XVII. Аббат

Глава 6

— Выше, держать выше!!! — рычал брат Игнатий. — Перехвати древко, ублюдок! Во-от!!! Прямым, коли!

Монахи сделали недружный выпад.

Игнатий остервенело захрипел и принялся охаживать братию палкой.

— А защищаться кто будет, собаки? Кто, я спрашиваю? Сделал выпад — сразу защитись! Положили оружие, десять кругов! Живо, живо!!!

Погоняемые пинками братия живо сбилась в походный ордер и бодро затрусила по внутреннему периметру клуатра.

Старшая возрастная группа и прочие увечные, в это время в сторонке занималась легкой физической подготовкой под руководством одного из боевых монахов Игнатия.

Я удовлетворенно кинул, отошел от окна и вернулся за стол.

Работа по перестройке аббатства потихоньку идет, но, чтобы добиться хоть какой-то эффективности пришлось сильно перекроить классический монастырский распорядок дня.

По классическому наставлению первое пробуждение в обители происходит в половину первого ночи — монахи идут на всенощную, а в половину третьего опять ложатся спать. В четыре часа утра — утренняя, в четыре тридцать снова сон, до подъема в шесть. В шесть тридцать — первый канонический час — все собираются в зале капитула, где после мессы, чтения из устава или Евангелия; происходит обсуждение административных вопросов, а также проводится обвинительный капитул: монахи признаются в собственных нарушениях и обвиняют в них других братьев. В семь тридцать еще одна месса, дальше до девяти индивидуальные молитвы, в десять тридцать служба третьего часа и еще одна месса, а еще через пару часов снова служба…

И вот так целые сутки, черт бы побрал эти наставления. А когда работать, я спрашиваю? На работу и физические упражнения вообще времени нет. А если умудриться их втиснуть в этот распорядок, то моя братия за сутки вообще ни разу не присядет.

Пришлось решительно заняться реформаторством — сократить мессы, заменив их физическим трудом и прочими полезными процедурами. А индивидуальные молитвы разрешил проводить прямо на рабочем месте. Фактически, я ничего не нарушил, потому что, исходя из того же наставления, аббат имел право устанавливать распорядок по своему усмотрению, учитывая фактические реалии.

И дело сразу пошло на лад. Братия потихоньку втягивалась, попытки жаловаться и бежать из расположения тоже почти сошли на нет.

Внешне аббатство так же потихоньку хорошело — я выписал из Парижа бригаду каменщиков и нанял местных жителей, присланное кардиналом пополнение личного состава тоже пришлось к делу.

Бабахнул колокол. Я отпил из кружки травяного отвара и снова подошел к окну.

Несколько штрафников, погоняемые палками, еще наматывали круги, а остальные прямо на плацу отдыхали и молились перед приемом пищи. Из-под арки показалась тележка с завтраком, которую бодро тянул решительно ставший на путь исправления фаворит прежнего аббата.

Вопросу питания я уделил особое внимание. При прежнем аббате все питались как Господь на душу пошлет: бунтарский актив жрал, когда хотел и что хотел, как не в себя, остальные ели по возможности, фактически довольствовались объедками.

Пришлось вмешаться.

По уставу Бенедикта братии предписывалось вкушать пищу всего один раз в день, но при таких нагрузках как у меня, при подобной практике, на особую производительность труда не стоило надеяться, мало того, мои монахи быстро протянули бы ноги.

Посему было введено трехразовое полноценное питание. Утром личный состав получал хороший ломоть хлеба с куском сыра и кружку густого, но очень слабоалкогольного пива. В обед на первое — жирную похлебку на мясе, на второе кашу с порцией мяса из похлебки и тоже кружку хмельного, но уже не пива, а разведенного с водой вина. На ужин подавали кусок пирога с тем же пивом. А еще я ввел в рацион разнообразные салаты, варенья и соленья. По постным пятницам мясо заменялось рыбой.

И практика сработала — у монасей поднялось настроение, и они стали работать гораздо живее. Нет, ну нужно же как-то стимулировать народец?

После завтра и водных процедур братия отправилась на работы, а я направился инспектировать вверенное подразделение. И первым делом занялся самым актуальным — безопасностью.

С момента нападения прошла неделя, больше попыток не было, но лучше перебдеть, чем недобдеть.

Обход вместе с братом Игнатием обнадежил. На территории аббатства было организовано два контрольно-пропускных пункта, где круглосуточно стояли усиленные, вооруженные посты. Помимо того, территорию постоянно обходили патрули. Основу охраны составляли боевые монахи брата Игнатия, но к службе уже начали привлекать наиболее способных из постоянной братии. Воинская повинность никакого отторжения у личного состава не вызвала: монахи с охотой шли в караул, потому что караульным полагалась усиленная пайка, к тому же их не привлекали к остальным работам.

Щелей, через которые мог проскочить потенциальный злоумышленник еще хватало, но дело обстояло уже гораздо лучше, чем раньше. К тому же, из Парижа вчера прибыло два десятка щенков породы басерон — очень способных к караульной службе французских пастушьих овчарок. Когда псины заматереют, вопрос безопасности периметра будет окончательно решен.

После проверки караула я как раз и направился на псарню.

— Прошу, ваше преподобие, — брат Франсуа, в миру служивший лесником и назначенный мной псарем взял из корзины смешного косолапого щенка и подал мне.

Я особенным собаколюбием никогда не страдал и сразу передал его Игнатию.

Щен немедленно залился визгливым лаем и попытался цапнуть командира боевых монахов за палец, а когда не получилось, ссыканул тому на сутану.

— Ишь какой… — свирепая рожа Игнатия неожиданно расплылась в счастливой улыбке.

Я усмехнулся, улыбка у боевого монаха вышла уж вовсе страхолюдной, больше похожей на оскал.

И предложил ему:

— Берите его себе.

— Мне? — опешил Игнатий. — Ваше преподобие, но…

— Берите, берите, я разрешаю.

— Ваше преподобие! — монах вдруг упал на колени, так и держа щенка в руке. — Я ваш… ваш слуга! Только прикажите! Я назову его Быком!!!

Я слегка опешил от такой реакции. Надо же, думал, что у этого громилы вместо сердца кусок камня. Ну что же, получилось неожиданно, но на одного лично мне преданного человека стало больше.

Дальше инспектировал производственные подразделения: сыроварню, где уже выставляли на вызревание первую партию сыров, рыбный цех, где солили рыбу по моему рецепту, следом посетил цех где поставили на засолку сало и мясо — тоже по моему методу.

Хоть убей не помню, кем я был в прошлой жизни, но вот передовые по нынешним временам рецепты консервирования и производства продукции из меня просто фонтаном бьют. Если соединить все это с моей явной склонностью к военному порядку, получается довольно странное сочетание. Кем же я был? Ну да Господь с ним, вреда пока никакого, все идет только на пользу.

Добьюсь полного обеспечения аббатства своей продукцией, а там и до продажи излишков доберемся — все пойдет в копилочку. Богу — богово, но и благосостоянии забывать не стоит.

Отдельное внимание уделил винному цеху, на который у меня были особые планы. С сырьем никаких проблем нет, в собственности аббатства огромное количество виноградников по обеим берегам реки Уаз, притока Сены. Все они отданы в аренду, но в арендную плату входит как поставка самого вина, так и винограда в совершенно избыточных для аббатства количествах.

Так вот, прогрессорствовать в самом виноделии я не стал, вино здесь и так великолепное, а вот с крепкими напитками, с которыми во Франции, да и в остальном мире, пока все скверно, решил поэкспериментировать. Да, есть арманьяк, есть первые попытки делать коньяк, но напитки пока очень далеки от их современных версий.

Так почему бы нам не попробовать поправить дело? Виноградная водка, тот же коньяк и арманьяк, наливки на основе спирта, к тому же в округе полно яблочных садов, пшеницы и ржи. А значит дело не станет и за другими благородными напитками. В том числе за вискарем, кальвадосом и старкой. Насколько мне известно, никто пока патентами арманьяк и коньяк не защищал, а посему, кто первый встал того и тапки. Уже розданы задания мастерам, а значит скоро появятся передовые перегонные кубы и пойдет процесс двойной дистилляции. По нынешнему уровню развития техники вполне посильная задача.

А мы, как только получим первую продукцию, сразу все запатентуем. Ничего личного, только бизнес.

А еще, я сделал первые шаги к производству бальзамического уксуса. Ничего сложного: сырья просто огромное количество, так почему упускать возможность? Сейчас его доставляют из Италии, стоимость фантастическая, секрет производства держат в тайне, а у нас будет свой.

В общем, все очень и очень неплохо.

И самое главное, королева задерживается с паломничеством, есть большие шансы на то, что она совсем не приедет.

По завершении инспекции пригнали стадо коз к бурной радости повара и келаря в одном лице, брата Гастона.

Ну что же, значит появится молоко, творог и сыр, к тому же, душевное равновесие полезного человека тоже дорого стоит.

Вернулся к себе в резиденцию, немного поработал с документами, а потом тяжело вздохнул и печально сказал, обращаясь к распятию на стене.

— Скучно…

Вроде все идет прекрасно: приступы мигрени прошли, королева не спешит со своим паломничеством, опять же трансформация аббатства налицо, скоро прибудут ткани с фурнитурой и оборудование для оружейной мастерской и обитель станет вдобавок ко всему законодателем в швейной и оружейной моде, но, черт побери, мне все-равно чего-то не хватает.

Хотя почему «чего-то», как раз совершенно ясно чего не хватает. Ну не для меня эта спокойная и размеренная жизнь. Не мое это — радоваться отлаженному хозяйству и спокойно богатеть. Черт… вон и верный слуга Саншо носится в мыле как бешенный жеребец, даже с хозяином словечком перемолвится некогда. И дам рядом не наблюдается. И на дуэль никого не вызовешь. Что бы такого учудить?

Побродил по кабинету, взял шпагу, сделал несколько выпадов, а потом от скуки написал речовку для скандирования братией во время бега, использовав для нее веселую песенку из моей прошлой жизни, очень кстати всплывшую в памяти.

— Ну а что? Петь будут на русском языке, никто и не поймет… — я улыбнулся, встал и пафосно продекламировал перед зеркалом. — Расскажу я вам историю ребята, привели ко мне трех миленьких девчат, они были все как ихха мать, а ихха мать была известна блядь! Ну хорошо же!

Спохватился, покосился на распятие с Иисусом и извиняющеся пробормотал.

— Прости Господи, просто мне скучно.

И тут…

Тут Иисус мне подмигнул.

Меня словно током шарахнуло.

Клянусь своей сутаной, он мне точно подмигнул!

С перепугу я зажмурился, потер лицо ладонями, а когда снова открыл глаза, от наваждения даже следа не осталось — распятие оставалось обычным распятием.

Я быстро стал на колени и искренне помолился, дабы искупить вину, но тут…

В общем, очень скоро скуки и благостной, размеренной жизни резко поубавилось. А если точнее, наступила сплошная жопа! В прямом и переносном смысле.

На лестнице раздался топот, следом в кабинет влетел запыхавшийся Саншо.

— Ваше преподобие… — Раздалось утробное урчание, баск хрюкнул и со стоном схватился за живот.

— Саншо? — я сначала ничего не понял. — Что случилось?

Урчание повторилось, в кабинете отчетливо пахнуло дерьмом, эконом второй рукой схватился за задницу и проревел что-то нечленораздельное.

— Аухр, Господи…

— Да что такое? — вспылил я.

Урчание перешло в глухой рокот, засмердело гораздо сильней, а Саншо с причитанием выбежал из кабинета.

— Ничего не пойму… — я открыл окно, чтобы проветрить кабинет и вышел во двор.

— Господи помилуй, Господи помилуй… — мимо меня в сторону общественных нужников пронесся брат Игнатий, что характерно, тоже держась за живот. Следом за ним с веселым лаем прогалопировал его щенок.

А еще через несколько секунд, в ту же сторону, брякая кирасами, пронеслась дежурная смена с КПП.

— Ой, ой… — из библиотеки вынырнул брат Тома, лихорадочно завертел головой, ругнулся и метнулся в кусты.

Я понемногу начал догадываться, что случилось. Подозрение полностью подтвердились, когда я начал подходить к нужникам — там уже собралась большая часть братии. Мест на всех не хватало и большинство остервенело гадили где попало.

Попытался найти повара, но он торчал в уборной и наотрез отказался выходить, правда дистанционно категорически отказался признать свою вину.

— Не выйду, ваше преподобие! Ни за что! О-о-о-о!!! Я сейчас сдохну… нет моей вины, продукты свежие, а если найду кто пакость сотворил, сам порву напополам! О! Матерь Господня…

— Убью, нахрен! — искренне пообещал я ему и пошел чинить расследование.

Через несколько минут нашелся монах, которого поносная напасть миновала, потом сыскалось еще трое. После быстрого, но жесткого допроса, мне стало ясно, что повара со своей стряпней не причем, а коллективный дрыщ пробил только тех, кто пил за завтраком пиво.

Последующий анализ произошедшего был несложным. Пиво нам доставлял из города, очень солидный, богобоязненный и ответственный владелец пивоварни Базен Шамо, с продукцией которого до сих пор никаких накладок не случалось.

Но прежде чем взяться за него, я решил пройтись на всякий случай по низам, то бишь, по тем, что занимался пивом в обители.

Бледный как смерть брат Иаков, ответственный за хмельное в аббатстве, как подкошенный упал на колени.

— Ваше преподобие, клянусь Господом нашим…

Я поморщился от вони и тихо сообщил монаху:

— Лучше признайся, иначе сидеть тебе в подвале до конца жизни. А до того, как ты подохнешь, я лично тебя кастрирую. Брат Игнатий…

Зеленый как гоблин предводитель боевых монахов вложил мне в руку мясницкий тесак.

— Ну, пес смердящий! Почему сам не пил пиво?

— Не люблю я его… — взвыл Иаков. — Помилуйте…

Меня он не убедил, но прежде чем чинить расправу, я решил проверить его хозяйство. И на складе винной продукции сразу наткнулся взглядом на помощника Иакова, конверса Патрика — плюгавого и увечного паренька.

Патрик весело и нечленораздельно мыча себе под нос, бодро что-то бодяжил в котле, размешивая варево палкой.

— Ты что делаешь, скотина?

— Пиво валю!!! — Патрик довольно осклабился. — Ох и пиво будет! Поплобуйте…

Он зачерпнул кружкой варево и протянул мне.

От жуткого смрада меня чуть не вырвало.

Брат Игнатий кровожадно зарычал.

— Матерь божья… — Иаков схватился за сердце. — Куда ты это дерьмо добавил?

— Плохого пива много! — конверс ткнул рукой в бочки. — Моего пива мало… — он показал на свой котел. — Я ласбавлю, тепель все пиво будет холосее!

— Убью!!! — боевой монах замахнулся алебардой, но я его остановил и задал вопрос Иакову.

— Раньше он пробовал что-то испортить?

— Нет, ваше преподобие, нет, клянусь! — замотал головой начальник винного подвала. — Он убогий, но смирный, даже не знаю, что на него нашло.

— А ты где был? Почему не присматривал за ним?

— Спа-а-ал…

Дальше пошел в дело канделябр.

Как я и заподозрил, дело обстояло несколько сложней, «улучшить» пиво надоумил слабоумного фаворит прежнего аббата.

А потом, воспользовавшись суматохой, уже успел сбежать из обители.

К счастью, «сортирная» суматоха скоро пошла на убыль, до смерти никто не отравился.

Приняв меры к розыску диверсанта, я щедро насыпал епитимий, а после возвращения в свою резиденцию, упал на колени перед распятием и горячо помолился, прося Господа больше не наказывать за богохульство.

Но не помогло.

Ближе к вечеру в дверь кабинета неожиданно постучались. Подумав, что это Саншо, я разрешил войти, но вместо баска появился незнакомый мне монах: щуплый, сгорбленный и хромой.

— Вы кто? — я на всякий случай взялся за заряженный пистоль, лежавший у меня под столешницей на специальной полочке.

Монах откинул клобук, выпрямился и оказался…

Анри Д`Арамиц.

Правда он несколько изменился с того момента как мы расстались. Волосы он вымыл, аккуратно постриг и даже завил, усики, бородка клинышком — в темнице он был похож на дикого зверька, а сейчас выглядел как настоящий херувимчик, несколько другого типажа чем я, но все-таки немного похоже.

И тут я вспомнил, где слышал его фамилию.

Черт! Арамис же!!! Д`Артаньян, Портос, Атос и Арамис! Бессмертное творение Александра Дюма. Вот только у Дюма Арамис — это прозвище, но его реальным прототипом как раз был Анри Д`Арамиц!

Ну нихрена себе история коленца выкидывает! Уж кого-кого, но Арамиса я точно не ожидал встретить.

— Ваше преподобие… — Анри манерно и вежливо поклонился. — Прошу прощения, за неожиданный визит…

— Прошу, — я показал ему на кресло, напротив себя. — Как вы проникли в обитель?

— Прошел вместе с обозом, который привез сюда строительные материалы и провизию, — спокойно ответил Арамис. — Ваша охрана бдительна и выглядит внушительно, но мне удалось усыпить их бдительность. Еще раз прошу прощения, ваше преподобие…

Я заверил его в том, что не гневаюсь, а сам себе пообещал содрать три шкуры с постовых.

— Вина?

— Я воздержан в питие и в прочих слабостях, — вежливо отказался парень. — Вы почти верно рассказали о моем прошлом, за исключением того, что меня с детства готовили на постриг. И я сбежал из семьи, чтобы его избегнуть.

— Почему вы решили избегнуть пострига?

— Увы, я пока не готов, ваше преподобие. Но, возможно, в дальнейшем, я уйду из мирской жизни… — осторожно ответил Д`Арамиц.

Я кивнул. Парень мне нравился своей сдержанностью и умом.

— Если у вас возникнет такое желание, я окажу вам содействие. Но вернемся к нашим делам. Вам удалось встретится с Графом?

— Да, ваше преподобие. Но мне пришлось два дня ждать с ним встречи. Этот человек очень острожен. К счастью, мне удалось его убедить в своей надежности.

— Как он среагировал на известие, что аббат Бонифаций свихнулся и я готов его отдать, чтобы избавится от обузы?

— Никак, ваше преподобие. Но он дал мне денег и велел ждать встречи с ним с ближайшее время. Судя по всему, он опять что-то затевает. И еще… по обрывкам его разговора с неизвестным мужчиной, который мне удалось подслушать, Граф отправился на встречу с каким-то очень влиятельным лицом. Это лицо, вероятней всего и стоит за нападением на вашу обитель. И этот человек, имеет герцогский титул.

Известие меня особенно не обрадовало: еще герцогов мне во врагах не хватало. Впрочем, утешал тот факт, что мне удалось внедрить своего человека в круг противников. Пусть пока на низовом уровне, но все же.

Я еще немного поговорил с Арамисом, потом наделил его еще маленькой толикой денег и отпустил.

Вот как это называется? Неприятности и прочие пакости прямо в очередь становятся.

Но на этом ничего не закончилось.

Уже в темноте примчался гонец с известием о том, что завтра ее величество королева Франции Анна все-таки отбывает в нашу обитель.

А в свете последних событий, я уже ничего хорошего от этого визита не ждал. Даже страшно представить, что об обители мог подумать король, если бы «поносная» атака случилась бы во время визита королевы. Обошлось, да, но что-то мне подсказывает, это только первый «звоночек».