Я ненавижу вас, Доктор Робер!

Эпилог

Я три месяца тосковала по Марку. Он уступил мне в мечте, в то время, как сам нуждался в помощи. И каждый день я попыталась созвониться с ним, пыталась хотя бы на расстоянии поддержать его.

Но Марк говорил, что все это временно, и когда нибудь, это пройдет.

Стажировка высасывала из меня все соки. Буквально как только я туда приехала, то с утра до ночи занималась исследованиями. Иногда я забывала поесть, иногда просыпалась с мыслью дежавю, что я в дне сурка. Все это измотало меня сильнее, чем учеба в университете. А впереди меня ждала подготовка к поступлению.

Но я жила одной мыслью, что скоро увижу Марка. Робер даже стал слать мне смешные селфи, которые он учился делать, а я смеялась над тем, что он выглядит на них как самый угрюмый исследователь десятилетия. И когда время пришло уезжать, я была счастлива, что вновь вернусь обратно домой.

Но вот к самолетам, мне и впрямь, нужно привыкать. Потому что пока я ждала свой багаж, я боролась с приступом тошноты от укачивания. Но дальше меня ждал сюрприз…

Марк стоял и высматривал меня в толпе народу с огромным букетом цветов. Как только мы увидели друг друга, то я моментально кинулась ему навстречу. Сбросила рядом свой багаж и повисла на шее у Марка, в то время как он приподнял меня от пола и начал крутить вокруг своей оси. Сказать, что меня стало тошнить еще сильней — ничего не сказать.

Когда Марк поставил меня на землю, наши губы слились в страстном поцелуи, который доказал нам обоим, что мы готовы на многое ради друг друга. Бороться с обидной, считаться с мнением, переживать самые трудные моменты своей жизни, но главное — вместе.

— Я соскучился, — прошептал он мне губы, а я вновь прильнула к ним в страстном поцелуи. — Боже мой…

— Мой просто Яна, — хихикнула я в ответ, отчего Марк заулыбался. — Просто Яна.

Пока мы ехали до дому, я рассказывала о своих впечатлениях Марку.

— А еще, я начала писать свою первую научную статью!

Марк поцеловал мою руку в кисть, а после, сжал ее сильнее.

— Я же говорил, что ты умная девочка.

— Да, — улыбнулась я. — Но все это благодаря тебе…

Мы только не говорили с Марком, как у него дела с родителями. Но теперь, когда мы осознали ошибки, из-за которых чуть ли не разрушили свой замок, я не торопила его с ответами. Всему свое время.

— Ничего подобного, — сказал Марк. — Я даже палец и палец не стукнул.

— Ну ладно, принимаю твой комплимент.

На работе по мне все соскучились, правда, я все еще чувствовала усталость от того, что многое предстоит сделать. Женя каждый день выпытывала у меня, какие там красивые научные сотрудники, отчего Арсений, если и проходил рядом, то очень сильно побледнел от ревности. Но мы с Женей лишь хихикали в ответ. По вечерам я пыталась писать и готовиться, хотя Марк изредка мешал мне, наведывались домой. Но больше всего я соскучилась по Шелби, который совершенно не хотел от меня отходить. Правда, с Марком они уже спелись, и Шелби даже выполнял его комнаты. А я чувствовала, что мы становимся частью новой большой семьи. Иногда Марк бесил меня, своим нравоучение и попыткой вставить свои пять копеек, говоря где я не права. Но мне хотелось самой, однако,я понимала, что он прав.

Первым я отправила научную статью в журнал, и после нее чуть не завопила, насколько мне все надоело и я устала. Но терпкий поцелуй Марка, будто бы, вдыхал в меня новую жизнь.

— Ты справишься, — говорил он мне.

— А что, если нет? — спрашивала я у него. — Что, если я всё забуду?

— Ты у меня молодец, Яна. Поэтому у тебя всё получится.

Когда настал день Х, у меня тряслись коленки. Мне казалось, что я бестолочь и наука — это не моё… И лучше бы я не лезла в это. Но, понимая, какую работу я проделала и сколько всего нового меня ждёт впереди, я всё же собралась с мыслями и выступила перед комиссией. Всё это время Марк сидел и с восторгом слушал мою диссертацию, а у меня она отскакивала словно от зубов, даже вопросов лишних ни у кого не было. Впрочем, даже английский я вроде бы как сдала. И началось самое ужасное: ожидание зачисления.

Кажется, я даже не спала, просто дремала по ночам, думая, что не поступлю. Что год который я провела в обучении — пойдет насмарку. И внутренняя отличница вот-вот скажет, что жизнь тлен и зароется где-то глубоко внутри меня. Результаты должны были поступить где-то до двадцатых числах, в то время, когда защита диссертации у меня была в начале сентября. Марк даже не пытался меня успокоить, напротив, спокойно следил за тем, как я нервничала.

Но нужно отдать ему должное: Марк был куда более сдержан, чем я. И если бы он был таким же взрывоопасным, как и я, то, скорее всего, мы бы уже давно поцапались и разошлись. И я знала, что он до сих пор не отошел от новости, что он приемный. Но и делиться ей в подробности, как прошли его переговоры с родителями, он не поторопился.

Мое день рождение, которое было пятнадцатого сентября, началось с огромного букета цветов от Марка, небольшим тортом бенто и множества надувных шариков, за ленточки которых Шелби пытался ухватиться.

— С днем рождения! — пропел Марк, и вышло у него это не дурно.

— Спасибо, — ответила я улыбаясь, а после, поцеловала Марка в губы.

— У меня есть для тебя подарок, — сказал он, протягивая какой-то конверт.

Мое сердце забилось чаще. Я поставила торт и букет на стол, и принялась открывать письмо. В нем было написано, что я зачислена в аспирантуру.

— Что? — воскликнула я. — Это правда?

— Да, — сказала Марк и накинулась на него, повиснул на шее. От радости текли слезы.

— Я смогла! — кричала я, дергаясь в объятиях Марка от радости. — Я смогла!

Марк лишь улыбался мне самой ослепительной улыбкой, а после, сказал мне:

— Но я хотел бы тебе еще кое-что сказать.

Я удивленно посмотрела на него. Вот так вот, без какой-либо официальности, он встал посреди моей кухни на одно колено и сказал:

— Ты выйдешь за меня? — открывая на ладони коробку с кольцом.

Я с секунды думала, а потом, сказала твердо:

— Да.

Марк ослепительно улыбнулся мне, а после, поцеловала губы. Однако сразу же задал вопрос, после поцелуя:

— Знаешь, что общего у зеленых острых иголок и тебя?

— Нет, — выдохнула ему в губы.

— Что вас один и тот же — скверный характер.

— Знаете, что?

Марк начал дразнить меня, едва ли касаясь моих губ своими.

— Что же?

— Я ненавижу вас, доктор Робер!

— Солидарен с вами, мисс Робер.