Война все спишет

Глава 41

— Опоздал адмирал Того — мы его базу того — разгромили. Вот такой получился каламбур!

Адмирал Алексеев был доволен — как он и предполагал, командующий японским флотом все же ошибся. И дело тут в ожесточенной войне, что шла на суше вполне успешно для России, в отличие от поведанной ему истории. Войска Линевича и Фока буквально выдавили японские дивизии за реку Ялу — неприятель отступил в чрезвычайной поспешности, побросав много вооружения и всяческого добра. Теперь 1-я и 2-я Маньчжурские армии не только подошли к корейским землям, но казаками вторглись в страну «Утренней свежести», захватив там большие трофеи, о которых он тут же сообщил в столицу — неплохой «подарок», значимый, последовал от него к крещению цесаревича Алексея Николаевича.

Шла вторая половина августа, и вот уже месяц, как порт-артурская эскадра совершала дерзкие набеги на западное побережье Кореи, полностью сорвав там японцам переброски войск, и заблокировав практически все гавани, включая главный порт Чемульпо. Причем практически полностью — везде, где наблюдалась высадка вражеских войск, демонстративно выставлялись минные заграждения, о которых немедленно предупреждались все иностранные представительства в Китае. Якорных мин хронически не хватало — везли их со складов Балтийского и Черноморского морей, а путь не близкий, и все зависело от пропускной способности Транссиба.

Но и такие действия привели к тому, что сил ослабленного потерями японского флота хватало только на обеспечение коммуникаций в Цусимском проливе, и подкрепления с грузами теперь везли только в порты на южном побережье Кореи. Туда стягивались и дополнительные силы, откуда только возможно. Спешно перевели всю пятую эскадру вице-адмирала Катаоко — старый «Чин-Йен» и три бронепалубных «симы» — броненосец и крейсера на Эллиоты больше не возвращались. По крайней мере, с русских миноносцев, что постоянно проводили разведку этих островов, их там с конца июня не видели, о чем постоянно шли доклады.

Там же в Корейском проливе появился восстановленный 4-й отряд погибшего Уриу — по некоторым данным его возглавил племянник самого Того. Небольшие крейсера в три тысячи тонн водоизмещения — один двухтрубный и два трехтрубный, судя по всему «Сума», «Нийтака» и, по всей видимости, какой-то из новых, только введенный в строй. И, конечно, присутствовала эскадра Камимуры, пусть и сократившаяся вдвое — флагманский «Идзумо», «Ивате» и французской постройки «Адзума».

А вот более быстроходные «Асама» и «Токива» неожиданно появились в 3-м отряде вице-адмирала Дева, в добавление к двум оставшимся «собачкам», которые в одиночку не могли противостоять большим русским бронепалубным крейсерам, с которыми постоянно действовал «Баян». И теперь Вирену с Эссеном приходилось быть более осторожными в своих действиях — исход боя при равной численности для них мог оказаться вполне вероятным поражением. Все же дюжина восьмидюймовых пушек против «баяновских» трех, веский аргумент, и это при том, что в 152 мм и 120 мм пушках наблюдалось примерное равенство — 48 на русских и точно такое же число орудий на японских крейсерах…

— Все, Вильгельм Карлович, мы выдернули эту занозу, — Алексеев погладил бороду, с удовлетворением взирая, как сказали бы баталисты, на картину полного разорения. Два ветхих японских корабля береговой обороны смогли лишь дать несколько выстрелов, и были уничтожены огнем броненосцев. Бросившиеся в бегство миноноски и тихоходный «Цукуси», который даже авизо назвать язык не поворачивается — аналог того же «Джигита», были перехвачены русскими крейсерами и большими миноносцами и истреблены без всякой жалости. Стоявшие на якорях транспорты потоплены, склады обращены в руины, где только можно на фарватерах выставлены мины — теперь этой базой воспользоваться невозможно, да и вряд ли японцы будут это делать после столь показательного урока.

Смысла для адмирала Того держаться эту стоянку, с которой его миноносцы совершали набеги на Дальний и Порт-Артур уже нет. Русские быстроходные броненосцы постоянно норовят атаковать корейское побережье. А если дорвутся до пролива, то учинят там страшное бедствие, подобное тому, что совершил с «Россией» и «Громобоем» контр-адмирал Безобразов, перехвативший три транспорта с резервным гвардейским полком, и хладнокровно отправивший две тысячи отборных самураев на морское дно, на прокорм рыбам. А трем крейсерам Камимуры справиться с шестью броненосными кораблями невозможно — самих потопят. Броненосный крейсер, как бы он хорош не был, противостоять броненосцу не сможет, тут только в немедленном бегстве надежда на спасение.

— А вот и сам адмирал Того пожаловал, ваше высокопревосходительство, — Вигефт показал на появившиеся дымы, и судя по густой полосе, японцы изрядно торопились, но все равно успели к «шапочному разбору». Нет у японцев такого числа кораблей, чтобы быть везде одинаково сильными. Так что опоздание было предопределено — такое рано или поздно должно было случиться. Погнавшись за Алексеевым, Того предоставил шанс Матусевичу — «Севастополь» и «Полтава» при поддержке «Аскольда» немедленно вышли к островам, куда позднее подошла и вся русская эскадра — наместник прекрасно понимал, что тихоходным броненосцам потребуется защита при отходе на Дальний. И успел, опередив японцев на пару часов.

— А теперь будет бой, который Того так стремился нам дать, Вильгельм Карлович, — хмыкнул Алексеев, поглядев на циферблат часов. Сражаться с японцами он не видел смысла — это врагу нужно генеральное сражение, чтобы нанести русским чувствительные потери. И причины для этого имелись веские — все европейские газеты освещали отправку с Балтики русских кораблей, тем более, что эскадра Небогатова миновала датские проливы, а отряд Фелькерзама прошел Суэцкий канал и уже где-то в Красном море. А если они благополучно дойдут до Порт-Артура, то исход войны предопределен, и в итоге ни у кого нет сомнений.

Будь сейчас в составе «Император Александр III» и «Ослябя», то японцы сейчас не рискнули нарываться на бой. Но раз чего нет, то нет — придется обходиться собственными силами, благо диспозиция была предварительно продумана и принята. Впереди «Севастополь» под флагом контр-адмирала Матусевича, самый тихоходный корабль с двумя 305 мм орудиями вместо четырех, отчего остряки уже назвали корабль «полуброненосцем». За ним шла «Полтава» — Алексеев сознательно подставлял старые броненосцы под удар — до Дальнего всего два часа хода на десяти узлах хода, как-нибудь перетерпят обстрел, примут на себя те снаряды, которые могли бы получить более новые броненосцы. Затем следовал «Цесаревич» с «Ретвизаном» — младший флагман князь Ухтомский остался на берегу, заболев лихорадкой, причем серьезно — врачи опасались за его жизнь.

Во второй колонне шли «Пересвет», «Победа» и «Рюрик» — противник тоже определился — старый знакомый «Кассуга», за ним «Ниссин», а замыкала строй «Токива». Три на три — и в успехе предстоящего боя Алексеев нисколько не сомневался, хотя японцы имели полуторный перевес в шестидюймовых пушках — 42 против 28. Зато в главном калибре преимущество было за русскими броненосцами и перевооруженным «Рюриком» — 14 стволов против 11. Причем восемь 254 мм пушек и всего лишь одно такое орудие на «Кассуге», все остальные были восьмидюймовые. А при таком раскладе можно сражаться, и успешно — комендоры опытные. Главное, не получить с броненосцев смертельно опасные 12-ти дюймовые «подарки».

«Баян» с тремя большими бронепалубными крейсерами готовился сам напасть на «Асаму» с «собачками» — исход схватки между ними был непредсказуемым, однако пушек на русских кораблях было больше.

— Что ж, Вильгельм Карлович, пора нам уходить в рубку, не следует искушать судьбу. Снаряд ведь может и сдуру попасть, и пойдут от нас клочки по закоулочкам. Так что пожалуйте за броню!

Алексеев повернулся к Витгефту — наместник был нарочито спокоен, хотя волнение присутствовало, чего скрывать — перед боем его будет испытывать любой человек, пусть даже повоевавший на своем веку.

С идущего головным «Севастополя» выстрелило башенное орудие, донесся грохот, выплеснулся из ствола длинный язык пламени. Началось сражение в Желтом море, как позднее назовут его историки…