Возвращение Безумного Бога 8

Глава 13 Папе виднее…

Небо над Синегорьем, казалось, полыхало всеми оттенками алого. Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая облака и верхушки домов в багрянец. Но несмотря на вечерний час, на турнирном стадионе царило невообразимое оживление. Толпы болельщиков заполняли трибуны до отказа. Флаги с гербами великих родов развевались на ветру, в воздухе висел разноголосый гомон тысяч глоток.

Я стоял у самого ограждения ВИП-ложи, предназначенной для моей команды. Задумчиво смотрел вниз, на арену, где совсем скоро предстояло сражаться. Позади негромко переговаривались девчонки, слышался звон посуды — похоже, Настя с Эмми накрывали легкий перекус. Все-таки следующий бой предстоял лишь через пару часов, надо было подкрепиться.

Но я потерял аппетит.

Может, сказывалось напряжение последних дней. Может, вся эта неопределенность с Черным Солнцем. А может, и то, и другое вместе взятые. Но внутри засела какая-то тревога, не дающая покоя. Словно вот-вот должно было произойти что-то из ряда вон выходящее…

Да еще и Фома над ухом зудит периодически…

— Костя, ты чего там застрял? — раздался сзади звонкий голосок Эмми, — Давай скорее к столу! А то Аська с Настей сейчас все съедят!

Я обернулся. На лице рыжей бестии сияла лукавая улыбка. Эмми уже тащила меня за руку, тараторя без умолку:

— Ну ты представляешь, там такие вкусности! И мясное ассорти, и колбаски копченые, и даже вишневый пирог! Кристина Валерьевна с курьером подогнала! А еще Настя достала бутылочку вина — но это секрет, я тебе не говорила! Идем же скорее!

— Какой алкоголь перед боем? — я закатил глаза.

— Не-не-не, после-после, разумеется! Чтобы отпраздновать победу!

Я невольно улыбнулся, позволяя увлечь себя за стол. Усевшись на свое место, сразу потянулся к румяному боку пирога. Да, умеют мои девчонки создавать уют! Даже здесь, на чужой территории, в накаленной атмосфере жестокого турнира…

Некоторое время мы молча и сосредоточенно жевали. Слышалось лишь довольное чавканье да позвякивание приборов о тарелки.

Тишину прервала Настя. Задумчиво ковыряя вилкой мясной рулет, она будто в пространство бросила:

— Кто-нибудь знает, когда там Перчинка обещала заявиться? Уже середина турнира, а ее все нет и нет…

Эмми оживилась:

— Точно! Она ведь вроде еще из Диких земель не вернулась? Ох, надеюсь, с ней все в порядке… Мало ли что там, в этих дебрях и руинах случится может…

Я хмыкнул. Покачал головой, накалывая на вилку кусок колбаски:

— За Перчинку можете не волноваться. Уж кто-кто, а она сама кого хочешь… того-этого. Не пропадет, в общем. Она сообщала, что вроде как со дня на день ждать ее надо…

— ПАПОЧКА! ДЕВОЧКИ!

Мы все разом вздрогнули. Резко обернулись на знакомый голос… И дружно расплылись в счастливых улыбках. В распахнутых дверях ВИП-ложи, сияя как начищенный пятак, стояли Сахаринка и Перчинка!

Вот ведь… Умеет эффектно появляться, ничего не скажешь!

Настя и Эмми с визгом кинулись обнимать путешественницу. Сгребли в охапку, затискали, зацеловали! Перчинка отчаянно отбивалась, хохоча во все горло:

— Да отпустите вы меня! Задушите ведь! Дайте хоть плащ скинуть!

Но куда там… Сахаринка стоит чуть в сторонке, загадочно улыбаясь. Она-то уже поздоровалась с сестрой — судя по всему, встретила у входа на стадион и проводила сюда.

Когда девчачьи страсти поулеглись, Перчинка наконец-то смогла добраться до меня. Шагнула навстречу, смущенно теребя прядь волос. И вдруг неожиданно кинулась на шею с возгласом:

— Папа!

Я невольно охнул, сжимая дочь в объятиях. Вот ведь… Все они у меня на один манер — что Эмми, что Перчинка — любят нежданчиком прыгать, чертовки!

Но как же это было здорово… Моя непоседа, моя отчаянная девочка вернулась!

Я слегка отстранился, окинул среднюю дочь внимательным взглядом. Та и правда изменилась. Не то чтобы внешне — разве что плащ новый, да сапоги добротные. Но в глазах появилась какая-то внутренняя сталь, жесткость что ли. Будто многое повидала, со многим столкнулась…

— Ты как, родная? — тихо спросил я, убирая прядь волос с ее лба, — Не случилось ничего? А то вижу — притомилась ты…

Перчинка лишь отмахнулась. Мол, все путем, не берите в голову.

— Бывало и хуже, — отчеканила дочурка. В уголках ее губ затаилась лукавая усмешка, — Вот как-нибудь на досуге расскажу…

Я скептически приподнял бровь, но настаивать не стал. Всему свое время, как говорится. Сейчас нам и без того было о чем поговорить!

Перчинка шумно втянула ноздрями воздух. Принюхалась, блаженно зажмурилась:

— Никак пирогами пахнет? Вишневыми?

Настя расплылась в ехидной ухмылке:

— Ага. Прямиком из печи! Небось, оголодала в своих странствиях? Давай, налетай — а то щас слопаем все, и поминай как звали!

Перчинка в два прыжка очутилась за столом. Сцапала добрый кусище пирога, смачно впилась зубами. И застонала от наслаждения:

— Бошечки… как ше фкушно! Штоб я шдохла!

Эмми со смехом пихнула Перчинку локтем в бок:

— Жуй давай, потом разглагольствовать будешь! А то вон, папка тоже на пирог зарится!

Я открыл было рот, чтобы возмутиться. Но лишь улыбнулся и покачал головой.

Сахаринка вдруг нахмурилась. Задумчиво посмотрела на сестру:

— Перчинка, а ты там… В смысле, в этих твоих Диких землях… случайно ничего не слыхала про Фому Лисовского? Ну, того психа, что отцу на турнире напакостить пытался?

Перчинка замерла с куском пирога во рту. Медленно прожевала, вытерла губы тыльной стороной ладони. И задумчиво протянула:

— Да так, слышала кое-что… Говорят, совсем с катушек слетел мужик. То ли от пьянства, то ли от своей темной силы — неясно пока. Но точно знаю — к добру это не приведет…

Эти слова будто сгустили атмосферу. Веселье мигом испарилось, всех накрыло вязкое, томительное напряжение. Словно туча на солнце набежала.

— Ну это… короче… — произнесла Эмми, — В общем… как бы это поделикатнее сказать…

— У нас с ним теперь союз, — холодно отчеканила Айсштиль, — Он обещал не буйствовать, а взамен Эстро постарается излечить его.

Перчинка замерла, прекратив жевать.

— Ну это неожиданно, конечно, — отметила она. В ее глазах застыло задумчивое выражение, — Но папе, конечно, виднее…

Я хлопнул ладонью по столу, привлекая внимание:

— Так, девоньки! Про Фому позже. Закругляемся с трапезой — наш выход будет скорее, чем вы думаете. Последний рубеж перед финальным рывком. Кто там у нас следующий противник?

Мне не хотелось перед боем начинать все эти сложные разговоры про союзы с Фомой.

Сахаринка сосредоточенно наморщила лоб, вспоминая:

— Кажется, команда Кулаковых. Марк Кулаков и его элементалы-стихийщики.

Эмми презрительно фыркнула:

— Ха! Да мы их в два счета сделаем! Подумаешь, великие маги нашлись! Я им устрою веселую жизнь!

И она многозначительно похрустела костяшками пальцев, зыркнув на арену.

— Это точно подметила, — хохотнула Настя, — От нас им лучше сразу лыжи смазать. Мне кажется, любая из нас их всех в одиночку раскатает!

Девчонки энергично закивали, задорно хихикая.

— Короче! — подвел я итог, — Выходим и рвем Кулаковых в клочья! А ну-ка, боевой клич!

И девчонки дружно заорали, вскинув кулаки:

— ЗА РОД БЕЗУМОВЫХ!!!

На арене царил форменный бедлам. Рокот толпы накатывал волнами, заглушая даже истошные вопли комментатора. Не хватало разве что молний в ночном небе и раскатов грома — для пущего, так сказать, антуража.

А в центре песчаного круга бушевало нешуточное сражение. Мы с Кулаковыми сошлись грудь на грудь, осыпая друг друга градом атак. Огненные шары, ледяные копья, каменные глыбы так и мельтешили в воздухе!

Марк Кулаков, как и ожидалось, сделал ставку на мощную команду элементалистов. Те с ходу обрушили на нас целый шквал стихийной магии, пытаясь смять и втоптать в песок.

Ну уж нет, не на тех напали!

Эмми и Сахаринка сражались плечом к плечу, ловко уворачиваясь и контратакуя. Огненная плеть так и летала, выжигая песок вокруг. А метательные молоты, посланные мощной рукой Сахаринки при попадании вышибали из противников весь дух!

Настя тем временем мастерски руководила действиями своего доппеля. Двойник Айсштиль шаг за шагом надвигался на ошеломленных элементалов, сметая их словно кегли. Рушились каменные валы, вскипала и испарялась ледяная броня на призванных големах…

Сама Айсштиль даже не участвовала в бою, стояла поодаль скрестив руки на груди. Противник был слабоват и в участии ледяной богини не было нужды.

— А ну, девочки! — надрывался я, подбадривая спутниц, — Жарьте напалмом!

— Чтоб вас! — прорычал взмыленный Кулаков. Вскинул руки, принялся истово плести какое-то особо замысловатое заклинание. Над ладонями заклубилось марево, зазмеились разноцветные всполохи…

— Папа, берегись! — взвизгнула Эмми.

Но я уже и сам почуял неладное. Рывком развернулся навстречу подлому удару — и в самый последний миг выставил щит Бездны! Багровая молния с гудением впечаталась в черное марево, брызнула снопом искр! От столкновения двух мощнейших сил аж песок на арене вскипел!

— Скотина! — заорал я, призывая верные щупальца, — Ну, держись!

Марк заметался, затравленно озираясь. Но было поздно — живые канаты Бездны опутали его, намертво приклеили к земле. Бедняга забился в путах, пытаясь вырваться. Да только куда ему!

И вот финальный аккорд!

— Настя, давай! — рявкнул я, — Кончай его!

Ученица не заставила себя ждать. Стремительно шагнула вперед, занося руку для удара. Пальцы девушки затянуло черное марево энергии Бездны.

— Получай, зараза! — азартно прокричала Настя. И впечатала сгусток энергии точно промеж глаз обездвиженного Кулакова!

Голова несчастного мотнулась, глаза закатились. Покров его затрещал и лопнул. По подбородку заструилась тонкая струйка крови. Марк Кулаков рухнул кулем, растянувшись на песке. Отрубился, голубчик!

Его соратникам-элементалистам только и оставалось, что поднять руки. Сдались, родимые! Поняли, что против Безумовых им ловить нечего!

— И победа в сегодняшнем поединке присуждается клану Безумовых!!! — надрывался комментатор, — Какая феерическая схватка! Какая сила и слаженность! Похоже, этому семейству по плечу любые соперники!

Толпа неистовствовала. Трибуны ходили ходуном, болельщики вопили и размахивали флагами. В какой-то момент мне показалось, что стадион вот-вот обрушится от столь бурного проявления эмоций!

Настя и Эмми, хохоча, повисли у меня на шее. Сахаринка тоже подскочила, принялась обнимать и тормошить.

— Папочка, мы сделали это! Мы победили! — звенел восторженный голос Сахаринки.

— Ты видел, как я его? Прямо в лоб! Бабах! — возбужденно частила Настя.

— Моя гордость! — я чмокнул ее в лоб, — Таки освоила основы Бездны…

Настя скромно улыбнулась, но глаза ее лучились. Эмми едва заметно поджала губу. Кажется, она ревновала… Ее успехи в изучении Бездны не были столь впечатляющи, несмотря на наши занятия.

И только гордая, полная достоинства улыбка Айсштиль красноречивее всяких слов говорила: «Я в вас верила!»

Но стоп. А где же наша Перчинка?

Я завертел головой, высматривая среднюю дочурку. И увидел ее — на трибуне, в секторе для членов команд. Перчинка стояла у ограждения, сжимая пальцами металлические прутья. И неотрывно смотрела на нас, на арену.

В ее глазах плескались такие эмоции, что у меня едва сердце не разорвалось. Казалось, Перчинка всей душой переживала этот бой, всем существом болела за семью. И теперь вот застыла, не в силах поверить, что мы и правда выиграли.

Она улыбалась, глядя на нас — счастливая, невероятно гордая своей семьей.

Я помахал дочери и ободряющий кивок. Мол, все хорошо, родная. Мы вместе, а значит — справимся с любыми трудностями! Даже если впереди нас ждет не один суровый бой.

Кстати, о предстоящих боях… На пути к заветному финалу Турнира нам оставалось преодолеть всего пару ступенек. Но легкой прогулки ждать не приходилось.

Следующий наш противник — сама Госпожа и ее непобедимая команда одаренных простолюдинов! Та еще темная лошадка, честно скажу… Вроде она и лояльна к роду Безумовых, а поди пойми, что от нее ожидать.

Я стиснул кулаки. И не таких повидали — сломаем, как щепку! Сейчас как раз бой команды Госпожи против другого рода. Но не было никаких сомнений, кто выйдет из этой схватки победителем…

Сахаринка вдруг коснулась моего плеча и с хитрой улыбкой шепнула:

— Батя, ты только скажи — и мы хоть саму Сверхсущность из преисподней вытащим! Всей толпой навалимся — быстро крылышки общиплем!

От подобной бравады я невольно рассмеялся:

— Хе-хе, неплохой настрой… Ладно, сейчас — всем отдыхать! Заслужили, бойцы!

Сахаринка лукаво подмигнула и, подхватив под руки девчонок, утащила их в сторону раздевалок. А я, бросив последний взгляд на ликующие трибуны, отправился следом.

Покой нам только снился…

Мы шли по длинному коридору, оставляя за спиной камень арены и гул ликующих трибун. Переодевшиеся девчонки радостно галдели, вспоминая самые яркие моменты прошедшего боя. Их глаза сияли восторгом, лица раскраснелись от возбуждения. После ожесточенной схватки даже неутомимая Эмми слегка запыхалась.

— А как я этому напыщенному павлину Кулакову промеж глаз зарядила… м-м-м… — азартно тараторила Настя. Она никак не могла успокоиться, вспоминая момент своего триумфа, — Такие понты перед началом боя кидал, нехорошее про нас говорил, а в итоге отлетел…

Сахаринка весело фыркнула и толкнула подругу локтем в бок:

— Ага, ничего так! Но я б еще добавила! Дерзкий больно паренек…

Айсштиль снисходительно хмыкнула, покачав головой:

— Вы как дети малые. Нашли тоже повод для гордости — кучку слабаков раскатать! Вот когда Госпожу одолеем — тогда и можно гордиться.

Я устало улыбнулся, бросив взгляд на сурово поджавшую губы богиню. Аська как всегда все по фактам разложила…

Мы как раз поднялись в свой сектор, вышли из коридора под открытое небо. И едва не оглохли от взрыва восторга, который обрушился на нас со всех сторон. Болельщики обступили нас со всех сторон, надрывались в истошном крике, размахивали флагами с нашими портретами.

— Команда Безумовых лучше всех! Порвут хоть демонов, хоть богов, хоть аномалий!

— Костя — батя! Покажи всем, где раки зимуют!

— Давай, Эмми, жарь рыжим напалмом!

Как они сюда пролезли?

Я лишь криво усмехнулся, кивая в ответ на восторги. Да, нас поддерживают. Но и от наших соперников фанаты без ума. То тут, то там вспыхивали стычки, где азартно спорили, кто все-таки фаворит турнира.

— Эй, княжич! Ставить будешь? — раздалось у меня за спиной.

Я резко обернулся. И обомлел: вокруг нас образовалась форменная давка! Простые горожане и даже некоторые благородные бесцеремонно расталкивали друг дружку локтями, протискиваясь ближе.

— Ну же, хозяин, скажи свое веское слово! На кого ставить — на вас или на Госпожу?

— Точно-точно, колись давай, Безумов!

Меня обступили со всех сторон, сверля нетерпеливыми взглядами. В руках у особо ретивых поблескивали горсти монет и самоцветов.

— Да вы что, офигели? — обалдело пробормотал я, отпихивая кого-то особо назойливого, — Совсем мозги растеряли?

Мне что, вспомнить мои навыки обращения с обнаглевшими папарацци?

Один худосочный хлыщ в потрепанном камзоле даже вцепился мне в рукав, что-то страстно шепча на ухо:

— Барин, смилуйтесь! Шепните по секрету, чего ждать-то от вашей схватки с Госпожой? У меня кредиторы, сами понимаете… Последние штаны на вас поставлю!

Меня аж передернуло. Рывком стряхнул прилипалу, сердито рыкнул:

— А ну пошли вон отсюда! И думать забудьте про инсайды! Придумали, блин…

Тут мне на выручку кинулась и охрана стадиона. Парни в форме споро растащили горе-игроков, вытолкали взашей из сектора.

— Простите, господин Безумов! — виновато развел руками начальник, — От них никакого спасу нет, чтоб их за ногу! Выводишь одних, другие тут же через другую щель просачиваются. Любители легкой наживы, чтоб их приподняло да шлепнуло…

Я лишь устало отмахнулся. Поправил рукав и направился к нашим местам, где уже похрустывали закусками девчонки.

Опустившись на скамью, сразу потянулся за кружкой кваса. Хлебнул от души, смакуя терпкий вкус на языке. Перехватил встревоженный взгляд Айсштиль, ободряюще ей подмигнул. Мол, все в порядке, снежная королева. И не с такими справлялись!

Настя, тоже прихлебывая квас, неодобрительно покачала головой:

— Ну и публика пошла, я вам скажу! Ни стыда, ни совести! Так и норовят облапошить друг дружку, лишь бы разжиться деньжатами на халяву!

— Хлеба и зрелищ, — меланхолично отозвалась Сахаринка, подцепляя сахарными щипчиками вишенку из вазочки, — Толпа жаждет потех, крови и лёгких денег. Всегда так было, всегда так будет…

— Фига ты мудрая! Тебе же всего несколько месяцев от роду! — возмутилась Настя.

— Я быстро учусь, — мило улыбнулась Сахаринка.

— Это верно подмечено, девочки, — вздохнула Айсштиль, обводя трибуны печальным взглядом, — Смертные очень жестоки. То ли дело у меня, в моем старом измерении льда… Снежные балы, хрустальные чертоги, ледяное вино в тонких кубках…

Она мечтательно прикрыла глаза, погрузившись в воспоминания.

— … и снеговые бабы в неглиже? — невинно поинтересовалась Настя и тут же захихикала, пихнув локтем покрасневшую Сахаринку.

Эмми прыснула в кулак. Айсштиль небрежно махнула в их сторону ручкой, выражая все свое божественное «фи» этим глупым смертным.

— Ой, я вас умоляю! Тоже мне, сравнили, — фыркнула Перчинка сквозь смех, — Вы не видели, как в Диких Землях развлекается народ! Вот, к примеру, на прошлой неделе…

И она пустилась в красочное повествование, взмахивая руками:

— Короче, неделю назад сижу я в забегаловке с наемниками, кружечку пенного потягиваю. А рядом за дубовым столом два амбала здоровенных — ну чисто шкафы трехстворчатые! Тоже турнир обсуждают. Давай они спорить, кто круче. То один вскочит, пузо вперед: «Я-де вашу Госпожу одним пальцем задавлю!» То другой в грудь себя колотит: «А я твоих безумовских недомерков скопом харчком положу!» И пошло-поехало, слово за слово — в общем, до поножовщины дошло. Вся таверна на ушах стояла — кто в кровище валяется, кто по углам забился… Короче, весело было!

Перчинка со смехом откинулась на спинку лавки, закинула ногу на ногу. В глазах бесенята так и прыгали — кажется, воспоминание и правда ее позабавило.

Все девушки молчали, глядя на Перчинку слегка… удивленно.

— Ну и нравы… — протянула Эмми, слегка позеленев.

Мне тоже как-то не по себе сделалось. Во средняя дочурка дает, понабралась местного колорита в Диких землях… За словом в карман не лезет, и в драку с превеликим удовольствием ввяжется. Авантюристка в квадрате…

Я кашлянул, привлекая внимание своих бойцов:

— Так, девоньки, посерьезней давайте. Времени в обрез осталось — скоро наш черед с Госпожой рубиться будет. Надо бы перетереть.

Девчонки тут же подсобрались. В глазах мелькнула сосредоточенность вперемешку с азартом.

— Госпожа так называемая сильна, конечно! — нетерпеливо выпалила Настя, — Но кто она такая после той же Соколовой? Да мы ее чмошников с одной левой…

— Не все так просто, — перебила Айсштиль, смерив ее ледяным взглядом, — Эти «чмошники» уже многим задницы надрали, если ты забыла. И нам придется о-о-очень постараться, чтобы их уделать. И не понести при этом серьезные потери.

— Снежка права, — кивнула Перчинка, посерьезнев, — Я тут пошуршала малость, поспрашивала об этой Госпоже знающих людей… Короче, дело такое.

Она понизила голос и подалась вперед, сверля нас внимательным взглядом:

— Говорят, она не просто так с простолюдинами якшается и в бой их ведет. У них там что-то вроде производства стимуляторов боевых или типа того… а может быть и еще каких веществ похуже. Причем таких, что аналогов нет.

— Ого, — нахмурилась Эмми, поджав губы, — И что, многие ее поддерживают?

Перчинка скорбно кивнула:

— А то ж! Ее банда с каждым днем разрастается. К ней бегут все, кто аристократов ненавидит — что разорившиеся купчики, что голодранцы безземельные. Базу себе отгрохали в руинах древней крепости посреди Серых Топей. Говорят, там и тренируются, и планы свои будущие строят…

В глазах у Перчинки мелькнуло что-то странное. Будто лихорадочный огонек, предвкушение.

Я смерил ее взглядом:

— А сама-то ты, доченька, что думаешь про это все? Уж не повеяло ли тебе ветерком свободы да равенства?

Перчинка вспыхнула. Вскочила, яростно сверкая глазами:

— Папа, ты что такое говоришь? Я своя, до мозга костей! Никакая Госпожа меня в свои сети не заманит!

В ее словах звучала неприкрытая обида. Но в то же время… было в них что-то неуловимо фальшивое. Словно Перчинка и сама до конца не знала, чего хотела…

Я с подозрением прищурился, но смолчал. Незачем сейчас ссору затевать — дел и без того невпроворот.

Итак, сообщение Перчинке придало моей команде необычной серьезности. Никто больше не ёрничал и не бахвалился. Все понимали — схватка с Госпожой будет не из легких.

Я задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Обвел притихших девчонок внимательным взглядом.

— Смотрите. Если Госпожа и правда заправляет армией обозленных простолюдинов, то выкладываться эта братия будет по полной. Поражение для них равносильно полному краху их… как ты сказала, Перчинка? Их идеологии?

Дочка кивнула, поджав губы. Я продолжил:

— А значит, зная о нашей силе, они полезут на рожон. Будут рисковать, не щадя ни себя, ни соперника. Как крысы загнанные — или грызть, или сдохнуть. Противник будет опасный и непредсказуемый.

— И что же делать? — робко подала голос Эмми, нервно комкая подол платья.

Я пожал плечами:

— Действовать по обстановке. Смотреть в оба, чтоб не подловили где. Ждать подвоха в любой момент. И уповать на удачу — мало ли, вдруг боги улыбнутся…

Кажется, мои слова девчонок не слишком впечатлили. У нас были выработаны стратегии и планы против каждого оппонента, но меньше всего информации было о простолюдинах…

Перчинка поднялась. Окинула нашу честную компанию цепким, оценивающим взглядом. Будто прикидывала в уме какие-то одной ей ведомые расклады.

— В общем, батя, послушай мой совет. С Госпожой нужно действовать нестандартно. Сбить ее с толку, обвести вокруг пальца. Выкинуть что-нибудь такое, чего она точно не ждет.

Я удивленно приподнял бровь:

— Это ты на что намекаешь, доченька? Уж не на свой ли богатый опыт авантюризма в Диких Землях?

Перчинка лукаво ухмыльнулась:

— Ага, есть такое. Понимаешь, пап, я ж там каких только трюков не навидалась. Ловкость рук и никакого мошенничества, ха-ха! Короче, я тебе вот что скажу…

Она наклонилась ко мне, прошептала в самое ухо:

— Внезапность — наше все. Мы должны выкинуть какой-то финт ушами. Сделать ход конем, который Госпожа в жизни не просчитает. Например…

Несколько долгих минут она что-то горячо нашептывала, размахивая руками. Я слушал, хмурясь и прикидывая в уме.

— Хм… рискованно, но может сработать. Спасибо, дочка. Подумаем, как это провернуть.

Я поднялся. Окинул девчонок внимательным взглядом:

— Ладно, бойцы. Пора на выход. Покажем этим простолюдинам, где раки зимуют! Порвем как…

Мои бравурные речи прервал испуганный вскрик Насти:

— Сахаринка! Что с тобой⁈

Я резко обернулся. То, что я увидел, заставило сердце ухнуть куда-то в пятки.

Старшая дочь стояла, пошатываясь и хватаясь за край стола. Миловидное лицо исказила гримаса боли. Она была бледной, как мел. На лбу выступила испарина.

— Па…папочка… — едва слышно выдохнула Сахаринка, — Мне что-то… нехорошо…

Ноги у нее подкосились. И в следующий миг моя девочка рухнула на пол — прямо там, где стояла! Тяжело, неуклюже, словно марионетка с обрезанными нитями…