Время наточить ножи, Кенджи-сан! 2

Глава 15

У меня сложилось такое впечатление, что я разворошил пчелиный улей. Едва делегация во главе с Роджерсом позавтракала и направилась в «Sky Tokyo Gallery», как на меня обрушился целый град звонков. Звонили отовсюду — с газет, телевидения, радио, все хотели получить развернутый комментарий, а то и вовсе взять интервью со съемками.

И, конечно же, звонили со «Спрута». PR-отдел брызгал слюной, возмущаясь тем, что с ними не было согласовано это мероприятие. Я сообщил им то же самое, что говорил и другим — этот спор не был вообще запланирован изначально.

Потом позвонила какая-то дама, не представившаяся, да и вообще говорящая так, будто набила полный рот осьминогов. Она что-то долго и непонятно бормотала про вероятности и планы, потом попросила скинуть ей план проведения спора с Роджерсом и сбросила вызов, даже не сказав, куда ей все скидывать. Я даже не стал перезванивать и уточнять детали — ничего я не собирался никому скидывать. Голова была занята совсем другим.

Спор, конечно, был не запланированным. Но просто так пропустить мимо ушей слова Роджерса я не мог. Этот миллиардер был чересчур самоуверенным, к тому же мне хотелось заступиться за всех поваров, которых он так легко списал в утиль. Посмотрим, как твой искусственный интеллект приготовит хоть что-то.

Глубоко в душе, конечно же, скреблось определенное сомнение. Все-таки автоматизация хороша в некоторых моментах. В той же хирургии роботы делают очень точные надрезы. Но ведь в данном случае механизмы выступают в роли инструмента для хирурга. Роджерс же утверждал, что они полностью заменят нас.

Но прежде, чем размышлять о том, какое блюдо выбрать для приготовления на споре, нужно заниматься и прямыми обязанностями.

С небольшим опозданием в Токио прилетела госпожа Амита Чаттерджи, основательница «Nexus Technologies». И прямо с самолета она поехала в «Белый Тигр», желая чего-нибудь перекусить после долгого перелета.

Увидев меня, Чаттерджи холодно улыбнулась.

— Такое ощущение, будто в Токио существуете только вы! — произнесла она. — Все новости лишь о вас.

— Поверьте, это случилось против моей воли. Надеюсь, эта вынужденное окружение не будет слишком назойливым для вас, — ответил я, чуть поклонившись, украдкой рассматривая гостью.

Рост Чаттерджи был выше среднего, а фигура, облаченная в строгий черный костюм от Armani, подчеркивала ее властность. Лицо, с острыми скулами и подбородком, казалось высеченным из камня. Темно-каштановые волосы были гладко уложены, ни единая прядь не выбивалась из строгого стиля. Единственное украшение — массивное кольцо с бриллиантом, смотрелось на ее руке, как холодный блеск ледяного королевства.

От Чаттерджи исходила довольно странная аура — казалось, что гостья может взорваться в любую минуту и ощущение опасности все время витало в воздухе. Я глянул на официантов, и увидел, что они тоже это ощущают.

— Прошу, вот ваши места, — проводил я женщину и ее сопровождение к столу.

Амита Чаттерджи устроилась в кресле, поставив сумочку на стол. Ее взгляд скользил по залу, отмечая каждую деталь. В ней было что-то общее с Роджерсом, но если тот был более сговорчив, то Чаттерджи напротив, холодно молчала.

Понимая, что еще один спор или словесную потасовку я могу уже и не вывезти, я решил отстраниться от всего и просто делать свою работу.

— Первое блюдо, — сказал я, когда в зал внесли сасими.

Ее сделал лично Жак, и было видно, что он очень сильно старался. Идеальная нарезка, какой мог позавидовать и я. Тончайшие ломтики свежайшей рыбы: нежно-розовая семга, сияющий красным тунец, и нежная белая дорадо. Ломтики легли на ледяную тарелку, украшенную изящными цветками, дайконом, зеленью и дольками огурца. Рядом лежали миниатюрные пиалы с соевым соусом, острым васаби и розовым маринованным имбирем.

Классика в том виде, в каком она и должна быть. При выдаче разрешения на участие в форуме, аудитор Миа также выдала нам и заявки от каждого участника — какие предпочтения у него есть, что он категорические не приемлет в еде и какие пожелания хотел бы, чтобы были исполнены. Я помнил, что Чаттерджи в том списке значилась как «без ограничений», что значило, что она готова есть любую еду, в том числе и японскую, обладающую определенной спецификой. Обычно в таком случае предполагается, что гость будет кушать именно национальную еду, чтобы погрузиться в традиции страны, в которую прилетел.

— Это что, сырая рыба? — наморщив нос, спросила Чаттерджи.

— Да, это сырая рыба — традиционное японское блюдо сасими. Его следует есть палочками, каждый кусочек обмакивая в соус, — сдержанно ответил я. — Но если хотите, мы заменим вам блюдо? Хотите что-то более традиционное?

— Нет, что подали — то и буду есть, — ответила Чаттерджи тоном обидевшейся маленькой девочки.

Жак, стоявший рядом, глянул на меня, и я буквально прочитал его мысли — ему хотелось больше всего на свете вышвырнуть эту разбалованную дамочку вон.

Чаттерджи ела без энтузиазма, и половину блюда оставила, поковырявшись в сырой рыбе. Под конец и вовсе сделало то, что мог позволить себе ни один уважающий себя японец — воткнула палочки в еду. Это практически оскорбление тому, у кого в гостях находится человек.

Жак аж покраснел от возмущения. Я же подал ему знак, чтобы держал себя в руках. Кто знает, может эта Чаттерджи не в курсе определенных местных традиций?

Следующим блюдом стал суши-сет. На деревянной доске расположились классические нигири — кусочки риса, украшенные тонким слоем лосося, тунца и креветки, завернутые в нории и посыпанные черной икрой и полосками зеленого лука. Было видно, что Жак хотел удивить гостью аутентичной едой, но кто же знал, что попадается такая капризная дама?

С суши-сетом Чаттерджи тоже долго копалась, рассматривала со всех сторон, демонстрируя всем своим видом, что не желает есть это.

— У нее в Индии есть сеть ресторанов, — шепнул мне Ичиро. — Вот и не хочет нам устраивать невольную рекламу, специально нос морщит, чтобы потом при случае сказать где-нибудь на публике, что в ее заведении кормят лучше.

Позволить такого я не мог. Не хочет есть — пусть не ест. Но намерено топить нас, чтобы рекламировать свое.

— Госпожа Амита, вам не нравится наша еда? — подошел я к ней и улыбнулся как можно слаще.

— Не нравится — это громко сказано, — ответила она. — Она не совсем привычна той, которую я обычно ем.

— Тогда, может быть, мы могли бы приготовить для вас что-то другое?

— Нет, не нужно утруждать себя, — ответила Чаттерджи, даже не посмотрев в мою сторону. — Я потерплю.

— Не думаю, что терпеть ради нас нужно. Просто скажите, что вы хотите, и мы это приготовим.

— Не думаю, что тут могут сготовить что-то, что я действительно люблю, — кисло ответила Чаттерджи.

Вот ведь важная курица!

— Уверен, что в сети ресторанах, которыми вы владеете, кормят вкусно и именно то, что вы любите, — произнес я, стараясь держать фирменную невозмутимую улыбку. — Но у нас тоже вполне неплохо кормят — об этом говорят награды, полученные на многочисленных конкурсах. Да и отбор мы прошли, который устроили организаторы этого форума. Думаю, это вполне неплохая рекомендация. Тягаться с вашей сетью ресторанов мы, конечно же, не хотим, уверен нам есть чему у вас поучиться. Кстати, вы бы могли сейчас рассказать о сети своих ресторанов — пока есть хорошая возможность бесплатно это сделать в присутствии стольких журналистов. Будет хорошая реклама.

Чаттерджи аж заскрипела зубами. Но тоже улыбнулась.

— Нет, конечно же, не буду. Это было бы не этично с моей стороны.

«Это ты верно сказала, — подумал я. — Ишь, про этичность заговорила!».

Все было гораздо проще. Ее заготовленный козырь про то, что в «Белом Тигре» готовят не так вкусно, как в ее ресторане я раскрыл раньше времени и озвучил перед журналистами, а значит сыграть его будет уже не эффективно. Она, конечно, может повторить задумку после завтрака, но фраза уже не попадет в эфир, так как о ней все знают и вырежут, сообразив, что это реклама.

— Кенджи, я тебя прошу! — прошептал мне в самое ухо Ичиро. — Нам достаточно и одного спора с Роджерсом, чтобы улететь в бездну. А ты еще и с этой дамочкой на колкости перешел.

— Она первая начала, — пожал я плечами.

Третий вынос блюда мог удовлетворить даже самый изысканный вкус. Тут Жак превзошел самого себя. Гедза, или по простому вареники, с уткой, овощами и яблоками. Тонкое рисовое прозрачное тесто, чуть поджаренное, посыпанное чесноком.

Акцентом к этому блюду принесли кусочки курицы в особом медовом кляре. Кусочки напоминали по форме камешки с морского дна, особенно в сочетании с красными нитями чили. Очень красивая подача. По вкусу тоже не сомневаюсь было на «отлично». На этот раз Чаттерджи уже не выбражала — было бессмысленно и довольно быстро расправилась сначала с гедзами, а потом и с курицей.

Завтрак закончился и я уже готов был проводить привередливую гостью, как она остановилась, обернулась и сказала:

— Мистер Мураками, у вас, кажется, с господином Роджерсом случился спор? Думаю, у меня есть идея как помочь кое с чем.

— Помочь? — удивился я.

— Да, — кивнула Чаттерджи и хитро улыбнулась. — Помочь господину Роджерсу победить вас.

Она рассмеялась и вышла из ресторана.

— Вот ведь змея какая! — проводил ее Ичиро.

Я лишь отмахнулся — угрозами меня уже было не запугать.

Убравшись в комнате, Фукуда некоторое время стоял и смотрел на то место, где еще час назад лежало тело. Потом устало плюхнулся прямо на пол, прислонившись спиной к стене. Его плечи опускались под тяжестью невидимой ноши, а взгляд, устремленный в пол, был пустым, словно выцветший от бесконечных тревог.

Гнев, такой острый, что заставлял его зубы скрежетать, смешивался с отчаянием. И в порыве этого гнева у него еще хватало сил на то, чтобы замести следы. Но едва гнев выгорел, как и сил не осталось.

Он был в ловушке. Невидимой ловушке, которая еще не захлопнула своих створок, но готова была в любой момент его уничтожить. Его секреты, его слабости, его ошибки — все это теперь было в руках неизвестного врага.

Фукуда чувствовал себя виноватым, словно он сам открыл ворота для этой беды. Долгие годы он хранил эти документы как залог своего спокойствия, как гарантию безнаказанности. Теперь он понял, что это была иллюзия, а он сам — заложник собственной наивности. Еще и как последний наивный мальчик был глуп, думая, что Ёсико бестолковая дурочка.

Или же ее кто-то натаскал на это? Фукуда задумался. Неужели она сама додумалась до этого? Сомнительно. Наверняка ее кто-то подтолкнул к этому. Догадаться бы кто именно. Уж он бы этого недоумка растоптал бы как червяка.

Он встал, его тело дрожало от напряжения. Фукуда знал, что ему придется действовать. И чем быстрее, тем лучше. Он должен найти тех, кто украл его документы, настоящий воров, а не исполнительницу, с ней уже покончено, и вернуть их любой ценой. Его жизнь, его будущее — все зависело от этого.

Сжав кулаки, Фукуда посмотрел в окно. Небо было темным, хмурым, как его душа. Но он не мог сдаваться. Он должен был бороться.

Рука невольно взяла телефон. Нужно позвонить Рен, сообщить обо всем. И тут же оборвал себя. Нельзя. Она не будет ему помогать. Напротив, расправиться быстро и оборвет все нити, которые могли бы привести к ней. Этого следовало ожидать с самого начала.

Нужно найти заказчика. Кто? Кто?

— А разве есть другие варианты? — вслух произнес Фукуда.

Конечно же Абэ. Он хочет ударить первым и действует через Фукуду, зная, что тот хранит многие тайны Рен Ямато. Наверняка именно он подговорил Ёсико, чтобы та выкрала нужные документы. Значит следует в скором времени ожидать крепкого удара.

— Не дождетесь! — прохрипел Фукуда.

Нужно опередить его. А для этого у него был запрятан один козырь, который он хранил очень долго. Очень колючий неудобный козырь, который мешался ему и из-за которого его так часто ругала Рен. А теперь он применить этот козырь. Ведь чувствовало сердце, что все не зря!

Фукуда улыбнулся.

Он убьет Кенджи Мураками, внебрачного сына Акутагавы Ямато, а улики подкинет Абэ. И тогда Ямато, едва узнает, что Абэ убил его сына, превратиться в настоящий тайфун. Тогда уже никакие ворованные документы ему не помогут. Ямато сметет его с пути, устранив сразу две проблемы, самого Абэ, и те угрозы, которые он нес с собой.

А всего лишь нужно сущий пустяк — просто убить Кенджи Мураками.

Фукуда хохотнул. В пустой просторной комнате его смешок эхом прокатился по округе, превращаясь в странный гул.

— Просто убить Кенджи Мураками! — повторил он вслух и рассмеялся громче.

День, наконец, закончился. Какие вопросы обсудили на форуме и какие договора и меморандумы подписаны, еще предстояло узнать из утренних новостей. Ресторан был приведен в порядок, чтобы встретить гостей уже завтра с утра. Пора было отправляться всем домой, чтобы как следует отдохнуть. А отдохнуть нужно было — я чувствовал, как сильно устал.

Жак предложил подкинуть меня до дома, но я отказался. Я подумывал о том, чтобы заскочить в «Красный фонарь» и повидать Наоми, поэтому решил пройтись пешком.

Город уже окутал сумрачный вечер. Ночной Токио впечатлял, особенно в этом районе. Небоскребы, похожие на гигантские космические корабли, вздымались к небу, словно перед стартом, окна мигают, как сигнальные огни на борту. Внизу, под ними, мельтешат неоновые вывески — реклама всего, что только можно, яркие вспышки жизни, создающие впечатление безумного, но прекрасного хаоса.

Вдруг, резкий скрип тормозов заставил меня вздрогнуть. Я обернулся. Чёрный внедорожник, огромный, как монстр, остановился в метре от меня. Две фигуры, закутанные в тёмные куртки, выскочили из автомобиля.

— Мураками? — спросил один незнакомец. Его голос, похожий на отбойный молоток, прогрохотал по нервам.

Он был выше меня на голову, с широкими плечами. Лицо квадратное с такой же квадратной выпирающей вперед челюстью, покрытой трёхдневной щетиной. Его глаза, глубоко посаженные, сверкали холодной сталью.

Я даже отвечать не стал — понял, что сейчас ничего хорошего не произойдет. Я даже хотел рвануть прочь, в проулки, где и скрыться, но второй незнакомец вытащил пистолет из куртки, направил его на меня и прорычал:

— Давай без глупостей.

Наставленный прямо на меня ствол не располагал к тому, чтобы творить глупости, поэтому я замер.

— Что вам нужно? — осторожно спросил я, еще надеясь на то, что они просто хотят ограбить меня.

— Не бойся, парень, — ответил первый. — Ты просто поедешь с нами.

Второй громила открыл дверцу машину, и теперь автомобиль напоминал монстра с распахнутой пастью, готовый меня проглотить целиком.

— Куда? — сумел выговорить я.

— Тебе это знать не нужно, — хмыкнул мужчина.

И схватив меня за куртку, втолкал в машину. Тут же ткнул пистолет под ребро.

— Не дергайся!

Дверь захлопнулась. Машина рванула с места, оставляя меня в плену мрачного салона. Моё сердце забилось в горле, я смотрел на город, на бегущие огни, которые казались теперь далёкими и холодными.

— А вот запоминать дорогу, куда мы едем тебе не следует, — произнес тот, у кого было оружие в руках.

И вдруг мне прямо на затылок обрушилась адская боль. А потом мой разум поглотила тьма.