XVII. Аббат

Глава 20

— Покажешь нам место, где вы должны были передать священника.

— Д-да, господа… — отчаянно закивал последний из пленных, с ужасом смотря на трупы своих товарищей. — Я все покажу, только… — он судорожно вздохнул. — Только не убивайте, молю…

Жюля Лерма, так он себя назвал, отчаянно трясло, он стучал зубами, изо рта на подбородок текли слюни.

Я поморщился от отвращения и решил все-таки оставить пленному жизнь, хотя так и подмывало перерезать ему глотку. Место встречи он описал подробно, но никто из нас там еще не бывал, так что не мудрено и заблудиться. А до спутниковых навигаторов еще как минимум триста лет или около того.

Но отправиться сразу не получилось, потому что, в таверну ввалились стражники, которых вызвал хозяин харчевни.

Арамис и Портос покосились на меня, а кабатчик злорадно ощерился и затараторил:

— Убили! Напали и убили невинных и порядочных людей. Всех перерезали, живорезы! Сами смотрите! А еще одного доброго человека на кол посадили. Матерь господня! Берите их всех, господин сержант!

— Стоять на месте! Бросить оружие, мерзавцы! — браво скомандовал усатый сержант.

Стражники неохотно взяли алебарды наизготовку. Связываться с до зубов вооруженными противниками им явно не хотелось.

Я выругался про себя и прибегнул к универсальной формуле.

— Именем короля! Дело государственной важности!

Усач недоверчиво ухмыльнулся.

— Ты мне зубы не заговаривай! Живо бросил пистоль, грязный разбойник!

По его сигналу один из его подчиненных шагнул вперед, приставил кончик алебарды к моей груди и грозно пообещал:

— Сейчас как ткну, сволочь!

Обезвредить служивых особого труда не составляло, огнестрельного оружия при них не было, а мы успели перезарядить пистолеты. Однако ссориться с представителями закона в мои планы не входило. Понятное дело, отмажусь, даже если устрою геноцид, все-таки духовник королевской четы, но вина этих болезных лишь только в том, что они оказались в ненужное время в ненужном месте.

Подавив злость, я демонстративно убрал пистолеты за пояс и подозвал сержанта к себе.

— Я сейчас предъявлю вам свои полномочия.

Тот поколебался, но повиновался.

Я его ухватил за грудки, дернул к себе и прошипел.

— Не узнаешь меня, собака бешенная?

После паломничества королевы в аббатство, в городке меня почитали чуть ли не за святого, впрочем, боялись не меньше. Особенно после последней проповеди в городской церкви, когда я прилюдно отлупил до полусмерти распятием пару местных чиновников.

Служака уставился на меня, озадаченно наморщил лоб и вдруг ахнул:

— Ваше преподобие! Но как…

Его подчиненные, было, сунулись к нам, но он погрозил им кулаком, и стражники мигом опустили алебарды.

— Вот так, — отрезал я. — Дела государственной важности. Эти заговорщики пытались нас убить… — после чего достал из-за пазухи письмо Ришелье и продемонстрировал его подпись. — Видите, кто подписал? Его высокопреосвященство кардинал Ришелье!

Служака мигом принял строевую стойку.

— Служу Франции и его высокопреосвященству! Приказывайте, ваше преподобие!

— Соберите трупы и доставьте к городскому прево. Этого… — я показал взглядом на хозяина харчевни. — За решетку, позже я сам допрошу его. Верю, вы справитесь с поручением… — я достал из кошеля два экю и вложил монеты в руку сержанту.

Тот просиял и рыкнул своим солдатам.

— Хватайте каналью! Я уже давно подозревал, что он разбавляет вино!

Хозяин таверны что-то возмущенно заблеял, но его огрели по загривку древком алебарды и заткнули пасть какой-то тряпкой.

Таким незатейливым методом инцидент был исчерпан, а мы помчались к месту, где должны были предать Арамиса для последующей кастрации.

Думал взять с собой подмогу, но потом отказался — с Базеном Барруа всего двое, и нас трое, так что справимся.

Пленник рулил небольшим возком, Портос для присмотра сидел рядом с ним на облучке, а и я и Арамис ехали верхом.

Ветер в лицо, мелькающие деревья и буханье сердца в такт чавканью копыт в грязи. А еще дикая ненависть в сердце и странная ожидание чего-то непоправимого и страшного.

— Что он имел в виду? — бормотал я себе под нос. — Что предрешено? Что я потерял, но еще не знаю о этом? Что я не смогу предотвратить? Твою же мать, когда люди сдыхают, они обычно не врут. Что эта сука уже успела натворить? Или все-таки бредил?

Ответ так и не нашелся.

Ближе к вечеру мы добрались до места. План был простой, подъезжаем к месту в том же порядке, вероятней всего нас не опознают, так как возок приметный, а все путешественники верхом выглядят сейчас примерно одинаково: плащ, шляпа и морда закутанная платком. А дальше… дальше один залп все решит. А если не решит — будем действовать по обстоятельствам.

Были подозрения, что Жюль врет, но он не обманул, возле древней, полуразрушенной часовни стояла карета и несколько привязанных лошадей. А еще через мгновение на дорогу вышли трое, среди которых выделялся своим ростом Базен де Барруа.

На успех операции я не надеялся, прекрасно помня, что у меня ничего по плану в последнее время не получалось.

Но, три тысячи девственных и распутных монашек, нас подпустили практически вплотную. Осталось только всех убить…

Пистолеты легким шелестом выскользнули из кобур.

Время замедлилось: курки сорвались с боевого взвода, зажатые в них кремни выбили снопы искр, полыхнула затравка…

Грохот! Длинные языки пламени!

Арамис и Портос пальнули вместе со мной, практически залпом.

Двух спутников Барруа практически разорвало на куски: мягкие свинцовые пули при удачном попадании на таком расстоянии не оставляют шансов, куда бы они не попали.

Но…

Базен де Барруа по кличке «Граф» каким-то загадочным образом остался цел и невредим.

Он юркнул за лошадь и ловко вскочил в седло.

— Сука!!! — взревел я, вырвал карабин из седельной кобуры, но, как назло, мой жеребец заартачился и встал на дыбы.

А когда я с ним справился, лошадь Графа уже мелькала среди старых дубов в придорожной рощице.

— Вперед, вперед! — я пригнулся и пришпорил скакуна.

Тот взвизгнул от боли и рванул с места длинным прыжком.

Ветка больно хлестнула по лицу, деревья замелькали вокруг, словно окружающую действительность запустили в ускоренном темпе.

А еще через секунду сраная судьба снова встала на мою сторону.

Смазанный в сумерках и оттого похожий на кентавра силуэт Графа вдруг исчез: до меня донесся хрип его лошади, грохот и вопль Барруа — судя по всему, его скакун обо что-то запнулся и вместе с седоком полетел на землю.

— Тебе конец… — злорадно прошептал я и придержал жеребца, но…

Уже через секунду сам вылетел из седла. Скорее всего, с ним случилось то же самое, что с лошадью Графа.

Мощный удар выбил весь воздух из груди, все вокруг лихорадочно завертелось, но дикая злость помогла остаться в сознании. Я вскочил и вырвал шпагу из ножен.

Быстро огляделся, заметил движение и ринулся за мелькнувшим в кустах Барруа.

Навстречу бабахнул выстрел, на мгновение разогнавший темноту.

Пуля свистнула над самым ухом, но я в запале погони даже не пригнулся и в прыжке, вытянув вперед руку с клинком, все-таки достал Барруа.

Базен болезненно вскрикнул, припал на левую ногу, ударил в ответ, но его клинок только вспорол мой плащ.

— Херувимчик… — он успел отпрянуть назад и мерзко захохотал. — Я знал, что мы еще встретимся. Но ты уже проиграл…

Я уже полностью пришел в себя, выбрал момент, обманул его простеньким финтом и коротким выпадом пробил защиту.

Еще один болезненный вопль, но Граф опять остался на ногах и снова отскочил на несколько шагов.

— Ты… — от злобы и боли он захлебнулся. — Ты…

Следующим выпадом я достал его в левое бедро.

Мог спокойно убить, но специально изменил направление удара, чтобы взять в плен и поговорить по душам.

Схватка уже должна была закончиться, Граф сильно шатался, хрипло, со свистом дышал и едва держал в руке свою шпагу.

Но, совершенно странным образом, в следующий момент разразился таким вихрем ударов, что я пожалел о своем великодушии и перешел в глухую защиту.

Впрочем, почти сразу он поскользнулся и мой клинок с глухим, мерзким хрустом вонзился ему в солнечное сплетение.

Шпага Базена выскользнула у него из руки и громко звякнула об камень, он сипло вздохнул и кулем свалился на землю.

Я зачем-то отсалютовал клинком и стал на одно колено рядом с ним.

— Мы… — раздался сбивчивый горячечный шепот. — Мы… могли стать друзьями с вами… но, чертова судьба… хочу, чтобы ты знал… все уже случилось, ты не успеешь…

— Что, мать твою? Говори? — я вздёрнул его с земли. — Куда я не успею? К кому, я не успею, говори…

Но в ответ услышал только бульканье — изо рта Графа хлынул фонтан крови, а через несколько секунд он забился в предсмертных конвульсиях.

Я видел много смертей, но такой жуткой и мерзкой агонии еще не встречал.

Базен Барруа буквально сдыхал, долго, отвратительно и мучительно. Он скрипел зубами, хрипел и пускал слюни, а его тело выкручивали жуткие, до хруста костей конвульсии.

Черт… я даже занес клинок, чтобы окончить его мучения, но что-то все-таки помешало закончить этот отвратительный спектакль.

Так и стоял рядом, оцепенев, словно превратился в каменную статую.

— Матерь божья! — ахнул, подбежавший ко мне Портос. — Его… его словно что-то держит на этом свете.

— Он просто изо всех сил цепляется за жизнь, — тихо заметил Арамис. — Потому что понимает на том свете — его место в аду.

— Мне бабушка рассказывала, что так трудно умирают ведьмы, если не успели передать кому-то свое адское ремесло… — Портос содрогнулся. — Поможем ему? Это будет по-христиански. — Он глянул на меня и послушно пожал плечами. — Нет, так нет, ваше преподобие…

Меня теологические тонкости и побасенки заботили меньше всего, потому что в голове все вертелся предсмертный бред Графа и его подельника.

Что уже случилось, мать его за ногу? Куда я не успею?

К тому времени, как Барруа все-таки сдох, я так ничего и не сообразил, но отвратительное предчувствие чуть меня не убило. Зато в голову пришла мысль, как выманить герцогиню из замка. Правда, для этого требовалось участие его высокопреосявященства.

У Графа в кошеле нашлось пятьсот экю, видимо плата первой группе. Но, как и в первом случае, ничего полезного в плане информации. Деньги я отдал Анри с Исааком и постарался сразу выбросить из памяти Барруа. Было — прошло, теперь эта тварь точно мертва.

— Что будем делать с ним? — Портос притащил пленного Жюля.

— Мессир! — бледный как смерть парень упал на колени. — Молю, пощадите. Я сегодня же уберусь домой в Пикардию! Клянусь Девой Марией!!!

Я скользнул по нему взглядом. По логике от свидетелей надо избавляться, но… убивать сегодня больше никого не хотелось.

Достал из кошелька несколько монет и бросил перед ним на землю.

— Ты останешься в живых, но если еще раз попадешься мне на глаза, позавидуешь мертвым. Уходим…

Дальше мы вернулись в аббатство, а утром следующего дня, я намеревался отправиться в Париж, чтобы встретится с отцом Жозефом и кардиналом. Но прежде, случилось довольно странное событие.

Предыдущий аббат неожиданно пришел в себя, а я воспользовался моментом, чтобы окончательно расшифровать его записки.

К моему удивлению, он не стал противиться и рассказал все, что знал. Для меня открылась полная картина и эта картина могла… как бы это сказать правильно… в общем, я заполучил такие компрометирующие материалы на высшую знать Франции, что при желании и удачном стечении обстоятельств, мог перевернуть в королевстве все с ног на голову. Впрочем, с такой же легкостью обладание этими сведениями могло отправить меня на тот свет.

А посему, пускать их в ход я пока не собирался.

В качестве награды я пообещал аббату слегка улучшить его положение и отправился в Париж.

Аудиенцию в кардинала удалось получить очень быстро, как только я назвал себя, меня сразу препроводили в кабинет Ришелье.

— Ваше высокопреосвященство…

— Очень хорошо, что вы приехали, — кардинал показал на кресло около камина. — Мы уже говорили, что вы имеете удивительный талант оказываться в нужном месте и в нужное время. Я как раз писал вам письмо… — он взглядом показал на стол. — Но делами мы займемся чуть позже, а сейчас просто немного поболтаем. Вы знаете, король вновь сблизился с королевой и я склонен относить сие к вашим заслугам. Кстати… совсем забыл, ваше награждение орденом Святого Михаила уже практически решено, думаю, в самое ближайшее время оно состоится. Прекрасно, молодой человек, просто прекрасно. В вашем возрасте, я даже и думать не смел… — он посмотрел на меня внимательно. — Вижу, вас что-то печалит? Ну что же, тогда перейдем к делу. Насколько мне известно, вы владеете испанским языком как своим родным?

— Да, ваше высокопреосвященство.

— Великолепно. Скоро в Испанию отправится делегация для ведения переговоров, которую возглавит наш общий друг отец Жозеф. Вы отправитесь с ним. Пора вам попробовать большую политику на вкус. Уверяю, вам понравится. Политика подобна шахматной партии…

Известие меня никак не огорчило, впрочем, не обрадовало тоже. Испания так Испания, плевать. Хотя бы немного отвлекусь.

Мы обсудили политическую расстановку в Европе, а потом, наконец, я получил возможность доложить кардиналу о последних событиях.

Он внимательно выслушал и спокойно заметил:

— Вы проделали большую работу Антуан, но на этом придется ограничиться. Выбросите из головы известную вам особу. Вы предназначение состоит не в том, чтобы лично гоняться за заговорщиками по лесам и дорогам.

— Ваше высокопреосвященство? — я недоумением посмотрел на него. — Но герцогиня де Шеврез не оставит свои замыслы. Пока она на свободе нам всем грозит опасность.

— Мы недавно имели беседу с его величеством в отношение упомянутой вами особы… — мягко прервал меня кардинал. — И его вновь величество остался холоден к нашим доводам. Как вы думаете, почему ей так долго все сходит с рук? Падают головы, а она отделывается всего лишь недолгим изгнанием. Ответ довольно прост. Его величество благоволит к ее бывшему мужу, герцогу де Шеврез, который, всегда заступается за свою жену по непонятным для меня причинам. Так случилось и в этот раз. И пытаться каким либо образом нарушить эту практику пока неразумно. Посему оставьте пока эту особу в покое. И не даже не пытайтесь убедить короля в обратном. Но, я хочу уверить вас, что мы никогда ничего не забываем. Возмездие неотвратимо и, рано или поздно настигнет всех, кто его заслужил.

Я от злости едва не прикусил губу. Но не стал пытаться переубедить кардинала. Ладно, придет время, эта сука заплатит за все. А пока… пока, пусть все идет как идет.

У кардинала пришлось проторчать весь вечер.

А когда пришло время задуматься о ночлеге, Арамис заметил:

— Вы плохо выглядите ваше преподобие. Вам не помешало бы отдохнуть несколько деньков у вашей знакомой маркизы.

— И нам! — хохотнул Портос.

Меня словно молнией ударило. Все сразу стало на свои места.

Черт, черт, черт!!! Маркиза дю Фаржи! Моя единственная слабость. Ударь по ней, сразу попадешь по мне. И проклятая герцогиня де Шеврез это прекрасно знает. Твою же мать…

Сердце сжалось в предчувствии беды, я пришпорил жеребца и на ходу бросил:

— За мной…

По пути в поместье Мадлен я едва не загнал лошадь. Да, черт побери, я не люблю ее. Но…

Просто мысль о том, что герцогиня де Шеврез могла причинить ей вред, сводит меня с ума.

Влетел в поместье галопом, слетел на ходу с лошади, ринулся к дому и заорал на горничную, выскочившую навстречу:

— Где твоя хозяйка?

Девушка испуганно зачастила:

— Она у себя… но госпоже нездоровится…

— Проклятье… — зарычал я. — В сторону!