Восставший против неба 5

Цзинь Юэ посмотрела на, казалось бы, бесконечное пространство перед собой и тихо покачала головой, — Царство Семи Звезд очень мирное место. Хотя прошло всего несколько лет, мне очень нравится это место. Неплохо остаться здесь навсегда.

Дело не в том, что она не хотела уходить, а в том, что нельзя уйти, не осмелилась уйти.

— Послушай, ты должна хорошо сохранять эту темную метку. Не пытайся развеять ее. Если однажды я не почувствую твоего существования… я истреблю весь твой клан!

Глаза, которые когда-то были такими теплыми, что могли заставить сердце биться быстрее, стали такими безжалостными и страшными. Молодой мастер Юнь, которого она когда-то могла мягко позвать, стал Повелителем дьяволов, разрушившим Царство Лунного Бога… темная метка, которую он жестоко посадил на ее тело, также стало проклятием, от которого она не могла думать убежать на всю оставшуюся жизнь.

Хорошо, что ее семья ушла. Чем дальше от ее проклятия тьмы, тем лучше.

— Тогда… я останусь за компанию со старшей сестрой, хорошо?

Вэй`эр заговорила серьезным тоном, словно уже приняла решение.

— Нельзя. — Цзинь Юэ без колебаний отказалась. Ее прекрасные глаза повернулись, посмотрев на Вэй`эр, и ее нежный взгляд наполнился твердой решимостью, — Вэй`эр, в конце концов, наш дедушка в высшем Царстве. Уровень человека слишком важен для роста человека, особенно в твоем возрасте. Нельзя быть упрямым в этом вопросе не только тебе, но и всем членам семьи.

Вэй`эр не услышала в словах сестры ни намека на выбор. Она разочарованно опустила глаза, прежде чем мягко спросить, — тогда старшая сестра… ты выйдешь замуж?

— … — Цзинь Юэ покачала головой, ее улыбка немного грустная, — не могу.

— Так разве не будет одиноко быть одинокой все время?

— Я привыкла, — тихо ответила она.

Несмотря на то, что она еще не была взрослой, Вэй`эр уже чувствовала скрытую глубокую боль и беспомощность в словах старшей сестры. Через некоторое время она снова спросила, — старшая сестра, ты все еще скучаешь… по императору Лунного Бога?

— … — Шаги Цзинь Юэ слегка дрогнули, и она долго молчала.

Вэй`эр сказала, — ныне все говорят, что император Юнь на самом деле очень хороший человек. Однажды он спас Царство Богов от опасности, и в конце концов он стал императором Юнем, между ненавистью и прощением, он выбрал прощение… все также говорят, что будущее Царства Богов обязательно улучшится под руководством императора Юня.

— Он… он изначально был очень хорошим человеком, — тихо и рассеянно сказала Цзинь Юэ, — только…

— Однако. — Голос Вэй`эр стал немного мягче, — они также сказали, что император Лунного Бога злой человек. Тогда, когда император Юнь был в смертельной опасности, она решила быть бесчувственной и оказалась неблагодарной. В конце концов, она навредила Царству Лунного Бога. Она также была одной из главных причин дьявольского бедствия, которое опустилось на Царство Лунного Бога во время мести императора Юня. Поэтому она была одной из главных виновниц всех разрушенных Звездных Царств и людей, которые были убиты…

— Не говори об этом, не повторяй.

Цзинь Юэ прервала Вэй`эр. Она повернулась, посмотрев вперед, не позволяя сестре встретить ее мучительный взгляд, — Вэй`эр, запомни. Независимо от того, как мир смотрит на нее или как они говорят о ней, она человек, которого я уважаю больше всего в этой жизни.

— Несмотря на то, что она изменилась намного позже и даже постепенно не позволяла мне приблизиться к ней, я когда-то служила рядом с ней, и в конечном итоге это было лучшее событие в моей жизни…

Ее глаза постепенно стали туманными и печальными. Она посмотрела в далекое небо и пробормотала про себя, — все эти годы мне всегда казалось, что… она кажется, скрывала какие-то секреты и горести…

— За последние два года я часто задавалась вопросом, прогнала ли она меня… чтобы защитить меня…

Бум!

Издалека раздался приглушенный звук, за которым последовал аномальный поток воздуха, несущий быстро приближающуюся страшную ауру.

Сердце Цзинь Юэ сильно дрогнуло, она попыталась оттолкнуть молодую девушку от себя, — Вэй’Эр, беги!

Свиш!

Его скорость была настолько быстрой, что он мог разрушить пространство. Фигура, которую она больше всего боялась, уже появилась перед ней.

Все тело Цзинь Юэ было ледяным. Она поспешно убрала руки, которые вот-вот должны были оттолкнуть, крепко защищая Вэй`эр за собой. — Император… Юнь.

Ничего больше не говоря, Юнь Чэ протянул к ней ладонь, — дай мне… бронзовое зеркало, которое она оставила!

Сердце Цзинь Юэ вдруг упало.

У мужчины перед ней был равнодушный взгляд, но и он, казалось, немного странно дрожал. Его голос тоже был необъяснимо хриплым, но это был приказ, от которого нельзя было отказаться. Это естественное, сильное давление заставило ее задохнуться от страха.

Это бронзовое зеркало, которое Ся Циньюэ попросила уничтожить вместо нее, она знала, что его оставила ее мать. Она была обеспокоена тем, что Ся Циньюэ раскается в будущем, поэтому она впервые молча ослушалась ее приказов и не уничтожила его… неожиданно, это станет единственной вещью для предания воспоминаниями.

Ся Циньюэ была убита Юнь Чэ… и теперь снова Юнь Чэ, на самом деле, собирался отнять у нее последнее, что у нее было.

Но она не могла сказать нет.

Рядом с ней была Вэй`эр, а также ее клан.

Не смея слишком сильно сомневаться, и не имея слов, чтобы сопротивляться, она смогла лишь с трудом протянуть ладонь, и в ней было самое важное для нее.

Прежде чем она успела разжать крепко сжатые пальцы, волна духовной энергии внезапно захлестнула ее, и бронзовое зеркало на ее ладони уже приземлилось на руку Юнь Чэ.

Слезы Цзинь Юэ мгновенно хлынули, как родник, и это было похоже на то, что вырвали часть ее сердца. Она была несравненно опустошенной. Она крепко стиснула зубы, чтобы не плакать и не потерять контроль.

Простое и изысканное бронзовое зеркало было изготовлено из чрезвычайно распространенного металлического материала даже в Низших Царствах. Юнь Чэ осторожно держал его в руках, и после короткого мгновения волнения и радости в его сердце прорвалось еще более глубокое чувство депрессии и боли.

Безграничный Изначальный Хаос уже лежал у него под ногами.

Но единственное, что принадлежало Ся Циньюэ, это маленькое бронзовое зеркало в его руке.

Он медленно и осторожно сжал кулак и отвернулся. Его духовная энергия стекалась, готовясь уйти.

— Молодой мастер Юнь!

Крик рыдающей женщины раздался за спиной. Под сильным стремлением, она подсознательно выкрикивала не «Император Юнь» или «Повелитель дьяволов», а его титул в то время.

Возможно, Юнь Чэ, которого она хотела сохранить в своем сердце, всегда был тем тогдашним «молодым мастером Юнем».

— Я… я знаю, что мастер разочаровала вас, но… но это действительно последнее, что мастер оставила в этом мире. Я умоляю вас…я умоляю вас, что бы ни случилось… не уничтожайте его!

Среди ее печальных и бесконечных мольб ее тело обмякло, и она опустилась на одно колено, издавая бесконечные стоны печали.

Юнь Чэ долго стоял, прежде чем медленно обернулся.

— Она никогда не подводила меня… никогда.

В голосе в ушах не было ничего от зловещей жестокости раньше. Вместо этого его сопровождала схожая грусть.

Она медленно подняла голову и наткнулась на пару черных, как волчья пасть, глаз… но они не содержали ни малейшей тьмы.

— Цзинь Юэ. — Он посмотрел на женщину перед собой и тихо сказал, — почти все в этом мире ненавидят ее, унижают ее, издеваются над ее выбором и издеваются над ее концом. Только ты всегда хранила ее в своем сердце и защищала самое важное, что она оставила после себя.

— … — Цзинь Юэ смотрела на него, не понимая, застигнутая врасплох.

Он медленно поднял руку и коснулся ее плеча… потрясение длилось всего мгновение. Из ее тела поднялась струйка черного дыма и беззвучно рассеялась.

Темная метка, которую Юнь Чэ посадил на ее теле столько лет назад, была полностью стерта.

В прошлом он ненавидел ее до глубины души. Когда он увидел здесь Цзинь Юэ, несмотря на то, что он не убил ее, он все еще безжалостно унижал ее.

И теперь… перед лицом единственной женщины, которая всегда защищала Ся Циньюэ, он уже не знал, как выразить благодарность в своем сердце, и как компенсировать вину в своем сердце.

— Под Императорским Городом Юнь через сто лет некогда Божественное Царство Бога Южного моря станет Божественной областью императора Юня. — Юнь Чэ смотрел в глаза Цзинь Юэ, медленно произнося каждое слово, — ты и твой клан сможете войти в Божественную область и получите защиту на многие поколения.

— …!

Красивые глаза Цзинь Юэ дрогнули, а зрение затуманилось. Словно в иллюзорном сне.

— Кроме того, — продолжал Юнь Чэ, — я не смог найти исчезнувших Лунных Богов и Божественных Посланников. Я думаю, что Циньюэ, должно быть, оставила последнее место для отступления, прежде чем уйти.

— Я найду их, а потом… — Он глубоко вздохнул, — я не знаю, сколько лет мне понадобится… десять тысяч лет, сто тысяч лет… даже если мне придется дойти до конца своей жизни, я обязательно использую все свои силы… чтобы возродить Царство Лунного Бога среди четырех Божественных областей.

…

Юнь Чэ ушел, но Цзинь Юэ все еще не могла проснуться от сна.

— Старшая сестра, старшая сестра!

Вэй`эр снова позвала ее. Наконец дымка в ее глазах рассеялась, и она крепко обняла Вэй`эр. Рыдания девушки продолжались еще долго на зеленом берегу реки.

За эти годы она много раз проливала слезы, но никогда не плакала так горько и свободно, как сейчас.

—-

Не покидая Царства Семи Звезд, Юнь Чэ добрался до пустынного, необитаемого уголка, где даже ауры зверя было рассеянным.

Он прислонился спиной к твердой каменной стене и обеими руками держал бронзовое зеркало. Он осторожно положил его на грудь и медленно закрыл глаза.

На этот раз он только что погрузился в свой мир души, когда сказочный голос резонировал в море его души, — похоже, ты успешно нашел средство для восстановления памяти Небытия.

— Ее печать Небытия была неполной, а аура Небытия, загрязненная тем, что осталось, была повреждена и ослаблена, поэтому воспоминания о Небытие не предназначены для полного охвата всей ее жизни.

— То, что я вижу, я не могу предсказать. Но я думаю, что этого должно быть достаточно.

Юнь Чэ ничего не сказал. Он сосредоточил все свое внимание… нынешний он безумно хотел все знать.

Невидимая сила, безмолвная и без ауры, соединила бронзовое зеркало в руке Юнь Чэ со своим морем души.

В море души голос женщины исчез вдалеке.

Серый мир вдруг померк, а потом быстро рассеялся.

При этом отразился яркий свет и ударил звук ветра, раскинув несравненно ясный мир.

В тот момент, когда он ясно увидел этот мир, струны души Юнь Чэ яростно напряглись, и все его сознание смертельно сосредоточилось на этой белоснежной фигуре.

У нее были испачканные кровью губы, покрасневшие руки, а нефритовое лицо, понемногу терявшее цвет, не могло скрыть своей непревзойденной красоты.

Цинь… Юэ…

Нежный зов трепетал в каждом уголке души Юнь Чэ

Наконец-то я увидел ее снова… даже если это была иллюзия Небытия.

Однако тот, кто стоял перед ним, не была Ся Циньюэ, императором Лунного Бога.

Лицо ее было немного детским, а глаза еще не были полны безмятежности и силы.

По форме снежного платья…

Юнь Чэ с первого взгляда понял, что это явно ледяная и снежная одежда Божественного Дворца Ледяного Облака.

Глава 1919. Воспоминания Юэ (Часть 3)

В то время для Ся Циньюэ это был один из самых темных моментов в жизни.

Юнь Чэ был похоронен в Ковчеге Изначальной Эры; нация Голубого Ветра была растоптана Божественным Фениксом и была под угрозой разрушения; и Божественный Дворец Ледяного Облака был втянут в безнадежное положение, ожидая смерти…

Благодаря пространственной формации, оставленной великим предком Му Бинюнь в Божественном Дворце Ледяного Облака, Божественный Дворец Ледяного Облака отдал ей единственную надежду на выживание.

Однако мир, в который она была перенесена, находился на более высоком уровне, превосходя ее восприятие.

Духовная энергия неба и земли здесь была чрезвычайно плотной, а люди здесь были еще более могущественными, чем она могла себе представить, не говоря уже о сопротивлении.

В возрасте двадцати лет вступление на Тираническую ступень было чудом, которого никогда раньше не случалось на ее родине. Но в этом мире два человека, которых она впервые встретила, в мгновение ока поставили ее в безвыходное положение одним движением пальца.

Перед ней стояли двое практикующих, одетых в зеленое.

В Царстве Богов совершенствование Царства Божественного Происхождения было только началом Божественного Пути. Тем не менее, это была стена отчаяния, перед которой она не могла сопротивляться.

— Тц, с такой хорошей внешностью, я боюсь, что даже легендарная Императрица Драконов и Богиня ничего особенное. — У мужчины справа был горящий взгляд, когда его пять пальцев двигались. — Если мы преподнесем ее мастеру секты, я боюсь, что мастер секты вознаградит нас по крайней мере десятью нефритовыми пилюлями Цилинь!

— Си! Закрой рот. Если бы кто-то услышал такие кощунственные слова, мы наверняка были бы мертвы. — Человек слева ругался, затем уголки его рта скривились. Он засмеялся сквозь зубы и сказал, — я видел много красавиц, но товар такого высокого качества… боюсь, даже Божественный император не смог бы устоять перед этим.

— Если бы это было в прошлом, это, по крайней мере, было бы исключительной вещью короля Царства. Для нас было бы грехом даже просто взглянуть. Но теперь мы столкнулись с ней. Ее совершенствование находится только на Тиранической ступени, и очевидно, что у нее нет поддержки… — Он повернул голову и прищурился, — ты действительно готов отдать ее мастеру секты?

— Если тебе тяжело расстаться, конечно, мне тоже будет тяжело расстаться.

Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. При этом они обнажили зловещие улыбки, возбужденные и некрасивые.

Каждое слово их разговора падало в уши Ся Циньюэ и в море души Юнь Чэ.

В этот момент его божественное сознание крепко обвилось вокруг этих двух людей, прочно записывая каждую особенность их тел.

Он даже надеялся, что эти два человека все еще живы!

Даже если бы ему пришлось унизить себя, он лично попробовал бы все самые жестокие пытки в мире на них.

Она медленно подняла испачканную кровью руку, и меч в ее руке вновь сгустился в ледяном сиянии.

— О? Ты все еще хочешь сопротивляться?

Практикующий, одетый в зеленый справа, небрежно протянул один палец и слегка пошевелил им, как будто шутливо стрелял.

Динь!

Ледяное сияние рухнуло, и снежный меч сломался. Однако сломанный меч в руке Ся Циньюэ вместе с этой очень страшной силой резанул по ее снежной шее!

В то же время вся духовная энергия ее тела обратилась к каналам ее сердца, разрушая их.

Это внезапное изменение заставило двух практикующих, одетых в зеленое, побледнеть от страха.

Они никогда бы не догадались, что темперамент одетой в снежное женщины будет таким непреклонным.

Они издали одновременно пронзительный крик и бросились вперед… но все было так быстро, как молния. Несмотря на то, что они обладали силой Божественного Происхождения, они не могли остановить ее вовремя.

В этот момент издалека донесся несравненно тяжелый и страшный глухой звук.

Это был звук изменяющегося пространства.

В то же время давление было настолько мощным, что весь мир, казалось, был запечатан. Меч в руке Ся Циньюэ остановился перед ее снежной шеей, и духовная энергия, которая хотела разрушить ее сердце и вены, также перестала стекаться… это была страшная аура, которую она не могла описать словами. Ее тело и аура полностью замерли, и даже если она собрала бы все свои силы, она все равно не могла сдвинуться с места ни на сантиметр.

Двое практикующих, одетые в зеленое, одинаково застыли на месте.

Они посмотрели вверх и увидели небольшой духовной ковчег длиной в триста метров.

На передней части духовного ковчега мужчина средних лет стоял, заложив руки за спину, глядя вперед.

Он был одет в длинную тунику светло-фиолетового цвета, но был так же спокоен, как скала среди сильного ветра, созданного полетом духовного ковчега.

Это было похоже на то, что весь свет мира собирался на его теле, постепенно следуя за ним.

Несмотря на то, что их взгляды коснулись его силуэта, эта бесформенная сила почти заставила их хотеть встать на колени и поклониться.

После этого духовное сияние промелькнуло над духовным ковчегом, почти разорвав их зрачки.

Потому что это был тотем Лунного Бога Царства Лунного Бога!

Они коснулись далекого Королевского Царства!

В разгар потрясения человек на духовном ковчеге вдруг посмотрел в сторону.

Божественное сияние взлетело, едва не разрывая душу.

После этого этот божественное сияние на короткое мгновение замерло, и духовный ковчег также внезапно остановился в воздухе.

Посреди застывшего пространства медленно спускалась фиолетовая фигура, ступив на землю, которая изначально была настолько презренной, что была недостойна того, чтобы он ступил на нее.

Три фигуры приземлились позади него и почтительно встали. Однако их глаза были полны того же недоумения.

Сердца двух практикующих, одетых в зеленое, были уже настолько потрясены, что они больше не могли биться, и их кровь тоже перестала течь. Оставшаяся сила воли заставила их медленно опуститься на колени на землю и дрожащим голосом поклониться, — мы отдаем дань уважения… почтенному… Лунному Богу…

Только они никогда не поверили бы, что человек перед ними на самом деле был императором Лунного Бога… Юэ Уя.

Три великих Лунных Хранителя позади него тоже не понимали, почему император Лунного Бога на самом деле остановился и снизошел до маленького дела, которое можно было увидеть повсюду.

Они посмотрели на Ся Циньюэ с изумлением в глазах… но они прекрасно знали, что император Лунного Бога не падок на женщин. Особенно после того, что произошло тогда, он практически никогда больше не приближался ни к одной женщине.

Однако, долго глядя на него, их сердца внезапно дронули.

— Подождите! Эта женщина… ее внешний вид, немного…

Лунный Хранитель не мог не послать голосовую передачу.

— Тише! — Два других Лунных Хранителя обратили на него предупреждающий взгляд.

Юэ Уя даже ни на мгновение не взглянул на двух практикующих, одетых в зеленое.

Его взгляд приземлился прямо на тело Ся Циньюэ.

Сломанный меч в ее руке уже был запечатан им в воздухе, и она также потеряла желание покончить с собой.

— Как тебя зовут? — Он спросил.

Его голос был спокойным и внушительным, но никто не знал, что его сердце и душа на самом деле пульсируют крайне ненормально.

Даже кровь, струившаяся по всему его телу, была необъяснимо хаотичной.

— … — Ся Циньюэ посмотрела на этого человека, который спустился с небес. Одной лишь силой, он смог до такой степени испугать двух злодеев. Без сомнения, это был кто-то с чрезвычайно высоким статусом в этом мире.

В его глазах была высшая сила, но она не чувствовала никакой опасности. Вместо этого это дало ей необъяснимое чувство… доверия.

— Ся Циньюэ.

Это был первый раз, когда она произнесла свое имя в этом неизвестном мире.

Неизвестное имя и духовная аура, еще не вступившая на Божественный путь. Юэ Уя слегка нахмурился и собирался что-то спросить, когда его зрачки вдруг сжались.

— Стеклянное сердце!

На уровне Юэ Уя ему было практически невозможно потерять самообладание в любой ситуации.

Однако эти «два слова» вышли из его уст в шоке, заставив выражения трех Лунных Хранителей позади него резко измениться.

Однако то, что сказал Юэ Уя дальше, не имело ничего общего с стеклянным сердцем. Вместо этого он сделал шаг вперед и сказал с явным волнением, — тебе двадцать два года в этом году?

— ? — Шок сверкнул в глазах Ся Циньюэ.

— Ответь мне да или нет! — Голос Юэ Уя стал тяжелее, и божественный свет в глазах императора слегка дрогнул.

— Да, — ответила Ся Циньюэ.

Этот ответ на мгновение заставил грудь Юэ Уя тяжело подняться.

После недолгого молчания он вдруг сказал, — убейте их.

К тому времени, когда его голос упал, Лунный Хранитель посередине уже сделал свой ход.

Ослепительный лунный свет бесшумно окутал их, и два практикующих, одетых в зеленое, даже не успели издать жалкого крика, превратились в пепел посреди цветущего лунного света.

Затем они полностью исчезли из мира вместе с рассеиванием лунного света.

Юэ Уя не обернулся, — вы, покончите с собой.

Бесстрастный, равнодушный голос заставил трех великих Лунных Хранителей испугаться. После этого они тяжело упали на колени, и Лунный Хранитель справа паническим голосом сказал, — Божественный император, у нас высшая верность Царству Лунного Бога…

Прежде чем он успел закончить фразу, он услышал глухой взрыв. Лунный Хранитель, напавший ранее, уже уничтожил жизненные артерии и умер, упав на землю.

— В этом мире единственные люди, которые действительно хранят секрет, это мертвые. — Юэ Уя медленно закрыл глаза, — как Лунные Хранители моего Царства Лунного Бога, вы даже не понимаете такого простого способа жизненного пути?

Два оставшихся Лунных Хранителя вздрогнули, но не сказали больше ни слова… если Божественный император хотел их смерти, как они могли не умереть?

Если бы кто-то был достаточно глуп, чтобы оспаривать приказы, то он не только умер бы еще более несчастно, но даже принес бы катастрофу своему клану и семье.

Базз!

Выпустив последний лунный свет в своей жизни, они также покончили жизнь самоубийством, уничтожив сердечные артерии.

Три Лунных Хранителя, три Божественных Владыки, достаточно могущественные, чтобы быть королями в средних Царствах, были похоронены, одним словом.

Все, что происходило на ее глазах, не было чем-то, что Ся Циньюэ в тот момент могла понять. Она медленно встала и сосредоточила нить духовной энергии, которая едва могла циркулировать на кончике пальца, — кто… ты?

— Сорок процентов схожести… возраст правильный… мутная духовная энергия явно из Низших Царств.

Он не ответил на вопрос Ся Циньюэ. Вместо этого он пробормотал несколько рассеянным голосом, — если бы в мире вновь появилось стеклянное сердце, это возможно только… если бы она родила ее…

Не выговорить, не высказать, было ли его выражение эмоцией или болью.

— Ответь на мой последний вопрос. — Он снова спросил, — твоя мама бросила тебя, когда тебе было четыре года?

— ?!

Глаза Ся Циньюэ яростно дрогнули.

— Забудь об этом, не нужно отвечать. — Юэ Уя в этот момент обернулся. Не было известно, боялся ли он получить ответ, который хотел, или боялся получить ответ, который не хотел. — Следуй за мной в место, повидаться с одним человеком.

— Не беспокойся, я не причиню тебе вреда. Если бы я хотел, даже если у тебя миллион жизней, мне нужно только щелкнуть пальцами.

— И наоборот, если ты откажешься, то со своим совершенствованием и стеклянным сердцем ты обязательно шаг за шагом погрузишься в бездну смерти в этом мире.

——

В это время сцена стала размытой, вернувшись к своему первоначальному серому цвету.

В первый день, когда ее телепортировали в Царство Богов, она встретила Юэ Уя…

Ся Циньюэ рассказывала ему об этом раньше.

Теперь, когда он лично был свидетелем этой сцены, у Юнь Чэ еще долгое время болело сердце.

Ее совершенствование еще не ступило на Божественный путь, однако она была в Царстве Богов. Несомненно, с ее внешностью, это обернулось бы большой катастрофой.

Это было равносильно отправке из безвыходного положения в еще более страшную пропасть.

Впрочем, ей несравненно повезло. Можно сказать, что она чудесным образом встретила Юэ Уя и была доставлена им в Царство Лунного Бога.

Однако…

В образе воспоминаний Небытия, первая реакция Юэ Уя при виде Ся Циньюэ оставила его глубоко озадаченным.

Хотя Юнь Чэ никогда раньше не видел Юэ Угу, он однажды слышал от Му Сюаньинь, что внешность Ся Циньюэ и Юэ Угу была примерно на тридцать-сорок процентов похожа.

По крайней мере, этого было недостаточно, чтобы люди думали о них как о матери и дочери.

Почему он вдруг появился перед Ся Циньюэ с почитанием Божественного императора, только потому на мгновение бросил взгляд?

Возраст, стеклянное сердце, Низшее Царство…

Основываясь на чувствах Юнь Чэ, Юэ Уя, похоже, не догадывался, что она может быть дочерью Юэ Угу благодаря этим догадкам. Наоборот это выглядело больше как… он догадался, что она может быть дочерью Юэ Угу с самого начала, но за этим последовало доказательство и вывод.

В этот момент пепел снова рассеялся, и в море души Юнь Чэ раскинулся другой новый мир.

Это был очень красивый маленький мир. Зеленая трава была похожа на тень, цветы на гроздья парчи, а вода брызгала. Яркий мягкий лунный свет покрывал часть его слоем таинственной иллюзии.

Это город Божественной Лунный Город Царства Лунного Бога, маленький независимый мир, о котором никто не знал и не мог войти.

Ся Циньюэ находилась под высоким нефритовым деревом. Перед ней стояли две фигуры, сидевшие друг напротив друга.

Один из них был императором Лунного Бога Юэ Уя, а другая… бледнолицая женщина, одетая в красное платье.

Юэ Уя указал пальцем на женщину в красном платье. Там были сердечные артерии.

Он закрыл глаза и сосредоточился на сердце.… неизвестно, сколько времени прошло, но взгляд боли слабо проскользнул на его лице.

Пу!

Его глаза раскрылись, тело дрогнуло, и, хотя он заставил себя подавить это, из его рта вырвалась струйка крови, окрашивающая в красный цвет широкий участок земли.

— Уя! — Женщина в красном быстро подняла руку, ее слабый голос нес глубокое чувство паники. Тем не менее, Юэ Уя рукой поддержал ее и улыбался, — это ничего, это ничего, это просто немного кровавой сущности, мне совсем не больно.

Кровавая сущность Божественного императора… кто осмелится использовать слово «немного», в этом мире?

Глава 1920. Воспоминания Юэ (Часть 4)

Женщина в красном платье была бледна и истощена, и даже зрачки ее имели смутную слабость. Ее лицо постарело под тяжестью болезни.

Но все же никто, кто видел ее, не усомнился бы в том, что она, должно быть, обладала изяществом и талантом, когда была здорова.

Юнь Чэ знал, что она определенно была матерью Ся Циньюэ, Юэ Угу.

Неожиданно, в первый раз он увидел свою бывшую тещу, заставившая содрогнуться все Царство Богов и чей жизненный опыт будет необычайно трагичным в этой ситуации.

Юэ Уя встал с теплой улыбкой на лице, — последние несколько выздоровлений еще более успешны. Угу, хорошо отдохни в течение следующих двадцати четырех часов и не используй свою духовную энергию. Ты определенно будешь все лучше и лучше.

Выражение его лица было очень расслабленным, но, когда он посмотрел в сторону, в его глазах была скрытая боль.

Юэ Угу знала, что он утешает ее, и одарила легкой улыбкой. — Уя, не волнуйся. Я поправлюсь. В конце концов, я все еще хочу, чтобы моя дочь сопровождала меня еще несколько лет.

— Старший, спасибо за вашу заботу.

Такая же ситуация случалась слишком много раз в последние годы. Но каждый раз она все еще трогала Ся Циньюэ.

Тогда ее мать, скитаясь на чужбине, в Городе Плывущих Облаков, внезапно вернула свои воспоминания и часть своей внутренней силы.

Это были только заключительные моменты перед ее уходом. Первоначально она хотела покончить жизнь самоубийством, но в конце концов решила использовать все свои силы, чтобы вернуться в Царство Лунного Бога только для того, чтобы увидеть Юэ Уя в последний раз. Даже если бы он ругал, стыдил ее… даже если бы она была убита от его рук.

Но Юэ Уя сделал все, чтобы насильно продлить ее жизнь до сих пор… он даже не колеблясь использовал свою собственную сущность крови Божественного императора снова и снова.

Это было похоже на то, что в жестокости небес осталось какое-то сострадание, что подарило каплю удачи в ее несчастной жизни.

За сценой Юнь Чэ был глубоко тронут.

Хотя он мог видеть только ее лицо, Юэ Угу явно была на краю могилы.

Тем не менее, Божественный император Королевского Царства был действительно готов использовать свою собственную сущность крови, чтобы насильно продлить ее жизнь… кроме того, он явно делал это не в первый раз.

Любой найдет это немыслимым.

Он вдруг вспомнил, что, когда Королевские Царства Восточной Божественной области атаковали Жасмин, Юэ Уя был единственным, кто умер от рук Жасмин… помимо крайней ненависти Жасмин к нему, его длительная потеря сущности крови также могла быть одной из причин.

— Циньюэ. — Юэ Уя перевел взгляд на Ся Циньюэ, — у меня есть важное дело, тебе и мне надо поговорить.

— Старший, пожалуйста, говорите. — Она видела, что выражение лица Юэ Уя выдавало редкую торжественность.

Наступило короткое молчание, словно он подбирал нужные слова. Но в конце концов он сказал прямо, — надеюсь, ты сможешь стать Божественной императрицей Царства Лунного Бога.

Зная все, что тогда произошло, эти слова уже не могли вызвать волнения в сердце Юнь Чэ. Но для Ся Циньюэ того времени это, несомненно, был раскат грома с небес.

— Что?! — Брови Ся Циньюэ вдруг опустились. Ее глаза, изначально были полны благодарности, теперь были окрашены льдом. Даже ее тело сделало шаг назад.

— Эти слова не то, что ты думаешь. Позволь мне закончить то, что я должен сказать.

Юэ Уя нисколько не удивился реакции Ся Циньюэ.

Выражение его лица было спокойным, а голос равнодушным, — для тебя слова «Божественная императрица» будет просто титулом, фальшивым титулом, который не является реальным.

— Одним названием? — Глаза Ся Циньюэ оставались такими же холодными, как всегда, она нахмурилась, — со способностями старшего, пустой титул наложницы императора все еще может соответствовать, но Божественная императрица, как Божественный император, нужно пригласить всех и провести грандиозную свадебную церемонию, и все Царства придут поздравлять, так как это может быть «фальшивым титулом».

— Циньюэ, не нужно нервничать. — Юэ Угу улыбнулась, покачав головой. Ее голос был таким же легким, как ветер, когда она сказала, — у него нет никаких планов на тебя. Просто сначала послушай.

Юэ Уя слегка кивнул, — ты права. В этот момент мы фактически пригласим всех на большую свадебную церемонию, и люди из множества Царств придут поздравить нас… однако человеком, который завершит свадебную церемонию со мной, будешь не ты, а твоя мать. Что касается тебя, тебе нужно только показать свое лицо.

— …? — Ся Циньюэ была еще более смущена, — что вы имеете в виду под этим?

Юэ Уя сказал, — когда придет время, я установлю самую великолепную «Божественную Луну в небе» в центре города Божественной Луны. Перед свадебной церемонией твое короткое появление позволит миру запомнить твое лицо, ауру и имя Ся Циньюэ. Ты даже удивишь их «стеклянным сердцем» и «совершенным телом». Таким образом, никто в мире никогда не спросит, почему ты была избрана Божественной императрицей Лунного Бога.

— После этого я лично буду использовать технику «перемещения звезды на Луну, чтобы перенести твою ауру в тело твоей матери. Хотя это продлится всего лишь короткий промежуток времени, этого будет достаточно, чтобы обмануть всех и завершить свадебную церемонию между твоей матерью и мной, под насыщенной лунной аурой «Божественной Луны в небе».

Юэ Уя медленно закрыл глаза и сказал серьезным голосом, — мое сожаление на всю жизнь заключается в том, что я не смог завершить свадебную церемонию с твоей матерью тогда.

— Это… нелепо! Если бы вы действительно были полны решимости сделать это, если бы вы действительно любили мою мать, почему бы вам бояться людской молвы?

Юэ Уя медленно покачал головой, — у меня нет слов, чтобы защитить себя. Если наступит день, когда ты окажешься в моем положении, ты поймешь, что даже для Божественного императора в этом мире все еще слишком много необъяснимых беспомощных ситуаций.

— Кроме того, сожаление о твоей матери и моей жизни только вторично. Самое главное… для тебя.

— … Для меня?

— Циньюэ, хотя ты из Низшего Царства, знаешь ли ты, какое особое существование ты в этом мире? — Голос Юэ Уя стал низким и хмурым, — и совершенное тело, и стеклянное сердце высшие дары небес. Особенно стеклянное сердце, в последний раз оно появилось более шестисот тысяч лет назад.

— И этот человек стал предком-основателем Божественного Царства Вечного Неба.

— И чтобы совершенное тело и стеклянное сердце появились в одном теле… — Юэ Уя издал легкий вздох, — за последние годы я специально перелистал множество древних записей. В истории Царства Богов этого никогда не было раньше.

Она больше не была Ся Циньюэ, которая только что прибыла в Царство Богов. Она уже поняла существование совершенного тела и стеклянного сердца.

— В течение последних нескольких лет ты жила в этом маленьком мире, не имея возможности сделать ни полшага. Это не тюремное заключение, но это лучше, чем тюремное заключение. Потому что, как только ты выйдешь и раскроешь совершенное тело и стеклянное сердце, все Царство Богов будет потрясено, и твоя жизнь больше не будет мирной.

— В таком случае, могут ли два слова «Божественная императрица» защитить меня? — Сказала Ся Циньюэ, — тогда все знали, что моя мать станет вашей Божественной императрицей, но она все еще была искалечена людьми…

Несомненно, эти слова глубоко вонзились в наиболее больное место в сердце Юэ Уя. Его лицо несколько раз исказилось, прежде чем ему с большим трудом удалось восстановить самообладание, он сказал, — то, что защитит тебя, это не одно название «Божественной императрицы, а…

Он поднял руку, и фиолетовый свет, который был таким же чистым, как кристалл, обернулся вокруг его ладони, — моя божественная сила Фиолетового Разлома и мое положение императора Лунного Бога!

Мало того, что эти слова вызвали у Ся Циньюэ удивление, даже у Юэ Угу появилось изумленное выражение на лице.

— С самого начала, он не шутил, — тихо пробормотала Юэ Угу.

— Вы хотите, чтобы я унаследовала вашу божественную силу Фиолетового Разлома? — Выражение Ся Циньюэ обнажило сильное недоверие.

Хотя для нее, родившейся в Низших Царствах, невозможно было обладать родословной Лунного Бога, ее совершенное тело могло позволить ей в совершенстве унаследовать любую божественную силу, даже божественную силу Лунного Бога.

— И положение императора Лунного Бога, — решительно подчеркнул Юэ Уя, — Циньюэ, для моего Царства Лунного Бога ты все еще чужая в конце концов. Только обладать совершенным телом и стеклянным сердцем недостаточно. Но если добавить титул «Божественный император»… по крайней мере, это будет намного проще. Даже если будут протестующие голоса, они не будут настолько громким, что их нельзя подавить.

Ся Циньюэ медленно покачала головой, — я не понимаю…

Юэ Уя посмотрел прямо в глаза Ся Циньюэ. В его глазах не было силы Божественного императора, только самая безупречная искренность, — это не слова, которые я сказал импульсивно, а слова, которые давно тщательно обдуманы.

Наследие божественной силы Лунного Бога, положение Божественного императора… какое-то время даже он сам был глубоко поражен тем, что действительно принял такое решение.

Он думал, что Ся Циньюэ не сможет отказаться… будь то ради самой высокой уровни власти и статуса в современном мире или для собственной безопасности и контроля над собственной судьбой.

Однако Ся Циньюэ медленно и твердо покачала головой.

— Старший, доброта, ко мне и моей матери, тяжела, как гора. Даже если мне придется заплатить вам своей жизнью, я не пожалею об этом. — Красивые глаза Ся Циньюэ были ясными и прекрасными, и почти невозможно было увидеть какую-либо борьбу или нерешительность, — но в этом деле… я не могу согласиться.

— Почему? — Брови Юэ Уя глубоко нахмурились в растерянности, — для меня, для твоей мамы и для тебя это дело выгодно и не вредно! Даже если на свадебной церемонии будут какие-то непредвиденные обстоятельства, это все равно будет моей ответственностью. Какая у тебя причина отказаться?

— Простите… — Ся Циньюэ медленно закрыла глаза, — я подвела вас.

Никто не знал, о чем она думала.

— Циньюэ! Ты…

— Хватит, Уя. — Юэ Уя все еще хотел что-то сказать, но его прервал мягкий голос Юэ Угу, — если она не хочет, не вынуждай ее.

Мягкие слова заставили Юэ Уя проглотить слова, которые вот-вот вылетят из его рта. Он слегка вздохнул и сказал, — Циньюэ, хорошенько подумай о том, что я сказал сегодня… и правда в том, что у тебя также не так много времени, чтобы подумать об этом.

— Почему? — Ся Циньюэ посмотрела наверх.

— Потому что у меня осталось не так много времени, — равнодушно сказал Юэ Уя. — Согласно Небесному пророчеству, я умру от бедствия через пять лет.

Он хотел сказать Ся Циньюэ, что ее матери также осталось недолго… но как он мог говорить такие жестокие слова перед Юэ Угу?

Брови Ся Циньюэ слегка нахмурились, — старший, как Божественный император Луны, как можно легкомысленно верить в это предположение…

— Я знаю, что ты пытаешься сказать, — прервал ее Юэ Уя, его голос стал мягким и неторопливым, — но… это Небесное пророчество.

Он согнул колени и наполовину опустился на колени рядом с Юэ Угу. Лунное сияние окутало ее тело, — Угу, хорошо отдохни. Я приду к тебе завтра.

Юэ Угу посмотрела на него и тихо сказала, — у тебя много дел, поэтому тебе не обязательно приходить так часто.

Вместо этого Юэ Уя слегка улыбнулся. Его пальцы нежно погладили лицо Юэ Угу, его движения были такими плавными, мягко двигаясь как будто нежный нефрит, сломается при касании.

После этого он встал и медленно пошел прочь.

Ся Циньюэ проводила глазами Юэ Уя. Она подошла к своей матери и мягко сказала, — мама, это также… твое желание?

Юэ Угу взяла дочь за руку, ее спокойный голос нес некоторую слабость, — не выйти за него замуж это действительно сожаление моей жизни. Просто…

Перед глазами мелькнула фигура Ся Хуньи, и ее сердце словно пронзило иголками. Боль пронзила е душу, и она улыбнулась, качая головой, — что бы ни случилось, все в порядке. Циньюэ, ты моя дочь, поэтому я надеюсь, что ты сможешь жить той жизнью, которую хочешь, и сколько хочешь. Что бы ни случилось, пока ты не хочешь, тебе не нужно заставлять себя.

Губы Ся Циньюэ слегка шевельнулись, но она ничего не сказала.

— Говоря об этом, твои чувства к этому ребенку по имени Юнь Чэ… — Взгляд Юэ Угу и улыбка в уголках ее губ стала нежной, — это намного искренние, чем ты описала.

Слегка удивленная, Ся Циньюэ сказала немного рассеянно, — хотя мы муж и жена, мы никогда не были настоящими мужем и женой. После того, как мы поженились, мы расстались. Мы редко встречались, так как мы могли быть достойны слова «искренние»?

— Только, когда дело касается его… — Ся Циньюэ мягко покачала головой, — хотя его больше нет в этом мире, все равно… трудно принять это.

Глядя в глаза своей дочери, сердце Юэ Угу наполнилось жалостью, — хотя этот ребенок столкнулся с завистью небес, однако иметь в своей жизни кого-то, ради кого ты готова сделать это, разве это не своего рода везение для него и для тебя?

Она не продолжала упоминать Юнь Чэ и вместо этого сказала, — только ты должна понять, как тебе повезло, и какая это катастрофа обладать совершенным телом и стеклянным сердцем. В Царстве Богов, полном амбиций и опасности, если ты полагаешься исключительно на свое собственное совершенствование… я не знаю, когда ты сможешь выйти отсюда.

Ся Циньюэ подняла голову, глаза ее наполнились растерянностью, — незаметно прошло столько лет.

Все эти годы, помимо того, что она проводила время со своей матерью, она провела двадцать процентов своего времени, читая древние свитки, чтобы узнать о Царстве Богов, и использовала восемьдесят процентов для совершенствования.

— Немного. Я хочу выйти и посмотреть.

— Конечно, нет. — Юэ Угу покачала головой с легкой улыбкой, — кроме того, он сам установил защитный барьер вокруг входа. Только те, у кого есть прямая родословная, могут входить и выходить. Причина, по которой он запечатал таким образом, также для твоей собственной безопасности.

— Я понимаю.

— Кстати об этом. Голос Юэ Угу вдруг стал мягче, и взгляд ее тоже стал несколько неуловимым, — сегодня день рождения твоего отца.

— … — Губы Ся Циньюэ слегка раздвинулись, она тихо пробормотала, — день рождения отца…

Она поняла, что не может вспомнить день рождения отца.

Возможно, потому, что она говорила слишком долго, аура Юэ Угу начала немного ослабевать. Ся Циньюэ быстро опомнилась. Она обняла мать за плечо и мягко уложила ее, — мама, ты должна сначала отдохнуть.

— Да, — тихо ответила Юэ Угу и закрыла глаза… через некоторое время она уже заснула.

Некоторое время молча ухаживая за матерью, она встала и опечаленно шагнула вперед.

Ся Хуньи.

Мой отец.

Прошло много лет с тех пор, как я видела его в последний раз. С тех пор, как я вошла в Божественный Дворец Ледяного Облака, я никогда не навещала его.

И сегодня я поняла, что не вспомнила о его дне рождения.

Мой отец был глубоко влюблен в мою мать… он смотрел на портрет матери и тихо плакал… он часто шептал ее имя… после того, как моя мама ушла, она никогда не женился снова… и он жаждал, чтобы он и моя мама снова встретились… это было то к чему я стремилась все эти годы.

Но почему… воспоминания о нем такие странные и слабые… и связаны только с моей матерью…

Все эти годы в Царстве Богов я вспоминала Божественный Дворец Ледяного Облака, вспоминала Юаньба, вспоминала судьбу нации Голубого Ветра…

Почему, я никогда не вспоминала о нем… даже лицо его стало таким размытым…

Очевидно, он воспитывал меня шестнадцать лет…

И шестнадцать лет воспитания в моей памяти, в моем сердце и в моей душе, такие тусклые, как будто их никогда не было.

Неужели… я такой холодный человек?

Она шла, потерянная в своих мыслях, не зная, что достигла выхода из этого маленького мира.

Светло-фиолетовый защитный барьер источал мягкий, но стойкий свет.

Созерцая этот защитный барьер, из которого она никогда не смогла бы выйти, она импульсивно протянула ладонь и коснулась ее.

Без долгожданной преграды защитного барьера ладонь ее пронзила и даже не ощутила преграды.

— … — Ся Циньюэ долго стояла там, прежде чем медленно убрать ладонь.

Внезапно она развернулась и полетела в сторону матери.

Юэ Угу продолжала спокойно спать, а на траве, недалеко от нее, была лужа крови, пролитая Юэ Уя.

Ее сердце необъяснимо сильно билось, Ся Циньюэ протянула ладонь и на кончике пальца выступила капля кров.

Нить духовной ауры заставила кровь Юэ Уя сгуститься на земле в бусине крови. Она сгустила еще одну бусину крови духовной аурой, и Ся Циньюэ постепенно побледнела, когда две бусины крови в воздухе медленно соприкоснулись… и начали сливаться…

Глава 1921. Воспоминания Юэ (Часть 5)

Слияние кровавых бусин происходило без сложностей или задержек, и в мгновение ока они слились в единое целое, а затем медленно упали на землю с рассеянной духовной аурой, разбиваясь о зеленую траву.

Ся Циньюэ остолбенела, ее зрачки потеряли цвет, и она долго не двигалась, словно совсем потеряла душу.

Сердце и душа Юнь Чэ тоже были ошеломлены…

Что… что происходит?

Защитный барьер, через который может входить и выходить только с прямой родословной…

Нет, не может быть!

Биологический отец Ся Циньюэ явно Ся Хуньи! Как такое могло случиться…

Кроме того, Юэ Угу была девственницей, когда ее подобрал Ся Хуньи, и только на третьем году родилась Ся Циньюэ…

Как она могла быть дочерью Юэ Уя?

Может быть, Ся Хуньи солгал? Она уже была беременна, когда он подобрал Юэ Угу?

Нет! Еще более неверно!

Ся Хуньи и Юэ Угу поженились на втором году их отношений, на третьем году родилась Ся Циньюэ на третьем году и Ся Юаньба на четвертом году…

Все в Городе Плывущих Облаков знали это, невозможно было кому-то солгать!

В этот момент сомнения Чи Ву внезапно возникли в сознании Юнь Чэ.

—-

— Что касается известия о смерти Ся Циньюэ, то его реакция была слишком спокойной… Ся Юаньба обладает Божественными Каналами Тиранического Императора, и его воля чрезвычайно тверда. Известие о ее смерти переполнило его болью.

— Что касается Ся Хуньи, я просто почувствовала вспышку боли в его теле. И напротив, большая часть была вздохом досады и удивлением. Это было больше похоже на то, что он вдруг услышал весть о смерти соседской девушки. Ты тоже отец, и у тебя есть только одна дочь. Я уверена, что ты знаешь больше, чем я, насколько необычна его реакция.

— Он не помешан на Духовном Пути и не хладнокровный император. Единственная причина, по которой я могу объяснить себе это, заключается в том, что Ся Хуньи крайне равнодушный к эмоциям человек. На самом деле, есть такие люди, как он, они рождаются практически без эмоций и крайне безразличны ко всем эмоциям и желаниям.

— Однако, когда он был поставлен перед фактом смерти Юэ Угу, боль, которая вспыхнула в этот момент, была совершенно противоречивой.

— Почему человек, такой заботливый и с такими пылающими эмоциями, так спокоен и рационален перед лицом смерти своей дочери, едва печалясь?

—-

— Ты все еще помнишь, почему Ся Циньюэ была так одержима Духовным Путем тогда?

— Помню… проще говоря, она надеялась найти свою мать и собрать свою семью.

— Верно, — Чу Юэчань сказала то же самое… В этом смысле она очень ценит родственные чувства. По крайней мере, она готова без колебаний искать свою мать, чей образ смутен в памяти.

— И для того, кто очень ценит отношения, особенно родственные отношения… почему она никогда больше не навещала своего отца после того, как сочеталась браком с тобой и ушла в Божественный Дворец Ледяного Облака?

—-

Слова, сказанные в то время Чи Ву, Юнь Чэ действительно не волновали так сильно, как казалось.

В этот момент эти слова и беспорядочные образы перед ним смутно перемешались в его сознании.

Реакция Ся Хуньи на смерть Ся Циньюэ была исключительно спокойной.

Когда Юэ Уя встретил Ся Циньюэ, он спустился с достоинством Божественного императора.

Если бы мне пришлось найти этому объяснение…

Может быть, родословные, хотя и не одинаковые, имеют очень высокий резонанс?

Однако…

Даже если бы Ся Хуньи действительно не был биологическим отцом Ся Циньюэ, они жили вместе шестнадцать лет и воспитывал ее шестнадцать лет… и определенно не был бы таким равнодушным.

Что происходит? Что не так?

Сплел ли Ся Хуньи ложь, которая могла обмануть всех, или результат слияния духовной энергии в крови был просто ошибкой?

И Ся Циньюэ никогда не рассказывала ему об этом. Он также никогда не знал, что Ся Циньюэ всегда носила что-то подобное в своем сердце.

…

Словно почувствовав что-то, Юэ Угу слабо открыл глаза.

Она встала, однако обнаружила, что ее дочь пристально смотрит вперед, не издавая ни звука, как будто она потерялась в своих мыслях.

— Циньюэ? — Ана тихо позвала.

Ся Циньюэ наконец пришла в себя, но глаза ее все еще были покрыты туманной дымкой.

— Что случилось? — Чувствуя ненормальность своей дочери, Юэ Угу с беспокойством спросила, — ты думаешь о том, что он сказал тебе?

Ся Циньюэ мягко покачала головой. Она села рядом с матерью и посмотрела ей в глаза. После долгого времени она сказала очень тихо, — мама, до того, как ты с моим отцом встретились столько лет назад, у тебя со старшим Божественным императором… были отношения мужа и жены?

— Конечно, нет. — Не колеблясь, Юэ Угу улыбнулась и покачала головой, — тогда Уя очень ценил меня. Он хотел сохранить все до нашей брачной ночи. До этого он сказал, что не хочет «запятнать» мое имя «Угу». (: Угу означает незапятнанная)

— Разве мама не рассказывала тебе об этом давным-давно? Почему ты вдруг спрашиваешь об этом? — Ответ Юэ Угу не рассеял туман в глазах Ся Циньюэ. Она продолжала смотреть в глаза своей матери, пробормотав мечтательным голосом, — действительно… никогда раньше?

Эта очевидная ненормальность заставила Юэ Угу на мгновение обомлеть. Потом она вдруг что-то поняла, и выражение ее лица мгновенно стало испуганным и мучительным. Она крепко держала дочь за руку и сказала паническим голосом, — Циньюэ, ты должна верить своей маме. Будь то до встречи с отцом или после того, как ушла от него, я и он никогда… никогда!

Внезапно хаотичная аура и голос, несущий слишком много грусти, заставили Ся Циньюэ с растерянной головой мгновенно проснуться. Только тогда она вдруг поняла, какой вред нанесли ее слова матери.

— Мама… нет! Это не то, что я имела в виду… — Она попыталась поспешно объяснить.

— Циньюэ. — Глаза Юэ Угу были затуманены слезами, она изо всех сил пыталась восстановить в голосе мягкость. — Я знаю, что обидела твоего отца, я обидела тебя и Юаньба. Когда я ушла, не считаясь ни с кем, я недостойная жена, я недостойная мать…

— Нет! Это не так! — Ся Циньюэ покачала головой изо всех сил. Растерянность в ее сердце полностью превратилась в беспомощность и чувства самобичевания.

Юэ Угу посмотрела на свою дочь, она была рядом, слезы окрашивали ее щеки, — возможность увидеть мою уже взрослую дочь величайшая милость и благодать, которые дали мне небеса. Но… мой эгоизм вызвал много проблем. На самом деле, я думала, что смогу завершить свадебную церемонию при жизни, но я забыла, что это навредит тебе.

— Циньюэ, с тобой рядом все эти годы я больше ни о чем не жалею до конца своей жизни. — Палец Юэ Угу слегка коснулся щеки дочери, — не волнуйся, я не позволю никому заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь делать.

— Мама, это не то, что я имела в виду, на самом деле это не так! — Ся Циньюэ снова покачала головой. Она поддержала плечи матери, позволяя ей посмотреть в свои глаза, — мама, послушай меня, ты никого не подвела… и ты также не совершила ошибку!

— Независимо от того, ты, мой отец или старший Божественный император, вы все просто жертвы. Это злодей, причинил тебе боль тогда.

Она видела все печали своей матери в ее глазах и чувствовала их в своем сердце. Она также знала, что было слишком много боли, обиды и вины, которые всегда давили на сердце ее матери, делая ее особенно чувствительной и хрупкой.

Чрезвычайно хрупкое сердце ее матери было тяжело ранено ее смущающими словами.

Почти все слезы, упавшие из глаз матери, упали на ее душу. Слова матери, нервные, боязливые, почти клятвенные, опасаясь ранить ее, заставили ее вдруг осознать, каким эгоистичным было ее прежнее упрямство, рожденное ее мыслями.

— Причина, по которой я спросила только, что, была на самом деле потому, что… я хотела сказать маме… — Она протянула руку и медленно вытерла слезы с лица матери, — я уже передумала. Я приму все, что сказал старший Божественный император.

Лицо Юэ Угу не выражало ни малейшего облегчения. Вместо этого ее руки, сжимавшие тело Ся Циньюэ, напряглись, она быстро сказала, — Циньюэ! Ты забыла, что я только что сказала? Тебе не нужно заставлять себя делать то, что ты не хочешь делать, в любом случае нет нужны принуждать себя. И не делай этого для меня…

— Конечно нет, это не принуждение, и… не исключительно ради мамы. — Она покачала головой, слезы хлынули из ее глаз, а на губах появилась легкая улыбка, — старший Божественный император прав. С особым врожденным талантом, которым я обладаю, если у меня недостаточно силы, то… небесный дар станет для меня бесконечным бедствием.

— Для меня позиция Божественного императора слишком иллюзорна и эфемерна, однако божественная сила Царства Лунного Бога — это сила самого высокого уровня в современном мире. Простые люди не могли даже мечтать о том, чтобы получить ее даже после тысячи жизней. Для меня это еще один вид небесной милости, и это также большая помощь.

— У меня просто… нет причин отказываться.

— … — Глаза Юэ Угу дрогнули. Она пристально посмотрела на Ся Циньюэ, желая увидеть борьбу в ее глазах. — Ты действительно… ты действительно так думаешь?

— Да. — Ся Циньюэ кивнула, — я знаю, сердце моей матери всегда было глубоко похоронено из-за стыда перед нами. Ты больше всего боялась, что меня обидят, и ты совершенно не хочешь, чтобы мне причинили малейшую боль.

— Но, мама, ты никогда не делала ничего плохого. Ты никогда никого не подводила. Твой уход тогда был не из-за того, что ты была неверной, а из-за того, что судьба издевалась над тобой. Человек, который пострадал больше всего ты.

— Прежде чем уйти, ты разорвала свои отношения с моим отцом, поэтому ты уже полностью свободна. Ты можешь выходить замуж за кого хочешь. Тебе не нужно принуждать свое сердце.

Улыбка в уголках губ Ся Циньюэ еще больше смягчилась, — мама также не должна чувствовать себя виноватой передо мной. Я твоя дочь, так что даже если ты меня не вырастила, ты родила меня. И с детства, я никогда ничего не могла сделать для своей матери. Если я смогу помочь моей маме выполнить одно из ее самых больших желаний в жизни… я буду очень счастлива.

Нефритовое стекло в глазах Юэ Угу, разбилось, и слезы били ключом, — Циньюэ… моя дочь…

Она крепко обняла Ся Циньюэ… она все еще не могла подтвердить, были ли слова ее дочери в конечном итоге ее истинным намерением, или это был компромисс ради нее. Но со словами дочери это был первый раз в ее жизни, когда она действительно почувствовала, что может умереть без сожалений.

…

— Ты… ты действительно все обдумала?

На следующий день, когда он услышал слова Ся Циньюэ, волнение Юэ Уя было за пределами слов.

Он был так доволен в душе, что сам удивился.

— Да! — Ся Циньюэ торжественно кивнула. Ее слишком равнодушное выражение, на уровне Юэ Уя, не показывало никаких эмоций, — однако у меня есть две просьбы.

— Хорошо. — Юэ Уя без колебаний кивнул. — Говори.

— Во-первых, — голос Ся Циньюэ слегка сделал пауку, когда выражение ее лица стало еще более торжественным. Однако взгляд ее казался несколько уклончивым, — я хочу… поклониться старшему как приемному отцу.

На лице Юэ Уя появилось выражение удивления, но он покачал головой и засмеялся после этого, — Циньюэ, ты недооцениваешь меня, говоря это. Ты дочь Угу, поэтому у меня никогда не будет романтических мыслей к тебе. Тебе не нужно этого делать.

Он думал, что Ся Циньюэ защищает себя «дочь приемного отца».

— Старший неправильно понял. — Выражение лица Ся Циньюэ по-прежнему было равнодушным, а глаза были такими же яркими и безупречными, как божественная Луна на небе, — Старший. проявил большую доброту ко мне и моей матери. Это мое личное желание признать старшего приемным отцом.

— Циньюэ скромного происхождения и не заслуживает внимания. Это мое желание довольно экстравагантно… Я надеюсь, что старший может исполнить его.

Ее серьезность и легкая дрожь в голосе…

Не только Юэ Уя, даже Юэ Угу была глубоко потрясена.

— Хорошо, хорошо!

Юэ Уя сказал два раза «хорошо» подряд.

Первое «хорошо «он тяжело кивнул головой, а на втором «хорошо» на его лице расцвела улыбка.

— Только не сейчас. Я, Юэ Уя, рад иметь приемную дочь, так как я могу быть небрежным! Даже если я не могу поздравить перед всеми, это лицо совершенно недопустимо, хахаха.

Он громко рассмеялся…

Его сердце наполнилось радостью.

Ся Циньюэ слегка закрыла глаза. После долгого времени она тихо сказала, — второе, это правда. Тогда… кто был тем, кто причинил боль моей матери?!

Мой первый муж…

Мой мастер…

Моя родина…

Раз за разом потеря и бедствие, она чувствовала себя мучительно беспомощной.

Из-за этого месть за ее маму была больше, чем небо.

Когда ее мать умрет в будущем, когда она будет наделена божественной силой Лунного Бога, месть, это будет последним смыслом ее оставшейся жизни.

Глава 1922. Воспоминания Юэ (Часть 6)

Очень длинный, но очень короткий

Слова Ся Циньюэ остановили смех Юэ Уя.

— Не… не говори ей!

Прежде чем Юэ Уя смог ответить, Юэ Угу уже поспешно заговорила, с нервным лицом.

Юэ Уя повернул глаза и успокаивающе посмотрел на нее, затем торжественно сказал, — я могу сказать тебе… но не сейчас.

— Почему? — Спросила Ся Циньюэ.

— Я люблю и ценю Угу так же, как и себя, — риторически сказал Юэ Уя, — если бы я знал, кто тогда тайно навредил Угу, что бы я сделал?

Ся Циньюэ, — … —

— Я бы разорвал его труп на тысячи частей своими руками… ! — Голос Юэ Уя был спокойным, но слова «разорвал его труп на тысячи частей» все еще несли легкий гневный тон, — но после всех этих лет я никогда не мог отомстить за Угу, как ты думаешь почему?

Долгое время стояла удушающая тишина, прежде чем Ся Циньюэ медленно заговорила, — это потому что… это тот, с кем даже старший не может справиться?

— Верно. — Глаза и голос Юэ Уя были темными и тяжелыми, — у этого человека могущественное происхождение, высочайший уровень силы и статуса, а мысли и методы чрезвычайно хитры и порочны. В ее глазах нет ни добра, ни зла, только выгода.

— В то же время, когда она тайно напал на твою мать, она также скрыла еще один злой умысел, заставивший меня ошибочно подозревать Царство Звездного Бога. Тогда я был так зол, что не мог сильно исследовать. Вместо этого… я попал в ее ловушку и совершил большую ошибку, в результате чего Царство Лунного Бога и Царство Звездного Бога еще сильнее возненавидели друг друга.

На протяжении разговора, руки Юэ Уя молча сжались.

Вне сцены Юнь Чэ знал о «большой ошибке», о которой он говорил.

Он думал, что Син Юэконг тайно нанес удар, поэтому он ответил ему тем же и успешно похитил, по его мнению, самую важную наложницу… мать Звездного Бога Небесного Волка, Сису.

Она также была матерью Жасмин и заставил ее покончить жизнь самоубийством.

И Юэ Уя умер от рук Жасмин.

В каком-то смысле это была достойная смерть.

Но в конце концов, будь то трагедия семьи Ся Циньюэ или трагедия семьи Жасмин, виновником стала тогдашняя Цянь Инь`эр.

— Даже я не могу коснуться этого человека, если ты будешь знать, как ты сможешь коснуться? — Юэ Уя тихо сказал, — с точки зрения совершенствования, с точки зрения интриг, с точки зрения опыта, с точки зрения методов… разрыв между тобой и ней больше, чем небо и земля.

— Если я скажу тебе это прямо сейчас, с четкой, но недостижимой целью, и ненавистью наполняющую грудь, но без возможности быть освобожденной, это только помешает тебе совершенствоваться, ввергнет душу в хаос, и это не принесет никакой пользы.

— Только когда ты унаследуешь и соединишься с моей силой в будущем, даже если бы ты не спросила, я бы сказал тебе.

Он посмотрел на Ся Циньюэ, его глаза были полны глубокого ожидания, — со стеклянным сердцем и совершенным телом верхний предел, который ты сможешь достичь в будущем, определенно превзойдет ее. Пока ты знаешь и живешь в уединении… когда-нибудь ты определенно сможешь сделать то, что я не смог сделать.

Он не получил ответа, который хотел, но Ся Циньюэ больше не спрашивала. Вместо этого она глубоко кивнула головой.

В это время Юнь Чэ постепенно понял, что влияние Юэ Уя на Ся Циньюэ было гораздо больше, чем наследование божественной силы Фиолетового Разлома.

И до сих пор, это дело все еще дико крутилось в его сердце…

Смешанная родословная между Циньюэ и Юэ Уя… что происходит?!

Время совсем не совпадало. Юэ Угу также ясно заявила, что она и Юэ Уя определенно не делали вещей между мужем и женой.

Это действительно… только ошибка?

—-

Тогда, в другом пространстве.

— Ч… что? Ты планируешь передать трон Ся Циньюэ? Божественный император, ты… ты сошел с ума?

Золотой Лунный Бог, Юэ Уцзи, был так взволнован, что сорвались оскорбительные слова.

— Я много думал об этом вопросе, — сказал Юэ Уя, — даже несмотря на положение «Божественной императрицы» в качестве прикрытия, определенно будет много сопротивления, когда придет время. Уцзи, мне все еще нужна твоя помощь в этом деле.

— Много сопротивления, это даже не описать! — Юэ Уцзи стоял перед Юэ Уя с лицом, полным растерянности, — Ся Циньюэ обладает стеклянным сердцем и совершенным телом. У меня нет возражений, если ты выберешь ее преемницей божественной силы Фиолетового Разлома и станет следующим Лунным Богом Фиолетового Разлома.

— Однако положение Божественного императора я не могу ни понять, ни принять!

— Почему бы и нет? — Сказал Юэ Уя. — Последним человеком, обладавшим стеклянным сердцем, была основатель Божественного Царства Вечного Неба! Согласно записям, стеклянное сердце, как говорят, является небесным благословением. И она как император Лунного Бога, то, возможно, в будущем Царство Лунного Бога будет сиять божественным светом, которого никогда раньше не видели.

— Даже если это стеклянное сердце, даже если так называемое небесное благословение истинно, Ся Циньюэ все еще посторонняя… посторонняя! — Юэ Уцзи сказал тяжелым голосом, — для Божественного императора, интересы Королевского Царства, естественно, первичны. Но, даже если у них нет корыстных мотивов, какой Божественный император готов отдать Королевское Царство, все нажитое предками, Королевское Царство передаст все усилия в чужие руки!

Эти слова ошарашили Юэ Уя.

— Не говоря уже что, она… дочь Юэ Угу и кого-то еще! — Брови Золотого Лунного Бога Юэ Уцзи были сильно нахмурены, он снова покачал головой, — это человеческая природа… разве ты не должен испытывать отвращение к ней?

— … — Юэ Уя долго молчал, пока в глубине его глаз пробегали волны растерянности.

Он вдруг почувствовал, что Юэ Уцзи прав.

Передача позиции Божественного императора Ся Циньюэ была эквивалентна передаче будущего Царства Лунного Бога постороннему… каким бы удивительным ни был ее талант.

Как дочь Юэ Угу и еще одного человека, он также должен испытывать отвращение.

Но почему, даже если и так, он все еще не хотел менять решение.

— Узци. — Юэ Уя издал мягкий вздох, — Таинственное Небесное Царство предсказало, что через пять лет я умру. Независимо от того, правда это или ложь, мы должны принять меры предосторожности. Она лучший преемник, которого мы можем найти за этот короткий промежуток времени.

— Я сделаю все возможное, чтобы подготовить прелюдию и предысторию. — Он протянул руку и похлопал Юэ Уцзи по плечу, — ты поможешь мне, да?

Юэ Уцзи все еще хотел отговорить его, но, увидев глаза Юэ Уя, он наконец издал долгий вздох и беспомощно кивнул, — публично ты Божественный император, но лично ты мой любимый брат, родившийся от одной матери. Конечно, я поддержу твое решение всеми силами. Только…

— Достаточно, — Юэ Уя улыбнулся, — давайте начнем готовить все.

— В течение следующих нескольких дней я начну лично руководить Циньюэ в ее совершенствовании. Мне придется побеспокоить тебя делами Царства Лунного Бога.

— Кроме того, я также буду использовать весь морской лунный нефрит, который первоначально предназначался для трансформации тела Сюанье, и помочь ему нести наследие Лунного Бога, а также то, что я накопил за эти годы, чтобы обучить следующего императора Лунного Бога, все для Циньюэ.

Выражение лица Юэ Уцзи вдруг изменилось.

— С темпераментом Сюанье он точно не останется равнодушным. В будущем, когда Циньюэ унаследует трон, это будет очень нестабильный фактор. Ты также должен подготовиться заранее.

Как уже говорилось, решимость Юэ Уя превратить Ся Циньюэ в следующего Божественного императора была гораздо более решительной, чем его предыдущее выступление.

Он был так решителен, как будто был под принуждением над разумом.

— … Я понимаю. — Юэ Уцзи мог только согласиться.

Мир снова изменился. На этот раз то, что появилось в глазах Юнь Чэ, не было незнакомым зрелищем.

Императорский Город Лунного Бога, Божественная Луна в небе!

Это была церемония, которая потрясла всю Восточную Божественную область и дала Ся Цинью титул «Божественный император». Это был также день, когда он и Ся Циньюэ увидели друг друга в Царстве Богов.

Она официально вышла из «тюрьмы» и позволила колоссальной Восточной Божественной области вспомнить ее имя. После этого она вдруг узнала… что ее муж, который, как она думала, умер много лет назад, был в этом мире и в городе Лунного Бога.

— Приемный отец, у Циньюэ есть просьба. — Внутри Бессмертного Дворца Исчезающей Луны она спрятала крайний хаос в своем сердце и спросила Юэ Уя.

— Приемный отец, пожалуйста, отдай Бессмертный Дворец Исчезающей Луны Циньюэ.

— Хахахаха. — Юэ Уя беззаботно рассмеялся. — Циньюэ, это первый раз, когда ты спрашиваешь меня о чем-то за все эти годы. Хорошо, очень хорошо.

— В скором времени все Царство Лунного Бога станет твоим, не говоря уже о простом Бессмертном Дворце Исчезающей Луны! Раз уж то хочешь, я отдам его тебе прямо сейчас.

— Спасибо, за помощь названый отец. — За благодарностью Ся Циньюэ стояла еще более глубокая борьба и чувство вины.

— Названый отец, — сказала она медленно, каждое слово было легкое, как дым, — у Циньюэ есть слова, что я надеюсь вы, запомните.

— В будущем, что бы ни случилось, Циньюэ… определенно не подведет Царство Лунного Бога.

— Циньюэ, ты… — Слова Ся Циньюэ, несомненно, вызвали у Юэ Уя сомнения.

— Циньюэ просто хочет, чтобы названый отец запомнил эти слова навсегда… независимо от того, что произойдет в будущем, я надеюсь, что названый отец запомнит эти слова.

Он продолжал говорить, каждое слово было очень мягким, словно говорил во сне.

Несмотря на то, что в душе у него были сомнения, были гости со всех Царств, поэтому он не стал продолжать дело. Вместо этого он радостно улыбнулся и сказал, — Циньюэ, этими словами, даже если завтра сбудется «пророчество» Небесного Таинственного Царства, я больше ни о чем не пожалею. (1)

После того, как Юэ Уя ушел, в Бессмертном Дворце Исчезающей Луны больше никого не было. Ся Циньюэ уже не могла скрыть боли на лице.

Она закрыла глаза и долго смотрела в растерянности.

— Должна ли я передать голосовую передачу и рассказать ему все, или…

Она тихо сказала, ее глаза дрожали, и выражение ее лица казалось нерешительным. Она словно стояла на скале, образовавшейся из пересечения двух миров…

Она думала о своей матери… с точки зрения боли и страданий, сложности выбора, она не была даже десятитысячной частью своей матери те годы назад, однако это было уже очень больно.

Она вспомнила время, когда они с Юнь Чэ поженились…

—-

— … Ты уже ясно сказала, что хочешь вернуться в Божественный Дворец Ледяного Облака. Выйти замуж за меня, это обещание, которое ты дала тогда, поэтому у тебя определенно нет возражений против того, чтобы я взял наложницу, верно?

— Поступай как хочешь!

— Вот что ты сказала! О, конечно, тебе абсолютно не разрешено вести себя безобразно! Даже если я, Юнь Чэ, калека, я все равно… хм! Высокий мужчина! Ты должна дать обещание по этому делу!

— Странный!

— Где странный? Достоинство мужчины больше небес, особенно когда речь идет о женщинах! Ты вышла замуж, но не позволила мне прикоснуться к тебе. Ты даже хотела уйти и никогда не возвращаться! Что жена должна делать, что сделала ты? Теперь я просто прошу тебя сделать самую основную вещь! Даже если это просто так называемое обещание или так называемое благодарность… ты должна хотя бы проявить искренность!

— … Забудь об этом. Обещаю не вступать в отношения ни с одним мужчиной. Я обещаю не делать ничего, что повредит твоему мужскому достоинству. Ты доволен этим?

— Хм, это лучше! Ха… твоя внешность слишком опасна снаружи. Если однажды ты увидишь молодого мастера из знатной семьи и влюбишься… эй, эй, я еще не закончил!

—-

— Свадебная церемония ложь, Божественная императрица ложь, но не все это знают. Для него это слишком несправедливо, — Ся Циньюэ закрыла глаза и тихо сказала, слезы медленно текли по ее лицу, — он только что завоевал известность в Царстве Богов, так как он может испытать мирскую грязь и разрушить будущее…

— Мама, приемный отец… Циньюэ была непочтительна и… остаток жизни будет искупать свою вину!

Шепот Ся Циньюэ в ушах Юнь Чэ пронзал его сердце каждым словом.

Тогда, в Бессмертном Дворце Исчезающей Луны, Ся Циньюэ рассказала ему все очень равнодушным голосом.

К тому времени он уже знал, что Ся Циньюэ, должно быть, пережила чрезвычайно болезненное решение… но на этот раз, глядя на ситуацию Юэ Угу и ее последнее желание, большую доброту Юэ Уя по отношению к ней, а также на неопределенную родословную…

Только тогда он по-настоящему понял, насколько болезненным был ее выбор тогда. Она чувствовала себя крайне виноватой.

Однако Ся Циньюэ пришлось терпеть все это самостоятельно и ни с кем не разделила эту ношу.

Сцены быстро пронеслись у него в голове. От Ся Циньюэ, убегающей из Царства Лунного Бога с помощью Бессмертного Дворца Исчезающей Луны, до перехвата Цянь Инь`эр, до установки печати смерти души Брахмы… до того, как она опустилась на колени перед Запретной Землей Сансары, держа его умоляющего о смерти…

Передав его Шэнь Си, она вернулась в Царство Лунного Бога и встала на колени перед Юэ Уя.

Однако то, что дал ей Юэ Уя, не было гневом и не было суровым наказанием.

Он просто горько рассмеялся.

— Циньюэ, ты не можешь просить пощады и предавать. Твое упрямство совершенно отличается от упрямства твоей матери тогда.

В отношении Ся Циньюэ он был не только добрым, он также был… гораздо более снисходительным и ласковым к своей названой дочери.

—

Со временем, год спустя, пророчество о «бедствии смерти» Юэ Уя действительно сбылось.

Он умер от рук Жасмин.

Он наблюдал как Юэ Уя, стоявший на пороге смерти рисковал своим последним вздохом, чтобы передать божественную силу Фиолетового Разлома Ся Циньюэ…

Только бедствие смерти наступило слишком быстро, так быстро, что он не был в состоянии проложить путь для Ся Циньюэ.

Когда его жизнь почти исчерпалась, то, что он сказал Ся Циньюэ, было не просьбой или ожиданием будущего, а… ненависть к Ся Хуньи.

Правильно, он никогда не переставал успокаиваться, и в последний момент своей жизни пролил слезы, которые никогда не проливал перед Юэ Угу… и поэтому он умер со слезами на глазах.

Если бы не видели его своими глазами, никто бы не смог представить, что жизнь императора Лунного Бога действительно закончится такой горестью.

Это было также в тот же день, когда Юэ Угу совершила самоубийство ради него.

На сцене он увидел, как Ся Циньюэ обнимает тело Юэ Угу и плачет всем сердцем.

И бронзовое зеркало на теле Юэ Угу прилипло к ее груди, став предметом ее тоски по матери.

С тех пор она осталась совершенно одна в Царстве Богов… она была глубоко виновата перед своей матерью и приемным отцом, и она столкнулась с сопротивлением и тяжестью всего Царства Лунного Бога в одиночку.

—-

Зная, что все Царство Лунного Бога обязательно будет сопротивляться, Ся Циньюэ непреклонно похоронила тело своей матери в императорской гробнице Юэ Уя.

Она стояла на коленях перед могилой три дня и три ночи.

Юнь Чэ молча смотрел три дня и три ночи, не издавая ни единого звука и не отводя взгляда…

Если бы он мог тогда так стоять рядом с ней, насколько это было бы хорошо. По крайней мере, он мог разделить часть боли ее сердца.

Наконец она встала, однако в этот момент ее тело яростно дернулось, и она вдруг опустилась на колени на землю.

Чрезвычайно хаотичная дрожь внезапно появилась в ее лунных глазах.

— … ?! — Хотя это был всего лишь образ воспоминаний Небытия, чрезмерно интенсивное и странное волнение души почти проходило сквозь сцену и непосредственно касалось его души.

Что… что происходит?

Она подняла руки и крепко сжала голову. Ее тело начало яростно дрожать, как будто она переносила какую-то огромную боль.

Что происходило… что происходило?

Море души Юнь Чэ отозвалось слишком нетерпеливым и громким криком.

Именно в этот момент раздался мечтательный голос женщины:

— Ее совершенное тело позволило идеально унаследовать божественную силу Фиолетового Разлома. Ночь взросления и ночь резких изменений в ее сердце и душе заставили ее стеклянное сердце быстро проснуться.

— Ее сердце как стекло, и в мире нет грязи… она намного раньше тебя, намного раньше, чем я ожидала, начала видеть правду под «Небытием».

— Небытие… это реально? — Юнь Чэ растерянно огляделся. — Что ты имеешь… в виду?

— Разве ты не начал постепенно понимать… с того момента, как ты начал совершенствовать Руководство Бросающее Вызов Небесам. — Голос женщины слабо донесся.

— Я? — Юнь Чэ был ошеломлен.

Но прежде чем он успел обдумать это подробно, Ся Циньюэ в воспоминании окончательно перестала дрожать.

Она опустилась на колени на землю и медленно посмотрела вверх. Она уже плакала, но через мгновение слезы снова залили ее щеки.

— С самого начала… ты действительно мой отец… ты действительно… мой отец…

Она всхлипнула, не сказав ни слова.

Юнь Чэ долго стоял ошеломленный.

Что она видела?

Был ли Юэ Уя действительно ее биологическим отцом?

Разве слияние родословных не была ошибочной?

Тем не менее, у Ся Хуньи и Юэ Угу Ся Циньюэ появилась только через три года.

Юэ Угу даже поклялась Ся Циньюэ, что она и Юэ Уя никогда не были мужем и женой…

Именно это несравненно убедительное «доказательство» заставило Ся Циньюэ по-прежнему не верить, что он был ее биологическим отцом, даже когда она столкнулась с слиянием родословной. Только смутное чувство, которое не могло быть рассеяно, оставалось в ее сердце, заставляя ее принять его за своего приемного отца.

Неужели, Юэ Угу и Ся Хуньи лгали, или…

— Неудивительно… ты всегда держал меня так близко к себе, так зависел… неудивительно… ты так хорошо относился ко мне… так терпимо…

— С самого начала я твоя дочь… с самого начала… когда-то я была… глубоко любима моим отцом…

— Но… когда ты был жив… я никогда не могла назвать тебя отцом.

— Даже ваше… последнее желание…

Слезы текли по ее лицу, когда она всхлипывала.

Позже, когда Юнь Чэ вернулся в Царство Богов и увидел Ся Циньюэ, Ся Циньюэ описала смерть Юэ Уя и Юэ Угу мимоходом. Она не упомянула ни одной слезы или ни одного следа боли, и она не упомянула… что Юэ Уя был ее биологическим отцом.

Все ее слезы, грехи, боль, вина.… она похоронила их глубоко в своем сердце.

Когда Юнь Чэ вспомнил Ся Циньюэ, упавшую в бездну Небытия, его сердце внезапно похолодело.

Это было потому, что он вдруг понял, что отец, мать и дочь… у них не было хорошего конца.

Словно безжалостно проклятые судьбой.

Свет постепенно тускнел, и ветер стал мрачнее, как будто даже небо и земля были в трауре.

По прошествии неизвестного количества времени рыдания Ся Циньюэ окончательно утихли.

Она подняла глаза и посмотрела вперед, но глаза ее были пусты… после долгого времени она медленно восстановила свое внимание.

После этого медленно образовался страшный холод.

— Мать, — тихо сказала она, — этот грешный мир только причинил тебе боль. Поэтому теперь ты живешь в ином мире и наслаждаешься счастьем с отцом.

— Я отомщу тебе!

— Отец, ты не смог защитить мою мать тогда. На этот раз ты не должен снова… потерять ее.

— Я защищу Царство Лунного Бога, которому ты посвятил всю свою жизнь!

Она медленно подняла руку и прижала кончик пальца к груди, ее губы шептали, как ветер, — я, Ся Циньюэ, клянусь, что у меня будет два желания на всю оставшуюся жизнь…

— Убить Цянь и защитить Лунного Бога!

— Если я нарушу одно из них, пусть небеса и земля уничтожат меня, и пусть цикл реинкарнации моей души разорвется навсегда!

Кончики ее пальцев пронзили ее сердце, и кровь потекла. Ее кровавая клятва была выгравирована перед могилой ее родителей.

Это было похоже на то, что две дыры были безжалостно пробиты в сердце и душе Юнь Чэ, заставив море его души долго биться в конвульсиях.

Убить Цянь, защитить Лунного Бога…

Цянь находился под его защитой…

Царство Лунного Бога было разрушено по его вине…

Тогда она действительно захватила жизнь Цянь Инь`эр в свои руки, но решила продержаться тысячу лет и использовать ее в качестве защитного талисмана Юнь Чэ.

Впрочем, в конце концов…

В мире за пределами моря души тело, прислоненное к стене горы, было словно подвержено ледяному ветру, все его тело дрожало, между стиснутыми зубами капали кровавые следы.

Никто не мог представить себе душевную пытку, через которую он проходил в эти минуты.

На сцене Ся Циньюэ медленно встала.

В тот момент, когда она обернулась, слезы по ее лицу разлетелись, как разбитые звезды, а фиолетовая аура ее глаз была такой горькой, что чуть не разбила ему сердце и пронзила душу.

Под дрожащим, затуманенным взглядом, Юнь Чэ увидел совершенно другую Ся Циньюэ, чем раньше…

Этот единственный поворот был метаморфозой, которая перевернула небо с ног на голову.

В течение следующих трех лет, Царство Лунного Бога приветствовало нового Божественного императора Луны, однако не смирилось, несмотря на приказы бывшего императора и стекло императора Луны.

Кроме того, новый император Лунного Бога обладал страшной силой и жестоким и отчаянным крещением.

1: Глава 1278

Глава 1923. Воспоминания Юэ (Часть 7)

Похоронив Юэ Уя и Юэ Угу, она приняла стекло императора Луны от Юэ Уцзи и официально стала императором Лунного Бога.

Столкнувшись с внезапным давлением всего Царства Лунного Бога, Ся Циньюэ, была практически одна, и вначале сделала то, что удивило всех сразу же.

Столкнувшись с внезапным давлением наследного принца Лунного Бога Юэ Сюанье, она не отступала и не сдерживалась, не притворялась, не заставляла себя противостоять ему… но фиолетовая аура пронзила зрачки каждого.

Наследный принц Лунного Бога был обезглавлен в одно мгновение на глазах у всех людей.

— Неповиновение Божественному императору это преступление должно быть наказано смертью!

Эти девять слов были достаточными причинами.

Неважно, кто это был!

В то время Ся Циньюэ получила наследство Фиолетового Разлома Юэ Уя не более девяти дней назад.

Божественная сила Фиолетового Разлома, которую она выпустила, заставила всех Лунных Богов дрожать от страха.

Этот удар меча установил ее силу и мощь, а также уничтожил нерешительность Юэ Уцзи.

Заставив могущественного Лунного Бога, который уступал только Божественному императору, без колебаний быть рядом с новым императором.

Внезапная смерть наследного принца Лунного Бога была равносильна краху ядра сил, сопротивлявшихся новому императору, прежде чем они смогли официально начать атаку.

Оставалось только уничтожить остатки, одного за другим.

Каждый ее шаг, закреплял позиции, и каждый шаг, топтал ядро. Она либо подчинит всех Лунных Богов, либо сильно запугает их… когда все Лунные Боги были готовы склонить головы, все остальные голоса превратились в посмешище, и Царство Лунного Бога уже было в ее нефритовых пальцах.

Внутренняя борьба Царства Лунного Бога длилась менее двух лет.

Это было время, которое никто не мог себе представить, даже во сне.

Способность Чи Ву контролировать человеческое сердце и контролировать ситуацию проистекала из накопленного опыта в течение десяти тысяч лет.

Что касается Ся Циньюэ, то до того, как она стала императором Лунного Бога, она никогда не была правителем.

Несмотря на то, что она, унаследовала центральные воспоминания всех предыдущих императоров Лунного Бога, когда получила стекло императора Луны и знала всех Лунных Богов и Божественных Посланников Луны, как свои пять пальца, иметь возможность контролировать до такой степени, это определенно не то, что обычный человек мог сделать.

Даже с способностями Чи Ву Юнь Чэ не думал, что сможет сделать лучше, не используя свою дьявольскую душу Нирваны.

Пробуждение стеклянного сердца…

Видеть истину Небытия…

Изменения в ее теле и то, что она увидела…

Что именно это было?

Образы воспоминаний Небытия продолжали распространяться в его сознании, постепенно три года пролетели… Юнь Чэ вернулся в Царство Богов.

Предательство Хо Поюня раскрыло его местонахождение к тому времени, когда он вернулся в Царство Снежной Песни. Ся Циньюэ, получившая известие, сделала сразу две вещи.

Она привела Божественного императора Вечного Неба в Царство Снежной Песни и лично отправилась остановить Цянь Инь`эр.

Со стороны Царства Снежной Песни, даже если бы Му Сюаньинь не отрезала руку Ло Гукси, Чжоу Сюзи остановил бы ее.

И Цянь Инь`эр, самая опасная, была идеально вынуждена отступить.

Если бы не она, последствия были бы немыслимы… она лишь кратко упомянула об этом вопросе позже.

Позже они вошли в Божественное Царство Вечного Неба и приняли участие в «великом собрании Вечного Неба», чтобы справиться с алым бедствием.

Но к тому времени Ся Циньюэ уже насторожил Лонг Бай.

— Передайте приказ, скажите им сосредоточиться на расследовании резни, которая часто происходила в Царстве Бога Дракона за последние годы. Особенно время и место первого инцидента… кроме того, сделайте все возможное, чтобы найти следы силы, оставшиеся в каждом месте. Чем детальнее, тем лучше!

— Расследуйте это дело изо всех сил. Все остальное может быть отложено на данный момент!

Он также видел это в Божественном Царстве Вечного Неба, после того, как Ся Циньюэ поговорила с ним, она посмотрела на него со спины и издала очень длинный вздох.

— С необыкновенными сокровищами в его теле, свирепыми глазами Императора-Драконов, и ядовитым сердцем Цянь… как только алое бедствие закончится, он вероятно станет врагом всего мира.

— Что именно я должна сделать, чтобы защитить его?

Перед стеной Изначального Хаоса вернулась Поражающий Небеса Император-Дьяволов.

Все императоры и короли Царства дрожали на коленях.

Ся Циньюэ, тоже стояла на коленях на земле… Жемчужина Образов Скрытой Плавающей Луны давно была тихо помещена на поясе фиолетовой одежды.

Аура жемчужины идеально слилась с ее аурой Лунного Бога, поэтому никто ее не заметил.

Сцена Юнь Чэ, столкнувшийся только что с Императором-Дьяволов, была полностью выгравирована со всеми императорами на коленях.

Это была первая Жемчужина Образов Скрытой Плавающей Луны!

Позже Юнь Чэ вернулся в Царство Снежной Песни и принес весть о том, что Поражающий Небеса Император-Дьяволов не принесет миру бедствий. Все императоры и короли Царств поклонялись Юнь Чэ и называли его «божественным ребенком спасителем».

В это время у Ся Циньюэ все еще была Жемчужина Образов Скрытой Плавающей Луны, которая тихо выпускала тусклую лунную ауру.

Вот откуда взялась вторая Жемчужина Образов Скрытой Плавающей Луны.

Ся Циньюэ использовала ложное и истинное, чтобы поставить Цянь Фантяня в тупик. Она также заставила Цянь Инь`эр получить от Юнь Чэ рабскую печать… именно в этот день Поражающий Небеса Император-Дьяволов внезапно появилась перед ней, когда она только что покинула Царство Лунного Бога.

Поскольку ей было любопытно, что она обладала одновременно и стеклянным сердцем, и совершенным телом, Поражающий Небеса Император-Дьяволов насильно вмешалась в воспоминания Ся Циньюэ. После этого она сказала одну фразу за другой, которая удивила Юнь Чэ:

— Ся Циньюэ, ты человек с самой печальной судьбой, что эта почитаемая когда-либо видела в жизни… даже эта почитаемая, испытавшая бедствие за пределами Изначального Хаоса, скорбит за тебя!

— Что еще печальнее, так это то, что после того, как ты наконец поняла это, ты действительно выбрала подчиниться? Ты чувствуешь, что сопротивляться невозможно, или…

— Но благодаря тебе эта почитаемая знает тайну, которую не должна знать… хехе, судьба поистине чудесна, поистине восхитительна.

Поражающий Небеса Император-Дьяволов уже ушла, и алое бедствие уже закончилось. Ся Циньюэ уже упала в Бездну Небытия… однако нынешний Юнь Чэ не до конца понимал, что сказала тогда Ся Циньюэ Поражающий Небеса Император-Дьяволов.

Он не мог понять ни одного слова.

Поражающий Небеса Император-Дьяволов использовала Иглу Неба и Земли, чтобы насильно вынудить Ся Циньюэ покинуть Царство Лунного Бога. Сцена изменилась, и они оказались в безграничном и темном мире.

Северная Божественная область.

Поражающий Небеса Император-Дьяволов посмотрела на темную клетку перед собой, которую больше никогда не увидит. Ее голос был полон боли и гнева, а глаза полны холодности.

— Тогда я искренне встретилась с Мо Е из расы Богов, но он сговорился против меня. Это был явно презренный метод, но записи нынешней эпохи только восхваляют его… хе, как смешно.

— Если бы не Юнь Чэ… если бы не тот факт, что я не хотела, чтобы имя Ни Сюаня как Злого Бога было осквернено по моей вине, я действительно… Мо Е, Си Кэ… я действительно вычеркнула бы наследников власти и воли расы Богов этого мира!

…

Это была сцена, записанная в четвертой Жемчужине Образов Скрытой Плавающей Луны. Она записала искупление Поражающего Небеса Императора-Дьяволов всем живым существам в этом мире.

Однако голос, который не был записан в Жемчужине Образов Скрытой Плавающей Луны, тем не менее каждое слово разбивало сердце Юнь Чэ.

— Похоже, у меня нет выбора, кроме как уйти сейчас. — Глаза Поражающего Небеса Императора-Дьяволов сверкнули дьявольским светом, как будто она говорила сама с собой и изливала свое сердце, — это тоже хорошо. Я выполнила желание Ни Сюаня, и я также выполнила желание Юнь Чэ… только, в конце концов, я все еще чувствую себя немного непримиримо.

Первоначально Поражающий Небеса Император-Дьяволов только сказала, что не принесет бедствия миру, но никогда не говорила, что уйдет. Он всегда считал, что Поражающий Небеса Император-Дьяволов решила пожертвовать собой, и оставить Изначальный Хаос из-за Хун`эр и Ю`эр, а также из-за того, что она стала свидетелем хаоса, который постепенно распространился по всему миру из-за ее присутствия.

Оказалось, что ее выбор был сделан после встречи с Ся Циньюэ!

Что именно она увидела в Ся Циньюэ?

— Уйти? — Ся Циньюэ повернулась, посмотрев на нее, — с способностями старшего Императора-Дьяволов весь мир находится под вашим контролем. Куда вы не пошли, это место автоматически станет вашим миром.

Поражающий Небеса Император-Дьяволов сказала, — я тесно связана со своим кланом и оставлю Изначальный Хаос навсегда. Сегодняшний мир больше не принадлежит нам. С «ней» здесь мне суждено… не разрушить в хаосе этот мир.

Она раскрыла чрезвычайно странную улыбку, — «она» на самом деле все еще существует в этом мире, как она могла…

На мгновение она не могла найти ни слова, чтобы описать. Она могла только покачать головой, — Юнь Чэ использовал передо мной одновременно духовную энергию света и духовную энергию тьмы. В то время я должна была догадаться… но в то время, даже если бы у меня выросло миллион голов, я не осмелилась по-настоящему догадаться об этой возможности.

— Однако единственная и самая невозможная возможность — это правда.

Ся Циньюэ не спросила, кто такая «она» в речах Поражающего Небеса Императора-Дьяволов.

Она посмотрела на лицо Поражающего Небеса Императора-Дьяволов, покрытое страшными шрамами, и тихо сказала, — доброта старшего Императора-Дьяволов обязательно запомнится на всю вечность. Только… эта молодая женщина толстокожая и имеет самонадеянную просьбу. Я надеюсь, что старшая Император-Дьяволов выполнит ее.

— О?

— Я надеюсь… что, когда старшая откроет это дело миру, она заодно сообщит, что это результат усилий Юнь Чэ.

Юнь Чэ, — !

Поражающий Небеса Император-Дьяволов долго смотрела на нее, прежде чем на ее лице вдруг появилась сложная улыбка. — Даже если бы ты не сказала мне, я бы сделала то же самое. Похоже, что камень духовных образов подготовлен для него.

— Только вмешательство в тебя, не содержит «эмоций». Хе, это интересно. Мне все больше хочется засвидетельствовать твой конец… увы, времени, которое у меня осталось, недостаточно.

— Спасибо, старшая Император-Дьяволов, за помощь. — Ся Циньюэ слегка поклонилась. После этого она задала очень странный вопрос, — старшая, можете ли вы сказать мне… чье именно «вмешательство» было наложено на меня?

Поражающий Небеса Император-Дьяволов пристально посмотрела на нее, но взгляд ее оставался таким же странным, как и всегда, — из жалости к тебе я не скажу. Чем позже узнаешь, тем лучше. Но, похоже, ты не далека от того, чтобы увидеть всю «правду». Если тебе не повезет, может быть, осталось всего два или три года.

Ся Циньюэ, — … —

— Однако в твоем нынешнем состоянии, даже если ты не видишь это ясно, ты должна почувствовать это более или менее ясно. Или, может быть, ты коснулась нескольких ключей, но не осмелилась подойти ближе, опасаясь, что это жестокий результат, который ты не сможешь принять.

Лунные глаза Ся Циньюэ яростно дернулись. После долгого времени она слабо спросила, — в прошлом я никогда не верила в так называемую судьбу. Но теперь я хочу знать… можно ли не подчиниться судьбе?

— Сначала спроси себя, хочешь ли ты не покориться? — Спросила Поражающий Небеса Император-Дьяволов.

— … — Ся Циньюэ не ответила.

— Ты задала мне вопрос, на который я не могу ответить. — Поражающий Небеса Император-Дьяволов сказала, — и вопрос, который я задала тебе, когда-нибудь ты увидишь полную истину и ответишь себе. Я с нетерпением жду твоего выбора.

Поражающий Небеса Император-Дьяволов наклонила голову вверх и посмотрела в темную пустоту, — мир существует благодаря равновесию. Если есть жизнь, есть разрушение, если есть свет, есть тьма, и судьба также имеет свое равновесие.

— ? — Ся Циньюэ посмотрела на нее, не понимая ее смысла.

В это время Поражающий Небеса Император-Дьяволов протянула руку, и Игла Неба и Земли, мерцающая красным светом, и плита из черного как уголь камня медленно поплыли к Ся Циньюэ.

— Старшая? — Ся Циньюэ не протянула руку, но ее глаза расширились в шоке.

— Игла Неба и Земли изначально была вещью Ни Сюаня, когда я и он обменялись подарками при помолвке, он дал мне Иглу Неба и Земли, и я дала ему Ядовитую Небесную Жемчужину. Это то, что позволило мне так долго жить за пределами Изначального Хаоса, и это то, что позволило мне пережить эти миллионы лет, не разбив сердце.

— Если любовь — это благословение, она не изменится до смерти; если любовь — это рана, она пронзит душу на десять жизней; если любовь — это бедствие, даже богам будет трудно преодолеть это… Ся Циньюэ, ты видела мой выбор, пусть моя Игла Неба и Земли станет свидетелем твоего окончательного выбора.

— Что касается Руководства Бросающего Вызов Небесам, я изначально хотела передать его Юнь Чэ. Но твое существование заставило меня вдруг не хотеть ему увидеть всю «правду» раньше времени. Поэтому лучше оставить тебе, до твоего «выбора».

Раздалась тусклая вспышка красного света, и Поражающий Небеса Император-Дьяволов и Ся Циньюэ уже исчезли с картины.

Юнь Чэ озадаченно стоял в бесконечной полутьме, словно в загадочном иллюзорном сне.

Глава 1924. Выбор (Часть 1)

В первый раз, когда Ся Циньюэ использовала Иглу Неба и Земли, она направилась в Царство Бога Дракона.

Перед Запретной Землей Сансары, столкнувшись с защитным барьером, установленным самим Императором-Драконов, она использовала Иглу Неба и Земли, чтобы бесследно пересечь ее, и углубилась в Запретную Землю Сансары, которая когда-то принадлежала только Шэнь Си.

В то время Запретная Земля Сансары больше не имела своего характерного священного света и была пустынна.

Она беззвучно направилась к тому месту, где раньше жила Шэнь Си.

Впереди, единственное, что выделялось, было поле цветов.

В центре этого цветочного поля была лужа крови.

Даже после стольких лет эта лужа крови все еще не высохла, и она все еще выпускала ауру тусклого света.

— Все, что я чувствовала, было не иллюзией или случайным решением, — тихо сказала про себя, — ненависть Лонг Бая к нему… намного превосходит худший сценарий, который я когда-либо себе представляла.

— Если бы не возвращение Поражающего Небеса Императора-Дьяволов, возможно, он бы уже… — Она закрыла глаза и на мгновение сосредоточилась. След от ледяного страха остался в ее сердце.

Правильно, если бы не алое бедствие, с ненавистью Лонг Бая к Юнь Чэ, он бы точно убил Юнь Чэ давным-давно… и никто не смог бы остановить его.

— К счастью, есть еще злой младенец.

Это было величайшим утешением, а также величайшей защитой, которую Юнь Чэ имел помимо Цянь Инь`эр.

Ее божественное сознание медленно пронеслось по этой увядшей земле. В одно мгновение ее взгляд остановился на сломанном бамбуке.

Это был бамбуковый дом, который когда-то принадлежал только Шэнь Си, и это было также место, где она и Юнь Чэ соединились.

Просто он уже превратился в разбитую бамбуковую землю. Фигура Ся Циньюэ пошевелилась.

С легким прикосновением пальца из сломанного бамбука вылетела довольно целая бамбуковая дощечка и приземлилась в руки Ся Циньюэ.

На бамбуковой дощечке было два ряда красивой каллиграфии:

Облака хаоса и ветра развевают облака.

Но солнечный свет все равно накроет мириадами цветов.

— … — Выражение лица Юнь Чэ изменилось… это было то, что он случайно сказал после того, как был с Шэнь Си тогда. В этот момент Шэнь Си просто рассмеялась и не выразила ни радости, ни отвращения.

Неожиданно она тайно написала это на бамбуковой дощечке. К тому же, это должно было быть после того, как он покинул Запретную Землю Сансары.

Она… так скучала по нему?

Однако, когда он вошел в Запретную Землю Сансары с Цянь Инь`эр позже, он не обнаружил эту бамбуковую дощечку. Вместо этого он обнаружил две бамбуковые дощечки, которые были явно глубоко похоронены.

На одной было выгравировано «Си», а на другой — «Юнь».

Взгляд Ся Циньюэ долго задержался на бамбуковой дощечке, но она не положила ее обратно. Вместо этого она убрала ее.

Юнь Чэ, — …?

Ся Циньюэ долго не задерживалась. Она повернулась, и Игла Неба и Земли в ее руке слабо засияла красным божественным светом… внезапно красный божественный свет рассеялся, и она опомнилась, ее взгляд упал на лужу крови, оставленную Шэнь Си.

Она подняла свою нефритовую руку и осторожно сомкнул пять пальцев. Фиолетовый свет накрыл пятно крови, поднимая дюжину капель крови. После этого осторожно окутав фиолетовым светом, прежде чем исчезла на ее ладони.

Пятна крови все еще были на земле, но, казалось, они очень сильно «высохли».

— Надеюсь, что… мне никогда не потребуется использовать это, — тихо пробормотала она, прежде чем исчезнуть из Запретной Земли Сансары.

От ее присутствия не осталось и следа.

—-

К югу от Южной Божественной области, в отдаленном пространстве Низшего Царства.

Ся Циньюэ находилась на огромном пространстве. Перед ней была маленькая планета, переливающаяся мечтательным голубым светом.

— Планета с преобладанием воды, с похожим внешним видом и аурой, и похожей окружающей средой. — Она смотрела на нее издалека и прошептала ее имя. — Звезда Небесной Воды…

— Вполне идеальный выбор. — Ее красивые глаза закрылись, а голос был слегка хриплым. — Это слишком жестоко и несправедливо для всех вас.

— Я только надеюсь… что все мои страхи необоснованные.

—-

Образ воспоминаний Небытия, пришедшие после этого, изменились.

Юнь Чэ увидел, что на краю Изначального Хаоса, после того, как он, попав в безвыходное положение, и был телепортирован, Ся Циньюэ почти безумно искала его. Избегая всех людей, она десятки раз использовала Иглу Неба и Земли, чтобы перемещаться в пространстве, ее божественное сознание путешествовало по десяткам Звездных Царств.

Раз за разом оставаясь с пустыми руками, она, наконец, остановила желание продолжать поиски.

Потому что должна была сохранить пространственную божественную силу Иглы Неба и Земли.

Она прибыли на восток Восточной Божественной области, на свою родину… Голубая Полярная Звезда.

С Иглой Неба и Земли в руке, фиолетовое сияние в ее глазах изменилось на далекий изумруд.

Вся сила в ее теле дико стекалась, и без всяких оговорок устремилась к Игле Неба и Земле в руке.

— Дух Неба и Земли… пожалуйста… проснись!

Один вздох… два вдоха… десять вдохов… наконец Игла Неба и Земли издала пронзительный крик, прозвучавший как болезненный плач. Красный свет, символизировавший сильнейшую в мире пространственную божественную силу, разлился и окутал всю Голубую Полярную Звезду.

В это время медленно открывался пространственный туннель, охватывающий почти половину Изначального Хаоса.

На другом конце пространственного туннеля находилась южная область Южной Божественной области, где находилась Звезда Небесной Воды.

Как раз тогда, когда вся Голубая Полярная Звезда была полностью окутана красным божественным Светом, дух Иглы Неба и Земли вдруг начал яростно дрожать, и его крики боли стали еще более беспомощными и темными.

Шуй Мэйинь однажды сказала Юнь Чэ, что использование изначальной энергии как средства насильственного пробуждения спящего духа Иглы Неба и Земли, а затем использование временно очнувшегося духа Иглы Неба и Земли для насильственной активации пространственной божественной силы Иглы Неба и Земли нанесет большой ущерб и без того слабому и хрупкому духу Иглы Неба и Земли.

Но несмотря… все еще было слишком сложно пройти почти половину Изначального Хаоса и поменять местами две планеты.

Только в этот момент Юнь Чэ действительно стал свидетелем… цена этого чуда была гораздо больше, чем просто тяжелое ранение духа Иглы Неба и Земли.

Печальные вопли Иглы Неба и Земли постепенно становились все резче до такой степени, что пронзали душу. Если передача планеты потерпит неудачу, не было шансов на второй раз.

Фиолетовые глаза Ся Циньюэ вдруг стали холодными, и она яростно выплюнула глоток крови, брызнув ее на Иглу Неба и Земли.

В то же время ее тело разбилось, как кристалл аметиста, и из ее тела хлынули десятки тысяч плотных лучей фиолетового света… они были настолько плотными, что пронзали алый божественный свет Иглы Неба и Земли.

Это был божественный свет Фиолетового Разлома, выгравированный камнем вечных образов.

Несмотря на то, что фиолетовый свет появился только на долю секунды, он заставил пространственную божественную силу Иглы Неба и Земли резко увеличиться в одно мгновение… и в то же время аура Ся Циньюэ внезапно рассеялась.

Звездная область дрогнула, и алый божественный свет быстро рассеялся. Впереди в пространстве была голубая планета, но это была уже не Голубая Полярная Звезда.

Только, глядя на нее издалека, Голубая Полярная Звезда и Звезда Небесной Воды были очень похожи. Даже Ся Циньюэ была ошеломлена подумав, что телепортация потерпела неудачу.

Ее лицо стало бледным, как бумага, и тело не выдержало набросившейся на нее пространственной бури. Она непрерывно раскачивалась и дрожала, и цвет крови быстро распространился по ее фиолетовому платью, в мгновение ока окрасив половину в красный цвет.

Фиолетовый свет в ее глазах быстро угас, она слабо пробормотала, — этот грех… непростителен… остаток своей жизни… я могу только отдать все силы чтобы вернуть его…

Она больше не могла терпеть. Игла Неба и Земли слабо замерцала красным светом и унесла ее обратно в Царство Лунного Бога.

Бах!

Когда она вернулась в спальню Лунного Бога, она тяжело опустилась на колени на землю. Ее фиолетовая одежда была полностью окрашена в кроваво-красный цвет, и нельзя было найти предыдущего цвета.

Тяжело вздохнув, она наконец изо всех сил встала. Она осторожно подняла свою белую руку, и под ее телом вспыхнуло давно приготовленная фиолетовая формация.

После этого все ее тело погрузилось в фиолетовый свет.

Однако она была вынуждена оставить ее до того, как прошло двадцать часов.

Аура Лянь Юэ стремительно приближалась… она заранее распорядилась, что, если не будет вестей от Юнь Чэ, ее не следует беспокоить.

Внутри духовной формации окровавленная одежда ее тела была полностью разрушена. Ее несравненно красивая снежная кожа и нефритовое тело мгновенно появились, и уже были покрыты новым фиолетовым платьем.

Лянь Юэ принесла весть о том, что Божественный император Вечного Неба и Император-Драконов направили вместе духовные ковчеги к Голубой Полярной Звезде.

Ее прекрасные глаза открылись, и в зрачках появился фиолетовый свет.

Когда сияние духовной формации погасло, она встала и сказала. — Передайте приказ Юэ Уцзи, прикажите ему немедленно покинуть Царство вместе с этим королем!

Это бедствие наступило слишком быстро.

Она лишь немного восстановила божественную силу Фиолетового Разлома, но этого было достаточно, чтобы поддержать ее тело. При сложившейся ситуации она определенно не могла допустить, чтобы кто-нибудь увидел ее сильную слабость.

Однако Юнь Чэ никогда не мог мечтать, чтобы Ся Циньюэ, с которой он столкнулся снаружи разрушенной «Голубой Полярной Звезды», находилась в таком ослабленном состоянии.

Голубая Полярная Звезда была уничтожена, Сюаньинь пала, а Юнь Чэ сбежал методом вне ее планов… она вернулась в Царство Лунного Бога, но у нее больше не было сил искать местонахождение Юнь Чэ.

— Мне нужно уединиться на некоторое время. Прежде чем я выйду из уединения, Юэ Уцзи решает все вопросы. Если это не очень важное дело, никто не может беспокоить меня.

— Да, — ответила Цзинь Юэ послушно, как обычно.

Но на этот раз, глядя на спину Ся Циньюэ, она была явно надолго ошеломлена.

Она чувствовала, что Ся Циньюэ, похоже, исключительно устала…

Какое-то изнеможение, которое даже такая сильная, как она, уже не могла скрыть. (1)

…

Сцена снова изменилась. Ся Циньюэ в уединении, проснулась от сна с залитым слезами лицом.

— Нет… это не правда… это не может быть правдой! — Она прикрыла лоб рукой, ее голос наполнился болью.

— Я… что приснилось?

— Только… сон.

Когда пятна слез прошли, сказала она себе.

Но скоро второй, третий, четвертый…

Она проснулась от того же сна, и сон становился все яснее и яснее.

Ее духовная сила и внутренние раны еще не полностью восстановились. Она закончила свое уединение раньше обычного, посреди паники, которую она не могла развеять.

Выйдя из защитного барьера, она увидела Цзинь Юэ, который все это время защищала ее. Она спросил Цзинь Юэ о некоторых недавних делах, но услышала, как она встревоженно кричит, — мастер, ваше зеркало… треснуло.

Она опустила глаза посмотрев на шею. На бронзовом зеркале, оставленном Юэ Угу, появилась тонкая трещина. (2)

Она стояла ошеломленная. По прошествии долгого времени она держала бронзовое зеркало в ладони и осторожно открыла его… после этого она почувствовала, как ее ударила молния. Внезапно все ее тело напряглось, а зрачки отчетливо сжались.

Когда-то в бронзовом зеркале было четыре изображения: Ся Хуньи, Юэ Угу, Ся Циньюэ и Ся Юаньба, в детские годы.

В это время в бронзовом зеркале было всего три человека… она была единственной, кто исчез.

Эта длинная тонкая трещина также пронзила то место, где была ее фигура.

Жестокий сон, в который она не хотела верить.

Ее рука медленно сжалась, нити фиолетового света стекались в попытке разрушить бронзовое зеркало… но, в конце концов, она все еще была не в состоянии сделать это сама.

Она смогла издать лишь долгий вздох.

— Цзинь Юэ. — Она закрыла бронзовое зеркало и подтолкнула его к Цзинь Юэ, — помоги мне уничтожить его.

С этими словами ее фигура отдалилась, словно не желая засвидетельствовать картину разрушения.

— А? — Цзинь Юэ поспешил схватила его, но ее лицо долгое время было ошеломленным и растерянным.

—-

Когда сон соединился с реальностью, она также потеряла последний повод обмануть себя.

Она опустилась на колени перед могилами Юэ Уя и Юэ Угу, сопровождаемая звуком пустынного ветра.

— Это я… тот, кто причинил вам вред… это я…

Снова и снова она шептала слова, которые никто другой не мог по-настоящему понять.

— Мир существует благодаря равновесию. Если есть жизнь, есть разрушение, если есть свет, есть тьма, и судьба также имеет свое равновесие … — Она мягко произнесла слова, произнесенные когда-то Поражающим Небеса Императором-Дьяволов, — с самого начала, вы уже сказали мне ответ.

-Неудивительно, что вы сказали, что я… самый страдающий человек в этом мире.

Ее нефритовая рука вытянулась, капли слез упали на ее ладонь, отражая трогательный водянистый свет.

— Я однажды… буду испытывать отвращение к собственному существованию…

— Неся грехи за бесчисленных живых существ на Звезде Небесной Воды, я думала, что больше не заслуживаю достоинства человека… но оказывается, что я… даже не человек… а просто… инструмент… желание… носитель…

— Хехехе… — Она рассмеялась, только смех ее был еще холоднее и печальнее, чем, когда она плакала.

Инструмент?

Желание?

Носитель?

Юнь Чэ замер и прислушался.

Что она говорит?!

1 Глава 1533

2 Глава 1591

Глава 1925. Выбор (Часть 2)

На окрашенной слезами ладони блеснул тусклый огонек, и появилась Игла Неба и Земли.

Она медленно подняла Иглу Неба и Земли, и в ее сознании всплыли слова Поражающего Небеса Императора-Дьяволов перед уходом.

— Ты видела мой выбор, пусть моя Игла Неба и Земли станет свидетелем твоего окончательного выбора!

Она стояла там на коленях целый день и ночь.

Наконец пение ветра постепенно прекратилось и унесло окружавшее ее запустение, она медленно поднялась, глаза ее больше не были полны слез и печали, а ее бесконечное горе было похоронено глубоко в ее душе.

Перед Иглой Неба и Земли она медленно произнесла, — старшая, я уже сделала свой выбор.

— Я подвела своих родителей, подвела своего мастера, подвела Юаньба… раньше, в конце концов я была замужем, так что, по крайней мере, есть кто-то, перед кем я могу не стыдиться в этом мире.

— Только я повинуюсь не судьбе, а своему сердцу!

Игла Неба и Земли исчезла из ее руки. В этот момент она, впавшая в величайшее состояние коллапса в своей жизни, имела в глазах небывалую ясность и решимость.

— Когда я буду близка к «концу», я использую свой собственный метод, чтобы сопротивляться! Но до этого…

Когда Игла Неба и Земли исчезла из ее рук, она перевела взгляд на север. Далекий небосвод отражался в ее глубоких фиолетовых глазах.

— Я ненавижу эту жалкую судьбу, но… я не могу отказаться от этого печального «желания».

— Юнь Чэ, теперь, когда ты находишься в Северной Божественной области, у тебя больше нет изъянов или забот. У тебя есть только ненависть, которая заставит расти быстрее… прежде чем ты вернешься, я постепенно проложу тебе путь.

— Я только надеюсь, что, когда ты вернешься, ты сможешь с гордостью стоять на вершине этого мира и вернуть все, что ты заслужил. Никто не сможет уничтожить тебя или навредить тебе…

— Даже если ради того, чтобы… не подвести тебя… я использую свою жизнь.

—-

После Царство Лунного Бога было далеко не таким мирным, как казалось.

Божественное Царство Вечного Неба делало все возможное, чтобы найти местонахождение Юнь Чэ, и Царство Лунного Бога, казалось, тоже делало то же самое. Частота людей, входивших и выходящих из Царства Лунного Бога, была намного выше, чем раньше.

Но на самом деле их задачей был не Юнь Чэ, а поиск информации.

Важные воспоминания последних императоров Лунного Бога, естественно, включали все секреты Царства Лунного Бога… а также тайны различных Царств, которые они тайно контролировали.

Даже Изначальная печать жизни и смерти Божественного Царства Монарха Брахмы давно была открыта, поэтому можно было себе представить, насколько мощной всегда была разведывательная сеть Царства Лунного Бога.

Эти секреты можно было использовать только для контроля и запугивания людей, когда это необходимо. Юэ Уя очень мало использовал их за всю свою жизнь. Но в руках Ся Циньюэ они раскинулись полностью, шаг за шагом, посадив темную мину, которая могла взорваться в любой момент в главных Звездных Царствах Восточной области.

—-

Она обнаружила, что Юнь Чэ прятался в Царстве Стеклянного Света короткое время, поэтому она взяла на себя инициативу открыто объявить об этом. После этого она сурово наказала Шуй Цяньхэна и забрала Шуй Мэйинь.

На дне лунной тюрьмы она вынула Иглу Неба и Земли и все объяснила Шуй Мэийнь. Она также попросила Шуй Мэийнь использовать свою непорочную Божественную душу, чтобы постепенно наладить отношения с Иглой Неба и Земли, пока не станет ее новым мастером и не унаследует все, что она сделала тогда.

— Мэйинь, смерть мой выбор и лучший финал. По-моему, все в мире может измениться, но это единственное, в чем я никогда не буду колебаться.

— Пусть он ненавидит меня вечно, как сейчас. Таким образом, после моей смерти он не будет скорбеть, и у него не будет пробела в душе… ведь такой результат ты тоже не хочешь видеть, верно?

— Тебе как минимум не нужно грустить обо мне. По крайней мере, ты помнишь все, что я сделала. По крайней мере, ты должна сопровождать его вместо меня и увидеть, как он получает то, что принадлежит ему.

—-

После того, как он убил Хранителя Вечного Неба в Божественном Царстве Абсолютного Начала, дьяволизировал сына Чжоу Сюзи и захватил котел Мир Пустоты, она специально вошла в Божественное Царство Абсолютного Начала, чтобы исследовать следы, которые он оставил.

Но после этого она не сразу покинула Божественное Царство Абсолютного Начала.

Вместо этого она ушла в Бездну Небытия.

Затем она долго стояла на краю Бездны Небытия.

Перед уходом ее губы изогнулись в легкой улыбке. Потому что она нашла лучший путь назад.

—-

В тот день был восемнадцатый день рождения Юнь Усинь, а также день, когда Юнь Чэ и Чи Ву согласились встретиться с Чжоу Сюзи и Чжоу Цинчэнем.

В отдаленном пространстве она была свидетелем того, как Юнь Чэ убил Чжоу Цинчэна перед Чжоу Сюзи… зловещая улыбка на лице и яростный рев, полный ненависти, были чем-то, чего она никогда раньше не видела.

В конце концов Чжоу Сюзи отступил с ненавистью в сердце, и Юнь Чэ потерял сознание, выплевывая кровь во рту. Божественное сознание Чи Ву коснулось ее.

С помощью Иглы Неба и Земли она мгновенно вернулась в Царство Лунного Бога, Ся Циньюэ сказала про себя со вздохом, — как и ожидалось от легендарной Императрицы Дьяволов Северной Божественной области, ее сила и методы достойны ее имени. С ней рядом, кажется, мне не нужно слишком беспокоиться.

—-

Северная Божественная область была потрясена. Юнь Чэ был коронован как верховный Повелитель дьяволов, и был выше всех королей Северной Божественной области, возглавив дьявольскую расу.

Естественно, Северная Божественная области не могла блокировать пространственную божественную силу Иглы Неба и Земли темным барьером Священной области Крадущей Души.