Я помню как всё начиналось

Глава 25

Далее мы разобрали учебники и расписались за них в библиотечных карточках. Да, школа полностью обеспечивала нас учебниками бесплатно, но по окончанию учебного года, мы должны были сдать их назад в целости и сохранности. Так как потом по ним будут учиться другие. В случае безвозвратной порчи, надо будет возмещать, или покупать такой же новый, или вносить деньги в тройном размере.

Потом нас распределили по зонам ответственности. Я попал в сектор санитаров. В нём оказались ещё две девочки, заявившие, что они в будущем хотят стать врачами. А за соблюдением всего и вся, то есть старостой, поставили Ольгу Уханову. Ту самую, что так ратовала за порядок на торжественной линейке. Сколько гордости и уверенности она излучала, это просто не передать словами. Ну точно будущий руководитель. Так и пойдёт по пионерской, комсомольской и партийной линии. Уже сейчас есть понимание этого процесса. Похоже там родители из этой когорты. Только не высоко сидят. Иначе не попала бы в эту школу на окраине.

Наконец организационный классный час, который длился два урока, закончился и нас распустили на перемену.

Тут ко мне подошёл тот мальчишка, что заявил про малявку. Был он достаточно крупным, не толстым, а именно крупным. От него исходила уверенность в себе и ощущение превосходства над остальными. Он точно знал, что ему равных в классе нет. За его спиной маячил Валерка Кальмов. Ну с этим всё понятно. Он инстинктивно тянется к сильному и хочет примазаться к его статусу. Чтобы потом помыкать другими.

Задачка с двумя известными и вопросом: «На какой стороне я?».

— Ты что ли тут самый сильный?

Произнесено это было высокомерно, с долей брезгливости. Да где вас таких выращивают?

— Ну, во-первых, здравствуй. Меня Валентин зовут.

Протянул я ему руку для рукопожатия и улыбнулся. Тот видя, что его совсем не опасаются и спокойно говорят, как с равным, чуть промедлил, но руку пожал.

— Андрей.

— Очень приятно, Андрей. Во-вторых, про САМОГО сильного, никто не говорил. Хочешь им быть? Да ради бога. Я не против. Только подпевал всяких гони от себя прочь. — я кивнул на Валерика, — хорошему не научат, а то ещё и подставят.

Андрей немного опешил. Похоже соображалка у него не очень. Медленно переваривал информацию.

— Это как?

— Ты вот как хотел сильного выявлять? Дракой?

— Да.

— Ну подерёмся мы с тобой, нас потащат к директору. Там выяснится, что зачинщиком был ты. Вызовут родителей в школу. Ты спортом занимаешься?

— Да. Вольной борьбой. — вскинул он голову в гордости.

Ага. Любит свой вид спорта. Хорошо. Сейчас и сюда соли подсыплем.

— Вот. Там дойдёт до тренера, как ты свои навыки применяешь. Что он тебе сделает?

Тут Андрюха опустил голову.

— Выгонит из секции. Он предупреждал.

— Вот ты и оказался крайним и получил по всем статьям. А твой лепший дружок, Валерик, не причём. А ведь это он тебя подзуживал. Ведь так?

Андрей почесал затылок.

— А что тогда делать?

— А чего бы ты сам хотел?

Он застыл, так и не находя ответ. Да он сам не знает, чего хочет. Хотел покрасоваться своей силой, а выходит нельзя.

— Да чего ты его слушаешь? Вмаж ему, чтоб заткнулся и всё. — встрял Валерик, чувствуя неладное.

— Я ща, тебе, вмажу. Хотел поучить, вот сам и учи. Ну, чего стоишь? Ссыкотно?

Кальмова похоже задели эти слова и он, размахнувшись, попытался пробить мне по лицу. Ключевое слово, попытался, слишком уж его действия были неумелыми и больше на показ. Легко убрав голову влево, я схватил его правую руку за запястье и вывернул её.

Согнувшись от вывернутой руки, Валера просипел:

— Больно. Отпусти.

Не собираясь его отпускать, я спросил, участливым голосом:

— Тебе плохо? Родной.

— Да-а.

— Назови мне три причины почему тебе плохо.

— Потому, что ты руку выкрутил.

— Ответ не верный.

Я чуть подкрутил запястьем.

— А-ай, сука, отпусти.

— Три причины. — повторил я.

— Мне больно.

— Раз. Слушаю дальше.

— …

— Ну что же ты молчишь? Так можно и до звонка стоять. Может тебе перед ребятами стыдно?

Вокруг уже собралось чуть не полкласса.

— Да.

— Что, да?

— Стыдно.

— А ещё, наверное, и обидно? Ведь тебя скрутил, какой-то малолетка.

— Да.

— Не понял.

— Обидно. — уже чуть не сквозь слёзы проблеял пострадавший.

— Молодец. Можешь, когда захочешь. А теперь назови одну причину, почему я должен тебя отпустить.

— Прости. Я больше так не буду.

Слишком легко и быстро он это сказал. Похоже привычно уже отмазываться таким образом. Но я сам к этому вёл, просто не знал, что тут настолько запущено.

— Хорошо. Только запомни и заруби себе это на носу. Ещё раз подобное выкинешь, тебе опять будет больно, обидно и стыдно. Всё понял?

Я ещё чуть подкрутил руку.

— Да-а. Понял, понял, отпусти.

Я выпустил руку Валеры, повернулся к Андрею и спокойно продолжил:

— Извини, нас прервали. Так вот насчёт выявления сильного. Тебя же определили в спортивный сектор?

Андрей переводил взгляд с меня на Валерика, шаркающего в сторону своей парты и опять на моё невозмутимое лицо. Всё-таки он действительно тугодум. Но вот глаза остановились.

— Да.

— Так вот и организуй чемпионат по борьбе на руках. Всё честь по чести. Каждый с каждым, с занесением результатов в таблицу. А сами результаты пусть будут видны всем.

— А как я эти результаты всем показывать буду?

— Подключи ребят из редколлегии, они помогут.

— Не будут они мне помогать.

Вот упёртый попался. Я осмотрелся вокруг и столкнулся взглядом с Ольгой. Вот то, что нужно.

— Оль, ты же умница и всё давно поняла.

Та закивала головой. Тогда я положил руку на плечо Андрею и слегка подталкивая его к Ольге.

— Вот, друг мой, наша староста. Она в этом деле самый умный человек. Поможет, подскажет, направит, а если кто не захочет, то и заставит.

Я подмигнул Ольге. А что? Не плохая идея. Если она та, за кого я её принимаю, то быстренько приберёт к рукам этого увальня. Двойная выгода получится. И силовая аппозиция не сформируется и у руководства поддержка весомая. В прямом смысле весомая.

Прозвенел звонок и начался первый урок. Это была математика. Открыв учебник, я прочитал первую страницу и наконец до меня дошло, в какую задницу я попал. У меня аж всё упало. Быстро перелистнув на последнюю страницу, мгновенно освоил и её. Я без сил откинулся на спинку стула и тупо уставился перед собой. Твою бога душу мать. Вот это попадос. И ни одной мысли в голове, что теперь с этим делать.

Сквозь туман я услышал свою фамилию, а соседка ткнула меня локтем и пальцем указала на четвёртый столбик примеров в четвёртом задании. Но, что именно там написано я уже прекрасно помнил. Поэтому не меняя положения начал говорить. В этот момент я не отдавал себе отчёта в том, что делаю. Я продолжал находится в прострации.

— 16, 1, 14, 3. Пять, школьники вскопали 20 метров. Шесть, 50 корзин картофеля пионеры собрали во второй день. За два дня 90. Семь…

Звонкая пощёчина немного вывела меня из ступора. Я сфокусировал взгляд и обнаружил перед собой встревоженное лицо Розы Семёновны.

— Кречет, ты меня слышишь?

— Да.

— Что ты сейчас делал?

— Как что? Решал задания из учебника. Вы же сами назвали меня, ну вот я и начал.

— Начал он. Идти сам сможешь?

— Смогу.

— Артёмова, отведи Кречета в медпункт, скажешь, что ему стало плохо на уроке. Знаешь где медпункт?

— Да.

— Одного его там не оставляешь. Закончите, вернётесь вместе.

— Да, Роза Семёновна.

Соседка подхватила меня за руку и потянула из класса.

— Чёрт, чёрт, чёрт. — вырвалось из меня, когда мы уже были в коридоре.

— Что с тобой? — взволновалась Татьяна.

— А. Да ничего. Отпусти уже мою руку. Не упаду.

— А там, в классе, это что было?

— Извини, но ты сама мне ткнула пальцем. Вот я и стал решать.

— Тебе нужно было рассказать, как ты решаешь и решить. А ты просто ответ сказал. А потом вообще, непонятно что стал говорить.

— Ты только… А-а ладно, всё равно все слышали. Короче я стал решать всё подряд, пока меня не остановили.

— Как всё подряд? То есть это были…

— Да, да, это были ответы на все последующие задания.

Танюшка резко остановилась.

— А откуда ты их взял?

Вот неугомонная. Хотя, чего я хотел. Любопытство не порок.

— Давай я тебе скажу, а ты не распространяйся. Хорошо?

Та закивала головой и огляделась вокруг. Прямо как заговорщица.

— Я как открыл учебник, понял, что для меня там всё слишком просто. Даже конец учебника проглядел и всё равно, просто. Вот на меня ступор и нашёл. Что теперь делать?

— И ты из-за этого расстроился? Я-то думала. Тут радоваться надо.

— Чему радоваться? Что теперь на уроках делать?

Тут мы дошли до медпункта. Внутри оказались две женщины в белых халатах.

— Что у вас случилось?

— Вот ему на уроке плохо стало. Учительница сказала к вам отвести.

Меня провели в соседнюю комнату, весьма просторную, усадили на кушетку и стали осматривать, мерять давление. Спрашивали, как всё началось, что сейчас чувствую. Пока проводились эти действия я с интересом осматривался.

А здесь было, на что посмотреть. Довольно просторная, светлая и хорошо оборудованная комната. Две кушетки, за ширмой кровать. Три стеклянных шкафа с лекарствами и различными медицинскими препаратами. В углу двое носилок стоят. Манекен в разрезе с внутренними органами. Ещё один манекен, но целый и похоже, резиновый. На стене куча плакатов, висящих друг на друге, по медицинской тематике. На тумбочке книги по оказанию первой помощи. Даже два тревожных чемоданчика, как у врачей скорой помощи. А ничего так. Школа только открылась и оборудовали всё по полной. Мне определённо нравится.

В итоге мне дали выпить валерьянку и сказали отдохнуть до перемены. Поставили диагноз, переутомление. Поволновался сильно в первый школьный день, надо чуть отдохнуть и всё нормализуется. Я сказал, что сопровождающую в класс без меня не пустят, оставили и её.

Медсёстры оказались весьма внимательными и общительными женщинами. Выяснилось, что они здесь должны находиться по одной, дежурствами, но сегодня у них усиленная смена. Оказывается, что здесь очень много пособий, для обучения оказанию первой помощи. Даже выделено много расходного учебного материала для тренировок, и они проходили специальный курс как обучать всему этому. У них даже есть комната с шестью партами и ученической доской. За это обучение должны были платить дополнительно. Но в план школы их деятельность включена не была. Теперь будет всё простаивать. А техперсонал уже облизывается на третью комнату, чтобы использовать её под склад.

А вот это я удачно зашёл. В классах сандружинники есть? Есть. Я сам к таким причислен. А чего мы можем? Проверить чистоту рук и грязь под ногтями? Непорядок. Надо организовывать учебный процесс. Тем более, как я понимаю, бюджетом это предусмотрено. Просто директорату сейчас не до этого. Необходимо организовывать людей, прописывать учебный план и так далее, и тому подобное. Сейчас основной процесс поставить на рельсы нужно, не до дополнительных брыканий пока.

Дверь открылась и в комнату буквально влетела завуч, Алевтина Петровна. Быстро оценив обстановку, больше похожую на мирную беседу, чем на реанимационные мероприятия. Обратилась ко мне.

— Кречет, что с тобой случилось? Почему обходя классы, в твоём мне говорят, что тебя в больницу отправили?

— Лев Тишайший, моё почтение. — я чуть склонил голову, — слухи о моей кончине, прошу считать несколько преждевременными.

Она улыбнулась. И продолжила с лёгкой усмешкой:

— Ты давай не паясничай, толком объяснить можешь?

Тут уж лучше выкладывать всё на чистоту. Она знает мой уровень подготовки, и сама участвовала в моей судьбе.

— Всё дело в том, что класс только второй, — я постарался незаметно подмигнуть, — а осознал я это, открыв учебник, вот и получился шок. Но всё уже хорошо. И просто прекрасно, что вы зашли. Оглянитесь вокруг. Что вы видите?

— Она покрутила головой и пожала плечами. Медицинский кабинет. Что тут ещё можно увидеть?

— Вот. — я поднял указательный палец, — а я вижу прекрасно оборудованное и хорошо оснащённое место, для подготовки санинструкторов в рамках гражданской обороны. А ещё двух, высококлассных специалистов по этой подготовке. Сам же, являясь одним из санинструкторов своего класса, умею только руки с мылом мыть, да на ранку поплевать.

Медсёстры заулыбались от моих умений. Вру конечно. Я много чего умею, но для дела надо.

— Сейчас сижу и думаю, а какого, извиняюсь за выражение, хрена, государство потратило столько денег, на нашу безграмотность.

— Так, Кречет, ты говори, да не заговаривайся. Без твоих соплей разберёмся. Чтобы ты во всём этом понимал? Думаешь это так просто? Тут необходимо составлять планы, определять с кем именно проводить занятия, выделять помещения под эти занятия, производить оплату работы, этих твоих специалистов, выделять деньги на закупку учебных пособий и материалов. Много чего нужно, это тебе не баран чихнул.

Ну уж нет, просто так от меня не отделаться. Мне это интересно и мне это нужно. Значит должно быть.

— Простите меня, Алевтина Петровна. Я понимаю, что сейчас на вас лежит очень большая работа, и чтобы везде успеть, в сутках должно быть 30 часов. Но прошу вас, выслушайте меня до конца.

Завуч хотела, что-то сказать, но выдохнула.

— Хорошо. Слушаю тебя.

— Отвечаю по порядку. Для формирования учебных планов, у нас с вами есть эти специалисты, — я указал на медсестёр, — их этому обучали.

Те синхронно кивнули.

— С кем проводить занятия? В каждом классе есть назначенные санинструктора. Это, как правило, те ученики, которые хотят связать свою жизнь с медициной. Вот им и карты в руки. Пусть начинают постигать.

Помещение? Мне тут подсказали, что имеется специально отведённая под это дело комната на 12 посадочных мест, из которой хотят сделать склад ненужных вещей.

Завуч посмотрела на медсестёр, те подтвердили кивком.

— Оплата работы? Тут тоже имеется информация, что данная статья заложена в бюджет этого года. А вы прекрасно знаете, что станет с бюджетом по этой статье, на следующий год, если сейчас он не будет освоен. Я уже молчу про проверки по гражданской обороне, которые обязательно будут. Что мы им сможем тогда сказать?

Медсёстры опять кивнули. Они всё больше и больше приходили в недоумение от творящегося перед их глазами.

— Что там ещё осталось? А-а, пособия и материалы. Так это то, с чего я и начинал. Посмотрите. Всё это уже имеется в достаточном количестве.

Я обвёл рукой плакаты, манекены и шкафы.

— Поэтому у меня, как у школьника и санинструктора своего класса, всего на всего ма-аленький такой вопрос. Когда приходить на занятия?

Я улыбнулся и внимательно посмотрел на завуча. Медсёстры тоже скрестили свои взгляды на ней. Только Татьяна уставилась на меня открытым глазом, как бы не понимая, а что это было.

Алевтина Петровна прикрыла глаза, чуть постояла и открыла их вновь.

— Так, Кречет, пообщавшись с твоим дедом я понимаю, откуда это всё.

О, как здорово. И здесь дедушка подсобил.

— Поэтому сейчас возвращаешься в класс. О времени и месте проведения занятий для санинструкторов будет сообщено дополнительно. Всё ясно?

Я вскочил и вытянувшись по стойке смирно отчеканил:

— Так точно! Разрешите идти?!

Медсёстры засмеялись, завуч тоже улыбнулась.

— Иди уже, горе ты луковое. Чует моё сердце, хлебнём мы с тобой ещё. И пожалуйста, хотя бы сегодня, никаких больше сюрпризов. Без тебя голова кругом.

Тут я вспомнил про Валерку Кальмова. Интересно, когда донесут. Вопрос о том, что донесут или не донесут не стоял. Стоял вопрос: «Когда?». Но пока волновать не буду. Есть надежда, что до завтра дотянут.

По коридору мы шли молча, только Татьяна иногда косилась в мою сторону. Когда почти добрались до класса, она не выдержала и спросила:

— Ты можешь объяснить, что сейчас было?

— А что такого было?

Я действительно не понимал сути вопроса.

— Ты спокойно разговаривал с завучем, спорил с ней, да так, что она даже согласилась с тобой.

— И-и?

Я продолжал не понимать сути претензий. Всё же хорошо было.

— Ну это же завуч.

Похоже Татьяна готова была заплакать. Только этого мне не хватало.

— Всё, всё. Успокойся полководец. — я заглянул ей в глаз и улыбнулся, — сейчас ты увидела одну из битв которую провело твое войско. Я говорил, что стою целого войска? Вот ты и убедилась в этом. Ведь убедилась?

— Ага. — она чуть улыбнулась, — а ещё когда ты Валерке всё-таки наподдал. Тоже убедилась.

— Нет, нет. Я никого не бил. Это всё поклёп и провокация. И вообще он первым начал.

Татьяна только счастливо улыбалась. Ну что девчонке ещё надо? За неё отомстили. И она была уверенна, что именно так оно и есть. Ну раз женщина считает, что это так, то кто такой мужчина, чтобы спорить с ней.