Время наточить ножи, Кенджи-сан! 4

Глава 25

Чаттерджи сидела напротив меня, скрестив руки, с тем выражением, которое говорит больше слов. Я видел её взгляд — холодный, напряжённый, будто она изо всех сил пыталась сохранить достоинство. Но в ее положении она понимала: выбор у неё не слишком велик. И я это тоже знал.

— Ты должна встретиться с Рен, — сказал я, внимательно наблюдая за её реакцией. Она нахмурилась, но не возразила. Слова, кажется, с трудом доходили до неё, и мне пришлось пояснить, едва сдерживая раздражение. — Убедить её, что ты недовольна решением Мураками… моим решением, обанкротить «Умино Тори».

Она хмыкнула.

— Это будет несложно, — отрезала Чаттерджи, поджав губы и отведя взгляд.

— И поэтому именно ты можешь сделать это, — ответил я, не отвлекаясь от неё. — Одного только раздражения будет мало. Рен нужно увидеть, что ты категорически против. Она должна поверить в это, иначе мы не сдвинем ситуацию с мёртвой точки.

Чаттерджи пристально посмотрела на меня, её взгляд был полон недоверия и скрытой досады. С одной стороны, её явно не устраивало то, что я привлёк её к этой игре. С другой — она была достаточно умна, чтобы понимать: это и её шанс. Единственный в нашем непростом сотрудничестве.

— И зачем мне вообще это нужно? — резонно спросила она.

— Интерес в этом деле у тебя будет, — сказал я. — Как насчет того, что получить обратно часть акций кафе? С определенными конечно условиям. Использование моего образа, как ты понимаешь, не должно быть ни в каком виде.

— Значит, если я встречусь с Рен и сделаю, как ты хочешь, ты вернёшь мне часть активов сети кафе? — спросила она, сдерживая голос, но я заметил в её глазах заинтересованность, мелькнувшую, словно отблеск искры. Видимо, перспектива возвращения хоть чего-то из потерянного была для неё сильным стимулом.

Я кивнул, оставаясь спокойным и деловым. Я знал, что, скорее всего, Чаттерджи в этот момент обдумывала, насколько я серьёзен и можно ли мне доверять в этом вопросе. Честно говоря, мне даже было интересно, как она отнесётся к этой перспективе.

— Да, — подтвердил я спокойно. — Верну часть активов. Взамен я жду полной лояльности и понимания, что это твой шанс. Возможно, единственный.

Я не врал, когда предложил ей часть акций ее же кафе. Я успел провести вместе с финансистами «Спрута» анализ, который показал, что особого дохода эти кафе не приносят и для их раскрутки нужны большие вливания. А делать этого у меня сейчас не было никакого желания. Лучше потратить деньги на «Золотой Дракон», «Белый Тигр», «Мудрый Слон». И про «Красный фонарь» тоже не стоит забывать. По нему у меня была в разработке одна мысль.

Чаттерджи поджала губы, и я видел, как она размышляла. Её взгляд снова стал строгим, и, пожалуй, я понимал, почему её так раздражает ситуация. Но раздражение её не остановило: вряд ли бы Чаттерджи на моём месте поступила иначе. Увидев, как её лицо смягчается, как мелькает замешательство и злость, я понял, что предложение её зацепило.

— Хорошо, — наконец ответила она, слегка кивнув. — Я сделаю это.

Её ответ был спокойным, но в голосе прозвучала лёгкая, хоть и почти незаметная нотка вызова.

Чаттерджи медленно кивнула, но в её взгляде мелькнуло любопытство, смешанное с настороженностью. Она внимательно всматривалась в меня, как будто пыталась разгадать, что именно у меня на уме и насколько далеко я готов зайти.

— И что конкретно я должна сказать Рен? — произнесла она, прищурившись.

Я выдержал её взгляд, подбирая слова, чтобы объяснить всё предельно ясно.

— Только встреча, — сказал я. — Ты должна убедить её, что ты хочешь перерегистрировать фирму «Умино Тори», чтобы вывести оттуда средства. Скажи, что хочешь оставить мне лишь пустую оболочку, никому не нужный актив, а деньги оставить себе, разделив их соответственно с действительным владельцем фирмы, то есть с Рен Ямато. Ставь всё так, будто это чисто твоё желание. Никаких намёков на наш разговор. Пусть Рен подумает, что ты действуешь исключительно из личной обиды на меня.

Чаттерджи приподняла бровь, её холодная, чуть язвительная улыбка появилась как по щелчку.

— Ну что ж, это будет не сложно. Думаю, это понравится твоему врагу, — сказала она с усмешкой, в которой звучал лёгкий вызов. — Ты прав, такие слова она воспримет как музыку для своих ушей. Умело сплетено.

— На то и ставка, — ответил я ровно, без тени эмоций. Я знал, что план сработает, если она сможет сыграть свою роль с той безупречной неприязнью, которую Рен от неё ждёт. Нужна была лишь одна хорошая сцена, которую она могла сыграть безукоризненно.

Она смотрела на меня, сжимающая губы так, что их стало почти не видно, обдумывая сказанное. Возможно, перед ней мелькали картины, где она должна говорить с Рен от лица униженного бизнесмена, которого оставили у разбитого корыта. Её лицо было сосредоточено, но взгляд оставался холодным, подчёркнуто оценивающим.

— Убедить её в том, что ты — мой главный враг, и что я считаю тебя виновным в собственных потерях? — уточнила она, хмурясь. — Она купится на это. Особенно, если я добавлю пару острых слов.

— Только сделай это убедительно, — заметил я. — Она должна увидеть, что ты действительно в отчаянии. И что для неё это не будет иметь последствий. Пусть она сочтёт, что это безопасный вариант для неё.

Чаттерджи окинула меня взглядом, и этот взгляд был отнюдь не безобидным.

— Кенджи, — произнесла она, задумчиво. — Ты всё-таки хитер. Наверное, однажды Рен поймёт, что сделала ошибку, связываясь с тобой.

— Пусть поймёт, — сказал я, отводя взгляд, — но тогда уже будет поздно что-то изменить.

— Хорошо, — проговорила она, вставая. — Завтра утром у меня будет возможность с ней связаться. Будь уверен, я передам всё именно так, как ты сказал.

Я не сводил с неё взгляда, анализируя каждый штрих в её поведении, пытаясь понять, можно ли ей доверять в этом вопросе. Но Чаттерджи понимала — для неё это тоже шанс, и она не упустит его так просто.

Рен сидела в кресле своего коттеджа, разглядывая свет, пробивающийся сквозь тяжелые занавески. Она медленно потягивала кофе, пытаясь проанализировать услышанное от Номуры. Чаттерджи хотела вывести деньги из компании «Умино Тори» и оставить Кенджи ни с чем? Предложение казалось заманчивым, но в то же время что-то тревожило ее, как раздражающий, но едва уловимый зуд.

«Чаттерджи, — думала Рен, поджав губы. — Как она вдруг решилась пойти против Кенджи? Слишком удобно и слишком вовремя…» И в то же время ее раздражало все, что напоминало о нем: его спокойный взгляд, его хладнокровие, его терпимость к тем, кого она сама презирала. Накопившийся гнев, который она таила к Кенджи за его хитрость и за вмешательство в ее дела, накрывал ее, мешая рассуждать холодно. Как бы она ни взвешивала все риски, было трудно отвергнуть мысль о том, чтобы ударить его, пусть даже и через Чаттерджи.

Рен отошла к окну и посмотрела вдаль. Изгибы деревьев на краю леса колебались в утреннем тумане, вызывая у нее какое-то необъяснимое беспокойство. Но даже природа казалась ей противной в эту минуту. Все шептало ей об опасности — а внутренний голос предостерегал, что за игрой Чаттерджи может стоять сам Кенджи. Возможно, это была подстава, и Кенджи использовал Чаттерджи, чтобы выманить ее на встречу и получить информацию, необходимую ему для собственных планов.

Но разве могла она позволить себе слабость и проигнорировать шанс, чтобы лишний раз доказать свою силу? Ведь если Чаттерджи говорила правду, тогда встреча была шансом не просто отобрать у Кенджи важные для него активы, но и проверить, насколько далеко он готов зайти. Рен сжала кулаки. Она прекрасно понимала, что риск присутствовал, но гнев и желание поставить его на место перевешивали осторожность.

С глубоким вздохом Рен подошла к столу, где лежал ее телефон. Она пролистала список контактов, остановилась на имени Чаттерджи и на мгновение замерла. Чутье все еще удерживало ее от этого шага, но мысль о том, что Кенджи, вероятно, считал, что она побоится пойти на риск, подстегнула ее решимость. Рен не могла позволить себе отступить.

Она набрала номер Чаттерджи и приложила трубку к уху, ожидая, пока сигнал дойдет до абонента. Спустя пару гудков услышала голос.

— Рен? — спросила Чаттерджи, словно удивляясь её звонку.

— Мне нужно с тобой встретиться, — голос Рен был резок, почти безразличен. Она старалась не выдавать волнение и сдерживала эмоции, которые так и рвались наружу. — Это возможно?

На том конце возникла небольшая пауза, как будто Чаттерджи была застигнута врасплох и обдумывала, как правильно ответить.

— Думаю, мне удастся организовать встречу, — наконец отозвалась Чаттерджи, и в её тоне послышалась сдержанная радость. — Как насчет завтра? Кафе «Фараон» тебя устроит?

Рен понимала, что встреча в людном месте будет более безопасной, и всё же была настороже.

— Хорошо, завтра в десять утра, — сказала она, бросив взгляд на часы. — Но если все это обман…

— Не волнуйся, Рен. Как и ты, я хочу, чтобы у Кенджи не осталось ничего. Это будет хорошая встреча. И я надеюсь продуктивная.

— Я тоже на это надеюсь.

Закончив разговор, Рен отбросила телефон на стол и задумчиво уставилась на свои руки. Чувство тревоги снова вернулось, но на этот раз было укрыто злостью, которую она уже не могла сдержать. Как бы ситуация ни обернулась, Рен была готова. Она почувствовала странное удовлетворение от предстоящего хода и мысли о том, как эта встреча может изменить всё.

Рен стояла на тротуаре напротив кафе, не решаясь сделать последний шаг. В черных очках и широком платке, скрывающем лицо, она знала, что выглядит незаметной. Но что-то внутри все же останавливалось, не позволяя ей перейти улицу.

Мимо проходили люди, занятые своими мыслями, и никто, казалось, не обращал на нее внимания. Но ей было непривычно так скрываться. Обычно она предпочитала встречать всё открыто, не прячась за масками. И сейчас, когда она готовилась к очередной встрече, к ещё одной игре против Кенджи, её терзали странные, давящие чувства. Она могла бы развернуться, уйти и забыть обо всем. Ещё был шанс просто уехать, отложить эту битву на потом.

Но стоило Рен представить себе лицо Кенджи, его уверенный взгляд и манеру, с какой он разговаривал, как внутри нее вспыхнула ярость. Эта злость напоминала ей о каждом его шаге против нее, о том, как он все больше перетягивал канат власти и контроля над их жизнью, словно именно он, а не она, был наследником влияния семьи. В эту минуту Рен снова вспомнила отца. Почему он предпочёл её отвергнуть? Сомнения и обиды, которые она держала в себе столько времени, нарастали с каждым шагом, словно неведомая тяжесть, давящая сердце. Она закрыла глаза, стараясь подавить ненужные чувства. Это всего лишь ещё один шаг. Лишь очередной ход против Кенджи, ещё одна возможность ослабить его хватку.

Сжав губы, Рен бросила последний взгляд на людей вокруг и наконец решительно пересекла улицу, направившись к двери кафе. Она глубоко вдохнула, отгоняя сомнения, и толкнула дверь. Внутри заведение встречало её приглушённым светом и запахом свежесваренного кофе, создающим атмосферу спокойствия и уюта, будто специально для того, чтобы скрывать тайные переговоры.

Осмотревшись, Рен заметила Чаттерджи у дальнего столика у окна, погружённую в свои мысли и слегка наклонившую голову, как будто размышляя над чем-то сложным. Чаттерджи выглядела холодной и сосредоточенной и, похоже, ждала Рен уже давно. Она подняла глаза и кивнула, как только Рен приблизилась. Рен села напротив неё, не снимая очков.

— Приятно видеть тебя, — холодно проговорила Чаттерджи, пристально её разглядывая.

— Не трать своё время на пустые приветствия, — резко ответила Рен, отодвигая меню, которое лежало на столе, как если бы его присутствие здесь было абсолютно лишним.

Чаттерджи изогнула бровь, но только слегка улыбнулась, заметив нетерпение Рен.

— Не слишком ли грубо? — спросила Чаттерджи. — Или это нервы?

Рен не ответила, продолжая оглядываться, выискивая и сама не зная кого. Охрану «Спрута»? Полицию? Призрак собственного отца?

— Успокойся, — сказала Чаттерджи. — Лучше закажи себе кофе. Тут он очень хороший. Когда ты еще теперь успеешь попробовать хороший кофе?

Рен вопросительно глянула на собеседницу, смутно догадываясь, что она имеет ввиду.

Но не успела ничего спросить. Чья-то ладонь легла ей на плечо. А потом знакомый голос произнес:

— Ну здравствуй, сестра.

Рен бросила яростный взгляд на Чаттерджи, которая молчала, держа руки на столе и внимательно смотря в сторону, будто не замечала грозящей ей злости. Потом дернулась, желая умчаться прочь.

— Даже не пытайся, Рен, — сказал я, присаживаясь напротив неё. — Кафе окружено. Ты не выберешься.

Рен взглянула на меня с презрением, сжимая ладони на коленях так сильно, что они побелели.

— Это ловушка, — прошипела она, переводя взгляд на Чаттерджи. — Скажи, сколько тебе заплатили? За что ты меня продала?

Чаттерджи не шелохнулась, её спокойствие только сильнее раздражало Рен. Она смотрела на неё снисходительно, словно это было частью игры, которой Рен просто не сумела бы понять.

Я жестом остановил Рен, успокаивая её вспышку ярости, и мягко наклонился к ней, стараясь выглядеть как можно невозмутимее. Мой голос был ровен и холоден.

— Нет смысла злиться, Рен. Ты сама выбрала этот путь, — сказал я, глядя прямо в её глаза. — Тот путь, что привёл тебя сюда.

Она встретила мой взгляд с ненавистью. Она хотела что-то сказать, возразить, но слова застряли в горле. Её привычное самообладание вдруг исчезло.

— Ты всегда думала, что контролируешь ситуацию, — продолжил я, мой взгляд оставался цепким, как у хищника. — Но иногда контроль — это иллюзия. Ты запуталась в своих же манипуляциях. И теперь это всего лишь последствия.

Рен лишь тяжело дышала, её злость и боль переполняли её, смешиваясь с горьким осознанием, что она в этот раз проиграла.

— Будь ты проклят, Кенджи! — прошипела она.

Я посмотрел в её глаза, чувствуя, как все эти месяцы накопившейся горечи, обид и разочарования наконец собираются в слова.

— Знаешь, Рен, каждый из нас выбирает свой путь, — начал я медленно, словно взвешивая каждую фразу. — Кто-то прорывается вперёд честно, трудится ради своих целей. Кто-то ставит всё на удачу, надеясь, что она не подведёт. А кто-то… кто-то думает, что может управлять жизнью других, играть в кукловода, не считаясь с их чувствами, мнением или судьбой. Но каким бы ни был наш выбор, дорога всегда потребует платы. И эта плата у каждого своя.

Рен отвернулась, но я видел, что её охватил внутренний страх. Рен пыталась удержать холодное, бесстрастное выражение, но я знал, что её это задело.

— Понимаешь, не бывает лёгких выходов. Ни у кого. Каждое решение, каждый поступок — всё это оставляет свой след, — я прищурился, стараясь быть спокойным. — И даже если нам кажется, что последствия можно отложить или они не наступят, это лишь временная иллюзия. За всё, что мы делаем, всегда приходит расплата.

Я заметил, как её взгляд, казавшийся раньше надменным и уверенным, вдруг стал ускользающим. Она хотела что-то сказать, но замерла. Я продолжил:

— Наказание всегда настигает, Рен. Оно принимает разные формы — утраченные деньги, потерянная свобода, сломанное доверие, иногда даже разрушение того, что мы сами в себе строили. Никому не избежать расплаты, если он живёт, думая, что стоит выше других, что может просто использовать чужие слабости ради своего комфорта. Как бы ни хотелось — в конце концов, мы платим за всё.

Я чуть вздохнул, дав ей время переварить мои слова. Видел, как она внутренне сжималась, но упрямо сдерживала себя, не желая показать ни малейшего раскаяния.

— И плата за твои решения будет только твоей, Рен, — сказал я чуть тише, переводя взгляд на окно, где за стеклом безмятежно двигались прохожие, у каждого из которых тоже были свои битвы. — И ты знаешь, что это за цена.

Рен резко выдохнула, и в её взгляде вспыхнуло странное, болезненное удовлетворение.

— Плевать! — выпалила она. — Зато я отомстила отцу! Он мертв!

Я молча достал телефон, зная, что это будет последним ударом по её самоуверенности. Набрал номер и включил громкую связь. Через несколько секунд раздался спокойный, но суровый голос господина Ямато:

— Я разочарован в тебе, Рен. Ты так и не смогла повзрослеть.

Затем послышались быстрые гудки — отец прервал связь, не оставив ей ни единого шанса на оправдания.

Рен застыла, её лицо побледнело, как будто все те ярость и упорство, что держали её на плаву, вдруг утратили смысл. В её взгляде уже не было ни злости, ни торжества, только пустота и безмолвный ужас. Она никак не могла понять, как так вышло? Отец жив?

Пока её сознание пыталось принять произошедшее, в кафе появились полицейские. Рен даже не заметила их приближения и, не сопротивляясь, позволила им надеть на неё наручники. Мой взгляд скользнул по её опущенным глазам, и в ту минуту я понял, что слова о расплате не прошли для неё даром.

Впрочем, у нее впереди было еще множество лет на то, чтобы обдумать не только мои слова, но и слова собственного отца.