12. Квиддич

Люпин снова пропал на неделю. Ночью мне снились сны, как я прихожу в Воющую хижину, и Ремус, глядя в мои глаза, излечивается от своего недуга навсегда. Наяву, конечно, я не была столь наивна!

Уже порядком надоевший дождь и не собирался прекращаться. Усилились порывы ветра, температура понизилась — стихия с упоением правила балом. В хогвартских галереях добавили свечей и фонарей.

Директор как–то утром остановил меня в коридоре:

— Миссис Черри, я знаю, что до обеда у Вас нет занятий. Надеюсь, Вы не откажитесь заменить профессора Люпина? Ему нездоровится.

— Конечно, директор, разумеется.

— Тогда после ланча в кабинете ЗОТИ. Слизерин — Гриффиндор, третий курс.

— Третий курс?! Но … — растерялась я.

— Вы можете провести урок магловедения или почитать что–нибудь по учебнику…

Третьекурсники очень удивились, когда узнали, что урок буду проводить я. Все как–то распоясались: выкрикивали с мест, долго не могли достать необходимые учебники, громко переговаривались.

— Кто отсутствует на занятии? — спросила я, глядя на пустую парту.

— Грейнджер и Поттер, — доложил Невилл — сегодняшний дежурный.

— Значит, начнем без них. Откройте практическое пособие по Защите от темных искусств, — я отобрала у Парвати Патил учебник «Как рассеять туман над будущим», который она с упоением читала. — Последнее существо, которому Вы пытались противостоять, было, если я не ошибаюсь, Гриндилоу.

— Интересно, а кого сегодня мы будем мучить? — выкрикнул с места Блейз Цабини, рослый мальчик из Слезирина, и обменялся ухмылкой с Малфоем. Несколько учеников засмеялись.

— Сегодня мы будем повторять пройденный материал, — я прошла по классу, отбирая записки, игрушки и посторонние книжки.

Когда я забрала у Драко Малфоя разрисованную бумажку, он развязно произнес:

— Ну и ну! Учитель Магловедения преподает уроки Защиты. Я расскажу отцу, его удар хватит!

— Кто–нибудь одолжите Малфою сову! — попросила я, выходя из себя. — Уж больно заманчиво его предложение, — добавила я тихо.

Гриффиндорцы дружно рассмеялись.

Неожиданно дверь распахнулась, и в кабинет влетел профессор Снейп. Он промчался к доске и объявил о намерении провести этот урок. Все вопросительно оглянулись на меня.

— Не знала, что Дамблдор попросил еще и Вас, профессор, провести это занятие, — растерялась я.

— Меня не просил Дамблдор, — медленно проговаривая слова, произнес Снейп. — Но уж лучше я проведу урок Защиты, чем преподаватель «Магловедения».

Многие ученики взглянули на Снейпа с неприязнью. Только Малфой со своими приспешниками довольно улыбались, преданно глядя в глаза своему декану.

Дверь отварилась, и вошел Гарри Поттер:

— Извините, профессор Люпин, я опоздал…

Снейп сел за учительский стол, не забыв снять с Гриффиндора 10 очков за это опоздание. Я осталась стоять в конце класса.

— А где профессор Люпин? — не унимался Гарри.

— Ему нездоровится, — ухмыльнулся Снейп, взглянув на меня. — Угрозы для жизни нет. Сядьте на место, Поттер, если не хотите, чтобы я снял еще 50 очков!

Гарри нехотя сел за свободную парту.

— В журнале у профессора Люпина не записаны темы, которые вы прошли, — Снейп снова взглянул на меня, — что указывает на безалаберность …

— Мы прошли боггартов, красных колпаков, ползучих водяных и гриндилоу, сэр, — произнесла Гермиона, и все недоуменно уставились в ее сторону. — Сегодня мы должны были приступить…

— Помолчите, мисс Грейнджер, — Снейп еще пуще засверкал глазами.

Я понимала, что «представление» устроено исключительно для меня.

— Откройте учебник на странице 394.

Тут уж не выдержала не одна Гермиона: оборотней проходить было слишком рано и совсем не по программе. Весь класс зашумел, но досталось опять Грейнджер. Ее Снейп назвал невыносимой всезнайкой и вновь отнял гриффиндорские баллы. А когда Рон вступился за Гермиону, профессор, заметив мою улыбку, которую я не смогла сдержать, оставил Уизли после урока, чтобы назначить наказание — чистить утки в больничном крыле без волшебства.

На понедельник домашним заданием было — два свитка о том, как распознать и обезвредить оборотня. У меня было ощущение, что Снейп с удовольствием потребовал бы это эссе и от меня.

«Интересно, он так печется о моей безопасности или ему приятно унижать Люпина при мне?!», — кабинет я покинула последней, выразительно посмотрев на довольного собой профессора зелий.

В субботу, в последний день октября был назначен первый матч по квиддичу. Погода была отвратительной. Но в прошлом году последние игры отменили, поэтому, сегодня все ринулись на трибуны, сгибаясь под ураганным ветром.

Под раскаты грома на поле вышли команды. Гриффиндорцы должны были играть против Слизерина, но Малфой все еще притворно стонал, нежно поглаживая свою забинтованную руку. Поэтому одетые в красное игроки Гриффиндора выстроились против канареечно–желтых игроков Хаффлпаффа. Раздался свисток мадам Хук, и все взвились в воздух.

Такую игру смотреть было непросто: дождь полоскал запрокинутые лица зрителей, то и дело змеились молнии, а близкие раскаты грома заглушали крики болельщиков. Я сидела на учительской трибуне позади Дамблдора. Директор редко бывал на стадионе, но на этот матч он пришел по моей настоятельной просьбе. Мой водонепроницаемый плащ и крепко завязанный капюшон не спасали: ледяной холод сковывал все тело. Профессор Спраут, несмотря на сдержанность и благоразумие, оказалась азартной болельщицей. Она кричала, улюлюкала и даже свистела, заложив в рот пальцы. МакГонагалл вела себя гораздо сдержанней, но не меньше волновалась за свою команду.

Игроки носились в пелене дождя и сгущающихся сумерках, сами не всегда правильно ориентируясь в игре. Бессменный Ли Джордан надрывался у микрофона, перекрикивая стихию. Гарри несколько раз чуть не сбил бладжер.

Я спустилась к болельщикам Гриффиндора и отыскала Гермиону.

— Ему ничего не видно, дождь заливает очки! — прокричала я ей в самое ухо. — Надо как–то заколдовать их.

Вуд взял тайм–аут. Игроки, спрятавшись под огромными зонтами, получали новые указания капитанов. Гермиона, взглянув на меня, ринулась вниз на поле.

Через десять минут игра возобновилась. Гриффиндорцы оторвались на 50 очков. Гари с утроенной силой носился по полю в поисках снитча. Пятикурсник Седрик Диггори — капитан и новый ловец Хаффлпаффа, несмотря на большой рост, проявлял чудеса гибкости и маневренности. Девочки громко визжали, когда он пролетал мимо трибун.

Снова громыхнуло, и небо полоснула раздвоенная молния. Я всматривалась в пустые верхние ряды, скоро должен был появиться Блэк. Он не заставил себя ждать. Очередная молния осветила черную фигуру пса. Я рванула наверх. Тем временем зрители громко ахнули. Обернувшись на поле, я увидела, как Гарри, рухнув на несколько метров вниз, пытается выровнять метлу, не видя несущегося на него Диггори.

Лохматый пес злобно оскалился мне навстречу.

— Сириус! Немедленно уходи, сейчас здесь будут дементоры. Беги к потайному проходу у Гремучей ивы! — задыхаясь от быстрого подъема по лестнице, прокричала я.

Огромный пес словно исчез. В то же мгновение наступила звенящая тишина. Капли на одежде превратились в льдинки. К стадиону приближались черные фигуры. Поттер быстро падал вниз сквозь ледяной туман. У самой земли его тело зависло. Несмотря на непогоду, мне было видно, как подоспевший Дамблдор мощным патронусом прогнал дементоров, а потом сопроводил носилки с Гарри в замок.

На трибунах все онемели от увиденного. Диггори приземлился со снитчем в руках.

Но Хаффлпафф боялись радоваться победе — все решили, что Гарри Поттер разбился насмерть.

«Если я не могу что–либо изменить в этом мире, то могу, как сказал Дамблдор, «помочь этому мальчику нести его тяжкое бремя», — невесело подумала я и отправилась в больничное крыло поговорить с Гарри.

Переодевшись в сухую одежду, я спустилась в госпиталь. Поттер уже пришел в себя, возле его кровати оставались Рон и Гермиона. Они показывали Гарри его метлу, которую Гремучая ива превратила в кучу щепок.

— Думаю, что Вам пора уходить, — мадам Помфри стала прогонять задержавшихся посетителей. — Больному нужен покой.

— А разве Гарри не пойдет с нами? — спросил Рон.

— Вы что, шутите? — разозлилась доктор. — Выходные он точно проведет здесь!

— А ты не боишься? — наклонившись над другом, прошептал Рон.

— Кого?

— Чокнутого больничного эльфа. Я отбывал здесь наказание, такого про него наслушался! — и Рон, отчаянно жестикулируя, пошел догонять Гермиону.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — я подошла к кровати. — Сама вижу, что хуже некуда… Матч проиграли, метла разбита, да еще эти дементоры….

Гарри, молча, смотрел на меня.

— Я знаю, что при их приближении ты слышишь голоса. Это ужасно… Может тебе стоит поговорить об этом с профессором Люпином? Ведь он учитель Защиты и к тому же смог прогнать дементора в поезде. Тебе обязательно нужно уметь им противостоять, Гарри! Попроси Люпина научить тебя защитному заклинанию.

— Я никогда раньше не слышал голос мамы… и отца …

— Их не вернешь, Гарри! А подвергать себя такой опасности, только ради того, что бы услышать голоса из прошлого… Ты должен быть сильным. Твои родители смотрят на тебя, дай им лишний повод тобой гордиться.

— Миссис Черри, вы верите в предсказания? — неожиданно спросил меня Гарри.

— Конечно, нет. Каждый может изменить свою судьбу, если не будет слепо верить в предначертанное.

Гарри взглянул на меня с подозрением:

— Я снова его видел, — он понизил голос до шепота. — Грим на верхней скамье для болельщиков прямо во время матча, — добавил он, видя мой изумленный взгляд.

Я догадалась, что он заметил нас с Сириусом на трибуне.

— А ты не думал, что Грим может оказаться простой собакой, — добавила я, улыбнувшись. — Поверь мне, у тебя все будет хорошо, мой мальчик.

Двери с грохотом открылись и в проходе появились огромные желтые цветы, похожие на кочаны капусты, а за ними показалась лохматая шевелюра Хагрида.

— Это тебе, Гарри. Я так переволновался, думал, что ты совсем умер! Дамблдор ужасно разозлился на этих тварей, ведь им было запрещено заходить на территорию школы. Я его таким строгим никогда не видел! — он бросил охапку растений на кровать и тут заметил меня. — Здравствуйте, профессор Черри!

— Хагрид, я очень рад тебя видеть, — Гарри принялся обнимать огромного лесничего. — Чем это от тебя так пахнет?

— А, это дохлые крысы, — он, смущаясь, показал на тушки, привязанные к поясу, — ходил кормить Бакбика.

Я решила оставить их наедине: соседство с «дохлыми крысами» меня не радовало.

Поттер вернулся в школу в понедельник. Малфою сняли бинты, и он принялся еще усерднее издеваться над Гарри. Я не без удовольствия узнала о том, что Уизли на уроке зелий запустили в Драко огромным крокодильем сердцем. И с радостью поставила Рону отличную оценку за вполне сносную домашнюю работу по своему предмету.

Вернулся Люпин. Я встретила его у кабинета со стеклянным ящиком, в котором струился сизой дымкой болотный фонарник.

— Как тут без меня? — спросил он.

— Про матч слышали? — ответила я вопросам на вопрос.

— Да, — погрустнел Люпин. И заметив любопытные косые взгляды учеников, тихо добавил: — Может, поговорим сегодня вечером на башне?

Я осторожно кивнула головой в знак согласия.

Профессор Люпин, как всегда, чуть ссутулившись, стоял у стеклянной стены и любовался дождевыми струями, когда я поднялась на башню.

— Привет!

— Красиво: ливень и совсем не видно луны, — он повернулся мне на встречу.

— В день игры погода была еще ужасней: дождь, ветер, гроза. А потом вообще все заледенело, когда появились дементоры.

— Дементоры были на стадионе? — удивился Ремус.

— Они подошли очень близко. Думаю, дети здорово перепугались. Ты же слышал — Гарри чуть не разбился… Если бы не Дамблдор!..

— Это странно. Они должны искать Блэка, а не …

Я терзалась сомнениями. И все же не утерпела:

— Блэк был на стадионе в тот день.

Люпин внимательно посмотрел на меня, а потом вдруг сказал:

— Ты что–то путаешь. Этого не может быть!

— Большая черная собака в верхнем ряду. Он приходил посмотреть на крестника, — я уже сама была не рада, что затеяла этот разговор.

— Откуда тебе это известно? — Ремус смотрел мне прямо в глаза, а потом вдруг добавил: — С чего ты взяла, ты ошиблась. Много ли собак…

— Я говорила с ним, — выпалила я и с силой прикусила нижнюю губу.

— На стадионе?

— Нет, на Хэллоуин, у меня в ванной, — отступать было некуда.

— Он воспользовался лазейкой за зеркалом. Как же я не догадался!

— Откуда ты знаешь о ней? — настало время удивляться мне. — Ах вот, почему ты насторожился, когда увидел мою комнату! Мог бы и предупредить. Я здорово перепугалась, когда увидела Сириуса в своей ванной.

— Ты сумасшедшая! — Люпин подошел совсем близко и обнял меня за плечи. — Не знаю, как ты выкрутилась, но он мог убить тебя. Блэк — опасный преступник!

— Ты сам веришь в свои слова? — сказала я тихо, глядя на него в упор.

Ремус задумался и опустил голову.

— А он всегда в тебя верил, Лунатик. Всегда!

— Ты и это знаешь? — он переменился в лице.

— Мне пора! Постарайся не засиживаться…. Тебе сейчас нужен здоровый крепкий сон, — я направилась к выходу.

— Ты знаешь — кто мне сейчас больше всего нужен! — горько крикнул Люпин мне вдогонку.

В ноябре команда Равенкло разбила Хаффлпафф. Вуд продолжал тренировки и в ледяной дождь, и в шквальный ветер.

В шестой день декабря я отправилась в Хогсмид, что бы сделать сюрприз Хагриду.

В магазинчике волшебных принадлежностей «Дэрвиш и Бэнгз» я давно присмотрела огромную чайную кружку с фигуркой огнедышащего дракона. А на почте выбрала самую яркую, а значит самую быструю сову. Открытку с мерцающим текстом я заготовила заранее: «Дорогому Рубеусу в день рождения с лучшими пожеланиями!», и сама привязала к лапке послание, адресованное «Школа магии Хогвартс. Профессору Хагриду».

Вечером, увидев свет в окошке хижины, я отправилась с поздравлениями.

Хагрид был так растроган моим подарком и поздравительной открыткой!

— Мне давно не дарили подарки в день рождения, разве только очень близкие друзья, — и он опрометчиво покосился в сторону камина, но опомнился и быстро отвел взгляд. — Сейчас я Вас угощу тыквенным пудингом, специально готовил.

— Рада, что Вам, понравилось, Рубеус, — произнесла я, усаживаясь за непривычно высокий стол. — Но мне кажется, что у Вас есть гости, которые меня бояться.

Я давно поняла, что Рон, Гарри и Гермиона стоят под мантией–невидимкой у камина — на столе остались их чашки и надкусанные порции пирога.

— Я не собираюсь отнимать балы за то, что они пришли поздравить своего лучшего друга, — сказала я громко.

Первая показалась Гермиона:

— Добрый вечер, миссис Черри.

Через пять минут все неловкости были забыты. Пили чай, ели сухой и жесткий пудинг, дружно хохотали до слез, когда Хагрид рассказывал анекдоты.

— А мы на каникулы никуда и не уезжаем, правда, Рон? — произнесла Гермиона, прощаясь с Хагридом. — Так что рождество тоже можем отметить вместе.

До Хогвартса мы буквально бежали — после теплой хижины лесничего уличный морозец пробирал до костей.

— И как можно назвать вашу ночную прогулку? — профессор зелий налетел на нас в вестибюле. Троица в ужасе замерла.

— Они отбывали наказание у профессора Хагрида, — не моргнув глазом, соврала я. — Идемте, а то совсем окоченеете! — и, подтолкнув к лестнице остолбеневших детей, я независимо прошла мимо Снейпа.