Вторжение Системы: Битва за Будущее. Том 1

Глава 11

В ночных небесах закрытых тяжёлыми, свинцовыми тучами, стояло пять странных по меркам Земли личностей. Четверо молодых людей, две девушки да двое юношей, и невысокий мужчина средних лет, опирающийся на резной посох, выточенный, казалось, из цельного сапфира. Облачённые в яркие, слегка светящиеся белые одежды, они, казалось бы, нисколько не волновались по поводу стремительно портящейся погоды, несмотря на то, что находились в самом эпицентре зарождающейся бури, что способна была стирать с лица земли целые города.

Будь здесь Костя и лицезрей он эту компанию, он бы задохнулся от одного лишь ощущения силы, исходящей от этой компании. Слабейший из присутствующих молодых людей был в сфере Небесного Короля поздних этапов развития, сильнейшая же, девушка с лёгкими одноручными саблями на поясе, готовилась в скором времени шагнуть в царство Домена.

От стоящего чуть впереди остальных мужчины не исходило абсолютно никакой ауры, однако по почтению, с которым на него поглядывали юноши и девушки, становилось очевидно, что лидер пятёрки — именно он. В его самых обычных на первый взгляд карих глазах читалась мудрость многих десятков, а то и сотен тысяч лет жизни, за которые он много повидал и пережил. Мужчину звали Ардар Грирон Фессат, и он занимал должность второго из великих старейшин клана Фессат, что правил одним из тридцати самых древних и могущественных внутренних миров Системы, Лумисом.

— Старший, позволено ли будет этой младшей задать вопрос? — почтительно обратилась к нему девушка с саблями.

— Спрашивай, Инрира, — легко кивнул он.

— Почему мы ждём разрешения на проход к этому утёсу? Мы хозяева Лумиса, с нашим кланом считаются даже в Центральном Мире, а наш великий предок — Высший Бог, а вы — один из Великих Старейшин. Так почему мы должны терпеть такую непочтительность к себе в своём же доме?! Нужно проучить этого человека, иначе нас перестанут уважать даже наши подданные!

Ардар некоторое время молчал, не торопясь с ответом. Девушка терпеливо ждала ответа, не решаясь торопить его — в конце концов, несмотря на то, что она была одним из самых талантливых представителей своего клана за всю его историю, даже она не могла себе позволить непочтительность по отношению к нему, Истинному Богу.

— Вы все — гордость не только нашего клана, но и всего нашего мира, — заговорил, наконец, мужчина. — Гении, которым прочат великое будущее, вы сопоставимы с гениями высших сект, кланов и орденов Центрального Мира, но у вас всё же есть один недостаток.

Он развернулся и внимательно посмотрел в глаза каждому из присутствующих. Дольше всех его взор задержался на Инрире, отчего девушка почувствовала себя слегка неуютно.

— Однако вам кое-чего не хватает. Столетиями занимаясь собственным развитием и закрытыми практиками, вы были совершенно оторваны от мира и не знаете, что он из себя представляет. Ваш житейский опыт меньше, чем у большинства смертных, не видевших шестнадцатой весны своей жизни, хотя младшему из вас уже семь столетий, а тебе, девочка, и вовсе больше полутора тысяч. Я всегда был против того, что из вас делали тепличные цветы, однако меня не слушали, и вот результат, — вздохнул он. — Вы совершенно не ориентируетесь ни в чём, что не касается силы.

Ардар, вновь замолчав, к чему-то на миг прислушался. Слегка покачав головой, он продолжил.

— Как вы знаете, в Системе немного искусств, обладающих Божественным рангом хотя бы Среднего качества. И именно они являются основанием, на котором держится власть сильнейших организаций Центральных Миров, то, что позволяет им доминировать над миллионами миров, что входят в Систему. Наш клан обладает искусством пусть и Низкого качества, но всё же Божественного Ранга, и именно на нём мы стоим. Однако за те миллионы лет, что мы существуем, мы могли бы попытаться если не добыть технику более высокого качества, то улучшить свою и получить возможность сравняться с высшими силами Центрального Мира. Однако ни первого, ни второго до сих пор не случилось. Знаете, почему?

— Нет, старший, — покачал головой младший из юношей.

— Потому, что искусство Божественного ранга почти невозможно создать, — неожиданно жёстко ответил он. — На это способны лишь гении, что рождаются раз в эпоху. И лишь чуть проще — быть способным её улучшить. Если в бою сойдутся два практика Божественных искусств, у того из них, чьё будет более высокого качества, будет значительное преимущество. А теперь скажите мне, как зовут человека, что обосновался на этом утёсе?

— Эрдо Умбейн, — ответила вторая девушка, что держала в руках изящный жезл. — Старший Бог, прибывший из Центрального Мира. Безклановый, не состоит ни в одной организации, практик-одиночка.

— Скажите мне, кто из вас ознакомлен со списком «Особого военного потенциала»? — мягко поинтересовался Ардар.

Ответом ему стал далёкий раскат грома.

— Никто, — вздохнул он. — А жаль, ведь иначе вы бы знали, что Эрдо Умбейн — единственный Старший Бог среди этих людей. А этот список — это личности, с которыми наш великий правитель, Альдо Рэвэй Униор, запретил конфликтовать всем тем, кто не входит в число великих сил Центрального Мира. Запрет носит рекомендательный характер, однако ни один из древних внутренних миров, включая наш, не рискнёт проигнорировать эту рекомендацию.

— Они важны самому Величайшему? — поинтересовался младший из присутствующих. — Потому он их оберегает?

— Этот запрет существует не для их защиты, — покачал головой Ардар. — Всё как раз наоборот — он защищает от них остальных. В этом списке те, чья сила или достаточно потенциал достаточно велики, что бы с ними считались даже великие силы в Центральном Мире, и кто при этом является одиночкой. В списке девять имён — шесть Истинных и двое Высших Богов, а так же, как ни странно этот Старший Бог. И уже то, что он в одном списке с ними, является доказательством его могущества. Среди Старших Богов мне известно немало одиночек, и многие из них не уступают нашим старейшинам, а некоторые и вовсе значительно их превосходят. Однако в данном списке упомянут лишь Эрдо Умбейн — Мечник Млечного Пути. Что говорит о том, что он как минимум не уступает силой мне самому, а я, как вы знаете, далеко не слабейший среди себе подобных. Это первое. Но несмотря на всю свою силу, одиночке не одолеть действительно сильную организацию. Однако есть и второй момент — каждый, кто входит в этот список, дал клятву защищать Систему от внешних врагов. И в последней войне, завершившей Эпоху Раздоров, каждый из них сражался на стороне клана Униор, что правит ныне нами. Так что, несмотря на то, что никто из них не принадлежит к великим силам или нам, Древним мирам, каждый из них обладает незримым покровительством Альдо Рэвэй Униора — ведь они сыграли не последнюю роль в его восшествии на престол. Пусть их вклад и не был решающим, но и незначительным его не назвать, так что ссориться с кем-то из Особой Девятки ради того, что бы показать.

— Но тогда, старший, что-то не сходится, — осмелился заметить молчавший до того второй юноша. — Каким бы сильным не был Старший Бог, максимум, что он сумеет, это сравниться силой с Богами Истинными. Однако вы говорите о списке тех, кто сумеет своей мощью потягаться с силами кланов и сект второго эшелона, такими, как мы, правители одного из древнейших миров. Но Старшему Богу такое не под силу.

— Есть и ещё одна причина того, что этот человек в данном списке, Лартран. Как ты правильно заметил, сейчас он не столь силён, что бы подобные нам его опасались. Однако среди всего списка он, являясь на данный момент слабейшим, по слухам обладает наибольшим потенциалом, — пояснил Ардар. — Как я упомянул ранее, гении, способные создать искусство Божественного ранга, рождаются раз в эпоху. И именно он — тот самый гений, что сумел создать собственную технику. Гений нашей эпохи, чьё творение, искусство Смертного Меча, обладает Божественным рангом Среднего качества. Потому, несмотря на его наглость, мы не можем поступать опрометчиво. Однако несмотря на это, думаю, у него есть свои причины так поступать, и он даст нам объяснение. В конце концов — мы клан Фессат, а не пустое место!

Тем временем необычная буря набрала обороты. Вспышки огромных, наполненных небывалой мощью молний, всё чаще и чаще разрывали небеса, а ветер, казалось, окончательно сошёл с ума, то собираясь в гигантские вихри, то распадаясь на отдельные порывы. Молодые люди невольно поёжились, глядя на буйство стихии — каждая из бушевавших вокруг молний вполне была способна прикончить одним попаданием средней силы Небесного Короля. Необычайно плотный поток энергии блокировал их восприятие, и им, подобно простым смертным, приходилось полагаться лишь на собственные зрение и слух. Однако Ардар не обращал на бурю ни малейшего внимания — существо его уровня могущества легко могло бы взмахом руки унять буйство стихии. Однако же делать это он не торопился, наблюдая за чем-то, недоступным остальным. В какой-то момент его губы изогнулись в улыбке, и он весело хохотнул.

— Так вот в чём дело! — воскликнул он. — Вам повезло, детишки, сегодня вам выдастся редчайшая возможность узреть смертельную схватку Богов! Смотрите внимательно — даже для меня это зрелище весьма ценно.

Небольшое движение посохом, и незримая нить связала всю пятёрку, позволяя тем наблюдать глазами второго старейшины. Буря и молнии тут же отступили на задний план, ибо молодые люди узрели причину их возникновения — битву Богов.

Мощь восприятия Истинного Бога была слишком велика для них, потому они не могли видеть картину так детально, как их старший, вынужденные наблюдать и осознавать в пределах доступного при их развитии.

Одинокий мужчина в странном, чёрном доспехе, изукрашенном причудливыми золотыми узорами, стоял, держа меч в опущенной рук. По длинному, полутораручному клинку тянулся ряд светящихся алым рун, от которых веяло яростной, горячей силой. На голове мужчины был закрытый шлем, через прорези которого свет ярко-золотых, необычных глаз. И сила, исходящего от одинокого воина, заставляла души наблюдателей подрагивать от страха — плотная, словно крепчайшая сталь, острая, как лезвие острейшей из бритв и горячая, как кипящая магма, она подавляла и пугала гениев древнего мира. Невольно они сопоставляли увиденной с аурами виденных ими старейшин семьи, и вынуждены были признать — даже аура Ардара, одного из сильнейших в клане старейшин, уступала увиденному.

— Я долго ждал вас, Наказующие, — спокойным голосом обратился воин к парящим чуть выше, в сотне метров от него, троице своих визави.

Противники Эрдо Умбейна тоже впечатляли. Тройка существ, закованных в прекрасные доспехи цвета чистейшего снега с горных вершин, с тремя парой крыльев за спиной у каждого, они молча взирали на стоящего на вершине утёса врага. Наблюдающие за битвой молодые гении невольно ахнули — не узнать эти фигуры было невозможно. В отличии от никому в молодом поколении не интересного списка «Особых Военных Потенциалов», Наказующие были известны каждому во внутренних мирах.

Особая каста загадочных воинов, не подчиняющихся даже самому правителю Центрального Мира и заодно всех Системных миров — Альдо Рэвэй Униору, они были теми, кто обрушивал кару на головы нарушителей правил Системы или мешающим её замыслам. Никто не знал, откуда они берутся, где их база и люди ли они вообще, но одно было достоверно известно — никому от них не скрыться. Каждый из нарушителей должен будет иметь с ними дело.

Несмотря на крайне скудную информацию об этих существах, кое-что всё же было доподлинно. Во первых, наказание всегда неизбежно. Во вторых, шанс на выживание есть всегда. Система признавала право сильного на то, что бы самому вершить судьбу — свою ли, чужую ли. А так как в большинстве случаев наказание получали именно за вмешательство в планы, затрагивающие судьбы тех или иных личностей, на которых у Системы были собственные планы, то она проверяла силу и решимость рискнувшего влезть в её планы. Потому противник всегда значительно превосходил силой преступника, но не настолько, что бы у последнего не было абсолютно никаких шансов на победу. В третьих — за одно преступление Система не карал дважды, потому, если преступнику удавалось победить, то преследование прекращалось. Однако вот счастливчиков, сумевших пережить подобное, всегда было крайне мало — один на десять тысяч, не более. Что и служило причиной того, что никто не рисковал без крайней необходимости обращать на себя внимание этих существ.

— Твой грех заключается во вмешательство в судьбу мира Земля, — заговорила центральная крылатая фигура, держащая в каждой руке по странному, короткому копью с длинным наконечником. Древки копий были длиной не более метра, а наконечники около пятнадцати сантиметров. — Система одарила тебя возможностью избрать себе нового ученика, но запретила вмешиваться в судьбу мира, взамен гарантировав его выживание и прямую дорогу в один из внутренних миров. Но ты нарушил соглашение. Есть ли тебе что сказать в своё оправдание?

— Я не собираюсь оправдываться, — с насмешкой ответил воин. — Я поступил так, как хотел, и ни о чём не жалею. Давайте, болванчики, нападайте. Я жду!

Дважды повторять не потребовалось. Не успело затихнуть эхо брошенных слов, как во все стороны ударила могущественная волна разрушительной энергии — эхо силы от столкновения четвёрки противников буквально уничтожало всё вокруг, обращая горные цепи, леса долины и реки в прах. Среди пятёрки свидетелей битвы лишь Ардар сумел разобрать произошедшее — три крылатые фигуры, обладающие силой Истинных Богов, разом напали на Старшего Бога — и, к его изумлению, тот не просто выжил после их нападения. Сияющий рунами клинок без труда отразил все атаки противников, а сам воин ни на шаг не сдвинулся с места. Его меч словно успевал быть в нескольких местах разом, и дело было явно не в скорости самого мечника.

— Концепция Времени, — поражённо выдохнул он.

Время, вместе с Пространством и Энергией, считалось одной одним из трёх наиболее сложных в освоении элементом во Вселенной. И если вторым или третьим в той или иной мере владели очень многие (пусть чаще всего и на довольно низком уровне), то вот первое было, без преувеличения, редчайшим явлением. И сейчас даже он, Истинный Бог, проживший миллионы лет, впервые видел эту силу в действии. Вернее, впервые видел, что бы избравший путь воина, а не мага, сумел использовать её в бою.

Тем не менее, второй старейшина не позволил удивлению помешать его работе. Теперь становилось очевидно, зачем пришелец так нагло вломился в их мир — он намеренно сделал так, что бы здесь оказался высокопоставленный член их клана, ради того, что бы кто-то взял под контроль происходящее.

— Мог и по-человечески попросить, — буркнул он, и слегка пристукнул посохом о что-то незримое.

И в тот же миг всё на стони километров вокруг, оказалось запечатано могущественным заклятием, не позволяющим эманациям этой битвы выйти за её пределы. Вместе с этим он почувствовал, как внимание всех членов клана, от царства Домена до самого прародителя, устремилось к этой удалённой области мира. Никто не хотел пропустить зрелище битвы подобных мастеров.

В этот момент противники Старшего Бога решили, наконец, действовать всерьёз. Бушевавшая до того впустую буря будто стянулась в одну точку, вся целиком впитываясь в точку на кончике длинного двуручного меча одного из нападающих. Ветер и молнии, смешиваясь с гигантской силой Законов соответствующих элементов, что были на весьма высоком уровне даже для Истинного Бога, вырвались в направлении мечника одновременно с активацией Доменов всей троицы.

Остальные двое не отставали от своего собрата. Центральный воин, взмахнув копьями, породил длинные, скрещённые серпы из чистейшего золотого сияния, в виде буквы «х», наполненные Законом Света. Третий же предпочёл не атаковать напрямую. Взмахом щита он заставил само пространство вокруг врага резко сжаться и уплотниться, стать максимально твёрдым и плотным, что бы не позволить врагу уйти от удара. Надолго подобное не сумело бы сдержать воина, подобного Эрдо Умбейну — однако надолго было и не нужно.

Оба удара неслись на немыслимой скорости — для четвёрки наблюдающих за боем молодых гениев клана Фессат все описанные события пронеслись меньше чем в один миг. Несмотря на свою высокую для многих других миров ступень развития, несмотря на то, что они обладали непредставимым уровнем восприятия и реакции, всё, что они увидели к этому моменту — короткий разговор и ударную волну, заблокированную их старейшиной. Однако в тот миг, когда Эрдо Умбейн поднял свой меч, сам поток времени, казалось, напоролся на незримую запруду и сильно замедлился.

— Как?! — вскричал воин с двуручником. — Как ты сумел повлиять…

— Эту технику я называю — Мгновение Смертного, — напряжённым голосом проговорил воин. — Гордитесь, вы первые, кто сумел её узреть. А сейчас я покажу вам мою атакующую технику — Ярость Смертного Неба!

Во все стороны, сметая давление враждебных сил, раскрылся Домен мечника, отбрасывая вражеские. И в этот миг каждый практик-мечник в окрестных мирах, достигший уровня Звёздного Монарха и выше, где бы он не находился и чем бы не был занят, вскинул голову к небесам, с ошеломлением ощутив невероятный по могуществу и чистоте уровень Закона Меча. Все, от сражающихся в смертельных битвах до занимающихся в данный момент любовью практиков, ощутили, что время для них замерло, и увидели, словно на яву, как высокий воин в чёрном доспехе вскидывает меч с высеченными на лезвии алыми рунами к небесам — и само небо, немыслимым, невероятным образом словно обращается в меч. А затем этот меч обрушивается вниз…

— Чудовище, — тихо прошептала подрагивающим голосом Иннара. — Что он за чудовище?!

От Наказующих не осталось ничего. Как ни странно, ни барьер, защищающий окрестности, ни сами наблюдатели не пострадали. Более того, даже местность не пострадала свыше того, что было. Словно чудовищный удар меча задел лишь противников мечника, не обратив внимания на остальное.

— Это слабейший из списка «Особых Военных Потенциалов». И уровень сильнейших старейшин великих сил Центрального Мира, — мрачно ответил Ардар. — Уровень, который невозможно достичь, обладая лишь искусством Низкого Качества. Одним словом — это разница в качестве личного таланта, боевого опыта, техник и искусства Среднего и Низкого качества в Божественном ранге…

— Кость, а сходи за шампанским? — томно протянула Оля, удобно устроившая на моей груди свою рыжую головку.

Мы лежали в кровати, утомлённые друг другом, и смотрели Викингов на ноутбуке. Прогуляв целый день по центру Москвы, даже сейчас представляющему из себя весьма красивое место, мы завалились в её уютную квартирку и набросились друг на друга. И сейчас, полтора часа спустя, спокойно наслаждались просмотром сериала.

— Киса, там темно, холодно и страшно, — в шутливо заметил я. — Неужели ты отправишь меня в такие страшные места на поиски шампанского?!

— И мандаринок! Хочу мандаринок! — заявила эта егоза. — Очень, очень хоцу! Но если ты устал, то я могу и сама сходить.

Ну нет, лежать у неё в квартире и при этом ещё её же и отправлять в магазин, я не могу, совесть не позволит. И она, мелкая засранка, прекрасно это знает.

— Может, доставку закажем? — предложил я. — Так хорошо лежим, совсем неохота вставать, рыжик.

— Доставку алкоголя? Никогда не пробовала, да и времени много займёт. Может, всё же сходишь? Тут алкомаркет совсем рядом. Нет, если совсем неохота, то давай закажем, я не против, — куснула она меня за шею.

Загуглив, я быстро выяснил, что не буду её заказывать из принципа. Абрау-Дюрсо, что в магазине стоил около тысячи трёхсот (цена и так кусается! и никакой кризис этому не оправдание, на мой взгляд!), с доставкой достигал астрономических сумм в пять тысяч за бутылку. И это Абрау, относительно дешёвое! О чём-то вроде Просеко даже говорить нечего.

— Пойти доставщиком, что ли, поработать? — задумчиво вздохнул я, осознавая, что придётся вылезать из под тёплого одеяла от красивой девушки и топать в магазин. — Вот уж у кого при минимуме проблем максимум доходов.

Сейчас службы доставки стали больше походить на мелкие ЧВК, чем на разносчиков пищи и шмоток из прежних времён. Ведь если в самих крупных городах популяции монстров удалось почти свести к нулю, а в городах небольших местные власти частенько умудрялись договариваться с наиболее разумными видами тварей (как те же волколаки, произошедшие от людей), то вот риск нарваться на какого-то Игрока, случайно получившего Систему и решившего, что лучше стать мелкой уличной шпаной, чем рисковать в боях с пришельцами и монстрами, вполне хватало. Да и на окраинах города, не смотря на все наши усилия, периодечиске появлялась всякая погань. В таком огромном городе, как Москва, было слишком много возможностей укрыться от глаз защитников города.

Да и уровень безработицы, а вместе с ней и преступности, изрядно возрос. Особенно последнее — с появлением Системы у людей появились вполне реальные возможности конкурировать с бойцами официальных властей. У нас не было сил вести войну на три фронта — против пришельцев, бандитов и монстров разом, так что на многие группировки частенько приходилось закрывать глаза, иначе пришлось бы оголять действительно опасные участки обороны для зачисток, которые не факт что принесут успех. Так, во всяком случае, говорил Громов.

Другое дело, говорил он же, если эти шакалы рискнут протянуть лапы к крупному бизнесу со своими прикормленными ЧВК или важные гос конторы, вроде НИИ, занятых разработкой нового вооружения и изучением новых технологий, армейские склады или производства и прочие стратегически важные направления. Таких умников всегда оперативно вырезали, что бы остальные помнили, кто в городе власть. Да и надо признать — бандиты, прекрасно понимая, что с ними будет за работу на пришельцев (таких вырезали с особой жестокостью, не щадя даже членов семей. Официально, конечно, государство этого не признавало, но все понимали правила игры), зачастую определяли их лёжки и их агентов и сдавали нам. Что было дополнительной причиной закрывать на их мелкие делишки глаза.

— Кость, ну так что? — повторила девушка. — Я могу сама пойти, если тебе лень.

— Ну, тогда иди, — буркнул я, прекрасно понимая, что сейчас придётся отрывать зад от кровати.

— Какой ты противный, посмотрите на него! — возмущенно заявила Оля. — Ну и лежи тогда тут!

— Ладно, ладно, — вздохнул я, всем своим видом показывая, как мне лень. — Пойду я, не ворчи.

— Молодец! Но сперва поцелуй! — потянулась она ко мне.

— Я же противный, забыла?

— Так уж и быть, потерплю, — не растерялась она. — На какие только жертвы не приходится иногда идти. Но знай, я делаю это только ради тебя!

— Ах ты коза драная! — возмутился я, но был заткнут её губами…

Через минут сорок, быстренько одевшись, я уже спускался по лестнице. Внезапно музыка в наушниках сменилась сигналом вызова, и, взглянув на дисплей, я неохотно поднял трубку. Наверняка опять работа, но если звонит сам Громов, значит, дело действительно важное и срочное.

— Привет, Костя, — раздался усталый голос моего не то друга, не то начальника. — У меня две новости, по традиции одна хорошая, другая не очень. С какой начать?

— С хорошей.

— Твоё зелье для прорыва на следующую стадию готово. Как и для прорыва на ступень Трансформации Мозга, пацан не врал, действительно хорошо справился, — обрадовал он меня. — Оба зелья в двух экземплярах — для тебя и для твоей Оли, как и договаривались. Без претензий?

— Без, — ответил я. — Всё прочее — ваше.

Это действительно отличные новости. Я уже замаялся ждать, когда сумею перейти на Трансформу Плоти. А раз и следующее зелье готово, то после прорыва осталось лишь устраивать почаще хорошую резню и обрабатывать полученную энергию при помощи техники развития, что бы потом немедленно перепрыгнуть на следующую стадию. Просто прекрасно! Основная головная боль снята! А уж для перехода в сферу Истока у меня уже всё готово — об этом, как ни странно, было проще позаботиться, чем о зельях Идеальных Трансформ. Наверное, потому, что сам переход в эту сферу не требовал ничего сверхэкзотического. Ведь основным условием для этого служило наличие хорошей базы, а у меня она будет идеальной.

— Какая тогда плохая? — поинтересовался я.

— Сразу после завершения Трансформы ты отправляешься на войну. К сожалению, мне не удалось договориться о том, что бы тебя оставили здесь — пришёл приказ от самого президента.

— На какую войну?

— В Африку. Будете освобождать от пришельцев Сирию, Ливию и иже с ними. Подробнее тебе укажут перед отправкой.

— Так это же замечательная новость, Олег, — сказал я, чувствуя, как на лицо наползает оскал. — Просто великолепная.

— Жуткий ты всё-таки тип, Костя, — слегка печально заметил Олег. — Ладно, курьеры с зельями уже едут к тебе. И да, я в курсе, у кого ты, — добавил он, не дав мне что-то добавить.

Война, значит…