XVII. Аббат

Глава 5

В тот же день, я попытался вырваться в город, для того, чтобы заняться закупками необходимого для аббатства, но мне тактично запретили. Видимо Ришелье и отец Жозеф, всерьез отнеслись к грозящей мне опасности и не хотели рисковать своими планами. Впрочем, капуцин предоставил своего эконома и тот пообещал все закупить и доставить в Руаямон. А еще он, по моей просьбе, выделил своего легиста — сухенького, но еще бодрого старичка брата Мишеля.

Смысла оставаться дальше в Париже не было, и я отправился назад в аббатство в сопровождении выделенных мне капуцином «боевых» монахов и оного легиста.

Надо сказать, сопровождение действительно больше походило на солдат, чем, собственно, на монахов.

Строевая выправка, удивительная молчаливость и слаженность, они даже на лошадях ехали строем. Оружия с собой монахи прихватили целый воз: мушкеты, алебарды, шпаги и топоры, правда путешествовали только с массивными, окованными железом посохами.

Руководил монахами-боевиками брат Игнатий, широченный и кривоногий коротышка, со свирепой мордой, с крючковатым, мясистым носом на ней.

Он сразу доложился, что поступает в мое полное распоряжение и готовы выполнять любые приказы. Даже каблуками щелкнул как образцовый вояка.

— Любые? — переспросил я.

— Любые, — отрубил монах, кровожадно ощерившись и сверкнув маленькими, налитыми кровью глазками. Мол, только приказывай, а за нами не постоит.

— Что от меня требуется?

Брат Игнатий почесал затылок и кратко отрапортовал:

— Еда, кров и место для молитв. Все.

Я порадовался тому, что он не потребовал сотню еретиков на расправу и пообещал, что все будет.

Дорога назад в аббатство получилась скучной, брат Игнатий особой разговорчивостью не отличался, а рядом со мной постоянно торчала пара бодигардов, которые тоже как в рот воды набрали. С легистом разговаривать смысла не было, он взял с собой кучу толстенных книг и на привалах от них не отрывался, а когда отрывался, от его мудреных выражений у меня скулы сводило.

Хотя, меня самого на разговоры не особо тянуло: по большей части я ломал голову над тем, как предотвратить визит королевы в аббатство. Правда более ничего толкового, чем сбежать самому куда подальше, так и не придумал. Обида на то, что какая-то сука выставила меня перед королем заднеприводным не прошла, но слегка притупилась. Пусть Луи думает, а немного попозже я сделаю все, чтобы он поменял свое мнение. А пустившего слух я рано или поздно найду и тогда он сам поменяет ориентацию.

Та и доехал до обители.

Несмотря на мое кратковременно отсутствие монастырь несколько изменился. На входах и выходах торчали вооруженные аркебузами постовые. А остальная братия в поте лица трудилась: подкрашивали, штукатурили, драли травку и прочими другими немудреными способами благоустраивали расположение. Очень, знаете, умиротворяющая для отдельно взятого руководителя картинка. Младшее руководящее звено бдит, личный состав занят — благодать!

Но как скоро выяснилось, спокойствием в аббатстве даже не пахло.

Оказывается, в мое отсутствие пытались украсть прежнего настоятеля Бонифация.

— Ночью пришли… — виновато докладывал Саншо, баюкая замотанную тряпкой руку и болезненно морщась. — Впятером, просочились незамеченными, обошли патруль и сразу под башню, к входу к подвалам. Там на посту стоял Тома, его зарезали…

Я жестом приказал ему помолчать и обернулся к брату Игнатию.

— Обойдите обитель, посмотрите сами, где расставить посты и как наладить охрану. Действуйте по своему усмотрению. Ты… — я посмотрел на Мигеля, — дай своего человека, показать им все. А ты, брат Саншо, потом разместишь людей и поставишь их на довольствие.

Брат Игнатий молча кивнул и ушел, за ним похромал Мигель. Судя по потрепанному внешнему виду соратников — им пришлось ночью не сладко. Помимо повязки на руке у баска была разбита физиономия, его брат волочил за собой ногу, а один из людей Мигеля, Симон, вообще выглядел, словно его переехала телега.

— Это кто? — покосился вслед боевому монаху Саншо.

— Дальше что случилось? — я проигнорировал его вопрос.

— Я же говорю… — баск обиженно хлюпнул расквашенным носом. — Тома зарезали, сняли с него ключи, спустились в подвал, а там уже придушили Франсуа — он сторожил внутри. Но… — он опять замолчал и заговорил только после того, как я показал ему кулак. — В общем… все бы у них получилось, если бы не Бонифаций. Он уходить с ними не захотел…

— И что? — гаркнул я, потеряв терпение.

— Вцепился в клетку и такой ор поднял, что хоть святых выноси. Увы, ваше преподобие, сам не знаю почему… — баск развел руками. — Дурак же, а может ему понравилось у нас в темнице. А пока они возились, Мигель пришел со сменой, а потом я и остальные подоспели. Их подвала мы их уже не выпустили. Матерые попались, сдаваться не захотели, пришлось рубиться. Всех положили, но и нам досталось. У Мигеля всего двое на ногах осталось — Симон и Пьер, остальные… — Саншо провел ребром ладони по горлу. — Если бы не брат Гастон и брат Гаспар…

— А что Бонифаций? — машинально поинтересовался я.

— А что он? — баск хмыкнул. — Как и прежде, гадит под себя, мычит и жрет как рота гвардейцев. Но по виду довольный.

— Тысяча распутных монашек! — зло ругнулся я. — И как теперь разобраться, кто их послал?

— Так можно же распытать, ваше преподобие! — вскинулся Саншо. — Совсем забыл вам сказать. Одного-то мы взяли живьем! Слегка помяли, но так-то целехонький. Злющий и верткий страсть, это он Жюля на шпагу надел, как каплуна на вертел и мне руку проткнул. Его наш повар брат Гастон черпаком своим приласкал. Часа три лежал как мертвый, думали уже не очнется, но в аккурат пред вашим приездом пришел в себя.

Я едва сдержался, чтобы не выругаться матом.

— Так какого дьявола ты молчал? Ладно, дальше!

— По виду благородный, сейчас сидит в клетке, рядом в Бонифацием, — продолжил баск. — Пробовали распытать, но молчит, только глазами зыркает. Мы решили до вашего приезда его особо не трогать.

Я зачем-то поискал глазами канделябр, не нашел его, встал и приказал Саншо.

— Веди.

Первым в подвале в глаза бросился Боня. Экс-аббат очень качественно изображал из себя собаку: лакал воду из миски, заливисто лаял, грыз прутья решетки и пытался задирать ногу, чтобы помочиться в угол. При этом, судя по довольной морде, он действительно был совершено счастлив.

Пленник, совсем наоборот, забившись угол подальше от своего буйного соседа, угрюмо косился на него и особым настроением не блистал.

Выглядел он совершенно обычно для этого времени. Вряд ли намного старше меня возрастом, худой и жилистый, чем-то похожий на орленка профилем, но пригожий, как и я похожий на херувимчика. Слипшиеся в сосульки грязные волосы длиной до плеч, худая морда и давно не стриженная бородка. Одет был тоже стандартно, короткая, неопределенного цвета, замусоленная куртка, широкие штаны и сапоги.

К слову, он вполне мог быть дворянином. Давно прошли времена, когда принадлежность к благородному сословию являлось гарантией более-менее приличного благосостояния. Сейчас есть отдельная категория дворян, в подавляющем числе являющаяся младшими сыновьями, которым при наследовании имущества и владений рода не достается ровным счетом ничего. И которым приходится как-то выживать. Небольшому количеству удается поступить на военную службу, некоторые находят себе покровителя, а остальные, банально не чураются вообще ничего, лишь бы прокормиться хоть как-нибудь. В том числе не брезгуют откровенным разбоем.

Увидев меня, пленник зло зыркнул и опустил голову.

Задача предо мной стояла совершено простая, разговорить пленного большого труда не составляло: дыба, раскаленные клещи — и все, только успевай записывать. Исключения есть, но они только подтверждают правило. В любом случае, получение нужных ответов — это всего лишь вопрос времени.

Но… но мне отчего-то стало жалко парня, и я решил попробовать договориться по-хорошему. По большому счету он такой же как я — я тоже приехал в Париж в надежде на счастливую звезду. Все отличие в том, что мне повезло, а ему нет.

— Я аббат Антуан де Бриенн, впрочем, скорее всего, вы сами знаете, кто с вами говорит, — я подошел вплотную к решетке. — Теперь ваша очередь представиться.

Пленник молчал.

— Ваше преподобие… — Саншо подал мне шпагу в потертых ножнах. — Это его…

Я аккуратно втащил клинок.

Надо же, настоящий раритет. Работа и металл неплохие, но конструкция архаичная: уже не меч, но еще не современная шпага. Клинок сточенный, кожа на ножнах потрескалась, сразу ясно, что оружию несколько десятков лет, если не больше.

Сейчас такие уже вышли из употребления, понятно, что парню досталась по наследству, а заменить на что-то новое не удосужился из-за нехватки денег, а может просто чтит память предков.

Попробовал расшифровать полустертый вензель на клинке, но не смог.

— Это мое! Не смейте трогать! — пленник яростно бросился на решетку.

Я передал эспаду Саншо, а потом присел в кресло напротив клетки. Немного помолчал и начал говорить ровным, спокойным тоном.

— Можете не отвечать мне, все-равно, я примерно знаю вашу историю.

Парень в клетке не ответил.

— К тому времени как вы повзрослели, ваш род уже растерял владения, а когда умер ваш отец, уцелевшие крохи достались вашим братьям, а вам пришлось довольствоваться только вот этим клинком и письмами отца к своим бывшим соратникам. Вы отправились в Париж, в надежде завевать славу и богатства, но рекомендательные письма почему-то не сработали, никто не захотел вам помогать. И вот, когда вы уже успели заложить все свои ценные вещи, даже своего коня и задолжать трактирщику за постой, к вам в таверне подсел незнакомый дворянин и предложил поучаствовать в одном прибыльном дельце. И вы согласились…

— Все так, но он умер… — неожиданно отозвался парень. — Мой жеребец Роланд умер… от старости. Но откуда вы все знаете?

Я доброжелательно улыбнулся:

— Просто ваша история как две капли воды похожа на мою. Но мне повезло в отличие от вас.

— Что вы от меня хотите? — пленник настороженно посмотрел на меня.

— Думаю, для начала вам придется представиться.

— Я Анри Д`Арамиц… — парень встал и с достоинством поклонился, после чего, гордо, с вызовом улыбнулся, обводя взглядом темницу. — Что теперь, ваше преподобие?

Мне фамилия пленника показалась очень знакомой, но сразу вспомнить где я ее слышал не получилось.

— Вы должны понимать, что вляпались в очень неприятную ситуацию, — я тоже встал и подошел к клетке. — Вы напали на обитель и убили слугу божьего…

— Это слуга божий дрался как опытный наемник, — проворчал Д`Арамиц и показал дыру в своем колете. — Мне просто повезло, что он поскользнулся и не убил меня первым.

— Наемники тоже могут быть слугами божьими, — мягко возразил я. — Но вернемся к делу, вы сами понимаете, что вам грозит за ваше преступление. В лучшем случае, пожизненное заключение, а в худшем — эшафот.

— А всегда отвечаю за себя! — задрал нос парень, но тут же сбавил тон и внимательно посмотрел на меня. — Но насколько я понимаю, вы хотите что-то мне предложить?

— Вы умны, — я одобрительно кивнул. — Да, хочу предложить вам свое покровительство. Право слово, мне будет жалко, если ваша история закончится так и не начавшись.

— Покровительство? — Д`Арамиц не смог сдержать удивления.

— Да, покровительство. С вашими способностями и умом, при моих связях и деньгах, вы очень быстро возьмете от жизни все что вам положено. Но для начала расскажите мне кто вас нанял и для чего нанял.

Парень погрустнел, но решительно заявил.

— Я все расскажу! Увы, я не знаю, как зовут человека, который меня нанял, но его друзья называли его Графом. Хотя я уверен, что это его прозвище, а не титул.

Я от неожиданности вздрогнул и выматерился по-русски:

— Растудыть кубыть наперекосяк!!!

— Китайский язык!!! — восхищенно сообщил Саншо своему брату.

Я покосился на них, жестом приказал убираться из темницы, а потом вернул свое внимание на Анри Д`Арамица.

В отличие от фамилии пленника, прозвище Базена де Барруа я прекрасно помнил. Еще бы не помнить урода, который попортил мне столько крови, а в завершение, вообще чуть не прикончил. Вот теперь действительно придется поберечься, потому что эта собака сутулая противник не из слабых. Да что же такое?! Прямо как в сказке, чем дальше, тем страшнее!

— Шрам на виске, в виде буквы «Z», на левой руке нет мизинца, взгляд пустой, словно у мертвеца, говорит с ярко выраженным бретонским акцентом?

— Да! — Анри быстро кивнул. — И еще свежий рваный шрам на щеке. Вы его знаете?

Вместо ответа я только выругался про себя и приказал парню.

— Рассказывайте все! Сколько вам обещали заплатить, какова была цель нападения, где вас наняли на работу, в общем, все!

Понукать парня не пришлось, о подробно выложил все что знал. Наняли его в Париже, обещали пятьдесят ливров, задачей было забрать Бонифация из обители, под предлогом того, что корыстные и коварные церковники удерживали без причин кристально честного и доброго человека. Сам Граф очень ожидаемо на дело не пошел и должен был ждать в ближайшем к аббатству населенном пункте, а точнее в Пьерле.

Я немного помолчал, обдумывая услышанное, а потом снял замок с клетки где сидел парень.

— Итак, ваша задача вернуться в поселок и сообщить, что похищение не удалось, при этом опишите, во что превратился Бонифаций. Расскажите, что ваших сообщников убили, а вам удалось спрятаться. При этом вы невольно подслушали меня, когда я недоумевал, кому мог понадобится этот умалишенный идиот.

Я показал на Бонифация. Экс-аббат тут же радостно осклабился и бурно нагадил в штаны.

По темнице поплыл густой смрад дерьма, Д`Арамиц вздрогнул и закрыл нос ладонью, а я только поморщился и добавил.

— И что, я готов отдать его кому угодно бесплатно, лишь бы избавиться от обузы. После встречи с Графом выждете время, вернетесь ко мне и сообщите, как прошла встреча. И предупреждаю, ведите себя очень осмотрительно, он очень опасный и коварный человек.

— Я все сделаю так как вы сказали, ваше преподобие! — Анри поклонился.

Я достал кошель и передал ему двадцать экю.

— Это вам, как говорят китайцы, для поддержания штанов.

Парень недоверчиво посмотрел на монеты в своей ладони и осторожно поинтересовался:

— Возможно, мне стоит его убить для вас?

— Даже не пытайтесь, он слишком опасен, а вы мне нужны живым. Итак, вы свободны. Я прикажу вам дать лошадь. Скажете если спросят, что украли ее в аббатстве.

Анри растерянно улыбнулся:

— Ваше преподобие, я даже не знаю, как отблагодарить вас за вашу доброту и щедрость.

— Отблагодарите своей верностью! — отрезал я. — Не смею задерживать.

Соратники восприняли свободу Д`Арамица без особого одобрения, но вслух перечить не осмелились. Я же совершенно не сомневался в своем поступке. Искалечить паренька и выведать все достаточно легко, но не очень разумно, а так получается интересная комбинация. Да, шансов на ее успешное завершение не очень много, но, в любом случае, я ничего не теряю. К тому же, чувствую, что этот паренек мне в дальнейшем пригодится.

Д`Арамиц… где же я эту фамилию слышал? Гребанная память…

Дальше я обошел с отцом Игнатием аббатство, одобрил его план по защите, проследил, чтобы боевых монахов устроили на постой, выделил приезжему легисту помещение, обеспечил ему доступ к архивам, поставил задачи, а потом собрал соратников у себя.

И про себя посмеиваясь сообщил приятную новость:

— К нам едет ее величество королева.

Судя по недоверчивым мордам присутствующие мне не поверили, а Саншо громко сглотнул и глуповато улыбаясь, переспросил:

— Э-ээ… ваше преподобие, осмелюсь спросить, какая королева?

— Наша, королева, — гаркнул я. — Ее величество королева Франции Анна, супруга его величества Людовика XIII. И я намерен драть вас, не вынимая, до тех самых пор, пока обитель не будет блестеть как у кота яйца!

— Святая дева Мария! — ахнул повар. — Я буду готовить для помазанников Божьих! Дождался!

И от избытка чувств гигант грохнулся в обморок.