Восставший против неба 5

«Ах да,» Юнь Че вдруг остановился на месте: «Цзюэ» — это ещё не наполненный, неполноценный нефрит. То, что Царь Хэлянь несёт это слово в качестве своего имени, должно быть потому, что ваши предки хотели напомнить вам, что даже старый дракон имеет сожаления, и что полнолуние оборачивается месяцем. Но это далеко не соответствует вашему царствованию».

«Как насчет того, чтобы взять «Фуно» в качестве своего нового имени? Ветренное обещание, «обещание плывущее через тысячу лет», возможно, это имя сможет гарантировать, что вы, Хэляни, сможете прожить ещё одно тысячелетие».

Безразлично улыбаясь, он не стал больше останавливаться и постепенно исчезал из их поля зрения.

«Козел!» Хэлянь Линлан тут же пришёл в ярость: «Откуда взялся этот чужеземец, оскорбляющий моего отца!? Приведите его ко мне…».

«Заткнись!» Хэлянь Цзюэ издал яростный крик, от которого Хэлянь Линлан поспешно опустил голову, что-то невнятно бормоча и не решаясь снова заговорить.

Взгляд Хэлянь Линчжу следовал за удаляющейся спиной Юнь Че, пока та полностью не скрылась из виду.

Наконец, она прикусила губу и полетела за ним.

Неожиданно Хэлянь Цзюэ не остановил её.

«Ах… ах!»

Он схватился за сердце, и всё его тело обмякло.

Глубокая сила в его сердечной вене, словно бесчисленные острые лезвия, резала и летала, толкая его на грань обморока. Ему и так нелегко было стоять на ногах.

Хэлянь Линлан поспешил поддержать его.

«Фуно… Фуно…» Он ошарашенно смотрел вперед, что-то тихо бормоча себе под нос, и очень серьезно размышлял над этим именем, которое обронил Юнь Че.

Обещание, плывущее сквозь тысячелетие…

Сквозь тысячу осеней!

Цзюэ означает неполноценный нефрит… Может ли быть так, что это моё имя повлияло на удачу рода Хэлянь?

Брови Мо Цяньина взметнулись вверх, он не смог отвести взгляд и холодно проговорил: «Государю следует поменять местами эти два слова».

Фу… Но…

Нофу…

Тряпка!

Глаза Хэлянь Цзюэ округлились, и травма, которую и так трудно было подавить, и которая находилась на грани прорыва, вдруг запульсировала, будто бы прорвав дамбу.

«Пха!»

Из его рта выходила бурным потоком кровавая пена, он яростно закатил глаза и стремительно терял сознание.

…

…

Юнь Че летел в небе над Имперским Городом Хэлянь, и всё в поле его зрения было серо-жёлтым.

Он все еще не смог полностью свыкнуться с присутствием Пыли Бездны, но лёгкий дискомфорт с каждым часом заметно ослабевал.

А невидимое разложение от Пыли Бездны… было практически незаметно.

Царство Божественного Цилиня, Царство Цилиня Бездны…

Место, где стихия земли была наиболее активна.

Словно кто-то вёл его по миру Бездны.

К этому моменту в его голове появилось много свежих мыслей.

Когда Злой Бог сбросил в бездну Семя Земли, действительно ли он желал, чтобы каналы Злого Бога никогда не обрели полноту и не сформировали силу, превышающую пределы, какие мог вынести нынешний мир?

Поражающая Небеса Император-Дьяволов обнаружила аномальные изменения Бездны благодаря своему острому восприятию элемента тьмы.

Что касается Злого Бога, то он управлял водой, огнём, молнией, ветром, землей и тьмой. И хотя он не был столь чувствителен к тьме, как Цзе Юань, вероятность того, что он мог обнаружить движение в бездне, была даже на несколько пунктов выше, чем у Императрицы-Дьяволов.

Если исходить из положения, что он всё же смог обнаружить эти аномалии… и того, что Цзе Юань не смогла спуститься в бездну, и, естественно, Злой Бог туда тоже не спускался, тогда он бросил в бездну семя злого бога…

Может быть, чтобы…

Юнь Че не стал продолжать думать над этим, потому что время на размышления кончилось.

Он посмотрел вперед и еле слышно прошептал:

«Три».

«Два».

«Один».

«Принц Юнь Че!»

Сзади раздались крики Хэлянь Линчжу, переполненные чувством срочности.

Юнь Че остановился, и Хэлянь Линчжу догнала его, на ее лице от волнения пылал слабый румянец.

«Старшая принцесса намеренно пришла меня проводить?» Юнь Че поднял глаза и с улыбкой посмотрел на нее.

Хэлянь Линчжу не кивнула и не покачала головой, она смотрела на Юнь Че, ее глаза забегали: «Вы… действительно собираетесь уйти?»

«Конечно,» Юнь Че ответил: «Я слишком сильно обидел твоего августейшего отца, боюсь, останься я ещё немного, и он мог бы расправиться со мной, поэтому я, естественно, не смогу больше здесь оставаться».

«Кстати говоря, разве Старшая Принцесса не держит на меня обиду за то, что я наговорил твоему отцу?»

Хэлянь Линчжу без колебаний покачала головой: «Я лучше всех знаю, каков мой отец. Слова, которые вы ему сказали, хоть и оскорбительны, но абсолютно правдивы. Если бы только нашелся кто-то, кто смог бы сказать ему эти слова в раннем детстве».

В её голосе звучала грусть.

Веки Юнь Че слегка опустились, и в его глазах появилась жалость: «Некоторое время назад ты отправлялась в Море Тумана одна, это связано с… Божественным Собранием?»

«Да,» Хэлянь Линчжу слегка кивнула: «Царство Божественного Цилиня для духовных практиков, культивирующих силу земли, является святым местом паломничества, прорывов и бесконечных возможностей. Оно жизненно важно для роста как нынешнего, так и будущих поколений».

«Изначально род Хэлянь держал в руке Царство Цилиня Бездны, и кто мог попасть в чертоги Божественного Цилиня, определялось словом императорской семьи. В те моменты, когда приближалось очередное открытие границ Царства Божественного Цилиня, все крупные фракции отчаянно пытались заручиться поддержкой царской семьи, чтобы дать своим выдающимся талантливым отпрыскам войти в него».

Славное прошлое превратилось в пыль и стало таким недосягаемым.

«В дальнейшем три секты — Паньсюань, Ваньжэнь и Ле Ша — постепенно возвысились, и род Хэлянь начал понемногу терять свое абсолютное господство над Царством Цилиня Бездны. Таким образом, изменились правила входа в Царство Божественного Цилиня».

С тех пор «Божественное Собрание» проводится для того, чтобы определить «распределение» сливок Царства Божественного Цилиня между четырьмя сторонами. В зависимости от рейтинга силы определяется количество людей от каждой стороны, которые войдут в чертоги цилиня. Рейтинг определяется соревнованием молодёжи».

«В таком айфри дом случае,» Прямо сказал Юнь Че: «Я думаю, что в последние несколько эпох семья Хэлянь должна была находиться в самом низу айфри дом списка».

«Это…» Лицо Хэлянь Линчжу стало еще более мрачным: «В нынешнем поколении мой отец, похоже, смирился с судьбой, он не стремился к прогрессу, желая сохранить статус-кво и душевное спокойствие, и три секты раньше не трогали его… Но после того как он испытал на себе гнев Мо Бэйчэня, он был вогнан в ещё большее уныние, и ему приходилось раз за разом терпеть выходки трех сект, которые его даже трогали, но он осмеливался только ругаться за их спинами, никогда не решаясь ответить».

Как грустно и иронично переходить от власти над всем миром к власти над сельским туалетом.

С годами Религиозный Союз креп, и мы с мастером несколько раз предупреждали отца, что если появится еще одна могущественная фракция, то, возможно, царская семья потеряет привилегию вхождения в Царство Божественного Цилиня. И что если это произойдет, семья Хэлянь будет полностью… отрезана от будущего».

«Но отец парировал тем, что Религиозный Союз Поклонения Цилиню полностью сосредоточен на вере и не амбициозен. Мол, если он и вправду слишком быстро поднимется и станет угрозой, то царской семье не придётся беспокоиться, три секты сами задавят его. Причина была в том, что три секты не могут терпеть, когда кто-то угрожает их контролю над Царством Цилиня Бездны».

«Отец всегда был таким, всегда стремился к миру и стабильности, всегда отдавал инициативу другим… в те времена, следуя политике «не делать исключений, чтобы не давать надежду другим», он приказал прекратить защищать жену и дочерей Бэйчэня».

Ее глаза наполнялись водянистым туманом, и она стояла перед ним с полностью раскрытым сердцем. Даже перед близко знакомым Мо Цяньином, которому она могла доверять, она всегда принимала жесткую позу, не желая открывать душу.

«Новость о том, что Религиозный Союз может принять участие в Собрании, уже была известна мне месяц назад, но мой отец не смог в неё поверить, и он до сих пор твердо уверен, что три секты не позволят никому угрожать их контролю над царством. Мой старший брат всегда слушался своего отца… поэтому единственное, что мне остаётся, это искать нить спасения самой».

«Если в Собрании действительно будет участвовать пятая сторона…Вероятность худшего исхода будет намного меньше, если я смогу совершить прорыв и стать Божественным Мастером…».

«Но…» Она покачала головой, по щекам медленно скатывались капли слез: «Реальность во много раз хуже самого худшего кошмара, который я могла себе представить».

«Я больше не вижу… будущего».

Она сильно устала, была морально истощена и измучена.

Юнь Че поднял руку и с помощью красного пламени на кончиках пальцев рассеял слезы на лице Хэлянь Линчжу, отправляя нежное тепло прямо в ее мрачные сердечные струны.

«Всё не так уж и плохо,» Юнь Че улыбнулся и сказал: «По крайней мере, на этом Собрании нет необходимости сдаваться, как они этого хотят.»

Хэлянь Линчжу была ошеломлена и тихо сказала: «Но разве есть надежда? Проблема теперь не только в раскрепостившемся Религиозном Союзе, он теперь ещё и заставил склониться все три секты, и даже Рыцарь Бездны, свидетельствующий на этом Божественном Собрании, является его представителем. Разве для рода Хэлянь а й ф р и д о м ещё осталось место в Царстве Божественного Цилиня?»

Юнь Че посмотрел прямо в глаза Хэлянь Линчжу: «Ты мне веришь?»

Столкнувшись с его зеркальными, как гладкое, спокойное озеро, ясными глазами, Хэлянь Линчжу без колебаний кивнула: «Верю, конечно, верю».

«Тогда сделай все возможное, чтобы убедить своего отца принять участие в этом Собрании Божественного Цилиня. А я уж найду способ выкроить для тебя возможность вступить в Его Чертоги».

Тон Юнь Че был мягким и ровным, и то, что было безнадежно для Хэляней, в его устах звучало так, будто это какое-то пустяковое дело, которое можно было слепить между пальцами.

Губы Хэлянь Линчжу приоткрылись, и на мгновение ей стало трудно говорить.

«Я делаю это не только для того, чтобы отплатить за твою доброту, в то же время у меня есть свои мотивы,» Глаза Юнь Че были полны откровенности: «Я хочу войти в Царство Божественного Цилиня, чтобы на кое-что взглянуть».

Ведь оно было создано лично Императором Бездны, и при открытии его границ присутствовал Рыцарь Бездны, так что риск тайно проникнуть туда чрезвычайно велик, а насильно проникать туда — тем более смертельно опасно.

Следование по течению, безусловно, наиболее разумный, если не сказать почти единственный вариант.

Не выясняя причин, по которым Юнь Че хочет попасть в Царство Цилиня, и даже не спрашивая его, какими методами он сможет помочь её царской семье Хэлянь выиграть испытания, она ерзала на месте, избегая прямого взгляда Юнь Че, и ее голос внезапно стал ещё мягче: «У тебя не было обид на Симэнь Ци, но ты положил на него руку, серьёзно унизил и даже ранил его, и всё это только ради того, чтобы… отплатить за мою доброту?»

Как члену царской семьи, перед лицом трёх сект ей приходилось глотать унижения

Включая её отца, не было никого… кто мог бы защитить ее достоинство и позаботиться о ней.

«…Не совсем,» честно ответил Юнь Че.

Два коротких слова, достаточных для того, чтобы увлечь бесконечными размышлениями.

В глубине ее сердца зародилась странная радость, которая почти неудержимо хлынула на горящие щеки. Подняв голову, она посмотрела на лицо Юнь Че: «Хорошо, я сделаю все возможное, чтобы убедить августейшего отца. Если царствующий отец всё же не послушает, я пойду… и попрошу аудиенции у Великого Предка».

«Итак, вы… останетесь на некоторое время, не так ли?»

«Угу!» Юнь Че твёрдо кивнул.

На самом деле, даже если уговоры Хэлянь Линчжу не сработают, у него всё ещё был способ.

Ранее он безжалостно оскорблял Хэлянь Цзюэ не ради самих оскорблений и морального удовлетворения от них, в конце концов, сельский царь с переломанным позвоночником, даже с полустепенью Божественного Вымирания, не был достоин того, чтобы тратить на него слова.

Напротив, это было сделано для того, чтобы спровоцировать его на гнев.

А когда гнев достигает крайней степени, он поражает сердце.

Его сердечная вена была вот уже долгое время опутана силой полубога, оставленной Бэйчэнем, и больше всего он старался избегать гнева.

Хэлянь Цзюэ сначала был взвинчен Чжай Ляньченом и Симэнем Ци до такой степени, что начал плеваться кровью, а затем ещё и Юнь Че выдал целую порцию колких и пронзающих душу слов… Он мог ясно наблюдать, что его травма полностью вышла из-под контроля, и только используя все свои силы тот смог подавить её.

Если бы он остался…

Поэтому перед уходом он даровал ему прозвище «Фуно».

К тому времени, когда он поймёт смысл этих двух слов, он потеряет сознание от гнева.

Юнь Че ранее подробно исследовал состояние его сердечной вены, и выяснил, что они находятся в крайне плачевном состоянии, и сегодня… после непрекращающихся вспышек гнева, Хэлянь Цзюэ окажется перед лицом безвыходного положения.

И о ком же он подумает, когда осознает это?

Ранее отвергая…

Если вы попытаетесь вернуть… вам придётся столкнуться с уже другой ценой.

Хэлянь Линчжу ушла, обменявшись с Юнь Че голосовыми передачами, а также предоставив ему место для ночлега… внешний зал, который она использовала для медитации на окраине Императорского Города.

Вдалеке на мгновение показалась фигура Мо Цяньина, который сделал шаг вперед, желая что-то сказать Юнь Че, но тут же поспешно скрылся, и через несколько вдохов полностью удалился.

Юнь Че обернулся, и теплота с состраданием в его зрачках мгновенно превратилась в леденящую тишину.

Шел третий день его прибытия в Бездну.

Основной план его развития в Бездне был приведён в исполнение так скоро.

Скорее всего, Царство Божественного Цилиня было ключевым местом, где он сможет вернуть полноту каналам Злого Бога, а значит, после этого он сможет прорваться через границы.

Если все пройдет успешно.

Тогда он, Юнь Че, станет полным, истинным…

Настоящим Наследником Злого Бога!

Глава 1992. Почтенный гость

Царство Цилиня Бездны, Религиозный Союз Поклонения Цилиню.

«Повреждения настолько серьёзные, что необходимо с нуля воссоздавать плоть. До открытия границ Царства Божественного Цилиня чуть больше двадцати дней, этого едва ли хватит».

Царство Божественного Цилиня открывается раз в шестьсот лет для молодого поколения, не достигшего этого возраста. Учитывая беспрецедентный талант Симэня Ци, если он будет вынужден пропустить церемонию из-за этой травмы, это будет несравнимо огромной и невосполнимой потерей как для самого Симэня Ци, так и для всей его семьи.

«Ци’эр, кто причинил тебе боль?»

Лицо говорящего напоминало лёд, а между его бровей конденсировался пугающий могильный холод. Его голос был крайне густым и тяжелым, а слова, словно скала, давили на сердце.

Это был никто иной как Симэнь Боюнь, недавно получивший звание Рыцаря Бездны, занявший 9082-е место в общем рейтинге и получивший титул «Несокрушимая Скала».

Пока Симэнь Ци пытался подавить слёзы, Чжай Ляньчен сбоку подал голос: «Старший Симэнь, того, кто причинил вред молодому Ци, зовут Юнь Че, и он утверждает, что является телохранителем старшей принцессы рода Хэлянь, Хэлянь Линчжу. Однако, по мнению этого младшего, он ни в коем случае не является членом семьи Хэлянь».

«У Хэляней яиц не хватит,» Симэнь Божун, лидер Союза, тяжко фыркнул.

Как Религиозный Союз мог не айфри дом знать, из какого теста был сварен Хэлянь Цзюэ?

Даже если они выбьют ему зубы, пока они не затронут его жизненную вену, он не потрудится даже сплюнуть кровь.

«Юнь Че? Юнь?..» Лицо Симэнь Боюня ничего не выражало. Среди всех людей, которых он повстречал за свою жизнь, не было ни одного человека с фамилией Юнь.

«Отец, дядя… вы должны… отомстить за… меня…» У Симэнь Ци между зубами стыла кровь, а слова полнились ненавистью, когда он с трудом говорил охрипшим голосом.

Он отнюдь не был изнеженным роскошной жизнью мальчиком, напротив, культивируя стихию земли, ему часто приходилось бороться за свою жизнь, не жалея крови.

Но никогда он не терпел такого унижения.

«Успокой разум и восстанови силы, чтобы подготовиться к Царству Божественного Цилиня,» Симэнь Божун мягко говорил: «А мы в это время разберемся с тем, кто тебя ранил».

Он поднял глаза и спросил: «Мальчик мой, каково происхождение и уровень культивации этого Юнь Че?»

«Царство Божественного Владыки, происхождение неизвестно,» честно ответил Чжай Ляньчен.

«Что!?»

Симэнь Божун и Симэнь Боюнь одновременно шокировано повернули головы.

Реакция этих двоих ничуть не удивила Чжай Ляньчена. Он лично там присутствовал, и его сердце было потрясено в десять раз больше, чем у этих двоих.

Они оба одновременно посмотрели на Симэня Ци… Симэнь Ци не отрицал, вместо этого стыд в его глазах стал еще больше.

«Этот младший не лжёт!» Чжай Ляньчен серьёзно говорил: «Более того, этот младший уверен, что имя «Юнь Че» — ложное. Чтобы разгромно победить молодого Ци в том же Царстве, личность и происхождение этого человека должны быть исключительны».

«Этот младший даже подозревает, что он может быть… кем-то из Божественного Царства!»

Два слова «Божественное Царство» были подобны раскату грома.

После недолгого молчания Симэнь Божун открыл рот: «Этот человек по имени Юнь Че знал, кто вы двое?»

«Знал,» Чжай Ляньчен кивнул: «Но он не стеснялся с самого начала и до самого конца. Даже наоборот… он вполне сознательно нас провоцировал».

«Несмотря на то, что было очевидно, они никогда раньше не встречались, он невероятно безжалостно атаковал молодого Ци, выказывая явное неуважение вашему Союзу и моей секте Паньсюань… Словно он вообще не боялся последствий».

«Ты сказал, что подозреваешь, будто он из Божественного Царства, что заставило тебя подумать об этом?» глубоким голосом спросил Симэнь Божун.

«Его внешность,» Чжай Ляньчен говорил прямо: «Ясные чёрные глаза, белое лицо, и почти никаких следов Пыли Бездны».

Симэнь Божун и Симэнь Боюнь посмотрели друг на друга, и их лица стали ещё серьезнее.

«Цзы Ао, Тянь Яо,» Симэнь Божун немедленно отдал приказ: «Немедленно отправьте людей, чтобы выяснить происхождение этого Юнь Че и его отношения с семьёй Хэлянь».

«Не действуйте опрометчиво, пока всё не выясните».

«Отец!» Лицо Симэнь Ци выказало протест, «Мы заключили союз с тремя сектами… и у нас есть дядя…а он просто жалкий раб… почему мы должны его бояться?..»

«Хм!» Сюмэнь Божун холодно проговорил: «Он знал твою личность, но всё равно тяжко тебя ранил. Этот человек либо слеп и глуп, либо ему есть на кого опереться… Человек, который может победить тебя в том же Царстве, и правда может быть просто рабом?»

«Ци’эр, если ты будешь продолжать действовать импульсивно, это может привести нас всех к гибели!»

Симэнь Ци застыл, а затем сказал с несчастным лицом: «Это… ребенок получил свой урок».

«Уважаемый гость также скоро должен прийти,» Симэнь Боюнь сказал глубоким голосом: «После создания новой страны, сможет ли она стать вассалом Божественного Царства, будет зависеть только от нас. Если мы упустим эту возможность, будет сложно обрести ещё одну».

В такое время естественно пытаться избегать ненужных конфликтов.

«Независимо от происхождения этого Юнь Че, давайте просто выждем, пока мы не примем нашего Почётного Гостя и не закроем Божественное Собрание».

Услышав из уст Симэнь Боюня слово «гость», Чжай Ляньчен бессознательно опустил голову.

Ибо личность этого человека обладала таким весомым авторитетом, что он не смел даже поднять голову, пока думал о нём.

Три секты — Паньсюань, Ваньжэнь и Ле Ша — уже много лет находились в Царстве Цилиня Бездны, и их общая сила намного превосходила силу Религиозного Союза. Их готовность склонить колени перед Союзом и принятие идеи основания новой страны было подкреплено не одним лишь Симэнь Боюнем.

…

…

Юнь Че, естественно, не покинул Имперский Город Хэлянь, а спокойно остался в зале, который ему дала Хэлянь Линчжу.

Обстановка здесь была довольно скромная — всего лишь с десяток различных простеньких формаций, очевидно, предназначенных для медитации и культивации.

Четыре дня подряд Юнь Че сидел в этом зале, ни разу не двигаясь.

Глаза его были закрыты, но вокруг него не клубилась глубокая сила. Лишь между пятью согнутыми пальцами правой руки собиралось небольшое количество Пыли Бездны.

Верно, он собирал её вместе.

Хотя собранная Пыль Бездны была очень тонкой, но для этого мира это была, безусловно, шокирующая сцена.

Пыль Бездны можно было только изолировать, и то имея чрезвычайно высокий уровень культивации, но абсолютно невозможно было её контролировать, это было фундаментальным знанием и даже здравым смыслом Бездны… Даже Император Бездны и Эмиссары Чистой Земли не были способны на это.

Но основополагающий закон Небытия не был знаком этому миру.

Нефрит голосовой передачи слегка вздрогнул, Юнь Че открыл глаза, и Пыль на его ладони мягко рассеялась, он шумно выдохнул, и в его глазах блеснул странный свет.

От первоначального шока из-за возможности ей управлять до небольшой спокойной манипуляции… прошло всего несколько дней, а прогресс уже был налицо.

Хотя его владение Пылью Бездны на данный момент можно было описать как «крайне слабое», для него это уже было чудо, превосходящее все возможные ожидания.

И границы этого чуда…он даже не мог представить.

Голосовая передача принадлежала Хэлянь Линчжу. Как и ожидалось, Хэлянь Цзюэ согласился на то, чтоб царская семья противостояла давлению Триумвирата и участвовала в этой Божественной Встрече.

И чтобы его было легче уговорить, Хэлянь Линчжу действительно обратилась к Великому Предку.

Вполне возможно, что Великий Предок-Хранитель даже будет тайно присутствовать на этой Божественной Встрече.

Основатель царской династии Хэлянь, хранитель по имени Хэлянь Куньлунь, желая продлить свою жизнь, навсегда уединился в подземных помещениях Дворца без доступа к свету неба, не спрашивая о делах династии, вместо этого став последним козырем своей семьи.

Несмотря на то, что он был почти что полубогом, он был уже близок к смерти. Каждый призыв глубокой силы высасывал из него последние капли жизни. То, что он выжил до сих пор — чудо, подкреплённое его желанием защитить потомков.

Теперь, когда ему стало известно, что Религиозный Союз собирается «создать свою страну и династию» да еще и лишить род Хэлянь привилегии вхождения в Царство Цилиня, было страшно даже представить выражение его старого просветлённого лица.

Кстати о времени, пройдёт всего два-три дня, и Хэлянь Цзюэ потеряет возможность сопротивляться глубокой энергии в своей сердечной вене, после чего его жизнь окажется под угрозой.

Мо Бэйчэнь ненавидел Хэлянь Цзюэ, поэтому вместо того, чтобы просто убить его, он использовал сложный метод вливания своей силы в сердечную вену, поэтому, конечно, помочь ему было делом нелегким.

Даже если это будет человек уровня Хэлянь Куньлуня… если это будет человек с уровнем не повыше Мо Бэйчэня, ничего поделать будет нельзя.

Хэлянь Цзюэ, несмотря на прожитые годы, не был готов умереть, поэтому Юнь Че был уверен, что он придёт искать его.

…

Как и ожидалось, через два дня нефрит голосовой передачи снова дрогнул.

Не слушая его, Юнь Че убрал нефрит, встал и вышел.

Его собственная аура при этом ослабевала, что затрудняло его обнаружение.

Разве мог он, Император Юнь, позволить себе так охотно пойти навстречу человеку, который от него отмахнулся?

Теперь Хэлянь Цзюэ будет покорно страдать, ожидая его на пороге самой мучительной и страшной смерти.

Покинув личный зал Хэлянь Линчжу, Юнь Че начал лёгкую прогулку по Имперскому Городу.

Имперский Город в Бездне, естественно, сильно отличался от Имперского Города в его представлении. Здесь было мало людей и полностью отсутствовала городская суета.

Тех, кто не обладает достаточным потенциалом, изгоняют, а тех, кто обладает — укрывают в подземельях до тех пор, пока они не вырастут. Детство и юность жителей бездны представляла собой ежедневную беспрерывную культивацию.

Те, кто мог свободно ходить под светом тусклого неба, несомненно уже обрели силу.

Юнь Че свободно использовал своё духовное чувство, и заметил, что самый низкий уровень культивации людей снаружи находился на уровне Царства Божественной Скорби, и то, что время, которое люди, испускающие эти ауры, находились на улице, было крайне коротким.

Кроме того, он заметил, что здесь не было ни растительности, ни чистой воды.

Даже затухшая звезда в Царстве Богов была в тысячу раз ярче этого места.

Впрочем, все эти картины и информация не тронули сердце Юнь Че.

Такова судьба всех духов Бездны, предначертаная с момента их рождения.

Конечно, они могли попытаться изменить свою судьбу, пусть даже ценой жизни чужих миров.

Но… им ни при каких обстоятельствах нельзя было касаться его мира!

Хорошо относись к себе и к миру, которым правишь… Это единственная просьба, которую Ся Цинъюэ оставила ему через Шуй Мэйинь.

Это было также его единственное обещание Ся Цинъюэ, которое он не должен был нарушать.

После нескольких часов прогулки он наконец решил, что время пришло.

Но как только он собирался повернуть назад, все его тело вдруг похолодело, а ноги внезапно окаменели.

По позвоночнику и черепу пробежали мурашки.

По мере того, как его аура постепенно сливалась с силой разложения Пыли Бездны, ограничения, накладываемые Пылью Бездны на его духовное чувство, также постепенно уменьшались. Сейчас, на том же уровне культивации, острота и широта его духовного чувства значительно айфри дом превосходила других людей.

И источником этого пронзительного холода была аура, пронесшаяся над ним.

Кроме Цзе Юань, самая страшная аура, которую Юнь Че когда-либо испытывал в своей жизни, исходила от Мо Бэйчэня.

И эта аура… явно превосходила Мо Бэйчэня.

Значительно.

Эта аура просто пронеслась над ним, даже не замедляясь или останавливаясь. В конце концов, как личность такого уровня могла обратить внимание на простого Божественного Владыку?

Выражение лица Юнь Че ничуть не изменилось, и после небольшой паузы его тело совершенно естественно развернулось, сохраняя прежнюю позу, и он неторопливо зашагал вперед.

Но внутри него всё ещё сохранялась тяжесть.

Насильно раскрыв Пепел Богов, он мог противостоять Мо Бэйчэню какое-то время, но этому человеку…даже если он и сможет воспользоваться Пеплом Богов, не окажет и малейшего сопротивления.

По словам Чи Ву, уровень культивации Мо Бэйчэня находился в конце второй ступени Божественного Вымирания, уступая многим Рыцарям Бездны, но всё ещё превосходя подавляющее большинство.

Если сранивать с Мо Бэйчэнем, уровень подавления этого человека, пожалуй… будет приближаться к пятой ступени Царства Божественного Вымирания.

Царство Цилиня Бездны должно было находиться на окраинах, так почему же здесь вдруг появился человек такого уровня?

Великой удачей было бы то, окажись он просто прохожим.

До Царства Божественного Цилиня оставался короткий шаг, поэтому появление независимой переменной тронуло его нервы.

Юнь Че еще больше подавил свою ауру, но не успел сделать и нескольких шагов, как в поле его зрения появилась фигура.

Из-за позы и ауры этого человека, Юнь Че было трудно не заметить его.

Это был молодой человек с лицом, напоминающим нефритовый венец, словом очень красивый. Голова с безупречными черными волосами, свисающими до талии, была перетянута серебряным поясом.

На нем была странная серебристая мантия, сшитая из трудноопределимого материала, которая будто бы переливалась ртутью вместе с каждым его шагом.

Взгляд Юнь Че сначала упал на серебристую одежду на его теле, но стоило ему задержать свой взгляд на ней, как он вдруг почувствовал головокружение.

Он быстро сконцентрировался, его глаза вернули ясность, а брови глубоко сошлись.

Аура этого человека… уже прорвалась через Царство Божественного Мастера и остановилась в полушаге от Царства Божественного Вымирания!

В это время страшная непреодолимая ледяная аура снова упала на тело Юнь Че, а затем, через короткое мгновение, перестала блуждать.

Юнь Че сразу же понял, что владелец этой ужасающей ауры… на самом деле прятался в тени, защищая человека в серебряной одежде.

—-

Автор напоминает:

Девять Смертных Царств: Царство Элементов → Царство Зарождения→ Царство Истины → Царство Духа→ Земное Царство→ Небесное Царство→ Царство Короля→ Царство Владыки→ Царство Мастера.

Семь Божественных Царств: Царство Божественного Происхождения → Царство Божественной Души → Царство Божественной Скорби → Царство Божественного Духа → Царство Божественного Короля (Нижние звёдные царства)→ Царство Божественного Владыки (Средние звёздные царства и стража Божественных)→ Царство Божественного Мастера (Божественные Императоры, бо́льшая часть на 10 ступени).

Царство Истинного Бога: Полуступень Божественного Вымирания (Изменение души и тела) → Царство Божественного Вымирания(Полубог) → Царство Божественного Абсолюта (10-я ступень Божественного Вымирания, конец царства полубогов) → Истинный Бог → Бог Творения/Император-Дьяволов → Бог Начала.

Глава 1993

Еще более странными, чем серебристый плащ, были его глаза.

Они были покрыты тонким слоем тумана, а за туманом, казалось, скрывались… бесконечные таинственные и непредсказуемые миры.

Они притягивали взгляд и вызывали желание исследовать, пока разум окончательно в них не утонет…

Взгляд Юнь Че переместился: это был человек, специализирующийся на силе души!

Его личность, без сомнения, не могла быть простой.

Но, к его сожалению, глаза Юнь Че быстро опустились.

Юнь Че как никто другой был знаком с позой и взглядом этого человека.

Его шаги были медленными, походка неторопливой, а глаза полуоткрытыми, как будто он находился на лёгкой прогулке.

Тени пиков высоких крыш, камни, пропитанные глубокой силой, и причудливые здания стремительно перемещались в его поле зрения, но ни на секунду не отражались в его зрачках. Словно всё, что находилось в этом месте, неважно, живое или мертвое, не заслуживало его внимания.

Уголки его рта, казалось, улыбались, но изредка подрагивающие брови выражали нескрываемое презрение и глубокую неприязнь.

Одним словом он напоминал спустившегося с небес Бога, взирающего на скромный мир смертных.

На его лице было прямо таки написано, что его снисхождение — высшая честь для этого низшего мира, и что каждый человек, каждая вещь, каждый кирпич и плитка этого жалкого города постоянно оскверняют его благочестивый дух.

«Хех! Ещё один дурачок благородного происхождения, вряд ли на что-то годный,» Юнь Че наконец дал свою оценку и перестал держать на нём свой взгляд, расслабив разум.

Человеческая природа такова, что чем больше нам чего-то не хватает, тем больше мы этого желаем и после выставляем напоказ.

Этот человек в серебряной одежде, должно быть, не добился успеха на своей родине, но стоило ему попасть в страну послабее, как он выпустил наружу своё высокомерие, смотря на всех вокруг, словно на муравьёв.

Тот же, кто одарён великим талантом или занимает высокое положение, никогда не испытывает недостатка в похвале и восхищении со стороны окружающих, поэтому просто… даже не заботится о существовании низших духов.

Такие люди, как этот человек, существовали на всех плоскостях. Юнь Че не повезло повидать слишком многих ему подобных… Впрочем, это было не важно, нужно было просто держаться от таких подальше.

Считалось, что люди его уровня просто не заинтересованы в Царстве Божественного Цилиня.

Стараясь не привлекать его внимание, Юнь Че постепенно удалялся.

Однако всего через несколько вдохов его шаги снова остановились, и даже взгляд на мгновение помутнел.

Потому что в этот самый момент он совершенно случайно поймал взгляд… невыразимо прекрасной пары глаз.

Это была пара глаз, внутри которых будто бы яростно светились тысячи звёзд и лун, струившись с таким ошеломляющим великолепием, какого он не видел даже в самых ярких своих снах.

В этот самый момент, находясь посреди безжизненного космоса, он увидел самую яркую звезду в своей жизни.

Только спустя несколько вдохов в поле его зрения медленно прояснилось лицо девушки.

Её лицо закрывала великолепная белоснежная вуаль, изяществу которой он ещё не видел равных, и ещё более великолепным был блеск белой кожи, скрытой под этой вуалью.

Она в одиночестве прогуливалась по жёлтому Имперскому Городу, и походка была её нарочито невыразительна, но поза ее была нескрываемо нежна, как танец молодой бабочки. И пока она шла, копна её длинных волос мягко колыхались, словно чёрные дыри подрагивали в такт небесной мелодии.

Это была вроде бы молодая девушка, ещё а й ф р и д о м совсем юная, и лицо её было наполовину скрыто вуалью, но её кожу, белую, как первый осенний снег, эта вуаль не скрывала, как не скрывала и пару тонких бровей, в которых будто бы была заключена рифма жизни.

Пусть он увидел не всё её лицо, но испытанное им ошеломление на самом деле не уступало тому, которое он испытал при взгляде на истинный лик Шэнь Си, как не уступало и пронизывающему душу и кости великолепию, которое он испытал, впервые увидев лицо Цянье.

«…» Юнь Че отвёл взгляд в сторону.

После того, как Юнь Че обработал воспоминания Чи Ву, его взгляд на других постепенно изменился…он начал смотреть даже не в их глаза, а в их сердца и души.

Он помнил о наставлениях, данных ему Чи Ву, и не смел даже на миг забыть о цели… или миссии своего прибытия в Бездну.

Поэтому он закрыл свое сердце и запер свои эмоции, и как бы не менялось его лицо, взгляды других уже никогда не могли коснуться его сердца сквозь пелену чёрных глаз.

Но в тот момент, когда он случайно коснулся света её глаз, они отразились озером звезд на дне его сердца.

Поэтому, как только он потупил свой взор, он обратил свою бесконечную волю в острый клинок, чтобы решительно пронзить чудесное мгновение, запечатленное его душой.

Все, что могло пробудить его эмоции и помешать его воле, не должно было существовать!

Вскоре его фигура пересеклась с девушкой, и она больше не находилась в его поле зрения.

Однако шаги Юнь Че вдруг снова замедлились.

Потому что в том направлении, куда направилась девушка, как раз и находился человек в серебряной одежде.

В его голове бушевала буря.

На вид девушке было всего семнадцать или восемнадцать лет, но её аура уже преодолела Царство Божественного Мастера, находясь в полушаге от Божественного Вымирания.

Между двумя этими царствами, над разломом, разделяющим людей и полубогов, бесчисленное множество глубоких практиков Бездны были обречены просидеть до конца своей жизни, не в силах прорваться дальше.

Однако эта девушка, которая, казалось, еще не достигла совершеннолетия, но уже находилась в Царстве Божественного Мастера, крайне его пугала.

Такой талант, такая элегантность, такое изящество, и эти глаза…

Все ее лицо было безупречно и безукоризненно, без каких-либо следов Пыли Бездны, и даже… без каких либо следов вообще.

Четыре слова: «Первое знакомство с Пылью Бездны»… четко прозвучали в сознании и море души Юнь Че.

Какая семья, какая забота и какая защита могли породить настолько прекрасную женщину?

Может быть, это…

Его шаги замедлились ещё сильнее, и сдержанное до этого духовное чувство высвободилось.

Человек в серебристом костюме кого-то ему напомнил.

В городе Плывущих Облаков, когда его глубокие каналы ещё были искалечены, он встретил Сяо Куаньюня из Секты Сяо.

Это были разные плоскости, разные происхождения, но общий опыт Юнь Че и Чи Ву не мог быть ещё более схожим, как если сранивать его с зелёными равнинами.

Когда благородный человек прибывает в город простолюдинов, где ему не нужно сдерживаться, следовать правилам и законам, он может в полной мере проявить своё высокомерие, и в таком случае он совершенно естественно потеряет свою рассудительность.

В конце концов, зачем умному человеку думать в стране дураков.

И так, как же он отреагирует, когда встретит эту молодую девушку….

Однако происхождение этого человека в серебряной одежде должно было быть крайне исключительным, к тому же его тайно охранял человек, который был страшнее Мо Бэйчэня, и которому он не мог противостоять.

В сочетании с тем, что Божественное Собрание было не за горами, рационально было бы не искать себе проблем.

Взвешивание всех за и против бурным потоком проносилось в его сознании.

…

Неудивительно, но мужчина в серебряной форме заметил приближающуюся девушку.

Человек в серебряной одежде, неторопливо а й ф р и д о м гуляющий по миру смертных, словно Царь Небес, вдруг застыл на месте, его пять чувств внезапно напряглись, и единственное, что можно было заметить на его лице, это пару бессознательно выпученных глаз…едва ли не выскользнувших из глазниц.

Учитывая его происхождение, ему наверняка посчастливилось наблюдать всю градацию красоты, и в его гареме находились тысячи наложниц, поэтому, естественно, повидав женщину в этом скромном низшем царстве, он мог только фыркнуть от отвращения.

Но как только он увидел девушку с белоснежной вуалью, он на мгновение потерял рассудок.

Светлый взгляд девушки слегка скользнул по нему — она наблюдала этот ошарашенный взгляд слишком часто после своего выхода в настоящий мир.

Поэтому она стала уделять больше внимания сокрытию своей внешности.

Незадолго до этого она находилась в Пустынной Буре, которая подавляла её духовное чувство, вместе с тётей, не желавшей давать ей никаких указаний.

Но вместо того, чтобы обидеться на тётю, она оставалась в буре до тех пор, пока не могла высвободить своё духовное чувство в достаточной мере, и только когда она была довольна мощностью высвобождённого чувства, она направилась в Царство Цилиня, а затем и в Императорский Город этого Смертного Царства.

Из-за независящих от неё обстоятельств она была максимально защищена с детства и большую часть времени проводила в Чистой Земле. Теперь, когда она оказалась в этом мире, ее охватило глубокое любопытство.

Мужчина перед ней уставился на неё, не понимая, насколько уродливым он выглядит.

Только когда фигура девушки удалилась ему за спину, он окончательно пришел в себя. Он вдруг осознал, что его глаза, следуя за фигурой девушки, крайне комично вывернули его туловище.

«В этом убогом местечке… есть такая женщина».

Сорок процентов волнения, сорок процентов удивления и двадцать процентов безрассудства. Его голос слегка дрожал, а на вытянутой ладони бессознательно сжались пять пяльцев.

Невероятно приятно в медной шахте найти самородок золота.

«Младшая сестричка, ты ведь родом не из Царства Цилиня Бездны, верно?»

Изящный голос раздался из-за спины девушки, и прежде чем он смог закончить фразу, она уже повернулась набок.

Мужчина в серебрянных одеждах уже двинулся навстречу девушке, его фигура была прямой, глаза — туманными, изгиб рта — безупречным, осанка — элегантной, а черты лица — достаточно красивыми, чтобы очаровать любую женщину.

В его руке появился серебряный веер.

Какой очаровательный аристократ.

Если он и гордился чем-то больше, чем своим происхождением, то несомненно своей белой кожей.

Девушка остановилась, но не стала заглядываться на него, вместо этого очень естественно ответив: «Я действительно не местная».

Очень слабое, почти что безэмоциальное предложение всё ещё звучало невероятно освежающе для уставшего сердца, словно у спустившейся с небес феи.

Человек в серебряной одежде рассмеялся: «Какое совпадение, я тоже. У нас с тобой так много общего…как насчет того, чтобы путешествовать вместе?»

«Нет необходимости».

Девушка отказала, поэтому повернулась, чтобы уйти.

«Младшая сестричка, не спеши отказываться».

Мужчина в серебряной одежде снова двинулся и уже стоял в десяти шагах перед девушкой. Складной веер в его руке раскрылся, дрожа, оставляя миру только нескрываемую похоть в его глазах: «Этот мир полон зла, и если ты будешь одна, ты можешь подвергнуть себя опасности».

Девушка не желала больше обращать на него внимания, но как только она двинулась, ее тонкие брови слегка нахмурились.

Между колышущимся на ветру складным веером закружилась еле видимая рябь, без единого звука просачиваясь в её море души.

И это проникновение в душу… она мгновенно распознала.

Теплая луна в ее глазах вдруг превратилась в холодную звезду, и она произнесла тяжелую фразу, которая редко звучала в ее жизни: «Тебе лучше перестать, иначе…»

Иначе он познает глубокое несчастье.

«Иначе что?» Человек в серебряной одежде радостно рассмеялся.

Стоявшая перед ним женщина, по сравнению с которой меркли все небесные царицы, конечно, была необычного происхождения, но превзойти его ей было абсолютно невозможно.

Взмахнув складным веером, он неторопливо зашагал вперед, все ближе и ближе продвигаясь к девушке, и пространство перед ним также слегка задрожало от силы души: «Наша встреча в этом скромном месте — все равно что соприкосновение светил. Я боюсь, что если упущу эту возможность, то буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Я просто хочу подружиться, только и всего».

И даже его теплый голос нёс в себе душевную силу.

Расправив плечи, он был способен захватить чужую душу. Даже если противник — человек того же уровня культивации, он с очень высокой уверенность мог бы провернуть такой фокус.

Это было связано с тем, что уровень его душевной техники не имел себе равных в Бездне.

Пока он говорил, он медленно протягивал ладонь, желая, естественно, прикоснуться к белому запястью девушки.

В этот момент издалека внезапно вылетела не слишком сильная, но крайне грубая аура, которая с треском встала между двумя людьми и взорвалась в сторону мужчины обжигающим пламенем.

«Проваливай!» Юнь Че стоял перед девушкой, пламя на его теле препятствовало зрению и ауре человека в серебряной одежде, которое было всё ещё направлено на девушку: «Разве ты не слышал, она сказала тебе «перестать»!»

Глаза человека в серебряной одежде сузились, и когда он потрудился оценить айфри дом Юнь Че, уголки его рта слабо приподнялись.

В нём не было ни гнева, ни раздражения от того, что его потревожили, скорее… жалость и игривость, как при наблюдении за невежественным клоуном.

Юнь Че стоял настороже, не забыв при этом сказать стоящей за ним девушке: «Старшая сестрёнка-фея, у этого человека явно плохие намерения по отношению к вам. Уходите скорее, я его задержу».

Девушка не шевелилась, губы ее были слегка приоткрыты.

Ха?

Этот человек, он действительно… назвал её старшей сестрой?

—-

Если б только время могло застыть в тот момент, когда мы впервые встретились…

Ибо я не могу вынести вид сломленного ненавистью Юнь Че.

—-

—-

Глава 1994. Божественная Дочь

Спасение дамы в беде — это избитый и убогий, но, несомненно, эффективный прием.

Особенно для неискушенной юной девушки.

Потому что чем светлее ткань, тем легче оставить на ней след, а первый след на такой ткани стереть тяжелее всего.

Конечно, с точки зрения человека в серебристой одежде, происходящее перед ним было комедийным представлением.

Аура пика Царства Божественного Владыки должна была принадлежать важной фигуре Царства Цилиня Бездны. К сожалению, перед ним это был всего лишь активно прыгающий клоун… потому что он даже не знал, кого провоцировал.

Как интересен был мир смертных.

«Откуда ты, жучара, опять вылез?» Он скосил глаза, в которых читалось непреднамеренное презрение, будто бы естественным путём сформированное его благородным разумом.

«Опять?» Юнь Че рассмеялся, и презрение в его голосе превосходило взгляд человека напротив: «Истинно то, что жук почитает всё вокруг жучьим. Меня чуть не стошнило с расстояния в десять миль от испускаемого тобой зловония, и ты, кажись, описал себя наиболее подходящим образом».

«…» На долю секунды губы девушки непроизвольно изогнулись.

Юнь Че никогда не проигрывал в спорах, и уж тем более в перекидывании оскорблениями. Но для девушки, выросшей в идеальной среде, это было слишком ново.

Оказывается, кто-то мог вот так ругаться.

Лицо человека в серебряном одеянии стало мрачным.

«Уходи, пока можешь!» Юнь Че поднял руку, и пламя между его ладонями стало еще более устрашающим: «У тебя злое сердце, и ты смеешь издеваться над другими. Таких людей, как ты, полных грязи, нужно вычищать из Бездны».

Внезапно заметив, что айфри дом девушка все еще стоит у него за спиной, он еще раз оглянулся, понизив голос и добавив еще несколько настоятельных слов: «Тебе тоже следует идти».

«Хе-хе-хе,» Человек в серебре рассмеялся: «Ты знаешь, с кем разговариваешь?»

«…» Уголок рта Юнь Че слегка шевельнулся. Выражения их лиц в этот момент были крайне схожи, вплоть до линий улыбок.

«Уйти, пока я ещё могу?» Складной веер в руке мужчины закрылся, и вокруг его полузакрытых век поплыл слой причудливой ряби: «Веришь или нет, но одним движением пальца я могу заставить тебя покорно встать на колени и молить о пощаде!»

«О, неужели?» Юнь Че не проявил слабости, и красное пламя в его ладони выстрелило вверх: «Если ты не провалишь, боюсь, это у тебя больше не будет возможности даже на колени встать!»

Девушка тайком высунула язык.

Это было очень интересно.

«Действительно хорошо!» Человек в серебряном вытянул пальцы и слегка согнул их.

В одно мгновение колени Юнь Че резко подогнулись, и он упал на землю.

«…» Молодая девушка нахмурилась, ее нефритовый палец вытянулся, превратившись в меч.

Но прямо перед тем, как меч должен был вылететь, Юнь Че, к её удивлению, вместо того, чтобы неподвижно преклоняться, задвигался, его колени зашевелились, начали разгибаться, и затем мало-помалу… выпрямились.

Лезвие меча на кончиках пальцев девушки остановилось, и между ее бровей промелькнуло удивление.

Он противостоял давлению души своего противника, имея культивацию… на уровне Царства Божественного Владыки?

На лице человека в серебряном одеянии появилась досада, он заметно нахмурился, затем взгляд его опустился, вглубине его глаз блеснул странный свет, после чего он с силой произнёс:

«На колени!»

ЦК!

Нет, это не звук упавших оземь колен последовал за низким криком человека в серебряном одеянии, это был… звук сильно стиснутых зубов.

Тело Юнь Че задрожало, черты лица исказились, а на лбу выступил пот, словно капли дождя, очевидно, он страдал от сильной боли.

Однако кости его ног и позвоночник оставались твердыми и прямыми, и даже красное пламя на его руках не желало гаснуть.

Он даже вздрогнул, когда его вторая рука запрокинулась назад, подняв волну воздуха, чтобы оттолкнуть девушку далеко в сторону: «Поторопись… уходи! Этот человек… очень… опасен».

Девушка: «…»

«…!?» На лице человека в серебряном одеянии промелькнуло изумление, затем раздражение, а после в глазах появилась бурная, жгучая аура.

Однако в тот момент, когда его сила души полностью высвободилась, раздался пронзительный звук разрыва.

Халт!

Между Юнь Че и мужчиной в серебряном одеянии появилась линия зеленых следов, которая разорвала пространство и рассеяла силу души, охватившую Юнь Че.

Тело Юнь Че сильно задрожало, он схватился за грудь и отшатнулся, а затем с «шокированным» выражением на лице посмотрел на девушку, которая стояла рядом с ним.

Зрачки мужчины в серебряном одеянии на долю мгновения потеряли цвет, он сделал шаг назад, а затем запрокинул голову и посмотрел на девушку, и после короткого мгновения удивления уголки его рта вновь игриво потянулись вверх: «Неплохо, то, что ты смогла разорвать силу моей души мечом — действительно великолепный сюрприз».

На этот раз Юнь Че стоял позади девушки, на кончиках ее пальцев тускло поблескивали изумрудные клинки мечей, а губы, казалось, предостерегающе шептали: «Наказание злодея — тоже своего рода тренировка».

«Злодей? Эй, эй, полегче, хахахахаха,» Мужчина в серебряной одежде выпрямился и высокомерно улыбнулся: «Младшая сестрёнка, ты знаешь… кто я?»

Губы девушки дрогнули: «Твоя фамилия Мэн».

Юнь Че: «…»

Улыбка внезапно сошла с лица мужчины, и он нахмурился: «Откуда ты знаешь?»

«То, как ты используешь свою силу души, очень похоже на метод Мэна Цзяньси, и в плане твоей ауры также наблюдается сходство,» Девушка ответила прямо: «Вы с ним должны быть из одного клана».

Когда два слова «Мэн Цзяньси» вошли в его уши, глаза человека в серебряной одежде на мгновение заметно дрогнули, и выражение его лица также стало неконтролируемым.

«Ты…» тон человека в серебре изменился: «Ты знаешь моего… братишку?»

«Братишку?» Глаза девушки, напоминавшие луну, слегка заблестели, когда она придумала фразу для нападения на собеседника: «Так непочтительно. С характером Цзяньси, узнай он об этом, он определенно был бы очень недоволен».

От одного этого предложения, звучавшего для посторонних крайне безобидно, верхняя часть тела мужчины в серебряной одежде затряслась.

«О, понятно,» Девушка вдруг подумала: «Того, кто способен назвать Мэна Цзяньси братишкой, должны звать… Мэн Цзяньчжоу!»

Лицо человека в серебряной одежде… Вернее, лицо Цзяньчжоу снова изменилось, глаза его сузились, и вся его развратность, высокомерие и уверенность сменились чистым шоком: «Кто ты такая? Кто ты, черт возьми, такая!?»

В этот момент с неба внезапно спустилась серая тень, которая, словно призрак, появилась рядом с человеком в серебряной одежде.

Страшная и подавляющая аура ненароком заставила Юнь Че сжать свою душу, и он уставился на источник этой силы.

Та самая ужасающая аура, которую он почувствовал ранее!

Это был пожилой человек с жестким и холодным лицом, в сером халате, с короткими волосами и длинной бородой.

Этот человек, являющийся телохранителем, просто внезапно появился, без каких-либо пространственных колебаний или хотя бы движений ветра… как будто боялся кого-то потревожить.

Мэн Цзяньчжоу, как было видно по его лицу, и сам не ожидал, что старик внезапно появится, и, полный удивления, раскрыл рот… но не успел он вымолвить и слова, как рука старика крепко схватила его: «Уходим!».

«А? Зачем…»

«Заткнись! Пошли!!!»

Ху-ху-ху!

Глубокая сила взорвалась, с огромной скоростью унося их вдаль, и через мгновение они полностью исчезли из виду.

Даже представить трудно, насколько ужасающим и невыносимым должен быть взрыв глубокой силы практика из Царства Божественного Вымирания, однако поток воздуха, поднявшийся вверх, был намеренно… или даже тщательно подавлен, и нисколько не задел девушку и Юнь Че.

Даже прядь волос не шелохнулась.

Взгляд Юнь Че отстранился.

Человек, превосходящий Мо Бэйчэня, только что…

Выглядел как собака с выпущенными кишками!

Его глаза спокойно взглянули на молодую девушку.

Ну разумеется, как можно было оставить без охраны человека с такой замечательной внешностью и элегантностью, которого явно баловали и оберегали всю жизнь не для такого момента, выпустив его в мир простых смертных.

Сам он её охраны не прочувствовал, но это вполне соотносилось с его картиной, потому что её охрана должна была быть настолько сильна, что его духовное чувство даже не могло её воспринять.

«Ты… в порядке?»

Голос девушки зазвенел в ушах, и пара чудесных глаз, которые были слишком волшебными, чтобы быть реальными, упали на мужчину, который поступал безрассудно, но обладал невероятно жёсткой волей, отчего она колебалась, думая о его душевных ранах.

В конце концов, это было давление души Мэн Цзяньчжоу… Он чудом устоял, но всё же должен был пострадать, верно?

Юнь Че выпрямился, на его лице проступила видимая бледность, но он спокойно проговорил: «Пустяки. Похоже, я вмешался не в свое дело, прости и прощай, старшая сестрёнка-фея».

Сказав это, он слабо улыбнулся девушке, а затем развернулся, чтобы уйти с несгибаемой прямотой.

Белое запястье молодой девушки бессознательно приподнялось.

Просто… взял и ушёл?

Юнь Че не оглядывался, и его скорость набирала обороты. Вскоре они перестали чувствовать ауры друг друга.

«Тетя, этот человек такой… хороший… такой… особенный,» Девушка с трудом нашла слово, которое показалось ей достаточно подходящим, и продолжила: «Ты всегда говорила мне быть осторожной со всеми, кто приближается, потому что каждый, кто приближается, наверняка имеет скрытый мотив».

«Но посмотри на него, он так старался спасти меня, и его душа даже была ранена, и все же он просто ушел, не говоря уже о скрытых мотивах, даже не спросив моего имени».

«Конечно, в этом мире еще остались хорошие люди».

Её красивые глаза смягчились, она хитро улыбалась, словно только что произошедшая встреча с Мэн Цзяньчжоу и седобородым стариканом была для нее сущим пустяком, недостойным затронуть сердце, вместо этого слова, задерживающиеся между её губ, были направлены на Юнь Че.

«В мире сотни стран, и у людей, в них живущих, тысячи лиц,» Хрупкий голос феи звучал в ее сердце: «Нет ничего удивительного в тех людях, которых ты повстречаешь, и тем более не стоит делать поспешных выводов о каждом из них».

«Я знаю,» Девушка ответила легкой улыбкой.

«Нет смысла оставаться здесь надолго, уходи».

Девушка немного подумала и сказала: «Тетушка сказала, что Царство Божественного Цилиня, в котором обитает Последний Цилинь, открывается лишь раз в десять циклов. Нам так повезло, что мы случайно прибыли вовремя, поэтому было бы обидно не пойти и не посмотреть».

«Как пожелаешь,» Циньин не стала возражать.

Тот опыт, что она обретёт, естественно, должен зависеть только от её собственных решений.

Наступил период, когда она будет распирать от любопытства, и если насильно ограничивать её, это может только негативно сказаться на её познании мира.

И разумеется, все последствия сделанных решений ей придется нести самой… Она уже напомнила, что запрет на вход в Царство Божественного Цилиня был установлен самим Императором Бездны, и если она будет слишком навязчива, то не сможет попасть туда вообще.

…

Юнь Че отошел на значительное расстояние, прежде чем выражение его лица изменилось, а брови медленно сошлись.

Мэн!

Эта фамилия сразу же заставила Юнь Че вспомнить о Истинном Боге из Шести Великих Божественных Царств, который носил эту фамилию.

Божественное Царства Плетения Снов, Божество «Бессонная» — Мэн Кунчань!

«Практики Божественного Царства Плетения Снов очень хороши в культивировании души»… Описание Божественного Царства Плетения Снов, сформулированное Чи Ву, хорошо запечатлелось в памяти Юнь Че.

Этот человек в серебряной одежде, которого, кажется, зовут Мэн Цзяньчжоу, скорее всего… божественный сын!

С таким статусом было более чем разумно, что кто-то из полубогов защищал его, когда он отправлялся один.

И эта юная дева…

Юная дева, заставившая старикана в царстве Полубога собрать свои кишки и бежать, не смея больше сказать ни слова…

Она упомянула имя: Мэн Цзяньси.

Являясь божественным сыном, Мэн Цзяньчжоу, услышав это имя, проявил большой страх из-за того, что ранее назвал его «братишкой».

Вероятнее всего… что это имя наследного божественного сына Божественного Царства Плетения Снов!

И девушка назвала это имя без следа даже самого малейшего трепета, легко, словно название ручейка.

Так кто же она…

Он приостановился, внезапно вспомнив о человеке, которого Чи Ву упоминала в разговоре с ним.

…

«Мягко говоря, всё, что можно было почерпнуть из разрозненных воспоминаний Мо Бэйчэня, было для него самыми базовыми знаниями и самыми глубокими воспоминаниями. Всё, что находиться в промежутке, даже личности четырех Божественных Эмиссаров, размыто до неузнаваемости. Тем не менее, у него осталось… довольно глубокое воспоминание об этой Богине Разрушения Небес».

«Я даже смогла уловить её не самую слабую тень в тонких остатках его души».

«Хочешь сказать… Между ним и этой Божественной Дочерью…».

«Конечно, нет. Хотя Мо Бэйчэнь и является Рыцарем Бездны, он не мог посещать Божественную Дочь. Он просто однажды увидел её издалека, когда она шла по пути в Чистую Землю».

«Отдалённого взгляда было достаточно, чтобы оставить отпечаток на всю жизнь».

…

Глаза Юнь Че резко блеснули вспышкой странной ауры.

Она — …

Богиня Разрушения Небес из Божественного Царства Разрушения Небес!

Он поднял голову и посмотрел на далекое тёмное небо.

Если предположения верны, его маленький перфоманс обернётся великой удачей.

Впрочем, кто знает, обернётся ли это маленькое семечко в будущем удивительно красочным цветком.

…

За пределами Имперского Города Хэлянь два силуэта летели с огромной скоростью, ритмичные всплески глубокой силы вызывали раскаты грома.

Разорванное пространство больно хлестало по лицу Цзяньчжоу. Он снова спросил: «Мастер Чжэ! Что, черт возьми, произошло…».

«Заткнись! Никаких вопросов!»

Лицо седобородого старика было настолько мрачным, что наводило ужас: он желал только бежать со всех ног, и чем дальше, тем лучше, и ненавидел сам факт того, что не мог проникнуть в ткань пространства.

Однако через короткое мгновение звук разрываемого пространства в ушах внезапно стих.

Даже сцена перед ним быстро потускнела, оставив лишь постепенно углубляющуюся зеленоватую ауру.

От этой внезапной перемены Мэн Цзяньчжоу пришел в полное замешательство, не понимая, что произошло. А у старика, крепко вцепившегося в его руку, лицо мгновенно побелело, и его тело, словно схваченное невидимой рукой, быстро остановилось.

Пространство и пылевые бури стихли, и на том месте, где они находились, остался лишь волшебный изумрудный свет.

А также… призрачный оттенок зеленой тени, отдаленный, как сказочная фея.

Рот седобородого старика раскрылся, он явно хотел что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова, как будто ему вцепились в глотку.

«Сыновья Мэн Куньчань поражают один больше другого».

Иллюзорный голос Циньин пробирал до костей.

«Раз он не может хорошо воспитать своего сына, я сделаю это за него!»

Зеленая аура вспыхнула без единого звука.

И в следующее мгновение раздался жалкий крик Цзяньчжоу… левая рука которого покрылась толстым слоем крови.

Глава 1995. Прошлое Феи Меча

«А-а-а-а-а!!!»

Цзяньчжоу надрывал горло, пока из его рта потоком выходила кровавая пена.

Вообще-то, такая травма не была тяжелой или опасной для человека уровня Царства Божественного Вымирания.

Но, естественно, если речь заходила не о Фее Меча.

Как луч изумрудного света порождал десять тысяч мечей.

Так один рубящий удар по руке порождал десять тысяч уколов в сердце!

Седой старик вскинул ладонь, выпустив глубокую силу, но вместо того, чтобы запечатать раны на окровавленной руке Цзяньчжоу, он запечатал его резанные крики, заставив при этом принять крайне унизительную позу.

«Лицезрев свой низкий и оскорбительный характер, Цзяньчжоу благодарит… Фею Меча за возможность увидеть и исправиться,» Седой старикан наконец прервал собственное молчание, но перед лицом человека, жестоко атаковавшего руку Божественного Сына, слова, которые он произнёс, были преисполнены смирения.

Старое лицо не смело показать даже малейшего намека на обиду или гнев.

Зрачки Цзяньчжоу мгновенно расширились, его глаза дрожали от переполнявшего ужаса.

Он услышал слово «Фея Меча».

Лица феи не было видно, седой старик наблюдал только призрачный изумрудный силуэт спины: «Эта рука не восстановится в течении трёх лет, убирайтесь».

Когда последнее слово донеслось до его ушей, седой старик оказался вне себя от радости, он поспешно прижал голову Мэн Цзяньчжоу к земле и поклонился: «Спасибо тебе, Фея Меча, за твою великую милость, мы уберёмся как можно дальше и никогда больше не посмеем беспокоить Божественную Дочь Цайли».

Как только прозвучало имя «Божественная Дочь Цайли», зрачки Мэн Цзяньчжоу, и без того расширенные до предела, едва не лопнули от шока.

Легендарная богиня этого поколения… Богиня Божественного Царства Разрушения Небес… Хуа Цайли, смотрящая одним глазом на десять тысяч царств!

Чтобы хотя бы притронуться к тени Феи Меча придётся потратить тысячелетия, но Богиня Цайли — была далёкой и неразумной мечтой…

И она, в самом деле, находилась в Царстве Цилиня Бездны…

Напряжённый разум Цзяньчжоу болел также, как его почти вылетившие из орбит глаза.

Он на мгновение растерялся, не понимая, было ли это бедствием или благословением.

«Мэн Цзяньчжоу, вернись и скажи Мэн Куньчань, чтобы он наказал своего сына! Ты наследник, и всё же осмеливаешься портить и без того скудную репутацию Божественного Царства Плетения Снов!»

Звук иллюзорного голоса постепенно становился слабее, отдаляясь.

Зелёная аура в его поле зрения также постепенно рассеялась, и мир вернулся к своим прежним скудным цветам и звукам далёких бурь.

Это было похоже на то, как если бы вы погрузились в глубокий дневной сон и внезапно проснулись.

Вот только сломанная левая рука и перенапряжённая душа ясно сообщали Мэн Цзяньчжоу, что это был не сон.

«Идём!»

Мастер Чжэ снова подхватил Цзяньчжоу и быстро полетел.

Несмотря на то, что Циньинь явно ушла, он не решался останавливаться.

Потому что это в конце концов была сама Фея Меча — Хуа Циньин.

Конец Царства Божественного Вымирания, первая после Истинного Бога.

И «Хуа Цайли» была её единственной слабостью.

…

Религиозный Союз, недалеко от главного зала.

Как будто они вот-вот должны были столкнуться лицом к лицу с самым яростным врагом.

Помимо представителей Религиозного Союза, присутствовали патриархи, молодые мастеры и ключевые фигуры секты Паньсюань, секты Ваньжэнь и секты Ле Ша.

Их лица также были преисполнены… почти самой глубокой серьезностью, которую они когда-либо испытывали.

Один час… три часа… десять часов…

Испытывая душевное напряжение слишком долго, даже самый сильный глубокий практик выбивался из сил и с трудом держался на ногах.

Наконец, даже патриарх секты Паньсюань Чжай Кэсе не мог больше сдерживаться и сказал низким голосом: «Почтенный Брат Боюнь, молодой мастер Мэн…».

«Ждём,» слабо произнес Симэнь Боюнь.

В глубине души Симэнь Боюнь знал, что Мэн Цзяньчжоу не был хорошим человеком, но если бы он был другим, то он не смог бы настолько легко соблазнить его прийти в Царство Цилиня Бездны.

Хотя он обладал крайне дурным характером и был особенно падок на женщин, он всё ещё был крайне выдающимся среди всех потомков Истинного Бога Плетения Снов и одним из двух (оставшихся в живых) божественных сыновей, поэтому при принятии решения о вассалитете, у него должно было быть достаточно прав.

Вполне естественно, что человек такого уровня не появился сразу, и наоборот, было бы странно, если бы он прибыл вовремя.

Прошло еще двенадцать часов.

Патриарх секты Ваньжэнь Ван Вэй пробормотал вслух: «Мастер Мэн действительно в Царстве? Мог ли он… заблудится в песчаной буре и сбиться с пути?»

Симэнь Боюнь сказал: «Разве Божественного Сына может побеспокоить какая-то там песчанная буря?»

Однако немного подумав, он добавил: «Мастер Мэн прибыл два дня назад, так что наверняка сейчас он развлекается. Когда настанет нужный момент, он появится. Если же он считает, что нужный момент не настал, было бы невежливо его беспокоить».

Все замолчали.

Это был сын Истинного Бога Божественного Царства, сама возможность того, что он мог почтить их своим присутствием, уже была великим даром. И насколько велик был его жест, столь велико и они должны были ему отплатить, даже если это значило, что они будут страдать.

Если бы таким образом можно было бы стать вассалом Божественного Царства, то даже если бы им пришлось провести половину своей жизни на коленях, это все равно было бы намного лучше, чем их жизнь здесь.

Пролетели сутки.

На этот раз даже Симэнь Боюнь не смог сохранять самообладание.

Было очевидно, что он уже давно прибыл в Царство, но он всё же оставил их в подвешенном состоянии на целых три дня. Даже для сына Истинного Бога это было слишком нагло.

Взглянув на помрачневшее лицо Симэнь Боюня, Симэнь Божун прошептал: «Боюнь, попробуй отправить голосовую передачу».

Симэнь Боюнь больше не настаивал, он взял в руки нефрит звуковой передачи, выпрямил голос и отправил голосовое сообщение «почтенному гостю».

Вскоре он получил ответ от Цзяньчжоу.

Было сказано несколько слов, наполенных крайней злобой и неприязнью:

«Катись к чёрту!!!»

Лицо Симэнь Боюня мгновенно вытянулось, и все в шоке подняли головы, уставившись друг на друга.

«А?» Лица трёх патриархов, Чжая Кэси, Ван Вэя и Ли Цяньхуна, последовательно сменили цвета.

Симэнь Боюнь, всегда спокойный, как вода, почернел, как обгоревшая посуда, а вены на его лбу набухли, как будто он проглотил дохлую муху.

Он был, по меньшей мере, Рыцарем Бездны, служащим лично Императору Бездны и Эмиссарам, и даже если человек на той стороне был сыном Истинного Бога, он все равно должен был сохранить перед ним лицо.

Но этот Мэн Цзяньчжоу в самом деле…

«Воз… му…ти… тельно!» Он скалил зубы с каждым словом, теряя благородство Рыцаря Бездны.

Ведь именно обещание вхождения в Царство «Плетения Снов» и «Божественной Милости» привело к полному подчинению трёх сект.

Теперь короткое слово «катись» не только оборвало надежду Царства Цилиня стать вассалом Божественного Царства, но и заставило его публично потерять своё лицо и величие.

Он не знал, что случилось с Мэн Цзяньчжоу, не говоря уже о том, почему тот злился… Но он чувствовал, что Цзяньчжоу специально дразнил и унижал его.

Тяжело вздохнув, Симэнь Божун повернулся лицом к патриархам трех сект и, глядя на их мрачные и неуверенные лица, кончиками пальцев ног догадался, о чем они думали.

«Похоже, что мастер Мэн столкнулся с какими-то трудностями на своем пути,» Он сохранял спокойный тон: «Теперь, когда Открытие Царства Божественного айфри дом Цилиня не за горами, вопрос об опоре на Божественное Царство должен быть немного отложен».

«Что ж, ничего не поделаешь,» Чжай Кэсе кивнул головой, но его голос и поза потеряли былое уважение.

«В таком случае патриарх Чжай вернется в секту, чтобы подготовиться к Божественному Собранию, прощайте».

Не дожидаясь ответа Божуна, Чжай Кэсе убрал руки в рукава и развернулся.

После него Ван Вэй также покинул мероприятие вместе с членами секты Ваньжэнь.

«Мастер Союза Симэнь, я слышал, что Хэляни все еще настаивают на участии в Божественном Собрании, возможно, им есть на что опереться,» Патриарх Ле Ша, Ли Цяньхун, «любезно» напомнил: «Я надеюсь, Религиозный Союз не забудет принять меры».

«Патриарх Ли слишком много волнуется,» Симэнь Божун беззлобно улыбнулся.

Три секты ушли одна за одной, и вскоре позади них раздался сопровождаемый выбросом глубокой силы низкий рёв Симэня Боюня.

…

В то же время, за тысячи миль от Царства Цилиня Бездны.

«У этого куса дерьма, Боюня, действительно хватает ума посылать мне голосовые передачи!»

Бах!

Нефрит голосовой передачи с треском сломался в единственной здоровой руке Мэн Цзяньчжоу. Его грудь вздымалась и опускалась, он почти что задыхался, и всё его лицо было искажено от гнева

А все потому, что целых тридцать шесть часов его мучило Намерение Меча, оставленное Хуа Циньин.

Стоило ему выбрался из Чистилища, как он мгновенно получил сообщение от Симэнь Боюня, и тут же воспылал ненавистью к тому, что не пойти и лично переломать все кости этого Рыцаря Бездны.

Если бы не он, то каким образом он бы пришёл в это захудалое место и подвергся бы таким мучениям и унижению?

Если бы не приказ Мэн Цзинчжэ никогда больше не приближаться к Царству Цилиня Бездны, он бы бросился обратно и вытрошил бы кишки этому конченному Религиозному Союзу… После чего выколол бы глаза этой собаке, Рыцарю Бездны!

Освободившись от пытавшего его Намерения Меча, Мэн Цзяньчжоу наконец-то снова вернул способность говорить. Он выбросил осколки нефрита звуковой передачи и обратился к Мэн Цзинчжэ: «Мастер Чжэ, помогите мне восстановить левую руку».

«Нет!» Мэн Цзинчжэ яростно прокричал: «Фея Меча сказала, что её нельзя восстанавливать в течении трёх лет, поэтому она не заработает ни на день раньше!»

Мэн Цзяньчжоу заскрипел зубами и процедил: «Я, по меньшей мере, Божественный Сын Божественного Царства Плетения Снов! Может быть она, Фея Меча, и известна как первый человек после Истинных Богов, она всё же не Истинный Бог! Почему я, сын Истинного Бога, должен её бояться!?»

«Хе, наивный,» На этот раз Мэн Цзинчжэ не стал ему потакать, а лишь холодно фыркнул: «Даже у твоего Божественного Отца нет лица, чтобы произнести такие слова».

Мэн Цзяньчжоу резко поднял голову, словосочетение «нет лица» в словах Мэн Цзинчжэ осталось им непонятым.

Мэн Цзинжэ прояснил: «Ты еще молод, поэтому, естественно, тебе не понять сути прошлых эпох, но послушно запомни этот урок. Теперь, когда ты встретил Божественную Дочь Цайли из Царства Разрушения Небес, в будущем тебе же будет лучше держаться от неё подальше!»

«Связаться с Хуа Цайли — значит связываться с Феей Меча! И ещё не забывай, кто её жених!»

Жених Богини Цайли…

Божественный Сын Поднебесного Божественного Царства, который также является наследным Божественным Сыном… Дянь Цзючжи!

Помолвка, благословлённая самим Императором Бездны, и все духи под небесами знали об этом.

Сердце Мэн Цзяньчжоу бешено заколотилось, на голове выступили капли холодного пота, а его гнев и ненависть к Симэню Боюню совершила очередной скачок.

Помедлив некоторое время, он, наконец, смог спросить: «Я не понимаю. Почему ты говоришь, что мой Божественный Отец… боится Фею Меча. Это потому что она родная сестра Истинного Бога Хуа Синя?»

Один из Истинных Богов Шести Божественных Царств, Истинный Бог Божественного Царства Разрушения Небес был также известен как «Хуа Синь».

«Дело не в страхе,» Мэн Цзинчжэ заколебался, но все же ответил: «Когда твой Божественный Отец был ещё Божественным Сыном, он потерпел разгромное поражение от её меча».

«!!!» Сердце Мэн Цзяньчжоу резко заколотилось.

Божество… нет, даже Истинное Божество, на устах Мэн Цзинчжэ «потерпело разгромное поражение».

«И не только твой Божественный Отец,» Стоило ему коснуться далекого прошлого, как сердце Мэн Цзинчжэ наполнилось печалью: «На той встрече в Чистой Земле никто из божественных сыновей и дочерей не смог поколебать меч в её руке».

«Теперь они известны как Истинное Божество Цзюэ Ло, Лоху (Поднебесное Божественное Царство), Истинное Божество Вумин, Шэнь Вуянье (Божественное Царство Вечной ночи), Истинное Божество Тяньсин, Ушеньсин (Божественное Царство Звезды и Луны), Истинное Божество Цюнъюэ, Ушеньюэ (Божественное царство Звезды и Луны), Истинное Божество У Мэн, Мэн Куньчань (Божественное Царство Плетения Снов) и Истинное Божество Ци Хэн, Пань Юйшень (Божественное Царство Храброй Бабочки)».

«А… погоди… что… что!?» Глаза Цзяньчжоу выпучились, а язык яростно заплетался.

Мэн Цзинчжэ продолжил: «Теперь, когда все они стали верховными Истинными Богами, правящими своими Божественными Царствами, их бывшие поражения также стали табу, и младшим поколениям, естественно, трудно о них узнать».

«…» Мэн Цзяньчжоу на мгновение потерял дар речи.

Глаза Мэн Цзинчжэ слегка прикрылись, он задумался о прошлом, о котором не мог рассказать потомкам.

Поднебесное Царство, Царство Плетения Снов и Царство Храброй Бабочки… В те времена, когда трое божественных сыновей преследовали Циньин, это было самым громким событием эпохи.

К их сожалению, Хуа Циньин, культивировавшая искусство Равнодушного Небесного Меча, уже давно отрезала все эмоции и с пренебрежением относилась ко всем трём Божественным Сыновьям.

После все трое стали Истинными Богами Божественных Царств, и всё же та изумрудная тень, возможно, уже не сможет стереться со дна их душ до конца их жизни.

С тех пор прозвище Фея Меча стало значить не Бессмертную Меча, а… фею нефритового озера, неприкасаемую для большинства смертных душ, словно призрачный сон.

Цзюэ Ло, Божественный Лоху всеми силами старался заключить династический брак с Царством Разрушения Небес, возможно, чтобы немного облегчить тягостную мечту в своем сердце.

Когда он был Божественным Сыном, ему не удалось получить и мимолётного взгляда Богини Разрушения Небес, поэтому он позволил своему сыну исполнить эту мечту за него.

«Если она… настолько могущественна, то почему Истинный Бог этого поколения Божественного Царства Разрушения Небес — Хуа Фучэнь?» озадачено произнес Цзяньчжоу.

Цзинчжэ медленно ответил: «В те времена небеса благословили Царство двумя превосходными потомками, одного из которых звали Хуа Фучень, а другого Хуа Циньин».

«Предыдущий Истинный Бог не решился выбрать кого-то одного из них, отказавшись от другого, вместо этого он назначил их обоих божественными наследниками. Таким образом, у Божественного Царства Разрушения Небес появились Божественный Сын Разрушения Небес, Хуа Фучэнь, и Божественная Дочь Разрушения Небес, Хуа Циньин.»

«Однако в те времена Хуа Фучэнь отличался от всех остальных амбициозных Сынов Богов. Он был диким и раскованным, не следовал обыденным ритуалам, не любил ограничений и крайне противился тому, чтобы стать следующим Истинным Богом, к этому добавлялся и тот факт, что его культивация и глубокий путь фехтования всегда подавлялись Хуа Циньин. Поэтому в те времена все были твердо уверены, что будущим Владыкой Царства Разрушения Небес станет именно Хуа Циньин».

«До того момента, как… Хуа Фучэнь породил своего первого ребенка, нынешнюю Богиню Разрушения Небес Хуа Цайли».

«Именно из-за этого ребенка Хуа Циньин отказалась от наследства и признала Хуа Фучэня будущим владыкой, что привело к появлению нынешних Истинного Божества Хуа Синя и Феи Меча (Бессмертной Меча)».

«Но почему она это сделала?» Цзяньчжоу оказался озадачен еще больше.

Мэн Цзинчжэ взглянул на него, но не стал продолжать объяснения: «Я и сам не знаю, да и тебе знать не обязательно. Просто запомни, что даже твой Божественный Отец не смеет свысока смотреть на Фею Меча».

Более того…когда он лично встречался с Хуа Циньин, он не всегда держался прямо.

Несмотря на то, что он стал Истинным Богом, его человеческое нутро никуда не делось.

И для мужчин наиболее смертоносным во все времена оставался… белый свет луны.

«Но что-то не сходился,» Мэн Цзяньчжоу, естественно, обнаружил огромное несоответствие: «Истинный Бог Хуа Синь находится у власти не менее десяти тысяч лет, и если Хуа Цайли родилась до того, как он стал Истинным Богом, то и ей должно быть не менее десяти тысяч лет».

«Но она выглядит… как невинная юная девушка, ещё не успевшая созреть. Да и а й ф р и д о м титул Божественной Дочери Хуа Цайли появился…»

«Как я уже сказал, тебе не обязательно знать,» Цзинчжэ перебил его, а затем предупредил: «Я смутно знаю, что в этом деле замешан скрытый секрет, который Император Бездны не желает разглашать. И секрет этот, боюсь, неизвестен даже твоему отцу».

Когда дело коснулось «секрета Императора Бездны», Мэн Цзяньчжоу оказался не настолько глуп, чтобы продолжать расспрашивать.

В то время Божественный Эмиссар Чистой Земли пробормотал себе под нос одну фразу… Мэн Цзинчжэ, как и все присутствующие, навсегда отпечатали её в своём сердце.

«Если в этом мире и есть кто-то, кто может достичь ступени Истинного Бога без божественного наследования… то это, несомненно, Хуа Циньин».

Во время этого путешествия в Царство Цилиня Бездны, когда он понял, что человек, с которым связался Цзяньчжоу был, скорее всего, Божественной Дочерью Цайли, он был искренне потрясен.

«Будучи со сломанной рукой, ты не должен забывать о полученном уроке,» Мэн Цзинчжэ твёрдо говорил: «Напротив, если ты вернёшься сюда, твой божественный отец не просто разгневается, а ещё и разочаруется, когда узнает, по какой причине ты повредил себе руку».

«Разочаруется?» Это слово безжалостно пронзило нервы Мэн Цзяньчжоу, он сильно стиснул зубы: «Я должен бояться его разочарования? Разве это не единственное, что он испытывает в мой адрес… что бы я ни делал и сколько бы усилий ни прилагал!»

Мэн Цзинчжэ напутствовал: «Тренируйся усерднее, и если ты сможешь успешно прорваться в Царство Божественного Вымирания, твой отец точно посмотрит на тебя по-другому, и даже если он узнает об этом инциденте, гнев его будет не так силён».

«Да не будет такого,» Мэн Цзяньчжоу слабо усмехнулся: «Если в его поле зрения будет Мэн Цзяньси, для меня просто не останется места. Даже если я и достигну царства полубогов, он, в лучшем случае… наградит меня коротким взглядом!»

Мэн Цзинчжэ холодно сказал: «Это судьба. В конце концов, ты и Цзяньси просто несравнимы».

Бах!

Цзяньчжоу ударил кулаком по земле.

«Почему! Почему! После того, как я с трудом убил Мэн Цзяньюаня, этот Мэн Цзяньси, который был самым глупым из моих братьев, пока был ребёнком, в самом деле пробудил а й ф р и д о м свою божественность… Ну почему!»

Сухая старческая рука заткнула рот Мэн Цзяньчжоу, безжалостно останавливая его наполненный горечью голос. Цзинчжэ в панике огляделся по сторонам, изолирующая аура сгустилась вокруг них, и он безжалостно прокричал: «Ты рехнулся! Это имя… нельзя упоминать! Ни единого слова!!!»

«Если нас разоблачат, даже если ты самый старший божественный сын… нас заживо похоронят без могильных плит!»

Глаза Мэн Цзяньчжоу закатились вверх, все его тело покрылось холодным потом, и он в панике шокированно закивал головой.

—-

Глава 1996. Божественное Собрание (1)

Повернув за угол, Юнь Че без всякого удивления увидел тревожно искавшую его Хэлянь Линчжу.

«Принц Юнь Че!»

Издалека донеслись её айфри дом крики, и она, полная радости, побежала к нему.

Но в изрядно повеселевших прекрасных девичьих глазах всё ещё был след не до конца рассеявшегося водянистого тумана.

«Я подумала… подумала, что ты ушёл, ничего не сказав,» Она чуть было не уткнулась носом в Юнь Че, но ей всё же хватило самообладания, чтобы сохранить нормальную дистанцию.

«Ушёл? Да как бы я мог?» На лице Юнь Че промелькнуло удивление, после чего он мягко улыбнулся: «Старшая принцесса — моя благодетельница, как я могу предать её доверие?»

«Ты сильно торопилась… Что-то случилось?» Спросил Юнь Че, оглядев её.

Один короткий вопрос превратил радость Хэлянь Линчжу в чистую панику, она бессознательно потянулась вперёд и схватила Юнь Че за рукав: «Отец… Отец умирает! Сердечная вена слишком сильно повреждена… Даже Великий Предок ничего не может с ней поделать!»

«Ты говорил, что у тебя есть способ его спасти! Я… знаю, что августейший отец не доверился тебе и относился к тебе очень плохо, но… но сейчас только ты сможешь его спасти! Принц Юнь Че… пожалуйста… пожалуйста, спаси его».

Её голос дрожал, она находилась в растерянности. После всего случившегося, несмотря на то, что даже Великий Предок ничего не мог поделать, она всё равно сохраняла иррациональную веру в Юнь Че.

Нежная глубокая энергия от его рук поплыла, успокаивая эмоции Хэлянь Линчжу: «Хорошо, позволь мне пойти и взглянуть».

…

Императорский Дворец Хэлянь.

Лицо Хэлянь Цзюэ было мертвенно бледным, напоминая свежевыжатую белую тряпку, отчего капли крови, продолжающие хлестать из его семи отверстий, выглядели раздражающе ослепительно.

Его гордая культивация полустепени Царства Божественного Вымирания была подобна паутине в этот мрачный момент.

В течение последних нескольких дней Хэлянь Цзюэ мучился от бушующей в его сердечной вене глубокой энергии Полубога, и постепенно его контроль над ней ослабевал. Дошло до того, что он не решался выпустить даже самую маленькую ниточку собственной глубокой силы, потому что это только усилило бы окутывающую его вену энергию.

Когда Юнь Че прибыл, зал был заполнен людьми.

Царственные сыновья и дочери, куда не глянь, стояли на коленях, и, в основном, все кроме них были самыми сильными людьми Имперского Города.

Толпа, ожидающая увидеть последний вздох Императора.

Юнь Че мельком увидел учителя Хэлянь Линчжу и Мо Цяньина, третьего человека, которого он встретил по прибытию в Бездну: Хэляня Тяньфу, также известного как «Повелитель Кусянь».

«Отец! Держись, Тайдзу найдёт способ тебя спасти… Папа!»

Принц Хэлянь Линлан опустился на колени и горько заплакал. Слепые могли бы подумать, что Царь Хэлянь уже умер.

Мо Цяньин глубокомысленно нахмурился. Если бы не тот факт, что Хэлянь Линлан был наследным принцем, он бы уже последовал примеру Юнь Че и втоптал бы его голову в пол.

Он уже давно разочаровался в царской семье Хэлянь.

Как самый выдающийся ученик Хэлянь Тяньфу, он получал бесчисленное число предложений от трёх сект — Паньсюань, Ваньжэнь и Ле Ша, однако остался верен семье Хэлянь. И этому было две причины — милость его учителя и Хэлянь Линчжу.

Но теперь…

Его взгляд устремился на выход из зала как раз в тот момент, когда Хэлянь Линчжу, отсутствовавшая на улице несколько часов, вернулась.

Она была там настолько долго, что он не находил себе места из-за беспокойства.

«Отец, я вернулась».

Не обращая внимания на то, что в зале собралось еще больше народу, Хэлянь Линчжу быстро подошла к Хэлянь Цзюэ.

Хэлянь Цзюэ повернул шею и посмотрел на Юнь Че, неторопливо идущего позади Хэлянь Линчжу, и его и так тусклые глаза внезапно блеснули.

Оказавшись на грани смерти и в условиях полной безнадёги он, несомненно, вспомнил о человеке, который утверждал, что сможет его спасти.

Пусть сначала он гневно отказался…

Но, после того, как он воочию увидел способности Юнь Че, ранее яростно отвергнутые им «нелепые слова» стали его единственной надеждой.

«Отец, мастер Юнь Че снова здесь, он сможет спасти тебя,» Хэлянь Линчжу вся дрожала, но сохраняла необъяснимую веру в своём сердце.

Хэлянь Линлан повернул голову и посмотрел на человека, стоявшего позади Хэлянь Линчжу: «Это… тот самый загадочный незнакомец?»

Юнь Че снова проигнорировал его, сделал шаг вперед и встал сбоку от Хэлянь Линчжу, его духовное чувство слабо коснулось тела Хэлянь Цзюэ… Что ж, ситуация более-менее совпадала с тем, что он ожидал, так что не зря он потратил столько слюны в тот день, подумал он.

«Спаси… меня…» Хэлянь Цзюэ, испытывающий оглушающую боль, пронизывающую до мозга костей, подал слабый голос.

Из-за этих слов все взгляды устремились на Юнь Че.

Даже Великий Предок был бессилен, но он всё же умолял… этого юнца в Царстве Божественного Владыки?

Юнь Че сказал: «Кроме Старшей Принцессы, Старшего Брата Мо и Мастера Кусяня, все остальные должны уйти».

Кусянь удивлённо посмотрел на него.

От этого приказа все ахнули. Хэлянь Линлан поднялся, его лицо преисполнилось величия: «Ты, неизвестно откуда вышедший дикий мальчишка! С чего ты взял, что можешь указывать мне, что делать?»

«Пошли… вон!» Хэлянь Цзюэ хрипло выдохнул, его слабый голос всё ещё содержал императорскую мощь.

Хэлянь Линлан в ужасе повернулся: «Отец! Даже Великому Предку приходится туго, так почему у него, Божественного Владыки, должно быть решение. Он просто врёт…».

«Ты… хочешь моей смерти!» Хэлянь Цзюэ, каждое мгновение испытывающий адскую боль, яростно рявкнул: «Убирайся!»

«Все… выйдите!»

Хэлянь Линчжу поспешно заговорила: «Отец приказал всем уйти. Мастер… Кусянь и Девятый Старший Брат остаются».

«Бездельники» без уговоров покинули помещение, и во дворце воцарилась тишина.

На несколько мгновений на тело Юнь Че упала мощная, как гора, и далекая, как небо, аура.

Это и есть Великий Предок-Хранитель? Юнь Че остался невозмутим и равнодушно посмотрел на Хэлянь Цзюэ.

«Молодой человек, вы действительно способны спасти нашего Царя?» Кусянь заговорил, его голос был ровным, и хотя он был наполнен глубокими сомнениями, в них не было презрения.

За прошедшие несколько дней он в подробностях услышал рассказ Хэлянь Линчжу и Мо Цяньина о событиях того дня и испытывал глубокое чувство удивления и любопытства. Более того, на него нахлынули… бессчисленные догадки о происхождении Юнь Че.

Юнь Че ответил: «С моим низким уровнем культивации вполне естественно, что я не могу вмешаться в силу Полубога. Но с точки зрения медицинской теории у меня нашёлся метод».

«Медицина?» Кусянь нахмурился, потому что он был вполне искусен в медицине. Раны, полученные Хэлянь Цзюэ, были связаны с жизненной веной, что было просто невозможно решить с помощью медицинской науки.

«Здравый смысл говорит, что повреждение сердечной вены необратимо, поэтому нельзя к ней прикасаться. На самом же деле жизненную вену можно разбить на семьдесят два отрезка, семнадцать из которых можно порезать, не нанеся серьёзных повреждений и не приведя к утеканию жизненной силы. После выполнения всех необходимых манипуляций, при достаточном уровне культивации пациента вена восстановится сама по себе».

«Поскольку клубок глубокой силы не может быть насильственно рассеян, нужно сделать отверстие и выдавить его оттуда с помощью достаточной внешней силы».

Слова Юнь Че были простыми и понятными, но для ушей Кусяня, хорошо разбирающегося в медицине, они были подобны мечтательному сну.

Повредить жизненную вену человека — то же самое, что лишить его жизни. Он никогда не слышал о такой «медицинской практике», независимо от происхождения человека перед ним и степени его увлечённостью медициной, если дело касалось практического опыта, его нельзя было превзойти.

Даже если все, что он сказал, правда…, как он мог гарантировать, что сделанные семнадцать надрезов будут в нужных местах?

Это всё же была сердечная вена, небольшая ошибка приведёт к саморазрушению жизненной силы и утеканию сердечной крови.

«Ха? Это точно возможно?» Ку Сянь глубокомысленно нахмурился, не в силах поверить в это.

Юнь Че не стал ничего объяснять, его глаза уставились на Хэлянь Цзюэ: «Владыка Хэлянь, метод, который я предложил вам тогда, подразумевает вскрытие вашей жизненной вены, и хотите ли вы попробовать зависит только от вас».

Зрачки глаз Хэлянь Цзюэ расширились, горло пережалось, и он без всяких колебаний пролепетал: «Пробуй… пробуй быстрее».

Поскольку он уже одной ногой находился в могиле, даже если собеседник ему издевательски лгал, хуже уже быть не могло.

«Славненько,» Юнь Че опустил брови: «Но ты не доверился мне сразу, а потом ещё и прогнал меня, так что, похоже, у меня нет никаких причин спасать тебя за просто так».

Кусянь глубоко посмотрел на Юнь Че, в его глазах отразилось удивление.

Хотя он уже слышал, что этот юноша, стоя напротив Владыки целого Государства, на самом деле действительно не страшился императорского величия, а, напротив, преисполнялся своего, всё же увидев вживую…

Губы Хэлянь Цзюэ снова зашевелились, а й ф р и д о м с трудом выговаривая слова: «Если ты сможешь меня спасти… любая твоя просьба… будет исполнена».

Юнь Че, казалось, улыбнулся, отступил в сторону и перевел взгляд на Хэлянь Линчжу: «Мои условия крайне просты».

«Я надеюсь, что через двадцать дней на Божественное Собрание выдвинется делегация царской семьи со Старшей Принцессой во главе и под её управлением. Что касается Государя, то как насчёт того, чтобы он остался в Имперском Городе, чтобы восстановить силы?»

Такие «условия» стали шоком для всех.

Губы Хэлянь Линчжу слегка приоткрылись, а выражение лица Мо Цяньина стало очень сложным.

Его просьба не имела никакого отношения к нему самому, наоборот, она была направлена на… Старшую Принцессу?

В прошлом на такого рода крупных мероприятиях всегла должен был присутствовать лично Царь Хэлянь. Если в этот раз семью возглавит Хэлянь Линчжу, не будет ли это признанием того… что будущим наследником престола страны станет Хэлянь Линчжу, а не наследный принц Хэлянь Линлан?

«Мастер Юнь Че, я…» Хэлянь Линчжу находилась в растерянности.

«Я… обещаю».

Даже если бы просьба Юнь Че была бы в тысячу раз возмутительнее, он не стал бы отказываться, в конце концов, его жизнь находилась на последнем издыхании… не говоря уже о такой простой просьбе.

На этот раз на Божественное Собрание должен был заявиться Религиозный Союз. Если царская семья станет посмешищем, потеряет лицо и привилегию вхождения в Царство Божественного Цилиня… Он предпочёл бы не приходить.

«Очень хорошо,» Юнь Че кивнул, его глаза загадочно блеснули.

Делегацию рода Хэлянь возглавляла Хэлянь Линчжу, что было равносильно тому, что он контролировал делегацию рода Хэлянь.

И всё благодаря тому, что Хэлянь Линчжу безоговорочно ему подчинялась.

Таким образом, ему будет гораздо легче исполнить задуманное и исключить случайные переменные.

«Мастер Кусянь, когда настанет нужный момент, я предоставлю тебе возможность вытянуть глубокую энергию».

Не дожидаясь ответа Кусяня, он вытянул правую руку и направил ее прямо на сердечную вену Хэлянь Цзюэ.

Бах!

Грудь Хэлянь Цзюэ разорвалась, и из неё бурным потоком хлынула кровь… Всего через короткое мгновение сила полубога, принадлежащая Мо Бэйчэню, резко усилилась и испустила ужасающее давление, заставляющее людей вокруг трепетать.

Слова Кусяня, которые вот-вот должны были вылететь, застряли в горле, и на его старческом лице появилось выражение глубокого потрясения.

В тот же момент из его иссохших рук вырвалась крайне мощная, но чересчур стабильная глубокая энергия, разделившаяся на тысячи потоков и устремившаяся к сердцу Хэлянь Цзюэ.

Бум —

Бах!!!

Неистовая сила полубога взорвалась, пробивая крышу Дворца и рассекая небо.

Наполненная ненавистью … которая, казалось, никогда не рассеется.

…

Срок открытия границ Царства Божественного Цилиня приближался в мгновение ока.

В это время ветер и волны были спокойны, и никто не искал неприятностей от Юнь Че.

Как и полагалось, Религиозный Союз, прилагая все усилия, не смогли найти никакой информации о Юнь Че.

Он словно внезапно спустился с небес в Царство Цилиня Бездны.

Несмотря на то, что это было крайне странно, они решили не искать мести перед лицом Божественного Собрания.

В этот день к центру Царства Цилиня Бездны стекалось бесчисленное множество глубоких практиков, больших и малых сект и сил Царства Цилиня Бездны.

Не осталась в стороне и царская династия Хэлянь во главе с Хэлянь Линчжу, выступившая вместе с Кусянем и поведшая за собой выдающуюся молодёжь этого поколения. Они заполонили ковчеги и полетели к Царству Божественного Цилиня.

Приближаясь, Юнь Че постепенно начал ощущать странную пульсацию, исходящую от его каналов Злого Бога.

Ошибки быть не может… Юнь Че прошептал в своем сердце: то, что ждет его впереди, — полнота каналов Злого Бога.

И тогда его путь в Бездне…

Действительно начнётся!

Глава 1997. Божественное Собрание (2)

Пока Хэлянь Линчжу стояла на носу ковчега, и глаза ее были полны беспокойства, все молодые практики Небесного Дворца Хэлянь были полны искреннего воодушевления.

Ожидания и радостное волнение переполняло всех.

Конечно, все в Царстве Цилиня знали, Свободный-Мир-ранобэ что царская семья Хэлянь находилась в глубоком упадке последние несколько поколений, но они совершенно не подозревали о радикальных изменениях в нынешнем положении дел… Они не знали, что Религиозный Союз уже заручился поддержкой трех сект и будет присутствовать на Божественном Собрании как полноправный его член, и даже не представляли, что Рыцарь Бездны, свидетельствующий на этом Божественном Собрании, будет родом из Религиозного Союза.

Все всё ещё думали, что царская семья Хэлянь не изменилась, что она будет такой же, как и во все предыдущие эпохи, и что она войдёт в Царство Божественного Цилиня… хотя бы потому, что это была последняя ниточка её контроля над Царством Цилиня.

В тот день Чжай Ляньчэн и Симэнь Ци заявили, что Хэлянь Цзюэ не только не должен разглашать их уговор, но и должен скрывать его всеми силами, иначе это приведет к огромной панике и непредсказуемому хаосу во всем Царстве. Впрочем, Хэлянь Цзюэ, получивший после вспышки гнева тяжёлый удар по сердечной вене, не имел времени позаботиться об этом.

На этот раз Хэлянь Цзюэ не мог присутствовать лично, так как еще не оправился от тяжёлой травмы, и эта причина выглядела вполне обоснованной в глазах всей его семьи.

Но после известия о том, что вместо него делегацию будет возглавлять Хэлянь Линчжу — все находились в полнейшем шоке.

Особенно кронпринц Хэлянь Линлан, можно было только представить, сколько непонимания, возмущения, гнева и страха было в его сердце в эти дни. После того, как Хэлянь Цзюэ изолировался для восстановления, он много раз пытался встретиться с ним, и, наконец, пусть и ворвавшись, он до него достучался, тот тут же… выставил его за дверь.

Однако наследный принц остается наследным принцем. Хэлянь Линчжу в глазах всего мира — всего лишь женщина, и даже если ее признает сам Владыка Хэлянь, всё равно члены царской семьи Хэлянь и высшие гении Небесного Дворца будут на стороне Хэлянь Линланя.

Хэлянь Линлан стоял на корме ковчега, его взгляд постоянно сканировал Хэлянь Линчжу и Юнь Че, наполняя глаза мраком и неуверенностью.

«Разве такие вещи должны волновать наследного принца, мой царственный брат?» Сказал один из многочисленных принцев Хэлянь рядом с ним, мягко улыбаясь.

«Ходят слухи, что рана отца была исцелена Сестрой, и в таком случае ее назначение – просто скромная отцовская награда. Что же касается сотрясания обетованного трона наследного принца, то это чистая чепуха».

«Верно,» Главный ученик Небесного Дворца Хэлянь, Фан Чжунхэ, вмешался: «Хотя Старшая Принцесса может быть довольно престижна, но если у руля царской семьи Хэлянь стоит наследный принц, когда наступит её очередь править?»

В отличии от глаз, лицо Хэлянь Линланя было совершенно спокойным, он бросил взгляд на Мо Цяньина, который никогда не выступал против него, а затем свирепо уставился на Юнь Че: «Это все из-за этого маленького черноволосика… из какой дыры он вообще вылез?»

«Какая разница, откуда он родом,» Голос другого принца Хэляня сквозил презрением: «В конце концов, царственную сестру пленило только его белое личико. И, кстати говоря, у этого Мо Цяньина в последние дни лицо не очень хорошее, боюсь, недолго белоснежке осталось… хе-хе.»

Все будто взорвались от смеха, и уголки рта Хэлянь Линланя слегка приподнялись.

Несмотря на то, что они находились на большом расстоянии друг от друга, Мо Цяньин, как самый выдающийся ученик этого поколения из Небесного Дворца Хэлянь, имея культивацию третьей ступени Царства Божественного Владыки, мог отчетливо слышать их звонкий смех.

Он сжал кулаки и нахмурил брови, но находился в нерешительности.

Юнь Че подошел к нему.

«Брат Мо,» начал он, «Принцесса, похоже, не в духе, и в такие моменты тебе надо быть рядом с ней».

Мо Цяньин сохранил свою прежнюю позу и даже не взглянул на него, его лицо стало еще более невыразительным: «Не будет ли лучше, если ты уйдёшь?»

«Я?» На лице Юнь Че появилось выражение испуга и непонимания, но он быстро вернул свою улыбку: «Старший Брат Мо, я не понимаю, о чём ты говоришь».

«Всё-то ты понимаешь!» Тон Мо Цяньина ожесточился: «Теперь у нее в глазах и в сердце только ты! Ты продолжаешь оставаться и всё, что ты делаешь, направлено на неё, так почему… ты выставляешь меня дураком!?»

«С тех пор, как она вошла в Небесный Дворец Хэлянь в качестве обычной ученицы, я всегда был рядом с ней, и я… знаю её лучше всего,» Мо Цяньин отвёл взгляд, «Кто был ей не понравился — это будет её свобода. Ты будешь счастлив с ней, и в этом нет ничего неправильного. Мне нечего сказать, но я всё же не могу не сердиться».

«И ты ведёшь себя нелепо, смеешься надо мной,» Сказал он с холодным фырканьем, «Вот это неправильно».

Улыбка на лице Юнь Че исчезла, но вместо того, чтобы уйти, он сделал еще несколько шагов и встал бок о бок с Мо Цяньином.

«Брат Мо, ты когда-нибудь подсчитывал, как долго я общаюсь с Принцессой?»

Мо Цяньин: «…»

Юнь Че бесстрастно сказал: «Если не считать того времени, когда ты нёс меня из Песчаной Бури в Небесный Дворец Хэлянь, и того, когда я летел из Небесного Дворца Хэлянь в Имперский Город, время моего общения со Старшей Принцессой составляет менее трех часов».

«А ты, брат Мо, знаком с принцессой с юности. Вы вместе начинали, вместе росли, вы сопровождали и поддерживали друг друга все эти годы. Такая связь впечатывается в костный мозг и не сравнима ни с каким другим чувством, и не может быть так просто сметена сиюминутной влюблённостью».

«Когда Старшая Принцесса в одиночку отправилась в Море Тумана, брат Мо без колебаний отправился за ней в одиночку и боролся с природной стихией, чтобы спасти ее. Я думаю, что на месте Старшего Брата Мо Старшая Принцесса поступила бы точно также».

«Я же посторонний человек. Я знаю Старшую Принцессу меньше месяца, и моё знакомство с ней также тонко, как мелкий ручей, и о том, чтобы я знал её, говорить не приходится,» Юнь Че покачал головой: «Нить, протянутая между братом Мо и Старшей Принцессой даже отдаленно не сопоставима с нашей лёгкой связью».

Мо Цяньин повернул голову, его лицо слегка дрогнуло: «Но…».

«Никаких «но»,» Юнь Че улыбнулся: «Я могу обосновать, что мнение брата Мо неверно».

«Брат Мо сказал, что мое сердце радуется за Старшую Принцессу, но на самом деле все, что я сделал для Старшей Принцессы, я сделал в благодарность за спасение моей жизни, и в то же время у меня было эгоистичное желание пойти и заглянуть внутрь Царства Божественного Цилиня. Всё же это мистическое царство, напрямую связанное с Императором Бездны, и невозможно не испытывать любопытства и не стремиться войти в него».

Его лицо было наполненно искренностью: «Как человек, считающий дар спасения жизни небесной благодатью, как я мог не желать отплатить всеми своими силами? Будь на моём месте брат Мо, разве не сделал бы он точно также?»

«…» Губы Мо Цяньина слегка шевельнулись, он хотел что-то сказать, но Юнь Че продолжил: «После Божественного Собрания я немедленно покину Царство Цилиня Бездны. В будущем я вряд ли когда-нибудь снова тебя увижу».

Мо Цяньин дернул головой: «Ты… уйдешь?».

«Ну разумеется,» На лице Юнь Че не было и намека на теплые чувства, а всё, что он говорил, казалось самоочевидным: «Это место — не моя родина, а потому после уплаты моральных долгов у меня, естественно, не будет причин оставаться здесь. Поэтому старший брат Мо неправ, когда говорит, будто я влюблен в Старшую Принцессу».

«И брат Мо ошибается, когда говорит, что сердце Старшей Принцессы радуется мне».

Выражение лица Мо Цяньина изменилось, исчезла прежняя жесткость и холодность.

«Царская семья Хэлянь постепенно приходит в упадок, а старшая принцесса, заранее узнавшая о безмерных амбициях Религиозного Союза Поклонения Цилиню, оказалась настолько потеряна и беспомощна, что в одиночку отправилась в Море Тумана. Мое появление — это соломинка чуда, дающая самую настоящую, самую реальную надежду на перемены. В условиях отчаянной безнадежности вполне естественно для человека пойти и крепко ухватиться за нее».

«Вот почему она проявляет ко мне чрезмерные рвение и доверие. Похоже, что сейчас ее главная ставка на будущее — мое сокрытое происхождение».

«И это, по-твоему, так называемое «радующееся сердце»?» Юнь Че покачал головой и рассмеялся: «Здесь просто не о чем говорить».

Мо Цяньин, как было очевидно по его лицу, был глубоко тронут… или внезапно проснулся.

«Ты ей близок, словно родной брат. Ты для неё незаменим, ты уже часть неё. Я же для нее не больше, чем хлопчатая рубаха, появляющаяся на её плечах в холодные времена».

Он перевел взгляд на Хэлянь Линчжу: «Брат Мо, когда я исчезну, если тебя не будет рядом с ней, она станется мрачной и грустной, как человек, оторванный от собственного Бога».

Верхняя часть тела Мо Цяньина выпрямилась, после чего он вылетел в направлении Хэлянь Линчжу… Но мгновенно остановился, покачнувшись, и обернулся к Юнь Че: «Брат Юнь, твоя доброта к Линчжу и царской семье — это доброта и ко мне, Мо Цяньину».

«Если ты действительно сможешь помочь царской семье Хэлянь войти в Царство Божественного Цилиня, тогда… если ты когда-нибудь снова остановишься в Царстве Цилиня Бездны, не важно, о чём ты попросишь, я умру, пытаясь исполнить твоё желание!»

Он бросал свои слова на землю так, будто это было для него сущим пустяком. Не дожидаясь ответа Юнь Че, он уже бросился в сторону Линчжу.

Юнь Че прислонился спиной к перегородке, его глаза были мутными, как вода из болота.

Слова Мо Цяньина только наполовину были наполнены благодарностью за доброту Юнь Че к Линчжу. В них также была вина за «недопонимание» и благодарность за «просветление».

В конце концов, однобоко мыслящий человек мог быть успокоен несколькими словами.

Слово «любовь» может длится вечно, но часто не проживает и мгновения.

Это было справедливо как для женщин, так и для мужчин.

Очевидно, что Мо Цяньин многого не понимал. Это было даже хорошо, потому что в таком случае он не будет переменной величиной, и в то же время, возможно… он даже будет полезен.

После слияния с памятью Чи Ву его манера наблюдать за людьми и поведенческие привычки стали всё более походить на неё.

…

Центр Царства Цилиня Бездны назывался Территорией Божественного Цилиня.

Здесь находился вход в Царство Божественного Цилиня, где располагались самые жестокие песчанные бури всей Бездны и последний живой цилинь Бездны.

Словосочетание «Последний цилинь», несомненно, вызывало любопытство, но Царство Цилиня Бездны редко посещали посторонние. Это было связано с тем, что Царство Божественного Цилиня, стоящее на страже последнего цилиня, было основано самим Императором Бездны, так что никто не осмеливался нарушить его покой.

Сегодня над Божественной Территорией большие и маленькие глубокие ковчеги бороздили небо.

Царство Цилиня Бездны всегда контролировалась тремя сектами. Поэтому «Божественное Собрание», как повелось в народе, — это всего лишь борьба между тремя сектами при одной династии за право распределять сливки Царства Божественного Цилиня.

И всё же те, кто сможет принять участие в этом соревновании, несомненно, являются лучшими гениями молодого поколения. Войдя в Царство Божественного Цилиня, они смогут сделать еще один прорыв и даже переродиться, и в будущем, несомненно, достигнут высшего уровня существования в Царстве Цилиня Бездны.

В результате молодые глубокие практики, участвовавшие в каждом из Божественных Собраний, всегда, по сути, определяли следующую эпоху Царства Цилиня, поэтому было вполне естественно, что все крупные (и не очень) фракции присутствовали для наблюдения, чтобы получить представление о будущем своего Царства Цилиня Бездны.

Почти 100 000 человек разбрелись по Божественной Территории. Для Божественного Царства это было небольшое мероприятие, но в Бездне, где жизнь крайне скудна, это можно было сравнить с межнациональным турниром.

Три великих секты — Паньсюань, Ванжэнь и Ле Ша — прибыли и сразу же направились в центр Божественной Территории, чтобы занять уготовленные им места. Глубокий Ковчег царской семьи Хэлянь приземлился на четвертой стороне, но… любой глубокий практик мог заметить, что всеобъемлющая аура царской семьи была значительно слабее, чем у трех сект.

Триумвират становится всё сильнее и сильнее, а царская семья Хэлянь всё слабее и слабее — это была реальность, известная всем в Царстве Цилиня. Все понимали, что как и всегда, три секты будут соревноваться между собой, а… царская семья Хэлянь, находящаяся последние несколько эпох в глубоком упадке, будет спокойно наблюдать за развитием событий.

Впервые руководя делегацией, Хэлянь Линчжу изо всех сил старалась сохранять спокойствие и выглядеть достойно. На самом же деле напряжение и тревога в ее сердце были сильны настолько, что она с трудом держала себя в руках — таких сильных чувств в её жизни ещё не было.

Ее глаза быстро нашли Религиозный Союз, расположившийся в дальнем углу… и другая сторона ответила высокомерной улыбкой.

«Юнь Че,» Она осторожно отправила голосовую передачу, «Ты действительно… действительно сможешь всё разрешить?»

«Просто доверься мне и доверься самой себе,» Юнь Че мягко ответил: «Я никогда не нарушаю свои обещания».

Верно, он не только выставил молодых мастеров Пансюаня и Религиозного Союза на посмешище, но и легко проворачивал вещи, недоступные даже Хранителю Тайдзу… Хэлянь Личнжу сделала глубокий вдох, и её сердце немного успокоилось.

«Опа? Царская семья действительно послала маленькую девочку возглавлять делегацию?»

Сбоку раздался резкий голос.

Голос подал Ван Чжунъюэ, молодой мастер секты Ваньжэн. Глаза его были слегка прищурены, а голос сквозил высокомерием на пару со злорадством.

«Маленькая девочка?» Глаза Мо Цяньин мгновенно обернулись орлиными когтями, когда он уставился прямо на Ван Чжунъюэ: «Ты что, слепой? Как ты только смеешь проявлять неуважение к Старшей Принцессе!»

«О Так это Старшая Принцесса,» Ван Чжунъюэ словно внезапно просветлел, а затем расхохотался еще более дико: «Неуважение? Ну и что ты мне сделаешь? Изгонишь меня в Море Тумана или казнишь главу моего семейства? Этот молодой человек так дрожит».

Никто с его стороны не остановил его от столь пренебрежительного отношения к царской семье, наоборот, вместо этого раздался дичайший рев хохота.

«Не стоит обращать внимания,» сказала Хэлянь Линчжу. Она всегда знала, что величие царской семьи что-то значило только для простолюдинов, малых и средних сект, но для трех великих сект оно было словно… шутка.

На стороне секты Ваньжэнь смех не утихал. Младший сын патриарха, Ван Чуншань, нарочито усилил голос: «Я слышал, что Владыку Хэлянь все эти годы мучила глубокая энергия, выпущенная Мо Бэйчэнем, и что он в любой момент может умереть собачьей смертью. Теперь, когда начинается такое важное для всех и тем более для него Божественное Собрание, и его здесь нет, как вы думаете, мог ли он?..»

«Хахахахаха!»

«Нет, нет, нет, нельзя исключать возможность, что он узнал новости и ему не хватает мужества, чтобы прийти».

«Мужество? У Цзюэ оно есть?»

Снова раздался хор несдерживаемого смеха.

Глаза Мо Цяньина полыхнули огнём, но глядя на по-прежнему спокойное выражение лица Хэлянь Линчжу, будто бы слишком ленивое, чтобы обращать на них внимание, он сдержал гнев.

Вместо него разозился Хэлянь Линлан, лицо которого стало тёмно-зелёным. Он скрипнул зубами и прошептал, «Это всё из-за назначения августейшего отца… какой позор!»

В этот момент в центр Божественной Территории вылетел нынешний патриарх секты Паньсюань, Чжай Кэсе, звезда прошлого Божественного Собрания, и его голос звучал как колокол: «Время пришло. Поприветствуйте Рыцаря Бездны, прибывшего из Чистой Земли, чтобы стать свидетелем этой Божественной Встречи».

Границы Царства Божественного Цилиня были выложены лично Императором Бездны, а потому для их открытия требовался Божественный Символ из Чистой Земли. Поэтому каждый раз прибывал Рыцарь Бездны, чтобы открыть царство и исполнить роль надзирателя на время открытых границ.

После к власти постепенно пришли три великих секты, а затем была установлена процедура, ныне известная как Божественное Собрание. В результате, в знак уважения к Рыцарям Бездны, их стали почётно приглашать стать свидетелями Божественного Собрания перед открытием границ.

В воздухе появилась фигура, серебряные доспехи и плащ которой отражались потрясающим душу холодным светом, пронзающим глаза и сердце каждого.

Божественный Символ, сияющий на тыльной стороне ладони фигуры, испускал слабую, но всё такую же величественную божественную ауру, которая могла затмить всё Царство Цилиня.

«Приветствуем вас, почтённый господин Рыцарь».

Первым поклонился Чжай Кэсе, и за ним склонили головы все видные и малые фигуры секты Паньсюань.

В этот момент все присутствующие склонили головы и затаили дыхание в знак уважения, словно взирали на небо, испытывающее снисхождение богов.

Для духов бездны Чистая Земля — высшая из святынь. Ступившие в неё по природе своей были также святы, как боги.

Но оглушающую тишину разорвали многочисленных удивлённые возгласы.

«Это… это…»

«Симэнь… Боюнь?»

«Си… Симэнь Боюнь!!!»

Бесконечная толпа в шоке подняла свои головы, и неконтролируемые крики затмили ранее царившую тишину.

«Мои глаза меня не обманывают! Это прошлый лидер Религиозного Союза, Симэнь Боюнь!»

«Но разве он не мёртв?..»

«Он… действительно стал Рыцарем Бездны!»

«Эти нелепые слухи на самом деле чистая правда! Он не только не погиб в Море Тумана, но и стал Рыцарем Бездны Чистой Земли!»

«В таком случае, разве Религиозный Союз теперь… не парит в небе?»

…

Удивлённые восклицания могли длится бесконечно.

Но вскоре взгляды, выражающие то ли удивление, то ли жалость, обратились в сторону царской семьи Хэлянь.

Скорость роста Религиозного Союза была всем слишком хорошо известна, и фракция уже давно находилась на грани того, чтобы стать четвертой по величине сектой.

Теперь, когда у него есть свой Рыцарь Бездны… разве общая сила Союза не превосходила совокупную силу царской семьи Хэлянь?

На этой Божественной Встрече…

Если Религиозный Союз тоже захочет принять участие, то в очереди на получение своего кусочка пирога Царства Божественного Цилиня станет на одну фракцию больше, или же одна из них будет вытеснена?

Если верно последнее…

Еще больше глаз заискали, где находился Религиозный Союз, и только потом все поняли, что они уже стояли в боевой готовности.

Присутствовали мастер Союза Симэнь Божун и младший мастер Союза Симэнь Хун, а также все главные адепты и мастера залов.

Молодые глубокие практики, стоявшие позади, также были в состоянии полной готовности.

То, что они собирались делать дальше, было понятно всем.

Глава 1998. Божественное Собрание (3)