Я ненавижу вас, Доктор Робер!

Глава 19 Яна

Этот Новый год я встречаю одна, впервые за долгое время мама и папа не смогли приехать ко мне. Поэтому, мы с Шелби не особо и готовились: я нарядила елку, Шелби как всегда попытался съесть мишуру, но я героически успела отнять у него маленький дождик, потом я немного сделала еды, чтобы хотя бы открыть бутылку шампанского и отпраздновать новый год под бой курантов.

Но на самом деле я жутко скучала по Марку. После того случая мы не говорили о «нас». И до вчерашнего дня, который был последний рабочий в этом году, Марк спокойно завез меня домой. Такие эмоциональные качели не то чтобы меня бесили. Они выводили из равновесия, однако я самая хороша: дала Марку понять, что не прочь была бы с ним… Блин, Яна! Успокой свои мысли! Так не пойдет…

Впрочем, Марка винить за то, что я чуть ли его не соблазнила, не стоит, он не виноват, что меня штормит из стороны в сторону — от него к нему, и обратно. Поэтому все эти гребанные дни, я прибываю в растерянности: стоит ли мне просить у него прощение за содеянной, или же, просто свести все на нет?

Он первым точно не попросит прощения, да и ему не за чем. А мне вот есть за чем.

Практически до самой ночи я слонялась по дому, не зная, чем себя занять. Благо на помощь пришел марафон старых классических фильмов по одному из телеканалов, поэтому, усевшись на диван и нежно поглаживая Шелби, я принялась пересматривать фильмы один за другим.

Пока я смотрела фильмы, я всё время проверяла телефон в надежде, что Марк напишет мне что-нибудь приятное. Например, «С наступающим Новым годом» или просто «С НГ», что было бы в его духе. Я и вправду ждала поздравление от Робера, но, видимо, он забыл обо мне. И чем таким занят, интересно?

Шторка уведомлений была пуста, и я решила не ждать боя курантов и открыла шампанское. Шипучий напиток немного ударил в нос, отчего я поморщилась.

Ну что ж, посижу так до боя курантов, посмотрю обращение президента, допью бутылку шампанского, закушу салатом оливье и пойду спать.

Когда фильмы закончились, началось обращение президента. Я успела за пятнадцать минут поставить салат, нарезку (на которую Шелби уже положил глаз) и принялась с налитым бокалом слушать обращение. Внутри всё сжималось в тугой узел от неведомого мне переживания. Почему так было? Я не знала.

Когда начали показывать бой курантов, за окно уже кто-то нетерпеливый начал взрывать салют и Шелби угрюмо взглянул на окно. А я вспомнила момент из детства, когда мама мне говорила: обязательно загадай желание в бой курантов и оно непременно сбудется.

Так что же такого я себе хотела пожелать? Даже не знаю.

Сосредоточившись на своих мыслях, я решила, что мне хотелось бы по-настоящему наладить свою личную жизнь. Где-то нутром я чувствовала, что смогу прийти к своей мечте. Но мечта — это не желание. И если я хорошая в науке, то для полного счастья я хотела бы загадать лучшему мужчину, который подарит мне счастье и веру в настоящую искреннюю любовь.

Поэтому я мысленно произнесла: «Я хочу, чтобы в моей жизни появился мужчина, с которым мы сможем создать любящую семью».

Куранты пробили, я грустно воскликнула «ура», выпила до дна шампанское и взяла колбасу. Шелби настойчиво просил кусочек, роняя слюни на диван. Я позволила ему сегодня тоже немного отпраздновать новый год, хотя на самом деле, он мало что понимал, что это такое.

И все же, я не верила что мое желание хоть когда-то сбудется. Но хотя бы я почувствовала, что до сих пор могу верить в чудеса.

Когда я столовой ложкой поедала салат оливье из дурацкой миски, в дверь кто-то позвонил. Я замерла на мгновение, а после, прожевав, с опаской подошла к двери. И тут вновь кто-то настырно дергал дверной звонок. Неужели, мое желание так быстро исполнилось?

Заглянув в дверной глазок я увидела на лестничной клетке Марка.

Вот же, дерьмо.

Я поспешила открыть дверь, потому что мне уже было все равно, что он подумает обо мне.

— С Новым годом! — воскликнул он. В одной руке Марк держал бутылку, а во второй — тяжелый пакет.

— С Новым годом.

— Ну и мороз на улице.

Марк демонстративно зашел в коридор, отчего я чуть не поперхнулась собственной слюной.

— А ты… Откуда знаешь номер моей квартиры?

— Немного смухлевал, — улыбнулся он, ставя пакет на пол. — На самом деле, я просто спросил, в какой квартире живет милая девушка с корги, когда приятная женщина выбрасывала мусор на лестничной клетке первого этажа. Она сказала номер и я поблагодарил ее. И вот я здесь.

Баба Зина сдала меня, прекрасно. Марк протянул указательный палец к моему рту, и я дернулась.

— У тебя майонез в уголке губ.

— Ты не думал, что я не одна?

В этот момент Шелби уже вприпрыжку бежал к Марку и чуть ли не облизывал его от радости.

— Я знаю, что ты не одна.

— Откуда?

— Ты же видишь вместе с собакой, да, Булочкин? — Марк обратился к моему питомцу, нежно гладя по шёрстке. А после, когда поднялся и расстегнул куртку, то сказал: — Я соскучился.

Это было очень откровенное заявление, от которого меня бросило в дрожь. Но Марк не растерялся и быстренько взял ситуацию в свои руки, пока я хлопала ресницами, как кукла. Он нагло, но кротко поцеловал меня в губы. От его прикосновения меня бросило в дрожь. Разорвав поцелуй, я, наверное, выглядела как дурочка: глаза большие, на лице застыло непонимание. А Шелби… Мать его, предатель, крутился вокруг его ног.

— Неожиданно, — сорвалось с моих губ. — Но очень правдоподобно.

Марк загадочно улыбнулся.

— Куда я могу поставить пакеты?

Я почесала затылок.

— На кухню. Она слева.

Марк разулся, я помогла ему повесить куртку и смотрела, как он идет на кухню, неся большой пакет.

Клянусь богом, что мимолетом подумала, как круто было бы, если бы мы с Марком жили вместе и он бы притащил тяжелый пакет с продуктами (который он купил строго по моему списку), а я бы шла за ним, как сейчас, думала: а не забыл ли он купить лимон?

Нужно завязывать с шампанским. Этот шипучий напиток до добра не доведет.

Марк стал разбирать пакет, пока я в торопясь пыталась немного прибраться на кухне. Он купил все самое важное, даже газировки.

— Зачем все это?

Марк повернулся ко мне и спокойно сказал:

— Я подумал, что тебе потребуется компания на Новый год.

Я нахмурилась.

— Ты решаешь всё за меня.

— Нет, Яна. Если бы это было не так, ты бы выставила меня вон, даже не впустив внутрь.

— Что, если я жду гостей?

— Значит, отпразднуем Новый год вместе!

Марк просто сиял от счастья, что не скажешь обо мне. Но в одном он был прав — мне правда нужна была компания на Новый год, иначе я бы расплакалась крокодильими слезами и пару дней точно бы не вылезала из постели. А теперь у меня хотя бы, как минимум, есть крепкое мужское плечо и жилетка, в которую я могу поплакать. Думаю, Марк не откажет мне в этом второй раз.

В общем, это было странным, что Марк так нахально заявился ко мне домой. Но мне казалось, что он был послан мне судьбой. Марк осмотрел дом, мы пару раз опустошили по бокалу виски, а после, он сказал:

— У меня есть для тебя подарок.

Я, сидя на диване, поедая бутерброд с красной рыбой, воскликнула:

— И что же это за подарок?

Марк метнулся в коридор, шуршал там, а после спрятал его за спину и, подойдя ко мне, сказал:

— С Новым годом, Яна Андреевна.

А потом протянул его мне.

На его ладони красовалась маленькая небольшая коробочка черного цвета. Мое сердце забилось сильнее.

— Что это?

— Твой подарок, — улыбаясь, произнес он. — Ну же, смелее.

Я взяла коробку из его руки и неспешно ее открыла. На мягкой велюровой подушечке красовалась красивая подвеска в форме ДНК.

— Это… мне?

— Да, — сказал Марк. — Помочь надеть?

Я одобрительно закивала головой. Отдала обратно коробочку Марку, повернулась к нему спиной. Марк надел подвеску и застегнул ее сзади. Его прохладные руки коснулись моей кожи, и я почувствовала, как трепет расходится волнами по телу. Обернувшись, я поцеловала Марка в губы, хотя на самом деле хотела в щеку, но как получилось, так и получилось.

— Спасибо, — выдохнула.

— Ты достойна лучшего.

— В тебе это алкоголь музицирует?

— Немного, — кокетливо отозвался Марк.

В это мгновение, Марк вновь прильнул к моим губами. Поцелуй оказался терпким на вкус. Требовательным. Властным. Единственно, кому не понравилось все это был Шелби, который чуть ли не свалил елку, что я плохо закрепила. Марку пришлось оторваться от сладостного момента, чтобы елка окончательно не соприкоснулась с полом.

— Он ревнует?

— Наверное, — закусила я губу.

В общем, пока Марк укреплял ёлку, я пыталась следить за Шелби, который вечно норовил стащить кусок колбасы. А потом Марк дал ему игрушку, которую купил специально для него.

Когда Марк сел на диван и сделал глоток виски, но я поняла, что я хочу еще вкусить его губы. Поэтому в наглую прильнула к ним, практически не дав Марку сделать еще один глоток виски. Поцелуй вышел смазанный, но Марк ответил взаимностью. Не знаю, как так вышло, но через секунду я уже сидела на Марк, обхватывая его шею руками.

Скорее всего, нам это было необходимо. Мы оба были на взводе. Обе чувствовали, что стены сдавливают нас. И впервые в жизни, Марк дал волю своим желаниям.

Я чувствовала, как его руки медленно скользят по моей талии, как жар его тела пронзает меня насквозь. Как желание слиться телами опьяняет разум. В какое-то мгновение теплые руки Марка скользнули под кофту пижамы и нежно сжали кожу. Трепет, который бился в груди, заставлял дышать отрывисто. Он будто бы перекрывал мне кислород. Я поспешила снять с Марка свитер. Мы уже понимали, к чему все это ведет, поэтому, не запрещали себе изучать тела друг друга. Разорвав поцелуй, я увидела татуировку, которая так сильно манила меня все эти месяца. Она начиналась от плеча и скользила выше, задевая шею. Она была настолько изысканной, с красивыми хаотичными узорами, что я захотела поцеловать его именно в плечо, потом в шею, потом вновь в губы. Марк тяжело вздохнул и спросил сквозь поцелуй:

— Где спальня?

Я не успела ответить, как уже была на руках Марка. Он поднял меня без каких-либо усилий.

— В коридор и налево, — чуть ли не простонала я от желания.

Марк медленно нес меня в спальню. Из-за салюта, который освещал короткими яркими вспышками комнату, Робер без труда нашел кровать и аккуратно положил меня на нее. Нежным движением рук он снял с меня пижаму, продолжая исследовать мое тело нежными поцелуями. Его прикосновения были настолько сладостными, что я ощущала, как растворяюсь в них, охваченная трепетным желанием. С каждым новым поцелуем Марка или ощущением его теплых рук, моё тело отзывалось дрожью.

Марк явно знал, как доставить мне удовольствие, потому что как только с меня было снято нижнее бельё, я чуть не закричала от наслаждения, которое он вызывал своим языком. Напряжение нарастало внизу живота. Я была почти на пике страсти, когда с громким стоном схватилась за покрывало, извиваясь и дрожа. А после, Марк снял с себя одежду и укрыл меня собой. Мы слились в страстном танце, который заставлял нас потеть и издавать тяжелые стоны. Мне казалось, что всё это происходит не со мной, что это лишь сон. Но с каждым новым ощущением я всё больше убеждалась в реальности происходящего. Так продолжалось до тех пор, пока мы, обессиленные, не уснули в объятиях друг друга на кровати.

Однако утром мне было очень неловко.

Голова раскалывалась, а Марк крепко держал меня в своих объятиях. Но, справедливости ради стоит отметить, что он не лгал и действительно не храпел, за что ему огромное спасибо. И утренний завтрак прошел слишком странным, чтобы это было реальностью.

Мы даже отправились на прогулку с Шелби, а после Марк попросил разрешения остаться у меня ещё на одну ночь. Вечером мы снова окунулись в пучину страсти и не могли остановиться, пока не уснули, обнявшись, в объятиях друг друга. Это был самый лучший новый год в моей жизни. Правда, мысль о скорой поездке в загородный дом, к его родителям, не вызывала радости.

За сутки до отъезда у меня началась паника. Марк пытался меня успокоить, но я все равно ощущала, как волнение накатывает с головой.

— Мне нечего надеть, — говорила я в трубку, смотря на свой шкаф.

— Ну, если ты хочешь, мы можем съездить в большой торговый центр и выберем тебе наряд.

— Я не знаю, — выдохнула вновь. — Я не понравлюсь твоей маме.

с Яна Андреевна, — Марк, кажется, уже был на волоске от срыва из-за моих переживаний, но продолжал пытаться сохранить спокойствие. — Выдохните просто. Вы прекрасны и без одежды.

Конечно, теперь комплименты лились рекой. Я даже подумать и не могла, что в лексиконе Марка существуют настолько прекрасные слова, а не только колкие саркастические фразы.В конечном итоге, мы никуда не поехали, а Марк заверил, чтобы я взяла с собой все самое необходимое, ведь мы едем туда лишь на пару дней.

Я снова и снова задавала вопрос: нужно ли что-то покупать, какие вещи взять с собой? Ведь считается некультурным приезжать с пустыми руками. Но каждый раз в ответ я слышала одно и то же: «Ничего не нужно, бери то, в чём тебе будет комфортно». И это приводило меня в негодование.

И я даже не была удивлена тем, что всю ночь перед поездкой не спала. Ворочалась, в голову лезли разные странные мысли. Но по итогу смогла уснут ближе к четырем утра. Встав по будильнику в восемь часов, я едва ли успела сделать все запланированные дела, хотя было очень лениво и мой голову даже влезла гениальная мысль сказать, что я заболела, чтобы не поехать туда. Пока я разбрасывала одежду по комнате, в надежде, что что-то себе подыщу, мне позвонил Марк, чтобы поинтересоваться, как мои дела.

Его несерьёзный подход к самому важному пункту нашего договора меня бесил. Не хотелось свести все старания на нет из-за беспечности Робера. Да и быть чучелом на светском мероприятии, если я действительно оденусь, как мне комфортно, тоже не хотелось.

— Я вообще никуда не поеду! — пробурчала я в трубку, и он тяжело вздохнул.

— Буду через пятнадцать минут.

Я носилась как сумасшедшая по дому, приводя себя в порядок и рассовывая по шкафам раскиданные вещи. Шелби я оставила еду и пеленку, а еще поставила ему старый лоток, потому что некому было с ним остаться. Настроила автопоилку и автокормушку. Мы все равно приедем завтра вечером, поэтому, ничего страшного не случится, я думаю. Надеюсь, Шелби не разгромит весь дом.

Дорога до загородного домика была быстрой. Я даже пожалела, что нет привычных пробок, в которых мы могли бы простоять весь день. И чем ближе мы подъезжали к их дому, тем сильнее охватывала меня тревога. А вот Марк был хладнокровен. Но на подъезде к загородному домику, он крепко сжал мою руку и сказал:

— Просто будь собой.

Придало ли мне это смелости? Конечно, нет. Я начала переживать ещё больше, что буду выглядеть белой вороной на его фоне и что его родители не поверят в наши отношения.

Дом был большим и больше походил на дорогущий коттедж с обложек журнала. Родители Марка уже встречали нас на пороге, открыв большие ворота.

— Выдохни Яна, ты бледная вся, — сказал мне Марк, когда он остановил машину.

— Я все провалю, — затараторила, отстегивая ремень безопасности. Его мама уже шла навстречу к нам и у меня не было ни единого шанса, чтобы улизнуть обратно.

— Яна! — воскликнул он, притянув меня к себе, а после, нежно поцеловал в губы. — У тебя все получится.

Это немного придало мне сил, знаете ли.

— Ах мои дорогие! — воскликнула его мама. Голос ее был очень нежным. На ней был белый пуховик, который она не застегнула.

Я осторожно вылезла из машины.

— Здравствуйте, — произнесла я, напрочь забыв имя его мамы.

— Ах, Яночка, — воскликнула она, подойдя ко мне и обняв меня. Я с осторожностью сделала то же самое. — Я думала, что ты выше ростом!

Ну началось… Не нужно было приезжать, все итак уже ясно: мы провалили миссию.

Однако, Марк перенял на все все внимание.

— О чем вы там шепчетесь?

Мама Марка была красивой: темные волосы, большие серые глаза. По ней было видно, что она ухаживает за собой.

— Ни о чем, дорогой, — сказала она и обняла Марка. Я стояла как дальний родственничек — никому не нужная. Но через секунду, наконец-то, обо мне вспомнили.

— Проходите в дом, а то замерзнете.

Мне пришлось идти с мамой Марка, пока Робер вытаскивал из багажника подарок. Мы долго выбирали его вместе, даже чуть ли не перессорились, но я все-таки настояла на своем. Прекрасный набор форм для его матери, которая по словам Марка, любит печь.

Подойдя к отцу Марк, он протянул мне свою руку, что я сделала в ответ. А следом, Борис Алексеевич поцеловал меня в кисть руки.

— Приятно познакомиться с тобой, Яна.

— Взаимно, — сорвалось с моих уст внезапно.

— Давайте, проходите, — засуетилась мама, и мы вошли в дом.

Как я и говорила, внутри всё пестрило интерьером из новомодных журналов. Анна Геннадиевна подала мне гостевые тапочки (она прям так и сказала), я разулась и встала как скованная. Марк в этот момент дотронулся до моей пятой точки, мол: «Чего ты стоишь как вкопанная?».

— Анна Геннадиевна, — обратилась я к женщине, и та обратила на нас внимание. — Мы хотели бы поздравить вас и Бориса Алексеевича с рождеством!

И тут Марк протянул подарочный пакет в руке своей маме.

— Ой, да бросьте вы! — воскликнула она, а после заглянула в пакет. — Ну ничгео себе! Так, Боря, подержика пакетик.

Борис взял пакет в руки и держал, пока Анна Геннадиевна вытаскивала оттуда красивый набор для выпекания.

— Боже мой, это так красиво! — воскликнула она. Марк упоминал, что его мама тащится по бирюзовому цвету, поэтому мы и взяли этот набор в таких же оттенках. — Спасибо! Боже, как это круто!

Она подошла ко мне и крепко меня обняла. Кстати, разница в росте была у нас с ней не особо большой, наверно, она была около 169 см, в то время как я 162 см. Следом оня обняла Марка.

Что ж. Начало положено, но я все равно думаю, что я уже все провалила.

Когда мы сели к праздничному столу, то живот свернулся в тугой узел от желания побыстрее что-то съесть.

— Давайте, дети мои, не стесняйтесь, — отозвала она. — Яна, ты будешь вино?

— Если только немного, — сказала я. Борис наполнил мой бокал до середины. — Спасибо.

— С Рождеством, — воскликнул Борис, поднимая стакан. Марк отказался от алкоголя, ссылаясь на то, что у него болит голова.

Мы все чокнулись (у Марка был сок в стакане), а после принялись кушать. Через пару минут мать Марка начала свой расспрос. Откуда я, кто мои родители, как я попала к Марку. Я ответила честно, всё как есть.

— Мои родители тоже ученые, — сказала я. — Отец — кандидат биологических наук по микробиологии, а мама просто научный сотрудник.

— Она хотела стать доктором?

Я кивнула.

— Хотела, но на свет появилась я и спутала ей все карты. А возвращаться в науку после декрета ей было сложно, поэтому она не сильно и стремилась.

— Ну а ты? — поинтересовалась его мама, и я чувствовала себя как на допросе. — Чего ты хочешь от жизни?

— Я хочу стать доктором биологических наук и посвятить время науки.

— А как же семья?

— Если так случится, что я окажусь в положении, я все равно постараюсь до конца честью и правдой служить науке, а потом стану прекрасной мамой.

— Отличный план, — воскликнула мама. — Марк, когда у меня будут внуки?

Мы оба чуть ли не поперхнулись едой.

— Аня, опять ты за свое.

— Да, потому что мне хочется понянчить внуков! — воскликнула она, но я решила в этом вопросе оставить ответственного Марка. А то всё я и я говорю, а он молчит. Вот пускай и отдувается.

— Пока еще рано говорить о внуках, — сказал Марк. — Но если это случится, то мы обязательно сообщим.

Мама хихикнула. И в этот раз ко мне обратился Борис Алексеевич.

— Яна, а какую тему ты сейчас изучаешь?

— ВПЧ, — воскликнула я. — Марк решил, что эта тема будет очень интересна в исследовании.

— Несомненно, — одобрительно кивнул головой Борис Алексеевич. — Очень хорошая и интересная тема. Марк молодец, что дал тебе ее.

— Спасибо.

Все равно неловкость и напряжение витали в воздухе, пока мы обменивались любезностями. Но кажется, что мама Марка была не против меня в их семье, даже напротив, я ей очень понравилась. Она позвала меня помочь ей на кухне, пока мужчины якобы должны были что-то обсудить. Очень избитый ход, но что ж.

— Яна, я тебя хочу спросить, как женщина женщину, — вдруг воскликнула она, доставая из духовки ароматный апельсиновый кекс.

— Спрашивайте.

— Тебе действительно нравится Марк или ты с ним исключительно ради выгоды для поступления в аспирантуру?

— Я испытываю к вашему сыну только искренние чувства. Мое поступление в аспирантуру тут не причем.

Я говорила правду. Я была влюблена в Марка по-уши, и даже не смотря на то, что наш уговор был именно таким, я все равно думала иначе.

— Ты, наверное, понимаешь, — она облокотилась на столешницу, — что я, как мама, вижу, насколько влюбленным взглядом он смотрит на тебя. И я не хочу видеть, как его сердце вновь страдает.

— Я это понимаю, — ответила ей.

— Прости, но я очень прямолинейная, поэтому скажу сразу же — ты мне нравишься.

Я залилась краской. Ну, либо это алкоголь в моей крови приливал к щекам.

— Спасибо, взаимно.

— Если Марк будет капризничать, дай ему подзатыльник. Он, конечно, еще тот зануда, есть с кого брать пример, но у него очень доброе сердце.

— Это я уже поняла.

Анна Геннадиевна подошла ко мне и крепко меня обняла. Я обняла ее в ответ.

— Я рада, что ты приехала и мы познакомились.

— Я тоже.

В этот момент я поняла, что груз ответственности спал и родители Марка в действительности поверили в нашу игру.

Вечером, когда мы все разошлись по своим комнатам, я переоделась в пижаму.

— Ну, вроде бы, всё прошло хорошо.

— Да, — воскликнула я, ложась под пушистое одеяло. Марк последовал тому же примеру. — Я думала, что мы не справимся.

Как только Марк лег рядом со мной, он поцеловал меня в губы.

— Весь день мечтал об этом, — сказал он.

— Марк, — выдохнула я в его губы. — Скажи только честно…

В его серых глазах пылал огонь любопытства и нежности.

— М?

— Ты же тоже чувствуешь, что нам теперь не нужно притворяться парой?

— В плане?

— Ну… — я вновь выдохнула. — Мне кажется, теперь у нас всё по-настоящему.

Марк многозначительно ответил поцелуем.

— Ты мне рот затыкаешь или соглашаешься?

— Соглашаюсь, — твердо заверил он. — Теперь у нас всё по-настоящему.