Война жреца

Глава 8. Жребий

Пусть королева и была ограничена во времени визита, разговор получился долгим и очень тяжелым. Но началось все с вопросов ко мне.

— Антон, не представишь своих спутниц? — спросила королева.

— Конечно. Это моя жена — Лу и ученица, последний архивариус Академии и маг огня, Рисанриэль.

— Жена? — вырвалось у Айрин.

— Вижу, ты в изгнании время не терял, — улыбнулась Сания.

— Как сказать. Мы вместе уже больше десяти лет, — подколол я королеву.

В комнате повисла тишина. Пять лет назад ни Айрин, ни Сания, ни слова не слышали от меня о существовании Лу, да и при дворе считалось, что я — холостяк. А тут изгнанный барон заявляет, что еще со времен войны с Паринией женат.

По глазам и мыслям Сании я понял, что она вспомнила что-то из рассказов короля о событиях той войны. Что со мной была девушка, с которой мы вместе вели дела по лото и вообще, сражались бок о бок.

— Ясно, — к королеве вернулось самообладание, — давай перейдем к делам.

В первую очередь королева уверила меня, что Орвист жив-здоров и с ним все в порядке. Просто сидит в камере и ожидает суда, дата которого назначена еще не была. Потом Сания стала рассказывать о том, что происходило при дворе после моего изгнания, как страна провела войну с Бренном и какая череда событий привела к аресту Орвиста де Гранжа. Спустя примерно час королевского монолога, который я изредка перебивал уточняющими вопросами, Сания тяжело откинулась на спинку кресла и спросила:

— Что будем делать?

Ситуация была не аховая, ситуация была отвратительная. Предпосылки к текущему кризису власти — а это был именно он — появились в тот же год, когда меня выгнали из Клерии. А началось все с того, что Кай почувствовал в себе изворотливого политика.

Вот только король долгие годы находился в политическом вакууме, а потом еще пять лет действовал на свое усмотрение. Единственный вельможа, с которым король реально договаривался о каких-то серьезных уступках и услугах — был я. Все прочее проводилось в рамках стандартной придворной возни и решалось на уровне канцелярии. Но вот когда менталист был устранен, крупнейшие герцоги страны взяли молодого монарха, который только-только женился, в оборот.

Кай принес меня в жертву, чтобы вовремя начать войну с Бренном, но не зря в одном знаменитом фильме говорилось: «утром деньги — вечером стулья». Оказалось, что у высшей знати Клерии есть еще ряд условий для того, чтобы предоставить королю своих солдат.

Основная проблема — интеграция финансовой системы Республики в финансовую систему королевства. Многие сделки проводились через купеческие гильдии Бренна, а знать охотно хранила в республиканских представительствах свои сбережения под процент, либо просто с целью быстрого обнала по требованию. И чем больше была сумма, тем меньше был процент «за обслуживание», типичная банковская система.

Так что когда король на радостях, что все сложилось как нельзя лучше, и он выкрутился из непростой ситуации с бароном Тинтом, начал собирать войско, выяснился пренеприятный факт: вельможи требуют гарантий возврата своих средств за счет полученных трофеев. Нет, множество аристократов сняли максимально возможные суммы со своих векселей, вся наличность из клерийских и паринийских представительств бреннского купечества была буквально сметена. Вот только на руках у крупнейших землевладельцев королевства осталось векселей на общую сумму в почти миллион золотых кло. Я когда услышал цифру, чуть не подавился.

— Это ты сейчас серьезно? — переспросил я королеву.

— Абсолютно.

— И откуда у них столько?

Сания только пожала плечами, все остальные же, затаив дыхание, внимательно слушали. Риса вообще боялась сделать лишний вдох, только чтобы не выгнали.

— Без понятия, Антон. Как и Кай был без понятия. Но гарантии пришлось дать.

— Дай угадаю. А когда вы стали пилить Бренн на части, денег в Республике не оказалось?

— Ни медяка, — подтвердила Сания. — Общая сумма трофеев клерийской армии за год кампании составила тридцать пять тысяч кло, в эквиваленте. С учетом издержек, конечно. Единственное, что мы нашли и изъяли, как и должны были — долговые обязательства паринийцев.

В этот момент я крепко задумался.

Жили ли купцы на широкую ногу или вывезли золотой запас в неизвестном направлении? Для того чтобы перевести такую сумму в золоте и серебре требовалось бы нанимать отдельный корабль, а может и два. Или этих денег в Бренне никогда и не было? Республика постоянно давала ссуды государствам или крупным землевладельцам, которые возвращались временами со скрипом.

— И я правильно понял, что Кай подписался вернуть все эти деньги своим аристократам?

Сания только печально кивнула.

— Он выступил гарантом и выписал вексели на указанные суммы, получив взамен долговые документы своих аристократов. Больше всего теряли герцоги — Вилсы, Мофоросы и Варнары. На их долю приходится большая часть долга.

— Сколько?

— Семьсот тысяч золотых кло, — ответила королева.

Деньги, деньги, проклятые деньги! Все крутится вокруг бабла. Я был практически уверен, что радостного Кая провели, как мальчишку. Вексели могли быть липовыми, а если вклады и существовали, то не в таких же объемах! Я был владельцем высокомаржинального бизнеса в Таллерии и знал, что доход герцогства в лучшем случае мог составить тысяч сорок в год, ну пятьдесят. Но ведь есть же еще и убытки, расходы на хозяйство! Хорошо, если чистыми в сундук может лечь тысяч двадцать ежегодно. На троих — тысяч пятьдесят. Это что, получается, они ничего на себя толком не тратили и все клали под бреннский матрац? Не верю! Пятнадцать лет аскетизма от крупнейших герцогов, которые тоже во время войны с Паринией поиздержались, кстати говоря — это что-то из разряда фантастики.

Сумма была абсолютно чудовищна. Чистый ежегодный доход казны, насколько мне помнится, в послевоенные годы не достигал и двухсот тысяч золотых. Которые король активно вкладывал в строительство флота или другие предприятия. Сколько всего тратилось в Клерии короной? Миллиона два в год? Это были деньги на двор, армию, флот, деятельность купеческих гильдий. Туда же закупка продовольствия, обслуживание долгов, которые, само собой, были, и под чудовищный процент. Якорь в семьсот тысяч — это почти приговор. Лет десять все, что казна будет получать в плюс с налогов и торговли, надо было отдавать вельможам. За это время торговая флотилия рассохнется или начнет гнить, и кризис затянется еще на поколение.

И Кай стал пытаться договариваться с герцогами так, как он это делал со мной, считая их деловыми людьми. Вот только король забыл, что я — сразу же реинвестировал каждую монету в свое хозяйство, имея в моменте на руках в лучшем случае несколько тысяч. А вот реальные аристократы этого мира имели нездоровую тягу к накопительству или роскоши. Рожденные править и властвовать, мать их.

— И ты говоришь, что Кай стал идти на любые уступки, чтобы растянуть сроки выплат или получить отсрочку?

— Именно так, — подтвердила королева. — Канцелярия уже под контролем герцогов, почти вся. Армана сместили с должности, Вила сохранила свое влияние только из-за того, что вошла в мою свиту.

— Передай ей от меня привет, — машинально сказал я.

Королева многозначительно кивнула, будто бы у этой моей дежурной просьбы было второе дно.

— Герцоги за последние три года получили серьезные налоговые поблажки, несколько эксклюзивных договоров и вообще, почти перестали платить налоги, — добавила Сания, — но этого было мало. И они нашли цель — Тиббот.

— Тиббот? Причем тут южный барон? — удивился я.

Хозяйство Амера нельзя было назвать сверхдоходным. Десять-двенадцать тысяч в год, тысяча прямых налогов, Тибботы жили на задворках Клерии и упорно добывали для короны железо.

— Шахты, точнее, торговля с Ламхитаном, — пояснила Сания.

На мой непонимающий взгляд отреагировал Арван.

— Антон, мы сейчас активно покупаем железо у Клерии, чуть меньше — у Паринии. Наконец-то мы можем насытить свой рынок без угрозы банкротства и больших издержек. Да и торговый баланс у нас сейчас неплохой. Мы покупаем металл в слитках, продаем ткани, специи, зерно. Очень хорошо идет наш хлеб. Но вот…

— Все это шло через де Гранжа? — догадался я.

Брат и сестра синхронно кивнули.

Ай да Орвист, ай молодец! Вспомнив о родственных связях с Тибботом и имея под рукой неприличное количество магов огня и земли, граф предложил пусть и не кровному, но родственнику, сотрудничество. В итоге трудовой десант из Мигне в лице колдунов был направлен в шахтерские городки. Там магики усилили основные конструкции, ускорили выплавку железа из руды, да даже магам воды нашлась работа, причем не только целителям — шахты временами топило и с откачиванием воды они справлялись на ура. Там, где рудокопам приходилось черпать воду неделями, маги работали пару дней. В итоге поставки металла выросли почти втрое, как и доходы Амера. Орвист же организовал доставку железа на побережье, фрахт судов и последующую перепродажу металла в Ламхитан, тем самым расширив перечень своих стратегических товаров, присовокупив железо к крайне популярному на юге бензину и настойкам.

— Мне надо поговорить с Каем. Это вообще уже ни в какие ворота!

— Бесполезно, — покачала головой Сания, — он считает, что это единственно возможный путь. Других вариантов не видит.

— А послать к чертям герцогов? — не унимался я.

То, что произошло с Орвистом — банальный рейдерский захват бизнеса. Что бы ему не предъявляла канцелярия, суть от этого не менялась. Это было очевидно даже Рисе, которая сейчас молча удивлялась наглости клерийской знати.

— И нарваться на бунт? — иронично спросил Арван.

Тут принц был прав. Если бы Кай попытался взбрыкнуть, то мигом бы получил в лицо обвинение в узурпации с последующим «праведным» гневом знатных домов Клерии. А учитывая, что они сейчас активно переопылялись с паринийцами на фоне эйфории воссоединения старого союза… Незавидная ситуация.

В любом случае, я не собирался спасать королевскую задницу. Конкретно — задницу Кая Фотена Первого. Вместо того чтобы выйти со мной на связь и как-нибудь придумать, как с помощью моей ментальной магии и силы богов вывести герцогов на чистую воду, он предпочел отдать на заклание вполне лояльного престолу Орвиста. Моего друга. А я с годами стал придерживаться принципа «за друзей и двор стреляю в упор», ведь этих самых друзей у меня остался только один-единственный человек. А вот Сания точно была не виновата в тупости своего супруга, да и благодаря влиянию ламхитанской культуры являлась персоной договороспособной и разумной.

— Антон, мы считаем, что ты должен вернуться ко двору, — сказала Айрин. — Ты сможешь разобраться, на кого стоит надавить, чтобы Кай…

— Я не собираюсь помогать Каю, — жестко ответил я.

Все присутствующие, кроме Лу, уставились на меня так, будто бы впервые видели.

— Но, как же… Ты же уже тут… — сказала Сания.

Кроме Лу кое-как меня понял еще и Арван.

— Дело в Орвисте? — спросил принц.

— Зачем мне спасать короля, который сделал заклание преданных ему людей — своей привычкой?

— То есть, помочь Каю выбраться из этой ситуации ты не хочешь? Или не можешь? — уточнил арх.

Я пробуравил Арвана взглядом. Час назад я сказал, что могу разнести цитадель и уйти оттуда живым, да еще и с Орвистом, а теперь он пытается меня подначивать?

— Скажу честно, когда я узнал об аресте графа де Гранжа, то надеялся, что это опять какая-нибудь авантюра. Или ошибка, или временный политический ход. Нас с Орвистом уже так арестовывали, ты помнишь, — кивнул я Сании, которая подтвердила мои слова. — Но сейчас, слушая рассказ Ее Величества… Я не вижу смысла помогать человеку, который сам себе помочь не хочет. Тем более, если он поступает так с верными ему поданными, — резюмировал я.

— Но Антон, ты же должен понять, — начала Сания и я услышал в ее голосе просящие нотки, — у него не было выхода…

— Не было выхода?! — вспылил я. — Выход есть всегда! Он мог объявить герцогские притязания ничтожными! Объявить срок выплаты долга в пятьдесят лет без процентов! Принять открытый бой! Да в конце-концов попросить Орвиста передать мне весточку! И я бы приплыл и выпотрошил воспоминания этой троицы герцогов в один день! И мы бы узнали, что происходит на самом деле! Но нет! Кай решил, что лучше пытаться откупиться, чем бороться с наглецами, что лучше давать им все, что они хотят! Он вообще после этого недостоин трона!

То что я только что сказал, тянуло на смертную казнь. Причем не в петле, а минимум через колесование, но Сания мои слова восприняла совсем иначе.

— Антон. Кай — это Клерия. Если династия Фотенов падет, то начнется смута, ты же сам это понимаешь. И все твои усилия в прошлом, все твои жертвы будут зря.

— А почему мы зациклены на Кае? — внезапно подала голос Лу.

Все это время богиня тихо сидела рядом со мной на диванчике, время от времени незаметно поглаживая по ноге, так сказать, успокаивала в самых хреновых моментах рассказа королевы.

— В смысле? — спросил Арван.

— В этой комнате есть как минимум еще один Фотен. Насколько я помню, по клерийским традициям жена принимает фамилию и род мужа, — сказала богиня, глядя на смутившуюся Санию.

В этот момент меня озарило.

Условия вступления дочери Великого Арха в брак с клерийским королем.

Тогда все было непросто и Кай, еще тогда проявляя свою, как я сейчас понимаю, трусость, пошел на величайшую уступку, на которую вообще может быть способен абсолютный монарх. Он короновал Санию в соправители Клерии. Королева являлась первой в очереди на престолонаследие, а в некоторых ситуациях обладала той же полнотой власти, что и король. И для этого не нужно было признание ее со стороны аристократии. Скорее, отрицание власти Сании — это измена престолу.

Я бросил взгляд на жену, которая только кивнула мне, мол «всегда пожалуйста», и сказал следующее:

— То, что я собираюсь сейчас сказать, может быть расценено как измена и заговор против клерийского престола. Причем просто за то, что вы это слышали и сразу же не сдали меня канцелярии. Тех, кто не хочет в это ввязываться, я попрошу выйти.

Как я и ожидал, никто не шелохнулся. Только Риса чуть поерзала, устраиваясь поудобнее. В сознании девушки сейчас бушевал шторм из противоречивых эмоций, от восторга до животного ужаса. Кажется, я только что для кое-кого стал идолом.

— Я не собираюсь помогать Каю в его борьбе против герцогов, я не отказываюсь от своих слов. Но Кай — это не Клерия. Точнее, не вся Клерия. Как сказала моя жена, в комнате есть еще один Фотен, который взял на себя ответственность за будущее государства и его народа, — сказал я, не мигая глядя на Санию.

— Антон, я… — начал Арван, но я перебил принца.

— Я предлагаю устроить переворот и возвести на престол Санию, как единственно возможного адекватного правителя Клерии, который будет править достойно и учитывать интересы всех своих подданных, — сказал я.

Жребий брошен.

Сания тяжело посмотрела на меня, потом на своего брата, который сейчас старался вообще особо не дышать. Айрин же наоборот, пришла в возбужденное состояние, как, впрочем, и Риса.

Абсолютное внешнее спокойствие сохраняли только мы с Лу, но вот если богиня на самом деле чуть ли не скучала, то на меня напало какое-то оцепенение.

Кай на самом деле не был достоин престола, теперь я это видел. Сания же никогда не отличалась трусостью, она — дочь Ламхитана, а со временем, как мне кажется, сможет стать достойной правительницей Клерии.

— Ты предлагаешь убить короля? — глухо спросил Арван.

— Конечно же нет, — ответил я, — достаточно просто его отречения от престола. Сания и так уже соправительница и первая в очереди на трон. А если мы вынудим короля еще и внешне поддержать супругу, то все, кто выскажутся против — автоматически станут изменниками и бунтовщиками вместо нас.

— Мне надо подумать, — это было последнее, что сказала Сания за этот вечер.

Впрочем, говорить нам было больше не о чем. Мы с Лу и Рисой раскланялись, оставив королеву в семейном кругу. Уже подходя к покоям, богиня спросила:

— Ты абсолютно уверен? Я понимаю, что подтолкнула тебя к этой мысли, но все же… Ты как-то очень резко ее принял.

— Ты абсолютно права Лу. Знаешь такую пословицу: «если в публичном доме плохо идут дела, то надо менять шлюх, а не передвигать кровати»?

Риса, которая слышала наш разговор, густо покраснела, богиня же только фыркнула.

— Не слышала, но уже вижу, откуда она. Так что, ты считаешь Кая шлюхой?

— В некотором роде, — ответил я. — Я пять лет двигал кровати в этом публичном доме под названием королевский двор для Кая Фотена, но видимо придется менять не обстановку, а хозяина заведения. Больше вариантов я не вижу.

Риса тихо попрощалась с нами и скользнула в свои покои, мы же с Лу пошли к себе.

От задорного настроения, с которым мы смотрели на двери спальни, не осталось и следа. Только липкая, гадкая усталость, будто бы мы пробыли несколько суток в пути или вывалялись в грязи. Хотелось опять помыться, хоть было уже поздно и заставлять ночью слуг таскать воду — такая себе идея. Мы же были в посольстве Ламхитана, и злоупотреблять гостеприимством Арвана не стоило.

Осталось только дождаться, что решит Сания. Точнее, когда она признается себе в том, что готова возглавить переворот: по мыслям молодой королевы я слышал, что она полностью разделяет мою точку зрения. Того же мнения придерживались и Арван с Айрин. Так что нужно просто дождаться, когда она окончательно созреет.