Восставший против неба 5

— Император, она осознала свою ошибку, отпустите ее пока, — тихо убеждала Цан Шухэ.

— Хм, ты сама навлекла неприятности. — Юнь Чэ фыркнул. Когда он увидел слезящиеся глаза Руй И, его сердце почувствовало себя несравненно комфортно. Чем свирепее была женщина, тем сильнее было ее слабое место. Несомненно, слабостью Руй И была Цан Шухэ… она плакала каждый раз, когда он прикасался к ней.

— Руй И, ты можешь уйти.

Цан Шухэ мягко сказала, и Руй И поспешно ушла, как будто получила амнистию. Она поспешно ушла, как будто убегая. Однако она не осмелилась встретиться глазами с Цан Шухэ, пока не вышла из покоев.

Юнь Усинь проводила взглядом убегающую Руй И… она чувствовала к ней солидарность.

— Чем упрямее женщина, тем сильнее она пробуждает в мужчинах желание запугать и унизить ее. Так что даже император не исключение, — с улыбкой сказала Цан Шухэ.

Она использовала не «наказание», а «запугать и унизить». Это был довольно тонкий намек.

— Только она? — Лицо Юнь Чэ было исполнено презрения, — какой бы упрямой она ни была, может ли она быть более упрямой, чем Цяньинь?

— Говоря об императорской наложнице Инь, мне очень любопытно одно дело. — Цан Шухэ повернула белое лицо, — между императорской наложницей Инь и император, кто охотник, а кто добыча?

— Не надо спрашивать, конечно…

На полпути, Юнь Чэ вдруг перестал говорить. Затем он остолбенел. Внезапно он был поглощен своими мыслями и на мгновение не был уверен, как ответить.

Не дожидаясь ответа Юнь Чэ, Цан Шухэ протянула руку и накрыла рукой маленькую нефритовую чашу. Затем он посмотрела на Юнь Усинь и сказала, — Усинь, попробуй этот суп.

Юнь Усинь тут же взял его и взволнованно сказала, — тетя Шухэ его сделала? Тетя Руй И сказала, что тетя Шухэ готовит суп, достаточно вкусный, чтобы душа покинула тело.

С улыбкой Цан Шухэ сказала, — ты узнаешь, попробовав его. Ты должна пить его медленно.

Юнь Усинь тотчас взяла нефритовую чашу. Как раз, когда она собиралась коснуться ее губ, она почувствовала на себе взгляд отца, он был ненормально горячим… нервным?

— … — Движения Юнь Усинь стали немного медленными. Затем она слегка наклонила нефритовую чашу, и теплый поток потек в ее рот.

Юнь Чэ собирался спросить, на что похож вкус, когда обнаружил, что Юнь Усинь не остановилась после того, как попробовала его. Вместо этого она слегка наклонила белоснежную шею и медленно выпила все.

После того, как она закончила пить, нефритовая чаша остановилась на ее губах на некоторое время, прежде чем медленно опустить ее.

В нефритовой чаше не осталось ни капли.

— Хм… — Взгляд Юнь Чэ был равнодушным, а лицо спокойным.

Он спросил очень небрежно, — как вкус?

Юнь Усинь слегка поджала губы, как будто смакуя послевкусие, — это очень вкусно, но у него… странный вкус.

— Странный вкус? — Брови Юнь Чэ дрогнули, — что за странный вкус?

— Я подумаю… — Юнь Усинь серьезно задумалась на мгновение, прежде чем вдруг рассмеяться, — назовем это… вкус отца.

Юнь Чэ был ошеломлен на мгновение, прежде чем начать смеяться, — хаха, как и ожидалось. Разница настолько велика, что ты можешь догадаться об этом в одно мгновение.

— Нет, — сказала Цан Шухэ с улыбкой, — всего четыре-шесть часов попыток, и так много достигнуто. Император достоин быть самым необычным человеком на свете.

— … — Юнь Усинь сохранила на лице улыбку. В сердце было так много вещей, что хотелось сказать, но не было сказано ни одного слова.

В этой миске супа, помимо «вкуса отца», был также намек на… ее собственную слабую соленость.

Она знала, как сильно ее любил отец. Она также знала, что глубокая вина и самобичевание всегда были в его сердце.

Узнав все, что пережил отец за все эти годы, как она могла хоть в малейшей степени винить его или обижаться на него. Была только чрезвычайно глубокая боль в сердце… но сам он отказывался отпустить и простить себя.

Он уже был верховным императором, но всегда старался это компенсировать. Чтобы стать более совершенным родителем, он был готов отказаться от всего, что у него было.

Отец, я уже самая счастливая и благословленная дочь в этом мире… мне еще предстоит увидеть весь мир, но это единственное, в чем я абсолютно уверена.

Восточная Божественная область, Божественное Царство Монарха Брахмы.

Слой золотого барьера разделился, и из него вышла Цянь Инь`эр. Яркий свет отражался на ее холодном, равнодушном лице, но лицо ее было таким же красивым, как бессмертная иллюзия.

Ее длинные золотистые волосы качались вместе с тонкой фигурой, когда она шла, и все ее существо было так красиво, что почти нереально. Даже свет неба потускнел от смущения, когда она появилась.

Молодая женщина в желтом платье поспешно подошла и поклонилась, — добро пожаловать, мастер, только что вышла из уединения.

Цянь Инь`эр явно только что закончила совершенствоваться. Ее кожа была такой же белой, как фарфор, и тонкий слой пота на ее теле, казалось, был покрыт слоем глазурованного лунного света. Это заставляло сердце молодой девушки бешено биться, и она не смела больше смотреть на нее.

На этот раз время, проведенное в совершенствовании, было не таким уж длинным. Всего два месяца, но прогресс все еще был приемлемым.

Несмотря на то, что она уже была в Царстве Божественного мастера десятого уровня, она в конце концов обладала кровью Императора-Дьяволов и все еще имела значительные возможности для прогресса. Предел, который она может достичь в будущем, определенно превзойдет Цянь Фантяня.

— Юэинь, произошло ли что-то важное за последние два месяца? — Спросила Цянь Инь`эр.

— Все было спокойно, — ответила Юэинь, — Цари Брахмы уже отобрали шесть чрезвычайно талантливых детей из младшего поколения, у которых есть шанс получить признание божественной силы Монарха Брахмы. Они только ждут, когда мастер выберет первого из них для воспитания…

— … Состояние старого мастера тоже превзошло ожидания. Старый мастер лично сказал в прошлом месяце, что еще через год или два его внутренняя сила может восстановиться до пика. Только он потерял семьдесят процентов своей жизни и определенно не сможет оправиться от этого.

— … И еще одно дело, четыре дня назад группа предателей на западе, а именно остатки секты Священного Света, были захвачены. Первоначально мы хотели передать их в Царство Стеклянного Света, но так как мастер вышла из уединения, их накажут в соответствии с пожеланиями мастера.

— Секта Священного Света? Хм, эта секта действительно полна нелепостей и идиотов, — холодным и насмешливым голосом сказала Цянь Инь`эр, — искалечить их всех, а затем изгнать в необитаемое Звездное Царство, где они будут предоставлены сами себе.

— А? — Юэинь была ошеломлена.

— Что? Есть возражения?

— Нет, эта служанка не смеет. — Юэинь поспешно склонила голову, — эта служанка немедленно передаст приказ.

Когда Цянь Инь`эр еще была богиней Монарха Брахмы, Юэинь была ее помощником. В прошлом, не говоря уже о предателях, Цянь Инь`эр без колебаний убивала бесполезных для нее людей.

Но теперь она просто искалечила их и изгнала.

Юэинь уже собиралась уходить, когда Цянь Инь`эр вдруг окликнула ее, — подожди.

— Есть ли что-нибудь еще, мастер? — Юэинь поспешно обернулась.

— Где Юнь Чэ и Усинь сейчас, в Западной Божественной области? — Спросила Цянь Инь`эр.

Прошло уже четыре месяца, и, согласно их заранее определенному маршруту, они в настоящее время должны быть в Западной Божественной области.

— Отвечаю мастеру, император Юнь и принцесса в настоящее время находятся в Южной области, — ответила Юэинь.

— Южная область? — Цянь Инь`эр слегка нахмурилась, — почему все еще в Южной области? Что-то случилось?

Юэинь поспешно сказала, — божественная сила императора Юня не имеет себе равных, так как же могут быть несчастные случаи? Просто… просто император Юнь остался в Царстве Голубого Вала Десяти Сторон на несколько более длительный период времени… прошло уже больше месяца, и он еще не ушел.

— … — Цянь Инь`эр сначала была озадачена, но ее золотые брови вдруг опустились, как растущая Луна.

— Может быть… Цан… Шухэ?

— Да… — Юэинь с беспокойством ответила, — согласно новостям из Царства Голубого Вала Десяти Сторон, в этом месяце она была… в одной постели с императором Юнем…

Хруст!

Чистый звук скрежета зубов и внезапный озноб заставили Юэинь остановиться в панике.

— Опять наврал… — сказала Цянь Инь`эр, стиснув зубы, — эта женщина… действительно не слабая!

Она была зла на Цан Шухэ, и еще больше зла на Нань Ваньшеня, этого мусора! Его называли Божественным императором номер один Южной области, и все же он не мог даже справиться с женщиной Голубого Вала, и она продолжала жить, что даже украла ее мужчину!

Она удерживала Юнь Чэ больше месяца, она не могла думать о том, какую соблазнительную технику использовала Цан Шухэ.

В прошлом Цянь Инь`эр в глазах Юэинь была полна заговоров и выгод. Все, что она делала, это стать могущественным Божественным императором Фантянем.

Но теперь Цянь Инь`эр была Божественным императором Фантянем, но ее разум думал только о Юнь Чэ. Каждый раз, когда в Царстве происходило что-то великое, единственное кого нельзя было найти, это своего Божественного императора… и гадать не приходилось, так как она наверняка отправилась к императору Юню.

Немногие оставшиеся Цари Брахмы были крайне несчастны и бессильны.

— Мастер, вы не должны воспринимать это всерьез, — осторожно утешила ее Юэинь, — по внешнему виду и отношениям между императором Юнем и вами, как императорская наложница Шухэ может сравниться с вами? Император Юнь, должно быть чувствует только новизну…

— Проваливай! — Холодно сказала Цянь Инь`эр. — Это между мной и этой женщиной. Тебе не нужно вмешиваться.

— Служанка… эта служанка перешла границы… эта служанка уйдет. — Юэинь поспешно извинилась, прежде чем быстро удалиться.

— Подожди!

Цянь Инь`эр снова закричала ей, голос между ее губ продолжал дрожать от ярости, — убейте всех этих мятежников Священного Света и бросьте их тела на холодный горный хребет Брахмы, чтобы накормить духовных зверей!

— … Да!

После долгого времени ревность Цянь Инь`эр все еще пылала.

— Сукин сын… даже не думай уйти, пока не останешься со мной на три месяца!

Глава 1903. Путешествие (Часть 7)

Небольшой духовный ковчег с мечтательным сиянием довольно быстро нес на западное направление Юнь Чэ и Юнь Усинь.

Чтобы максимально приспособиться к ауре Царства Богов, Юнь Чэ путешествовал по пустоте с Юнь Усинь в течение последних нескольких месяцев, но на этот раз, в конце концов, им пришлось пересечь звездную область, поэтому они «заимствовали» духовный ковчег у Цан Шухэ, иначе им потребовались бы столетия, чтобы добраться до Западной Божественной области.

— Отец, что именно дала тебе тетя Шухэ, когда нас провожала? — С любопытством спросила Юнь Усинь.

— Ничего, просто книга рецептов, которую она сама написала. — Сказав это, Юнь Чэ небрежно усмехнулся, — она могла бы передать мне это запечатлев в душе, но вопреки, она использовала такой хлопотный метод.

Юнь Усинь слегка поджала губы, — я не думаю, что ты не понимаешь, даже простых мыслей женщины.

— Эх, — Юнь Чэ издал глубокий вздох, — когда дочь подрастает, иногда это на самом деле немного грустно.

Юнь Усинь протянула к нему свою белую ладонь, — не важно, я хочу увидеть.

— Смотри, — без особого колебания сказал Юнь Чэ. Одним толчком его ладони пергамент, сделанный из необычного материала, испускающего тусклый синий свет, поплыл в ладонь Юнь Усинь.

Юнь Усинь осторожно открыла его, и всего за одно мгновение красивые глаза Юнь Усинь стали намного ярче. Она не могла не воскликнуть с восхищением, — это так красиво. Просто глядя на этот почерк, это уже своего рода восторг для глаз.

Это был не просто почерк… хотя Юнь Чэ, похоже, не очень заботился об этой книге рецептов, в глубине души ему было ясно, что каждое записанное здесь блюдо было сутью, собранной Цан Шухэ в течение десяти тысяч лет.

Бесчисленные попытки, бесчисленные корректировки, бесчисленные моменты концентрации… и каждый из них никогда не появлялся в мире.

Особенно в последний месяц кулинарные навыки Юнь Чэ развивались не по дням, а по часам, и он все больше осознавал, насколько драгоценна эта книга рецептов… которая была только сопоставима с божественным Чудом Жизни на пути медицины.

— Тетя Шухэ такая красивая, и к тому же она Божественный император. Каждый ее аспект выглядит так хорошо, что это выходит за пределы воображения. Это просто идеально и нереально.

В неизвестно который раз она вздохнула по Цан Шухэ.

Ее взгляд неохотно переместился от почерка Цан Шухэ, она посмотрела на Юнь Чэ и сказала, — отец, я все больше чувствую, что лучшие женщины этого мира были захвачены тобой.

— Это неправильно? — Юнь Чэ поднял голову и с гордостью сказал, — почему бы тебе не подумать о том, кто твой отец?

— Однако ни в коем случае не упоминай комплименты к тете Шухэ перед тетей Цяньинь.

— А? Почему? — Юнь Усинь только задала этот вопрос, когда поняла. Она подмигнула отцу, — о… я знаю!

— Не рассказывай ей о книге рецептов. — Юнь Чэ протянул руку, чтобы поддержать лоб, и сказал слегка бессильным тоном, — иначе она обязательно попросит посмотреть, и тогда может сделать что-нибудь странное.

— Я знаю, я знаю.

Юнь Чэ никогда умышленно не скрывал свое местонахождение. К тому времени, когда они прибыли в Западную Божественную область, там уже ждал Император Цилинь. В тот момент, когда он увидел Юнь Чэ, он быстро направил группу Цилиней, чтобы приветствовать его.

— Этот Ци Тяньли приветствует императора Юня и приветствует маленькую принцессу. — Ци Тяньли был первым, кто поклонился, и когда он посмотрел на Юнь Усинь, он твердо запечатлел ее внешний вид и ауру в своем сердце.

— Я знал, что ты придешь.

Юнь Чэ прошел мимо него, но не прогнал его. Вместо этого он равнодушно сказал, — Тяньли, давай поговорим о текущей ситуации в Западной области. Скажи мне самые важные вещи.

— Да!

Ци Тяньли слегка поклонился, следуя за Юнь Чэ. Он изо всех сил старался упрощать свои слова, когда говорил, — Царство Грешного Дракона уже лично контролируется императрицей. И все прощенные молодые Боги Драконы также были «надлежаще» размещены…

— Неспокойные Дракона Чи и Вансян были уничтожены, и Царство Ядовитого Дракона теперь находится в руках Синего Дракона… наложницы Цин. — Император Цилинь тайно вытер холодный пот, мгновенно покрывший его лоб, продолжая, — орден Хранителей Порядка, под командованием Ю Цинжо, также распространился на 80% высших Звездных Царств и 60% средних Звездных Царств…

Со смертью Лонг Бая, Ци Тяньли был наиболее старым Божественным императором в Западной Божественной области. В Западной Божественной области к нему относились с уважением.

Можно сказать, что его понимание превосходит всех остальных людей в современном мире, и его действия были чрезвычайно тщательными и безупречными.

Выслушав простое и ясное объяснение Ци Тяньли, Юнь Чэ удовлетворенно кивнул. — Хорошо, вы можете идти.

— Император. — Ци Тяньли не ушел сразу. Вместо этого он поклонился и сказал, — вы не скрывали своего местонахождения. Этот старик обеспокоен тем, что кто-то может побеспокоить вас, и найдутся те, кто не знает высоту неба и толщину земли, и воспользуются возможностью, чтобы попытаться убить вас.

— С божественной силой императора, естественно, никто не может приблизиться. Мы просто боимся расстроить маленькую принцессу. Если император пожелает, скажите нам, куда идти. Этот старик немедленно пошлет людей расчистить дорогу заранее.

— Нет необходимости. — Выражение Юнь Чэ нисколько не изменилось, — цель моего путешествия на этот раз, взять мою дочь, чтобы увидеть мир. Я уже сталкивался с этими нелепыми покушениями более десяти раз, и ей уже скучно их видеть.

— Ах… тогда… могу я спросить, когда император отправится в Царство Синего Дракона… чтобы остаться на некоторое время? — Попробовал спросить Ци Тяньли.

Ему было отлично известно, что император Юнь пробыл в Царстве Голубого Вала Десяти Сторон более месяца, прежде чем прибыть в Западную Божественную область!

Тем не менее, Юнь Чэ сказал, — я потерял некоторое время в Южной области, поэтому я не останусь в Западной области надолго. Я не отправлюсь в Царство Синего Дракона, и кажется, Император Синего Дракона тоже не хочет меня видеть.

— Ах, это… — Император Цилинь хотел еще немного побороться.

— Усинь, пойдем.

Юнь Чэ схватил запястье Юнь Усинь и тут же исчез вдали, оставив позади ошеломленного Императора Цилиня, издавшего долгий вздох.

— Ты должен взять на себя инициативу, ты должен взять на себя инициативу. — Он тихо проговорил, — но пусть дитя возьмет на себя инициативу… ах.

— Отец, куда мы теперь идем?

Юнь Чэ посмотрел вперед, — сначала я хочу совершить путешествие в Царство Бога Дракона.

Юнь Усинь собиралась задать еще один вопрос, когда услышала слабый намек на грусть в голосе Юнь Чэ.

Царство Бога Дракона, Запретная Земля Сансары.

Прежде чем уйти в прошлый раз, Юнь Чэ применил здесь светлую духовную энергию. Поэтому, когда он вернулся на этот раз, картина в его взгляде уже не была пустынной.

Зеленая трава создавали тень, цветы украшали, и случайный щебет птиц и насекомых… однако было суждено, что он никогда не сможет вернуться в райское место того года, которое было даже более фантастическим, чем он мог представить.

— Шэнь Си, я пришел к тебе.

Стоя перед надгробием, которое он сам воздвиг, Юнь Чэ долго молча смотрел на нее.

Несколько раз отдав дань уважения, Юнь Усинь молча сопровождала отца.

— Тогда ты использовала всевозможные слова и методы, чтобы побудить меня расти, превзойти Лонг Бая, превзойти всех в мире… теперь я уже сделал это, но я не смог позволить тебе увидеть это.

— На самом деле, я никогда не смогу понять, в чем была твоя причина так обращаться со мной.

— Ах… — Юнь Чэ издал долгий вздох. Затем он посмотрел вперед и растерянно пробормотал, — разные облака и бурные ветра сметают дым, но Си будет продолжать обнимать миллион цветов, пока спит.

Эта сцена навсегда исчезла из его жизни.

Юнь Усинь подняла глаза, — это стихотворение, которое отец написал тогда для тети Шэнь Си?

Юнь Чэ тихо пробормотал, — Юнь для меня и Си для нее. Это ее сияние, духовный свет, сделали этот рай. Только я все еще здесь… но сияния больше нет.

Брови Юнь Усинь взволнованно нахмурились. Она колебалась некоторое время, прежде чем, наконец, сказать. — Я действительно не понимаю чувств между отцом и тетей Шэнь Си тогда. Я просто чувствую, что слова моего отца… немного легкомысленны. Разве она не разозлится, когда услышит их?

— Да, ты очень верно сказала.

Юнь Чэ полностью согласился со словами Юнь Усинь. Это было похоже на то, что слова просочились прямо в сердце. — Она самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Она даже немного превосходит Цяньинь и Ву. Шок, который я испытал, когда встретил ее тогда, это то, что я никогда не смогу забыть до конца своей жизни. Это также то, что никогда не повторится.

Губы Юнь Усинь приоткрылись в шоке… она не могла себе представить, какой ослепительной красотой она обладала, если превосходила Юнь Цяньинь и Чи Ву.

Неудивительно, что Император-Драконов был так одержим ею.

Он был влюблен в нее сотни тысяч лет.

— Тогда я знал, что она была «Императрицей Драконов» в легендарной «Богиня и Императрица Драконов», но потом я обнаружил еще больше, что «Императрицы Драконов» фактически никогда не существовало, а это была просто иллюзия, к которой Лонг Бай стремился и не добился, обманывая мир и обманывая себя.

— Однако Шэнь Си было сломлена мной, и именно она взяла на себя инициативу.

— В то время в моем сердце было очень глубокое сомнение, и я опасался Лонг Бая… но более того, была какая-то гордость. — Юнь Чэ покачал головой смеясь над собой, — позже я доверился ее нежности и стал еще более безудержным перед ней. Эти два стихотворения действительно были своего рода легкомысленным хвастовством, но она тогда не злилась. Вместо этого она показала редкую улыбку.

Улыбка на ее лице в то время, также глубоко запечатлелась в его душе.

Хотя с тех пор прошло всего десять лет, теперь он чувствовал себя детским и самодовольным ребенком.

— Усинь, если бы ты видела ее, ты бы полностью поверила, что такая женщина, как фея, действительно существовала в этом мире. Только… даже жизнь самого совершенного человека всегда будет иметь много сожалений и сожаления от невозможности восполнить.

Глаза Юнь Усинь были полны тоски.

Несмотря на то, что Западная Божественная область была крупнейшей Божественной областью Царства Богов, Юнь Чэ не задержался с Юнь Усинь надолго.

Через три месяца они уже покинули Западную Божественную область и направились на Восток. Однако они не направлялись прямо в Восточную Божественную область. Вместо этого они вошли в Божественное Царство Абсолютного Начала, пройдя через центр Царства Богов.

Серое небо и земля и древняя аура, несомненно, открыли совершенно другой мир в видении и знании Юнь Усинь.

Юнь Чэ привел Юнь Усинь глубже в Божественное Царство Абсолютного Начала, рассказывая историю и расы этого места.

В Божественном Царстве Абсолютного Начала было бесчисленное множество древних свирепых зверей, и даже Божественные мастера не осмеливались необдуманно глубоко проникать в Божественное Царство Абсолютного Начала. И только Юнь Чэ был единственным человеком во всем мире, который мог привести Юнь Усинь, которая только что вступила на Божественный путь.

Никто не мог коснуться конца Божественного Царства Абсолютного Начала, но у него было место, называемое ядром.

Побывав у клана Драконов Абсолютного Начала, Юнь Чэ отвел Юнь Усинь в записанное в записях «центральное» место.

— Бездна Небытия, как говорят, является центром Божественного Царства Абсолютного Начала. Его сущность чрезвычайно большая пустота, которая может свести в ничто все, что в нее попадает, будь то живые или неодушевлённые предметы, даже энергия, пространство, звук или свет. Поэтому, добравшись туда, ты можешь только наблюдать издалека и ни в коем случае не приближаться.

Несмотря на то, что он был рядом с ней, и Юнь Усинь не могла приблизиться, Юнь Чэ все еще подчеркивал ей это.

Пока он говорил, в его сознании появилась красная фигура, упавшая в пропасть… и он на мгновение слегка покачал головой, прежде чем смог ее развеять.

— Как бы ни был силен отец, ты также не можешь приблизиться? — Спросила Юнь Усинь.

— Конечно. — Юнь Чэ сказал, — согласно записям, в далекую эпоху Богов, когда Истинный Бог погибал, сила, рассеивающаяся из его мертвого тела, была подобна стихийному бедствию. Таким образом, чтобы наказать богов, которые совершали непростительные грехи, они часто погружали их в бездну Небытия и превращали в ничто, без дурных последствий.

— Даже древние Истинные Боги могут быть полностью уничтожены, не говоря уже о мне.

— Так страшно? — Юнь Усинь была глубоко удивлена и вдруг ей в голову пришел вопрос, — так какая же сила поддерживает эту бездну Небытия? Даже боги легко погибают… разве это не сила, которая также намного превзошла уровень Богов?

За то время, что она путешествовала со своим отцом, ее понимание «уровня» также стало более ясным и глубоким.

Юнь Чэ покачал головой и рассмеялся, — это тоже вопрос, на который не могли ответить даже древние Истинные Боги. Бездна Небытия была оставлена Предком Богов, когда она создала огромный мир, и единственное существование, которое действительно знает тайны бездны Небытия, это павший навсегда Предок Богов.

В этот момент фигура Юнь Чэ вдруг остановилась, и его взгляд принял странный вид, когда он смотрел вперед.

— Отец, что случилось? — Юнь Усинь остановилась и спросила.

— Я не думал встретиться со старым другом в этом месте. — Юнь Чэ сказал с улыбкой, — пойдем, я отведу тебя на встречу с очень уважаемым старшим, а также… со старшей маленькой женщиной, у которой не такой хороший характер.

Глава 1904. Путешествие (Часть 8)

Приближаясь к бездне Небытия, в бледно-серой дымке появились фигуры Владыки Меча и его ученицы.

Они были здесь в течение нескольких лет, для ковки сердца меча Цзюнь Силэй, так и для места, где Цзюнь Уминь решил встретить конец жизни.

— Старший Владыка Меча, давно не виделись.

Перед Цзюнь Уминем, несмотря на то, что он уже был императором Юнем, слова и глаза Юнь Чэ по-прежнему выказывали некоторое уважение.

Глаза Цзюнь Уминь, которые были давно закрыты, открылись, и он посмотрел на Юнь Чэ с улыбкой на лице, — молодой человек, который когда-то был удивительно талантлив, и в мгновение ока стал императором, накрывшим мир. Способность своими глазами увидеть такое чудо, уже вызывает восхищение и нет сожалений.

В его старых глазах не было мутности, только ясность, которой он казалось, мог видеть сквозь превратности мира… Юнь Чэ знал, что это временное улучшение перед смертью в конце жизни.

Рядом с Цзюнь Уминь, Цзюнь Силэй, казалось, была застигнута врасплох внезапным прибытием Юнь Чэ. Ее взгляд слегка изменился в беспорядке, и она долго не говорила.

Ученик Снежной Песни… божественный ребенок… божественный ребенок спаситель… дьявол… Повелитель дьяволов… император Юнь… каждый раз, когда они встречались, его личность и судьба были совершенно разными.

Юнь Усинь поклонилась Цзюнь Уминю, прежде чем тайно оценить Цзюнь Силэй.

Еще одна такая красивая старшая сестра… ах нет, должна ли она быть тетей? И аура у нее очень заметная, как красавица с древней картины.

И то, как она смотрит на отца…

Будет ли это снова…

— Если бы не помощь старшего Владыки Меча, меня бы не было сегодня.

Узнав часть правды из воспоминаний Хо Поюня, отношение Юнь Чэ к Цзюнь Уминь и Цзюнь Силэй было совершенно иным, чем в предыдущий раз.

Почтительное приветствие, которое он получил, как император, и помощь, которую он получил, когда был дьяволом, были двумя совершенно разными понятиями. Последнее было великой милостью, которое весило, как десять тысяч гор.

— … — Губы Цзюнь Силэй дрогнули… как он узнал?

Юнь Чэ поднял руку, и на его ладони появился яркий свет, — жизнь старшего Владыки Меча вот-вот закончится, но с моей светлой силой и некоторой духовной медициной, и таблетками я мог бы помочь старшему получить еще сто лет.

Цзюнь Уминь жил уже пятьдесят тысяч лет. Он не был ранен или покалечен, но, естественно, подошел к концу своего долголетия. И также еще труднее было продлить его жизнь.

Немного удивленный, Цзюнь Уминь слегка улыбнулся. На его стареющем, простом лице не было ни малейшего намека на жажду жизни, — этот старик чрезвычайно благодарен за щедрость императора Юня. Единственная причина, по которой я действовал тогда, заключалась в том, чтобы заплатить за доброту императора Юня. Нет необходимости воспринимать это всерьез.

«Доброту», которую он имел ввиду, было «спасением» в тот год, когда Юнь Чэ и Цзюнь Силэй сражались во время Божественного собрания.

Выражение лица Юнь Чэ было уважительным, когда он сказал, — то, что я сделал тогда, похоже на разницу между пылью и яркой Луной по сравнению с добротой старшего. Теперь, когда я император Юнь, я совершенно не могу забыть о милости. Если я не смогу отплатить старшему, боюсь, я никогда не смогу жить спокойно. Надеюсь, старший сможет меня поддержать.

Однако, Цзюнь Уминь нежно улыбнулся, Юнь Чэ, Царству Богов, а также… собственной ученице.

— С человеческим телом, в этом мире не так много людей, которые могли бы прожить пятьдесят тысяч лет, как этот старик. Это уже великий дар небес, и этот старик может быть только благодарен и доволен. Лэй`эр выросла, и я также стал свидетелем чуда, перевернувшего мир своими старыми глазами, поэтому у меня больше нет сожалений. Императору Юню не нужно напрягаться и тратить драгоценные духовные лекарства и таблетки.

— Если императору Юнь действительно неловко, — сказал он с нежной улыбкой, — мне придется побеспокоить, чтобы ты позаботился о Лэй`эр после моей смерти.

Цзюнь Силэй на мгновение замерла, прежде чем холодно произнесла, — мне это не нужно…

— Хорошо, я сделаю это. — Юнь Чэ кивнул без малейшего колебания. Дав Цзюнь Уминю решительное обещание. Его ответ был очень серьезным и глаза выражали бесспорную решимость и напротив, Цзюнь Силэй не знала, как поступить.

Она очень давно заметила, когда столкнулась с Юнь Чэ, что ее сердце меча стало очень хаотичным.

В то время Цзюнь Уминь совершенствовал сердце меча в бездне Небытия. Она следовала за Цзюнь Умином здесь в течение нескольких лет и все больше развивала сердце меча… но теперь, перед Юнь Чэ, оно снова оказалось в хаосе.

— Хорошо, — Цзюнь Уминь глубоко кивнул, в его старых глазах появился тусклый свет, — услышав слова императора Юня, этот старик может отбросить последнее беспокойство.

— Хотя старшему недолго осталось жить, но я думаю, что вскоре имя Владыки Меча и аура Безымянного Меча повторно засияют в мире.

Он глубоко посмотрел на Цзюнь Силэй и отошел вместе с Юнь Усинь.

Цзюнь Силэй слегка наклонила верхнюю часть тела, словно хотела что-то сказать, но в конце концов ничего не сказала.

В этот момент Юнь Чэ, казалось, о чем-то задумался и остановился.

Он протянул руку и мягко подтолкнул в сторону Цзюнь Силэй, и в нее полетел слабый красный свет.

— Этот камень называется нефритом Неба и Земли, и он содержит божественную силу Иглы Неба и Земли, — сказал Юнь Чэ, повернув голову, — если фея Цзюнь столкнется с бедствием, которое не может быть решено в будущем, прикоснись к нему своей внутренней энергией. Он переместит тебя в Императорский Город Юнь за два вдоха времени, даже если ты находишься в Божественном Царстве Абсолютного Начала.

Темно-красный нефрит парил перед Цзюнь Силэй. Только после нескольких вдохов она медленно протянула руку и держала ее в ладони.

— Благодарю Его Величество императора Юня за милость. — Голос Цзюнь Силэй был таким же холодным и равнодушным, как острие меча, — поскольку это подарок, который мастер дал мне в обмен на его доброту, я не откажусь.

Юнь Усинь: (ах ах… действительно о!)

Как только она закончила говорить, Цзюнь Силэй повернула ладонь и положила нефрит Неба и Земли в свое личное пространство.

Однако фигура Юнь Чэ вдруг вспыхнула и мгновенно появилась перед Цзюнь Силэй. Вдруг протянув руку ладонью.

— Ты… что ты делаешь! — Внезапная сцена заставила тело Цзюнь Силэй отступить назад. Однако аура меча и сияние меча, которые все это время вращались вокруг ее тела, казалось, потеряли инстинкты и не прокололи Юнь Чэ.

Она сразу увидела, что красно-темный нефрит уже появился на ладони Юнь Чэ… оказывается, он вытащил его прямо из ее личного пространства.

Слегка прикусив губы, Цзюнь Силэй успокоила дыхание и делала все возможное, чтобы сохранять внешнее спокойствие. Она сказала холодным голосом, — что? Ты пожалел?

Как только она закончила говорить, легкий ветерок внезапно обернулся вокруг ее талии и осторожно приклеил нефрит Неба и Земли к ее юбке, — не помещай его в личное пространство. Если ты столкнешься с критической ситуацией, это создаст задержку. Лучше оставить его на верхней одежде. — Голос Юнь Чэ был медленным, взгляд равнодушным, а уголки рта не то улыбались, не то нет.

— … Тебе не нужно заботиться об этом! — Когда она заговорила, она вдруг поняла, что лицо Юнь Чэ было очень близко к ее. И эти глаза были еще глубже, чем раньше, смотрели ей прямо в лицо.

Ее щеки внезапно стали горячими, она сделала небольшой шаг назад в панике. Ее внутренняя энергия была тайно втянута, но как бы она ни старалась, она не могла рассеять неприятное тепло на лице.

— Хахахахахахаха! — Безудержный смех Цзюнь Уминя зазвучал в ее ушах.

С улыбкой Юнь Чэ повернулся и ушел с Юнь Усинь, оставив позади Маленького Владыку Меча, чье сердце меча полностью рухнуло.

…

— Отец, я наконец-то поняла тебя.

Он медленно привел свою дочь на край бездны Небытия и позволил ей почувствовать особую ауру и закон. Однако Юнь Усинь вдруг сказала что-то странное.

— Да, что ты имеешь ввиду? — Спросил Юнь Чэ.

— Женщины! — Юнь Усинь намеренно подчеркнула.

— Э… кхэ, кхэ. — Юнь Чэ чуть не подавился собственной слюной.

— Когда быть ласковым перед женщиной, когда бы ведомым перед женщиной, когда быть сильным перед женщиной, когда следует отдаляться или приближаться к женщине… отец действительно слишком много знает.

Юнь Усинь оттопырила кончик носа и сказала с легким фырканьем, — я думала, что мой отец всегда отвергал предложение тети Ву заполнить гарем, потому что он уже был доволен моей матерью и мастером и больше не хотел. Но, оказывается, это совсем не так.

— Эта молодая тетя сейчас… ты, очевидно, дразнил ее нарочно.

— Ах. — Юнь Чэ издал мягкий вздох, потому что он не знал, смеяться или плакать, — видя, как твой кругозор становится все более и более широкими, а твой ум все более и более дотошным, быть родителем действительно радостно и грустно одновременно.

— А? — Она не ожидала, что Юнь Чэ согласиться с ней. Она тихо пробормотала, — я не могу поверить, что ты не оправдываешься.

— Нет смысла оправдываться. — Тон Юнь Чэ был уверенным, и его выражение не изменилось, когда он сказал, — даже если рядом бесчисленные сокровища, и ты видишь великолепную жемчужину, ты все равно хочешь ее получить.

— Мягко говоря, это называется быть любящим. Говоря прямо, это называется собственничеством. Если бы нужно было оправдываться, я мог бы сказать, что это порочная природа, которую мужчины не могут изменить.

Юнь Усинь тайно высунула язык, — достойно злого `императора` Юня`, он может говорить такие вещи справедливо и ни к чему не придраться.

На самом деле, она хотела спросить отца, хочет ли он, чтобы она встретила такого мужчину, как он, в будущем… но, подумав об этом, этот вопрос показался ей тоже слишком сложным, поэтому она сдержалась.

— Хахахахаха. — Юнь Чэ громко рассмеялся.

Жужжание

Резкий, страшный звук внезапно прозвучал, казалось, исходящий из собственного сердца и, казалось, исходящий откуда-то дальше, чем небеса.

Смех Юнь Чэ внезапно прекратился, его лицо внезапно изменилось, и его духовные чувства резко высвободились, растянувшись вдаль.

Внезапная смена лица и ауры напугала Юнь Усинь. Она поспешно подошла к Юнь Чэ и нервно спросила, — отец, что… случилось?

— Этот звук очень странный, — тихо сказал Юнь Чэ.

— Звук? Какой звук? — Юнь Усинь растерянно огляделась.

— … — ? — Юнь Чэ нахмурился, — ты не слышала?

— А? Нет. — Юнь Усинь покачала головой.

Юнь Чэ больше ничего не сказал, продолжая высвобождать свое духовное чувство.

Однако даже при его могучей душевной силе, он все равно не мог обнаружить никакой необычной ауры.

По сравнению со звуком то, что заставляло сердце и душу волноваться, было чувством беспокойства, которое возникло из ниоткуда и было несравненно сильным.

Импульсивно он дал Цзюнь Силэй несравненно драгоценный нефрит Неба и Земли в это время. И в это время было едва заметное чувство дискомфорта, когда он приблизился к бездне Небытия.

Спустя долгое время, Юнь Чэ все равно ничего не нашел. Он даже пытался прощупать бездну Небытия своим духовным чувством, но без исключения, когда он коснулся бездны, все, что он чувствовал, было пустотой, не имея возможности вообще распространиться.

Юнь Чэ отменил свое духовное чувство и обернулся, посмотрев на Юнь Усинь. Однако он обнаружил, что ее лицо исполнено беспокойства и замешательства. Было ясно, что она испугалась того, что только что произошло. Он быстро утешил ее улыбкой. — Ничего нет, я слишком чувствителен, что-то за пределами восприятия внешнего мира часто появляется в Божественном Царстве Абсолютного Начала, то, что я только что услышал, было, вероятно, каким-то древним остаточным звуком.

— А… ты все равно напугал меня. — Юнь Усинь вздохнула с облегчением, впервые она увидела лицо своего отца, ставшего императором Юнем таким испуганным.

— Хорошо, пошли.

Держа Юнь Усинь за руку, Юнь Чэ быстро поднял ее в воздух и полетел в направлении выхода из Божественного Царства Абсолютного Начала.

— Хотя здесь все еще есть много странных мест, которые ты не увидела, пришло время уйти. Если мы не отправимся в Восточную Божественную область, есть люди, которые, боюсь, возьмут на себя инициативу пойти за нами.

Красивые глаза Юнь Усинь слегка повернулись, — тогда, в Восточной области мы сначала отправимся в Божественное Царство Монарха Брахмы, верно?

— Да.

— Хихи… — Юнь Усинь рассмеялась, — я обнаружила, что, хотя отец иногда может быть очень свирепым с тетей Цяньинь, на самом деле он очень любит ее.

— Я? Люблю ею? — Голос Юнь Чэ невольно повысил тон, — как это может быть?! Я просто не хочу, чтобы эта женщина доставляла мне ненужные беспокойства.

— Да, да, да, отец определенно прав. — Юнь Усинь кивнула и тайком хихикнула.

Глава 1905. Путешествие (Часть 9)

На девятом месяце своего путешествия они прибыли в Восточную Божественную область.

По пути в Божественное Царство Монарха Брахмы Юнь Чэ внезапно отклонился после нескольких таинственных изменений в глазах.

— Сначала я хочу пойти в другое место.

Пространство здесь было мрачным, и в направлении зрения, звезды были необычайно далеки, как будто они пытались избежать пустой области.

Здесь когда-то существовало Звездное Царство, под названием Царство Лунного Бога.

Юнь Чэ рассказал Юнь Усинь со спокойным лицом, — это было одно из четырех Королевских Царств Восточной Божественной области в то время, и первое, полностью разрушенное, и навечно исчезнувшее Королевское Царство.

— В прошлом году здесь все еще оставалось несколько обломков, но теперь не осталось ничего.

Уничтожение Царства Вечного Неба, уничтожение Царства Южного Моря, уничтожение Царства Бога Дракона… но, по крайней мере, их Царства все еще существовали. Независимо от того, насколько изменится история в будущем, эти Царства навсегда будут носить названия некогда Королевских Царств.

Только Царство Лунного Бога… было полностью стерто. Никаких следов его существования найти не удалось.

Юнь Усинь знала, что это ее отец уничтожил его. С подобной жестокостью, можно было представить себе ненависть в его сердце.

— Отец, ты никогда не хотел, чтобы кто-то упоминал что-либо об императоре Лунного Бога, так почему ты добровольно пришел сюда на этот раз? — Спросила Юнь Усинь.

Юнь Чэ сказал спокойным голосом, — твоя тетя Ву была права в одном. Она намеренно избегала меня, потому что слишком заботилась обо мне. Хотя я уже император Царства Богов, я не могу сидеть на месте и ничего не делать. Мне нужно стать сильнее.

Он слегка закрыл глаза и тихо сказал, — я больше не боюсь быть затронутым болью. Я постараюсь принять все спокойно. Я надеюсь, что когда-нибудь я смогу встретиться… с тем именем, без какого-либо волнения в сердце.

Он хотел все объяснить, но то, что вышло из его уст, было только «тем именем».

— Юаньба тоже когда-нибудь придет сюда. — Он продолжил бормотать, — честно говоря, я не думал о том, как я должен предстать перед ним в следующий раз, когда мы встретимся.

Взяв с собой Юнь Усинь в путешествие по Царству Богов, Ся Юаньба также навел порядок все в Святилище Абсолютного Монарха. И с пылкой страстью и тоской вновь один вошел в Царство Богов.

В Царстве Богов не было никого, кто не знал бы, что Юнь Чэ уничтожил Царство Лунного Бога и собственноручно убил императора Лунного Бога.

К этому времени Ся Юаньба должен уже знать все.

— Отец, тебе не нужно беспокоиться, — уверенно сказала Юнь Усинь. — Дядя Ся необыкновенный человек, и его отношения с отцом очень глубокие. Я думаю, что после того, как он постепенно узнает обо всем, он определенно не сможет испытывать ненависти к отцу… по крайней мере, это не будет очень плохим результатом.

— Да. — Юнь Чэ открыл глаза, когда на его лице появилась легкая улыбка…

—

Восточная Божественная область, Божественное Царство Монарха Брахмы.

Как единственное оставшееся Королевское Царство из первоначальных четырех Королевских Царств Восточной Божественной области, Божественное Царство Монарха Брахмы понесло большие потери во время бедствия Небесного яда и битвы с Западной областью.

Но хорошо было то, что Божественное Царство Монарха Брахмы больше не имело внешних угроз и теперь могло спокойно отдыхать и восстанавливаться.

Что касается нынешнего Божественного императора Фантяня, он больше не был амбициозной богиней Монарха Брахмы. С точки зрения ее заботы в этот период времени, по сравнению с ее руководством, ее отношения с императором Юнь были гораздо более важными для Божественного Царства Монарха Брахмы… намного.

Никто не приветствовал Юнь Чэ и его дочь, когда они прибыли в Божественное Царство Монарха Брахмы.

Даже когда они появились перед столицей Монарха Брахмы, они все еще не увидели, чтобы кто-то приветствовал их. Как будто они даже не знали, что они пришли.

— Похоже, тетя Цяньинь даже не знала, что мы придем, — невинным тоном сказала Юнь Усинь, пытаясь сдержать смех. — Похоже, папа ошибся, тетя Цяньинь совсем не беспокоится о путешествии отца.

— Хм. — Юнь Чэ фыркнул, — она только не собралась.

— Пойдем!

Установив расположение ауры Цянь Инь`эр, Юнь Чэ взял с собой Юнь Усинь, разбивая пространство. Буря потрясла всю столицу Монарха Брахмы, подняв со всех сторон встревоженные голосы. Через несколько вдохов они уже приземлились перед покоями Цянь Инь`эр.

В тот момент, когда ноги коснулись пола, барьер спальни тут же раскрылся, и Цянь Инь`эр не спеша вышла. Ее золотые волосы были слегка собраны, и на ней было светло-золотое платье средней длины. Ее лодыжки были как нефрит, а руки как снег. Ее плечи были наполовину обнажены. И, хотя ее взгляд был холодным и невыразительным, ее неописуемо красивое лицо, все еще заставляло мир темнеть.

Даже видя Цянь Инь`эр много раз, Юнь Усинь все еще оставалась ошеломленной.

И даже никто не заметил Юэинь, которая следовала за ней позади.

— О? Так что на самом деле пришел верховный, уважаемый император. Император работал денно и нощно, занимаясь десятками тысяч дел каждый день, наслаждаясь музыкой каждую ночь и наслаждаясь любовью всю ночь. Кто бы мог подумать, что у него действительно будет время прийти в мое маленькое Божественное Царство Монарха Брахмы. Я на самом деле очень польщена, почти до ужаса.

Перед императором Юнь Цянь Инь`эр не проявляла ни почтительности, ни вежливости, голос у нее был приглушенный, а золотистые глаза ленивыми и пренебрежительными, словно она еще не проснулась.

Юнь Чэ, — … —

Юнь Усинь тайком прикусила нижнюю губу, прежде чем ей удалось сдержать смех. Она молча посмотрела на лицо отца и сказала, — тетя Цяньинь, давно не виделись. Отец очень по вам скучал. Первое, для чего он пришел в Восточную Божественную область, это увидеть вас.

— Скучал по мне? — Прекрасные глаза Цянь Инь`эр прищурились, она тихо сказала, — эта наложница не более, чем самая обыкновенная и скромная из императорских наложниц. Я не знаю ласковых слов, я не умею играть в цинь, шахматы, каллиграфию или живопись, и я определенно не знаю ни одного из тех соблазнительных трюков, которыми соблазняют душу мужчин.

— Кроме того, прошло так много лет. Боюсь, тебе надоело играть со мной. С новым человеком за пазухой, как ты можешь помнить прежнюю игрушку, такую как я? Я уже глубоко благодарна за то, что меня не изгнали в немилость. Как я смею строить иллюзии?

— … — Юнь Усинь вытаращила глаза и раскрыла рот. Ехидность в словах Цянь Инь`эр были настолько плотны, что едва не превратились в физическую пощечину на лице.

— Юэинь, — сказал вдруг Юнь Чэ, — отведи маленькую принцессу на экскурсию по столице.

Юэинь, которую вдруг позвали, на мгновение удивилась и поспешно ответила, — слушаюсь.

— А? Но… но я хочу сопровождать отца, — тут же отказалась Юнь Усинь. Шоу только началось, так как она могла пропустить это?

— Нет, — возразил Юнь Чэ.

Юнь Усинь могла только с обидой посмотреть на отца, прежде чем неохотно уйти с Юэинь.

В тот момент, когда Юнь Усинь и Юэинь ушли, красивые глаза Цянь Инь`эр мгновенно потемнели.

Ее фигура расплылась, когда она схватила Юнь Чэ за руку и с силой потащила его в спальню.

Бах!

Покои и барьер были закрыты одновременно.

— Насладился Цан Шухэ? — Цянь Инь`эр прижала Юнь Чэ к стене, и тон ее был свирепым.

Глаза Юнь Чэ стали холодными, когда он вдруг повернулся и прижал Цянь Инь`эр к стене. Нахмурившись он тяжело сказал, — ты становишься все более самонадеянной!

Грудь Цянь Инь`эр поднималась и опускалась, а верхняя часть ее тела яростно дергалась, но она не могла вырваться. После этого в ее глазах вспыхнул золотой свет, и ее внутренняя сила внезапно взорвалась. Она с силой толкнула руку Юнь Чэ, и снова надавив на него, — я самонадеянная! Что ты собираешься делать?!

Бум

Юнь Усинь и Юэинь недалеко ушли, когда из покоев позади них донесся громкий звук. Он так сотрясал землю, что она дрожала.

Юэинь обернулась в шоке и невольно крикнула, — А… что случилось?!

Тем не менее, Юнь Усинь сказала со спокойным выражением на лице, — не волнуйся, было бы ненормально, если бы они не вызвали большого движения, находясь в одиночестве.

Юэинь, — … —

Несмотря на то, что Цянь Инь`эр уже находилась в Царстве Божественного мастера десятого уровня, в конце концов она все же уступала императору Юню. Кроме того, ее основная духовная сила Тьмы, была полностью подавлена.

Конечным результатом «ожесточенного боя» было, несомненно, то, что Цянь Инь`эр была прочно подавлена Юнь Чэ на императорском ложе.

Цянь Инь`эр, которая была «подавлена», казалось, не уменьшала силы. Ее прекрасные глаза оставались такими же свирепыми. — Какой метод использовала Цан Шухэ, чтобы удерживать тебя в Царстве Голубого Вала в течение 36 дней и 9 часов?! Ты должен сказать это!

— Это бесполезно, даже если я скажу тебе, — сказал Юнь Чэ без спешки, — ты не сможешь этому научиться.

Он не знал, почему она так враждебно относится к Цан Шухэ…

Может ли быть так, что, как и с Чи Ву, действительно чувствовала угрозу?

— Хм! — Цянь Инь`эр прищурилась, — похоже, наш император съел много деликатесов, поэтому он хочет попробовать что-нибудь элегантное. Ты не боишься, что этот изысканный вкус смешается со вкусом какой-нибудь распущенной шлюхи?

— Тц! — Юнь Чэ усмехнулся, — я понял, что в твоих глазах в этом мире нет женщины, которая бы не была шлюхой.

— Не так? — Губы Цянь Инь`эр скривились, когда ее длинные, как нефрит, ноги приподняли подол ее платья и нежно прижались к талии Юнь Чэ, — посмотри на Шэнь Си, которую все считают священной женщиной. Посмотри на Му Сюаньинь, которая выглядит настолько холодной, что, похоже, у него нет всех шести желаний. Затем посмотри на Цан Шухэ, которая выглядит такой же невинной, как ребенок.

— Хорошо, хорошо… а?

Когда дыхание Цянь Инь`эр стало ближе, глаза Юнь Чэ вдруг стали странными.

— Суп из красного нефритового сердца!

Четыре слова, слегка вырвавшиеся из уст Юнь Чэ, заставили золотистые глаза Цянь Инь`эр яростно вздрогнуть, а на ее лице появилось несколько мгновений паники.

Она отвела глаза и губы одновременно, — какой нефритовый… суп… нелепо… странно.

— Неудивительно, что со своим характером, ты однажды взяла на себя инициативу посетить Лин`эр. — Глаза Юнь Чэ стали насмешливыми, а тон его стал чуть растянутым, — но эта штука мне ни к чему, будь она полезной, Лин`эр давно бы стала матерью.

— Ты кобель! — Впервые в жизни лицо Цянь Инь`эр покраснело, как закат. Она разозлилась от смущения и протянула руку, чтобы яростно поцарапать талию Юнь Чэ, — заткнись, если не можешь говорить!

Сказав это, она уже яростно кусала губы Юнь Чэ…

Месяц спустя император Юнь все еще находился в Божественном Царстве Монарха Брахмы.

Прошло два месяца, но император Юнь еще не сделал ни одного шага из Божественного Царства Монарха Брахмы.

Третий месяц…

— Забудь, прошло уже семьдесят три дня. Это можно считать многократным поражением этой женщины Голубого Вала. Не будем откладывать путешествие императора и маленькой принцессы по Царству Богов.

По сравнению с ехидством, когда они встретились, можно сказать, что нынешняя Цянь Инь`эр была спокойна в душе и несравненно прекрасна.

— Она также должна знать, что такая простая шлюха, как она, не достойна сравнения со мной, Юнь Цяньинь!

Юнь Чэ закатил глаза, — думаешь, все такие же, как ты? Она даже не имеет ни малейшего намерения соперничать с тобой.

Сказав это, он протянул руку, — поторопись и дай мне! Было бы лучше, если бы это действительно было что-то оставленное Злым Богом. Иначе…

В течение этого периода времени Цянь Инь`эр использовала эту вещь, чтобы затащить его к себе.

— Или что? — Прекрасные глаза Цянь Инь`эр шевельнулись, в ее прекрасных золотых глазах появились завораживающие волны. Мало того, что она нисколько не боялась, она даже была полна предвкушения.

— … Поторопись и дай мне это! — Тон Юнь Чэ был наполовину суровым и наполовину беспомощным.

Эта женщина становилась все более безудержной, а он становился все более и более беспомощным.

Цянь Инь`эр была очень довольна выражением лица Юнь Чэ, поэтому в конце концов не отказалась отдать его ему.

Перед ней плыла каменная плита площадью в квадратный метр из необыкновенного материала.

Каменная плита была плоской, и на ней не было никаких следов, и из нее не исходило никакой ауры… но, когда взгляд Юнь Чэ коснулся ее, его сердце вдруг дернулось.

— Где ты взяла эту вещь? — Юнь Чэ посмотрел на каменную плиту и тихо спросил.

Цянь Инь`эр сказала, — более двадцати лет назад я заманила Звездного Бога Небесной Резни в Южное Море, с помощью наследия Злого Бога, а затем направила Южное Море, чтобы убить Звездного Бога Небесной Резни… угадай, что я делала в это время?

Юнь Чэ подумал на мгновение, — ты говоришь, что воспользовалась этим временем, чтобы пробраться в земли наследия Злого Бога?

— Конечно. — Тонкие брови Цянь Инь`эр слегка приподнялись, — жаль, что Звездному Богу Небесной Резни удалось найти наследство Злого Бога… а после уступила тебе. И когда я прокралась, я нашла только эту каменную плиту.

— В то время земля наследия Злого Бога была по большей части разрушена в ожесточенной битве, в то же время эта каменная плита, находившаяся в центре разрушения, была невредимой, и ее материал я никогда раньше не видела, поэтому я забрала ее и, тщетно изучив ее, отдала Цянь Фантяню.

— Цянь Фантянь тоже не нашел ничего странного в плите, поэтому временно отложил ее в сторону. Я также вычеркнула ее из памяти.

Ведь это была всего лишь каменная плита без какого-либо узора.

— Несколько месяцев назад, когда я упорядочивала вещи, оставшиеся от Цянь Фантяня, я нашла эту каменную плиту и только тогда вспомнила об этом деле.

Она подтолкнула бледно-серую каменную плиту к Юнь Чэ, — как наследник силы Злого Бога, она может быть полезна тебе, даже если бесполезна… с тех пор, как она появилась в земле наследия Злого Бога, есть хороший шанс, что Злой Бог когда-то использовал ее, чтобы сидеть своей задницей, так что в некотором смысле это память.

Верно!

«Реликвия Злого Бога», которую она использовала, чтобы продержать Юнь Чэ более двух месяцев, была не чем иным, как каменной плитой, которую она случайно нашла на земле наследия Злого Бога и даже не имела узоров.

Когда она закончила говорить, она ждала, что Юнь Чэ разинет рот и посмотрит на нее с гневом, но вместо этого обнаружила, что глаза Юнь Чэ пристально смотрят на каменную плиту сосредоточенным взглядом.

Глава 1906. Брошенное в бездну Семя

— Неужели тебе действительно удалось что-то выяснить? — Выражение лица Цянь Инь`эр тоже стало серьезным.

Юнь Чэ не говорил, он вытянул ладонь, на которой горело пламя, и после недолгих колебаний снова погасил пламя, оставив только чистейшую духовную ауру Злого Бога, он коснулся верхней части каменной плиты.

Бах!

С мягким звуком каменная плита вдруг засияла тусклым светом, и Юнь Чэ почувствовал, как его высвобождение духовной ауры затягивается невидимой силой, быстро рисуя линии на каменной плите.

И то, что тянулось в этих узорах, было рядом впечатляющего письма!

— Что… это?! — Удивленно прошептала Цянь Инь`эр.

Она никогда не предполагала, что на этой каменной плите о которой она забыла, появится странное явление.

Слова на этой каменной плите могли появиться только тогда, когда ее касались духовной аурой Злого Бога.

Несомненно, эти слова были записаны лично Злым Богом!

Кроме того, это был не Божественный Текст Абсолютного Начала или какой-либо другой странный язык. Скорее, это был универсальный язык, который можно было распознать.

Юнь Чэ затаил дыхание и посмотрел на слова, оставленные древним Злым Богом:

— Моя жизнь погаснет, когда моя душа будет сожжена десятью тысячами бедствий. К счастью, я смог успешно использовать свою разрушенную жизнь как сосуд и сконденсировать свою исходную энергию в каплю нерушимой крови.

— Будущий потомок, когда ты будешь нести мою силу, ты также будешь выдерживать бедствие мира в одиночку и нести миссию защиты всего мира. Это можно считать за счастье, но небеса непредсказуемы.

Если бы Юнь Чэ получил эту каменную плиту, когда впервые унаследовал божественную силу Злого Бога, он определенно не подумал бы о том, что такое «бедствия мира», и не подумал бы о том, насколько она сложна, тяжела и прискорбна.

Но теперь, когда Поражающий Небеса Император-Дьяволов ушла, а дьявольские Боги не вошли в мир, можно сказать, что он прекрасно оправдал ожидания Злого Бога и упомянутой им «миссии».

Но он также, еще лучше знал в своем сердце, что это не он решил исход, а Поражающий Небеса Император-Дьяволов.

— Семя элементов разбросаны по всему миру, и то, чего может достичь будущий потомок Злого Бога, зависит от судьбы, воли, и веры.

— Мои тайны, мои заботы, мои нереализованные желания и моей жены… будущие поколения Злого Бога, сколько ты сможешь увидеть? Защищать, быть равнодушным, быть порицаемым, это также твоя свобода.

Эти несколько слов заставили сердце Юнь Чэ наполниться бесконечными эмоциями.

Он уже знал все тайны Злого Бога. Беспокойства Злого Бога существуют и защищаются им.

Однако невыполненное желание Злого Бога и Поражающего Небеса Императора-Дьяволов состояло в том, чтобы боги и дьяволы приняли друг друга. Он задавался вопросом, будут ли четыре области, которые он приближал шаг за шагом, оставляя в стороне старые обиды и предрассудки и живя вместе в мире, быть своего рода реализацией мечты.

— Мое тайное искусство Злого Бога, с семью скрепленными запечатанными уровнями, связывается с человеком, защищая его. Если ты недостаточно силен, чтобы снять путы, ты непременно сам пострадаешь.

— Последующим поколениям суждено никогда не иметь Истинного Бога. Царство Аида, это предел того, что может выдержать смертное тело. Если ты принудительно активируешь шестой и седьмой уровень, твое тело будет уничтожено. Поэтому они будут запечатаны навечно.

Эта печать была сломана Поражающим Небеса Императором-Дьяволов.

— Мои тайное искусство Злого Бога табу, и также является запретной силой. Это не часть законов Небесного Пути и даже более необычно, чем духовные искусства мира. Если ты сможешь получить все Семя элементов и совершенствоваться, чтобы стать «Божественным мастером» в смертном мире, даже если ты не находишься в Царстве Богов, ты сможешь высвободить силу Царства Богов.

— Все Боги и Дьяволы были уничтожены, и порядок в мире рухнул. Теперь, когда поток божественной ауры несколько уменьшился, порядок новой жизни стал более мирным. Если божественная сила будет восстановлена, это определенно сделает порядок новой жизни нестабильным и принесет бедствие в смертный мир. Если разум человека будет испорчен, это будет еще большее бедствие.

— Таким образом, Семя земли будет погружено в бездну и исчезнет из мира навсегда.

— Тем, кто унаследует мою божественную силу в будущих поколениях, не нужно упорствовать.

Юнь Чэ убрал свою ладонь. Когда он отменил свою духовную ауру, слова на каменной плите тоже исчезли, не оставив следа.

— Семя Земли погружено в бездну… — Мысли Цянь Инь`эр сосредоточились на последней фразе, прежде чем ее золотые брови вдруг сошлись, — бездна Небытия!

Погружение в бездну Небытия означало вечное ничто. Юнь Чэ никогда не сможет найти Семя Земли Злого Бога и в мире больше не будет божественной силы Земли Злого Бога.

— Вот в чем дело, — после того как он закончил читать последние слова Злого Бога и узнал, что семя Злого Бога атрибута Земли исчезло из мира навсегда, он был немного разочарован, но потом понял это.

— Кажется ты не удивлён, — Цянь Инь`эр посмотрела на Юнь Чэ.

Юнь Чэ сказал, — из-за внутренних каналов Злого Бога, независимо от того, были ли они девятью Царствами Смертного пути или семью Царствами Божественного пути, в моем совершенствовании никогда не было узкого места. С достаточной силой я мог легко прорываться вперед.

— Однако перед битвой с Западной областью, мы с Мэйинь несколько лет находились в Божественном Царстве Вечного Неба. Моя сила явно достигла вершины Царства Божественного Владыки, но, несмотря ни на что, я не мог прорваться.

— В то время я уже чувствовал, что Злой Бог, должно быть, установил какое-то особое ограничение в своих внутренних каналах, заставив своего преемника навсегда остановиться в Царстве Божественного Владыки… он намеренно запечатал шестой и седьмой уровень.

— Причина этого похожа на мою догадку.

— Чтобы сила, выходящая за пределы мира, не привела к краху порядка смертного мира? — Цянь Инь`эр слегка фыркнула, как будто была несколько недовольна ограничением, установленным Злым Богом, — было бы лучше изменить имя Злого Бога на имя Священного Бога.

Юнь Чэ бросил на нее взгляд и сказал, — почти каждый шаг последней жизни Злого Бога был на благо будущих поколений. Без него, без мира, существование нынешнего мира Изначального Хаоса было бы под вопросом.

— … — Цянь Инь`эр, все понимала, и не отрицала этого.

— Рассеивание божественной ауры… — Юнь Чэ мягко повторил три слова на каменной плите. После минутного молчания он сказал, — похоже, что после того, как боги и дьяволы были уничтожены мириадами бедствий, Изначальный Хаос пережил долгий период времени, и количество духовной энергии, которую он потерял, должно быть очень большим. Когда жизнь Злого Бога приблизилась к концу, потеря духовной энергии постепенно уменьшилась и прекратилась. Законы и порядок Изначального Хаоса также постепенно стабилизировались в среде новорожденной духовной ауре.

— Только из-за того, что боги и дьяволы были уничтожены, а духовная энергия была потеряна в очень большом количестве, уровень законов в новом мире неизбежно сильно упал и сильно ослаб. При таком типе энергии и духовном уровне Истинные Боги не могли появиться в будущем.

— Однако Злой Бог прекрасно знал, что «Запретный Закона Бога-Дьявола», который он и Поражающий Небеса Император-Дьяволов создали, был слишком запретным и мощным. Если бы его можно было совершенствовать до совершенства, он мог бы позволить смертному телу взорваться силой Царства Богов.

— И теперь, если в этом увядшем мире появится человек, который может высвободить силу Царства Богов, он, скорее всего, заставит закон и порядок, хрупкого стабильного нового мира колебаться или даже разрушиться.

Мир был в хаосе после того, как Поражающий Небеса Император-Дьяволов вернулась в мир.

Половина Северной Божественной области дрожала после того, как он насильно активировал «Пепел Богов» в Божественном Царстве Пылающей Луны и страшное и несравненное явление, которое произошло, когда Божественное Царство Южного Моря использовало Великую Пушку Бога Моря…

Все это, несомненно, доказало этот аспект.

— Из-за этого соображения Злой Бог навсегда уничтожил семя Злого Бога в мире.

Когда он сказал это, то, что наполнило сердце Юнь Чэ, было не сожалением, а глубоким уровнем уважения.

Это была сила, которая сопровождала всю жизнь Злого Бога.

И он предпочел, чтобы его собственная сила была неполной навечно, чем нести скрытую угрозу.

Юнь Чэ поднял руку и посмотрел на свою ладонь, сказав, — похоже, мне действительно суждено никогда не достичь Царства Божественного мастера. Но это тоже хорошо. Теперь мне больше не нужно думать о том, где будет последнее семя Злого Бога.

Несмотря на то, что он мог только оставаться на вершине Царства Божественного Владыки всю свою жизнь, он обладал божественной силой Злого Бога, поэтому он больше не имел себе равных в этом мире. Царство Божественного мастера, которого он не мог достичь, также не было важно для него.

— Кстати, есть два вопроса, которые мне очень любопытны, — вдруг сказала Цянь Инь`эр.

— Да?

— Во-первых, куда делась разбросанная духовная энергия? Может быть, духовная энергия в результате могла просочиться за стену Изначального хаоса и во внешний Изначальный Хаос?

— … — Юнь Чэ не ответил.

Это было потому, что это был также вопрос, оставивший в недоумении Поражающего Небеса Императора-Дьяволов.

— Во-вторых, действительно ли прекратился поток духовной энергии? — Цянь Инь`эр прищурилась, — в противном случае, Северная Божественная область никогда бы не стала сжиматься.

— Как знать. — Юнь Чэ ответил без раздумья, как будто ему было все равно.

Однако в его сознании это странное чувство, которое он не знал, откуда взялось, не говоря уже о том, как его описать, возникало каждый раз, когда он входил или выходил из Божественного Царства Абсолютного Начала.

….

Покинув Божественное Царство Монарха Брахмы, Юнь Чэ официально взял Юнь Усинь путешествовать по Восточной Божественной области.

Разрушенное Царство Вечного Неба…

Рухнувшее Царство Звездного Бога…

Царство Стеклянного Света, где находилась Шуй Мэйинь…

Царство Покрывающего Неба, где пустыня занимает половину неба…

Царство Даркья, где он встретил Кайчжи в первый раз…

Затем они направились на север, приближаясь к Царству Снежной Песни.

Когда они прибыли на север Восточной Божественной области, он не повел Юнь Усинь прямо в Царство Снежной Песни. Вместо этого он направился в соседнее Божественное Пламенное Царство.

Юнь Усинь специализировалась на Мировой Оде Феникса, и, как Звездное Царство Царства Богов, несущее наследие Феникса, он, естественно, должен был показать Юнь Усинь… особенно Ад Захоронения Богов, где когда-то проживал дух Феникса.

Юнь Усинь издала протяжный крик удивления, когда перед ее глазами предстал Ад Захоронения Богов которому было миллион лет… Юнь Чэ долго смотрел, замерев.

Это место имело для него необычайное значение.

Это было место, где его отношения с Му Сюаньинь (Чи Ву) претерпели тонкие качественные изменения. Когда он думал об этом сейчас, он не мог тихо не рассмеяться… он смеялся над собой того времени, и в то же время он вспоминал сказочную красоту того времени.

— Отец, ты хорошо улыбаешься… — Юнь Усинь некоторое время размышляла, прежде чем выбрать самое мягкое слово, — странно.

— Кхэ, кхэ, кхэ. — Юнь Чэ поспешно принял серьезное выражение. Он серьезно сказал, — я думаю о том времени, когда я спас твою тетю Сюаньинь из лап Рогатого Огненного Дракона Царства Божественного мастера, когда был только в Царстве Божественного Происхождения. Это было первое большое достижение, которого я достиг с тех пор, как вступил на Божественный путь.

— … — Увидев непристойную улыбку своего отца минуту назад, Юнь Усинь была глубоко скептична, но все же равно согласилась, — вот почему тетя Сюаньинь влюбилась в моего отца?

— Конечно! — Юнь Чэ гордо кивнул.

Хм… так и должно быть?

В этот момент он вдруг что-то почувствовал, и взгляд его вдруг наклонился.

С помощью Сокрытия Ниспадающей Молнии Юнь Чэ слабо ощущал свою ауру и ауру Юнь Усинь.

Затем он взял Юнь Усинь и полетел на запад.

— Я отведу тебя к… старому другу.

На западе Ада Захоронения Богов, перед огромным красным барьером.

Янь Ваньцан, Янь Цзюхай, Хо Жули… — Присутствовали три великих мастера секты Божественного Пламени, а перед ними стоял король Божественного Пламенного Царства Хо Поюнь.

Здесь собрались четыре главных человека Божественного Пламенного Царства, так что это было, очевидно, не незначительное дело.

Хо Поюнь стоял перед барьером. По мере приближения барьер, казалось, реагировал, и свет пламени, охвативший его, постепенно становился неистовым.

Аура несравненно сильного пламени… это был барьер, созданный божественным пламенем Золотого Ворона.

— Мне придется побеспокоить вас делами Божественного Пламенного Царства в течение этого периода времени.

После того, как Хо Поюнь закончил говорить, его ладонь коснулась барьера.

— Великий король Царства, пожалуйста… трижды подумайте… — Голос Янь Ваньцана был наполнен болью и беспомощностью. Было очевидно, что они пытались отговорить его бесчисленное количество раз до этого, но все их усилия были напрасны.

— Великий король Царства, у нас нет ни права, ни возможности остановить тебя, но… подождем еще три месяца. — Лицо Янь Цзюхая уже было полно мольбы, — через три месяца, если ты продолжишь настаивать на этом, мы никогда не остановим.

— Я уже решил. — Длинные волосы Хо Поюня развевались на палящем ветру, по сравнению с тремя мастерами секты, лица которых были полны страданий, выражение его было спокойным и решительным, — больше убеждать не нужно.

И когда его слова упали, его ладонь уже касалась барьера.

— Хм? — Юнь Чэ высоко над небом, посмотрел вниз… что пытался сделать Хо Поюнь?

Глава 1907. Крик Нефритового Ворона Уничтожающее Девять Небес

— Поюнь!

Яростный рев Хо Жуле остановил в воздухе ладонь Хо Поюня, которая собиралась коснуться барьера, и удивил также Янь Ваньцана и Янь Цзюхая.

Это было потому, что он закричал «Поюнь», а не великий король Царства.

Лицо Хо Жуле было красным, как кровь, а его длинные огненные волосы слегка дрожали… если присмотреться, было неизвестно, сколько несколько белых пятен смешались с ее волосами.

— Как долго ты будешь своевольным, как долго ты будешь глуп!

Его голос был хриплым, когда он ревел каждое слово. Он словно забыл, что человек перед ним уже не его ученик, а король Божественного Пламенного Царства, перед которым он должен был смиренно склонить голову.

— Мастер секты Хо! — Янь Ваньцан и Янь Цзюхай заговорили одновременно, чтобы отговорить его.

— Вы, заткнитесь! — Хо Жуле махнул рукой и сделал несколько шагов вперед. Он был так близок к Хо Поюню, что его рука могла дотянуться до него, — Поюнь, ты всегда был самой большой гордостью в моей жизни. В каком-то смысле ты даже божественная милость для меня.

— Хотя ты всего лишь мой ученик, твое положение в моем сердце ничуть не уступает положению Е`эр. Тогда, когда ты вернулся из Божественного Царства Вечного Неба, ты нес силу Божественного мастера. Я оглушительно смеялся над твоими достижениями и горько плакал три дня и три ночи, когда отвернулся от всех! Я даже не знаю, сколько людей стояло передо мной, когда я высокомерно ревел до смерти без какого-либо сожаления.

— … — Рука Хо Поюнь все еще висела в воздухе, неподвижная.

— Божественное Пламенное Царство вознеслось к высшим Звездным Царствам благодаря тебе, и огромное Царство Богов уважает тебя как короля. Но… с тех пор, как Юнь Чэ вернулся, кем ты стал? Что ты сделал?!

— У тебя все еще есть толика достоинства преемника Золотого Ворона? Ты все еще помнишь, что каждое твое слово и действие касается судьбы всего Божественного Пламенного Царства? Ты знаешь, что твоя глупость почти не раз похоронила Божественное Пламенное Царство?!

— Мастер секты Хо! — Голос Янь Ваньцана был похож на пылающее пламя, наконец заглушив сердитый голос Хо Жуле, после он вздохнул и сказал, — он наш великий король Царства… этого достаточно.

— Великий король Царства… — Хо Жуле издал мрачный смех, — нет, в конце концов, он просто бездарный глупец. Вручение ему Божественного Пламенного Царства, не величайшая гордость в моей жизни, а… величайшая ошибка.

— Единственная причина, по которой Божественное Пламенное Царство все еще в целости и сохранности прямо сейчас, заключается в том, что император Юнь не думает о прошлом… или, может быть, он даже не заботится о том, чтобы продолжить преследовать.

Янь Ваньцан и Янь Цзюхай закрыли глаза одновременно, с выражением боли.

Они знали, что Хо Жуле, наконец, сказал слова, которые он хранил в своем сердце в течение последних двух лет… независимо от последствий.

В этот момент рука Хо Поюнь медленно опустилась, а после он обернулся.

Когда его глаза повернулись, это был не гнев, а почти незнакомое спокойствие.

— Мастер, мастер секты Янь, мастер секты Янь. — Он сказал легким, медленным голосом, — я недостойный младший и некомпетентный король Царства. Я уверен, что разочаровывал вас все эти годы.

Эти выражения и слова удивили разъяренного Хо Жуле. — Поюнь, ты…

— Независимо от того, насколько ребенок является ребенок, всегда будет время, когда он вырастет. — Хо Поюнь смеялся над собой, — у меня больше нет квалификации, чтобы оставаться ребенком. Моя нелепая одержимость Юнь Чэ… нет, моя нелепая одержимость императором Юнь должна была давно освободиться.

Слова Хо Поюня заставили глаза трех великих мастеров сект одновременно дрогнуть. Янь Ваньцан взволнованно сказал, — великий король Царства, ты действительно… действительно…

— Да. — Хуо Поюнь кивнул, на его лице появилась легкая улыбка, — после того, как я совершенствовал Небесную Ярость Девяти Солнц до совершенства, моя Летопись Пылающего Мира Золотого Ворона больше не может прогрессировать. Причина, по которой я хочу войти в этот запретный барьер на этот раз, это только с единственной целью получить представление о Крике Нефритового Ворона Уничтожающее Девять Небес.

— Хотя это запретное пламя, которое может сжечь даже мир, оно в конечном итоге принадлежит Летописи Пылающего Мира Золотого Ворона и божественной силе Золотого Ворона. Как наследник силы и воли Золотого Ворона, если я не могу его совершенствовать, это означает, что-то, что я несу, навсегда останется несовершенной Летописью Пылающего Мира Золотого Ворона.

— Крик Нефритового Ворона Уничтожающее Девять Небес? — Юнь Чэ нахмурился.

Летопись Пылающего Мира Золотого Ворона, которую он впервые совершенствовал, исходила от остаточного духа Золотого Ворона из Долины Молниеносного Пламени Золотого Ворона Царства Иллюзорного Демона.

Позже, в Царстве Снежной Песни, Му Сюаньинь выиграла для него полную Летопись Пылающего Мира Золотого Ворона из рук Хо Жуле.

Тем не менее, законченная Летопись Пылающего Мира Золотого Ворона не имела этого «Крика Нефритового Ворона Уничтожающее Девять Небес». И он никогда не слышал об этом раньше. И это название, эти шесть слов были полны глубокого чувства решимости и мужественности.

— И это определенно не потому, что я хочу что-то доказать императору Юню. — Улыбка на лице Хо Поюня стала глубже, и у него также появилось еще более глубокое чувство иронии над собой, — если однажды, я смогу понять Крик Нефритового Ворона Уничтожающее Девять Небес, то я буду использовать его только ради Божественного Пламенного Царства.

— Поэтому, мастер и мастера секты, не беспокойтесь.

— … — Искривленное пламя ярости в теле Хо Жуле хаотично рассеялось. Когда он смотрел на нынешнего Хо Поюня, его губы дико дрожали, и он долго не мог говорить.

— Хорошо, хорошо! — Янь Ваньцан кивнул с несравненно тяжелым выражением, слезы затуманили его глаза, — мы все трое всегда верили, что ты… ты определенно не разочаруешь нас в конце.

— Только все глупые действия, которые я делал раньше, уже сделаны, и у меня нет возможности отступить. Если наступит день, когда император Юнь решит наказать меня, я встану на колени и извинюсь, и я определенно не буду действовать импульсивно. Если я смогу защитить Божественное Пламенное Царство, даже если мне придется искалечить себя, я не буду сомневаться.

— Только… — Он с улыбкой покачал головой и сказал очень спокойным тоном, — как сказал мастер. При нынешней вершине императора Юня он, вероятно, уже даже не заботится о том, чтобы смотреть на меня.

— Поюнь, здорово, что ты так думаешь, — сказал наконец Хо Жуле. Его губы все еще дрожали, когда он сказал, — я только что сказал суровые слова… но запомни: ты самая большая гордость в моей жизни. Это никогда не изменится.

— Я понимаю, урок мастера, совсем не ошибочный. — Хо Поюнь посмотрел на Хо Жуле и сказал очень искренним голосом, — когда я успешно совершенствую Крик Нефритового Ворона Уничтожающее Девять Небес и выйду из этого места, я надеюсь, что мой прогресс в очередной раз заставит мастера громко смеяться.

— … — Юнь Чэ не продолжал смотреть на него и не пытался исследовать так называемый «Крик Нефритового Ворона Уничтожающее Девять Небес». Он обернулся и сказал, — Усинь, пойдем.

По мере увеличения расстояния между ними скорость Юнь Чэ также становилась быстрее.

Вскоре он вышел из Ада Захоронения Богов.

Юнь Усинь долго молчала.

— Отец, ты не… в хорошем настроении? — Мягко спросила Юнь Усинь.

Она более или менее кое-что знала о деле Хо Поюня.

Юнь Чэ смотрел вперед и бормотал про себя, — когда люди что-то выигрывают, они также часто что-то теряют.

— Итак… какая «потеря» в настоящее время беспокоит отца? — Спросила Юнь Усинь.

— В этой жизни мне суждено не иметь друзей.

Произнося эти слова, Юнь Чэ почувствовал не столько потерю или сожаление, а только лишь некоторое огорчение.

— Почему? Потому что… отец слишком высоко?

Юнь Чэ улыбнулся и медленно сказал, — когда ты увидишь в человеке друга, если он упадет в пропасть, ты будешь чувствовать беспокойство и печаль о нем, и ты, не колеблясь, будешь использовать все средства и силы, чтобы помочь ему.

— Когда он достигнет вершины, ты будешь радоваться за него и чувствовать гордость. Но если он будет слишком высоко, все выше и выше, вместо этого ты потеряешь настроение и будет тяжело на душе… пока однажды он не достигнет высоты, когда тебе нужно поднять голову, чтобы увидеть его, и он будет продолжать относиться к тебе, как раньше, и он может даже пожертвовать собой ради тебя, но ты, тем не менее, больше не можешь видеть его как друга. Даже его помощь будет неудобной для тебя.

— Почему… что… — Слова отца, на этот раз, она еще не испытала и, естественно, не мог понять

— Потому что настоящие друзья должны быть равными, — сказал Юнь Чэ.

— … — Юнь Усинь дернула губами. Она все еще не понимала.

— Этот человек только что… его зовут Хо Поюнь. Когда-то он был одиноким гением, и именно потому, что он был слишком высокомерным и слишком талантливым, у него никогда не было друга. И я был первым человеком, на которого он действительно смотрел как на друга.

— Но я рос слишком быстро, я рос слишком высоко… я даже лучше владел пламенем Золотого Ворона которым он больше всего гордился, и даже «отнял» женщину, в которую он влюбился в первый раз…

Друг… Сила… Красавица…

— Только, хотя я воспринимал изменения в его сознании в то время, я не осознавал повторяющихся сильных ран, которые я невольно нанес ему… он сетовал, и это было нормально.

Юнь Усинь сказала, — но если бы он относился к тебе как к другу так серьезно в прошлом, почему он действительно мог сетовать на тебя… за такую разницу?

Юнь Чэ сказал с разочарованием, — человеческие эмоции сложны. В человеческой расе есть тысячи сложностей. Некоторые люди едва могут ясно видеть себя, не говоря уже о других.

Хо Поюнь сетовал на него, но, когда он стал дьяволом и его преследовал мир, он, не колеблясь, пошел на большой риск, чтобы спасти его… и он не хотел, чтобы он знал об этом.

Юнь Усинь на мгновение задумалась и сказала, — а разве у отца нет дяди Ся и дяди Сяо? Разве отец не рассматривает их как друзей?

— Они разные, — сказал Юнь Чэ, — мы с Юаньба выросли вместе, а у нас с Сяо Юнем общие родители, поэтому с ними мы по сути семья.

— Теперь, когда я стал императором Юнь, в мире больше нет никого, кто мог бы быть на равных со мной. Для меня также невозможно иметь настоящих друзей.

— Это не имеет значения, — сказала Юнь Усинь с улыбкой. — У моего отца так много женщин, что он не может справиться со всеми ними, так как у него может быть время подружиться?

Слова Юнь Усинь сразу заставили Юнь Чэ улыбнуться, и от этого даже тоскливость в его сердце рассеялась. Он ущипнул ухо своей дочери и сказал, — ты действительно становишься более непочтительной. Если твоя мама узнает, она, вероятно, снова начнет говорить обо мне.

— Нет, не буду. Я чиста и послушна перед своей матерью, хихи. — В красивой улыбке Юнь Усинь была какая-то гордость. Смеясь, они полетели на восток.

…

Восточная Божественная область, Царство Снежной Песни.

Для Юнь Усинь, которая большую часть своей жизни жила в Божественном Дворце Ледяного Облака, Царство Снежной Песни, которое было наполнено снегом и ветром, несомненно, дало большое чувство близости. По дороге она постоянно издавала радостные крики.

Приближаясь к Божественной Секте Ледяного Феникса, она вдруг начала нервничать.

Это было потому, что в Божественной Секте Ледяного Феникса была не только Му Сюаньинь, которую почитали люди, но и кто-то, кто был очень особенным для ее матери.

— Отец, если бы мне пришлось встретиться с основательницей Бинюнь, как я должна обратиться к ней? — Спросила она очень серьезно и несколько робко.

— Этот вопрос… — Юнь Чэ пробормотал про себя, — твою мать хочет называть ее великим предком, тогда тебе тоже следует называть ее великим предком.

— Но теперь твоя мама и она старшая и младшая сестра. Раньше я называл ее старшей, а теперь она моя свояченица и твоя тетя.

— Итак, великий предок… старшая… божественный мастер Бинюнь… свояченица… забудь об этом, можешь называть ее как хочешь. Или можешь попробовать назвать ее «фея старшая сестра».

— Ни в коем случае! — Юнь Усинь сразу отказалась, — я не могу быть такой неуважительной! Мой отец просто дает мне плохие идеи.

— Хахахаха. — Юнь Чэ громко рассмеялся, хотя он вовсе не думал, что это плохая идея.

— Я слышала от тети Кайчжи, что тетя Сюаньинь — самый влиятельный человек в этом мире, кроме моего отца. Это так? — Юнь Усинь снова спросила.

— На Духовном Пути, конечно. — Юнь Чэ кивнул, — кроме того, она также единственный человек в этом мире, который может приблизиться менее чем в пяти километрах от меня, и я не обнаружу ее.

— Ахх? Отец, кажется, так обеспокоен. — Юнь Усинь моргнула и сказала с полным лицом вредности, — это потому, что ты боишься, что тебя случайно увидит тетя Сюаньинь, когда ты сделаешь что-то не так?

— Это не основная проблема, — мягко выдохнул Юнь Чэ, — самая большая проблема в том, что она не только очень хороша в этом, но и, похоже, любит тайно подглядывать…

Говоря это, он вдруг о чем-то подумал, и его лицо быстро выпрямилось, когда он изменил тон, — хм, очень любила тайно защищать меня. Вероятно, это потому, что я слишком много заставлял ее беспокоиться, поэтому до сих пор она может продолжать использовать это время от времени, чтобы спокойно наблюдать и устранять любую возможную скрытую опасность вокруг нас.

Когда он говорил это, его глаза поднимались и опускались бесследно.

— Ах? — Юнь Усинь улыбнулась, — оказывается у тети Сюаньинь есть очень милая сторона.

— Тогда она была моим мастером, теперь моей женой, иметь Сюаньинь самая счастливая вещь в жизни твоего отца. — Юнь Чэ с улыбкой вздохнул, глядя на белоснежный плащ.

— … — Губы Юнь Усинь приблизились к уху отца, и она тихо сказала, — значит, тетя Сюаньинь подглядывает за нами прямо сейчас?

— На всякий случай. — Юнь Чэ ответил таким же тихим голосом.

Юнь Усинь: (**)

Глава 1908. Фиолетовое сияние

Присутствие императора Юня было небывалым.

Вся Божественная Секта Ледяного Феникса пришла в движение, и группа старейшин и Мастеров Дворца поспешно прибыла, но прежде, чем они успели поклониться, фигуры Юнь Чэ и Юнь Усинь уже в одно мгновение исчезли и вошли в Священный Зал Ледяного Феникса, оставив их растерянно обмениваться взглядами.

Как только они вошли в Священный Зал Ледяного Феникса, их встретила знакомая аура льда и снега. Перед ними медленно приближался силуэт, такой же красивый, как ледяная фея.

— Такой переполохц, это действительно вы. — Му Бинюнь улыбнулась, ее ледяные глаза устремились на Юнь Усинь.

— Мастер Дворца Бинюнь, давно не виделись. — Юнь Чэ тоже улыбнулся и кивнул. Каждый раз, когда он видел Му Бинюнь, его сердце всегда становилось очень довольным и мирным. Даже после того, как он стал императором Юнь, это осталось прежним.

Возможно, это было потому, что, хотя ее глаза отражали цвет льда, они всегда были мягкими, как вода.

В это время Юнь Усинь сделала небольшой шаг вперед и торжественно поклонилась Му Бинюнь, — младшая ученица Божественного Дворца Ледяного Облака Юнь Усинь отдает дань уважения великому предку.

Му Бинюнь немного удивилась, прежде чем покачать головой с легкой улыбкой, — в этом нет необходимости. Му Бинюнь из Божественного Дворца Ледяного Облака уже «умерла» тысячу лет назад. Нынешняя я принадлежит только Царству Снежной Песни и больше не имеет ничего общего с этим прошлым. Не нужно называть меня великим предком.

— Тогда… — Юнь Усинь посмотрела вверх, — могу ли я называть вас тетей?

Эти слова заставили улыбнуться обычно бесстрастную Му Бинюнь, — конечно, моя сестра императорская наложница твоего отца, естественно, я твоя тетя.

Юнь Чэ: (эта девчонка… плавно использовала оба названия!)

Она обратила глаза на Юнь Чэ, — достойная дочь императора Юня, она действительно очаровательна.

— Мастер Дворца Бинюнь, — сказал Юнь Чэ, — вам все-таки лучше обращаться ко мне, как раньше. Хотя я привык слышать слова «император Юнь», однако я не привык слышать их от вас.

Юнь Усинь молча прищурилась: (Хм?)

— … Хорошо. — Му Бинюнь кивнула своей красивой головой.

— Тетя, — сказала вдруг Юнь Усинь очаровательным голосом. — Вы действительно очень красивы, вы даже красивее, чем я себе представляла. Неудивительно, что мой отец всегда говорит мне, что вы похожи на фею.

— ??? — Брови Юнь Чэ дрогнули, — когда я это сказал?!

— … — Му Бинюнь стояла ошеломленная, не зная, как ответить, — когда мы вошли в Восточную Божественную область, отец сказал, что не видел тетю год, и он очень скучал по ней… ах, больно!

Юнь Чэ похлопал Юнь Усинь по голове и серьезно сказал, — Мастер Дворца Бинюнь, где Сюаньинь? Почему она не в Священном Зале?

— Она находится в уединении, — ответила Му Бинюнь. Ее аура все еще была, как снежный лотос, и ее глаза были похожи на холодный омут, как будто слова, которые она только что сказала, не беспокоили ее.

— В уединении?

— Она только совершенствует свою душу в тишине, без какого-либо прогресса, — сказала Му Бинюнь мягким голосом, — она знала, что вы придете в ближайшем будущем, и прежде чем уйти в уединение, она попросила меня позвать ее, когда вы придете.

— Я позову ее прямо сейчас.

— Не нужно ее беспокоить. — Юнь Чэ поднял руку и сказал, — я приведу Усинь, чтобы она увидела ее.

— Холодный воздух в Долине Бесконечного Тумана слишком тяжелый, и это не то, что может вынести Усинь, — сказала Му Бинюнь, — поскольку Усинь только что прибыла, я должна взять ее погулять в Священном Зале.

— Ну, хорошо… — Юнь Чэ не отказывался, — мне придется побеспокоить Мастер Дворца Бинюнь.

Перед Му Бинюнь его уважение и почтение были такими же, как и раньше.

— О, верно, как долго вы планируете остаться в Царстве Снежной Песни на этот раз? — Спросила Му Бинюнь.

Юнь Чэ посмотрел на Юнь Усинь и сказал, — это зависит от настроения Усинь.

— То, что я говорю, не считается, — тихо пробормотала Юнь Усинь, потирая запутанные волосы отца.

С легкой улыбкой Му Бинюнь пошла по снегу.

В тот момент, когда аура Му Бинюнь исчезла, Юнь Чэ сразу же обнажил свирепое выражение. Он вытаращил глаза и заорал, — девочка! Ты действительно становишься все более беспредельной!

— Я… я не помогаю папе? — Лицо Юнь Усинь было исполнено обиды и робости.

— Мне нужна твоя помощь?!

— И правда. — Юнь Усинь кивнула в глубоком согласии, — способность моего отца иметь дело с женщинами настолько… блестяща. На самом деле, ему не нужна чья-либо помощь.

— Это не то, что я имел в виду! Ай… — Вскрикнув, он издал долгий вздох, — почему я чувствую, что по пути научил дочь плохому? Как я объясню это Чу Юэчань, когда она вернется?

Лунные брови Юнь Усинь изогнулись вверх, — в любом случае, ты уже сделал шаг с моей другой тетей, нельзя одну ценить, а другой пренебрегать.

— Это то, ты так используешь нельзя одну ценить, а другой пренебрегать?! — Голос Юнь Чэ повысился еще на несколько октав, когда он посмотрел на нее еще более пристально.

Глядя на внешний вид Юнь Чэ, Юнь Усинь, наконец, начала чувствовать себя немного испуганно.

Ее голос также стал немного пугливым, — отец ведь не рассердился, верно?

Она протянула руку и осторожно потянула за рукав отца, — я не хотела тебя злить. Просто… когда отец говорил, что у него никогда не будет друзей в жизни, он казался очень разочарованным. Я думала, немного подшутить… я действительно не хотела злить тебя.

— … —

Его сердце тронули нежные слова, и свирепое выражение Юнь Чэ мгновенно исчезло. Затем он поднял голову и громко рассмеялся, — хахахаха, так просто напугать тебя. На самом деле у меня все еще есть грозность отца, хахаха.

Юнь Усинь тяжело отбросила рукав Юнь Чэ своей маленькой рукой и отвернула лицо. Она сказала с фырканьем, — отвратительный! Я знала… как отец мог по-настоящему злиться на что-то подобное? Уже не могу скрытно смеяться, хм!

В это время звук ветра и снега в Священном Зале внезапно стал спокойным. Из снега вынырнула фигура другой женщины, похожая на фею.

Юнь Усинь повернулась, посмотрев на нее. В тот момент, когда она ясно увидела ее лицо, ее губы бессознательно приоткрылись.

Она подошла к Юнь Чэ и Юнь Усинь. Она остановилась бесшумно, посмотрела на Юнь Чэ и тихо сказала, — я должна называть тебя императором Юнь или старшим братом Юнь?

Взгляд, как она смотрела на него, оставался прежним. Будь то Юнь Чэ, Повелитель дьяволов или император Юнь.

Юнь Чэ посмотрел на нее и сказал, — если это Фэйсюэ, то я, естественно, хочу услышать, как ты называешь меня старшим братом Юнь Чэ.

— Фея старшая сестр, — вдруг заговорила в этот момент Юнь Усинь, — это наш первый раз, когда мы встретились. Я Юнь Усинь.

Юнь Чэ: (это название также использовалось…)

Му Фэйсюэ была немного удивлена, она посмотрела на Юнь Усинь, ее ледяные глаза явно смягчились на несколько градусов, а также стали на несколько градусов сложнее. — Незаметно дочь старшего брата Юна уже так выросла. Время течет тихо, как эта вечная метель, красивая и жестокая.

— Но то, что осталось в теле Фэйсюэ, кажется просто красотой, — сказал Юнь Чэ с легкой улыбкой.

— … — Ее красивые глаза слегка дрогнули, и она, казалось, улыбалась. Однако улыбка, появившаяся на нефритовом лице Му Фэйсюэ, всегда была такой же слабой, как первый снег, который растает при указании пальцем.

— Я не буду беспокоить вас и вашу дочь.

С этими словами она медленно ушла.

Взгляд Юнь Усинь все время следил за ней, и она не отводила взгляда даже после того, как ушла далеко.

— Она очень похожа на твою маму, не так ли? — Спросил Юнь Чэ.

— А? Они похожи? — Удивленно спросила Юнь Усинь.

На этот раз настала очередь Юнь Чэ удивляться, — тогда почему ты так смотришь на нее?

Юнь Усинь на мгновение посмотрела на Юнь Чэ, прежде чем поняла, что это не притворное удивление. Она сказала, — отец, камень вечных образов, который ты дал мне, дала тебе она, верно?

— Эх… — Юнь Чэ потер кончик носа. — Твоя тетя Цянинь сказала тебе?

— Я также знаю, что ты ей нравишься… очень. — Юнь Усинь сказала эти слова очень серьезно, и казалось, что она пытается передать таинственную эмоцию.

— Это определенно не то, что сказала твоя тетя Цяньинь. — Твердо сказал Юнь Чэ.

Странный взгляд появился в глазах Юнь Усинь, она сказала, — отец, прежде чем ты дал мне камень вечных образов, неужели… никогда не видел духовного изображения, выгравированного внутри, верно?

Юнь Чэ на мгновение был ошеломлен, затем покачал головой, — нет. Потому что я ясно сказал ей, что этот камень вечных образов предназначен для моей дочери. Получив его от нее, я просто подумал о том, чтобы дать его тебе как можно скорее, и я не думал ни о чем другом.

— Неужели, духовный образ, все еще внутри?

Юнь Усинь топтала своими маленькими ногами снег, — отец, иногда… ты действительно идиот среди всех идиотов!

Юнь Чэ, — а…?

— Чувствительность, влюбчивость очень отвратительные вещи, но… еще отвратительнее разочаровать кого-то такого прекрасного и преданного!

Юнь Усинь вытащила камень вечных образов и ударил им прямо в руку отца, — посмотри сам… я буду гулять в одиночку!

Закончив говорить, Юнь Усинь тут же развернулась и полетела в сторону Священного Зала, позволяя отцу «размышлять» о своих действиях.

— Усинь, ты уходишь…

Тем не менее, Юнь Усинь полностью проигнорировала его и вылетела из прямой видимости в мгновение ока.

Юнь Чэ удрученно и смешно покачал головой, взяв в руку камень вечных образов. Реакция Юнь Усинь также вызвала в нем довольно сильное любопытство.

Возникла духовная сила… в камне вечных образов было выгравировано множество духовных образов. Были изображения, которые Юнь Усинь каждый год записывала ему во время своего дня рождения, некоторые повседневные вещи, которые она небрежно оставила, и еще больше изображений Чу Юэчань и Фэн Сюэ`эр.

Его божественное сознание быстро двигалось, остановившись на самом первом образе.

Затем он выпустил его…

На образе были ветви чистого льда и кристаллы льда. Знакомая холодная энергия почти переполняла картину. Юнь Чэ с первого взгляда узнал, что это внутренние покои в Священном Зале Ледяного Феникса.

После этого на снимке медленно появилась фигура Му Фэйсюэ.

— Юнь… Чэ…

Она смотрела вперед, ее глаза затуманились, как пелена ледяного туман, ее губы прошептали его имя.

— Сегодня 700-й день после твоей смерти…

— Всего два коротких года, так трудно вынести и так томительно.

Она тихо застонала нефритовыми губами, а ее слова были словно сон.

— Я думала, что времени будет достаточно, чтобы все это забыть.

— Но… то, что поет холодный ветер, остается твоим голосом; то, что отражает небесный пруд, остается твоей фигурой; огромный мир, остается твоим дыханием; снег, падающий с ладони, остается такой холодной темной душой.

— Возвращаясь к моим грязным чувствам — под кончиками моих пальцев, все еще есть твое имя.

Сцена непрерывно дрожала… но в этот момент Юнь Чэ вдруг понял, что ледяной стол, ледяные стены, и коралловые ветви льда, все было исписано двумя словами «Юнь Чэ».

Сердце Юнь Чэ билось с неописуемой тяжестью.

Он знал, что Му Фэйсюэ влюбилась в него, но не ожидал, что она будет так безумно влюблена.

Он думал об этом каждый раз, когда общался с Му Фэйсюэ, но никогда не знал точно, когда и какое действие заставило ее действовать так.

— Это и есть, любовное бедствие, содержащееся в книге? Неудивительно, что в книге говорится: легко преодолеть огромное количество бедствий, но нелегко преодолеть любовное бедствие…

Она закрыла глаза и осторожно коснулась имени «Юнь Чэ», которое она выгравировала кончиками своих белоснежных пальцев, — мне просто жаль, что, когда ты был в моем поле зрения, я стеснялась и отступала шаг за шагом.

— Если на свете есть чудо… я больше не отступлю позорно, посмотрю тебе в глаза и скажу, что я не твоя маленькая фея, я хочу быть твоей Му Фэйсюэ на всю жизнь…

— … —

Изображение исчезло.

Му Фэйсюэ оставила только один образ в камне вечных образов.

Юнь Чэ застыл на месте, в долгом шоке.

В течение многих лет, когда он был в Царстве Снежной Песни, Му Фэйсюэ всегда избегала его изо всех сил. Она никогда не желала появляться там, где он находился, вплоть до Божественного собрания.

После этого он умер в Царстве Звездного Бога… три года спустя, когда он возродился и вернулся в Царство Снежной Песни, ее отношение к нему претерпело значительные изменения.

Камень вечных образов она предложила подарить его дочери… этот камень вечных образов также был подарком Му Фэйсюэ.

В этот момент, как он мог не понять, что она хотела тогда, чтобы он увидел ее глубочайшие чувства через камень вечных образов?

Однако, он даже не удосужился осмотреть камень вечных образов и отдал его прямо Юнь Усинь.

Когда Юнь Усинь увидела эту картину, она никогда не думала, что ее отец на самом деле не знает о его существовании… на самом деле, она даже подумала, что он намеренно оставил его, чтобы она увидела новую тетю.

После этого Юнь Чэ стоял перед Му Фэйсюэ так же, как и раньше, без малейшего изменения выражения… для Му Фэйсюэ это было, несомненно, самым прямым равнодушием к ее намерениям.

Юнь Чэ протянул руку и с силой ударил себя по голове.

Почему он не взглянул на камень вечных образов, когда получил его от Фэйсюэ?

Бум

Можно было только представить, как подавлена и тоскливо на сердце Му Фэйсюэ каждый раз, когда она сталкивалась с ним после этого, с его холодным взглядом и редкой улыбкой.

Спустя долгое время Юнь Чэ окончательно перестал расстраиваться. Он держал в руке камень вечных образов, и его сознание нечаянно коснулось следующей сцены, запечатленной на ней.

На картинке была Юнь Усинь, ей должно было исполниться пятнадцать лет.

— Хихи, папа, это первый раз, когда я использовала камень вечных образов, который ты мне дал. Я не знаю, хорошо это выглядит или нет. Мне все равно, я твоя дочь. Даже если это выглядит некрасиво, ты не можешь презирать меня. Хрю хрю.

Глядя на дочь, еще не утратившую к тому времени детскую наивность, Юнь Чэ невольно улыбнулся.

— Три камня голосовой передачи, которые я дала папе, заняли много времени. Папа, ты не должен причинять им вред. Если ты случайно повредишь их, я накажу тебя и заставлю составить компанию, чтобы сделать их снова… решено. Я буду использовать это как доказательство того, что твое возражение недействительно, хихи!

— Вот уж действительно, как я могу испортить его? — Юнь Чэ сказал себе с улыбкой, — это твое «наказание» в конце концов никогда не исполнится.

За эти годы мир перевернулся с ног на голову. Были бесчисленные бедствия и ожесточенные сражения. Его тело получило бесчисленные травмы, но камни голосовой передачи, которые он всегда носил на шее, никогда не получали ни малейшего повреждения.

Это снова активировало его духовное чувство. Третья картина не была ему незнакома, Юнь Усинь показала ему свой двадцатый день рождения.

Это было видение неба и земли, созданное, когда Голубая Полярная Звезда переместилась с востока из Восточной Божественной области на юг Южной Божественной области.

Хотя видение длилось недолго, оно было вырезано рукой Юнь Усинь в камне вечного образа.

Хотя он уже видел это и отчетливо помнил изображение, Юнь Чэ продолжал проецировать его.

Небо дрогнуло, пространство содрогнулось, тучи растаяли, и насыщенный алый божественный свет быстро распространился, покрывая все небо, насколько хватало глаз…

Изображение ничем не отличалось, и Юнь Чэ провел и закрыл его пальцем.

Однако в тот момент, когда изображение исчезло, взгляд Юнь Чэ слегка вздрогнул.

Именно потому, что в это мгновение его глаза смутно уловили свечение фиолетовой ауры.

Фиолетовое свечение было чрезвычайно быстрым и кратким, и его не мог уловить человеческий взгляд. Когда Юнь Чэ впервые посмотрел на эту проекцию, он тоже не заметил его.

Хотя его духовное чувство было таким же сильным, как и он, даже в этот момент он чувствовал, что это должно быть мгновение смутной иллюзии.

Глава 1909. Хаотичное сердце

Пережив бесчисленные взлеты и падения, и став императором Юнем, он давно стал очень осторожным по своей природе и больше не позволял себе легко поддаваться малейшему чувству недомогания.

Движением своей духовной ауры он снова проецировал изображение

На этот раз его взгляд был неподвижен, и, кроме его божественного сознания, которое следовало за Юнь Усинь, его глаза и разум сосредоточились на проекции снежного занавеса без колебаний ни на минуту.

Пространство внутри Голубой Полярной Звезды дрожало, когда красный божественный свет Иглы Неба и Земли быстро распространялся. Наконец, в тот момент, когда красный свет полностью покрыл проекцию…

Его взгляд снова уловил вспышку фиолетового света.

Хотя это было лишь очень короткое мгновение, на этот раз, с его сильно сосредоточенным умом, он мог ясно видеть, что это не иллюзия.

В этот момент его сердце начало бешено биться.

Этот фиолетовыйы цвет…

Нет…

Нет…

Невозможно…

Он прижал ладонь к своему сердцу, и биение его сердца было таким сильным, что казалось, будто оно бьется прямо о его ладонь.

Он с силой покачал головой и снова выпустил проекцию.

Его палец конденсировавший духовную ауру, также коснулся проекции перед ним.

По мере того, как душа сосредотачивалась и напрягалась до предела, весь мир, казалось, внезапно потерял все звуки.

Время шло, казалось, очень медленно.

Он изо всех сил задержал дыхание, но как бы он ни старался, он не мог подавить свое дико бьющееся сердце… наконец, в какой-то момент духовная аура в его руке внезапно высвободилась.

Как чудо, проекция в это мгновение замерла, как вспышка лунного света.

Точно так же тело, лицо, аура, кровоток, сердце Юнь Чэ… это было похоже на то, что его заморозили на месте.

Только его пара зрачков яростно расширились и снова расширились…

Изображение, которое было зафиксировано в проекции, представляло собой красный свет, исходящий от Иглы Неба и Земли, окутывающего небосвод. На внешней стороне красного света фиолетовый свет был исключительно тонким и далеким.

Между небом и землей были бесчисленные лучи фиолетовый силы. Особенно те, кто совершенствовал духовные искусства с атрибутом Молнии, сила грохочущего грома почти испускала фиолетовый свет.

Но на нынешнем уровне Юнь Чэ, независимо от того, насколько близок был фиолетовый свет, он все еще мог легко определить силу, к которой он принадлежал.

Это был не первый раз, когда он видел этот фиолетовый свет, отраженный от проекции… на самом деле, можно сказать, что это очень знакомо ему.

Когда-то он был защищен ним…

Однажды он тоже чуть не убил его…

И когда-то он сражался с этим…

Он все еще отчетливо помнил каждую сцену, которая происходила у него на глазах.

Потому что это был божественный свет Фиолетового Разлома, принадлежавшего Царству Лунного Бога… Фиолетовый Разлом Лунного Бога!

Божественная сила Фиолетового Разлома была силой умершего императора Лунного Бога Ся Циньюэ!

Ветер и снег двигались медленно и быстро. Незаметно плащ чистого белого цвета уже накрыл тело Юнь Чэ.

Он все еще застыл на месте… десять вдохов… сто вдохов…

Он больше не чувствовал течения времени, и это было похоже на то, что тысячи громов безумно сотрясали голову.

Он не смел поверить своим глазам, но кристально-фиолетовый свет в его зрачках был ясен.

Божественная сила Фиолетового Разлома была уникальной в этом мире.

Этот исключительный божественный свет Фиолетового Разлома не мог появиться у второго человека.

Что… это… это…

До того, как бедствие сошло, Мэйинь использовала силу Иглы Неба и Земли, чтобы перенести Голубую Полярную Звезду на юг Южной Божественной области.

Когда Юнь Усинь записала это изображение, это был именно день бедствия. Этот красный свет также был пространственной божественной силой Иглы Неба и Земли.

Но почему же тогда этот фиолетовый божественный свет действительно был вместе с этой пространственной божественной силой…

Человек, который уничтожил «Голубую Полярную Звезду» передо мной… что здесь происходит… какого черта здесь происходит…

Он с силой прикусил кончик языка.

Густая кровавая аура разлилась по его рту. Его мысли оправились от крайнего хаоса, но зрачки все еще были расширены.

Именно в этот момент в его сознании вдруг всплыли некоторые сомнения и противоречия, которые раньше были неважны и забыты.

….

— Некоторое время назад я отправилась в Царство Бога Дракона и узнала кое-что о старшей Шэнь Си… однако этот вопрос непригоден, чтобы рассказать тебе прямо сейчас. Причина, по которой я упомянула об этом, заключается в том, чтобы напомнить тебе, что в ближайшем будущем нет необходимости посещать Царство Бога Дракона.

Это то, что сказала ему тогда Ся Циньюэ. В то время еще ничего не происходило. Он и Ся Циньюэ стояли бок о бок перед стеной Изначального Хаоса, готовясь проводить Поражающего Небеса Императора-Дьяволов.

…

За пределами разрушенной Голубой Полярной Звезды божественный меч Фиолетового Разлома, окутанный плотным фиолетовым светом, направил на него дыхание смерти.

Ся Циньюэ, державшая божественный меч Фиолетового Разлома, посмотрела на его пепельное лицо своими фиолетовыми глазами, которые были такими же холодными, как бездна, и отправила сожалеющий голос:

— Прежде чем ты умрешь, есть одна вещь, которую этому королю следует сказать тебе.

— Вчера этот король уже сказал, что есть что-то, о чем он хотел поговорить с тобой, но это должно быть в нужное время… однако, похоже, такой возможности никогда не будет, поэтому я скажу тебе прямо.

— Шэнь Си… умерла.

— Несколько дней назад этот король совершил путешествие в Царство Бога Дракона. Однако я обнаружила, что Запретная Земля Сансары была давно уничтожена, а цветы и трава высохли. Ни одного человека нельзя было увидеть, и не осталось ни малейшей духовной энергии.

— Впоследствии, этот король нашел лужу крови в центре Запретной Земле Сансары. Хотя прошло много времени, кровь не показывала признаков высыхания… потому что у нее была очень чистая аура света.

— Угадай, чья это кровь?

…

Убив Лонг Бая, он вошел в Царство Бога Дракона и с силой разбил барьер, который Лонг Бай сформировал вокруг Запретной Земли Сансары. Это его озадачило.

Это было потому, что драконья душа Лонг Бая всегда была привязана к этому барьеру. Если бы кто-то попытался сломать ее силой, его обязательно сразу обнаружил бы Лонг Бай.

Однажды он спросил Цянь Инь`эр, — Цяньинь, есть ли в этом мире способ, которым мы можем бесшумно пройти через этот тип барьера души? — Цянь Инь`эр ответила, — да, первый с котлом «Мир Пустоты» Царства Вечного Неба. Как самый сильный пространственный артефакт в мире, для него не будет проблемой путешествовать по многослойным барьерам душ. Во-вторых, это духовное пространственное искусство Царства Фиолетовой Тайны Цветение Фиолетовой Тайны.

— Только, я не могу гарантировать, что котел «Мир Пустоты» сможет без следа пройти через барьер души на уровне Лонг Бая. Что касается «Цветения Фиолетовой Тайны», то, похоже, никто не сумел постичь ее в течение двухсот тысяч лет.

— Третий, это, конечно, Игла Неба и Земли в руках Шуй Мэйинь. Как небесное сокровище, самый сильный пространственный божественный артефакт в истории Изначального Хаоса, без сомнения, она может даже перемещать звезды и Луну. И на фоне этого путешествовать через простой барьер души, также легко как играть.

— В таком случае, есть ли в Царстве Лунного Бога какая-то секретная пространственная техника?

Цянь Инь`эр сказала, — я помню, как ты упоминал, что Ся Циньюэ рассказала тебе о смерти Шэнь Си. Интересно, как Ся Циньюэ давно узнала о смерти Шэнь Си, хотя она была отделена барьером души, который лично сформировал Лонг Бай?

— Хм, в этом нет ничего странного. У каждого Королевского Царства есть свои скрытые секреты и козыри, поэтому для них неудивительно иметь секретную пространственную способность или артефакт, о котором никто не знает.

….

— Но прежде чем старшая Император-Дьяволов ушла, она не хотела, чтобы Игла Неба и Земли навсегда покинул с ней Изначальный Хаос, поэтому она дала ее мне… потому что Игла Неба и Земли родилась в ядре Изначального Хаоса, и в нынешнюю эпоху только непорочная Божественная душа, рожденная энергией Изначального Хаоса в моем теле, может временно мягко пробудить дух Иглы Неба и Земли, спящего в Игле Неба и Земли…

— Кроме того, я могу использовать непорочную Божественную душу как средство связи с ней. С временным пробуждением духа Иглы Неба и Земли я могу силой активировать пространственную божественную силу Иглы Неба и Земли своей собственной силой.

Это то, что сказала ему тогда Шуй Мэйинь, когда рассказала ему правду. Она сказала ему, что только ее непорочная Божественная душа может временно пробудить дух спящей Иглы Неба и Земли и насильно активировать пространственную божественную силу Иглы Неба и Земли.

Это было также причиной того, что Поражающий Небеса Император-Дьяволов намеренно оставила ей Иглу Неба и Земли.

И записи Иглы Неба и Земли в древней книге Бога Драконов мало чем отличались в этом отношении.

Согласно Исконному Божественному Канону, дух Иглы Неба и Земли был спутником Изначального Хаоса. Мастер духа Иглы Неба и Земли обладал силой, полученной из Изначального Хаоса, даже если божественная сила духа Иглы Неба и Земли была исчерпана, он все равно мог использовать дух Иглы Неба и Земли как средство принудительной активации пространственной божественной силы своей собственной силой. Однако это действие серьезно навредило бы духу Иглы Неба и Земли и даже навредило бы его собственному телу, поэтому это не должно быть сделано, если это абсолютно необходимо

Кроме непорочной Божественной души, сила, полученная из Изначального Хаоса…

….

Фиолетовый свет, который в настоящее время прочно примкнул к красному свету в проекции, обнажил самую абсурдную и невозможную возможность в его сердце и душе.

И именно эта самая абсурдная и невозможная возможность на самом деле… он даже прекрасно связывал эти сомнения и противоречия.

Нет… ошибка… о чем я думаю…

Как такое могло случиться… совершенно невозможно…

Он медленно сжал кулак, и проекция перед ним была выгравирована на камне вечных образов.

В этот момент он вдруг о чем-то задумался. Хаотичной хваткой руки он вытащил четыре нефритовых камня, излучавших светло-голубой свет.

Нефритовый образ Иллюзорного Стеклянного Сердца!

Это были четыре Нефритовых образа Иллюзорного Стеклянного Сердца, которыми Шуй Мэйинь бесшумно записала, когда Поражающий Небеса Император-Дьяволов вернулась в мир и показала Царству Богов правду, когда Юнь Чэ напал на Восточную Божественную область.

Четыре Нефритовых образа Иллюзорного Стеклянного Сердца предстали перед его глазами одновременно.

Сцена возвращения Поражающего Небеса Императора-Дьяволов.

Сцена, где все короли и императоры поклонялись ему как Божественному ребенку спасителю.

Сцена в Царстве Вечного Неба, когда Поражающий Небеса Император-Дьяволов объявила собравшимся королям и императорам, что она покинет этот мир, и что именно он, Юнь Чэ, заставил ее сделать это и принес мир в нынешний мир.

Последняя сцена выгравировала объяснения Поражающего Небеса Императора-Дьяволов (Шуй Мэйинь).

Все эти изображения были бесшумно записаны Шуй Мэйинь, поэтому, естественно, Шуй Мэйинь среди них не было.

Только в этот момент он с совершенно другим умственным состоянием, вдруг понял, что Ся Циньюэ нигде не видно!

Кроме четвертой сцены, где Поражающий Небеса Император-Дьяволов была одна, три другие сцены… где Император-Дьяволов вернулась, где приняли Юнь Чэ в качестве Божественного ребенка спасителя, и когда Поражающий Небеса Император-Дьяволов объявила о своем уходе в Царстве Вечного Неба… когда он думал о тех годах, он ясно помнил, что Ся Циньюэ присутствовала во всех этих сценах!

Только, когда эти образы впервые появились в проекции Вечного Неба, ни он, никто-либо другой не обратили внимания на этот момент, не говоря уже о том, чтобы думать в этом крайне абсурдном направлении.

Юнь Чэ лично был свидетелем всех этих сцен в прошлом. Сцены, записанные на Нефритовом образе Иллюзорного Стеклянного Сердца, были намного короче, чем реальная сцена, поэтому было ясно, что намеренно удалили очень много изображений.

В то время любой подсознательно подумал бы, что это для того, чтобы упростить сцену, избежать ненужных деталей, быстро раскрыть правду миру.

Но если эти изображения были намеренно удалены, чтобы что-то скрыть…

Если эти изображения были записаны Шуй Мэйинь, почему она удалила все изображения Ся Циньюэ… это просто совпадение?

Но если бы эти изображения были…

….

Нет…

О чем я думаю…

Как может… как может… как может…

Как я могу думать о таких нелепых вещах…

Она явно…

Очевидно…

….

— Чэ`эр, что ты делаешь, почему ты позволил Усинь сбежать одной.

Холодный голос донесся до его ушей и заморозил душу.

Наедине Му Сюаньинь все еще любила называть его «Чэ`эр». Было неизвестно, привыкла она к этому или не хотела менять.

Они с Му Бинюнь медленно спустились с заснеженного неба. Когда ее взгляд коснулся Юнь Чэ, ее ледяные глаза вдруг яростно дернулись.

Не дожидаясь ответа Юнь Чэ, ее тело сверкнуло ледяной тенью и в одно мгновение предстало перед Юнь Чэ. Ее ледяные голубые брови глубоко нахмурились. — Что происходит? Почему твоя аура такая хаотичная?

Юнь Чэ поднял глаза и посмотрел на Му Сюаньинь. Уголки его рта дернулись, когда он раскрыл чрезвычайно горькую улыбку, — ничего, просто… слегка холодно.

— Холодно? — Му Сюаньинь и Му Бинюнь были ошеломлены.

Ее белоснежная рука нежно схватила запястье Юнь Чэ. Как раз в тот момент, когда Му Сюаньинь собиралась заговорить, Юнь Чэ уже взял ее за руку… неестественно холодное ощущение, исходившее от ладони, заставляло дрожать ее сердечные струны.

— Сюаньинь. — он тихо сказал, — пока я оставлю Усинь на вас. Мне нужно сделать одно дело.

После того, как он закончил говорить, холодок в его ладони уже исчез. Юнь Чэ вылетел и направился на юг с явно беспорядочной аурой.

Но в следующее мгновение перед Юнь Чэ мгновенно появилась ледяная фигура. Му Сюаньинь еще раз крепко схватила его за запястье. — Что происходит? Скажи мне, или… я пойду с тобой.