Впередсмотрящий

КАПИТАН «СЕН-МИШЕЛЯ»

«Детях капитана Гранта» есть один эпизод, в котором Жюль Верн говорит как бы о самом себе:

«В этот самый день около двух часов пополудни путь отряда пересекла какая-то дорога. Естественно, Гленарван спросил у проводника ее название.

— Это дорога из Юмбеля в Лос- Анджелес, — не задумываясь ответил Жак Паганель. Гленарван взглянул на проводника.

— Совершенно верно, — подтвердил тот, а затем обратился к географу:

— Так, значит, вы уже путешествовали по этой стране?

— Разумеется, и не раз, — серьезным тоном ответил Паганель.

— На муле?

— Нет, в кресле».

Подобно Паганелю, Жюль Верн тоже совершил «в кресле» много увлекательных путешествий. Ведь далеко не всякому географу удается самому побывать в тех странах, которые ему приходится описывать. Да, Жюлю Верну не приходилось терпеть кораблекрушений, высаживаться на необитаемых островах, открывать новые земли. Все это делали за него герои его романов.

И вместе с тем, вопреки общепринятому мнению, он вовсе не был кабинетным затворником. «Охота к перемене мест», унаследованная им от бретонских предков, нисколько не нарушала регулярных привычек и ничуть не снижала его творческой продуктивности.

Можно привести и другое признание — несколько автобиографических строчек из романа «Зеленый луч», свидетельствующих о том, что Жюль Верн был неутомимым путешественником и отчасти мог опираться в романах на свои личные впечатления:

— Я проплыл по Средиземному морю от Гибралтара до Леванта, переплыл Атлантический океан до Северной Америки, побывал в морях Северной Европы, и я знаю все воды, которыми природа так щедро одарила Англию и Шотландию.

О путешествиях писателя речь впереди. А пока что весной 1865 года, во исполнение своей давней мечты, он покупает деревенский дом на северном берегу Соммской бухты, в рыбацком поселке Ле Кротуа и остается там до глубокой осени. А затем в довершение своего плана приобретает по случаю почти новый баркас водоизмещением в восемь тонн и называет его «Сен-Мишель», именем покровителя французских моряков, широко распространенном в Нормандии и Бретани, как у русских поморов «Святой Николай». Это был выработанный веками тип небольшого шлюпа, которому рыбаки от Северного моря до океана вверяют свою жизнь.

По эскизу Жюля Верна баркас был переоборудован в яхту. Светлая большая каюта, превращенная в плавучий кабинет, позволяла подолгу жить и работать на борту «Сен-Мишеля». Чтобы иметь возможность постоянно выходить в море, он нанял двух бретонских матросов, пенсионеров французского военного флота, Александра Дюлонга и Альфреда Берло, которые были его неизменными спутниками в течение нескольких лет.

Весной 1866 года Жюль Верн возвращается в Ле Кротуа теперь уже на постоянное жительство, но сохранив за собой квартиру в Париже, где проводит зимние месяцы. Соединяя работу с отдыхом, капитан «Сен-Мишеля» направляет свой курс то на юго-запад к Гавру, то на север в пролив Па-де-Кале. Приобретая необходимые навыки, он стоит у руля, по рекомендациям лоции проводит судно между многочисленными островами, рифами, банками, то по створу приметных маяков, полуразрушенных башен, мысов, то по компасу. За первые месяцы он хорошо изучил французские берега. Идя в Гавр, он любуется из окон плавучего кабинета долиной реки Брель с фигурой золоченой мадонны над обрывистым меловым берегом, старинным замком со шпилем посредине долины в городке Э, живописными строениями Ле-Трепора, куда из Ле Кротуа можно легко добраться за время полной воды. А дальше, при благоприятном ветре, через три часа хода — Дьепп с готической башней церкви Сен- Жак и видной далеко с моря колокольней Нотр-Дам-де-Бон-Сетр…

В первый же сезон он добрался до Нанта, где его с нетерпением ждали родители, и оттуда взял курс на Бордо, чтобы встретиться с Полем Верном, офицером торгового флота. Братья плавали вместе около двух недель, а на обратном пути из Бордо капитан «Сен- Мишеля» выдержал ужасную бурю и впервые, по его словам, «испытал все, что испытывают настоящие моряки». Встречный ветер и сильное волнение задержали яхту в открытом море на трое с половиной суток.

Этцель, предпочитавший лечиться и отдыхать в комфортабельном отеле на Лазурном берегу, не мог разделять его чувств. В этом отношении друзья решительно расходились во вкусах. В то время как один упивался голубым небом, другой не уставал повторять — «море — моя стихия» и с весны до осени почти не выходил на берег. С обветренным загорелым лицом, окрепшей от физической работы мускулатурой, коренастый, плотный, он походил на человека, привыкшего чувствовать под ногами шаткую палубу, и, заходя в какой-нибудь порт, радовался, когда даже бывалые моряки принимали его за собрата.

В плавучем кабинете, где все было приспособлено для работы (стол, кресла, кровать, книжные полки и каждый предмет, вплоть до чернильницы «невыливайки» предохранялись от качки особыми креплениями), Жюль Верн, если не мешала погода, усердно трудился, как у себя дома, с пяти утра до полудня, и в эти «священные часы» никто его не смел тревожить.

Нельзя преуменьшать значения «Сен-Мишеля» в жизни писателя.

Сделавшись заправским яхтсменом, он плавал под парусами около шести месяцев в году. В общей сложности он провел на море не менее десяти лет, написав на борту своей яхты немало романов, целиком или частично связанных с морскими приключениями.