Война все спишет

Глава 24

— Адмирал Того желает боя?! Что ж — он его получит! Сейчас самое время его начинать и выяснить за два часа кто на море хозяин!

Адмирал Алексеев зло прищурил глаза — японский отряд, после достаточно сложных маневрирований, наконец, пошел на сближение. Выиграть восточную позицию противнику не удалось, наместник просто не пошел на это. Он все время предпринимал самые энергичные контрманевры, и на то были веские причины.

Нужно было оттянуть бой ближе к вечеру, так как сейчас имелось ощутимое превосходство в крейсерах и больших миноносцах. И попытаться дать ночной бой, не подходя близко к островам Мяо-Дао. Ведь там наверняка, тут к бабке за гаданием можно не ходить, уже собирались японские малые миноносцы, которых в распоряжение Того имелось несколько десятков. Так что бой всегда нужно начинать на своих условиях, тем более русская эскадра не уступала японской в скорости хода, можно сказать что превосходила. Концевой во вражеской колонне крейсер «Асама» ощутимо «прихрамывал», образно выражаясь — видимо, два попадания десятидюймовых снарядов с «Пересвета» сказались на его «резвости».

А вот его собрату «Якумо» воевать уже не придется — германская броня не смогла противостоять артиллерийскому огню сразу двух броненосцев — к «Ретвизану» присоединился «Цесаревич» и через полчаса все было кончено. Превращенный в груду горящего железа, потеряв ход, «Якумо» неожиданно накренился, получив двенадцатидюймовый снаряд в подводную часть. Все его пушки были выбиты — только с кормы еще огрызалась мелкокалиберная пушка, безуспешно пытаясь отразить атаку русских миноносцев. Броненосцы Ухтомского прекратили огонь — снаряды требовались беречь на случай боя с японской эскадрой. И потому добивание поручили торпедам, с пуском которых «соколы» справились — хватило всего одной, чтобы крейсер повалился на борт и сразу утонул. Спасенных моряков с него оказалось всего трое — и тех едва успели выловить из воды.

В морском бою целиком погиб 4-й отряд крейсеров вместе с командующим контр-адмиралом Уриу. «Нанива» не смогла удрать от «Победы», «Такачихо» попался «Аскольду». Оба отчаянно сражались, но в конечном итоге были отправлены на дно артиллерийским огнем броненосца. «Чиода» была добита подошедшим «Баяном», и можно только удивляться тому, как долго сопротивлялся этот маленький крейсер.

«Новик» с «дестройерами» 1-го и 2-го отрядов занялись отлавливанием маленьких японских миноносцев, которые попытались спастись бегством, прижимаясь к побережью. Но не тут-то было — большие миноносцы зарубежной постройки быстро их догоняли, и, вооруженные 75 мм пушками против двух-трех 37 мм, безжалостно топили, благо в погребах имелись чугунные гранаты, пусть и в небольшом количестве. Транспорты топили все, кому они только попадались — хотя хотелось бы взять трофеями. Однако японские команды не желали сдаваться — либо сами топили суда, или выбрасывались на берег у захваченного войсками Нодзу плацдарма…

— В странный порядок они построились, необычный…

Алексеев пристально рассматривал сквозь прорезь броневой рубки, хорошо видимую в лучах заходящего солнца, японскую эскадру. Мощная оптика бинокля превращала вражеские корабли из расплывчатых на морской глади силуэтов в отчетливые контуры, башни, трубы и мачты которых просвечивались на розоватом фоне заходящего за море светила.

Головным шел флагманский броненосец «Микаса», за ним следовали броненосные крейсера — вторым «Асама», а третьим «Ниссин». Концевым во вражеской колонне шествовал «Асахи». В принципе понятная расстановка — хорошо забронированные броненосцы по краям, в центре крейсера, устойчивость которых к боевым повреждениям весьма сомнительна. Хотя «гаррибальдиец» создавался как корабль линии, своего рода быстроходный малый броненосец, относительно дешевый, а потому охотно покупаемый «бедными» странами. Так испанцы купили «Христофора Колумба», но этот крейсер был потоплен американцами в недавней войне между этими странами. Аргентинцы купили четыре таких корабля, и заказали еще два, которые потом перекупила Япония. А ведь эти корабли могли и попасть в российский флот, как хорошо знал Евгений Иванович, но незадолго до войны с японцами вице-адмирал Рожественский отказался от их покупки. Мотивируя тем, что подобные крейсера не подходят для императорского флота, не вписываются они в предусмотренные на случай военных действий планы.

Хотя некоторые друзья, имевшие в Адмиралтействе источники, втихомолку поговаривали, что якобы адмирал Абаза потребовал с фирмы «комиссионные» за контракт на покупку в размере полмиллиона рублей. «Запрос» итальянцев возмутил, и они нашли покупателя посговорчивей — японцам предоставили займы англичане, и вот эта парочка сражается здесь и сейчас против русских кораблей.

Теперь остается проверить, чего они реально стоят, может быть Зиновий и прав — в первом бою они не произвели впечатления. И дело в том, что 152 мм броня пояса не выдерживала не то, что попаданий 305 мм снарядов, но даже десятидюймовых. Да и с артиллерией на «Ниссине» не все было хорошо — если на кораблях первых серий стояли одиночные 254 мм пушки в носу и на корме, то на этом последнем представителе они были заменены на двух орудийные башни восьми дюймовых орудий. Последние были смертельно опасны против любого русского крейсера — даже хорошо забронированного, такого как «Громобой» или «Баян». Но практически бессильными против прекрасно защищенного двумя броневыми поясами «Цесаревича», который к тому же превосходил бывшего «итало-аргентинца» по весу бортового залпа чуть ли не втрое.

— Как то себя Того ведет непривычно — нерешительно, то подлезет, то отскочит, будто чего выжидает, — Алексееву идущий бой нравился все меньше и меньше. Японские корабли старательно держали дистанцию, благо эскадренный ход примерно одинаков — противоборствующие стороны держали 15–16 узлов. И стоило русским броненосцам начать сближение, как их противник тут же отдалялся — самураи совершенно не хотели лезть ближе, так что средний калибр из шестидюймовых пушек только раз открывал огонь, и то ненадолго. А так почти полное равенство — по 16 стволов перебрасывались снарядами на полусотне кабельтовых, попадания были единичными, но зато весьма ощутимыми — корабль вздрагивал всем корпусом.

«Пересвет» получил два попадания, один в броневой пояс по центру — девять дюймов брони выдержали удар. Зато второй снаряд разнес средний каземат 152 мм орудия и изрешетил осколками трубу — яркий разрыв был хорошо виден на всех русских кораблях. «Победа» и «Цесаревич» получили по три-четыре попадания восьмидюймовым калибром — броня выдержала попадания семипудовых «гостинцев», зато пострадали надстройки, возникли даже небольшие пожары, которые легко потушили. В «Ретвизан» так вообще не попали ни разу — счастливчик!

Теперь возникла очередная затяжная пауза, в течение которой японская эскадра снова вышла из боя. И Того затеял перестроение, явно не желая продолжать бой в прежнем порядке.

— Ваше высокопревосходительство — у них головным теперь «Асама», за ней «Ниссин», потом броненосцы.

— Хотят против наших «пересветов» выставить свои броненосные крейсера, Вильгельм Карлович — все же десять дюймов не двенадцать, и броня «Асамы» такие снаряды вполне держит. Меня другое беспокоит — адмирал Того явно не желает драться, все время маневрирует, уходит от схватки. Что происходит, хотелось бы мне знать?! Ведь явно что-то замыслил наш «узкоглазый друг». Но что именно?!

— Дождаться ночи и атаковать миноносцами?

— Посередине залива и с таким охранением как у нас?! Маловероятно, мы ведь тем же ответим, и у нас крейсеров больше, и миноносцев дюжина. Ночью отойдем вглубь, до темноты меньше часа. С рассветом медленно пройдем острова, и к полудню спокойно подойдем к Дальнему, чтобы не стоять на внешнем рейде в ожидании прилива. Очень бы не хотелось попасть под минную атаку. Так, японцы опять пошли на сближение, ответим им тем же, — проворчал Алексеев, но отдать команду не успел. Витгефт прочитал переданный ему листок радиограммы и побледнел.

Наместник выхватил бумажку из руки и мгновенно прочитал ее. От души мысленно выругался, не проронив ни слова, с каменным выражением на лице. Такого варианта Евгений Иванович никак не ожидал. И не драться нужно было, а «уносить винты» — события приняли совсем иной характер, чем они с Витгефтом запланировали…