Всё к лучшему

МУЖСКАЯ СОЛИДАРНОСТЬ

Кот порвал в комнате все, что можно. На лоскутки и нити. Как слова, которые говорят люди, когда им кажется, что надо говорить. Все равно что или о ком, только бы не молчать. Иначе страшно.

Страх тишины – в ее необходимости прислушаться к себе. А это нередко скучно, стыдно и даже опасно для здоровья.

Котам легче, они не умеют разговаривать с собой и слушают только тревоги окружающего их мира, нюхают тишину, кокаинясь от покоя, и порываются активно жить, когда стукнет в голову застоявшаяся, как будни хозяев, одуревшая семенная жидкость. Прямо как у людей.

Только они рвут душу, а коты – окружающее. Но тоже с затаенной радостью мстителя. Скорее даже мстительницы.

Такая у них, кошачьих, натура.

Кот рвал материальное почти молча, мурлыча от удовольствия. И в доме, и на мне.

Его когти выплывали, словно маникюр, охватывающий очередной бокал вина и победно чувствующий красное, примитивное и что-то блеющее там, за стеклом. Типа, мужское. Еще один кусочек теплокровного счастья.

Краткосрочного, как отпуск многоженца.

А кот… Надо же ему куда-то соваться, млея. Дом – это его единственный сераль. И одновременно гарем для горемыки.

Когда-то я его обрезал, чтоб не рыпался на волю в поисках смысла своей бессмысленной, потому как неверующий, жизни. Чего он там, за дверьми, не видел? Зато у него есть мечта. Вот и весь смысл.

Правда, временами его крутит и вертит. По полу и по стенам. Выход ищет. В смысле, вход. Хоть и евнух, а о том же. С обрезанными яйцами еще и не так зацарапаешься.

Был бы он кошкой, выбросил бы на улицу. Та всегда найдет, кого выдрать в подвале или у душистой помойки. Свое не упустит. А его жалко.

Тоже скотина…