Впотьмах

Глава 23

Эж и Лесовик вновь слажено работали веслами, а мы с Лидией сидели рядом. Все молчали, только в этот раз молчание было какое-то напряженное, разговаривать никому не хотелось. Не знаю, о чем думал Лесовик, но у нас всех было только одно желание — как можно скорей добраться до Песчаного, и отправиться по дороге, ведущей к болотцу. Судя по всему, мы должны были оказаться в том поселке утром, и у нас вполне хватало времени, чтоб к указанному сроку добраться до «окна».

Мы трое всю ночь просидели, глядя на удивительно красивую ночную жизнь, которая шла на реке и ее берегах. Просто как в волшебном мире побывали, и, надо сказать, что это прекрасное зрелище надоесть никак не могло. Возможно, если б в это время шел дождь, или был бы сильный ветер, то такой красоты мы б не увидели, но тихая вода и легкий ветерок делали ночь по-настоящему сказочной, а яркие огоньки, усыпавшие берега и лес, превращали все окружающее в чудесный мир неповторимого чуда. Оказывается, свет шел от гусениц, внутри которых находились те самые штырьки, которые люди вставляли в пирамидки. Если свет от штырьков в пирамидках был одного и того же цвета, достаточно ровным, пусть и не очень ярким, то сейчас, в природе, было видно, что свет у здешних насекомых разный, спектр свечения достаточно широкий, он почти белого до красноватого, и это только усиливало впечатление того, что мы оказались в волшебном мире. В это время как-то не думалось о том, какие жуткие существа населяют здешний мир, в голову приходило лишь то, что он, оказывается, по-своему неповторимо прекрасен, и хотелось бесконечно любоваться этим неповторимо прекрасным зрелищем. Даже речные чудища, то и дело появляющиеся на реке и ее берегах, казались вполне нормальными фантастическими существами, населяющими этот дивный мир — впрочем, иных тут быть и не может…

Однако, когда наступило утро, и огни по берегам стали гаснуть, Лидия, вздохнув, сказала, что нам лучше уйти — мол, с рассветом у нее теряется мысленная связь с внешним миром, и сейчас мы вполне можем стать добычей для тех самых созданий, которыми еще так недавно любовались.

Увы, нам пришлось довольно долго стучать, чтоб Лесовик открыл запертую дверь. Надо сказать, что этой ночью мы не раз звали его посидеть с нами и полюбоваться на сказочное зрелище ночной реки, но мужчина не откликнулся. Ну, это его дело, вольному воля. Зато сейчас после того, как он впустил нас в закрытое помещение на лодке, я поняла, что за эту ночь что-то изменилось — сейчас в отношении Лесовика к нам чувствовалась некая отстраненность, да и в его голосе появился чуть заметный холодок. Более того — увидев нас живыми, он ничуть не удивился (наверное, слушал, о чем мы говорим, тем более что на тихой реке звуки разносятся далеко). Нет, на первый взгляд все осталось по-прежнему, но в действительности отчужденность ощутили все.

Я же, пытаясь как-то сгладить просто-таки витающее в воздухе чувство неприязни, поинтересовалась у мужчины, отчего он не вышел к нам, хотя мы его звали — мол, на реке было так красиво! В ответ Лесовик ответил мне что-то вроде того, что нормальные люди по ночам сидят под крепким замком, тем более, когда они находятся в столь опасном месте, как река. Именно потому совершать такую глупость, как покидать свое укрытие, он не намерен, и нам бы не советовал, только вот мы, похоже, живем по своим законам, которые ему совсем непонятны… Тем не менее, я уверена, что этот человек, как и мы, не спал всю ночь, прислушиваясь к звукам, доносящимся извне. Трудно сказать, о чем он думает, но почти сразу же после нашего возвращения мужчина пробурчал, что нам следует как можно скорей отправиться дальше. Разумеется, мы не возражали, и Эж с Лесовиком уселись на весла, причем оба гребли со всем старанием.

Не могу отделаться от впечатления, будто наш невольный спутник в отношении нас пришел к довольно-таки невеселым выводам, и отныне наше общество может быть ему в тягость, а осознание подобного радовать никак не может. Обстановка складывалась довольно-таки напряженная, и я сделала вид, что задремала, хотя на самом деле старалась не выпускать из вида Лесовика — похоже, от этого человека сейчас можно ожидать чего угодно.

Меж тем солнце вставало все выше, а через какое-то время мы увидели на реке рыбацкую лодку, и мужчин в ней, которые выбирали сеть. Судя по тому, что мы не особо привлекли их внимание, можно понять, что скоро будет Песчаное, и рыбаки уже привыкли к тому, что сюда приходит немало суденышек. Еще через несколько минут река чуть отклонилась в сторону, и мы увидели, что в этом месте находится слияние двух рек, а вдали, на берегу, находится довольно большое селение. Судя по всему, это и есть Песчаное. Ого, а лодок здесь хватает: похоже, здесь довольно-таки оживленное место, вот, даже стоит нечто вроде небольшой баржи, да и людей здесь куда больше, чем в тех деревеньках, которые мы миновали.

— Надо будет причалить… — заговорил Эж, но Лесовик лишь отрицательно покачал головой.

— Нет.

— Почему?.. — не понял Эж.

— Потому что я так сказал!.. — отрезал Лесовик. — Идем мимо.

— Но там же большой поселок, хотя бы еды купить… — начал, было, Эж, но Лесовик перебил его на полуслове.

— Переживете.

— Слышь, Лесовик, с чего ты вдруг упираешься?.. — а вот теперь и Эж повысил голос. — Тебя просят всего лишь причалить…

— Причалим там, где я скажу, а пока пойдем туда, куда я сочту нужным, и спорить со мной не советую… — жестко отозвался мужчина. В его голосе было нечто такое, отчего у меня по спине словно пробежал холодок, и я поняла, что наш совместный спокойный путь закончен, причем окончательно и бесповоротно. Более того: кажется, этот человек отныне решил держать нас в жесткой узде, и не стоит надеяться на то, что он хоть ненадолго остановится в Песчаном, а ведь нам нужно именно сюда. Ну, раз дело обстоит таким невеселым образом, то надо внимательно слушать, что скажет Эж, вернее, какое решение он примет. Понимал это и Эж, а потому после короткой паузы молодой человек произнес:

— Хватит!

В этот момент я сорвалась со своего места и бросилась в ноги Лесовика, не давая ему возможности подняться или хотя бы нормально развернуться, прижимая мужчину к сиденью. Одновременно с этим Эж, отпустив свое весло, нанес несколько сильных ударов Лесовику, однако того так просто было не взять. Наш бородатый спутник оказался на редкость сильным и увертливым человеком, и сдаваться не собирался, так что Эжу пришлось немало постараться, чтоб, как он выразился, «качественно вырубить» мужчину. Естественно, что в нашей схватке Лидия не участвовала: когда началась возня, она просто-таки шарахнулась в сторону так далеко, как только позволяли размеры лодки — в ее положении следовало держаться подальше от любой рукопашной. Мы же крепко связали Лесовику руки и ноги — вот и пригодились веревки, которые мы в свое время забрали в монастыре. А еще Эж обыскал мужчину, и нашел у него немало интересных и опасных предметов — впрочем, и без того было понятно, что этот человек не имеет отношения к законопослушным обитателям этого мира.

Ну, а мне оставалось только помянуть про себя добрым словом Эжа, которые предсказывал подобное развитие ситуации. Сегодня, под утро, глядя на светлеющее небо, мы договорились, как действовать в том случае, если Эж сочтет ее достаточно опасной — что ни говори, но когда у человека при себе имеется груз, стоящий огромных денег, и за которым идет настоящая охота, то не стоит говорить о благородстве или дружеских чувствах. Конечно, мы все вместе преодолели немало трудностей, помогали друг другу, не раз были на волосок от гибели… Все так, только вот в жизни, увы, все не так просто (особенно в этом мире), так что бдительности терять не стоит. Ну, а чтоб Лесовик не услышал, о чем идет речь — для этого мы говорили на русском языке, которого мужчина, естественно, не знал.

— Итак, гребем к пристани, нечего болтаться на воде и привлекать ненужное внимание… — Эж вытер пот со лба.

— Конечно… — я уселась место Лесовика, и мы с Эжем вновь налегли на весла, стараясь как можно быстрее добраться до берега.

— Как он?.. — спросила Лидия, глядя на Лесовика, который лежал неподвижно, закрыв глаза.

— Ничего, должен скоро отойти… — проговорил Эж. — Но мужик, конечно, крепкий, мы с ним вдвоем еле сладили.

— Надеюсь, ты его не убил?.. — Лидия все еще не могла успокоиться.

— Нет, этого человека так просто не угробишь… — усмехнулся Эж. — Но если сомневаешься, то брызни водой ему в лицо — враз очухается.

Видимо, Лидия все же все же опасалась, как бы с Лесовиком не случилось чего-то плохого, и потому плеснула в лицо лежащему человеку чуть ли не пригоршню воды. Это подействовало — мужчина вздрогнул и открыл глаза.

— Ну вот, а ты беспокоилась… — Эж покосился на Лидию. — Как видишь, наш дорогой спутник жив, хотя и не могу утверждать, что здоров. Приятель, надеюсь, голова не очень болит?

— А сам-то как думаешь?.. — огрызнулся Лесовик. — Накинулись, словно звери, с двух сторон… Развяжи меня! Иначе хуже будет!

— Не для того тебя связывали, чтоб развязать, как только ты того пожелаешь… — отозвался Эж.

— Да, похоже, Рас прав — стареем мы с ним… — вздохнул мужчина. — Возраст, чтоб его! Раньше бы вы меня так просто не повязали. Да и дерешься ты хорошо… Где хоть так научился махать кулаками?

— Нам просто повезло… — как видно, Эж решил проявить благородство к поверженному противнику, и оставить ему шанс на уважение.

— Значит, все же выждали момент, чтоб мой груз захватить… — скривился мужчина. — Не ожидал от вас такого, никак не ожидал. А еще недавно твердили, что до содержимого этих мешков вам и дела нет. Вот и верь вам после этого… Ну, а от тебя, красотуля, такой прыти я никак не ожидал!

— Хоть верь, хоть нет, но нам твои мешки и даром не нужны… — мы с Эжем продолжали налегать на весла. — С меня хватило и того, что я раньше тащил такую тяжесть, и более делать это не желаю. Да ты и сам должен понять: если бы мы хотели забрать себе это добро, то отправили б тебя связанного за борт, но ты жив и здоров, а со своим неподъемным барахлом отныне разбирайся сам.

— Что дальше делать собираетесь?.. — после паузы спросил Лесовик.

— Все просто: причалим к берегу, и покинем эту посудину. Перед тем, как сойти на берег, я разрежу веревку на твоих руках, и уйду, а ноги ты себе сам распутаешь. Кстати, идти за нами не советую — как только тебя узрю в пределах видимости, так сразу же начну кричать, что у тебя в лодке находится серебро, украденное на рудниках, и не сомневайся, что сюда кинется немало желающих проверить мои слова. Оно тебе надо? Вот и я думаю, что нет. Ну, а после того, как мы уйдем, а ты освободишься от веревок — тогда советую тебе сразу же убраться отсюда. Предупреждаю сразу: когда буду разрезать веревки на твоих руках, не вздумай ударить меня головой — с тебя станется. Однако если ты все же вздумаешь бодаться, то в этом случае я тебе сам врежу так, что мало не покажется, придешь в себя нескоро. Надеюсь, мы поняли друг друга.

— А ведь я вам поверил, и мы столько прошли вместе…

— Лесовик, я не наивная девочка, и кое-что в жизни понимаю, так что не надо изображать из себя невинную жертву, на которую ты не очень-то похож… — продолжал Эж. — И с людьми, подобными тебе, мне уже приходилось сталкиваться. Это с виду ты добряк-парень, готовый всячески помочь другим, пусть даже в ущерб себе — что ж, подобное очень помогает в общении, во всяком случае, многие не ощущают исходящей от тебя опасности, и даже проникаются дружескими чувствами. Сколько простаков уже попали на такую удочку? Можешь не отвечать, я и так понимаю, что не ошибся — располагать людей к себе ты умеешь, этого у тебя не отнять.

— Ну, ты и завернул!

— Большинству обычных людей не понять, что у тебя свои жизненные позиции, свои суровые установки, своя жизнь, достаточно непростая, которая (как это ни странно) тебе нравится… — продолжал Эж. — Есть такие люди, которым спокойно не живется, и ты относишься к их числу. А еще ты уже давно занимаешься противозаконными делишками, а раз так, то подчиняешься определенным правилам того непростого мира, и с того дела, на которое подписался, уже не свернешь, выполнишь все, о чем договаривался, потому как очень плотно ввязан в здешние темные дела, а еще дорожишь своим именем, верно? Да, в вашей среде честное имя значит немало… Итак, хочешь скажу, что должно произойти в самое ближайшее время? Твои наниматели получают товар, ты — деньги, а мы в этом раскладе лишние, и, как это ни печально, но от лишнего гм…сора обычно избавляются. А прав?

— Эк ты хватил!

— Увы, все так и есть. Я был нужен тебе только для того, чтоб тащить тяжелый мешок, а моих спутниц ты взял с собой по той простой причине, что именно из-за них я от тебя никуда не убегу, да и дорожный мешок потащу без возражений. Ну, а если со мной случится гм… что-то плохое, то груз из мешка можно будет каким-то образом распределить между двумя женщинами — повозмущаются, но потащат, никуда не денутся, потому деться им некуда. Потом, когда мы прошли Ведьмино Варево, и тебя пришлось лечить кровью — вот тогда ты понял, что за таких спутниц надо держаться обеими руками. Ох, боюсь, немногим позже ты бы их продал нужным людям за хорошую цену, а вот мне, скорей всего, пришлось бы направляться на прокорм к здешним речным обитателям… Верно? Хотя, возможно, наших женщин продавать бы и не стал — не стоит кому-то постороннему знать о тебе, и о том, какими делами ты занимаешься. Значит, на прокорм рыбам мы бы отправились втроем.

— С чего вдруг у тебя такие мысли появились?.. — поинтересовался Лесовик, причем в его голосе мне послышалась самая настоящая обида.

— Долго объяснять. Скажем так: мне в жизни уже пришлось как-то иметь дело с такими людьми, как ты, так что опыт общения уже имеется.

— Слышь, Лесовик, что ты с нами не решился ночью посидеть?.. — спросила я. — На огни бы посмотрели, о хороших вещах поговорили…

— То, что вы колдуны — это и так понятно, и пришли издалека — это тоже ясно… — кажется, мужчина пожелал ясности в интересующем его вопросе. — Недаром у вас на хвосте церковники повисли. В здешним местах вы чужаки, путаетесь в самых обычных вещах, да и не знаете того, что известно любому сопливому мальчишке в нашей стране. А когда вы сегодняшней ночью наружу вышли, да еще и живы остались… Ясно, что знаетесь с темными силами — не просто же так ночные твари вас не тронули! Опасные вы люди, и держаться от вас надо подальше, а не то, как бы чего не случилось…

— А еще есть такое поверье, что если убьешь колдуна, то все его колдовство разрушится, а тебе за это еще и грехи простятся… — хмыкнул Эж. — Ты ж нас с утра еле терпел, так? Судя по всему, решил, что ночью на реке мы себе там хвосты отращивали или зубы… Наверное, уже руки чесались как можно скорей от нас избавиться, верно? Не подскажешь, где ты намеревался с нами расправиться? И когда?

— Плетешь невесть какую ерунду… — буркнул Лесовик.

— Можешь считать, что хочешь… — равнодушно уронил Эж.

— И что вы намерены делать дальше?.. — Лесовику явно хотелось ясности в этом вопросе.

— Ну, это уже наше дело.

— И все же?

Отвечать не стали — просто не стоит этого делать. Какое-то время мы с Эжем гребли, берег приближался, и очень скоро лодка должна была подойти к пристани. Суденышек подле нее хватало, да и людей на берегу было немало, но мы решили пристать у крайних мостков — там было близко от берега, да и народу на берегу в том месте не ахти сколько. Однако молчащий Лесовик вновь заговорил:

— Хоть скажите, куда намерены направиться?

— Лесовик, заканчивай свои расспросы… — отмахнулся Эж. — Мы пойдем своим путем, а ты отправляйся своим, и я очень рассчитываю на то, что более мы с тобой никогда не встретимся. Надеюсь, сидеть на веслах одному тебе придется недолго — могу поспорить, что место, куда ты направлялся, находится не так далеко от этого поселка… А вот и причал.

В то время, когда Эж выходил из лодки и привязывал лодку веревкой к большому кольцу, укрепленному на мостках, а я взялась за наши тощие дорожные мешки, Лесовик обратился ко мне:

— Слышь, красотуля, осталась бы ты со мной, а?

— Что, хочешь, чтоб я твои раны лечила после того, когда тебя в очередной раз попадешь в серьезные неприятности? Спасибо, не хочется.

— Красотуля, ты ж поняла, что я имею в виду! Денег у меня много, ни в чем отказа знать не будешь! Учти, я такое предлагаю далеко не каждой!

Надо же, услышать что-то подобное я никак не ожидала! На мгновение даже опешила, а потом лишь развела руками:

— Предложение, конечно, заманчивое, но вынуждена отказаться. У такого парня, как ты, в каждом городе наверняка по красотке имеется, а то и не по одной. Я же ревнивая, соперниц не выношу, пойдет у нас грызня, а бабские свары — страшное дело!

— Я серьезно говорю!

— Так и я всерьез отвечаю. Мы с тобой не пара — слишком разные, и потом, ты ж сам знаешь, у меня кавалер имеется.

Конечно, Эжа никак нельзя назвать моим задушевным дружком-приятелем, но мужчине об этом знать не стоит.

— Можно подумать, я хуже этого парня!

— Дорогой мой, об этом позволь судить мне.

— Не пожалей потом!.. — судя по голосу Лесовика, к отказам он не привык.

— Не сомневайся — твой образ навсегда останется в моем сердце… — пообещала я. — Могу даже вспоминать тебя время от времени, причем добрым словом. А ты меня лучше позабудь — от таких женщин, как я, ничего хорошего ждать не стоит.

— Ну, ты и зараза!.. — выдохнул мужчина с непонятной интонацией в голосе.

— Рада, что ты оценил меня должным образом.

— Я тебя все равно найду, чего бы мне это не стоило!

— Не стоит этого делать… — покачала я головой. — Все одно не отыщешь, как не пытайся.

— Надеюсь, отношения выяснены?.. — Эж запрыгнул в лодку и обратился ко мне. — Помоги Лидии выйти, и идите с ней к берегу, а я вас догоню.

— Да, конечно.

Бросив взгляд на Лесовика, я выбралась на мостки и протянула руку Лидии. Та шагнула ко мне, но уже стоя на плохо оструганных деревянных досках, вдруг закрыла глаза и покачнулась.

— Что с тобой?.. — схватила я Лидию за руку.

— Да так, голова что-то закружилась. Пошли отсюда.

— Давно пора…

Эж догнал нас, когда мы уже стояли на берегу. Забрав у меня свой дорожный мешок, он закинул его себе на спину.

— Ну как там все прошло?.. — спросила я у молодого человека. — Без неожиданностей?

— Я бы так не сказал… — хмыкнул тот. — Лесовик не из тех, кто так просто сдается. Не поверишь, но ему удалось каким-то образом ослабить веревки на руках. Делать нечего, пришлось врезать разок. Думаю, он все понял.

— Не пойдет за нами?

— Вряд ли — в лодке находятся слишком большие ценности, которые не стоит оставлять без присмотра, а в местах, подобных этому, мелких жуликов хватает. Есть и такие, кто, увидев хорошую лодку, без зазрения совести решит в нее сунуться, желая стащить что-то по мелочи, а дорожное сумки — это первое, что привлечет к себе внимание любителей легкой наживы. Так что наш приятель, скорей всего, не станет рисковать, и в самое ближайшее время направится дальше, тем более что до нужного места ему осталось добраться всего ничего.

— Почему ты так решил?

— А разве не ясно? На этой реке Лесовик знал все деревушки, даже самые небольшие, имел представление о расстоянии между ними, и наверняка был в курсе, как они называются. А тут большой поселок, и он не знает его точного названия — мне это с самого начала показалось странным. Кроме того, у нас совсем нет еды, и, следуя самой обычной логике, нам надо остановиться здесь, чтоб купить хоть какое-то пропитание. Вместо этого Лесовик куда-то торопится, забыл о своем пустом желудке, и в его поведении чувствуется какая-то нервозность, очень похожая на ту, которую сейчас испытываем мы: я, во всяком случае, точно стремлюсь как можно быстрее оказаться на болотце, и добраться до «окна». Можно сказать, думать ни о чем ином не могу, предчувствуя конец наших блужданий. Лесовик вел себя очень схоже, а это может означать только одно: где-то неподалеку находится то место, куда он и должен был доставить свой груз.

— Думаешь?

— Уверен… Лидия, что с тобой?

Девушка, и верно, остановилась, тяжело дыша. Затем она перевела дыхание и посмотрела на нас с чуть виноватой улыбой:

— Что-то меня тошнит…

— Просто ты голодная… — сделал вывод Эж. — Ничего, сейчас что-нибудь купим…

— Даже думать о еде не хочу… — поморщилась Лидия. — С души воротит от одного ее вида.

— Тебя просто укачало на воде… — сделал вывод Эж. — Ничего, скоро все пройдет.

— Наверное… — бледно улыбнулась девушка.

У меня же от слов Лидии неприятно кольнуло в душе — надеюсь, это не то, о чем я подумала. Ранее мне не доводилось иметь дело с родильным отделением — работала в другом месте, но мы проходили в училище курс акушерства, и сейчас, глядя на Лидию, я поняла, что мне необходимо более внимательно следить за ней. Очень бы не хотелось оказаться верной в своих предположениях. Надеюсь только на то, что нынешнее состояние девушки вызвано расшатанными нервами — если честно, то мне тоже сейчас есть не хочется. Побыстрее бы оказаться на том болотце, вернее, у «окна».

Впрочем, не только мы, но и Эж явно испытывал что-то вроде сильного волнения, а потому, хотя и купил пару больших лепешек серого цвета, но есть их не стал, а сунул в свой дорожный мешок. Еще он приобрел две небольшие корзины со свежей рыбой — нам надо изображать здешних жителей, которые идут в деревушку, чтоб продать там утренний улов. Одну корзину взяла я, а ту, что побольше, прихватил Эж — все, более здесь нам задерживаться не стоит.

— Ну, девушки, идите за мной… — кивнул нам головой Эж.

— А ты дорогу знаешь?.. — спросила Лидия.

— Да из этого поселка всего одна дорога… — пожал плечами Эж. — Не заблудимся.

— Долго идти?

— Как сказать… По земным меркам пара километров.

— А откуда тебе это известно?.. — поинтересовалась я.

— Я, как вы знаете, на том болотце два раза был. Когда же пропал в эти края в первый раз, то разыскивая следы наших беглецов, какое-то время провел в этих местах — говорил, что приехал сюда, чтоб работу найти, так что не раз прошел эту дорогу. Естественно, кое о чем расспрашивал местных жителей, хотя пытался делать это осторожно, чтоб не вызвать подозрений. Впрочем, здешние люди к расспросам привыкли, ведь тут бывает немало приезжих — все же на эту пристать приходят не только лодки рыбаков, но приезжают и люди из разных мест… Лидия, что с тобой?

— Да так, поясницу прихватило… — постояв, согнувшись, несколько секунд, девушка двинулась по дороге. — Пройдет.

Мы с Эжем переглянулись, и оба подумали об одном и том же: только не сейчас! Неужели у Лидии начинаются роды? Как не вовремя, да и, по подсчетам, которые Лидия делала раньше, у нее еще есть в запасе неделя-другая… Может, бедняжка просто плохо себя чувствует? Впрочем, не стоит понапрасну обманываться — кажется, в скором времени детишки появятся на свет. Ой, ну почему у Лидии роды начинаются именно сейчас, а не позже хотя бы на час? Что ж, не стоит горестно хвататься за голову, все одно ничего не изменится — просто несколько изменились обстоятельства.

Не говоря ни слова, Эж забрал у меня корзину с рыбой, и почти приказал:

— Не стоит ей идти самой, держи под руку будущую мать.

— Я нормально себя чувствую… — запротестовала Лидия. — Сама дойду.

— Давай не будем спорить… — Эж оглянулся. — Пошли дальше, мы и без того мы задержались здесь куда дольше, чем надо.

Уже через несколько минут мы покинули поселок, и пошли по неширокой грунтовой дороге. Несколько раз нас обгоняли повозки, уставленные корзинами, наполненными вяленой, копченой и свежей рыбой, причем каждую повозку сопровождало по нескольку мужчин, но ни один из них не предложил подвезти беременную женщину: видимо, в здешних местах действовало правило — каждый сам за себя. А еще я то и дело оглядывалась назад — Лесовик, как и следовало ожидать, не показывался. Что ж, одной заботой меньше. Лидия пока что держалась молодцом, шла и не жаловалась, хотя то и дело хваталась за поясницу, а на лице девушки иногда появлялась гримаса — как видно, начинаются схватки, но пока что легкие. Надо хоть каким-то образом отвлечь Лидию от боли, только вот в голову ничего не приходило, и я спросила первое, что пришло на ум.

— Скажи, а когда ты заподозрил Лесовика?

— Похоже, этот человек тебя очень интересует… — недовольно посмотрел на меня Эж. — С чего бы такое внимание?

— Я просто считала его, скажем так, более честным и порядочным человеком.

— Да мне с самого начала стало понятно, что в этих опасных местах просто так лесную избушку жечь никто не станет, и уж тем более не будет заваливать вход в подвал, чтоб не дать выйти спрятавшемуся там человеку — значит, тут речь идет о серьезных делах. А уж когда из подвала показывается такой рубаха-парень, добрый, внимательный и отзывчивый, готовый едва ли не бескорыстно подставить вам свое плечо в обмен на небольшую услугу — то тут и вовсе надо держать ухо востро. К тому же, как я это уже говорил ранее, такие большие ценности доверят лишь тому, в ком абсолютно уверены, и кто их донесет до условного места, что бы ни случилось. Торговля драгоценными камнями и благородными металлами — в любом мире дело крайне опасное и рискованное, хорошо оплачиваемое, там посторонним делать нечего. Повторяю: такие, как Лесовик — это самые опасные люди, и излишним благородством не отягощены, зато нацелены на выполнение своего дела. Пока в нас был необходимость, он нам помогал, но когда нужды в помощи уже нет, то здесь уже начинают избавляться от свидетелей. Хорошо еще, что нам вдвоем удалось его скрутить, а иначе…

— Погодите… — Лидия остановилась и согнулась, схватившись за поясницу. — Постоим немного. Сейчас пройдет…

— Давно болит?.. — спросила я. — Ответь честно.

— Примерно с того времени, как мы в лодку вернулись… — неохотно отозвалась девушка. — Вначале я этого почти не замечала, а сейчас то и дело прихватывает, пусть и не очень сильно… Еще немного, и пойдем…

Ну, это сейчас боли не очень сильные, а дальше будет куда хуже — схватки должны происходить чаще, и боль будет сильнее. Нам необходимо каким угодно образом в самое ближайшее время добраться до «окна», иначе все может оказаться напрасным. Ксения Павловна сказала, что будет открывать «окно» утром и вечером, в условленное время. До болотца еще идти и идти, а такими темпами к оговоренному времени добраться до «окна» мы не успеем, а ждать вечера… Э, нет, исключено!

— Эж, а дорога, по которой мы идем — она прямая?.. — спросила я Эжа.

— Нет, идет по дуге… Предлагаешь пройти лесом?

— А можно?

— Не знаю… — растерялся Эж. — Один бы я, пожалуй, рискнул пойти, а вот с вами…

— Можем не успеть… — негромко произнесла я, но Лидия меня услышала.

— Пойдемте скорей… — заговорила она, вытерев пот со лба. — Хоть дорогой, хоть лесом. Мне уже лучше, дойдем…

Не говоря ни слова, отправились дальше, и в этот раз прошло не менее десяти минут, прежде чем Лидия вновь остановилась.

— Погодите минутку, я чуть постою… — девушка тяжело дышала, да и стояла, держась за поясницу.

— Как чувствуешь себя?.. — спросила я, понимая ответ.

— Сносно… — бледно улыбнулась девушка.

— Что ж, для начала неплохо… — мне только и оставалось, что ободряюще улыбнуться, хорошо понимая, что говорю глупость.

— Значит, так… — заговорил Эж. — Сейчас мы пройдем еще какое-то расстояние по дороге, а затем свернем в лес — там есть тропинка, ведущая к болоту. По ней местные ходят, когда летом идут к болоту за лечебными травами: приезжие торговцы за здешние болотные растения платят довольно-таки неплохие деньги, так что…

— И как только здешние жители люди не боятся ходить на болото!

— Ну, прежде всего, местные в лес поодиночке не ходят — группами человек по десять, не меньше. Кроме того, такие вот посещения болот происходят только днем, когда на небе ярко светит солнце, а тамошние твари поглубже забираются в свою темную воду, стараясь не высовываться наружу, под солнечные лучи.

— А мы со здешними жителями не столкнемся на болоте? Не хотелось бы оказаться…

— Нет… — Эж не дал мне договорить. — Люди ходят к болоту ближе к полудню, когда на небе самое яркое солнце. Что же касается нас… Пойдем прямо, и срежем часть пути.

— Эж, брось ты эти свои корзины с рыбой… — посоветовала я. — Они довольно тяжелые, и идти с ними неудобно.

— Ничего, дотащу. И потом, нам может встретиться кто-то по дороге, а с корзинами у нас вид местных жителей, правда, до невозможности обтрепавшихся.

Тут Эж прав — выглядим мы как последние оборванцы. Одежда потрепана, в прорехах, волосы грязные… Хотя среди тех людей, что были на пристани, я заметила нескольких человек, одетых едва ли не в лохмотья, так что мы не должны были привлечь особого внимания местных жителей, хотя с уверенностью ручаться нельзя. А еще хорошо, что я не вижу себя со стороны — подобное зрелище вряд ли доставило мне хоть какое-то удовольствие.

С дороги мы свернули минут через десять, и в тот момент на дороге никого не было. Если бы я не знала, насколько опасны здешние леса, то, возможно, тут мне бы даже понравилось — нет высоких деревьев, хвойных тоже, а сквозь листву светит утреннее солнце. К сожалению, все же сказывается близость болота, и нужно как можно более внимательно смотреть под ноги, чтоб не наступить на кого-то из здешних обитателей, а таковых тут хватало — змеи, ящерицы, какие-то мелкие колючие шипастые существа… Так и вспомнишь добрым словом наши земные болота — конечно, там тоже зевать не стоит, но зато там все привычное, куда спокойнее, и нет такой опасности.

Какое-то время мы шли по едва заметной тропинке — похоже, люди ходят здесь нечасто. Лидия крепилась, как могла, но то и дело останавливалась, чтоб перевести дыхание, да и схватки у нее случались все чаще. Я вела девушку под руку, и просто молила про себя — милая, потерпи еще немного, нам осталось пройти не так и много!..

Внезапно Эж остановился, и ругнулся:

— А, чтоб тебя! Стойте на месте! Ни шагу вперед!

— В чем дело?.. — оглянулась по сторонам — вроде, все тихо.

— Посмотрите вперед — вон, на то дерево, что склонилось над тропинкой.

А что такого — стоит дерево, покрытое листьями, ну, наклонилось немного… Хотя листья на дереве чуть подрагивают, да и ствол какой-то искривленный…

— Там, на дереве, сейчас гриам… — только что не ругнулся Эж.

— Кто?.. — не поняла я.

— Гриам. Это что-то вроде ящерицы, только эта ящерка длиной метра два, и не очень толстая. А еще у нее щупальце вместо хвоста, и эта тварь жутко ядовита…

— А как ты понял, что на этом дереве кто-то есть?.. — говоря откровенно, мне просто не хотелось останавливаться, и мысль об очередной задержке выводила из себя.

— Видишь ли… — вздохнул Эж. — Видишь ли, именно весной гриам приносит потомство, а так как это создание относится к числу живородящих, то она забирается на дерево, и… Сами видите. Лично я бы ничего не заметил и пошел дальше, если б детеныш не упал на землю.

И верно: в этот момент на тропинку что-то сверху свалилось на землю, и я увидела, что перед нами находится маленькое существо с кожей ярко-желтого цвета очень похоже на ящерку, только с вытянутой пастью, как у крокодила, и с невероятно тонкими трехпалыми лапками. Длиной ящерка была сантиметров пятнадцать, а еще вместо хвоста у нее короткий отросток, но, не сомневаюсь, что в свое время этот отросток удлинится. Упав на тропинку, малыш изогнулся, встал на лапы, и, довольно шустро перебирая лапками, пополз в невысокую траву.

— В то время, когда самка гриама рожает, нельзя показываться ей на глаза… — продолжал Эж. — Не стоит даже идти неподалеку — при виде живого существа эта тварь метнется с дерева и сразу укусит, а потом вернется на свое прежнее место.

— И как долго этот самый гриам будет сидеть на дереве?

— Пока всех не родит… — мрачно ответил Эж. — А насколько мне известно, таких вот ящерок гриам одним разом рожает под сотню, не меньше. Как понимаете, это процесс долгий.

— Зачем их так много?

— Так выживают всего единицы… — пожал плечами Эж. — Остальных съедают хищники.

— И как же мы пойдем дальше?.. — ахнула я, глядя на то, как Лидия закусила губу, и немного согнулась — кажется, скоро она вряд ли сможет двигаться без нашей помощи.

— Надо идти в обход.

— Куда?

В этот момент с дерева свалилась еще одна ящерка, только вот с ней было что-то не то — упав, она стала изгибаться на земле, а потом с заметным трудом поползла в траву.

— Этой не повезло… — прокомментировал Эж, глядя на то, как ящерка пытается спрятаться в небольшой ямке. — Когда гриам слезет с дерева, то сожрет ее — так поступают со слабыми и увечными. Так сказать, естественный отбор в действии…

— Нам что делать?.. — у меня не было желания выслушивать слова Эжа о какой-то ящерице, из-за которой мы не можем идти дальше.

— Сейчас свалится еще одна ящерка, и пойдем за ней… — решил Эж. — Гриам большей частью обитает в болоте, но для рождения потомства выползает наружу, причем подальше от болота, а иначе всех родившихся ящерок враз сожрут тамошние обитатели, а так у мелочи есть шанс выжить.

— С таким ярким цветом кожи?

— Они уже через пару часов потемнеют. Ящерки ползут прямо к болоту — гриам обитает именно там, а это значит, так что с пути мы не собьемся. Кстати, брать в руки эту мелочь не стоит — увы, но зубки у них уже ядовиты.

— Вот что я сейчас я меньше всего хочу, так это брать в руки всякую здешнюю фауну! Видеть уже не хочется таких вот обитателей этого мира!

Менее чем через минуту на землю упала еще одна ящерка, но к тому времени мы уже сошли с тропинки, и направились за яркой полоской, мелькающей среди травы. Наверное, в любое другое время за этой малышкой нам было бы не угнаться, но пока что она не столь шустра. Да и потерять ее непросто — уж очень цвет шкурки приметный. Конечно, в этот раз мы шли не по тропинке, а по лесу, но, по-счастью, трава была еще невысокой, да и земля сравнительно ровной, так что какое-то время нам удавалось не отстать от ящерки, но потом Лидия опять остановилась, пытаясь справиться с болью, и ящерка уползла. Впрочем, отчаяться мы не успели: когда Лидии стало легче, то мы увидели еще одну желтую ящерку, пробирающуюся среди травы. Все правильно: они все ползут в одном направлении — к болоту, а это значит, что у нас есть шанс добраться до места. Невольно вспомнилась какая-то передача по телевизору о черепашках, которые, вылупившись из яйца, все дружно ползут в сторону моря, и здесь примерно такая же ситуация, с поправкой на местные реалии…

Когда же мы добрались до болота, то при виде этого ковра красноватого мха у меня словно камень с сердца упал, но вот Лидия без сил опустилась на мох.

— Сейчас, погодите минутку…

— Так, холм в той стороне… — Эж кивнул в сторону.

— А, это тот ориентир, возле которого начинается дорога на каменный островок, где находится «окно»?.. — я вытерла пот со лба.

— Верно… — кивнул Эж. — Лидия, я все понимаю, но…

— Мне уже легче… — девушка с трудом поднялась, прикусив губу. — Пошли.

— Эж, да брось ты эти корзины с рыбой!.. — не выдержала я. — Чего ты их тащишь?

— Мало ли что… — отмахнулся от меня молодой человек. — Пошли, не будем терять время.

— До холма долго идти?.. — устало произнесла Лидия.

— Не очень.

Сейчас, когда мы вышли из леса, идти стало немного сложнее — ноги немного проваливались по влажный мох, и под ногами то и дело хлюпала вода. К тому же подле болота обитало немало всякой летающей пакости, вроде наших комаров и мошки — эти мелкие пакостники стремились впиться в наше тело, а если принять во внимание, сколько прорех было сейчас на нашей одежде, то можно понять, что нам сейчас пришлось нелегко. Да и под ногами то и дело появились какие-то крупные рогатые жуки, а заодно и пауки немалых размеров, смотреть на которых было весьма неприятно. Впрочем, сейчас не стоит обращать на это внимания, не до того.

Лидия шла из последних сил, но было понятно, что долго она не продержится — схватки становились все чаще и сильнее, и было просто удивительно, как она еще держится. Тем не менее, когда мы добрались до холма у края болота, Лидия не стала задерживаться:

— Пойдем быстрее. Передохну там, на островке.

— Девушки, держите палки… — Эж протянул каждой из нас по длинной палке, которые вырезал в лесу, на одной из тех небольших остановок, когда Лидия останавливалась, чтоб передохнуть. — Так, на всякий случай. Да, красотка, вот еще что: одну корзину с рыбой отдай мне, а вторую пока неси сама.

— Да зачем они нам нужны?

— На всякий случай. Все, разговоры закончены. Я иду первым, вы за мной. И не отстаем.

— Об этом и речи быть не может!

Мы вновь шагнули на жесткий ковер из красноватого мха, который немного покачивался под нашими ногами. Так, вначале надо добраться до первого каменного островка, а затем отправиться на следующий, туда, где и находится «окно». Надо сказать, что сейчас идти было чуть спокойнее, чем тогда, когда я проходила это место в первый раз, хотя в темноватые озерца болотной воды, которые то и дело встречались во мху, смотреть было по-прежнему жутковато. К счастью, сейчас оттуда хотя бы не показывались когтистые лапы и длинные щупальца, которые напугали меня, когда я увидела их впервые. Я прекрасно помнила, что ступать в эти лужи нельзя ни в коем случае, да и подходить к ним нежелательно. Почему? Да это как трясина на земных болотах, как ступишь в них, так и провалишься с головой, только вот здесь ты погибнешь куда раньше, потому как здешние болотные твари прячутся в именно в таких лужицах, совсем недалеко от поверхности. Надеюсь, Лидия сумеет добраться без остановки до первого островка, а там уж передохнет несколько минут. Побыстрее бы…

Эж тоже то и дело оглядывался по сторонам, а заодно и на нас, но пока что помалкивал. Когда же до первого каменного островка нам осталось дойти всего ничего, Эж, в очередной раз оглянувшись на нас, изменился в лице — кажется, от увидел что-то неприятное. Правда, он вновь отвернулся и, не говоря ни слова, пошел вперед, однако я не выдержала и оглянулась. Ох, лучше бы я этого не делала — оказывается, возле холма стояло несколько мужчин. Это еще кто такие? Наверное, здешние жители… Надо же, а Эж говорил, что они к болоту только днем ходят…

Когда же мы оказались на каменном островке, то Лидия обессилено упала на мох — кажется, ей было совсем плохо. Я же, кивнув головой в сторону холма, хотела кое о чем сказать Эжу, но в этот момент раздался пронзительный свист — ого, ну и свисток у кого-то их этих людей, звук наверняка разносится очень далеко. Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб понять: незнакомцы привлекают к себе наше внимание, а заодно призывают подмогу себе на помощь. Вот только вас, мужики, нам еще не хватало в конце пути! Меж тем вновь раздался громкий свист — без сомнений, сюда подзывают подмогу.

— Что это?.. — спросила Лидия, не открывая глаз. — Или кто? Люди?

— Там кто-то из местных?.. — спросила я Эжа. — Охотники или рыбаки?

— Вряд ли… — неохотно отозвался тот. — Одежда у них не такая, да и вид тоже. Похоже, это по наши души.

— Но как же так… — растерялась я.

— А вот так… — недоуменно произнес Эж. — Сам ничего не понимаю. Где мы допустили ошибку? Неужели церковники? Да нет, вряд ли… Может, приятели Лесовика? Сомнительно, прошло слишком мало времени, они никак не могли нас догнать…

В этот момент один из мужчин, стоявших у холма, закричал:

— Эй, вы трое! Слышите меня? Возвращайтесь!

— Ага, уже бегу назад, просто мечтаю об этом… — хмыкнула я. — Лидия, ты как? Идти можешь?

— Да, сейчас, вот только немного отпустит…

— Эй!.. — вновь закричал мужчина. — Идите назад, а не то хуже будет!

— Куда уж хуже… — из глаз Лидии вытекло несколько слезинок. — Мне надо домой! Я не хочу здесь больше оставаться! Не хочу, не хочу, не хочу!

— И не останешься… — Эж смотрел на мужчин. — Для начала успокойся, и все будет хорошо. Сможешь дойти до следующего островка, где находится «окно?

— Да!

— Тогда пошли!.. — скомандовал Эж. — Не будем терять время, тем более что его у нас почти не осталось.

Хотя расстояние между двумя островками было сравнительно небольшим, но преодолеть его оказалось не в пример труднее — там мы большей частью брели по щиколотку в темной болотной воде, да и лужиц с темной водой было куда больше. Заметно, что Лидия бредет из последних сил, закусив губу и не говоря ни слова, но когда она ступила на каменный островок, и прошла несколько шагов, то едва ли не рухнула прямо на камни, хорошо еще, что Эж сумел ее удержать.

— Все… — прошептала девушка. — Все, больше не могу… Больно…

Так, теперь моя очередь хлопотать возле Лидии, тем более что, судя по участившимся схваткам, роды надо ожидать в очень скором времени. Сейчас главное — успокоить будущую мать, а не то как бы нервного срыва не произошло, что неудивительно в сложившейся ситуации, ведь до этого островка Лидия добрела из последних сил. К тому же усталость и нервное напряжение последнего времени давали о себе знать, так что оставлять девушку без внимания в нынешней ситуации было никак нельзя. Лидия вцепилась в мою руку, и не хотела ее отпускать — как видно, сейчас мы с Эжем казалась ей чем-то вроде последней надежды, с которой она боялась расстаться даже на минуту.

А меж тем наши дела обстояли далеко не самым лучшим образом — те три человека, что ранее стояли у края болота, направились к нам, причем передвигались явно быстрее того, чем бы нам того хотелось. Ох, не стоится им на месте, лучше б подмогу дождались, которую призывают, но, как видно, им не терпится нас повязать. Мужчины крепкие, да и оружие у них при себе имеется — ясно, что нам с ними не совладать. Очень скоро они ступят на первый островок, а потом доберутся и до нас. А мы пока все еще здесь, и если так будет продолжаться и дальше, то до открытия «окна» мы можем и не досидеть.

Все бы ничего, но идущих по болоту мужчин заметила Лидия, и из ее глаз хлынули слезы, что в ее состоянии совсем неудивительно. Хоть бы до нервного срыва не дошло, что неудивительно после всего, что она пережила.

— Они идут сюда… — с трудом произнесла девушка. — За нами…

— Ну и пусть себе идут. Надеюсь, мы уйдем отсюда еще до того, как они здесь окажутся… — Эж погладил Лидию по руке. — Потерпи еще немного, хорошо?

— Потерплю… — девушка кивнула головой сквозь слезы. — Знаете, мне нирида еще ночью сказала, что с утра мои дети начнут собираться, чтоб появиться на свет. И вот…

— Почему ты нам об этом не сказала?.. — покачала головой я.

— Боялась… — Лидия продолжала плакать. — А вдруг я идти не смогу, вы меня бросите, и одни пойдете к «окну».

— Ну, у женщин перед родами и не такие глупости в голову лезут… — все, что я могла — так это только развести руками. — Не для того мы тебя искали столько времени, чтоб бросить.

— Я боюсь… — слезы, не переставая, текли по щекам девушки.

— Эж, как думаешь, скоро нам еще осталось ждать до условленного времени?.. — спросила я.

— Вопрос в другом — сколько мы здесь продержимся… — Эж задумался на мгновение. — Лидия, ночью ты общалась с речными обитателями, а как насчет болотных? Сумеешь и с ними договорится?

— Никак не получится… — всхлипнула та. — Я их совсем не чувствую, и даже боюсь. Мне отчего-то кажется, что речные обитатели и жители трясин — они недолюбливают друг друга.

— Понятно… — Эж пододвинул к себе одну из корзин с рыбой. — Не знаю, когда Ксения Павловна откроет «окно», но то, что на наш островок посторонним какое-то время хода не будет — это я обещаю. Нами уже слишком много пройдено, чтоб сдаваться. Лидия, отпусти пока руку нашей спутницы — сейчас мне нужна от нее помощь.

— Конечно…

— Значит, делаем так… — Эж вытащил из кармана свой нож, достал одну их рыбин и вспорол ей брюхо, после чего, размахнувшись, бросил рыбу в сторону первого каменного островка, вернее, в одну из темных лужиц подле него. — Делай тоже самое.

— Для чего это нужно?.. — не поняла я.

— Все проще некуда… — в темную лужицу возле каменного островка полетела еще одна рыбина. — В этих местах люди, собираясь на болото, для безопасности частенько прихватывают что-то съестное, мясо или хоть ту же рыбу. Когда из такой вот лужицы среди мха на тебя лезет какая-нибудь тварь с желанием перекусить, то люди, оказавшиеся в непростой ситуации, бросают мясо или рыбу в какую-либо темную лужицу подальше от себя. У здешних болотных обитателей невероятно развит нюх и обоняние, так что живность сразу кидается туда, куда упала рыба или мясо, а у человека есть возможность унести ноги. Мы же с тобой поступим иначе — набросаем еды здешним болотным жителям, и наши преследователи какое-то время не рискнут ступить на мох.

— Но сейчас день, а обитатели болот…

— Они никогда не откажутся перекусить, и потому рискнут на мгновение высунуться наружу, а для нас сейчас главное — выиграть время. Надеюсь, что Ксения Павловна откроет «окно» в условленный час, тем более что по моим прикидкам это должно произойти достаточно скоро. Только не кидай всю рыбу сразу, давай по одной. Да, и живот у каждой рыбины вспарывай — запах крови быстрей привлечет хищников.

Все произошло так, как и рассчитывал Эж — очень скоро поверхность всех темных лужиц, что находились между двумя каменными островками, стала подергиваться рябью, иногда в ней мелькало что-то непонятное — то ли плавник, то ли коготь, которые захватывали тех рыбешек, которые лежали на красноватом мху. К этому времени трое мужчин уже ступили на первый каменный островок, но далее идти не решились: один из них предупреждающе поднял руку, кивнув на темные оконца — мол, дальше двигаться не стоит, слишком опасно. Однако какой-то храбрец из троицы все же сделал пару шагов по красному мху, направляясь к нам, и из ближайшей лужицы по направлению к нему вылетело тонкое щупальце, но мужчина сумел каким-то невероятным образом прыгнуть назад, на каменный островок, а щупальце вновь скрылось в темной болотной воде. Я же бросила в ту самую лужицу рыбку побольше — молодец, заслужил. Правда, рыбы в корзинах осталось совсем немного, а подобное радовать никак не могло.

Сейчас мы с нашими преследователями находились на разных каменных островках, разделенные лишь полосой красноватого мха, и я, глядя на мужчин, определила: один из них местный — наверняка проводник, а вот двое приезжие. Это видно как по одежде, так и по оружию.

— Эй, вы!.. — через какое-то время закричал нам один из этой троицы, судя по всему, старший среди них. — Хватит бегать, сдавайтесь, все одно вам отсюда деться некуда.

— А вы кто такие?.. — поинтересовался Эж. Это он правильно поступает — сейчас нам надо тянуть время.

— Служба церкви… — отозвался мужчина. — Давайте договариваться по-хорошему, а иначе пеняйте на себя — жалеть не будем.

— Скажи об этом кому-то другому… — хмыкнул Эж. — Вам наверняка велено нас даже не поцарапать — берегут церковники нашу кровушку, не хотят понапрасну пролить даже каплю.

Мужчина явно не нашелся, что ответить, а это может означать лишь то, что Эж прав. Через паузу незнакомец вновь заговорил.

— Тем не менее, в случае крайней необходимости, мне разрешено применить самые жесткие меры. Так что давайте не доводить дело до крайности.

— Но как вы нас нашли? Почему пошли сюда, на это болото?

— От матери-церкви не скрыться. Часть наших людей пошла за вами сразу же после того, когда вы сбежали из монастыря, а остальные направились сюда.

— Если не секрет, то почему именно сюда?

— Когда-то мужчину и женщину, которых мы ищем — впервые их встретили именно здесь. Кроме того, через какое-то время здесь, ближе к зиме, нашли погибшего чужака — на него сзади напал какой-то зверь, и враз проломил голову, но есть добычу отчего-то не стал. Местный староста сказал, что этот погибший внешне чем-то напоминал ту парочку, которая появилась здесь невесть откуда. Потому-то теперь сюда и послали нас в расчете, что беглецы вернуться на прежнее место. Вероятность подобного была совсем небольшой, и все же церковники не ошиблись.

А вот теперь все стало понятно, куда исчез мужчина, которого Ксения Павловна отправила на поиски Лидии и ее кавалера — видимо, он погиб от нападения зверя. Скорей всего, этот человек был в самом начале своего пути в этом мире — он только успел покинуть болото и зашел в лес… Очень жаль мужчину, ему не повезло. Потом Ксения Павловна отправила Эжа, а затем меня… Что же касается церковников, то они все рассчитали верно: наверняка их люди следили за приезжими, тем более что у них были наши приметы, и в том случае, если увидят кого-то похожего, сразу же сообщали тем, кто дожидался вестей неподалеку отсюда. Видимо, кто-то все же заметил нас на пристани, сообщил куда надо, а те отправили сообщение гм… голубиной почтой, или как там правильно называются здешние птицы, которые переносят послания. Ну, а потом те люди, кто получили сообщение, пошли по нашим следам.

— Так что не стоит вам трепыхаться — от нас не уйти!.. — продолжал мужчина. — Не стоит злить болотных тварей — как бы дело хуже не обернулось…

И ведь он этими словами как сглазил все происходящее. Внезапно вода в одной из лужиц возле нашего островка словно раздалась в сторону, и оттуда полезло нечто темное, напоминающее нашего земного спрута весьма немалых размеров, только вот у этого существа было всего три щупальца, но нам хватило и этого, потому как спрут довольно быстро пополз к нам. Трое мужчин на соседнем острове что-то кричали, но я их не слушала. Все, что я могла сделать в этой ситуации — это швырнуть в спрута обе корзины с остатками рыбы, и подобное на десяток-другой секунд замедлило его движение. Пока болотная тварь шустро выбирала оставшуюся рыбу из корзин, я бросилась к Лидии, намереваясь схватить палку, лежащую рядом с ней, и попытаться отогнать трехлапое чудище…

В этот момент я ощутила, что внезапно глохну и слепну, а затем словно нырнула с размаха в ледяную воду, а еще через пару секунд поняла, что нахожусь в небольшом помещении без единого окна, но с пятном краски на полу. Рядом вскрикнула Лидия, одновременно с тем коротко ругнулся Эж, и в следующий миг я услышала сильный голос Ксении Павловны:

— А ну, отходите все к стене, быстро! Я «окно» закрываю!

Значит, мы уже дома! Боюсь поверить, что это так, но мы с Эжем все же схватили Лидию, и потащили ее к стене… Боюсь поверить в происходящее, но, кажется, наш путь по чужому миру подошел к концу, и он остался где-то в немыслимой дали.

Все остальное я воспринимала, словно со стороны: Лидия плачет навзрыд, и просит у матери прощения, а та, в свою очередь, сама еле сдерживается, чтоб не зарыдать, прижимает к себе дочь, словно боится, что та вновь исчезнет в неведомой дали. Правда, продолжалось все это недолго — у Лидии начались сильные схватки, и Ксения Павловна поняла, что расспросы и проявления чувств надо отложить на некоторое время. Быстро вызвали «скорую», Ксения Павловна при помощи Зинаиды (которая при виде Лидии от радости чуть не упала в обморок) быстро отвели девушку в душ, и когда через четверть часа приехала «скорая», то к этому времени Лидия была уже помыта, переодета, и мать повела ее в машину.

Мы с Эжем не вмешивались в происходящую кутерьму, следили за всем происходящим со стороны, и когда услышали шум отъезжающей машины, то я уселась у стены — ноги не держали. Не хотелось ни говорить, ни куда-либо идти — я просто осознавала, что вернулась домой, и это было настоящим счастьем. Эж уселся рядом, и какое-то время мы молчали, а потом в комнату зашла Зинаида.

— Радость-то какая, девочка наша вернулась… — женщина вытерла набежавшую слезу и обратилась к нам. — Ксения Павловна уехала вместе с Лидией в больницу, но просила передать, чтоб вы никуда не вздумали уходить.

— Ты куда-то торопишься?.. — поинтересовалась я у Эжа, вернее, у Евгения. Эжем он был в том мире, а здесь он просто Женя.

— Нет, что ты… — чуть усмехнулся тот. — Как сказал Пятачок в известном мультике: до пятницы я абсолютно свободен.

— Вот и хорошо… — Зинаида улыбнулась. — Я сейчас все в душе приготовлю — вам же помыться надо, а не то просто смотреть страшно, какие вы замазули.

Женщина ушла, а мы все так же сидели на полу, а потом молодой человек произнес:

— Девушка, разрешите пригласить вас в ресторан!

— Даже не знаю, мужчина, мы с вами так мало знакомы… — протянула я.

— Соглашайтесь! Вы даже не представляете, какой я завлекательный собеседник! Хотите, докажу?

— Ну, начинайте.

— Салат из крабов, тартинки с черной и красной икрой, рыба под соусом из креветок и стейк с жареным картофелем.

— Ой!.. — схватилась я за сердце! — Мужчина, что ж вы сразу не сказали, что у вас столько немыслимых достоинств?!

— Шампанское и клубника… — продолжал молодой человек.

— Мужчина, да вы просто неотразимы!

— Фруктовый торт со взбитыми сливками, шоколадный десерт и мороженое… — закончил свою речь Евгений.

— Мужчина, да кто ж вам сможет отказать?! — едва не простонала я. — Только та, у которой совсем сердца нет!

— А то как же, ведь таких орлов как я, надо еще поискать!

— Только вот вид у нас явно не для ресторана… — вздохнула я. — Нас туда и близко не пустят!

— Ничего, для начала главное — помыться!.. — продолжал Женя. — Как насчет того, чтоб мне спинку потереть? Я с детства такой неловкий!

— Ах, молодой человек, вы меня так смущаете, так смущаете, что я просто не знаю, что сказать…

В этот момент в комнату просто-таки влетела Зинаида, держа в руке мобильный телефон.

— Ксения Павловна только что звонила!.. — выпалила она. — Лидия родила в «скорой» едва ли не сразу после того, как машина отъехала от дома! Родились две девочки, правда, слабенькие, но Ксения Павловна сказала, что с ними все будет в порядке! А вот Лидия чувствует себя не очень хорошо, ну да это не страшно — мать ее вылечит, будет здоровей здоровой!

Честно признаюсь — такой радости я не испытывала давно! Значит, все было не напрасно! А пока что ничего иного, кроме осознания этого, мне и не надо…