IV. На пароходе

— Magnifique! — воскликнула графиня де Куд.

— Что такое? — удивился граф, взглянув на молодую жену. — Что вас так восхитило?

— О, пустяки, дорогой, — порозовев, ответила графиня. — Эти блики, играющие на волнах… Я никогда не устану любоваться океанским пейзажем!

Мужчина пожал плечами, демонстрируя полное равнодушие к бликам и волнам.

— Океанские пейзажи интересны только в первые дни плавания, Ольга, — проворчал он. — Пойду-ка я лучше поищу партнеров для игры в карты — это занятие куда увлекательней, чем созерцание скучной соленой воды за бортом…

Графиня де Куд улыбнулась мужу, но, когда он ушел, снова исподтишка взглянула на высокого молодого человека, лениво развалившегося в шезлонге неподалеку. Именно этот черноволосый юноша, напоминавший отдыхающего льва, и привлек внимание Ольги де Куд, а вовсе не игра солнечного света на волнах.

— Magnifique! — снова шепнула она.

Графине Ольге де Куд было всего двадцать лет. Ее мужу — за сорок.

Молодая женщина очень старалась быть хорошей женой, но поскольку вышла замуж не по велению сердца, а подчинившись решению отца — сурового русского барона — ей было трудно вжиться в роль любящей супруги. И нет ничего удивительного в том, что она невольно засмотрелась на поразительно красивого, атлетически сложенного молодого чужестранца…

Но графиня де Куд не помышляла даже о самом невинном флирте и рассматривала юношу с тем чистым удовольствием, какое получила бы от созерцания прекрасной статуи или картины.

И все же, когда молодой человек поднялся и пошел прочь, Ольга подозвала проходившего мимо лакея.

— Кто этот господин? — застенчиво спросила она, указывая на удаляющегося юношу.

— Он записан под именем господина Тарзана из Африки, сударыня.

— Весьма обширное владение, — улыбнулась молодая графиня.

Она провожала взглядом незнакомца до тех пор, пока тот не скрылся из виду.


Тарзан бесцельно бродил по огромному кораблю, не зная, чем заняться. Он направился было в курительную комнату, где сейчас мог находиться Арно, но остановился, не дойдя нескольких шагов до двери.

У входа в салон тихо беседовали двое смуглых темноволосых мужчин, и чутье подсказало человеку-обезьяне, что их разговор таит в себе угрозу. Нюх на опасность ничуть не изменил Тарзану с тех пор, как он покинул родные джунгли, и выкормыш Калы бесшумно подошел ближе, чтобы подслушать, о чем шепчутся два подозрительных типа. Но они говорили на каком-то неизвестном ему языке.

Тарзан устало усмехнулся, вспомнив, как он был когда-то потрясен, узнав, что наряду с английским в мире белых существует еще добрых два десятка языков! Каким наивным дикарем он был всего десять месяцев назад, — дикарем, жадно пытающимся стать цивилизованным человеком! Тогда ему казалось, что впереди его ждет огромная, сверкающая, полная радости, любви и новых открытий жизнь…

Но цивилизованный мир не принес ему ничего, кроме разочарования и боли. И теперь Тарзаном все больше овладевало усталое равнодушие, порой убивающее антропоидов из племени его матери вернее болезни или жестоких ран.

Тарзан отказался учиться французскому языку, он не желал знакомиться с пассажирами корабля, он не хотел играть в «лошадиный бильярд» и читать книги из корабельной библиотеки. Он мечтал только об одном — навсегда вернуться в дикие джунгли, где нет никого, кроме зверей и чернокожих каннибалов! Но перед этим он должен выполнить обещание, данное Джейн Портер, и вернуть сокровище, которое по неведению украл у ее отца.

Погруженный в невеселые мысли, Тарзан задумчиво стоял в дверях курительной, как вдруг его взгляд скользнул по зеркалу, висевшему напротив. Человек-обезьяна уже достаточно поднаторел в карточной игре, чтобы его внимание не привлекла странная сцена: один из игроков поднялся из-за стола, вежливо раскланялся и, проходя мимо другого, ловко опустил тому несколько карт в карман сюртука. После чего отошел в угол и лениво развалился в кресле, попыхивая сигаретой.

«Так-так!» — подумал Тарзан, узнав в этом типе одного из двух подозрительных чернявых субъектов.

Второй темноволосый субчик между тем продолжал игру, и теперь человек-обезьяна не спускал с него глаз. Тарзан был почти уверен, что здесь затевается какое-то мерзкое дело, но, не зная точно, что задумали два иностранца, не решался пока ничего предпринять. Воспитанник гориллы до сих пор не мог преодолеть робости в общении с незнакомыми людьми и терпеть не мог попадать в глупые ситуации. Если бы рядом был Арно, Тарзан посоветовался бы с ним, но Джека в салоне не было, и человек-обезьяна продолжал молча наблюдать за ходом событий, следя за подозрительными личностями так, как следил бы за крадущейся к водопою львицей…

Вскоре наступила развязка.

Человек, которому в карман сунули карты, выиграл крупную ставку у недавно присоединившегося партнера, и тогда чернявый тип в углу встал и кивнул своему сообщнику. В мгновение ока тот вскочил на ноги и взвизгнул:

— Если бы я знал, что этот господин — профессиональный шулер, я не дал бы вовлечь себя в игру!

Тотчас же все остальные игроки тоже оказались на ногах.

— Что вы себе позволяете, мсье? — срывающимся от негодования голосом воскликнул тот, кому подложили карты. — Знаете ли вы, что перед вами граф де Куд?

— Я знаю, что передо мной человек, только что передернувший в карты!

Разъяренный французский аристократ перегнулся через стол и ладонью ударил клеветника по губам; он повторил бы удар, но его оттащили.

— Тут явное недоразумение! — вскричал один из игроков. — Мсье, ваши обвинения просто нелепы!

— Если окажется, что я ошибся, я охотно принесу графу свои извинения, — с гадкой улыбочкой заявил обвинитель. — Но пусть он сначала объяснит, зачем он только что сунул в карман три карты!

— Вы пьяны, мсье! — с презрением бросил граф. — Но, чтобы раз и навсегда покончить с этим диким недоразумением, я разрешаю любому из присутствующих джентльменов обыскать меня.

— Что вы, что вы! Никто не сомневается в вашей порядочности! — наперебой зазвучали протестующие голоса.

— Однако вы бы в ней усомнились, если бы заглянули в правый карман этого человека, — с еще более наглой улыбкой бросил чернявый тип.

Граф де Куд, пожав плечами, сунул руку в свой правый карман…

И все присутствующие вскрикнули в один голос, когда он извлек оттуда три карты.

Француз, побледнев как мертвец, ошарашено уставился на лжесвидетелей своего позора, а потом обвел всех взглядом, полным безмерного ужаса. Темно-багровая краска стала медленно заливать его лицо.

Во всех устремленных на него взглядах читалось сострадание и презрение — теперь никто не сомневался, что человек, занимающий высокий пост во французском военном министерстве, унизился до шулерства.

Графу стало ясно, что он стал жертвой заговора, и у него вырвались слова, которых не понял пристально наблюдавший за всем происходящим человек-обезьяна. Зато Тарзан ясно понял все остальное и, оттолкнувшись от косяка, мягкой звериной поступью двинулся к человеку, только что покинувшему кресло в углу.

Он перехватил его возле двери и взял за руку выше локтя.

— Pardon? — недовольно пробормотал этот субъект, чье лицо обезображивали оспинки, видные даже сквозь редкую черную бородку.

Человек-обезьяна крепче сжал его руку, молча потащил к столу, и впервые в жизни Николай Роков ощутил, что имеет дело с мускулами, не уступающим в силе его собственным.

Он пытался вырваться, ругался, извивался, но черноволосый юноша выволок его на середину комнаты и бросил к столу.

— Джентльмены, позвольте кое-что прояснить, — сказал Тарзан, свирепым взглядом удерживая Рокова от попыток к бегству. — Вот этот господин, которому я только что помешал покинуть комнату, положил три карты в карман графа де Куд. Я видел эту сцену в зеркале, а перед игрой наблюдал, как негодяй сговаривался с человеком, только что обвинившим графа в шулерстве.

Все кругом возбужденно зашумели.

— Бог ты мой! Николай! — воскликнул граф де Куд, взглянув на типа, который потирал руку, полураздавленную стальными пальцами Тарзана. — Я должен был догадаться, что это твоя проделка! А вас, господин Павлов, — повернулся он к своему обвинителю, — я не узнал сразу только потому, что вы сбрили бороду. Но с бородой или без бороды — вы все такой же негодяй, каким были раньше!

Шум усилился; теперь все спешили принести извинения графу, чуть было не пострадавшему от ужасной клеветы.

— Надо передать обоих мерзавцев капитану! — крикнул один из игроков. — Пусть их посадят под замок до Гавра, а там…

— Нет, — вдруг решительно произнес граф. — Это личное дело, и с меня довольно того, что моя репутация восстановлена. Я очень прошу вас, господа, навсегда предать забвению этот постыдный инцидент!

Все удивленно посмотрели на него.

— Что ж, вы пострадали от этих мерзавцев, вам и решать, что с ними делать, — разочарованно пожал плечами один из игроков. — Хотя, по справедливости, таких животных даже не стоит отдавать под суд, их надо просто выкидывать за борт!

Провожаемые смехом, презрительными и возмущенными выкриками, двое заговорщиков поспешно скрылись.

Тарзан тоже хотел уйти, но вырваться от графа де Куд оказалось не так-то просто! Преисполненный благодарности француз обрушил на своего «спасителя» многословные заверения в вечной признательности и дружбе, а потом потащил человека-обезьяну на верхнюю палубу — представить жене.

Молодая красивая женщина взволнованно выслушала рассказ мужа о происшествии в курительной и засыпала его и Тарзана десятками сумбурных вопросов. Только в десятый раз клятвенно пообещав супругам обязательно навестить их в Париже, Тарзан наконец-то получил свободу.

Растревоженный гораздо больше огромными серыми глазами графини де Куд, чем столкновением с двумя мерзавцами, приемыш Калы минут десять бродил по кораблю и только потом спустился в каюту. Там он увидел Джека Арно, сидящего в глубокой задумчивости над листком бумаги.

— Может, объяснишь мне, что это значит? — спросил Арно, передавая другу записку. — Это только что сунули нам под дверь. И уже первая строчка настолько меня заинтриговала, что я набрался наглости и прочитал до конца адресованное тебе послание!

Тарзан взял листок и прочел вслух:

— «Господин Тарзан! Думаю, вы не отдавали себе отчета, в какую неприятную историю ввязываетесь, иначе не обошлись бы со мной подобным оскорбительным образом. Я читал в балтиморских газетах о „процессе сына гориллы“ и готов поверить, что такой невежественный дикий человек, как вы, не понимал всех возможных последствий своего поступка. Ввиду вышеизложенного я готов принять ваши извинения, если они будут изложены на чистом английском языке без примеси обезьяньего лопотания. Иначе во время нашей следующей встречи вы будете с умилением вспоминать столкновения с самыми опасными хищниками ваших родных джунглей.

С совершеннейшим уважением — Николай Роков».

— Куда ты? — привстав, осведомился Арно.

— Хочу показать этому негодяю, что лучше ему дразнить Нуму или Шиту, чем угрожать «сыну гориллы», — со зловещей усмешкой ответил человек-обезьяна.

— Погоди! Может, сначала все-таки объяснишь, что за столкновение у тебя вышло с Николаем Роковым?

Выслушав рассказ Тарзана, Джек Арно помрачнел.

— Мне все это не нравится, — пробормотал он. — Конечно, в открытом бою ты два счета расправился бы с дюжиной мерзавцев вроде Рокова, но такие люди редко сражаются, как Нума или Шита, чаще они стремятся ужалить исподтишка, как Хиста… Пойдем-ка поищем твоего нового знакомого — я хочу понять, чего от него можно ожидать.

Тарзан нехотя кивнул.

Он привык сражаться в одиночку, но признавал, что Арно лучше него разбирается в хитросплетениях людских отношений. К тому же упоминание о Хисте воскресило в его памяти тот случай, когда Арно спас его после укуса змеи. Что ж, если речь и впрямь идет о змее в человеческом обличье, можно положиться на опыт Джека, но… Никто не будет равен ему, Тарзану, если дело дойдет до боя!


Арно и Тарзан обошли весь корабль в поисках русского и вдруг увидели его в укромном закутке на носу рядом с женщиной под вуалью. Роков прижимал женщину спиной к борту и что-то угрожающе ей говорил… А потом вдруг грубо схватил свою собеседницу за кисть и начал выкручивать ей руку, перегнув спиной через релинг. Женщина испуганно вскрикнула, но русский быстро зажал ей рот свободной ладонью…

И тут стальные пальцы сдавили его шею, оторвали от жертвы, вздернули вверх — и негодяй повис, болтая ногами, над бушующей далеко внизу океанской пучиной. Ветер быстро свежел, по воде ходили волны, обшитые белой пеной.

Настал черед Рокова попытаться вскрикнуть, но стисткивающие его горло пальцы задавили вопль.

— Вы, кажется, мечтали о встрече со мной? — холодно спросил Тарзан, глядя в вытаращенные глаза мерзавца. — Ваша мечта сбылась. Интересно, вы и сейчас считаете себя опасней тех хищников, с которыми я сталкивался в джунглях?

Болтаясь над водой, Роков обеими руками держался за сдавливающую его шею мощную загорелую руку; из горла русского вырывалось еле слышное хрипение.

И вдруг за негодяя вступилась женщина, откинувшая с лица вуаль.

— Умоляю вас, господин Тарзан, отпустите его! — воскликнула она.

К своему огромному удивлению Тарзан узнал графиню де Куд.

— Отпустить? — он задумчиво посмотрел на свою добычу.

Джек тем временем успел закурить сигарету.

— Отпустить-то, конечно, придется, — проговорил он. — Но стоит подумать, где именно — там, где он сейчас, или над палубой?

Роков захрипел сильнее и метнул на Арно полный ненависти взгляд.

— Пожалуйста, не надо! — снова взмолилась женщина.

Тарзан улыбнулся и швырнул Рокова на палубу с такой силой, что тот покатился кувырком, ударившись затылком о штриборт.

— Тысяча… чертей… — держась за горло, просипел русский. — Скотина, ты за это поплатишься!

И, быстро перекатившись на бок, он выхватил из кармана револьвер.

Графиня в ужасе завизжала, но Арно, не вынимая сигареты изо рта, сделал шаг вперед и метким пинком выбил револьвер из руки Рокова.

— Лучше бы я все-таки бросил его в океан, — пробормотал Тарзан.

Джек поднял оружие и швырнул его в волны, на которые с таким сожалением смотрел человек-обезьяна.

— Вы… оба… еще попомните меня! — с трудом поднимаясь на ноги, прошипел русский. — Особенно это касается тебя, выкормыш обезьяны! Вскоре ты узнаешь, что за человек Николай Роков, и запомнишь это на всю жизнь!

И негодяй скрылся так быстро, что никто даже не заметил, в какую щель он нырнул.

Но сейчас у друзей были заботы поважнее, чем выслеживание Рокова: графиня де Куд в полуобмороке опустилась на палубу.

Загрузка...