Возвращение в джунгли

ХХХVII. Воссоединение

Тарзан с Джейн Портер на руках бежал по улицам Опара, слыша за спиной нарастающий вой погони.

Добравшись до городской стены, он положил девушку на землю, оторвал от ее одеяния длинный прочный лоскут и связал ей руки в запястьях. Закинул руки Джейн себе на шею и стал взбираться по веревке, закрепленной на зубце городской стены. В прошлый раз, торопясь на помощь Арно, повисшему на скале, человек-обезьяна не стал отвязывать веревку, и теперь она ему пригодилась.

Три минуты спустя он уже спускался с другой стороны стены, а еще через минуту полз вниз по скале с неподвижной девушкой на спине. При мысли о том, что, может быть, жизнь уже покинула это почти невесомое тело, Тарзан готов был кричать от отчаяния… Но сейчас не время было терять голову — и он продолжал спускаться так быстро, как только мог.

Очутившись внизу и не тратя времени на то, чтобы развязать Джейн, он опять подхватил ее на руки и бросился напрямик через джунгли к реке. Похоже, уродцы не решились повторить его путь, однако в любую минуту зверолюди могли воспользоваться подземным ходом… Тарзан понятия не имел, где он начинается и откуда могут появиться враги.

Погоня заревела в чаще слева от него в тот миг, когда впереди блеснула река. Человек-обезьяна побежал так, что обогнал бы даже антилопу бонго, и еще издалека крикнул Арно:

— Отчаливай!

Джек вскочил, едва заслышав крик, а когда Тарзан с бесчувственной Джейн Портер на руках прыгнул на плот, Арно уже держал шест и мгновенно оттолкнулся от прибрежного песка.

Но зверолюди, большой толпой высыпавшие на берег, и не думали отказываться от погони. Одни из них с разгону плюхались в воду и по-собачьи плыли за плотом, другие продирались сквозь заросли вдоль реки, завывая, рыча и издавая обезьяньи крики.

Уродцы на берегу вскоре отстали: на своих коротких кривых ножках они не могли передвигаться достаточно быстро, зато прыгнувшие в воду плыли, как крокодилы, и уже почти достигли плота.

Тарзан поднял шест, чтобы размозжить голову любому, кто подплывет достаточно близко; Джек вскинул ружье.

Когда один из зверолюдей приблизился на расстояние десяти футов, Арно выстрелил. Этот выстрел не только пробил уродцу череп, но и навел дикую панику на остальных. Жители Опара явно никогда еще не сталкивались с огнестрельным оружием, и прогрохотавший над рекой гром заставил их что было сил поплыть обратно к берегу. Выбравшись на сушу, низшие зашлись разочарованным злобным воем…

Но Тарзан больше не интересовался ими. Теперь он был поглощен единственной мыслью — жива ли девушка, неподвижно лежащая у его ног?!

Человек-обезьяна бросил шест, упал на колени возле Джейн Портер, приподнял ее и с отчаянной надеждой прижался ухом к ее груди.

Сердце билось!

С лихорадочной поспешностью Тарзан разрезал повязку на запястьях Джейн и стал растирать ее маленькие исхудавшие ручки, умоляя очнуться. Очутившийся рядом Джек подал ему кружку с водой; Тарзан побрызгал в лицо девушки, потом полил воду ей на шею и грудь, надеясь, что холод приведет ее в чувство.

Прошло несколько бесконечных минут, в течение которых человек-обезьяна переходил от надежды к отчаянию, прежде чем ресницы Джейн наконец дрогнули и она открыла глаза. Эти большие серые глаза смотрели сквозь Тарзана, как будто не замечая…

Но потом Джейн Портер скользнула взглядом по склоненному над ней лицу — и с тихим стоном потянулась к человеку, который вовсе не был ее предсмертным бредом! Нет, он был настоящим, сильным, живым и глядел на нее с любовью и тревогой!

Тяжелые золотые оковы с обрывками цепей не позволили девушке обхватить возлюбленного за шею, Тарзан сам обнял ее и бережно прижал к груди…

И тогда впервые за многие дни Джейн сумела разрыдаться и плакала очень долго, как обиженный ребенок, который наконец-то смог найти облегчение в слезах.

Тарзан нежно баюкал ее, шепча слова любви и утешения. Но он не сразу поверил своим ушам, когда услышал слабый, как шелест легкого ветра, шепот:

— Я тоже люблю тебя больше жизни…

— Джейн!

Тарзан, отстранившись, вгляделся в ее лицо.

Может, страдания помутили ее рассудок и она приняла его за Уильяма Клейтона? Или таким образом она пытается отблагодарить его за спасение с алтаря? Или…

Увидев тревогу и недоверие на его лице, Джейн собрала все силы, чтобы убедить возлюбленного, что говорит чистую правду. И ей это удалось, потому что она никогда еще не видела на человеческом лице такого счастья, какое было на лице Тарзана, когда он снова прижал ее к груди.

И еще никогда Джейн не чувствовала себя такой счастливой, как в этот день, засыпая под тихий плеск воды в объятьях любимого мужчины, рядом с которым можно было ничего не бояться.