Волшебство - это сказка. И только!

Глава 14. День рождения

К Новогоднему пиршеству прибыли мистер и миссис Уизли. Они приехали навестить сына. Но Рон шепнул мне по секрету, что папа очень хотел познакомиться с новой преподавательницей Магловедения, про которую ему рассказывали близнецы.

С Молли Уизли мы мгновенно поладили. Было ощущение, что мы знакомы уже много–много лет. Мы проболтали весь вечер. Люпин сильно переживал, поедал меня глазами и рано ушел с праздника.

Мистер Уизли оказался очень дотошным и любознательным. Он просто не отходил от меня весь следующий день и беспрестанно задавал все новые и новые вопросы. Спасла меня Молли, которая силой увела мужа смотреть новый урожай мадам Спраут.

В замке было так мало людей, что иногда становилось страшно ходить по коридорам. Я с нетерпением ждала начало семестра, когда Хогвартс оживет детскими голосами.

Свободными вечерами я брала уроки магии у Люпина. И пару раз была в гостях у Хагрида, мы гуляли, а потом пили чай с кулинарными шедеврами хогвартского лесничего.

По совету Люпина я рискнула попросить Дамблдора отправить подарки моей семье.

Директор с радостью согласился помочь.

Сегодня мне хотелось побыть одной. Этот день я всегда проводила со своей семьей. 8 января — день моего рождения. После тридцати — этот праздник уже не радует, но так приятно быть в центре внимания и получать подарки, цветы и поздравления.

В Хогвартсе никто об этом не знал, поэтому я весь день то гуляла по Хогсмиду, то бродила по заснеженным окрестностям замка, а вечером поднялась к своему любимому месту, где можно грустить и плакать. Я сидела одна у бокового окна Астрономической башни, когда возле меня тихо приземлилась пестрая сипуха.

В письме сообщалось, что преподаватель Магловедения миссис Черри на сегодняшний вечер назначается дежурной по коридорам Хогвартса. Место мне досталось «просто блеск» — темницы. Даже не знаю, кому могла прийти в голову такая замечательная идея! Если Дамблдору, то он, вероятно, думал примирить меня со Снейпом, видя нашу взаимную неприязнь. Напрасная затея!

В подвалах было подозрительно тихо, сыро, холодно и страшно. Я медленно продвигалась вдоль стены, когда зазвонили Большие часы на башне. Звуки сюда доносились с трудом, но мне удалось уловить одиннадцать ударов. Оставалось продержаться еще час. Эти дежурства придуманы были исключительно из–за сбежавшего преступника Сириуса Блэка.

«Может, надо было все рассказать Сириусу? Тогда бы…. Или рассказать все Дамблдору? И пришлось бы описывать его кончину от руки Снейпа… Нет, на это моего мужества бы не хватило! — я с тревогой достала палочку: мне что–то послышалось. — Как же здесь холодно и жутко! Интересно, а огромный Тролль, чуть не убивший Гермиону, до сих пор содержится в подземелье?», — эта мысль отваги мне не прибавила.

Пройдя еще немного, я наткнулась на одиноко стоящего рыцаря.

— Добрый вечер! — на всякий случай произнесла я, помня, что в Хогвартсе может разговаривать всё что угодно.

Ответа не последовало. Вскоре я добралась до лестницы, уходящей далеко вниз.

— Иссендио! — добавила я немного факельного света.

Из глубин подземелья сильно тянуло плесенью и сыростью.

— Апчхи! Так и заболеть не долго, — я плотнее закуталась в мантию.

— Чего изволите? — сонно проворчал домовой эльф, неожиданно появившийся на ступеньках.

— Ой! Ты кто такой? Я тебя не звала.

— Как же! — недовольно пробурчал он себе под нос. — Вы же сказали: «Апчхи»! Это мое имя, — угрюмый эльф заученно повторял наскучившее объяснение. — Все чихают, а потом удивляются…. И ведь редко кто просто тихо чихнет, или вовсе крякнет или пискнет. Нет, все с выражением так, громко, на весь замок: «Апчхи!» И никто не думает, что домовые эльфы и так заняты с утра до вечера, что они и спать ложатся иногда…. Нет, это никого не волнует! Ну, так что? — обратился он, наконец, ко мне. — Я, так понимаю, вызов ложный. Могу я досмотреть сон, или придумаете какое–нибудь задание для меня, раз уж я здесь?

Я была поражена:

— А нельзя тебе имя поменять? Ведь так никакой жизни нет! Многие ведь чихают, особенно больные… Постой, так это тебя, наверное, прозвали чокнутым больничным эльфом?! — догадалась я.

— Меня, мэм, — тяжело вздохнул Апчхи, — как начнут чихать, меня к ним просто волной уносит и порой из самых неподходящих мест. Ведь мы домовики, не можем не явиться на зов…

— Бедняга! Отправляйся отдыхать. А я очень постараюсь больше не чихать, — заверила я пустоту на ступеньках. Мой ночной собеседник исчез моментально.

Не успела я опомниться, как явственно услышала чьи–то шаги. Неожиданно из–за поворота выплыла темная высокая фигура:

— Вы можете отправляться спать, миссис Черри. Меня одного здесь будет вполне достаточно! — такой низкий властный голос трудно не узнать.

— Мне поручили патрулировать подвал, и я не просто гуляю, а выполняю должностные инструкции, — я открыто смотрела на Снейпа, но мой голос дрожал, мне хотелось думать, что от холода. Для правдоподобности я шмыгнула носом.

Снейп глянул на меня и улыбнулся:

— Знаете, кого наверняка можно встретить в подземельях Хогвартса, миссис Черри?

Я отрицательно покачала головой.

— «Привидения, сквозняки и … профессора Снейпа!» — так шутят ученики, — он криво усмехнулся. — Идемте, я дам вам согревающий отвар. Если заболеете, ваш урок я точно замещать не буду.

Снейп быстрыми шагами направился вниз по ступеням. Я с полминуты стояла в нерешительности, и все же отважилась спуститься следом.

В комнате Снейпа оказалось так уютно! Никогда бы не подумала, что это комната мрачного профессора зелий.

Я сразу прошла к камину и уселась в высокое мягкое кресло поближе к огню.

На каминной полке было несколько фотографий, но я не успела их рассмотреть. Заметив мой любопытный взгляд, Снейп тут же незаметно заколдовал их: остались видны лишь расплывчатые фигуры. Возле кровати стоял удивительный сундук, напоминающий то ли дракона, то ли крокодила. Справа от кровати — письменный стол, заваленный пергаментами. Слева — огромный холст, на котором темная фигура мужчины в длинном плаще увозит рыжеволосую леди. Всадник удаляется до горизонта, а потом вновь появляется совсем близко, а его спутница, кажется, тихо дремлет на плече своего спасителя.

И книги! Все стены были уставлены стеллажами до потолка. Так хотелось порыться в его библиотеке! Наверное, там были редкие и удивительные экземпляры…

Снейп у огромного стола гремел какими–то склянками и вскоре принес мне высокий кубок с густым темным напитком.

— Это что, кровь? — поморщилась я.

— Нет, яд! — спокойно ответил он.

«А он оказывается еще и юморист! Эх, жаль, что никто не видел, как я сюда спустилась. Даже не будут знать, где искать мой труп», — подумала я и отважно отпила согревающий отвар.

Напиток оказался очень терпким, слегка горьким и похожим на вино. Примерно такой же грог я готовила мужу, когда он поздней осенью отправлялся на рыбалку.

Снейп наколдовал из воздуха еще одно кресло и сел напротив. Он, не проронив ни слова, уставился на пляшущие огоньки пламени.

— Спасибо, вкусно, — нужно было что–то сказать, а то неловкая пауза слишком затянулась. — У Вас здесь очень мило. Мне всегда казалось, что подземелье — это что–то мрачное, холодное и сырое. Всегда удивлялась — как Вы здесь живете!

Снейп криво улыбнулся, но по–прежнему молчал, глядя в камин. Постепенно по телу моему разлилось приятное тепло, даже голова слегка закружилась.

— Отчего Вы меня так ненавидите? — неожиданно для себя спросила я. — Что я Вам сделала?

— Ненавижу?! О, если бы Вы знали, как я умею ненавидеть, — он впервые посмотрел мне в глаза.

— Ненавидеть проще, гораздо сложнее научиться любить! — я стойко выдержала этот взгляд.

Мы сидели так, уставившись друг на друга.

— У меня две дочери, — говорила я ему, не открывая рта, и знала, что он понимает мои мысли. — Самое великое счастье, это когда маленькие ручонки обнимают тебя за шею и доверчиво шепчут на ухо свои детские секреты. Тогда в сердце твоем поселяется такая любовь, которая способна как мощный ураган смести все зло на земле.

От этих воспоминаний по щеке моей заструилась предательская слеза.

— Главные завоевания человечества — это улыбка, любовь и доброта… — дрогнувшим голосом сказала я. — А во что Вы верите, мистер Снейп?

Профессор ничего не ответил, лишь перевел взгляд на пламя. Но я видела, как он напрягся, внимательно слушая мои слова. Я продолжала:

— Одна моя знакомая сказала, что каждый человек — тонкий одинокий росток в огромном и темном лесу. Я с ней согласна. Главное верить, что есть такой луч света, который способен пробиться навстречу этому ростку. И тогда все вокруг заиграет совсем другими красками!

Мне очень хотелось остаться у огня, тем более что охранять Хогвартс от Блэка не было надобности, но зелье профессора предательски туманило рассудок, увлекая в сон. Я поставила недопитый стакан на пол, пора было уходить.

— Что у Вас с рукой? — Снейп увидел мою рану под задравшимся рукавом.

— Гремучая ива. Я сегодня гуляла и, видимо, не рассчитала…

— Закатайте рукав, — Снейп подошел к прозрачному стеллажу с колбами и бутылками.

Пока он мне смазывал чуть затянувшуюся рану какой–то зеленой вонючей мазью, я несколько раз вскрикнула от боли. Неожиданно огромная голова упыря над камином зашевелилась и истошно провыла.

— Полночь, — пояснил Снейп, видя мой испуг.

Затем он довольно умело наложил повязку. И к концу процедуры рука совсем перестала болеть.

— Спасибо за подарок, профессор, — искренне проговорила я, застегивая манжет.

«Надо же, а он не такой уж и противный!», — промелькнуло в голове.

— Подарок? — недоуменно переспросил меня Снейп.

— Закончился день моего рождения, — пояснила я, направляясь к двери.

— Правда? Любопытное совпадение, — проворчал он, снова усаживаясь в кресло.

— О чем это Вы?

— А мой как раз начался!

Поздравить профессора я не успела. Явился Люпин. Он выговаривал мене всю дорогу к моей комнате. Оказывается, он искал меня целый день. И совсем не ожидал найти меня в подземелье у Северуса. Удивлялся моей доверчивости, ругал Снейпа и его экспериментальные зелья. Пугал трагическими последствиями. А мне было смешно видеть его взволнованный взгляд и понимать, что он просто ревнует.

Прощаясь, он наговорил мне кучу комплиментов и подарил большую коробку, перевязанную золотой лентой. И откуда только узнал про день рождения?!