Восставший против неба 5

Юнь Че был на мгновение ошеломлен. Голос, звучащий в его море души, казалось, обладал некой волшебной силой, способной погружать людей в мечтательный сон. Более того, этот голос отчётливо нёс в себе силу Чуда Жизни, тихонько разгоняя мрак, возникший в его сердце из-за Юнь Си.

«Так кто же ты?» Спросил он снова.

Несомненно, прямо перед ним находилась та самая иллюзорная «Белая Тень», о которой говорила Император Синих Драконов, и та самая «Белая Старшая Сестра» на устах Хун’эр.

В одно мгновение она спасла Императора Синих Драконов, которой суждено было умереть, и позволила ему, находившемуся на грани смерти после битвы с Мо Бэйчэнем, быстро очнуться. Кроме того, когда он очнулся после преодоления пространственных завихрений в верхних слоях бездны, его тело уже было восстановлено на 80%…

Только теперь он осознал… насколько страшна была эта целительная сила.

Белая тень медленно проговорила: «Когда я впервые пробудилась, ты уже был рядом со мной. Всё это время, каждый раз, когда ты узнавал что-то новое, я вспоминала что-то старое. Каждое новое для тебя древнее имя оборачивалось ворохом старых воспоминаний в моей голове, и постепенно разрозненные фрагменты памяти соединились в единую картину. Я вспомнила своё имя.»

«Ли… Суо».

Белый свет вспыхнул в тот момент, когда последняя травма на теле Юнь Че исцелилась.

Юнь Че же, будто потеряв сознание, не отреагировал на это и долгое время безучастно смотрел на белую, похожую на фею, тень перед собой, как будто действительно попал в мир грез.

Потому что в этот самый момент в его душе звучало имя Бога Творения.

—-

Где-то в Бездне существовала огромная горная цепь, простиравшаяся на десять миллионов миль, и внутри её была гора высотой в десять тысяч миль, пронзавшая небесный купол, подобно огромному зверю, нависшему над миром.

В окружении гор существовал барьер, стоящий вот уже бесчисленное количество лет, изолировавший Пыль Бездны и все посторонние расы от проникновения.

Невысокая фигура, закутанная в серый плащ, пролетела сквозь барьер.

Когда она падала на землю, нежный голос окликнул ее.

«Лун Си, ты вернулась».

У окликнувшего её мужчины средних лет была светлая кожа, его внешность была элегантной и, можно даже сказать, героической, но от его пары драконьих глаз исходила божественная аура, способная мгновенно повергнуть в ужас любого.

Он осмотрел Лун Си и вдруг нахмурился: «Ты ранена?»

«Да,» Холодно ответила Юнь Си, проходя мимо него.

Мужчина средних лет, очевидно, давно привык к этому и не рассердился. Повернувшись к ней, он начал причитать ей в спину: «Лун Си, ну почему ты всегда ведёшь себя так храбро? Ты уже знаешь о «Вечной Чистой Земле». Если ты просто удовлетворишь желание Повелителя Драконов и начнёшь почитать его как отца, тебе…».

«Отвали!»

Одно слово подавило все последующие от мужчины средних лет. Он посмотрел на удаляющуюся Юнь Си и с сожалением и беспомощностью покачал головой.

Стоило ей вернуться в свои горные владения и пройти через несколько барьеров, как её шаги сразу же стали намного легче, а холод исчез с лица в одно мгновение.

Она подошла к стоящему надгробию и медленно преклонила колени.

Только начала царствовать тишина, как её нарушил безрассудный голос.

Бах, бах, бах!

Раздалось три последовательных удара по барьеру, за которыми последовал нетерпеливый рев мужчины: «Лун Си, немедленно выходи!»

Закрытые глаза Юнь Си открылись, лицо по-прежнему ничего не выражало.

Через мгновение её тело оказалось перед барьером, и, когда он открылся, кричащий человек предстал перед её взором.

Это был высокий человек с мрачным взглядом. Его внешность, его имя — в этих десяти миллионах миль горных хребтов не было дракона, который не знал бы о нем.

Потому что он был единственным наследником первородного дракона.

Будущий Повелитель Драконов, которому уготовлено возглавить всех драконов Бездны.

Лун Ванчу.

Увидев Юнь Си, его глаза явно сузились… Сколько бы раз он ни видел ее, две уродливые черные отметины на ее лице заставляли его чувствовать себя невыносимо, как если бы он увидел самый безупречный нефрит в мире, запятнанный самой отвратительной грязью.

«Фух! Всё ещё не могу поверить, что ты вернулась. Я чуть было не подумал, что ты ускользнула и умерла где-то снаружи».

Встретив его взгляд, полный мании и насмешки, Юнь Си указала пальцем на свое сердце… В следующее мгновение её лицо яростно налилось кровью, после чего болезненно побелело, и на кончике ее пальца появилась бусинка крови, которую она отправила в сторону Лун Ванчу.

«Забирай и убирайся!»

Сказав это, она отвела взгляд, обернулась, и барьер за ней начал медленно закрываться.

Крошечная капля крови заполнила всё поле зрения Лун Ванчу, и он тут же нетерпеливо схватил её, но вместо того, чтобы уйти, он вдруг развернулся и прошёл барьер за мгновение до того, как он полностью закрылся.

В глазах Юнь Си мгновенно вспыхнул холодный свет.

«Лун Си, на этот раз ты опоздала на целых девятнадцать часов. Ты заставила меня ждать девятнадцать часов,» Тон Лун Ванчу постепенно понизился: «Похоже, что чем больше проходит времени, тем более самоуправной ты становишься. Если в следующий раз…»

«Никому не разрешается нарушать этот барьер, включая Повелителя Драконов,» Юнь Си вдруг негромко проговорила: «Это запрет, наложенный Повелителем Драконов, ты что, забыл?»

«Хе-хе, ха-ха-ха!» Лун Ванчу испустил дикий смех: «Когда я уже внутри, что ты можешь со мной сделать? Я прямо дрожу от нетерпения… ай!»

Бум!

Огромный бледный драконий коготь безжалостно шлепнул тело Лун Ванчу о барьер.

«Ты…» Зрачки Лун Ванчу расширились. Стоило ему собрать свою глубокую силу, как он тут же был подавлен, и в следующее мгновение бледные драконьи когти заломили его руки назад в неестественной манере, а затем прозвучал страшный треск и кости его рук… оказались сломаны.

«Оххаа!»

Крики Лун Ванчу, словно стоны жалкого призрака, прозвучали внутри Барьера .

Пять пальцев Юнь Си медленно сомкнулись, и бледные когти дракона связали вместе раздробленные руки Лун Ванчу: «Лун Ванчу, как бы ты ни был властен и высокомерен передо мной, я буду относиться к тебе как к прыгающему клоуну и не обращу на тебя никакого внимания. Но осмеливаясь ступить на мою территорию, ты затрагиваешь мою обратную чешую*!»

«Ты… ты!» Зрачки Лун Ванчу почти раскалывались, а его глаза были полны неверия.

Его возраст был в пять раз больше, чем у Лун Си, и хотя он считался молодым драконом, он уже достиг восьмой ступени Божественного Мастера. Имея такой уровень культивации в столь юном возрасте, он мог считаться гением, не имевшим соперников в своём поколении.

За исключением Лун Си!

Его чудовищный прогресс, превосходящий талант всех его предков, был вызван потреблением крови Юнь Си.

Но он был единственным первородным драконом в этом поколении, будущим Повелителем Драконов. Какой бы талантливой ни была Лун Си, в конце концов, она была всего лишь внешним драконом неизвестного происхождения. Все высшие ресурсы Клана Дракона должны были принадлежать только ему, и любые жертвы, принесенные кланом ради него, также были вполне заслуженными.

Он вообще не ожидал, что эта девушка со шрамами, которая должна была существовать только для того, чтобы принести себя ему в жертву, осмелится ранить его.

«Ты смеешь… ранить… меня!» Лун Ванчу заскрежетал зубами, его взгляд был зловещим.

«Ранить тебя?» Юнь Си рассмеялась, угрюмо улыбаясь: «Поверишь ли ты в то, что я осмелюсь убить тебя?»

«Хех, хех…» Лун Ванчу исказил свое лицо и усмехнулся: «Тогда…».

Чи!

Из широкого рукава Юнь Си вырвалось лезвие меча, которое безжалостно вонзилось в горло Лун Ванчу, и его кончик вылез из его шеи.

«Ух… ахе… ах… ха…» Выплеснувшаяся кровь покрыла глаза Лун Ванчу, жестокость и шок исчезли с его побледневшего лица, остался только крайний ужас.

Юнь Си медленно приблизилась, слабая улыбка на уголках её рта в сочетании с ужасающими черными отметинами на лице внушали Лун Ванчу такой страх, будто перед ним стояла тысяча дьяволов: «Ну и что мне будет, если я убью тебя? В лучшем случае, они заберут мою жизнь».

«Ты — молодой Повелитель Драконов с бесконечным будущим, а кто я? Мне нечего терять, не за что держаться, и единственное, чего я не боюсь, — это смерти.».

Хихихи!

Острое лезвие снова вошло в шею Лун Ванчу, перерезав ему почти все горло.

«Кстати говоря, во всём Клане Дракона моей смерти вместо меня боятся твой отец, твой Повелитель Драконов и все твои старейшины,» Юнь Си медленно проговорила, глядя холодным взглядом, словно на приговорённого к смерти человека: «Потому что если я умру, то ты, отброс, действительно будешь безнадёжен. А если ты будешь безнадежен, то и твой род первородных драконов будет полностью безнадежен».

«Таким образом, они должны умолять меня, чтобы я осталась в живых. Этот барьер, за который никто не может переступить, также является одним из условий сделки с Повелителем Драконов. К сожалению, ты, безнадёжный мусор, действительно осмелился прикоснуться к моему табу, в таком случае… мне лучше тебя зарезать. Кто знает, может быть, даже если ты умрешь, Повелитель Драконов не захочет убить меня».

Это холодное убийственное намерение, густое, как вещество, пронзило каждый безумно дрожащий нерв во всем его теле.

«Подожди… подожди…» Зрачки Лун Ванчу уже почти лопнули, из его разбитого горла вырывались хриплые слова, а длинные ноги задрожали: «Пощади… меня…»

Потому что он чувствовал не угрозы и запугивания с её стороны, а нависшую над ним смерть.

«Хм?» Юнь Си сузила глаза: «Ты что-то сказал? Я не услышала».

«Пощады… пощады…» Он уловил надежду выбраться живым и выдавливал из себя что есть мочи: «Я… совершил большую ошибку… эгх… прости меня…»

«Тогда в будущем ты собираешься снова войти сюда?» Юнь Си опустила глаза.

В глазах Лун Ванчу читалась мольба: «Нет… смелости… никогда больше…».

«Очень хорошо,» Брови Юнь Си, казалось, слегка приподнялись: «Надеюсь, что после сегодняшнего дня ты поймешь одну единственную вещь… ты можешь провоцировать кого угодно, но никогда — безумца, которому нечего терять!»

Чи!

Острый клинок был выдернут из горла Лун Ванчу, а бледные драконьи когти, сжимавшие его руки, исчезли. Барьер снова открылся, и огромная сила вышвырнула его, как мусор, после чего открывшаяся брешь закрылась.

«Кха… гх… ха… убэээ… кх… кха…»

Лун Ванчу яростно кашлял, из его рта текла кровь, он использовал свою драконью глубокую силу, чтобы насильно одной сломанной рукой прикрыть рану на горле, а другой ухватиться за землю и уходить.

Никогда еще смерть не была так к нему близка, и никогда ещё он не испытывал страх, пробирающий до костей… Он, выросший в атмосфере всеобщего почитания, был так близок к тому, чтобы разбить свой хребет.

«Кстати говоря, могу сказать еще одну вещь».

На барьере снова образовалась брешь, и раздался испугавший его голос Юнь Си: «Первопроходец, посланный Чистой Землей, на этот раз успешно достиг «Вечной Чистой Земли», ты знаешь, что это значит?»

«…» Лун Ванчу поднял полные боли и страха глаза, на его лице отразился шок.

«Теперь, когда местонахождение «Вечной Чистой Земли» подтверждено, в следующий раз, после открытия прохода, Император Бездны сможет повести туда своих людей. Я думаю, что Рыцарь по имени Мо Бэйчэнь уже контролирует Вечную Чистую Землю, насколько это возможно, и ждет прибытия Императора Бездны».

«Но есть ограничение на количество людей, которые могут войти в проход одновременно, так что угадай, кто пойдёт вперёд, а кто будет оставлен позади?»

«Ответ не может быть яснее… судьба мусора — быть отброшенным. Свободный-Мир-ранобэ А? Глядя на тебя, я подозреваю, что… ты до сих пор не знал об этом?»

«…» Кадык Лун Ванчу затрепетал, а его зрачки, только что сузившиеся, снова расширились.

«Об этом за пределами Чистой Земли знают все Шесть Божественных Царств и Клан Дракона. Повелитель Драконов рассказал мне, но не тебе… Что же это значит?»

Лун Ванчу застыл на месте, казалось, не желая верить, будто бы даже не в силах доверять собственному слуху, и только его разорванное горло постоянно издавало неясные звуки.

«Интересно, какая будет реакция у Повелителя Драконов, когда к нему придёт жаловаться настоящий никчёмный отброс? Я очень этого жду».

Когда брешь закрылась, наступило молчание.

Юнь Си отвернулась: будет ли Лун Ванчу мстить, пожалуется или проглотит обиду, её не волновало.

Больше не обращая на него внимания, она вновь опустилась на колени перед надгробием, положила нефритовую руку на сердце, закрыла глаза, и ее тело слегка задрожало.

В ее теле всё ещё были повреждения, она только что потеряла свою сущность крови и нанесла удар по Лун Ванчу… Но эта боль не стоила того, чтобы она её даже упоминала, и ещё больше она не желала выказывать даже намёк на боль в таком месте.

«Мама, мне удалось достать Орхидею из костей Цилиня. Я уже получила четыре высших духовных сокровища, осталось только последнее… оно должно быть в состоянии… нет, оно определенно способно вернуть тебя к жизни».

«Подожди, еще совсем чуть-чуть… Пожалуйста, ты должна подождать меня… Осталось действительно недолго».

Она негромко шептала, как будто мать действительно тихо слушала ее.

«Мама, я выросла… Это убежище предоставлено мне в обмен на мою сущность крови, и это честная сделка… У меня нету никакой эмоциальной привязанности к этим людям. Когда ты вернешься, ты будешь вольна остаться или уйти, и тебе не нужно будет подчиняться кому-либо или чему-либо… Больше не будет таких пут, какие были в Царстве Бога Дракона… Больше не будет так, как было тогда…»

«Когда это случится, я буду защищать свою мать, а она будет защищать меня, и мы пойдем туда, куда захотим… хорошо..?»

«…»

«Мама, я… видела его… он действительно не умер, как ты тогда говорила, а явился в бездну…»

«Конечно, я уже давно вычеркнула слово «отец» из своей жизни… но когда я увидела его, я ничего не смогла поделать… я так злобно его ругала…. так некрасиво… некрасиво, прямо как нелепый ребёнок… хех, и правда нелепо».

«Я знаю, что даже после всех этих несчастий… мама будет хотеть воссоединиться с ним… даже если это просто для того, чтобы увидеть его снова, вернись… пожалуйста… я тебя прошу… умоляю…».

«Я не хочу… потерять… тебя…»

«Мама… У меня есть только ты… У меня действительно… есть только ты…»

Ее рука легла на надгробный камень, земля перед которым впитывала все слёзы, пролитые ею за жизнь.

…

Длинные руки Лун Ванчу были едва выпрямлены, а травма на шее была туго перевязана и прикрыта верхней одеждой, и когда он, пошатываясь, возвращался в свои горные владения, раздался величественный и ровный голос: «Ванчу, что-то случилось?»

Лун Ванчу остановился, его глаза загорелись ненавистью, но он приложил все возможные усилия чтобы, когда он обернётся, его лицо приняло спокойное выражение: «Ничего такого, я случайно получил травму во время культивации. Спасибо за вашу заботу, Великий Старейшина».

Отведя взгляд от его шеи, Великий Старейшина слегка нахмурился, но не стал развивать эту тему, а беспечно сказал: «Что ж, культивация неизбежно приводит к травмам, даже хорошо, что не произошло ничего серьёзного».

Сказав это, он уже собирался уходить, когда его окликнул Лун Ванчу: «Великий Старейшина, у Ванчу есть дело, о котором нужно спросить. Я слышал, что Рыцари Бездны, посланные Чистой Землей в этот раз, смогли достичь «Вечной Чистой Земли»?»

Великий Старейшина внезапно поднял глаза: «Откуда ты узнал… Похоже, что Повелитель Драконов не сдержался и рассказал тебе раньше времени, так тому и быть».

Уголок рта Лун Ванчу неестественно дернулся.

«Всё верно. Около года назад первопроходцы наконец сумели достичь «Вечной Чистой Земли» и отправили звуковую передачу назад, прежде чем проход закрылся. Однако из-за существования Черного прилива времени на стороне «Вечной Чистой Земли» должен был пройти всего месяц».

«Впрочем, уровень могущества «Вечной Чистой Земли» очень низок, Царство Божественного Мастера это её пик. Месяца должно быть вполне достаточно, чтобы Рыцарь Бездны смог подчинить её».

«Хмф, это не стоило ничего для того Рыцаря Бездны по имени Мо Бэйчэнь, но, боюсь, в качестве первопроходца он будет увековечен в истории».

Сердце Лун Ванчу было потрясено… сказанное Лун Си на самом деле правда! И правда то, что Повелитель Драконов действительно рассказал сначала Лун Си, а не ему.

Он томно вздохнул и неуверенно спросил: «Тогда… когда проход снова откроется, сколько человек смогут пройти за один раз?»

Великий старейшина окинул его глубоким взглядом и сказал: «Проход может открыть только Император Бездны, и то примерно раз в пятьдесят лет. Сколько всего сможет покинуть Бездну, знает только Император Бездны. Но некоторые… неизбежно останутся за бортом».

Когда в Бездне не останется ни Чистой Земли, ни Божественных Царств…

Она станет настоящей Бездной Смерти.

«Для открытия прохода требуется помощь Шести Божественных Царств и нашей расы драконов, поэтому в настоящее время этот факт известен только Шести Божественным Царствам и нашей расе драконов и не должен распространяться во внешнем мире, включая другие расы драконов, кроме наших первородных,» свободныймирранобэ Великий старейшина глубоким голосом наставлял… Хотя он был уверен, что Повелитель Драконов уже дал Ванчу все необходимые указания.

«Ванчу понимает, не волнуйтесь, Великий старейшина,» Лун Ванчу поспешно кивнул, но когда он отвернулся, его зубы сжались, а сердце было в смятении.

—-

Глава 2019. Ли Суо

«Ли… Суо?»

«Та самая Бог Сотворения Жизни… Ли Суо?»

Юнь Че смотрел на белую тень перед собой, потрясенный до глубины души.

«Да,» Белая тень мягко и нежно ответила: «Твоё удивление и недоверие вполне нормально. Ведь в современном познании Бог Сотворения Жизни уже давно пал».

Ли Суо это имя Бога Сотворения Жизни, одного из Четырех Великих Богов Творения Божественной Расы!

Самый любимый среди всех духов Бог Творения, которым все восхищаются и которого все почитают.

Божественный Ледяной Феникс, остаточный дух которой обитал в Небесном Озере, даже сказала, что считала величайшей честью своей жизни служить в её Храме Жизни.

Именно она дала начало бесчисленному количеству жизней и рас… и первой расой, которую она создала, была Раса Древесных Духов.

Созданное ею «Чудо Жизни» — это и правда настоящее чудо, спасшее от смерти бесчисленное множество живых душ.

Ничто из того, что написано о ней, не передало ее вечной любви, святости, величия, безупречности и… непорочной красоты.

Будучи единственным Богом Творения женского пола, она являлась первоисточником двух слов «женская красота» и являлась вершиной красоты как таковой.

В древних книгах Царства Бога Дракона о ней сказано так:

«…Бог Творения, наследующая божественную силу созидания и света; обладающая добрым сердцем, полным любви и сострадания к миру; наделённая священной силой, способной очистить всё живое; и имеющая лицо и великолепие, превосходящие само творение».

«Ходили даже слухи, что когда Великий Предок создала небо и землю, она наделила мир тремя частями своего великолепия. Оставшиеся семь были отданы Ли Суо».

«Стоило ей просто пройти мимо, как тысячи звезд и лун увядали».

Слова по своей природе скудны, через них трудно уловить истинную суть. Однако эмоциональная «трагедия» между Божественным Императором Карающим Небеса, Богом Сотворения Элементов и Богом Сотворения Жизни — яркое свидетельство великолепия Ли Суо.

Оба сильнейших Бога Творения были влюблены в Ли Суо.

Когда вернувшаяся Поражающая Небеса Император Дьяволов упомянула имя «Ли Суо», хотя с тех пор прошли долгие айфри дом миллионы лет, и хотя она знала, что Бог Сотворения Жизни пала, её слова всё ещё были наполнены… ревностью, настолько сильной, что она заставила Юнь Че дрожать от страха.

В её «Ревности», а не «Презрении», можно было ясно видеть комплекс неполноценности по отношению к великолепию Ли Суо.

И именно эта Бог Творения, самая святая из Четырех Великих Богов Творения… которая пала раньше всех в самом начале Великой Войны между Богами и Дьяволами, в самом деле шептала своё имя перед ним, словно далёкая и призрачная иллюзия из самого яркого сна.

«Согласно твоим знаниям, Бог Сотворения Жизни пала под действием дьявольского яда Императора Дьяволов Девяти Злых Духов и умерла в самом начале Великой Войны».

«Но ты также помнишь из древних записей, что так и не были найдены ни ее останки, ни хранившаяся у нее Печать Жизни и Смерти».

Голос белой тени был тих, как бледная луна, она явно говорила о себе, но в её словах она описывала себя от третьего лица.

Словно она переродилась, и её жизнь, её душа принадлежали теперь совершенно другому человеку, а те фрагменты воспоминаний глубокого прошлого, постепенно соединяющиеся и проясняющиеся, воспринимались настолько чуждыми, как воспоминания и жизнь других людей.

Голос белой тени также затронул некоторые из записей о Боге Сотворения Жизни в море души Юнь Че:

«Падение Бога Сотворения Жизни заставило бесчисленные царства содрогнуться от гнева, и каждую живую душу в мире — глубокого скорбеть. Однако… и по сей день мы так и не смогли найти останки Бога Сотворения Жизни… есть вероятность, что из-за ужаса, вызываемого светлой божественной аурой, испускаемой останками Бога Сотворения Жизни, они были уничтожены Императором Девяти Злых Духов…»

«… Бог Сотворения Жизни пала, Печать жизни и смерти утеряна и, по слухам, оказалась в руках Императора Девяти Злых Духов…»

«Ты…» Юнь Че ещё долго смотрел на нее в оцепенении, ему было трудно говорить, ведь его познание, да и все, что он имел, все, что у него было, заставляло его пребывать в неверии.

Потому что она была Богом Творения!

В Древнюю Эпоху стоявшей над всеми Истинными Богами!

Как… Боги Творения могли всё ещё существовать в современном мире!?

Белая Тень не удивилась недоверию Юнь Че. Ее пальцы медленно убрались, и в тускло освещенном мире внезапно пропал блеск бесконечно прекрасной чистой белой ауры.

«Я думаю, что в те времена Бог Сотворения Жизни действительно была убита Императором Девяти Злых Духов, но после заражения ядом Девяти Злых Духов она не умерла сразу, а в самый последний момент, оторвав от себя ту «часть», которая не была заражена ядом, утаила её в Печати Жизни и Смерти и запечатала Печать из последних сил. »

«После этого она погрузилась в долгий сон в Изначальной Печати Жизни и Смерти… Но, после уничтожения Богов и Дьяволов, аура элементов в Изначальном Хаосе становилась всё тоньше и тоньше, а аура света и вовсе пропала, из-за чего она так и не смогла пробудиться, однако вместе с тем и её печать ослабевала».

Все это были догадки, которые она первоначально составила на основе знаний Юнь Че, и только потом они начали накладываться на её разрозненные фрагменты воспоминаний.

Ей показалось, что она спала так много лет, так долго, что последние остатки ее изначальной души уже отделились от нее.

«Так было до тех пор, пока однажды Печать Жизни и Смерти не коснулась тебя, не коснулась… той девушки древесного духа по имени «Хе Лин»».

Имя «Хе Лин» вызвало острую боль в душе Юнь Че, и он с трудом спросил: «Жизненное дыхание Хе Лин пробудило тебя?»

«И да, и нет,» Белая тень не дала ему ясного ответа: «Жизненное дыхание Хе Лин было чрезвычайно чисто, как будто происходило из того же источника, что и мое собственное. Прикосновение ее жизненного дыхания было подобно глотку нектара духовной воды, возрождающему жизнь и пробуждающему сознание из дремоты».

«Когда я собрала воедино свои познания, я вспомнила…, Я — Бог Сотворения Жизни, а древесные духи — это чистейшие духи, которых я создала с помощью своей жизненной сущности. У нас действительно один и тот же источник жизненных сил. Было вполне логично, что она могла пробудить меня».

«Но позже, наблюдая за твоей жизнью, я поняла, что истинной причиной моего пробуждения и постепенного обретения «завершённости» была вовсе не Хе Лин, а ты».

«Я так решила из-за… божественной ауры Великого Предка в тебе».

«…» Юнь Че медленно ососредоточился.

Эта белая тень, называвшая себя «Ли Суо», всегда существовала в Изначальной Печати Жизни и Смерти!

Печать Жизни и Смерти была передана ему Цянье Инь`эр, но за все эти годы он так и не смог активировать ее, и даже те записи, которые он смог найти о ней, были немногочисленны и скудны, и поэтому она была постепенно оставлена и забыта им, помещённая в самый дальний угол Небесной Ядовитой Жемчужины на долгое, крайне долгое время.

Если её сознание пробудилось, когда он получил Печать Жизни и Смерти, то все его последующие переживания были пережиты ею.

В том числе… и его диалог с «Великим Предком»!

В этот момент он вдруг вспомнил шёпот, который был похож на иллюзию, когда он только получил Изначальную Печать Жизни и Смерти.

«Когда ты проснулась, ты произнесла имя «Ни Сюань»?» спросил он.

«Да,» Она неожиданно дала самый прямой ответ: «В то время я только-только очнулась от продолжительного сна, чувствуя себя новорожденным ребенком, и в моем сознании были только бесчисленные блуждающие фрагменты воспоминаний… но твоя аура коснулась фрагментов, на которых было выгравировано имя «Ни Сюань», заставив меня произнести эти два слова совершенно бессознательно».

«Этот шёпот был скорее инстинктивным. В то время я не знала даже собственного имени, не говоря уже о том, чтобы знать, кто такой Ни Сюань».

Белая тень продолжала говорить: «В тот момент единственное, что смогло различить моё первоначальное сознание, это несколько коротких имен…»

«Мо Е, Ни Сюань, Си Кэ, Ли Суо… Поражающая Небеса… Девять Злых Духов… Загробного Мира…Нирваны…»

«Были также два имени, которые больше всего успокаивали мои сердце и душу… Только позже мне стало ясно… что эти два имени принадлежали самым близким мне людям, одно — моей ученице, а другое — моей названной дочери…»

«Ученицу… звали «Луншэнь Си», а названную дочь… «Лин Ваньху»».

Со звуком свиста из тела Юнь Че вылетела вспышка красной света, превратившаяся в изящную фигурку девушки: «Кто-то сказал «Ваньху»?».

Было очевидно, что Хун’эр только что пробудилась ото сна. Её моргающие алые звёздные глаза были наполненны изумлением, когда она смотрела на белую тень перед собой, «А? Старшая белая сестра, откуда ты знаешь, что у меня есть еще одно имя — Ваньху? Это же секрет, который знает только сестра Шэнь Си».

«…» Белая тень не ответила, спокойно глядя на девушку, и её и без того чрезвычайно святая белая аура, казалось, стала чуть мягче.

Юнь Че перевел взгляд на Хун`эр, а затем посмотрел на белую тень… Вдруг он вспомнил о странных словах Цзе Юань, которые она использовала, когда впервые столкнулась с Хун`эр.

Может ли быть так, что священная душа Хун’эр, которую она «получила» после того, как она лишилась своей тьмы, и «поражающий демонов» атрибут меча, в который она превращалась… были даны ей Богом Сотворения Жизни?

«Как ты знаешь,» Белая тень, казалось, могла заглянуть в его сознание: «Тогда, во время битвы между Мо Е и Ни Сюанем, Ни Сюань проиграл, но Мо Е знал, что его победа не была окончательной, и было решено, что дочь Ни Сюаня и Цзе Юань нельзя убивать, но нужно избавить ее от ее темной составляющей».

«Дочь Бога Творения и Императора-Дьяволов обладала высшим уровнем жизни и души. Единственная, кто могла дать ей новую жизнь и душу взамен расколотых старых, — Бог Сотворения Жизни».

«…» Юнь Че молча слушал. Он уловил, что слова Белой Тени в этот момент… были не её догадкой, основанной на его текущих знаниях, а реально существующим фрагментом воспоминаний.

«Бог Сотворения Жизни вернула искалеченной дочери Ни Сюаня полноценность и приняла ее как названную дочь. Как раз в этот момент в Храме Жизни случилось цветение растения Ваньху, поэтому ей дали имя Ваньху. После этого, она последовала желанию Ни Сюаня и передала ее Божественному Клану Духа Меча, превратив ее душу в душу меча и дав ей фамилию Лин. С тех пор её знали как принцессу Божественного Клана Духа Меча».

«В фрагментах воспоминаний также ясно видно, что Ни Сюань, как и обещал, с тех пор ни разу не встречался со своей дочерью и не появлялся в воспоминаниях Бога Сотворения Жизни».

«В то время не только Мо Е, но и сама Богиня Сотворения Жизни не подозревала, что темная «составляющая», исключённая из её души, не только не была уничтожена, но и тщательно скрывалась».

То, о чем она говорила, несомненно, было Ю’эр.

«Ты… действительно Ли Суо, Бог Сотворения Жизни?»

Не только Юнь Че, но и любой другой человек в современном мире, даже другие Боги Творения, будь они живы, не смогли бы поверить в то, что её и правда звали «Ли Суо».

Голос белой тени звучал медленно: «Пусть моё Чудо Жизни теперь не так могущественно, но оно всё же является достаточным доказательством. К этому моменту ты уже должен был всё понять».

Бессознательно Юнь Че уже поверил в это, потому что все, что она говорила, будь то в пределах или за пределами его познания, слишком хорошо ложилось на личность и историю «Бога Сотворения Жизни».

Однако даже так два слова «Бог Творения» были действительно слишком возвышенны, слишком иллюзорны и бесплотны… и их воздействие на Юнь Че уступало только «Великому Предку», которая также была жива.

Кроме Ли Суо, все Боги Творения и Императоры-Дьяволов, за исключением сгинувшего от старости Мо Е и изгнанной Цзе Юань, погибли от яда «Десяти Тысяч Скорбей» Колеса Десяти Тысяч Невзгод Злого Младенца, выпущенного с помощью Небесной Ядовитой Жемчужины.

Единственное, что следовало за ядом десяти тысяч скорбей — смерть.

Но то, что поразило Ли Суо — яд Девяти Злых Духов.

Именно поэтому она смогла избежать «Яда Свободный-Мир-ранобэ Десяти Тысяч Скорбей» и вновь появилась в мире после долгой спячки?

Причем, неразрывно с ним связанная!

У него уже были Хун’эр и Ю’эр, а также Хе Лин….

Но даже в своих ярких снах он не смел представить, что в нем будет существовать ещё и Бог Творения!

«Кроме имени Бога Сотворения Жизни Ли Суо, я не смогла найти никакой другой личности, которая бы соответствовала моим оборванным воспоминаниям».

Пока она говорила, ее глаза спокойно смотрели на Хун’эр… Алые глаза, длинные малиновые волосы, черты лица, будто бы принадлежащие сказочной фее, и необъяснимо родственная аура… вызывающая в ней прилив душевного тепла. Ей казалось, что когда-то давно она была очень близка и любима этой девушкой.

«Ты — Бог Творения айфри дом Ли Суо…» Небрежно выдохнул Юнь Че, и некоторое время после этого он не мог унять своё хаотичное дыхание, когда же он смог успокоиться, он снова спросил, «Если ты пробудилась так давно, почему ты… никогда не появлялась?»

«Потому что не могла,» Она тихо ответила: «Когда я только пробудилась, моя жизнь была чрезвычайно хрупка. Если бы я проявилась, мой источник жизни, жаждущий возрождения, инстинктивно начал бы поглощать источник жизни Хе Лин, и превосходство моего существования сделало бы этот процесс необратимым».

«Поэтому я не позволила себе проявиться в том пространстве, где она существовала».

«Пока… ты не сразился с Мо Бэйчэнем, и она не пожертвовала своей жизнью».

Это и правда была Богиня Сотворения Жизни… Как высшее существо, даже находясь в настолько слабом состоянии, он ничуть не желала навредить другому живому существу.

Теперь, когда он вспомнил о странном возвращении Императора Синих Драконов к жизни и чудесном исцелении своих ран… Оба события произошли после смерти Хе Лин.

«Итак…»

Когда речь зашла о Хе Лин, тяжесть в его душе и сердце вдруг пересилила удивление, и он горько усмехнулся: «Неудивительно… неудивительно…»

«Император Синих Драконов должна была умереть от ран, но ты смогла спасти её в одно мгновение… Я не смог бы этого сделать, Шэнь Си не смогла бы этого сделать… Только ты…»

Даже если она был Богом Творения в состоянии духовного тела, Чудо Жизни, которое она выпускала, было несравнимо с Чудом Жизни Юнь Че или Шэнь Си.

«С такой силой, как у тебя, было бы здорово, если бы ты смогла спасти Хе Лин… было бы очень здорово,» тихо произнес он с некоторой потерей душевных сил.

Белая Тень… Вернее, Богиня Сотворения Жизни Ли Суо тихо проговорила: «Поскольку я жива, как я могла позволить ей исчезнуть?»

Божественный шёпот донёсся до ушей Юнь Че, мгновенно затянув его в мечтательный сон.

Он застыл… на целых три вдоха, затем резко встал и тут же свалился на колени, и, словно забыв поменять позу, низко прорычал: «Что ты сказала? Что ты только что сказала!?»

—-

Глава 2020. Море Тумана приветствует Императора

«Здесь нечему удивляться».

Голос, несущий божественную ауру, мягко успокаивал возбуждённого Юнь Че: «Когда она уже собиралась исчезнуть, я вдруг поняла, что смогу спасти ее. Это был своего рода инстинкт, рождённый в моей душе и не имеющий ничего общего со старыми воспоминаниями. Возможно, он возник из-за того, что я… Бог Сотворения Жизни».

В этот момент Юнь Че глубоко уверовал в то, что она и была самым что ни на есть настоящим Богом Сотворения Жизни.

«Тогда Хе Лин… Где она сейчас?» Юнь Че медленно выпрямлялся: «Я напрямую связан с её жизнью, так почему же я совсем её не чувствую?»

Ли Суо мягко отвечала: «Поскольку её Источник Жизни и Источник Души рассеялись, её связь с тобой и связь ее души с Небесной Ядовитой айфри-дом.су Жемчужиной, естественно, тоже разорвались».

От этих слов сердце Юнь Че внезапно похолодело, и он пробормотал: »Источники жизни и души рассеялись… Она и правда могла… выжить после такого?»

«В твоём познании и познании всего мира это, конечно, невозможно,» Ли Суо ответила: «Но я — Богиня Сотворения Жизни, а Хе Лин — древесный дух. Она имеет схожий с моим Источник Жизни, поэтому мне удалось сохранить и запечатать ее сущность в Изначальной Печати Жизни и Смерти. Когда придет время, её жизнь будет восстановлена… разумеется, и душа тоже».

Самым простецким и мягким голосом она произнесла самые невероятные слова на свете.

«Когда придёт время? Так когда же?» с тревогой спросил Юнь Че.

Да, она — Богиня Сотворения Жизни! То, что он сам не мог сделать, то, что выходило за рамки его восприятия… было подвластно Ей!

«Когда моя созидательная сила будет восстановлена. И это время будешь определять ты, а не я».

Ли Суо дала ему неожиданный, но не удивительный ответ.

Юнь Че не стал сразу вдаваться в подробности, а успокоился, и после недолгого раздумья вдруг спросил: «То есть, тебе нужно полагаться на меня, чтобы восстановить свою божественную силу?»

«Не только,» Ли Суо прошептала: «Моё существование также зависит от божественной ауры Великого Предка в твоём теле».

Неизвестно, было ли это потому, что божественное сердце Бога Сотворения Жизни было чистым и непорочным, безупречным и святым, или же она была наивна как новорожденный ребёнок, и её знания за пределами старых воспоминаний были незначительны… Но она действительно выложила перед Юнь Че все свои карты.

Бог Творения, существующий на плоскости, до которой никогда раньше не могла дотянуться ни одна смертная рука, фактически признавал… что его жизнь зависела от жизни Юнь Че?

«… » в мгновение ока брови Юнь Че бессознательно взлетели от изумления.

И этот бесконечный абсурд… во всём мире только Юнь Че мог его рационально объяснить.

Потому что уровень существования тела Юнь Че действительно был выше, чем у Бога Творения… Так называемое Святое Тело Небытия!

Упомянутая Ли Суо «божественная аура Великого Предка», несомненно, была самым обыкновенным дыханием жизни, естественно испускаемым Святым Телом Пустоты.

Из-за разрыва в уровне существования «Аура Великого Предка» была чем-то, что даже Бог Творения не мог воспринять, как, например, вернувшаяся Цзе Юань, которая не обнаружила следов Великого Предка в Юнь Че и была крайне шокирована его одновременной культивацией Света и Тьмы… Вместо него, именно дыхание жизни и воспоминания Ся Циньюэ помогли ей осознать и воспринять существование Воли Великого Предка.

Вначале и Ли Суо думала, что именно дыхание жизни Хе Лин пробудило ее. Только после того, как она подслушала диалог Юнь Че с Волей Великого Предка, она осознала существование «божественной ауры Великого Предка» в теле Юнь Че.

Юнь Че был наделен божественной силой Великого Предка, пожертвованной ему Волей Великого Предка после цикла шестиста реинкарнаций. Но по сравнению с истинным Великим Предком он был просто пылинкой на фоне звездного неба.

Но дажё этой маленькой частички было достаточно, чтобы ослушаться воли Неба.

Настолько страшной была её сила.

«Ясно,» Юнь Че медленно закивал: «Я понял. Пока я достаточно силен, и мое дыхание жизни достаточно сильное, твоя жизнь, божественная душа и божественная сила Бога Творения будут восстаналиваться, и когда они достаточно окрепнут, ты сможешь возродить Хе Лин?»

Если бы это был кто-то другой, Юнь Че заподозрил бы, что он пытался использовать Хе Лин в качестве разменной монеты, чтобы заставить его стать сильнее и тем самым помочь ему восстановиться и освободиться.

Но она всё таки — Бог Сотворения Жизни, чьи душа и сердце были настолько святы, что, даже пребывая в самом жалком своём состоянии, она ничуть не желала причинить вред Хе Лин. Разве она вообще способна иметь такие намерения в сердце?

«Верно,» раздался безрадостный и беспечальный голос Ли Суо, словно во сне: «Я не могу сказать, определяет ли твоя сила предел моего восстановления, однако чем выше будет твой уровень, тем быстрее будет происходить мое восстановление, таким образом приближая время возрождения Хе Лин».

Стараясь изо всех сил подавить волнение и радость в своей душе, Юнь Че заколебался, но все же не сдержался и спросил: «Тогда сейчас… сейчас я смогу её увидеть?»

«Это не невозможно, но я бы не советовала,» Ли Суо ответила: «В этом мире повсюду витает Пыль Бездны. Если она вторгнется в раскрытую Печать Жизни и Смерти, это может привести к непредсказуемым последствиям. К тому же она сейчас, должно быть, спит, поэтому даже если ты её увидешь, ты не сможешь с ней поговорить. А если ты её насильно разбудишь… я даже не представляю себе последствия».

Юнь Че подавил свои мысли и поспешно сказал: «Я понимаю, я просто слишком взволнован».

Она все еще с ним…

Это здорово… Это действительно здорово…

Десять лет… Сто лет… Да хоть тысячи… Неважно, сколько мне придётся ждать, если я смогу увидеть ее снова, целую и невредимую.

Бездна опасна и грешна на каждом шагу, поэтому даже хорошо, что ты спокойно спишь. Тебе не нужно постоянно обо мне беспокоиться или разделять мои грехи.

Вдруг он вспомнил его разговор с Хун’эр. Она сказала, что после исцеления «Старшая белая сестёнка» погружается в глубокий сон… Должно быть, с ее нынешним состоянием, хотя Чудо Жизни, которое она использовала, было удивительным, оно могло серьёзно ей навредить.

Внешние раны затянулись, но внутренние повреждения оставались тяжелыми… Впрочем, из собственного опыта он знал, что его раны быстро восстановятся после слияния с Семенем Злого Бога.

Будто бы каждый раз, когда он поглощал Семя Злого Бога, он перерождался.

«Ли Суо…» Юнь Че на мгновение замешкался, пытаясь сказать: «Или мне следует называть тебя… Ваше Превосходительство Бог Творения?»

Ответ Ли Суо был все так же легок и изящен, словно пруд в божественном саду: «Мои воспоминания и представления о прошлом рассыпались и разлетелись, и я больше не знаю, как должен вести себя Бог Творения. Называй меня как хочешь».

«Хорошо,» Юнь Че на мгновение задумался: «Насколько я понимаю, твои прежние воспоминания и восприятия постепенно восстанавливаются, но из-за «раздробления и блуждания памяти» они больше не воспринимаются как твои собственные. То, что ты действительно связываешь со своим настоящим «я», — это годы после твоего пробуждения, верно?»

«Да,» Юнь Че действительно точно истолковал чувства Ли Суо.

«Если так подумать, с тех пор, как я получил Печать Жизни и Смерти, прошло не более пяти лет. Из этого следует, свободныймирранобэ что хотя ты — Ли Суо, ты не совсем та же Ли Суо, что и в прошлом, а скорее новорождённая Ли Суо…»

Он устремил свой взгляд на лицо Ли Суо, покрытое белой пеленой, пытаясь уловить малейшие изменения в её эмоциях и ауре: «Тогда следует ли мне называть тебя… Маленькая Ли Суо?»

«Почему бы и нет».

«… » Ответ Ли Суо на мгновение ошеломил Юнь Че.

Достойна быть Богом Творения! Не говоря уже о том, что достойна быть женщиной, за которую безнадёжно бились два других Бога Творения! Перед лицом столь очевидного и преднамеренного оскорбления она была так спокойна!

«На самом деле…» Юнь Че ничего не мог с собой поделать, «Я пошутил».

Ли Суо: «?»

Юнь Че ничего не оставалось, как сменить тему: «Твой настоящий дух ещё слишком слаб, поэтому постарайся не использовать свою силу до тех пор, пока в этом не возникнет острой необходимости. И о моих настоящих внутренних повреждениях также не нужно беспокоиться».

Обратная реакция Пепла Богов была настолько ужасающей, что, хотя снаружи казалось, что у него всё было хорошо, на самом деле его меридианы были наполовину разрушены, органы покрылись трещинами, а тело переполнялось неконтролируемой глубокой энергией.

Ли Суо тихо проговорила: «Раз уж ты пришел в себя, то, естественно, моя сила больше тебе не нужна. Сейчас тебе следует найти тихое место, чтобы поглотить недавно полученное Семя Злого Бога».

«Верно,» Юнь Че посмотрел вдаль… Песчаная буря, окружавшая Царство Цилиня Бездны, была совсем рядом. Он не мог полностью исключить возможность того, что Симэнь Боюнь обнаружит что-то странное и вылетит из Царства Цилиня Бездны.

Решение появилось в его уме достаточно быстро: «Мы идем к Морю Тумана».

В Царстве Цилиня Бездны он уже успел убедиться, что Пыль Бездны сильно ограничивала духовное чувство.

А так как Пыль Бездны в Море Тумана намного плотнее, чем во внешнем мире, естественно, она накладывала ещё более сильные ограничения, и учитывая его способность сопротивляться её воздействию… Пока он будет находиться в Море Тумана, по крайней мере, если говорить о восприятии, у него будет огромное преимущество.

Кроме того, он хотел узнать, насколько далеко он сможет зайти в манипуляциях Пылью Бездны.

Ли Суо больше не разговаривала с ним, и её белая аура исчезла, растворившись прямо перед глазами Юнь Че, как сказочное облако, развеянное легким ветром.

«Ах! Старшая белая сестрёнка, ты еще не ответила мне… Не убегай!»

Хун’эр также мгновенно превратилась в красную вспышку и вернулась в Небесную Ядовитую Жемчужину, преследуя ауру Ли Суо.

Она всегда была беззаботной, не воспринимала ничего всерьез, но почему-то бессознательно чувствовала, что имя «Ваньху» очень важно для нее.

Дочка Юнь Си, спящая Хе Лин, новости о Шэнь Си и живая Ли Суо в современном мире… Всего за один день море души Юнь Че перевернулось с ног на голову.

Теперь он низко летел, направляясь прямо к тёмному миру, поглотившему небо и землю.

Юнь Си… Дочь моя, ты права, с моей нынешней силой, даже если я силой приближусь к тебе и Шэнь Си, я не смогу защитить тебя… Я не смогу принести тебе ничего, кроме страданий.

Подожди совсем немного…

Твой отец… У него уже есть благосклонность Великого Предка, наследие Злого Бога и Императора-Дьяволов, и у него всегда были люди, готовые пожертвовать своей жизнью ради него… А теперь ещё и Бог Творения выразил желание быть его помощником…

И он переполнен решимостью сделать всё возможное…

Так что, даже если ты говоришь о Бездне, просто дай ему совсем немного времени, и он вырастет настолько, что тебе не придётся больше бояться… Что бы ты ни пережила в прошлом, когда ты снова с ним встретишься, он сможет защитить тебя.

По мере того, как Море Тумана становилось все ближе и ближе, взгляд Юнь Че неосознанно направлялся в ту сторону, куда ушла Юнь Си.

Клан Дракона…

Ежели мою дочь, мою Шэнь Си вы защищаете, то в будущем я буду только милостив к вам. Я отплачу вам сторицей!

Но…

Ежели вы обращаетесь с моей дочерью плохо, ежели сердце моей Шэнь Си будет разбито…

Весь ваш клан будет… навечно похоронен в этой Бездне!

В тот момент, когда он коснулся края Моря Тумана, его фигура была внезапно поглощена огромной серой пастью, полностью исчезнув в бескрайней клубящейся серой дымке.

…

Горные владения Первородных Драконов, самая высокая гора.

Казалось, что здесь собралась вся драконья сила, витающая вокруг горных хребтов, и если бы не существовало сковывающего её барьера, её незримое давление вместо него заставило бы всех смертных духов Бездны в ужасе не приближаться ни на шаг к владениям Драконов.

Именно здесь находился Божественный Храм Первородного Дракона.

В этот момент в этом обычно невероятно тихом Храме разносились звуки медленно приближающихся шагов.

«Чисинь, ты здесь».

Старый голос, обладающий огромной мощью, достаточной для того, чтобы запечатать небо и землю, казалось, одновременно нёс в себе и некоторую скрытую усталость.

Мужчина средних лет склонился перед храмом: «Чисинь выражает почтение Повелителю Драконов».

«Встань и говори,» из Храма донесся голос Повелителя Драконов.

Лун Чисинь встал, но его верхняя часть тела была все еще полусогнута: «Лун Си отправилась в отдаленное место под названием «Царство Цилиня Бездны». Она вошла в Царство Божественного Цилиня с помощью местной фракции под названием «Религиозный Союз Поклонения Цилиню», но в первый же день ее пребывания в Царстве Божественного Цилиня оно внезапно разрушилось, однако она успела вовремя выбраться. Полученные ею травмы должно быть вызваны пространственными завихрениями разрушающегося царства».

«Царство Цилиня Бездны… Царство Божественного Цилиня,» Старый голос негромко пробормотал, а затем спросил: «Когда ты её встретил, она что-нибудь говорила?»

Лун Чисинь ответил: «Она сказала, что получила духовное сокровище элемента земли, называемое Орхидеей из костей Цилиня».

«…» Повелитель драконов надолго замолчал.

Видя, что Повелитель Драконов долго молчит, Лун Чисинь не мог не спросить: «Повелитель Драконов, почему вас так волнует этот вопрос… Почему вы так беспокоитесь об этом?»

В храме раздался протяжный вздох.

«Хотя Царство Цилиня Бездны находится в отдалении, именно там стихия земли наиболее активна в этом мире. И так называемое высшее духовное сокровище элемента земли может появиться только там. Поэтому я сказал ей название «Орхидея из костей Цилиня», основанное на записях Царства Цилиня Бездны».

«Но эта «Орхидея» появлялась лишь однажды в истории Царства Цилиня Бездны. Я думал, что она больше никогда не появится, и неожиданно…»

«Неужели это воля Небес?»

Лун Чисинь потрясенно поднял глаза: »Повелитель Драконов, что вы имеете в виду..? Может ли быть так, что «пять высших духовных сокровищ», о которых вы говорили ранее…»

«Верно. Пять высших духовных сокровищ — моя выдумка,» Повелитель Драконов наконец-то произнёс эту истину, которая была долгое время сокрыта в его сердце.

«Что…» На лице Лун Чисиня отразился шок.

Повелитель Драконов медленно проговорил: «Пыль Бездны пожирает не только наши жизни, но и наши таланты. Каждое поколение нашего клана заметнее хуже предыдущего, а Лун Ванчу… Ха-а-а».

Вздох содержал всё его разочарование в отношении Лун Ванчу.

«Появление Лун Си стало настоящим чудом. За эти годы я не раз думал о том, что было бы, выбери я ее в качестве преемницы…»

«Ни в коем случае!» Не успел Повелитель Драконов закончить свою речь, как Лун Чисинь потрясённо воскликнул: «Лун Си может и талантлива, но, в конце концов, она — внешний дракон, а не наследница Повелителя Драконов. Более того, она наполовину человек, и даже не обладает способностью обращаться в дракона… Разве мой Клан Дракона сможеть смириться с получеловеком на троне?»

«Я, конечно, понимаю, о чём ты говоришь,» Повелитель Драконов договорил: «Поэтому использование сущности её крови для развития Ванчу — было лучшим выбором. Прогресс Лун Ванчу за эти годы, а также изменения в его драконьей силы были замечены всеми, это действительно чудесно».

«Но какова природа его прогресса, все знают ещё лучше».

«Ее равнодушие — кажется, уже давно вьелось в её кости. Не важно, мужчины или женщины, старики или дети, она ни с кем не сближается, ни с кем не говорит… Даже в разговоре со мной она подчеркивала, что у нас деловые отношения, и мы ничем друг другу не обязаны».

О характере Лун Си, естественно, знал и Лун Чисинь… Самое распространённое слово, которое каждый однажды услышал от Лун Си, было словом «отвали».

Она не хотела иметь близких отношений ни с кем из драконов, и за ее крайней холодностью скрывалась… какая-то глубокая травма.

«Она обменивает свою сущность крови на убежище. Но даже несмотря на то, что она явно страдает от её потери, она все еще слишком быстро прогрессирует. Царство Божественного Вымирания, которого другим трудно достичь за всю жизнь, находится в пределах ее досягаемости, пока она стремительно теряет свою сущность крови…»

«Когда она станет достаточно сильной, ей больше не понадобится моё убежище, и, естественно, она больше не будет отдавать свою кровь Ванчу. К тому моменту у неё так и не появится эмоциональная привязанность к нашему клану, да и её уход будет вполне справедливым, так что я не смогу удержать её… Если же я попытаюсь оставить её силой, то, учитывая ее характер, она пожертвует собой, чтобы всё здесь поджечь».

«Поэтому, узнав о её единственной одержимости, я придумал «пяти высших духовных сокровищ». Я сказал ей, что, получив пять высших духовных сокровищ и объединив их с моей драконьей силой, она сможет пробудить душу в «том мече»».

«И условием того, что я использую драконью силой ради нее, является то, что до того, как она найдет все пяти высших духовных сокровищ, она должна оставаться в Клане Дракона и не должна прерывать свои «подношения» Лун Ванчу».

Голос Повелителя Драконов стал слабым… Без сомнения, это был самый отвратительный поступок, который он когда-либо совершал в своей жизни.

Но ради будущего Клана Дракона он должен был это сделать.

«Чтобы убедить ее в том, что «пять высших духовных сокрових» — это самые настоящие божественные артефакты, я выбрал те, которые появлялись лишь на однажды. Получить любое из них также трудно, как вознестись на небо, но… Прошло всего несколько десятков лет, а она уже нашла четыре из них».

Поэтому он и вздыхал о «Воле Небес».

Ни в одной из древних книг Бездны не было записей о пяти высших духовных сокровищах, но продолжительность жизни Повелителя Драконов составляла почти миллион лет, поэтому его знания порой превосходили бесчисленные записи.

К тому же, являясь Верховным Повелителем Драконов, уступающим только Чистой Земле и Семи Истинным Богам Шести Царств, разве мог он сказать такую гнусную ложь маленькому ребёнку…

Поэтому ему поверила не только Лун Си, но и все остальные драконы.

Лун Чисинь глубоко опустил голову, его губы дрожали.

Он не мог поверить в это… Он не мог даже допустить, что Верховный Повелитель Драконов в самом деле…

Но стоило ему подумать об прирождённом «таланте» Лун Ванчу, а также о будущем рода первородных драконов… и ему оставалось только выдохнуть.

«Повелитель драконов, раз уж вы решились сказать это, может ли быть, что…»

«Именно так,» Голос Повелителя Драконов был медленным и серьёзным: «По крайней мере, до того, как Лун Ванчу достигнет Царства Божественного Вымирания, последнее духовное сокровище… мы не можем ей позволить его найти».

На данный момент другого выбора не было.

Лун Чисинь тяжело кивнул головой: «Я понимаю, пожалуйста, не волнуйтесь, Повелитель Драконов».

После недолгого колебания он все же спросил: «Повелитель драконов, у Чисиня есть вопрос, чисто из любопытства».

«Меч, за который цепляется Лун Си… Неужели нет способа пробудить в нем душу меча?»

После долгого молчания Повелитель Драконов все же ответил ему: «Я не раз прощупывал своим сознанием её барьер, но каждый раз получал один и тот же результат».

«Это древний, но совершенно обычный… неодушевлённый меч».

«Нет в нём никакой души меча. Невозможно, чтобы она у него вообще была».

Лун Чисинь: «Но… »

«Ее одержимость может быть результатом того, что она не смогла смириться с этим, а может быть… В этом мече действительно есть какая-то спящая душа, но только она может ее почувствовать».

«В любом случае, это её единственная одержимость и, насколько я могу почувствовать, единственная причина жить… Если эта одержимость будет разрушена, то в этом мире для нее просто ничего не останется».

Лун Чисинь кивнул: «Я понимаю. Спасибо за дарованные мне знания, Повелитель Драконов. Я не позволю словам, которые сегодня прозвучали, распространиться за пределами этого храма».

«Ступай… Хотя этот вопрос трудно обсуждать, его важность тебе известна».

«Да!» Лун Чисинь поклонился и отвернулся, готовый уйти… Но тут он внезапно остановился и сказал: «Повелитель Драконов, учитывая проницательность Лун Си и то, что она никогда никому не доверяет, могла ли она с самого начала заподозрить, что «пять высших духовных сокровищь» были ложью?»

Раздался голос Повелителя Драконов: «Утопающий, даже если в его сердце девять сомнений, вынужден ухватиться за единственную соломинку».

«Я воспользовался ее одержимостью, но… это не должно сильно ей навредить».

«… Не беспокойтесь, Повелитель Драконов,» Лун Чисинь еще раз поклонился и медленно ушел.

Перед Храмом Первородного Дракона вновь воцарилась захватывающая дух тишина.

Спустя долгое время задумчивый ветер донес звук вздоха Повелителя Драконов:

«Лун Си… Если бы ты была моим потомком, я бы не пожалел, даже если бы умер, но… увы».

Он не раз говорил, что хотел бы, чтоб Лун Си почитала его как отца… И каждый раз получал категорический отказ, на который ей не требовалось и секунды размышлений.

—-

Глава 2021. Злой Бог Возрождённый

Как только Юнь Че ступил в Море Тумана, пусть даже находился ещё только на самом краю, концентрация Пыли Бездны в окружающем его воздухе резко возросла более чем в десять раз.

Насколько хватало глаз, слишком тяжёлая Пыль Бездны оседала в виде густого серого тумана, не пропускающего звуки и свет и поглощающего любые ауры… вроде ауры жизни и ауры души и даже глубокую силу.

Говоря иначе, Пыль Бездны была способна подавлять не только духовное чувство, но и силу глубокого пути. Чем ниже был уровень культивации практика, тем выше была степень его подавления.

И эта способность к пожиранию жизни и подавлению духовного чувства и глубокой силы… заставила Юнь Че вспомнить о Северной Божественной Области, наполненной аурой тьмы. Хотя конечно, с точки зрения масштабов и уровня, аура тьмы была попросту несравнима с Пылью Бездны.

Он медленно шел сквозь Море Тумана, вокруг было ужасно тихо, и звук его шагов, приглушённый просто донельзя, всё равно был настолько отчетливым, что от него трепетало сердце.

Земля здесь была серо-черная, а редкие выступающие скалы ничем не отличались от земли. Вокруг не было ни малейшего намёка на растительность, и основное пространство в Море Тумана занимали различные «странные камни», лучше их и не опишешь, основательно размытые Пылью Бездны: порой они были основательно широкими, порой невероятно длинными, но неизменно они встречались в просто немыслимом количестве, и издалека могло даже показаться, что этот густой серый туман скрывал в себе самый настоящий дремучий лес.

Это был только самый край Моря Тумана, но слово «безжизненный» уже чувствовалось им как свои пять пальцев. Глубины Моря Тумана… он и представить себе не мог, какая «экология» обитала там или даже в самой глубокой его части.

«Что делаешь?»

Мягкий и нежный сказочный голос, прозвучавший весьма внезапно, заставил Юнь Че, находившегося в состоянии смертельной концентрации, чуть не покрыться мурашками.

Он яростно подавил желание выругаться в лицо этому Богу Творения и спокойно ответил: «Я проверяю, как Пыль Бездны подавляет моё дыхание жизни и духовное чувство».

Он вытянул руку, и Пыль Бездны перед ним отчётливо расступилась, будто не желая касаться его.

И стоило ему выпустить своё намерение души, как Пыль Бездны значительно увеличивала скорость своего побега.

Он разжал свои пальцы, выпуская глубокую силу, и сразу же скорость убегающей Пыли Бездны увеличилась ещё сильнее, а затем, когда его глубокая сила вернулась и начала сгущаться, Пыль Бездны начала спокойно собираться на кончиках его пальцев.

«Это достойно того, чтобы быть Святым Телом Пустоты, дарованным лично Великим Предком, и хотя это только низшая степень контроля, ты единственный под Небесами, кто вообще способен на это».

«Даже я, глубоко зависящая от твоего дыхания жизни, защищена таким образом от пожирания Пылью Бездны».

Юнь Че убрал ладони, размышляя.

На четвертый день его пребывания в Царстве Цилиня Бездны Пыль Бездны уже не могла прикоснуться к нему.

На седьмой день подавление его духовного чувства было сведено нулю.

На пятнадцатый день он смог использовать свою глубокую силу, чтобы слегка отталкивать окружающую его Пыль Бездны, а затем обнаружил, что и его сила души способна делать то же самое.

До Божественного Собрания он уже мог проводить малейшие манипуляции Пылью Бездны… Например, собирать её в одной точке пространства.

А теперь, когда он оказался в Море Тумана, он с удивлением обнаружил, что подавление, оказываемое на него круто увеличивающейся концентрацией Пыли Бездны, независимо от того, отталкивалась ли она от него или притягивалась к нему, ничуть не возрастало.

И глубокая сила, и духовное чувство проникали сквозь Пыль Бездны без малейшего подавления или искажения.

Как будто поглощавшая все вокруг Пыль Бездны совершенно не замечала его присутствия или даже в какой-то степени подчинялась его указаниям.

Если так подумать, после его прибытия в Бездну, его тело сначала очень быстро адаптировалось к присутствию Пыли Бездны, а затем, шаг за шагом, он обрел способность ею управлять…

Нет!

Будучи Святым Телом Пустоты Великого Предка, оно, должно быть, изначально скрывало эту способность, и только после его прикосновения к «силе разрушения» она постепенно начала проявляться.

И все эти изменения — были явно качественными, проходящими независимо от концентрации Пыли Бездны!

Они произошли всего за один месяц. Если он продолжит и дальше контактировать с Пылью Бездны, как далеко он сможет продвинуться в будущем?

Не став продолжать, Юнь Че небрежно положил на землю небольшой шарик чистого света, затем сел на колени и вкрадчиво спросил: «Ли Суо, каким человеком был Старший Злой Бог? Был ли он таким же, как о нём писали в древних текстах?»

Ли Суо дала ему ответ: «Хотя мы оба Боги Творения, мои воспоминания о нём более чем на 90% расплывчаты. Но если говорить о чётких фрагментах…»

«…Мо Е — был самым величественным Богом Творения, чрезвычайно суровым в вопросах добра и зла, правильного и неправильного, правил и порядка, жестким до беспомощности время от времени».

«Си Кэ — был самым одиноким Богом Творения. Как Бог Творения Порядка, он не позволял себе предаваться эмоциональным переживаниям, жил в гордом одиночестве, и не имел ни божественного дворца, ни верных подчиненных. В моих наиболее ясных воспоминаниях, впечатление о нем донельзя поверхностное. Думаю, тогда я с ним почти не общалась».

«Но Ни Сюань… был Богом Творения, меньше всего похожим на Богов Творения».

А потом он и вовсе отказался от имени Бога Творения.

«В его мире как будто не существовало понятий «уровень» и «величие». Низшие божественные расы, звериные расы, расы духов, и даже смертные расы самых нижних царств… Поддерживая баланс стихий везде, где только мог, он относился ко всем живым существам как к равным и никогда не величал себя как верховного бога. Поэтому у него всегда было много близких друзей и в его сторону всегда было направлено бесчисленное количество добродетели».

Несколько четких фрагментов воспоминаний спонтанно вклинились в ее рассказ, и она продолжила: «Воспоминания о нём у меня наиболее яркие. Он часто посещал Храм Жизни, рассказывая мне о местах, где побывал, и о своих новых лучших друзьях, описывая мне только что созданное духовное царство и порождённую жизнь… Порой он приносил мне странные подарки из разных миров и царств… И так продолжалось миллионы и миллионы лет».

Юнь Че: (о)… (ошарашено)

Знала ли Цзе Юань обо всем этом…

Нет, она должна была знать… При каждом упоминании Ли Суо было слышно, как она чуть ли не хрустит зубами.

«И при этом,» наконец, не удержался Юнь Че, «За столько лет ни Мо Е, ни Ни Сюань не смогли ничуть задеть твоё сердце?»

«Задеть… сердце?» Она, казалось, изо всех сил пыталась понять эти два слова с помощью своего восстановленного познания, а затем мягко сказала: «Как Бог Сотворения Жизни, я должна была всегда следовать воле и миссии, данным мне Великим Предком, и применять свою божественную силу на пользу всех духов мира. Так как я могла быть запятнана шестью желаниями смертного мира?»

В глазах Юнь Че появился странный блеск, и он сказал: «У тебя есть что-то общее с Си Кэ».

«…?» Эти слова, казалось, привели ее в некоторое замешательство.

«А что теперь?» Юнь Че спросил: «Всё былое кануло в лету, и даже гордое имя «Бог Творения» превратилось в надпись на старом надгробии. Теперь даже та «воля», которой ты когда-то следовала, тоже, естественно, испарилась. Ради чего ты теперь будешь жить?»

Она долго молчала, явно находясь в оцепенении от слов Юнь Че. Но в конце концов она все же дала Юнь Че определенный ответ, произнеся всего два коротких слова.

«Ради тебя».

«…» Если бы она не была Богом Сотворения Жизни, и если бы ранее он не наблюдал её совершенно безразличный ко всему темперамент, превосходящий любого возможного смертного, он бы определенно подумал, что эта женщина дразнит саму себя.

Юнь Че сохранял спокойствие: «Из-за божественной ауры Великого Предка на мне?»

«Да».

Очевидно, что этот ответ полностью соответствовал ожиданиям Юнь Че… но он всё же был немного разочаровывающим.

«Бог Творения, будучи порождённый Великим Предком, должен следовать миссии, данной ею, до конца своей жизни. Хотя старая миссия рассеялась, воля Великого Предка вновь появилась в мире, и единственное, на что направлена последняя нить ее воли, — твои безопасность и благополучие».

«Воля Великого Предка — миссия, которой я буду следовать до конца своей жизни. К тому же сейчас моё существование зависит от тебя. Возможно, это также воля Великого Предка, и моя божественная сила вновь появилась, чтобы защитить тебя».

Юнь Че на мгновение потерял дар речи.

Воспоминания и восприятие Ли Суо были явно нарушены и блуждали, но ее преданность и вера в Великого Предка, казалось, были выгравированы прямо на её душе, и даже несмотря на то, что древняя эпоха рухнула, а ее судьба резко изменилась, она всё еще оставалась преданной до такой чудовищной степени.

В те времена Ни Сюань был одержим Ли Суо, Ли Суо всегда оставалась одержима Великим Предком, а Великий Предок (Сяо Линьси) в этой инкарнации была одержима собой.

Таким образом…

Когда вера достаточно чиста, человек обязательно найдёт для себя обоснование её непоколебимости… и Великий Предок не являлась исключением.

«Понятно,» Юнь Че серьезно сказал: «Не волнуйся, твоя забота, подкреплённая божественной силой, меня точно не подведёт».

В этот момент аура, долгое время бушевавшая в его теле, наконец-то была подавлена, и без лишних слов он медленно взял в ладонь звезду, окутанную желтым светом цилиня… Это было последнее Семя Злого Бога.

«Аура Ни Сюаня,» Далекие древние воспоминания были неожиданно затронуты, и Ли Суо издала тихое бормотание.

«Может быть, вы еще встретитесь,» Юнь Че слабо улыбнулся.

Ли Суо: «?»

От Божественного Происхождения Божественного Цилиня, всё ещё прикреплённого к Семени Злого Бога, осталось только 30%, но оно все еще сияло чистым, почти божественным светом цилиня. Небольшой барьер, окружавший его, рассеялся из-за открытия Пепла Богов, но когда Юнь Че взял его в руки, он не почувствовал никакой агрессивности в поведении этой ауры.

Нежная, как последнее слово Божественного Цилиня.

Наконец…

Посмотрев в последний раз на Семя Злого Бога, Юнь Че закрыл глаза, бросил его в рот и сразу же проглотил.

В тот момент, когда семя проходило через трахею, жёлтый свет просветил его грудь, а после того, как оно наконец свалилось Юнь Че в желудок, оно, как будто его потянула невидимая сила, самопроизвольно вылетело в сторону глубоких каналов Юнь Че… пока полностью не скрылось в них.

Бум—-

Пространство глубокой вены Юнь Че, как и его Море Души, сотрясалось от глухого рёва.

Он быстро сконцентрировал свою энергию, и, хотя у него уже было некоторое предчувствие, чрезмерная хаотичность движений в его глубоких каналах всё же удивила его.

Каждый раз, когда он возвращал Семя Злого Бога, оно приводило к серьёзным изменениям в его глубоких каналах Злого Бога. Но на этот раз это было даже не изменение, а скорее… Перерождение!

В тот момент, когда жёлтый свет стихии земли отразился в них, глубокие каналы начали сильно дрожать, и в какой-то момент задрожали так, свободныймирранобэ будто были готовы порваться.

В этот момент четыре Семени Злого Бога — Огня, Воды, Молнии и Ветра — внезапно выпустили чрезвычайно плотные божественные ауры, которые были в несколько раз сильнее, чем в любой другой момент его жизни.

Семя Тьмы Злого Бога даже выпустило из себя тёмную область, настолько широкую, что, казалось, она полностью поглотила огромный кусок пространства глубокой вены.

Кровь во всем теле Юнь Че остановилась, и вся его глубокая сила вытекла обратно в глубокие вены всего за три вдоха, не оставив ни малейшего следа своего существования во внешнем мире. Его сердце бешено билось вместе с пульсацией глубоких вен, так же неистово, словно раскаты небесного грома.

Семена Злого Бога в пространстве глубокой вены изначально располагались каждое в своей области, а пространство, захваченное Семенем Тьмы, было самым большим. Но с появлением Семени Земли пять ярких областей: огня, воды, молнии, ветра и земли стали медленно сближаться с яркими, ослепляющими вспышками.

Вскоре сознание Юнь Че ясно увидело, что эти яркие области начали медленно, но верно переплетаться в процессе их сближения и касания.

Огонь и вода, вода и молния, молния и ветер, ветер и земля, земля и вода, ветер и огонь, молния и земля…

До тех пор, пока пять типов элементов окончательно не смешались и не перестали друг друга отталкивать.

В тот момент, когда сознание Юнь Че было ошеломлено и сбито с толку, он почувствовал прикосновение тьмы… Это была область тьмы из Семени Тьмы, но на этот раз тьма не поглотила область другой стихии, а беспрепятственно проникла в пятицветное пятно, а затем яростно распространилась.

Эту странную и ни с чем не сравнимую сцену Юнь Че неотрывно наблюдал до тех пор, пока его сознание не было полностью расшатано новым глухим ревом.

Бум ——

От этого рева, который был в миллион раз более глухим, чем звон подземного колокола, его сознание за долю секунды погрузилось в полную пустоту.

Это помутнение сознания длилось неизвестно сколько времени, но когда Юнь Че пришел в себя, он увидел… мир фантастических грёз.

Пространство его глубокой вены было просто неузнаваемым.

Насколько ему хватало сознания, это была целая вселенная, покрытая бесконечной тёмной пеленой, с тьмой в качестве цвета ночного неба, на котором трепетали и блуждали огоньки разных форм и цветов, то красные, то льдисто-голубые, то фиолетовые, то зеленые, то желтые. Иногда они смешивались в пурпурный, а иногда переплетались в бирюзовый… А иногда создавали пятицветные радужные светила.

В пространстве глубоких каналов Злого Бога больше не было никаких семян… Или вернее сказать, семена теперь были всем.

Семь Врат Злого Бога были подобны семи звездам, мерцающим ярким светом в космической дремоте и усеявшим эту новорожденную вселенную в ожидании момента своей новой вспышки.

Между бесконечными потоками айфри дом струящихся звезд виднелся бледно-желтый свет, который казался каким-то неуместным.

Это было Божественное Происхождение Божественного Цилиня, ранее присоединённое к Семени Злого Бога, поэтому, конечно, оно также вошло в пространство его глубоких каналов, несравненно смиренно ожидая, когда оно будет поглощено.

Перед его глазами были… самые настоящие… Полные Глубокие Вены Злого Бога…

Божественные Глубокие Каналы, несущие божественную силу!

Юнь Че словно попал в мир глубоких тёмных фантазий, и ему было трудно прийти в себя.

Бесконечное пространство, бесконечные потоки элементарных звезд… И каждый цветастый след, каждая ниточка глубокой энергии находилась где-то между его чувствами и сознанием, полностью следуя произвольному руководству его потрясённого разума.

«Вот каков мир глубоких вен Ни Сюаня на самом деле».

То, что пробудило сознание Юнь Че, на самом деле было голосом Ли Суо.

«Мир его глубоких вен на самом деле был окрашен во тьму. Таким он был изначально, или… это из-за того, что в него вмешалась Цзе Юань?»

«Нет, это не глубокие вены Злого Бога Ни Сюаня,» медленно произнес Юнь Че.

Ли Суо: «?»

«Основа его глубоких вен была сгущена им в каплю неразрушимой крови, а ядра его силы были сжаты в семена соответствующих элементов; это представляло собой конец Злого Бога в те времена и разрушение глубоких вен Злого Бога».

«Теперь они снова слились в единое целое, но уже в моём теле. То, что сейчас появилось на свет, — это тоже глубокая вена Злого Бога, но теперь, заново возрождённая, она принадлежит только мне».

Его фигура снова появилась в мире глубоких каналов, он посмотрел вперед со слабой улыбкой на лице: »Старший Ни Сюань, с этого момента, можно сказать, я действительно принял наследство твоей силы. Но я не знаю, могу ли я называть себя Злым Богом этого мира, и ещё больше я не знаю… Доволен ли ты или разочарован своим преемником».

Звук души Юнь Че разнесся по миру его глубокой вены, и в пространстве перед ним медленно появилась длинная фигура.

«Ни… Сюань?»

Фигура была размыта, как мыльный пузырь, готовый в любой момент лопнуть, но Ли Суо всё же тихонько прошептала её имя.

Глава 2022. Тень Ни Сюаня

Фигура перед Юнь Че постепенно становилась всё четче и четче, пока, наконец, в его сознании не был ясно различим… старик…

Ста… рик..?

Это был не первый раз, когда Юнь Че соприкасался со Злым Богом Ни Сюанем.

К Семени Воды также была присоединена невероятно тонкая нить остаточной души Злого Бога, и в тот раз у них состоялся диалог. И пусть та тонкая нить души не могла проявить его фигуру, но он мог ясно слышать присущий Злому Богу старческий голос, как от человека, находящегося на старости лет одной ногой в могиле.

Именно тогда впервые прозвучало слово «предназначение», и только после возвращения Цзе Юань он по-настоящему понял глубокий смысл этого короткого слова.

Теперь, находясь в Бездне, Юнь Че, прежде чем сливаться с последним Семенем Злого Бога, подумал… если Цзе Юань после своего возвращения была способна обнаружить изменения Бездны, наблюдая аномальные потоки ауры тьмы, то Злой Бог, заставший период бойни Богов и Дьяволов и утекание ауры Изначального Хаоса, тем более никак не мог не заметить этого.

Возможно, он пытался погрузиться в бездну, как и Цзе Юань, но также безуспешно вернулся обратно. И поскольку он не мог спуститься в бездну сам, может быть, он использовал своё Семя, прикрепив к нему часть своей божественный души, чтобы увидеть, действительно ли Бездна изменилась?

Пожалуй, всё было так, как он и думал: в тот момент, когда Семя Земли вернулось в Глубокие Каналы Злого Бога, он ясно почувствовал, как нить души пробудилась от своего сна.

Но тот образ, который она проявила, слишком отличался от того, какой Юнь Че создал в своей голове.

Он был одет в белые потрёпанные одежды, которые вполне можно было бы назвать лохмотьями.

На голове его росли седые волосы и всклокоченная белая борода — прямо до земли, словно за ними не ухаживали невесть сколько лет.

На лице, наполовину скрытом длинными волосами виднелась пара глубоко запавших глазниц, а само оно было испещрено «бороздами», и невозможно было понять, появились ли эти «морщины» от возраста или от страшного яда.

И его глаза… глаза, принадлежащие самому настоящему Богу Творения, даже несмотря на то, что он был всего лишь размытой духовной фигурой, всё равно были донельзя мутны.

Это и правда был тот самый Злой Бог… жизнь которого закончилась после рассеивания семян по миру?

Приблизившись к духовной тени, Юнь Че медленно склонил колени в знак почтительности.

Это был первый и единственный человек, не считая его родителей и родственников, перед которым он был готов добровольно преклонить колени.

Потому что Злой Бог был для него благодетелем, повелителем, более того — древним божеством, спасшим мир и оказывавшим ему бесконечное уважение.

«Смертный человек Юнь Че приветствует Свободный-Мир-ранобэ Старшего Злого Бога. Когда ему было шестнадцать лет, ему посчастливилось получить Божественное Предназначение, оставленное Старшим, и он смог полностью изменить свою жизнь. Он смертельно благодарен за свою новую жизнь. Теперь, когда он наконец-то смог увидеть истинный лик Старшего, он исполнил ещё одно большое желание своей жизни».

Семена, к которым были привязаны нити души Злого Бога, не были связаны. Хотя остаточный дух на Семени Воды знал о существовании Юнь Че, для нити души, привязанной к Семени Земли, это был первый взгляд.

И этот взгляд был туманным, но на старом лице, испещрённом шрамами, появилась необычайно мягкая улыбка: «Будучи способным воссоздать Царство вокруг нас, как ты можешь всё ещё называться «смертным»?»

«И я тоже… уже давно перестал быть Злым Богом,» Он перевёл взгляд на этот вроде бы знакомый, но уже далёкий мир Глубокой Вены: «Если в этом мире действительно всё ещё есть Злой Бог, то он может быть только тобой».

Юнь Че покачал головой: «Какой квалификацией может обладать младший перед глазами старшего?»

Ни Сюань улыбнулся, но не стал ничего говорить, вместо этого он просто посмотрел на мир вокруг. В его взгляде не было удивления, не было ностальгии или воспоминаний. Но если и можно было уловить какую-то эмоцию в его глазах, наверняка, это было бы… равнодушие на склоне лет.

В этот момент Юнь Че вдруг понял, что то, что он отчаянно пытался поймать своим духовным чувством, было вовсе не божественной силой, которой он когда-то обладал, а… аурой Поражающей Небеса Императора-Дьяволов.

Всё-таки в его теле текла кровь Императора-Дьяволов Цзе Юань, и он обладал Тьмой Вечного Бедствия Цзе Юань.

Сердце Юнь Че жестоко сжалось. У него было бесконечное множество слов, которые он хотел бы сказать Ни Сюаню, бесчисленное множество вопросов, на которые он хотел бы получить ответ, но теперь, стоя перед Ни Сюанем, с которым он долгое время хотел встретиться, он не мог выдавить из себя ни слова.

«Цзе Юань, она… вернулась?»

Старый голос слегка дрожал, как лёгкий весенний ветер.

«Да,» Юнь Че смягчил голос насколько мог и ответил: «Старшая Цзе Юань проломила Стену Изначального Хаоса с помощью Пронзателя Миров и вернулась… менее десяти лет назад».

«Она… в порядке?»

Он не спрашивал о том, что произошло с ней дальше. Даже если сейчас он был слабым клочком души, всё, что его интересовало, это благополучие Цзе Юань.

«… Старшая Цзе Юань в полном порядке, будь то её тело или её душа,» Юнь Че искренне смотрел на Ни Сюаня: «Хотя на ее теле появились шрамы, полученные из-за силы Внешнего Хаоса, её тело цело и невредимо. И несмотря на то, что сила её теперь искалечена, её всё ещё вполне достаточно, чтобы, просто щелкнув пальцами, уничтожить целые Царства».

Он не стал скрывать шрамы на теле Цзе Юань. Связь между Ни Сюанем и Цзе Юань уже давно перешагнула через Божественную и Дьяволическую расы, переступила через законы и предрассудки. С точки зрения их чувств внешние недостатки уже давно не стоили и капли внимания, напротив, намеренное сокрытие этого факта было бы кощунством по отношению к их чувствам.

«Ее душа совершенна и велика. Когда она вернулась, её ненависть ощущалась в воздухе, когда она уловила след ауры Божественного Императора Карающего Небеса, ее охватила ярость, когда она услышала о твоей смерти, она потеряла рассудок от печали… Когда она говорила, её голос всегда был полон негодования, но когда она решила сохранить нынешний мир, оставив себя и дьяволов под ее командованием во Внешнем Хаосе, её взгляд был необычайно спокойным».

«Миллионы лет пребывания в изгнании не изничтожили ее тёплую душу и ничуть не стерли истинную доброту, скрытую под ее холодной и жесткой внешностью. Она — последний истинный… дьявол, которого все живые духи теперь будут уважать тысячелетиями. И она величайший дьявол в этом мире».

Ни Сюань улыбнулся, ничуть не удивляясь, и тихо прошептал: «Да, потому что она… Цзе Юань».

Если бы это была не Цзе Юань, как бы он мог влюбиться в неё без памяти?

«Юнь Че, спасибо тебе за твои слова… Я всего лишь одинокая душа, которая уже давно должна была рассеяться, но мне всё же удалось почувствовать это необыкновенное тепло перед самым концом».

Юнь Че покачал головой: «То, что сказал этот младший, — чистейшая правда. Каждый в современной мире несёт частичку вашей благодати, так как я могу быть всё ещё способен нести ещё одно ваше слово «спасибо»?»

Ни Сюань медленно поднял голову, его длинные волосы, похожие на засохшую траву, струились бесконечной печалью: «Я сожалею только о том, что не могу увидеть ее снова, не могу… загладить свою вину перед ней…»

Юнь Че снова покачал головой: «Между мужем и женой нет такого понятия, как вина. Старшая Цзе Юань ушла без сожаления и ненависти. Невозможность увидеть тебя снова, должно быть, также является ее самым большим сожалением».

«Да…» пробормотал Ни Сюань, «Если бы я полез к ней извиняться, она бы просто меня избила, ха-ха».

Он обнажил мягкую улыбку, говоря о том, как она бы его побила… Ведь теперь это была роскошь, к которой он больше никогда не сможет прикоснуться.

Чувствуя, как его сердце тяжелеет, Юнь Че вдруг спросил, «Старший Ни Сюань, события тех лет и их последствия, вы… ненавидите их?»

«Ненавижу ли я?» Его голос был слаб, как вата: «Ненавижу… кого же…»

«Например,» Прямо сказал Юнь Че, «Причину вашей трагедии — Божественного Императора Карающего Небеса Мо Е».

Мир затих, и Юнь Че долгое время ожидал ответа Ни Сюаня… Но в царствующей тишине он не мог уловить и нити старой обиды.

Вместо этого по воздуху беззвучно распространялись печаль и боль. И это горе, исходившее от необычайно слабой нити души, были настолько сильным, что море души Юнь Че мгновенно потяжелело, забыв о малейших колыханиях.

«Мо Е…» прошептал он далекое, режущее душу имя: «Какое право я имею ненавидеть его… это он ненавидит меня… а у меня нету права…»

«…??» Юнь Че в душе удивился.

Когда речь заходила о «Мо Е», Поражающая Небеса Император-Дьяволов Цзе Юань скрежетала зубами. Если бы где-то в мире ещё остались его кости, Цзе Юань непременно отправилась бы и своими собственными руками выкопала бы его могилу, а затем превратила бы его останки в прах.

Её ненависть распространялась на всю Божественную Расу и даже на преемников Мо Е, показывая, насколько сильно она его ненавидела.

И учитывая то, что сделал с ней Мо Е, эта ненависть не могла быть ещё более обоснованной. Если бы она не была Поражающим Небеса Императором-Дьяволов, а кем-то другим, миллионы лет копящейся ненависти давно превратили бы ее в обезумевшего мстительного Дьявольского Бога.

Но услышав то же самое имя, Злой Бог вместо того, чтобы испытывать ненависть, наоборот, проявил невыносимые печаль и боль, а также… глубокое чувство вины?

И его голосу совсем, совсем не хватало даже нотки обиды.

«Это он ненавидит меня»?.. «Какое право я имею его ненавидеть»?

«Почему?» Юнь Че с недоверием спросил: «Это Мо Е нанес удар Старшей Цзе Юань, из-за чего вы были надолго разлучены, а Старшая Цзе Юань даже пострадала из-за миллионов лет пребывания во Внешнем Хаосе. Даже твоя собственная дочь потерпела вред из-за него… И даже ты, после всего этого, потерял самого себя, погрузился в отчаяние и тоску и отказался от имени Бога Творения».

«Спусковым крючком войны на истребление между Божественной Расой и Расой Дьяволов также стал удар Мо Е по Цзе Юань. Если бы не это, никакой войны бы не было! Божественная и Дьявольская расы были бы всё ещё живы».

Он также хотел айфри-дом.су сказать, что если бы не изменения в ауре Неба и Земли, вызванные низвержением Богов и Дьяволов, Бездна не изменилась бы так быстро. А даже если бы и изменилась, мир, в котором правят Боги и Дьяволы, не испугался бы её вторжения.

«Нет, нет…» Ни Сюань сказал два слова «нет» самым слабым, но пронзающим сердце голосом: «Все грехи лежат на мне, а не на нем… не на нем. Это я виноват. Виноват перед ним».

«Я никогда не отказывался от имени Бога Сотворения Элементов, я просто стал его недостоин; и в затворничество я ушёл не из-за отчаяния и тоски, а из-за… стыда перед всем миром»

«????» Юнь Че был в полном замешательстве.

О чем это он говорит?

Почему это так отличается от того, что я знаю… Слишком сильно отличается!

Может быть, у Божественного Императора Карающего Небеса Мо Е был какой-то другой скрытый замысел, когда он атаковал Императора-Дьяволов Цзе Юань…?

Не колеблясь ни секунды, он пожертвовал 30% своей жизненной энергии, чтобы высвободить силу Изначального Меча Карающего Небеса и выбить Цзе Юань за пределы Изначального Хаоса;

Не колеблясь ни секунды, он разрушил равновесие между божественной и дьявольской расами, сохранявшееся на протяжении бесчисленных миллионов лет;

Не колеблясь ни секунды, он сильно подорвал свою репутацию Первого Бога Творения;

После этого он одержал победу над Злым Богом, потеряв ещё 30% своей жизненной энергии…

Разве причина его решимости была не в том, что он не мог принять союза между Богом Творения и Императором-Дьяволов?

Может быть действительно были другие, более серьёзные причины? Но обида Цзе Юань… Неужели, даже она их не знала?

«Старший, то, что вы мне сейчас рассказали, сильно отличается от той «правды», которую я знаю. Действительно ли существует другая причина тому, что произошло тогда?»

Правда, известная Юнь Че, была постепенно выведена Остаточным Духом Ледяного Феникса и им самим на основе известных им обоим фактов, а затем подтверждена вернувшейся Цзе Юань. Но Цзе Юань не могла знать о событиях, произошедших после её низвержения за пределы Изначального Хаоса…

Ни Сюань медленно проговорил: «Всё былое кануло в лету, и у меня нет никакого желания его ворошить. Мо Е до самой своей смерти не проронил ни слова о событиях тех дней, и у меня тем более нет мужества… пусть они, как когда-то боги и дьяволы нашего мира, покроются пылью и исчезнут».

Всевозможные сложные эмоции хлынули в море души Юнь Че, вызывая у него удушающую подавленность.

Он не хотел снова упоминать об этом.

Как будто даже малейшая мысль о событиях тех дней была для него невыносимой пыткой.

Глава 2023. Смолкающая дымка

«Я понимаю,» Наблюдая за состоянием Ни Сюаня, хотя у Юнь Че были бесконечные сомнения в сердце, он перестал об этом спрашивать.

В это время сбоку от Юнь Че медленно возникла иллюзорная белая тень, испустив сказочный, как далекий сон, голос: «Ни Сюань, как ты стал… таким?»

Взгляд Ни Сюаня упал на белую тень, и прошло большое количество времени, прежде чем раздался его недоверчивый шепот: «Ли… Суо?».

«Ты всё ещё жива?»

Ли Суо ответила: «Хотя я ещё жива, я уже не та, что раньше. Я забыла практически всё, что касается тебя, но твоя внешность… я помню, что она не должна быть такой».

«Хехе,» Ни Сюань слабо улыбнулся: «Моё тело было отравлено и превратилось в засохшее дерево, которое вот-вот рухнет, хотя я и Бог Творения. После стольких лет мы снова встретились, но, позволив тебе увидеть меня в таком неприглядном виде, я испытываю стыд и сожаление».

«К тому же…» тихо вздохнул Ни Сюань, «Когда-то я поклялся Цзе Юань, что больше никогда не увижусь с тобой до конца своих дней. А потом мне пришлось передать тебе Цзе`эр. Это заставляет меня снова испытывать перед ней чувство вины».

Цзе`эр?

Юнь Че легко шокировался: он говорил о своей с Цзе Юань дочери, девушке, которая была разделена на Хун’эр и Ю’эр — Ни Цзе.

Фигура Ли Суо медленно тускнела, пока не исчезла совсем, и только ее голос всё ещё доносился в застенках его сознания: «Моя память слишком слаба, чтобы помнить это дело. Я глубоко сожалею».

Ни Сюань улыбнулся и покачал головой. Он всё ещё испытывал вину перед Цзе Юань, но как он мог не испытывать радости от того, что его покойная подруга оказалась жива: «Небо свободныймирранобэ и Земля перевернулись, времена изменились, и ты теперь больше не Бог Сотворения Жизни. Но ты всё та же Ли Суо, которой когда-то была раньше, и ничуть не изменилась».

«Теперь, когда я думаю об этом, одержимость, которую мы с Мо Е испытывали к тебе тогда, была в конечном итоге неправильной. Кто-то настолько чистый и святой, как ты, должен быть подобен звезде над мутным миром, затмевающей всех своим блеском. Она ни в коем случае не должена быть затронута ни одним живым существом».

Юнь Че: (Действительно ли она была настолько святой и величественной в те времена? Почему сейчас она… кажется неимоверно наивной и глупой?)

«Прошлое действительно похоже на облака, подхватываемые ветром,» Ли Суо ответила: «Пробудившись после долгого сна, я потеряла миссию Бога Сотворения Жизни, но мне быстро удалось найти новую причину жить. В этом смысле, по сравнению с тобой, мне даже повезло».

«Лучше и быть не может,» Ни Сюань мягко улыбнулся: «Иметь такого друга, как ты, — это настоящее счастье. Жаль, что моя жизнь уже оборвалась, и у меня нет возможности отплатить тебе за твою доброту».

Духовное чувство Ли Суо коснулось Юнь Че: «Так как он — новая причина моего существования в этом мире, благосклонность, оказанная тобой ему, — это благосклонность, оказаная и мне тоже. Поэтому тебе не нужно сожалеть».

«…» Как понимал Юнь Че, речь Ли Суо всегда была несравненно чистой и прямой, и в ней никогда не скрывался глубокий смысл.

Но у него все равно голова шла кругом от услышанного.

Хорошо, что стоящий перед ним Ни Сюань был лишь слабым подобием остаточного духа. В противном случае… независимо от того, сколько силы у него осталось, даже если он уже давно избавился от одержимости Ли Суо, он всё равно не смог бы сдержать яростный порыв забить его досмерти.

Ведь за десятки миллионов лет одержимости он так и не смог приблизиться к ее телу и завоевать ее сердце. А теперь она говорила, что её жизнь… существует для смертного человека…

И действительно, в мире глубокой вены наступила такая тишина, что Юнь Че не мог не вздрогнуть.

Он почувствовал, как духовное чувство Ни Сюаня вновь прощупывает его.

Затем он сказал два слова, от которых сердце Юнь Че заколотилось: «Поче… му…»

Но тут же, не дождавшись ответа Ли Суо, он простодушно улыбнулся: «Хотя какое отношение современный мир имеет ко мне. Очень удачно, что тебе удалось найти новый «смысл жизни», я должен быть счастлив за тебя».

«Смысл жизни…» вдруг пробормотал он и прошептал: «Я в жизни не думал, что эти два слова могут показаться роскошью. Прямо как и Мо Е, я…»

Невозможно было представить себе, что пережил тогда Ни Сюань, чтобы испытывать такие чувства.

Был ли ему вообще… смысл жить?

Подождите, Мо Е?

Тогда, получается, и у Божественного Императора Карающего Небеса Мо Е… тоже не осталось смысла жизни?

Конец его жизни… тоже был мрачным!?

Что же на самом деле… Что произошло тогда на самом деле!?

Остаточный дух Ни Сюаня мог рассеяться в любой момент. Неужели всему, что произошло тогда, было суждено быть похороненным вместе с ним?

Хотя это было немного грубо, но Юнь Че больше не мог смотреть, как два Бога Творения спокойно болтают, пока один из них мог исчезнуть в любой момент.

Он сказал: «Старший Ни Сюань, когда я был в Царстве Богов, я нашёл табличку, которую ты оставил. Ты погрузил Семя Злого Бога в Бездну, потому что беспокоился, что полные каналы Злого Бога породят силу, превышающую пределы того, что может выдержать современный Изначальный Хаос, и это может привести к тому, что зарождающийся порядок Царства Богов снова рухнет».

«Но я думаю, что у тебя была и другая цель — присоединить к Семени Злого Бога часть своей души, которая не могла быть уничтожена внешними силами, и таким образом попасть в Бездну вместе с Семенем Злого Бога и наблюдать за мутацией Бездны».

«Ты прав,» Ни Сюань кивнул, смутно выражая одобрение: «Давным давно в далёких мирах мне удалось обнаружить аномалии в ауре Бездны, но тогда меня это не насторожило. Я решил, что её аура меняется, поскольку все больше и больше грешных богов падало вниз».

«Но позже, во время бедствия злого младенца, боги и дьяволы пали, Царство Богов оказалось уничтожено, и чистейшая аура Неба и Земли Изначального Хаоса хлынула… в Бездну. Она утекала настолько быстро и масштабно, что даже если бы я захотел, я не смог бы не заметить этого».

Юнь Че: (Действительно…)

«Однажды я даже подумывал о том, чтобы и самому прыгнуть в Бездну Небытия, но до конца жизни так и не решился на это».

Поскольку он должен был оставить своё наследие, чтобы успокоить Цзе Юань, которая обязательно вернется в мир в будущем, как он мог рисковать своей жизнью?

«Таким образом, как ты и сказал, я взял кусочек своей души, вложил его в ядро своей силы и погрузил его в Бездну».

«Ядро силы не оказалось уничтожено, и частичка моей души, присоединённая к нему, тоже выжила. Но как только она вошла в Бездну, связь с основной душой была разорвана, и то, что она видела, не могло быть передано в мир сверху».

Из-за слабости этого остаточного духа, ему не удавалось всё время находиться в сознании, и практически всё время он спал… но даже так, должно быть, его взору открылось бесчисленное множество скрытых тайн.

Согласно познанию Мо Бэйчэня, в Бездне никто не знал имени Императора Бездны, только его титул.

Будто бы в его имени скрывалось какое-то страшное табу.

Кем бы он ни был на самом деле, его происхождение, несомненно, уходило корнями в божественную и дьявольскую расу древней эры… И, согласно предположению Чи Ву, он, скорее всего, был высшим дьяволом, несущим на себе сильнейшие артефакты расы дьяволов.

Семя Земли, существующее в Бездне, всегда находилось в теле Божественного Цилиня. Божественную Цилинь, в свою очередь, был близок к Императору Бездны.

Однако никто в Бездне не знал Императора Бездны. А учитывая форму «существования» Злого Бога, Император Бездны был на голову выше него. При тесном контакте, даже если это всего лишь слабый остаток души, его было бы легко распознать.

Но Юнь Че всё же прямо спросил: «Старший Злой Бог видел многое за все эти годы. Так кем же всё-таки является Император Бездны… основавший Мир Бездны?»

Когда последнее слово Юнь Че прозвучало, неизвестно, показалось это ему или нет, но он уловил в свете глаз Ни Сюаня слабую дымку.

Прошло несколько вдохов, прежде чем он дал Юнь Че ответ: «Мир Бездны выстроен только моим грехом».

«…??» Глаза Юнь Че заметно расширились, «Что ты сказал…?»

Он не мог понять ни единого слова.

«…» Вместо того чтобы снова говорить, Ни Сюань закрыл глаза, словно пытаясь отгородиться от прошлого.

Юнь Че думал, что если он снова сможет прикоснуться к остаточной душе Злого Бога, то сможет прояснить многие сомнения в своем сердце.

Но как он мог ожидать, что вместо получения ответов, он погрузится в пучину неверия?

В конце концов он был даже лишён дара речи, и молчал до тех пор… пока старый голос снова не прозвучал в его душе:

«Останови его. Он должен быть остановлен,» Он посмотрел на Юнь Че, и его духовное чувство сквозило решимостью вперемешку с печалью: «Пусть грехи наконец-то закончатся. Ты сможешь положить им конец… только ты сможешь».

«Считай, что это — расплата за моё божественное наследство».

Его сознание было в замешательстве, и он явно не знал, кто такой Император Бездны, но столкнувшись с взглядом Ни Сюаня в данный момент, Юнь Че тяжело кивнул: «Я изначально пришел сюда, чтобы остановить его, и я обязательно сделаю это. В любом случае… у меня нет пути назад».

«…Хорошо,» Ни Сюань наклонил голову и снова закрыл глаза: «Если всё действительно закончится здесь, по крайней мере… это не будет худшим концом».

«Ты ещё молод, но он — нет. Твой путь обречен быть долгим и тернистым, но то, что ты смог воссоединить ядра моей силы в своём теле, уже говорит о твоей железной воле и о том, что Небеса уготовили тебе интересную судьбу».

«Однако даже так, пока не будешь готов, не подходи к нему слишком близко, потому что он сможет легко распознать… ауру Бога Сотворения Элементов в твоём теле».

«…!» Зрачки Юнь Че слегка задрожали.

Что это… значит?

«Хорошо, спасибо за наставление, Старший,» Он всё же смог выдавить из себя ответ.

Ни Сюань медленно прошептал: «То, каким он был раньше, уже давно не имеет значения. Я не могу… у меня нет лица, чтобы говорить об этом. Теперь, после попадания в Бездну, он стал обычным бессердечным незнакомцем, тонущим в наваждении. Его нужно остановить и спасти… И эта ноша возложена на тебя».

«Моё время подошло к концу».

Его голос ослабел, и его фигура начала терять чёткость.

«Подожди!» Юнь Че быстро вывел свое сознание из состояния замешательства и нетерпеливо проговорил: «Старший Ни Сюань, пока не уходи!»

Пока он говорил, с помощью силы мысли он переместил Хун`эр и Ю`эр к себе.

То же тело, то же лицо… но глаза, цвет волос, и аура души выдавали, что это была уже не она.

Ни Сюань застыл на месте, его фигура явно исчезала, но глаза оцепенело смотрели на двух девушек, не желая отрываться от них ни на мгновение.

Хун’эр осмотрела этот странный мир, а затем, естественно, спросила Юнь Че о старике, стоявшей перед ним: «Что это за странное место… и кто этот странный старый дедушка?»

В отличие от своей сестры, Ю`эр была неподвижна, ее взгляд был таким же озадаченным, как и взгляд Ни Сюаня. Так продолжалось до тех пор, пока в какой-то момент не был пробуждён чрезвычайно далёкий отпечаток души.

Ее нежные губы открывались и закрывались, и она с трудом тихонечко прошептала: «Дорогой… папочка…»

«А???» Хун`эр обернулась и уставилась на Ю`эр широко раскрытыми алыми глазами.

«…» Тень души Ни Сюаня дрожала и трепетала. Если бы остаточный дух мог проливать слёзы, он бы уже давно рыдал от волнения.

«Хун`эр,» Юнь Че взял ее и Ю`эр за их маленькие нежные ручки и серьёзно проговорил: «Его зовут Ни Сюань, он ваш отец. Ваш настоящий отец».

«О как…» взгляд Хун`эр на «старого дедушку» на мгновение стал особенно серьезным, а затем на ее лице расцвела радостная улыбка: «Привет, папа, я Хун`эр. Сестра Шэнь Си и Белая Старшая Сестрёнка сказали, что раньше у меня было очень странное имя, меня называли «Ваньху»… Это потому, что я люблю много есть?»

Ваньху, можно сказать, обозначает миску или чашу

«…» Ни Сюань продолжал просто смотреть на них, его тень души дрожала, и он все еще не мог издать ни звука.

«Оказывается, у меня действительно есть отец и мать,» Хун`эр счастливо улыбнулась, «Я думала, мой мастер…»

Некий вовремя спохватившийся «мастер» запечатал ей рот, а затем, не меняя выражения лица, сказал: «Какие свиньи, кошки, гуси и собаки? В Бездне их нет. Иди подойди к отцу».

Когда Юнь Че одной рукой подтолкнул Хун`эр, Ю`эр после короткой вспышки уже оказалась перед Ни Сюанем.

Она протянула свою крошечную руку и попыталась дотронуться до своего отца, но вместо этого слегка раздвинула тот дым, из которого была слеплена его фигура.

По ее белоснежному лицу медленно, капля за каплей, скатывались хрустальные бусинки слез, не в силах остановиться.

Давным давно отец поместил ее в тот темный и одинокий мир, где кроме пустоты существовали только бесчисленные цветки Брахмы.

После этого он много раз приходил к ней повидаться, но однажды, подарив ей темную звезду, он говорил с ней подозрительно долго, а потом… больше никогда не появлялся.

Ни Сюань медленно протянул дрожащую ладонь, желая удержать капли слез своей дочери… но мог лишь беспомощно наблюдать, как один из самых блестящих, Свободный-Мир-ранобэ но в то же время самых душераздирающих кристаллов в этом мире проходил сквозь его широкую ладонь.

«Отец!» Хун`эр наконец подлетела к Ни Сюаню и посмотрела на него более пристально, её кристально чистые глаза были полны любопытства: «Почему у тебя такие длинные волосы и такая густая борода?»

«Сестра Хе Лин говорила, что её отец и мать — самые близкие люди на свете. Но моя мать тайно улизнула. Отец… ты ведь не собираешься скрытно уйти? Кто вместо тебя будет кормить меня вкусной едой?»

Юнь Че перевел взгляд в сторону и медленно выдохнул.

Восприятие Хун`эр понятий «мать» и «отец», очевидно, сильно отличалось от восприятия обычных людей. Но каким бы искажённым ни было восприятие, тяга к родству всегда будет заложена глубоко в родословной всех живых существ и не может быть нарушена ни в каком виде, ни в каком времени и пространстве.

Ни Сюань посмотрел сначала на Ю`эр, потом на Хун`эр, после чего мягко сказал: «Я… не заслуживаю быть вашим отцом… Я привел вас всех в этот мир… столкнул вас всех…. вас всех в Бездну…»

«А? В Бездну? Нет, в Бездну мастер прыгнул сам, а не ты его столкнул,» Хун’эр поправила.

«! %…» Юнь Че потянулся, чтобы закрыть свое лицо… это слово всё же вырвалось из её неудержимого рта.

Тень души Ни Сюаня затуманилась, он, казалось, не расслышал слова «мастер» на устах Хун`эр. Он использовал свой последний вздох души, свой последний голос, чтобы передать дочерям последнюю любовь и сострадание: «Когда с грехами будет покончено… найдётся тот, кто заменит меня и вашу маму. Вместо нас он покажет вам настоящую красоту этого мира… вместо нас он наполнит ваши сердца своей любовью…»

Юнь Че серьёзно сказал: «Клянусь собой, этим человеком буду я!»

«Что касается ваших отца и матери… хорошо, если вы их забудете… если будете вспоминать их изредка, тоже хорошо… я желаю только, чтобы в этой жизни вы… были в безопасности… были… счастливы…»

В этот момент остаточный дух Ни Сюаня утратил форму, превратившись в бесчисленные звёзды, которые постепенно гасли.

Эти звезды быстро подлетели к Юнь Че и затем начали растворяться в его море души, распространяя мягкий голос:

«Юнь Че, спасибо тебе… Я ни о чем не жалею».

Юнь Че закрыл глаза и вздохнул… За твою доброту мне не расплатиться и через десять тысяч жизней. Как я могу принять твою благодарность?

«А? Исчез? Ты сбежал, прямо как моя мама… Ю`эр, ты опять плачешь… Не плачь, ладно? Видя, как ты плачешь, мне тоже становится грустно… уу… Мне… что-то тоже захотелось поплакать… ухм… уу!»

Юнь Че подошел и сжал Хун`эр и Юй`эр в своих объятиях, нежно утешая их.

И прямо в этот момент звёзды чистого света, полностью растворившиеся в море души, нарисовали перед его глазами далёкую сцену…

Глава 2024. Воспоминания Бога Творения

Словно в сказочной стране повсюду виднелись бесконечные горы, пики которых скрывались в настоящем море облаков.

На вершине одного из пиков стоял высокий человек. Он был одет в белую мантию, руки скрывал за спиной, а его волосы длиной до пояса элегантно плясали на ветру.

Небеса были вровень с ним, а земля и все духи мира находились у него под ногами. И даже сейчас, когда он просто стоял и молчал, у его ног собирались бесчисленные плывущие облака, а все стихии и ауры окружающего пространства осторожно и жадно приближались к нему, ничуть не желая расставаться.

Сзади него подул свежий ветер, подхватывая взволнованный крик юноши: «Старший Ни Сюань! Хаа… Я наконец-то нашел тебя».

Услышав крик юноши, человек в белой одежде с улыбкой обернулся.

Внезапно ветер стих, и небо потемнело.

Его внешность, казалось, воплощала мужские и женские представления всего мира о мужской красоте: белый нефрит лица, брови в виде мечей, взгляд, полный блестящих звёзд, донельзя совершенные черты лица, в то же время несущие в себе нужное количество грубости, и теплые глаза, заставляющие людей утопать в их глубине и бесконечно изучать их.

А всё потому, что он был Богом Сотворения Элементов Ни Сюанем, вершиной мужской красоты по общему мнению божественной и дьявольской расы, как Ли Суо среди женщин.

Он посмотрел на юношу, его улыбка была лёгкой и изящной, как сказочный ветер над облаками: «Ты, должно быть…»

Юноша закивал, и даже через спину можно было почувствовать переполняющее его волнение: «Божественный отец согласился! Он разрешил мне поклоняться тебе как своему учителю и следовать за тобой, чтобы культивировать в течение следующей тысячи лет».

Сказав это, он с тяжелым стуком опустился на колени: «Ученик Мо Су выражает почтение мастеру…».

«Погоди-ка!»

Ни Сюань не двигался, но невидимая сила запечатала голос юноши, который вот-вот должен был выйти из его рта, одновременно поднимая его с колен: «Твой божественный отец тебе разрешил, но я ещё не сделал этого».

Юноша был поражён, после чего с опаской сказал: «Но ученик… э-э, неужели этому младшему чего-то недостаёт? Он по-прежнему просит Старшего научить его. Этот младший, конечно же, в ответ удвоит свои усилия по совершенствованию и исправит все недостатки».

Ни Сюань рассмеялся и покачал головой, наполовину беспомощно, наполовину мягко: «Только посмотри, как ты следуешь формальностям, чтобы не сбиться с пути».

«Я был очень айфри-дом.су удивлен, узнав, что этот старый хрыч действительно согласился на это,» Ни Сюань продолжил: «Может быть, твои последние успехи были настолько плохи, что он… оказался настолько зол, что не мог больше тебя видеть?»

Слова Ни Сюань были чрезвычайно прямолинейны и укололи сердце юноши, и он стыдливо повесил голову: «Это… мне нужно достигнуть девяносто девятой ступени техники Меча, Разрушающего Небо, но я нахожусь на семьдесят третьей ступени уже триста двадцать лет. Божественный Отец сказал что в этой жизни я не смогу постигнуть эту технику».

«Хахахахахаха,» Ни Сюань, однако, рассмеялся: «Действительно, это слова этого старого мошенника. Весь мир видит, насколько ты талантлив. Можно сказать, что никто среди божественной расы не может сравниться с тобой».

«Но этот старый хрыч никогда не признается, что это он плохо тебя учил. Учитывая то, как он себя ведёт, даже самый величайший гений, попав в его руки, превратится в рухлое бревно, которое не смеет преступать формальности».

«Связанный по рукам и ногам, скованный сердцем и душой, уже то, что ты можешь культивировать до семьдесят третьей ступени Меча, Разрушающего Небо, весьма примечательно».

Молодой человек поднял голову, его глаза странно блеснули: «Мой божественный отец никогда не хвалил меня так. Он часто говорит, что я…»

«Что ты родился талантливым, но глупым? Небрежно культивировал всё это время? Или что у тебя слишком много иллюзий по поводу будущего?» Медленно и неторопливо проговорил Ни Сюань.

Юноша был удивлен, а затем преисполнился восхищения: «Достоен называться Старшим Ни Сюанем! Старший действительно больше всех понимает моего божественного отца. Он и правда говорил именно так».

«Этот старик уже давно разучился говорить что-то новое,» Ни Сюань фыркнул: «Он нюхает один и тот же запах своего пердежа уже десятки миллионов лет».

Пусть у него было дьявольски красивое лицо, но говорил он очень непристойно и даже вульгарно.

Стоящий перед юношей человек явно насмехался над его отцом, но он смотрел на него яркими глазами, излучающими искренние усердие и благоговение… потому что он был единственным человеком в мире, который осмеливался порочить его божественного отца. Каждый раз, когда юноша оказывался рядом с ним, он словно попадал в другой, совершенно неведомый мир.

Ему не нужно было больше подавлять себя, не нужно было волноваться, не нужно было сомневаться в себе… ему даже совсем не нужно было заботиться о том, ровен ли темп его голоса, не нарушено ли выражение его лица и не прерывисто ли дыхание.

«На самом деле он прекрасно знает, что не годится в учителя, но он не мог потерять своё лицо, умоляя меня напрямую, поэтому он воспользовался твоим случаем, притворившись шокированным и разочарованным, и согласился на твою просьбу. Полагаю, он прорычал: «катись и без успеха не возвращайся», когда выпроводил тебя за дверь»».

Уголки рта юноши широко раскрылись, а глаза округлились: «Да… так и есть…»

Ни Сюань выглядел так, словно считал это само собой разумеющимся: «В этом мире действительно нет никого лучше этого старого хрыча».

«Мо Су,» Назвал он имя юноши, «Следуй за мной, и я смогу гарантировать, что в течение следующей тысячи лет ты сможешь полностью овладеть техникой Меча, Разрушающего Небо».

Юноша наклонил голову, не решаясь поверить: «За тысячу… тысячу лет?»

Ни Сюань раздвинул брови и улыбнулся: «Что? Твой божественный отец не сказал тебе, что мне потребовалось всего четыреста лет, чтобы овладеть девяносто девятой ступенью техники Меча Небесной Кары?»

Молодой человек покачал головой: «Божественный отец никогда не говорил об этом. Но прислужник-меченосец Брахма говорил. В тот же день я попросил у божественного отца подтверждения, но в ответ он только хмыкнул, и я не решился спросить снова. Оказывается… это правда!»

Ни Сюань сказал: «В те времена твой Божественный Отец только-только создал Технику Девяноста Девяти Ступеней Разрушающего Небеса Меча, утверждая, что кроме его техники Карающего Небеса Меча в мире не существует более сильной техники, и что даже мне понадобится не менее тысячи лет, прежде чем я смогу хотя бы прикоснуться к его технике. Поэтому я заключил с твоим божественным отцом пари, поспорив, что смогу понять девяносто девять ступеней за тысячу лет».

«Ну и, как ты уже знаешь, потребовалось всего четыреста лет, чтобы твой отец проиграл. Даже жаль, что ты тогда еще не родился, ты бы смог своими собственными глазами узреть, как лицо твоего божественного отца чернеет сильнее, чем дно горелой кастрюли. Это было очень красивое зрелище».

«Старший… действительно слишком потрясающий,» Восхищение Ни Сюанем в сердце юноши стало ещё сильнее: «Но что вы ставили на кон?»

«Всё просто. Кто бы ни проиграл, он пообещал другой стороне одну вещь,» Ни Сюань улыбнулся и сказал: «Это обещание может быть как маленьким, как песчинка, так и слишком большим, перекрывая небо. Я сказал об этом вскользь, но, к сожалению, твой божественный отец был слишком самодоволен своей недавно созданной техникой и согласился».

«Что же Старший заставил делать моего отца?» Молодой человек был полон любопытства. В конце концов, в этом мире было очень мало людей, способных обескуражить его божественного отца.

«До сих пор — ничего,» В мягкой улыбке Ни Сюаня появился лёгкий намёк на злобу: «Мне не нужно было ничего от него требовать, так что я просто оставил его в подвешенном состоянии. Твой божественный отец, как человек, для которого обещания — это вся его жизнь, с тех пор каждый раз, как видел меня, слабел в душе на тридцать процентов».

С одной стороны был его биологический отец, а с другой — человек, которым он восхищался больше всего. Молодой человек не мог ничего с этим поделать, поэтому он еще раз упал на колени: «Возможность следовать за Старшим — самое большое желание и честь в жизни Мо Су. За эту тысячу лет Мо Су не позволит себе расслабиться и оправдает ожидания Старшего и Божественного Отца».

«Ты, дитё, видимо не можешь без коленопреклонства прожить и минуты,» Ни Сюань покачал головой и, щелкнув пальцами, снова поднял тело юноши: «Я позволю тебе следовать за мной эту тысячу лет, но в течение этого времени ты обязан отбросить все правила, порядки и формальности, которые твой божественный отец навязывал тебе все эти годы».

«Конечно!» Юноша тяжело кивнул головой: «Следуя за Старшим, я должен внимать его учениям».

«Очень хорошо,» Ни Сюань посмотрел на него и кивнул: «Тогда мое первое наставление заключается в том, что… тебе не нужно поклоняться мне как учителю, и в будущем больше не обращайся ко мне как к старшему. Лучше называй меня старшим братом».

«Что… а? Нет, нет… я не могу, никогда!» Юноша был сильно удивлен: «Как я могу…».

«Что? Это только самое начало, а ты уже не слушаешь?» Ни Сюань сузил глаза.

«Нет, я не смею,» Юноша испуганно покачал головой и заикнулся: «Но между молодыми и старшими есть порядок, а между низшими и высшими есть разница, и так как вы — Старший, которого я уважаю больше всех, так как же я могу обращаться к вам с таким большим неуважением?»

«Эх, ну что ты такое опять говоришь? Какое старшинство и неуважение? Ты даже ярмо «старшинства» не желаешь снять, тогда как путешествие со мной будет отличаться от того, как ты жил раньше?» Ни Сюань отвернулся и разочарованно сказал: «Уходи, тебе нет нужды следовать за мной».

Трепет мгновенно охватил все тело юноши, и он торопливо проговорил: «Нет… Старший… я… я вас послушаю, я… я…»

Старший брат… Вроде бы простые два слова, но на устах юноши они были так же тяжелы, как миллиард тонн.

Потому что эти два слова были скованы воспитанием, социальными ритуалами, правилами, небесным путём и этикой, которые глубоко вкладывались в него всю его жизнь….

Ни Сюань больше не слушал его и уже исчезал где-то вдалеке.

«Ах… подожди…» Юноша споткнулся и поспешил за ним. Только использовав всю свою силу воли он смог выдавить из себя два этих слова: «Старший… брат…»

Фигура Ни Сюаня мгновенно остановилась, и он с улыбкой огляделся: «Вот это уже больше похоже на то, что я хотел бы слышать. Давай ещё».

Тело юноши стало деревянным, глаза на мгновение дрогнули.

Когда из его уст вырвались два противоестественных слова, нарушивших устоявшийся порядок, ему показалось, что из его черепа что-то вырвалось… Он как будто переместился из одного мира в другой. Мир вокруг, правда, не изменился, но как будто бы поменял все свои краски.

«Старший… брат,» Хотя лицо и тон его голоса были по-прежнему несравненно тяжелыми, на этот раз слова вышли явно намного легче, чем в первый раз.