Вызывайте ведьмака!

Глава 2

Следующим утром, исправно помолившись, отец Зосима не стал откладывать дело в долгий ящик, а сразу напросился на приём к митрополиту. Удача ему благоволила, у того оказалось свободное время.

Отец Варфоломей, грузный, с длинными седыми патлами и такой же окладистой бородой, встречал старца Зосиму с блаженной улыбочкой, навсегда приклеившейся к его пухлым красным губам. Но заплывшие жиром глазки смотрели настороженно. По решительному виду старца он понял, что тот, в очередной раз, готовится преподнести ему какую-нибудь гадость.

Отцу Зосиме никогда не сиделось спокойно, он постоянно выискивал какие-нибудь несправедливости и злоупотребления, а если от него отмахивались, то не ленился оповещать о них широкую общественность, пользуясь услугами интернета.

Потому церковное начальство его не любило и не спешило приближать к себе, не смотря на его авторитет и непогрешимость. Ему нужны были смиренные и послушные, каким старец никогда не был и не будет.

И сейчас отец Зосима с удовольствием предвкушал, как то, что он намерен предложить, всколыхнёт заплывшую жиром от неги и довольства душу митрополита.

— Мира и здравия, отец Варфоломей, — смиренно поклонился отец Зосима.

— С миром принимаю, — ответил митрополит степенно и приветливо, — давненько ты не захаживал. Ну садись, рассказывай, что опять удумал, чтобы нам скучно не было? — на губах митрополита заиграла ироничная, хоть и добрая улыбка.

Отец Зосима решительно присел на стул напротив и проникновенно сказал:

— Просьба у меня к тебе, отец, не простая, но удовлетворить её придётся.

У митрополита, от такого заявления, улыбка сползла с лица, сменившись напряжённым вниманием.

— Я прошу у церкви благословения на создание инквизиционного корпуса.

— Что? — митрополит вскочил со стула, — ты в своём уме? Какая ещё инквизиция!

Казалось, что ещё немного, и его пухлая рука влепит старцу затрещину, но тот его остановил:

— Не горячись, батюшка, — сказал спокойно и уверенно, — сначала выслушай. Всё дело в том, — с траурным видом продолжил старец, — что благословим мы, или нет, уже значения не имеет. Колдуны расплодились повсеместно и очень вредят православному люду. Кровь вот-вот прольётся, я это тебе не просто так говорю, не потому, что воззвание готовил, чтобы тебя впечатлить, а знаю наверняка, — он вздохнул, — я пытался их образумить, но всё напрасно! И потому решил, что лучше нам тайно возглавить это движение. Поставить на свой контроль.

У митрополита в голове зашевелились тяжёлые мысли, он спросил уже спокойно:

— Ты уверен в том, что говоришь?

— Иначе бы не пришёл, с такой глупой идеей, на самом деле, — отец Зосима беспомощно развёл руками, — тревожно мне, батюшка. Но, с другой стороны, может, и правда пора уже проучить проклятых колдунов? Дело то Божье, кому, как не нам? Ведь они же и впрямь распоясались! Да и будет ли толк в том, что мы останемся в стороне, если воины христовы всё равно восстанут, а потом начнут на церковь кивать?

— Пора то пора, — проворчал митрополит, — а отвечать нам придётся, по всей строгости закона!

— Ну что ты, батюшка! — усмехнулся старец, — наше дело молиться, и сдерживать неразумные порывы. Или направлять в нужное русло, чтобы толк был хоть какой-то, чтобы христиан опять стали если не уважать, то хотя бы бояться.

Митрополит вздохнул. По его лицу было видно, что предложение старца больше не кажется ему возмутительным и несуразным.

— Да, поразил ты меня, отец Зосима, поразил, как никогда! Что ни говори, это ты делать мастер! Ладно, если и правда всё так серьёзно, как ты вещаешь, то завтра ночью проведём мы тайное богослужение, благословим тебя на почётное и нелёгкое дело, а дальше, как Бог рассудит. В церкви уже немало священников, которые давно поднимают голос за учреждение тайной инквизиции, вот их и соберу. И ты будешь знать, на кого, в случае чего, можно опереться, и помощь попросить. Только понимай, что руки наши в крови не должны быть вымараны! Наше дело в том, что ты сказал. А если надо будет кому тяжкие грехи отпустить, или убежище предоставить, то церковь поможет, как она и делает обычно, не различая, кто грешней, а кто смиренней. Всех, кто пришёл с покаянием, примем как положено.

— Благодарю тебя, отец Варфоломей, — старец поклонился с неподдельной учтивостью, во взгляде появилось уважение. Он даже не надеялся, что митрополит согласится так быстро, однако и того, видать, припекло.

— Иди, готовься к богослужению, — митрополит, всё-таки, был раздавлен собственным решением, ему требовалось время, чтобы ещё раз всё продумать и прийти в себя.

Отец Зосима это понимал, не обременяя его назойливыми ритуалами прощания, встал и бесшумно вышел за дверь.

А когда добрался до своей церкви, то увидел Павла, тот его поджидал, с волнением и нетерпением. Отец Зосима распорядился:

— Подойдёшь ко мне после вечерней службы.

Павел молча кивнул и пошёл по своим делам. Но вечером, хоть и немного с опозданием, вернулся в храм.

Служба была долгой, он едва дождался её окончания, мучительно гадая, чего ждать от строгого старца?

Наконец все прихожане разбрелись по домам, церковный сторож закрыл ворота, последним выходил отец Зосима, так было почти всегда.

Павел ожидал сидя на скамье, и сразу вскочил, как только старец, перекрестившись на храм, повернулся к нему.

— Не буду тебя томить сверх меры, — сурово ответил священник, — знай, что предложение твоё услышано, и благословение церкви ты, и твои друзья, получите. Но руководство буду осуществлять лично я. Ты понял меня? Никакой самодеятельности!

Павел был потрясён, он не ожидал, что всё зайдёт так далеко, и уже не понимал, стоит ли ему радоваться?

— Да, батюшка, конечно, — ответил он растерянно.

— И духовное покрытие церковь, в моём лице, вам обеспечит. Но знай ты, и твои друзья, если вы попадётесь, то отвечать придётся самим, Церковь за вас впрягаться не станет!

— Само собой, — согласно кивнул Павел.

— А теперь иди. Готовьтесь к решительным действиям, посмотрим, чего вы стоите?

— Понял, отец, — сдержанно кивнул Павел.