Вызывайте ведьмака!

Глава 21

На закрытом телеграмм-канале, в шесть часов утра:

— Приветствую всех вас, братья и сёстры! После короткого перерыва, мы снова собрались здесь, чтобы обсудить наши дальнейшие действия. Настало время нанести окончательный и сокрушительный удар по тёмным, после которого они, надеюсь, поднимутся ещё не скоро. Выборы главаря их клана прокатились по ним тяжёлым катком. Тёмные с азартом уничтожали друг друга без всякого сожаления! Должны ли мы проявлять к ним милосердие? И я вам уверенно заявляю — не должны, и не имеем права! Мы обязаны стереть тёмных с лица земли, пока они ослаблены и деморализованы! Другой такой возможности может не быть! Потому, объявляю общий сбор! Готовьтесь проявить гостеприимство и разместить у себя тех, кто приедет к нам, на подмогу. Внимание, нам нужны помощники, хорошо владеющие иностранными языками!

Константин Петрович, в великой тревоге и смятении, сунул свой айфон в карман домашних брюк. Руки его дрожали.

— Он совсем спятил, этот Мечислав! — пробормотал он.

— Что, Котя? — Анечка, его верная супруга, взглянула на него поверх своих очков, — ты что-то сказал?

— Это не тебе, — как можно мягче и спокойней ответил Константин Петрович, — это я так, комментариев в телеграмме начитался! Люди стали очень злыми, Анечка.

— Котенька, они всегда такими были, и всегда будут, пора бы уже это понять, — благоразумно ответила женщина, — я тебе завтрак приготовила, иди, поешь, пока горячее.

— Да-да, спасибо, Анечка! Что-то я сегодня не в духе, и есть совсем не хочется. Может, позже.

Супруга Константина Петровича трудилась в городской библиотеке. Они познакомились, когда были ещё совсем молодыми, и нежно любили друг друга всю жизнь, вот уже без малого тридцать семь лет. Страсти, конечно же, со временем, улеглись. Да и не было особых страстей. Константин Петрович очень ценил свою преданную умницу супругу, с ангельским характером, за её личные качества. А страсти оставлял на стороне, о них Анечка даже не догадывалась. Как не догадывалась и о том, что её муж Котенька, был сильным светлым магом, и возглавлял в клане Мечислава боевое подразделение травников. Так называли находящихся под его началом трёх мудрых старушек, лечивших травами и заговорами, и двух молодых парней, специализирующихся на боевой магии с использованием сил природы. Они экспериментировали с созданием различных бальзамов и настоев, как возбуждающих боевой дух, так и успокаивающих. И, конечно же, всему клану поставляли лечебные и укрепляющие снадобья. Константин Петрович использовал служебное положение жены, чтобы находить в недрах бумажного хлама редкие рецепты и описания необычных трав для своего клана.

Дача Константина Петровича находилась как раз в посёлке, полностью занятом светлыми магами Мечислава. Однако Анечка, его бесценная супруга, прекрасно ладя с доброжелательными и милыми соседями, даже не подозревала, что общается с самыми настоящими колдунами, хоть и светлыми.

Было у Константина Петровича уязвимое место, его поздний сын Жорка. Супруга нежно называла его Егорушкой. Анечка, да и сам Константин Петрович, души в нём не чаяли! Но когда ребёнок подрос, Константин Петрович с ужасом обнаружил в нём неисправимый потенциал тёмного мага. От греха подальше, он решил никогда не показывать его своим светлым собратьям. На дачу отрока не возили, Константин Петрович соорудил ему что-то вроде аллергии на огородные растения, потому Анечка никогда и не настаивала.

Константин Петрович трепетно хранил и защищал как Анечку, так и своего сынка от всех, кто мог причинить им неприятности. Для этого использовал весь арсенал светлых магов, и получалось не хуже, чем у тёмных, даже им было чему поучиться.

Сын ещё нежился в постели, когда Константин Петрович вошёл в комнату.

— Жорка, вставай! — бесцеремонно сдёрнул с него одеяло.

— Ну пап, ты чего! — возмутился парень. Отца он не только уважал, но и побаивался.

Константин Петрович был взволнован и серьёзен как никогда, Егорушка это сразу заметил.

— Что-то случилось, па? — насторожился он.

Константин Петрович плюхнулся рядом, на кровать:

— Собирайся, тебе надо срочно уехать из Питера, хотя бы на пару недель.

— Па, я не могу! — упёрся сын. А сам подумал о чудесных голубых глазах, и не только, молодой ведьмы, с которой познакомился накануне. Девушка была яркой и ветреной, и уехать сейчас, да ещё так надолго, значило потерять её навсегда! А Егорушка ещё не завершил сложный ритуал приворота!

— Наташку свою тоже забирай, и ей в городе оставаться небезопасно, — хмуро сказал отец.

Парень замер в изумлении — откуда..? Нет, отец не мог видеть его с ведьмой, это исключено! В который раз Егорушка убеждался, что скрыть от отца ничего не возможно, но решил не сдаваться:

— Па, она со мной не поедет, не сможет бросить работу, и я остаюсь. Что случилось то? Может, всё не так плохо? — в глазах его заплясали чёртики, да что уж там — настоящие черти!

Константин Петрович тяжко вздохнул, понял, что не сможет переупрямить сына, а если будет настаивать, то он просто сбежит из дома, будет ещё хуже, молча поднялся и вышел из комнаты.

Что же делать? Он хорошо знал Мечислава, тот не отступит и проявит максимальную безжалостность, а его сынок уже изрядно засветился среди тёмных.

Он подошёл к окну и упёрся лбом в прохладное стекло. И тут, к нему на подоконник сел ворон, склонив голову, внимательно посмотрел на него и деловито проговорил:

— Кар!

Лицо Константина Петровича просветлело..

Василий с Полканом шли по подтаявшей дороге и радовались весеннему солнышку, когда к ним подлетел донельзя взволнованный ворон.

— Василий! Поторропись! Кова-аррство! Гнусное кова-аррство!

— Сядь, Карл, — ведьмак серьёзно отнёсся к настроению ворона, остановился, присел на высохший пень возле дороги, а птицу пригласил устраиваться на спине волка, его привычное место.

— Некогда сидеть! — ворон хлопал крыльями и не мог успокоиться, — если ты не поторропишься, их всех убьют! Они и так понесли потерри! Им не устоять! Вася, если тёмные погибнут, ты мне не дрруг!

Он рывками летал по кругу, чтобы как-то успокоиться.

— Карл, объясни всё толком! — потребовал ведьмак.

Ворон выровнял полёт и, наконец, смог взять себя в лапы, уселся на спину Полкана и сообщил:

— Мечислав собирает светлых отовсюду, чтобы нанести сокрушительный ударрр по тёмным! Он хочет извести их под коррень!

— Убить всех тёмных? — Василий нахмурился, — мне это совсем не нравится. Нельзя этого допустить! Обагрив руки в крови, светлые никогда не отмоются!

Немного подумав, он вытащил из-за пазухи деревянную дудочку, посвистел в неё, и тут же, со всех сторон, к ним слетелись полчища птиц. Многие уже вернулись с зимовки, из южных стран. Василий поздоровался с ними и стал раздавать указания..

В это время в Питер съезжались светлые. Российские группы были немногочисленные, максимум по пять человек, но откликнулись все, кто мог.

Своих соотечественников Мечислав селил в дома соклановцев. А тех, кто приезжал из-за рубежа, в номера гостиниц.

Автобусом к ним прибыла группа белых ведьм из Финляндии. Целый борт из Индии и из Китая. А так же, из Америки. У всех на одежде было что-то белое — куртки, головные уборы, сумочки у женщин, или шарфы и платки.

Мечислав собрал всех на большом поле, окружённом редким берёзовым лесом, за городом. Сам поднялся на загодя сколоченную трибуну и взял в руки микрофон. Но сказать ничего так и не успел. На собравшихся, со всех сторон, вдруг слетелись полчища птиц, их было так много, что солнце померкло над головой. Они беспрестанно и одновременно гадили людям на головы и везде, куда попадут.

Светлые с ужасом и отвращением отмахивались и пытались спрятаться под одеждой, но поток птичьего помёта был не иссякаем, пока глава китайского клана светлых колдунов не поднял руки вверх и не крикнул на своём языке:

— Хватит!

Птицы словно замерли, воцарилась полная тишина. Большая чёрная ворона, приземлившись на трибуну и важно подойдя к микрофону, который выпал из руки Мечислава, на русском языке прокричала:

— Убиррайтесь!

Птицы ещё покружили в небе, над поляной, а потом разом взлетели и скрылись вдали.

Стряхнув в себя гору помёта, финская колдунья добралась до Мечислава и произнесла немного смущённо:

— Прости, Мечислав, видимо, ты затеял что-то недоброе. Мы отказываемся тебе помогать.

Остальные с ней согласились, все разбрелись по автобусам и машинам, грязные и потрясённые.

Константин Петрович, так же находившийся здесь, вместе с кланом, и тоже принявший на себя удар птиц, опустил голову, чтобы никто не увидел его торжествующую улыбку.