Восставший против неба 5

Любой, кто видел эту небольшую пространственную формацию, никогда бы не подумал или не поверил, что другой конец соединял с несравненно далекой Южной Божественной областью.

— Старший брат Юнь Чэ, хочешь попробовать? — Почувствовав ауру Юнь Чэ, Шуй Мэйинь подошла к нему.

— Я правда не возвращался некоторое время. — Юнь Чэ был очень впечатлен. С существованием пространственной духовной формации он мог путешествовать между Голубой Полярной звездой и Императорским Городом Юнь в любое время в будущем, что было несравнимо удобно.

Если он не вернется, его будет ругать до смерти его императрица.

— Готово? Готово!

Странная пространственная аура и божественная аура мгновенно привлекли Юнь Усинь, и она стояла по другую сторону от своего отца, глядя на наполненную светом духовную пространственную формацию, ее щеки были наполнены плохо контролируемым волнением.

— Смотри! — Шуй Мэйинь сказала Юнь Усинь, — если ты войдешь в эту формацию, после семи вдохов ты сможешь добраться до Императорского Города Юнь твоего отца. Это самое далекое, самое священное и высшее место в нынешнем Царстве Богов.

— Но для нашей молодой принцессы Усинь, это еще один дом.

— Я хочу пойти посмотреть! — Юнь Усинь с силой потянула за руку отца.

— Разве ты не будешь ждать, пока твоя мама и другие присоединятся к тебе? — Спросил Юнь Чэ.

— Я хочу пойти сейчас! — Юнь Усинь была нетерпелива, — кроме того, моя мама, возможно, еще не простила тебя.

— Ох…

Под твёрдым напором Юнь Усинь, Юнь Чэ почти беспомощно был втянут в только что созданную духовную формацию, даже не успев предупредить Сяо Линси и других.

…

Императорский Город Юнь, город парил всего в 150 километрах, был высшим императорским городом, в который никто в Царстве Богов не осмеливался ступить.

Прямо под ним находилось величественное и безграничное Звездное Царство. Все знали его прошлое название — Божественное Царство Южного Моря.

И этот некогда гегемон, господствовавший почти миллион лет в Южной Божественной области, теперь мог склониться перед Императорским Городом Юнь.

К этому времени руины почти полностью разрушенной столицы Южного Моря исчезли, и бесконечные фигуры и духовные лодки блуждали, и возникали бесконечные силы, постепенно перестраивая то, что было Королевским Царством номер один Южной области.

Конечно, большинство использованных ресурсов были ресурсами, накопленными Божественным Царством Южного Моря.

И эти работы лично контролировались двумя великими Королевскими Царствами Южной области: Желтого императора и Фиолетовой Тайны. Два Божественных императора очень хотели все сделать сами, чтобы не было ошибок или оплошностей.

Ядро пространственной духовной формации в Императорском Городе Юнь находилось за Императорским Дворцом Юня.

Когда она впервые вошла в Царство Богов, она была на самом высоком уровне Царства Богов, и элементарная и духовная аура, которая была во много раз плотнее, чем аура Голубой Полярной Звезды, вызвала у Юнь Усинь головокружение и удушье, но Юнь Чэ рядом смог облегчить ее состояние.

— Этот Императорский Город Юнь — это не город по сути, а духовный ковчег, унаследованный с древних времен, называемый Город Драконов Неба и Земли. Его рождение в значительной степени берет происхождение от Иглы Неба и Земли в руках твоей тети Мэйинь, и первоначально принадлежал Царству Бога Дракона, и после того как я победил Лонг Бая, я забрал его.

Взяв маленькую руку своей дочери, Юнь Чэ показал ей каждый дворец и каждый уголок Императорского Города Юнь, рассказывая о деталях прошлого и секреты Царства Богов.

В процессе это также позволило ей почувствовать и немного приспособиться к законам и ауре Царства Богов.

— Смотри, это Дворец Шелковой Тени, также известный как покои твоей тети Цяньинь.

— Это Дворец Цветочного Звука, он принадлежит твоей тете Мэйинь… а это Дворец Ледяного Феникса… это Красочный Звездный Дворец…

— Тогда есть моей мамы, моего мастера… и мой! — Перебила Юнь Усинь.

— Как может не быть. — Юнь Чэ улыбнулся, его фигура мелькнула, и он повел Юнь Усинь во дворец, усеянный несколькими ледяными хрустальными кораллами, которые сияли, как сон, — это Дворец Прекрасных Снов твоей матери. Все эти ледяные кораллы были взяты из холодного Небесного озера в Царстве Снежной Песни, и они не растают через десять тысяч лет, если не будут потушены Божественным Огнем. Надеюсь, тебе понравится, когда их увидишь.

Зеркально-чистые глаза Юнь Усинь поднялись, и в холодном свете льда, похожем на сон, она могла видеть, как отец своими руками тщательно украшает вокруг дворец ледяными кораллами, а затем неловко произносит слова «Прекрасные Сны», и между его губ расцветает чистая и красивая улыбка.

— Маме это понравится, и, возможно… простит тебя за это.

— Но! — Юнь Усинь сразу же изменила свой тон, — даже если мама простит тебя, это не значит, что ты можешь тайно запугивать тетю в будущем!

Юнь Чэ, — кхэ, кхэ, кхэ, кхэ!

— Хм! — Юнь Усинь сказала очень тихо, — разве ты не можешь быть более открытым и честным, ты действительно думаешь, что моя мама не знает…

— А? Что ты сказала?

— Ничего!

— … —

— Посмотри туда. — Юнь Чэ указал пальцем на тень Феникса, отражавшую красное небо, — это Дворец Фэнсюэ твоего мастера. А тот, что между Дворцом Прекрасных Снов и Дворцом Фэнсюэ, твой дворец.

Юнь Усинь повернула глаза и тихо сказала между губ, — Дворец… Юнь… Усинь…

Три простых слова излучали сияние силы согревавшее ее сердце. Она знала, что они были выгравированы пальцем ее отца, его собственной силой.

— Почему его так назвали? — Спросила Юнь Усинь, выжидательно глядя на своего отца.

Юнь Чэ слабо улыбнулся, взяв руку дочери и нежно прижав ее к сердцу, глядя в ее звездные глаза, и медленно сказал, — Усинь, я никогда не был хорошим отцом, я потерял тебя на много лет, я заставлял тебя беспокоиться так много лет, я нарушал свое слово тебе снова и снова, и из-за меня ты потеряла навсегда свой самый важный талант.

— Есть много вещей, которые я никогда не смогу отменить или компенсировать, даже если я стал самым могущественным человеком в этом мире. Но я надеюсь, что Усинь… моя дочь помнит, что независимо от того, что произойдет в будущем, независимо от того, как изменится время и пространство, независимо от того, кем я стану, достигну вершины славы или буду ничтожен как пыль, ты всегда будешь существовать в самом важном месте моего сердца.

— И это никто не сможет изменить.

— … — Глаза Юнь Усинь ненадолго остановились, она посмотрела в глаза своего отца, один вдох… два вдоха… ее красивые глаза задрожали, а затем с «пучи» улыбнулась.

— Ээ… — Юнь Чэ протянул руку и коснулся ее кончика носа, — неужели я неправильно сыграл на чувствах? Я много раз репетировал это в сердце.

— Неплохо, это просто слишком старомодно! — Юнь Усинь протянула руку, чтобы прикрыть губы, ее глаза сияли, — мой отец величайший Верховный правитель в мире, чтобы сказать что-то очень… очень сильное, очень возвышенное, то, что ни один обычный человек не мог сказать!

— В следующий раз… конечно. — Сказал Юнь Чэ слабым и неуверенным голосом.

— Не нужно в следующий раз.

Тело Юнь Чэ было мягким, Юнь Усинь уже прижалась к его плечу, ее звездные глаза закрылись, а губы были мягкими, — достаточно. Этих слов отца достаточно на всю жизнь.

— Ах! Кажется, это очень неподходящее время, чтобы потревожить теплую любовь от отца к дочери! — Чи Ву медленно приближалась, а Цзе Синь и Цзе Лин следовали за ней.

Когда они увидели Юнь Чэ, естественная холодность глаз Цзе Синь и Цзе Лин мгновенно рассеялась, и тогда они одновременно опустили голову, не смея соприкоснуться глазами с Юнь Чэ.

Это был первый раз, когда они снова увидели Юнь Чэ с тех пор, как девять чародеек прислуживали Юнь Чэ в ночь императорской коронации.

Как чародейки близняшки, о которых сейчас говорили во всех четырех Божественных областях, они смутились и сгорали от стыда.

— Тетя Ву, — Юнь Усинь поприветствовала. Перед Чи Ву она все еще испытывала благоговейный трепет. В конце концов, она была самой подходящей женщиной для ее отца и человеком, которому он очень доверял.

Улыбнувшись и кивнув Юнь Усинь, Чи Ву повернула глаза к Юнь Чэ, — мой император, если ты не вернешься, боюсь, что этот Императорский Город Юнь забудет имя своего хозяина.

Юнь Чэ сказал с серьезным лицом, — с тобой мне не нужно сюда приходить, может быть я буду только мешать.

Чи Ву равнодушно посмотрела на него и сказала Юнь Усинь, — Усинь, видишь? Когда ты выберешь мужа в будущем, ты должна держаться подальше от таких безответственных и высокомерных мужчин, как твой отец.

Юнь Усинь поджала губы и слегка улыбнулась… хотя она была еще молода, она достаточно ясно чувствовала, что, хотя Чи Ву жаловалась на ее отца, эмоции, содержащиеся в каждом слове, были настолько глубокими, что касались даже сердец и душ посторонних.

Ее собственный отец был, по сути, самым завидным мужчиной в этом мире.

— Кстати, Цан Шитянь приходил доложить о недавнем мятеже в областях и о Хранителях Порядка, и прибудет в ближайшее время. Поскольку император здесь, нет необходимости, чтобы я бралась не за свое дело.

Подсознательно Юнь Чэ поднял руку, чтобы сказать «не нужно», но тут же его рука опустилась, и он кивнул, — да, пусть Цан Шитянь придет ко мне.

Он почти полгода был известен как «император Юнь», так что, по крайней мере, он должен сделать что-то серьезное!

Покои Императорского Города Юнь не должны были касаться посторонних, и когда они подошли к главному залу, на них тихо обрушилась мощная, тяжелая, холодная аура, разрывающая душу и кости.

Те, кто мог находиться в Императорском Городе Юнь и стать стражами у ног императора Юня, находились на самом низком уровне Царства Божественного Владыки, и каждые 10 000 шагов Божественный мастер стоял на охране.

Только естественного давления этих могущественных людей было достаточно, чтобы большинство существ Царства Богов не осмелилось приблизиться ни на полшага к Императорскому Городу Юнь.

Юнь Усинь была только в Царстве Божественного Происхождения, поэтому, когда это мощное давление упало на нее, это было, несомненно, как миллион гор, давящих на ее тело.

Ее шаги остановились, ее зубы сжались, и все ее тело неудержимо дрожало, холод и страх, вторгшиеся в ее кости, почти разрушили ее тело, разрушая ее убеждения, и ее колени дрожали, совершенно бесконтрольно, желая встать на колени и сдаться.

Юнь Чэ протянул руку, и духовная сила возникла между его пальцами, но вместо того, чтобы рассеять это тяжелое давление на Юнь Усинь, он использовал свою духовную ауру, чтобы войти в ее сердце и душу с мыслями, «сражаясь» вместе с ней.

Это был его Императорский Город Юнь, и он также принадлежал его дочери. Она должна использовать свое собственное тело и волю, чтобы приспособиться и справиться с этим.

Зубы Юнь Усинь сжимались все сильнее, а ее нефритовое лицо постоянно светилось от боли. Однако ее сердце и душа никогда не были раздавлены, и ее стройное тело стояло прямо, не сгибая коленей с самого начала.

Незаметно, Юнь Чэ уже убрал ладонь и молча наблюдал, как она выдерживает самостоятельно.

Один час… это было несравненно долгое время для Юнь Усинь.

Дрожь ее тела полностью прекратилась, и она открыла глаза, твердость ее взгляда преодолела ее страх, — отец, я уже в порядке.

— Достойно нашей юной принцессы. — Чи Ву искренне улыбнулась. Возможность сделать это всего за один час, было уже довольно необыкновенно. Таким образом, Юнь Усинь самое большое за полгода, сможет быть совершенно невосприимчивой к духовному давлению здесь.

Это принесет ей огромную пользу перед лицом могущественных врагов в будущем.

Как и Божественный путь, Низшие Царства как отправная точка и Императорский Город Юнь как отправная точка, были разными понятиями, отличаясь как небо и земля.

Глава 1895. Усинь входит в мир (Часть 2)

Перед главным залом разливалась внушительная сила.

Силы, высвобождаемой каждым стражем, было достаточно, чтобы заставить даже короля Звездного Царства съежиться и задрожать.

Когда Юнь Чэ вошел, аура всего пространства внезапно замерла.

Бум!

Насколько хватало поля зрения, все фигуры опустились на колени и поклонились.

— Император Юнь, добро пожаловать с возвращением в город!

— Император Юнь держит в своих руках небо, объединив четыре области, его престиж вечен, единственный в Изначальном Хаосе, его сила подавляющая и вечная, и мир будет накрыт навечно!

Слова дрожали в пространстве, и каждое слово сотрясало небо и землю.

— … — Губы Юнь Усинь были слегка приоткрыты, выражение лица было напряженное и удивленное с легкой странностью.

Спокойно глядя на выражение лица дочери, Юнь Чэ прошептал голосовую передачу, — Ву… эта ода… кто это сделал?

— Конечно, эта наложница. — Очаровательные глаза Чи Ву стали томными, — тебе это не нравится?

！%… Не было никаких сомнений в том, что Чи Ву была самой хитрой и страшной женщиной, которую он знал в мире.

Но эта ода, созданная ею, заставила его почувствовать небольшое покалывание на коже головы.

Он чувствовал, что его собственный императорский престиж мгновенно уменьшился на несколько уровней.

Она несомненно… не была сильна в этой области.

— Дело не в том, что мне это не нравится. — Юнь Чэ обдумывал свои слова, не спеша говоря, — просто я чувствую, что нет большой потребности в чем-то, что понравится мирскому императору… это не нужно.

— … Вот как, я понимаю. — Чи Ву слегка кивнула головой, за которым последовал тихий стон в ее сердце.

Это было действительно так плохо…

В этот момент вдалеке возник воздушный поток, это была аура Цан Шитяня.

Почувствовав присутствие Юнь Чэ, он быстро сдержал свою внутреннюю силу и императорскую мощь, а когда приблизился, еще не успев приземлиться, уже наполовину поклонился, демонстрируя свое уважение.

Путонг!

Цан Шитянь упал на колени и громко поклонился, — Цан Шитянь отдает дань уважения императору Юню и императорской супруге! Император Юнь держит в своих руках небо, объединив четыре области, его престиж вечен, единственный в Изначальном Хаосе…

— Хорошо, хорошо. — Скальп Юнь Чэ, который только что расслабился, снова онемел.

— А? — Цан Шитянь на мгновение замер, а когда поднял глаза, вдруг увидел Юнь Усинь, стоявшую слева от Юнь Чэ, почти наполовину прижав свою тело к его от нервозности.

Когда император Юнь впервые вернулся в Императорский Город Юнь через несколько месяцев, он привел эту женщину с собой, и при императрице рядом с ним, однако это было так интимно…

Это была совсем не обычная благосклонность!

Сердце Цан Шитяня яростно колотилось, потом быстро еще раз поклонился громко закричал, — поздравляю, императора Юня, с еще одной божественной наложницей! Лицо божественной наложницы подобно небесному совершенству, ее аура подобна ауре бессмертной. Она истинное нефритовое кольцо императора Юня…

— Она моя дочь, — холодно сказала Юнь Чэ.

Крики Цан Шитяня резко прекратились, и тогда его рука поднялась и с силой махнула ему по лицу, все его тело рухнуло на землю, и он сказал дрожащим голосом, — Шитянь заслуживает смерти, пожалуйста, я прошу императора… и принцессу Его Величества наказать меня.

— Хм! — Юнь Чэ выступил вперед с холодным взглядом, — зная твои способности, Цан Шитянь, как ты ничего не узнал о женах и дочерях этого императора в Низшем Царстве после нескольких месяцев?!

— Отвечаю императору. — Цан Шитянь выглядел испуганным, но его взгляд встретился с холодным взглядом Юнь Чэ, — Шитянь всегда гордился тем, что он самый верный пес под командованием императора, служа императору и протягивая руку, даже в самых тайных и грязных местах.

— Но там, где император не хочет, чтобы его касались, даже если у Шитяня в тысячу раз больше способностей и в десять тысяч раз больше мужества, он никогда не коснется! И я никогда не позволю прикоснуться к ним.

Эти слова были произнесены Цан Шитянем почти из глубины души.

И на публике не только Юнь Чэ и Чи Ву, но и все стражи Императорского Города Юнь могли услышать это ясно.

Когда-то он был Божественным императором Королевского Царства, но теперь он мог «растоптать» себя до такой степени ради того, чтобы показать свою верность, Цан Шитянь также считался, первым человеком.

Юнь Усинь долго была в изумлении.

Бросив глубокий взгляд на Цан Шитяня, Юнь Чэ, казалось, больше не собирался продолжать это дело, и обернулся, чтобы сказать, — давайте поговорим в зале.

Почти все большие и малые дворцы Императорского Города Юнь имели отдельное пространство, а интерьер был намного больше, чем казался снаружи, особенно главный зал в самом сердце Императорского Города Юнь.

В главном зале Юнь Чэ сидел в кресле императора, символизировавшем верховную власть в мире, и слушал доклад Цан Шитяна о последних важных событиях в трех областях и об увеличении Хранителей Порядка.

Откровенно говоря, он чувствовал себя довольно неловко при немного торжественных сценах.

— … За последние 100 дней в трех областях было 1923 восстания различных типов, половина из которых была в Западной Божественной области, 35% в Восточной Божественной области и 15% в Южной Божественной области.

— Было 1921 мелких восстания и два больших восстания, все подавлены за семьдесят два часа. Среди мятежников был один Божественный Владыка, тринадцать Божественных Королей, 101 Божественных Духов, а остальные были ниже Царства Божественного Духа.

Эти цифры были намного меньше, чем ожидал Юнь Чэ, но они не слишком удивили его.

Изменение эпохи и резкое изменение правил должны сопровождаться взлетами и волнениями. Тем более, что восприятие тьмы трех Божественных областей было глубоко укоренено в течение миллионов лет и не могло быть изменено в одночасье, всегда найдутся люди, которые умрут за свои убеждения и будут сражаться на смерть.

Однако, поскольку самые сильные уровни силы в мире уже находились под контролем Юнь Чэ, число и масштабы этих восстаний, даже если бы они были в тысячу раз больше, не представляли ни малейшей угрозы.

В частности, чем мощнее и выше уровень, тем больше людей понимают, насколько глупо идти против нынешней силы Юнь Чэ.

Поэтому среди всех бунтов, произошедших за эти сто дней, самым сильным практикующим был только Божественный Владыка и десяток Божественных Королей.

— Как вы наказали этих людей? — Спросил Юнь Чэ.

Цан Шитянь ответил, — соблюдая приказ императрицы, 90% казнены и были связаны с тремя кланами, 10% покалечены, а еще сто десять получили прощение.

Сказав это, он сразу же добавил, — кланы казненных мятежников и их родственные кланы, также находятся под контролем, и особенно те, кто был покалечен и помилован, не допускалось никаких упущений. Если император желает изменить наказание, он может отдать приказ в любое время.

— В этом нет необходимости, — сказал Юнь Чэ, — просто выполняйте приказы так, как они есть.

Юнь Усинь, с любопытством слушавшая со стороны, тихонько сплюнула кончиком языка.

Все дорогу слушать «тетю Чи Ву» было совсем не легко, оставив в стороне титул императорской супруги, однако она исполняла обязанности императора.

— Из многих восстаний неудивительно, что Западная Божественная область является самой многочисленной. Но разве Южная Божественная область составляет менее 20%? — Юнь Чэ опустил брови, — ты уверен в этом?

Цан Шитянь не колебался и тут же ответил, — Ваше Величество, хотя Шитянь из Южной Божественной области, он, не щадя жизни подчиняется императору, и его честь в десять тысяч раз больше, чем честь императора Голубого Вала! Я бы никогда не посмел скрыть какое-либо снисхождение по отношению к Южной области.

— Когда император накрыл небеса, устроив резню в Восточной Божественной области и казнил наибольшее количество практикующих Восточной области, ввиду этого небольшое количество мятежников Восточной области было вызвано ненавистью к погибшем тогда родственникам и клану.

— А в Южной Божественной области, Шухэ… Шитянь оговорился! Когда императорская наложница Хэ еще не вышла замуж, хотя и долго не отходила от дома, все, что было в Южной Божественной области, было на кончиках ее пальцев. Сегодня слабые места многих Звездных Царств Южной области в ее руках, становясь нитями ее рук и прокладывая большую сеть, контролирующую Южную Божественную область.

— Многочисленные восстания в Южной области были уничтожены до того, как они действительно начались, поэтому она самая мирная.

— А? — Юнь Чэ тихо сказал, — очевидно, Цан Шухэ давно не видела дневного света, и все же она так способна?

Цан Шитянь слегка наклонил голову, — эта сеть плелась в течение тысячи лет императорской наложницей ради этого Шитяня, и в конце концов она распространилась в ее руках и использовалась императором. Если у императора есть время… вы можете узнать больше от своей жены. Когда придет время, император точно узнает, что она никогда не опозорит имя «императорской наложницы Хэ», данное императором.

— …Что-нибудь еще? — Сказал Юнь Чэ.

— Шитянь закончил свой доклад.

Юнь Чэ встал и равнодушно сказал, — если больше ничего нет, уходи.

— Да, Шитянь уходит. — Когда Цан Шитянь ушел, Чи Ву, которая спокойно молчала, улыбнулась, — какая верная и совершенная собака. Если бы эта верная собака внезапно исчезла однажды, у меня бы очень долго болела голова.

— Я знаю, я знаю. — Юнь Чэ беспомощно сказал, — я найду время отправиться в Царство Голубого Вала.

— Это будет очень хорошо. — Чи Ву медленно подошла к Юнь Чэ и приоткрыла губы, — у меня тоже есть дело, о котором нужно сообщить.

— … Говори прямо. — Слова, используемые Чи Ву, были очень формальными, и из того, как Юнь Чэ понимал ее, это определенно не было бы чем-то серьезным.

Мягкий голос Чи Ву, который, казалось, улыбался, мягко пропел. — Божественный свет озаряет Императорский Город Юнь, и есть много дворцов, но большинство из них пусты, и неминуемо немного пустынно.

— Под Императорским Городом Юнь также сформировалось Божественное Царство Императора Юня, перестроенное из первоначального Божественного Царства Южного Моря, и когда оно будет завершено, ядро в 50 000 км станет частным владением императора.

— Между всеми Царствами четырех областей также были отремонтированы тысячи резиденций для императора.

— Однако, как первый вечный император, гарем императора слишком истощен, у повелителя Низшего Царства три тысячи красавиц и только чуть больше десяти наложниц в гареме императора, считая и тех, кто прислуживает ему.

Юнь Чэ, — … —

Юнь Усинь, — … —

Чи Ву сказала, — это пренебрежение долгом с моей стороны. Я не боюсь того, что скажет мир, но я не могу вынести ущерба авторитету императора из-за этого…

— Стоп, стоп! — Юнь Чэ поспешно поднял руку, чтобы остановить слова Чи Ву, и очень робко посмотрел на Юнь Усинь боковым зрением, прежде чем сказать. — Давай обсудим этот вопрос в будущем.

Еще до того, как он был официально коронован императором, Чи Ву говорила, что вокруг него очень мало женщин, далеко не достойных его трона, и с тех пор упоминала об этом несколько раз… на этот раз, она вернулась, и без сомнения этого уже не избежать.

К тому же, она не шутила и не смеялась над ним, очевиден из того факта, что она толкнула девять чародеек, которым она отдала все свои силы, вечером, после императорской коронации.

— Мы обсудим это позже, потому что императора уже есть такое намерение. — Брови Чи Ву слегка изогнулись, глаза блестели, как вода, — за последние несколько месяцев я приказала отобрать 9000 женщин превосходного происхождения, таланта и внешности во всех четырех областях, императору только потребуется…

— Кхэ, кхэ, кхэ! — Повернувшись спиной к Юнь Усинь, Юнь Чэ выразительно посмотрел на Чи Ву, — мы обсудим позже! Мы обсудим позже!

Он был убежден, что Чи Ву сделала это нарочно, вероятно, чтобы наказать его за то, что он был жаден до своей родины и долго не возвращался в Царство Богов…

— Отец, тетя Ву, я… я должна выйти и поиграть немного сама? — Слабо сказала Юнь Усинь.

Юнь Чэ быстро протянул руку и схватил маленькую руку Юнь Усинь, — аура здесь гораздо сильнее Низших Царств. Не уходи слишком далеко от меня. Я отведу тебя туда, куда ты захочешь пойти после этой встречи.

Юнь Усинь только что вошла в Царство Богов, поэтому как мог Юнь Чэ отойти от нее.

— Хорошо, тогда этот вопрос будет обсуждаться позже. — Чи Ву, казалось, пощадила его и повернулась, сказав, — есть еще один вопрос, который должен решить император.

Лицо Юнь Чэ было преисполнено осторожности.

Чи Ву медленно сказала, — практикующие тьмы хотят покинуть Северную Божественную область, и им все еще нужно, чтобы император использовал Тьму Вечного Бедствия, чтобы даровать соответствие тьмы. Это то, что я не могу сделать от твоего имени, поэтому я все еще вынуждена беспокоить императора.

Юнь Чэ тайно вздохнул с облегчением и кивнул, — я не забыл об этом деле. Через два месяца я отправлюсь в Северную Божественную область. После этого каждые десять лет я сосредоточусь на завершении соответствия тьмы для тех, кто хочет покинуть Северную Божественную область.

— Хорошо, я прикажу людям Северной области приготовиться.

— Кстати, — вдруг сказал Юнь Чэ, — дело о котором я раньше говорил… как оно?

— Это дело… — Чи Ву немного медленно говорила и слегка улыбнулась, — то, что приказал сам император, как я могла осмелиться пренебречь этим? Если у императора больше нет дел, ты можешь пойти туда сейчас и посмотреть.

Ему никогда не приходилось беспокоиться ни о чем из того, что было доверено Чи Ву. Потому что она всегда достигала большего, чем от нее ожидали.

После недолгих колебаний Юнь Чэ протянул руку дочери к Чи Ву, — Усинь, пусть твоя тетя Ву останется с тобой ненадолго, я скоро вернусь.

Глава 1896. Пристанище Древесных Духов

Юнь Чэ вылетел из Императорского Города Юнь и направился на север.

— Мастер, куда ты идешь? — Хэ Лин не могла сдержать любопытство.

Она сосуществовала в симбиозе с Юнь Чэ, и она знала все о Юнь Чэ, но совсем не помнила, что Юнь Чэ сказал Чи Ву.

— Недалеко. Ты очень скоро поймешь.

Такой ответ заставил Хэ Лин почувствовать еще больше таинственности и любопытства.

Вскоре в поле зрения появилось маленькое Звездное Царство.

Однако Юнь Чэ не пронесся мимо него, а полетел прямо в это маленькое Звездное Царство.

— Мастер, это место, куда ты отправился… ах?!

За следующим вопросом Хэ Лин последовал возглас удивления.

— Эта аура… эта аура…

Она пробормотала ошеломленным голосом, ее голос стал таким же легким, как туманный сон, который становилось все труднее подавлять.

Скорость Юнь Чэ увеличивалась, первоначально далекое Звездное Царство быстро приближалось и увеличивалось, постепенно открывая огромный мир в видении и восприятии.

Это была планета, окрашенная в изумрудно-зеленый цвет. Даже издалека очень чистая и свежая аура не могла дождаться, чтобы смести, развеять дымку в сердце и очистить грязь души.

Стоя в воздухе над Звездным Царством, насколько хватало глаз можно было видеть зеленые деревья, новые бамбуки и зеленую траву, соединяющую небо и землю. Бесчисленные экзотические деревья и цветы усеивали это место.

Небо здесь было исключительно возвышенным, а разорванные облака кристально белого и безупречного цвета. Далекий океан был связан с небосводом, и было трудно различить небо и землю. Дул легкий ветерок, проникая в сердце и душу.

Привыкнув видеть грешный мир, испорченный желаниями, ссорами и грехами. Это место казалось чистой землей, забытой вездесущей грязью.

Рядом с Юнь Чэ появилась фигура Хэ Лин. Она ошеломленно смотрела на землю под собой, и ее глаза постепенно становились туманными, и она впала в оцепенение на очень долгое время…

— Старшая сестра, не лети так быстро. Сестра, я не могу догнать тебя… Ах!

Раздался молодой, нежный голос, за которым последовал возглас. Хрупкая фигура неустойчиво упала с воздуха в бамбуковую рощу внизу. Девушка за которой он гнался впереди него, остановилась и затем вернулась к тому месту куда упал юноша. Она положила руки на талию и поджала губы. — Сяо Е, ты такой бесполезный! Когда я была в твоем возрасте, я могла на одном дыхании долететь до Нефритового пика.

— Если бы это было раньше, ты определенно был бы первым, кто был пойман плохими людьми.

У юноши и девушки были зеленые волосы, изумрудные глаза, длинные заостренные уши, а аура их тел была настолько чиста, что казалась подарком природы.

Все это доказывало, что это два молодых Древесных духа.

Молодой юноша Древесный дух поднялся с земли и рассмеялся, — но теперь все по-другому. Под защитой Его Величества императора Юня ни один плохой человек не посмеет запугать нас снова.

Это был исключительно огромный пустынный мир. В прошлом, в любом случае, им не разрешили бы приходить сюда в одиночку.

Даже под защитой старейшин им приходилось каждый день прятаться в страхе.

Иногда, когда они просыпались от сна, рядом с ними вдруг оказывалось на одного человека меньше… или даже меньше членов семьи и членов клана.

Это было хуже кошмара.

— Но это не значит, что мы можем расслабиться!

Изумрудные глаза молодой девушки Древесного духа округлились, когда она заговорила очень зрелым и серьезным тоном, — один из принципов нашей расы Древесного духа заключается в том, что мы должны вернуть доброту! Мы никогда не должны забывать о нашем нынешнем мире и о том, кто подарил нам это Звездное Царство под нашими ногами! Если мы не станем сильнее, как мы сможем вернуть доброту Его Величества императора Юня в будущем?!

С того момента, как она родилась, она жила в страхе и спасалась бегством. Ей было всего лишь чуть больше десяти лет, но уже сменила бесчисленные «дома». Снова и снова испытывая это… и даже лично став свидетелем страшных трагедий.

Но теперь император Юнь, ставший правителем четырех областей, издал самый строгий приказ о защите Древесных духов в истории Царства Богов. Он даже специально изменил и очистил это Звездное Царство, чтобы подарить его Древесным духам.

Вокруг Звездного Царства еще стояли подчиненные Хранители Порядка императора Юня, охранявшие их день и ночь. Посторонним не разрешалось даже подходить сюда.

Им больше не нужно было беспокоиться или скитаться.

И они не хотели возвращаться в страшное прошлое.

Для них это была судьба, о которой они никогда не осмеливались мечтать в прошлом, и это была великая доброта, которую они не знали, как вернуть.

Слова девушки Древесного духа заставили юношу Древесного духа на мгновение замолчать. Потом вдруг стиснув зубы, он изо всех сил поднялся с земли. Решимость возникла на его нежном юном лице, — старшая сестра права. Если я не стану сильнее, то… тогда я не смогу заплатить за доброту Его Величества императора Юня.

— Точно! — Девушка Древесный дух кивнула. Затем она тихо сказала, — кроме того… дедушка сказал, что, когда Его Величество император Юнь завоевал Царство Вечного Неба, образ Древесного духа, который мелькнул в проекции, принадлежал, скорее всего, принцессе королевской семьи. Она может быть наблюдает и защищает нас. Мы не можем забыть доброту Его Величества императора Юня и не можем разочаровать Ее Высочество!

Девушка Древесный дух сделала все возможное, чтобы мотивировать молодого человека и даже подбодрила себя.

— … — Хэ Лин молча наблюдала, туман в ее глазах постепенно конденсировался в слезы, превращаясь в дождь.

Юнь Чэ тихо сказал, — Царство Богов слишком велико, но оно никогда не будет больше, чем желания людей. Даже если бы я издал в десять раз более строгий запрет, все равно было бы невозможно, чтобы Древесные духи полностью перестали быть тайно желанными другими.

— Поэтому, уничтожив Лонг Бая и определившись с расположением Императорского Города Юнь, Я велел Ву мобилизовать силы всех высших Звездных Царств во всех трех областях для поиска следов рассеявшихся Древесных духов. Я также изменил и очистил это маленькое Звездное Царство и изменил его название на «Царство Древесного Духа».

— … — Губы Хэ Лин слегка шевельнулись, и ей было трудно говорить.

— Это маленькое Звездное Царство изначально было подчиненным Звездным Царством Божественного Царства Южного Моря. Хотя оно не велико, ее духовная энергия чрезвычайно чиста и обильна. Это важное место Божественного Царства Южного Моря для выращивания всех видов растений и травы.

— Кроме того, оно очень близко к Южному Морю, менее чем в двух часах пути. Когда ты почувствуешь беспокойство, ты можешь прийти к ним в любое время. Если что-то случится, ты можешь немедленно прийти на помощь.

В мире внизу, Древесные духи брат и сестра уже летели бок о бок. Вдалеке ощущалось, как движутся бесчисленные ауры Древесных духов. Чистые, естественные ауры их тел свободно высвобождались, и им больше не нужно было напрягать нервы и сердце или отчаянно прятаться. И внутри было еще меньше намека на страх и брезгливость.

— В настоящее время три Божественные области знают о существовании «Царства Древесного Духа». Все крупные Звездные Царства также распространили весть о том, что Древесные духи, желающие войти в Царство Древесного духа, могут найти ближайшего Хранителя Порядка, чтобы сопроводить их сюда.

Он посмотрел на Хэ Лин и расчесал пальцами ее длинные волосы, которые танцевали на мягком ветру, — прошло не так много времени, и я еще не смог сделать как можно лучше. Но однажды… вскоре, я позволю Древесным духам больше не нуждаться в защите Царства Древесного Духа. Они смогут свободно входить и выходить, путешествовать во все места, куда они хотят пойти, и им не придется беспокоиться быть ранеными. Их будут только любить, дружить и уважать.

Этот мир был слишком многим обязан клану Древесного духа.

Было слишком много вещей, которые ему нужно было компенсировать клану Древесных духов.

Взгляд Хэ Лин наконец оторвался от мечтательного мира внизу. Она посмотрела на Юнь Чэ, ее слезящиеся глаза отражали свет, похожий на нефрит, — мастер, я…

Юнь Чэ вдруг протянул руку и коснулся ее мягких губ. — Хорошо, тебе не разрешается говорить что-либо вроде спасибо, к тому же…

Он тихо сказал, — по сравнению с тем, что ты отдала, и добротой Хэ Линь, то, что я могу сделать так легко, на самом деле пустяки.

Он знал, что это не он сам, а Хэ Лин и Хэ Линь, действительно дали все это клану Древесного духа.

— … — Хэ Лин не сказала больше ни слова. Она только молча смотрела на него.

— Ты хочешь спуститься, чтобы увидеть их? — Юнь Чэ нежно погладил следы слез на ее лице, — если они увидят принцессу королевской семьи своими глазами и узнают, что род королевской семьи не был прерван, они определенно будут чувствовать себя очень утешенными и счастливыми.

Хэ Лин медленно покачала головой.

— Я больше не принцесса клана Древесных духов. — Она посмотрела на Юнь Чэ, тихо пробормотав, — я уже исполнил свою месть за родителей, и клан Древесных духов обрел мир и защиту. У меня больше нет забот. То, кем я являюсь сейчас и кем буду в будущем, это только я, Хэ Лин мастера.

— Нет, — сказал Юнь Чэ с легкой улыбкой. — Ты только сама. Никто в этом мире, включая меня, не может взять твою свободу силой.

— Итак… настанет ли день, когда мастер больше не захочет меня? — Нефритово-зеленые глаза Хэ Лин дрожали, и водянистый свет, сиявший в них, заставлял сердце чувствовать, что он вот-вот лопнет.

— О чем ты думаешь?! — Юнь Чэ ущипнул ее щеки пальцами, — ты действительно веришь тому, что я только что сказал? Такой эгоистичный и властный человек как я, если однажды ты захочешь бросить меня, я свяжу тебя и буду держать насильно рядом с собой.

Хэ Лин издала мягкий смех сквозь слезы. Она наклонила нежное тело вперед и прижалась к груди Юнь Чэ, ее руки крепко обняли его талию, несравненно мягкую, но твердую, шепча, — я не оставлю мастера в этой жизни… никогда.

( ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!)

Время шло, и еще полгода прошли в тишине.

Прошел всего год с тех пор, как Юнь Чэ официально стал императором, но его власть и влияние уже пугающе стабилизировались.

Все Королевские Царства трактовали приказы императора Юна, как небесные, в подлинном смысле слова, одна фраза сотрясала землю и небеса.

Число мятежей, которые появлялись в различных областях, резко уменьшалось с каждым месяцем.

Слияние Северной области и трех других областей также незаметно продвигалось вперед.

В двадцать первый день рождения Юнь Усинь Юнь Чэ официально взял ее в путешествие по Царству Богов.

Это было его обещание раньше, и это также был ее подарок на день рождения.

Отправной точкой Юнь Чэ в Царство Богов была Восточная Божественная область, но в этом путешествии он взял Юнь Усинь в Южную Божественную область, которая была ближе всего к Голубой Полярной Звезде, и решил отправиться в Западную Божественную область, а затем с Западной Божественной области в Восточную Божественную область, и по дороге вступил в Божественное Царство Абсолютного Начала.

В конце, он привел ее в Низшие Звездные Царства, чтобы увидеть звездное поле, где была Голубая Полярная звезда.

Огромная вселенная, таинственное звездное небо, странные расы и пейзажи, различные странные Царства и маленькие миры, будь то остатки древних времен или созданные естественным образом…

Прошло не так много времени с тех пор, как она начала свое путешествие, но понимание мира Юнь Усинь уже перевернулось с ног на голову.

Она поняла, что-то, что она знала и видела раньше, было просто каплей в океане.

Они пересекали Нижние Звездные Царства, средние Звездные Царства и высшие Звездные Царства.

Разные плоскости соответствовали разным жизням и горизонтам.

Есть люди, которые проводят свою жизнь, стремясь к недостижимой цели, но которые являются лишь отправной точкой другого измерения.

Неравномерность мира постоянно менялась в видении Юнь Усинь.

Кроме того, Юнь Чэ никогда сознательно не скрывал своего местонахождения и ауры, и куда бы он ни шел, когда его узнавали, будь он обычным практикующим или королем высшего Звездного Царства, все проявляли к нему крайнее уважение и страх.

Также в мире Юнь Усинь, была более полная интерпретация высшего существования, ее отца в Царстве Богов.

Глава 1897. Путешествие (Часть 1)

— Зачем противиться Хранителям Порядка? Его Величество император Юнь герой спасший мир, а Хранители Порядка, прямые подчиненные Его Величества императора Юня способные поддерживать порядок и защищать мир в Царствах!

— Вы люди очарованы и вам промыли мозги! Император Юнь явно самый злой дьявол из всех и всегда был дьяволом! Он убил так много кланов, так много Звездных Царств были подвергнуты кровавой бойни им. Так называемые Хранители Порядка всего лишь удобный способ контролировать нас! И все же вы все еще защищаете их!

— Все эти беды были местью за предательство императора Юня тогда! Разве вы не видите, насколько уродливы эти падшие Королевские Царства? Тот факт, что император Юнь когда-то спас мир, это факт, в котором никто не может сомневаться!

— Ради мести можно нанести вред невинным? Потому что, он некогда спас мир, он может самовольно ввергнуть народ в пучину бедствий?

— Какое из Звездных Царств, изначально решительно выступившее против Хранителей Порядка в конечном итоге не стали почтительными и уважительными перед Хранителями Порядка, когда они ступили в Царство? Ты упрям, упрямый человек. Ты посмеешь сказать эти слова перед ними Хранителями Порядка!

— Я… хотя и не посмею, каким бы могущественным ни был император Юнь, он может и не пытаться изменить мои убеждения! Как говорится, путь небес хорош. Однажды будет герой, который убьет лидера дьявольского народа, императора Юня, и три Божественных области будут свободны от тьмы и позоры! В этот момент вы все будете грешниками!

…

Это было среднее Звездное Царство на краю Южной области. Два ученика одной секты яростно спорили.

Юнь Усинь много раз видела подобные сцены во время этого путешествия. Были те, кто поклонялся ее отцу, кто почитал его и кто хвалил его, но было также много, кто ненавидел его.

Но на этот раз Юнь Усинь мгновенно пришла в ярость. Она слегка стиснула зубы и сердито сказала, — этот негодяй действительно осмелился проклясть моего отца! Мерзость!

Юнь Чэ улыбнулся и сказал, — Усинь, основываясь на том, что ты видела до сих пор, ты думаешь, что твой отец хороший или плохой человек?

Юнь Усинь даже не задумалась, — конечно, мой отец хороший человек! Если бы не мой отец, этот мир давно бы превратился в ад. Те люди, которые говорят, что отец дьявол, гнилые люди, которые используют закон чтобы дисциплинировать шлюх и делать святыми себя! Если бы они лично испытали все, что испытал отец, они знали бы, насколько добр и доброжелателен отец. Хм!

Она смотрела на человека, который проклял ее отца, чтобы однажды «герой» убил его, и с гневом сказала, — этот человек, я… я… во всяком случае, очень хочу прижать его голову к земле и хорошенько наступить на нее. Лучше на десять дней и десять ночей!

— Хахаха! — Юнь Усинь сделала все возможное, чтобы звучать безжалостно, но слова не были свирепыми, и заставили его беззаботно рассмеяться.

— Ты совсем не злишься? — Юнь Усинь посмотрела на отца, его щеки слегка опухли.

— Сердиться? На него? — Юнь Чэ покачал головой и рассмеялся, — если бы я появился перед ним в этот момент, его предполагаемая непреклонность и убежденность мгновенно рассеялись бы. Я боюсь, что даже его печень, селезенка и желчный пузырь взорвутся от испуга. Если бы я хотел, чтобы он умер, мне даже не нужно было бы делать шаг. Мне даже не нужно говорить ни слова. Даже если он сын мастера секты, его секта без колебаний убьет его и даже использует все, что у них есть, чтобы извиниться передо мной.

— Если такой человек может пробудить мои эмоции хоть в малейшей степени, то я, не мог бы быть императором Юнем.

Гнев Юнь Усинь постепенно утихал, когда она прислушивалась к словам отца, и она глубоко задумалась.

— Слова свободны, но оценка требует квалификации, — сказал Юнь Чэ с легкой улыбкой, — в этом мире на самом деле нет абсолютного добра или зла. Это почти определено.

— И в этом мире есть только один человек, который действительно может определить, добро и зло.

Юнь Усинь была привлечена словами отца, слушая внимательно и с любопытством.

— Я сам.

У Юнь Чэ была легкая улыбка на губах, когда он говорил спокойно.

— Если папа говорит, что он хороший человек, то он хороший человек? Если он говорит, что он плохой человек, то он плохой человек? — Юнь Усинь, похоже, не понимала.

— Да! — Юнь Чэ слегка кивнул.

— Это потому, что отец… — Юнь Усинь на мгновение задумалась и, казалось, немного поняла, — отец — это верховный правитель, победитель победивший всех?

— Точно, — Юнь Чэ еще раз кивнул, — когда Царство Бога Дракона почиталось, приказы Императора-Драконов были похожи на священный приказ небес. Воля Царства Бога Дракона была волей Неба. Все практикующие Царства Богов почитали, жаждали, поклонялись и восхваляли.

— Но теперь Царство Бога Дракона стало Царством Грешного Дракона. Под постановкой твоей тети Ву Император-Драконов и Боги Драконы, которые когда-то были такими же верховными, как святые, были поруганы и презрены. Даже на искалеченные остатки родословной Бога Дракона будут смотреть только холодными и сочувствующими глазами.

— И разрыв между тем, что произошло, и сейчас составляет всего несколько лет.

Юнь Чэ поднял правую руку. Прошло некоторое время с тех пор, как его рука была испачкана кровью. Она была чистой, белой и безупречной.

— В этом мире, кроме меня, никто не имеет квалификации, чтобы определить добро и зло. Но я могу определить любого в этом мире так, как мне нравится.

— Сильных уважают. Слабые не имеют права решать свою судьбу. Это не возвышенный и глубокий способ контролировать мир. Это просто… самый основной закон выживания в любом мире или измерении. — Слова отца вошли в ее уши, и когда она посмотрела на человека, который говорил о ее отце, она больше не чувствовала никакого гнева.

— Отец, ты ожидаешь, что я буду работать усерднее и стану кем-то кто не будет определяться как плохой или хороший, и будет сам контролировать судьбу? — Спросила Юнь Усинь.

— Нет. — Юнь Чэ все еще качал головой, нежно прижимая свою поднятую ладонь к плечу Юнь Усинь, — тебе это не нужно, потому что ты моя дочь.

— Если ты усердно работаешь, чтобы стать сильным человеком, я буду счастлив и дам тебе любую помощь, которую ты захочешь. Если ты не хочешь, даже если ты готова жить нормальной жизнью, я все равно улыбнусь и буду смотреть, как ты живешь нормальной жизнью.

Юнь Усинь, — …

— Я уже достаточно пережил боли, потерю, бегство, беспомощность и пребывание во власти других… мне было нелегко подняться на это место и быть коронованным титулом Императора, который мне, по правде говоря, не нравится. Я сделал это только потому, что хочу, чтобы те, кого я так люблю, были свободны выбирать и наслаждаться жизнью, которую хотят. Пока они не хотят или им не нравится, никто не сможет заставить.

Губы Юнь Усинь слегка приоткрылись. Через долгое время слезы хлынули из ее глаз, когда она тихо сказала. — Отец, таким образом, ты однажды разбалуешь меня.

— Хахаха, если ты действительно хотите научиться плохому, нет ничего плохого в том, чтобы попросить у тети Цяньинь руководство. — Юнь Чэ рассмеялся наполовину шутя.

…

Это было еще одно среднее Звездное Царство. Слишком плотный элемент молнии в воздухе показал, что большинство практикующих здесь совершенствовали духовные искусства молнии.

Под зыбкими грозовыми облаками стояло несколько беспокойных темных аур.

— Друзья из Северной области, не заходите слишком далеко! Хотя эта шахта небольшая, она принадлежит моей секте Фиолетового Неба триста лет! Все секты и практикующие в этой обширной Заброшенной Области Грома могут свидетельствовать!

Лицо старика в фиолетовом халате было наполнено яростью, но он уже изо всех сил старался сдержать слова.

За ним стояло более сотни практикующих одетые также в фиолетовые одежды.

Перед ними стояли тринадцать человек, одетых в черное и излучающих удивительную темную дымку.

Несмотря на то, что эта группа людей, которые называли себя «сектой Фиолетового Неба», имела абсолютное преимущество с точки зрения количества, но эти тринадцать практикующих тьмы были Божественными Королями… они были силой, против которой они не могли бороться.

— Я сделал исключение позволив вам войти из Северной Божественной области, потому что вы все друзья пришедшие издалека, и потому, что намерения императора Юня похожи на намерения практикующих Северной Божественной области, но вы все злобны и хотите прийти на все готовое! Вы не боитесь…

— Бояться? Чего бояться? — Предводитель практикующих тьмы усмехнулся и прервал гневные слова старика в фиолетовом халате, он поднял руку и полюбовался темным туманом света, который бесконтрольно поднимался на его ладони, — вы забыли, что великий Повелитель дьяволов нашей Северной области, император Юнь был тогда с нами? Его защита для нас будет такой же вечной, как тьма.

— Вы, с другой стороны, неудачники под ногами практикующих тьмы и Повелителя дьяволов!

— Мы были запуганы и унижены вами в течение миллиона лет. Теперь, когда вы проиграли, вы хотите мирно сосуществовать? Как в этом мире может быть что-то такое простое!

— Это нормально, если вы не хотите отказываться от этой шахты. — Практикующий тьмы справа высокомерно сказал, — после того, как наши тринадцать братьев смогут основать здесь нашу секту, ваша секта Фиолетового Неба будет доставлять три тысячи тонн фиолетового кристалла из шахты каждый год.

— Это ваш последний шанс, если вы не хотите, чтобы секта Фиолетового Неба была исключена из мира!

— Ты! — Старик в фиолетовом халате еще больше разгневался. Дрожащие мышцы его лица были перекошены до такой степени, что раскололись, но непреодолимая брешь в силе, не давала ему смелость разорвать противнику лицо.

Император Юнь был Повелителем дьяволов, император Юнь пришел к власти в Северной Божественной области, и император Юнь направил Северную Божественную область растоптать другие три области…

Это был факт, который все знали.

Для него было совершенно нормально и разумно защищать Северной Божественную область и практикующих тьмы.

Сделав глубокий вдох, старик в фиолетовом халате с силой подавил свой гнев, — не забывайте, что все секты Заброшенной Области Грома объединены одним духом. Если вы посмеете запугать нас силой, наши дружественные секты никогда не будут сидеть сложа руки!

— Вот как? Тогда вы можете попробовать все, что захотите. — Практикующие тьмы, казалось, услышали какую-то шутку, и все смеялись, — ты думаешь, что все люди в Заброшенной Области Грома такие же глупые и наглые, как секта Фиолетового Неба!

— Ты…

Старик в фиолетовом халате собирался сказать что-то еще, когда стоявший за ним мужчина средних лет вздохнул и сказал болезненным голосом, — дядюшка наставник, давайте забудем об этом, смиримся с нашей судьбой. Лучше оставить эту шахту, важнее сохранить секту.

— В конце концов, император Юнь был тем, кто привел дьяволов к восстанию. Он также дьявол, поэтому может защищать только дьяволов. Эх

— Мастер. — Один молодой человек тихо сказал, — секта уже обо всем доложила Хранителям Порядка, и Хранители Порядка возможно вмешаются.

— Это бесполезно, — покачал головой мужчина средних лет, — глава Хранителей Порядка, тоже практикующий Тьмы Северной Божественной области… если бы у них не было такой поддержки, как осмелились бы эти дьяволы действовать с таким ожесточением?

Как раз, когда он закончил говорить, с далекого неба вдруг донесся громовой рев.

— Кто смеет разгуливать по землям, находящимся под управлением Хранителей Порядка!

Крик был настолько мощным, что сотряс сердце и барабанные перепонки у всех.

Толпа подняла головы, и, когда над ними нависла буря, стремительно приближалась дюжина фигур.

Лидер был одет в черное, с лицом, похожим на меч, и свирепыми глазами, и черный свет его глаз был прямым признаком его личности как практикующего тьмы.

Сыкун Ханьчжао был командиром Хранителей Порядка, который правил этим Звездным Царством, и Божественным Владыкой высшего Звездного Царства Северной Божественной области.

Глава 1898. Путешествие (Часть 2)

— Сы… Господин Сыкун…

Когда он увидел Сыкун Ханьчжао и группу Хранителей Порядка, которую он привел с собой, лицо старика в фиолетовом халате стало еще белее, и он поспешил приветствовать.

Сыкун Ханьчжао махнул рукой и сказал холодным голосом, — не нужно слов, я уже знаю все, что здесь произошло…

— Хаха, так это господин Сыкун… — Лидер практикующих тьмы громко рассмеялся, он вышел вперед, — я давно слышал, что господин Хранитель Порядка, контролирующий это место, старый друг из одной расы. Я хотел нанести ему визит, но никогда не ожидал, что в этот момент….

— Кто твой старый друг из одной расы?!

Яростный крик остановил шаги потрясенных практикующих тьмы. Глаза Сыкун Ханьчжао наполнились гневом, когда он махнул вниз рукой, — арестовать их!

Фигуры Хранителей Порядка позади него устремились вперед, принеся огромную силу, крепко контролируя тринадцать практикующих тьмы застигнутых врасплох.

Тринадцать практикующих тьмы побледнели от потрясения. Человек во главе не осмелился сопротивляться и растерянно посмотрел на него, — господин Сыкун, ты… что ты делаешь?

— Хм! — Сыкун Ханьчжао гневно сказал, — в тот день, когда император Юнь был коронован императором, он издал строгий приказ, что все практикующие Северной области и практикующие трех областей должны оставить прошлое. Они не должны обманывать друг друга. Вы получили великую благосклонность императора Юня, но осмелились пойти против указа императора Юня и даже высказать такие высокомерные слова, запятнав имя императора Юня и практикующих тьмы! Как я могу простить это?!

— Нет! Нет! Мы смотрим на императора Юна как небо, так как мы могли осмелиться хоть немного не повиноваться?! — Практикующие тьмы были в ужасе и в панике кричали, — мы все следовали за императором Юнем и сражались с ним проливая кровь… господин Сыкун, мы одной расы, когда-то нас запугивали и угнетали все три области, мы одной расы! Как ты можешь…?

— Как ты смеешь говорить безрассудно и увиливая спорить?! — Сыкун Ханьчжао протянул руку, и сила Божественного Владыки внезапно накрыла внизу.

Бум!

— Ахх!

Оглушительный звук ломающихся костей потряс всех практикующих секты Фиолетового Неба до такой степени, что их лица стали смертельно белыми. Сопровождавшие его жалкие крики заставили даже их сердца долго трепетать.

Под ладонью Сыкун Ханьчжао сломались кости тринадцати практикующих тьмы.

Он опустил ладонь и сказал глубоким голосом, потрясающим сердца, — указ императора Юня не различает ранги и расы. Независимо от того, кто бунтует, не будет пощады!

— Ах… Ахх…. — Все практикующие тьмы опустились на колени на землю, их тела пропитались потом от огромной боли, — господин Сыкун, мы… мы знаем, что были неправы… мы умоляем… принять во внимание дружбу одной расы… простите… простите….

— Сломайте их конечности и повесьте их на башне Хранителей Порядка на девять дней! Всякий, кто попросит о пощаде, будет наказан подобным образом…

По жестокому приказу Сыкун Ханьчжао снова раздались звуки сломанных костей и жалкие крики, и кости рук тринадцати практикующих тьмы также были сломаны в унисон.

Позади них некоторые из молодых практикующих секты Фиолетового Неба были настолько потрясены, что их лица побледнели. Раньше они ненавидели этих тринадцати практикующих тьмы до костей, но теперь, на самом деле, они чувствовали к ним некоторую жалость.

— Утащите их! — Сыкун Ханьчжао обернулся.

— Да! — Два Хранителя Порядка использовали свою внутреннюю силу, чтобы связать тринадцать практикующих тьмы и утащить их прочь, как мертвых собак чтобы повесить на общее обозрение.

Обстановка была совершенно безмолвной и гнетущей до удушья. Борода старика в фиолетовом халате дрогнула, а сердце еще сильнее забилось, он шагнул вперед и глубоко поклонился. — Господин Сыкун, спасибо….

— Нет необходимости благодарить меня! — Сыкун Ханьчжао внезапно поднял руку, его выражение и тон все еще жесткие и холодные, — это обязанность Хранителей Порядка, это миссия, которую император Юнь доверил нам…

Он обернулся и сказал холодным голосом, — даже если ваш клан будет уничтожен, мы, Хранители Порядка, не будем вмешиваться в конфликт интересов между вашими кланами. Мы не будем беспокоиться об этих вопросах…

— Но это затронуло приказ императора Юня… с этими тринадцатью злодеями в качестве урока, вы разбирайтесь между собой сами!

Столкнувшись с подавляющей силой Сыкун Ханьчжао и его холодными словами, старик в фиолетовом халате не только не запаниковал и не испугался, но издал долгий вздох и поклонился еще ниже. — Достижения императора Юня в спасении мира не могут быть забыты никогда. Император Юнь, объединивший четыре области, является благословением для четырех областей…

— Отныне наша секта Фиолетового Неба будет относиться к приказам императора Юна, как к небесам. Если есть что-то, для чего нужна наша секта Фиолетового Неба, мы определенно…

— Не нужно!

Сыкун Ханьчжао махнул рукой назад и поднялся в небо. В одно мгновение он улетел.

Весь процесс был жестким, деспотичным и эффективным.

Образ Хранителей Порядка запечатлелся в душе каждого.

Глаза старика в фиолетовом халате долго смотрели на Хранителей Порядка, прежде чем он вдруг повернулся и взволнованно закричал, — вы это видели?! Вы это видели? Кто посмеет сказать, что существование Хранителей Порядка таит в себе злые намерения? Кто из вас осмелится сказать, что император Юнь обязательно защитит практикующих тьмы?

Половина практикующих секты Фиолетового Неба смущенно опустила головы.

— Это… Этот молодой человек невежественный и глупый…

— В будущем, если кто-то осмелится противоречить императору Юню и Хранителям Порядка, я обязательно сделаю все возможное, чтобы осудить их…

— Император Юнь действительно верховный правитель, покоривший четыре Королевских Царства! Он действительно достоин уважения и поклонения всех живых существ…

…

— Эти Хранители Порядка действительно впечатляют.

Юнь Усинь была свидетелем всего процесса, и не могла не издать вздоха восхищения. После этого она изменила свой тон, — но эти практикующие тьмы, благодаря доброте отца, смогли добраться туда, где они находятся сегодня. Однако на самом деле они сделали что-то, что запятнало репутацию отца. Это действительно возмутительно!

Божественные создание Юнь Чэ накрывшее далекое пространство было убрано, выражение его лица было довольно глубоким, — в очень многих Звездных Царствах был начат план развертывания Хранителей Порядка. Чтобы в кратчайшие сроки повысить репутацию Хранителей Порядка и устранить инстинктивную осторожность и неприятие, которые эти Звездные Царства имеют по отношению к Хранителям Порядка, подобного рода «убить курицу на глазах у обезьян» на самом деле является наиболее эффективным…

— Убить курицу… чтобы предостеречь обезьян? — Юнь Усинь удивленно подняла глаза.

Юнь Чэ сказал с легкой улыбкой, — однако, «обезьяна» реальна, а «курица» поддельная.

Юнь Усинь отреагировала после недолгого раздумья. Ее прекрасные глаза смотрели вдаль, когда она с удивлением сказала, — эти практикующие тьмы… разыграли спектакль?

— Верно… — Очарованный интеллектом своей дочери, Юнь Чэ продолжил, — в соответствии с действующим законом, который позволяет практикующим тьмы и практикующим из трех областей забыть свои предыдущие обиды и не нарушать законы друг против друга, с положения Хранителей Порядка, в трех областях, акт «сурового наказания практикующих тьмы из трех областей для практикующих из трех областей», гораздо более эффективен, чем акт «сурового наказания практикующих из трех областей практикующими тьмы»… даже если он совершенно справедлив и беспристрастен…

Юнь Усинь постепенно пришла к пониманию того, что пытался сказать ее отец.

Усиливая предупреждение о мирном сосуществовании двух рас, быстро устанавливая престиж Хранителей Порядка, устраняя первоначальное неприятие и даже стирая впечатление, что император Юнь, который когда-то был Повелителем дьяволов, будет благоволить к практикующим тьмы…

Он убивал двух зайцев одним выстрелом.

— Отец, ты это тайно организовал? Это немного… впечатляет… — Глаза Юнь Усинь сверкнули, и отвращение, которое она испытывала к тринадцати практикующим тьмы, превратилось в боль и восхищение.

Сломанные кости и выставление на публику нельзя было подделать.

— Это метод, к которому привыкла твоя тетя Ву, — сказал Юнь Чэ, — один и тот же метод нельзя использовать слишком много раз, особенно в соседних Звездных Царствах. В результате она должна была подготовить не менее тысячи различных, но одинаково эффективных методов…

Губы Юнь Усинь приоткрылись в шоке, когда уважение, которое она испытывала к Чи Ву, снова возросло.

— Тетя Ву действительно удивительна, — сказала она почтительным голосом, полным восхищения, — отец, могу ли я чаще посещать тетю Ву, чтобы попросить руководства… или я буду беспокоить ее?

— Нет необходимости, — Юнь Чэ слегка покачал головой, — ты не сможешь научиться.

— А? — Юнь Усинь была озадачена.

Юнь Чэ поднял глаза и посмотрел вдаль. Его тон был немного задумчивым, когда он сказал, — методы только вторичны. Самое главное, как справляться с разными ситуациями, разными позициями и разными людьми…

— Путь, который она прошла за всю свою жизнь, люди, с которыми она столкнулась, были вещами, которые ни одна другая женщина в этом мире не могла сравнить или представить…

— Императрица, которая может контролировать мир своими руками… надеюсь, тебе никогда не нужно будет знать, что нужно испытать, чтобы стать таким человеком…

— … — Юнь Усинь долго молчала. Она более или менее поняла, что сказал ей отец.

— Пойдем! — Юнь Чэ полетел вперед.

— Куда мы идем? Мы идем в следующее Звездное Царство? — Юнь Усинь последовала за своим отцом. Его скорость была уже намного быстрее, чем, когда он впервые вошел в Царство Богов.

Во время этого путешествия Юнь Чэ использовал Великий Путь Будды и божественное Чудо Жизни, чтобы каждый день закалять тело Юнь Усинь и помогать ей в ее совершенствовании.

Несмотря на то, что Юнь Усинь не очень старалась, скорость, с которой она прогрессировала, была намного выше того, что могли ожидать другие практикующие того же уровня.

Вскоре Юнь Чэ остановился.

Под ним находилось расположение Хранителей Порядка Звездного Царства.

Тринадцать практикующих тьмы со сломанными костями уже висели над городской башней.

Тринадцать могучих аур Божественного Короля глубоко потрясли всех, сообщив им о последствиях нарушения закона императора Юня.

Это также позволило им ясно увидеть силу, беспристрастность и строгость Хранителей Порядка, даже если Хранители Порядка также были практикующими тьмы.

Эта сцена была в тысячу раз более шокирующей и эффективной, чем любое обычное или убедительное слово.

Тринадцать практикующих тьмы были подвешены тонкими длинными стальными канатами.

Сцена была настолько несчастной, что люди не могли смотреть на них. Хотя их кости были сломаны, они могли освободиться в любой момент силой Божественного Короля. Однако в глазах других им было невозможно обладать таким мужеством под властью Хранителей Порядка.

Фигура Юнь Чэ опустилась, но не раскрылась. Он равнодушно сказал им, — вам нанесли обиду…

Тринадцать практикующих тьмы, тела которых висели вверх ногами, словно застывшие, были поражены громом и молнией, и глаза их одновременно открылись, и в их крайне потрясенном, возбужденном и недоверчивом взгляде они увидели смутно мерцающую фигуру Юнь Чэ.

Он был всего в десяти шагах от них.

В это мгновение все клетки их тел безумно дрожали. Каждая капля крови пульсировала неудержимо, словно кипела.

— Повелитель… Император Юнь… Император Юнь! — По сравнению с императором Юнь, он был еще более известен как «Повелитель дьяволов»…

Потому что «император Юнь» контролировал все четыре области, а «Повелитель дьяволов» принадлежал только к их Северной Божественной области, только к практикующим тьмы.

— В этом нет необходимости… по сравнению с великой добротой императора Юня наша маленькая жертва ничто…

Слезы наполнили их глаза, когда они говорили.

С приближением Повелителя дьяволов и утешением Повелителя дьяволов они не пожалеют, даже если умрут десять тысяч раз.

— Император Юнь пожертвовал жизнью за Северную область, это только большая удача для меня, как я могу быть обижен, — сказал другой практикующий тьмы дрожащим голосом.

Лояльность и уважение, которые практикующие тьмы проявляли к Юнь Чэ, намного превзошли остальные три области.

Юнь Чэ кивнул, повернулся и ушел.

В это время тринадцать практикующих тьмы, которым сломали кости, не могли чувствовать даже малейшей боли, не говоря уже о унижении.

После того, как их чрезмерно сильное волнение постепенно исчезло, все, на чем они могли сосредоточиться, было отсутствие сожаления и гордость служения Повелителю дьяволов.

Юнь Усинь и Юнь Чэ летели бок о бок.

Он продолжал вращать глазами, чтобы еще раз серьезно взглянуть на боковой профиль отца.

— Ты тайно нарисовала что-то на моем лице? — Юнь Чэ внезапно повернул голову, чтобы найти ее взгляд, и неожиданно спросил. Брови Юнь Усинь изогнулись вверх, когда она рассмеялась, — внезапно я почувствовала, что я действительно очень счастлива. Потому что у меня есть отец, которому я могу поклоняться всю оставшуюся жизнь…

Он появился в одно мгновение, и его короткие слова оказали влияние на практикующих тьмы, которые явно страдали от больших обид.

Она привыкла к роли отца, и то, что она видела, всегда было тем, кем был ее отец. И только в этом путешествии она почувствовала по-настоящему, немного, что ее отец император мира.

— Эм… — У Юнь Чэ был одобрительный взгляд на лице. — Эта хорошая мысль должна поддерживаться.

— Хехе… отец, куда мы идем сейчас?

— Царство Голубого Вала Десяти Сторон, одно из Царств Южной области, о котором я говорил тебе. Привыкнуть к ауре Королевского Царства потребуется некоторое время, поэтому нужно быть мысленно подготовленной….

— Знаю, знаю! Это Королевское Царств, где находится твоя другая императорская наложница!

— … —

— Теперь я чувствую, что любой, кто может стать наложницей моего отца, должна быть очень необычной. Отец, отведи меня немедленно, я хочу поскорее с ней увидеться…

Глава 1899. Путешествие (Часть 3)

На третий месяц своего путешествия Юнь Чэ повел Юнь Усинь в Королевское Царство номер один, Царство Голубого Вала Десяти Сторон.

Когда они прибыли, Божественный император Цан Шухэ уже ждала их лично.

— Я, Шухэ, отдаю дань уважения императору. — Ее голос был таким же мягким, как осенняя вода, когда она поприветствовала.

Юнь Усинь немедленно приветствовала, — Усинь с визитом к тете Шухэ.

Она слышала, как Юнь Чэ кратко упоминал Цан Шухэ давным-давно, и когда она увидела ее лично, Юнь Усинь некоторое время неподвижно смотрела на нее.

Чтобы быть императорской наложницей ее отца, ее внешность была, естественно, чрезвычайно красивой. Юнь Усинь в этом нисколько не сомневалась.

Она посмотрела на Цан Шухэ. Помимо ее прекрасных глаз, губ, бровей… и даже ее белоснежной ладони и темно-черных волос, длинных, как водопад, все ее тело, внутри и снаружи, источало нежность и слабость, заставляя человека жалеть ее душу от ее глаз до ее сердца.

Как ива в водовороте ветра, перо, кружащееся в безбрежном море.

Она не могла в это поверить… она была уверена, что любой, кто видел Цан Шухэ, не поверит, что она на самом деле Божественный император, правящий Королевским Царством.

Цан Шухэ улыбнулась Юнь Усинь. — Усинь, мы только что встретились, но получили новости два часа назад, поэтому у нас не было времени приготовить для тебя подарок. Ты можешь взять все, что захочешь, в Царстве Голубого Вала и наслаждаться им. Не нужно церемониться.

Не только ее лицо и темперамент, но и голос был мягким и трогательным. Каждое слово и каждый жест были подобны завыванию ветра в глубокой долине. Просто слушать было неописуемой роскошью.

— Спасибо, тетя Шухэ, — снова вежливо сказала Юнь Усинь, а потом… она не могла не сказать, — тетя Шухэ, ты тоже прекрасна, и твой голос… такой приятный.

Перед Цан Шухэ она не знала почему, но сердце ее было полно желания похвалить.

Цан Шухэ улыбнулась в ответ, — наша маленькая принцесса действительно хорошенькая и красивая. Неудивительно, что Его Величество так обожает ее.

Цан Шухэ, лично пришла поприветствовать Юнь Чэ, с ней не было Богов Моря или Божественных Посланников, и только Руй И была с ней. Однако, увидев, как Шухэ приветствует Юнь Чэ, Руй И молча, опустила голову позади, не глядя на императора Юня.

Ее прищуренные глаза были полны неприкрытого гнева.

— Как император Голубого Вала, ты погружена в дела, так почему ты лично пришла поприветствовать меня? — Юнь Чэ равнодушно сказал, — я хочу отвезти Усинь к северу от Тихого Синего Моря посмотреть, и одолжить Акулу Ярости Синего Моря.

Будучи личным ездовым животным Божественного императора Голубого Вала, крупнейшего пойманного духовного зверя, Юнь Чэ, естественно, хотел показать дочери его.

！% …

Руй И наконец подняла глаза, ее глаза наполнились яростью, почти извергнувшейся на лицо Юнь Чэ.

Она думала, что Юнь Чэ пришел навестить Цан Шухэ путешествуя рядом… но, в конце концов, он просто пришел одолжить Акулу Ярости Синего Моря!

Цан Шухэ тихо сказала, — император и Усинь пересекли звездную область, ваша одежда в пыль. Император не может устать, но Усинь еще молода, и ей трудно развлекаться, когда устала. Лучше сначала немного отдохнуть в Королевском Царстве?

— Я приготовила чай и пирожные, император и Усинь тоже могли бы попробовать их.

— Конечно, конечно. — Прежде чем Юнь Чэ смог ответить, Юнь Усинь уже выкрикнула, — я тоже хочу пойти к тете Шухэ.

— … Хорошо. — Юнь Чэ мог только согласиться.

Хотя прошло почти два года, Божественное Царство Голубого Вала все еще было покрыто шрамами от ожесточенной битвы тогда.

Остатки энергии Юнь Чэ и Лонг Бай еще не полностью рассеялись.

Нынешняя столица Голубого Вала временно переместилась на восток Божественного Царства и в настоящее время была довольно большой и внушительной.

— Как и поле битвы тогда, довольно удивительно, что это место смогло восстановиться так быстро.

По дороге в столицу Юнь Чэ огляделся и сказал хвалебным тоном.

Цан Шухэ мягко сказала, — хотя Голубой Вал был сильно разрушен, его фундамент не был поврежден. Если мы продолжим двигаться вперед, он обязательно вернется к своей былой славе.

— Кажется, нет нового Бога Моря? — Спросил Юнь Чэ.

— Спасибо за заботу, Ваше Величество. — Цан Шухэ улыбнулась и поклонилась. Своим мягким голосом она продолжала, — хотя Боги Моря пришли в сильный упадок, и более половины Божественных Посланников были убиты или ранены, нынешний мир находится в руках Его Величества. Под защитой Его Величества мы не должны бояться, что внешние враги воспользуются нашей раной. Поэтому, наследникам Бога Моря и Божественным Посланникам нет необходимости изо всех сил совершенствоваться. Думая о долгосрочной перспективе, мы должны не торопиться, чтобы выбрать лучшее, предпочитая качество количеству.

— … — Юнь Чэ повернулся, посмотрев на нее, — ты довольно рациональна и терпелива. С точки зрения характера ты и старший брат сильно отличаетесь.

Цан Шухэ сказала, — мой старший брат безудержный снаружи, но на самом деле он очень дотошный и расчетливый, и эрудированный внутри. Я все еще не могу сравниться со старшим братом.

— Это правда. Человек, который много раз был похвален императорской императрицей и получил важную должность, не так прост, как кажется внешне.

Тон Юнь Чэ изменился, и его темные глаза стали немного глубже, — однако ты слишком скромна, когда говоришь это. Ты очень недолго была Божественным императором, но ты уже взяла под контроль все царства Южной Божественной области. Я боюсь, что ты заставишь претендующих на необычную жизнь Божественных императоров стыдиться себя.

Цан Шухэ мягко покачала головой и сказала, — я была очень больна и не имела свободы действий, к тому же на меня бросал жадные взгляды Божественный император Южного Моря, поэтому у меня не было выбора, кроме как полжизни жить, скрывшись от солнца и луны. В своем одиночестве я сосредоточилась на чтении книг. Читая наследие предков, постигая мудрость предков, наблюдая за состоянием мира и наблюдая за изменениями в мире.

Пока она говорила, ее снежные пальцы осторожно подобрали листок цветка, который вылетел из ниоткуда и прильнул к ее юбке. Затем она смотрела, как он летит из ее пальцев на неведомое расстояние.

— Незаметно прошло уже десять тысяч лет. И обширная Южная область и девять тысяч Звездных Царств четко запечатлились в моем сознании.

Юнь Чэ, — … —

— Я хорошо знаю, что у меня есть. Когда дело доходит до контроля над людьми и контроля над миром, я не смею сравнивать себя со своим старшим братом и не смею получать похвалы от императора.

— В соответствии с титулом «императорской наложницы», дарованным Его Величеством и прежней властью моего старшего брата. Только поэтому у меня есть сила нынешнего Голубого Вала.

На мгновение Юнь Чэ не мог придумать, что сказать.

Она была очень хорошо знакома с девятью тысячами Звездных Царств Южной Божественной области. За ней стояли холод и одиночество, не имея возможности коснуться дневного света десяти тысяч лет.

Одна только мысль об этом мешала ему дышать.

Причина, по которой она была так настойчива в жизни, заключалась в том, что она не хотела разочаровывать Цан Шитяня.

Юнь Усинь посмотрела на Цан Шухэ, а затем на отца, который вдруг замолчал… поскольку она была молода, она сознательно не осмеливалась говорить.

Когда они добрались до столицы, Цан Шухэ повела их не в главный зал, а прямо в свои покои

Ауры во дворце была мягкой и дворцовые служанки, и Божественные Посланники за пределами дворца были отосланы.

— Я знаю, что Его Величество не любит формальностей и беспокойства, поэтому я не позволила посторонним приближаться.

Более года назад он взял Цан Шухэ в качестве своей «императорской наложницы», но это был первый раз, когда он вошел в ее покои.

Как покои Божественного императора, это место было намного проще и скромнее, чем они ожидали. Они были просто украшены простыми украшениями и однообразными цветами, но в простоте была тонкая элегантность, которая заставляла невольно вздыхать и стыдиться.

— По сравнению с крайней роскошью Цан Шитяня, у тебя другая крайность, — без раздумья сказал Юнь Чэ.

Судя по прошлому опыту Цан Шухэ, было нормально, что ей это нравится.

— Тогда… — Цан Шухэ поджала красивые губы и посмотрела в глаза Юнь Чэ, — Ваше Величество предпочитает крайнюю роскошь или простую элегантность?

— Если хочешь крайнюю роскошь, пусть будет роскошь. Если хочешь быть простым и элегантным, тогда будь простым и элегантным. — Юнь Чэ свободно сел, — от меня мне все еще нужен второй ответ?

— Цы! — Руй И тихо сплюнула.

Цан Шухэ улыбнулась и сказала, — в мире, только Его Высочество имеет право на это.

— Ах!

Юнь Усинь, с любопытством оглядывалась по сторонам, и вдруг издала удивленный крик.

Она стояла перед деревянным столом и тупо смотрела на лежащую на нем картину.

Картина была наполовину закончена.

Это был простой пейзаж с простыми птицами, рыбами и насекомыми. Однако художественное представление заставляло людей чувствовать личное присутствие, они могли слышать ветер, полет насекомых и птиц, а также остальную часть жизни этого места.

Была и какая-то возвышенная, неописуемая концепция переполняла бумагу.

Фэн Сюэ`эр любила каллиграфию и живопись, а Юнь Усинь часто занималась каллиграфией и живописью во время совершенствования.

Однако картина перед ней, ее стиль, ее намерение полностью «превзошли» все, что она видела в своей жизни.

И… это была просто незаконченная работа.

— Тетя Шухэ, — Юнь Усинь долго отводила взгляд от картины, — вы… нарисовали это?

Это были покои Божественного императора Цан Шухэ и картина вероятно тоже была ее.

Однако в это было слишком трудно поверить.

— Несколько дней назад. — Цан Шухэ повернула глаза, — однако я еще не закончила эту картину. Если тебе она нравится, почему бы тебе не остаться ненадолго? Я дам ее тебе, когда закончу рисовать?

— Правда… правда?

Волнение Юнь Усинь было за пределами слов. Для плохих людей, это была всего лишь картина Божественного императора, но для увлеченных людей… это была всего лишь половина непревзойденного сокровища.

— Спасибо, тетя Шухэ, я буду дорожить ею!

Юнь Чэ редко видел такое волнение и радость. Помимо того, что он был удивлен, он также чувствовал себя несколько ревнивым, — я не знал, что ты хороша в этом деле.

— Хм! Это пустяки. Моя мисс очень сильна.

Прежде чем Цан Шухэ смогла ответить, Руй И не могла не воскликнуть, — не только картина. Каллиграфия, гравюра, цитра, флейта и вышивка моей мисс… не имеют себе равных! Быть женатым на моей мисс это счастье, которое можно получить только за миллион жизней.

— Руй И! — Цан Шухэ тихо упрекнула, — ты должна тактично говорить с императором и не забывать этикет.

— … — Руй И повернула лицо и поджала губы, ее лицо наполнилось не согласием.

Она всегда называла Цан Шухэ «моя мисс», а не «Божественный император». Казалось, она больше привыкла тайно называть ее этим титулом.

Цан Шухэ улыбнулась и сказала, — в прошлом, когда я безучастно сидела, я находила что-то причудливое, чтобы скоротать время. Это не заслуживает слуха и зрения императора.

— Неужели тетя Шухэ действительно такая удивительная? — Если бы не эта наполовину законченная картина, Юнь Усинь, возможно, не задумалась бы о ней. Однако, будучи пораженной несравненно глубоким произведением искусства, слова Руй И, несомненно, крайней удивили ее.

— Конечно! — Руй И немедленно продолжила, ее лицо наполнилось гордостью, — я сопровождала мисс всю свою жизнь и знаю лучше, чем кто-либо другой, насколько она хороша. Самое удивительное в моей мисс — это ее кулинарные навыки!

— Ходят слухи, что деликатес номер один в Южной Божественной области, это суп из красного нефритового сердца Дома Прекрасной Мечты Царства Семи Звезд. Хм! Конечно, это потому, что ни одному из них не посчастливилось попробовать деликатесы, которые моя молодая мисс лично приготовила!

— Суп из красного нефритового сердца, даже недостоин называться мусором перед едой моей мисс!

Кончик бровей Юнь Чэ нахмурился. Он был знаком с названием «суп из красного нефритового сердца».

Перед ожесточенной битвой с Западной Божественной областью Шуй Мэйинь повела его в Царство Семи Звезд. На первый взгляд, ее цель состояла в том, чтобы попробовать этот так называемый суп из красного нефритового сердца номер один в Южной Божественной области.

Только в этот день, это было невозможно. К этому времени армия Северной Божественной области уже собралась в Южной Божественной области, и Дом Прекрасной Мечты Царства Семи Звезд со страхом бежал в Нижние Царства.

На этот раз Юнь Чэ взял Юнь Усинь в Царство Семи Звезд во время путешествия в Южную Божественную область.

Когда ситуация стала стабильной и Южная область была в мире, Дом Прекрасной Мечты вернулся. Результат его нисколько не разочаровал, так как деликатес супа из красного нефритового сердца, который рекомендовала Шуй Мэйинь, был действительно чудесным и даже превзошел ожидания.

Для вкусовых рецепторов Юнь Усинь это был удар, который почти перевернул небо и землю.

И это произошло около месяца назад.

Глава 1900. Путешествие (Часть 4)

Само собой, слова Руй И заставили красивые глаза Юнь Усинь уставиться в изумлении.

Суп из красного нефритового сердца, который считался «номер один» в обширной Южной Божественной области и который непосредственно изменил восприятие Юнь Усинь о еде, действительно назывался… примитивным?

— Месяц назад мой отец взял меня, чтобы попробовать суп из красного нефритового сердца, — сказала Юнь Усинь, — в моем впечатлении, он действительно соответствует своему имени. Тетя Шухэ… вы действительно еще лучше?

Перед Юнь Усинь, взгляд и поза Руй И были намного мягче, — после того, как моя молодая мисс получила новости, она бросила все и лично приготовила для вас чай и пирожные. Если Ваше Высочество не верит мне, вы можете сами провести дегустацию.

Закончив говорить, она переместилась прямо к чайному столику с Юнь Усинь и взяла нефритовую крышку со стола.

Поверх нефритовой крышки была тонкая защитная формация, накрывавшая нефритовую крышку, чтобы аура не рассеивалась, и защищала извне.

Чашка чая, тарелка с тремя кусками слоеного торга и молочно-рисового пирожного.

Это было исключительно просто и элегантно.

Он казался слишком простым, чтобы принимать такую крупную фигуру, как император Юнь.

Однако, прежде чем Юнь Чэ смог даже взглянуть на него, его нос яростно зашевелился.

Юнь Чэ не был любителем чая, но легкий аромат чая, казалось, обладал неведомой магической силой. Он тихо вошел в его сердце через нос, придавая ему неописуемую свежесть и неописуемый аромат. Он также смешивался со сладкой и приятной аурой, заставляя его бессознательно расслабляться от ушей, носа, рта и даже нервов по всему телу.

Это неописуемое наслаждение и удовлетворение как будто все его тело медленно поднималось невидимыми мягкими облаками, успокаивало его душу.

— … — Исходя только из этого, Юнь Чэ уже понял, что слова Руй И, возможно, не преувеличены.

— Такой… ароматный…

Душевное состояние Юнь Чэ было трудно поколебать, и на его лице тоже не было видно эмоций. Юнь Усинь, с другой стороны, была не так спокойна, как он. Почти в смятении пробормотав, медленно подошла к чайному столику. Ее шаги были такими легкими, что казалось, будто ее осторожно ведет невидимая рука.

— Ваше Высочество, пожалуйста, возьмите, и тогда вы поймете, что сказала эта служанка. — Руй И расставила бамбуковые палочки для Юнь Усинь, ожидая ее реакции… при этом она тайком бросила взгляд на Юнь Чэ.

Юнь Усинь подсознательно поджала губы, прежде чем они снова расслабились. Она взяла пару бамбуковых палочек для еды и маленький кусочек молочно-рисового пирожного.

Следуя странному аромату, постепенно приближавшемуся к ней, она осторожно и медленно положила ее в рот.

— … — После этого она застыла на месте.

Когда бамбуковые палочки покинули ее губы, щеки Юнь Усинь слегка шевельнулись, как будто она пережевывала крайне малое количество. Кроме этого, она не делала никаких других движений и ничего не выражала. Даже взгляд застыл, словно душа была внезапно отделена от тела.

Странная реакция Юнь Усинь заставила Юнь Чэ неудержимо рассмеяться, — это так вкусно?

— Как это? Тебе это нравится? — Мягко спросила Цан Шухэ.

Губы Юнь Усинь слегка шевельнулись. Только после долгого времени она тихо сказала, — отец, ты поймешь, как только попробуешь.

Руй И, с другой стороны, с усмешкой отвернула лицо, не желая снимать нефритовую крышку с чайного столика перед императором Юнем.

Тем временем Юнь Усинь снова взяла бамбуковые палочки для еды и взяла еще один кусок молочно-рисового пирожного…

Ее действие заставило верхнюю часть тела Юнь Чэ бессознательно откинуться назад. Он быстро махнул рукой и сказал, — нет, я сам…

Но снежная рука Юнь Усинь уже дотянулась до его губ, — поторопись и попробуй! В противном случае ты будешь очень сожалеть об этом.

Как император Царства Богов, он все еще должен держаться с некоторым достоинством. Было нормально, если это было наедине, но кормить на публике… что это было за поведение?

Но перед Юнь Усинь у него не было ни малейшей солидности, кроме того, по сравнению с потерей престижа императора было ясно, что он совершенно не проигнорирует намерения своей дочери. Отступив немного, он все же заставил себя открыть рот.

Как только молочно-рисовое пирожное попало ему в рот, оно мгновенно стало ароматной и мягкой. После этого вкусовые рецепторы, казалось, были атакованы мягкой силой, но они также были совершенно воспламенены. Чувство очень богатого удовольствия и удовлетворения быстро распространилось по всему телу.

Его пять чувств трепетали от высшего восторга. Его кровь стала радостной, и даже его душа, казалось, стала легкой и танцующей.

Хотя у него были большие ожидания, его сердце все еще было тронуто.

Только в этот момент Юнь Усинь наконец издала крик удивления, — о боже мой, о, боже мой, в мире может быть что-то такое вкусное, такое вкусное, как во сне… как вам удалось это сделать?

— Хорошо. — Восклицания Юнь Усинь порадовали Цан Шухэ, — я только что приготовила эти простые чай и пирожные за очень короткое время. Если Усинь они нравятся, я приготовлю все блюда, в которых я наиболее сильна в ближайшие дни.

— Да! — Юнь Усинь счастливо ответила, прежде чем взять кусок.

Когда она положила слоеный торт в рот, она издала почти преувеличенный вздох.

— Что думает император?

Прикосновение предвкушения и нервозности появилось в ее прекрасных глазах. По сравнению с Юнь Усинь, она, несомненно, больше беспокоилась об оценке Юнь Чэ.

— Очень хорошо. — Юнь Чэ слегка кивнул с каменным выражением лица.

Эти два столь невыразительных слова заставили Руй И чуть не прикусить зубы от гнева.

— Бессердечный и прикидывающий мужчина!

Это было лишь тихое проклятие внутри сердца, но она была так зла, что они невольно слетели с ее губ.

Божественное сознание императора было настолько сильным, что глаза его прищурились, и он равнодушно сказал, — откровенно говоря, аромат этого чая и пирожных, исходя из моего опыта за долгие годы, достоин четырех слов «нет второго в мире».

— Но! — Его глаза резко похолодели, — твои навыки далеки в плане обучения служанки!

— Ты забыла научить ее как пишется слово «смерть»?

Внезапный гнев императора Юня заставил содрогнуться небо и землю. Юнь Усинь растерянно замерла, откусив половину слоеного торта, который еще не успела съесть, и с удивлением посмотрела на Юнь Чэ.

Лицо Цан Шухэ, всегда мягкое, как вода, наконец, проявило шок, и она поспешно встала, — пожалуйста, успокойтесь, Ваше Величество. Я всегда общалась с Руй И как сестры, поэтому я была халатна оскорбив Его Величество.

— Руй И! Поторопитесь и извинись перед Его Величеством! — Когда она упрекала, выражение ее лица постоянно менялось. Она боялась, что Руй И даст волю словам.

Страшное давление Юнь Чэ заставило все тело Руй И похолодеть, а ноги задрожали. Однако она вдруг стиснула зубы и упрямо произнесла слово, — я… нет!

— Руй И! — Цан Шухэ осуждающе закричала.

Столкнувшись с холодным взглядом Юнь Чэ, Руй И сделала шаг вперед и громко крикнула, сосредоточив брови, — Юнь Чэ! Мне все равно, какой ты Повелитель дьяволов или какой ты император Юнь! Я вижу какой ты невеселый, я испытываю отвращение к тебе!

Юнь Чэ: (ох, ай?)

— Руй И, ты с ума сошла…

— Мисс! Так как я умру, позвольте мне закончить мой рассказ! В противном случае, даже если он не убьет меня, я умру от гнева и удушья!

Руй И уже пошла до конца. Она сделала еще один шаг вперед и повысила голос, — молодая мисс была вынуждена стать Божественным императором из-за тебя. Насильно став императорской наложницей. И вот уже больше года ты ни разу не сделал и полшага в Царство Голубого Вала.

— Южная Божественная область… я не знаю, сколько людей во всем Царстве Богов смеются над мисс! Почти все думают, что мисс — это просто инструмент для тебя, чтобы контролировать Южную Божественную область!

— … — Юнь Чэ нахмурился.

— … — Красивые глаза Юнь Усинь расширились.

Она привыкла к крайнему уважению людей к своему отцу, но это был первый раз, когда она видела кого-то, кто осмелился извергать перед носом отца гнев.

— Руй И, выйди сейчас же! Немедленно уходи! — Цан Шухэ запаниковала и в порыве отчаяния подтолкнула своим телом Руй И.

Руй И, с другой стороны, уже была готова к этому. Она вдруг мелькнула и сказала Цан Шухэ, — мисс, вы прожили одинокую жизнь. Я думала, что, наконец, облака рассеялись. Но вместо этого вы были проигнорированы, унижены и использованы в качестве инструмента.

— Но молодая мисс так усердно работала в течение последнего года, что почти отказывалась дать себе возможности отдышаться! Она… она лучший человек в мире. В моем сердце, даже если ты император Юнь, ты не достоин ее! Какие способности у тебя есть… Уу!

Юнь Чэ поднял руку, и пространство вокруг него внезапно замерло. Убийственное намерение, проникшее прямо в костный мозг, прервало голос Руй И.

— Похоже, ты очень хочешь умереть, — с холодной насмешкой сказал Юнь Чэ.

— Ваше Высочество… нет! Не делайте этого! — Цан Шухэ поспешно схватила Юнь Чэ за руку, ее глаза наполнились болью и мольбой.

— Смерть… чего бояться смерти…! — Несмотря на то, что она столкнулась с убийственным намерением Юнь Чэ, она все еще говорила решительным голосом, — ты лучше знаешь, сколько жить осталось мисс… если мисс умрет, я определенно не буду жить больше… как я могу бояться смерти?

Юнь Чэ, — … —

— Я буду использовать свою смерть, чтобы сообщить тебе, что даже если ты так называемый император Юнь, также, как и другим людям, ты не можешь запугивать мою мисс!

— Хе! — Юнь Чэ издал чрезвычайно слабый холодный смех, — незаметно, ты еще маленькая девочка…

— Тогда ты маленькая девочка! — Руй И сердито сказала, — не думай, что я не знаю, что тебе всего шестьдесят дет. С точки зрения возраста и опыта, ты даже не ребенок передо мной!

— Пу!

Маленький хрустящий, наполовину прожеванный слоеный торт во рту Юнь Усинь, был выплюнут ею одним глотком.

— Ах! Какая пустая трата такого вкусного кушанья! — Юнь Усинь издала испуганный крик сразу после этого. Это был первый раз, когда она отчетливо испытала, что значит пустая трата, и ее сердце болело так сильно, что она была полностью потеряна.

И не только торт пострадал от катастрофы… убийственное намерение Юнь Чэ было уменьшено более чем наполовину внезапным взрывом Юнь Усинь.

Она протянула руку, чтобы подобрать угол юбки, испачканный тортом. Она немного горько сказала, — извините, тетя Шухэ, за то, что я растратила ваши вкусные кушанья…

В этот момент она вдруг о чем-то подумала, и ее красивые глаза загорелись, — тетя Руй И, не могли бы вы отвести меня, чтобы надеть верхнюю одежду? Я слышала от своего отца, что в Царстве Голубого Вала Десяти Сторон есть своего рода «иллюзорная одежда водного вала», дар неисчерпаемого моря Царства Голубого Вала. Я долго ждала этого.

— А? — Руй И, которая готовилась умереть от руки Юнь Чэ на мгновение замерла. Она не знала, как реагировать.

— Руй И, поторопись и иди за платьем! — Цан Шухэ по-прежнему крепко держала запястье Юнь Чэ и с тревогой приказала, — поторопись!

— Пойдем! — Юнь Усинь уже схватила рукав платья Руй И.

Юнь Усинь потащила остолбеневшую Руй И и она исчезла из поля зрения Юнь Чэ.

Ладонь Юнь Чэ все еще висела в воздухе, но он не сделал никакого движения.

Цан Шухэ медленно расслабила напряженные струны своего сердца и издала долгий вздох облегчения. Она опустилась на колени перед Юнь Чэ и сказала, — император, спасибо за милость. Я определенно буду строже… если императору это не понравится, я не позволю ей снова приблизиться к взору императора.

Выражение лица Юнь Чэ не изменилось. Вместо этого он медленно сказал, — тогда, когда я встретил тебя, это было в то время, когда моя зловещая аура была самой тяжелой, а моя репутация была худшей. Все смертные, все императоры, включая твоего старшего брата, боялись меня.

— И в тот день, будь то, когда ты увидела меня или, когда я исцелял тебя, я почти не чувствовал ни малейшего страха в твоем сердце.

— Даже после того, как я насильственно привил божественную силу Голубого Вала тебе, ты выдержала огромные страдания и к тому же ясно почувствовала серьезную потерю своей продолжительности жизни. Однако твое сердце оставалось таким же спокойным, как озеро без волн.

Он посмотрел в глаза Цан Шухэ, — так что до вчерашнего дня я всегда думал, что ты крайне равнодушный человек. Ты была настолько равнодушна, что все твои эмоции, казалось, умерли за десять тысяч лет одиночества.

Цан Шухэ, — … —

— Но только сейчас, когда я раскрыл свое убийственное намерение к твоей служанке, я почувствовал твой сильный страх и ужас… — Его взгляд упал вниз, — биение твоего сердца еще не замедлилось.

Очевидно, он не ошибался.

Она подняла глаза, — поэтому император холоден ко мне?

— … — Юнь Чэ не ответил.

Цан Шухэ опустила глаза и тихо сказала, — я страдала десять тысяч лет и всегда была в сопровождении Руй И. Без нее я бы не смогла продержаться, и не смогла встретиться с императором. Ее титул служанка. Однако правда в том, что наши отношения настолько глубоки, что превосходят отношения биологических сестер. На самом деле, это не то, что другие могут понять.

— Я могу понять более или менее, — сказал Юнь Чэ, — видя, как она хочет полностью проглотить меня, она действительно не может видеть, как ты страдаешь от малейшей обиды. Хм!

Слова Юнь Чэ заставили красивые глаза Цан Шухэ слегка вздрогнуть, — император больше не сердится, не так ли?

— Я великий император Царства Богов, я бы не зашел так далеко, чтобы опуститься до уровня маленькой девочки… — Холодно сказал Юнь Чэ после паузы, — я все еще не способен опуститься на уровень женщины!

Цан Шухэ внезапно улыбнулась, — если бы это услышала императрица или императорская наложница Му, боюсь, императору пришлось бы несколько дней оставаться одному в своем кресле.

У нее была чрезвычайно очаровательная улыбка, подобно притягательным вечерним плывущим облакам.

Без раздумья произнеся слова, которые никогда не приходили ему в голову, Юнь Чэ тут же пожалел об этом… опасны были не только Чи Ву и Му Сюаньинь, даже Цан Шухэ перед ним.

Эта чертова маленькая… служанка! Хотя у нее была проблема с головой, но вспоминая как всем сердцем защищала мастера, было все еще немного трогательно. Смертная казнь может быть отменена, но если просто отпустить ее, где был бы мой престиж как императора!

Ты будешь плакать!

— Моя императрица и императорская наложница, как я могу сравнить их с ней. — Юнь Чэ закончил, а затем равнодушно сказал, — ты… ты ничего не скажешь, верно?

Цан Шухэ не кивала и не отрицала, ее теплая, мягкая легкая улыбка была похожа на источник, содержащий бесконечные красивые и иллюзорные чудеса, притягивая безмолвное погружение взгляда и разума в него, — в истории самая большая ошибка, которую делают многие мужчины, это верить, что женщины будут хранить секреты.

Юнь Чэ на мгновение рассмеялся.

Именно в этот момент он вдруг понял, что смотреть в глаза Цан Шухэ и слушать ее слова такое приятное состояние.

Глава 1901. Путешествие (Часть 5)

— Ответь мне на вопрос.

Слова Юнь Чэ вдруг изменились, все еще с пристальным взглядом, но его слегка сосредоточенные глаза, казалось, превратились в скованное звездное небо.

Цан Шухэ приоткрыла рот, — неужели император хочет спросить, какие мысли у этой наложницы по отношению к императору?

Ее мягкие, как вода, слова ударили в сердце Юнь Чэ, когда он хотел сказать, и слегка кивнул, — я хочу услышать правду.

Цан Шухэ не ответила напрямую. Ароматный ветерок слегка ударил, когда она медленно приблизилась к Юнь Чэ, однако она наклонилась и положила руки белее безупречного нефрита, мягко на колени Юнь Чэ.

Ее глаза также приняли докладывающую позу, когда она смотрела прямо на Юнь Чэ.

— Ранее император думал, что мои эмоции рассеяны и что я больше не знаю, что такое радость, гнев, печаль или счастье, и что я полностью похоронила чувства между мужчиной и женщиной. Даже если бы он искренне считал меня наложницей императора, он бы не получил никакой обратной связи, исходящих от любви и сердца. Потому, лучше быть равнодушным… император считает, что это лучше для меня. Мне также не нужно притворяться ласковой, заставлять себя улыбаться и притворяться приветливой.

— … — Юнь Чэ всегда так думал.

До сегодняшнего дня он всегда был уверен, что у Цан Шухэ практически нет чувств. Хотя у нее была очень красивая внешность и неповторимое обаяние, которое трудно было описать словами, развивать чувства с ней было бы только иллюзией.

Он почитался в четырех областях и даже сломил Императрицу-Драконов и Богиню. Как он мог себе это позволить?!

— Прошло десять тысяч лет с тех пор, как я в последний раз видела свет дня. Одна причина в том, что я была серьезно больна, а другая, потому, что Божественный император Южного Моря вынудил меня это сделать. В результате, с точки зрения эмоций, у меня, возможно, уже есть некоторые искажения, которые я не могу почувствовать. Также отличаясь от обычных людей, я даже испытываю глубокую неприязнь к мужчинам, которых я давно вытеснила глубоко в своем сердце.

— Однако…

Свет в ее глазах был слегка тусклым, и голос рядом был таким же медленным, как туман, а слова, срывающиеся с губ, были нежными, как вишня, — неважно… верит император или нет… когда я впервые увидела его, я знала, что это будет моя вечность на всю оставшуюся жизнь.

Юнь Чэ был немного поражен.

Глаза Цан Шухэ постепенно стали туманными, она сказала, — знает ли император, что самое жестокое и страшное в нем?

— … — Кончик носа Юнь Чэ бессознательно шевельнулся. Несмотря на то, что у него была чрезвычайно толстая кожа и он ничего не боялся, ему все же было довольно неловко честно ответить на этот вопрос.

— В глазах этой наложницы не непобедимая сила и не несравненное наследство. Но… глаза.

Глаза императора Юня на мгновение прищурились, — да?

— Хотя слова Руй И очень оскорбительны и неуважительны, но слова тем не менее были неопровержимым фактом. — Цан Шухэ слегка улыбнулась, — императору меньше шестидесяти лет. С точки зрения уровня императоров, он очень молод.

За всю историю Царства Богов было только два человека в качестве императора возрастом менее шестидесяти лет.

Одним из них был Юнь Чэ, другим Ся Циньюэ.

— Однако император был когда-то мирным и обыкновенным. Он погрузился в бездну и гордо поднялся на вершину. Однажды он спас мир от опасности и снова упал в бездну крови…

— За несколько коротких десятков лет превратности взлетов и падений в жизни, это то, с чем другие не могут сравниться за миллион жизней. Поэтому взгляд, с которым император сосредоточенно смотрит на мир, содержит самые глубокие и страшные цвета.

— С холодным и одиноким сердцем и душой этой наложницы, а также ее страхом перед мужчинами, ей определенно было бы несравненно трудно влюбиться в любого мужчину. Что касается императора… когда я на мгновение посмотрела на цвет твоих глаз, хотя я знала, что это будет опасно и мне будет трудно вернуться, но это вызывает неконтролируемое желание любопытства… приблизиться… исследовать… и погрузиться… глубже.

Жизнь Цан Шухэ всегда была темной и холодной, но Юнь Чэ пережил взлеты и падения, изменения и волнения всего за несколько десятилетий.

Именно поэтому влечение Цан Шухэ к Юнь Чэ было более роковым, чем у других женщин.

Юнь Чэ смутно помнил, что Чи Ву говорила нечто подобное, когда они были в Северной Божественной области. Однако она была не так прямолинейна, как Цан Шухэ.

Но сейчас ему хотелось найти зеркало и изучить, какие неподобающие вещи таятся в собственных глазах.

Глядя на него, Цан Шухэ пробормотала, — если наступит день, когда император столкнется с могущественной женщиной, которую трудно покорить, не забывай по сравнению с силой, твои глаза, очень легко заставляют людей любопытствовать и впасть в них, именно это лучшее оружие.

Юнь Чэ отвел взгляд и сказал несравненно серьезным тоном, — разве не мое лицо самое стоящее?

Лунные брови Цан Шухэ слегка приподнялись, она поджала губы и улыбнулась, — раз император так говорит, так и должно быть.

Юнь Чэ опустил глаза, а затем осторожно взял белоснежные руки, лежавшие на коленях.

Его пальцы мгновенно почувствовали, как они касаются мягкого снега, и они были мягкими и привлекательными волнуя сердце.

— Сладости к чаю, книги и музыка… любой может сделать себе имя и гордиться своими жизненными достижениями. Однако с такими совершенными руками можно достичь вершины совершенства. Думать об этом тщательнее, довольно душераздирающе.

Цан Шухэ мягко покачала головой, — в прошлом я чувствовала себя подавленной. Просто усердно работая и погружая свое сердце в это, время может идти быстрее. И теперь я очень счастлива. — Цан Шухэ сделала паузу на мгновение и вдруг с улыбкой сказала, — не хочет ли император, попытаться научиться готовить со мной?

— Я? Готовить?

В сознании Юнь Чэ эти два слова не имели к нему никакого отношения. Он прямо ответил, — какая нелепая шутка.

Цан Шухэ сказала, — во вселенной, издревле совершенствование было наивысшей ценностью, и среди общих желаний стремление к Духовному Пути, стремление к власти, стремление к чувственным наслаждениям… стремление к еде всегда отбрасывается на задний план и пренебрегается.

— Тем не менее, человек порожден шестью желаниями, и аппетит отвечает желанию рта и носа, даже если это желание намеренно игнорируется, все равно будет существовать в природе человека. Как только человек пробуждается от сильного желания, влечение собственной волей может быть не слабее желаний смертного мира.

Слова Цан Шухэ были не без смысла, но Юнь Чэ все еще находил это забавным, — у меня нет никакого интереса к этому делу. Кроме того, ты моя императорская наложница. С тобой рядом со мной, почему я должен делать это лично?

— Раз император так говорит, я очень рада, — сказала Шухэ, — однако у меня осталось не так много времени, чтобы сопровождать императора.

Юнь Чэ, — … —

— Кроме того, император, самый лучший человек в глазах этой наложницы. И действительно… мне очень трудно подавить эту мысль.

— Я? — Самый лучший человек? — Угол рта Юнь Чэ слегка сдвинулся, — почему я не знал?

Цан Шухэ медленно сказала. — Один и тот же чайный листок, но с разными техниками, может распустить сотни типов ароматов. И способы приготовления, варить, вываривать, коптить, сушить, тушить в соусе, разваривать, смешивать, выпекать, жарить в масле, томить… есть тысячи вариаций.

— Помимо рецептов и методов которым можно научить и постепенно понять, центральной и самой сложной частью является выбор ингредиентов и… изысканный контроль над огнем.

— Насколько знает эта наложница, император чрезвычайно компетентен в медицине, а также получил дар от Древесного духа. Все деревья в мире известны, и, просто полагаясь на ауру, ты можешь узнать качество и возраст. И Ядовитая Небесная Жемчужина, контролируемая императором, в древних записях обладает самой высшей очищающей и закаляющей силой в мире.

— Следовательно на пути ингредиентов, император может легко достичь вершины, которую другие не могут надеяться достичь. Даже я не могу сравниться с императором.

Юнь Чэ, — эммм…

Это было правдой, но использовать способность Ядовитой Небесной Жемчужины готовить…

Хэ Лин была очень послушной ему, поэтому она, естественно, не стала бы возражать.

Однако, если бы древний дух Небесного яда узнал об этом, он, вероятно, был бы настолько зол, что вернулся бы к жизни.

Цан Шухэ продолжила, — что касается контроля над пламенем… кто в этом мире может сравниться с императором?

Когда Юнь Чэ собирался отвергнуть идею Цан Шухэ, которая не соответствовала его собственному врожденному характеру, следующие слова Цан Шухэ сильно прокололи его сердце.

— Разве император не хочет, чтобы его дочь, семья и наложницы наслаждались самой вкусной едой в мире в любое время… и деликатесами, приготовленными лично тобой?

Слова, которые вот-вот вылетели из его уст, от удара внутри сердца с волевым усилием вернулись назад в горло.

Взгляд удивления, похвалы и переполняющего счастья Юнь Усинь все еще был свеж в его сознании. В то время он даже чувствовал себя довольно ревнивым.

Молча он посмотрел на свою ладонь… прошло много времени с тех пор, как он вернулся на Голубую Полярную Звезду, но глубокая вина перед дочерью все еще постоянно возникала в его сердце.

Он изо всех сил пытался придумать всевозможные способы компенсировать это. Он хотел стать лучшим отцом.

Согласно словам Цан Шухэ… не только Юнь Усинь, но и все члены семьи и красавицы, но и для себя, это дело было крайне выгодно.

Кроме того, он мог легко достичь уровня, которого другие никогда не смогут достичь за всю свою жизнь… это казалось не таким уж трудным.

Перемена во взгляде Юнь Чэ заставила Цан Шухэ сладко улыбнуться, — значит, император хочет попробовать? Возможно, император откроет еще один чудесный мир за пределами своих ожиданий.

…

Прошло несколько часов ожидания, прежде чем Юнь Усинь снова вернулась в покои, за ней последовала Руй И испытывая крайнее волнение.

После импульсивности, она уже раскаялась.

— Отец, я вернулась, — сказала Юнь Усинь с лицом, полным радости. Было ясно, что она хорошо провела время.

Вскрикнув, она посмотрела на отца и Цан Шухэ в зале и выпустила мягкое «ого» с губ.

Юнь Чэ и Цан Шухэ стояли бок о бок, всего в полушаге друг от друга. Что больше всего удивило Юнь Усинь, так это изменение ауры отца.

Возможно, это была бдительность к посторонним, а может, это была гордость императора. Когда вокруг были посторонние, вокруг ее отца всегда была аура невидимой изоляции, полностью изолирующая его от контакта с другими аурами. Даже если бы он взял ее на прогулку по шумному городу, его тело не было бы запятнано аурой других.

И, с ней и с матерью, этот слой изоляции естественным образом рассеивался

Несмотря на то, что ее совершенствование на Духовном Пути нельзя было сравнить с уровнем отца, однако она смутно чувствовала, что изолирующая аура ее отца была не преднамеренной, а естественной реакцией его тела за эти годы.

Когда он столкнулся с Цан Шухэ раньше, его изолирующая аура всегда существовала.

Но теперь она исчезла.

Когда они были близки друг к другу, их ауры касались друг друга.

Легкая улыбка в уголках губ Цан Шухэ, была по-прежнему нежной и красивой, а также немного более трогательной и пленительной.

— Куда ты уходила гулять? — Спросил Юнь Чэ, подняв глаза. На самом деле, его духовное восприятие все время следовало за Юнь Усинь, потому что он слишком беспокоился о ее безопасности.

— Одежда Царства Голубого Вала действительно слишком красива. Я не могла не примерить ее. Кроме того, я очень хочу посмотреть, как тетя Шухэ выглядит в ней.

После того, как она закончила говорить, она больше не думала демонстрировать отцу иллюзорную одежду водного вала. Ее ясные глаза двигались взад и вперед между Юнь Чэ и Цан Шухэ, прежде чем слабо спросить, — мне… не нужно было возвращаться?

Юнь Чэ сразу увидел сквозь мысли дочери, — поторопись и приходи, больше не носись.

Он мог сказать, что ей нравилась Цан Шухэ, хотя это была их первая встреча.

— Руй И, заходи, — шепотом сказала Цан Шухэ.

Стоявшая позади Руй И не чувствовала взгляда Юнь Чэ и не чувствовала его убийственного намерения. Услышав слова Цан Шухэ, она наконец опустила голову и медленно пошла вперед.

В этот момент Юнь Чэ вдруг поднял голову и посмотрел прямо на Руй И, — я дам тебе возможность извиниться. На колени.

Руй И яростно прикусила губу. Она чувствовала теплый взгляд Цан Шухэ и не хотела разочаровывать доброту Юнь Усинь. Наконец она медленно опустилась на колени и опустила голову, говоря, — слова этой служанки были неосторожными и грубыми. Надеюсь, император Юнь сможет простить меня.

— Неосторожными и грубыми? Значит ли это, что ты не признаешь, что сказала что-то плохое? — Взгляд Юнь Чэ холодно опустился.

— … — Руй И опустила голову и прикусила губы. Она не отрицала и не молила о пощаде.

— Если ты не хочешь извиняться, то лучше тебе закрыть рот навечно. — Взгляд Юнь Чэ склонился в сторону, — ты действительно думаешь, что гордишься своей несгибаемостью и что в каждом слове нет ничего плохого? Тогда я могу сказать тебе одну вещь.

— Ты сказала, что, прививая соответствие божественной силе Голубого Вала наложнице Шухэ, я также сильно повредил ее долголетию.

— Тогда откуда ты знаешь, что я не могу продлить ее жизнь?!

Это короткое предложение заставило Руй И, который не хотела поддаваться убийственному намерению Юнь Чэ, внезапно поднять голову, красивые глаза дрожали подобно разорванному свету звезд.

— Вы… вы? — Она была взволнована, удивлена и не смела поверить, — у вас… действительно есть решение?

— Хм! Если бы я, император Юнь, позволил моей наложнице умереть преждевременно, разве мир не высмеял бы меня за то, что я беспомощен?! — Юнь Чэ сказал с холодным фырканьем, — в конце концов, ты Божественный мастер средней стадии, но на самом деле используешь свои поверхностные знания, чтобы свести к минимуму мою силу. Как глупо и нелепо!

Юнь Чэ раз за разом ругал ее, впрочем, Руй И вовсе не чувствовала ни гнева, ни унижения.

Слезы хлынули из ее глаз, и ее отношение и тон больше не были высокомерными, — эта служанка знает, что она была неправа… если император может позволить мисс сохранить долгую жизнь, эта служанка готова быть наказана императором!

— Смешно, я могу делать с тобой все, что захочу! — Юнь Чэ холодно скосил глаза.

Руй И стояла ошеломленная.

Глядя на сердитое лицо Юнь Чэ, она боялась, что этот гнев, родившийся из-за нее, заденет за собой Цан Шухэ. После этого она сказала с лицом, полным решимости, — эта служанка была невежественна и безрассудна. Она считала себя непогрешимой и совершила непростительную ошибку… пока она может успокоить гнев императора, эта служанка определенно не будет жаловаться, если ее каким-либо образом накажут, чтобы исправить свою ошибку.

— Хорошо!

Голос Юнь Чэ оставался холодным и пронзительным, — ты сопровождала наложницу Шухэ тысячу лет, и сегодняшнее преступление также из-за ее несправедливости. Если я убью тебя, я боюсь, что сердце наложницы Шухэ станет грустным, и не стоит этого делать из-за тебя, служанки.

— Я передумал и собираюсь остаться здесь, в Голубом Валу, на более длительный период, временно остановившись в этом дворце Голубого Вала.

— Раз уж ты так стремишься исправить свои ошибки, — он медленно поднял руку, слегка свисающими кончиками пальцев указывая на Руй И, — значит, сегодня вечером ты будешь служить мне в постели.

Глава 1902. Путешествие (Часть 6)

Короткая фраза заставила Руй И мгновенно остолбенеть, и решимость, бурлящая на ее нефритовом лице, быстро превратилась в удивление и недоумение.

Юнь Усинь думавшая просить пощады для Руй И, тоже вздрогнула, и следом, ее сердце внезапно и необъяснимо поднялось от предвкушения и волнения…

Пришла, уже пришла!

«Другая сторона» отца!

И напротив, у Цан Шухэ на губах появилась улыбка, и она слегка покачала головой.

— Это… я… я… как… я…

Очевидно, перед такой ситуацией, прежде бойкая Руй И не знала, что делать, и говорила бессвязно.

— Это не вопрос, это приказ. Ты можешь только повиноваться или умереть, — сказал Юнь Чэ тяжелым голосом.

С трудом оправившись от оцепенения, Руй И не смела смотреть в глаза Цан Шухэ. Она энергично покачала головой, — нет… нет! Мисс и вы… как я могу… как я могу…

— Хе! Минуту назад ты сказала, что ради твоей мисс, ты безропотно примешь любое наказание. И это наказание, на самом деле благословение, данное тебе. Однако ты сопротивляешься. Это и есть так называемые извинения и верность императорской наложнице?!

Голос Юнь Чэ стал суровым.

Руй И, не боявшаяся убийственной ауры Юнь Чэ перед ней, сейчас собиралась заплакать.

Хотя Цан Шухэ была императорской наложницей более года, она никогда не делила постель с Юнь Чэ.

Если бы она была любима Юнь Чэ перед Цан Шухэ… как бы она предстала перед Цан Шухэ в будущем?

— Император Юнь, вы… вы можете наказывать служанку, как хотите, кроме… этого дела… вы действительно не можете… вы действительно не можете! — Она покачала головой изо всех сил, но слезы страха в конце концов хлынули из ее глаз.