Вой

Глава 20

— Поехали по пивным прокатимся? Тут немцы недавно открыли одну на Невском. Превосходное крафтовое темное, — голос Васьки в трубке обещал неземное наслаждение.

— Не могу, Вася, — я как можно убедительнее шмыгнул носом. — Простыл.

— Что же ты так? — участливо спросил он. — Надо беречь себя.

— Угу, — понял я посыл, сквозивший в его голосе.

В лом Его Светлости в одно лицо пиво трескать. Тем более, нарушать традицию по формуле «один князь плюс один граф помножить на три литра пива равно форменное безобразие». Да, придя в веселое расположение духа Апраксин с Лопухиным творили такое, что городовые давились своими свистками. Но молодые ноги плюс хорошее знание городских подворотен делали свое дело и двух отпрысков аристо пока еще не ловили.

Нет, уши у нас горели, если поцики успевали опознать непутевых юных алкоголиков и пожаловаться родителям. Которые, естественно, давали тем от ворот поворот — «Поймали? Нет? А с чего это вы решили, что это были они? Напраслину возводить изволите? Сейчас извещу господина полицмейстера о клевете на наш клан, ждите проблем!». Но это говорилось полицейским, а задам сперва гимназистов, а потом уже и студентов доставалось очень крепко. Правда, если бы поймали, задницы бы вообще отвалились. Опять же, за что вора бьют? То-то.

— Не, извини, конечно, но крафтовое и прочее откладывается. Только если горячее и с аспирином пополам. А то сопли бахоромой, еще подцепишь и вообще будет хорошо, — попытался напугать я Ваську, категорически боявшегося любой заразы.

— Жалко, — прогудел в трубку он. — Ну выздоравливай.

— Спасибо, — ответил я и отбился.

На самом деле никакой простуды у меня, естественно, не было. Зато пошли те семьдесят два часа, которые напророчил мне таинственный Хаар, предсказатель хренов. И, естественно, сейчас пойти пить пиво с Васькой — верный способ подставить его соучастником в том вымышленном проступке или преступлении, которое придумали для меня черные. А учитывая то, что ерундой вроде мордобоя с городовыми или бакланкой не ограничится — явно что потяжелее припасено — то подставлять лучшего друа как-то не хотелось.

Поэтому я и решил пересидеть дома трезво полагая, что здесь я не представляю опасности для окружающих. По крайней мере, спровоцировать эксцесс здесь было бы намного труднее, чем снаружи, и легко было бы его погасить. В том числе и замять, если бы что-то произошло.

А вот товарищу Радомиру придется потрудиться, чтобы обеспечить мое нелегальное существование на этот период. По крайней мере, отпустив Марию, он прочитал мне целую лекцию о том, куда мне идти и что мне делать. В том числе, как и где отлежаться, где найти средства к существованию и прочее, и прочее… Тем более, получить доступ к ресурсам Белой Верви, которые, как я и полагал, были довольно значительные. Хоть мне и раскрыли малую часть, но адреса конспиративных квартир и тайников, которыми я мог воспользоваться, составляли такой немаленький список. А еще будут внесены кое-какие правки в моей биометрии, что предоставляло мне относительную свободу действий. В наш гадский век камер видеонаблюдения, подключенных к полицейской системе распознавания лиц это было, пожалуй, основное. Тысячи камер по всему Петербургу теперь будут передавать мое изображение, но полицейские мейнфреймы его не увидят, точнее, не сопоставят с моим настоящим лицом и не вызовут тревогу. Как волхв собирался это сделать я не знал и лишних вопросов задавать не стал.

Ну и сам я времени зря не терял. Зная возможные перипетии судьбы, у меня были свои трюки. Во-первых, как во-вторых и в третьих основное в нашем мире на нелегальном положении — это наличные. Никаких электронных платежей, которые сразу выдадут мое расположение. Ну и естественно саму карточку с мелочью можно будет использовать как приманку, чтобы сбить со следа. Во-вторых, безопасность. Эх, не утащишь с собой мешок со всеми необходимыми ништяками, а жаль. Придется обойтись старым добрым «Вальтером» и ножом — по крайней мере, эти гаджеты не содержали чипов и дистанционно их включить или отследить — невозможно. А серийник и смарт-часы для его зашивки придется оставить в сейфе, но это уже некритично. Пусть ничего экстраординарного я сотворить не смогу, но запас знаний, вложенных за все это время мне волхвом, никуда не делся. И естественно, возможна личная встреча в Ляди — это точно не отследят, Радомир в этом поклялся. Так что к большинству неприятностей я был готов. Оставалось только ждать.

Ждал я весьма недолго — до послеобеденного часа. Вестник судьбы явился в образе посыльного от графа Цезарина, вручившего мне письмо с просьбой посетить его в шесть пополудни.

Цезарин, Цезарин, хм… Ладно, навещу. Заодно узнаем, какую ловушку мне приготовили — в том, что это ловушка, я не сомневался. Теперь осталось только отделаться от охраны. А вот тут уже Васька будет весьма кстати, зря я его отфутболил. Я тут же позвонил ему.

— Ну как, ваша сопливая светлость передумала? — раздался в трубке его веселый голос.

— Судя по твоей веселости, в тебе уже сидит литр темного, — хмыкнул я. — Мне нужна от тебя другая услуга.

— Больше, — сказал он весело. — Какая?

— Да нужно оторваться от папашиных вертухаев и исчезнуть так, чтобы не светиться. Дело жизни и смерти.

— Опять бабы? Легко! Машину я за тобой пришлю. А там уже распоряжайся, пока я дегустирую местную — ик!- кухню.

— Судя по тебе, ты налегаешь не на закуски.

— И пусть тебе будет грустно и обидно, что бросил друга в беде!

— Сам набухаешься, не в первый раз, — сказал я.

— Ага. А ты завидуй. И укутай бахромой соплей свою очередную.

— Ладно. Так машину ждать?

— Жди. Алиби надо?

— Ага. Телефон дома забыл, с тобой отвисаю, в туалет отошел.

— Помедленней, записываю, — дикция у князя стала страдать.

— Все, давай!

Васин джип подошел где-то через полчаса, за это время я успел собраться, кинуть нужное в сумку и отпроситься у отца — зачем подозрения вызывать?

— Здравствуйте, господа, — поздоровался я с охранниками Лопухиных.

— Здравствуйте, Ваше Сиятельство. Их Светлость сказала, что мы полностью в вашем распоряжении.

— Именно так, — подтвердил я и сел в машиину.

— Куда вас отвезти?

Я подумал. Нужно оставить хороший след из крошек.

— Отвезите на Николаевский вокзал.

— Будет исполнено, Ваше Сиятельство!

Отъезжая из поместья, я почувствовал легкую грусть — внезапно нахлынуло, что там. Когда я еще сюда вернусь? В этот момент затея Радомира использовать меня как наживку, перестала мне нравиться. Совсем. Но делать нечего — подписался я на эту затею.

А вот когда меня высадили на вокзале, я вызвал такси до особняка Цезарина, расходуя и без того малый баланс на карте, оставляя четкий и заметный цифровой след. Надеюсь, по нему пойдут и начнут действовать. Лишь бы тревога не была ложной.

Да, Цезаринский особняк выдавал явно нерусское происхождение хозяина. Если не ошибаюсь — типичное палацетто, характерное для солнечной Италии и совершенно непрактичное в наших пенатах.

Подойдя к кованым воротам, я нашел интерком и нажал на кнопку.

— Граф Апраксин к графу Цезарину, по приглашению!

Я подождал, пока к воротам не подойдет дворецкий и не впустит меня на территорию поместья. А вот когда я глянул на него Волхвьим взором… Аж руки зачесались — самая настоящая нечисть. Точнее — нежить, а еще точнее — упырь. Но не обычный заложный покойник-колдун, а нечто другое. Что-то более высокоорганизованное и не похожее на очередной оживший труп.

Мы прошли по асфальтовой подъездной дорожке до двери палацетто, где дворецкий любезно приоткрыл двери и впустил меня внутрь. Интересная планировочка, где-то я такую уже видел. Не здесь, скорее всего в какой-то исторической постановке или фильме про вампиров. Учитывая упыря-дворецкого, второе вернее. И огромная гостиная, больше напоминающая зал для приемов, тому подтверждение — старинная мебель, картины на старых шпалерах, тяжелые бархатные занавеси… Даже камин, неярко горящий и отбрасывающий неровные отблески пламени на интерьер. Кто же зажигает камин летом? Ну естественно странный хозяин, сидящий на диване нога на ногу с бокалом чего-то в руке.

— Здравствуйте, Ваше Сиятельство! — добродушно как любимый дядюшка приветствовал меня сам граф. — Позвольте представиться — Вениамин Павлович Цезарин!

Угу, а я папа Римский. Судя по фенотипу, передо мной типичный макаронник, чернявый и смазливый. Если бы не поискал в Имперсети, мог бы подумать, что крутой ловелас с южной внешностью, от которого дамы падают в обморок, издав эротическое «ох!». Но вот только в Имперсети мало что было на этого персонажа — затворника и мизантропа. Так что никакой ты не Вениамин Павлович, скорее, какой-нибудь Бенито Паоло. И не человек — оболок упыря скрыть от меня невозможно.

— Граф Александр Леонидович Апраксин, — холодно представился я.

— Проходите пожалуйста, садитесь! — расшаркался передо мною граф, указав на кресло рядом с камином. — Могу я вам что-то предложить? Вина или более крепких напитков?

— Спасибо, не пью, — «и пьяниц презираю», но этого я не сказал. Никогда нельзя ни пить, ни есть в доме врага. А что это враг — сомнений у меня не было.

— Может, тогда хоть сельтерской или перье?

— Спасибо, Ваше Сиятельство. Но я думаю, вы пригласили меня не оценивать качество напитков, — сказал я.

— Ну зачем же так, сразу переходить к делу? — укоризненно сказал граф.

— Предпочитаю обходиться без всяких ненужных политесов.

— Вы у нас любитель отделять зерна от плевел? — продолжал зубоскалить граф.

Только вот притворством веет от этого его обхождения. И по красному оболоку вампира бегают черные сполохи. Да, еще один убийца, фактически мертвец. Хотя и любопытный экземпляр, Воислав ни словом, ни намеком про таких не упоминал. Или не знал?

— В данном случае — да. Я удивлен вашим приглашением и мне хотелось бы прояснить цель моего визита к вам.

— Да ладно вам, граф! — хищно улыбнулся Цезарин, став похожим на крысу. — Хотите сразу к делу — все предельно просто. Могу вам пояснить.

Цезарин внезапно оказался лицом к лицу со мной, зрачки его расширились, а радужка стала красной.

— Ты повинуешься мне, — начал он говорить мне в лицо спокойным тоном.

Я чуть не расхохотался, а Зверь внутри меня заворочался, ему это не нравилось. Как там Радомир говорил? Что суггестии я не поддаюсь? Так оно и есть. Надо подыграть и сделать это не топорно.

— Я повинуюсь, — подтвердил я ровным тоном, сделав вид, что нахожусь под его воздействием.

— Ты сделаешь все, что я прикажу, и не вспомнишь об этом, — зловеще промолвил граф, не отрывая взгляда от моих глаз.

— Я сделаю все, что вы прикажете, — повторил я.

— Ты должен убить Леонида и Михаила Апраксиных.

Вот тут я чуть-чуть не подавился и не выдал себя. Красивая комбинация. Тронувшийся умом наследник одной из самых известных фамилий убивает отца и брата? Просто и со вкусом. И вдобавок, избавляется от возможной помощи с их стороны.

— Я должен убить Леонида и Михаила Апраксиных, — ровным голосом повторил я. Знали бы, чего мне это стоило!

Граф взял со стола обильно украшенную инкрустированную деревянную коробку из красного дерева и открыл ее. Внутри лежал кинжал. И непростой — средневековый. Работа неизвестных европейских мастеров, насколько я могу судить. А еще он зачарованный — по лезвию развивались сполохи черных плетений. И этим кинжалом…

— Ты убьешь их этим кинжалом, — Цезарин поднес ко мне коробку, чтобы я взял кинжал.

— Я убью их этим кинжалом, — покорно повторил я и взял кинжал в руки. Зверь внутри меня зарычал и приготовился к прыжку.

— А теперь иди и исполни. Ты об этом не вспомнишь.

— Я об этом не вспомню, — тупо повторил я.

Я вогнал кинжал прямо в сердце Цезарина по самую рукоять. Глаза графа приняли удивленное выражение — как же так? А вот так!

— Сдохни, гад. На меня не действуют чары.

Он рухнул на пол, стремительно превращаясь в мумию, а кинжал жадно выпил ту Силу, которая оставалась в нем. Зверь прыгнул, время замедлилось…

Я взмахнул когтистой лапой, и снесенная с плеч голова графа влетела в камин, заставив дрова полыхнуть огнем и выбросить искры. Страйк!

И тут же я чуть не поплатился за свою самоуверенность — ко мне метнулся его молчаливый дворецкий. Точнее, как метнулся? Хоть он в вампирской морфе и быстрый, но для меня его движение выглядело в замедленной съемке. Вот сделал шаг, прыгнул, зависнув в воздухе…

Достали вы меня, упырки импортные. Попробуем один из трюков, который я видел только в кино? Я подошел к зависшему мажордому и, пробив его грудь когтистой лапой, вырвал сердце. Неприятное ощущение, скажу я вам.

Время перешло в нормальный режим, усыхающий на лету мажордом приземлился кулем и сломал теперь уже не нужную себе шею. А с кровавого сгустка в моей руке на ковер ручной работы падали алые капли. Я молча зашвырнул сердце в камин и наклонился над графом — надо же вытереть руки, а что может быть для этого лучше чем костюм от Сэвил Роу? Был у меня такой, любил носить я качественные костюмы.

А теперь отдышимся и придем в себя. Боюсь, что заказчик рассчитывал и на это, и подставил исполнителя, выписав ему черную метку. В принципе, для него то на то и выходит — и этот конец канул в воду, да еще выяснилось, что двоедушник не так прост. Он мог об этом не знать, хотя вряд ли… Вампир-граф не знал, они магии лишены, хотя и ее порождение. Все равно, мяч на его стороне. Не получилось убить Апраксиных, исполнитель взбрыкнул и не подчинился контролю — зато убил графа Цезарина. И верняком эта запись где-нибудь ведется. А вот искать скрытую камеру мне некогда — в особняке уже стоит гул голосов и топот многочисленных ног. У слуг, наверное, есть приказ проконтролировать хозяина, да и они стопроцентно тоже упырки, наверное, чувствуют друг друга. Ну чертовы волхвы, расплодили тут нечисть! Политики хреновы, млять…

А топот ног все ближе. Ладно, не доставайся же ты никому! Я скастовал малый огнешар и зарядил его в камин. Жахнуло знатно, и все горящее содержимое вылетело в гостиную. А теперь пора делать ноги!

Ага, щаз. Если бы это было так просто. Когда я распахнул дверь горящей гостиной, то нос к носу столкнулся с пятью упитанными упырями.

— Привет! — сказал я в их остолбеневшие на мгновения рожи, а затем вновь выпустил Зверя.

Бой в ограниченном пространстве, в котором я мастер, помножить на Ускорение и силу древней твари во мне… Я бил и пробивал, махал лапами и рвал когтями застывших в их времени вампиров. Не так уж они и сильны по сравнению с хозяином, мало, вероятно, он их кусал… Зверь исчез только тогда, когда коридор стал напоминать скотобойню. Меня слегка замутило — зрелище было не из приятных. Тем более, относительно целых тел не осталось. Хорошо, что я сжег гостиную, уборщикам меньше работы… Стоп! Сжег? Да, уже за спиной занимается жаркое пламя и потянуло дымком, пока я тут стою в растрепанных чувствах.

Быстрее наружу, и пусть эта чужеродное халупаццо сгорит к чертовой матери, все равно архитектуру уродует. А вот теперь надо действовать быстро и познакомиться с остальными обитателями поместья с файрболом и черным кинжалом наперевес. А то набегут пожарные, увидят чего-то не то, и заикаться потом будут. Да и мне пора выбираться, а значит придется позаимствовать одну из машин графа, и лучше, если она будет спортивная.

Я брезгливо оглядел свою заскорузлую от крови одежду, подхватил сумку и пошел вглубь поместья. Сделаем то, что недоделали волхвы — а именно мир чище. Я ведь не политик, я простой практик. Но от этого будет кому-то хуже.