Война все спишет

Глава 9

— Михаил Федорович, пора идти в атаку, случай больно удобный — в лунном свете силуэты транспортов хорошо видны! Грех такой момент благоприятный упускать! Немедленно радировать условленный сигнал!

Эссен снова чувствовал себя капитаном, поднявшись вечером на мостик «Новика», и встреченный с нескрываемым восторгом всей командой. Будто крылья за спиной выросли — он снова на родном крейсере, словно и не отлучался на броненосец, на котором, как сказал бы любой служака николаевских времен, «тянул лямку».

По некоторым обмолвкам наместника Николай Оттович понял, что его возвращение не на время, а навсегда — адмирал решил разделить крейсерский отряд на два. В первый войдет «Баян» и обе «богини» — последние стали бегать резвее, скорость хода выросла на узел, а то и полтора, после некоторого облегчения за счет снятия практически всей мелкокалиберной артиллерии и двух третей 75 мм пушек. А во второй отряд войдут быстроходные крейсера, а таковых в Порт-Артурской эскадре всего два — пяти трубный «Аскольд» и его маленький «Новик». Есть еще «Богатырь», тоже «детище» германского судостроения, и по скорости в 23 узла тот еще «бегун», но он во Владивостоке. И тут же промелькнула мысль, что наместник явно на него рассчитывает, и намерен как-то перебросить этот корабль в здешние воды. Вообще-то мысль здравая — «Богатырь» нужен именно здесь — по скорости ни один из японских кораблей не догонит. А по бронированию и защите этот русский крейсер превосходит все имеющиеся «бронепалубники», приближаясь к типу броненосных крейсеров.

— Будем атаковать, Михаил Федорович, полный ход, — Эссен не собирался подменять на мостике сменившего его Шульца — тот был настоящий моряк, и незачем его было обижать, как часто поступают все флагманы, пытаясь подменить собой командира. Сейчас нельзя этого делать, он теперь не командир крейсера, под его ответственностью сейчас два крейсера и дюжина миноносцев, что набирают ход — настоящая эскадра, пусть из небольших кораблей. И смертельно опасная, не только для транспортов, но и для любого японского военного корабля.

После спешного перевооружения на каждом из русских миноносцев имелась пара сдвоенных торпедных аппаратов, но уже без запасных торпед — теперь сделать в море перезарядку аппаратов было невозможно, да и незачем. Так проще — выпустил по врагу самодвижущие мины с близкой дистанции, и выходи из атаки. И даже если неприятельские «дестройеры», то есть «истребители миноносцев» тебя догонят, то можно дать бой, с немалыми шансами на победу — на «соколах» сняли три 47 мм пушки, установив на корме 75 мм орудие. А на «350-ти тонных» миноносцах поставили уже три таких пушки — на корме и по бортам, вместо пяти 47 мм. Теперь все русские миноносцы получили шанс не только отбиться от неприятеля, но и самим навязывать ему артиллерийский бой — хорошо, что наместник сделал настоятельные выводы из гибели «Стерегущего» и «Страшного».

Перевооружение кораблей производилась быстро — 75 мм пушки были сняты с «Дианы» и «Паллады», по 16 штук из имевшихся 24, еще столько же «пожертвовал» «Баян», на котором осталось только четыре таких орудия. Зато взамен «мелкоты» броненосный крейсер получил пять 152 мм пушек Кане с броневыми щитами, а «богини» по парочке таких орудий, и теперь представляли вполне реальную угрозу для вражеских кораблей.

С броненосцев сняли все торпедные аппараты и выгрузили «самодвижущиеся мины» — мысль здравая, на взгляд Эссена, пусть несколько и запоздавшая своим воплощением. Зачем они нужны на кораблях, ведущих бой в линии на большой дистанции, никто не понимал, но кораблестроители продолжали пичкать по 5–6 аппаратов, и еще можно было загрузить полсотни плавающих мин. Именно к взрыву последних от детонации многие приписывали столь быструю гибель «Петропавловска». Хорошо, что теперь от всего этого взрывоопасного груза избавились…

Из темноты неожиданно появился небольшой корабль, который казался на фоне большого транспорта, в который комендоры «Новика» всаживали снаряд за снарядом, совсем крохотным. Николай Оттович моментально понял, что это сопровождающая конвой канонерская лодка — на носу и корме были установлены большие пушки, из которых японцы открыли огонь по русскому крейсеру. Однако Шульц не оплошал — 120 мм орудия «Новика» тут же начали стрелять по новому, опасному, особенно для миноносцев, врагу. И канонерка стала получать одно за другим попадания — на корпусе были видны вспышки разрывов, из-под палубы выскочили языки пламени. И тут же последовала вспышка на носовом орудии — можно было не сомневаться, что смертельно опасная для небольшого крейсеравосьмидюймовая английская или 210 мм германская пушка выведена из боя.

Воюющие беспрерывно я января артиллеристы «Новика», единственного корабля Порт-Артурской эскадры, что постоянно находился в 40 минутной готовности к выходу, намного превосходили в боевой выучке своих японских «коллег». Тем более экипажи старых канонерских лодок набирались по «остаточному принципу» — лучших специалистов отбирали на 1-й и 2-й отряды адмиралов Того и Камимуры.

Так что за несколько минут японский корабль, водоизмещение которого едва превышало шестьсот тонн, получил множество снарядов, ибо превратился в полыхающий костер. В таком ярком освещении Эссен увидел узкий корпус русского миноносца, с которого выпустили торпеду — кто-то из «соколов» решительно пошел на добивание подранка. И вражеский корабль содрогнулся от взрыва — взметнувшийся у борта огромный султан воды обрушился на обреченный корабль, и даже затушил кое-где пожар. А потом канонерка ушла под воду, пережить подрыв для кораблика, водоизмещением мало чем отличавшегося от старых минных крейсеров, было бы невероятным делом, сродни чуду, которое бывает очень редко на море, где царят суровые реалии. Ибо слабейший должен погибнуть!

— Где же «Аскольд»?!

Разобраться в ночном бою очень трудно, для того и прожектора включают, чтобы подсветить своим миноносцам набитые войсками, оружием и снаряжением цели. Но сейчас этого не требовалось — на огромном пространстве в десять миль, насколько хватало взгляда, кипело сражение. Вспышки и грохот орудийных выстрелов, громкие взрывы торпед — на море шла жестокая война, здесь противники яростно сражались, желая победить в этой войне — а кто же хочет проиграть?!

— Миноноска с левой «скулы»!

Крик сигнальщика заставил Эссена повернутся — в узком луче прожектора полз двух трубный силуэт действительно миноноски — кораблика в 60–80 тонн водоизмещения. Такие «циклоны» были и на русском флоте в дальневосточных водах, но только во Владивостоке. Так что это был враг, вне всякого сомнения, а хорошо обученные расчеты и без команды знали, что им в таких случаях делать. Снаряды моментально обрушились на врага, срывая тому выход в торпедную атаку, и о дальнейшей участи противника можно было не сомневаться — запарил и стал быстро крениться на борт.

— Противоминный калибр нужно увеличивать до 120 мм, — совершенно спокойно произнес Эссен, обращаясь к Щульцу. — Даже 75 мм орудия не дают немедленного результата, а все остальные просто бесполезные «хлопушки». Слишком много потребуется сделать из них выстрелов, чтобы остановить даже такой маленький миноносец.

— Я согласен с вами, Николай Оттович, только место занимают. Было бы лучше иметь вместо них пару пушек Кане — как на «Жемчуге», что строится в Петербурге, — Шульц совершенно не обращал внимания на свистящие мимо них пули — с тонущего транспорта японские солдаты стреляли из винтовок, желая нанести русским хоть какой-то ущерб. Ибо нет для солдата и матроса горестнее ситуации, когда его убивают, а он не может ответить неприятелю тем же.

Но сейчас ни у кого из противников не было в сердце места жалости — наоборот, все стремились убить врага как можно больше. Тонущие транспорты, с палуб которых в кипящие волны сыпались сотнями человеческие тела, вызывали ликующие крики на русских миноносцах.

В сердцах своих все несли только один клич — убей врага!

— «Аскольд», смотрите!

В отсветах пушечных выстрелов появился узнаваемый силуэт — пять труб имел только один корабль на всем Дальнем Востоке, других таких просто не было. Русский крейсер окутали вспышки выстрелов, он бил всем бортом и семь 152 мм пушек Кане выплескивали длинные языки пламени. И его противник был виден, подсвеченный прожектором — двухтрубный силуэт бронепалубного крейсера, а таковых у японцев осталось два — или «Акаси», либо более ранней постройки «Акицуцу», ветеран войны с китайцами. Японцам приходилось несладко — выстоять под градом трехпудовых снарядов малый крейсер не мог, на нем полыхали пожары. Специально для отражения атак миноносцев на «Аскольд» загрузили переданные с береговых батарей чугунные снаряды, бесполезные против брони, но ужасные для настроек или против небронированных миноносцев.

Картину избиения вражеского крейсера в скоротечном морском бою Эссен разглядывал с минуту, сжимая ладонями поручни, и испытывая прилив ярости. Но бой требовал от него внимания к иным событиям…