Время наточить ножи, Кенджи-сан! 2

Глава 17

— Мэса, ты уверен, что это сработает? — спросил Волк, взвешивая озвученное парнем предложение. — Слишком сомнительно и рискованно.

Это и в самом деле было так. И рискованно не только для него. Волка первым съедят, если вдруг все просочиться. Но пострадает и сама корпорация. А такого он себе простить не сможет. Слишком плохая ситуация. Дрянная. И виноват в ней только он. Сколько амбиций и далеко идущих планов могут разбиться об это похищение. Как же он мог так облажаться? Неужели чутье перестало ему помогать? Если дело пойдет и дальше так, то можно поставить крест вообще на всем.

Волк сжал кулаки. Нет, рано еще списывать себя со счетов.

— Не уверен, — честно ответил Мэса. — Но есть ли другие варианты?

Парень смышленый. Все понимает. И в первую очередь то, что выбирать сейчас не приходится. План рискованный. Да даже безумный! Но другого ничего нет. Нужно делать ставку.

— Твою мать! — совсем тихо выдохнул Волк.

Ставка эта высока — его должность, его карьера, его жизнь. И даже если все сыграет, то потом нужно долго говорить с Мураками, чтобы тот не дал делу хода. Волк будет у него на крючке. Чтоб тебя…

— Хорошо, — наконец вымолвил Волк. — Давай, начинай.

И Мэса тут же принялся набирать номер телефона. Ставки сделаны. Рулетка запущена, шарик побежал по делениям. Сыграет или нет?

— Я вижу в твоих глазах ненависть, — произнес главарь, глядя на меня. — И зря. Я ведь ничего плохого лично тебе не желаю. Ты и в самом деле отличный парень — я ведь смотрел выпуски новостей, газеты читал. Ловко ты этого Мистера Горчицу уделал!

Главарь похлопал меня по плечу.

— Ты ведь пойми, я не твои деньги хочу отобрать.

Он медленно прохаживался из стороны в сторону. Нужно было ждать и время этого ожидания чем-то заполнить. Вот главарь и решил поболтать. Я слушал его в пол-уха, больше примечая детали интерьера, которые могли бы мне хоть как-то помочь выбраться отсюда.

— Что, думаешь улизнуть отсюда? — сделав паузу, произнес главарь, чем заставил меня неприятно удивиться. Он словно прочитал мои мысли. — Отсюда не убежишь. Вот, лучше посмотри на это.

Он подошел к одной из стен, подцепил ногтем какую-то загородку, и отодвинул ее, демонстрируя огни города. Судя по их расположению и размеру, Токио находился отсюда далеко. И это не прибавило мне оптимизма.

— Кенджи, ты видишь эти огни? — сказал главарь, кивая на город. — Они как глаза Токио, сияют, улыбаются. Но я-то знаю, что за этой улыбкой скрывается пустота. Как и за моими глазами. Я тоже когда-то был молодым, как ты, Кенджи, — он тяжело и как-то по театральному вздохнул. — Думал, что жизнь — это игра, где ты можешь выбрать свои правила. Но не мы сами выбираем тем, кем нам быть. А судьба. Или жизнь.

Он задумчиво посмотрел на огни и некоторое время молчал, прежде чем сказать.

— Она выбрала меня, Кенджи, судьба, и поставила свои правила. В трущобах, где я вырос, единственное, что было постоянным, — это запах дешевого саке и запах страха. Отец, бывший якудза, был груб, как кусок необработанного камня. Мать… Мать была как выжженная земля, где ничего не растет. Она ушла, оставив меня одного, маленького, потерянного. В двенадцать лет я уже крал, чтобы выжить. А в пятнадцать меня забрали в якудза — когда убили отца, видимо чтобы я заменил его. Они дали мне крышу над головой, еду, но главное — чувство принадлежности. Как ты думаешь, Кенджи, что значит иметь семью, даже если это семья бандитов? — спросил главарь и тут же ответил на собственный вопрос: — Это как сладкий яд. Поначалу ты просто пьянеешь от него, от иллюзии любви и тепла. Но потом этот яд начинает грызть тебя изнутри, разрушая твою душу.

Главарь надолго замолчал, о чем-то думая своем.

— Старшие братья, покровители, научили меня всему, что нужно знать якудзе. Как драться, как убивать, как подчиняться, как… как не чувствовать. Я был как меч, заточенный для убийства, но без воли.

Он вдруг повернулся ко мне, спросил:

— Кенджи, ты видел столько крови, сколько я? Слышал столько криков? Чувствовал столько боли? Нет, ты этого ничего не видел и не слышал. Я видел страх в глазах людей, которых убивал. И в этот момент, Кенджи, я понял, что моя жизнь… она не жизнь, а просто пустота, заполненная грязью. Я решил уйти. Но якудза — они не прощают. И просто так от них уйти нельзя. Они сказали, что я должен принести им откупные — круглую сумму денег. Пятьдесят миллионов иен. Знакомая цифра, не правда ли? Поэтому я и решился на твое похищение. Ты думаешь, я счастлив от того, что делаю? Нет, Кенджи. Я не забыл, кто я и что сделал. Я живу с этим грузом, с этим страхом. Но я надеюсь, что смогу простить себя. Что смогу найти свет в этой тьме. Как только уйду от них.

Я долго и пристально смотрел на главаря, взвешивая все сказанное им. Что-то не давало мне покоя в его рассказе, и весь он был словно составлен из чужих слов, собран из фразочек дешевых сериалов и передач. Я прямо спросил:

— Вы ведь все это выдумали? Прямо сейчас выдумали.

Главарь крякнул, а потом звонко и громко рассмеялся. Он смеялся, закинув голову назад, открыв рот и сотрясая воздух. Хохотал долго и когда прекратил, то на его глаза проступил слезы.

— Вот ведь парень! Его не проведешь! Вот ведь Кенджи! Да, конечно же, я все это выдумал! Решил позабавить тебя слезливой историей, чтобы немного скоротал время в ожидании утра. А тебя не проведешь. Какой умный малый, в самую суть смотрит. Или я где-то прокололся? Не должен был!

Он утер слезы, немного успокоился.

— Конечно же не рос я ни в каких трущобах. Мой отец известный в прошлом дипломат, мать — актриса в театре. Думаешь, в якудза идут только бедные и униженные, кому больше некуда податься? Нет, там много действительно важных людей, кто занимает определенный статус и даже должности в правительстве.

Главарь вновь продолжил посмеиваться, а я глубоко задумался. Я вдруг понял, что никто оставлять в живых меня не будет — хоть и главарь утверждал обратное. Его любимое занятие — выдумывать и лгать. Вот он и соврал мне, что после выкупа отпустит. Нет. Ему не выгодно это делать, ведь я запомнил его лицо, запомнил ангар и много других деталей. И я могу навести на него полицию. Так к чему же ему лишние проблемы? Едва деньги упаду на счет — если конечно вообще упадут, — как он тут же меня и прикончит, прямо здесь.

И это заставило меня соображать лихорадочно и быстро. Нужно уматывать отсюда.

Главарь, поняв, что со мной не особо интересно, отошел в сторону со своими здоровяками. У них завязался какой-то пустяковый спор, касательно иерархии в верхушке якудза.

Руки мои были связаны веревкой за спиной, которая больно врезалась в кожу. В полумраке, пронизанном слабым светом лампы, я видел размытые фигуры бандитов, шептавшиеся между собой. Они отошли в сторону, закурили, потеряв ко мне всякий интерес.

Единственный вариант, который у меня оставался — это тереть веревку о грань стула, надеясь на то, что в какой-то момент веревка порвется. Но это заняло бы много времени. К тому же у меня был один прием, которым я и хотел сейчас воспользоваться.

Профессор Сибиряков, преподававший у нас в медицинской академии, говорил нам всегда, что руки хирурга — это главный его инструмент.

«Не скальпель, не зажим — а руки. Хирурги — это профессионалы, от точности и ловкости рук которых зависит жизнь и здоровье пациентов, — всегда говорил он с важным видом, делая паузы в словах, акцентируя внимание на главном. — Постоянная работа с микроскопическими инструментами в течение долгих операций может привести к усталости, дрожанию рук и потери точности. И потому они должны всегда быть у вас исправными. Поэтому зарядка рук для хирургов является не просто рекомендацией, а необходимым элементом подготовки к операции».

И он научил нас одной очень хорошей зарядке, которая и в самом деле помогала подготовиться к предстоящей долгой операции и расслабить мышцы после нее. Правда Костя Тарасов, мой согрупник, обратил внимание, что не только для этого она подходит.

«Это же зарядка карточных шулеров! — произнес он, показывая мне какое-то видео. — Этот профессор не так-то прост! Смотри!»

На видео и в самом деле какой-то жуликоватый паренек похожим образом разминал руки, прежде чем взяться за карты.

Тогда я на это не обратил особого внимания. Но сейчас надеялся, что особая разминка мне поможет выпутаться из пут.

Я принялся крутить запястья, сгибать пальцы и прижимать к внутренней части руки. Потом перешел непосредственно к пальцам. Особый упор нужно делать на большом, он играет огромную роль. Руки мои вспотели, но это даже сейчас было хорошо. Я почувствовал, как веревки соскользнули фаланге большого пальца. Еще чуть-чуть! Сжать пальцы, выпрямить ладонь, напрячь мышцы запястно-пястного сустава, и-и… есть!

Веревка соскочила с одной руки. Стараясь не подавать виду, я принялся развязывать и вторую руку. Вскоре мои руки были свободны. Я продолжал сидеть на стуле, как ни в чем не бывало, пристально наблюдая за бандитами. Они курили, о чем-то разговаривали и на меня не смотрели. Это был мой шанс.

Я осторожно бесшумно поднялся со стула и рванул прочь.

Меня кинулись не сразу. Мне удалось добежать до ворот, как главарь закричал:

— Он сбежал! Развязал руки!

Двое других бандитов тут же бросились за мной.

Я дернул дверь и с сожалением обнаружил, что она закрыта. Нужно было ожидать такого развития событий. Поэтому я тут же рванул в сторону. И весьма вовремя — о железные листы стен начали звякать пули. Кажется, бандиты уже решили не ждать утра.

Дыхание перехватило, сердце бешено заколотилось в груди. Я вдруг почувствовал совсем явственно, что смерть стоит за моей спиной. Никогда я еще так не был близок к ней. Сзади послышался топот ног, злобные крики. Серый, пыльный ангар, заполненный ржавыми остатками техники, казался ловушкой.

Я бросился в сторону, мимо покосившегося грузовика с оторванной кабиной, заскользил по слою ржавчины на полу, чудом удержав равновесие. Вдали, у самого входа, виднелась груда обломков. Я направился к ней, стараясь двигаться бесшумно, предполагая, что там можно будет укрыться, хотя бы на время. Притаился за огромными колесами грузовика.

— Кенджи, дружище! — крикнул главарь. — Ты же понимаешь, что отсюда тебе не выбраться? Все двери закрыты, ключи от замка у меня. К тому же нас трое. А ты один. И у нас есть оружие.

Он сделал паузу.

— Поэтому я предлагаю тебе по-хорошему выйти и не глупить. Мы тебя не тронем.

«Ага, как же! — подумал я. — Твое слово ничего не стоит».

Но вслух ничего не сказал — ни к чему было обнаруживать себя.

Бандиты были рядом. Я услышал их грубые голоса, насмешливые замечания друг другу.

— Куда ж ты, крыса, побежал? — произнес совсем тихо одни здоровяк.

— Неужели он подумал, что сможет сбежать? — буркнул второй.

Я понял, что бандиты идут прямо в мою сторону и если не поменять локацию, то меня точно обнаружат.

Я скользнул за обломки, застыв, прижавшись к холодному металлу. Сердце колотилось в ушах. Из-за обломков я увидел, как бандиты пробираются по ангару, осматривая все вокруг, словно крысы, чующие добычу.

Они остановились у ржавого, покосившегося трактора, словно ищущего укрытие от надвигающегося бури.

«Совсем рядом», — подумал я, сжав кулаки. Нужно валить.

Задержав дыхание, я прополз мимо них, оказавшись за еще одним старым, полуразвалившимся автомобилем. Я видел, как бандиты принялись осматривать колеса грузовика, где я был еще секунду назад, и снова, словно призрак, скользнул мимо них, отрываясь от преследования.

Каждый шаг давался с трудом. Тело болело, дыхание сбивалось. Я продолжал двигаться, ища спасение, изучая ангар в поисках тайных проходов, укрытий. Должно же быть хоть что-то! Но все пути казались заблокированными.

Внезапно резкий крик заставил вздрогнуть, затем раздался выстрел, пуля просвистела мимо головы, заставив меня броситься на землю. Я увидел, как одна из ржавых машин затрещала под ударом пули. Совсем рядом со мной.

— Кенджи! — рявкнул главарь и я понял, что мен обнаружили.

Но сдаваться я не собирался.

Впереди виднелся грузовик с оборванными проводами. Я бросился туда, по краю ржавого кузова, за колесо, прижимаясь к холодному металлу. Тут же раздался грохот шагов, ругань, снова выстрелы. Я прыгнул вперед, в темноту. Приземлился на землю

— Вот он! Не пускай его! Окружай! Окружай! — услышал я главаря. В момент, когда я подумал, что это конец, раздался еще один выстрел, пуля прошла в нескольких сантиметрах от лица, разбив фару грузовика.

Черт!

Но выстрел был слепой, стреляли наугад. Недаром я прыгнул в темноту, где укрылся. Поэтому я выждал несколько секунд, потом, убедившись, что бандиты перешли на другую сторону, вскочил на ноги и проскользнул мимо ржавых остатков техники, пробираясь к далекому концу ангара. Я надеялся, что хотя бы там найду выход.

Там, в тени, стоял разобранный грузовик. Я бросился к нему, забравшись под огромное колесо, в темную и влажную нишу. В ушах еще шумело от выстрелов, но я чувствовал, как по телу струится адреналин. Я живой.

Прижавшись к холодному металлу, дыша неглубоко, стараясь не издавать ни звука. Снаружи слышались шаги, грубый голос ругательств. Главарь был в ярости. Оно и понятно — я мог сильно подпортить ему жизнь. Надо только выбраться из этой чертовой железной ловушки живым.

— Он должен быть где-то здесь!

— Мы его найдем. Никуда он не уйдет! — ответил здоровяк.

Я закрыл глаза, стараясь отогнать страх, чувствуя, как по телу бежит холодный пот. Я знал, что они не отступятся, пока не найдут его. Поэтому нужно быть готовым дать отпор.

Наконец, я увидел свой шанс. В глубине ангара, среди ржавых металлических конструкций, был узкий проход — проржавевшая дыра, через которую бродили коты в поисках крыс. Узкий проход, но попытаться можно. Я бросился туда, забыв о боли, о страхе. Проход вел в темную, запыленную нишу, где стояли ящики с инструментами. Тупик. Это комната, которая не ведет на выход.

Захотелось выругаться как следует, но по понятным причинам я не стал этого делать. Я спрятался в этой комнате, надеясь, что меня тут не обнаружат. Сердце молотило в груди, дыхание сбивалось, уши закладывало. Я почувствовал, как пот пропитывает одежду.

Прислушиваясь к шумам ангара, я вдруг понял, что бандиты затихли. Неужели перестали искать? Нет, этого точно не может быть. Значит…

Противно лязгнула дверь, открываясь. И голос, грубый, властный, прорычал:

— Ну, ну, маленький мышонок, вылез из норки? Зачем ты пытался сбежать от нас? Думал, что я тебя не найду?

Это был главарь. Рядом с ним, ухмыляясь, стояли его громилы. В руках пистолеты, направленные на меня.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодный ужас. Я попытался встать, но ноги отказались слушаться. В глазах темнело.

— Только без глупостей! — предупредил главарь, кивая на оружие в руках бандитов.

Я хотел крикнуть, но в горле стоял ком. Внутри закипала злость, бессилие, отчаяние. Я понимал, что это конец.

— Зачем ты бежал? — продолжал допытывать главарь. — Тебе ведь ничего не угрожало.

Я едва заметно улыбнулся. Ага, как же!

— Но теперь…

Главарь пожал плечами, как бы говоря, что судьба моя крайне мутна. Я злобно глянул на него и увидел в его глазах холодный свет, и в нем не было ни капли сочувствия.

— Теперь тебя ждет только боль, — словно после раздумий прошептал главарь.

Я понял, что не смогу сбежать.

— Вытащите-ка его оттуда, парни! — приказал главарь.

Меня схватили крепкие руки и выволокли из моего убежища. Я приготовился к боли.