Восставший против неба 5

Юнь Чэ покачал головой и улыбнулся утешительной улыбкой… на этот раз его улыбка была гораздо мягче, чем раньше. — Не волнуйся, определенно нет никаких непредвиденных обстоятельств или несчастных случаев. Я просто хочу что-то проверить.

— Если я не получу ответа на этот вопрос, я, вероятно… не смогу успокоиться ни на минуту.

Когда он закончил говорить, рука Му Сюаньинь также была мягко убрана им.

В разгар метели Юнь Чэ быстро ушел вдаль. На этот раз Му Сюаньинь не остановила его и не преследовала. Только ее пара ледяных глаз долго трепетала от беспокойства.

— Старшая сестра, что с ним случилось… — Му Бинюнь подошла к ней, глядя в сторону Юнь Чэ.

Му Сюаньинь не ответила.

Только после долгого времени она мягко сказала, несколько потерянная в своих мыслях, — что еще в этом мире могло заставить его сердце трепетать до такой степени сегодня?

—-

Скорость Юнь Чэ была чрезвычайно быстрой. Пройденное пространство было разорвано. Ужасно бурные волны даже изменили траектории некоторых маленьких звезд.

То, что видят глаза… тоже может быть фальшивкой…

Маловероятно что это может быть правдой…

Его фигура двигалась с большой скоростью по Восточной Божественной области, проносясь мимо звезды за звездой.

Наконец, стал виден изумительный водянистый свет.

Это было Царство Стеклянного Света, в которое не так давно приходил с Юнь Усинь.

Во время пути, он не мог сделать так, чтобы его предельная скорость, была в десять, сотни раз выше.

Но теперь, когда Царство Стеклянного Света было в поле зрения, он вдруг замедлился, все медленнее и медленнее.

Его сердцебиение, которое с большим трудом успокоилось, снова стало хаотичным.

Мэйинь, все это просто случайность и совпадение, все это просто мое избыточное воображение…

Ты, несомненно, сможешь идеально объяснить мне все, верно?

Глава 1910. Изъян (Часть 1)

Фигура Юнь Чэ медленно опускалась, и как только его ноги коснулись земли Царства Стеклянного Света, к нему быстро приблизилась знакомая аура.

— Старший Брат Юнь Чэ!

С бесконечно радостным и нежным криком Шуй Мэйинь упала с неба, как черная, слегка танцующая бабочка, — это на самом деле ты! Почему ты вдруг вернулся сюда, ты так соскучился по мне?

Как только она собиралась наброситься на Юнь Чэ, она заметила чрезвычайно ненормальную ауру и выражение Юнь Чэ, поэтому она убрала улыбку и обеспокоенно сказала, — старший брат Юнь Чэ, что с тобой? Что-то случилось?

Ее божественное сознание прокатилось вокруг, — куда ушла Усинь?

— Мэйинь, — он посмотрел прямо в черные, как уголь глаза Шуй Мэйинь, — твоя Игла Неба и Земли, была передана Ся Циньюэ?

Это внезапное и неожиданное заявление удивило Шуй Мэйинь.

Однако под сосредоточенным взглядом Юнь Чэ то, что он увидел в глазах Шуй Мэйинь, было не паникой, а удивлением и сомнением, которые, естественно, росли.

— А? — Ее красивая голова слегка наклонилась, она с подозрением посмотрела на лицо Юнь Чэ, — Игла Неба и Земли… дала мне Ся Циньюэ? Конечно, нет. Иглу Неба и Земли дала мне Поражающий Небеса Император-Дьяволов. Как это может быть Ся Циньюэ? Почему старший брат Юнь Чэ задал такой странный вопрос?

При внезапном вопросе, будь то ее глаза или выражение, не было и следа сомнения или дефекта.

Если бы это был кто-то другой, Юнь Чэ мог бы чувствовать себя гораздо менее подозрительным.

Тем не менее, это была Шуй Мэйинь, она обладала непорочной Божественной душой.

Он не продолжал смотреть в глаза Шуй Мэйинь. Он посмотрел вдаль и сказал тихим голосом, — в то время, прежде чем проводить Поражающего Небеса Императора-Дьяволов, она сказала мне, что с Шэнь Си что-то случилось, и предупредила меня не входить в Царство Бога Дракона… после этого произошли резкие изменения. Перед тем, как убить меня, она сказала мне, что лично отправилась в Запретную Землю Сансары и подтвердила, что Шэнь Си мертва.

Шуй Мэйинь, — … —

— После уничтожения Лонг Бая я отправился в Запретную Землю Сансары Царства Бога Дракона и обнаружил, что к барьеру была прикреплена драконья душа Лонг Бая… Запретная Земля Сансары «высохший пустырь», и «только следы крови» ее описание в то время было очень точным.

— Итак, какой метод использовала Ся Циньюэ, чтобы войти в Запретную Землю Сансары, не затронув восприятие драконьей души Лонг Бая? — Шуй Мэйинь собиралась открыть рот, когда Юнь Чэ продолжил, — если бы у нее была Игла Неба и Земли в то время, она могла легко сделать это.

— И поскольку Игла Неба и Земли была у нее, ей не нужно было сосредотачиваться на проведывании или насильном разрушении барьера, создав много проблем. Так что, скорее всего, она не знала, что душа Лонг Бая в то время была прикреплена к барьеру… и поэтому оставила этот изъян.

И даже если это был изъян, это не был изъян, на который люди обратили много внимания… Юнь Чэ в тот момент лишь недолго был озадачен, и также Цянь Инь`эр не восприняла это всерьез.

Брови Шуй Мэйинь нахмурились. Ее лицо было наполовину озадачено и наполовину обеспокоено, — конечно, барьер души Лонг Бай силен, но Игла Неба и Земли не единственное, что может позволить бесшумно путешествовать в этом мире. Например… котел Мир Пустоты Царства Вечного Неба мог бы это сделать. И, например… у любого Звездного Царства есть скрытые сокровища. Это особенно верно для мощных пространственных артефактов. Их можно использовать для спасения жизней во время опасности, поэтому все они глубоко скрыты.

— Неудивительно, что Королевское Царство, такое как Царство Лунного Бога, имеет так много спрятанных странных и мощных вещей. Кроме того, Ся Циньюэ была императором Лунного Бога. Она не только знала про них все, но и могла использовать их по своему усмотрению.

— Это не то, о чем стоит беспокоиться. Почему старший брат Юнь Чэ говорит такие странные вещи из-за этого?

То, что сказала Шуй Мэйинь, было тоже самое, что сказала тогда Цянь Инь`эр.

— Есть еще одна вещь. — Он не ответил на вопрос Шуй Мэйинь. Вместо этого он продолжил, — когда ты рассказала мне правду тогда, ты сказала, что только непорочная Божественная душа может насильно активировать пространственную божественную силу Иглы Неба и Земли и успешно совершить перемещение звезд. Это также причина, по которой Поражающий Небеса Император-Дьяволов дала тебе Иглу Неба и Земли.

— Да. — Шуй Мэйинь слегка кивнула.

— Однако в древней книге в Царстве Бога Дракона записи об Игле Неба и Земли ясно гласили, что если мастер Иглы Неба и Земли обладает силой, полученной из Изначального Хаоса, он может насильно активировать пространственную божественную силу, а не только лишь при наличии непорочной Божественной души.

Эта древняя книга была оставлена древним кланом Бога Драконов, каждое слово не подлежало сомнению.

— Помимо покойной Юэ Угу, человеком, обладавшим «силой, полученной из Изначального хаоса» в то время, была ты, обладавшая непорочной Божественной душой, и Ся Циньюэ, обладавшая стеклянным сердцем.

— … — Шуй Мэйинь мягко покачала головой, на ее лице появился еще более глубокий, растерянный взгляд, — я готова поверить, что эти древние записи верны. И что? Когда Поражающий Небеса Император-Дьяволов увидела, что я обладаю непорочной Божественной душой, она только сказала мне, что непорочная Божественная душа может в любой момент принудительно активировать пространственную божественную силу Иглы Неба и Земли. Она больше ничего не упомянула, так что это тоже не странно.

Упомянув это, она вдруг обернулась и встала перед Юнь Чэ. Она взяла его руки обеими руками, и ее пара черных глаз смотрела ему прямо в глаза, она говорила несравненно серьезным тоном, — старший брат Юнь Чэ, ты сегодня действительно странный. Что случилось? Если бы это было только это, ты бы не сказал таких странных вещей.

— В конце концов. Что случилось? Можешь ли ты сказать мне? — Юнь Чэ поднял руку и вытащил камень вечных образов.

Он выпустил застывшую сцену.

— Это? — Шуй Мэйинь серьезно посмотрела на сцену перед собой.

Не было никаких сомнений в том, что красный свет был божественным светом, который Игла Неба и Земли выпустила, когда она использовала пространственную божественную силу.

Что касается фиолетового света, который, казалось, примкнул к ней…

— … ! — Это было похоже на то, что зрачки Шуй Мэйинь были проколоты иглами. Они сжались на мгновение, прежде чем восстановиться.

— Семь лет назад, когда Голубая Полярная Звезда была перемещена, Усинь случайно использовала этот камень вечных образов, чтобы выгравировать явление, которое произошло на Голубой Полярной Звезде.

Юнь Чэ медленно сказал, — красный свет — это пространственный божественный свет Иглы Неба и Земли, а фиолетовый свет… это божественный свет Фиолетового Разлома.

Его спокойный голос сопровождался тяжелым вздохом, — Голубая Полярная Звезда была перемещена пространственной божественной силой, когда ты активировала Иглу Неба и Земли, так почему же там появилась ее сила… Мэйинь, я хочу услышать твое объяснение.

Губы Шуй Мэйинь слегка приоткрылись, когда она посмотрела на него. На ее лице по-прежнему было только потрясение и растерянность, но не паника.

Они молча смотрели друг на друга.

Внезапно Шуй Мэйинь прикрыла рот и рассмеялась.

Юнь Чэ, — … —

— Старший брат Юнь Чэ, ты не можешь говорить серьезно, не так ли? — Она слегка рассмеялась, глядя на выражение лица Юнь Чэ, словно искала следы и изъяны его притворной серьезности.

— Эй, — в это время выражение Юнь Чэ не изменилось. Шуй Мэйинь махнула перед глазами своей маленькой рукой, и ее брови в форме полумесяца изогнулись еще больше, как будто она находила это еще более забавным.

Тем не менее, Юнь Чэ протянул руку, схватив ее запястье, и повторил то, что он только что сказал, — я хочу услышать твое объяснение.

— Это очень просто. — Шуй Мэйинь игриво почесала тыльную сторону руки Юнь Чэ своей захваченной маленькой рукой, — ты уже забыл? Тогда император Лунного Бога надолго заперла меня в лунной тюрьме. Только когда ты начал атаковать Восточную Божественную область, я тихо использовала Игла Неба и Земли, чтобы сбежать.

— Только, несмотря на то, что я сбежала из лунной тюрьмы с помощью пространственной божественной силы, печать, которую император Лунного Бога наложила на мое тело, было невозможно сломать. И печать, которую лично мне поставила император Лунного Бога, была, естественно, божественной силой Фиолетового Разлома.

Юнь Чэ, — … —

— Сила императора Лунного Бога была слишком велика. После того, как я сбежала, я не могла избавиться от нее, как бы я ни старалась. После этого произошла резкая перемена, и я поспешно отправилась к Голубой Полярной Звезде. Когда я использовала непорочную Божественную душу, чтобы насильно активировать божественную силу Иглы Неба и Земли, неожиданно возникшая пространственная божественная сила вытеснила божественную силу Фиолетового Разлома на моем теле.

— Этот фиолетовый свет должно быть исторгся, когда печать Фиолетового Разлома была снята с моего тела.

— В то время я сосредоточила все свое сознание, чтобы перенести Голубую Полярную Звезду. Я слабо ощутила исчезновение печати Фиолетового Разлома, но не заметила сияния Фиолетового Разлома, появившегося сразу после этого. Я не ожидала, что это на самом деле будет случайно записано, и это даже вызвало у старшего брата Юнь Чэ такие странные мысли.

Объяснение Шуй Мэйинь было красноречивым, с все еще таким неземным и ясным помыслом.

Однако это объяснение не убедило и не полностью развеяло сомнение Юнь Чэ.

Он вытащил четыре Нефритовых образа Иллюзорного Стеклянного Сердца.

— Это четыре Нефритовых образа Иллюзорного Стеклянного Сердца полученная от тебя. — Юнь Чэ посмотрел на нее и сказал, — они были записаны тобой, поэтому нигде нет твоего силуэта. Но почему нет Ся Циньюэ ни на одном из изображений?

— Может ли быть… такое совпадение?

— Конечно, это не совпадение, — без малейшего колебания ответила Шуй Мэйинь, — после того, как старший брат Юнь Чэ отправился в Северную Божественную область, я знала, что эти четыре Нефритовых образа Иллюзорного Стеклянного Сердца не были записаны напрасно, и что в будущем, в нужное время, они могут быть спроецированы в Царстве Богов, чтобы раскрыть всю правду нынешнему миру.

— Только, кроме сцены о Поражающем Небеса Императоре-Дьяволов, остальные три сцены записывались очень долгое время, поэтому их нельзя было проецировать в большом масштабе.

— Поэтому в период, когда я была заключена в лунную тюрьму императора Лунного Бога, я удалила много ненужных сцен и оставила самые важные сцены и голоса.

— Что касается императора Лунного Бога, — сказала Шуй Мэйинь со слегка сердитым взглядом на лице, — мало того, что она чуть не убила старшего брата Юнь Чэ, она лично чуть не уничтожила родину старшего брата Юнь Чэ и серьезно ранила моего отца. Я также была заключена в самую ужасную тюрьму Царства Лунного Бога из-за нее… она была самой ненавистной и порочной женщиной, которую я когда-либо встречала. В то время я действительно ненавидела ее до мозга костей.

— Вот почему, когда я упорядочила изображения, выгравированные на Нефритовых образах Иллюзорного Стеклянного Сердца, я со злобой удалила все изображения с ней. Я не оставила ей ни одного момента, хм!

— … — Юнь Чэ продолжал смотреть ей прямо в глаза. Только после долгого времени он тихо сказал, — так ли это…

— Конечно, это так. — Шуй Мэйинь кивнула. Ее черные глаза в этот момент тоже слегка дрогнули, а в мягком голосе была какая-то обида. — Старший брат Юнь Чэ, ты мне не веришь?

— Дело не в том, что я тебе не верю. Просто… — Взгляд Юнь Чэ быстро пронесся, и его ладонь невольно приземлилась на ее грудь. Он долго молчал, но описать такую хаотичную ситуацию не мог. Он мог только покачать головой, — я не знаю… я не знаю…

Ему хотелось верить, что все это только его воображение, и Шуй Мэйинь дала ему достаточно ответов… но почему-то он просто не мог полностью убедить себя.

Она даже не знал, боялся ли он, что все это реально или фальшиво.

Следуя движениям Юнь Чэ, маленькая рука Шуй Мэйинь тоже прижалась к его груди. Его сердце билось так сильно, что передалось через ладонь в ее сердце.

— Старший брат Юнь Чэ… — Шуй Мэйинь положила другую руку ему на грудь, тихо говоря, — ты и император Лунного Бога были мужем и женой. Она появилась в самом начале твоей жизни, испытала испытания и невзгоды рядом с тобой и спасала тебя снова и снова…

— Я могу себе представить, насколько глубоки были твои чувства и доверие к ней тогда. Именно поэтому ее предательство и боль заставили тебя чувствовать себя таким несчастным и неприемлемо.

— Я еще больше знаю, что многие люди знают, что ты не хочешь, чтобы кто-то говорил о ней перед тобой, потому что ты еще не полностью освободился от ее предательства и причиненной боли тебе. И ты еще более склонен верить, что все ложно.

— Поэтому, когда такая возможность случайно появилась, ты невольно захотел в это поверить и использовал все свои силы, чтобы усилить это… даже если твоя рациональность продолжала говорить тебе, что это невозможно.

Нежные слова Шуй Мэйинь ударили в сердце Юнь Чэ, и он слегка стиснул зубы, — я…

— Не имеет значения. — Шуй Мэйинь показала теплую и мягкую улыбку, — мне нравится старший брат Юнь Чэ, это человек, который очень ценит эмоции. Даже если он ранен таким образом, он все равно будет готов сохранять самую прекрасную иллюзию человека, которого он когда-то любил.

— Поэтому, тебе не нужно самому напрягаться. Я составлю компанию и медленно освобожу из мира грез. Затем мы спрячем его снова, хорошо?

Сердцебиение Юнь Чэ немного успокоилось. Мягкий голос Шуй Мэйинь был похож на легкий ветерок, и каждое ее слово доходило до его сердца мягким и ясным способом.

— Ты говоришь правду…? — Он мягко спросил. Он не знал, спрашивает ли он Шуй Мэйинь или себя.

— Да! — Шуй Мэйинь серьезно кивнула, — если старший брат Юнь Чэ все еще очень обеспокоен, то я поклянусь, хорошо?

Она подняла лицо, улыбка на губах, и ее слегка волнистые глаза были похожи на самые трогательные и красивые звезды на ночном небе, — если будет доказано, что я обманываю старшего брата Юнь Чэ, то я оставлю его… навсегда…

— Хорошо, хорошо. — Юнь Чэ вдруг заговорил и резко прервал голос Шуй Мэйинь, — класться, это то, что сделал бы только ребенок. Ты уже такая взрослая, но ты все еще играешь с этим.

— … —

Звездные глаза Шуй Мэйинь на мгновение замерли, прежде чем отразили еще более чарующий звездный свет. Она высунула свой розовый язык и сказала недовольным голосом, — я не очень большая. Во всяком случае, ты будешь моим старшим братом Юнь Чэ до конца моей жизни.

— Хорошо, моей Мэйинь всегда будет пятнадцать лет. — Юнь Чэ наконец улыбнулся.

Пятнадцать лет было Шуй Мэйинь, когда он встретил ее.

— Хихи! — Ей явно понравились слова Юнь Чэ, Шуй Мэйинь улыбнулась еще более обрадованно, — так что… если не нужно клясться, я заставлю тебя поверить по-другому.

— На самом деле старшему брату Юнь Чэ нужно подумать об одном деле, и он отбросит эти странные мысли.

Не сводя с него глаз, Шуй Мэйинь сказала очень медленным голосом, — если мастером Иглы Неба и Земли тогда была император Лунного Бога, то именно она переместила Голубую Полярную Звезду, именно она выгравировала в Нефритовых образах Иллюзорного Стеклянного Сердца, ее предательство было ложным, ее жестокость была ложной, и ее попытка дважды убить старшего брата Юнь Чэ также была ложной. Она уничтожила Голубую Полярную Звезду, потому что знала, что это не настоящая Голубая Полярная Звезда…

— Не сказать старшему брату Юнь Чэ все в то время можно было бы объяснить, как способ позволить тебе расти со свободным сердцем…

— Так почему же она не призналась тебе во всем этом, когда старший брат Юнь Чэ вернулся с большой силой?

— Нужно было только достать Иглу Неба и Земли, и понадобятся только очень простые слова, чтобы старший брат Юнь Чэ все понял… после этого она также могла стать помощницей старшего брата Юнь Чэ, облегчив ему растаптывание Восточной Божественной области, и Царство Лунного Бога осталось бы нетронутым, и сама она не упала в бездну Небытия.

— Если бы все закончилось так… — Голос Шуй Мэйинь стал внезапно и бессознательно смутным и медленным, — какой хороший конец был бы.

— … — Юнь Чэ надолго потерял дар речи.

Даже если появилось в десять или сто раз больше противоречий, то, то что сказала Шуй Мэйинь, было достаточно, чтобы полностью отвергнуть это.

Да… если все это действительно дело рук Ся Циньюэ, ей просто нужно было сказать ему, когда он вернулся, не было причин бросать все на Шуй Мэйинь, а затем умирать от его ненависти…

Не было никаких причин!

Вообще никаких.

Глава 1911. Изъян (Часть 2)

—-

Когда какой-либо факт не может быть объяснен, это, конечно, был глупый самообман… а также обидно для других.

Юнь Чэ издал протяжный вздох, — Мэйинь, ты права. По пути сюда я думал об этом снова и снова, и каждый раз я не мог найти никаких причин, которые могли бы иметь смысл, как ты сказала, мое подсознание всегда знало, что это не что иное, как фальшь, однако я с самого начала…

— Не имеет значения, действительно не имеет значения. — Шуй Мэйинь улыбнулась и успокоила, — кто знает, это поможет тебе быстрее починить разбитое сердце.

— Да, — на этот раз Юнь Чэ, старательно кивнул, и его взгляд, казалось, больше не менялся.

— Позволь мне угадать… Усинь находится в Царстве Снежной Песни? — Привлекательные слова Шуй Мэйиньа отвлекли внимание Юнь Чэ, — если ты внезапно пришел сюда, она определенно будет беспокоиться.

Юнь Чэ подумал на мгновение и сказал, — Сюаньинь следит за ней, не нужно беспокоиться, сначала я пойду к своему тестю.

— Ах? — Шуй Мэйинь выглядела удивленной.

Юнь Чэ сказал с легкой улыбкой, — глядя на время, пришло время тестю пройти окончательное лечение. Так что приход сюда нельзя считать совершенно напрасным.

— Хорошо! — Шуй Мэйинь радостно улыбнулась.

—-

Шуй Цяньхэн сидел на земле с закрытыми глазами и покрасневшим лицом.

Перед ним рука Юнь Чэ была окутана светлой энергией. Сила божественного Чуда Жизни была подобна теплому потоку, струящемуся от кончиков его пальцев по всему телу Шуй Цяньхэна.

Когда-то он думал, что его раны были необратимыми, но они медленно зажили под божественным Чудом Жизни Юнь Чэ.

После сегодняшнего дня даже его сила скоро вернется к пику, который был раньше.

Несмотря на то, что он уже передал положение короля Царства Стеклянного Света к Шуй Инюэ, однако теперь он был командующим Хранителей Порядка Восточной Божественной области.

Это было гораздо более впечатляюще, чем быть королем Царства Стеклянного Света!

В последние два года перед своей многочисленной группой сыновей он часто вздыхал, что иногда лучше вырастить группу сыновей, чем найти хорошего зятя… действительно, за дочерей болит душа, ах!

Прошло четыре часа, и этот последний сеанс исцеления также подходил к концу. Когда он почувствовал ауру силы в своих внутренних каналах, которая вот-вот проснется, Шуй Цяньхэн не смог сохранить своего спокойствия. Его лицо непрерывно пульсировало.

Шуй Мэйинь все время стояла в стороне, и большая часть ее взгляда была сосредоточена на лице Юнь Чэ.

В этот момент за дверью донесся громкий женский голос:

— Маленькая Иньинь! Выходи и пойди со своей матерью!

Не было сомнений, что это только наложница Шуй Цяньхэна и биологическая мать Шуй Мэйинь и Шуй Инюэ, могла так безудержно кричать в центральной части Царства Стеклянного Света.

Чэн Ваньсяо!

— Ах! — Шуй Мэйинь поспешно встала. Она боялась потревожить Юнь Чэ и отца, поэтому направилась к двери, Она тихо ответить, — мама, куда ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? Старший брат Юнь Чэ здесь.

Чэн Ваньсяо подошла к уху дочери и тихо прошептала, — твоя сестра возвращается. Разве это не даст твоей старшей сестре шанс!

Шуй Мэйинь мгновенно поняла, что происходит. Она взяла на себя инициативу потянуть руку матери, волнение наполнило ее лицо, — тогда давай поторопимся и пойдем! Не дадим старшей сестре случайно встретиться.

— Эй, подожди. Сначала позволь мне отправить сообщение твоей старшей сестре.

Очень быстро голосовая передача Чэн Ваньсяо была завершена. И мать, и дочь молчаливо улыбались и шли бок о бок, ни с кем не здороваясь.

Посреди тишины Юнь Чэ открыл глаза, и светлая энергия в его руке в это время тоже бесшумно рассеялась.

— Наконец хорошо. — Легкая улыбка появилась на его лице, когда он говорил с Шуй Цяньхэном очень уверенным тоном, — тесть, ваши внутренние каналы сейчас в полном порядке. В течение коротких три месяца и не более полугода ваша внутренняя сила постепенно пробудится до пиковой.

Шуй Цяньхэн, естественно, был в состоянии ясно почувствовать состояние своих внутренних каналов. Он подавил волнение в своем сердце, поднял голову и рассмеялся, — хахахаха, с моим затем, верховным правителем Царства Богов, восстановление моей внутренней силы пустяки.

Юнь Чэ выпустил божественное сознание и обнаружил, что Шуй Мэйинь больше нет рядом.

— Кстати говоря, разве ты не отвел маленькую Усинь на север? Почему ты вдруг вернулся на полпути? — Спросил Шуй Цяньхэн.

Он не верил, что Юнь Чэ вернулся на этот раз, чтобы специально лечить его.

Юнь Чэ прямо сказал, — по правде говоря, потому что было непонятное дело.

— Непонятное дело? — Шуй Цяньхэн выглядел озадаченным, — боюсь, в этом мире очень мало вещей, которые могут озадачить, императора Юня.

— Говоря об этом, у меня есть кое-что, о чем я хочу посоветоваться с моим тестем. — Тон и выражение лица Юнь Чэ были исключительно спокойными и равнодушными, как будто он хотел «посоветоваться» с ним о чем-то неважном.

— О? — Это вызвало интерес Шуй Цяньхэна. Юнь Чэ не добавил никакой предыстории, поэтому он прямо сказал, — семь лет назад, в день, когда Поражающий Небеса Император-Дьяволов ушла, меня отправили в Царство Стеклянного Света, пока я был без сознания… Мэйинь заботилась обо мне, пока я был без сознания?

— Конечно. — Шуй Цяньхэн без колебаний кивнул, — в то время ты был злым дьяволом, и весть о том, что весь мир преследует тебя, уже распространилась везде. Мэйинь ужасно плакала, когда увидела твое трагическое состояние, и с тех пор находилась рядом охраняя.

— В том положении, увести ее от тебя, — Шуй Цяньхэн с улыбкой покачал головой, — конечно, не было не единого шанса.

— … Ни сделала от меня ни одного шага? — Улыбка на лице Юнь Чэ не изменилась, а тон его по-прежнему был расслабленным и спокойным, как будто он небрежно спрашивал о чем-то, чего не знал в том деле.

— Да. — Шуй Цяньхэн кивнул. Но после этого выражение его внезапно замерло, и на его лице появилось озарение, — я вдруг вспомнил, не совсем так, что она никогда не уходила. Был короткий промежуток времени, когда она куда-то уходила.

Кончик бровей слегка сдвинулись, но Юнь Чэ сохранил выражение лица, сказав, — уходила? Как надолго? Куда она уходила?

Шуй Цяньхэн вспоминал, и сказал, — в то время я устанавливал несколько изоляционных барьеров, поэтому я не знаю деталей. Однако она уходила на очень короткий промежуток времени, поэтому я уверен, что это было менее пятнадцати минут. Что касается того, куда… я необдуманно спросил в то время, но Мэйинь не ответила. Я предполагаю, что ты был единственным в ее уме, поэтому ей не хотелось слушать мои вопросы.

— Понятно. — Юнь Чэ кивнул.

— Почему ты вдруг спросил об этом? — Шуй Цяньхэн спросил в ответ, — может быть, «непонятное дело», о котором ты упоминал ранее, на самом деле имеет к этому какое-то отношение?

— Это просто случайный вопрос, тесть, вам не нужно беспокоиться, — сказал Юнь Чэ с легкой улыбкой.

В этот момент дверь в комнату мягко распахнулась и шагнула красивая длинная нога в ярко-синих нефритовых туфлях и неземном платье.

После этого вся комната вдруг осветилась, обнажив стройное, изящное тело Шуй Инюэ и ее необычайно красивое нефритовое лицо.

— Инюэ, ты вернулась, — сказал Шуй Цяньхэн ухмыльнувшись.

Шуй Инюэ кивнула отцу, прежде чем повернулась к Юнь Чэ. — Могу я спросить, почему император Юнь ищет меня?

Шуй Цяньхэн и Юнь Чэ были ошеломлены.

Однако Шуй Цяньхэн мгновенно понял, что происходит, и тут же улыбнулся, не сказав ни слова.

Потрясение пронзило сердце Юнь Чэ, но то, что появилось в глубине его глаз, было странным светом.

Он встал и улыбнулся Шуй Инюэ, — у меня есть несколько вещей, о которых я хочу поговорить с тобой наедине. Не знаю ты…

Наедине?

Шуй Цяньхэн встал с «вшух» и с нетерпением сказал, — я внезапно вспомнил, что забыл покормить своих питомцев на заднем склоне горы. Вы можете поболтать, а я должен срочно уйти!

Бах!

Не успев закончить говорить, Шуй Цяньхэн уже исчез в воздухе.

Дверь была плотно закрыта и даже был поставлен звукоизоляционный барьер.

Юнь Чэ, — … —

Шуй Инюэ, — … —

Вокруг стало тихо, и их глаза встретились.

Они были в одной комнате, и их взгляды коснулись друг друга.

Кроме того, их было всего двое… эмоции Шуй Инюэ сразу стали немного странными. Она спокойно сказала, — какие указания у императора Юня для меня? Пожалуйста, говорите.

— Э… нет, конечно, это не указания. — Император Юнь, чья сила могла потрясти мир, казалось, в этот момент немного нервничал.

— Я просто хотел спросить… в прошлый раз…

Проглоченные слова и слегка уклончивый взгляд обнажили явное напряжение, а также заставляли сердцебиение Шуй Инюэ стать несколько беспорядочным.

— В прошлый раз, дело старшей тещи… ты что думаешь?

Закончив говорить, Юнь Чэ, казалось, окончательно избавился от своей нервозности, глядя прямо в красивые глаза Шуй Инюэ. Его слова и взгляд заставили сердце Шуй Инюэ вздрогнуть, а глаза избегали его взгляда.

Конечно, она прекрасно знала, что такое «слова тещи о том деле»

Потому что каждый раз, когда приходил Юнь Чэ, Чэн Ваньсяо обязательно говорила несколько слов.

Она не переставала говорить о «том деле».

Это было похоже на то, что она будет настойчиво упоминать это до конца своей жизни, если он не возьмет Шуй Инюэ.

— Мама многому меня научила, я… я не знаю, о чем говорит император Юнь. — Уклончивый взгляд Шуй Инюэ уже не мог сохранять спокойствие, — надеюсь, император Юнь сможет это объяснить.

— … — Юнь Чэ выглядел немного разочарованным, но тут же уголки его губ слегка наклонились, а его взгляд и слова приобрели некоторую агрессивность, — ты действительно не знаешь, о чем я говорю?

Пока он говорил, он сделал шаг вперед и подошел к Шуй Инюэ.

Они изначально были уже очень близко друг к другу, поэтому, прежде чем Шуй Инюэ смогла среагировать, Юнь Чэ уже очень опасно сократил расстояние.

Она открыла рот… но мужественное дыхание было уже прямо перед ней, отчего она потеряла голос.

Как один из четырех Божественных детей Восточной области в то время, как Король Царства Стеклянного Света и свояченица императора Юня, вся жизнь Шуй Инюэ была наполнена ослепительным великолепием.

Ее статус в Царстве Богов также был чрезвычайно высоким.

Однако, когда дело доходило до отношений между мужчиной и женщиной, это было так же чисто, как чистый лист бумаги.

Она совершенно не имела понятия, как должна реагировать.

Перед лицом приближающейся фигуры, ауры и взгляда Юнь Чэ она была похожа на беспомощного и невинного кролика.

Ее тело бессознательно съежилось назад, и она невольно отошла в угол, — хорошо. Если ты не хочешь говорить об этом, тогда я сделаю это сам.

Когда она услышала мягкий голос Юнь Чэ, который, казалось, потянул сердечные струны ее сердца, Шуй Инюэ наконец поняла, что глаза Юнь Чэ были всего в нескольких сантиметрах от ее.

Его дыхание было так близко, что он почти коснулся ее щеки.

— Ты…

Если бы это был кто-то другой, к тому времени, когда он был в десяти шагах от нее, ее Нефритовый меч уже заколол бы.

Но это был Юнь Чэ…

Его дыхание, его глаза… все в нем было слишком тиранично для души.

Когда он сказал «я сделаю сам», в ее сердце росло неописуемое ожидание. Однако его следующие слова так и не дошли до ее ушей.

Она так нервничала, что была ошеломлена, однако чувствовала, как его лицо и аура приближаются к ее губам… ближе…

Ее мозг потерял способность думать, а все ее тело было настолько размякшим, что она даже не смогла собрать ни капли сил, чтобы сопротивляться. Она слегка повернула свою красивую голову… но это было только немного. После этого, в разгар своего крайне хаотичного сердцебиения, она почти непроизвольно закрыла глаза.

Именно в этот момент теплые глаза Юнь Чэ вдруг засияли двумя пурпурными огоньками.

Луч пурпурного света выстрелил в лоб Шуй Инюэ, как вспышка света.

Духовная Длань Подчинение Души!

Тело Шуй Инюэ мгновенно застыло на месте.

Ее красивые глаза медленно открылись, но цвета в них уже не было.

Не колеблясь, Юнь Чэ спросил так быстро, как мог, — семь лет назад, в тот день, когда Поражающий Небеса Император-Дьяволов ушла, когда я был в коме в Царстве Стеклянного Света, Мэйинь находилась рядом со мной?

Душа Божественного мастера была чрезвычайно сильна. Даже если духовная сила и сила души Юнь Чэ превосходили силу Шуй Инюэ, ему невозможно использовать Духовная Длань Подчинение Души на ней.

Поэтому он использовал эту презренную тактику.

Шуй Инюэ была совершенно беспомощна против него с самого начала, и под его постоянным давлением и агрессией ее сердце и душа были погружены в полный хаос.

Вероятно, не будет преувеличением сказать, что это был самый хаотичный период в ее жизни… и он воспользовался этой возможностью, чтобы успешно подчинить ее душу.

Но даже если он преуспел, количество времени, которое он мог бы поддерживать, определенно было очень коротким.

Губы Шуй Инюэ открылись, когда она невыразительным голосом сказала, — Мэйинь… находилась с тобой.

— Разве она ни разу не уходила? — Снова спросил Юнь Чэ.

Глаза Шуй Инюэ слегка дрогнули, и было очевидно, что ее душа уже начала бороться, — ни на мгновение… она не оставляла тебя….

Этот ответ заставил выражение лица Юнь Чэ замереть на мгновение.

Невозможно было лгать под подчинением души Духовной Длани.

— … — Коротко задыхаясь и цепляясь за последний намек на удачу, он сказал несколько низким голосом, — Мэйинь когда-нибудь специально говорил вам, что, если однажды я задам вам этот вопрос, вы ответите… что она ушла ненадолго.

Глаза Шуй Инюэ вот-вот рухнули от напряженной борьбы, но все же ей удалось произнести смутное слово, — да.

— … — Разум Юнь Чэ беспрестанно гремел.

— Ву… Ах!

Тело Шуй Инюэ яростно качнулось, мгновенно проснувшись.

Она прислонилась к стене, провела рукой по лбу и с беспокойством посмотрела на Юнь Чэ, — что… ты сделал со мной?

— … — Ответа не было.

Взгляд Юнь Чэ был слабым, а лицо белым, он повернулся и медленно зашагал. Его ноги были слабыми и окоченевшими.

Как бездушный бродячий труп.

Глава 1912. Обман

— Старшая сестра, я вернулась!

— А?

Как только Шуй Мэйинь закончила говорить, она поняла, что в окружающей атмосфере что-то ненормально.

Брови Шуй Мэйинь нахмурились, а аура ее была в явной растерянности и неуверенности. Шуй Цяньхэн стоял рядом с ней с сосредоточенным выражением на лице.

Однако вокруг, уже нигде не было ауры Юнь Чэ.

— Что происходит? — Спросила Шуй Мэйинь с плохим предчувствием на сердце.

— Я должна спросить тебя об этом. — Шуй Инюэ тихо вздохнула, — что случилось с Юнь Чэ?

Шуй Мэйинь тороплива пошла вперед и схватила за рукав Шуй Инюэ, — старшая сестра, ответь мне первой! Что именно произошло.

Выражение лица Шуй Инюэ было сложным, с сомнением, беспокойством и даже… гневом!

— Он… сначала использовал довольно презренный метод, чтобы заставить меня потерять разум и душу, а затем воспользовался возможностью использовать странный метод для поиска в моей душе. Затем он задал мне несколько вопросов.

— … ! — Сердце Шуй Мэйинь учащенно забилось.

— Какие вопросы…? — Ее голос несколько смягчился.

В конце концов сила души Шуй Инюэ была сильной. Успокоившись, она уже вспомнила все, что произошло за тот короткий промежуток времени, когда находилась под воздействием подчинения души. — То, что он спросил, оказалось вопросом, который ты упоминала ему несколько раз за последние два года… уходила ли ты, когда он был без сознания.

Губы Шуй Мэйинь заметно дрогнули.

— Ты… как ответила? — Спросила Шуй Мэйинь несколько испуганным голосом.

Она знала о подчинении души Духовной Длани Юнь Чэ… и она знала, что невозможно, чтобы кто-то, находящийся под воздействием подчинения души, лгал.

— Никогда не уходила… я честно ответила, — сказала Шуй Инюэ, — он также спросил меня, просила ли ты нас солгать о твоем коротком уходе, и я ответила да.

Шуй Мэйинь, — … —

— Он также задал мне тот же вопрос, — сказал Шуй Цяньхэн тяжелым голосом, — но, согласно твоим предыдущим напоминаниям, я сказал ему, что ты ушла на короткое время, и я не знаю, куда ты уходила… но, похоже, он мне не поверил.

— Мэйинь, — строго сказал Шуй Цяньхэн, глядя на лицо дочери, которое постепенно становилось бледным. — Какое отношение имеет этот вопрос? Ты не можешь сказать сейчас? Инюэ сказала, что, когда мой зять ушел минуту назад, все его тело потеряло присутствие духа… я не могу поверить, что в этом мире есть что-то еще, что может заставить его войти в такое состояние.

— … — Шуй Мэйинь пошевелила губами. Только после долгого времени она сказала очень мягким голосом, — он спросил… уходила ли я, прежде чем привели его в Царство Стеклянного Света?

— Нет. — Ответила Шуй Инюэ без колебаний.

Ее изначально бледное лицо стало еще бледнее.

— Я поняла… я пойду за ним. Не следуйте за мной.

Шуй Мэйинь ошеломленно ушла… в этот момент она была очень похожа на Юнь Чэ.

Шуй Цяньхэн и Шуй Инюэ долго смотрели друг на друга без слов.

—-

Под высоким деревом, сухим и древним, Юнь Чэ спокойно сидел, глядя вдаль.

Время от времени падали какие-то увядшие листья, но прежде чем они успели приблизиться к его телу, они уже были разорваны и изгнаны хаотичной, беспорядочной аурой.

Шуй Мэйинь прикусила уголки губ, медленно приближаясь. Ее ноги ступали по толстым мертвым листьям, когда он издала тревожный голос.

— Старший Брат… Юнь Чэ. — Она встала рядом с Юнь Чэ, смотря со стороны и тихонько позвала.

Юнь Чэ не повернул головы. Он посмотрел вперед и сказал слегка хриплым голосом, — на все подозрения, все диссонансы ты дала мне достаточно объяснений. Ты не остановилась, чтобы дать ядовитую клятву… и дала мне неотразимые доводы.

— Но ты знаешь почему, я все еще не был убежден?

— Потому что, хотя все остальное могло быть только «подозрениями», только «возможным», но была одна вещь, в которой я был более чем уверен, что ты солгала.

— … — Шуй Мэйинь еще сильнее прикусила губы. Она знала, о чем говорит Юнь Чэ… она даже начала заполнять этот «изъян» с самого начала, но в конце…

Юнь Чэ продолжал, — тогда, когда ты мне все рассказала, ты очень четко сказала мне, что сразу же отправилась к Голубой Полярной Звезде тайком от отца и сестры после известия, что я стал дьяволом и меня преследуют по всему миру… после, я в коме был отправлен в Царство Стеклянного Света. (1)

— Но я знаю, что Голубая Полярная Звезда не могла быть перемещена в то время.

— Я… я… — Шуй Мэйинь показалось, что вот-вот расплачется.

Она знала, что в этот момент все ее оправдания бесполезны.

— Изображение, которое Усинь вырезала с помощью камня вечных образов, было в Городе Плывущих Облаков, — медленно сказал Юнь Чэ. Это было место, которое он никогда не мог перепутать, — как маленький город в Низшем Царстве, Город Плывущих Облаков очень точный в плане беспрерывного чередования дня и ночи.

— В то время, когда Поражающий Небеса Император-Дьяволов сама решила уйти, она заранее рассказала мне об этом. Я очень ясно помню, что время, когда она ушла, было примерно эквивалентно тому, когда была ночь на Континенте Бездонного Неба.

— В то время в Городе Плывущих Облаков была ночь.

— Затем произошла перемена, и как только Поражающий Небеса Император-Дьяволов ушла, я попал в безвыходное положение. Затем, когда Камень Иллюзорной Пустоты Цяньинь отправил меня прочь, я потерял сознание… туда, где я случайно столкнулся с Ло Чаншэном и Хо Поюнем, которые путешествовали вместе.

— Однажды я увидел запечатанные воспоминания Ло Чаншэна, которые запечатал Владыка меча, через Чи Ву, поэтому я знал, что Хо Поюнь спас меня. Я также знал, когда и где они столкнулись со мной, когда я был без сознания.

— С уровнем совершенствования Хо Поюня, он принес меня в Царство Стеклянного Света на полной скорости из этого Звездного Царства примерно за четыре часа.

— В то время, когда на Континенте Бездонного Неба только наступила ночь, в Городе Плывущих Облаков была еще ночь. И хотя… Хо Поюнь намеренно снизил скорость наполовину и использовал четыре часа, чтобы отнести меня, ночное небо Города Плывущих Облаков еще не рассеялось.

— Если ты переместила Голубую Полярную Звезду до того, как меня отправили в Царство Стеклянного Света, то явление, которое записала Усинь, должно было произойти посередине ночи.

— Однако сцена в камне вечных образов — день.

Будь то фиолетовый свет, Нефритовый образ Иллюзорного Стеклянного Сердца… все подозрения, недостатки и противоречия можно было объяснить, и он мог поверить в это…

Однако точная ложь могла свергнуть все объяснения и доверие.

Бледные губы Шуй Мэйинь, казалось, вот-вот истекут кровью. Она вообще не возразила.

Даже если бы она использовала крайне нелепую и абсурдную причину, например, что Хо Поюнь мог потратить четыре-шесть часов, чтобы поспать, такая причина была абсурдной и нелепой. Потому что было много вещей, которые можно было скрыть, но момент, когда Юнь Чэ был доставлен в Царство Стеклянного Света, было очень легко подтвердить.

Шуй Цяньхэн знал это, Шуй Инюэ знала это, и Хо Поюнь знал это… Юнь Чэ нужно только захотеть, даже с точностью до момента.

— По дороге сюда я даже попытался еще раз убедить себя, что эта ложь может быть просто оговоркой или путаницей в памяти… но на самом деле ты отправилась на Голубую Полярную Звезду только после того, как я попал в Царство Стеклянного Света.

— Чтобы проверить эту очень неохотную мысль, я даже специально остался, чтобы найти подтверждения от твоего отца… он дал мне ответ, который я хотел: когда я был без сознания, ты ушла на короткое время.

— Но… — Юнь Чэ закрыл глаза и сказала тихо и плавно, — моя Мэйинь слишком умна и внимательная. Тогда ты совершенно не знала Континента Бездонного Неба, но за эти последние два года ты часто посещала Континент Бездонного Неба и знакомилась с различными особенностями и прошлым Континента Бездонного Неба. Тебе стало ясно, как часто день и ночь чередуются, и ты также узнала, что независимо от того, является ли это погодой, сезонными изменениями или дневными и ночными сменами, это практически одинаково с востоком Восточной Божественной области.

— Кроме того, в твоем сердце похоронено что-то, что всегда будет подсознательно держать тебя на настороже.

— Как бы ты ни была умна, в какой-то момент ты, вероятно, заметишь изъян. Потому что аномалия, которая произошла тогда, когда Голубая Полярная Звезда была перенесена, почти все в Городе Плывущих Облаков были свидетелями, и они бы вспомнили, что это было днем… в то время как в твоем рассказе это была ночь в Городе Плывущих Облаков.

— Если бы я понял это однажды по какой-то причине, тебе было бы трудно объяснить это.

— Даже если вероятность этого очень, очень низкая, учитывая твою личность, ты все равно… подумаешь о том, как исправить свою ошибку. Например, время, которое потребовалось тебе, чтобы перенести Голубую Полярную Звезду, было временем, когда я потерял сознание.

— Поэтому я подумал… если ответ твоего отца был результатом ошибки, тогда, я использовал подчинение души Духовной Длани, чтобы спросить твою старшую сестру.

Шуй Мэйинь уже знала, что произошло дальше.

Тогда, когда Шуй Мэйинь рассказала все Юнь Чэ, она намеренно упомянула, что перемещение Голубой Полярной Звезды было «перед этим», чтобы не оставить никаких изъянов… потому что она прекрасно знала, что не сделала ни одного шага, в то время как Юнь Чэ был без сознания в Царстве Стеклянного Света, а Шуй Цяньхэн и Шуй Инюэ всегда были рядом.

Неожиданно это стало самым большим изъяном.

После этого она поняла, что ее ошибка стала неопровержимым доказательством при подчинении души Духовной Длани Юнь Чэ.

— Невозможно, чтобы Голубая Полярная Звезда переместилась до того, как меня принесли в Царство Стеклянного Света… когда я был без сознания в Царстве Стеклянного Света, ты не отошла ни на шаг… однако ты особенно напомнила своему отцу и сестре солгать на случай, если я их спрошу…

Юнь Чэ издал долгий вздох, — Мэйинь, теперь, когда все дошло до этого, ты все еще собираешься… продолжать лгать мне?

Маленькое тело Шуй Мэйинь медленно присело рядом с Юнь Чэ. Она обняла руку Юнь Чэ, а ее тонкие плечи слегка дрогнули.

Она долго ничего не могла сказать.

Когда была раскрыта ложь о том, что она вступил в сговор с сестрой и отцом, у нее больше не было оправданий… даже, если бы она прикидывалась дураком.

Юнь Чэ обернулся и осторожно положил руки на плечи Шуй Мэйинь. — Скажи мне, человек, которому Поражающий Небеса Император-Дьяволов передала Руководство Бросающее Вызов Небесам… это Ся Циньюэ, верно? Скажи мне!

Шуй Мэйинь не смела смотреть в глаза Юнь Чэ. Она очень сильно покачала головой и сказала почти умоляющим голосом, — старший брат Юнь Чэ, пожалуйста, не спрашивай больше… просто относись к этому как к сну… она все еще плохая женщина, что убила тебя… причинила тебе зло… хорошо…

— Убить меня… причинить мне зло… — Голос Юнь Чэ начал дрожать, и выражение его лица медленно стало болезненным, — она Циньюэ… зачем ей убивать меня… зачем мне причинять зло…

Он всегда отчетливо помнил, что, когда Ся Циньюэ дважды пыталась убить его… когда-то перед стеной Изначального Хаоса и когда-то за пределами разрушенной Голубой Полярной Звезды произошло довольно странное действие.

Она призвала божественный меч Фиолетового Разлома и сконцентрировала исключительно густое божественное сияние Фиолетового Разлома на лезвие меча.

В то время, Ся Циньюэ была могущественным императором Лунного Бога, в то время как он был просто Божественным Королем.

Если бы Ся Циньюэ хотела убить его, ей понадобилась бы только сила щелчка пальцев. Не было необходимости в божественном мече Фиолетового Разлома вообще, и было еще меньше необходимости конденсировать столь сильную божественную силу Фиолетового Разлома.

В то время все чувствовали, что Ся Цинью использует это, чтобы показать свою решимость казнить дьявола Юнь Чэ и полностью разорвать с ним все связи.

Она хотел использовать свою самую решительную силу, чтобы уничтожить его, не оставив ни единого следа.

Однако…

Если бы она была мастером Иглы Неба и Земли…

Если, она… выпустит интенсивный божественный свет Фиолетового Разлома, чтобы скрыть красный свет, который выпустила Игла Неба и Земли, когда высвободила свою божественную силу…

Ее цель состояла в том, чтобы отправить его прочь силой Иглы Неба и Земли в тот момент, когда фиолетовый свет божественного меча Фиолетового Разлома полностью окутает его!

Иглы Неба и Земли бесшумно переместила бы его, и когда сила божественного света Фиолетового Разлома взорвалась и рассеялась, все подумали бы, что Юнь Чэ превратился в пепел божественной силой Фиолетового Разлома.

Затем он мог спрятаться в другом пространстве и тихо расти, пока все думали, что он мертв.

В этот момент, вспоминая слова, которые она сказал перед тем, как убить его эти два раза, были также ясны… они содержали глубокий смысл:

…

— Юнь Чэ, этот король также несет ответственность за твое нынешнее состояние, но поскольку ты дьявол, не обвиняй этого короля в бездушии. Однако из-за наших прошлых отношений как мужа и жены этот король убьет тебя без боли… даже не оставив трупа!

— Когда ты прибудешь в мир после смерти, подумай о том, что ты должен сделать в своей будущей жизни!

…

— В мире после смерти ты станешь плачущим злым духом, или дьявольским Богом, который поклянется отомстить… этот король жаждет этого, поэтому… умри!

…

Но в этот момент, столкнувшись с ее холодными, безжалостными словами, в его сердце была только боль и ненависть.

Однако два его «убийства» были прерваны в тот момент, когда божественный свет сошел с Фиолетового Разлома.

Один раз Цянь Инь`эр отослала его Камнем Иллюзорной Пустоты, с еще не снятой рабской печатью.

В другой раз ее прервала Му Сюаньинь скрывающаяся в тени.

— Скажи мне, скажи мне быстрее… это была она? — Слова Юнь Чэ постепенно теряли контроль, — именно она была мастером Иглы Неба и Земли… именно она давным-давно записала Нефритовый образ Иллюзорного Стеклянного Сердца… именно она перенесла Голубую Полярную Звезду… именно она… именно она все это сделала?

— Я… — Шуй Мэйинь покачала головой, когда капли воды упали с ее глаз, — нет… не спрашивай… я не могу… я не могу сказать… я…

Все было ясно, почему появилась такая проекция… почему в этой проекции была мимолетная фиолетовая божественная аура Фиолетового Разлома!

Имя Ся Циньюэ всегда было кошмаром в сердце и душе Юнь Чэ, которого он не хотел касаться.

И именно этот кошмар, который никогда не рассеивался, заставил Юнь Чэ взорваться под этой мгновенной проекцией с такой ужасающе навязчивой идеей изучения, полностью взорвав одно за другим сомнения, которые явно не имели изъянов и даже не считались сомнительными…

Это было даже быстрее, ожесточеннее и дотошнее, чем худшая ситуация, которую она представляла в прошлом.

Глава 1913. Правда (Часть 1)

— Мэйинь, скажи мне… теперь, когда Игла Неба и Земли в твоих руках, и только ты все знаешь, я хочу, чтобы ты сама мне рассказала!

Юнь Чэ контролировал свои эмоции с максимальной волей, в тот день, когда он смотрел свысока на четыре Божественных области, он даже с гордостью подумал, что после этого больше нет шансов, что что-либо в мире может разбить его сердце.

Однако эмоциональные потрясения, снова и снова достигали пределов того, что император Юнь мог контролировать.

— … — Капля алой крови медленно пролилась над сильно укушенными губами Шуй Мэйинь.

Она опустила голову и произнесла трудным, болезненным голосом, — да… все это сделала она, у нее не было причин… рассказать тебе все, когда ты вернешься… старший брат Юнь Чэ, пожалуйста… не заставляй меня продолжать это больше…

— Ты вынуждаешь меня, ты сама вынуждаешь меня!

Даже сейчас Шуй Мэйинь, у которой явно не было слов для защиты, продолжала сильно сопротивляться… пусть даже она чувствовала себя такой беспомощной…

Это также сделало свет в глазах Юнь Чэ еще более взволнованным, и его голос также вышел из-под контроля превратившись в низкий рев, — все обман, даже мои вынужденные действия фальшивка, почему ты все еще не признаешь это! Что именно ты скрываешь? Все уже дошло до этой стадии, почему ты еще не хочешь сказать мне?!

— … — Шуй Мэйинь ничего не сказала. Только тело ее дрожало еще сильнее, словно она провалилась в ледяной ад пронизывающий до костей.

— … ! — Именно в этот момент Юнь Чэ вдруг что-то понял. Его глаза вдруг дрогнули, и он в панике отпустил плечо Шуй Мэйинь.

Одежда на ее плечах уже была разорвана его вышедшей из-под контроля духовной аурой. На ее белоснежной коже появились синяки от его хватки.

Руки Юнь Чэ повисли в воздухе. Через некоторое время между его пальцами высвободилось духовное сияние. Он осторожно накрыл обворожительные плечи Шуй Мэйинь и медленно удалил синяк.

Кап…

Кап…

Кап…

Капли слез падали на ее колени. Ясно, тепло и беззвучно, но это вызвало режущую боль в сердце Юнь Чэ.

За эти несколько лет Шуй Мэйинь вдруг превратилась в плаксу.

Он отчетливо помнил, как у Шуй Мэйинь рухнуло настроение, когда тогда он рассказал ей о смерти Ся Циньюэ. Она бросилась ему на грудь и долго, долго горько плакала…

В то время он думал, что она плакала от волнения и радости. Думая об этом сейчас, если она плакала от радости, как она могла плакать так горько?

В течение трех лет, проведенных вместе в Божественном Царстве Вечного Неба, он иногда просыпался от медитации и замечал Шуй Мэйинь, смотрящей в определенном направлении, с лицом, испачканным слезами.

Она всегда сразу улыбалась и говорила ему, что все еще не может собраться, после такого бедствия, и он был как сон, заставляя ее всегда проливать слезы.

Даже на Голубой Полярной Звезде, когда это было явно самое расслабленное и теплое время, ее глаза часто необъяснимо затуманивались.

— Моей Мэйинь всегда будет пятнадцать лет… — Это был не первый раз, когда он говорил словно, шутя Шуй Мэйинь, потому что она действительно слишком часто плакала в последние годы.

Только сейчас он понял, что ее «слезы» последних лет были не такими, как он думал.

Возможно, каждая слеза выходила из глубины ее сердца.

— Мэйинь, прости меня. — Он еще раз положил руку на плечо Шуй Мэйинь. Только на этот раз его движения были несравненно плавными, и его голос также стал намного мягче, — я думал, что стал достаточно сильным, но, в конце концов, я все еще безнадежный… и ужасно потерял контроль.

— Но правда слишком важна для меня… скажи мне, скажи мне, хорошо?

Ее красивая голова все еще была глубоко опущена, и слезы неудержимо текли… если бы кто-то посмотрел ей в глаза в этот момент, он обнаружил бы, что свет в ее глазах, обладательницы непорочной Божественной души, был пугающе темным.

— Нельзя… нельзя… — Тихо пробормотала она. Ее голос уже утратил непостижимость, и ее страдание несло некоторую растерянность, — это… обещание… и ее… последнее желание…

— Мне нельзя… нельзя…

Обещание…

Последнее желание…

Желание?

— Мэйинь, послушай меня. Посмотри мне в глаза. — Юнь Чэ осторожно обеими руками вытер залитые слезами щеки Шуй Мэйинь, — я знаю, что между тобой и ней должно быть есть какое-то обещание. Ты дала ей обещание, что сохранишь все ее секреты. Кроме того, ты всегда делала это очень хорошо. За все эти годы не просочилось ни одного слова.

— Лгать близким людям очень мучительно. Чтобы выполнить обещание, ты, не колеблясь, раз за разом лгала мне… ты действительно сделала это очень, очень хорошо.

— Правда постепенно открылась из-за случайного случая. Это я понемногу ее обнаружил. Это не ты раскрыла ее, и не ты сказала мне правду. Теперь, все что ты мне расскажешь, это просто своего рода признание, того что должно быть раскрыто… ты не нарушишь свое обещание, и ты определенно не подведешь ее.

Слова Юнь Чэ заставили темные глаза Шуй Мэйинь слегка заколебаться.

Его голос стал еще мягче, и в его глазах не было ни единого следа упрека в ее лжи. Только чрезвычайно глубокое чувство любви и жалости. — Ты несешь все секреты и знаешь все, что она сделала, однако ты можешь только смотреть, как мир презирает, унижает, принижает ее, смеется над ней… и тем более, видеть, как я обижен на нее, ненавижу ее, и я даже не хочу, чтобы кто-то упоминал ее имя передо мной…

— Это чувство конечно очень мучительное, верно?

Эти слова безжалостно врезались в самую глубокую часть сердца и души Шуй Мэйинь, как тяжелый молот. Дрожь ее тела и зрачков вдруг стала в несколько раз интенсивнее.

— Кроме того, ты забыла? — Уголки губ Юнь Чэ приподнялись в очень мягкой и нежной улыбке, — сейчас все по-другому, чем тогда. На данный момент мы уже официально муж и жена. Счастье, печаль, гнетущие дела… даже если нарушить обещание — это вина, мы должны нести это вместе. Вот как должны выглядеть настоящие муж и жена, верно?

— Поэтому скажи мне, хорошо? По сравнению с признанием во всем, ты определенно не хочешь, чтобы я чувствовал себя пустым все время. Ты хочешь видеть ее, сделавшую все бесшумно, без запятнанной репутации… не так ли?

Ее звездные глаза яростно дрожали… снова и снова…

— Ву… шш…

Она всхлипнула, и наконец в какой-то момент свет в ее зрачках разбился, как кристаллы, рассыпая бесконечные прекрасные звезды.

— Ву… ву… вууаа!

Ее сердечные струны, эмоции и слезы пролились одновременно. Она бросилась на Юнь Чэ и начала громко плакать.

Все эти годы, за каждой ее улыбкой, в ее сердце и в ее душе, постоянно был вонзен шип, и каждый раз, когда он касался ее, сердце болело в долгом удушающем вздохе.

— Это она… это старшая сестра Циньюэ… Иглы Неба и Земли… это она… ву… вуахх…

Наконец она выкрикнула это имя…

Она, наконец, не выдержала всего этого в одиночку.

Это было похоже на то, что гора, которая долгое время давила на ее сердце, рухнула в одно мгновение. Она безудержно кричала и безудержно выражала свои эмоции, как будто хотела выпустить из своего сердца всю боль, тяжесть, угнетение и пытку, которые она претерпела за эти годы…

Однако под ее эмоциональным крахом она неудержимо плакала и не могла говорить.

Юнь Чэ крепко обнял ее, закрыл глаза и крепко стиснул зубы.

Его сердце было уверено уже давно… но, когда он услышал, как Шуй Мэйинь выкрикивает ее имя, его сердце все еще чувствовало, что вот-вот рухнет.

…

Далеко в небе аура Му Сюаньинь также стала чрезвычайно хаотичной, что было крайне редко.

Если бы не тот факт, что разум Юнь Чэ находился в еще более хаотичном состоянии, он бы мгновенно ощутил ее существование.

Поскольку она беспокоилась о Юнь Чэ, она по-прежнему молча следовала за ним.

Однако услышав… истина была слишком шокирующей, сотрясая сердце.

Ся Циньюэ… была самым невероятным и трудным для принятия человеком, который ранил и предал Юнь Чэ тогда, за исключением Юнь Чэ, даже для нее и Чи Ву.

Это было особенно верно для Чи Ву. Прошло столько лет, а Ся Циньюэ уже давно умерла, но она все еще не могла успокоиться из-за этого.

— Императрица Дьяволов, — пробормотала она, — твое восприятие ее это не то, что ты называла самой большой ошибкой в своей жизни, она никогда не была…

…

— … В то время, когда старший брат Юнь Чэ был в Северной Божественной области, весть о том, что Царство Стеклянного Света приютило тебя на один день, была разоблачена и распространена. После этого быстро пришла старшая сестра Циньюэ и серьезно ранила моего отца. Она также покалечила его внутренние каналы и привела меня в Царство Лунного Бога для заключения.

Шуй Мэйинь потребовалось много времени, чтобы успокоиться, прежде чем она начала рассказывать обо всем, что тогда произошло. Ее глаза уже покраснели от плача, и с них все еще свисали капли воды.

— Мой отец, моя сестра и я поняли это давным-давно. Это был только вопрос времени, когда кто-то узнает об этом, поэтому мы были готовы к этому. Просто мы не ожидали, что это произойдет так быстро… но правда в том, что старшая сестра Циньюэ намеренно разгласила новость о том, что Царство Стеклянного Света приютило тебя.

— … Действительно. — Когда все воссоединилось в сознании Юнь Чэ, многое уже стало совсем другим в его глазах.

— Если бы другие Королевские Царства, особенно Божественное Царство Монарха Брахмы, узнали об этом, последствия было бы трудно предсказать. Поэтому она сначала распространила эту новость и заранее сообщила Божественному Царству Вечного Неба, заманив Чжоу Сюзи в Царство Стеклянного Света. После этого она серьезно ранила моего отца и покалечила его внутренние каналы перед ним. После этого она объявила, что возьмет под стражу меня в Царстве Лунного Бога на тысячу лет.

Как один из трех самых сильных королей высших Звездных Царств Восточной Божественной области, серьезно ранить Шуй Цяньхэна, и навсегда покалечить его внутренние каналы… это было, несомненно, чрезвычайно жестокое наказание.

Мало того, что она искалечила Шуй Цяньхэна, она также искалечила ядро Царства Стеклянного Света.

Чжоу Сюзи не мог не умолять ее.

Чжоу Сюзи очень любил Шуй Мэйинь. В то время он очень стремился принять ее в качестве своего ученика, и в Восточной Божественной области не было никого, кто не знал бы об этом… поэтому, Чжоу Сюзи мог просить о заключении Шуй Мэйинь в тюрьму Ся Циньюэ. Если бы он хотел перевести Шуй Мэйинь в Божественное Царство Вечного Неба, его бы определенно обвинили в ее тайной защите.

Таким образом, наказание для Царства Стеклянного Света было завершено. Методы наказания были пугающе жестокими, и Божественный император Вечного Неба даже был свидетелем и умолял о пощаде. Таким образом, никто, включая Божественное Царство Монарха Брахмы, не могло больше вмешиваться в это дело.

В то же время, если бы кто-то хотел жаждать непорочной Божественной души Шуй Мэйинь через преступление Царства Стеклянного Света, ему пришлось бы столкнуться непосредственно с императором Лунного Бога.

— На первый взгляд это кажется суровым наказанием, но на самом деле это форма защиты для Царства Стеклянного Света и для меня. — Шуй Мэйинь всхлипнула, — она сказала мне, что искалеченные внутренние каналы моего отца… обязательно восстановятся, когда вернется старший брат Юнь Чэ.

— И действительно. — Она подняла лицо, из уголка ее глаз скользнула еще одна слеза, — отец полностью исцелен, я очень хочу… рассказать об этом старшей сестре Циньюэ лично.

Юнь Чэ спросил мягким голосом, — тогда она рассказала тебе все после того, как захватила тебя… и привела в Царство Лунного Бога, верно?

— Да! — Шуй Мэйинь кивнула, — она взяла на себя инициативу распространить новость и наказать Царство Стеклянного Света, защитить Царство Стеклянного Света было лишь второстепенной причиной, больше всего она хотела безукоризненно привести меня к себе.

— А потом, в лунной тюрьме, на самом низком уровне Царства Лунного Бога, она достала Иглу Неба и Земли, а затем сказала мне… все.

Юнь Чэ задержал дыхание.

Глава 1914. Правда (Часть 2)

— Старший брат Юнь Чэ, многие вещи, о которых ты догадывался раньше, не ошибочные. Сцены четырех Нефритовых образа Иллюзорного Стеклянного Сердца были тайно записаны старшей сестрой Циньюэ. Только она записала их не Нефритовыми образами Иллюзорного Стеклянного Сердца, а Жемчужиной Образов Скрытой Плавающей Луны.

Юнь Чэ совсем не удивился и мягко сказал, — это драгоценный камень духовных образов, может делать то же самое, что и Нефритовый образ Иллюзорного Стеклянного Сердца, и может делать это бесшумно?

Причина, по которой все было перенесено в Нефритовый образ Иллюзорного Стеклянного Сердца, заключалась в том, чтобы рационализировать тот факт, что все было записано Шуй Мэйинь.

— Жемчужина Образов Скрытой Плавающей Луны не так скрытна, как наш Нефритовый образ Иллюзорного Стеклянного Сердца, но она император Лунного Бога, и аура, которая изливалась из Жемчужины Образов Скрытой Плавающей Луны, когда она записывала, полностью смешивалась с ее аурой Лунного Бога, и для нее это было даже лучше, чем использование Нефритового образа Иллюзорного Стеклянного Сердца.

— Кроме того, записанных Жемчужин Образов Скрытой Плавающей Луны, была не четыре, а пять.

— Пятый… это сцена того дня, когда Поражающий Небеса Император-Дьяволов ушла? — Юнь Чэ наклонился вперед, спрашивая явно с учащенным дыханием.

— Да. — Шуй Мэйинь кивнула. — Но… меня не было, когда Поражающий Небеса Император-Дьяволов ушла, поэтому… я не могла использовать эту сцену.

— Она с тобой? — Нетерпеливо спросил Юнь Чэ.

Конечно, сцены того дня больше не могли быть использованы. Однако… поскольку он не использовался, возможно, сцены, которые он содержал, не были удалены.

Несмотря на то, что Ся Циньюэ записала, естественно, не было бы никаких ее следов… однако, по крайней мере, ее голос все еще был бы.

Пусть даже ее голос…

Тем не менее Шуй Мэйинь мягко покачала головой, — она уже… уничтожена старшей сестрой Циньюэ.

— … — Глаза Юнь Чэ мгновенно расстроились.

— Сцены, перенесенные в Нефритовый образ Иллюзорного Стеклянного Сердца, были упорядочены старшей сестрой Циньюэ. Она стерла все следы своего существования, свой собственный голос и все другие возможные следы своего существования.

— Затем она уничтожила пятую Жемчужину Образов Скрытой Плавающей Луны… она не хотела оставлять никаких изъянов.

Другими словами, Ся Циньюэ уже решила передать все, что она сделала, Шуй Мэйинь.

Юнь Чэ очень хотелось узнать, зачем она это сделала, но он с силой подавил волны в своем сердце и сосредоточился на том, чтобы слушать повествование Шуй Мэйинь, не желая пропустить ни одного слова.

— Я знаю, что эти сцены означают для старшего брата Юнь Чэ. В будущем, когда придет самое подходящее время, я обнародую их. Таким образом, с точки зрения разума, положения и ауры все они будут несравненной помощью для тебя.

— Тогда я спросила ее, почему она не скупилась от использования столь драгоценной Жемчужины Образов Скрытой Плавающей Луны для записи этих сцен задолго до того, как все было обнаружено, это было потому, что она заметила какие-либо намеки давным-давно?

Тогда Шуй Мэйинь объяснила, что ее непорочная Божественная душа почувствовала какую-то опасность, поэтому она тайно использовала Нефритовый образ Иллюзорного Стеклянного Сердца для записи этих сцен в случае неизвестных опасностей.

Тогда, Циньюэ, она…

— Старшая сестра Цинью сказала мне, потому что… ты тогда слишком беспокоил и тревожил ее.

— … — Глаза Юнь Чэ расширились.

— Она сказала, что в то время старший брат Юнь Чэ пережил возрождение и вернулся в Царство Богов. Однако, несмотря на то, что он явно пережил смертельное бедствие, его взгляд не только не стал проницательнее, но и стал еще мягче, и его аура не стала свирепее. Вместо этого он потерял немного своей прежней суровости.

Юнь Чэ, — … —

— После этого она постепенно обнаружила, что за те годы, что ты вернулся на Голубую Полярную Звезду, ты не только возродился благодаря силе Нирваны, ты также нашел старшую сестру Юэчань, которую потерял более десяти лет, и свою дочь.

— К тому времени ты уже потерял всю свою внутреннюю силу и стал калекой. Именно твоя дочь Усинь пожертвовала своим врожденным талантом Злого Бога, чтобы возродить твою силу…

— Поэтому сердце старшего брата Юнь Чэ было исполнено благочестия к небесам, благодарности судьбе, мечты о будущем, общения и компенсации желание своей дочери… только это, еще сильнее разбавило амбиции, которые ты должен иметь.

— Это было самое опасное состояние для тебя, обладающего наследием Злого Бога и многими «наследиями».

— … — Губы Юнь Чэ дрогнули. Он хотел заговорить еще раз, но не хотел прерывать рассказ Шуй Мэйинь.

На самом деле Ся Циньюэ не раз говорила ему эти слова, прямо или косвенно.

— Это из-за твоей дочери сердце смягчилось? — Сказала она однажды со вздохом.

Шуй Мэйинь продолжила, — вскоре после этого Поражающий Небеса Император-Дьяволов вернулась, разрушив стену Изначального Хаоса. Ты успешно остановил ее дьявольский гнев и получил большую поддержку. Почитаемый всеми королями Царств и Божественными императорами, и даже стал божественным ребенком спасителем…

— После этого ты нашел старшую сестру Жасмин, обладавшей силой злого младенца, и она не только заполнила еще одну пустоту в твоей жизни, но и стала мощной поддержкой.

— Но… старшая сестра Циньюэ сказала, что как бы ни были сильны Поражающий Небеса Император-Дьяволов или злой младенец, они все равно не твоя собственная сила. Вместо этого… они заставили тебя полностью потерять амбиции и чувство опасности.

Как Юнь Чэ мог не вспомнить? В то время все, о чем я мог думать, это проводить Поражающего Небеса Императора-Дьяволов, принеся заслуги и славу «божественного ребенка спасителя», а также обещание, которое лично дал Божественный император Вечного Неба, и благополучно вернуться на Голубую Полярную Звезду с Жасмин.

В то время тот факт, что он обладал наследием Злого Бога, а также был мастером Ядовитой Небесной Жемчужины, уже был обнародован. Испытав алое бедствие, все короли Царств и Божественные императоры сменили надменность на уважение. По крайней мере, с точки зрения внешней славы он уже был на высоте Божественного императора и мог даже превзойти их.

Кроме того, с единственным наследием Бога Творения, которым он обладал, любой мог предвидеть, что предел, который он может достичь в будущем, определенно превзойдет всех Божественных императоров в современном мире.

И так получилось, что в то время его сила была только на уровне Божественного Короля.

В его нынешнем положении «императора Юня», если бы в мире появился молодой человек, который мог бы превзойти его самого по заслугам и если его слава станет публичной, в будущем превзойдя его, но в настоящее время он был бы только птенцом…

Он бы сделал все, чтобы тайно избавиться от него!

Когда он думал об этом сейчас, гордость, удовлетворение, мир, мечты… насколько незрелым и смешным он был?

— Она сказала, что после того, как Поражающий Небеса Император-Дьяволов уйдет, несмотря на то, что у тебя была старшая сестра Жасмин рядом, амбиции императоров Королевского Царства были чем-то, что никогда не могло быть предсказано. Кроме того, к тому времени она уже почувствовала убийственное намерение Лонг Бая по отношению к тебе… кроме того, если со старшей сестрой Жасмин что-то случится, например, сила злого младенца выйдет из-под контроля…

— Как только рядом с тобой не будет достаточного сдерживания, ты испытаешь бедствие. И это не только старший брат Юнь Чэ, но и вся Голубая Полярная Звезда.

Шуй Мэйинь посмотрела в глаза Юнь Чэ и тихо повторила слова Ся Циньюэ.

— Поскольку он полностью мечтал и верил в светлое будущее, тогда мне пришлось приложить все силы, чтобы планировать и готовиться к худшему.

— … — Юнь Чэ стиснул зубы и бессознательно сжал руки, словно собираясь погрузиться в плоть.

— Настоящий дьявол никогда не был дьяволом тьмы, а существовал в глубинах души каждого живого существа. Поэтому никогда не ожидай поменять свою добрую волю на добрую волю других и никогда не переоценивай нижние границы человеческой природы.

Голос Шуй Мэйинь остановился на мгновение, прежде чем сказать, — старший брат Юнь Чэ, когда я сказала тебе, что Поражающий Небеса Император-Дьяволов была тем, кто сказал мне эти слова, на самом деле это была… старшая сестра Циньюэ.

— … Продолжай. — Он все еще крепко стиснул зубы. Он упорядочивал свою ауру и сказал с большим трудом.

— Получив Иглу Неба и Земли Поражающего Небеса Императора-Дьяволов и имея возможность полностью контролировать ее, старшая сестра Циньюэ начала тайно искать планету, которая могла бы заменить Голубую Полярную Звезду… хотя в то время Поражающий Небеса Император-Дьяволов и старшая сестра Жасмин еще не ушли, и все еще не произошло.

Юнь Чэ, естественно, знал, что Ся Циньюэ, должно быть, давно начала искать подходящую планету… внешность и аура были почти одинаковы, и к тому же обладала большим количеством жизней.

Он, видел мирное будущее.

Однако он не знал, что один человек делает все возможное беззвучно, чтобы заполнить пропасть под ногами.

Даже если пропасть, казалось, рухнула в то время, когда она была очень маленькой.

Чинить крышу, пока ещё не пошёл дождь (стримратс:подготовившись) к дождливому дню… стояла любовь, которая была даже глубже пропасти.

Костяшки его пяти пальцев побледнели от крайнего напряжения.

Однако я убил ее… я убил ее… ее…

— Поражающий Небеса Император-Дьяволов… когда она дала Циньюэ Иглу Неба и Земли? — Спросил Юнь Чэ чрезвычайно спокойным голосом, испытывая нетерпимую боль в груди.

Шуй Мэйинь не задумавшись ответила, — старшая сестра Циньюэ сказала, что в тот день ты успешно посадил рабскую печать на старшую сестру Цяньинь.

Юнь Чэ изумленно пробормотал, — в тот день…?

Человек, которого Ся Циньюэ ненавидела больше всего, несомненно, была Цянь Инь`эр.

Прежде чем упасть в бездну Небытия, она также сделала все возможное, чтобы убить Цянь Инь`эр.

Тогда довела до безвыходного положения Цянь Фантяня и заставила Цянь Инь`эр склонить голову… однако она, до крайности ненавидевшая Цянь Инь`эр, не убила ее для того, чтобы выразить свою ненависть. Вместо этого она заставила ее стать рабыней Юнь Чэ.

Теперь, как Юнь Чэ мог не понять, что это было не простое оскорбление Цянь Инь`эр. Это был также план, который она придумала, чтобы защитить его безопасность… даже если она так хотела убить ее.

— Вскоре после того, как ты наложил рабскую печать на старшую сестру Цяньинь и покинул Царство Лунного Бога, Поражающий Небеса Император-Дьяволов сама нашла старшую сестру Циньюэ. После этого она дала ей Иглу Неба и Земли и Руководство Бросающее Вызов Небесам.

— В чем причина? — Спросил Юнь Чэ, — это только потому что она может контролировать Иглу Неба и Земли?

С точки зрения контроля над Иглой Неба и Земли Шуй Мэйинь, обладавший непорочной Божественной душой, была явно более подходящей, чем Ся Циньюэ, обладавшая стеклянным сердцем.

Отбросив Иглу Неба и Земли… почему, она дала ей Руководство Бросающее Вызов Небесам, а не ему?

Однако Шуй Мэйинь покачала головой, — старшая сестра Циньюэ мне не сказала. Она сказала, что это секрет между ней и Поражающим Небеса Императором-Дьяволов, секрет, который… никогда не может быть раскрыт.

Юнь Чэ, — … —

Поражающий Небеса Император-Дьяволов покинула Изначальный Хаос, и Ся Циньюэ упала в бездну…

Это стало вечной тайной.

— Хотя она думала и готовилась ко многим, многим вещам, старшая сестра Циньюэ больше всего жаждала, чтобы все приготовления, которые она сделала, были бесполезными, и что все это было только избытком ее беспокойства и пессимизма…

— Однако в тот момент, когда Поражающий Небеса Император-Дьяволов ушла, старшая сестра Жасмин получила подлый удар, и наихудшая ситуация, о которой она думала, появилась с такой скоростью, что стало невозможно среагировать. Хуже всего было то, что духовная сила Тьмы в твоем теле следом была обнажена, и почти все поменяли сторону.

— В то время старшая сестра Цинью могла бы немедленно использовать Иглу Неба и Земли, чтобы сбежать с тобой… но если бы она это сделала, Игла Неба и Земли была бы разоблачена, Царство Лунного Бога было впутано из-за нее, и ты также был бы втянут в бесконечную погоню.

— Таким образом, лучший метод, который придумала старшая сестра Циньюэ в то время, заключался в том, чтобы противостоять тебе и использовать предлог лично разорвать связи с настоящим дьяволом, чтобы «убить» тебя самым безжалостным образом.

— Под фиолетовой аурой божественного меча Фиолетового Разлома находилась спрятанная Игла Неба и Земли, покрытая фиолетовым светом. Когда божественная аура Фиолетового Разлома полностью окутала старшего брата Юнь Чэ, взорвалась бы пространственная сила Иглы Неба и Земли, чтобы отправить тебя прочь…

— Таким образом, Игла Неба и Земли не будет разоблачена, Царство Лунного Бога не будет вовлечено, и старший брат Юнь Чэ не только будет спасен, но и будет мертв на глазах у всех, поэтому он сможет спрятаться в будущем.

— После этого отправленный в безопасности старший брат Юнь Чэ, сразу узнал бы о ее намерениях, и поскольку именно она использовала Иглу Неба и Земли, старшая сестра Циньюэ также могла бы немедленно найти тебя.

— Просто неожиданно, в тот момент… старшая сестра Цяньинь прервала ее.

Глава 1915. Правда (Часть 3)

— После того, как ты был перенесен Камнем Иллюзорной Пустоты старшей сестры Цяньинь, старшая сестра Циньюэ искала тебя. Телепортация Камня Иллюзорной Пустоты совершенно случайна, и она очень боялась, что ты попадешь в чужие руки.

— После поиска в течение восьми или десяти часов, она была вынуждена временно сдаться, и использовать Иглу Неба и Земли, чтобы отправиться на Голубую Полярную Звезду, перенеся ее на юг Южной области, а затем перенеся Звезду Небесной Воды на восток Восточной области, где была Голубая Полярная Звезда.

— И эта чудесная смена планет истощила почти всю силу старшей сестры Циньюэ, оставив ее без какой-либо энергии для продолжения поисков, кроме как телепортироваться обратно в Царство Лунного Бога… однако старшая сестра Циньюэ не могла долго отдыхать, существование Голубой Полярной Звезды было обнародовано Божественным императором Вечного Неба.

Шуй Мэйинь вздохнула и продолжила рассказ, — старший брат Юнь Чэ знает все, что произошло после этого.

— … — Юнь Чэ издал легкий вздох. Да, он лично пережил то, что произошло тогда, поэтому знал все… но он ни о чем не имел представления.

Шуй Мэйинь сказала, — хотя все, что произошло в тот день, казалось, произошло естественным образом, было еще много приготовлений, которые сделала старшая сестра Циньюэ.

— Она знала, что с твоим характером, услышав, что все Царства окружили Голубую Полярную Звезду, даже если бы ты знал, что шансов на выживание нет, ты определенно не бросишь. Ты бы рисковал своей жизнью и прорывался как можно быстрее.

— Кроме того, у тебя был Бессмертный Дворец Исчезающей Луны, который она специально оставила тебе тогда. Если бы ты хотел двигаться как можно быстрее, ты обязательно бы использовал Бессмертный Дворец Исчезающей Луны.

— Поэтому, когда ты спешно отправился к Голубой Полярной Звезде, старшая сестра Циньюэ привела самого быстрого Лунного Бога из Царства Лунного Бога Золотого Лунного Бога Юэ Уцзи.

— После этого перед Голубой Полярной Звездой старшая сестра Циньюэ использовала свои слова и свое особое положение, чтобы побудить всех Божественных императоров определиться, кто первым захватит старшего брата Юнь Чэ.

— После этого старший брат Юнь Чэ действительно контролировал Бессмертный Дворец Исчезающей Луны. Старшая сестра Циньюэ была императором Лунного Бога, поэтому она могла силой восстановить контроль над Бессмертным Дворцом Исчезающей Луны.

— Сначала управляя Бессмертным Дворцом Исчезающей Луны, а затем позволить Юэ Уцзи сильно ударить… старшая сестра Циньюэ была бы первой, кто поймал бы тебя, а затем уничтожила бы Голубую Полярную Звезду перед тобой.

То, что она уничтожила, не было Голубой Полярной Звездой.

Скорее, это были слабые места, мягкость, привязанность, наивность, хорошие мысли, нерешительность и любовь Юнь Чэ…

Напротив, именно она спасла Голубую Полярную Звезду в одиночку, спрятав ее от всего мира.

— Вторая «казнь» старшей сестры Циньюэ тебя на публике должна была быть точно такой же, как и первая, — тихо сказала Шуй Мэйинь, — она хотела, чтобы все думали, что ты мертв, и на этот раз сила Иглы Неба и Земли, излучаемая божественным светом Фиолетового Разлома, отправит тебя прямо в далекую Северную Божественную область.

— После того, как ты прибудешь в Северную Божественную область, ты узнаешь, что это старшая сестра Циньюэ спасла тебя… но того факта, что она спасла тебя, далеко недостаточно, чтобы компенсировать твою ненависть к ней за уничтожение Голубой Полярной Звезды. И без слабых мест и беспокойств, осталась бы только ненависть, определенно ты бы смог трансформироваться и расти с самой быстрой скоростью.

— Все пошло в соответствии с намерениями старшей сестры Циньюэ, но оказалось, что как раз в последний момент…

Му Сюаньинь, очень долгое время находившаяся в сокрытии, ударила мечом Ся Циньюэ в тот момент, когда фиолетовый свет окутал Юнь Чэ.

В конце концов, ему удалось сбежать, но Му Сюаньинь пала.

— Это воля небес? — В тот год после «разрушения Голубой Полярной Звезды», божественный меч Фиолетового Разлома Ся Циньюэ бессильно упал на землю и вздох потерянной души сорвался с ее губ.

— За те годы, что ты был в Северной Божественной области, старшая сестра Циньюэ тайно делала много вещей и ждала того дня, когда ты вернешься. К тому же…

— Мэйинь. — Долго молчавший Юнь Чэ, наконец заговорил. Тревога в его сердце накопилась до неизвестной степени, что в конце концов она превратилась в невыносимую муку, — скажи мне сначала. После моего возвращения, почему она не рассказала мне все? Вместо этого она подтолкнула тебя к этому… почему?!

Он посмотрел Шуй Мэйинь в глаза. Он отчаянно хотел знать ответ.

Однако Шуй Мэйинь мягко покачала головой.

— Не знаю, — она бессильно сказала.

— … Не знаешь? — Зрачки Юнь Чэ расширились, и его нетерпеливый голос стал немного беспорядочным, — как ты можешь не знать? Разве она не рассказала тебе все… как ты можешь не знать?!

Шуй Мэйинь беспомощно покачала головой. Во время своего пребывания в лунной тюрьме, она часто встречалась с Ся Циньюэ, и, хотя она раньше узнала правду, чем Юнь Чэ… в этом, душевные муки были намного сильнее, чем у Юнь Чэ.

…

Царство Лунного Бога, на дне лунной тюрьмы. Ся Циньюэ положила Иглу Неба и Земли на ладонь, позволив спящему духу Иглы Неба и Земли погрузиться в безмолвное тепло непорочной Божественной Души.

— … Я знаю, что эта просьба очень жестока для тебя, но в этом мире нет никого, кто мог бы мне помочь, кроме тебя. Я могу только… эгоистично доверить тебе это дело.

— Нет, я не понимаю, я не понимаю. — Она растерянно покачала головой, — раз ты веришь, что он обязательно вернется и станет настоящим императором этого мира, почему ты не скажешь ему все, когда он вернется? А хочешь, чтобы я рассказала ему, что это я сделала? Я не понимаю, я действительно не понимаю.

— Я хочу, чтобы он ненавидел меня так же сильно, как раньше, так же, как он ненавидит меня сейчас. — Голос Ся Циньюэ был очень спокоен, и ее глаза, казалось, отражали яркий, безупречный лунный свет, — только ненавидя меня, мой образ в его сердце зафиксируется этой безжалостной и порочной женщиной. После моей смерти он не будет грустить, не будет вспоминать и уж точно сожаление не будет его мучить всю жизнь.

— Смерти? — Она покачала головой, — ты император Лунного Бога. Ты такая сильная и умная, так как ты можешь умереть? Кто может обречь тебя на гибель? Я не понимаю… что ты вообще говоришь.

— Есть вещи, которые ты не сможешь понять, — тихо сказала Ся Циньюэ, — я могу только сказать тебе, что в этом мире есть много вещей, которым действительно невозможно сопротивляться.

— Когда он достигнет вершины растоптав, смерть станет моим лучшим выбором, а также моим лучшим концом.

— … — Она все еще покачала головой, ее сердце наполнилось бесконечной растерянностью. Она не могла понять ни одного слова.

— Мэйинь, ты так его любишь. Ты определенно не хочешь, чтобы он жил с болью и сожалел о моей смерти до конца своей жизни, верно…? Я хочу, умереть, как злой человек, позволить ему отомстить, а затем вернуть то, что он потерял… нет лучшего конца, чем этот.

— Мы были мужем и женой, поэтому то, что я сделала для него, уже достойно слова «жена». Просто… я сама во всем виновата.

— Этот долг благодарности, а также мои извинения, может быть, только в моей следующей жизни я смогу…

— Следующая жизнь… — Ее голос внезапно остановился, когда она мягко повторила эти два слова. Ее лунные глаза наполнились грустью.

…

Во время своего пребывания в Царстве Лунного Бога непорочная Божественная душа Шуй Мэйинь постепенно установила связь души с Иглой Неба и Земли. Ся Циньюэ нужно было только самостоятельно отделиться от Иглы Неба и Земли, и она сможет стать новым мастером Иглы Неба и Земли в любое время.

Однако даже после того, как Юнь Чэ вернулся в Восточную Божественную область, и она «сбежала» из Царства Лунного Бога с Иглой Неба и Земли, она все еще не знала, почему Ся Циньюэ приняла это решение.

Единственное, что она могла сделать, это выполнить ее последнее желание.

Вплоть до…

— … Она сказала, что хочет, чтобы ты ненавидел ее. Таким образом, ты не будешь опечален ее смертью. Она предпочла бы, чтобы ты ненавидел ее все время и забыл ее навсегда, чем отпечатал след неудержимого горя в своем сердце.

— Так почему же она решила умереть? Почему?! — Глаза Юнь Чэ были темно-красными, и даже Шуй Мэйинь не знала ответа на его вопрос. Его сердце казалось, что вот-вот расколется, — когда я вернулся, ей понадобилось бы всего несколько слов, чтобы убедить меня во всем… почему она предпочла умереть…

— Я спрашивала ее много раз и пыталась убедить ее много раз, но… — Сказала Шуй Мэйинь, тихо всхлипывая, — она всегда отвечала, что ей суждено не сказать мне причину этого. И смерть была концом, который она должна был выбрать, и также ее…

— … Следованию судьбе, окончательной борьбой с судьбой.

Юнь Чэ застыл на месте. — Следованию… судьбе… борьбой?

— Старшая сестра Циньюэ не хотела объяснять мне смысл этих слов. Кроме того, когда она изредка терялась в своих мыслях, она бормотала много очень странных вещей, — тихо сказала Шуй Мэйинь. — Однажды она сказала… что она непростительная грешница, которая навредила своему брату и даже погубила своих родителей…

— ?! — Юнь Чэ вдруг поднял голову и хриплым голосом сказал, — не считая того года, когда я спас его от смертельного бедствия, Юаньба всегда был в порядке! Он стал правителем Священной Земли на Континенте Бездонного Неба, и теперь он начал свое путешествие в Царство Богов. Как она могла навредить ему?!

— Ее отец в настоящее время в целости и сохранности в Торговой Гильдии Черной Луны. Хотя он чувствует себя одиноким, он в целости и сохранности… ее мать была ранена Цяньинь… как она причинила им боль? Что за странности она говорила?!

— Я не знаю. — Шуй Мэйинь покачала головой, повторив эти слова еще раз, — она когда-то сказала… что надеется, что ее смерть позволит Царству Лунного Бога быть в целости и сохранности.

— Но…

— … — Все тело Юнь Чэ яростно дрогнуло, его глаза мгновенно потеряли цвет.

Царство Лунного Бога было его первым и также единственным Звездным Царством, которое было полностью разрушено.

Его решимость и жестокость по отношению к Царству Лунного Бога превзошли любое другое Звездное Царство.

Он был полон глубокой ненависти. Когда он увидел одну Ся Циньюэ, он использовал все дьявольские кристаллы Вечной Тьмы, которые получил из Костяного Моря Вечной Тьмы, чтобы уничтожить Царство Лунного Бога в звездную пыль перед ней…

В то время он был так счастлив!

Что сделало его еще счастливее, так это то, что посреди сияния разрушенного Царства Лунного Бога он увидел, что глаза Ся Циньюэ совершенно пусты… больше не было видно ни одного следа фиолетового света.

Он также слышал, как она ошеломленно бормотала:

— Судьбе… действительно… невозможно сопротивляться…

…

Что я…

Что я сделал… сделал… во столько раз…?

Его грудь словно сдавили бесчисленные горы, и разрывали бесчисленные холодные мечи. Все пять пальцев Юнь Чэ схватили голову, он дрожал, и его бледные пальцы были скрючены и вот-вот казалось сломаются.

Он все время делал все, чтобы контролировать себя и сохранять самообладание… но последние слова Шуй Мэйинь все же полностью разорвали его сердце и душу.

Свет разбитых зрачков и яростное дыхание испугали Шуй Мэйинь, она крепко обняла Юнь Чэ и сказала паническим голосом, — старший брат Юнь Чэ, ты… не пугай меня, это не твоя вина, это действительно не твоя вина… хотя, хотя бы для того, чтобы исполнить желание старшей сестры Циньюэ, ты тоже должен хорошо относиться к себе…

Безостановочно дрожащая рука, в этот момент протянулась, медленно и жестко оттолкнула Шуй Мэйинь.

Юнь Чэ встал, его пустые глаза смотрели вперед.

— Оставьте меня в покое… ненадолго в тишине.

Такая сложная фраза заставила сердце сжаться…

Ноги Юнь Чэ сделали шаг, с трудом продвигаясь вперед.

— Старший Брат Юнь Чэ!

Шуй Мэйинь поспешила встать и хотела последовать за ним, но снежная рука в этот момент легла ей на плечо и остановила ее порыв.

Шуй Мэйинь оглянулась и всхлипнула, — старшая сестра Сюаньинь…

— Оставь его в покое. — Му Сюаньинь посмотрела на спину Юнь Чэ, когда он шаг за шагом удалялся, и мягко покачала головой.

Глава 1916. Терзание души

— Куда он ушел…? — Сказала Шуй Мэйинь со слезящимися глазами.

— Незачем чересчур беспокоиться, он найдет выход. В конце концов, это не тот человек… что тогда.

Голос Му Сюаньинь постепенно становился тише, произнося «незачем», наконец опустив глаза она прошептала, — я последую за ним на расстоянии. Ты расскажешь об этом императрице, у нее будет решение.

— Да. — Шуй Мэйинь тихо ответила, глядя на спину Юнь Чэ, когда он постепенно исчез из виду и пробормотала, — я могу заглянуть в чужие мысли, но я никогда не могла заглянуть в сердце старшей сестры Циньюэ; я могу согреть души других людей, однако, я не могу помочь старшему брату Юнь Чэ.

— Это все моя вина… если бы я только могла сделать лучше…

— Это не твоя вина. — Му Сюаньинь покачала головой, — в этом мире нет ничего, что не имеет пороков. Камень вечных образов в руках Усинь… вместо того, чтобы сказать, что это был непредвиденный случай, было бы точнее сказать, что это была воля неба.

Она слишком хорошо понимала чувства Шуй Мэйинь, потому что в глубине ее сердца, также таилась тайна, которую она не могла высказать Юнь Чэ.

Та… дочь, которую он никогда раньше не видел и которую потерял навсегда.

По мере того, как хаотичная аура Юнь Чэ все дальше и дальше уходила, Му Сюаньинь скрыла свою ауру, и ее фигура двинулась, молча следуя за ним.

Но тут же она снова остановила свое тело силой и спросила, скосив глаза, — Мэйинь, Лунные Боги и Божественные Посланники, исчезнувшие из Царства Лунного Бога, ты знаешь, где они прячутся?

Шуй Мэйинь на мгновение остолбенела, а затем медленно кивнула, — старшая сестра Циньюэ открыла особое пространство в далеком Низшем Царстве Иглой Неба и Земли… она сказала, что если, в конце концов, ее смерть не сохранит Царство Лунного Бога, по крайней мере, она все равно позволит главному ядру Царства Лунного Бога получить еще одну последнюю лазейку.

— … Так вот в чем дело. — Му Сюаньинь слегка вздохнула.

В течение последних нескольких лет Чи Ву мобилизовала силы всех Царств, но не смогла найти никаких следов Лунных Богов и Божественных Посланников.

Это также стало еще одним трудным фактом на ее сердце.

С самого начала вот значит, как…

Кроме того, Ся Циньюэ не родилась в Царстве Лунного Бога, и не прошло даже десяти лет с тех пор, как он стала императором Лунного Бога.

Тем не менее, у нее, казалось, было особое чувство и… большая одержимость к Царству Лунного Бога

—-

Мириады звезды мерцали на обширном звездном поле, но не никак не отражались в глазах Юнь Чэ.

Его тело было похоже на марионетку, унесенную хаотичными потоками воздуха звездного поля, сам не зная в какую сторону переместился.

В прошлом, на его глазах, Ся Циньюэ уничтожила Голубую Полярную Звезду. Однако основной причиной бедствия был на самом деле он сам.

И Ся Циньюэ была тем, кто безмолвно защищала Голубую Полярную Звезду ради него.

Она заставляли его трансформироваться, заставила идти по тому пути, по которому он должен был идти больше всего. Даже спасла его судьбу, его родину, его семью, его душу, его все…

Если бы не все, что она сделала за его спиной, даже если бы он все еще был жив, он был бы просто блуждающим призраком, который потерял все и мог только влачить жалкое существование в Северной Божественной области.

Однако…

Почему…

Ты решила уйти молча…

Нынешний я уже стал тем, кого ты хотела увидеть. Я уже оправдал твои высокие ожидания.

Но почему ты не смогла увидеть это собственными глазами?

Тогда, чтобы позволить мне расти, чтобы рассеять мои заботы и сомнения, ты не могла сказать мне все. Но теперь, почему ты выбрала этот конец…

Что именно ты несла… несмотря ни на что, почему ты не позволила мне и тебе справиться с этим вместе…

Ты проложила мне путь и направила меня к лучшей жизни. Зачем оставлять себе такой финал.

—-

— У Юнь Чэ из семьи Юнь есть жена Ся Циньюэ. Она непочтительна к родителям, не ладит с кланом, она убила отца и брата, у нее нет сердца и она ядовита, как змея… даже если бы было сказано десять тысяч слов, все равно было бы трудно описать все ее преступления.

— Я полон решимости отречься от тебя и навсегда разорвать связи! В будущем не будет больше любви и доброты, просто бесконечная ненависть на всю вечность!

—-

— Хе… хехе…

Юнь Чэ рассмеялся с нескончаемой грустью. Кровь капала с его потрескавшихся губ.

Она спасла ему жизнь.

И все, что он оставил ей, это самый ненавистный взгляд, самые порочные слова… и лично уничтожил все, что она любила…

Что было еще было более болезненным, чем это, так это то, что у него не было ни малейшего шанса искупить или исправить… даже если бы он это сделал, у него не было бы возможности заплатить или искупить свои грехи.

Он незаметно попал в исключительно безмолвное пространство.

Это была самая пустая звездная область обширной Восточной Божественной области.

Всего несколько месяцев назад он сказал Юнь Усинь самым спокойным и равнодушным тоном, что это место когда-то было местом Царства Лунного Бога. Оно разрушено, что уже не найти ни одного следа его существования.

Правильно, насколько могут видеть глаза, на самом деле не было ни одного следа Царства Лунного Бога, которое когда-то существовало в обширной звездной области.

Юнь Чэ протянул дрожащую руку и схватился за пустое пространство перед собой…

Это было Звездное Царство, которым она когда-то управляла, пространство, где ее фигура оставалась в течение долгого времени.

Однако, как бы он ни старался, он не мог прикоснуться ни к какой ее ауре.

Его фигура снова бродила, с потерянным духом, и после того, как прошло неизвестное количество времени, он оказался в другой пустынной звездной области.

Это было место, где он и Цянь Инь`эр в то время сражались с Ся Циньюэ. Все звезды в этом пространстве были уничтожены.

— Моей силы хватит на сто вдохов Божественной Области.

Тогда Ся Циньюэ сразу воспламенила свою жизненную сущность и распространила несравненно могущественную Божественную Область Фиолетового Разлома, исключительно ради убийства Цянь Инь`эр.

….

— Юнь Чэ, Цянь Инь`эр теперь твоя рабыня. Ты можешь отдавать ей приказы, использовать ее, выпустить свою ненависть, обесчестить и издеваться над ней, как хочешь… ты можешь делать с ней все, что хочешь. Но есть одна вещь, которую ты должен запомнить!

— Это человек которого я должна убить! Я продумала, чтобы она стала твоей рабыней не потому, что я не хочу ее убивать, а потому, что пока не могу ее убить! Что бы ни случилось между тобой и ней, это не имеет ко мне никакого отношения. Но… тебе абсолютно не разрешается испытывать чувства к ней! И ты определенно не можешь иметь детей от нее! Ты понимаешь?!

— … —

— Есть еще одна вещь, которую тебе лучше заранее не принимать близко к сердцу… через тысячу лет, Цянь Инь`эр должна быть убита мной!

….

В тот день, в той битве, Цянь Инь`эр была вынуждена войти в тюрьму фиолетовой Луны Ся Циньюэ.

После этого божественный меч Фиолетового Разлома вонзился прямо ей в спину… это был удар, которого было достаточно, чтобы серьезно ранить ее и даже убить.

Однако он использовал собственное тело, чтобы блокировать атаку Цянь Инь`эр, и на его талии появилась окровавленная дыра. Контратака, которую он использовал сразу после этого, серьезно ранила Ся Цинью, в результате чего кровь брызнула повсюду, застилая все небо…

Разрушительный лунный свет Царства Лунного Бога сиял на бледном лице Ся Циньюэ, а нефритовая рука, державшая Божественный меч Фиолетового Разлома, была покрыта пятнами крови, которые она поставила сама.

Она, казалось, не чувствовала никакой боли и только издала слабое, мечтательное постанывание:

— Юнь Чэ, ты все еще помнишь клятву, которую ты дал мне тогда?

….

Царство Лунного Бога, которое она больше всего хотела защитить…

Она больше всего хотела убить Цянь Инь`эр…

Каждый уголок души ощущал, что его жестоко раздирают и разрывают.

— Э… э…э…

Кровь текла между его зубами, и зрачки время от времени сокращались. Его горло непрерывно издавало крики боли.

В тот год он беспрерывно ранил Ся Циньюэ… каждый путь, каждый меч, стал самой крайней пыткой в мире для сердца и души Юнь Чэ, заставляю его горевать, так что не хотелось жить.

Он поднял голову среди безмолвной боли. В его затуманенном зрении он, казалось, увидел фигуру Ся Циньюэ, которая столько лет назад пролила кровь… кровь испачкала ее красную одежду, и в ней было бесконечное одиночество и печаль.

Он сделал шаг вперед, продвигаясь вперед и касаясь следов ее фигуры в прошлом.

Пока он не покинул Восточную Божественную область и не достиг Божественного Царства Абсолютного Начала.

—-

Бездна Небытия была заполнена белым туманом.

Он стоял на краю пропасти, глядя на бесконечную бездну, которая возвращала все в небытие.

Это было место, которое она выбрала, чтобы завершить свою жизнь.

Он и Ся Циньюэ выросли вместе в Городе Плывущих Облаков.

Однако в памяти первым четким изображением стала ее внешность в красном свадебном платье.

До того, как исполнится шестнадцать.… все в ней, от детства до юности, стало таким расплывчатым.

В его памяти ее последняя фигура тоже была одета в красное.

Это была потрясающая, чудесная сцена, пронзившая сердце.

— … Юнь Чэ, помни, я не умерла от твоих рук в конце концов!

Бах!

Юнь Чэ беспомощно опустился на колени на землю и между его зрачками даже серость немного отступила, оставив лишь бессильную, бездушную бледность.

Тебе пришло в голову, что могла быть небольшая вероятность того, что я узнаю все это в будущем… поэтому в решающий момент, чтобы освободить меня, сама убила себя.

До последнего момента ты продолжала думать обо мне…

Я…

— Юнь… Чэ?

Озадаченный голос женщины, казалось, долетел из размытого мира.

Цзюнь Силэй стояла недалеко от него. Ее красивые глаза, скрывавшие сияние меча, пристально смотрели на Юнь Чэ, который стоял на коленях на земле, все его тело неудержимо дрожало.

Долгое время она не могла поверить своим глазам и чувствам. Но он совершенно не реагировал.

Его рука все время крепко сжимала грудь. Его скрюченные, почти сломанные пальцы… казалось, он хочет использовать пальцы, чтобы насильно вырвать себе сердце.

— Ты… в порядке? — Цзюнь Силэй сделала еще два нерешительных шага вперед. Когда она почувствовала его ауру, она остановилась напуганная.

Он явно не был ранен, но его аура была настолько хаотичной, что он был совершенно не в себе. И его лицо… на самом деле он был очень бледно-белого цвета, как пергаментная бумага, без единого следа крови.

Цзюнь Силэй осталась на месте в шоке.

Теперь он был императором Юнем, презиравшем все живые существа во всех четырех областях.

Как могло с ним такое случиться…

Именно в этот момент бледное лицо Юнь Чэ вдруг покраснело.

Пуф——

Длинная стрела крови дико хлынула изо рта Юнь Чэ, разливаясь в глубокую, бесконечную бездну Небытия перед ним.

Его зрачки тоже уже не имели цвета, и его коленопреклоненное тело бессильно рухнуло вперед.

— Юнь Чэ!

С криком удивления Цзюнь Силэй больше не заботилась ни о чем, и ее фигура быстро сместилась, чтобы обнять упавшее тело Юнь Чэ.

Одним торопливым движением лицо Юнь Чэ тяжело уткнулось ей в грудь… тело Цзюнь Силэй яростно замерло, и ее мозг на короткое время замер. Когда она подсознательно попыталась оттолкнуть его, она обнаружила, что мужчина перед ней вообще не двигается.

Несколько нервничая, она переместила Юнь Чэ с груди на колени… он действительно потерял сознание. Только лишь крепко стиснув зубы, и черты его лица постоянно корчились от боли.

Пятна крови в уголках его рта были еще более шокирующими.

Позади нее медленно приближалась старая бледная аура.

— Мастер, — сказала Цзюнь Силэй, не понимая, — он… что случилось?

Цзюнь Уминь издал мягкий вздох и сказал, — его боль настолько велика, что ранила душу и сожгла сердце. Должно быть, он перенес сильную боль в сердце.

— Боль… в сердце? — Глаза Цзюнь Силэй опустились, посмотрев на человека на руках, странная боль заполнила ее сердце.

— С его нынешним ростом и тем, что он прожил в своей жизни, единственный человек, который мог подтолкнуть его к этому моменту, это он сам. Голос Цзюнь Уминя был мутным, — похоже, в его жизни произошло что-то, чего он не может себе простить.

Не может простить себя? Она бессознательно протянула руку и коснулась его лица, пытаясь унять боль, которая постоянно появлялась на его лице.

Она не могла понять… его сила, его положение были уже столь высоки.

Что еще могло заставить его так страдать, что могло заставить его не простить себя…

Запомните пожалуйста имя первого издания книги!

Глава 1917. Воспоминания Юэ (Часть 1)

Из бесконечно серого мира донесся долгий мечтательный вздох.

— Я никогда не думала, что правда об этом травмирует тебя к этому моменту.

Сознание Юнь Чэ продолжало снова и снова погружаться в серый мир, как будто в бесконечность.

— Это… ты.

Далекий женский голос перешел из постороннего к знакомому.

Он слышал этот голос неоднократно в прошлом, только забывал каждый раз, когда покидал этот странный мир души, и мог только вспоминать его снова, каждый раз, когда необъяснимо возвращался в этот мир.

— Я не должна была насильно появляться, но в твоем сердце появилось слишком много трещин, и если это продолжится, имя Ся Циньюэ станет тоской на всю жизнь, раной на всю жизнь.

— Это неприемлемый результат для нее (меня). Это также станет пожизненной раной для нее (меня).

— Поэтому мне пришлось вмешаться.

Цинь… Юэ…

В этом мире он также услышал это имя

В этом мире боль все еще была такой ясной.

— Кто ты такая… и о чем ты говоришь? — Спросил он.

— Ты узнаешь, кто я. Хотя еще немного рано, но раз уж так получилось, и, возможно, единственный способ узнать это дать все осознать. Но кроме этого, у тебя есть выбор.

— Позволь мне стереть твои воспоминания, раз и навсегда.

— Тогда ты навсегда забудешь Ся Циньюэ вместе со всей своей скорбью и раскаянием. Таким образом, у тебя больше не будет ран и боли в сердце, после этого ты будешь беззаботным и будешь вести спокойную жизнь.

Навсегда… забыть Ся Циньюэ?

Нет…

Нет…

Нет….

— Нет… нет!

Этот рев был настолько резким, что едва не разорвал натянутые струны его души.

— Я не могу забыть ее… никогда!

Его душа пульсировала и боролась слишком интенсивно, заставляя серый мир слегка искажаться.

— То, что у меня есть о ней… это просто эти воспоминания. Никто не может думать отнять их у меня!

— Я не удивлена этим ответом.

Раздался неземной, далекий голос женщины, который принес с собой легкий вздох.

— Это эмоция живого существа. Хотя я видела их на протяжении множества поколений, они все еще настолько непостижимы, что трудно понять.

— Однако какая квалификация у меня есть, чтобы вздыхать за других?

— Юнь Чэ, — она произнесло его имя, — я расскажу тебе все, что случилось с Ся Циньюэ. Я не могу определить, сможешь ли ты в конце концов залечить рану в своем сердце. Я просто надеюсь, что, как только ты все узнаешь, ты не будешь чувствовать себя таким подавленным в сердце.

— В противном случае в будущем она (я) наверняка не сможет простить себя.

— Ты… знаешь… все о Циньюэ? — Он спросил… с диким приливом надежды и желания.

— Я могу выгравировать все причины и следствия и правду прямо в твоем сердце, но я думаю, что тебе еще более хочется использовать свои пять чувств, чтобы лично испытать ее неизвестное прошлое.

— На ее теле также есть «печать» Небытия, но она далеко не такая чистая, как твоя. В результате ауры Небытия, постепенно проникшая в ее оставленные вещи, достаточно, чтобы один раз провести «воспоминание Небытие».

— Поэтому, если ты хочешь лично увидеть и услышать о ее прошлом, иди и найди предмет, который когда-то сопровождал ее более трех лет.

— Ты найдешь его.

…

Когда голос исчез вдалеке, бесконечный серый мир медленно рассеялся, как дым и пыль.

Юнь Чэ тут же открыл глаза.

На этот раз он не забыл таинственное серое пространство и этот мечтательный голос.

Он хорошо помнил каждое слово.

Вещь Циньюэ…

Вещь Циньюэ!

Юнь Чэ не успел опознать окружающий мир. Он вдруг встал и услышал удивленный крик женщины.

— Ты…

Это место было ядром Божественного Царства Абсолютного Начала.

Позади была Бездна Небытия. Рядом с ним стояла Цзюнь Силэй… и недалеко Цзюнь Уминь, наблюдавший за ними.

Однако он не успел сказать ни одного слова, как в торопливо бросился вперед.… тяжело пошатнувшись, он взлетел в воздух и улетел далеко.

…

Вещь, которая сопровождала ее более трех лет…

В сознании Юнь Чэ только эти слова повторялись хаотично.

Кто владел этим голосом? Как она все узнала? У него не было времени подумать об этом.

Царства Лунного Бога больше не существовало, и он лично уничтожил то место, где легче всего было найти ее предметы.

И на его теле… все, что связано с Ся Циньюэ, было злобно уничтожено им в Северной Божественной области.

Тысяч сожалений было недостаточно, чтобы описать десятитысячную часть того, что чувствовал в этот момент Юнь Чэ.

Он вышел из Божественного Царства Абсолютного Начала и направился прямо в Южную Божественную область.

Безумная буря прокатилась прямо к Императорскому Городу Юнь. Прежде чем стража императорского города смогла оправиться от своего шока, он уже телепортировался на Континент Бездонного Неба через пространственную формацию Императорского Города Юнь.

—

Город Плывущих Облаков, двор Ся.

Приглушенный звук раздался, когда Юнь Чэ спустился с неба.

С глухим звуком Юнь Чэ спустился с неба, и слуга, наблюдавший за двором, был притянут к рукам, — где комната, где жила Циньюэ… быстрее!

Когда он был молод, он явно часто приходил сюда, чтобы поиграть с Ся Юаньба… почему он не мог вспомнить расположение комнаты Ся Циньюэ?

Слуга страшно перепугался от страха. Он указал дрожащим пальцем на комнату, на которую ранее указывал Чи Ву.

Его фигура мелькнула, он стоял перед дверью. Он быстро сдержал свою ауру и мягко открыл дверь дрожащей рукой.

Как и Чи Ву, все, что он мог видеть, простую обстановку, он не мог найти ни малейшего следа или ауры, оставленной Ся Циньюэ.

Он обернулся, и слуга, еще не оправившийся от потрясения, снова был притянут его рукой. Он тяжело вздохнул, когда сказал, — почему ее комната такая пустая? Где вещи, которые она оставила? Куда вы их убрали?!

— Я… — Побледневший слуга больше десяти раз открывал и закрывал рот, прежде чем заикаясь сказать, — мы… никогда… никогда не касались… комнаты мисс…

Его духовное чувство уже более десяти раз прощупывало весь двор Ся, но ничего не находило.

Он оттолкнул слугу ладонью, следом разрывая пространство, и его фигура исчезла прямо на месте.

Си!!!

В Торговой Гильдии Черной Луны пространство было разрушено прямо перед Ся Хуньи, когда Юнь Чэ вышел.

Прежде чем он успел издать звук, Юнь Чэ в одно мгновение уже приблизился к нему. Его глаза и голос были так настойчивы, что он задыхался, — дядя Ся, у вас есть что-нибудь, что Циньюэ оставила вам? Одежда, украшения… любая вещь!

Несмотря на то, что Юнь Чэ уже сделал все возможное, чтобы контролировать себя, его нынешнее состояние все еще было пугающим в глазах Ся Хуньи. Его невозмутимость была довольно отточенной, и, даже не раздумая, он прямо сказал, — у меня нет вещей, что Циньюэ оставила.

— Ни одной… вещи? — Спросил Юнь Чэ, не желая сдаваться.

— Нет. — Ся Хуньи уверенно покачал головой, — подожди, успокойся сначала. Что случилось?

Не получив никакого ответа, Юнь Чэ уже исчез перед ним.

Неважно, неважно…

Божественный Дворец Ледяного Облака… она находилась там столько лет, конечно оставила вещь! Пространство внутри снежной области крайнего льда было разбито, и холодный воздух и ветер мгновенно рассеялись под давлением ауры Юнь Чэ.

Аномальный поток воздуха заставил Чу Юэчань и Чу Юэли одновременно поднять головы. Они сразу же увидели фигуру Юнь Чэ, спускающуюся с неба.

— Почему ты вернулся сюда? — Чу Юэчань слегка нахмурилась, — где Усинь?

Юнь Чэ даже не успел ответить на ее вопрос. Он бросился вперед и схватил ее за плечи, — Юэчань, есть ли что-нибудь, что Циньюэ оставила в Божественном Дворце Ледяного Облака… дай мне все, дай мне все.

Чу Юэчань и Чу Юэли были ошеломлены…

Когда Чи Ву впервые прибыла в Божественный Дворец Ледяного Облака, она также спросила их о Ся Циньюэ и вещах, которые она оставила.

Кроме того, он никогда не позволял никому упоминать два слова «Ся Циньюэ» перед ним, однако в этот момент он использовал такой срочный тон, чтобы дрожаще сказать два слова «Циньюэ».

Не спросив Юнь Чэ, что случилось, Чу Юэчань посмотрела ему в глаза и сказала, — ты забыл? Тогда Божественный Дворец Ледяного Облака был полностью разрушен в битве между Малой Императрицей Демонов и Сюаньюань Вентянем. Все, что Циньюэ оставила в Божественном Дворце Ледяного Облака, также естественно было уничтожено.

— Как может в новом Божественном Дворце Ледяного Облака остаться ее вещь?

— … — Тело Юнь Чэ напряглось, и его глаза быстро потеряли цвет. Но сразу после этого он вдруг о чем-то задумался и вдруг повернулся к Чу Юэли, — Юэли! Когда-то ты была мастером Циньюэ. У тебя должна быть вещь, что она оставила, или что-то связанное с ней, верно?!

— Нет. — Чу Юэли покачала головой, — в последние годы я часто скучала по Циньюэ. Самое прискорбное, что у меня нет вещей для предания воспоминаниям.

— … — Юнь Чэ издал мягкий вздох, его руки медленно опустились на землю. После этого он беспомощно сел на ледяной пол.

Дом… Божественный Дворец Ледяного Облака… Царство Лунного Бога…

Это были следы недолгой жизни Ся Циньюэ, трех мест, где она оставалась в течение долгого времени.

Дома ничего не было.

Царство Лунного Бога было разрушено им.

Даже Божественный Дворец Ледяного Облака…

В этом мире, кроме его воспоминаний, других следов ее существования, казалось, не было.

Нет…

Этого не может быть…

Должно быть, я что-то пропустил!

Успокойся…

Успокойся!

Чу Юэли посмотрела на Юнь Чэ, потом посмотрела на старшую сестру, ни на минуту не решаясь заговорить.

Чу Юэчань медленно склонилась перед Юнь Чэ, — скаже мне, что именно произошло? Это… Циньюэ?

Юнь Чэ не ответил. Он крепко схватил голову, отчаянно пытаясь успокоиться.

Однако его хаотичные мысли никак не могли быть остановлены. Каждая клеточка его тела безумно искала, где именно находятся вещи Ся Циньюэ.

В это время мимо пробежала маленькая симпатичная девочка с лицом, полным радости. Она вскочила и сказала, — Великий Мастер Дворца, смотрите! Я сама сконденсировала свое собственное ледяное зеркало!

Это была осиротевшая девочка, которую Чу Юэли подобрала извне всего три месяца назад, и она, впервые совершенствовала искусство Ледяного Облака, превратив свою внутреннюю силу в лед, что, несомненно, было моментом, который она запомнит на всю оставшуюся жизнь.

Голос молодой девочки нес естественный неземной звук, который разливался в хаотичном и запутанном море души Юнь Чэ.

Зеркало… ледяное…

Зеркало…

Зеркало!

Словно духовный свет пронзил его душу, словно гром взорвал его тело, Юнь Чэ яростно поднял голову, а аура вокруг него закружилась бурей из снежной области крайнего льда, вызвав также недоуменный тревожный крик молодой девочки.

Бронзовое зеркало!

Не задерживаясь ни на мгновение, даже не успев объяснить Чу Юэчань ни слова, Юнь Чэ уже мгновенно улетел, оставив Чу Юэчань и Чу Юэни смотреть друг на друга, их сердца долго бились от потрясения.

Глава 1918. Воспоминания Юэ (Часть 2)

Южная Божественная область, Царство Семи Звезд.

Тополь и ивы сметал ветер, журчала вода. Цзинь Юэ взяла сестру за руку, медленно шагая по берегу изумрудно-зеленой реки.

Приближающиеся темные дьяволы были гораздо менее страшны, чем ожидалось, и запрет императора Юня, также выполнялся с величайшей справедливостью и суровостью. Кроме того, присутствие Хранителей Порядка приносило больше справедливости и мира, чем когда-либо прежде.

Со временем паника рассеялась, и атмосфера в Царстве Семи Звезд резко изменилась за эти несколько лет.

— Старшая сестра, отец и дедушка и другие назначили дату возвращения в Восточную Божественную область, разве ты… не собираешься присоединиться к ним?

Вэй`эр сформировалась в энергичную молодую девушку. Ее лицо, было таким же изысканным, как у ее сестры, уже утратив большую часть детской наивности. Однако то, что никогда не менялось, было то, что ей всегда нравилось быть рядом с ней, держать ее за руку, смотреть на ее мягкую, нежную улыбку, и за этой улыбкой была боль, которая, казалось, никогда не исчезнет.