Глава 16

Фиона

Рука над моим ртом меня будит с толчоком. Моя паника нарастает, и я кричу в мягкую ладонь, прежде чем ее лицо склоняется надо мной с широко раскрытыми глазами.

– Шшш!

Я в шоке моргаю, когда надо мной нависает Нина. Она убирает руку, ее лицо бледнеет.

– Нина? – Я ахаю. – Что, черт возьми, происходит...

Свет, играющий и мерцающий сквозь занавески снаружи, привлекает мое внимание. Красные и синие мигающие огни. Мое сердце сжимается, когда я сажусь прямо на кровати.

– Что, черт возьми, такое ...

– Нам нужно идти, сейчас же, - шипит она. Она отодвигается от кровати, и впервые я понимаю, что у нее в руке пистолет. Она оглядывается на меня и прищуривается. – Сейчас , Фиона!

– Это полиция?

Ее губы сжимаются. – да. Виктора арестовывают на улице. Они не ...

– Его что?!

Ее губы сжимаются. – Было бы лучше, если бы тебя здесь не было, когда они будут осматривать дом.

Я хмурюсь. – Почему ...

– Потому что ты можешь ему помочь, но только если будешь снаружи, а не в окружении, когда они выломают входную дверь.

Я поджимаю губы, свирепо глядя на нее. – Двигайся, Фиона! – Когда я не двигаюсь с места, она тяжело вздыхает. – Мне нужно, чтобы ты доверял мне, хорошо? –

– Какого черта я должен это делать?

– Ты любишь его?

Я моргаю. – Я ...

– Забудь об этом. Ты хочешь помочь ему не попасть в тюрьму?

Я киваю. – да.

– Тогда тебе нужно, блядь, довериться мне, и нам нужно идти, прямо сейчас. Ты понимаешь?

Я киваю, моя голова кружится, когда я пытаюсь осознать все это.

– Хорошо, одевайся, быстро.

За неделю, прошедшую с тех пор, как Виктор перенес меня полуголую из моей комнаты в свою, эта комната, по сути, тоже стала моей. А это значит, что половина моей одежды уже здесь. Я быстро надеваю джинсы и толстовку, в то время как Нина выглядывает наружу через щель в шторах.

– Ладно, готова.

Она оглядывается на меня и кивает. – Сюда.

Она ведет меня через роскошную главную ванную комнату в гардероб Виктора. В дальнем конце она заглядывает внутрь, открывает маленькую ячейку и достает элегантный поднос с дорогими на вид часами. Я смотрю, как она лезет под него и что-то щелкает. Внезапно стена за клеткой раздвигается, открывая спиральную лестницу вниз. Нина оглядывается на меня и кивает.

– Сюда.

Я не спрашиваю ее, я просто следую за ней. Мы бросаемся вниз по лестнице, спускаемся более чем на несколько этажей, в то, что должно быть подвалом дома. Внизу длинный выложенный камнем коридор исчезает в темноте. Нина направляет на него фонарик своего телефона и начинает бежать трусцой. Я проглатываю свой страх и бросаюсь за ней, пока, наконец, не чувствую воздуха.

Нина тихо открывает кованые железные ворота в конце туннеля. Она выходит и тянет меня за собой. Я оглядываюсь и понимаю, что мы стоим в зарослях деревьев в самой задней части владений Виктора, а мимо нас проходит небольшая грунтовая дорога для технического обслуживания.

– Нина, что, черт возьми, случилось?!

Ее лицо мрачнеет, когда она смотрит на свой мобильный телефон. – Контакты Виктора в полиции Чикаго смогли предупредить его только за три минуты. Он позвонил, чтобы встретиться с ними у главных ворот, дав остальным достаточно времени, чтобы разорвать все, что требовалось, и убраться.

Она отрывает взгляд от телефона, ее губы тонки. – Его арестовывают по обвинению в рэкете, оружии, наркотиках, похищении... – Ее глаза сужаются на меня.

– Святое дерьмо, – выдыхаю я, кружась, когда у меня кружится голова.

– Олег уже едет за нами. В другом месте есть место встречи, где мы можем встретиться с Львом и спланировать следующий шаг.

Я киваю. Но потом я с любопытством смотрю на нее. – Почему ты помогаешь мне?

Нина хмурится. – Потому что он любит тебя.

Мое сердце замирает. У меня отвисает челюсть, когда я моргаю. – что?

Нина закатывает глаза. – Я сказала, потому что он любит тебя. Очевидно.

Я краснею, посасывая нижнюю губу между зубами. – Нина, я ...

– Я не ненавижу тебя, Фиона. – Нина прямо смотрит на меня. – У тебя сложилось впечатление, что это так, но нет – . Она пожимает плечами, слегка улыбаясь уголками рта. – Я думаю, что ты мне вроде как нравишься, на самом деле. Я просто скептически относился к тебе.

Я твердо смотрю ей в глаза. – Потому что ты влюблена в него.

Она улыбается. А потом она начинает тихо смеяться. Она откидывает голову назад, качает ею и трет глаза.

– Нина ...

– Потому что я его Сестра , Фиона.

У меня отвисает челюсть. – Что ?!

– Ну, сводная сестра.

Я пристально смотрю на нее. – Подожди, ты же ...

“ Вернулась.”

Она тащит меня в тень деревьев, когда "Рейнджровер" с выключенными фарами медленно катится по грунтовой дороге. Он останавливается примерно в двадцати футах от меня и дважды мигает огнями.

– Это для нас. Пошли.

Я все еще ошеломлен, когда Нина тащит меня к внедорожнику. Олег кивает мне с водительского места, когда мы забираемся на заднее сиденье. А потом мы выезжаем—сначала по грунтовым дорогам, потом на шоссе обратно в город и подальше от мигающих огней.

И от Виктора.

– Он нашел меня восемь лет назад.

Пока мы едем, Нина смотрит в окно на город.

– Я был в детском доме в Санкт-Петербурге. Наш отец—это наша с Виктором связь—сумел бросить обоих своих детей. Виктор искал его, наверное, в поисках ответов. К тому времени он был мертв, но эти поиски привели его ко мне. Он перевез меня в США, и с тех пор я нахожусь здесь с организацией.

Я медленно качаю головой. – Ты его сводная сестра... - недоверчиво бормочу я.

Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня. – Я люблю своего брата, Фиона. Но я не такой влюбленностью в него, - ухмыляется она. – Просто защищаю его.

Я стону. – О Боже, я такой засранец. Я действительно думал ...

– Да, - усмехается она. – У меня сложилось такое впечатление. И это я была с тобой сукой.

– Потому что ты присматривала за ним.

“ Всегда, - кивает она.

Машина въезжает через какие-то ворота в захудалый склад и зону отгрузки. Мы едем вниз, пока не добираемся до двух складов стоящих бок о бок с несколькими другими черными машинами, припаркованными перед входом. У парадных дверей двое мужчин с винтовками кивают, узнав Олега за рулем.

– Это наш удаленный офис, - объясняет Нина, когда мы выходим. – Прямо сейчас он используется для ...

– Эй, я ее знаю... – Я хмурюсь, когда вижу, как доктор Тургенева, женщина, которая помогла мне с лодыжкой, выходит из машины и заходит на первый склад.

Нина замолкает. – Виктор не был уверен, стоит ли показывать тебе это.

– Показывать мне что?

Она хмурится. – Пойдем.

Охранники расступаются перед нами, и Нина открывает дверь. Внутри есть небольшой офис и еще одна дверь.

– Нина, что это?

– Кое-что, что тебе нужно увидеть.

Она открывает следующую дверь, и мы заходим внутрь. Мгновенно мое сердце подскакивает к горлу. Большое пространство застроено чем - то вроде барака. Вдоль одной стены есть разделительные стены и ряды небольших, но уютно выглядящих кроватей и двухъярусных кроватей. С другой стороны, есть что-то похожее на кухню-кладовую с едой, со столами для пикника. Там также есть большой тренажерный зал в джунглях, качели, баскетбольное кольцо ...

И дети.

Мое сердце переполняется, когда я смотрю на то, что, должно быть, две дюжины детей разного возраста бегают по детской площадке, смеясь и хихикая друг с другом. Некоторые играют в баскетбол. Другие сидят за столом. Доктор Тургенева отрывает взгляд от маленького мальчика, перед которым она стоит на коленях, и машет мне.

– О Боже мой, - выдыхаю я. – Нина ...

– Сделка с землей, в которой вы помогли, - она улыбается и показывает на играющих детей. – Это будут его первые жильцы.

Я пристально смотрю на них. – Кто ...

– Спасенные от торговцев людьми.

Я вздрагиваю от грубого голоса позади меня. Я разворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу со Львом, грубоватым, но невероятно красивым заместителем Виктора.

– Когда мы с Виктором были на улицах, когда мы были молоды, эта угроза всегда была за поворотом. Каждый ребенок на улице знал это. Страшила—Баба Яга—ждет, чтобы похитить тебя и затащить в какой-нибудь ад.

Мое сердце разрывается. Я поворачиваюсь и с тоской смотрю на детей, которые смеются и играют.

– Виктор не святой, – рычит Лев. – И я тоже. Но мы делаем все возможное, чтобы искоренить истинное зло в этом мире.

– Ты спас этих детей?

– Виктор это сделал, да, – хмыкает Лев.

Высокий мальчик, сидящий с группой детей постарше, смотрит на нас. Он вскакивает и подбегает, на его лице написано беспокойство.

– Мистер Нычков? – Лев поворачивается к нему. – Виктор. У него неприятности, да? – Мальчик говорит по-английски с сильным акцентом. Он поднимает айпад с “Последними новостями”, и изображение красивого лица Виктора заполняет экран.

Лев хмурится и кивает. – Da, Максим.

Рот мальчика сжимается. – Ты собираешься ему помочь?

– Да, - говорю я ледяным тоном. – Да, это так.

Мальчик кивает. – хорошо. Я хочу помочь тебе.

Лев улыбается и похлопывает его по плечу. – Ты можешь помочь ему, обеспечив безопасность других детей здесь, Максим.

– Нет, я могу сделать больше. Я умею стрелять.

Лев хмурится. – Тебе не нужно здесь ничего снимать, Максим.

Мальчик кивает. – Вернувшись в мой родной город, по-русски, мой отец… он работает на ответственного человека. Как ты говоришь... - он хмурится, подыскивая подходящее слово по-английски. – Мэр? Я могу попытаться найти его номер телефона ...

– О, святое дерьмо, - внезапно выдыхаю я.

Нина хмурится. – что?

– Он сказал, мэр... – Мое лицо бледнеет. – О Боже, это мой отец.

– Что это? – Лев рычит.

– Связь с Виктором, Друччи, все это – . Точки соединяются в моей голове. И вдруг я понимаю, что на всем этом написано политическое вмешательство моего отца. – Это мой папа дергает за ниточки, Виктор загнал его в угол. Но вся его профессиональная и личная жизнь состояла в том, что он учился выпутываться из углов.

Губы Нины сжимаются. – Я так и знала, - бормочет она.

Я смотрю на свои руки, соединяя кусочки. – Я сказал отцу, что в тот день мы едем на фабрику. Должно быть, он передал это Джои, который послал тех двоих за Виктором. Он, должно быть, знал о хрупком перемирии между ними. Я имею в виду, что он окружной прокурор. Но когда это не удалось ...

– Он стал безрассудным и использовал свои полномочия окружного прокурора, чтобы вызвать кавалерию, - лаконично заканчивает Нина.

Я киваю. – Да – . Я хмурюсь и снова смотрю на Нину. – В чем заключаются обвинения?

– Незаконное оружие, несколько случайных обвинений в азартных играх, похищение людей, шантаж, рэкет... – Она качает головой. – Та часть, которая не имеет смысла, - это выбор времени. Если у них было достаточно, чтобы заставить его сделать это раньше, зачем ждать и делать это сейчас? Мы всегда предполагали, что они следят за домом. Но Виктор ведет все дела либо через защищенную интернет-линию, либо за пределами участка, в другом месте. Даже если бы они рылись в нашем мусоре, они ...

– Дерьмо , – выдыхаю я.

– Что?

Мне плохо; тошнит, как будто у меня кружится голова.

– Я кое-что записал.

Лев угрожающе рычит. Нина уставилась на меня. – Ты что?

– Я ... я кое—что записал. Я бил в стену из-за того, что меня держали против моей воли, прежде чем... – Я густо краснею.

Лев тонко, но понимающе улыбается. – Все меняется, - рычит он. – Виктор знал?

Я киваю. – Он знал это. Однако он выбросил записки, которые я написал. Если бы они следили за домом ...

– Потом они принялись рыться в мусоре. Они, должно быть, нашли твои записи, и твой отец использовал это как основание для его ареста.

Я киваю. – Должно быть, так оно и есть.

Нина хмурится. – Но это все было бы просто слухами, верно? С юридической точки зрения?

– Это косвенные улики, да. Но этого достаточно, чтобы они начали выдвигать реальные обвинения.

Я чувствую холод и оцепенение. Я обхватываю себя руками, уставившись в пол. У меня звонит телефон. Я смотрю на него, как вдруг мое лицо озаряется. Звон—это сообщение от Зои-просто забавный gif с изображением кота, падающего в ванну, который мы любим посылать друг другу случайным образом. Но внезапно я понимаю, что мне нужно сделать.

Даже если это будет нелегко.

– Есть способ это исправить, - выдыхаю я. – Я имею в виду все это.

Лев хмуро смотрит на меня. – Как?

Мой рот мрачно сжимается. – Загнав моего отца в угол, из которого он не сможет выбраться.


Загрузка...