Выплата Долга Братвы

Глава 12

Виктор

Доктор Тургенева улыбается осатривая Фиону.

- Просто ушиб, а не растяжение. Немного легкого обезболивающего и немного отдыха, и через день или два ты будешь в порядке.- Она машет пальцем. -Просто будьте осторожнее там, где вы бегаете трусцой, мисс Мюррей.

Я мог бы солгать доктору Тургеневой и дать ей фальшивое имя Фионы, чтобы она не была не как связанна со своим отцом. Но это не имеет значения, не с ней. Доктор Тургенева знает меня достаточно хорошо, и я ей безоговорочно доверяю.

- Спасибо, Лада, - киваю я, когда она поворачивается ко мне.

- О, в любое время. Ты же знаешь это.

Она поворачивается к Фионе. Из открытой двери позади меня раздается стук. Я поворачиваюсь и ловлю взгляд Льва, прежде чем подойти. Он кивает нам, чтобы мы вышли из комнаты, его челюсть скрипит.

- Мне нужны ответы, Лев, - тихо рычу я. Мой пульс все еще учащается после нападения на заводе. Не от убийства двух кусков дерьма, которые могли бы наложить на нее лапу. Я потерял счет людям, которых убил или которых убил за эти годы. Даже эти… это разменная монета. Их всего лишь еще двое.

Я знаю, что должен быть в ярости из-за того, что на меня тоже чуть не напали. Фиона рассказала мне об их планах в машине на обратном пути и о том, что они были людьми Друччи. Что они знали, что она и я будем там, и что план состоял в том, чтобы убить меня. Она даже упомянула, что они говорили о “других русских”, и я тоже знаю, кто это—люди, которых я разрезал на куски прошлой ночью. Мужчины, которые охотились на детей.

Но в том, что мои враги хотят моей смерти, нет ничего нового или особенного. Это постоянная угроза тому, кто я есть. Это часть ежедневного существования. Но мой пульс все еще учащается, только из-за того, как близко двое мужчин там подошли к тому, чтобы причинить боль Фионе. Как близко я был к тому, чтобы потерять ее. От осознания этого у меня кружится голова так же сильно, как и учащается пульс.

Я пытался похоронить свои чувства к ней с тех пор, как она попала в мой мир. Я делал все, что было в моих силах, чтобы убедить себя, что она—разменная монета, средство для достижения цели. Залог по долгу ее отца. Но это была война на поражение, и с каждым днем я терял все больше позиций.

Каждый раз, когда она, черт возьми, смотрит на меня. Каждый раз, когда я улавливаю ее запах. И каждый раз, когда я отпускаю ее и кладу на нее руки или целую, линия отодвигается назад. Стены рушатся еще больше.

- Мы можем подтвердить, что это были люди Друччи, - рычит Лев. -Мы могли бы нанести ответный удар, сейчас, но...

- Но было бы неплохо узнать, как, черт возьми, они узнали, что я буду там.

- Вот именно, - хмурится мой друг. -Убрать некоторых парней Друччи в отместку-звучит неплохо. Но это не поможет нам добраться до настоящей проблемы.

- Что у нас есть немного болтливых губ.

Его глаза сужаются, и он кивает. -Я не хочу этого признавать, потому что у нас очень маленькая лодка. Но я думаю, что это единственное объяснение. Кто-то сказал Друччи, что мы будем там. Или то, что осталось от сети торговцев людьми.

- Ты можете разобраться в этом?

Он мрачно кивает. -Я сделаю гораздо больше, чем просто изучу это, Виктор.

- Делай то, что должен делать.

- Я всегда так делаю, брат, - рычит он. Он снова кивает и поворачивается, чтобы уйти.

- Мистер Комаров?

Я поворачиваюсь и вижу приближающеюся доктора Тургеневу.

- С ней все будет в порядке?

Она кивает с улыбкой. -Да. Просто несколько синяков. Хотя ей действительно нужно расслабиться. Ей нужен отдых.

Я хмурюсь. -Что-то не так?

- О, нет, ничего подобного. Но она…- Доктор Тургенева хмурится и отводит взгляд, прежде чем снова посмотреть на меня. – Мистер Комаров, часть нашего соглашения заключается в том, что я не задаю вопросов о ваших... деловых интересах, я имею в виду, за пределами детей.

- Это для твоей и моей защиты, Лада, - тихо говорю я.

- И я ценю это, - улыбается она. - Но Фиона повредила лодыжку, не бегая трусцой, не так ли?

Я хмурюсь. - Что ты имеешь в виду?

- Я врач, мистер Комаров. И чертовски хороший, если я так считаю.

Я ухмыляюсь. - Здесь нет никаких возражений.

- Я знаю, как выглядит шок. Я знаю, как выглядит повышенное сердцебиение, страх и передозировка адреналина. Если только ее”пробежка "не была связана с преследованием львов, в этой истории есть что-то еще.

- Может быть, лучше не вдаваться в эту часть, доктор Тургенева, - рычу я.

- И в любом случае мне не интересно углубляться в эту часть. Но я предполагаю, что ее несчастный случай связан с вашей работой или, по крайней мере, с опасностями, присутствующими в вашей работе.- Она смотрит на меня. -Я знаю, кто она, Виктор, - тихо говорит она. - Конечно, я ничего не говорю. Это не мое дело. Но она не из твоего мира. С какими бы "опасностями для бизнеса" вы ни сталкивались регулярно—и я знаю, что они там есть, Виктор. Я зашивал тебя больше, чем несколько раз.

Я пожимаю плечами.

- Она не отгорожена от этих опасностей, как ты. Что бы ни случилось сегодня, она потрясена. О, у нее храброе лицо. Но она в ужасе. Это ее задело. Ей нужен отдых, мистер Комаров. Ей нужно отвлечься от мыслей о разных вещах.

Я киваю. -Я понял. Спасибо тебе.

- В любое время.

- Кстати, как поживают другие наши гости?

Она улыбается. -Дела идут очень хорошо. Есть один мальчик, Максим. Он взял на себя смелость быть настоящим лидером вместе с остальными. Он оказал огромную помощь в том, чтобы убедить других детей в том, что теперь они в безопасности, что имеет большое значение для их обустройства.

Я ухмыляюсь. -Приятно это слышать.

Прямо сейчас дети, которых мы спасли, устраиваются во временное жилье, которое я создал. Примерно через неделю, как только будут завершены документы, организация, которую помог создать доктор Тургенева, с которой я официально не связан, предупредит власти о спасении и о том, что дети будут просить убежища для беженцев.

- Если ей что-нибудь понадобится, мистер Комаров, - она оглядывается в спальню на Фиону, лежащую на кровати. -Просто позвони.

- Еще раз спасибо, Лада.

Когда она уходит, я поворачиваюсь к Фионе. Я закрываю за собой дверь и пересекаю комнату, направляясь к кровати. Я хмурюсь, видя, как она отворачивается от меня, на ее лицо легла тень. Так было с момента нападения на заводской площадке. Сначала мы крепко целовались, прижимаясь друг к другу. Но с тех пор она отдалилась от меня. Она ушла в себя, кажется сердитой и замкнутой.

- Как твоя лодыжка?

Она по-прежнему смотрит в сторону от меня.

- Фиона ...

- Я не знаю, как это сделать, Виктор, - тихо говорит она.

Я хмурюсь. -Сделать что?

- Это ! Все это! Не прошло и нескольких дней, как я едва выбралась из своей маленькой позолоченной клетки за всю свою долбаную жизнь! Я имею в виду почти никогда , Виктор. Я был защищен и прикрыта ...

- И в сохранности, и отрекшаяся от мира, и ...

- Я знаю это! - огрызается она. -Ты думаешь, я этого не знаю?! Именно это я и говорю, Виктор. Но теперь я здесь. И есть ты , и... вещи…- Она краснеет. -И это достаточно ново, чтобы у меня снесло голову. Но теперь есть и все остальное тоже!

- Фиона ...

- Может быть, нападение мужчин с оружием, которые хотят причинить тебе боль, - это часть твоего обычного дня, Виктор! - выплевывает она. -Но это не часть моей жизни!

Я закрываю рот. Иногда молчание лучше, чем пытаться навязать проблему словами. Я мог бы пообещать ей весь мир прямо сейчас. Я мог бы пообещать, что буду оберегать ее и держаться подальше от всего этого. Но что бы это могло быть? Посадить ее обратно в позолоченную клетку?

Часть меня стремиться к этой идее. Я мог бы сделать это. Я почти хочу этого. Я почти хочу разорвать сделку с ее отцом и просто оставить ее со мной навсегда. Она могла бы остаться в этих покоях, как принцесса—ни в чем не нуждаясь, имея весь мир под рукой. Она могла бы быть моей маленькой хрустальной птичкой, запертой вдали от зла. Она была бы моей, и только моей. Здесь для меня, когда я хочу приходить к ней.

Мои руки сжимаются по бокам. Мои глаза закрываются, и я дышу. Я не могу этого сделать. Я не могу держать ее в таком состоянии. Она может быть моей, и она может быть моей принцессой—моей маленькой хрустальной птичкой. Но ты не можешь держать красоту в клетке вот так. Ты не можешь запереть невинность. Держать ее здесь в таком состоянии сделало бы меня тем самым монстром, с которым я поклялся бороться и выслеживать. Это сделало бы меня едва ли на шаг выше этих кусков дерьма.

Каким будет этот план? Чтобы запереть ее в этих комнатах? Держать ее в качестве моей пленницы и трахать ее под замком, пока она не полюбит меня?

- Я хочу отвезти тебя кое-куда.

Фиона заливается смехом. -Я думаю, что я в порядке, спасибо.

Я качаю головой. -Это совсем другое. Я хочу отвезти тебя в кое какое особенное место-в кое что безопасное . Место, где ты сможешь хоть на мгновение вздохнуть после сегодняшнего.

Она хмурится. -Я иду домой?

У меня тикает челюсть. -Ты хочешь вернуться домой?

Мне почти противно даже спрашивать об этом. Но об этом нужно спросить. И все же она колеблется. Она размышляет об этом, ее губы дрожат в зубах.

- Ты хочешь вернуться в ту позолоченную клетку своего отца?

Ее глаза сужаются. -В отличие от той, в которую ты меня поместил?

- Здесь нет клетки, Фиона. Я хочу показать это тебе сегодня вечером, пригласив тебя на свидание.

Она смотрит на меня с любопытством, скептически. -Вытащить меня отсюда? Ты имеешь в виду, как... - она краснеет. - Свидание ?

- Если у тебя сложилось впечатление, что я повсюду массажирую спины и дарю оргазм, - рычу я с легкой улыбкой. -Ты ошибаешься.

Она застенчиво краснеет.

- Так что да, Фиона. Я бы хотел пригласить тебя куда-нибудь.

- Виктор…

- Ты кончила мне на пальцы, Фиона, - рычу я, наклоняясь ближе. У нее перехватывает дыхание, и ее глаза расширяются и сверкают, когда она смотрит на меня. -Позволь мне пригласить тебя куда-нибудь.

Она теребит пухлую нижнюю губу зубами. Но потом она кивает. -Хорошо.

- Ты будешь готова через час?

Она кивает, все еще краснея.

- Хорошо.

Я пересекаю комнату и подхожу к ее гардеробной. Мои пальцы пробегают по вешалке с мантиями и платьями, прежде чем останавливаются на одном. Я снимаю его с вешалки и окидываю взглядом прозрачно-розовое и мерцающее серебро. Глубокий вырез и спина. Я поворачиваюсь и иду обратно к ней, перекидывая платье через изножье кровати.

- Мне было бы приятно, если бы ты надела это.

Ее губы поджимаются. Ее брови хмурятся, когда она смотрит на меня. -Решаешь, во что я буду одета?

- Да.

- Я думал, что не собираюсь быть здесь той птицей в клетке.

- Здесь нет клетки, Фиона, - рычу я. Я внезапно наклоняюсь над ней, и она ахает, когда я зависаю в дюйме от ее губ. -Но ты все еще моя маленькая птичка.

У нее перехватывает дыхание, лицо краснеет. Ее глаза скользят по моим, прежде чем я медленно отстраняюсь. - Один час, - тихо рычу я. Я поворачиваюсь и выхожу из комнаты, прежде чем потеряю с ней всякий контроль.