Я не была твоим врагом

Глава 48

Как это ни странно, но в свои покои я шла без сопровождения стражи и по пути никого не встретила, даже слуги – и те куда-то подевались. Однако, не прошло и пяти минут, как в дверь постучали, и после разрешения войти в спальню прошел граф Лавастин.

– Хм… неожиданно. Оказывается, вы знаете правила приличий, – не сдержалась я, окинув входящего мужчину насмешливым взглядом. После долгой, изнуряющей дороги, допроса в исповедальне, я чувствовала бесконечную усталость и злость и контролировать каждый свой шаг была уже не в силах. Да и здесь притворяться тем, кем я не являюсь, не получится, а значит, и незачем стараться…

– Эдвин ошибается, говоря, что ты изменилась. Ты все такая же дерзкая девочка, у которой отсутствует чувство самосохранения. Ты сейчас в моей власти, и я могу сделать с тобой всё, что пожелаю.

– Так ли это? Я уверена, что этими землями правит отец Лоран.

– Ты заблуждаешься, – сквозь зубы процедил «дядюшка», его лицо тотчас исказила яростная гримаса, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Такая незамедлительная реакция наводила меня на мысли, что мои слова достигли нужной цели, и я теперь знаю истинное отношение графа Лавастина к священнику.

– А у вас с лордом Эдвином занятные беседы, – усмехнулась, переводя тему разговора, раз уж граф так болезненно на нее реагирует. Я неспешно подошла к столу, расположилась в кресле, осторожно потянулась к ножу, прикрепленному к моему правому бедру, и вновь заговорила, – что вы ещё обсудили? С удовольствием присоединилась бы к вашему разговору. Мне очень интересно знать, зачем я вам, граф Лавастин, понадобилась живой.

– Зачем живой… а Эдвин прав, в тебе действительно что-то изменилось, – задумчиво протянул граф Лавастин, неторопливо обойдя диван, и будто невзначай напомнил, – возможно, это твой проклятый дар добавил тебе разума.

– Возможно, лорд Эдвин более внимателен, чем вы? – продолжила выводить из себя графа, вспомнив, как умело это получалось у прежней Таллии.

– Эдвин? – фыркнул мужчина и тотчас громогласно расхохотался. А успокоившись, по-хозяйски прошелся по моей комнате, разместился на диване и с презрительной усмешкой проговорил, – он глупый, самовлюбленный мальчишка, который не видит дальше своего носа.

– Вот как, я вижу иное. Ему доверяет Его Величество. Он королевский посланник с широкими полномочиями. Он вправе от имени короля казнить и миловать. И у него воины, а в замке Девон их практически не осталось. Кстати, где все люди? Сбежали, не желая служить новому хозяину?

– Король в Илантре никто, – снисходительно улыбнулся мужчина, вальяжно развалившись на диване, – ты спрашивала, зачем ты мне нужна живой? Ты права – не нужна. Ни ты, ни твои дети, которые в будущем могли бы претендовать на мои земли. Но ты зачем-то понадобилась эпископу, и теперь, когда я увидел твою силу, я знаю зачем.

– Силу? – удивленно вскинула я бровь, сделав вид, что не понимаю, о чем говорит мужчина, и тем временем медленно высвобождала кинжал из ножен.

– Ты так же глупа, как и этот мальчишка, – высокомерно бросил граф Лавастин и, чуть подавшись вперед, с кривой ухмылкой проговорил, – Эдвин слепо верит, что его замок и родных уничтожили про́клятые. Им не было дела до болотистых, скудных земель. Это сделали церковники. Эдар, его отец, был так же глуп, как и он. Узнав тайну святош, отправился к ним в логово за объяснениями, за что и поплатился. Отец Марк великодушно принял под свое крыло его сына, спасшегося лишь только потому, что был в отъезде. И воспитал из него послушного воле эпископа и короля-слепца.

– Вы не боитесь, что я могу рассказать об этом отцу Лорану? – произнесла, не понимая, с чего граф Лавастин внезапно стал со мной таким откровенным.

– Иди, – вдруг заявил мужчина, взмахом руки указав мне на дверь, – тебе никто не поверит. Я преданный слуга Его Величества и любящий сын нашего бога, а также послушный воле отца Марка. А ты – дочь про́клятой, супруга про́клятого, дитя, над которым родной отец проводил нечестивые обряды. Ты думаешь, твоя мать умерла родами? Нет, твой отец убил ее и дитя, который родился не тем, кто нужен церковникам. Ты последняя, кого он на потеху оставил в живых, остальные не прожили и месяца.

– Ты лжешь! – воскликнула, как сделала бы это Таллия, с трудом сохраняя рассудок после услышанного. Внутри же меня трясло от неконтролируемой ярости и желания сжать горло графу Лавастину, чтобы он навсегда замолчал.

– Зачем мне тебе лгать? Иди, и я расскажу, что в тебе все же пробудился дар про́клятых. Отец Марк вытянет из тебя все силы, они таких, как ты, держат на цепи до тех пор, пока их дар не иссякнет. Потом избавится от тебя, закопав в яме за стеной храма, даже не помолясь за упокой души, ведь ты проклята.

– И что тебе от меня все же нужно? – глухим голосом проговорила, неосознанно сжимая под столом рукоять кинжала.

– Ты всегда была более разумной, чем твои братья. Я не буду раскрывать твой секрет, а ты подчиняешься мне беспрекословно. Церковники – мерзкие лжецы, в угоду своих планов много лет обманывают свой народ. Когда-нибудь об этом узнают, и в стране начнется хаос. Я хочу, чтобы в моем замке был разрушитель. Ты сильна, я видел это собственными глазами…

– Ты говорил, что я понадобилась отцу Марку, разве он позволит мне здесь остаться?

– Я сообщу ему, что в тебя нет проклятого дара. Что под сводами Нисан Алану не удалось его пробудить, а значит, ты, как и все прочие дети Маркаса, пуста.

– Это все было запланировано? Мое замужество и… – не смогла договорить, с ужасом взирая на графа Лавастина.

– Ты меня радуешь, – изрек мужчина, снисходительно мне улыбнувшись, – отец Марк просчитал все, он грезит о власти. Непререкаемой власти над всем миром. Ради своей цели он со своими последователями уничтожает про́клятых иных даром, оставляя для себя только тех, кого одарила Дегата.

– Почему я должна верить твоим словам? Что, если это все ложь? Откуда тебе известны такие подробности?

– В отличие от твоего отца я обучался грамоте и прочим наукам. Я не был наследником, и моей участью стала служба святошам. Как видишь, меня это не устраивало, – насмешливо проговорил мужчина, разведя руками, – об обмане я узнал в храме, став случайным свидетелем разговора. Было несложно догадаться, о чем идёт речь, а найти в архивах подтверждение этому, тем кто там служит, очень просто.

– Что, если отец Марк проверит твои слова? И узнает, что во мне есть дар, – произнесла, с трудом сохраняя ясность разума. От шквала страшной информации в висках болезненно пульсировало, а в голове стоял невыносимый гул, и было все сложнее воспринимать слова графа.

– Отец Лоран в исповедальне уже сделал это и был глубоко разочарован. Сообщив мне, что я могу избавиться от тебя, когда пожелаю, – довольно протянул граф Лавастин, рывком поднимаясь с дивана.

– Забавно. Так, значит, во мне все же нет дара про́клятых. И тебе нечего поведать отцу Марку, – проговорила, настороженно следя за передвижениями мужчины.

– Один намек о твоей силе – и ты в подвалах храма, – с ленцой проговорил граф, наслаждаясь своей властью надо мной.

– Я не умею управлять своим даром. Он лишь однажды проявился, и больше я ничего не чувствовала, – поумерила пыл мужчины, понимая, что делаю хуже лишь себе.

– Отец Лоран думает, что твой покойный муж, Алан, забрал кулон твоей матери. Я уверен, что его спрятала ты. Среди украшений Нормэны я его не нашел. Надень его, и твой дар войдет в полную силу, – приказал граф, остановившись напротив стола. Сейчас между нами было не больше двух метров, и это меня сильно тревожило.

– Я не знаю, где он. Не знаю даже, как он выглядит. И откуда такая уверенность, что он поможет?

– Нормэна из древнего… – недоговорил мужчина, в дверь снова так не вовремя постучали.

– Войдите, – отозвалась, дверь тотчас распахнулась, и в спальню широким шагом прошел лорд Эдвин, за ним следом проскользнула Мэри с подносом в руках.