Выше нас только звезды

Глава 22

Агентурная подготовка у служителей местного страшилища оказалась так себе, поэтому «профессор Грюм» списался самостоятельно через два дня. Из самых лучших побуждений доставленный в Больничное крыло, он попытался убить медиведьму, в чем почему-то не преуспел, и был пойман аврорами на выходе. Авроры прибыли для инспекции замка перед международными играми, ибо еще один скандал Министерству Магии был совершенно не нужен. Именно на них выскочил распространяющий специфический запах «профессор». Через пять минут у не добежавшего закончилось действие оборотного зелья и началось то, чего никому не хотелось, то есть скандал, в связи с чем Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор оказался очень плотно занят.

Это событие товарищей офицеров поставило в тупик, но Зая просто вычеркнула первый пункт из мысленного списка, по-доброму улыбнувшись. Следовало ожидать неизвестных величин, ибо страшилище местное вряд ли остановилось бы на полпути. Очень ему нужен был Поттер, несмотря ни на что. Сабурову страшилище было не нужно, даже в качестве экспоната.

— Ребята, а где папарацци? — поинтересовалась Зая как-то за завтраком, надоедливого фотографа не обнаружившая.

— Не было его, — покачал головой вспомнивший о ком речь Бур. — Причем, такое ощущение, что никто о его существовании не помнит, даже мы.

— Точно… — девушка задумалась. Папарацци существовал в книгах, поэтому вспомнился Зае, а вот Гермиона, то есть младшая часть офицера, пацана абсолютно точно не помнила. Это было ненормально, ибо память могли стереть родителям, а не школьникам. — Тут есть какая-то загадка.

— Если загадка коснется нас — выясним, — Сабуров подходил к проблемам прагматично, ибо по специальности следователем не был. — А пока — просто запомним. И хорошо бы повспоминать еще кого и когда забыли, может и разгадку нащупаем.

По истечению первой недели, в Большом зале начал появляться похудевший Дамблдор, блестя грустными глазами, Снейп, профессором не называемый, визуально не изменившийся, профессор МакГонагалл все также отсутствовала, что вызывало еще большую тоску директора, судя по улыбке Гермионы, понимавшей, почему. В двух словах объяснив товарищам, почему она улыбается, девушка вызвала жизнерадостный смех военных разведчиков.

День рождения самой лучшей, по мнению Сабурова, девушки отметили в узком кругу, не вынося на публику, а время летело, приближая их к тому самому мероприятию: «встреча гостей на ветру», за которое директора, конечно, хотелось и на кол. Занятия по зельеварению проходили тихо и, сравнительно, спокойно. Профессор оказался задумчив, смешивать с дерьмом Поттера не спешил и вообще вел себя нехарактерно памяти товарищей офицеров, что не могло не наводить на мысли.

О чем товарищи офицеры не ведали… Снейпа «несло» неделю, при этом не помогало ничего. Трижды проверивший себя на зелья зельевар был сильно удивлен, обнаружив неучтенное. Несмотря на обеты, данные по молодости да глупости, травить Поттера ему никто не приказывал, именно поэтому обнаруженное в крови зелье, настроенное на пацана, вызывало некоторые сомнения в своей адекватности. Впрочем, товарищи разведчики видели только то, что представало взгляду, то есть крайне задумчивого зельевара.

Незадолго до октября появилась и профессор МакГонагалл. Выглядела она нервной, дерганной, к детям старалась близко не подходить. Внешние изменения в глаза не бросались, поэтому были проигнорированы. То, что декан — враг, Зая помнила, но девушка и так без мужа не встречалась, поэтому проблемы на данном этапе не видела, как и необходимости зачистить Маккошку немедленно. Враги бывают разные.

— Так, у нас завтра встреча гостей, к которым надо приглядеться, — заметила Зая вечером.

— На что именно будем смотреть? — поинтересовался в ответ Сабуров, собирая вычищенный автомат.

— На «пятый пункт», — ответила девушка. — По идее, в Дурмстранге могут быть русские. Хотя это странно, потому что у русских своя школа.

— Поня-ятно, — кивнул товарищ майор. Русские — это естественные союзники, правда здесь еще надо было поглядеть, что это за русские.

На следующий день вечером весь Хогвартс был выгнан на улицу для «торжественной встречи». Ветер был ожидаемо холодным, погода промозглой. Зая рассказала все, что помнила заранее, поэтому тепло одевшиеся разведчики с интересом смотрели вокруг, время от времени незаметно накладывая согревающие на первачков. Луна стояла рядом с Буром, получив его запасную мантию, ибо девочка в отношении зимней одежды была, скорее, раздета, а это никому надо не было.

Француженки, разодетые в что-то воздушное, вышли из кареты, мгновенно почувствовав разницу в погодных условиях, потому задрожали и исчезли внутри школы, вызвав тихий комментарий об изнеженных натурах. А вот Дурмстранг заставил напрячься, причем, в первую очередь, Фрица. Шедшие мимо школьников Хогвартса молодые люди, несмотря на видневшиеся кое-где косоворотки, русскими точно не были. Фриц и Док переглянулись, сделав шаг к командиру.

— Дар, это немцы, причем, не школьники, — тихо произнес рыжик когда-то немецкого происхождения. — Навскидку, из Баварии, были характерные словечки.

— Точно не школьники? — поинтересовался Сабуров. — Это плохо.

— Не то слово, — заметила Зая, пытаясь уложить новую информацию в голове.

— По одному не двигаемся, это мне не нравится, — предупредил товарищ майор. Фрицу он верил, тот «своих» чувствовал в любой толпе, почти подсознательно, что не раз получало подтверждение в различных выходах.

За столом в Большом зале внимательно наблюдавший за гостями Фриц только убеждался в своих наблюдениях. Дурмстранговцы вели себя, ели, двигались, да и переглядывались, как вполне себе воинская часть. Поверить в то, что детей, да и школьников привели к состоянию сыгранного подразделения, лейтенанту было сложно. Ну и еще один момент был показательным — отсутствие девушек, при этом нулевой интерес в сторону женского пола Хогвартса и француженок, чего быть не могло, по мнению товарища лейтенанта, о чем он и доложил старшему по званию.

— Зачем могут понадобиться немцы, да еще и в составе подразделения? — поинтересовался товарищ майор.

— Рекогсцировка? Акция? Прикрытие? — выдала версии Зая, ощущая себя все еще в безопасности.

— Все возможно, — кивнул Сабуров, изобразив потягивание, в процессе которого внимательно осмотрел обе группы гостей. — Две француженки внимательно следят за немцами, — озвучил он увиденное. — Что-то тут не так.

— Все здесь не так… — вздохнула девушка, помнившая, что в книге все было иначе. — Могли ли дурмстранговцы знать о том, что в Хогвартсе учится девушка из такого рода? — поинтересовалась она.

— Вполне, — ответил товарищ майор. — Тогда тебе надо брать Луну и эвакуироваться в минимальные сроки.

— Вряд ли они что-то будут делать без разведки, — не согласилась Зая. — Луну действительно стоит держать поближе, но до Святочного бала вряд ли будут какие-то телодвижения.

Мысль о том, что Гермиону могут попытаться похитить, Сабурову не понравилась. Она не понравилась и остальным товарищам офицерам, ибо… тут в голову командиру закралась мысль о том, что, возможно, речь идет не о захвате, а о программировании, что было намного, намного хуже, но какой тогда интерес немцев? И почему именно они?

Придя в состояние боевой готовности, группа с оружием теперь не расставалась, что налагало свои ограничения. А Фриц, как знающий язык, пытался подслушивать и подглядывать, что ему вполне удавалось. Немцы кого-то искали. Причем искали они, судя по обрывкам разговоров, кого-то мужского пола. Фриц, правда, обрывкам разговоров доверять не спешил, а Зая с Буром готовились к явлению Кубка. Козырь в рукаве у товарищей офицеров, разумеется, был, но использовать его стоило только в самом крайнем случае. Девушка написала на гранате «Волдеморт», уже предвкушая таинство выбора, а юноша поглаживал автомат.

— Дар, — наконец решился доложить Фриц. — Такое ощущение, что соплеменники не по нашу душу. Предлагаю тихо украсть одного, опросить, а потом можно и Обливиэйтом приложить.

— Если опрашивать будем тихо и по-немецки, то и память стирать не придется, — хмыкнул товарищ майор, представляя себе эту сцену. — Ты имеешь в виду, они не боевики?

— Боевики, — кивнул лейтенант. — Но не все, а так не бывает. Напоминает следственную группу с усилением. Как бы не выяснить, что ищем мы одно и то же.

— Хм… шрифт у Розы готический, — напомнила Гермиона, хорошо знавшая, кому принадлежит именно готический шрифт. Знал это, разумеется, и Фриц.

— Слушай, а если им воспоминания показать? — поинтересовался товарищ старший лейтенант. — Ну а если…

— После выбора кубка будем работать, — кивнул Сабуров, соглашаясь с выдвинутым предложением. Ибо немцы нервировали и нервировали серьезно. Их хотелось просто зачистить и забыть, но нельзя было и это удручало. Душить прекрасные порывы младшей части становилось все тяжелее.

Наконец, настал день, когда был вынесен сам Кубок. Почему это не было сделано в вечер приезда, Зая не знала, подозревая, что просто уже не помнит детали. В голове девушки отпечатались основные вехи, а вот детали… Детали были утеряны, ибо книжки она наизусть не учила. Кубок с помпой был обведен толстой белой линией, прозвучали речи…

— Лишь тот, кто совершеннолетен, может пройти за эту линию, — пафосно объявил Дамблдор. — Завтра мы узнаем о Выборе Кубка.

— Простите, а совершеннолетие по каким законам считается? — задал очень правильный вопрос кто-то из немцев.

— По законам Магии! — еще более пафосно возопил Дамблдор. В этот момент было заметно, что старик не играет, а наслаждается своим пафосом.

— Псих, что ли? — тихо спросила Зая у недоуменно пожавшего плечами мужа. — Ла-а-адно…

Ужин прошел нормально, то есть без зелий в еде. Возможно, тот, кто подливал неучтенку, решил не проверять артефакты гостей и не устраивать скандал раньше времени. А вот стоило наступить ночи и началась тайная «движуха». В зале обнаружились некоторые гриффиндорцы, желавшие пройти за линию, вороны и даже один барсук. Ближе к полуночи, впрочем, они рассосались, что дало возможность Зае, спокойно переступив черту, закинуть в кубок гранату. Артефакт налился светом и загудел, а легкомысленно вертевшая кольцо на пальце девушка осталась рядом с Буром, застывшим в позе охотника на крупную дичь.

Кубок светился все ярче, освещая закоулки, где неожиданно обнаружились и немцы, причем поза у них почти полностью повторяла позу разведчика. Так прошло полчаса, когда в зал вступил некто, укрытый капюшоном. Он явно огляделся и медленно подошел к артефакту, забрасывая в него что-то, а потом нацелился палочкой, но внимательно рассмотреть концентратор не получилось — Кубок рванул. Видимо, какое-то колдовство все-таки перегрузило боровшегося с энергией взрыва оборонительной гранаты артефактом, вот он и бахнул, разбрасывая обломки всего, до чего дотянулся. Гермиона ощутила себя на плече Бура, куда-то очень быстро убегавшего.

— Мне за тебя командир башню отвинтит, — сообщил товарищ старший лейтенант, быстро перебирая ногами.

— Это точно, — согласилась висящая девушка. — Если поставишь меня на ноги, бегать будет сподручнее.

— Беги давай, шутница, — выполняя порекомендованное старшей по званию, произнес рыжий офицер. — Пока не начали искать, кто бахнул древний артефакт.

— Это да… — протянула девушка, почти влетая в гостиную факультета, где обнаружилась остальная часть группы, ни о чем, к счастью, расспрашивать не начавшая.

Только значительно позже, уже лежа с мужем в постели, Зая рассказала, что случилось, пытаясь понять, кто же был тот мужчина в мантии, закрывавшей лицо. Восстанавливая в памяти походку и габариты незнакомца, девушка замерла, приподнявшись на локте и в неверии глядя в глаза майору. Под эти габариты в школе подходил только один человек, но вот его мотивы были непонятны.

— Саш, получается, что «неучтенку» собирался кинуть Дамблдор, — несколько задумчиво произнесла Гермиона. — Но зачем?

— Получается, любимая, — с долей ехидцы прокомментировал Сабуров, — что немцы были в курсе того, что вброс состоится, понимаешь?

— Твою же ж… — только сейчас до девушки дошло то, чему они стали свидетелями. — А они откуда могли знать?

— А вот это очень интересный вопрос… — у товарища майора ответа, очевидно, не было. Ситуация продолжала запутываться, впрочем, с ней можно было подождать и до утра.

Девушка давно уснула, а Сабурову все не спалось. Он не понимал, что здесь делают немцы, не попытавшиеся никак сблизиться за прошедшее время, также была неясна мотивация Дамблдора, ну и произошедшее нынче ночью тоже. Кроме того, если директора ранило или убило, должна была начаться какая-то суета, которой все также не было и, пожалуй, это было самым странным.

Улыбалась, лежа в своей постели, Луна. Ночью девочка почувствовала, как зависшая неподалеку черная туча начинает потихоньку отползать, а ночью будто засиял лучик солнца, даря Луне понимание, что случилось что-то очень хорошее. Школьники спали, видели сны и даже не подозревали о произошедшем, что с одной стороны было очень хорошо. А с другой — время покажет.

Огромный, сколько хватало глаз, зал, был наполнен огоньками, какими-то панелями, простиравшимися снизу вверх. Большинство огоньков спокойно светились зеленым, но среди них встречались желтые, а если уж красные, то это вызывало тревогу. Контрольный зал Наблюдателей был настоящим чудом. Он видел многое: и появление демиургов, и приход Разрушителя, и даже Инспекторов, отправлявшихся судить те или иные реальности.

У огромного пульта сидела девушка лет двадцати на вид, с каштанового цвета кудрявыми волосами, рядом с ней, стоял юноша примерно того же возраста, его черные волосы совершенно не затмевали волшебную зелень глаз. Напротив этих двоих сидели беловолосая красавица, чему-то грустно улыбавшаяся, обнимаяемая мужчиной в черном.

— Ну что, вскрыли твою конспирацию военные? — насмешливо спросил беловолосую Хель.

— Ну они только догадываются… — вздохнула девушка. — Вот что там за немцы появились?

— Надо понаблюдать, — прокомментировала кудрявая девушка, нажимая что-то на пульте.

Перед Наблюдателями появилась объемная картинка, на которой двое «представителей Дурмстранга» тихо спорили о том, что такое произошло ночью. Им было непонятно, почему взорвался артефакт, не позволив взять с поличным какого-то «выскочку», чтобы узнать у него про какой-то предмет. Несмотря на то, что немцы были явно наедине, говорили они несколько иносказательно.

— Да, точно надо наблюдать, — кивнул зеленоглазый мужчина. — Это будет интересно.

— Главное, чтобы мир устоял, — вздохнула беловолосая девушка. — Он — точка стабильности, а за разрушение целой грозди нас ругать будут.