Я есть Жрец!

Глава 19

Глава 19

Сразу после поединка, я не стал принимать клятву о дружбе с Корном, договорившись о том, что это не будет прилюдно и через пару часов. Парень сильно переживал из-за своего проигрыша и сразу же стал просить о реванше. Я же не горел желанием еще раз всерьез драться, а вот позаниматься в паре, очень даже.

Уже набросал на бумаге, что хочу видеть на спортивной площадке, как это сделать, где выбрать место. Нужно заниматься. В покинутом мной мире еще позволят быть слабым, в этом, нет. И все предпосылки к тому, чтобы я стал сильнее, есть.

Что касается дружбы с Корном, то сейчас, когда он повержен и остался верным обещанию, парень показался не таким и уродом. Вот еще вчера был урод, а сейчас, нормальный, с характером. Может и получится с ним задружиться.

Я прекрасно понимаю, что только на поражении и вынужденной клятве, дружбу не построишь. Потому я отправился в жреческую за дарами. Именно сюда, на чердак, я перенес все самое ценное. Нет, не так, — все то, что может быть ценным для местных. Множество разукрашенных тарелок, блюдец, салатниц, стеклянные вазы, столовые ножи с вилками и ложками, картинки и старые открытки, много чего. Чтобы не слишком захламлять свое жилище, часть добра свалил в погреб, на котором сейчас чуть ли не пудовый замок.

Подарком для Корна стали две стеклянные тарелки с розочками, бывшие в моем времени показателем плохого вкуса, или недостатка средств на нормальную посуду, столовый нож, заточенный по примеру того, что был у Никея и пластиковую кружку «Водолей» с рисунком.

Не то, чтобы мне нужна была дружба Корна, нет, сама по себе она нахрен не сдалась, если только в том отношении, что он станет партнером по тренировкам. Вот только приходится приноравливаться думать более-менее стратегически. Потому, да, — постараюсь влезть в доверие к этом родовому принцу, мало ли.

Одновременно с подарочным набором для Корна, выбрал нечто похожее и для гадюки-тещи. Не нужно плодить сущности и на ровном месте накапливать врагов, лучше отдариться и тем самым чуточку, но наладить отношения. Хотя для «любимой тещи», от сложенной за спиной композиции из пальцев, под непатриотическим названием «фак», отказаться не смогу.

— Ты мудр, Глеб, не думал, — сказал Никей, который вошел в дом и дожидался меня на низу, не мешая проводить манипуляции с подарками.

— А то! — отвечал я, не находя у Никея понимания своего ответа.

Думал сдерживаться, не говорить в манере, присущей мне в будущем, а подстраиваться под местные реалии. Да, это было бы правильным, вот только при резкой смене манеры общения, этого самого общения и не получается. Сложно заменять устойчивые выражения и реакции на слова. Так что буду работать над собой постепенно. Да и ничего особо страшного не будет, если верховный жрец окажется с легкой придурью. Пусть считают чуточку блаженным, непонятным. Ибо неисповедимые пути Его и непостижимы помыслы!

— Я хотел с тобой позже поговорить, но скажу сейчас, — сказал я, присел у стола и пригласил сделать то же самое Никея.

Наставник воинов уже немного освоился с мебелью и понимал предназначение стульев, но все равно присаживался с какой-то опаской.

— Расскажи, кто Вар, кто Норей, кто я! Скажи свои мысли! — потребовал я.

Никей может сколь угодно определять статусы и место в еще непонятном обществе для других людей. Важно, что я определился кем стану и уже становлюсь. Я — верховный жрец, стою над всеми, но собираюсь заиметь свою общину. Не нужно мне быть в этой общине главой, как и еще где, пусть тот же Вар рулит ситуацией. Важно иное, чтобы тут, рядом со мной, были люди, способные и рукастые. А бабы сисястые и попастые… Последнее не обязательно, но только при наличии рядом Севии.

Модель системы, которую я бы хотел создать, имеет аналоги в истории, той, как бы парадоксально не звучало, что еще не случилась.

Папская область. Папа, Римский Епископ, религиозный лидер, но имеет небольшое свое государство, Папскую область, которое может развивать. При этом, папа вмешивается в дела сопредельных, и не только, государств. Так и я хочу.

Можно привести и другой пример. Монастырь, как он выглядел до всех секуляризаций [отъем церковных земель]. Вполне себе создать место поклонения Господу. Построим нормальную часовню из дерева, сделаем свечки, благо воск уже начали собирать… придумаю, как все красиво показать и обставить ритуалами. И будут сюда стекаться представители от всех племен, расселившихся по Реке.

Таким образом, могут создаться условия для торговли. Если тут будут производится хорошие гончарные изделия, а это более чем реальность, или создастся центр по производству металлических предметов, то люди общины будут необычайно богаты, главное, забудут о голоде, чтобы только не растолстели поголовно.

— Как оно будет, только Богу известно, — отвечал я, после того, как выслушал Никея. — Но не только общину Вара я хочу здесь видеть. Мало будет людей только из извергов, чтобы сделать все, что нужно. Понадобятся еще и мужчины и женщины, не менее трех десятков.

Удивительным образом, Никей на все соглашался. Может думал, что «обещать, не значит жениться»? Вот только на каждый болт есть своя гайка. И на такого хитреца найдусь я. Понятно же, что сейчас, кроме как, подтвердить мои перспективы, он не станет предпринимать жестких мер. И я так же осознаю, что не разговорами едиными с Никеем я буду востребован. Но важно иное: я озвучил свою позицию и подтвердил, что не собираюсь лезть в племенные дела, становиться лексом или еще каким императором. Получится, так я и в статусе жреца заполучу власть, что и выше всех будет.

— Ты поможешь победить Морвага? — решил сменить тему разговора Никей.

— Куда я денусь с подводной лодки! — сказал я на русском языке, а на местном ответил. — Да. Поговорим после, имею мысли.

Выйдя во двор, чуть не столкнулся с Мерсией.

— Где Севия? — спросил я, не проявляя никакого уважения перед женщиной.

И хотел же повести себя иначе, сыграть роль чуть ли не любящего зятя, но эмоции все равно возобладали.

— Никей, объясни мне!.. — начала требовать Мерсия от вышедшего следом воина, но тот просто пошел мимо.

Вот же кремень-мужик! Ведь видно, что готов накинуться на мою тещу, прямо тут, на вытоптанной траве разложить, но проявляет норов и характер.

— Я, верховный жрец единого Бога, говорю тебе, женщина: отпусти Севию и… — я замялся.

Так хорошо начал, грозно, решительно, но вот найти синоним слову «смирись», чтобы донести свои мысли до Мерсии, не получилось. Еще учить и учить язык.

— Короче, дамочка, пошла ты нахер! — сказал я на русском-могучем, направляясь к бане.

— Блят, нахар, дебил! — кинули мне в спину.

— Я дебил? — взъярился я, даже позабыв, что по причине языкового барьера, Мерсия могла и не знать, что сейчас произнесла.

Вот только интонация, звучание, все было так в тему, так привычно из прошлого мира. В ответ я, с превеликим удовольствием, выложил несколько конструктов в три-четыре этажа, обкладывая тещу матом, как мой деревянный дом обложен кирпичом — со всех сторон и без щелей. Услышав такое обращения с мамой жены, некоторые зятья могли бы мне и позавидовать. Они на такие слова не решаться, а мне можно.

— Я торговать Севия! — в конце своего матерного спича, сказал я, выкладывая «дары для тещи».

Мерсия, не чинясь и не стесняясь проявлять алчность, стала с большим интересом рассматривать то, что, чем, по сути, я расплачиваюсь за ее дочь. И пусть еще радуется, что хоть что-то перепадает. На самом деле, она не властна над Севией. В сложившейся ситуации, когда отец моей женщины погиб, только Норей, как старший в роду, может влиять на Севию. Ну а этому парнишке я уши оторву, если что поперек скажет.

Чашку для тещи я выбирал долго. В доме было больше десяти чашек, которые использовались для повседневного чае и иного пития. Не так это и много на семью в четыре человека. Были и сервизы, металлические кружки, стаканы. И я искал что-то, что соответствовало моему отношению к теще. Чашек с рисунком гадюк не было, так что решил подарить с человеком-пауком. Хоть какие-то ассоциации с гадкими насекомыми, правда, вроде бы они к другому классу относятся.

— Мало! — рассмотрев подарки в виде двух металлических ложек, вилки, трех тарелок и кружки, отвечала женщина. — Еда и одежда!

Хотелось мне много чего ответить, но не стал, выдохся на предыдущих словестных композициях, потому, согласился. Есть мужские рубашки и банный халат, что мне не особо нужно, а для Севии вещей еще много. Отдам. Что касается еды, то тут и без того, готов был при достаточном ее количестве, подкармливать тещу. Родственница, как-никак. Но только, чтобы теща работала, а не высиживала яйца Никею.

Севия нашлась в бане. Она сидела в предбаннике в своем цветастом халате и рассматривала картинки в детской книжке про какого-то Бибигона и его удивительные приключения. Нужно еще жестче вести ревизию, чтобы и такие, пока бесполезные книги, не выходили за пределы дома.

— Ты победил Корна? — спросила Севия, не поднимая на меня глаз.

— Ты моя по праву! — сказал я, поднял девушку и стал расстегивать пуговицы на халате.

Как же я ее хотел! Перед глазами стоял тот образ обнаженной, идеально сложенной девушки, что вчера омывалась в реке. Как же мне хотелось убить всех, кто видел ее наготу!

Стоявшая безвольной куклой Севия стала томно дышать, чем еще больше воспалила мои желания. Хотя, казалось, куда больше! Уже руки девушки охватили меня, ее грудь прижалась к моему разгоряченному телу… Дубовый, массивный, стол, стоящий в предбаннике, оказался устойчивым. А после, меня помыли в остывающей бане.

— Я жена или я «керза» [рабыня для сексуальных утех], — спросила Севия.

Слова «керза» я не знал, но понял, что это что-то уничижительное, может и хуже, чем рабыня. Потому поспешил заверить, что жена. И, черт побери, я не испытывал никакого дискомфорта от осознания, что я муж.

— Пошли домой! Твоя мать может жить в доме, на веранде, — сказал я, одеваясь и любуясь, как прелести Севии прячутся за материей халата. — И одень…

Хотел сказать «спортивный костюм», но не нашел слов в местном наречии, вероятно, что таковых и нет.

Самый большой камень, что давил на меня, был скинут. Еще один камешек, в виде принятия клятвы от Корна, сбросил через полчаса. И тут «проснулся» трудоголик. Я стал метаться по огороду, раздавать указания и требовать, именно, требовать, работы и самоотдачи. В своем общении с людьми, я вставлял слова про Бога, крестился, ожидал, пока и люди повторят это действие.

И все закрутилось, заработало. Уже была готова делянка леса, которую, после решения вопроса с нормализацией ситуации в племени Рысей, будем жечь. Вокруг делянки, само собой, вырубили деревья. Еще не хватало, чтобы огонь распространился на весь лес. Но ясно было, что земли не хватало и нужно ее отвоевывать у природы. Очень надеюсь, что еще не будет поздно высаживать дозревающие семена.

Планировалась так же большая охота на туров. Она должна была состоятся еще раньше, но я настаивал, чтобы не сейчас. Вначале, нужно посмотреть, получится ли добыть соль, для чего необходимо сходить к геологическому разлому. Это не так, чтобы и далеко, семь-восемь километров по прямой. Соль нужна для того, чтобы иметь возможность засолить, пусть и мясо тура. Если получится завалить трех-четырех особей, можно нажираться мясом до пуза дня три, а после все, стухнет и схватим отравления.

А вечером состоялся «совет в Филях».

— Почему я только сейчас узнаю? — взбеленился я, когда услышал, что в ночь мы уже отправляемся на войну.

Нет, я предполагал, что это будет скоро, что воины «копытом бьют», желая решить свои вопросы в селениях Рысей, увидеть родных, или отомстить за их смерти. Но был уверен, что подобные операции должны обсуждаться, разрабатываться, нарезаться задачи.

В конце концов Никей с Рыкеем, основываясь лишь на моем «может получиться, но я не уверен», планировали использовать катер для доставки воинов к главному поселению Рысей. А я не знаю, потянет ли катер, тем более против течения, три плота на гибкой сцепке веревками. А еще я лишь предложил, по типу «можно было бы», использовать салют при атаке на селение. Оказывается, все приняли, что это уже решенный вопрос.

Не знаю, в штабах не сиживал, но уровень планирования, даже как для аборигенов, со всеми допущениями, очень слабый, никакой. Больше понятия и организованности было, когда мы устроили засаду на отряд огневиков.

Впрочем, мне не стоит сокрушаться. Вечером отправляемся? Хорошо. Прожектор и фары на катере в рабочем состоянии. Моя роль запустить салют? Так же без возражений. Запустим прямо в противника. А еще я возьму одну «римскую свечу», это трубка со снопами искр, выпускаемая на небольшие расстояния. Я буду колдуном, магистром магии! Если при этом еще и покричу чего страшного, с проклятиями…

Вечером вся община вышла нас провожать. Если до того, я относился к походу, как к приключениям, то, вглядываясь в лица людей, наблюдая в них серьезность, обеспокоенность, и сам стал переживать. Нас провожали и сразу же, так, на всякий случай, оплакивали. Слез не было, но угрюмая остановка не оставляла вариантов для интерпретации настроений.

Пришла и Севия. Она последовала моей просьбе, которую могла счесть и за приказ, и одела-таки теплый спортивный костюм, натянув даже на свои чернявые волосы капюшон худи, а на ноги носки и крассовки. Девушка оказалась неотличима от тех девчонок, что были оставлены мной в будущем, лишь за тем исключением, что она была красивее многих из тех, что я встречал.

— Вернись! Убей врагов нахар! — сказала она, обнимая меня и прикасаюсь щекой к щеке.

Мы миловались «по-местному» а вот другие целовались. Это было еще одним элементом прогрессорства. Теперь, благодаря мне, у людей появилась возможность еще более ярко проявлять свои эмоции через поцелуи. Чтобы только это не принесло эпидемии от обмена слюной.

Рассматривая людей, я заметил яркую эмоцию на лице одного воина, резко контрастирующую и отличимую от остальных. Он завидовал. Это был мужчина, который в последнем бою, случившимся с огневиками, сломал руку. Тогда я вправил, насколько понимал и мог, перелом, наложил шину и туго обвязал две доски бечёвкой. Он баюкал свою руку и было видно, что сокрушался от невозможности отправится в селение, откуда был когда-то изгнал. Рвался в бой.

— Все! Ехать! — выкрикнул я, и Никей с Рыкеем встрепенулись, приказывая воинам занимать места на плотах.

Мы смогли поместить всего шестьдесят три воина. Больше было сложно тем, что просто не хватало места. Тянуть следом еще и долбленки сочли на ненужное. И так, расход топлива существенно увеличился, а катер тянул плоты на пределе своих возможностей, но тянул. Нормальную технику имел пограничный отряд.

Не сразу, но удалось установить более-менее приемлемую скорость и уверенно, но не быстро, двигаться в сторону главного селения племени Рысей. Мне говорили, что по течению, если не грести дополнительно, от нашей общины до столицы Рысей день пути и немного ночи. Путем нехитрых вычислений в уме, а, если быть с собой честным, то на калькуляторе, я выяснил, что главное селение находится где-то в шестидесяти-семидесяти километров от нас, там, где в будущем будет Речица или чуть в стороне. Это в том случае, если брать в расчет скорость течения Днепра в 1 м/с. В будущем было примерно так, может чуть меньше.

И тут меня осенило! Копань! Деревня Копань! Там я был на раскопках с одним из виднейших белорусских археологов [действительно, был, с Николаем Николаевичем Кривольцевичем. Имя ученого использую потому, что нашел в интернете упоминания о нем в общем доступе, как и о раскопках в Копани].

В памяти всплыл кремневый наконечник стрелы, который я чуть не выкинул с землей в отвал из-за того, что был не в лучшей форме и дезориентирован после вчерашних посиделок. Тут же были кости животных керамика, серп. Вот только те стоянки были мало похожи на большое селение. Но мало ли, может уже в следующем году, от того года, с какого я попал в прошлое, Николай Николаевич обнаружит еще одно селение рядом. Ведь такое предположение, о вероятности большого селища где-то рядом, озвучивалось у костра. Селище найти не так легко. Городище со своими укреплениями себя покажет, а селище, нет.

Насколько племя Рысей было самоуверенным, если посчитали за ненужное создавать оборонительные укрепления? Надеюсь, что мне удастся вразумить людей, что одного частокола для обороны явно недостаточно.

Но все разговоры после. Сейчас же, когда спал интерес от того, что я плыву к месту, где был на раскопках, настроение покатилось в пропасть. Как же я рискую! Нет, не потому, что еду сражаться, а из-за того, что уехал из дома. В мое отсутствие может же найтись тот, что захочет пограбить. Пусть я закрыл дом на все замки, повесил еще дополнительный, навесной, амбарный, замок, закрыл ставни, дверь на чердак отдельно запер, выставил охотничьи капканы. Севию вынуждено переселил обратно в баню, с мамой, но все равно беспокоился.

Это я так в дракона превращаюсь? Чахну над своим златом? Да! Так и есть — чахну! Если люди разграбят все, что имеется, то это «все» обесценится. И дело даже не в том, что я жадничаю, хочу иметь рычаги воздействия на аборигенов, хотя и не без этого. Дело в том, что тот, кто многое имеет, стремится к малому. Зачем осваивать гончарный круг, если чуть ли не в каждой семье будет кастрюля, металлический таз, чугунный котелок, или ведро? Ведь это сильно лучше, чем даже те керамические изделия, что можно сознать на круге. И так во всем. Мне нужны люди сытые, но боящиеся остаться голодными. Тогда сможем прогрессировать.

— Гони страх! Он враг воина! — сказал мне Никей, который счел, что моя озабоченность связана с трусостью.

Хотелось ответить, что рулить в потемках катером не так уж и легко. Требуется концентрация, а уже пошел третий час ночи. Кофе, может и помогло бы, но что-то сломалась кофе-машина производства «Бронзовый век электрик». Надо было взять все-таки зерен и пожевать.

Между тем, мы приближались. По всем показателям, через часа два можем быть на месте. Но так рано нам не нужно. Брать селение необходимо на рассвете, иначе в темноте и своих постреляем и, условно, гражданских.

— Я не боюсь. Со мной Бог и он поможет. А вы, бойтесь, если еще не приняли Господа! — отвечал я, все больше погружаясь в роль жреца.

— Огни! Огни! — закричали и у меня под ухом и с ближайшего плота.

*…………*…………*

Интерлюдия

Звезда воинов со своим старшим воином и еще одним мужчиной сидели за костром и грелись. Днем была теплая, уютная, погода, а ночью продрогнули все. Мужчины сейчас с превеликим удовольствиям оказались бы рядом со своими женами, у горячего очага и, непременно, спящими.

Почему они не спят? Так, спали, но проснулись, причем все почти в один момент. Резко похолодало, а костры затухли. Старший звезды, воин Тарк, уже влепил кулаком в глаз дежурному, в обязанности которого входило поддерживать костры ночью, но он заснул. Ну а теперь уже и не спиться. Уже утро, но все еще темно. День пока не прибавил настолько, чтобы утром светило солнце.

— Не нравится мне Снор все это, очень не нравится! — высказывался Тарк, самый опытный в звезде воин.

Это чаще всего Тарк и командует воинами, а Снор, племянник Борна, главы рода, в данном случае присутствовал для представительства, чтобы воля патриарха была услышана воинами рода, что отправились в поход, и правдивость слов поверили.

— Тарк, может у тебя плохая хижина? Или твоя жена голодная? — спрашивал Снор.

После упоминания жены, опытный воин тяжело вздохнул. Не так давно, зимой, он потерял свою первую жену, которую всегда любил больше второй и которая была хозяйкой и хижины, и сердца мужчины. Она умерла, как чаще всего с женщинами и бывает, при родах. При этом умер и ребенок, так и не родившийся. И Тарк тосковал, но изливать душу Снору, племяннику главы рода, он точно не собирался.

— Все у меня есть, из трех выживших детей, никто не голодает, я даже своего раба могу прокормить и собаку, — отвечал Тарк, а остальные воины смотрели на него завистливо.

Иметь собственного раба могли многие. Тут же дело не в том, что найти человека и заставить его работать или выполнять другие функции. Важнее иное — прокормить взрослого человека. Вот это позволить себе не каждый может. Тарк был удачливым охотником, но жил даже не с леса. Он умел делать сети. Долгое это производство, но настолько прибыльное, что с одной сети, при обмене на продукты, можно кормить семью целых две луны.

— Так будь благодарным, Тарк! И богам и тем, кто у тебя добро не отнимает, — Снор улыбнулся, проявляя чувство превосходства, что смог облагодетельствовать неразумных своей мудростью.

— Все так, но я воин и ценю воинское мастерство. Если бы Морваг вызвал лекса Хлудвага на поединок и победил его, то я первым бы преклонил колено перед новым лексом. Но обманом и подлым убийством?.. — говорил Тарк, но последние его слова уже не были слышны.

Все воины засмеялись, представляя, как щуплый и неказистый Морваг сражается с мощным и высоким Хлудвагом. Смех мужчин, с которыми Тарк уже более десяти лет ходит и в лес и в походы, заразил веселостью и его.

Не смеялся только Снор. Может его иногда и заносило, когда молодой мужчина демонстрировал, что умнее остальных, но разум у Снора присутствовал. Он, смотря на воинов, понимал, что с переворотом Морвага, Рыси сильно ослабели. Если даже в такой дисциплинированной звезде воинов, как у Тарка, позволяют себе высмеивать лекса Морвага, то дело дрянь.

— Что это? — спросил Снор, но не был услышан другими.

Племянник главы рода встал и всмотрелся в даль. Из-за излучины реки виднелся столп света, который точно был не отблеском луны.

— Смотрите! — уже закричал Снор и только тогда веселящиеся воины обратили внимание не несоответствие, что они видят, тому, что должны увидеть.

— Слушайте! — это уже Тарк обратил внимание на звуки.

Никто и никогда не слышал такого рычания. Все мужчины были опытными охотниками и могли различить по звукам не только зверя, но и пол и возраст животного. А тут…

Вдруг всех воинов ослепил луч… Солнца?

— Боги, что это? — спросил Снор, протирая глаза.

Никто не отвечал, все занимались тем же, чем и племянник главы рода, приводили глаза в порядок, чтобы рассмотреть происходящее на реке.

— Монстр! — с ужасом сказал самый молодой воин из звезды Тарка, бывший двоюродным братом старшего воина.

— Что? Это же плоты воинов, которые отправились в поход! А где лодки? И что за чудище тянет все эти плоты с воинами? — Снор был растерян.

Еще можно было попробовать быстро сесть в лодки и обнаружить себя. Но то, что Снор был шокирован увиденным, не позволяло это сделать. Другим же было все равно на задание Снора, они только его сопровождение и охрана. Но приказу подчинились бы, как представителю главы рода. Скажет, так и поплывут, даже в пасть к чудищу. И как же хорошо, что он не говорит!

— В-з-з-у-у! — в почти что идеальной ранее тишине, что была до появления всех странностей, раздался ужасный, громкий звук.

Снор, да и все остальные, несмотря на то, что только что были готовы исполнить любой приказ, сели на корточки и зажали ладонями уши. Теперь время, на то, чтобы стащить лодки в реку не было. Ну а те, кто плыл при помощи рычащего чудища, не посчитали нужным приставать к берегу, или они это не могли сделать вовсе. Да двигалась процессия слишком быстро.

— Мы пропустили! Я не выполнил задание! Почему молчите? — распылялся Снор, вымещая свой промах на воинах.

— Мы тебя проводили, охраняли, были готовы плыть, хоть в пасть к чудищу. Приказа не было! — отметал все обвинения Тарк.

— А кто мог подумать, что Рыкей поведет воинов ночью? Редко кто плавает в ночи! — искал оправдания Снор. — И это чудище!.. Я никак не мог выполнить поручение.

Снор сокрушался, но проявлял нервозность лишь он один.

«Вот и хорошо, что проплыли! Парни разберутся, когда прибудут в селение, может и труса изворотливого, Морвага, на копье насадят», — думал Тарк, при этом поддакивая Снору.