Время наточить ножи, Кенджи-сан! 4

Глава 7

Я бросил взгляд на Акико, заметив её побелевшее лицо и дрожащие руки. Она стояла у стойки, будто приклеенная к месту, не отрывая взгляда от тех двоих у дальнего стола.

— Оставайся здесь. Я сам приму их заказ, — сказал я и двинулся к столу.

Каждый шаг давался с трудом. Чувство тревоги жгло изнутри, но я не мог позволить себе растеряться. Если это действительно те самые люди, о которых говорила Акико, я должен понять, чего они хотят.

Они сидели спокойно, почти неподвижно. Казалось, что они не обращали на меня ни малейшего внимания, пока я не остановился прямо перед ними.

— Что будете заказывать? — холодно спросил я.

Ответа не последовало. Они молча смотрели на меня, как будто я был всего лишь прозрачной стеной, сквозь которую можно смотреть. Ближайший ко мне мужчина склонил голову чуть набок, будто изучал меня с нездоровым интересом.

— Ну? — я добавил с нажимом, глядя в его глаза.

Но они продолжали молчать. На их лицах, полускрытых капюшонами, не дрогнул ни один мускул. Тишина давила на уши. Она казалась не просто паузой в разговоре, а чем-то намеренным и угрожающим.

Я был на грани того, чтобы сказать что-то ещё, когда один из них вдруг медленно встал. Его спутник тоже поднялся. Они не проронили ни слова. Просто развернулись и направились к выходу.

Я посмотрел им вслед, гадая, что это было. Когда дверь закусочной закрылась за ними с мелодичным звоном колокольчика, я ощутил, как по спине пробежал холодок. Это что вообще такое сейчас было?

Некоторое время я просто ошарашено стоял, а потом вдруг что-то внутри толкнуло меня пойти за ними. Я не знал, что именно — то ли чувство долга, то ли интуиция, которая кричала, что упускать их нельзя.

— Подожди здесь, — сказал я Акико, оборачиваясь к ней.

Она кивнула, слишком напуганная, чтобы возразить, и я шагнул за порог, на улицу

Был уже вечер и прохлада окунула меня в тишину, улица казалась пустой и безмятежной. Фонари бросали тусклый свет на асфальт, а ветер лениво колыхал вывески и бумажные плакаты на стенах. Я обвёл взглядом улицу, но тех двоих нигде не было. Они словно исчезли.

Что за мистика?

Я шагнул на тротуар и оглянулся в обе стороны. Никого. Даже звук их шагов исчез, словно они растворились в воздухе.

— Что за чёрт… — пробормотал я себе под нос, чувствуя, как внутри всё холодеет.

Я пошёл чуть дальше по улице, но никого так и не увидел. Будто их никогда и не существовало. Неужели они ушли так быстро? Или свернули в переулок? Я оглядел ближайшие аллеи, но там было пусто.

Стоя под фонарём, я понял, что что-то не так. Мой разум пытался найти логическое объяснение, но сердце стучало как сумасшедшее, подсказывая, что здесь кроется нечто большее, чем просто трое странных посетителей. Ветер усилился, принеся с собой запах мокрой земли и едва уловимый аромат гари. Я оглянулся в последний раз, прежде чем вернуться в закусочную, но улица оставалась мёртво тихой.

Дверь тихо захлопнулась за мной, отсекая уличный холод. В зале было тепло и уютно, но мне стало не по себе оттого, что я не смог найти тех людей. Слишком все странно.

Акико тут же оказалась рядом. Её глаза были полны беспокойства.

— Ну что? Что они хотели? — спросила она, всматриваясь в моё лицо, как будто надеялась, что я дам ответ, который успокоит её.

Я пожал плечами, пытаясь подавить раздражение на самого себя.

— Они ушли. Просто молча встали и ушли, — ответил я.

— Ушли? Но куда? Почему? — Акико явно не могла понять, что произошло, а я и сам не знал, что думать.

— Я не знаю, — сказал я тихо, чувствуя, как тягостные мысли становятся всё тяжелее, давя на виски.

В этот момент подошла Момо. В её глазах читалась нетерпеливость и азарт.

— Ну, таракан вам в стакан, можно мне уже наконец начинать? — спросила она с легкой улыбкой, опираясь на сумку с техникой.

Я кивнул, пытаясь отбросить навязчивые мысли.

— Да, конечно. Начинайте.

Момо улыбнулась шире, молча установила свою колонку и подключила микрофон. Через несколько секунд помещение наполнилось звуками лёгкой джазовой мелодии. Она выбрала что-то медленное, сдержанно-грустное, но в то же время уютное, словно согревающее в осенний вечер. Несколько посетителей, потягивающие чай и пиво, заинтересованно оглянулись.

Когда Момо запела, зал закусочной будто преобразился. Её голос был мягким, чуть хрипловатым, с оттенком меланхолии, но удивительно красивым и успокаивающим. Каждая нота проникала в сердце, растворяя тяжёлые мысли, которые терзали меня последние часы.

Я сел за столик в углу, положил локти на деревянную поверхность и прикрыл глаза. Музыка наполнила воздух, и напряжение, что так долго копилось внутри меня, стало исчезать.

Голос Момо был похож на поток тёплой воды, струящийся по камням. Он огибал меня, обволакивал, вытягивал из меня весь груз беспокойства. Я даже забыл, что пару минут назад стоял на улице, высматривая странных людей в масках, исчезнувших, как призраки.

Акико тоже расслабилась. Я видел, как она стояла за стойкой, прислонившись к стене и тихонько раскачиваясь в такт музыке. На её лице больше не было страха, только лёгкая, умиротворённая улыбка.

Мелодия медленно, но уверенно создавала атмосферу уюта и тепла. Даже немногочисленные посетители, что остались в зале, будто растаяли под влиянием музыки. Они сидели тихо, кто-то даже закрывал глаза, полностью отдаваясь моменту.

Боги, это обязательно нужно взять на вооружение! Каждый день устраивать что-то вроде вечеров джаза. После трудного рабочего дня это то, что нужное. А вместе с приятной закуской и выпивкой просто превосходно.

Момо пела так, будто весь мир на мгновение остановился, и единственное, что имело значение, — это её голос и звуки мелодии, плавно текущей по закусочной. Я чувствовал, как тело, наконец, расслабляется. Тревога, что плотно засела внутри меня, уступила место странному покою. Пусть даже ненадолго, но это был момент отдыха — драгоценный и необходимый.

Я наблюдал за Момо, за тем, как она отдавала себя этой музыке. Её движения были плавными и естественными, как будто она жила в такт с мелодией, существовала только для того, чтобы делиться этим удивительным даром с окружающими.

Каждая нота наполняла пространство мягким светом, как лучи закатного солнца, проникающие в самые дальние уголки души. Я поймал себя на том, что перестал думать о проблемах, об угрозах и даже о странных людях, которые вдруг появились в нашей жизни. Всё это словно растворилось в музыке.

Момо закончила песню на низкой, протяжной ноте, и зал погрузился в тишину, словно никто не хотел нарушать волшебство, которое она создала. На мгновение всё замерло. А потом несколько человек в зале зааплодировали. Я тоже присоединился к ним, похлопывая ладонями по столешнице, благодарный за этот небольшой островок спокойствия.

Момо улыбнулась, слегка поклонилась и, поймав мой взгляд, подмигнула.

— Ну как? Я же говорила, что всё будет хорошо, — сказала она весело, когда подошла ко мне.

— Ты была великолепна, — честно ответил я. — Спасибо.

Она махнула рукой, словно отгоняя похвалу, и направилась обратно к своей колонке, чтобы подготовить следующую песню.

Я посмотрел на Акико. Она выглядела спокойнее, но в её глазах всё ещё теплилась настороженность. Я знал, что и она, как и я, не сможет так просто забыть о странных гостях. Но сейчас это не имело значения.

Музыка продолжала играть, и на какое-то время мы позволили себе просто наслаждаться моментом.

Работа в закусочной шла своим чередом, и я старался сосредоточиться на каждом заказе, но тревога о странных посетителях и телефонный звонок не давали мне покоя. Момо всё ещё пела, её голос струился мягко, как река, унося мои мысли, но ненадолго. В закусочную заходили новые люди, и тихий скрип стульев вернул меня в реальность.

Я вытер руки о фартук и направился на кухню, проверить, как дела у Хаяси. Но, войдя внутрь, сразу понял — его снова нет. На плите что-то шипело, и раздражение сжало мне горло. Он опять куда-то исчез? Я обошёл кухню, заглянул за полки, проверил кладовку, но старика нигде не оказалось. Мой взгляд упал на приоткрытую дверь чёрного хода. В лицо ударил холодный воздух с улицы.

— Чёрт, — пробормотал я и быстрым шагом направился к двери, намереваясь отчитать Хаяси. Ведь все это делается чтобы поднять его закусочную и нужно, в первую очередь, ему самому.

Выйдя на улицу, я остановился и увидел их. В переулке стояли двое парней в капюшонах. Те самые, что заходили в закусочную. Света почти не было, их скрывала тьма, но по силуэтам я понял, что это именно они.

И с ними был Хаяси. Они о чём-то тихо говорили. Лица скрывали тени, но я заметил, как старик ссутулился, нервно поглаживая руку, будто был чем-то встревожен.

Я замер, наблюдая за ними. В голове теснились вопросы, но ни один не находил ответа. Так значит он их знает? И что он с ними обсуждал? Почему встречался здесь, за чёрным ходом?

Я сделал шаг вперёд, но тут парни заметили меня. Они без слов развернулись и быстрым шагом направились вдоль стены. Я не бросился за ними, просто смотрел, как они уходят. Через несколько секунд они исчезли за углом, оставив лишь тихий шорох шагов.

Хаяси двинулся ко мне, как ни в чём небывало, будто ничего странного не произошло.

— Что это было? — спросил я, стараясь держать голос спокойным, хотя внутри всё кипело.

— Что именно? — он посмотрел на меня так, будто ничего не понимал.

— Ты с кем-то разговаривал. Кто это был?

Он устало вздохнул и отмахнулся, словно разговор его тяготил.

— О чём ты? Я ни с кем не разговаривал. Тебе, наверное, показалось.

Я нахмурился.

— Нет, не показалось. Я видел вас. Не надо лгать.

Но он отвёл взгляд, прячась за привычной маской.

— Наверное, тебе померещилось, — ответил он и, вздохнув, направился обратно в закусочную.

— Хаяси, послушай…

— Кенджи-сан, все в порядке. Давай не будем тут задерживаться? Уже темно, холодно, а мне нельзя переохлаждаться. Да и клиенты вон пришли. Мне нужно работать.

С этими словами он поспешно ушел.

Я остался стоять в дверном проёме, чувствуя, как напряжение сдавливает грудь. Что он скрывает? Почему встречался с этими людьми? Что происходит на самом деле? Мне хотелось догнать его, прижать к стене и вытрясти всю правду, но что-то подсказывало — даже это не заставит его заговорить. Хаяси был слишком упрям, а его тайны, казалось, слишком глубоки.

Я ещё раз взглянул в переулок. Тишина. Ни следа тех парней, ни единой зацепки. Они исчезли так же быстро, как и появились.

Вздохнув, я вернулся в закусочную. Хаяси возился у плиты, как ни в чём небывало, тихо напевая себе под нос какую-то старую мелодию. Он выглядел слишком расслабленным, как будто ничего не произошло. Но у меня перед глазами всё ещё стояла картина, как он разговаривал с теми парнями у чёрного хода. Он врал мне. Я это знал.

Я решил, что сегодня после работы прослежу за ним. Что бы ни скрывал старик, мне нужно узнать это. Закусочная «Спящая Собака» была сейчас на волоске, и я не собирался позволять тайнам Хаяси её добить.

— Всё в порядке? — спросил он, заметив моё пристальное внимание.

— Да, просто немного устал, — ответил я, пытаясь скрыть своё недовольство.

Звякнул колокольчик и компания из пятерых человек вваливалась в закусочную громко и беззаботно, как цунами. Они явно успели основательно приложиться к алкоголю где-то до этого. Смех, громкие разговоры и стук по столам моментально нарушили уютную тишину, созданную пением Момо. Весь вечер проходил спокойно, и я уже надеялся, что смогу разобраться с Хаяси на свежую голову, но теперь вечер обещал закончиться совсем иначе.

Один из них, высокий парень в чёрной куртке, пьяно ткнул пальцем в меню и сказал:

— Нам всё по максимуму! И саке побольше, только холодного!

— Будет готово через несколько минут, — с вежливой улыбкой ответила Акико, забирая их заказ.

Пока она отходила, компания продолжила шуметь, обсуждая свои подвиги за последние дни. За их столом раздавался хохот, от которого дребезжала посуда. Акико вернулась к стойке, собрала напитки на подносе и аккуратно отнесла к ним.

— Держите, господа, только, пожалуйста, чуть потише, — мягко попросила она, чтобы не мешать остальным гостям.

Один из мужчин, светловолосый и с ухмылкой, насмешливо прищурился:

— Потише? А кто тут главная? Ты?

— Просто не хотелось бы мешать другим, — Акико старалась говорить вежливо.

— Может, ты с нами выпьешь, если такая умная? — ухмыльнулся другой, вызывающе глядя на неё. — Вдруг ты тогда станешь повежливей?

Компания захохотала, и у меня внутри что-то щёлкнуло. Я видел, как Акико старалась сохранять самообладание, но её губы плотно сжались.

— Я на работе, — спокойно ответила она, с трудом сдерживая раздражение.

— Давай-давай, бросай это дело, с нами веселей будет, — не унимался тот же тип, хватая её за руку.

Я подошёл ближе прежде, чем успел осознать, что делаю.

— Отпусти её, — сказал я, глядя прямо в глаза тому, кто ухватил Акико.

Он поднял взгляд и презрительно хмыкнул:

— А ты кто такой, герой? Повар?

— Я — тот, кто скажет тебе: вставай и уходи, пока твоя морда ещё цела, — холодно ответил я, не отводя взгляда.

Атмосфера накалилась. Один из них, судя по всему, лидер, встал с места и подошёл вплотную ко мне. Мы стояли лицом к лицу, и я почувствовал, как его пьяное дыхание ударило в лицо.

— Ой, какой крутой! Думаешь, ты тут хозяин, да? — прорычал он, буравя меня глазами.

В этот момент время будто замедлилось. Мои пальцы непроизвольно сжались в кулак. Всё внутри кипело, но я знал, что удар сейчас разожжёт пламя, которое уже было не остановить.

— Выбирайте: или вы мирно уходите, или мы решим это иначе, — сказал я ровным голосом, давая им последний шанс.

— Иначе? — повторил он с издевкой, уже замахиваясь рукой.

Тишину разорвал стук дверного колокольчика. Момо, до этого молча наблюдавшая за происходящим, внезапно включила колонку и начала играть весёлую мелодию на синтезаторе.

— Давайте без драк! Лучше давайте танцевать! — весело крикнула она.

Компания на секунду растерялась от такого поворота. Лидер замер с поднятой рукой, затем хмыкнул и неожиданно громко рассмеялся:

— Да уж, цирк у вас тут!

Обстановка разрядилась.

Я успел сделать всего пару шагов к кухне, как услышал, что что-то не так. Один из парней, тот самый, с кем я разговаривал, вдруг замолчал, его лицо исказилось от боли. Он схватился за горло, словно пытался вдохнуть, но не мог. Принялся сипеть и громко хрипеть. Его друзья сначала засмеялись, думая, что он шутит, но в следующую секунду их веселье сменилось паникой.

— Эй, что с тобой? Эй! — закричал один из них, хватая его за плечи.

Парень начал бледнеть, его глаза вылезали из орбит. Я понял, что это серьёзно.

— Отойдите! — рявкнул я и опустился рядом с ним на колени.

Он был на грани обморока, хрипел, как человек, которого душат, рот его беспомощно открывался и закрывался, будто он хватал ртом воздух, который никак не поступал. Я быстро проверил дыхательные пути, пальцами провёл по шее, в поисках признаков удушья или закупорки. Никаких видимых причин, но он задыхался.

— Нужно уложить его на пол! — скомандовал я, и его друзья послушно подняли его подмышки и положили на спину.

— Что с ним⁈ Он умирает⁈ — истерично выкрикнул один из них.

— Тише! — оборвал я. — Дайте мне подумать.

Пульс бешено бился под моими пальцами, а грудная клетка практически не двигалась. Это могло быть всё, что угодно — аллергическая реакция, сердечный приступ или что-то хуже. Время уходило.

— Принеси воды! — бросил я Акико, и она тут же побежала на кухню.

Но интуиция подсказывала мне, что вода не поможет. У него перекрыто дыхание. Лицо парня стало серым, он хватал меня за руку с такой силой, что ногти впивались в кожу, но его хватка уже слабела. Он задыхался.

Я огляделся в поисках инструмента — что-то нужно было сделать прямо сейчас. Слишком поздно для скорой. На ум пришло одно отчаянное решение, рискованное, но, возможно, единственное.

— Акико! — закричал я. — Принеси нож. Острый! Быстро!

Она замерла в дверном проёме, как будто не веря своим ушам, но затем рванула обратно на кухню.

— Нож? — удивленно повторил один из парней, явно не ожидая такого поворота событий. — Зачем вам нож?

Я не ответил — времени на разъяснения не оставалось.