Восставший против неба 5

Оглушительные возгласы и странные взгляды заставили всю царскую семью Хэлянь сжаться.

Толпа молодых практиков позади них, ранее готовая сокрушить всю Божественную Территорию, была ошеломлена и растеряла весь свой боевой дух.

Хэлянь Линчжу закрыла глаза и попыталась привести себя в чувство.

«Ха, как же всё это непросто,» Кусянь, знавший обо всём заранее, тихо вздохнул.

«Не стоит беспоиться понапрасну,» Духовное Чувство Мо Цяньина, прощупывавшее мгновением ранее Религиозный Союз, отстранилось, и он спокойно проговорил: «Религиозный Союз — поздний птенец, его крылья ещё слишком слабы. Я только что прощупал их ауры и нашёл только двоих Божественных Мастеров моложе шестиста лет».

«На нашей же стороне три таких человека. Да и, к тому же, эти их двое мастеров находятся только в начале Царства Божественного Мастера, так что я сам легко с ними справлюсь».

Божественное Собрание представляло собой соревнование между молодыми людьми, не достигшими возраста шестиста лет. А Царство Божественного Владыки, по сути… представляло айфри-дом.су собой потолок для большинства таких молодых людей. Всё же разрыв между Божественными и Смертными Царствами был просто непреодолим.

Стоило ему закончить мысль, как он вдруг поднял брови.

Он внезапно вспомнил о «иностранной помощи», которую в тот день помянул Симэнь Ци.

«…Если ты действительно хочешь пойти и отдать нам свою последнюю честь, чтобы мы растоптали её ради забавы, то этот молодой человек хотел бы сначала кое-что тебе напомнить. Сильнейшая помощь, которую мы получили, состоит из всего одного человека, но его вполне достаточно, чтобы раздавить вас всех!..»

Духовное Чувство Мо Цяньина высвободилось с новым рвением, но через несколько коротких мгновений безуспешно вернулось обратно.

«Не стоит быть беспечным,» Кусянь глубоко проговорил: «Если бы у Религиозного Союза не было увернности, они бы не присутствовали здесь сегодня, и тем более не пришли бы к нашему царю ранее, чтобы объявить о своих планах».

«К тому же, Религиозный Союз должен заботиться о достоинстве Симэня Боюня. Конечно, Симэнь Боюнь, будучи действующим свидетельствующим Рыцарем Бездны, не станет опорой переворота Религиозного Союза, но в то же время, если Религиозный Союз насильно присоединится к Божественному Собранию, а в итоге вернётся с поражением, это, несомненно, всё же заденет достоинство Симэнь Боюня… Они не допустят подобного».

«Это правда, что нам не стоит быть беспечными, но нам не стоит и нервничать,» Юнь Че сказал: «Личность «Рыцаря Бездны» может быть использована Религиозным Союзом, и мы тоже можем ее использовать».

Мо Цяньин и Хэлянь Линчжу одновременно переглянулись, и Мо Цяньин низко спросил: «Что ты имеешь в виду?».

«Очевидно,» Юнь Че медленно ответил: «Три слова, за которые цепляются все без исключения Рыцари Бездны: «Благородство непорочной души»».

«Став Рыцарем Бездны, человек обретает невиданное доселе величие, и в то же время обрекает себя быть вечным представителем Чистой Земли. Иначе говоря…,» Юнь Че слегка сузил глаза, «Он обязуется поддерживать высокую чистоту в своём сердце и быть поборником справедливости, иначе рискует осквернить достоинство Рыцарей Бездны и лик Чистой Земли!»

«Сегодня здесь присутствует толпа народу, то есть огромное количество пар глаз смотрят на его «непорочную душу», оттого я не верю, что он осмелится открыто проявлять благосклонность. Поэтому нам не нужно его бояться, даже наоборот… у меня есть уверенность, что в течении этого времени…».

Его голос ослабел, и продолжал он уже шепотом: «Он сыграет нам на руку».

По мнению Чи Ву, в мире было несколько типов людей, с которыми очень легко иметь дело, один из которых — Человек Принципа.

(А другой — ранний Юнь Че — Человек, Связанный Отношениями).

Будучи сыном Царства Цилиня Бездны, Симэнь Боюнь смог стать Рыцарем Чистой Земли, что, несомненно, было высшей честью, которой он мог достичь за всю свою жизнь, имея настолько скромное происхождение. Вполне естественно, что он не посмеет запятнать монолитную честь Рыцаря Бездны на глазах у всех.

Таким же был и Мо Бэйчэнь. Несмотря на то, что он напоминал чашу, переполненную ненавистью, он всё же не убил Хэлянь Цзюэ.

Мо Цяньин и Хэлянь Линчжу на мгновение замерли, потеряв дар речи.

Рыцарь Бездны действительно должен быть благородным и справедливым, слова Юнь Че мог понять каждый… Но это всё же целый живой Рыцарь Бездны. Что бы он ни сделал, кто осмелится осудить его в этом крохотном Царстве Цилиня?

Да, «Принц, нарушающий закон, виновен также, как простолюдин, нарушающий этот же закон», — но это была чушь, известная каждому в мире, и не имеющая никакого смысла.

В этот момент Юнь Че вдруг что-то почувствовал, и его взгляд резко устремился в одну сторону.

Туда, где был расположен «Религиозный Союз».

Сквозь многочисленные силуэты, за целой дюжиной аур разных мастей, он уловил слегка видимую серую фигуру.

Эта аура…

Может ли быть!..

Что это тот самый человек… которого в своё время упоминал Мо Бэйчэнь?..

Если это так, то зачем такому человеку приходить в это маленькое Царство Цилиня Бездны?

Возможно ли, что это и была «помощь извне», упоминаемая Религиозным Союзом?

Но у Религиозного Союза не было средств, чтобы нанять человека такого уровня, в таком случае…

Инициатором являлась другая сторона!

«Брат Юнь, что-то случилось?» Заметив, что у Юнь Че перехватило дыхание, Мо Цяньин громко спросил.

«Религиозный Союз действительно хорошо подготовился,» Юнь Че ответил: «У них есть все основания верить в свою безупречную победу».

Мо Цяньин: «!!!»

Внезапно, словно раскат колокола, прозвучал могучий голос Симэнь Боюня, мгновенно перекрыв все звуки:

«Имя мне — Симэнь Боюнь, я Рыцарь Бездны на службе у Императора Бездны и у его Божественных Эмиссаров. Я прибыл сюда по приказу Чистой Земли, чтобы отворить Царство Божественного Цилиня, а также в качестве свидетеля и наблюдателя за этим Божественным Собранием».

Эти слова потрясали душу и несли в себе непререкаемый и непоколебимый авторитет.

«Рыцари Бездны служат Императору Бездны, Эмиссарам и поддерживают порядок в мире Бездны. Под взглядом Рыцарей Бездны нет места греху, грязи и несправедливости».

Он медленно опустил левую руку, отчего божественный символ Чистой Земли на тыльной стороне его руки утратил свою небесную ауру, а его голос — мощь: «Всё, что должно сказать — я сказал. Что произойдет на вашем Божественном Собрании, будет зависеть от каждого из вас».

Чжай Кэсе поклонился и поднял голову: «Царство Цилиня Бездны, покуда оно существует, никогда не забудет милость Чистой Земли. Господин Рыцарь, прошу вас».

Симэнь Боюн кивнул и сел на почетное место, окинув взглядом собравшийся народ.

В это время, довольно высоко в небе.

«То есть, чтобы войти в Царство Божественного Цилиня, нужно пройти через это Божественное Собрание?»

На лице Хуа Цайли отразилось разочарование.

«Я уже говорила об этом,» Голос Хуа Циньин прозвучал в её сердце: «Хотя Царство Цилиня Бездны — это скромное место, это не означает, что в Царство Божественного Цилиня легко попасть. Между Императором Бездны и Цилинем существует особая дружба, недоступная другим. Существование Царства Божественного Цилиня — это одновременно и подарок Царству Цилиня Бездны, и способ защиты последнего Цилиня».

Хуа Цайли на мгновение задумалась: «В таком случае, ещё ведь не поздно… присоединиться к ним?»

«У тебя слишком высокий статус, чтобы стоять с ними в одном ряду! И твой возраст давно превысил их ограничения».

Хуа Цайли прикоснулась пальцами к губам, о чем-то напряженно размышляя, явно не желая уходить просто так.

«Император Бездны невероятно добр к тебе. Если ты не хочешь его расстраивать, тебе не следует нарушать его табу».

Она решила напомнить Хуа Цайли, что не стоит даже думать о том, чтобы незаметно проскользнуть внутрь.

«Похоже на то,» Хуа Цайли слегка покачала головой, а затем тихо выдохнула: «Ничего страшного, если я не могу войти. Когда я в следующий раз навещу дядюшку Императора Бездны… А?»

В её глазах вдруг появился человек, оставивший на неё неизгладимое впечатление и который не собирался встречаться с ней снова.

Юнь Че!

«Тот парень, которого я встретила недавно, он тоже здесь».

Юнь Че смутно осознал направленный на него взгляд и поднял глаза.

По мере того, как влияние Пыли Бездны на него становилось все слабее и слабее, острота и расширение его духовного чувства постепенно превзошли Хуа Цайли. Вполне естественно, что он мог легко почувствовать её ауру.

Она?

Юнь Че в душе удивился.

Эта девушка со звёздными глазами, вероятно, являющаяся Божественной Дочерью Божественного Царства…. почему она все еще находилась в Царстве Цилиня Бездны?

Поколебавшись некоторое время между тем, чтобы прямо поймать ее взгляд или притвориться, что он ничего не почувствовал, Юнь Че выбрал последнее.

Чжай Кэсе вернулся на сторону секты Паньсюань и громко проговорил: «Царство Божественного Цилиня это высшая небесная благодать, подаренная нашему скромному Царству Цилиня Бездны Императором Бездны, и всё, что наше скромное Царство Цилиня Бездны имеет сегодня, всё благодаря его великой милости. Принимая в расчёт эту милость и думая о будущем нашего царства, решено, что в Царство Божественного Цилиня должны войти те, кто достоин».

Он обвел взглядом Божественную Территорию и продолжил: «На настоящий момент на высшем уровне силы в Царстве Цилиня Бездны находятся секты Паньсюань, Ваньжэнь и Ле Ша, а также царская семья Хэлянь, и этот расклад не менялся веками».

«После открытия Царства Божественного Цилиня, в него смогут войти в общей сложности тысяча человек. По результатам сражений, проведенных на этом Божественном Собрании, сторона, занявшая первое место, выдвинет четыреста человек, второе — триста, третье — двести, и последнее — сто».

Так было и на всех предыдущих Божественных Собраниях.

«Патриарх Ван, патриарх Ли, и Хэлянь…» Чжай Кэсе намеренно или нет сделал паузу на мгновение: «Старшая Принцесса, если нет возражений, это Божественное Собрание объявляется открытым».

«Поскольку в Божественном Собрании участие принимают люди компетентные, те, у кого квалификации не хватает, должны быть отброшены».

Стоило Чжай Кэсе закончить фразу, как раздался неуместный, но совсем не удивительный комментарий.

Симэнь Божун вышел вперёд, преисполненный уверенности. Произнося эти язвительные слова, он не забыл бросить мимолётный взгляд на царскую семью.

После того, как все узнали, что Рыцарь Бездны, свидетельствующий на этом Божественном Собрании, это Симэнь Боюнь, эту сцену многие предвидели, поэтому не было никакого шума или возгласов, за исключением нескольких взглядов направленных на царскую семью Хэлянь.

Они вдруг начали осознавать, почему на столь важное событие явился не Владыка Хэлянь, а Старшая Принцесса, его заменяющая.

Похоже, что так называемая серьезная травма была всего лишь прикрытием для человека, узнавшего обо всём заранее и не желающего терять лицо на публике, вместо этого выдвинув вместо себя собственную дочь.

…Это вполне соответствовало стереотипному представлению о монархе царства, сложившемуся у подданых Царства Цилиня Бездны за долгие годы его правления.

Чжай Кэсе без удивления проговорил: «Похоже, что Религиозный Союз Поклонения Цилиню также желает получить доступ к божественным дарам Царства Божественного Цилиня».

«Стремительный взлет Религиозного Союза в последние годы хорошо всем известен. По мнению этого скромного Чжая, ваш союз обладает достаточной квалификацией, чтобы претендовать на привелегию входа в Царство Божественного Цилиня».

Чжай Кэсе не упоминал «Симэнь Боюня»: «Вот только в Царство Божественного Цилиня каждый раз может войти не больше тысячи человек, с тремя сектами и династией это число уже кажется маленьким, но если добавить еще и Союз Культа Цилиня…»

Он улыбнулся и покачал головой: «Конечно, слова одного только Чжая значения не имеют. Послушаем мнение сект Ваньжень и Ле Ша, а также царской семьи Хэлянь».

В этот момент Хэлянь Линлан неожиданно сделал шаг вперед и громко сказал: «Я, Хэлянь Линлан, не имею возражений».

Бесчисленные взгляды устремились на Хэлянь Линлана. Хэлянь Линчжу в шоке обернулась: «Царственный брат, ты…»

Хэлянь Линлан смотрел прямо, говоря с гордостью: «Религиозный Союз произвел на свет Рыцаря Бездны. Это не только честь для Союза, но и слава для всего нашего Царства Цилиня. Только с этой честью на руках Религиозный Союз имеет право войти в Царство Божественного Цилиня, и царская семья Хэлянь не будет против».

После слов на всей Божественной Территории воцарилась тишина.

Хэлянь Линлан произнес эти слова с нескрываемым самодовольством. Когда слова закончились, его сердце переполнилось радостью от его быстрого и решительного ответа… К счастью, эти слова сказала не Хэлянь Линчжу.

Он думал, что выказал серьёзное уважение и почести Рыцарю Бездны… Симэнь Боюню.

Однако когда он довольно посмотрел на Симэнь Боюня, то вдруг обнаружил, что лицо того резко помрачнело, а ледяной свет в глазах заставил все его тело резко похолодеть.

Лицо Юнь Че было невыразительным, но в глубине души он цинично усмехнулся: царская семья Хэлянь была обречена, и даже он не мог её спасти.

Хэлянь Линлан думал, что это великая лесть, и, в целом, в разговоре наедине она не несла в себе никаких проблем. Но на публике… это было явным унижением «Непорочной Души» Рыцаря Бездны.

Хэлянь Линлан был глуп.

Кусянь с шумом вздохнул.

Будучи обычным Повелителем Небесного Дворца, он, естественно, не мог упрекнуть королевскую особу. Единственное, что отразилось на его душе — бесконечные печаль и разочарование в сердце.

Я думал, что никого хуже Хэлянь Цзюэ быть не может, но его наследник смог пробить очередное дно.

Глава 1999. Разгром (1)

Симэнь Боюнь презрительно скривился. Симэнь Божун, напротив, скосил глаза и холодно улыбнулся: «Царство Божественного Цилиня — небесная милость Императора Бездны, охраняемая Рыцарем Бездны, так что если человек хочет получить эту милость, он должен быть светлым и справедливым, не проявлять фаворитизма и не прятать грязь! Иначе это будет кощунством по отношению к милости Императора Бездны и чести Рыцаря Бездны!»

«Кронпринцу Хэляню не нужно разбрасываться королевскими почестями в месте, которое не должно быть осквернено!»

Рот Хэлянь Линлана был широко открыт, лицо его вдруг стало уродливым, и он долго не мог вымолвить ни слова.

«Кроме того, принц Хэлянь неправильно понял еще одну вещь,» Симэнь Божун даже не удосужился посмотреть на него, высоко подняв голову, и гордо заявил: «Мы, Религиозный Союз Культа Цилиня, хотим не «войти в Царство Божественного Цилиня вместе», а… отсеять недостойных и заменить их».

Хэлянь Линлан дёрнулся, и его и без того некрасивое лицо стало серым.

Чжай Кэсе с улыбкой сказал: «Учитывая настоящую мощь Религиозного Союза, думаю, никто не будет сомневаться в их квалификации для участия в Божественном Собрании. Однако, должны ли они присоединиться ко всем нам или заменить последнее место, мы, секта Паньсюань, не имеем права решать. Таким образом, нам нужно…»

«Нет необходимости».

Не успел Чжай Кэсе договорить, как его прервал звонкий женский голосок.

Хэлянь Линчжу медленно вышла. Под пристальными взглядами ее лицо сохраняло спокойствие, без нотки смятения или паники, голос был элегантным, с принадлежащим царской семье лёгким, почти естественным величием: «В Царство Цилиня может войти не более тысячи человек за раз. Если к Династии и трём сектам присоединится ещё и Религиозный Союз, места всем не хватит, и все останутся недовольны».

Пребывая в настолько плачевной ситуации и имея на своей стороне столь унизительного кронпринца, она смогла взять себя в руки.

««Отсеивать недостойных» — политика, которой придерживается моя императорская семья и в которую она верит. Думаю, что секты Паньсюань, Ваньжэн и Ле Ша также не должны возражать».

Такое самообладание, такая реакция, очевидно, были очень неожиданными для Религиозного Союза и трех великих сект. Многочисленные взгляды, направленные на неё, также изменились.

Осознав, что он потерял лицо, Хэлянь Линлан некоторое время стоял в расстерянности с глубоким чувством удушья, но стоило ему услышать это, как он мгновенно зарычал в гневе, будто бы открыв форточку: «Линчжу, ты хоть… понимаешь, о чем говоришь!?»

«Если в число участников добавить Религиозный Союз, то с учетом рейтинга пяти сторон, даже если наша семья окажется в самом низу, мы все равно сможем ввести десятки людей. Но если мы согласимся на замену последней позиции… то мы больше не сможем войти в Царство Божественного Цилиня, если не превзойдём Религиозный Союз! Ты хоть представляешь себе последствия!?»

«Это ничем не отличается от того, чтобы отрезать будущее нашего рода!»

«Царственный брат…» Негромко произнесла Хэлянь Линчжу, после чего раздался её резкий голос: «Заткнись!».

«…» Хэлянь Линлан мгновенно замолчал. Это был первый раз, когда он подвергся такому обругиванию со стороны своей всегда почтительной сестры.

Хэлянь Линчжу величественно говорила: «Отец дал мне полное право руководить этим Божественным Собранием! Вся ответственность также лежит на мне и ни в коем случае не затронет тебя».

«Таким образом, ослушиваясь моего приказа, ты ослушиваешься приказа нашего Отца. И тогда я не проявлю к тебе милосердия! Я попрошу царственного брата держать себя в руках!»

«Ты!» Лицо Хэлянь Линлана дернулось, и на нём проявились смущение и враждебность. Он холодно сказал: «Хорошо! Я посмотрю, как ты закончишь, ха!»

Он шумно фыркнул, отступил, сложил руки на груди и больше не разговаривал.

Хэлянь Линчжу втайне вздохнула с облегчением, а затем спокойно посмотрела на Юнь Че.

Слова, которые она использовала, чтобы разобраться с Религиозным Союзом и гневно упрекнуть Хэлянь Линланя, были переданы ей Юнь Че.

«Раз уж императорская семья Хэлянь не возражает, то и моей секте Ваньжэн не следует,» Ван Вей вышел вперед.

«Без возражений,» Равнодушно ответил Ли Цяньхун.

Практики Царства Цилиня находились в замешательстве. Кого имели в виду под «недостойными» было понятно даже дураку.

А раз Религиозный Союз осмелился выступить, да еще и так нагло, значит, уверенности у него было предостаточно. В конце концов, они породили Рыцаря Бездны, их скрытый потенциал всем ещё только предстояло увидеть.

В то же время царская семья Хэлянь, подвергаясь скрытому нападению, фактически не сопротивлялась, а наоборот, потакала другой стороне.

В таком случае они, зная обо всём заранее, пытаются сохранить лицо? Или же… они имеют скрытые карты?

Потеря привилегии вхождения внутрь Царства Божественного Цилиня приведёт к быстрому упадку и увяданию и так угнетённой Династии Хэлянь. Пройдёт совсем немного времени, и и без того шаткое слово «Династия» будет навсегда похоронено в песках и пыли Царства Цилиня Бездны.

Не говоря уже о давлении на царскую семью, им даже не пришлось говорить. Чжай Кэсе слегка улыбнулся и громко сказал: «Раз возражений нет, то решено, что на этом Божественном Собрании будут соревноваться пять групп, и четыре из них войдут внутрь Чертогов Цилиня».

«На прошлых Собраниях группы сражались парами, и так как теперь число участников нечётное, чтобы всё было справедливо, нужно ввести большее число раундов…»

Слова Чжай Кэсе были идеально вывереными, каждому было очевидно, что его речь была заготовлена задолго до этого. В этот момент в ушах Хэлянь Линчжу раздался голос Юнь Че.

Ее глаза округлились, полные недоверия.

На что Юнь Че ответил ей уверенной улыбкой.

Хэлянь Линчжу глубоко вздохнула, и ее ноги шагнули вперед… Хотя её сердце пребывало в глубоком ужасе, но у неё уже не осталось выбора, кроме как уверовать в чудо.

«Патриарх секты Паньсюань,» Неожиданно для всех заговорила Хэлянь Линчжу, оборвав фразу Чжай Кэсе, «Почему так сложно изменить систему соревнований, добавив всего одну группу?»

«…» Чжай Кэсе перевёл взгляд, его глаза стали очень проницательными: «Я не понимаю, что хочет сказать Старшая Принцесса Хэлянь».

Хэлянь Линчжу медленно говорила: «Поскольку это групповой бой, какая разница между боем два на два, и два на три?»

Чжай Кэсе был заметно шокирован, и все вокруг также были ошеломлены.

«Хе-хе-хе,» Чжай Кэсе злобно рассмеялся: «В таком случае, это будет несправедливо к двум участникам, сражающимся против трёх».

Хэлянь Линчжу мгновенно ответила: «Раз так, то мы, царская семья Хэлянь, возьмём на себя инициативу вступить в трёхсторонний бой. Есть ли у Патриарха Паньсюаня и у патриархов других сект какие-нибудь возражения?»

«Хахахахахахахахаха…»

Три великих секты и Религиозный Союз разразились нескрываемым смехом.

«Старшая Принцесса сошла с ума, не так ли?»

«Нет, нет, нет, она, наверняка, просто хочет покончить со всем пораньше, чтобы потом уйти, поджав хвост».

«Это точно. С каждым вдохом, который они здесь делают, это место заполоняется их позором. На их месте я бы просто отказался от участия и спокойно ушёл, чтоб меня не били и не топтали, хахаха… А?»

По позвоночнику разхохотавшегося ученика Религиозного Союза внезапно пробежал холодок, и когда он повернул голову, чтобы понять, в чём дело, то увидел, что на него пристально смотрит Симэнь Ци, глаза которого… были наполнены густым, почти ощутимым убийственным намерением.

Но больше всех на предложение Хэлянь Линчжу отреагировала царская семья.

Кусянь и Мо Цяньин были настолько потрясены, что не могли осмыслить происходящее.

А Хэлянь Линлан, затихнувший на некоторое время, сразу же вскочил, разразившись ревом: «Хэлянь Линчжу, ты сумасшедшая!»

«…» Хэлянь Линчжу ничего не ответила, продолжая молчаливо смотреть в сторону трёх сект и Союза.

Переменившиеся взгляды и дрожащие голоса потрясенного народа заставили Юнь Че слегка скривить уголки рта… Потому что он не хотел тратить ни одной лишней секунды своего времени.

Если бы он согласился на план Чжай Кэсе, то ему пришлось бы сыграть четыре раунда… а таким образом достаточно было двух.

Если бы не острая, даже жизненная необходимость попасть внутрь Царства Божественного Цилиня, он бы и пальцем не пошевелил ради этих людей.

«Хе-хе,» Чжай Кэсе разразился странным, но крайне тихим смехом. Длинные реплики, заготовленные им для давления на царскую семью только что стали бесполезными, потому что другая сторона самостоятельно упала в грязь лицом в поисках своей смерти.

Три секты и Религиозный Союз уже давно перестали воевать друг с другом, и с Религиозным Союзом во главе ими была образована коалиция «связанная кровью».

Они уже продемонстрировали свою решимость перед царской семьей, послав Чжай Ляньчена и Симэнь Ци.

Если три участника сойдутся в трёхсторонней схватке, то царская семья Хэлянь будет сражаться с двумя участниками… одновременно и в одиночку.

Не часто можно увидеть кого-то, настолько сильного желающего глупой смерти.

«Царская семья Хэлянь всегда была «великодушной» до этого момента, так как мы можем не согласиться с её доводами?»

Наконец, подавив игривую улыбку, Чжай Кэсе поднял ладонь, сжимая в руке четыре духовных разноцветных камня: «Царская семья предложила план трёхсторонней схватки. Мы, четыре остальных участника, будем использовать эти камни, чтобы бросить боевой жребий».

«Тёмный цвет решит, кто будет сражаться один на один, а светлый, кто будет противником царской семьи».

Густая глубокая энергия земли, исходящая из его тела, окутала камни, утаив их цвета, и через короткое мгновение вместе с ними вылетела в небо.

Стоило ему закончить говорить, как патриархи трёх сект и глава Союза одновременно выстрелили в небо, поймав каждый по одному камню. Стихия земли на камнях стремительно рассыпалась, обнажив цвета.

Секта Ле Ша против Религиозного Союза Культа Цилиня.

Секта Паньсюань, Секта Ваньжэн и царская семья Хэлянь в трёхсторонней схватке.

Стоило всем узнать результаты жребия, как многочисленные взгляды, пронизанные явной или скрытой жалостью, устремились на царскую семью Хэлянь.

Из трёх великих сект — Паньсюань, Ваньжэн и Ле Ша — Паньсюань была самой сильной, и Ваньжэн дышала ей в спину.

И их противником была царская семья, пребывающая в долгом упадке.

«Поле битвы готово, соревнования начинаются,» Чжай Кэсе громко говорил: «Я прошу участников трёхсторонней битвы выйти и сразиться в честной схватке».

Аура девятнадцати Божественных Мастеров заструилась, и в считанные мгновения участники секты Паньсюань и секты Ваньжэн уже стояли в центре поля боя.

Среди участников секты Ваньжэн было десять божественных мастеров и один божественный владыка. Один из участников явно был не из секты Ваньжэн… Конечно, жаль, что они не смогли получить извне ещё одного божественного мастера, поэтому им пришлось привлечь пикового божественного владыку, чтобы участников стало ровно десять.

Самым сильным среди них был молодой мастер Ван Чжунъюэ, находящийся на третьей ступени Царства Божественного Мастера.

Что же касается секты Паньсюань, то все десять человек обладали аурами Божественных Мастеров, и самая сильная из них достигала четвертой ступени — это был молодой мастер Секты Паньсюань Чжай Ляньчэн.

«Молодой мастер Ван,» Чжай Ляньчен выглядел расслабленным, и его голос звучал намеренно громко, «Как насчёт того, чтобы сначала избавиться от балласта?»

«Разве у нас есть другие варианты?» Ван Чжунъюэ сохранял тот же тон и взгляд.

Обе секты достигли точки наивысшего взаимопонимания.

На стороне царской семьи Хэлянь царила гнетущая атмосфера.

«Хэлянь Линчжу, » Хэлянь Линланг горестно ревел: «Ты станешь… тысячелетним грешником рода Хэлянь!»

Хэлянь Линчжу даже не взглянула на него. Её глаза ожидающе смотрели на Юнь Че.

«Старший Брат Мо, пойдем,» Юнь Че похлопал Мо Цяньина по плечу.

Мо Цяньин даже не шелохнулся, он взглянул прямо в глаза Юнь Че: «Возможно ли, что «решение», которое ты упомянул… это ты сам?»

«Естественно,» Юнь Че кивнул головой.

«…» Зрачки Мо Цяньина заметно расширились, и он на мгновение потерял дар речи.

От ответа Юнь Че свет предвкушения в глазах Хэлянь Линчжу рассеялся, словно яркая энергия в разбившемся духовном камне. Ее тело задрожало, и только после нескольких последовательных, учащенных вдохов она с трудом подавила сильное сердцебиение.

Удивительные вещи, которые каждый раз демонстрировал Юнь Че, заставляли ее отчаянно верить в него, и даже навязать ему будущее всей её семьи.

Постоянное спокойствие и уверенность Юнь Че также заставляли ее все больше и больше надеятся… и даже фантазировать о его бездонной силе.

Она думала, что он наконец вспомнил прошлое, что настал подходящий момент для раскрытия его «личности», что он приведёт с собой помощь, чтобы раздавить врагов царской семьи. Она мечтала, как и все хрупкие женщины, фантазирующие о героях.

Но в самый последний момент, решение, которое он ей предложил, как оказалось, заключалось в… нём самом.

Факт того, что он смог победить Симэнь Ци, имея тот же уровень силы, конечно, мог потрясти всё Царство Цилиня, но… в конце концов, он оставался Божественным Владыкой. Между ним и этими Божественными Мастерами был непреодолимый разрыв.

Даже если он непобедим в Царстве Божественного Владыки, это мало изменит текущую ситуацию, ведь стоит ему столкнуться с Божественным Мастером, как он тут же отлетит.

«Старшая Принцесса, пора начинать, скорее выберите других людей,» Напомнил Юнь Че.

Хэлянь Линчжу полностью утратила былое спокойствие, её лицо резко побледнело. Не важно, насколько сильно она в него верила, перед лицом такого «решения» её сердцу оставалось только свалиться в бездну.

Она открыла рот и смиренно произнесла: «Мастер Юнь Че, Девятый Старший Брат, Фан Чжунхэ, Ли Хэнша…»

Она проговорила девять имен до последнего: «И царственный брат, наследный принц».

«Вы будете представлять нашу семью. Прошу вас выйти».

Раздалось холодное фырканье.

Хэлянь Линлан не сдвинулся с места, его лицо ужасающе помрачнело: «Вступить в бой с сектами Паньсюань и Ваньжэнь одновременно? Хе-хе, Хэлянь Линчжу, ты привела нас к этой ситуации, но теперь хочешь, чтобы мы за тебя отдувались?»

Он окинул взглядом молодых практиков, пришедших участвовать в соревнованиях: «Вы должны хорошо понимать, на той стороне — секта Паньсюань и секта Ваньжэнь, даже если вы поставите на кон свои жизни, у вас не будет ни малейшей возможности победить их. Возможно, с вами даже будут жестоко обращаться, как с игрушками! И что будет после этого? Вы даже внутрь Царства Божественного Цилиня попасть не сможете!»

«Я вам больше скажу, именно вы будете заклеймены позором нашего рода и причиной нашего поражения!»

«Я не буду вас останавливать, кто хочет умереть, пусть идёт, но… кронпринц сопровождать вас не будет!»

После его слов семь практиков, которые собирались выйти на поле боя, застыли на месте, их лица потемнели и стали неуверенными.

Тело Хэлянь Линчжу слегка задрожало, на лице появилось раздражение: «Ты… ты…»

В конце концов, не она правила Царством Хэляней, и ей, будучи женщиной, сложно было справиться с толпой.

Юнь Че не обратил на них никакого внимания, и приземлился прямо на поле боя, встав против толпы молодых практиков из сект Паньсюань и Ваньжэн.

На стороне Религиозного Союза глаза Симэнь Ци резко вспыхнули зловещим, полным ненависти светом.

Мо Цяньин протянул руку, похлопал Хэлянь Линчжу по плечу и, не произнося больше ни слова, взлетел вверх, как орел, и, взмахнув рукой в воздухе, приземлился сбоку от Юнь Че.

«Брат Юнь, » Медленно проговорил он, глядя вперед, «Если кого и винить в этой ситуации, то только тебя. Однако…»

Он слабо улыбнулся: «По сравнению с трусами, которые долгие годы почивали под тёплым солнцем рода Хэлянь, но бежали из битвы, ты единственный, кто готов вместе со мной отстаивать последнюю честь царского рода».

«Прежде чем сводить счеты… давай сначала дадим им бой».

Глава 2000. Разгром (2)

Мо Цяньин был переполнен боевым рвением, но Юнь Че всё также сохранял спокойствие.

«Не ты ли тот, кто ранил…» Чжай Ляньчен вдруг почувствовал, что ему не стоило этого говорить и оборвал себя на полуслове, изменив фразу: «Не ты ли тот маленький белолицый мальчик на побегушках у Старшей Принцессы? Как там тебя… Юнь Че, верно? Похоже, тебе очень нравится быть собачкой царской семьи».

При упоминании имени «Юнь Че» взгляды Симэнь Боюня и Симэнь Божуна мгновенно сфокусировались.

В этот момент в ушах Чжай Ляньчена раздался почти безумный голос Симэнь Ци: «Молодой мастер Чжай, ты обязан устроить ему взбучку, ты обязан… безжалостно надругаться над ним! Растопчи его! Размозжи его кости! Наступи ему на голову! Пусть у него не будет даже шанса молить о пощаде или сдаться!»

Совершенно ясно, сколь много обид накопилось тяжелым грузом в душе Симэнь Ци.

Чжай Ляньчэн неторопливо ответил: «Не волнуйся, молодой Ци, поскольку он добровольно вышел, теперь он игрушка в моих руках. Я сделаю с ним все, что захочу, так что просто сиди и смотри».

Юнь Че промолчал, уголки его бровей слегка опустились, а взгляд скользнул по телу Чжай Ляньчена.

«Чжай Ляньчен, твой язык всё такой же поганый,» Холодно сказал Мо Цяньин.

Выражение лица Чжай Ляньчена стало еще более язвительным: «Когда дело доходит до погани, мало кто может сравниться с царской семьей Хэлянь».

«Я попрошу участников соревнования удержаться от пустословия,» Взгляд Чжай Кэсе переместился к царской семье Хэлянь: «Час настал. Старшая Принцесса Хэлянь, вы готовы сражаться только с двумя людьми на вашей стороне?»

Группа молодых практиков Небесного Дворца Хэлянь была обеспокоена: «Ваше Высочество Кронпринц, мы действительно… не идём?»

Они не смели касаться многочисленных направленных на них взглядов… поэтому они могли только представить, какое презрение и жалость они у всех вызывали.

«Хмпф!» Хэлянь Линлан опустил брови и выдохнул: «Прослыть трусами однажды или стать вечными грешниками своей семьи, вы, господа, выбирайте сами».

Эта фраза мгновенно уничтожила последние сомнения в сердцах этих молодых практиков.

«…» Кусянь оставался неподвижным, ничего не говоря.

Не было ничего тяжелее разочаровавшегося сердца. Он был совсем не удивлён тому, что целое поколение царской семьи так глубоко пало.

Три великих секты подчинялись жестоким законам выживания и могли пойти на все, чтобы продвинуться дальше. Их растущая из поколения в поколение власть была, можно сказать, оправдана.

Что же до царской семьи… поколениями монархи жили в мире и гармонии, всё что их заботило — собственная безопаность. А, как известно, каков владыка, таковы и подданые.

В течение этих многих лет он даже надеялся, что Мо Цяньин покинет императорскую семью и отправится к одной из трёх великих сект.

Если следующее поколение царской семьи Хэлянь попадет в руки Хэлянь Линлана, всё неизбежно станет еще хуже.

Хотя, возможно, для царской семьи уже не будет следующей эпохи.

Трудно было представить, как стыдно и мучительно было Хэлянь Линчжу в этот самый момент, к тому же на любое своё действие она получала в десять раз больше насмешек. Поэтому Мо Цаньин заголосил высоким голосом: «Начинаем! Что толку от собаки без позвоночника. Для защиты гордости Хэляней… нас двоих вполне достаточно».

«Гордости? Пухахахахахаха!» Ван Чжунъюэ разразился хохотом.

Хэлянь Линлан поднял голову, и его гнев и стыд превратились в злобу: «Мо Цяньин… Великий Предок убьет тебя!

«Хмф!»

Чжай Кэсе больше не говорил, его пальцы вытянулись, и из них вниз выстрелила туская жёлтая глубокая энергия, сначала врезавшись в землю, а потом закольцевав поле боя диаметров в сотню миль.

Это поле боя было уже чрезвычайно узким даже для одного Божественного Владыки, не говоря уже о групповом бою Божественных Мастеров, поэтому оно вынуждало соревнующихся нападать, ибо от защиты они играть не могли.

«Три стороны, участвующие в соревновании, будут оцениваться на вылет».

«Потеря сознания, сдача, выбивание с поля боя — считаются поражением… Ранения и травмы неизбежны, стороны согласны не иметь претензий в дальнейшем… Запрещаются действия с убийственным намерением… После сдачи капитулирующего участника нельзя атаковать… Участникам вне поля боя запрещается вмешиваться в процесс соревнования!»

Чжай Кэсе зачитал ряд довольно обычных для такого рода мероприятий правил. Окончание его речи звучало более торжественно: «Рыцарь Бездны будет наблюдать за процессом битвы, и неважно, на поле боя или за его пределами, тот, кто осмелится нарушить правила, понесет наказание от имени Чистой Земли! Все присутствующие здесь сегодня… должны осознавать это».

Его фигура дрогнула, и он покинул поле боя, прокричав: «Первая битва на Божественном Собрании пройдёт в формате трехсторонней схватки между сектой Ваньжэнь, царской семьей Хэлянь и сектой Паньсюань. Начали!»

Прозвучал сигнал о начале боя, но ни один из двадцати двух глубоких практиков, стоявших на поле боя, не сдвинулся с места.

За пределами поля боя кто-то злился, кто-то задыхался, а кто-то злорадствовал.

Но все они ясно видели, что с царской семьей Хэлянь покончено… и не только на этом Божественном Собрании, а вообще.

После сегодняшнего дня четыре основополагающие силы Царства Цилиня Бездны будут состоять уже не из династии и трех секты, а из трех сект и союза.

«Какая странная ситуация».

Глаза Хуа Цайли были полны недоумения: «Этот человек… он такой одинокий и беспомощный, с самой слабой аурой, но, похоже, он совсем не нервничает и не боится».

«Да, точно. Когда вокруг него, Божественного Владыки, так много Божественных Мастеров, ему незачем тратить силы на страх».

«Хотя он немного глуповат, он на редкость хороший человек, жаль конечно, что он попадёт под тяжелую руку Божественных Мастеров».

Она что-то бормотала про себя, но никто не отзывался.

Для Феи Меча, Хуа Циньин, эта сцена была даже не детской игрой, поэтому она совсем не заслуживала ее внимания.

Секты Паньсюань и Ваньжэнь стояли совсем рядом, но они не спешили нападать друг на друга, ведь, как сказано… сначала нужно избавиться от балласта.

К сожалению, балластом оказалось всего двое, что подпортило им настроение.

«Молодой мастер Чжай, сначала вы или всё же я?» Ван Чжунъюэ заговорил с нескрываемым равнодушием.

В трёхсторонней схватке, независимо от того, сражаются ли все друг с другом или две стороны сначала совместно осаждают одну сторону, это не нарушало никаких правил, являя собой честную стратегию войны.

Чжай Ляньчен слабо улыбнулся, затем вышел вперед и неторопливо зашагал к Юнь Че и Мо Цяньину.

Мо Цяньин сделал шаг вперед, дикая глубокая энергия заструилась по всему его телу, защищая Юнь Че позади… Чжай Ляньчен всё же был Божественным Мастером четвертой ступени, если он внезапно нанесёт удар, этого будет вполне достаточно, чтобы серьезно ранить Юнь Че.

«Вас всего двое, и у вас всё же хватило смелости прийти сюда, тск-тск-тск,» Чжай Ляньчен подошел ближе, его лицо было полно жалости.

Его взгляд скользнул по Юнь Че, после чего упал на Мо Цяньина: «Брат Цяньин, в те времена мой отец так жалел твой высокий талант, что не постеснялся лично пригласить тебя присоединиться к моей Секте Паньсюань, но ты отказался».

«А теперь взгляни на царскую семью Хэлянь, которой ты служишь, и посмотри, во что ты сам превратился. Даже Старшая Принцесса, которую ты облизывал, стала игрушкой белолицего мальчишки. Жаль, очень-очень жаль».

«…» Лицо Мо Цяньина было мрачным, но он не гневился.

В его глазах царская семья Хэлянь уже давно прогнила насквозь, но пока он был рядом с Хэлянь Линчжу, он ни о чём не жалел.

Среди молодых практиков этого поколения в Царстве Цилиня Бездны самыми выдающимися считались Чжай Ляньчен и Мо Цяньин. Но на этот раз, столкнувшись с Мо Цяньином, который когда-то был его главным соперником, Чжай Ляньчен был похож на судью, в руках которого находилась судьба оппонента, и который мог решить, потерпит ли тот унизительное поражение или же даст ему достойный бой.

Это ощущение полного контроля над тем, кто когда-то был твоим главным соперником, не могло быть ещё более опьяняющим.

«Жалко, что вас всего двое. Если вас в мгновение разгромят, не будет ли это настолько жалко, что у вас даже лица не останется? В таком случае, как насчет…»

Он был уже в тридцати шагах от них, и на его лице появилась ухмылка: «Того, чтобы вы двое меня умоляли? Если вы будете хорошо просить, то, возможно, этот молодой человек проявит милосердие и поможет вам убрать нескольких участников из секты Ваньжэн, и тогда ваше поражение будет выглядеть не так плохо».

«Хахахахаха!» Секты Паньсюань и Ваньжэн одновременно разразились хохотом.

Рука Мо Цяньина дрогнула, и жёлтый свет его глубокой энергии уже был готов взорваться, но тут он услышал позади себя полный восторга голос Юнь Че:

«Хорошо. Раз уж юный мастер сам предложил это… нам остаётся лишь согласится».

Уголки его рта слегка потянулись вверх, а фигура слегка дрогнула.

Звон!

Где-то в периферии зрения Мо Цяньина… смутно шевельнулась тень, а в следующее мгновение в глазах Чжай Ляньчена отразилось улыбающееся лицо Юнь Че.

Он находился всего в двух шагах от него.

Чжай Ляньчен не успел даже дрогнуть, не говоря уже о реакции, как в его груди с силой взорвалась бардовая молния.

Бум!

Гром Небесной Скорби взорвался в его теле, и десять тысяч молний, словно разъярённые демоны, устремились к каждому меридиану Чжай Ляньчена, заливая его глаза кровью.

Эта внезапная вспышка глубокой силы заставила Мо Цяньина отшатнуться и даже рассеять глубокую энергию, которую он конденсировал в ладони… Его глаза расширились от ужаса.

«А…»

«Что за…!?»

«Что случилось…»

…

По Божественной Территории разнеслись потрясенные голоса, и лица всех присутствующих, не важно, смеющиеся, насмешливые, серьёзные или грустные, за мгновение покрылись маской ужаса.

Потому что глубокая сила… Царства Божественного Владыки, вспыхнувшая на теле Юнь Че, создала такое давление, от которого Божественные Мастера начали натурально задыхаться.

Под действием Молнии Небесной Скорби лицо Чжай Ляньчена сильно исказилось, его конечности судорожно выпрямлялись, а длинные волосы на голове… и даже на всем теле встали дыбом, словно стальные иглы.

В какой-то момент он перестал чувствовать собственное тело и тем более свою глубокую силу. Его духовное чувство заполонило яростное покалывание.

Юнь Че улыбнулся и прошептал, глядя в предельно расширенные зрачки Ляньчена: «Молодой мастер Чжай, спасибо за ваше предложение».

Он ударил ногой, подкинув Чжай Ляньчена, затем схватился за его вытянутую стопу, подпрыгнул вверх, завертел того в бушующем грозовом смерче и кинул его в ошеломлённого Ван Чжунъюэ.

Фигура в его поле зрения стремительно приближалась, но лицо Ван Чжунъюэ всё ещё было полно насмешки, эта внезапная перемена событий не оставила ему никакой возможности отреагировать.

Ван Чжунъюэ инстинктивно выдвинул ногу назад, чтобы отступить, но аура, сковавшая его тело, была также тяжела, как десять тысяч гор. Ему оставалось, только вытянуть перед собой руки и смиренно наблюдать, как голова Чжай Ляньчена летит всё быстрее и быстрее в его сторону…

Бум!!!

Голова Чжай Ляньчена яростно ударилась о голову Ван Чжунъюэ.

Как если бы в их головах взорвалась целая вселенная, звук раскалывающегося черепа был настолько отчетливым, что почти разрывал барабанные перепонки.

Ван Чжунъюэ, изо рта которого бурным потоком шла кровавая пена, словно волчок раскручивался и летел с такой скоростью, что превосходил пылевое торнадо, бушующее прямо за пределами Божественной Территории.

«Ляньчен!»

«Юэ’эр!!!»

Чжай Кэсе и Ван Вэй одновременно в ужасе выкрикнули. Ван Вэй изогнулся и взлетел вверх, схватив крутящегося Ван Чжунъюэ… Когда Ван Чжунъюэ попал в его руки, он уже находился без сознания.

В черепе было несколько трещин, и из семи отверстий текла кровь.

Кровь в теле Ван Вэя пошла в обратном направлении… Ван Чжунъюэ, как молодой мастер секты Ваньжэн, несомненно, был сильнейшим представителем своего поколения в секте.

Культивация третьей ступени Божественного Мастера была фактически разбита… одним единственным ударом!

«Большой… брат!»

Ван Чуншань был настолько потрясен, что его душа улетела… но в следующее мгновение по всему его телу вдруг пробежал холодок.

Чжай Ляньчен, только что отскочивший от Ван Чжунъюэ, влетел в него, ударив головой прямо в грудь.

Бум.

Раздался грохот, похожий на обвал горы.

Это был самый страшный айфри дом удар, который Ван Чуншань когда-либо испытывал в своей жизни.

Сердце болело, спина надрывалась.

Половина головы Чжай Ляньчена ударилась о его сердце.

Тело Ван Чуншаня согнулось в креветку, и из его рта вылетела кровавая стрела длиной более десяти метров.

«…» Рот Мо Цяньина был широко открыт, его вытянутая ладонь застыла в воздухе, и он чуть не забыл, как её вообще нужно закрывать.

Чжай Ляньчен в руке Юнь Че был тверд, как дубина переговоров, пока тот переливался раскатами грома небесной скорби.

Фигура Юнь Че снова переместилась и появилась перед следующим учеником секты Ваньжэнь, он схватил Свободный-Мир-ранобэ Чжай Ляньчена, и лицо того ударилось о промежность ученика.

«ааоохх!»

Раздались душераздирающие крики, и ученик упал на колени, не в силах больше стоять и корчась от неимоверной боли.

Фигура Юнь Че снова метнулась, и Чжай Ляньчен заплясал вместе с его рукой, нанося один за другим удары по членам секты Ваньжэнь.

Грохот!

Грохот!

Бум!!!

…

К тому времени, когда раздался десятый «хлопок», пятеро из десяти талантливейших учеников секты Ваньжэнь вылетели с поля боя, четверо получили серьезные ранения и потеряли сознание, а один был парализован и согнулся на коленях.

Фигура Юнь Че наконец остановилась, и Чжай Ляньчен, которого он до этого момента не выпускал из рук, свалился на землю, словно молот древнего бога, который тот не хотел отпускать.

«Тск, а молодой мастер секты Паньсюань действительно заслуживает своей славы».

На Божественной Территории, словно в призрачной тюрьме, царила тишина, и оттого слабый голос Юнь Че все слышали как никогда чётко: «Практики секты Ваньжэнь отлетели за два-три удара. Сможет ли когда-нибудь царская семья отплатить за эту великодушную услугу?»

Глава 2001. «Превосходный клинок» Ляньчен

На поле боя были слышны истошные стоны, болезненные крики и резанные вопли… но за его пределами стояла ужасающая тишина.

Неважно, мужчина или женщина, сильный или слабый… каждый находящийся на Божественной Территории пучил глаза так, словно их только что пронзили стальными иглами. И не посчитать было, сколько челюстей было широко раскрыто в этот момент, не в силах сомкнуться.

Хэлянь Линчжу была неимоверно шокирована, а мутные глаза Кусяня долгое время не могли сдвинуться с места. Но больше всех был ошеломлён Хэлянь Линлан, напоминающий теперь деревенскую курицу, увидавшую древних призраков и богов.

Юнь Че… находился на десятой ступени Царства Божественного Владыки.

Из десяти молодых практиков секты Ваньжэн один был Мастером третьей ступени, три второй, пять первой, а последний из них был Владыкой!

Но никто из них не смог дать Юнь Че достойный бой.

К тому же, дубина в его руках… Точнее, молодой мастер секты Паньсюань Чжай Ляньчен был единственным Божественным Мастером четвертой ступени моложе шестисот лет, его заслужено считали первым в своём поколении.

Всё произошло вопреки их недавним ожиданиям…

Симэнь Боюнь стоял, потрясённый, с постоянно дрожащими зрачками… Он и сам не заметил, когда поднялся со своего места.

Высоко в небе губы Цайли широко раскрылись, а звезды в ее прекрасных глазах на мгновение перестали мерцать.

«Он… он… он… он… он…»

Хотя у нее было мало жизненного опыта, её познания в глубоком пути, благодаря её происхождению, не имели себе равных. Однако в этот момент её восприятие было полностью разрушено.

Через некоторое время раздался голос Хуа Циньин: «Он действительно находится на уровне культивации Божественного Владыки, и не скрывает свою истинную силу. Молния, которую он использует, также не является необычной».

«Божественный Владыка… может победить Божественного Мастера за один… удар…» Бормотала Хуа Цайли.

Между Мастерами и Владыками действительно существовал непреодолимый разрыв. Да и чтобы победить Божественного Мастера таким образом, его уровень культивации должен был находиться на восьмой ступени Царства Божественного Мастера.

И всё же он был Божественным Владыкой!

«…» Хуа Циньин впервые не смогла дать ей ясного ответа.

И впервые её глаза, пронизанные до этого бесконечным намерением меча, обратили внимание на малозначащего мужчину в Царстве Божественного Владыки.

В этот момент Юнь Че смотрел сверху вниз на Чжай Ляньчена в своих руках, не скупаясь на похвалу:

«Хороший меч, ничего не скажешь. Но разве хороший клинок может оставаться безымянным?»

«Давайте назовем его просто… Великолепный Меч «Ляньчен»».

Чжай Ляньчен был настолько глуп, что осмелился оскорбить Императора Юня.

Рука Мо Цяньина всё ещё была вытянута вперёд. Теперь, когда его сердце было переполнено шоком, он совсем забыл о её существовании.

После непродолжительной оглушающей тишины Божественная Территория взорвалась неразборчивыми выкриками.

«Э-это… это… что происходит…» Повсюду вокруг раздавались нечленораздельные звуки.

«Он… божественный владыка… девять божественных мастеров… повержены за один раз… Он…»

«Не может быть, я что, сейчас сплю!?»

«Что происходит? Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит? Я не понимаю… этот человек… он… что за…»

…

…

Раздавшиеся вокруг крики наконец пробудили застывшего во сне Чжая Кэсе, и он вдруг двинулся вперед, широко раскрыв глаза от гнева, яростно крича: «Юноша Юнь Че! Немедленно отпусти Ляньчена!!!»

Его глубокая сила полуступени Божественного Вымирания взорвалась вместе с его голосом, и её было вполне достаточно, чтобы поднять ужасающие ветра и бураны по всему полю боя.

Молодой мастер его секты Паньсюань, сын, которым он гордился больше всего на свете, на самом деле… находился в столь унизительном состоянии.

Хуже оскорбления быть не могло!

Рёв Кэсе мгновенно заглушил неразборчивое бормотание собравшейся толпы.

Юнь Че гневно развернулся, поднял «клинок» в своей руке и направил его прямо на Чжая Кэсе: «Патриарх Паньсюань! Как вы смеете вмешиваться в ход сражения в присутствии Рыцаря Бездны! Вы ставите под сомнение величие Чистой Земли!»

Праведный крик Юнь Че был даже громче, чем рёв разгневанного Чжая Кэсе, и вместе с тем он будто бы вылил на Чжая Кэсе айфри-дом.су чан с дерьмом.

Три слова «Величие Чистой Земли» были настолько пугающими, что они окатили Чжая Кэсе ледяной водой, заставляя бушующую вокруг него глубокую энергию сужаться.

И недалеко от них, Ван Вэй, занятый спасением Ван Чжунъюэ и Ван Чуншаня и ещё не успевший выдвинуться, также внезапно сжал зубы и подавил переполняющий его гнев.

«Ты… ты!» Чжай Кэсе указал пальцем на Юнь Че, его айфри дом тело дрожало, а лицо стало пунцово-красным от прилившей к голове крови.

Только остатки здравомыслия удерживали его от того, чтобы наложить на Юнь Че руки.

«А что я?» Юнь Че направил «меч» прямо в лицо Чжая Кэсе и немного потряс им, отчего стальные волосы «меча» начали переливаться бледно-красным цветом, «Я нарушил какие-то правила боя?»

«Ты… ты!!!» Глаза Чжай Кэсе пучились, почти вылезая из орбит.

За его долгую и насыщенную жизнь на него направляли бесчисленное количество мечей, ножей, копьев и алебард, но он и представить себе не мог, что однажды на него будут наставлять собственного сына.

Какой позор.

До сегодняшего дня Чжай Ляньчен был известен как венец молодого поколения Царства Цилиня, и каждый, кто упоминал его, не мог не выразить свое восхищение.

Но теперь, при упоминании Чжай Ляньчена, все обязательно вспомнят… как он, использованный в качестве меча, сразил девять Божественных Мастеров секты Ваньжэн за три вдоха!

Пройдут тысячелетия, но в Царстве Цилиня Бездны не будет шутки большей, чем эта.

«Патриарх Паньсюань,» заговорил Симэнь Божун, «Сохраняйте спокойствие. Мы всё ещё находимся на Божественном Собрании, давайте не будем поспешны».

Конечно он спокоен, ведь там не его сын!

Каждая пора на теле Чжай Кэсе дрожала, и зубы, стиснутые им до крайности, начали обильно кровоточить. Он уставился на Юнь Че смертоносным взглядом, и с трудом, используя последние остатки разума, проговорил: «Ты хочешь убить его, у тебя… развращённый разум… ты оскорбляешь…»

«Убийство нарушает правила боя,» Юнь Че неторопливо ответил: «А вот оскорбления — нет».

«Правила боя были зачитаны лично вами, патриарх Паньсюань, и все присутствующие их прекрасно слышали,» Лицо Юнь Че стало крайне серьёзным, и его тон снова стал звучать праведно: «Но вы осмеливаетесь нарушить их ради личной выгоды! Похоже, что ваша секта, распустившая свои руки в Царстве Цилиня Бездны, уже давно позабыла великую милость Императора Бездны и добродетель Чистой Земли!»

«Ты!!!» К горлу Чжая Кэсе прилила кровь и едва не вышла наружу.

«Патриарх Паньсюань,» Симэнь Боюнь вмешался: «Довольно!»

Грудь Чжая Кэсе высоко поднималась и опускалась, он вдохнул несколько глотков свежего воздуха, прежде чем с большим трудом подавил свою глубокую энергию: «Этот Чжай на мгновение потерял голову, он искренне молит Рыцаря Бездны о прощении».

Взгляд Симэнь Боюня переместился, и он небрежно проговорил: «Сражение продолжается».

Юнь Че, однако, яростно поднял голову и посмотрел прямо на Симэнь Боюня: «Продолжается? Патриарх Паньсюань только что нарушил порядок на поле боя, это серьезное нарушение правил. Разве он не должен быть наказан? Неужели достаточно короткого «Довольно»?»

Атмосфера на Божественной Территории резко переменилась.

Лица Хэлянь Линчжу, Кусяня и Мо Цяньина стали ещё более потрясёнными.

Потому что в словах Юнь Че звучало явное… обвинение в адрес Рыцаря Бездны.

Брови Симэнь Боюня слегка опустились, и он холодно ответил: «Патриарх Паньсюань действительно нарушил порядок, но на то была причина, и он вовремя остановился, что не вызвало серьёзных последствий».

«Не вызвало серьёзных последствий?»

Стоило Боюню закончить фразу, как Юнь Че скрытно использовал глубокую силу, отчего из уголка его рта хлынула струйка крови.

В этот же момент он потянулся пальцем и вытер струйку, оставив алый след.

«Патриарх Паньсюань — могущественный практик Царства Цилиня, обладающий культивацией уровня полуступени Царства Божественного Вымирания. А я же, с другой стороны, всего лишь крошечный Божественный Владыка. И я, будучи настолько сравнительно слабым, просто не могу противостоять его глубокой силе!»

Кэсе ненавидел сам факт того, что он не мог облить Юнь Че дерьмом прямо сейчас… Крошечный Божественный Владыка!

«Глубокая сила полуступени Царства Божественного Вымирания Патриарха Паньсюаня только что нанесла мне значительное количество внутренних повреждений! Если бы не тот факт, что моё тело и воля достаточно крепки, по сравнению с другими… боюсь, я был бы уже без сознания!»

Тон Юнь Че постепенно стал печальным и сердитым: «И вы хотите сказать, что настолько серьёзные травмы «не серьёзное последствие»?»

Брови Симэнь Боюна опустились ещё сильнее: «Юнь Че, ты слишком ненасытен, не раздувай… из… мухи… слона!»

Скрытый гнев в его голосе потряс сердца каждого.

Бах!

С тяжелым звуком «меч» в руке Юнь Че с силой вонзился в землю, погрузив всю голову Чжай Ляньчена под землю.

«!%…» Глубокая сила Чжай Кэсе почти вышла из-под контроля, снова вырвавшись наружу.

«Осмелюсь спросить, Господин Рыцарь Бездны,» Он посмотрел прямо в полный силы взгляд Симэнь Боюня, ничуть его не избегая, и его тон был намного суровее, «В этой битве я, Юнь Че, нарушил какие-либо правила?»

«…Нет,» Симэнь Боюнь поднял брови, и его сердце опустилось еще сильнее… Другая сторона не проявила ни малейшей робости под давлением его души полубога!

Этот человек, зовущий себя «Юнь Че», кто же он всё-таки такой…

Юнь Че снова повысил тон: «Тогда правда ли то, что Патриарх Паньсюань Чжай Кэсе вмешался в процесс сражения, имея силу полуступени Царства Божественного Вымирания, чтобы защитить собственного сына, травмировав меня и серьезно нарушив боевой порядок?»

«…» Симэнь Боюнь не стал отрицать.

«Хех!» Юнь Че издал холодный смешок, полный гнева и сарказма, и в котором не было и толики страха: «Как известно, чтобы стать Рыцарем Бездны Чистой Земли, нужно не только обладать телом полубога, но и пройти испытание души и воли».

«Благородная душа и несгибаемая воля — это основные принципы Рыцаря Бездны! Два слова «Рыцарь Бездны» — отражают не столь должность, сформированную лично Императором Бездны, сколь достоинство Чистой Земли и благой лик Императора Бездны!»

«Только что, перед началом состязаний, вы во всеуслышание заявили: под взглядом Рыцаря Бездны нет места греху, грязи и несправедливости».

«Но!» Он сердито оскалился: «На ваших глазах, когда человек открыто нарушил порядок, переломив правила, и серьёзно ранил участника состязаний, вы просто сказали «довольно», не удосужившись даже сделать ему выговор».

«И я, фактически потерпевший насилие на ваших же собственных глазах, указав на вашу несправедливость и поддерживая настоящую праведность, фактически стал тем, кого вы называете «ненасытным»!?»

«Это и есть ваше «благородство» как Рыцаря Бездны!? Это и есть достоинство Чистой Земли, которую вы представляете!?»

Симэнь Боюнь резко вскочил, его рукава высоко задрались, в нём кипел гнев.

Он уставился на Юнь Че, но долгое время не произносил ни слова… а бесчисленные взгляды, устремленные на него в этот момент стали похожи на острые шипы.

«Его язык просто потрясающий».

Хуа Цайли тихонько вздохнула от удивления, и имя «Юнь Че» также невольно запечатлелось в ее сердце и душе.

«…Действительно,» Неожиданно ответила Хуа Циньин.

Бум!

Вслед за гневом на теле Симэнь Боюня закипела глубокая энергия.

Аура полубога, появившаяся из его энергии, выпустила невероятное давление.

В одно мгновение, как будто небесная твердь свалилась на Божественную Территорию, бесчисленное множество глубоких практиков начали задыхаться.

И как раз в тот момент, когда все подумали, что Симэнь Боюнь окончательно потерял голову от гнева и собирался напасть на Юнь Че, они увидели, как Симэнь Боюнь вскинул ладонь.

Бум!

Странно тяжелый и ни с чем не сравнимый, словно удар грома по небу, шлепок через расстояние в десять миль яростно ударил лицо Чжая Кэсе.

Хотя культивация уровня полуступени Царства Божественного Вымирания была сильна, она не могла противостоять мощи настоящего полубога. Раздался настолько громкий звук пощечины, что сердца всех присутствующий людей затрепетали. Чжая Кэсе швырнуло вниз, и он, взорвав в земле воронку, отскочил от почвы и полетел дальше с невероятной скоростью, выплескивая столбы крови.

Ван Вэй вздрогнул, втайне радуясь, что не поддался гневу.

«Патриарх Паньсюань!» Лицо Симэнь Боюня было полно гнева, а его руки слегка дрожали: «Вы злонамеренно нарушили порядок Божественного Собрания, и заслужили это наказание! В случае дальнейших проступков… божественным указом привилегия вхождения в Царство Божественного Цилиня для вашей секты будет аннулирована безоговорочно и безповоротно!»

Последнее предложение вызвало такой шок у ошарашенных членов секты Паньсюань, что они чуть не свалились на колени.

«Патриарх, успокойтесь, дышите глубже!»

Стоило Чжай Кэсе подняться с земли, как в его ушах в унисон зазвучали голосовые передачи старейшин секты… Из его семи отверстий с новой силой хлынула кровь, глаза его потемнели, и он тут же откинулся назад.

«Юнь Че, теперь ты доволен?» Пусть голос Симэнь Боюня звучал спокойно и ровно, но каждый мог слышать, как он раздражающе стискивал зубы.

«Доволен, абсолютно доволен!» Юнь Че улыбнулся и слегка кивнул головой: «Вот он, Рыцарь Бездны, в которого я верю».

Бах!

Симэнь Боюнь раздавил подлокотник.

«Патриарх… Патриарх!»

Чжаю Кэсе помогли подняться, он поднял голову, сплевывая выбитые зубы и низко рыча: «Вы, мёртвые полудурки… Идите спасайте Ляньчена!!!»

Девять практиков секты Паньсюань, всё ещё находящихся на поле боя, пребывали в растерянности и страхе, но голосовая передача Патриарха, в которой звучали мания, гнев и стыд, заставила их пробудиться и броситься на Юнь Че.

В отличие от учеников Секты Ваньжэн, которые были застигнуты врасплох, они не посмели проявить ни малейшей неосторожности, и их девять аур Царства Божественного Мастера были выпущены в одно мгновение, заставив всю Божественную Территорию задрожать.

Юнь Че схватился за выпяченную пятку Ляньчена, всё ещё находящегося в земле, и яростный всплеск его силы отбросил Мо Цяньина позади него.

Используя иллюзорную молнию, он вылетел и, вскинув «меч», ударил перед собой, выпустив вперёд «Тёмного Волка Сириуса», окутанного молнией скорби.

Грохот!

Еще одна вселенная взорвалась в голове Чжай Ляньчена…

В небе над полем боя зарычала огромная тень небесного волка, и вырвавшаяся наружу мощь меча в мгновение разрушила стойки девяти Божественных Мастеров, рассеяв защищавшую их тела стихию земли за два вдоха.

Взмахнув рукой, Юнь Че оказался между девятью Божественными Мастерами Секты Паньсюань, и ударом, поражающим небеса, вломил по земле.

Баммм —-

Поле боя встряхнулось под действием мощи, исходившей от меча, в результате чего практики секты Паньсюань катапультировались в небо.

Это ещё раз шокировало и без того выпученые глаза собравшегося народа.

Стоя в центре развернувшегося бедствия, Юнь Че, оперевшись на одну ногу, обернулся на 180 градусов, и «меч» в его руке задрожал от стихии ветра.

Чжай Ляньчен вылетел из его рук с огромной скоростью, мгновенно завертевшись, и сила бури, которую он в себе нес, вызвала яростный шторм диаметром в сотню миль.

Девять человек, пассивно летевших по воздуху, сначала увлеклись внутрь шторма, но затем были безжалостно выплеваны высоко в небо… пока, наконец, не приземлились за пределами поля боя.

Вжик вжик вжик…

В воздухе раздавался звук клинка, рассекающего воздух, и Чжай Ляньчен, выполнив свою миссию, полетел назад в сторону Юнь Че, словно бумеранг.

Однако Юнь Че не стал ловить его руками, вместо этого он, вытянув ногу, ударил по корпусу, с гроким хлопком останавливая полёт Чжай Ляньчена.

Он наклонил голову и, глядя в лишенные цвета глаза Чжай Ляньчена, сказал с лицом, полным восхищения: «Молодой мастер Паньсюань действительно благороден, за небольшое одолжение он не только полностью смёл секту Ваньжэн, но и жестоко обрушился на свою».

«Если так можно выразиться, это было очень занимательно».

Глава 2002. Лицо со шрамом

Все тело Чжай Ляньчена было покрыто синяками и ссадинами, и не было видно ни одного места, которое не осталось бы невредимым.

Молния небесной скорби, заполнившая собой каждую частичку его тела, заблокировала его энергию и в то же время защищала его, чтобы ненароком не убить.

И что самое трагичное, всё это время он полностью находился в сознании, хотя глаза его были рассеянными и мутными, а сердце и душа — мёртвыми, подобно пеплу.

Он не мог издать ни звука, и даже самое унизительное слово — «сдаюсь» — было для него роскошью. Единственное, что он мог сейчас делать, — это желать поскорее отключиться, прекратив это унижение, и представлять, что, проснувшись, он поймет, что все это было всего лишь кошмаром.

«Чжай Ляньчен,» В его духовном море раздался голос Юнь Че, который был в десять миллионов раз страшнее, чем шепот древнего дьявола, «В будущем ты должен быть очень осторожен в своих высказываниях. К счастью, у меня хороший характер и я не держу зла. Сам посуди, если бы тебе встретился человек с дурным характером, ты бы так же разбил ему голову, и ты не был бы так добр, как я, чтобы удостоить его такой великой чести».

Свет Молнии Небесной Скорби на теле Чжай Ляньчена быстро рассеялся, сильная боль тут же захлестнула всё его восприятие, заполоняя сердце обидой и ненавистью.

Он наконец-то шевельнул губами, но они лишь тщетно открывались и закрывались, не в силах издать и звука, пока он, наконец, полностью не потерял сознание.

Юнь Че ударил ногой, отправляя окровавленного с головы до пят Чжай Ляньчена в сторону Чжая Кэсе.

Чжай Кэсе поспешно протянул руку, чтобы поймать Чжай Ляньчена, и, прежде чем он успел проверить его раны, в его ушах прозвучал неторопливый голос Юнь Че: «Патриарх Паньсюань, пришло время огласить результаты этого состязания».

Чжай Кэсе поднял голову и зловеще уставился на Юнь Че… От его гордого сына уже ничего не осталось.

Сегодняшнее унижение навсегда станет его позорным клеймом. Какими бы ослепительными ни были его будущие достижения, он никогда не сможет избавиться от этого шрама. С этого момента, если кто-то увидит его или упомянет о нем, первым, что придет на ум, будет сегодняшний день.

Как же это было жестоко и порочно.

Сердце Чжая Кэсе переполнялось обжигающей ненавистью, но в какой-то момент из неё родился и начал разрастаться леденящий душу холод.

Такие порочные методы не оставляли пространства для двоякой интерпретации. Было очевидно, что он, Юнь Че… вообще не ставил секту Паньсюань за глаза.

Даже Рыцарей Бездны он не боялся.

Уровень его культивации точно находился в Царстве Божественного Владыки, но высвобождаемая сила была настолько ужасающая, что выходила за рамки понимания… Какое ужасающее происхождение скрывалось за очевидно ложным именем «Юнь Че»?

Ли Цяньхун из секты Ле Ша сделал шаг вперед и сказал: «Поскольку патриарх Паньсюань находится в неудобном положении, господин Ли объявит результаты вместо него».

«В первом состязании Божественного Собрания секта Ваньжэн проиграла первой и заняла последнее место, секта Паньсюань… заняла второе место, а царская Хэлянь, заняв первое место, выиграла!»

Теперь Династия Хэлянь гарантировано войдёт в Царство Божественного Цилиня, но никто не радовался и не ликовал, все пребывали в апатии, будто ещё не проснувшись от глубокого сна.

По сравнению с тем, что было до битвы, взгляды, обращенные на Юнь Че, сильно изменились, а многочисленные сердца даже подергивались под непрерывной сильной дрожью.

И они не могли не заметить, что Юнь Че, постоянно находящийся в их глазах… ни разу не поменял выражения своего лица от начала и до самого конца, будто те, над кем он издевался, были не сильнейшими учениками сект Паньсюань и Ваньжэн, а случайными кузнечиками на обочине дороги.

Симэнь Боюнь промолчал, ему нечего было вставить.

Сейчас его внимание почти полностью было приковано к Юнь Че. Эти, казалось бы, спокойные, ледяные и даже величественые глаза… не могли от него оторваться.

Юнь Че обернулся и похлопал по плечу Мо Цяньина: «Старший Брат Мо был прав, для того, чтобы дать достойный бой сектам Паньсюань и Ваньжэн, нас двоих было вполне достаточно».

«…» Мо Цяньин деревянно смотрел на него, его горло дергалось, но он не мог говорить.

Когда они покинули поле боя и вернулись на сторону царской семьи Хэлянь, Хэлянь Линчжу сразу же набросилась на Юнь Че, глаза ее были наполнены водянистым туманом и слезами, словно кристаллы, на которые случайно упала утренняя роса: «Мастер Юнь Че… вы… я…»

«Старшая Принцесса, к счастью, ваши старания оправдались,» Юнь Че с улыбкой ответил: «Похоже, на этот раз Хэляням придётся подготовить больше людей для посещения Царства Божественного Цилиня».

Хэлянь Линчжу энергично закивала. То, как она смотрела на Юнь Че в этот момент, было похоже на то, как верующий смотрит на своего Бога, спустившегося с Небес специально ради него.

«Юнь Че,» Кусянь заговорил, и в его старых глазах было нескрываемое изумление, «Кто же ты, чёрт побери, такой?..»

Юнь Че покачал головой: «Обычный человек, временно утративший прошлое».

«Хм…» Кусянь слабо улыбнулся и не стал больше задавать вопросов.

Юнь Че в этот момент внезапно перевел взгляд на Хэлянь Линланя и на окружающих его практиков Хэлянь.

Под его пристальным взглядом все тело Хэлянь Линланя затряслось, он попятился назад и едва не упал на землю.

Пара его сузившихся зрачков была наполнена глубоким ужасом.

«Кстати говоря,» Взгляд Юнь Че мимолётно скользнул по ним, будто они не заслуживали его внимания, «Когда откроется Царство Божественного Цилиня, хватит ли у вас смелости, чтобы войти внутрь? Я с нетерпением буду ждать этого».

Одно предложение заставило практиков Хэлянь задрожать и покраснеть.

Если бы Юнь Че осмелился сказать такое до состязания, они бы точно впали в ярость. Но теперь… их головы были стыдливо опущены ниже некуда, и не говоря уже о том, чтобы произнести хоть одно слово против, ни один из них не осмелился даже взглядом коснуться Юнь Че.

В его руках великий молодой мастер Паньсюань превратился в унизительную мясную дубину, а они — в пыль.

На другой стороне, там, где был расположен Религиозный Союз.

Ноги Симэнь Ци дрожали, но ещё больше трепетала его рука, не успевшая до конца зажить, и трепетала она так сильно, что с неё уже начало слезать мясо. Его лицо было еще более бледным, чем в тот день, когда он был жестоко ранен и унижен Юнь Че.

«Видал?» Глубоко проговорил Симэнь Божун: «В тот день ты поплатился только рукой, считай, что то был самый счастливый день в твоей жизни!»

Из горла Симэнь Ци вырвался булькающий звук.

Поставив себя на место Чжай Ляньчена, он вдруг почувствовал, что Юнь Че в тот день был так же милосерден, как и Небесный Святой Отец.

«Божественный Владыка с такой силой… ничуть не боящийся Рыцаря Бездны,» Симэнь Божун тяжело вздохнул: «Боюсь, что его происхождение гораздо страшнее, чем предполагалось ранее. Вполне возможно… что он Божественный Сын, спустившийся из Божественного Царства, чтобы странствовать по миру смертных!»

Зрачки глаз Симэнь Ци ещё раз расширились, он был настолько потрясен, что потерял дар речи.

Симэнь Божун был далеко не одинок в своих мыслях.

Чи Ву, имевшая огромный жизненный опыт, однажды сказала так: самым страшным часто бывает не самый сильный враг, а враг, о котором ты ничего не знаешь.

Неизвестность — самый глубокий страх, и этот факт был применим в любой области.

Три великих секты были настоящими титанами в Царстве Цилиня Бездны, но даже они прекрасно понимали, насколько страшен внешний мир. Стоило им неосторожно соприкоснуться с ним, и достаточно было щелкнуть пальцами, чтобы превратить в пыль их накопленные за десятки поколений знания.

Чем большую силу демонстрировал Юнь Че, о котором они ничего не знали, тем более подозрительными и осторожными становились великие секты.

И если бы они узнали, что Юнь Че на самом деле был всего лишь худородным мальчишкой, их месть не заставила бы себя долго ждать.

После того, как все божественные происхождения Южного Моря рассеялись в битве с Мо Бэйчэнем, Юнь Че больше не мог поддерживать состояние Пепла Богов. Даже на пределе своих сил он мог сравниться только с одним человеком с культивацией Полуступени Царства Божественного Вымирания, и был абсолютно не готов и не способен сражаться с тремя великими сектами сразу.

Но благодаря умелому блефу, чрезвычайно порочным методам и дикой тактике ему удалось парализовать великие секты страхом неизвестности.

Теперь. пока они досконально не выяснят его происхождение и личность, они даже пальцем не посмеют к нему прикоснуться.

Второе состязание Божественного Собрания, Секта Ле Ша против Религиозного Союза.

Ученики Секты Ле Ша вышли на поле боя первыми: шесть Божественных Мастеров, четыре Божественных Владыки и никакой помощи со стороны.

Практики Религиозного Союза на их фоне выглядели гораздо слабее.

Из девяти практиков только двое были Божественными Мастерами первой ступени, остальные семь были Божественными Владыками.

Однако лице патриарха Ле Ша, Ли Цяньхуна, приняло серьёзный вид

Религиозный Союз нашел мощную иностранную помощь… Об этом знали все три великие секты. Но никто так и не узнал, кто именно решил им помочь.

Он пребывал в раздумиях, пока… с неба не спустилась серая фигура, встав позади пратиков Союза.

Она была одета в необычайно широкий и довольно плотный серый плащ, который покрывал всё тело, что не позволяло как следует разглядеть её.

Плащ, казалось, был выкроен из самой грубой смертной ткани, которую только можно было найти, и на этом плаще не было ни одного узора.

И что было ещё более странно, даже кожа под плащом была окутана в одежды из этой серой ткани.

Очевидно, этот человек не хотел раскрывать свою личность в Царстве Цилиня Бездны.

Более того… до его появления, присутствие этого человека было крайне незначительным. Никто не потрудился заметить его существование.

Взгляды всех присутствующих были устремлены на серую фигуру, явно не вписывающуюся в Религиозный Союз. Она вызвала бурное обсуждение.

Чжай Кэсе и Ван Вэй тоже впервые увидели этого человека, выражения их лиц были удивительно одинаковыми… Сначала они нахмурились, затем насторожились, а в конце концов даже испытали глубокий шок.

Там, где находилась царская семья Хэлянь, Кусянь также застыл с шокированным выражением, а его дыхание на мгновение сбилось.

Мо Цяньин внезапно что-то почувствовал, бросив косой взгляд: «Мастер, в чем дело?».

Кусянь слабо выдохнул и прошептал: «Это… восьмая ступень Божественного Мастера».

«…Что!?» Мо Цяньин потерял дар речи от ужаса.

Кем был Божественный Мастер восьмой ступени… моложе шестиста лет?

В истории Царства Цилиня Бездны самым выдающимся гением, когда-либо появлявшимся в этом возрасте, был семнадцатый монарх царства Хэлянь… Хэлянь Кунлун.

Когда он попал в Царство Божественного Цилиня, ему удалось получить божественное растение «Орхидея из костей цилиня», и с того момента он преобразился, став Божественным Мастером шестой ступени моложе шестиста лет.

После этого он даже завершил прорыв в Царство Истинных Богов и достиг уровня Полубога.

То время было расцветом Династии Хэлянь, которую не могла поколебать никакая иная сила.

«Орхидея из костей цилиня» позволила ему трансформировать свои кости и значительно увеличить продолжительность жизни. Он уже давно должен был бы сгинуть от старости, но благодаря методу запечатывания ауры он дожил до сегодняшних дней, став хранителем царской семьи Хэлянь.

Три великих секты также знали о существовании Хэлянь Кунлуна, и он также являлся их самым большим… или единственным страхом перед царской семьей Хэлянь.

«Орхидея из костей цилиня» с тех пор стала самым желанным сокровщем Царства Божественного Цилиня. Каждый, кто попадал внутрь Царства, стремился отыскать её.

Но, к сожалению, «Орхидея из костей цилиня» появлялась лишь однажды, и сколько бы последующие поколения не обыскивали всё царство вдоль и поперёк, найти её следов так и не удалось. Но даже так, записи и легенды о ней всё ещё будорожат души практиков Царства Цилиня Бездны.

А этот человек в серой одежде, имеющий культивацию восьмой ступени Царства Божественного Мастера… намного превосходил полумифического Хэлянь Кунлуна, перерождённого с помощью «Орхидеи из костей цилиня».

Этот человек должен был происходить из очень высокого царства. Каким же образом Религиозный Союз смог завлечь его к себе?

«…» Кусянь долго смотрел на него, не говоря ни слова.

Больше всего его удивило то… что он совсем не заметил существование Божественного Мастера восьмой ступени до этого.

Взгляд Юнь Че на мгновение остановился на серой фигуре, и его брови слегка опустились.

Такой уровень и личность, которую нужно скрывать. Зачем кому-то вроде него приходить в маленькое Царство Цилиня Бездны и сражаться за крохотный Религиозный Союз?

Это из-за Симэнь Боюня? Одолжение?

Судя по скрытности, всё было не так

В таком случае существовал только один ответ

Этот человек, как и он сам, хотел попасть в Царство Божественного Цилиня

У него самого была резкая причина попасть в Царство Божественного Цилиня, но почему этот человек… без ауры стихии земли так хотел попасть внутрь.

Погодите…

Это кажется… женщина!?

Когда его острый взгляд, не замутнённый Пылью Бездны, снова упал на капюшон, ему смутно удалось разглядеть очертания головы через два толстых слоя ткани…

Глубокие черные следы разделяли лицо.

Лицо со шрамом?

Она скрывалась, чтобы утаить шрамы на лице?

Глядя на прибывшую серую фигуру, Симэнь Боюнь был спокоен, а Симэнь Божун уверенно заулыбался.

От потрясения лицо Ли Цяньхуна мгновенно стало уродливым.

Он знал, что Религиозный Союз заимел помощь извне, но и подумать и смел, что эта помощь может быть настолько страшной.

В предыдущем состязании царская семья Хэлянь не потерпела поражение, как это ожидалось, а безжалостно расправилась с сектами Паньсюань и Ваньжэн. В итоге она займёт как минимум второе место в общем рейтинге.

Из трех великих сект самой слабой была Ле Ша.

Если они проиграют «Религиозному Союзу»…

Тогда привилегию на вступление в Царство Божественного Цилиня потеряет не императорская семья Хэлянь, а они сами, секта Ле Ша!

Молодой мастер Секты Ле Ша, Ли Чжоян, до этого переполненный боевым намерением, вдруг почувствовал глубокое чувство удушья, а атмосфера вокруг него стала особенно странной.

Он повернул голову в сторону секты и увидел, что лицо его отца приняло багрово-синий оттенок.

Заметив взгляд Ли Чжояна, Ли Цяньхун выдохнул и отправил голосовую передачу: «На противоположной стороне… находится Мастер восьмой ступени».

«Чт…» Лицо Ли Чжояна сильно изменилось, и он потерял дар речи.

«Сдавайтесь!» Голос Ли Цяньхуна был слабым: «Этот человек в сером может раздавить вас всех, у вас нет шансов на победу.»

«Хоть и унизительно признавать поражение, не дав бой, но, если мы сохраним силы, так как секты Ваньжэн и Паньсюань были серьёзно ранены Юнь Че…у нас еще будет шанс».

«…» Ли Чжоян стиснул зубы, жгучий боевой дух в его сердце был только что погашен тремя словами «Мастер свободныймирранобэ восьмой ступени».

Однако он не стал сразу признавать свое поражение, вместо этого он посмотрел на человека в сером и спросил глубоким голосом: «Ваше превосходительство уже вышло на поле боя, так зачем же вам прятать голову и хвост. По крайней мере… вы должны сообщить нам своё имя».

Фигура и дыхание человека в сером были неподвижны, как у мертвеца.

Когда все уже подумали, что он не хочет обращать внимания на молодого мастера Ле Ша, раздался медленный голос:

«Клан Безрогих Драконов, Лун Цзян».

Голос был хриплым, но в нём всё ещё угадывалась женщина.

Глава 2003. Проверка

Два слова «Клан Драконов» вызвали хор удивлённых голосов.

Ли Цяньхун на мгновение изменился в лице, посмотрев на Симэнь Божуна: «Лидер Религиозного Союза Симэнь настолько способный, что смог уговорить безрогого дракона снизойти до помощи».

Симэнь Божун улыбнулся, ничего не ответив.

На поле боя Ли Чжоян, а также все остальные ученики секты Ле Ша выглядели так, словно погибли.

Восьмая ступень Божественного Мастера, так ещё и Безрогий Дракон… От одних только этих слов у них перехватило дыхание, ни о каком боевом духе не могло быть и речи.

«Значит, это почетный мастер клана Дракона, неудивительно, что ваш Религиозный Союз так осмелел,» Ли Чжоян слегка скрипнул зубами, его сердце наполнилось нежеланием.

Он четко осознавал, что если секта Ле Ша проиграет Религиозному Союзу, она потеряет привилегию вступления в Царство Божественного Цилиня… Это не те последствия, которые секта Ле Ша может вынести.

Однако, когда они все вместе ранее вместо того, чтобы принять пятую сторону, решили отсеять «недостойных», они нисколько не противились этому.

«Однако,» С нежеланием в сердце произнес он сквозь стиснутые зубы, «Царство Божественного Цилиня — это дар Императора Бездны для способных. Но в чём заключается умение просить помощи извне!..»

Молодой мастер Союза Симэнь Хун слабо улыбнулся: «Если молодой мастер Ли считает, что на Божественное Собрание следует запретить приглашать иностранных подданых, он может предложить это перед следующим Собранием, не поздновато ли делать это сейчас?»

«Кроме того, если приглашение иностранцев считается неумелым, почему способные люди вроде вас из секты Ле Ша не смогли снизойти до этого?»

«…» Уголки рта Ли Чжояня дернулись, и он потерял дар речи.

«Молодой мастер, что нам… делать?» Взгляды учеников секты Ле Ша обратились к Ли Чжояну.

Ещё раз взглянув на Ли Цяньхуна, Ли Чжоян, глубоко вздохнув, начал спокойно говорить: «Иностранный боец на стороне Религиозного Союза Культа Цилиня — почтенный мастер расы дракона и Божественный Мастер восьмой ступени. Мы вдесятером считаем, что у нас нет абсолютно никакой возможности сопротивляться, поэтому мы не будем больше тратить время зрителей и хотим признать свое поражение».

Два слова «иностранный боец» были им глубоко подчёркнуты.

Но стоило прозвучать словам «Божественный Мастер восьмой ступени», как на Божественной Территории прозвучали многочисленные возгласы.

«Мудрый выбор,» Симэнь Хун слабо улыбнулся. С самого начала и до самого конца ему не пришлось прибегать к собственной глубокой силе.

Потому что он был уверен, что как только появится Лун Цзян, даже секта Паньсюань сдастся без боя, не айфри-дом.су говоря уже о секте Ле Ша.

«Секта Ле Ша признает поражение без боя, в этом состязании побеждает Религиозный Союз Культа Цилиня!»

Прозвучало объявление, но никто за пределами поля боя не посмел осмеять секту Ле Ша… потому что это был безрогий дракон с восьмой ступенью Мастера!

В истории Божественного Собрания было немало выдающихся талантливых и потрясающих иностранных бойцов, которые порой меняли ход состязаний. Они вносили в состязания непредсказуемые изменения, а также добавляли им новых красок.

Но помощи такого уровня Божественное Собрание доселе не знало.

В прошлом соревнования определяли только рейтинг сторон, но в этот раз они также включали в себя и «отсеивание».

Нежелание и возмущение в сердцах практиков секты Ле Ша можно было себе только представить. Но, как и сказал Симэнь Хун, сейчас уже было поздно высказывать свои возражения.

«Клан Дракона…, » Вздохнул Кусянь, «Как последний клан волшебных зверей, все еще существующий в нынешнем мире, Клан Дракона, по слухам, очень мало контактирует с внешним миром. Какой ценой Религиозному Союзу удалось пригласить на помощь столь могущественного безрогого дракона?..»

Слова Кусяня вызвали у всех сомнение.

Однако, когда они дошли до слуха Юнь Че, его сердце затрепетало.

Последние оставшиеся в нынешнем мире волшебные звери…?

Именно эти слова заставили Юнь Че внезапно осознать странность, которую он ранее не замечал.

До того, как он стал править Царством Богов, на протяжении миллионов лет в нём доминировали Западные Божественные Царства, а Божественное Царство Драконов было самым могущественным.

Шесть Царств, правившие Западной Божественной Областью: Царство Дракона, Царство Цилиня, Царство Лазурного Дракона, Царство Безрогого Императорского Дракона, Царство Природы и Царство Ядовитого Дракона, — все они управлялись волшебными расами.

Но в Бездне те, кто возглавляет Шесть Божественных Царств, — люди!

Император Бездны и его четыре Великих Эмиссара, как можно было увидеть в расплывчатых воспоминаниях Мо Бэйчэня, также были представителями человеческой расы.

Раса драконов, чьи тела, талант и долголетие намного превосходили человеческие, закрепились как существа высшего порядка в Царстве Богов… но в этом мире бездны, где существовали наиболее жестокие законы господства и выживания, они не правили смертными духами?

Юнь Че вдруг пришло в голову, что тот, кто обитал в Царстве Божественного Цилиня, был «Последним Цилинем» Бездны.

В Царстве Богов, сразу за Кланом Дракона, самым сильным был Клан Цилинь.

Но в этой бездне он остался только один?

А все остальные вымерли?

Будь то дракон или цилинь, их тела намного превосходили тела людей того же уровня культивации. Они должны были быть более способными противостоять Пыли Бездны, так почему…

Душу Юнь Че терзали тысячи сомнений, но он решил не задавать лишних вопросов. Это должно было относиться к базовым знаниям Бездны, и спрашивать об этом на людях грозило навлечь на себя ненужные подозрения.

Он тайком взглянул на Хэлянь Линчжу… Лучше узнать у неё наедине.

Второе состязание Божественного Собрания закончилось без боя. В третьем состязании должны сойтись все три секты, чтобы определить третий, четвертый и пятый ранги общего рейтинга.

Согласно правилам, установленным перед началом состязаний, та сторона, которая будет находиться внизу, на этот раз потеряет право на вступление в Царство Божественного Цилиня.

Лица всех членов секты Ле Ша были мрачными донельзя, но у членов сект Паньсюань и Ваньжэн был такой вид, будто они проглотили свои испражнения.

На протяжении нескольких эпох они стабильно занимали первое и второе места в рейтинге Божественного Собрания. На этот раз, даже если они и смогут войти внутрь, они будут в конце списка. Количество людей, которых они смогут ввести, сократилось более чем наполовину.

О таком результате они и мечтать не смели, не говоря уже о том, чтобы принять его как должное.

«Ян’эр, не стоит унывать,» Ли Цяньхун прошептал: «У нас ещё есть шанс».

Юнь Че прошелся взглядом по тем местам, где находились секты Паньсюань и Ваньжэн… Юнь Че бил слишком сильно. Из девяти Божественных Мастеров секты Ваньжэн пятеро все еще находились без сознания, а остальные четверо были значительно ранены.

В частности, один из них… до сих пор был согнут и стоял на коленях.

Сильнейший практик секты Паньсюань Чжай Ляньчен был серьезно ранен и находился без сознания… К тому же, многие ожидали, что даже если он и очнется, то будет продолжать притворяться, что находится без сознания. Травмы остальных, как и предполагалось, незначительные, но все они пребывали в неадекватном состоянии.

«Я понимаю,» Ли Чжоян сжал кулаки и тяжело кивнул.

В тот момент, когда секта Ле Ша пыталась возродить свой боевой дух, глава секты Ваньжэн Ван Вэй громко сказал: «Глава секты Паньсуань, глава секты Ле Ша, после первого состязания первого раунда большое количество учеников как из моей секты Ваньжэн, так и из секты Паньсюань получили серьезные ранения, было бы крайне несправедливо сразу переходить ко второму раунду соревнований».

«Второй раунд должен быть отложен на сутки».

От этих слов Ли Цяньхун впал в ярость и зарычал: «В травмах ученика можно винить только его самого, мы не можем только из-за этого откладывать Божественное Собрание. Ван Вэй, ты бессовестно себя ведешь!»

Перед лицом события, от которого зависело будущее секты, не существовало таких понятий, как «союз» и дружба.

«Патриарху Ли не стоит волноваться,» Чжай Кэсе был гораздо спокойнее: «То, что сказал Патриарх Ван, вполне разумно. Однако ни ты, ни я не можем принять решение по этому вопросу, скорее мы должны оставить его на усмотрение господина Рыцаря».

Слова Ли Цяньхуна, которые уже собирались покинуть его рот, внезапно захлебнулись в горле.

Симэнь Боюнь негромко сказал: «Те, кто достоин, войдут в Царство Божественного Цилиня. Если справедливость будет нарушена, это также будет означать провал доброго намерения Императора Бездны».

Одно это предложение заставило Ли Цяньхуна, как и всю секту Ле Ша, разочарованно выдохнуть.

Секты Паньсюань и Ваньжэн, напротив, облегченно вздохнули.

«В связи с многочисленными травмами, полученными участниками состязаний, бой между сектами Паньсюань, Ваньжэн и Ле Ша откладывается на двенадцать часов. Насколько они смогут восстановиться за двенадцать часов будет зависеть уже от их собственных сил и удачи, но дальше откладывать нельзя».

На этом слова Симэнь Боюня не закончились, его взгляд и тон одновременно изменились: «Хотя битву трех сект пришлось отложить, но царская семья Хэлянь и Религиозный Союз находятся в состоянии готовности, так что мы можем провести состязание для определения первого места».

Как только его слова упали, Симэнь Божун без колебаний проговорил: «Религиозный Союз чтит решение господина Рыцаря».

Хэлянь Линчжу перевела взгляд на Юнь Че и, увидев, как тот слегка кивнул, шагнула вперед и также решительно сказала: «Царская семья Хэлянь тоже не возражает».

«Хорошо,» Симэнь Боюнь кивнул, его глаза незаметно блеснули: «Тогда проведём состязание за первое место. Только… в битву между царской семьей и союзом не обязательно отправлять всех свои людей, каждая из сторон может направить по одному человеку. Что вы думаете?»

Каждый мог понять смысл его слов.

Божественное Собрание изначально было соревнованием между десятью самыми выдающимися глубокими практиками молодого поколения с каждой стороны, и если стороны были более или менее равновесны, каждый человек был важен.

Но если один из них был слишком силен, настолько, что возникал ощутимый перевес, этого было достаточно, чтобы один человек легко раздавил всех своих противников…

Один единственный Юнь Че растоптал Паньсюань и Ваньжэн.

Лун Цзян, потрясшая всю Божественную Территорию, не сделав и шага, заставила секту Ле Ша сдаться, не пошевелив ни единым мускулом.

Как могли другие… вернее сказать, кто вообще был достоин, чтобы стоять рядом с ними?

Взоры всех зрителей внезапно сосредоточились на Лун Цзян и Юнь Че.

«Предложение господина Рыцаря вполне разумно,» Естественно, Симэнь Божун не мог не согласиться. Он посмотрел снизу вверх на Лун Цзян, и в его голосе прозвучали явные нотки уважения и искренней вежливости: «Интересно, что об этом думает почтенная Лун?»

«…» Лун Цзян не двигалась, и даже те, кто находился рядом с ней, едва ощущали присутствие ее дыхания.

Симэнь Божун улыбнулся и сказал: «Этот достопочтенный дракон не любит слов, если он не отказывается прямо, значит выражает согласие. Но я не знаю, согласна ли царская семья…»

Юнь Че встал и неторопливо зашагал на поле боя: «Восемь тухлых креветок с этой стороны невероятно воняют, а девять гнилых рыб с противоположной стороны мне лень выкидывать, так что лучше и быть не может».

В одной фразе прозвучало оскорбление как и в его собственную сторону, так и в сторону другой стороны. Практики Хэлянь были полны стыда и не смели поднять головы. Девять практиков Религиозного Союза на противоположной стороне проявили гнев… но через мгновение они замерли, полностью успокоившись.

Его фигура мелькнула — и он уже стоял в центре поля боя, а его взгляд был прикован к Лун Цзян.

По сравнению с энергичным Юнь Че, Лун Цзян всё также стояла, не двигаясь и не разговаривая.

Наступило долгое молчание, и как раз в тот момент, когда Симэнь Божун собирался заговорить снова, она, наконец, пошевелилась.

Широкий серый плащ встрепетнулся, и безжизненный воздушный поток поднял ее к полю боя, где она встала недалеко от Юнь Че.

Брови Мо Цяньина слегка подергивались.

Юнь Че в его глазах был практически ко всему безразличен, разгромить секты Паньсюань и Ваньжэн было для него всё равно, что поиграть с муравьями. Однако в этот раз, похоже, он впервые проявил инициативу.

У него есть какой-то интерес к этому человеку… по имени Лун Цзян?

Симэнь Боюнь медленно встал, и занавес этой битвы открыл он сам, благородный Рыцарь Бездны.

«Начинается состязание второго раунда Божественного Собрания, это состязание определит первое и второе место общего рейтинга этого Божественного Собрания. Хотя теперь это дуэль, правила остались прежними».

«Оба участника, прошу вас начать!»

Выражение его лица было спокойным, но его духовное чувство было полностью приковано к Юнь Че.

Лун Цзян была Божественным Мастером восьмой ступени, к тому же безрогим драконом, который должен был превосходить людей того же уровня.

Что касается Юнь Че… его предыдущий перфоманс требовал минимальной культивации на уровне восьмой ступени Божественного Мастера.

Группа нелепых божественных мастеров, естественно, не смогла прощупать происхождение Юнь Че. Но что насчёт… Лун Цзян?

Он так хотел узнать, откуда взялся этот Юнь Че!

Высоко в небе.

«Ух ты, эти двое…»

На лице Хуа Цайли читались неподдельные волнение и предвкушение.

Эти соревнования, которые ранее показались ей невероятно скучными, на самом деле оказались неожиданно возбуждающими интерес.

«Тетя-тетя, как ты думаешь, кто победит?» Она не могла не спросить: «Если… Божественный Владыка десятой ступени победит Божественного Мастера восьмой ступени, то даже Божественный Отец удивится, узнав об этом?»

Ей не терпелось увидеть лицо отца, сначала недоверчивое, а затем полное удивления.

Раздался голос Хуа Циньин: «Она не является ни Божественным Мастером восьмой ступени, ни безрогим драконом».

«А?»

Ожидающие глаза девушки блеснули от удивления.

«Девушка-дракон со шрамом на лице,» Снова раздался голос Хуа Циньин: «Я кое-что слышала о ней».

«А!?» Девушка удивленно приоткрыла губы.

Человек, о котором тётя «кое-что слышала»…

На поле боя Юнь Че взял инициативу в свои руки.

Он без лишних слов бросился вперед, его тело быстро окутали багровые молнии, а затем, используя руку как меч, он применил самое простое движение — Рубящий Удар Сириуса — чтобы нанести прямой удар по Лун Цзян.

Энергия меча превратилась в волка, который издал могучий, будоражащий душу рев.

Лун Цзян медленно подняла руку, и когда её рука покинула серый халат, появился бледный драконий коготь длиной в несколько футов, который сцапал ревущую тень Сириуса.

Бум!

Сириус грыз драконий коготь, а коготь, в свою очередь, разрывал небесного волка… Всего за один вдох тень волка Сириуса и коготь дракона были поглощены друг другом и рассыпались.

О том, что они когда-то существовали, напоминал след на земле.

Противники долго стояли напротив друг друга, не двигаясь.

Хотя это была небрежная контратака, это всё ещё была сила дракона восьмой ступени Царства Божественного Мастера… Когда поле боя внезапно затихло, сердцебиение наблюдателей, казалось, остановилось вместе с ним. Все закрыли рты и уставились, не смея даже дышать.

Ведь в следующее мгновение на поле боя может вспыхнуть мощь высшего дракона, столь же ужасающая, как небесная катастрофа, опрокинувшая море.

Руки Хэлянь Линчжу запутались в её руках, она и сама не заметила, как сильно гнула свои нефритовые пальцы.

С противоположной стороны находился невероятно мощный безрогий дракон, как она могла не волноваться?

Но никому не пришло в голову, что захватывающее дух молчание между двумя противниками было не нарастанием напряжения, а… телепатическим общением между ними.

«Ты… действительно не безрогий дракон,» Юнь Че заговорил первым.

«…» Лун Цзян промолчала, но после нескольких вдохов все же дала ему ответ: «Мы с тобой незнакомы и не держим друг на друга зла, так зачем же нам раскрывать друг друга?»

«Я не заинтересован в раскрытии твоего секрета, иначе я бы не стал использовать голосовую передачу,» Юнь Че посмотрел на неё тусклым взглядом: «Меня интересует… что ты хочешь получить в Царстве Божественного Цилиня?»

«А что хочешь получить ты?» риторически спросила Лун Цзян.

«Не волнуйся, то, чего хочу я, и то, чего хочешь ты, — не одно и то же,» В тоне Юнь Че звучала неоспоримая уверенность.

«Лучше бы так и было,» Тон голоса Лун Цзян был холодным и безэмоциональным, и она нисколько не потрудилась ответить на вопрос Юнь Че.

Юнь Че не стал допытываться и продолжил: «Религиозный Союз уже вошел в двойку лучших, ему суждено войти в Царство Божественного Цилиня, и твоя цель уже достигнута. Симэнь Боюнь, очевидно, хочет использовать тебя, чтобы исследовать моё происхождение, но человек твоего уровня ведь не должен быть заинтересован в том, чтобы быть чьим-то орудием, верно?»

«И,» Уголок его рта скривился в слабой, на первый взгляд, улыбке, «Ты ведь тоже не хочешь раскрывать свою истинную силу?»

«…У нас есть кое-что общее,» Лун Цзян ответила холодно, как будто она родилась без эмоций.

Юнь Че: «В таком случае, как насчет ничьей?»

Лун Цзян: «Еще лучше!»

Ауры бойцов в унисон раскрылись, и они одновременно нанесли новый удар.

Сердца собравшихся, затаивших дыхание, бешено запрыгали… Они увидели, как ауры двух людей мягко столкнулись в воздухе, а затем каждый из них отлетел.

Как будто их поддерживал лёгкий ветерок.

Затем, на глазах у ошеломлённой толпы, они одновременно упали за пределами поля боя.

«Похоже, это ничья,» Юнь Че заговорил в тот момент, когда его пальцы коснулись земли: «Так как это ничья за первое место, каждая сторона выберет по триста пятьдесят человек, чтобы те вошли в Царство Божественного Цилиня, так обе стороны останутся довольны. Господин Рыцарь, прошу вас огласить результаты поединка».

«! %…» Симэнь Боюнь не дышал, его грудь сдавливало от боли.

Его взгляд пронзал Юнь Че, но тот не повёл и бровью, будто не замечал этого.

Лун Цзян же в это время… спокойно развернулась, зашла в толпу, а через некоторое время и вовсе исчезла вместе со своей аурой.

«Раз уж так сложилось,» Симэнь Божун отправил голосовую передачу Симэнь Боюню, «После выхода из Царства Божественного Цилиня у нас будет еще много шансов узнать подробности об этом Юнь Че».

Симэнь Боюнь слегка нахмурился, а затем спокойно открыл рот: «В битве между царской семьей Хэлянь и Религиозным Союзом нет победителей и проигравших, в случае ничьей обе стороны занимают первое место…»

«Подождите!»

Неожиданно раздался резкий крик.

Все взгляды мгновенно обратились к источнику голоса, и стало ясно, что тот, кто осмелился прервать слова Рыцаря Бездны, на самом деле был Ли Цяньхуном, Патриархом Ле Ша.

Брови Симэнь Боюня опустились, и его голос понизился на несколько пунктов: «Патриарх Ли, вы хотите что-то сказать?»

Чжай Кэсе, Ван Вэй, Симэнь Божун… и даже высшие и низшие представители Секты Ле Ша были поражены, не понимая, что он собирается делать.

Ли Цяньхун глубоко вздохнул, и когда он поднял голову, его лицо приняло торжественный вид: «Если бы это было не так важно, осмелился бы Ли прервать оглашение господина Рыцаря?»

Он перевел взгляд на Юнь Че: «Юноша Юнь Че имеет неизвестное происхождение, а его культивация еще более странная. Патриарх Ли знает о нем только то, что он внезапно появился в Царстве Цилиня Бездны месяц назад и был доставлен в царскую семью принцессой Хэлянь. У Патриарха Ли есть основания полагать, что царская семья Хэлянь и сама не знает о его происхождении и личности».

«…» У Хэлянь Линчжу изменился цвет лица, и у нее не нашлось слов для ответа.

Можно считать, что она действительно ничего не знает о Юнь Че. Ведь и сам Юнь Че «ничего о себе не знает».

От взгляда Ли Цяньхуна не укрылось изменение в выражении лица Хэлянь Линчжу, уголки его рта слегка приподнялись в улыбке, а голос на несколько пунктов повысился: «А значит, она также не знает и о возрасте Юнь Че».

«…!!!» Хэлянь Линчжу вдруг что-то поняла, и ее лицо внезапно стало белым.

«…» Юнь Че протянул руку и коснулся кончика своего носа.

«Кроме того!» Ли Цяньхун резко перевел взгляд в ту сторону, куда ушла Лун Цзян: «Как известно, сила дракона заключается в его теле и долголетии. Взамен более высокой продолжительности жизни драконы прогрессируют гораздо медленнее. Чтобы дракон дорос до того же уровня, что и человек, потребуется намного больше времени».

«Восьмая ступень Царства Божественного Мастера со скоростью человеческого культивирования до шестиста лет никогда не могла быть достигнута в этом скромном Царстве Цилиня Бездны. Даже в Божественном Царстве, боюсь, такие люди редки, как птица-феникс… более того, этот дракон, приглашенный Религиозным Союзом, к тому же ещё и безрогий!»

«Поэтому,» голос Ли Цяньхуна потряс весь собравшийся народ, его слова звенели в ушах, «Ли не без причин подозревает, что возраст этих двух людей превышает десять цзяцзы!»

Глава 2004. Определение возраста костей

Смысл слов Ли Цяньхуна был предельно ясен.

В Царстве Богов о возрасте живого существа можно было судить по дыханию жизни, которое в нём присутствует.

Но Бездна — совсем другое место. Пыль Бездны не только сильно ограничивает и даже искажает восприятие, но, что еще важнее, она также разъедает жизнь и обедняет дыхание жизни. Люди, выросшие в разных условиях, даже в одном и том же возрасте будут обладать совершенно разными по насыщенности дыханиями жизни.

Дыхание жизни шестисотлетнего практика из Божественного Царства, если сравнивать его с дыханием жизни шестидесятилетнего практика из Смертного Царства… может быть даже более плотным.

Таким образом, в Бездне определение возраста по дыханию жизни даёт настолько расплывчатые результаты, что об этом методе не может быть и речи.

Хотя жалоба Ли Цяньхуна была чем-то вроде атаки загнанного зверя, она была отнюдь не неоправданна, наоборот, она напомнила почти всем присутствующим одну важную вещь.

Никогда до этого перед Божественными Собраниями не определялся возраст участвующих практиков. Во-первых, так как это внутреннее мероприятие Царства Цилиня Бездны, каждый знал имена и возраст наиболее способных практиков молодого поколения. А во-вторых… что было самым главным, Царство Божественного Цилиня — это дар Императора Бездны, кто вообще посмел бы прибегать к обману?

Тем более под надзором Рыцаря Бездны, неуклонно появляющегося для освидетельствования мероприятия.

Если кто-то осмелится солгать о своем возрасте, чтобы попасть в Царство Божественного Цилиня, это, несомненно, будет тяжелым оскорблением в адрес священной власти Императора Бездны. Тяжесть последствий… одна только дисквалификация всей секты нанесёт непоправимый ущерб.

Риски и выгоды разнились как небо и земля, вполне естественно, что даже если дать трём сектам десятикратное мужество, они не решатся на этот шаг. Поэтому возраст никогда не определялся на Божественных Собраниях… Это можно было считать главным и единственным негласным соглашением, которое всегда было у трех сект и династии.

Теперь это «негласное соглашение» стало последним шансом для секты Ле Ша выбраться из той ямы, в которую они сами себя закопали.

Если возраст Юнь Че и Лун Цзян превысит десять айфри дом цзяцзы, царская семья Хэлянь и Религиозный Союз непременно потеряют право на вступление в Царство Божественного Цилиня на этом собрании… Хотя нет, с настолько тяжким святотатством они могут потерять эту привилегию навсегда.

Тогда секта Ле Ша сможет занять первое место и вернуть утраченное право на вступление в Царство Божественного Цилиня.

Когда все взгляды вновь устремились в сторону царской семьи Хэлянь, все заметили неадекватное поведение Хэлянь Линчжу.

Послышался разноголосый шёпот.

Чем дольше глубокий практик пребывал в одном и том же Царстве культивации, тем более густой и сильной становилась его глубокая энергия.

Юнь Че, имея культивацию Царства Божественного Владыки, с оглушительным треском растоптал группу Божественных Мастеров — это естественным образом выходило за рамки восприятия практиков Царства Цилиня Бездны. С их познаниями, ограниченными их маленьким царством, если кто-то и был способен на такое, то только старый монстр, много лет пребывающий в Царстве Божественного Владыки.

Но под десятью цзяцзы… Независимо от того, встречается ли вам такое впервые или вы уже много лет думаете над этим, это абсолютно невозможно.

Скорость культивации Лун Цзян… должна была быть более чем в два раза ниже, чем у людей с тем же талантом в культивации. Безрогий дракон младше десяти цзяцзы в Царстве Божественного Мастера с восьмой ступенью, даже если он принадлежит Клану Драконов, чей уровень, ресурсы и наследие уступают только Чистой Земле и Шести Божественным Царствам, не то, во что люди могут поверить.

Мо Цяньин слегка нахмурился, но в глубине души был предельно спокоен.

Когда он впервые встретил Юнь Че, находящегося в беззащитном и бессознательном состоянии, он заметил, что его дыхание жизни было «слишком молодым».

Именно из-за столь молодого дыхания жизни Божественного Владыки Хэлянь Линчжу настаивала на его спасении.

Он живёт уже восемь с половиной цзяцзы, и Юнь Че всегда называл его «Старший Брат Мо»… он ведь должен быть моложе?

Симэнь Боюнь был спокоен: «Что предлагает Патриарх Ли?»

«Патриарх Ли просит определить возраст костей этих двоих!»

Пусть дыхание жизни трудно определить, но костный возраст подделать невозможно!

Голос Ли Цяньхуна был наполнен его глубокой силой и присущей ему властностью, шокируя барабанные перепонки всех собравшихся.

Выражение лица Симэня Боюня не изменилось, но он безразлично улыбнулся.

Хотя он не знал настоящего возраста Лун Цзян, он был вполне уверен, что её возраст не превышает десяти цзяцзы.

Но насчёт Юнь Че… он уверен не был.

Поэтому, вместо того, чтобы раздражаться от наглого поведения Ли Цяньхуна, ему хотелось встать и радостно хлопать в ладоши.

Если возраст Юнь Че действительно превысит десять цзяцзы, то Симэнь Боюнь заимеет право немедленно наказать его… независимо от его личности и происхождения.

В мире Бездны, независимо от статуса, никто не мог быть выше Императора Бездны.

В результате царская семья, совершившая большой грех, будет подвергнута люстрации, что позволит его Религиозному Союзу сохранить огромное количество усилий при дальнейшем перевороте.

Душевное состояние Хэлянь Линчжу было довольно хрупким, она не смогла полностью подавить трепет в своем сердце. Она вышла вперёд, но ее тут же оттащил Мо Цяньин, шепча: «Мы не имеем права отказываться. Напротив, если мы будем настаивать на отказе, наши враги этим воспользуются».

«И…» Мо Цяньин посмотрел на Юнь Че, совсем не паникующего, наоборот, даже готового посмеяться, «Брат Юнь очень горит желанием оплатить твою доброту, он не мог допустить того, чтобы тебе был причинён вред таким образом».

Благодаря эти словам сердце Хэлянь Линчжу стало гораздо менее тревожным, она спокойно посмотрела на Юнь Че и кивнула.

Симэнь Боюнь сказал: «Пользуясь милостью Императора Бездны, никто не посмеет лгать! Ранее, из-за взаимного доверия со стороны участников, возраст молодых бойцов никогда не проверялся, однако, если у одной из сторон есть сомнения, следует исполнить необходимую процедуру».

Вскоре в центре поля боя была установлена высокая стела, используемая для определения возраста костей.

Симэнь Божун говорил первым: «Хоть мой Религиозный Союз и молод, но он очень жаждет такого святого дара, как Царство Божественного Цилиня. Будь у меня хоть стократ больше мужества, я бы не посмел хулить искренность Императора Бездны».

«Пусть мой Религиозный Союз пройдёт проверку первым».

Он поднял глаза и сказал Лун Цзян: «Пожалуйста, найдите время и докажите невиновность моего маленького Религиозного Союза».

Ситуация дошла до того, что личность «Императора Бездны» встала во главу угла, больше никто не мог отказаться.

Не заставив себя долго ждать, появилась Лун Цзян, аура которой была всё ещё безжизненной.

Было понятно, что ей очень не хотелось выходить. Но… она должна была войти в Царство Божественного Цилиня.

Она встала перед стелой, и ее ладонь, обернутая в серую ткань, коснулась монолита.

Над стелой появилась глубокая формация, и от основания стелы вверх потянулась линия тусклого света.

Однако сразу после достижения одного цзяцзы скорость светового луча внезапно снизилась, а затем и вовсе остановилась.

Место, где остановился свет, означало немногим меньше, чем… полтора цзяцзы!

1 цзяцзы — 60 лет)

Лун Цзян отдернула руку, холодно обернулась и через несколько мгновений снова исчезла из виду.

Оставляя позади себя хаотичное бормотание.

«Полтора… цзяцзы???»

«Это… вообще возможно?»

«Эта высокая стела сломана, не так ли? Восьмая ступень Божественного Мастера… в возрасте полтора цзяцзы! Легенды гласят, что у представителей Божественных Царств есть особые «наследства», которые позволяют им сразу же достичь Царства Божественного Мастера, но я не слышал, чтобы у Расы Драконов было такое «наследство», так что…»

…

Каждая частичка воздуха Божественной Территории была наполнена искренним шоком.

Это было крохотое царство, где становление Божественным Мастером за десять цзяцзы уже делало человека немыслимым гением.

А сейчас перед ними стоял живой Божественный Мастер восьмой ступени, возраст которого находился в пределах полутора цзяцзы.

Это было настоящим потрясением для их восприятия.

Недавно полнящийся надеждой Ли Цяньхун мгновенно остолбенел… а находящийся недалеко от него Симэнь Божун и вовсе выпятил челюсть.

Симэнь Боюнь медленно встал, его зрачки постоянно сужались, подчеркивая глубокое потрясение в его сердце.

Лун Цзян взяла на себя инициативу, чтобы добиться сотрудничества от Религиозного Союза и помочь им войти в Царство Божественного Цилиня.

И выдвинула она всего два условия: первое — дать ей возможность попасть в Царство Божественного Цилиня, и второе — никогда и ни при каких обстоятельствах не спрашивать о её личности.

Это было эквивалентно тому, что Религиозный Союз не заплатил и гроша за возможность подавить Триумвират и попасть внутрь Царства Божественного Цилиня.

Естественно, им не было смысла отказываться от столь щедрой сделки.

Она с достоинством драконьей расы уверяла, что ее возраст точно не превышает десяти цзяцзы.

Однако кто бы это ни был — хоть Симэнь Божун или Симэнь Боюнь, — им и в голову не приходило, что ее «меньше десяти цзяцзы» — на самом деле означало всего полтора.

После того как Боюнь ступил на Чистую Землю и стал Рыцарем Бездны, его познания также перестали ограничиваться малым Царством Цилиня Бездны. Он начал постигать Божественные Царства, соприкасаться с познаниями высших царств, и его познания о расе драконов стали намного шире, чем прежде.

В возрасте меньше десяти цзяцзы Царство Божественного Мастера может быть достигнуто только через особое «наследство». Но у Расы Драконов нет «наследства», им приходится полагаться только на собственную культивацию.

И не только ему было известно, насколько медленным был рост драконьей расы.

Когда он увидел возраст костей Лун Цзян… его первой реакцией было неверие, а второй — сомнение в исправности формации.

Или же… была возможность, что из-за различиях в телах драконов и людей, возраст костей у них определялся по разному. В маленьком Царстве Цилиня Бездны глубокая формация для определения возраста костей предназначалась в первую очередь для людей, никогда прежде не затрагивая драконов. Может ли такое объяснение быть достаточно разумным?

Это было самое правдоподобное… объяснение, которое он мог придумать и в которое он хотел верить.

Сердце Юнь Че также сильно заколотилось.

Он очень хорошо знал расу драконов. В конце концов, несколько сильнейших рас драконов в Царстве Богов… раса божественных драконов, раса безрогих драконов и раса ядовитых драконов были практически им истреблены, а одна из оставшихся, раса лазурных драконов, стала во главе новой Западной Божественной Области.

Драконы растут медленно, а их сила, если говорить прямо, накапливается за счет мощного тела и долгой жизни.

Даже если человек в Царстве Богов станет Божественным Императором, он проживет не более 50 000 лет. Лонг Баю было 350 000 лет, когда он умер, и в этом возрасте он пребывал в самом расцвете своих сил. Императрице Лазурных Драконов было 100 000 лет… и в глазах Лонг Бая она оставалась молодым драконом.

Девяностолетний безрогий дракон с восьмой ступенью Божественного Мастера, не говоря уже об императоре безрогих драконов Западной Божественной Области, заставит даже Лонг Бая опуститься на колени от страха.

Это… раса драконов бездны…?

Нет… Симэнь Боюнь выглядит как живой призрак. Даже в Бездне это ни в коем случае не считается нормальным.