Впотьмах

Глава 22

В этот раз на весла пришлось сесть мне и Эжу. Правда, перед тем Эж спросил меня о том, умею ли я грести, и, по-счастью, такой опыт у меня был — на весельных лодках по рекам я ходила еще во время учебы в училище, точнее, в летние каникулы. Тогда наше руководство, заботясь о том, чтоб учащиеся проводили свой отдых с пользой, устраивало студентам походы на лодках по водоемам нашей области, причем грести мы должны были сами: мол, активный отдых — это для вас, молодежь, самое лучшее, да и полезно для поддержания физической формы! Естественно, от подобных предложений провести свободное время таким образом я не отказалась, как, впрочем, и почти все мои подруги. Надо сказать, что о тех походах у меня остались самые добрые воспоминания — уж очень добрая, веселая и теплая атмосфера была в тех коротких путешествиях. Хорошее было время, будущее рисовалось светлым и безмятежным… В общем, несмотря на то, что все это происходило достаточно давно, грести я не разучилась.

Сейчас мы с Эжем управлялись с веслами, а Лидия сидела неподалеку от нас. Я уже обратила внимание на то, что девушка все последнее время помалкивает, не говорит ни слова, и, грешным делом, мне даже пришло на ум, что уж не собирается ли она рожать — а что, время как раз подходит. На мой вопрос Лидия лишь покачала головой — мол, не беспокойся, просто что-то на душе тяжело… Ну, в ее положении можно ожидать перепадов настроения, и потому я просто попросила ее не отходить от меня — так, на всякий случай.

Тем временем Лесовик беседовал с господином Расом, и, судя по тому, что мы услышали, новости были не из лучших — если мужчина не врет, то на Лесовика шла самая настоящая охота, потому как слух о содержимом его дорожных мешков разнесся достаточно далеко. Вдобавок ко всему, отношения между этими двумя мужчинами (то бишь между господином Расом и нашим невольным спутником) и ранее нельзя было назвать приятельскими, так что сейчас они вряд ли улучшились. А еще стало понятно, откуда господину Расу хорошо известно о том, какой груз находится в дорожных мешках Лесовика. Тут можно сказать только одно: здешняя голубиная почта (или как там правильно называются здешние птицы, которые переносят записки, привязанные к их лапам) работает безотказно.

— И на кой ляд ты меня с собой поволок?.. — господин Рас даже не старался скрыть раздражение в своем голосе. — Лодка понадобилась? Неужели трудно было ее у меня попросить? Мы ж с тобой старые знакомые, я мог бы пойти тебе навстречу.

— Попросить не сложно, только вот ты мне вряд ли бы ее дал… — усмехнулся Лесовик. — Не тот ты человек, чтоб своим добром разбрасываться.

— Договориться всегда можно.

— С тобой? Насмешил! Сколько б ты с меня за эту лодку потребовал, не подскажешь? Запросил бы половину из того, что у меня при себе есть, не меньше, да и на остальное глаз бы положил. Ты же у нас ничего не пропускаешь мимо себя, от всего стараешься долю урвать. Хотя какие с тобой могут быть договоры? Если б ты только узнал, что я в твоем городишке появился, то всех своих людей бы позвал, чтоб меня взять. Ну, я-то тебе без надобности, чего не скажешь о содержимом этих дорожных мешков.

— Мы с тобой и сейчас можем столковаться.

— Рас, мне нужна только твоя лодка, причем во временное пользование. Потом я тебе ее верну, да еще и из своих денег заплачу за твою посудину, тем более что у меня нет намерений ее себе оставлять. Конечно, я предпочел бы бросить тебя на берегу того захудалого городишки, но ты б наверняка поднял такой крик, что сбежалась бы вся здешняя стража, а твой горестный вопль с причитаниями было бы слышно и в соседних селениях. Вот потому-то мне и пришлось прихватить тебя с собой — так сказать, не смог отказать себе в удовольствии наслаждаться твоим милым обществом во время водной прогулки. Что касается всего остального, то бишь договоров с тобой, то ты не тот человек, кто честно играет. С меня хватит и того, как ты меня прошлый раз едва крупно не подставил. Не боишься, что отвечать заставлю?

— Ну, с тебя тоже портрет праведника не напишешь… — огрызнулся мужчина. — И потом, это дело прошлое, зачем о нем вспоминать?

— А вот у меня, знаешь ли, память хорошая.

— До тебя, похоже, не доходит, что как только Борода узнает о смерти своего племянника, то он тебя из-под земли достанет… — продолжал господин Рас, стараясь не обращать внимания на слова Лесовика. — Лапа, конечно, был еще тот прохвост с большими планами на будущее и великим самомнением, да еще в последнее время стал копать под любимого дядюшку, но парень был толковый, за что Борода его и ценил.

— Ты, как я вижу, хорошо знал этого парня, только вот к гибели Лапы я отношения не имею. Насколько мне известно, его церковники прикончили.

— Да какая разница, кто его порешил?.. — махнул рукой собеседник. — Ты что, Бороду не знаешь? Все же кровь не вода, да и вину за случившееся на кого-то свалить надо, а иначе авторитет упадет. Тебе ноги отсюда надо уносить, только вот выбраться из этих мест — дело непростое, в этом можешь мне поверить. Я же могу тебе помочь уйти в другие страны, а там с такими деньжищами будешь жить безбедно!

— Я, как ты знаешь, всегда честно веду дела, так что все твои уговоры….

— Причем тут твоя честность?.. — только что не взвыл господин Рас. — Ах, да, ты же у нас из благородных, которых безжалостная судьба бросила на жестокие испытания! Еще скажи, что переживаешь оттого, что жизнь заставила тебя заниматься не совсем законными делами! Можно подумать, это тебе помогло! Советую о себе подумать, причем обмозговать это дело надо со всех сторон. Лапа, чтоб ты знал, в свое время больших долгов наделал — любил парень в кости поиграть, а в этом деле везет не всегда. Просадил он много, и на Лапу всерьез стали нажимать, требуя рассчитаться по долгам. Трудно сказать, знал ли об этом Борода, но всем известно, что он сам к азартным играм относится с неприязнью, так что Лапа явно не рискнул жаловаться дядюшке на свои денежные трудности. Проще говоря, деньги парню нужны были позарез, так что он бы своего не упустил — спорить могу, что он намеревался присвоить себе тот груз, что ты тащил. Конечно, ему одному все это не унести, так для этого надежные люди имеются.

— Откуда ты все это знаешь?

— Чтоб ты знал, в последнее время пошли слухи о том, что кто-то несет тайными тропами большой груз немалой цены. А если говорить совсем откровенно, то при этом прямо указывали на тебя. Как сам понимаешь, известия обо всем просочились с рудника, а в последнее время кое-какие приятели Лапы вдруг заявились в наши места, а немногим позже они все вместе куда-то отправились. Между прочим, среди них такие головорезы имелись, до которых нам с тобой далеко. Соображаешь, что к чему?

Мне же вспомнилась цепочка мужчин, которые направлялись в сторону сгоревшей избушки, и мы, которые наблюдали за ними издали, оставшись незамеченными. Ясно, что Лесовик тогда узнал кое-кого из них, и понял, что ему одному с ними никак не справиться, да и от этих людей не уйти с тяжелыми дорожными сумками. Понимал он и то, что наверняка в укромном месте оставлены люди на тот случай, если он все же сумеет ускользнуть от Лапы и его приятелей. Потому-то он и направился в Ведьмино Варево, понимая, что если за нами кто и пойдет, то из того жуткого места уже не выйдет.

— Я уже давно многое понял… — пожал плечами Лесовик. — Меня сейчас куда больше интересует другое — к кому ты отправил охранника с пристани и что ты велел ему передать своей гм… супруге? Предусмотрительный ты парень, как я погляжу. Только не надо говорить мне о том, что ты беспокоился о душевном состоянии любимой женушки, и бережешь покой бедной женщины: мы с ней, как ты помнишь, уже имели дело, и я еще тогда понял — эта дама относится к числу тех, кто сохраняет выдержку даже в самой сложной ситуации.

— Лесовик, давай поговорим прямо… — теперь в голосе господина Раса звучала уверенность. — Да, я дал понять своим людям, что мне нужна помощь, причем неотложная. Очень скоро за нами отправится погоня (а может, она уже в пути), и вы вряд ли сумеете уйти — парни у меня умелые, враз вас догонят. Так что давай-ка решать, в какую сумму ты оцениваешь свою свободу. Если уж даже на то пошло, то я могу продать содержимое твоих мешков, и мы с тобой честно поделим вырученные деньги. Тебе ж хлопот меньше! Не знаю, что за людишек ты тащишь с собой, и на кой ляд они тебе нужны, но мы-то с тобой сможем договориться.

— Ох, Рас, ты как был недалекого ума, так с ним и остался… — неприятно улыбнулся Лесовик. — Ну, догонят твои люди эту посудину, ну, сумеют нас взять… А с чего ты решил, что в этом случае живым останешься?

— Да потому что ты, друг, оказался в весьма непростой ситуации, и, кроме меня, в этих местах тебе надеяться не на что и не на кого… — господин Рас даже не пытался скрыть довольную улыбку на своих губах. — А я человек деловой, связей у меня хватает, могу помочь убраться отсюда подобру-поздорову. Наверное, все уже знают, что именно находится у тебя в мешках, а потому не рассчитывай, что сумеешь скрыться. Тебя ищут все, кто только может, а друзей, кроме меня, тебе тут не отыскать. Не забывай: мои люди тебя скоро догонят…

— Я тебе больше скажу… — усмехнулся Лесовик. — Запомни: если твои люди к нам только посмеют приблизиться, я тебе сразу же горло перехвачу, а затем в воду сброшу. Если твое бренное тело кто-то из здешних водных тварей сразу же вглубь не утащит, то, может, погоня из воды что-то и выловит. Нет, Рас, не для того я согласился товар до места донести, чтоб ты смог свой карман набить.

— Лучше ты меня послушай… — господин Рас и бровью не повел. — Если даже ты мне ножом по горлу чиркнешь, то мои люди все одно за тобой пойдут. Нападать не станут, но на хвосте у вас повиснут, причем надежно. Впереди по реке будет пара рыбацких селений (куда вы, конечно, не сунетесь), потом один рыбацкий домик — и все, дальше довольно долго по реке вы никаких обитаемых мест не увидите. Знаете, почему? Да потому как в тех краях такая дрянь водится, что людям там делать нечего: как ни оберегайся, все одно сожрут. А меж тем понемногу приближается вечер, вам надо будет где-то переночевать — не на реке же вам ночь коротать. Так что поневоле придется причалить к берегу — хоть в деревушке, хоть в рыбацком домике, так что мои люди возьмут вас в любом случае…

— Пугай кого-то другого, а не меня… — усмехнулся Лесовик. — Могу пообещать тебе только одно: заткнешься и будешь сидеть тихо — останешься в живых, а иначе не взыщи.

— Лесовик…

— Все, на эту тему разговоры закончены. Конечно, тебя бы за борт надо отправить — там самое место для такого, как ты, но я пока погожу, и знаешь, почему? Нам заложник не помешает, хотя связываться с такими делами я не люблю. Очень надеюсь, что ты дашь понять своим парням, что с нами связываться не стоит. Будешь паинькой и станешь делать то, что я тебе скажу — оставлю в живых, а иначе, сам понимаешь… Да, и дергаться в мою сторону не советую — ты торгаш, а не воин, так что лучше и не пытайся изображать из себя храбреца. Вот еще что — отдай-ка ты мне свою сумку, которую к себе прижимаешь.

— Ты ж вроде не из тех, кто по чужим сумкам шарит.

— Это зависит от того, кому сумка принадлежит. И потом, все в мире меняется… Ну, так сам отдашь, или тебе для убедительности по шее дать? Вообще-то руки у меня уже давно чешутся врезать от души по чьей-то толстой шее. Догадываешься, кого я имею в виду?

Господин Рас оказался человеком сообразительным, и неохотно снял с себя кожаную сумку, которая висела у него через плечо. В ней оказалась небольшая глиняная бутылка с вином, нож, несколько больших свежих лепешек и ломоть копченого мяса. Не знаю, что находится в бутылке, но при виде еды у каждого из нас только что в желудке не забурчало.

— Я вижу, ты намеревался провести время на этой лодке со всем удовольствием и не в чем себе не отказывая… — хмыкнул Лесовик. — Развлечение, а заодно и перекус… Умным себя мнишь, а на такую простую наживку не в первый раз попадаешься.

— Все мы грешны — у каждого есть слабости, и бабы — это еще далеко не самая худшая из наших грехов… — вздохнул господин Рас, покосившись на меня. — Тебе ли это не знать… Э, ты чего делаешь?

— Да вот проверяю, что у тебя по карманам рассовано… — хмыкнул Лесовик, умело обшаривая своего собеседника. — Чего только не найдешь, если хорошо постараешься… А, вот и кошелек! Слышь, Рас, ну это уже наглость и неуважение: я к тебе такую красотулю послал, за которую многие ценители отвалили бы пригоршню полновесного серебра, а у тебя при себе есть только золотая мета и три медных! Этой малостью ты хотел с парнем расплатиться, который тебе такую красотку привел, причем надолго? Ну, ты и жмот! Подумай сам — как после этого с тобой дело иметь? Ты ж за лишнюю монету удавишься! И после этого ты еще предлагаешь честно поделиться? Насмешил.

— Баб много, на всех денег не напасешься… — проворчал тот. — А у нас с тобой совсем иной разговор и другие дела, баб не касаемые…

— Знаешь, мужик, ты мне совсем не нравишься… — не выдержала я. — Так низко оценить даму!.. Фу! Я чувствую себя раненой в самое сердце! Скажи спасибо, что у меня весло в руках, а не то я бы тебя огрела по башке чем-то тяжелым!

— А тебя кто спрашивал, вдовушка… — окрысился на меня господин Рас. — Тут мужчины промеж себя разговоры ведут, и посторонним в это дело соваться не стоит.

— Очень советую тебе сменить тон, а заодно заткнуться… — холодно посоветовал Эж. — А не то, боюсь, как бы тебе за бортом не оказаться, а вплавь до берега, как я понимаю, тут добраться очень сложно. Думаю, Лесовик ничего не будет иметь против моего поступка.

Похоже, господину Расу не очень-то хотелось помалкивать, однако он благоразумно решил какое-то время помолчать. Впрочем, надолго его терпения не хватило, и он вновь заговорил, кивнув в нашу сторону.

— Слышь, Лесовик, а что это за новых приятелей ты себе завел? Кто они такие?

— Тебе какая разница?.. — поморщился тот.

— И все же? Понять не могу, кого ты в этот раз за собой таскаешь!

Не знаю почему, но у меня отчего-то создалось впечатление, будто господину Расу ничего неизвестно о том, что нас разыскивают церковники. Похоже, святые братья все еще заняты тем, что прочесывают лес, разыскивая наши следы, и пока что не послали в речные поселки сообщение о том, что разыскиваются беглецы из монастыря, а заодно не сообщили и наши приметы. Впрочем, тут полностью успокаиваться нельзя — почтовые птицы могут прилететь в любую минуту.

— Я же не спрашиваю, что за люди сейчас отправились за нами в погоню… — пожал плечами Лесовик. — Хотя могу предположить, что ты подобрал все отребье, что ошивается по здешним пивнушкам — а что, эти люди много не попросят, но ради выпивки и пары монет пойдут на многое… Не скажу, что ты сделал удачный выбор, ну да это твое дело.

Какое-то время мы гребли молча, а затем стало понятно, что вскоре мы увидим еще один рыбацкий поселок. Так и случилось: очень скоро мы миновали небольшое прибрежное селение, где от силы было два десятка домов. Конечно, живущие там люди смотрели на нас во все глаза, да еще и руками махали, предлагая причалить хоть ненадолго, но мы на это не стали обращать внимания, и очень скоро деревушка скрылась за очередным изгибом реки. Я же заметила, что господин Рас все это время не произнес ни единого слова — кажется, он чего-то выжидает. Впрочем, об этом можно догадаться и без долгих пояснений — он не сводит глаз с реки, что остается у нас за кормой — наверняка ожидает подмогу.

Прошло еще с полчаса, и я увидела, что на лице господина Раса промелькнула довольная улыбка, и причина этого была ясна — вдали показались две лодки, двигающиеся неподалеку друг от друга. Значит, нас догоняют.

— Лесовик… — начала я, то мужчина в ответ лишь махнул рукой — мол, я все вижу. Ладно, подождем, что будет дальше, потому как сдаваться наш проводник не намерен.

— Вот что, красотуля, вставай, я сменяю тебя на веслах… — обратился ко мне Лесовик. Фу, давно пора, я, говоря откровенно, очень устала. Поднялась со скамьи, а Лесовик шагнул ко мне, и в этот момент господин Рас молниеносным движением подсек ноги Лесовика, и одновременно с этим сильно толкнул его в сторону. Под испуганный вскрик Лидии Лесовик полетел за борт, но, тем не менее, одной рукой все же сумел ухватиться за борт лодки, правда, всего лишь кончиками пальцев. Так как все это произошло рядом со мной, я схватила руку Лесовика, надеясь на то, что в воде подле нас не окажется никакой особо опасной твари. Позади меня послышался короткий шум, звук удара, а спустя несколько мгновений рядом со мной оказался Эж, и мы вдвоем затащили в лодку Лесовика, который был зол до невозможности. Отодвину нас в сторону, он шагнул к господину Расу, который сидел на дне лодки, схватившись за голову — кажется, он все еще не пришел в себя от сильного удара в челюсть, полученного от Эжа.

— Он тебя хотел тебя добить веслом по голове… — пояснил Эж. — Так что я с ним особо не церемонился.

— Как я понимаю, в этом мире ничего не меняется, в том числе, Рас, и ты… — выдохнул Лесовик. — Значит, говоришь, честно дела со мной вести намерен?

— Этот твой новый приятель мне зуб выбил… — просипел господин Рас, хватаясь за голову. — И еще два шатаются…

— Всего один?.. — Лесовик посмотрел на Эжа. — А чего так мало?

— Больше не получилось… — развел тот руками. — Как-то не рассчитал.

— Может, мне все остальные зубы у тебя ножом изо рта выковырять, чтоб отныне кусаться не мог?.. — Лесовик присел возле мужчины, который все еще держался за голову. — Признаюсь — очень хочется это сделать!

— Слышь, Лесовик, не кипешуй понапрасну — я просто попытался, но, как оказалось, неудачно… — как это ни странно, но господин Рас не выглядел испуганным. — Можно подумать, что ты, оказавшись на моем месте, поступил бы иначе. Как это ни печально признать, но, увы — я теряю хватку: вот до чего доводит тихая жизнь в захолустном месте, а заодно и обильные обеды. Да и ты, Лесовик, еще недавно двигался бы куда шустрее, был более внимательным, и за бортом никогда б не оказался. Ох, стареем мы с тобой, а людям в нашем возрасте нужен покой и не беспокоиться о своем будущем. Так что мое предложение насчет продажи содержимого твоих дорожных мешков — оно остается в силе.

— Ну, ты, мужик, и наглец!.. — только что не присвистнул Эж.

— Лесовик, у тебя просто выхода иного нет, кроме как со мной договариваться… — кажется, Рас счел замечание на свой счет Эжа едва ли не комплиментом. — Ты, конечно, можешь к берегу причалить, и постараться уйти лесом, но здешних мест ты не знаешь, да и с тяжелыми мешками за плечами далеко не уйдешь, а я всегда смогу отыскать десяток умелых охотников, которые тебя выследят. К тому же думаю, что твои новые приятели в лесу повиснут у тебя, словно гири на ногах…

— Лодки двигаются по направлению к нам, не переставая… — подала голос Лидия. — Если мы так и будем стоять на месте, то нас быстро догонят.

— А вот это уже серьезно… — оглянулся Лесовик, и, надо признать, что расстояние между нами и приближающимися лодками заметно сократилось. — Так, Рас, мы с тобой позже побеседуем, а пока садись на весла — как мне помнится, ты всегда хорошо с ними управлялся.

— Нет уж, я вам гребцом не нанимался… — начал, было, господин Рас, но тут же охнул, схватившись за ногу. Его можно понять — Лесовик только что ткнул его ножом в бедро, и на холщовых штанах мужчины стало расплываться красное пятно.

— А я тебя не спрашиваю, чего ты хочешь, и заниматься уговорами не намерен… — холодно произнес Лесовик. — Или мы с тобой садимся за весла, или я перерезаю тебе глотку и скидываю за борт. Заодно и лодку облегчим от ненужного груза. Тебе решать, как поступить.

Как видно, господин Рас понял, что в этот раз Лесовик настроен серьезно, и потому беспрекословно взялся за весло. Сейчас Рас и Лесовик сидели рядом, и, надо сказать, очень скоро лодка стала двигаться довольно быстро. Тем не менее, было понятно, что через какое-то время лодки нас догонят — там, и верно, находились умелые гребцы, так что расстояние между нами постепенно сокращалось. Мы с Эжем не сводили глаз с господина Раса: похоже, этот человек нуждается в постоянном присмотре, потому как в любую минуту может попытаться перехватить инициативу в свои руки. Однако никаких попыток вновь напасть на Лесовика этот человек не предпринимал — похоже, рана на бедре (вокруг которой на штанах расплылось большое красное пятно) несколько охладила его пыл и удерживала от дальнейших поползновений.

Спустя полчаса стало понятно, что очень скоро погоня вплотную подойдет к нам, во всяком случае, обе лодки находились так близко, что мы уже могли различить лица находящихся в них людей, и, должна признать, что эти физиономии интеллектом явно не отягощены. К тому же я посчитала, что в лодках находится двенадцать человек, причем у каждого при себе имеется оружие. Н-да, против них нам не выстоять — это даже не обсуждается.

— Скажи своим, чтоб убрались куда подальше… — приказал Лесовик Расу, и тот, кинув на нас недовольный взгляд, что-то закричал своим людям. Лодки остановились, однако, когда мы отошли на какое-то расстояние от них, лодки вновь двинулись за нами.

— Рас, ты что, продолжаешь свои игры?.. — покосился на него Лесовик. — Или я неясно выразился? Учти, мое терпение на исходе. Я же велел тебе сказать своим людям, чтоб они от нас убрались, а не шли хвостом.

— А здесь не причем… — огрызнулся в ответ господин Рас. — Как видно, им моя жена указания дала, а ты ж ее знаешь! Наверняка перед тем, как парни отправились вслед за нами, она каждому из них по паре монет сунула, и пообещала столько же, если все закончится удачно… Потому-то теперь они от нас не отстанут, что бы я им не говорил!

— Ладно, но пусть не приближаются… — подосадовал Лесовик.

Меж тем мы миновали еще одно селение, и тамошние жители, глядя нам вслед, только что не махали руками, давая понять, что нам стоит вернуться, и остановиться на ночь в поселке. Мы-то, может, и не прочь так поступить, но понятно, что как только мы окажемся на берегу, так неподалеку высадятся люди господина Раса, и понятно, чем все закончится.

— Лесовик, надо остановиться… — мужчина выглядел усталым. — И потом, у меня нога болит, которую ты свой ножом ткнул. Хватит уже по воде мотаться, пора и к берегу пристать. Ты что, не видишь, что скоро вечер наступит?

— Да, Рас, на тебя точно спокойная жизнь подействовала самым неприятным образом, во всяком случае, раньше бы ты и не вспомнил о своей ране, которую можно назвать обычной царапиной. Да, и вот еще что — перестань болтать, все одно ничего интересного я от тебя не услышу.

— Хватит!.. — а вот теперь в голосе господина Раса слышалось раздражение. — Лесовик, пора пристать к берегу, туда, где есть укрытие! А иначе…

— Иначе что? Дашь сигнал своим людям пойти на нас в атаку? Не советую.

— Все, я больше грести не стану!.. — господин Рас демонстративно бросил весло. — Возвращаемся назад, в тот поселок, который мы только что миновали… А, чтоб тебя!..

Господина Раса можно понять — сейчас он схватился руками за второе бедро — оказывается, Лесовик успел чиркнуть ножом и по второй ноге мужчины.

— Не хочешь сидеть на веслах — твое дело… — отозвался Лесовик, глядя на то, как к нам стали приближаться лодки преследователей. — Только в этом случае ты мне же не нужен, потому как, признаюсь честно, для того тебя и держу до сей поры, чтоб ты нам с лодкой помогал управляться. Если отказываешься — то получаешь по голове веслом и отправляешься за борт, причем я сделаю это с особым удовольствием. Сам понимаешь, что у меня к тебе накопились старые счеты, и у меня руки чешутся воздать тебе за прошлое. Может, тебе повезет, и твои люди успеют тебя выловить до того, как какая-нибудь зубастая тварь не окажется здесь раньше — водяные обитатели человеческую кровь чувствуют издалека даже в самых малых количествах, а у тебя как раз свежая рана на ноге. Хотя можно и еще разок ножиком махнуть, но уже по другому месту — например, по шее — чтоб здешние зверюшки поторапливались на обед.

Пробурчав что-то непонятное (во всяком случае, я не услышала ни одного знакомого слова), господин Рас вновь схватился за весла, только в этот раз он греб с каким-то ожесточением. Что ж, кое в чем этого человека можно понять — судя по всему, Лесовик шутить не намерен. Впрочем, меня тоже тревожил вопрос — где мы будем ночевать? Я достаточно долго пробыла в этом мире, чтоб понять: на ночь ни в коем случае нельзя оставаться без укрытия, есть все шансы не дотянуть до рассвета.

Поселок давно оказался позади, а Лесовик с Расом все гребли, и было заметно, что они очень устали. Ну, а меня всерьез напрягала ситуация, что за нами идет погоня, и мы никак не можем от нее оторваться.

Солнце стало клониться к закату, когда за одним из поворотов реки мы увидели на берегу небольшой деревянный домик на сваях. Так, очень похоже на ту небольшую рыбацкую избушку, в которой мы однажды провели ночь. При виде этой избушки очень захотелось оказаться внутри, запереться на все замки, хоть немного перекусить и завалиться спать, только вот что делать с теми людьми в лодках, что следуют за нами по пятам? Ясно, что если даже мы успеем спрятаться в домике, они двери вынесут, после чего нам всем не поздоровится…

— Идем к рыбацкой избушке, там и переночуем… — Лесовик бросил свое весло. — Все, устал, да и погоню с хвоста мы стряхнуть так и не сумели… Рас, давай договоримся так: для начала передохнем, а потом все наши с тобой вопросы решим, причем к обоюдному согласию и без обмана. Можем даже винца выпить после того, как договоримся, благо ты его с собой прихватил. Так что греби — чем быстрее окажемся на суше, тем раньше отдохнем.

— Давно бы так… — ухмыльнулся господин Рас, работая веслами. Его настроение враз улучшилось, и в голосе появились чуть покровительственные нотки. — Раньше бы тебе надо было соглашаться, сейчас бы отдыхали в моем доме, на чистой постели и после доброго ужина, а так придется ночевать всем в одном домишке, на полк, да еще и на голодный желудок. Ну да ладно, в тесноте, да не в обиде. Согласна, красотка?

Последнее явно относилось ко мне, но общаться с этим человеком у меня не было особого желания, тем более что подтекст в его словах был понятен без пояснений. Надо сказать, что преследующие нас лодки, заметив, что мы направились к рыбацкому домику, последовали вслед нами — видимо, тоже устали работать веслами, и намеревались спрятаться под крепкими стенами от наступающего вечера. Может, я плохо сужу о людях, но могу побиться об заклад, что в тот момент, когда преследователи окажутся на берегу, рядом с нами — с того времени мы станем совсем не нужны господину Расу: этот человек не из тех, кто намерен хоть с кем-то делится, тем более такой добычей. Скорей всего, нас всех (как ненужных свидетелей) сразу отправят в речку с перерезанным горлом, во всяком случае, Лесовика с Эжем — без сомнений. Что касается нас с Лидией, то мы тоже окажемся там, только несколько позже…

Я посмотрела на Эжа, и понимаю, что в его голове бродят же мысли, что и у меня. Непонятно, что задумал Лесовик, но очень сомневаюсь, чтоб он поверил в доброту и благородство своего старого друга-неприятеля.

До мостков на воде, находящихся около домика, оставалось совсем немного, когда Лесовик резким движением ударил ребром ладони по шее господина Раса. Когда же тот, захрипев, стал валиться вперед, Лесовик схватил мужчину за подбородок, заставив открыть рот, в который стал вливать вино из той бутылки, которую недавно вынул из его же сумки. Господин Рас кашлял, давился, дергался, стонал, вино лилось не только ему в трот, но и мимо, но Лесовик железной хваткой держал старого приятеля и продолжал свое дело. Когда же вино закончилось, Лесовик просто-таки вышвырнул Раса в воду, словно ненужную вещь. Если же принять во внимание, что наша лодка находилась совсем рядом с мостками, то господину Расу оставалось сделать всего несколько гребков, чтоб забраться на них.

— Рас, я всего лишь дал тебе ясный ответ на все твои вопросы, хотя ты так никогда и не поймешь, что жадность наказуема. Заодно охладишься немного: считай это ответной любезностью на то, что ты постарался отправить меня за борт. Пусть это купанье станет всего лишь небольшой расплатой за то, как ты меня однажды крепко подставил. Надеюсь, ты все понял… — произнес Лесовик Расу, барахтающемуся в воде. — Если тебе повезет, то останешься живым. Что касается нашей встречи, то о ней советую помалкивать, а заодно держать язык за зубами, иначе я тебе не завидую.

Затем мужчина повернулся к нам с Эжем, и довольно резко произнес:

— Ну, и что вы сидите, вытаращив глаза? Не видите, что лодки совсем близко? Быстро оба сели на весла — надо быстро уходить!

Два раза повторять не пришлось — мы с Эжем метнулись к скамье, и схватились за весла — лодки с преследователями, и верно, были совсем близко, так что время терять не стоило. Изо всех сил налегая на весла, я, тем не менее, видела, как господин Рас добрался до мостков и даже умудрился забраться на них. Правда, это у него получилось с немалым трудом, что неудивительно — у него на ноге висело какое-то непонятное существо, напоминающее небольшого спрута и длинным клювом, и похоже, что сейчас этот самый спрут клювом долбит ногу Раса, и мужчина кричит, пытаясь стащить с ноги обвившую ее тварь, только это плохо получается. Все верно — у этого человека на штанах свежая кровь, а это именно то, что так любят здешние обитатели…

Между тем люди на лодках, как видно, решили разделиться — одна из них направилась к мосткам, к истошно орущему Расу, а вторая, немного задержавшись, двинулась за нами.

— Догонят ведь… — вырвалось у меня, когда я увидела, как сокращается расстояние между нами.

— Если вы будете грести так же быстро, то вряд ли… — усмехнулся Лесовик. — Вернее, приблизиться сумеют, но не более того. Рас набрал себе на службу местных жителей, а они прекрасно знают, что дальше по реке, на довольно длительном расстоянии, нет никаких селений или рыбацких домиков, а дело уже движется к вечеру. Так что эти люди очень скоро должны повернуть назад: нет смысла изображать из себя героев, ведь своя жизнь — она куда дороже пары обещанных монет.

— Не думаю, что Расу это понравится.

— А ему очень скоро вообще ничего не понравится… — сейчас на лице Лесовика была очень неприятная улыбка. — И дело даже не в той прилипшей твари, которую скоро снимут с ноги Раса (надеюсь, что это существо хорошо потрепало нашего общего знакомого). Дело в том вине, которое я влил в глотку Раса — от этого пойла он очень скоро одуреет до того, что вряд ли сможет пошевелить пальцем, и какое-то время сумеет только невнятно мычать. Так что никаких приказов от него ожидать не стоит. Погрузят мужика, находящегося в невменяемом состоянии, в лодку, и изо всех сил помчатся назад, в родной поселок.

— Что, вино такое крепкое?

— Дело не в крепости, а в том порошке, который Рас иногда добавляет в вино.

— Неужели яд?!

— Иногда яд не нужен, но требуется кое-что иное… — Лесовик не отрывал взгляд от лодки, которая по-прежнему шла вслед за нами. — Рас — мужик толковый, но он излишне скуп, а еще у него вполне заслуженная слава крайне непорядочного человека, причем во всех смыслах, и потому иметь с ним дела рискуют немногие. Знаете, отчего этот человек оказался здесь, в такой дыре? Просто подставил очень многих, и потому отсиживается в провинции, опасаясь расплаты, причем вполне обоснованной. Все его прегрешения перечислять долго, но лично мне известны некоторые гм… слабости Раса, и одна из них — женщины. Казалось бы — дело обычное, многие мужчины падки на прекрасных дам, но беда в том, что наш общий друг ведет себя с женщинами настолько по-скотски, что в подробности впадать я не стану. Та бутылка с вином, что он принес на свидание, и которым он намерен угостить даму — в нее добавлено какое-то снадобье, после которого женщина не сможет не только сопротивляться, но и соображать, а уж Рас там душеньку себе отведет, как пожелает. За его благообразной внешностью скрывается самый настоящий извращенец, причем падок он именно на красивых баб.

— Так Рас же вроде женат!

— Верно, но со своей супругой у него, скорее, деловые отношения, и в этом смысле они хорошо понимают друг друга. Его женушка тоже далека от праведности, совсем не красавица, и ей прекрасно известно о некоторых, скажем так, особенностях своего мужа, но она закрывает на это глаза. Однако в своем доме она не желает видеть никаких посторонних баб, и не хочет ничего знать о похождениях дорогого супруга. Вот он и соорудил себе убежище на лодке, где его не достанет никто из посторонних, и где можно развлекаться так, как только его душа пожелает. Только вот, думаю, здесь уже хорошо известно о его… своеобразных предпочтениях, так что найдется очень немного желающих провести с ним время, особенно если принять во внимание скупость этого человека. Как думаете, отчего он, увидев красотулю, бросил все свои дела, и чуть ли не бегом кинулся к лодке в надежде приятно провести время? Похоже, все последнее время Рас просидел на голодном пайке, и именно на этом я и строил свой расчет.

— Ну, знаешь ли!.. — взмутилась я. — Мог бы и предупредить, что у мужика не все в порядке с головой!

— Да ладно, не шуми… — отмахнулся тот. — Раса нужно было всего лишь на пристань выманить, что мы и сделали. Я, конечно, не ожидал от него такой предусмотрительности — условной фразы в случае опасности, но, как видно, у мужика есть основания опасаться за свою шкуру. Что ж, во всем, что произошло позже, виноват только он сам.

Лесовик оказался прав: прошло совсем немного времени, как лодка, следующая за нами, остановилась, затем развернулась и направилась назад. Что ж, одной заботой меньше.

— Куда дальше?.. — поинтересовался Эж. — Может, подождем немного, развернемся и пойдем назад? Если погоня уйдет, то у нас появится возможность переночевать в рыбацком домике, а не то, как сказал Рас, впереди места уж очень дурные.

— Возвращаться не стоит… — подосадовал Лесовик. — Наверняка кое-кто из тех, кто находится в тех двух лодках, рассуждает примерно так же. Скорей всего, в обратный путь отправится только одна лодка, в которой будет находиться Рас, а вторая лодка останется у рыбацкого домика, поджидая нас. Причина проста: люди, выросшие в здешних местах, знают, что далее, на довольно большом расстоянии по реке, нет ни одного укрытия на ночь, так что у беглецов, то есть у нас, нет иного выхода, кроме как вернуться назад. А раз так, то… В общем, придется рискнуть в очередной раз.

— То есть нам придется провести ночь в лодке?!

— К несчастью, да. Будем надеяться хотя бы на то, что погода нас не подведет.

— Но как же…

— Я тут посмотрел… — продолжал Лесовик. — Посмотрел, как сделано деревянное укрытие на этой лодке, и, должен сказать, его изготовил славный мастер — крепко, надежно, без щелей, и засов на дверях хороший, его так просто не сдвинуть. Да и места хватит, вчетвером мы там вполне уместимся, пусть и без особого удобства. Если повезет, то, может, и пересидим в ней ночь.

— А если нет?.. — негромко спросила Лидия.

— Мне самому все это не нравится, но делать нечего. Пока еще светло, стоит поискать место, куда можно причалить.

Время на поиск подходящего места ушло немало, и когда уже стало смеркаться, а у меня и Эжа руки просто задеревенели от весел — только тогда Лесовик кивнул нам головой в сторону берега. Там, и верно, находился небольшой залив, и там, похоже, не очень глубоко, а это именно то, что нам требовалось. Говоря откровенно, к тому времени мне было уже все равно, где мы остановимся — главное, чтоб можно было наконец-то отдохнуть.

Когда лодка уткнулась носом в берег, Лесовик соскочил на землю, и, постоянно оглядываясь по сторонам, привязал лодку к стволу высокого дерева, а затем вернулся к нам.

— Ну, все. Забираемся внутрь и не высовываемся. Заодно и поедим.

— Так внутри совсем темно, и в лампу нам вставить нечего — штырьков больше нет…

— Пока оставим щель в дверях, а потом все одно придется запираться.

Вчетвером внутри, и верно, было тесновато, но, тем не менее, сидели мы не впритык, каждому хватило места, чтоб сидеть, вытянув ноги. Тем временем Лесовик достал лепешки и копченое мясо, которое забрал у господина Раса, и умело поделил его на четыре части.

— Не сказать, что этого хватит на обед, но все же хоть что-то… — мужчина кивнул нам головой. — Ну, поедим, и договоримся насчет дежурства… Чего сидите и не шевелитесь? Еще скажите, что есть не хотите!

Признаюсь: есть хотелось просто зверски, но у каждого из нас было опасение — если Рас кое-что насыпал в вино, то вполне мог сделать это и с едой. Верно поняв наши опасения, Лесовик взял свою порцию, и с немалым удовольствием вцепился зубами в мясо. Прожевав кусок, он сказал:

— Да не бойтесь вы! То вино, и верно, пить никому не стоит, а вот еду Рас приготовил для себя, любимого, так что ее можно есть без всякой опаски.

После этого наши небольшие порции еды улетучились в мгновение ока. Вообще-то сейчас я могла бы съесть с десяток таких бутербродов, но спасибо хотя бы за то, что у нас вообще есть ужин. А еще после еды и утомительного дня на веслах я почувствовала, что мои глаза слипаются сами собой, и я заснула, успев лишь услышать слова Эжа о том, что первым сегодня будет дежурить он.

Не знаю, сколько я спала, но проснулась оттого, что нашу лодку качает, причем складывается такое впечатление, будто ее кто-то мотает из стороны в сторону. В лодке было темно, но, тем не менее, каждый слышал, что чьи-то когти скребут по деревянному укрытию.

— Что случилось?

— Да кто его знает… — неохотно отозвался Эж. — Одно время было тихо, затем кто-то попытался оттащить нашу лодку от берега, а теперь вот… Хорошо еще, что веревка крепкая, да еще и просмоленная — ее так просто не разорвать. Похоже, местное зверье вышло на охоту…

Ох, если так будет продолжаться и дальше, то еще неизвестно, сумеем ли мы продержаться эту ночь — ведь не просто же так для запоздавших рыбаков по берегам поставлены избушки. В следующий момент нас всех сильно тряхнуло — кажется, будто кто-то большой заполз под днище, и теперь пытается подняться, перевернув при этом нашу лодку.

— А, чтоб вас! Девушки, держитесь… — его слова прервало потряхивание лодки — похоже, что этот кто-то, сидящий под нашей лодкой, схватил ее в свои лапы, и мотает судно из стороны в сторону.

— Девчонки, вы как, живы?.. — раздался голос Эжа, и его ладонь легла на мою руку.

— Я-то жива, а вот Лидия… Лидия, ты почему молчишь?

— Погодите… — послышался сдавленный голос Лидии. — Сейчас все успокоится…

— Не понимаю… — растерянно произнесла я, но Лидия не ответила. Ой, хоть бы она в обморок не упала, или еще что-то хуже не произошло! В темноте схватила подрагивающую руку девушки, сжала ее… То в ответ чуть сжала мои пальцы — значит, Лидия не в обмороке, уже хорошо. Самое удивительное в том, что очень скоро лодку, и верно, перестало трясти. Больше того: мы уже не слышали скрежета когтей по дереву, и за деревянными стенами нашего укрытия наступила тишина, лишь слышался плеск воды. Какое-то время мы молчали, а затем Лесовик поинтересовался:

— И что это было?

— Мне нужно выйти наружу… — негромко произнесла Лидия.

— С ума сошла?.. — ахнула я.

— Я знаю, что говорю… — устало бросила Лидия. — Ничего там со мной не случится.

— Но как же…

— Вы оба можете идти со мной. Лесовик, сдвинь засов на дверях — мне действительно надо оказаться снаружи.

— Ну, бабам в положении еще не такая дурь в голову приходит… — усмехнулся мужчина, но Лидия его перебила.

— Хочешь, чтоб нас до утра больше никто не потревожил? Тогда выпусти нас отсюда… — почти что приказала девушка.

— Лидия… — растерянно заговорила я, но та лишь чуть повысила голос.

— Вы что, не понимаете? Я же не просто так прошу, у меня для этой просьбы есть все основания!

— Неужели нирида… — начала, было, я, но Лидия коротко ответила:

— Да.

Несколько секунд я молчала, пытаясь сообразить, как поступить дальше, а потом, сама не зная почему, произнесла:

— Ну, если ты настаиваешь… Лесовик, открой дверь.

— И не подумаю!.. — раздраженно ответил тот. — Вам что, жить надоело?

— А тебе до этого какое дело? Выпусти нас, а сам можешь дверь снова закрыть на засов. Одному, без нас, тебе тут куда свободнее будет.

— Слышь, парень, хоть ты этим дурам поясни… — зло заговорил Лесовик, но Эж лишь вздохнул:

— Делай, что они говорят.

— Даже так? Ну, тогда как пожелаете, уговаривать не стану… — Лесовик сдвинул засов. — Если вам всем жить надоело, то не стану препятствовать.

Не говоря ни слова, Лидия шагнула наружу, следом за ней пошла я, а когда за нами вышел Эж, то за ним с грохотом закрылась дверь, и Лесовик крикнул:

— Стучите, пущу назад! Если, конечно, от вас еще что-то останется!

В первый момент, выйдя из укрытия, я ничего не увидела, но затем глаза очень быстро привыкли к темноте. Инстинктивно я схватила Лидию за руку, но та лишь покачала головой:

— Со мной все в порядке. Молчите.

В этот момент в борт лодки вцепилась чья-то перепончатая лапа, а затем в лодку заскочило существо, отдаленно смахивающее на помесь лягушки и ящерицы, вдобавок ко всему покрытое крупной чешуей. Все бы ничего, только вот ростом этот ночной посетитель почти доходил мне до пояса. Посмотрев на нас несколько секунд, и не проявив к нам никакого интереса, существо прыгнуло в воду, почти не подняв брызг, но теперь на лодку заползло другое создание, очень похожее на осьминога, только вместо головы у него было нечто, состоящее из одних клыков и шипов. Не обращая на нас внимания, это жутковатое создание поползло по лодке, но не найдя там ничего интересного, вновь ушло в воду.

— Удивлены?.. — чуть улыбнулась Лидия.

— А ты как думаешь? Хоть объясни, что происходит!

Оказывается, Лидия, опасаясь за наши жизни, вновь попыталась переговорить с ниридой, а заодно спросить, как у нее дела. Та сказала лишь, что чужаки сегодня покинули поселок, отправились вниз по реке (значит, наши поиски продолжаются). Ну, а когда девушка сказала, что нам пришлось ночевать на реке и мы боимся здешних обитателей, то нирида никак не могла понять, о чем ей говорит Лидия: мол, ты же можешь сказать всем обитателям реки, что ты — наш друг, такая же, как мы, и тебя никто не тронет. Ты это можешь, я знаю…

Девушка вначале не поверила в эти слова, но затем она попробовала, так сказать, осуществить на практике совет нириды, и, что самое невероятное, у нее это получилось, пусть и не сразу. Постепенно она мысленно словно начала сливаться с окружающим миром, улавливать чувства тех существ, что находятся неподалеку, дала им всем понять, что она не враг, а такая же, как все, что живут в этой реке… Сейчас на лодку и на нас здешние обитатели не обращают особого внимания, но это продлится только до рассвета — с первыми лучами солнца мысленная связь разрушится…

— А Ксения Павловна сказала, что у тебя нет никаких магических способностей… — растерянно произнесла я.

— Сама удивлена… — Лидия покачала головой. — Мама, конечно, пыталась меня кое-чему научить, но все было бесполезно. А тут вдруг…

— Но ведь ты смогла открыть портал между мирами!

— Это дело совсем другого рода… — вздохнула Лидия. — Но об этом поговорим потом.

— А зачем ты наружу вышла?.. — не понял Эж. — Сидела бы в укрытии…

— Ты не понимаешь… — улыбнулась девушка. — Мне надо своими глазами видеть реку, ее обитателей, весь мир вокруг, а иначе связь ослабнет. Вы побудете со мной какое-то время, ладно?

— Знаете, красавицы, я так давно мечтал о ночных прогулках под луной с очаровательной девушкой, а тут их сразу двое!.. — галантно заявил Эж. — От таких предложений грех отказываться. Итак, соблаговолите ли вы, милые дамы, составить мне компанию? Обещаю вести себя самым достойным образом, руки не распускать, и даже могу сказать что-то хорошее!

— Ах, вы так любезны!

— Кто б сомневался!

Потом мы долго сидели на лодочной скамье и смотрели на ночной мир вокруг нас. Тишина, только время от времени подают голос ночные птицы и звери, да плещет вода. А еще в реке то и дело показывается то высокий плавник, то на поверхность воды ненадолго показывается странное существо, а иногда рядом с лодкой выныривает очередной обитатель здешних мест. Но главное — это светлячки. Их в этих местах оказалось невесть сколько, а потому берег и лес оказались просто-таки усыпаны светящимися огнями, которые в темноте ночи образовали удивительное зрелище, фантастическое по красоте. Казалось, что сиял и переливался весь мир вокруг нас, и, глядя на такую красоту, невольно отдыхаешь душой, и не думаешь ни о чем плохом. Сейчас, сидя рядом с Эжем, и чувствуя рядом его теплое плечо, я просто растворялась в окружающей нас красоте, понимая, что еще раз вряд ли могу увидеть подобное.

Невольно подумалось о том, что завтра мы должны сойти на берег и отправиться к болотцу, где находится «окно». Как же хочется надеяться, что все закончится хорошо, тем более что, глядя на поразительную красоту вокруг нас, все проблемы кажутся мелкими и незначительными.

Очень бы хотелось, чтоб так и произошло на самом деле, хотя в этом мире заранее не стоит надеяться ни на что хорошее…