Возвращение королевы

Глава 42

На следующее утро Тамир поднялась рано, чувствуя себя на удивление бодро. Смирившись наконец со своим предназначением, она горела желанием двинуться в поход. Раз уж это было единственным способом увидеться с Корином, значит, так тому и быть.

Уна еще не подошла, и Тамир насладилась свободой, одевшись самостоятельно, маленький Балдус лишь немного помог ей. Тамир надела ожерелье и браслет, подаренные ей ауренфэйе, и как раз расчесывала волосы, когда в дверь постучал Ки. Балдус впустил его.

— Что случилось? — спросила Тамир.

— Э-э… ничего, — ответил Ки, направляясь к подставке с латами. — Хочешь надеть кирасу?

— Да, — кивнула она, озадаченная его странным поведением.

Ки помог ей надеть сверкающие нагрудные латы и застегнул пряжки на боках.

— Ну вот. Я похожа на королеву-воительницу? — спросила Тамир, пристегивая пояс с ножнами.

— Похожа.

И снова по лицу Ки пробежала тень неуверенности.

— Балдус, пойди-ка собери всех компаньонов и лорда Фарина. Скажи им, я готова к приему.

Паж умчался выполнять приказ.

— Как там Лута и остальные, хорошо спали? — спросила она.

— Да.

— Калиэль, конечно, не изменил своих намерений?

— Не изменил. Но Танилу стало лучше. Он всю ночь спал рядом с Калиэлем, а теперь не отходит от него ни на шаг. И Калиэлю тоже, кажется, полегчало.

— Надеюсь, они поправятся.

— Позже я отведу Луту и Бареуса к оружейнику. Они хотят идти в поход с тобой. — Ки протянул руку к пряди волос, попавшей под латы, вытащил ее, потом легонько коснулся большим пальцем шрама на ее подбородке. — Вид, конечно, не очень… но он уже заживает.

Они стояли совсем близко, почти касаясь друг друга. И, поддавшись внезапному порыву, Тамир дотронулась до следа драконьих зубов на его щеке.

— Твой тоже.

— Он давно не болит. — Ки не отрывал взгляда от ее подбородка, едва ощутимо скользя пальцами по ее щеке.

От этого по плечам и рукам Тамир пробежала легкая дрожь, в ней вновь проснулись восхитительные ощущения, ошеломившие и смутившие ее в ту ночь в старом замке, и от чувства одновременного обладания двумя телами перехватило дыхание.

Она подошла ближе и осторожно коснулась губами губ Ки. Он нежно ответил на поцелуй, обхватив ладонями ее лицо. Тамир запустила пальцы в его мягкие теплые волосы, и тело ее наполнилось жаром — и одновременно холодом. Внезапно осмелев, она обхватила его руками… но тут ее кираса ударилась о его грудь, и Ки рассмеялся.

— Полегче, твое величество! Твоему смиренному оруженосцу ребра еще пригодятся.

— Ты мой вассал, лорд Киротиус, — поправила его Тамир, хихикнув, и снова обняла, уже осторожнее, вглядываясь в его карие глаза и видя в них отражение собственного изумления. Сладкая боль между ногами усилилась и поползла куда-то вглубь…

Тамир уже готова была снова поцеловать Ки, но звук открывающейся двери заставил их в смущении отскочить друг от друга.

В проеме стоял Никидес и весело смотрел на них.

— Тут пришли Фарин, мастер Аркониэль и тот колдун. Впустить их?

— Конечно.

Тамир пригладила волосы, стараясь сообразить, не слишком ли разгорелись ее щеки.

Ки отошел к подставке для лат и, пытаясь скрыть смущение, сделал вид, что проверяет кольчугу.

Ухмыльнувшись еще шире, Никидес удалился. В комнату торопливо вошел Аркониэль с большим свитком под мышкой. На смущение парочки он не обратил никакого внимания, следом шли остальные.

Мэти переоделся, теперь на нем был костюм незнатного вельможи. Непослушные волосы удалось расчесать и заплести в густую косу, а варварские украшения исчезли. Свой поющий посох он тоже где-то оставил, заметила Тамир, догадавшись, что в преображении колдуна поучаствовал Аркониэль. Однако самому Мэти явно не нравился его новый облик. Он не улыбался.

— Мэти должен кое-что рассказать тебе, — сказал Аркониэль, и вид у него был взволнованный.

— Мне было видение о тебе, — сообщил колдун. — Я видел, как ты идти на запад.

— Ты хочешь сказать, к тому заливу? Ремони? — спросила Тамир.

— Ты пойти на запад. Так говорить моя богиня.

— И ты видел дорогу, по которой я пойду?

Мэти покачал головой.

— Я знать дорога. Но Великая Мать говорить, я должен вести тебя туда. — Вид у Мэти стал почти несчастным, — Это тайный путь, для чужих нельзя. Это моя помощь тебе.

Тамир, сбитая с толку, вопросительно посмотрела на Аркониэля и Фарина.

— Все это очень интересно, только сейчас меня гораздо больше заботит…

— Я думаю, это важно, — перебил ее Фарин, забирая у Аркониэля свиток и разворачивая его на кровати. Это была карта северной части Скалы и перешейка. — Корин, скорее всего, поведет свою армию прямиком, вдоль побережья. Судя по словам Луты, у него мало кораблей, чтобы все войска переправить морем. Дорога, о которой говорит Мэти, проходит, похоже, где-то тут, прямо через горы. — Фарин провел пальцем линию к юго-востоку от Колафа. — Тогда ты можешь выйти вот сюда, к своему заливу. А оттуда ты легко срежешь путь и либо отрежешь Корина от перешейка, либо нападешь на него с тыла, когда он будет двигаться на восток.

— Это тропа, которую ретха-ной скрывают с помощью той же магии, какую использовала Лхел, чтобы спрятать свой дуб, — пояснил Аркониэль. — Вдоль нее стоит много деревень, и они не любят чужаков, но Мэти утверждает, что может провести тебя этой дорогой и тебе ничто не будет угрожать.

Тамир всмотрелась в карту, и ее сердце забилось быстрее. Что, если жрица пыталась показать ей именно это? Может, в этом и был смысл всех ее снов?

— Да, я понимаю… — негромко сказала она.

Ей показалось, что она снова вдохнула дым Иллиора.

— Эй, что с тобой? — спросил Ки.

— Ничего. — Тамир набрала полную грудь воздуха, не понимая, что с ней происходит. — Я нападу с запада и, возможно, даже смогу захватить его врасплох, если он будет думать, что я все еще готовлюсь к осаде. — Она посмотрела на Мэти, — Почему ты это делаешь?

— Ты обещать давать мир ретха-ной. Вы не будете убивать нас. Мы быть свободны.

— Я постараюсь, обязательно, но не могу обещать, что все изменится в одночасье. Аркониэль, постарайся объяснить ему. Я хочу сделать то, о чем он просит, но людей нелегко переубедить.

— Я говорил ему то же самое, но он убежден, что ты можешь помочь. И кстати, если наши народы придут к пониманию, тебе же будет легче.

— Но снабжать армию через горы будет очень трудно, — сказал Фарин. — Ведь дороги там, в сущности, нет.

— Нас могут встретить с припасами в Гедре, — подсказал Аркониэль. — И у них очень быстрые корабли. Они вполне могут добраться до залива Ремони к тому времени, как мы подойдем.

— Свяжись с ними немедленно, — приказала Тамир. — И с Боктерсой тоже. Солун, кажется, очень хотел помочь.

— Еще бы он не хотел, — пробормотал Ки.

Весть о плане Тамир быстро разнеслась по замку. Зал для приемов был уже битком набит народом, когда туда вошла королева. Ее генералы и капитаны стояли у самого тронного возвышения, а дальше, между колоннами, толпились все остальные — придворные, простые солдаты, горожане; все взволнованно переговаривались.

Тамир поднялась на возвышение, и компаньоны заняли свои места рядом с ней. Лута и Бареус стояли вместе со всеми, бледные, но гордые, во взятой пока взаймы одежде.

Тамир выхватила меч из ножен, понимая, сколь важна эта минута и то, что она собиралась сделать.

— Мои лорды, генералы и мой добрый народ! Перед всеми вами я заявляю, что по воле Иллиора выступаю против принца Корина, чтобы защитить мой трон и объединить разделенные земли.

— Трижды славься, наша добрая королева! — закричал лорд Джорваи, взмахивая мечом.

Оглушительные крики продолжались, пока Иларди не стукнул в пол своим посохом, призывая всех к молчанию.

— Спасибо, — продолжила Тамир. — Пусть герольды разнесут эту весть по всей Скале. Все, кто пойдет со мной, — это мои друзья и верные скаланцы. — Она немного помолчала, потом добавила: — А те, кто выступит против меня, будет объявлен предателем и лишен своих владений. Пусть Иллиор дарует нам силу, чтобы мы одержали быструю победу, и мудрость, чтобы мы были справедливы. Лорд-канцлер Иларди, я велю тебе присмотреть за сбором воинов и подготовкой военных припасов. Управляющая Лития, ты будешь смотреть за маркитантами и грузовыми повозками. Я намерена выступить еще до конца этой недели. Все капитаны должны вернуться в свои роты и немедленно начать подготовку.

Оставив взволнованных придворных, Тамир вместе с генералами и компаньонами вернулась в комнату, где хранились карты. Там их ждал Аркониэль вместе с Мэти и старшими волшебниками — Саруэль, Малканусом, Ворнусом и Лиан.

Компаньоны сразу сели на свои места за столом, но лорд Джорваи и несколько аристократов остановились поодаль, с тревогой глядя на горного колдуна.

— Что это значит, твое величество? — спросил Джорваи.

— Этот человек спас моих друзей, и он находится под моей защитой. Представители его народа уже помогали мне прежде, и я с большим почтением отношусь к их магии. И требую, чтобы вы отнеслись к нему так же.

— При всем моем уважении, твое величество, как ты можешь знать, что это не обман? — спросил Нианис.

— Я заглянул в его сердце, — сказал Аркониэль. — И кое-кто из королевских волшебников сделали то же самое. Он говорит чистую правду, и его привели к королеве Тамир видения, как и всех нас.

— Этот человек — друг короны, — твердо заявила Тамир. — И вы примете мое суждение о нем. Посему отныне я объявляю мир между Скалой и горным народом, ретха-ной. С этого дня и навеки ни один скаланец не должен проявлять жестокость к жителям гор, если они не нападут на него сами. Такова моя воля.

Кое-кто недовольно заворчал, кто-то с опаской покосился на колдуна, но все склонились в почтительном поклоне.

— А теперь к делу.

Тамир начала излагать свой план окружения Корина, используя карту Аркониэля и несколько других, расстелив их на огромном столе.

— Я уже переговорил с кирнари из Гедре, — сообщил всем Аркониэль. — Он хорошо знает залив и пошлет навстречу нам корабли с припасами и лучников. Он также послал сообщение в Боктерсу. И если нам повезет, они подоспеют на место вовремя, чтобы встретить нас.

— План превосходный, если только к тому времени, как мы пересечем горы, Корин не пройдет уже половину пути к Атийону, — сказал лорд Джорваи. — А уж если до него долетит весть, что ты ушла отсюда, он вдвое ускорит свое продвижение. Зернохранилища и сокровищница, если ему удастся их захватить, станут вполне приличной наградой, не говоря уж о самом замке. Могу поспорить, он основательно отощал, отсиживаясь в Сирне много месяцев.

— Верно, в золоте он очень сильно нуждается, — сказал Лута.

— Поэтому-то я и не собираюсь рисковать, оставляя Атийон беззащитным, — заметила Тамир. — Я намерена оставить здесь два батальона атийонского гарнизона, они будут держать оборону в случае нападения. Если Корин решил зайти так далеко, ему придется сражаться на всем своем пути. И это задержит его настолько, что я смогу его поймать. — Тамир провела пальцем по карте, показывая восточное побережье. — Атийонская армия может напасть на Корина с юго-востока. Я надеюсь оттеснить его на запад, прижать к морю. Но он может разделить свои силы и напасть на нас сразу и со стороны Внутреннего моря, и со стороны Осиатского. — Она помолчала, потом повернулась к Фарину. — Лорд Фарин, я назначаю тебя маршалом восточной линии укреплений и обороны. Аркониэль, выбери из своих волшебников тех, кто лучше других сумеет помочь ему здесь.

Глаза Фарина расширились, а Тамир отлично знала, что это признак готовности к спору. Лишь присутствие многих людей остановило его, и потому Тамир решила, что лучше разобраться с этим вопросом прямо здесь, нежели позже, наедине. Она положила руку на его плечо.

— Ты человек Атийона, лорд Фарин. Воины знают и уважают тебя.

— Да, Фарин — наиболее уважаемый воинами человек после королевы Тамир, — согласился лорд Джорваи.

— Он также лучше других моих генералов знаком с теми лордами, чьи владения расположены между Атийоном и Сирной, — добавила Тамир. — Если ты двинешься на север, ты сможешь поднять множество людей.

— Как пожелаешь, твое величество, — ответил Фарин, хотя было видно, что радости ему это не принесло.

— Ты не нарушаешь клятву, данную моему отцу, — мягко сказала ему Тамир. — Он хотел, чтобы ты защищал меня. А сейчас это и есть лучший способ защиты.

— Но разделять твою армию слишком рискованно, — напомнил Нианис. — Судя по всем донесениям, у Корина людей почти втрое больше.

— С малыми силами я смогу двигаться быстрее. А тайная дорога Мэти сбережет нам много дней. — Она повернулась к колдуну, — Мы сможем провести там лошадей?

— Дорога местами очень узкая. В других местах очень крутые подъемы.

— Ретха-ной не ездят верхом, — пояснил Аркониэль. — Все грузы они носят на собственных спинах.

— Значит, и мы пойдем пешком и будем надеяться, что ауренфэйе прибудут вовремя. — Тамир нахмурилась на мгновение, глядя на карту, потом обвела взглядом своих лордов. — А вы что посоветуете?

— Я бы предложил опираться в основном на пехоту и лучников, чтобы увеличить твои силы численно, твое величество, — сказал Киман. — Тебе хотелось бы, конечно, иметь в пути конную разведку, но чем меньше мы будем сдержаны поисками фуража, тем лучше для нас.

— Ты можешь также использовать те корабли, что стоят в Эро, — предложил Иларди.

— Они не успеют прийти вовремя, так что пользы от них не будет. Пусть лучше стоят на месте, используйте их для защиты Атийона и Эро. Иларди, ты будешь командовать кораблями. Джорваи, Киман, Нианис — вы назначены моими маршалами.

Остаток дня они занимались разработкой планов. Доклад Литии, пересчитавшей все припасы, звучал весьма ободряюще: даже при том, что нужно было снабжать продовольствием армию Тамир, все равно оставалось достаточно, чтобы Корину понадобилось потратить много месяцев на осаду, прежде чем Атийон начал бы голодать. В крепости оставались два батальона; две тысячи пеших солдат и пятьсот всадников должны были отправиться с Фарином. Остальные, почти десять тысяч лучших пехотинцев, лучники и сотня конных воинов, должны были пойти через горы с Тамир, и их проводником должен был стать Мэти.

Тамир и компаньоны только-только вошли в холл, чтобы сесть за столы и поужинать, как из толпы возник Балдус, протолкавшийся между удивленными слугами и придворными.

— Твое величество! — закричал он, размахивая сложенным листком пергамента, который крепко сжимал в кулаке.

Задыхаясь, он остановился перед ней и торопливо поклонился.

— Я нашел это… под твоей дверью. Леди Лития сказала, чтобы я немедленно принес это тебе. Он просил у нее какую-нибудь одежду… лорд Калиэль…

— Тихо!

Тамир взяла пергамент и развернула его, сразу узнав изящный почерк Калиэля.

— Сбежал, да? — спросил Ки.

Тамир прочитала короткую записку от начала и до конца и передала ему с тяжелым вздохом.

— Он везет Танила назад, к Корину. Решил уйти до того, как узнает о наших планах.

— Да чтоб ему! — воскликнул Лута, разочарованно сжимая кулаки. — Мне не надо было оставлять его одного. Мы его догоним.

— Нет.

— Что? Но ему нельзя туда возвращаться!

— Я дала ему слово, Лута, — грустно напомнила Тамир. — Он сам все решил. Я не стану его удерживать.

Лута застыл на месте, глядя на нее с безмолвной мольбой, а потом отошел, опустив голову.

— Тамир? — негромко произнес Бареус, разрываясь между чувством долга и любовью к другу.

— Иди, — сказала Тамир. — И не позволь еще и ему натворить глупостей.

Когда военный совет закончился, Аркониэль отвел Мэти обратно в крыло Орески и тут же собрал всех волшебников в саду, чтобы разработать собственные планы.

— Хайн, лорд Малканус и Серана, вас я прошу поехать со мной. Мелисандра, Саруэль, Ворнус, Лиан и Колин — вам я поручаю охранять замок и оставшихся волшебников. — Он посмотрел на детей, устроившихся на траве неподалеку.

Витнир ответил ему испуганным взглядом. Аркониэлю стало не по себе, но сделать он ничего не мог.

— То есть я должен остаться здесь, а этот пойдет? — резко спросил Колин, тыча пальцем в сторону Мэти, усевшегося на траве рядом с детьми. — Он что теперь, один из нас?

Аркониэль с трудом удержал тяжелый вздох. Он недолюбливал Колина.

— К королеве Тамир его привело видение, так же как и всех нас. А уж кто даровал это видение — его собственные боги или наши, — не важно. Он будет одним из нас до тех пор, пока служит Тамир. Ты был с нами в горах, ты знаешь, сколь многим мы обязаны Лхел. Окажи честь ей, почитая этого человека. Мы больше не можем позволять невежеству разделять нас. Но если ты все же хочешь отправиться со мной, я буду рад, Колин. — Он окинул взглядом остальных. — Все вы здесь по собственному решению. И, как всегда, каждый волен сам выбирать собственный путь. Я не командир свободным волшебникам.

Колин поклонился:

— Я пойду с тобой. Я немного умею лечить.

— Я тоже хотела бы отправиться с тобой, — сказала Саруэль.

— А я займу ее место здесь, — предложила Серана.

— Очень хорошо. Что скажут остальные?

— Ты распределил нас весьма мудро, Аркониэль, — заметила Лиан. — Нас будет достаточно и тут, и там, чтобы отразить врага и защитить невинных.

— Согласен, — кивнул Малканус. — Ты всегда неплохо руководил, и ты всегда был ближе других к мистрис Айе и разделял ее видения. Я не вижу смысла менять что-либо теперь.

— Ну а я рад тому, что вы по-прежнему здесь и готовы поддержать королеву.

— Полагаю, у Айи были серьезные причины для того, чтобы уйти, но нам будет не хватать ее силы, — вздохнула Серана.

— Да, это верно, — с грустью согласился Аркониэль.

Он не посвятил волшебников в настоящие причины исчезновения мистрис Айи. Он просто сказал им, что Айя закончила свою часть работы и ушла по собственному решению. Тамир нуждалась в их преданности, а связь между волшебниками пока была слишком ненадежной, чтобы рисковать ею, подвергая удару тяжелой правды.

— Ты забыл свой меч, Калиэль, — заметил Танил, когда они в сгущавшихся сумерках поскакали на север по горной дороге. Он с виноватым видом смотрел вниз. — А я свой потерял.

— Ничего страшного. Они нам не понадобятся, — заверил его Калиэль.

Танил охотно покинул Атийон, стремясь снова увидеть Корина. Благодаря щедрости Тамир у них обоих была приличная одежда и немного золота, достаточно для того, чтобы купить пару лошадей и еды на дорогу.

— А вдруг мы снова встретимся с пленимарцами?

— Они ушли. Тамир их прогнала.

— Кто?

— Тобин, — поправился Калиэль.

— А… да. Я все время забываю. Извини. — Он в очередной раз потрогал висок, как будто пытаясь найти отрезанную косу.

Калиэль потянулся к нему, отвел его руку.

— Все в порядке, Танил.

Тело Танила окрепло, но дух его был сломлен, мысли путались и блуждали в тумане. Калиэль подумывал о том, чтобы увезти Танила в безопасное место и спрятать, но понимал, что Танил никогда не перестанет думать о Корине и стремиться к нему.

«А куда мне отправиться, чтобы забыть его?»

Калиэль старался не думать о возвращении в Сирну. Он знал, что его вряд ли ждет радушный прием. Он хотел лишь доставить к Корину Танила, в последний раз выполнив долг и отдав дань прошлой дружбе.

«Нет, — мысленно уточнил он, — лучше пусть моей последней данью дружбе станет смерть Нирина. Убить Нирина — и освободить Корина».

А потом пусть его забирает Билайри. Калиэлю не о чем будет сожалеть.