Восставший против неба 5

Это позволило ему вернуть мгновение ясности, несмотря на боль, отчаяние и почти разрушенную божественную душу.

Потому что золотой свет принадлежал его палачу, Юнь Че!

Жестокий блеск поднялся со дна его души прямо в его глаза. Ужасная боль, отчаяние и страх в мгновение породили глубочайшую ненависть.

Его рыцарская честь и достоинство, его преданность Императору Бездны и даже великая мечта и амбиции Его Величества… больше ничего не имело значения.

В этото момент он желал только смерти Юнь Че!

Даже если это будет стоить Императору Бездны наследств Злого Бога и Императора-Дьяволов!

Несмотря ни на что — он хотел любой ценой утащить этого ублюдка с собой в могилу!

В его болезненных криках появилась злоба.

Собрав всю силу воли, оставшуюся в его Божественной Душе, он сосредоточился на ауре Юнь Че, выжал все крохи энергии из своего агонизирующего тела и создал перед собой каменное копье длиной чуть больше двух метров.

Он прекрасно понимал, что высвобождение силы в его нынешнем состоянии причинит ему огромную боль.

Однако он не колебался. Под морем отчаяния не осталось ничего, кроме безумия!

«СДОХНИ…аахх!»

Каменное копье прорвало небо и с безумной скоростью устремилось к Юнь Че, а вопли Мо Бэйчэня сразу же усилились в несколько раз.

Цанг!

Тем временем последнее Божественное Происхождение Южного Моря в теле Юнь Че окончательно перестало существовать.

Вот так вот все восемнадцать Божественных Происхождений — или двадцать два, если считать четыре, которые он использовал шестнадцать дней назад — древних богов Южного Моря… навсегда исчезли из этого мира.

Это также означало подлинный конец истории и рода Южного моря.

Юнь Че больше не мог поддерживать Бога Пепла без Божественных Происхождений, поэтому шестые врата закрылись сразу же после этого. Он начал терять силы с неестественной скоростью, а реакция и нагрузка, которые он пока что сдерживал силой, обрушились на него разом. Это был удар, который его тело не смогло бы выдержать даже в нормальном состоянии.

Его и без того разбитое тело приняло тяжелый удар и стало ещё более ветхим, чем раньше, а жизненная сила покидала его как сумасшедшая, и он вдруг стал настолько слаб, что теперь едва мог чувствовать боль.

Он попытался двинуться, но вскоре обнаружил, что больше не чувствует своего тела.

Никогда в жизни он не ощущал себя таким слабым.

Он был настолько истощён, что смерть буквально дышала ему в затылок, а он не мог и пальцем пошевелить, чтобы бросить ей вызов.

Его тело все ещё рассекало воздух на большой скорости. На самом деле, он летел так быстро, что оставлял за собой не только след разорванного пространства, но и полосу из кровавых ошмётков плоти, крови и костей.

Однако не всё было так плохо. Он вырвался из катастрофического пространства бушующей энергий полубогов до того, как закончилось действие Бога Пепла. В ином случае он бы уже умер.

Мо Бэйчэнь должен быть мёртв…

После того, как мы заплатили такую огромную цену, как он мог не умереть…

Если это возможно…

Я больше никогда не хочу платить такую огромную цену…

......

Действительно ли смертные так смиренны перед богами…

Черт возьми, он даже не Истинный Бог. Он просто Полубог…

Его душа была настолько слаба, что напоминала ткань, связывающие нити которой ослабевали с каждой секундой. Всевозможные мысли хаотично циркулировали в его голове.

И в этот момент в море его души вспыхнул страшный луч желтовато-коричневого света.

Дыхание смерти вдруг стало достаточно сильным… чтобы немедленно перенести его в царство десяти тысяч смертей.

Его барабанные перепонки болезненно вибрировали от пронзительного звука свиста, а душа наполнилась испуганными стонами.

Количество энергии, которую мог циркулировать Мо Бэйчэнь, пока жемчужина Небесного Яда пожирала его заживо, было почти нулевым. То, что он смог создать только двухметровое каменное копье, чтобы бросить его в Юнь Че, в то время как вначале оно было длиной не менее тридцати тысяч метров, показывало, насколько он был слаб в этот момент.

Однако когтей умирающего зверя все еще более чем достаточно, чтобы раздавить муравья.

Не говоря уже о том, что Мо Бэйчэнь был полубогом.

Каменное копье могло быть бесконечно слабее, чем раньше, но его всё равно было достаточно, чтобы убить Божественного Мастера!

Конечно, если бы Юнь Че был в идеальном состоянии, то он точно смог бы выдержать атаку лоб в лоб и выжить. Но сейчас? Одной только ударной волны было достаточно, чтобы убить его в мгновение ока.

«ЮНЬ ЧЕ!!!»

«Юнь Че…»

......

Это было всё, что он услышал, прежде чем свист каменного копья полностью перекрыл их панические крики. Юнь Че медленно закрыл глаза.

Не могу сказать, что я не ожидал этого…

Но… я бы не хотел… умирать… так…

Чи Ву, Му Сюаньинь, Цянье Инь`эр, Кайджи… лица всех стали смертельно белыми в момент запуска каменного копье.

После испуганных криков они действовали так быстро, как только могли.

Ледяной свет, тёмная энергия, энергия меча…

Предыдущий удар отбросил Юнь Че на запад, в противоположную сторону от того места, где они находились.

Они были просто слишком далеко от него, и в то же время он летел в противоположном от них направлении. Они никак не могли вовремя перегнать каменное копье Мо Бэйчэня.

Времени на колебания больше не было, так что Шуй Мэйинь стиснула зубы и высвободила пространственную божественную силу Пронзителя Мира.

Расстояние между ней и Юнь Че было огромным, не говоря уже о пространстве бушующих энергий полубогов, которое сильно искажало зрение, духовное восприятие и даже физические законы.

Кроме того, Юнь Че улетал от нее с крайне высокой скоростью.

Малиновый божественный свет охватил огромную площадь…

… и едва коснулся пальцев ног Юнь Че.

В этот момент вся кровь отхлынула от ее лица.

«…» Чи Ву так сильно запаникована, что травма, которую она до сих пор подавляла, всплыла с новой силой и заставила её упасть с неба.

Но прежде, чем Цзе Синь и Цзе Линь смогли поймать её, она остановилась и мгновенно полетела в сторону Юнь Че, несмотря на тяжелые душевные раны.

Однако ни она, ни остальные девушки не смогли бы вовремя догнать копье. Даже если бы они были в сто раз быстрее, чем есть, они никак не смогли бы преодолеть это вначале короткое, но теперь бесконечно длинное расстояние вовремя.

Они могли только наблюдать, как желтовато-коричневый глубокий свет все ближе и ближе подбирался к Юнь Че…

Прежде чем пространственная ударная волна вокруг каменного копья смогла достичь его, луч синего света внезапно прорезал темное небо с невероятной скоростью.

Скорость превышала существующие пределы, оставляя за собой след из пульсирующей, неугасающей синей энергии.

По совпадению, Юнь Че летел к Царству Синего Дракона.

Когда Синие Драконы заметили, что Мо Бэйчэнь выпустил желтовато-коричневое каменное копье в том направлении, их первой реакцией было отступить и уклониться на полной скорости.

Однако один человек сделал всё наоборот и полетел напрямую к покрытому сгущённым дыханием смерти каменному копью.

«… Божественный Император!!!» Оглянувшись на размытую синюю фигуру, Божественная Служанка Синего Дракона Цин Руо сначала была ошеломлена, а затем испустила крик ужаса.

Её крик заставил остальных Синих Драконов обернуться и побледнеть от ужаса.

Потому что синий свет принадлежал не кому иному, как самой Императрице Синего Дракона!

В крайнем ужасе Цин Руо отбросила всю свою осторожность и полетела к Божественному Императору что есть мочи, но он могла только беспомощно наблюдать, как расстояние между её госпожой и каменным копьем становилось всё меньше и меньше.

Желтовато-коричневый свет преследовал, а голубой летел прямо навстречу.

Наконец, прежде чем желтовато-коричневый свет смог достичь его, синий свет смог развернуться перед Юнь Че. В один момент её высокая, гордая спина закрывала ему обзор, а в следующий…

БУУМ-

Из неё торчало каменное копье.

Все Синие Драконы потеряли рассудок, когда копье пронзило сердце Императора Синих Драконов и вышло из ее спины.

Несравненно огромная сила заставила Императора Синего Дракона полететь в обратном направлении с большей скоростью, чем у Юнь Че.

Мо Бэйчэнь выжал из себя все силы, когда предпринял последнюю атаку, он наделил каменное копье божественным восприятием, поэтому любое изменение его траектории было бы мгновенно скорректировано. Оно должно было пронзить Императора Синего Дракона и полететь дальше к Юнь Че.

Даже если бы Императору Синего Дракона удалось остановить каменное копье на своем пути, взрыв и ударная волна все равно должны были поразить Юнь Че и убить его.

Однако…

Каменное копье, пронзившее Императора Синего Дракона, не прошло сквозь ее тело полностью. Оно застряло внутри ее туловища, как будто какая-то странная сила склеила и запечатала их вместе.

Синий водянистый барьер вырвался из её тела и окружил её и каменное копье. В полностью сформированном виде барьер был всего около трех метров в диаметре. Он был похож на пузырь, готовый лопнутся от малейшего прикосновения.

Неподалеку, в юго-западном направлении, Ци Тяньли безучастно смотрел с земли на синюю тень.

Император Синего Дракона и он были знакомы уже сто тысяч лет, было само собой разумеющимся,что он знал её очень близко. Однако выражение решимости на её лице в этот момент… такого он ещё не видел.

Вода и лёд принадлежали к одному семейству элементов, но лишь немногие глубокие практики культивировали их одновременно.

Синие Драконы культивировали и лед, и воду, но всё же их основной стихией была вода.

Если верховным мастером глубинной энергии льда была Му Сюаньинь, то верховным мастером глубинной энергии воды была, без сомнения, Цин Цюэ, Император Синего Дракона.

Из всех стихий вода обеспечивала наибольший контроль над энергией. В этом смысле способность Императора Синего Дракона контролировать поле боя не имела себе равных во всем мире.

Прямо сейчас она применяла эту беспрецедентную силу контроля над собой.

Десятки тысяч полупрозрачных синих лент окружали каменное копье, светясь кристаллически-голубым светом.

Каждый отдельная ленточка была тонкой, мягкой и слабой, но вместе они образовывали безупречный водяной барьер, который был достаточно мощным, чтобы полностью запечатать даже силовое поле, окружающее каменное копье.

БУМ БУМ БУМ БУМ

Когда сопротивление превысило определенный порог, каменное копье разорвалось на миллион осколков и высвободило свою смертоносную силу.

Ужасающие взрывы звучали как энергетические бомбы, снова и снова ударяющие в гору, а Император Синий Дракон стойко переносила всё это.

Ни одна нить энергии не смогла прорваться сквозь её барьер.

Кровь стекала с её лица и окрашивала её синие одежды в красный цвет. Голубой свет, сиявший за ее вечно спокойными глазами, потускнел, словно что-то гасило его. Чёрные нити закружились вокруг ее зрения, когда она повалилась назад.

Водяной пузырь лопнул, и копье распалось в пыль. Оставшейся энергии хватило лишь на то, чтобы вызвать легкие толчки в нескольких метрах от неё.

Бах!

Ее залитая кровью спина наконец-то соприкоснулась с Юнь Че, но удар был недостаточно сильным, чтобы сбить с его кожи хоть каплю крови.

Их кровь переплелась, когда они прижались друг к другу. Они плыли далеко-далеко среди прохладного ветра.

Только когда они врезались в мягкую завесу воды, которую Цин Руо создала в спешке, они, наконец, начали замедляться.

Цин Руо продолжала создавать водяной экран до тех пор, пока пара окончательно не остановилась. Наконец, она поместила их в шар мягкой глубокой энергии.

«Божественный… Император…» Цин Руо плакала, стоя на коленях рядом с ними. Синий свет в её глазах превратился в бесконечную печаль.

Никто не ответил на её крики.

Юнь Че не мог пошевелить ни одним мускулом, но он всё еще был в сознании, а его мутные глаза показывали шок и замешательство.

Ее залитая кровью одежда была всего в нескольких дюймах от его глаз. Его зрение было затуманено, но по какой-то причине он видел красное пятно ясно, как день.

Мо Бэйчэнь был поистине чудовищем. Даже находясь на грани смерти, он все еще обладал достаточной силой, чтобы за короткие мгновения уничтожить ауру Божественного Императора, словно маленькое зёрнышко.

Она была Императором Синего Дракона; императорской наложницей, которую он взял, но к которой относился с холодным безразличием.

Это был пустой титул для пешки, которую он и Императрица Дьяволов использовали, чтобы захватить контроль над Западным Божественным Регионом…

Так почему…

Почему…?

Почему она это сделала?

Угасающий голос ясно журчал в море его души,

«Мой титул… может быть легче… дыма…».

«Но в конце концов… я… не… разочаровала… тебя…»

......

«…» Бесцветные зрачки Юнь Че яростно задрожали, а его губы слабо зашевелились, когда он пытался что-то сказать, но бесконечная усталость поглотила его сознание, прежде чем он смог это сделать. В итоге всё погрузилось во тьму, и он окончательно впал в кому.

Глава 1960. Радужные Облака

Произошла малиновая вспышка, и Шуй Мэйинь, Му Сюаньинь, Цянье Инъэр Цзе Синь и Цзе Линь, Янь У, Фэн Даоци и другие были телепортированы к Юнь Че.

В следующую секунду вокруг Юнь Че и Императора Синих Драконов появился ледяной барьер. Он остановил всех, включая Синих Драконов, которые спешили на помощь своему Божественному Императору.

«Назад! Любой, кто приблизится без разрешения, будет убит без пощады!»

закричала Янь У с явными убийственными намерениями, ударяя по земле острием своего Копья Яма. Дьяволы Яма и Пожиратели Луны также встали на страже барьера.

Эти люди не так давно решили отвернуться от Императора Юня, а значит нельзя было позволить им приблизиться, особенно если те собирались использовать эту возможность, чтобы как-то ранить Императора Юня.

К счастью, похоже, что их опасения были беспочвенны.

Ожесточенность этой битвы резко контрастировала со слабостью коленнопреклонщиков. В их сердцах и душах не было места, чтобы породить другие идеи, всё было занято бесконечным волнением.

Тем временем золотое пламя и энергия полубогов в центре поля боя медленно угасали.

Ни Цан Шитянь, ни Хо Поюнь не оставили после себя даже праха.

В центре бывшей области бедствия находилось извивающееся тёмно-зеленое тело.

Мо Бэйчэнь не узнал, что его каменное копье не смогло убить Юнь Че. После того как он высвободил свою силу, он через мгновение свалился в бездну яда.

Его жизнь, душа и сила пожирались как сумасшедшие. Если раньше яд в его теле напоминал ядовитых змей, то теперь он напоминал адских духов, в тысячи раз более свирепых и ужасающих, чем раньше. Невообразимая боль стремительно затаскивала его в самый страшный кошмар.

Когда Чи Ву оказалась над Мо Бэйчэнем, его глаза напоминали тёмно-зеленые тусклые камни, а волосы засохшие темно-зеленые водные растения.

Его тело было искажено до такой степени, что больше не было похоже на человеческое. Сила и аура, которые некоторое время назад заставили покориться всё Царство Богов, полностью исчезли, а периодические дрожь и движение показывали, что он всё ещё мучается от боли, пусть и не может больше кричать.

В те времена Небесный Яд довел до отчаяния обширное Царство Монарха Брахмы. Однако тогда продемонстрированная сила даже близко не стояла с этой.

Дошло до того, что она почти засомневалась, что это не Небесный Яд, а что-то другое.

Короли Брахмы смогли долгое время бороться с ядом, пока Цянь Фантянь всё же не притащил их к Юнь Че на поклон и не купил своей жизнью выживание и будущее своего царства.

Мо Бэйчэнь был бесконечно сильнее Королей Брахмы и Божественного Императора Монарха Брахмы, и всё же этот человек практически растаял от Небесного Яда всего за несколько вдохов.

Восприятие Чи Ву и так было чрезвучайно чувствительным, не говоря уже о столь разительном различии.

Однако времени на раздумья не было. Она с большим трудом собрала свою израненную дьявольскую душу.

Позади нее с неба спустилась Кайджи и обрушила на Мо Бэйчэня демонический меч Небесного Волка.

«Не убивай его», — прошептала Чи Ву.

«…» Лезвие замерло в середине удара, но Кайджи не смогла полностью втянуть свою силу. Буря, сопровождавшая ее удар, унесла Мо Бэйчэня далеко-далеко.

«Гг…»

Из горла Мо Бэйчэня вырвался сдавленный всхлип.

Невероятно, но в тёмно-зелёные глаза мужчины вдруг вернулось немного мерцающего света.

Он схватил горсть земли своими безжизненными, гнилыми, тёмно-зелёными пальцами и прошептал,

«Чистая… Земля…»

Мужчина заговорил. Невероятно, но его голос звучал чётко и ясно, несмотря на убогое физическое состояние.

«Вечная… Чистая… Земля…»

«…» Смешанные чувства возникли внутри Чи Ву, когда она почувствовала предсмертное дыхание души Мо Бэйчена.

«Чжэнь’эр… Лонг’эр…» Он вытянул оставшиеся пальцы и со всей силы потянулся, желая коснуться большего количества пыли и грязи. «Наконец-то я могу… сопроводить вас…»

«Вечная Чистая Земля… будет… со… мной…»

Его голос угас, а душа рассеялась, как туман.

Одна слеза медленно скатилась по его тёмно-зелёной глазнице.

Каким-то образом она была чистой и полностью свободной от яда.

Именно в этот момент Чи Ву полностью высвободила свою Душу Императора-Дьяволов Нирваны и собрала божественную душу Мо Бэйчэня, которая должна была вот-вот рассеяться.

Ей нужно было собрать как можно больше информации о Бездне.

Даже если существовала большая вероятность того, что её насильственное высвобождение дьявольской души приведёт к необратимым повреждениям.

(Бэйчэнь буквально означает «Печальная Пыль»)

............

Неизвестное пространство.

Неизвестное время.

«Хорошо встретились, старший братец Лоху! Хахаха! Довольно редко можно увидеть тебя здесь!» Веселый и мягкий смех прорезал воздух, и образ утончённого и лёгкого на подъём человека отразился в его сердце.

Этот человек был одет в простые белые одежды, а его длинные волосы были уложены в простой узел. Лицо его было белым и нежным, а глаза напоминали тихое озеро или спокойное звездное небо. Любой, кто встречался с его взглядом, мог почувствовать душевное тепло.

Он обладал одновременно утонченностью мужчины средних лет и теплотой молодого человека. Из-за этого трудно было сразу определить его возраст.

Любой, кто увидел бы его впервые, подумал бы, что это изнеженный дворянин, пренебрегающий глубоким путем и ни разу не бывавший на морозе .

Они определенно не поверили бы ему, если бы он сказал им, что его имя — это имя, от которого содрогаются небеса…

Хуа Фучэн.

«Хахахаха!»

Этот громкий смех звучал куда более грубо и беззаботно. Дикий и необузданный, как огонь, он словно не боялся ничего под небесами.

Смеющийся мужчина был невероятно высоким и мускулистым. Его обнаженные мышцы при попадании света сверкали, как будто были сделаны из очищенной стали.

Хаотичные волосы напоминали мечи, борода алебарду, в глазах же отсутствовало буйство его волос, они были скорее могучими, как у льва, которого можно было повергнуть в чудовищную ярость малейшим прикосновением.

«Нет на свете человека, который не знал бы, что мои родственники ценят спокойствие превыше всего. Кто посмеет нарушить покой , не имея серьезное дело?».

Его голос не был пронизан божественной аурой, но весь зал слегка дрожал от его энергии.

Охранники, стоявшие на страже у входа в зал, одновременно почувствовали прилив крови. Им потребовалась значительная концентрация, прежде чем они смогли подавить неестественное беспокойство в своих жилах.

«Раз уж брат Лоху пришёл лично, речь может идти только о внешнем мире, я прав?» Элегантный мужчина догадался с улыбкой.

Человек, подобный льву, обладал именем, каждое слово в котором поражало как могучий гром.

Его звали Дянь Лоху.

«Ха!» Он махнул рукой: «Это всего лишь небольшое дело. Чистая Земля может справиться с этим сама».

«На самом деле я пришёл сюда сегодня потому, что мой бесполезный сын настолько отвлекается на любовь, что не может сосредоточиться на культивировании. У меня не было выбора, кроме как притащить его сюда и немного облегчить его любовную тоску».

Он хлопнул мускулистой ладонью по плечу молодого человека рядом с ним. «Посмотри на него, он такой же как я, когда был юнцом!»

БУМ!

Когда ладонь опустилась на плечо юноши, раздался звук, словно гора раскололась пополам. Стражники у входа в зал едва не выплюнули кровь от удара.

Однако молодой человек не пошевелился. Его зрачки даже ничуть не дрогнули.

Он сделал шаг вперед и почтительно поприветствовал элегантного мужчину: «Младший Цзючжи приветствует Старжее Божество «Художника сердца». Приношу свои глубочайшие извинения за то, что не посетил вас раньше, старший».

Если Дянь Лоху был мужчиной, похожим на ходячую гору, то юношу рядом с ним можно было описать только как «хрупкого» ребенка. Конечно, относительно. Большинство людей выглядели маленькими и хрупкими рядом с Дянем Лоху, и его собственный сын не был исключением.

На самом деле, молодой человек обладал довольно высоким и грозным телосложением. Его лицо было строгим, но не лишенным утонченности, а взгляд — острым, но не пронзительным, чтобы заставлять чувствовать некомфортно. Брови у него были настолько длинными, что соединялись с волосами, а черты лица выглядели так, словно их вырезали острейшим лезвием.

Хотя он принял покорную позу, каждый дюйм его тела — глаза, брови, торс и даже волосы — излучал превосходство, которое он не смог бы скрыть, даже если бы захотел. Это не было похоже на благородство аристократов или прямых наследников семей. Это присутствие исходило от самого костного мозга, как будто он родился в небе, возвышаясь над всеми духами мира.

Его звали Дянь Цзючжи, и он был сыном Дяня Лоху.

Перед лицом бога его поведение было почтительным, но не угодливым; сдержанным, но не высокомерным.

«Ха!» Дянь Лоху снова хлопнул сына по плечу. «Старший? Просто назови его уже своим тестем!»

Дянь Цзючжи вернулся в стоячее положение и сказал: «Я могу быть помолвлен с Цайли, но я не посмею проявить неуважение к старшему, пока наш брак не станет официальным».

Хуа Фучен секунду вглядывался в Дяня Цзючжи, а затем слабо улыбнулся. «В прошлом месяце я слышал, что ты совершил настолько большой прорыв, что заставил измениться само небо. Я не думал, что твои успехи превзойдут даже моё воображение».

«Как и ожидалось от сына брата Лоху».

Его голос был наполнен похвалой и восхищением.

Он всегда был доволен и любил своего будущего зятя.

Хотя личность Хуа Фучена была полной противоположностью личности Дяня Лоху, они были достаточно близки и неразлучны, как родные братья. Он всегда считал Дянь Цзючжи своим крестным сыном, а его дружба с Дянь Лоху только укрепилась после помолвки Дянь Цзючжи и его дочери.

«Хахахаха! Скорее, как и ожидалось от зятя Хуа Фучэня!»

Дянь Лоху никогда не уклонялся от комплиментов. Все еще смеясь, Дянь Лоху пожал руку Дянь Цзючжи и сказал: «У нас с твоим свекром есть кое-что, что тебя не касается, так что перестань нас беспокоить и проваливай, сопляк».

Хуа Фучэн также бросил взгляд на молодого человека. «Цзючжи, Цайли играет с веткой Радужного Облака с Чистой Земли в Саду Чистого Сердца. Я уверен, что она будет невероятно рада тебя видеть».

«Да, старший. Я сейчас же навещу младшую сестру Цайли».

Но прежде чем он успел пошевелиться, Дянь Лоху неожиданно ударил его ногой в зад и отправил в полет прямо из зала.

В то же время его голос прогремел,

«Прекрати доводить отца до мурашек, сопляк! Что за мужчина ведет себя так официально, когда посещает собственную женщину? Кто здесь женщина, черт тебя побери!»

Хе-хе!» Хуа Фучэн с улыбкой покачал головой. «Да ладно, то, как ведут себя наши дети, это их дело. В любом случае, стол с вином уже накрыт, так что давай поторопимся. Прошло несколько лет с тех пор, как мы могли вместе выпить, так что я не отпущу тебя, пока наши желудки не сгорят».

............

Ветка Радужного Облака была странным цветком, растущим только в Чистой земле. Его лепестки были пушистыми и чисто белого цвета, но под светом они светились слабой радугой. Если несколько Веток Радужного Облака были собраны вместе, то их можно было принять за радужные облака, опустившиеся на пыль. Это было, по меньшей мере, живописное зрелище.

К сожалению, они были легкие и мягкие как облака. Сильный ветер мог с легкостью развеять их.

Поэтому за ними нужно было ухаживать с особой тщательностью.

Дянь Цзючжи остановился, когда подошел к краю моря Веток Радужного Облака. На какое-то время он забыл, где находится и что делает.

В мире, который был окружен бездонной пылью, Ветвь Радужного Облака, чудесный цветок Чистой Земли, был непозволительной роскошью, которую обычный человек мог никогда не увидеть в своей жизни.

Хозяин этого сада очень любил ветви Радужного облака. Именно поэтому ее заботливый отец, несмотря на большие затраты, перевез целый сад этих растений в свою резиденцию.

То, что заставило Дянь Цзючжи потерять свою душу, было не море радужного сияния, а девушка, стоящая посреди него.

Если море цветов было прекрасным, как сон, то она была сном посреди сна.

Яркие глаза, блестящие зубы. Она обладала лицом, от одного взгляда на которое могли пасть страны и народы. Её кожа была безупречна, как нефрит, и нежна, как цветок. Назвать ее воплощением феи было бы оскорблением для нее. Она была несравненной красавицей, способной заставить цветы свернуться, а луны — спрятаться от стыда.

В его голове промелькнуло бесчисленное множество выражений, но вскоре наступила полная пустота. Это было потому, что в мире не существовало выражения, которое могло бы описать хотя бы тень той невозможной красоты, которую он видел.

Ее лицо и так было настолько изысканным, что казалось кульминацией всех вдохновений небес, но ей также были даны самые яркие и красивые глаза во всей вселенной.

Ветви Радужного Облака были великолепны до невозможности, но ее мягкие утончённые пальцы выглядели так, словно были благословлены сиянием самого Неба. Одетая в белые одежды, которые были чище снега и глаже нефрита, она превосходила даже море цветов.

Она была живым доказательством того, что судьба предвзята. Это было единственным объяснением, почему она была так красива.

Она не любила сложную, излишнюю одежду, поэтому ее часто видели в простом белом платье. Однако с таким же успехом это платье могло быть на ней нефритовым нарядом из мифического дворца бессмертных. Ветер танцевал вокруг нее, словно ее защищала свита невидимых фей. Даже разноцветные бабочки грациозно летали вокруг нее, словно тоже были заворожены каждым ее движением.

Наконец, девушка подняла глаза, словно почувствовав его взгляд. Её нефритовые губы тут же расширились в радостной улыбке.

В этот момент всё, что видел Дянь Цзючжи, кроме нее, превратилось в серые тени. Его сердце забилось очень быстро, долго отказываясь замедляться.

Фигура девушки слегка повернулся, и в мгновение ока она оказалась прямо перед ним. Напуганные бабочки нехотя разлетелись в разные стороны.

Он держал её за руку, но почти не чувствовал костей.

Подул ветер, и бабочки заплясали на её платье, словно

Это была единственная радость в их жизни…

Стихи и слова, мелькавшие в голове Дянь Цзючжи, казалось, родились только ради нее.

«Ты пришел, большеголовый старший брат».

Ее голос звучал как фантастическая мелодия Незабываемого Лунного Дворца. Испуганные бабочки буквально застыли в воздухе, когда она заговорила.

Дянь Цзючжи родился с хрупким телом и необычайно большой головой. Вдобавок к тому, что его талант был в лучшем случае слабым, он стал объектом издевательств со стороны многих детей и внуков Дянь Лоху. В то время его братья и сестры, товарищи по секте и даже сверстники называли его «Большеголовым», чтобы оскорбить его.

Это прозвище стало настолько известным, что почти никто не помнил его первоначального имени. Естественно, девушка тоже назвала его «Большеголовым», когда встретила его впервые.

С тех пор она называла его «большеголовым старшим братом».

Тогда он впервые не почувствовал отвращения или неприятия к этому прозвищу. Это было потому, что в её глазах, похожих на глаза звезды, не было ни малейшей недоброжелательности, когда она его произнесла. В тот момент она выглядела так прекрасно, что ему показалось, будто он находится в ясном сне.

Через некоторое время после этого он стал Божественным Сыном и получил от своего отца имя «Цзючжи».

Прозвище «большеголовый» сразу же стало одним из самых больших табу. С тех пор никто не осмеливался называть его так.

Никто… кроме неё.

Когда девушка попыталась назвать его «старшим братом Цзючжи» после того, как он получил свое новое имя, его охватило глубокое чувство утраты. После этого он попросил её впредь обращаться к нему «большеголовый старший брат»… даже в присутствии посторонних.

Потому что после того как он стал сильным, прозвище «большеголовый» утратило былой позор и стало напоминать ему о дне их первой встречи.

Глава 1961. Божественная Дочь вступает в жизнь

«Маленькая Цайли». Он быстро стёр призрачные образы в своём сердце и сделал шаг вперёд с улыбкой на лице. «Отец отправил меня сюда, потому что ему и Старшему Богу Художнику Сердца есть что обсудить наедине».

Следы смущения можно было заметить и в его улыбке, и в голосе.

Я встречался с ней уже столько раз, и всё же похоже, что я никогда не смогу быть уверенным перед ней… хоть я и стал Божественным Сыном.

Первым Божественным Сыном.

Большая удача иметь такого человека в своей жизни.

Глаза девушки моргнули, словно звезды на мгновение мерцали посреди тихой ночи. «Если твой Отец пришел сам, то речь может идти только о другом мире, верно?»

«Мм!» Дянь Цзючжи с улыбкой кивнул, отвечая самым теплым и мягким голосом, на который только был способен: «Проход был открыт еще раз, и на этот раз Рыцарь Бездны, который является частью команды первопроходцев, успешно ступил в тот мир.»

«Мы уже подтвердили „направление“. Через пятьдесят лет мы сможем собрать достаточно энергии, чтобы снова открыть проход. Тогда Император Бездны, Божественные Эмиссары и, возможно, даже наши отцы отправятся в тот мир».

Дянь Цзючжи поднял голову, и в его глазах промелькнул намек на тоску. «Мир, известный как „Вечная Чистая Земля“».

Он опустил взгляд и снова улыбнулся. «Этот вопрос не должен разглашаться, потому что это потрясёт Мир Пыли. В настоящее время очень мало людей знает об этом. Маленькая Цайли должна помнить, что не следует упоминать это за пределами этого места.»

«Я знаю. Отец уже рассказывал мне об этом», — Девушка слегка улыбнулась, но затем её безупречные звездные глаза слегка смутились: «Вечная Чистая Земля, должно быть, очень красивый и мирный мир. Разве если мы ступим туда… это не будет серьёзным вторжением?».

«Конечно, будет». Дянь Цзючжи не отрицал этого, зная, что помыслы девушки перед ним так же безупречны, как и её звездные глаза, и что она единственная богиня, которая могла задать такой вопрос. «Но слабые всегда пожираются сильными, чтобы те выживали. Они могут сопротивляться ради сохранения достоинства, а могут сдаться ради выживания. Наше „вторжение“ также направлено на то, чтобы не сгинуть.»

«Это не имеет ничего общего с правильным или неправильным, добром или злом».

«Если что-то должно быть виновато в этой несправедливости, то слабость — единственный первородный грех».

Поняв, что он затронул довольно тяжелую тему, он тут же снова улыбнулся и сказал: «Я знаю, о чем ты думаешь, но тебе не о чем беспокоиться, маленькая Цайли. Его Величество — добрый и благосклонный монарх, который презирает издевательства и убийства. По словам отца, Его Величество не раз упоминал, что мы не должны устраивать хаос и убивать невинных людей, если нам удастся войти в „Вечную Чистую Землю“.»

«Кроме того…» Странный блеск появился в его глазах. «Давай не будем забывать, что этот мир изначально принадлежал нам».

«…» Девушка погрузилась в раздумья, но это длилось всего мгновение, прежде чем она сказала: «Ну, неважно. Об этом должны беспокоиться наши отцы. Лучше взгляни на эти Ветви Радужного Облака, большеголовый старший брат! Они прекрасны, не правда ли?».

«Конечно, они красивы», — отозвался Дянь Цзючжи, но его глаза ни на мгновение не отрывались от девушки. «Получить одну ветвь Радужного Облака из Чистой Земли — это уже счастье, но целый сад? Старший Бог Художник Сердца действительно заботится о тебе, как никто другой».

«Божественный Отец — самый лучший!» гордо заявила девушка, держа в руках несколько лепестков. Разноцветное отражалось в звездных глазах, делая их ещё более сияющими. «Его называют Ветвь Радужного Облака (Цайунчжи), и моё имя тоже включает слово Цай! Впервые увидев его, я почувствовала, как он расцветает в моём сердце!»

Затем она протянула лепестки в сторону Дянь Цзючжи и спросила: «Как ты думаешь, большеголовый старший брат, это цветок моей судьбы?».

Лепестки радуги были практически прямо перед ним, но его взгляд не отрывался ни на дюйм от ее лица. Обычно его разум был спокоен и непоколебим, как ледяное море, но сейчас он едва мог думать, будто попал в самый непреодолимый призрачный дым.

Его зрение становилось всё более размытым, пока он медленно протягивал руку к ее волосам.

Однако в последний момент его рука повернулась вниз и, казалось, естественно приземлилась на лепестки цветка.

«Для Ветви Радужного Облака большая честь быть так любимой тобой», — он подавил свое все более беспорядочное сердцебиение и сказал с легкой улыбкой. «Я не смею сказать, имеет ли он право стать цветком твоей судьбы, но я уверен, что ты — его предназначение».

Он не мог прикоснуться к ней. Он боялся, что его прикосновение запятнает её чистоту.

Даже если он был величайшим Божественным Сыном. Даже если она была невестой, которой Его Величество одарил его сам.

Как у сына Старшего Бога Сенлуо, можно было подумать, что у него было много жен, как у его братьев, племянников и даже внучатых племянников. Однако с ним дело обстояло иначе. На самом деле, у него никогда не было отношений с другой женщиной, несмотря на то, что он был верховным и благороднейшим Божественным Сыном.

Это было потому, что он не хотел допустить даже малейшего пятна на свою безупречную привязанность к ней.

К тому же, как он мог принять в свое сердце другую женщину, когда у него уже была она?

В этот момент по морю цветов пронесся прохладный ветерок.

Как только ветерок коснулся ресниц девушки, она тут же обернулась и радостно воскликнула: «Тетя!».

С неба спустилась высокая, стройная женщина в голубом одеянии.

Первое, что бросалось в глаза, — это голубая мантия, которая простиралась до самых лодыжек. У неё были голубые волосы, мягкие, как вода, а голубой поясок, обернутый вокруг талии, был единственным аксессуаром на ее теле. Она даже не накрасилась. Ее внешность была настолько простой, насколько это вообще возможно.

У неё были брови в форме перьев и светлая, как снег, кожа. Её лицо чем-то напоминало лицо Хуа Цайли.

Она была прекрасна, как иллюзия, но никто не осмеливался долго смотреть на нее.

Это было потому, что её глаза были холодны как лед.

Море Ветвей Радужного Облака резко перестало колыхаться. Даже Дянь Цзючжи сразу же опустил глаза. Он почувствовал, как холодный меч пронзил его душу в тот момент, когда их взгляды встретились.

«Младший Дянь Цзючжи из Божественного Царства Сенлуо приветствует Старшую Бессмертную Меча».

Он выгнул спину и склонил голову. Его поза была не менее почтительной, чем когда он столкнулся со Старшим Богом Художником Сердца.

Ее звали Хуа Циньин, и она была повсеместно известным «Бессмертной Меча».

В глазах всего мира она была подобна возвышенному лотосу, одиноко растущему в самых высоких горах, или фее на древней картине. Несмотря на то, что она родилась в мире глубокой пыли, но она гордилась пылью и снегом, была элегантной и не боялась мороза.

Она была живым воплощением слова «Бессмертный».

Когда бы люди ни думали об этом слове, они всегда вспоминали Бессмертную Меча, стоящую высокой и гордой среди самых высоких облаков.

«Тетя!»

Однако Хуа Цайли набросилась на женщину, которая была слишком резкой для большинства людей, чтобы даже просто взглянуть на неё, и крепко обняла её. Только спустя долгое время она наконец отпустила ее.

Она взглянула на Дянь Цзючжи глазами, похожими на мириады голубых волн, и тут же отвела взгляд. Затем её холодный, чистый голос прозвучал рядом с его ушами: «Твой прогресс действительно невероятен. Я не сомневаюсь, что однажды ты превзойдешь меня».

«Вы слишком хвалите меня, старшая. Я бы не осмелился сравнивать себя с вами».

Дянь Цзючжи ответил скромно и поспешно. Он явно был более сдержан рядом с Хуа Циньин, чем перед Старшим Богом Художником Сердца.

«Посмотри на это, тетя! Это мой сад Ветвей Радужного Облака!»

Хуа Цайли щебетала, как маленькая девочка, которой не терпится поделиться чудесным сокровищем, которое она только что получила.

Хуа Циньин осторожно взяла Хуа Цайли за запястье. Холодный блеск в ее глазах исчез, словно его и не было, и она сказала: «Твой отец привез из Чистой Земли море Ветвей Радужного Облака, а я привезла от Божественного Эмиссара Мириад Путей футляр с мечом, котороый ты долго ждала».

«Дедушка Мириад Путей? Ох!»

Хуа Цайли издала возглас чистой радости, её глаза внезапно засияли, как десять тысяч звезд.

«Сейчас он находится в павильоне мечей. Я не могу сказать, какой меч в футляре, так как он не всё ещё не раскрыт». Хуа Циньин посмотрела на Дянь Цзючжи, а затем спросила: «Вы хотите увидеть его сейчас или…».

«Конечно, я бы хотела увидеть его сейчас!»

Хуа Цайли схватила тетю за запястье и попыталась немедленно телепортироваться. Перед тем как сделать это, она вспомнила о Дянь Цзючжи и оглянулась на него: «Извини, большеголовый старший брат, но я бы хотела открыть футляр с мечом вместе с тетей прямо сейчас! Не стесняйся исследовать и наслаждаться моим садом, но убедись, что не трогаешь цветы слишком грубо, хорошо? Хе-хе!»

«Конечно! Пожалуйста, не стесняйтесь, уходите. Я как раз собираюсь…»

К сожалению, прежде чем он успел закончить, Хуа Цайли уже унеслась к горизонту.

Она очень долго ждала меч с Чистой земли.

Она особенно хотела меч под названием «Стеклянное облако».

Дянь Цзючжи очень долго смотрел на то место, где она только что была. В его взгляде было две трети восторга и одна треть разочарования.

............

Павильон Меча Разрушающего Небеса.

Пара рук, которые выглядели белыми, как козье молоко, медленно открыли крышку футляра для меча.

Чистый свет нефритого меча мгновенно осветил комнату и на мгновение ослепил Хуа Цайли. Когда она снова открыла глаза, то увидела меч со сверкающим белым нефритовым лезвием и слабым волшебным туманом вокруг него.

Хуа Цайли поджала губы и затаила дыхание. Она нервно протянула руки к футляру и взяла меч в ладони.

Её руки были как нефрит, её меч был как нефрит, и её сердце тоже было как нефрит.

Она выдохнула немного глубокой энергии, и меч тут же начал светиться белым светом.

В месте соединения рукояти и клинка медленно всплыло имя:

«Стеклянное облако».

Она прижала Меч Стекляного Облака к груди, и блеск в её глазах не угасал даже спустя долгое время. Она любила этот меч, и еще больше она любила его название.

«Какое совпадение. Хотя ты ему очень подходишь». На лице Хуа Циньин появилось странное выражение. «Конечно, возможно, старик Мириад Путей сделал это специально. Он действительно очень сильно тебя обожает. Я не удивлюсь, если он сделает для тебя исключение».

Из всех мечей в Чистой Земле она больше всего любила и желала меч Стеклянного Облака.

Она видела его несколько раз, но только сегодня узнала его название.

«Мм! Я обязательно поблагодарю его лично, когда в следующий раз посещу Чистую Землю».

Она провела пальцами по лезвию, словно не желая расставаться с ним. Она сказала со слабой улыбкой на лице: «Ветвь Радужного Облака (Цайунчжи) и Меч Стеклянного Облака (Ли Юнь)… в каждом из них есть часть моего имени…»

«Слово „Облако“…»

В её сердце появилась странная пульсация, и она промолвила: «Жаль, что в имени моего будущего мужа нет слова „Облако”(Юнь). Иначе это было бы… очень удивительно».

Как Божественная Дочь Цайли, она обладала удивительной девичьей невинностью и романтичностью.

Нахмурившись, Хуа Циньин неожиданно спросила: „Цайли, тебе… действительно нравится Дянь Цзючжи?“.

„А?“ Хуа Цайли наклонила голову в замешательстве, но тут же ответила: „Конечно, да“.

„Что тебе в нёём нравится?“ спросил Хуа Циньин, глядя ей в глаза.

Хуа Цайли задумалась на мгновение, прежде чем ответить: „Он… очень нежный и симпатичный. Он всегда хорошо ко мне относился, с тех пор как мы были молоды. Он также невероятный человек, который достиг невероятных вещей. Вот почему отец всегда говорит, что лучшего мужчины для меня, чем он, нет во всем мире“.

„Он лучше всего подходит тебе“, — согласилась Хуа Циньин. „Однако, если он действительно тебе так нравится, как ты говоришь, не думаешь ли ты, что взяла бы его с собой, чтобы посмотреть твой меч?“

„…?“ Хуа Цайли моргнула, прежде чем спросить в замешательстве: „Это подходящий этикет?“.

„Это не имеет никакого отношения к этикету“. Хуа Циньин покачала головой. „Ты беспокоишься о нем, когда его нет рядом?“

„…“ Девушка выглядела еще более озадаченной. „Он — Божественный Сын Божественного Царства Сенлуо. Его никогда не постигнет никакая беда, так почему же я должна беспокоиться о его безопасности? Но… каждый раз, когда моя тетя уезжает далеко, я скучаю ней так сильно. Хе-хе.“

„…“

Хуа Циньин отвернулась. „Цайли, ты должна уединениться и установить контакт со Мечом Стеклянного Облака“.

„Я собираюсь встретиться с твоим Божественным Отцом“.

............

„Ты здесь, Циньин“, — поприветствовал Хуа Фучэн, когда Бессмертная Меча вошла в комнату. Он выглядел таким спокойным и собранным, что нельзя было подумать, будто он только что имел важный разговор и попойку с самим Старшим Богом Сенлуо.

Вместо того, чтобы расспросить о делах двух Старших Богов, Хуа Циньин сказал: „Я собираюсь взять Кайли в Мир Пыли“.

„…“ Хуа Фучэн медленно покачал головой. „Нет.“

„Я оповещаю тебя, а не спрашиваю твоего разрешения“.

После этих слов Бессмертная Меча повернулась и собралась уходить.

„Я не хочу, чтобы Цайли была запятнана пылью“.

Строгий голос Хуа Фучена прозвучал рядом с её ушами. Прошло много лет с тех пор, как он говорил так серьезно. Мужчина вздохнул и смягчил тон: „Если бы она не пробудила свою божественную сущность случайно, я бы предпочел, чтобы она вообще никогда не стала Божественной Дочерью. Я просто хочу, чтобы она вела безопасную и беззаботную жизнь“.

„Это твое оправдание тому, что ты своими руками превратил её в птицу в клетке?“ Хуа Циньин холодно сказала: „Почему ты вообще обручил её с тем, кого она не любит, если ты действительно желаешь для нее лучшего?“

„Ты знаешь о любви лучше всех на свете. Я отказываюсь верить, что ты не заметил, что она совсем не любит Дянь Цзючжи. Она… даже не понимает каковы отношения между мужчиной и женщиной“.

„Разве так будет не лучше?“ сказал он, но его расфокусированный взгляд говорил о том, что его мысли были где-то в другом месте. „Божественная Дочь выйдет замуж за лучшего и наиболее подходящего для неё мужчину. В будущем она унаследует мой божественный трон, а он — свой, и вместе они будут править всеми живыми существами в течение всей жизни… и никакая беда не постигнет их“.

„Хех!“ Хуа Циньин, казалось, улыбалась, но её глаза стали еще более ледяными. „Ты думаешь, что достоин произносить такие слова?“

„Возможно, в наши дни ты известен как элегантный и спокойный ‚Старший Бог Художник Сердца‘, но я никогда не забуду высокомерного безумца, которого раньше называли ‚Божественным Сыном Разрушителем Небес‘!“

„…“ Глаза Хуа Фучэна затуманились, и он покачал головой. „В этом мире есть бесчисленные испытания и беды, но ни одно из них не является таким душераздирающим, как любовь. Я не хочу, чтобы Цайли испытала…“

„Это её жизнь!“

Бессмертная Меча холодно оборвала Хуа Фучэна. Она была единственной женщиной в мире, которая осмелилась бы на это. „Может быть, Цайли и твоя дочь, но она прежде всего человек! Она — Божественная Дочь Цайли, которая в будущем унаследует твою божественную силу и всё Божественное Царство!“

„Ты можешь быть её отцом, но даже ты не имеешь права сковывать её жизнь!“

„А ещё!“ Хуа Цинцин продолжила, не давая Хуа Фучэну говорить: „Из пяти Божественных Сыновей и двух Божественных Дочерей, Цайли — единственная, кто еще не достиг Царства Божественного Вымирания“.

„Время посетить Императора Бездны уже близко. Ты можешь не заботиться о её культивации, но по крайней мере ты должен заботиться о её достоинстве как Божественной Дочери“.

„Этот выход в мир также является для неё возможностью самостоятельно добиться прорыва. Я даже могла бы направить её в Море Тумана“.

Хуа Фучэн долгое время парил в воздухе, не говоря ни слова. Может быть, потому что он всё ещё был погружен в печальные воспоминания, а может быть, потому что он знал, что не сможет изменить решение Хуа Циньин.

Хуа Циньин ушла, медленный безмолвный голос донесся до его ушей:

„Не волнуйся, я буду тайно защищать её“.

Глава 1962. Прощай и скорее просыпайся

Внутри темно-зеленого пространства Небесной Ядовитой Жемчужины, Ю`эр по-кошачьи свернулась калачиком на мягкой кровати. Кончик её носа плавно поднимался и опускался при каждом вдохе.

В том сражении Юнь Че был не единственным, кому приходилось нести нагрузку от силы Бога Пепла. Поражающий Небеса Меч также находился под большим давлением.

У Юнь Че не было выбора, кроме как использовать форму Меча Императора-Дьяволов на протяжении всей битвы, поэтому, как только он потерял сознание, Юн’эр уснула вместе с ним. Хун`эр не могла разбудить её, сколько бы её ни трясла.

«Травмы мастера очень серьезные. Он определенно будет спать очень, очень долго».

Хун`эр снова и снова царапала ладонь Ю`эр, бормоча: «Даже Ю`эр выглядит такой усталой».

«Ну, так как мастер довольно крепкий, с ним всё будет в порядке».

В этот момент Хе Линь подошла к Хун`эр и опустила перед ней дюжину сверкающих мечей. Она мягко сказала: «Ты, должно быть, очень голодна, Хун`эр. Быстрее, кушай».

«Ого! Так много!»

Обычно Хе Линь держала Хун`эр на строгой «диете». Это было сделано для того, чтобы скорость роста силы Поражающего Небеса Меча не была выше скорости роста Юнь Че.

Прошли годы с момента последней такой большой трапезы.

Глаза Хун`эр засияли как миллион звёзд, она издала крик радости и набросилась прямо на груду мечей. Она схватила два меча и вырывала целые куски металла своими блестящими, идеальными зубами, больше не испытывая необходимости жевать маленькими порциями.

Рядом с ней Хе Линь, подперев щёки руками, молча наблюдала за ликующей Хун`эр и спящей Ю`эр.

Вскоре пять мечей полностью исчезли между нежными губами Хун`эр с резкими звуками, которых было достаточно, чтобы заставить любого глубокого практика задрожать.

Вытерев слюну и взяв в руки шестой меч, Хун`эр сказала с набитым ртом: «Ты сегодня какая-то странная, сестра Хе Линь».

«Правда?» мягко спросила Хе Линь. Её голос всегда был мягким и нежным, но по какой-то причине он звучал ещё мягче, чем обычно.

«Я не знаю. Это очень странно». Пока Хун`эр кусала, её ярко-красные глаза поднялись к зелёному пространству наверху. «Ты просто кажешься немного не такой, как обычно».

«…» Глаза Хе Линь слегка дрогнули, казалось, это была легкая грусть, но её лицо тут же озарила мягкая улыбка. Она бессознательно протянула руку, пытаясь коснуться щеки Хун`эр, но внезапно ее пальцы в панике отдернулись, а затем плотно прижались к её груди.

«Мир меняется каждый день, — сказала она с улыбкой, — но что бы ни случилось, Хун`эр, Ю`эр и хозяин должны меняться только к лучшему, хорошо?»

Капля…

Капля кристально чистой воды упала вместе с её мягким голоском, после чего разбилась, принеся громкий звук капания в этот тихий зелёный мир.

«А?» Губы Хун`эр приоткрылись. «Почему ты плачешь, сестра Хе Линь?»

Она задумалась на секунду, а затем хихикнула. «Я знаю, ты, наверное, волнуешься за мастера, я права? Расслабься, сестра Жасмин всегда говорила, что мастер — большой жук, которого нельзя убить. Даже если рана страшная, пока он не умрёт, он быстро поправится. Так что не плачь попусту»

Она была серьёзна. За свою жизнь Юнь Че получил бесчисленное количество тяжелых и даже смертельных ран, так что она уже давно привыкла к этому. Она нисколько не волновалась за его здоровье.

Пытаясь утешить Хе Линь, Хун`эр протянула руку, чтобы стереть слезу с щеки Духа Яда.

Ее пальцы потянулись к щекам Хе Линь, но вместо ощущения знакомой нефритовой гладкой кожи просто прошли сквозь него…

«… А?»

Пальцы Хун`эр замерли вместе с ёё ярко-красными глазами.

Цанг…

Полусъеденный меч в её руках упал на пол со звонким лязгом, но она даже не заметила этого. Она просто молча смотрела на Хе Линь.

Хе Линь поспешно отстранилась от руки Хун`эр и отвела взгляд. Она не хотела, чтобы девушка заметила, как слезятся её глаза.

Ей было что сказать Хун`эр, но она вдруг обнаружила, что у нее нет слов. Хуже того, время продолжало идти, не обращая внимания на её хрупкие чувства…

«Сестра Хе Линь, куда ты… идёшь?» Хун’эр смотрела ей в спину, её нос внезапно заложился, а печаль, пришедшая из ниоткуда, также тяжело легла ей на сердце.

«Я иду к мастеру», — тихо ответила она. Её голос был подобен рассветному туману. «Я… хотела бы подольше на него посмотреть…»

............

Истинные боги…

Существование, которое давно исчезло из их мира, но продолжало существовать в другом.

Бездна…

Это было место, обращающее всё назад в ничто, и оно должно было оставаться таким до незапамятных времен. В действительности же оно каким-то образом превратилось в другую материю.

Сознание Юнь Че было в смятении, хотя он и находился в глубокой коме.

Это было не потому, что он должен был скоро пробудиться, скорее давление, сдавливающее его душу, стало невыносимым. Он не мог найти покоя даже в бессознательном состоянии.

Мо Бэйчэнь…

Он был полубогом.

Чтобы сравниться с ним в силе всего на пару коротких мгновений, Цан Шитянь должен был своими руками стереть Лазурное Море, а Хо Поюнь — сжечь своё существование и будущее Царства Бога Пламени.

Его собственный Бог Пепла мог быть активирован и поддержан только путем принесения в жертву Божественного Происхождения.

Вдобавок ко всему, Мо Бэйчэнь был всего лишь первопроходцем. Мясо, которое должно было пожертвовать во славу Бездны.

Он занимал семьсот семьдесят девятое место среди Рыцарей Бездны.

Если предположить, что Рыцари Бездны были ранжированы по силе, это означало, что было по крайней мере еще семьсот семьдесят восемь человек, которые были сильнее его.

Какая шутка…

Хуже того, сами Рыцари Бездны были всего лишь слугами.

Если один полубог уже обошелся им так дорого…

Что делать, если… нет, когда Истинный Бог поднимется из Бездны…?

Можно ли справиться хотя бы с крупицей такой силы…

Трещина… трещина…

Несмотря на помутнение сознания, Юнь Че каким-то образом слышал, как сжимаются его кости.

Очевидно, я уже стал императором этого мира.

Почему в мгновение ока… я снова стал таким слабым и немощным?

......

«Проснись, мастер…»

Вдруг в тяжелый, затуманенный мир ворвался слабый и нежный голос.

Это был голос Хе Линь. Он не смог бы забыть его даже в бессознательном состоянии.

Она звучала необычайно слабо и отстраненно. Казалось, что её голос — это сон внутри сна.

«Ты можешь проснуться, мастер? Я хотела бы поговорить с тобой немного… совсем немного. Ты не против?»

Его разум был затуманен, поэтому он мог только бессознательно отвечать: «Я устал… Я поговорю с тобой, когда проснусь…».

«… Хорошо.» Как и ожидалось, она ответила так же послушно и мягко, как и всегда. «Тогда хорошо отдохни, мастер, а я найду своих родителей и Лин`эр. Я расскажу им так много о тебе.»

«Да… конечно», — продолжал он отвечать, не раздумывая.

Лин’эр… это было очень знакомое имя, но он никак не мог вспомнить, кто это был.

«Это лучший конец для меня, мастер, поэтому не печалься обо мне, хорошо?..»

Её голос продолжал слабеть, словно доносился из-за тысячи туманов.

Наконец, его сознание погрузилось в кромешную тишину.

............

Когда он снова проснулся, первым ощущением, которое его встретило, была нарастающая боль.

Юнь Че медленно открыл глаза. Перед ним предстала очень знакомая сцена.

Это была его спальня в городе Императора Юня.

«Ты проснулся».

Приветствие Чи Ву вдруг из тихого превратилось в громкое, когда она появилась рядом с его кроватью. Она переместилась к нему, как только обнаружила беспокойство в его душе.

Ужасная боль пронзила все его тело. Он попробовал пошевелить пальцами и с удивлением обнаружил, что может поднять правую руку.

Он был в гораздо лучшем состоянии, чем он ожидал.

«Как долго я спал?» спросил Юнь Че. На мгновение он прощупал свои меридианы и обнаружил, что они тоже в хорошем состоянии.

«Шесть дней», — ответил Чи Ву.

«…?» Юнь Че выглядел ошеломленным. «Шесть дней?»

Когда Мо Бэйчэнь впервые нанес ему тяжелый удар, он провалялся без сознания шестнадцать дней подряд. Даже после пробуждения он был, можно сказать, полумертв, и прошло некоторое время, прежде чем он полностью исцелился в Божественной Сфере Вечного Неба.

В этот он испытывал Бога Пепла более тридцати вдохов, а затем выдержал предсмертный удар Мо Бэйчэня. Его травмы были… это точно были самые тяжелые травмы, которые он когда-либо получал в своей жизни.

И все же… Чи Ву сказала, что он был без сознания всего шесть дней?

Причём и кости, и меридианы были в гораздо лучшем состоянии, чем в прошлый раз, когда он проснулся.

В этом мире не было метода быстрее самоисцеления, так что же здесь всё-таки происходит…?

«Честно говоря, я очень удивлена, что ты так быстро проснулся». Чи Ву присела рядом с ним и направила поток дьявольской энергии внутрь его тела. Её дьявольские глаза снова расширились от удивления.

«Хм. Может ли быть так, что сила полубога, которую ты испытывал так долго, вызвала какую-то мутацию в твоем теле?полушутя сказала Чи Ву. «В любом случае, это отличная новость».

Сейчас было не время удивляться, почему он так быстро проснулся. Юнь Че приложил немного усилий и… действительно сел.

«…» Губы Чи Ву слегка разошлись.

Она была с Юнь Че почти все время, пока он восстанавливался после первого столкновения с Мо Бэйчэнем. То, что она наблюдала… было, мягко говоря, неестественно.

«Мо Бэйчэнь умер?» спросил Юнь Че.

Он был жив, значит, Мо Бэйчэнь должен быть мёртв. Тем не менее, ему нужно было услышать ответ собственными ушами.

«Да, это так. Небесный Яд не оставил даже костного мозга», — ответил Чи Ву.

«Что насчет Усинь?» Дыхание Юнь Че стало неконтролируемо учащаться.

«Она совершенно невредима. Сейчас она отдыхает в своей спальне», — ответила Чи Ву. «Она присматривала за тобой последние шесть дней. Только час назад мне удалось уговорить её немного отдохнуть».

Юнь Че покачал головой, пытаясь прояснить свои запутанные мысли. «Цан Шитянь и Хо Поюнь…»

Он сделал секундную паузу, прежде чем вымолвить: «Как они?».

«Цан Шитянь не оставил после себя даже костей. Всё, что мы нашли, это крошечный фрагмент Божественной Жемчужины Лазурного Моря с частью его крови на нём… Шухэ уже забрала его в Царство Лазурного Моря для захоронения».

«Что касается Хо Поюня, — Чи Ву слегка покачала головой, — он пожертвовал всё своему пламени, и поэтому не оставил после себя совсем ничего… хотя нет, позволь мне исправить. После того, как его пламя окончательно угасло, он оставил после себя выжженный мир».

«Неужели это… так…» пробормотал Юнь Че, безучастно глядя вперед.

«Цан Шитянь оказался более жестоким человеком, чем я думала. Возможно, во всё мире только Цан Шухэ действительно знала его», — чувственно вздохнула Чи Ву. «Что касается Хо Поюня, то он повел себя именно так, как я и предполагала».

«Тем не менее, последние пару дней я не могла не задаваться вопросом, сделал ли он это, чтобы защитить свою честь, или чтобы доказать тебе свою правоту».

«…»

Юнь Че очень долго ничего не говорил. Наконец, он вышел из задумчивости и спросил: «Что-нибудь случилось, пока я был без сознания?»

Чи Ву быстро поняла, что он имел в виду, несмотря на двусмысленность его вопроса. Она покачала головой и ответила: «Нет. Однако ужасающая мощь Бездны и новость о том, что они очень скоро появятся в мире, мгновенно распространились по всему Царству Богов. Нет ни одного царства, которое не было бы в панике и ужасе».

«А что насчет Царства Цилинь?» хмуро спросил Юнь Че.

Все знали, что в момент пробуждения Царство Цилинь испытает на себе его гнев.

Мало того, что они первые преклонили колени перед Мо Бэйчэнем, они еще и предали его всеми возможными способами.

В результате их предательства три Предка Яма, два Предка Брахмы и главный хранитель Цан Шитянь умерли, а сам он впал в глубокую кому. Всё его тело было поврежденно и исписано ужасающими ранами.

Это был единственный шанс для Царства Цилинь объединить всех и выступить против него.

Взгляд Чи Ву стал непостижимым. «На самом деле, Ци Тяньли сейчас находится в Городе Императора Юня. Он ограничил свою собственную глубокую энергию и стоит на коленях возле главного зала уже в течение четырех дней и четырех ночей.»

«…?» Недоверие на лице Юнь Че быстро переросло в отвращение. «Значит, у этого ублюдка хватает смелости предать меня за моей спиной, но не хватает наглости восстать против меня в открытую? Воистину, позвоночник Цилиней должно быть мягче личинки!»

«Старый дурак не думает, что я действительно прощу его и его людей, не так ли?»

«Ты отпустишь его». Чи Ву тихо вздохнула.

«…?» На этот раз Юнь Че бросил на нее недоверчивый взгляд. Он почти задался вопросом, не ослаб ли его слух.

Чи Ву была одной из тех, кто знал его как свои пять пальцев. Именно поэтому он не мог не удивиться её заявлению.

«Ци Тяньли в корне отличается от Чжоу Сюзи». Чи Ву медленно начала: «Чжоу Сюзи считал себя человеком честным и благородным. Мало того, что его справедливость заключалась в предательстве других ради так называемого высшего блага, он не забывал погрязнуть в чувстве вины и искупления, чтобы поддержать свою веру. Его поведение было жалким и нелепым до тошноты».

«С другой стороны, Ци Тяньли всегда открыто говорил о самом важном в своей жизни: о выживании Цилиней. Его не волнует ни слава, ни известность, и он никогда не вмешивается в чужие дела, пока они не вовлекут его в них. Он также не боится смерти. Он с радостью пожертвует своей жизнью, если это обеспечит выживание его расы».

«На мгновение поставь себя на его место. Что бы случилось, если бы Ци Тяньли решил сопротивляться, когда Мо Бэйчэнь появился в его царстве? Нет сомнений, что Рыцарь Бездны стер бы Цилиней с полотна Изначального Хаоса. У него действительно не было выбора…».

«Хватит.» Юнь Че прервал ее, нахмурившись. «Ничто из того, что ты говоришь, никак не оправдывает его предательство».

«И даже если это оправдывает его действия, это не меняет того факта, что он предатель! Этот старый дурак предал меня всеми возможными способами!»

В его слабых глазах появился леденящий душу блеск. «Если предательство не наказывается должным образом, то верность — не более чем шутка!»

«Возможно, ты прав, но я еще не закончила. Хочешь знать самую большую причину, по которой ты простишь его, несмотря на то, что ты только что сказал?»

«Ни капельки». Юнь Че отвернулся от нее. «Я знаю, что ты точно убедишь меня. Поэтому я бы предпочел, чтобы ты вообще не называла причину».

Чи Ву хихикнула и продолжила: «Это прекрасно, потому что не я та, кто убедит тебя оставить Ци Тяньли в живых…».

«Император Синих Драконов — та, кто изменит твоё мнение».

«…»

«…»

«… ?!»

Воспоминания до того, как он потерял сознание, хаотично воспроизводились в его голове. Он медленно повернулся к Чи Ву и спросил: «Она… жива?».

Тогда он был едва в сознании, но разбитое тело Императора Синих Драконов буквально прижималось к его собственному, а их кровь сливалась воедино. Он слишком ясно чувствовал, как её жизненная сила утекает с необычайной скоростью.

Именно поэтому он был так удивлен, услышав это. Она не могла выжить.

Единственная возможность для этого, это если бы он высвободил всю мощь Божественного Чуда Жизни в пиковом своём состоянии.

«Да, она выжила. На самом деле она очнулась намного раньше, чем ты», — ответила Чи Ву, хотя её смутила реакция Юнь Че, — «Это благодаря светлой глубокой энергии, которую ты оставил в её теле в последний момент, что и спасло ей жизнь».

«…?»

Замешательство на лице Юнь Че только усилилось. «Светлая глубокая энергия? Моя?»

«Я был настолько истощен тогда, что не мог даже пальцем пошевелить, чтобы спасти себя. Как в таком случае я мог исцелить её от верной смерти с помощью светлой глубокой энергии?»

Глава 1963. Хаотичное сердце (Часть 1)

Увидев реакцию Юнь Че, сердце Чи Ву наполнилось больше облегчением, чем удивлением: «Такая мысль была и у меня. На тот момент в твоём разбитом теле не могло быть столько энергии, а даже если бы она и была, в первую очередь ты бы использовал её на себе».

Юнь Че сразу понял, что Чи Ву имела в виду под «столько энергии». Спасение почти мёртвой Императора Синих Драконов не то, что можно было сделать с помощью случайного лучика светлой силы. К тому же, после всего этого она проснулась сильно раньше него.

«Единственный человек,который может использовать светлую глубокую энергию в этом мире, кроме Шэнь Си, — это ты.» Чи Ву улыбнулась: «Я уже опросила Императора Синих Драконов. Похоже, что эта глубокая светлая сила не циркулировала и не находилась в её теле до того дня».

«В то же время на ней не было никакого защитного артефакта, способного испустить светлую глубокую энергию».

«Если это не ты, то …... это по меньшей мере странно».

Нахмурив тонкие брови, Чи Ву, казалось, погрузилась в свои мысли.

Верно, в этом мире только он и Шэнь Си могли использовать глубокую светлую энергию.

Это определенно не он, а Шэнь Си уже…....

Даже если бы Шэнь Си была цела и невредима, Чи Ву и другие не смогли бы не заметить её.

Быстрое пробуждение…

Светлая глубокая энергия…

Что происходит? Кроме меня, кто вообще может…

Юнь Че протянул руку и прикрыл голову. Его душа и тело были ещё слишком слабы, так что попытки пересилить слабость и насильно думать погружали море души в ещё больший туман и отзывались новыми вспышками жгучей боли.

Чи Ву поспешно протянула руку и прижала ее к тыльной стороне его ладони: «Сначала позаботься о своих ранах, сейчас не время для больших размышлений. Независимо от того, сколько у тебя вопросов, по крайней мере, это не что-то плохое, так что тебе не нужно беспокоиться.»

«Когда ты вылечишься, уединись в медитации, и, может быть, найдешь ответ.»

Юнь Че глубоко вздохнул, прошло много времени, прежде чем он восстановил дыхание и мысли.

Он закрыл глаза на несколько мгновений, а затем внезапно спросил: «Император Синих Драконов, почему она пожертвовала собой, чтобы спасти меня? Это для того, чтобы… защитить Ци Тяньли?»

«Конечно, нет.» Чи Ву без колебаний сказала: «Действия Императора Синих Драконов были слишком решительны, почти инстинктивны, так что нельзя сказать, что она могла сделать это просто ради жизни Ци Тяньли».

«Что касается настоящей причины …» Чи Ву пристально посмотрела на него с полулыбкой: «Иногда разум женщины не ясен даже для неё самой, не говоря уже о других.»

«Может быть это потому, что наш Император Юнь настолько обаятельный. Или, возможно, для кого-то вроде Императора Синих Драконов быть оставленной — самый смертоносный яд и худшее наказание.»

Трудно сказать, была ли Чи Ву серьёзна или шутила. Голова Юнь Че становилась всё тяжелее и тяжелее, он закрыл глаза и перестал о чём-либо думать.

Чи Ву стала чуть серьёзнее, а её голос стал мягче и тише: «В любом случае, Император Синих Драконов пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти тебя, так что все мы обязаны ей».

«Ци Тяньли всегда был очень добр к Императору Синих Драконов, Император Синих Драконов же всегда считала Ци Тяньли своим наставником и почти что отцом. Если понадобиться, она встанет на колени, лишь бы Ци Тяньли не убивали… Да и, в конце концов, дешевая жизнь Ци Тяньли не сравниться с твоей.»

«Более того …» Уголок рта Чи Ву зловеще дернулся: «Даже если Император Синих Драконов не будет молить за его жизнь, у меня не было намерения убивать Ци Тяньли.»

«Если ты не знаешь, что с ним сделать, тогда как насчет предоставить право с ним разобраться мне?»

Юнь Че кивнул: «Хорошо, тогда я оставляю это дело тебе.»

Будь то контроль ситуации, способ ведения дел, подавление захваченных территорий или взвешивание плюсов и минусов, Чи Ву намного превосходила его.

Чи Ву встала и сказала: «Пока что неуместно обнародовать факт твоего пробуждения. Люди в ужасе, и если они узнают, что ты проснулся, они неизбежно поспешат сюда. Тебе следует уединиться и исцеляться прямо сейчас. Что касается Бездны…»

Черный огонёк вспыхнул в её глазах: «Когда душа Мо Бэйчэня распалась, я вырвала часть его знаний и памяти. Позже мы подробнее обсудим это.»

…

Чи Ву ушла.

Юнь Че закрыл глаза и выровнял дыхание, но его разум долгое время не мог успокоиться.

Глубокая светлая энергия, которая вырвала Императора Синих Драконов из царства смертных…

Если бы это действительно была Шэнь Си, как это было бы чудесно…

Однако, даже если это Шэнь Си, действительно ли можно было спасти полумертвую Императора Синих Драконов с помощью маленького пучка светлой энергии?

Или это на самом деле была не светлая глубокая энергия?

Например… дыхание жизни Древесного Духа?

Лесной дух…...

Хе Линь…...

Все тело Юнь Че внезапно напряглось, и он яростно раскрыл глаза.

С тех пор как он проснулся, в его сознании всегда присутствовало чёткое чувство утраты, подобное зияющей дыре посреди груди. Всё это время его мысли были слишком тяжелыми и расплывчатыми, и он никак не мог понять, что же это за странное чувство.

Он никогда не испытывал подобное… Каждый раз, когда он выходил из комы в прошлом, первое, что он слышал, всегда был взволнованный крик Хе Линь.

Будучи связаной с его жизнью и душой, она ясно ощущала первый момент его пробуждения.

Но в этот раз он до сих пор не услышал удивлённый голосок Хе Линь.

Более того … он даже не мог почувствовать её душу, которая вообще-то всегда была связана с ним!

Усталось как рукой сняло, и Юнь Че резко сел: «Хе Линь?»

«Хе Линь!»

Он дважды нетерпеливо крикнул, и не получил никакого ответа.

В это время в его хаотичном сознании появился призрачный голосок, будто бы из далёкой страны грез, голос, который он слышал, находясь в коме:

«Ты можешь проснуться, мастер? Я хотела бы поговорить с тобой немного… совсем немного. Ты не против?»

Знакомый мягкий голосок, туманный, будто исходящий из глубин души, моментально ошеломил Юнь Че:

«…я найду своих родителей и Лин`эр. Я расскажу им так много о тебе…»

…

Сильная тревога внезапно усилилась в его сознании, словно кошмарный сон, и он крепко впился пальцами в голову.

Нет, этого не может быть…

Закрыв глаза, он изо всех сил постарался собраться с духом и погрузил своё сознание в Небесную Ядовитую Жемчужину.

Появившись в зелёном пространстве, он внезапно окаменел за мгновение до того, как раздался его крик.

Изумрудно-зелёное пространство — такое знакомое, и в то же время… заставляющее сердце и душу Юнь Че болезненно пульсировать.

Всё вернулось к тому, каким оно было раньше …

Каким оно было… до Хе Линь.

Это было то же изумрудно-зелёное пространство, но теперь зелёный цвет был безжизнен и пуст.

Даже несмотря на то, что его сознание напрямую попало сюда, он всё ещё не мог найти Хе Линь.

Не было даже малейшего намёка на её существование.

«Пока ты можешь пронзить тело Мо Бэйчэня Поражающим Небеса Мечом, я абсолютно уверена, что смогу отравить его.»

Абсолютно…... уверена…....................

Сознание Юнь Че неудержимо дрожало.

Сильная боль, пронзившая душу, была более чем в десять миллионов раз сильнее, чем боль, сковывающая его тело.

Несмотря на ужасающую силу Мо Бэйчэня, у неё был такой твёрдый тон… Такие решительные слова…

Чтобы Небесная Ядовитая Жемчужина смогла преодолеть потолок силы и отравить существо уровня полубога насмерть, она очевидно … пожертвовала собой как Небесным Ядовитым Духом!

Он должен был догадаться… Он должен был догадаться!

…

…

За пределами главного зала Города Императора Юня.

Руки Ци Тяньли были туго связаны чёрной веревкой, голова его была глубоко наклонена, а сам он стоял на коленях.

Его поза не менялась в течение долгих четырёх дней и четырёх ночей.

Звук лёгких шагов заставил тело Ци Тяньли слегка пошевелиться, но он не осмелился поднять голову. Вместо этого он опустил голову ещё ниже, почти касаясь холодной земли.

Всё потому, что шаги, очевидно, исходили от самой Императрицы Дьяволов. Чи Ву остановилась перед Ци Тяньли, она посмотрела на него сверху вниз, на его собственноручно связанные внутреннюю силу и руки, будто он уже давно потерял всякую надежду, и легко произнесла: «Радуйся. Император Юнь проснулся. Твоя жизнь спасена. Род Цилиней в безопасности.»

Ци Тяньли после почти четырёх дней без всякого движения внезапно начал неудержимо трястись. Он дрожал долгое время, прежде чем прозвучал его сухой и дрожащий голос: «Старый грешник Ци Тяньли смертельно благодарен Императору Юню и Императрице Дьяволов.»

Он проливал слезы, произнося слова, наполненные волнением и горечью.

«Во-первых, ты благодаришь не того человека.» Глаза Чи Ву постепенно опускались: «Во-вторых, ты слишком рано благодаришь не того человека.»

«…» Ци Тяньли снова опустил голову, не смея больше опрометчиво говорить.

Независимо от того, каким будет его конец, уже была сказана заветная фраза «Род Цилиней в безопасности». Этого уже было достаточно, даже если его в итоге казнят и от него не останется и пепла.

«Человек, который спас тебе и всему твоему клану жизнь, — Император Синих Драконов, ты обязан хорошенько это усвоить.»

По сравнению с Юнь Че, Чи Ву не так сильно ненавидела Ци Тяньли, её чувства были частично наполнены сочувствием и жалостью… В то же время, жалость это первое чувство, которое обнаружил Мо Бэйчэнь перед Ци Тяньли.

«Тебе не стыдно осознавать, что Цан Шатянь, недостойный малой толики твоего внимания, предпочел сгинуть, чем согнуться перед Бездной?»

«Император Синих Драконов поставила жизнь на кон, чтобы защитить Императора Юня, и за такую заслугу её единственная просьба — оставить тебя в живых, тебе всё ещё не стыдно?»

«…» Ци Тяньли не мог говорить, и его старое тело раскачивалось всё сильнее и сильнее, как будто он находился в ледяном аду.

Чи Ву лучше всех знала, какие слова могут лучше всего отозваться болью в сердце Ци Тяньли. Он не боялся смерти, унижений и тем более оскорблений, но одно чувство могло пробить его ментальную защиту и ударить в самую душу — стыд.

«Император Синих Драконов спасла жизнь Императору Юню, и при этом она не просила слишком многого. Поскольку император Юнь уже согласился, он, естественно, не нарушит своего обещания, но …» Её дьявольские глаза слегка сузились: «Император Юнь прав, говоря, что если предательство не наказывается должным образом, то верность — не более чем шутка.»

Ци Тяньли пробормотал: «Грешник Ци Тяньли, желающий быть наказанным, не смеет жаловаться. Если… если Императрица Дьяволов боится запачкать руки, старик готов немедленно… уничтожить глубокую энергию и меридианы.»

«Добровольное уничтожение внутренней силы?» Чи Ву усмехнулась: «Император Юнь с помощью Северного Божественного Региона завоевал Три Божественных Региона всего за несколько лет, и в то время глубокие практики во всех царствах понесли бесчисленные потери. Однако теперь, когда случился кризис Бездны, глядя на четыре царства царства богов, сколько там осталось Божественных Императоров?»

«…» Ци Тяньли на мгновение опешил, а затем смутно понял, что имела в виду Чи Ву.

«Твоя жизнь и твоя глубокая энергия будут полностью сохранены. Только…»

Чи Ву медленно протянула руку к голове Ци Тяньли: «В будущем они больше не будут принадлежать только тебе, а будут на моей ладони.»

Ци Тяньли наконец поднял голову, его бесцветные глаза старого цилиня были глубоко затуманены: «Императрица Дьяволов собирается… наложить… рабскую печать?»»

Ци Тяньли, который долгое время был равнодушен к смерти, все еще чувствовал трепетание души при словосочетании «рабская печать».Чи Ву медленно выпустила дьявольский голос: «Разве использование рабских печатей, которые вредят небу и земле, не приведёт к критике со стороны мира? Кроме того, может быть, ты успел забыть, в чем я лучше всего разбираюсь? Если я хочу контролировать души людей, вы думаете, мне нужна какая-то рабская печать?»

Слегка приподняв голову, Ци Тяньли коснулся взглядом бездонных тёмных дьявольских глаз Чи Ву, и всё его тело мгновенно похолодело, а он поспешно опустить голову.

Глава 1964. Хаотичное сердце (Часть 2)

«В те времена Лонг Бай внезапно вернулся из Божественного Царства Абсолютного Начала и использовал Город Древних Драконов, чтобы его атака на Божественное Царство Лазурного Моря застала нас врасплох. Однако вместо страха и удивления ты увидел полную готовность». Глаза Чи Ву опустились ниже: «Угадаешь почему?».

«…» Ци Тяньли не мог ответить, да и не пытался. Это действительно был вопрос, заставляющий его часто размышлять на протяжении многих лет до, но не решался спросить ответ.

«Всё потому, что глаза Чжоу Сюзи — были глазами этой царицы».

Голос Чи Ву становился всё более приглушенным, и на мгновение Ци Тяньли не мог понять, был ли он всё ещё в его ушах или исходил из глубины его собственной души: «Ему никогда не „везло“ сбежать из Восточной Божественной Области живым и найти пристанище в Царстве Бога Дракона. Он выжил лишь потому, что эта Императрица Дьяволов оставила его в живых».

«Нить дьявольской души этой Императрицы тайно поселилась в его душе, и с того момента всё, что он видел, всё, что он слышал, даже каждая его мысль, всё лежало на ладони этой Императрицы».

«А он даже и не догадывался».

Дьявольский голос окутывал душу и отказывался рассеиваться. В этот момент в море души Ци Тяньли внезапно раздалось ужасающее дьявольское пение, будто бы пришедшее из древнейших времён, мгновенно потрясая его душу.

Он не осмеливался сопротивляться, да и не успел бы этого сделать. С грохотом, переполнявшим всё море души, весь его мир внезапно погрузился в кромешную тьму…

Неизвестно сколько времени прошло, может быть, всего несколько коротких мгновений, а может быть, целые годы, прежде чем… Ци Тяньли снова обрел ясность зрения.

Под его ногами всё еще стоял Город Императора Юня, перед его лицом всё ещё находились дьявольские глаза Чи Ву, смотрящие на него сверху вниз.

Голос Императрицы Дьяволов медленно проник в его уши: «С этого момента ты — второй Чжоу Сюзи».

«Отныне всё, что ты видишь, слышишь, думаешь и делаешь, будет непременно под контролем этой Императрицы».

«Если ты снова посмеешь сделать что-то не так или даже посмеешь подумать об этом, я сразу же об этом узнаю. И в этот момент…», — голос Чи Ву был ровным, но каждое её слово пронзало душу: «Даже десять Императоров Синих Драконов не смогут спасти твоих Цилиней!».

Рабская печать — это противоестественная ужасная вещь, которой никто не посмеет касаться. Те, кто был клеймён печатью, будут вечно служить, не чувствуя ни малейшей печали или стыда и гордясь своей верностью как величайшей честью.

С другой стороны, душа, захваченная Чи Ву, будет ощущать её дьявольский взгляд в своей тени всю оставшуюся жизнь, задыхаясь без всякого покоя днём и ночью.

Для такой фигуры, как Ци Тяньли, последнее, несомненно, было бы более жестоким.

Но он сам виноват. В этот момент сердце Ци Тяньли наполнилось горечью и печалью, но ему оставалось склонить голову в благодарности.

Чи Ву повернулась и холодно сказала: «О том, что твоя душа была похищена этой Императрицей, станет известно всем звёздным царствам в качестве примера для будущего наказания предателей. Теперь возвращайся в своё Царство Цилинь. Тебе лучше не позволять Императору Юню видеть твоё лицо в ближайшем будущем, иначе я не могу сказать, передумает он или нет».

Ци Тяньли ещё раз поклонился и поднялся, но когда его колени выпрямились, он пошатнулся и едва не свалился заново.

«Благодарю за ваше милосердие, Императрица Дьяволов… этот старик уходит, с вашего позволения».

Он снова поклонился и отошёл, его голос был напряженным. Когда он уже собирался повернуться, он вдруг снова остановился и долго колебался, прежде чем наконец сказать: «Императрица Дьяволов, этот старик… осмелится сказать слово».

«Говори». Чи Ву ответила, повернувшись спиной.

Ци Тяньли мрачно вздохнул и сказал: «Мо Бэйчэнь несколько раз описывал перед этим стариком Императора Бездны. Человек, которого он описал, был мягким и доброжелательным правителем, ненавидящим драки и издевательства. Изначально Бездна была миром бедствий, наполненным бесконечными несчастьями и смертью, но только благодаря отеческой руке Императора она становилась всё более и более стабильной».

«И что?» Чи Ву сузила глаза.

«Мо Бэйчэнь не стал бы врать этому старику. Если Император Бездны — мягкий и доброжелательный человек, вторгающийся в этот мир только ради выживания жителей Бездны, возможно, пришествие Бездны может и не принести ужасных несчастий.»

«Старик осмеливается сказать, что…...Хоть Император Юнь и стоит на вершине сильных мира сего, но если один Мо Бэйчэнь так его покалечил, то… Если однажды Бездна действительно придёт, и даже если Император Юнь будет в десять раз сильнее, у него просто не будет шансов бороться с ней».

«Поэтому я по-прежнему считаю, что ради сохранения нашего мира и выживания всех духов лучше подчиниться, чем пытаться испытывать их силу».

«Хех!» Чи Ву слабо рассмеялась. Она подняла глаза и посмотрела вдаль, призрачный дьявольский свет дрожал в её зрачках: «Эта Императрица никогда не оставляет судьбу в чужих руках!»

«Более того, ты совершаешь ещё одну большую ошибку».

Дьявольская аура сгустилась в холодный блеск в её зрачках: «Ты недооцениваешь Императора Юня! Он преемник Злого Бога и Императора-Дьяволов, и ты действительно думаешь, что это его предел? Ты думаешь, что какая-то Бездна достойна того, чтобы заставить его склониться?!»

«Убирайся!»

Её ладонь внезапно поднялась, и буря тьмы отбросила Ци Тяньли далеко в сторону, что застало его врасплох, заставляя его безвольно лететь по Городу Императора Юня.

Убрав ладонь, Чи Ву долгое время молча стояла.

Она не захватывала душу Ци Тяньли.

Суть захвата (похищения) души заключается в том, чтобы отделить пучок своей Дьявольской Души Нирваны и тайно присоединить его к душе другого человека.

Ей не хотелось тратить дьявольскую душу на безхребетных стариков.

Намеков, которые она сделала, было достаточно, чтобы держать Ци Тяньли в страхе до самой его смерти.

Однако её последние слова Ци Тяньли не были такой же ложью для его устрашения.

Древнее знание, оставшееся в Душе Демона Нирваны, позволило ей, как никому другому, понять, какого рода существование было у Наследств Злого Бога и Императора-Дьяволов в теле Юнь Че.

Сила Бездны действительно может привести в отчаяние любого человека в мире.

Но не Юнь Че. Он вполне ещё может не просто уровнять их шансы, а перевернуть столы.

Для этого ему достаточно только понимания своих сил и недюжинной решимости.

............

«Папа!»

Дверь с грохотом распахнулась, и Юнь Усинь поспешила внутрь, за ней последовала равнодушная Цянье Инь`эр.

«…» Юнь Че, свёрнутый калачиком на кровати, медленно поднял голову, и несмотря на то, что он, очевидно, был потерян в мыслях, тихо сказал: «Усинь».

Увидев, что её отец действительно проснулся, Юнь Усинь быстро утёрла слезы, заполнившие её глаза, и осторожно взяла ладонь Юнь Че: «Отец, как ты… себя чувствуешь?».

Глядя на свою дочь, Юнь Че очень мягко улыбнулся: «Не волнуйся, я уже в порядке. Как только я смогу контролировать свою внутреннюю энергию, я вылечусь за несколько дней».

«…» Цянье Инь`эр нахмурилась и взглянула на Юнь Усинь, желая что-то сказать.

Настроение Юнь Че, очевидно, было крайне ненормальным, и пусть Юнь Усинь не заметила этого, как она могла не заметить?

«Ммм!» Юнь Усинь решительно кивнула головой: «Пока отец в порядке, всё будет хорошо. Я… пойду и расскажу маме, мастеру и остальным».

Юнь Че не покачал головой и не кивнул ей, он поднял руку и посмотрел вперед несколько озадаченным взглядом: «Усинь, Цяньинь, помогите мне встать, я хочу прогуляться».

«А? Прямо сейчас?» Юнь Усинь с беспокойством взглянула на плачевное состояние Юнь Че: «Но ты только что очнулся после тяжелых травм…».

«Пойдём». Цянье Инь`эр протянула руку и потянула Юнь Че вверх: «Не волнуйся так, твой отец не такой уж и хрупкий. Пока он в сознании, всё будет хорошо».

Когда Юнь Че встал, ладонь Цянье Инь`эр сжала его до костей, но выражение лица Юнь Че всё ещё было полным недоумения, как будто он вообще не чувствовал боли.

При поддержке Цянье Инь`эр и Юнь Усинь, Юнь Че вышел из спальни.

Слегка прохладный ветерок встретил его, и перед ним предстал знакомый Город Императора Юня. Клочок земли, во всём мире принадлежавший только ему.

Ничего не менялось, но казалось, что изменилось всё.

Как будто он был здесь целую вечность назад.

То, что когда-то было «Верховным», теперь предстало таким скромным и бессильным…

Хе Линь пропала…

Хун`эр сказала, что она исчезла в первый же день его комы, и уже больше не появлялась.

Он так и не смог с ней попрощаться.

«Это лучший конец для меня, мастер, поэтому не печалься обо мне, хорошо?..».

Как это возможно…

Как он мог не грустить…

Неразлучные каждый день, на веки вечные связанные жизнью и душой.

Она наблюдала за всем, что он видел, испытывала все его переживания, чувствовала каждую частичку его эмоций и, более того, не покидала его ни на мгновение даже в самые тяжелые часы его жизни.

Бессознательно он никогда не думал, что Хе Линь может оставить его, и никогда не знал, как глубоко он от неё зависим.

Она внезапно ушла, навсегда покинув его мир и оставив его сознание неспособным воспринять ни малейшего намека на то, чем она когда-то была, даже когда оно дико блуждало по Небесной Ядовитой Жемчужине и Жемчужине Вечного Неба.

В теле и в море души, как будто вдруг появились две огромные дыры, невыразимо болезненные и пустые.

«Отец …... Отец?» Юнь Усинь слегка потрясла руку Юнь Че и даже крикнула два раза подряд, но Юнь Че всё ещё безучастно смотрел вперед, не реагируя.

К этому моменту она наконец заметила, что с её отцом что-то не так.

Цянье Инь`эр покачала головой.

Юнь Че редко бывает настолько потерянным, но в данный момент он, несомненно, переживает большую душевную боль.

Золотистые брови Цянье Инь`эр нахмурились… Может ли это быть из-за шока от сражения с Мо Бэйчэнем, или от смерти Цан Шатяня и Хо Поюня?

Но разве могло такое так потрясти его?

Мысли Юнь Че становились всё более запутанными.

Янь И, Янь Эр, Янь Сан ушли, без них его сдерживающее влияние как Императора Юня, несомненно, значительно уменьшится.

Хотя они были верны ему только из-за рабской печати, вокруг него больше не было их хриплого дыхания, и они больше не появлялись по любой его прихоти…

Когда он покорил их в Море Вечной Тьмы, он и представить себе не мог, что однажды почувствует к ним легкую грусть.

Со смертью Цан Шитяня, концом будущего Лазурного Моря и теперешним существованием Царства Лазурного Моря только на бумаге, объединенная сила Южного Божественного Региона, несомненно, упала донельзя… В сочетании с паникой в царствах, можно только представить, какое давление Цан Шухэ будет испытывать в будущем.

Информация о неизбежном вторжении Бездны уже распространилась по всему Царству Богов. Хотя Чи Ву смогла описать это лишь несколькими короткими словами, уровень потрясений в Царстве Богов невозможно вообразить.

В конце концов, даже он, император этого мира, был так мрачен и бессилен.

Один только Мо Бэйчэнь довёл его до такого состояния и даже привёл к утрате Хе Линь.

Когда придёт Бездна, что я сделаю, чтобы устоять …...

Действительно ли у меня есть квалификация, чтобы дать хоть малейший отпор?

Хе… Юнь Че закрыл глаза и рассмеялся про себя.

В этот момент в его сознании возникла фигура Пронзающего Небеса Императора-Дьяволов.

Если бы Пронзающий Небеса Император-Дьяволов не ушла, Мо Бэйчэнь, как бы он ни был силён, был бы не более чем муравьем перед ней. Даже если бы вся Бездна спустилась на неё, она бы просто отмахнулась.

Смешно. Тогда я так сильно старался и даже заставил Поражающего Небеса Императора-Дьяволов, не колеблясь, отказаться от себя, чтобы сохранить нынешний мир, в результате чего Жасмин пострадала от заговора Чжоу Сюзи.…

В конце концов, чему я удивляюсь…

......

Его смятённые сердце и душа внезапно напряглись.

Именно в этот момент, казалось, вспыхнул темный свет, о котором он давно забыл.

Он быстро отбросил отвлекающие мысли и изо всех сил постарался сконцентрироваться… Наконец, в какой-то момент он вспомнил голос Поражающего Небеса Императора-Дьяволов, давно похороненный в уголке его памяти:

«В сегодняшнем хаотичном мире спрятана большая тайна и огромная скрытая опасность.»

«Этот осколок памяти имеет печать, которую я установила. Однажды ты сможешь полностью слиться с кровью происхождения Императора-Дьяволов, а также полностью контролировать Тьму Вечного Бедствия. Тогда вы сможете легко сломать эту печать!»

«Усинь, Цяньин!» Юнь Че открыл глаза и внезапно заговорил.

Юнь Усинь была ошеломлена его резко изменившимся тоном.

«Помогите мне вернуться в спальню, затем восстановите барьер», — твёрдо сказал Юнь Че.

Интуиция подсказывала ему, что в данный момент нет ничего важнее этого.

«Мне нужно немного помедитировать»

Глава 1965. Изменение Бездны

Призвав слабую нить Чуда Жизни, чтобы успокоить раны, Юнь Че сел с закрытыми глазами и очень долго медитировал, приводя душу в спокойствие.

В его нынешнем слабом состоянии ему нельзя было использовать свою душевную силу, но он не мог больше ждать.

Его сознание быстро бороздило по морю души, и наконец в дальнем углу нашло давно забытую тёмную тень.

Когда он получил кровь происхождения Императора-Дьяволов, его сердцё переполнялось ненавистью, и вся его воля была направлена на обретение силы, достаточной для совершения мести. Его мало заботили «тайна» и «скрытая опасность», о которых говорила Император-Дьяволов.

В то время он ненавидел саму мысль, что он не может уничтожить весь мир, так какое ему было дело до потаённых скрытых опасностей?

В результате это никак не отразилось на его сознании.

Когда он покинул Северный Божественный Регион и убил Лонг Бая, Тьма Вечной Скорби в его глубоких венах не успела достичь своего пика. А после этих событий он уже не возвращался к её культивации, так как после достижения потолка было практически невозможно культивировать духовную энергию.

Так что с того момента он полагался только на естественное слияние Тьмы Вечного Бедствия с его телом и душой.

Он ожидал, что это будет очень долгий процесс, который займёт тысячи, если не десятки тысяч лет.

В конце концов, это был фундамент силы древнего императора-дьяволов.

Но после коротких шести месяцев, после того, как он завершил культивировацию последней части Руководства, Бросающего Вызов Небесам, Тьма Вечного Бедствия идеально с ним слилась.

С тех пор он управлял Тьмой Вечного Бедствия, как если бы двигал собственной ладонью.

Но в то время он уже был Императором Юнем, и в мире больше не осталось никого, кто мог бы бросить ему вызов. Его воля к ненависти в те времена не обращала внимания на слова, оставленные Императором-Дьяволов в Крови Дьявола, поэтому и после обретения покоя он никогда не вспоминал и не думал о них на протяжении всех этих многих лет.

Однако теперь, когда прогремел внезапный кризис и принёс несравненно большое давление на его душу, он наконец-то вспомнил о голосе Цзе Юань, запечатанном в крови Императора-Дьяволов.

«Великая потаённая угроза.» …У Юнь Че было чрезвычайно глубокое чувство, что скрытая опасность, о которой тогда говорила Цзе Юань, скорее всего, и есть Бездна!

Могла ли она тогда предсказать этот день?

Уровень души Поражающего Небеса Императора-Дьяволова был очень высок. Все эти годы Юнь Че не замечал тёмных светочей, которые, испуская крайне незаметное дыхание, все эти годы существовали глубоко в его море души.

Собравшись с духом, Юнь Че развеял инородную защитную оболочку Тьмы Вечного Бедствия и коснулся этой забытой энергии.

В мгновение ока темный духовный свет рассеялся, и в море души Юнь Че появилась фигура Поражающего Небеса Императора-Дьяволов.

Вид Цзе Юань, хоть это и была лишь духовная тень, которая скоро должна была рассеяться, заставил сердце и душу Юнь Че затрепетать.

Дьявольские зрачки, напоминающие бездну, страшное лицо, покрытое ужасающими шрамами, и угнетение духа, подобное тяжести десяти тысяч небес… Любой, кто сталкивался с ней, неконтролируемо дрожал от страха, но Юнь Че лучше других знал, что под её ужасающей внешностью и «дурной славой» Императора-Дьяволов скрывалось теплое, мягкое и даже священное дьявольское сердце.

Только после того, как он был вынужден бежать в Северный Божественный Регион, он начал осознавать, что перед смертью она тайно оставила ему пути к отступлению и возможности вернуться. Только сейчас он действительно понял некоторые из тех слов, которые она когда-то проронила.

Только он больше не мог сказать ей спасибо.

Тень Цзе Юань в море души открыла свои дьявольские зрачки и медленно проговорила: «Юнь Че, тот факт, что мы с тобой снова встретились, означает, что ты успешно завершил культивацию Тьмы Вечного Бедствия, и, естественно, уже стоишь на вершине мира. Теперь ты также должен нести некоторые тяжелые истины».

«Современный мир с его чрезвычайно тонкой аурой и хрупкими законами, если сранивать с эпохой богов, совершенно другой мир».

«Битва между богами и демонами могла привести к хаосу и краху законов, но аура Изначального Хаоса не ослабла бы так сильно. Аура неба и земли всегда должна быть в равновесии, чтобы она могла продолжать течь из поколения в поколение».

Слова Цзе Юань просты: общая плотность ауры в мире должна оставаться постоянной на протяжении веков. С её знаниями Императора-Дьяволов, это, должно быть, самый элементарный здравый смысл.

Но правда в том, что в мире, где когда-то существовало бесчисленное множество истинных богов и божественных дьяволов, аура пришла в упадок до такой степени, что даже полубоги стали чем-то сказочным.

Пространство и законы также стали настолько хрупки, что дрожат и рушатся под властью каких-то полубогов.

Прошли короткие миллионы лет с тех пор, как она покинула Изначальный Хаос.

Цзе Юань продолжала: «Аура Изначального Хаоса не могла просто так исчезнуть, а это значит, что она куда-то переместилась».

«Изначально я думала, что из-за столкновения Богов и Дьяволов в стене Изначального Хаоса появились невидимые бреши, вызвавшие постоянное утекание ауры Изначального Хаоса».

«Это единственное объяснение, которое я могла придумать, единственная возможность».

«Но когда я ступила на территорию, которая сейчас является Северным Божественным Регионом, я вдруг почувствовала аномальный поток тьмы».

Среди Четырех Великих Императоров-Дьяволов, Цзэ Юань уступала в плане общей силы.

Но то, чем она обладала, — самая примитивная и чистая форма тьмы. Её близость и контроль силы тьмы были недостижимы для других словно вековечная пропасть.

А её восприятие тёмной энергии, несомненно, было обострено до немыслимого предела.

«Однажды ты рассказал мне, что Северный Божественный Регион постоянно уменьшается в размерах. Очевидно, эти бесшумно текущие тёмные ауры и являлись причиной».

«Я проследила за направлением потоков тьмы и обнаружила, что все они ведут в Божественное Царство Абсолютного Начала».

«А после вхождения в Божественное Царство Абсолютного Начала они продолжали течь в…».

«Бездну Небытья!»

Во время Великой Войны Богов и Дьяволов порядок и законы Изначального Хаоса пали, и аура элементов начала утекать в Бездну Небытья, где законы и вовсе не существовали… Всё это было понятно разъяснено ему волей Великого Предка.

И Цзе Юань, с её чрезвычайной чувствительностью к энергии тьмы, переоткрыла этот факт.

В этот момент Тень Цзе Юань внезапно выпустила странный духовный свет, который затем распространился серовато-белым изображением в море души Юнь Че.

На изображении Цзе Юань стояла, паря в воздухе, её взгляд был направлен вниз… над ней — сероватое небо Божественного Царства Абсолютного Начала, под ней — величественная и безграничная Бездна Небытья, похожая на отвратительную и злобную дьявольскую пасть, которая хочет поглотить все.

«Бездна Небытья, очевидно, претерпела некую эволюцию».

Голос Цзе Юань продолжал: «Аура элементов нынешнего мира скоро перестанет истощаться, и должна достигнуть нового равновесия. Причина этого в том, что ранее большинство существ с тёмной духовной энергией были вынуждены собраться в одном месте, из-за чего концентрация тёмной духовной энергии в Северном Божественном Регионе стала слишком высокой и оно начало утекать в Бездну Небытья под влиянием её аномальных изменений.»

«Теперь, когда ты находишься на вершине мира, тёмным практикам больше не нужно быть заключенными в Северном Регионе, и утекание тьмы должно постепенно прекратиться».

«Что за ужасающие изменения произошли в Бездне Небытья, что она продолжает пожирать ауру Изначального Хаоса …».

К этому моменту разум Юнь Че окончательно похолодел.

«Великая скрытая опасность», о которой говорила Цзэ Юань, действительно была бездной. Но это ничем не отличается от того, что ему говорила воля Великого Предка.

В конце Битвы Богов и Дьяволов, когда воля Великого Предка обнаружила изменение Бездны, разрушающаяся Бездна слишком сильно отступила от установленных ею законов, выйдя из-под её контроля.

К тому же в то время у нее была только воля, а не сила или конкретное присутствие, и поэтому она не могла точно определить характер изменений бездны, и каковы будут последствия.

Именно эта странная и неопределенная опасность заставила её пройти через цикл из тысячи перерождений, чтобы инкарнировать в образе Великого Предка заново.

В то время её воля не могла даже представить, что в изменяющейся Бездне, изначально мире разрушения, зародился мир жизни.

Даже существо уровня Бога Творения, Цзе Юань, спустя миллионы лет, обнаружив изменение в Бездне, также не смогла сказать, чем оно вообще являлось.

Естественно, таким образом она не могла сказать ему, как поступить и что делать.

Как раз в тот момент, когда надежды Юнь Че почти полностью развеялись, взгляд Цзе Юань упал, а её голос постепенно обретал глубину.

«Бездна Небытья сводит в небытие всё, что в неё попадает. Это разрушительная сила, которую даже мы с Ни Сюанем не могли понять».

«Как император-дьяволов и бог творения, каждый раз, когда мы сталкивались с Бездной Небытья, мы испытывали чувство паники, которое пронзало наши души. Это пугающее чувство предупреждало нас, что если мы попадем внутрь, то даже будучи Императорам-Дьяволов и Богом Творения, мы будем возвращены в небытие».

«Но теперь, когда я нахожусь прямо перед Бездной, это чувство паники кажется слишком слабым. Вместо него душу поражает тревога».

«Может быть…», — пробормотала она, — «изначально чрезвычайно чистая разрушительная сила Бездны как-то изменилась из-за притока энергии Изначального Хаоса».

«А может быть, первопричиной изменения Бездны является мутация этих разрушительных сил?»

Голос эхом разнесся по Бездне Небытья, и Цзе Юань погрузилась в долгое молчание, а затем она вдруг сделала движение, которое потрясло сердце и душу Юнь Че.

Ее демоническое тело резко опустилось, и она погрузилась в Бездну Небытья.

Юнь Че: «…!!!»

Свет внезапно потуснел, и Цзе Юань вторглась в запретную область Бездны, к которой, как считалось, никогда нельзя прикасаться.

Восприятие Цзе Юань чётко передавалось в душу Юнь Че через оставленную ею метку души.

Особый, непостижимый закон пожирающей силы мгновенно атаковал её со всех сторон, сопровождаемый мощной притягивающей силой… словно невидимая рука протянулась из темноты, чтобы утащить её на дно бесконечной пропасти.

Цзе Юань сильно нахмурилась, но то, что шевельнулось в её душе, было не страхом, а… глубоким подозрением и удивлением.

Потому что, будь то разрушительная или утягивающая сила, они… не представляли для неё вообще никакой угрозы!

В её познании, когда истинный бог попадал внутрь Бездны Небытья, он без шансов на выживание обращался в ничто.

Но сила, поразившая её, была настолько слаба, что её было попросту недостаточно, чтобы представлять хоть малейшую угрозу для истинного бога.

Восприятие, переданное Юнь Че… на мгновение убедило его в том, что этот уровень пожирающей и утягивающей силы не мог представлять для него существенной угрозы.

Но сила притяжения была для него слишком большой, почти непреодолимо огромной.

По мере спуска Цзе Юань, пожирающая и утягивающая силы быстро усиливались, и уже через несколько вдохов притягивающая сила стала настолько ужасающей, что даже если бы Юнь Че приложил все усилия, у него уже не было бы возможности вырваться.

Дьявольское тело Цзе Юань всё ещё нисходило с огромной скоростью…

Десять вдохов… сто вдохов… полчаса… один час… три часа…

Каждый раз, когда она опускалась, пожирающая сила вокруг неё становилась сильнее, но росла она довольно медленно. Напротив, и без того ужасающая утягивающая сила продолжала быстро расти, и очень скоро она стала настолько ужасающей, что чувства Юнь Че уже были не в состоянии выдержать или воспринять её.

Наконец, в какой-то момент Цзе Юань постепенно замедлилась и в конце концов остановилась.

Не было ни света, ни звука, ни какой-либо материи.

Нигде не было нетронутого пространства, только раздробленные космические шрамы и вихри.

Сильнее всего чувствовалась разрушительная сила, которая исходила отовсюду, и тянущая сила, которая была уже слишком сильна, чтобы описать её какими-либо словами.

Крошечные вмятины… продолжали появляться на теле Цзе Юань, но на этом всё. Даже на такой глубине сила здесь не могла нанести ей ни одной существенной раны.

Но сила притяжения была настолько сильна, что даже она не могла не испугаться.

Ей было интересно, сколько времени пройдет, прежде чем она достигнет дна пропасти, и… есть ли у неё вообще конец.

Но если она будет продолжать углубляться, утягивающая сила продолжит усиливаться, и в какой-то момент окажется настолько велика, что даже она не сможет сопротивляться. Тогда она навсегда упадет в бездну.

В мире наверху ещё оставались незавершенные дела, которые слишком важны для неё, чтобы рисковать ими.

Когда дьявольский свет вырвался из тела Цзе Юань, она поднялась в воздух и устремилась против ужасающей и подавляющей утягивающей её вниз силы.

Скорость была такой же быстрой, как и скорость её недавнего спуска.

Бездна Небытья, поглощающая всякий звук, внезапно отозвалась громом девяти небес.

На короткий момент сцена затухает, и когда она вновь обретает ясность, Цзе Юань уже находится над Бездной Небытья.

Бездна Небытья, которая когда-то сводила всё в небытие… позволила Поражающему Небеса Императору-Дьяволов спускаться три часа, а потом благополучно вернуться.

Юнь Че ясно чувствовал, что сейчас, в Бездне Небытья, сила пожирания и разрушения уже не была такой ужасающей. Даже самое глубокое место, куда упала Цзе Юань, не будет представлять угрозу его жизни в течение короткого периода времени.

Но что действительно пугало его, так это сила притяжения!

Бездна давно изменилась. Другими словами, за миллионы лет существования Царства Богов, существа, добровольно или нет попадающие в Бездну Небытья, не были превращены в ничто, а были утянуты непреодолимыми силами на дно бездны без возможности покинуть её.

Глава 1966. Море Тумана, Земля Жизни, Чистая Земля

Цзе Юань оставалась над Бездной Небытья долгое время, прежде чем наконец ушла.

Изображение рассеялось, и Тень Цзе Юань в море души Юнь Че вновь раскрыла дьявольские зрачки.

«Когда-то Бездна Небытья была неприкасаема даже для меня и Ни Сюаня». Раздался эхом голос Цзе Юань: «Но сегодня, как ты можешь видеть и чувствовать, она стала чрезвычайно слабой в своей разрушительной силе».

«Настолько слабой, что, не говоря уже о древних Богах и Дьяволах, возможно, даже ты не пал бы её жертвой».

«Более девяноста девяти процентов духовной ауры нынешнего мира поглотилось бездной. По видимому, это и является причиной качественного изменения ауры и законов Бездны».

«Эволюция Бездны слишком сильно ослабила мир Изначального Хаоса, и это уже стало большим бедствием. А когда именно начались эти качественные изменения и какое зло скрывалось в течение этих долгих лет …... я не могу судить».

«Но теперь, стоя над пропастью, я испытываю смутное беспокойство. Чем глубже я в него погружаюсь, тем больше растёт моя тревога».

Это было восприятие дьявольской души Императора-Дьяволов.

Тот факт, что Бездна заставляет даже Цзе Юань чувствовать себя беспокойно, пусть и не слишком сильно, несомненно, уже делает её «большой опасностью» для современного мира.

«Однако, как ты уже понял, внутри Бездны существует чрезвычайно мощная сила притяжения. Должно быть, это силовое поле, которое существует в Бездне испокон веков и не разрушилось так сильно, как её пожирающая сила. С существованием этого поля, даже если сила бездны приобретёт ещё какую-то мутацию, она не должна быть в состоянии вторгнуться в мир сверху».

«Я надеюсь, что беспокоюсь о пустяках».

Тень Цзе Юань медленно истончалась и вскоре полностью растворилась.

В море души Юнь Че воцарилась тишина.

Подобно Великому Предку, Цзе Юань надеялась, что всё это — лишь «беспочвенная тревога».

Однако, менее чем через десять лет после того, как Цзе Юань покинула Изначальный Хаос, и всего через год после того, как воля Великого Предка уснула, эта «скрытая угроза» объявилась с необычайной остротой.

Он видел лишь крошечный проблеск этой «скрытой угрозы», но уже был настолько бессилен, что мог легко впасть в отчаяние.

И «великий секрет» Цзе Юань, который она не могла раскрыть, вдруг стал для Юнь Че также понятен.

Она чувствовала присутствие воли Великого Предка.

Он отчетливо помнил шок Цзе Юань, когда она обнаружила, что в нём одновременно циркулируют тёмные и светлые духовные энергии.

Единственное существование которое может превзойти восприятие Императора-Дьяволов… это существование Великого Предка.

Но в то время, несмотря ни на что, Цзе Юань не смела даже подумать о двух словах «Великий Предок».

Но она не нашла никаких других возможностей, к тому же… она почувствовала цепи судьбы, связывающие Ся Циньюэ.

Хотя она не могла в это поверить, она всё же должна была понять, что Великий Предок в какой-то форме вновь существовал между небом и землей Изначального Хаоса.

Как у Императора-Дьяволов, созданного непосредственно Великим Предком, её восхищение Великим Предком исходило из самых глубин души и самого центра сердца.

Она не могла проявить даже малейшее неуважение или непослушание к Великому Предку и её воле, как не могла и разглашать секреты о ней.

В конце концов, она даже решила уничтожить всё упорство, надежду и негодование в себе, саму себя и даже весь свой клан, выживавший все эти бесчисленные годы.

Наверняка существование Великого Предка было самой важной тому причиной.

Время, в почти ужасающей тишине, проходило без единого звука.

Один день… Два дня… Три дня…

Наконец, Юнь Че медленно открыл глаза.

Барьер разошёлся, и вошла Чи Ву.

«Наконец-то ты пробудился». Чи Ву ни капли не волновалась: «Если бы ты не проснулся, мне пришлось бы вытаскивать тебя силой».

Юнь Че слабо улыбнулся и сказал: «Не волнуйся, мне просто хотелось кое-что понять».

За последние несколько дней, когда его сознание было в тишине, он также самостоятельно избавился от большей части своих травм.

«Просто хотелось понять?» В глазах Чи Ву блеснул странный свет, когда она медленно села перед Юнь Че, сталкиваясь с его взглядом с крайне близкого расстояния: «Тебе и правда «просто хотелось кое-что понять»?»

Столкнувшись с дьявольскими зрачками Чи Ву, взгляд Юнь Че ничуть не дрогнул. Он не ответил ей, вместо этого сказав: «Расскажи мне всю информацию, которую тебе удалось получить из расколотой души Мо Бэйчэня».

«Перед этим», — сказала Чи Ву, — «Расскажи мне всё, что сам знаешь о Бездне. Скрывать нечего».

Всё, что знал о Великом Предке, да и о всей правде о Ся Циньюэ, Юнь Че никогда не собирался никому рассказывать.

Она всегда знала, что он наверняка скрывает какую-то великую тайну, но так и не решалась спросить.

Но теперь, как она и сказала, больше нечего было скрывать.

Ей нужно объединить все кусочки имеющейся у них информации, чтобы найти путь к их спасению.

«Хорошо». Немного поколебавшись, Юнь Че кивнул.

Он начал рассказ о том, что передала ему воля Великого Предка, начиная с преобразования Изначального Хаоса, разделения Мира Жизни и Мира Небытья, про течение времени… Про цену жестоких битв Богов и Дьяволов… Про падение законов Бездны… Про план возрождения Великого Предка…

Он рассказывал про всё, вплоть до тысячной реинкарнации Великого Предка и даже про Сяо Линьси и Ся Цинъюэ.

Он ничего не утаил в этом недолгом рассказе.

До наступившего кризиса он думал, что это будет вечной тайной, известной только ему и Хе Лин.

Затем он точно также без утайки рассказал и про запечатанную тень души, оставленную ему Поражающим Небеса Императором-Дьяволов.

Чи Ву погрузилась в долгое молчание… без сомнения, даже такой гений, как она, сталкиваясь с ужасающей правдой, проведёт некоторое время, просто чтобы принять и переварить её.

Только сегодня она, наконец, поняла истинную причину неразумных со стороны действий Ся Циньюэ, и только теперь она видела, почему Юнь Че так сильно страдал в те дни, что чуть не расколол свою душу.

Судьба Юнь Че, судьба Ся Циньюэ… Они обе были сотканы Великим Предком.

А ей оказалась… Сяо Линьси.

Таким образом причина, которая побудила Великий Предка возродиться, заключалась в мутации законов Бездны.

И именно это привело к изменению судьбы Юнь Че и Ся Циньюэ.

Бездна…

......

Слабо вздохнув, Чи Ву подняла свой дьявольские взгляд и прошептала: «У меня было несколько догадок, многие из которых настолько причудливы, что заставляли меня смеяться над собой, но я никогда не думала, что правда… окажется в миллион раз более странной, чем мои самые смелые предположения.»

«Если бы воля Великого Предка не взяла на себя инициативу сообщить тебе всю подноготную, то, боюсь, даже Император-Дьяволов или Бог Творения, будь они живы, не смогли бы ничего сказать».

После вздоха её глаза стали постепенно наполняться холодом.

Было уже не так важно, насколько всё это казалось невероятным.

Объединяя воспоминания души Мо Бэйчэня со всем, что сказал Юнь Че, Чи Ву обретала всё более полную картину Бездны в своей дьявольской душе.

«Мало того, что полубожественная душа Мо Бэйчэня была слишком сильна, в то время моя дьяволическая душа находилась на грани коллапса, так что я едва смогла уловить некоторые разрозненные нити его распадающейся души». Чи Ву улыбнулась: «Эти нити, не считая кратковременных воспоминаний Мо Бэйчэня, в основном содержали базовые знания о мире Бездны».

Юнь Че молчал и внимательно слушал.

Чи Ву медленно рассказывала о мире Бездны, раскинувшимся в её море души：

«В начале времен Мир Жизни и Мир Небытья Изначального Хаоса были разделены Великим Предком, став соответственно нынешним миром Изначального Хаоса, где процветает жизнь, и Бездной, где есть только разрушение».

«После долгих миллиардов лет существования и под влиянием жестокой битвы между богами и дьяволами, законы, данные Бездне Великим Предком, постепенно искажались. Аура нынешнего мира быстро хлынула в Бездну, а Мир Жизни и Мир Небытья, кажется, подверглись взаимным мутациям.»

«В конце концов, аура нынешнего мира Изначального Хаоса стала чрезвычайно тонкой, а законы неполноценными и слабыми. В отличие от него, разрушительный закон Мира Небытья сильно ослаб, и постепенно некоторые его части превратились в едва пригодное для жизни пространство.»

«Только вот в Мире Бездны в конечном итоге всё также доминируют древние законы изничтожения и превращения всего в небытие, и даже с таким количеством вливающейся ауры, количество пространства, которое позволяет выжить, всё ещё чрезвычайно мало, меньше даже тысячной части Мира Бездны».

«Таким образом, Бездна разделена на три территории. Соответственно…»

«На Море Тумана, Землю Жизни и Чистую Землю».

«Море тумана… Чистая земля…», — низким голосом произнес Юнь Че, нахмурившись.

Разрушительная аура Бездны называется у жителей бездны «Пылью Бездны», — продолжила Чи Ву. Пыль Бездны разъедает тело, продолжительность жизни и даже душу живого существа. Слишком плотная Пыль Бездны образует туман из пыли, который заполоняет воздух и образует так называемое «Море Тумана»».

«Море Тумана огромно, оно занимает более девяноста девяти процентов пространства Бездны. Чем глубже уходишь в Море Тумана, тем страшнее становится пыль, и даже полубог с ослепленными пылью зрением и восприятием легко заблудится в Тумане, обрекая себя бродить в нём, пока не рухнет под его тяжестью и не будет им погребен».