Войны клонов

ГЛАВА 8

КОНТРОЛЬНАЯ ТОЧКА В ЛЕСУ, У ПОДНОЖИЯ ЗАБРОШЕННОГО МОНАСТЫРЯ — ПЛАНЕТА ТЕТ

Дроиды не могли видеть солдат республиканцев из-за плотной листвы, но это не помешало им поливать корабль огнем.

— Что-то подсказывает мне, что здешние обитатели оставили созерцательную жизнь смиренных монахов, — с иронией сказал Рекс.

Залп лазерного огня прорвался сквозь джунгли, круша ветви и стволы. Он стер что-то влажное, липкое и бесформенное с брони, защищающей предплечье.

— Вот до чего доводит их статус необлагаемых налогом.

Асока крутилась рядом и отражала шальные снаряды лазерным мечом.

— Я даже спрашивать не хочу о том, что произошло с монахами. Кстати, а что ты знаешь о налогах?

— Все, что вычитал в журналах «ГолоНета».

Это было его окошко в мир, которому Рекс не принадлежал, но привык собирать информацию о нем таким образом. Муштра составляла огромную часть его юности, и это не соответствовало реалиям того, другого, мира. Но Рекс старался тратить большую часть свободного времени на то, чтобы заполнить эти пробелы.

— Ну, я теперь, похоже, жалею, что наша задача — не разнести этот замок на кусочки прямо с орбиты, — сказал он, вслушиваясь в грохот выстрелов и треск падающего леса.

Рекс устремил пристальный взгляд на отвесные гранитные скалы плато, которые поднимались из недр джунглей, как остров, покрытый застывшим водопадом мясистых лиан. Был только один способ туда попасть — и способ трудный. Он высчитал точную высоту с помощью встроенной визуальной телеметрической системы.

— А канатов у нас хватит? — спросила Асока.

— В аккурат.

Он слышал жужжащее «ви-амп, ви-амп» — звуки, издаваемые бронированным шагоходом АТ-АТ[14], прокладывающим себе путь между деревьями на крепких механических «ногах». Скайуокер забежал вперед него, жестом приказав остановиться. Машина замедлила ход, ее орудийные башни поднялись.

— Вот и наше прикрытие. — Рекс переключился на частоту экипажа АТ-АТ. у них был сенсор, наведенный на парапет вдоль крепостной стены, так что они могли стрелять через лесную завесу, оставаясь невидимыми. — Держитесь рядом с генералом Скайуокером.

— Он мне тоже постоянно это говорит.

— Толковый совет, действительно. — Рекс постучал по своему шлему, чтобы его отряд ориентировался на него, и подкрепил команду, быстро выпалив в комлинк: — Приготовиться. Пойдем за линией огня.

Страйдер готовился к стрельбе.

Рекс видел это по одному из сигналов на головном дисплее. Но пока он ждал начала заградительного огня, что-то тяжелое ухнуло вниз со скалы, и пронеслось через ветви над головой, выворачивая по пути каменные глыбы и стволы деревьев.

Рекс инстинктивно пригнулся, решив, что это взрывное устройство. Если бы это он сам оборонял эту позицию, то сбросил бы с утеса бомбу с горизонтальным поражением, чтобы она взорвалась в метре от земли и разнесла все (и всех) в радиусе пятисот метров. Но это было не так. И то, что свалилось с плато, была не бомба, а командир боевых дроидов.

Он с треском ударился о землю. Рекс выхватил из-за пояса оружие и недолго думая послал ему в голову поток огня. Дроид был без брони, но Рекс все равно провел над ним ручным сенсором, чтобы убедиться, что он не заминирован.

— Они не слишком-то назойливы, а? — иронично хмыкнул он и снова пристально глянул сначала вверх на обрыв, а потом перевел взгляд на Скайуокера. Асока двигалась рядом с ним как приклеенная. — Мы готовы, сэр.

У Скайуокера на лице появилось то отстраненное выражение, какое Рекс наблюдал и раньше. Оно было похоже на короткий транс: возможно, это какая-то джедайская медитация. Что бы то ни было, Рекс замечал это выражение каждый раз, когда Скайуокер, перебарывая себя, пытался справиться с какой-то внутренней проблемой, из-за которой его словно разрывало пополам. В конце концов, это состояние вызывало в нем такой мощный прилив энергии и такую дикую неуправляемую силу, что Рекс про себя назвал его «машиной-убийцей». В такие моменты его невозможно было остановить, он весь был одно смертельное движение, рубя все, что попадалось на его пути.

— АТ-АТ, — скомандовал Скайуокер, — ответный огонь!

И сам начал взбираться по лианам.

Поток бело-голубых снарядов прожег путь среди деревьев, превращая ветви в пар. И в этот момент по лесу разнесся такой оглушительный механический шум, что шлем Рекса автоматически активировал глушители, защищая его слух. Он мог бы совсем отключить микродинамики и сражаться в звуконепроницаемом покое, но Рексу было необходимо слышать то, что он не мог увидеть в битве, фигуры и значки на его головном дисплее в данную минуту были просто несущественными деталями. Страйдеры грохотали и тарахтели, собираясь подняться по отвесной скале, при этом не прекращая огонь.

Бронированные шагоходы — танки на шести тяжелосконструированных ногах — были разработаны в основном для передвижения по горизонтальной поверхности, пусть даже неровной, и подходили для этого идеально.

Кроме того, они могли карабкаться вверх, но это уменьшало их эффективность и делало их очень уязвимыми.

Однако не было времени действовать по учебникам, у них был только один день.

Потому что какой-то нахальный хаттский бандит так сказал.

Рекс отогнал от себя эту мысль. Всю силу, на которую способна плоть и кровь, он сейчас сконцентрировал в себе. Он швырнул свой абордажный канат почти вертикально, вложив в бросок максимум силы, и почувствовал, что крюк зацепился за что-то твердое. Затем крепкая лебедка подтянула его вверх. Теперь капитан стал одним из солдат в белых доспехах, уже поднимавшихся по отвесному склону утеса. Он являлся, с одной стороны, прекрасной целью, зависшей в воздухе, с другой — быстродвижущейся боевой единицей, несущей энергию для боя, который, несомненно, ждал его на плато по завершении подъема. Рекс предпочитал второе.

Камни, пылавшие фрагменты дроидской обшивки и обломки веток толщиной в мужскую руку пролетали мимо него. Он отбивал то, что мог, но для маневра было слишком мало места.

Он глянул вниз, чтобы посмотреть, где Асока. Какое-то время назад он заметил, как она карабкалась по лианам с угрюмой решимостью на лице и широко распахнутыми глазами. Теперь ее не было видно: его сердце екнуло в ожидании худшего. Но вот в стороне Рекс заметил один из страйдеров-шагоходов, тяжело взбиравшийся по отвесной стене, как манакур — на фруктовое дерево, и там была Асока, прильнувшая к его верхней защитной пластине, с устремленным прямо перед собой взглядом.

Она была умницей. Но его ребята тоже молодцы. А сколько их не вернется в свои казармы после этого штурма… Война не разбирает, кто умен, кто добр, кто заслуживает жизни.

Еще один дымящийся дроид пролетел мимо него, ударив кого-то из солдат в плечо. На мгновение тот беспомощно закачался на своем канате, но удержался. Если повезло, его броня выдержит удар, и он не пострадает.

Следом падал АТ-АТ.

Рекс ощутил ударную волну от взрыва над головой. Он уже представил себе, каково это лететь вниз с высоты и видеть только мелькающие скалы. Но это был бронированный шагоход. Он едва не задел Рекса, висевшего как раз на пути его стремительного падения, но тот сумел увернуться, оттолкнувшись ногой от скалы. Подбитый страйдер пролетел мимо. Траектория его падения не могла пройти иначе, чем через поднимавшихся по скале людей.

Рекс не мог отвести взгляд от того, что происходило с другими его людьми. Этот ужасный момент, когда смерть наступала во всех своих страшных подробностях, всегда, словно магнитом, притягивал его внимание, и секунды тогда казались часами. Словно загипнотизированный, он не мог оторвать взгляд, пока наконец усилием воли не стряхивал с себя наваждение. И потом — ощущение безумного облегчения от того, что он не убит, и тут же — такие же безумные мысли о тех парнях внизу: как бы они могли выжить, если бы… если бы… если…

Рекс не мог позволить отчаянию овладеть собой. Он услышал что-то еще — система его шлема распознала звук дроидского истребителя ОВП[15].

И еще одного.

И еще.

Это были легкие летающие платформы, достаточно большие, чтобы поднять одного боевого дроида, без корпуса, с узким профилем, что делало его неудобной целью для врага. Огонь из их бластеров ударил в склон утеса. Боковым зрением он видел, как падают белые силуэты.

Если хоть один из его 501-го легиона достигнет вершины плато, это будет чудом. А потом они еще должны прорубать себе путь к монастырю.

В следующий миг Рекс снова сосредоточился на выживании, второй раз за короткое время, и повис на своем канате, отстреливаясь из бластера от атакующих ОВП.

У Энакина не было выбора. Он прыгнул.

Падая вдоль склона утеса, теперь усеянного дроидами-пауками, он попал как раз на карабкавшийся снизу АТ-АТ, чуть не сбив при этом Асоку, а затем принялся за первый истребитель-ОВП в группе.

Он действовал, слепо повинуясь инстинкту. И знал, что может погибнуть, как любой другой. Но, когда его тело обретало такой контроль над разумом, разум уже не мог вмешаться. Когда он вспрыгнул на узкую платформу, на которой едва помещалась металлическая нога дроида, он ударил пилота прямо в грудь, сбросив его с высоты нескольких сот метров в зыбкое зеленое море древесных верхушек, а затем перепрыгнул на другую ОВП. Следующего дроида он просто сбил инерцией тела. Энакину даже не потребовался лазерный меч. Теперь он мог свободно передвигаться таким способом, который не могла обеспечить ему даже Сила: он мог летать, а не просто скользить.

А это значило, что он имел возможность действовать не только на поверхности плато, но и вне ее, и это меняло дело. Другие пилоты ОВП были в смятении и, казалось, не знали, что предпринять против органического существа, которое может перепрыгивать с одного истребителя на другой. Их замешательство дало Энакину необходимое преимущество.

Он осмотрел скалу, выбрал место, где было меньше всего его солдат, куда он мог без опасности для их жизни сбросить тонны дроидов и обломков, и взялся за лазерную пушку ОВП. Столб огня и дыма протянулся от верхушки утеса до его подножия, выжигая все на своем пути. Энакин спикировал поближе. Теперь он четко видел, куда нужно бить, чтобы очистить путь для отдельных солдат или обеспечить поддержку АТ-АТ, чтобы он нашел лучшую точку опоры.

Одной ОВП было бы недостаточно, чтобы существенно изменить расклад сил, но он был Энакин Скайуокер, и он знал, как нужно ударить по врагу, чтобы урон был максимальным, и вселить в него страх.

Ибо страх дроидам все-таки присущ. Он ясно понял это сейчас. Они реагировали на опасность, как живые существа. Они избегали повреждений и разрушения, как могли. Видимо, срабатывал какой-то механизм, отвечающий за безопасность системы, и начинала действовать компьютерная программа. Среди боевых дроидов на вершине плато, смотревших сверху на эту атаку войск клонов, казалось, царил хаос. Могучей волной Силы Энакин смел в сторону целую дюжину их. Видит ли Рекс открывшийся путь? Видит ли его кто-нибудь из солдат, так плотно приникших к скале? Им не хватало обзора.

Да, Рекс видел его.

Энакин узнал его по неизменной каме — кожаной полуюбке, которую тот носил поверх доспеха. Он жестами направлял войска к дымящейся борозде. Она прекрасно сыграла роль сигнального огня. И теперь они были достаточно близко к верхушке, чтобы воспользоваться лианами, как лестницей, вместо того чтобы пассивно болтаться на своих канатах. Энакин не мог больше ничего для них сделать. Он налетел на отряд дроидов, выстроившийся на верху плато.

Скайуокер спрыгнул с ОВП на парапет, а машина на сверхзвуковой скорости врезалась в строй дроидов. Пока он пытался удержать равновесие на скользком камне, командир супербоевых дроидов выступил вперед и поднял бластер:

— Сдавайся, джедай.

— Несвоевременное предложение, — сказал Энакин — больше самому себе, чем в ответ, и ворвался в ряды дроидов с лазерным мечом в руке. — Совершенно не вовремя.

Он не думал ни о чем, кроме своих солдат и того, что должен спасти их, и, кроме него, это больше никто не сделает. Спасти… Он стольких спасал теперь, но этого никогда не будет достаточно для того, чтобы на душе был покой. Он чувствовал, как клинок лазерного меча рассекает металл — при контакте всегда бывает легкая отдача, как у сверла, когда оно попадает в твердое место, но жаждал большего. Он жаждал разрушения не для того, чтобы доказать себе, какой огромной силой он обладает, а чтобы создать еще больший хаос среди припертых к стенке врагов.

«Я не спас свою мать…»

Сила и умение сметать легионы дроидов не помогли ему спасти человека, который значил для него больше всех в этой жизни.

Энакин рубил одного дроида за другим, круша врагов направо и налево, крутясь волчком, чтобы перехватить нападающих на него со спины, перекатываясь и прорубая себе путь по их ногам. Горячее гидравлическое топливо брызгало ему на лицо, как кровь.

«Почему я не вернулся за матерью, почему — ведь я мог сделать это!..»

Мощная волна Силы почти выжала воздух у него из легких, когда он отчаянно врезался мечом в очередной ряд дроидов. Вдруг у него внезапно закружилась голова. Он на секунду остановился и осознал, что среди солдат, бешено сражавшихся по правую руку от него, крушивших металлические черепные коробки прикладами винтовок и всаживавших виброклинки в уязвимые места дроидов, он не видит Асоки.

Последний раз она попала в поле его зрения еще в самом начале штурма, когда сидела прижавшись к АТ-АТ. Где она теперь, он не знал. Он не мог почувствовать ее в потоке Силы из-за вихря помех, вызванных отчаянной схваткой. И когда поверженный дроид рухнул на колени, Энакин остановился, собираясь во чтобы то ни стало найти ее. Он больше не потеряет никого, кто ему дорог. Если кто-нибудь хотя бы только взглянет не так на Падме, он заставит его проклясть день, в который тот появился на свет.

«Ты не должен так думать. Ты же джедай».

«Но я могу. И думаю».

В этот момент три дроида-разрушителя выбрались из сумятицы битвы, развернулись и подняли свои щиты. Энакин, обессилевший от жары и тяжелого подъема, взялся за лазерный меч обеими руками. Мышцы его болели от напряжения. Один дроид чуть качнулся назад на своих гироскопах, готовясь открыть огонь.

«Я обещал Оби-Вану справиться с заданием в течение этого дня. Я обещал Асоке, что присмотрю за ней».

Энакин замер на долю секунды, которая показалась вечностью, выбирая, ринуться вперед или подождать и отразить орудийный залп, но тут ведущий дроид взорвался фонтаном добела раскаленной шрапнели, который заставил Энакина пригнуться и закрыть себя Силой. По плато прокатилось эхо — это грохот взрыва отразился от высоких стен монастыря.

Когда он вскочил, готовый драться до последнего вздоха, первое, что он увидел, был АТ-АТ, грузно шагающий вперед от монастырских стен. Одно орудие все еще было направлено на дымившуюся воронку, где только что стояли дроиды-разрушители.

— Ты не ранен? — крикнула Асока, стоя на вершине бронированного шагохода. — Прости, пожалуйста.

— Нет, со мной все в порядке. — Его ноги дрожали: уровень адреналина снижался. Так всегда бывает в первые секунды, когда заканчивается бой. — Я же велел тебе держаться поблизости, так что мне не на что жаловаться, правда?

— Я только прикрываю тебя, Учитель.

На плато теперь было тихо, и остатки 501-го легиона рассредоточились по периметру, проверяя, не осталось ли еще где-то дроидов. Энакин быстро пересчитал своих людей. Он потерял почти половину бойцов.

«Это все из-за криффова[16] хатта. Лишь бы только это задание стоило гибели моих людей».

К нему подбежал Рекс, на бегу снимая шлем. Значит, ситуация была под контролем, если он так делал. Энакин тоже не чувствовал никакой прямой опасности. Данные сенсоров головного дисплея Рекса, видимо, свидетельствовали о том же.

— Пятнадцать раненых, сэр. — Он не говорил о погибших в бою. Капитан вытер свою бритую голову тыльной стороной перчатки. В нем ощущалась какая-то странная веселость — странная, потому что лицо его покраснело и дышал он тяжело, а в глазах была отстраненность и тоска. — Я вызвал «латти», чтобы эвакуировать пострадавших. Я не дождался вашего приказа, сэр…

— Правильное решение, Рекс. Не стоит терять из-за этого хатта ни одной жизни сверх того, что нам и так пришлось потерять. — Энакин не смотрел на Асоку, но чувствовал, что она сверлит его тревожным взглядом. Рано или поздно ей пришлось бы узнать, что эта работа может быть довольно грязной. — Похоже, судя по количеству дроидов, это была официальная сепаратистская операция, а не случайное нападение бандитов.

— Согласен. Во всем этом деле чувствуется рука графа Дуку, сэр. Это объясняет и то, как погибли наемники Джаббы.

Асока тихо встала между Рексом и Скайуокером и вопросительно взглянула на них:

— Но все самое трудное уже позади? Ведь мы только что под огнем вскарабкались на утес и разнесли целый батальон дроидов или около того.

— Боюсь, что нет, малыш, — сказал Рекс, потрепав ее по щеке. — Трудности не кончатся, пока мы снова не окажемся на земле Республики, и желательно с хаттенком на борту.

Энакин пинал устилавшие землю обломки дроидов, как опавшие листья. Некоторые из них еще дымились. Его ботинки пропитались маслом и потемнели.

— Да, это определенно Дуку, — сказал он. — Готовьтесь к худшему.

ВЕРХНИЙ УРОВЕНЬ — МОНАСТЫРЬ ПЛАНЕТЫ ТЕТ

Джедаи так предсказуемы.

Асажж Вентресс стояла в шаге от узкого оконного проема, но ей были видны последствия боя. Все шло согласно плану. Скайуокер решит, что одержал великолепную победу, и не догадывается, что его дурачат.

Сопротивление дроидов было как раз таким, чтобы можно было подумать, что это оборона. Вот только дроиды и в самом деле едва не убили джедая. Эти существа притворяться не умеют. Ей пришлось тщательно следить за равновесием сил в этой битве.

«Ты нужен мне, Скайуокер, — и ты, и твоя малютка-падаван».

Совет Джедаев может тратить все силы и средства ради хатта, которого они презирают, когда им это выгодно. Но Раттатак — ее родной мир — по их милости может утонуть в крови.

Уже утонул.

— Что бы ты сказал обо всем этом, Кай? — сказала она вслух. Кай Нарек давно был мертв, и, может быть, это было даже к лучшему. Он не захотел бы увидеть, во что теперь превратились джедаи. — Или, быть может, обо мне. Но знаю, ты бы понял, зачем это нужно.

— Мэм, — сказал 4А-7. Дроид тоже смотрел в окно. — Кто такой Кай?

— Тебе незачем знать. — Она сдвинула назад капюшон, и он соскользнул с ее гладко отполированного черепа. Пара мечей висела у нее на поясе. — Боевые дроиды сделали свое дело. Теперь твой черед. Будь убедительным.

— Я так запрограммирован, мэм.

Дроид-шпион выскользнул вон. Вентресс мысленно пробежалась по контрольному списку. Все, что ей нужно, — это записанное на голокам[17] свидетельство причастности джедаев к похищению хаттенка Ротты, которое убедило бы Джаббу в том, что джедаи пошли на это с целью принудить его к сотрудничеству. Это должно быть свидетельством того, что они грубо обращались с Роттой, заставляли его плакать — что-нибудь правдоподобное. Маленький слизняк плаксив, и заставить его пустить слезу будет нетрудно.

«И все же лучше обвинить джедаев в убийстве хаттенка. Это неопровержимо. Доказанное обвинение», - подумала она.

Если ситуация того потребует, придется поступить именно так, а уже потом Дуку может гневаться на нее сколько угодно. Единственное, что важно, — чтобы джедаям было отказано в доступе к космическим трассам Внешнего Края и чтобы Джабба изменил соотношение сил, поддержав Конфедерацию Независимых Систем.

«Так что, я и вправду убью детеныша?»

Вентресс должна тщательно обдумать то, что ей предстояло совершить в эти дни, что ее несколько напрягало. Но на Раттатаке подобное случается нередко. Не будет ни одной строчки в новостях, как это было бы в цивилизованном, чистеньком Корусканте. Множество детей гибнет в постоянных битвах между враждебными военачальниками. Она могла бы стать одной из таких жертв. Ее родители тоже погибли — еще два свидетеля бесконечной бандитской войны.

Раттатак не представлял стратегической ценности для Республики. Он не был важен для Корусканта, и ни один джедаи не ступал сюда, чтобы искоренять зло. Жизнь здесь была дешева.

«За исключением Кай Нарека. Если бы не он, я уже была бы мертва».

Да, она способна убить детеныша, если бы пришлось. Она сможет недрогнувшей рукой уничтожить отпрыска преступника, сколотившего часть своего состояния на работорговле, если это будет означать конец джедаям. Потому что на Раттатаке слишком хорошо знают, что такое рабство. А джедаи поддерживали коррумпированное правительство с помощью Силы. Так что любые средства были оправданны. Она и ее соратники до последнего не признают своего поражения.

«Прекрасно. Я абсолютно готова».

Включился голографический приемник, и граф Дуку появился, как голубой призрак, изысканный и мертвенно-бледный.

— Да, Асажж, — сказал Дуку. — Вы добились успехов?

— Работа идет полным ходом, магистр. — Вентресс с лязгом соединила рукояти двух своих лазерных мечей, превратив их в одно оружие. Она сжимала расширенную рукоять, как парадный жезл. — Скайуокер и его солдаты готовы войти в монастырь. Дроиды перехватят их и проследят за тем, чтобы они действовали согласно плану.

— Будьте осторожны. Они вот-вот догадаются, что это не просто похищение.

— Разве это имеет значение?

— Нет. Если появится обвинительное доказательство, их тайна умрет вместе с ними.

— Магистр, я могу взять их на себя и сфабриковать очень хорошее доказательство. Чем дольше мы будем позволять им действовать, тем больше риск того, что они улизнут.

Несколько секунд Дуку молча обдумывал ее слова, поглаживая пальцами бороду, видимо, сомневаясь.

— Они не сбегут, Асажж, — сказал он наконец. — Вы доставите мне нужные улики и освободите хаттеныша. Не потому, что страшитесь моего неодобрения или того, что я могу сделать, если вы оплошаете, но потому, что вы знаете, почему необходимо остановить джедаев и Республику. Вам лучше, чем кому-либо другому известно, что поставлено на карту. Даже лучше, чем мне.

Дуку был прав: она его не боялась. Не было такой боли, которую граф мог бы ей причинить, или такой угрозы, которую он мог бы предъявить ей, ибо Раттатак сломал ее задолго, задолго до встречи с ним.

— Вы правы, магистр, — сказала она. — Я давно уже умерла. Как и все, что было мне дорого. Это только мое подобие, которому нечего терять, которое действительно готово разнести эту галактику и начать все сначала.

Дуку улыбнулся. Насколько она могла понять, это была сочувственная улыбка. У него существовали свои мотивы, и Вентресс знала, что они не имели отношения к обогащению или к кормежке в обильных правительственных водах.

— Эта галактика будет разодрана на куски сиротами, — сказал наконец Дуку. — Думаю, что все известные мне личности, которые способны подрывать империи, были лишены родителей. — Казалось, он разговаривает сам с собой. — Что ж, Асажж, продолжайте. Жду от вас вестей. И берегитесь Кеноби. Он еще может появиться.

— Я буду готова встретить его, — сказала она. — Их всех.

Асажж Вентресс подождала, пока исчезнет голограмма, затем двумя руками взялась за свой соединенный меч и с треском разделила его опять на два смертоносных клинка.

Вот так же она сломает шею Скайуокеру, когда он встанет на ее пути.