Я помню как всё начиналось

Глава 3

Когда я вернулся с яйцами, уже проснулся дедушка. Он сидел под навесом за столом. Обычно летом он вставал поздно, но сегодня свадьба дяди Степана, его сына. Вообще-то дедушке сейчас 61 год. Со своими новыми воспоминаниями я понимаю, что это ещё не возраст. Бабушка ещё на 9 лет моложе. Ей всего лишь 52 года.

У дедушки сейчас утренний туалет. Перед ним на столе стоит небольшое зеркало на подставке, алюминиевый стаканчик, помазок, безопасная бритва и мыло в мыльнице. Бабушка налила ему в стакан кипятка из чайника и началось священнодействие. Сначала в стаканчик опускается помазок, потом этим помазком взбивается пена на мыле. Пены получается так много, что всё мыло скрывается под ней. Это целое искусство. Я всегда поражался образованию такого количества пены. При этом вид у дедушки был в высшей степени аристократический. Он даже умываться вышел в рубашке, и чтобы не заляпать её, из-за ворота рубашки свисало идеально белое вафельное полотенце. Сидел он с совершенно ровной спиной и если нужно было наклониться, то делал это всем телом. В сочетании с достаточно крупными чертами лица и залысиной на голове, казалось, что лоб у него заканчивался на макушке. Так вот создавалось впечатление, что сейчас он не бреется, а сидит как минимум в министерском кресле и принимает судьбоносные решения. Ну так, в посёлке он очень уважаемый человек. Директор восьмилетней школы и что-то там по партийной линии. К нему приезжают советоваться районные, а иногда и областные ответственные работники.

Неторопливыми движениями мыльная пена, при помощи помазка наносится на лицо. Далее, полюбовавшись в зеркало на то как нанесена пена, дедушка кивнул своим мыслям и взяв бритву, стал потихоньку снимать ею пену с лица. При этом каждый раз вновь возвращался к зеркалу и проверял чистоту работы бритвы. После каждого прохода бритва опускалась в алюминиевый стаканчик и легонько постукивала по его стенкам, избавляясь от пены. И всё это с такой сосредоточенностью и невозмутимостью, что не хотелось даже дышать, не то чтобы как-то шуметь.

По окончанию процесса, дедушка вытер полотенцем остатки мыльных разводов с лица, открыл флакон одеколона, вылил немного себе на ладонь и растёр его по всему лицу. После чего взял шляпу и одел на голову. Шляпа хоть и летняя, сделана как будто из соломки, но выглядит очень представительно. После этого оглядевшись вокруг, он произнёс:

— Ну, всем доброго утра.

И тут под навес вошла девушка лет восемнадцати. Я её в первый раз в жизни видел. Лицо сияет лучезарной улыбкой, каштановые волосы немного растрёпаны. Похоже только проснулась и уже полна энергии. Есть что-то знакомое в её облике, но совершенно точно раньше её здесь не наблюдал.

— Анна Севостьяновна, Степан Феофилович, доброе утро! Ой! Мы только ночью приехали, так с вами и не переговорили! Рассказывайте, как у вас тут дела? Поздно выехали, да ещё дорога плохая. Как Курган проехали, ещё и колесо спустило. Водитель без домкрата оказался. Давно не виделись. Не вы к нам не заглядываете, да и мы никак не соберёмся. А Марья Сильвёрстовна, всё спрашивает, как там моя Аннушка. А я в Киев собралась уезжать, учиться буду…

О, да. Узнаю хохлятскую натуру. Если начнёт что-то говорить, то остановить невозможно. На её вопросы можно и не пытаться отвечать. Всё равно не удастся вставить слово. Хорошо в машине вместо радио. Хи-хи.

Вдруг чья-то рука взъерошила мои волосы и вырвала меня из состояния транса. Когда это я успел туда провалиться? Неужели щебет этой девушки так на меня подействовал? Девушки? А ведь ещё вчера я бы посчитал её за великовозрастную тётушку. Теперь оцениваю немного с высоты ещё не прожитой жизни. И всё равно что сейчас 1974, а не 2044 год. Ясно осознаваемый прожитый опыт — это намного сложнее, чем подсознательный от предыдущих жизней. Опять я по кругу иду. Надо находить выход из этой цирковой арены. Снова мои волосы взлохматили.

— Это что у нас за ангелочек? Ух ты хорошенький какой или хорошенькая? Ты что за дитё будешь?

Вдруг повисла пауза. Неужели ей действительно интересен ответ и нескончаемый поток слов прервался?

— Да это Валька. Вишь как вымахало дитё? Не узнаёшь теперича?

Бабушка лукаво улыбнулась, а понимания в глазах девушки не прибавилось.

— И-и?…

Похоже бабушка решила поиграть с ней. А дед невозмутим как изваяние. Лишь глаза немного поблёскивают.

— Эй, ты чьих будешь?

Ну что же подыграем. Дитё я, из конца то в конец, или погулять вышел? И выпятив нижнюю губу промямлил:

— Я мамы с папой.

— Это понятно, что не от дяди с тётей. Ты сначала скажи. Ты мальчик или девочка? Валентин или Валентина? Тебе что дарить? Машинки или кукол?

— А можно библиотеку всемирной литературы? — улыбнулся я и с таким ожиданием во взгляде уставился на неё.

Я-то знаю, что эта двухсот томная серия начала выпускаться в год моего рождения 1967. И выпускалась она 10 лет. А девица похоже не в курсе, вон как глазки распахнулись, и нижняя челюсть совершает беззвучные, поступательно конвульсивные движения. Ну ещё бы. Сидит тут недоразумение, метр с кепкой, и заявляет о какой-то там литературе.

Бабушка прикрыла рот рукой и еле сдерживается от смеха. Дед так вообще отвернулся. Я пытаюсь изобразить просящие глазки кота в сапогах из мультфильма про Шрека. Вот челюсть девушки замирает и начинает постепенно вставать на место. Затем глазки прищуриваются. Похоже шарики в её голове снова начали поступательное движение. Указательный палец утыкается мне в грудь.

— Т-ты вообще, читать-то умеешь? В школу, когда пойдёшь?

— Да что там той школы? Начать, да кончить. Я же не буду бегать за каждой книжкой по программе. Вы, самая прекрасная из моих тётушек, позаботитесь о дитятке?

До меня стало доходить, кто эта девушка. Манера говорить, переезд в Киев. Да и черты лица, хоть я и припоминаю их в более зрелом возрасте, но теперь, когда она полностью развернулась ко мне, становятся вполне определёнными. Это и есть та самая тётя Люда, двоюродная сестра моей мамы, которую я хотел напрячь по поводу прабабушки. Как всегда, напористая и душа на распашку.

— Так, стоп! Я всех наших родственников знаю. Валька, Валька… Валентин! Анькин сыночек!

(Тут надо немного пояснить. Анна Севостьяновна и Степан Феофилович, соответственно мои бабушка с дедушкой, непонятно почему, ну никто мне не объяснял, своих детей так и назвали. Мою маму соответственно Анной, а её брата Степаном.)

Она схватила меня в объятья и придавила к своей груди.

— Ну ты посмотри, как вымахал!

Тут уже и дедушка с бабушкой не сдержались и засмеялись в полный голос. А меня охватило ощущение мощного потока тепла и любви. Вот это энергетика. Да она способна всё вокруг себя затопить. Как-то странно это. Я, судя по взрослым воспоминаниям, мог частично видеть и ощущать энергетические потоки вокруг себя. Иногда постоянно, но зачастую необходимо было настраиваться. Сейчас же просто купался в этих волнах. И бросало меня по ним весьма неслабо.

Так, а если попробовать перейти на внутренне зрение. Я вроде это умел. Как там было? Немного отстраниться от визуальной картинки. Перевести фокус на собственное тело, вернее не всё тело, а его поверхность. Даже не так, скорее некая прослойка пространства под поверхностью кожи и над ней. Потом мысленно подключить всё это к голове, к некой её затылочной части.

Ух. Перед глазами поплыли переливающиеся образы. Они набегали друг на друга, заслоняя и вновь вспыхивая. Такое буйство различных оттенков, что голова начинала идти кругом. Это что? Не помню такого эффекта. Обычно приходилось сосредотачиваться и концентрироваться на конкретном объекте, от которого хотел получить информацию. А тут такое месиво. Да ещё настолько насыщенное.

Изображение окружающего мира поплыло и стало размываться. Тела людей пульсировали и от них выходили лучи, завихрения и… вроде как верёвки. Также сами очертания не соответствовали их физическим аналогам. Как это убрать? Я не смогу нормально ориентировать в пространстве. Я прикрыл глаза и постарался сосредоточиться на тактильных ощущениях. Изображение окружающего мира никуда не делось. Вернее, исчезла его физическая составляющая. То, что мы видим обычным зрением. Остальное почему-то потеряло точки привязки и постепенно стало смещаться, и накладываться друг на друга. Да что же делать с этой каруселью?

— Люд, глянь. Он аж зажмурился от удовольствия.

Меня схватили за плечи и резко отстранили от себя.

— Ой. Какой милашка. Прямо так и съела.

— Да чего там есть. Кожа да кости. Целыми днями гдесь бегает, за стол не усадишь. Скелет по нему изучать можно. Все рёбра наружу.

Я открыл глаза увидел улыбающееся лицо тёти Гали, и насмешливое бабушки. Волны энергии, мельтешащие перед взором, как-то резко выключились. Фух. Сразу полегчало.

— Баб, а что у нас на завтрак?

— Ух, подлиза. Иди вон к рукомойнику руки помой, да умойся. А то из курятника зараз за стол. Да зубы не забудь почистить. Там я порошок зубной новый выставила.

Ну всё, пора сматываться. За стенкой навеса стоял умывальник, ну точно такой как в мультфильме про Мойдодыра. Умывальников начальник и мочалок командир. По утрам я не любил умываться из него. Так как вода, налитая в бачок, за ночь остывала и казалась прямо студёной. Руки ещё можно было помыть, но вот всё остальное. Тут подошла бабушка с чайником в руке.

— Ну, чего застыл? Сейчас я тебе кипяток подолью, да вымойся хорошенько.

Эх бабушка. Да всё то она видит и знает. И как только за всем поспевает? Раньше я этого не замечал. Нет, конечно, замечал, но не обращал на это внимание. Это казалось настолько само собой разумеющееся, как будто так должно быть всегда. Как говориться: «Что имеем не храним, потерявши плачем».

Всё. Отставить лирику. Есть только миг, между прошлым и будущем. Именно он называется жизнь. Я знаю, что вероятно будет. Но это не обязательно то, что я воплощу в данной жизни.

При беседе с одним исламским муллой, в Уфе это было, или будет. Наверно уже нет. Ведь всё, что было нужно, я из той беседы уже вынес. Значит точно не будет. Хи-хи.

Вот курьёз. Воспоминания возможного варианта моей жизни, ещё несут некий интерес для меня. Ну, чисто поиграться и внести изменения. А вот воспоминания из предыдущих жизней вообще никак не задевают. Похоже моя душа, или как там это называют другие течения и конфессии, короче то, что бессмертно и неделимо. Оно, вернее Я, уже имеет накопленный опыт, использует его в своих стремлениях и делах. И, на самом деле, по барабану откуда это взялось. Принимается как аксиома в науке. Вот так оно должно быть и точка. Почему так, уже не имеет никакого значения.

Есть поговорка: «Дурак учится на своих ошибках, а умный на чужих». Так вот это не полная поговорка, далее она звучит так: «А мудрый их не делает». Почему он их не делает? Да потому, что он их уже сделал. И не важно, когда. В этой жизни или в прошлой. Так вот, все мудрецы вышли из дураков. Не один умник ещё не стал мудрецом. Не даром в наших скрижалях (сказках) получает всё, царевну в жёны, да полцарства в приданное, именно Иван-дурак. А умные братья становятся посмешищем. Как-то даже слышал такое высказывание: «Человек с тремя высшими образованиями уже не может считаться человеком — это биоробот». Я бы не высказывался так категорично. Может это тот опыт, который ему необходим для рывка в развитии здесь или в следующей жизни.

Опять мысли поплыли. Так вот мулла тогда говорил, как пишет Коран, когда человек родился, его книга жизни уже написана. Все наши поступки и их последствия имеют отражения в этой книге. Все — это значит все. То есть и то, что мы совершили, и то что могли совершить, но по той или иной причине, этого не сделали. Вот такая интересная штука получается. Как бы всё уже существует, но в силах любого человека материализовать тот или иной вариант. Вот и мне выпала уникальная возможность материализовывать варианты, зная приблизительно возможный исход.

Почему только приблизительно и возможный? Да всё очень просто. Можно привести пример:

Приходит человек к предсказателю. Естественно к лучшему, ведь знакомые посоветовали. А он ещё и дорогой зараза. Да чего не сделаешь, ради знания будущего. Естественно, заглядывая в вперёд, предсказатель видит наиболее проявленный вариант развития событий. Фаталист будет уже готовиться к этому и материализует именно такое событие и скажет, какой хороший предсказатель ему попался. Как следствие повысит рейтинг ему. А может попасть и не фаталист. И вот тут начинаются танцы с бубном. Попадается на пути такого человека развилка. Момент принятия решения. Как в сказке: «Налево пойдешь — коня потеряешь, направо — голову сложишь, прямо — нищим останешься». Или что-то ещё в подобном роде. Только предсказатель — не камень путеводный, он только один вариант, наиболее вероятный увидел. Тут человек наш, затылок себе и почесал. Один сопоставил факты с предсказанием и не понравился ему этот вариант. Другой, на уровне интуиции почувствовал неладное. Третьему, да он уже забыл про этого шарлатана, но на уровне подсознания информация сработала. Короче выбирает наш подопытный другой вариант, совершенно не явный, казалось бы. Проходит время, оп, а предсказание-то не сбывается. Ну точно, все эти мистики-шмистики, экстрасенсы-электросексы и прочая шаманская нечисть, горазды только людям головы дурить да деньги вытягивать. Шарлатаны одни кругом. Только и глядят в чужой карман.

Конечно шарлатанов больше, чем действительно заглядывающих. Но попался — не пищи.

— Эй! Красавица! Ха-ха. Ну до чего же на девчонку смахиваешь.

— Да хоть горшком назови, только в печку не ставь.

— И тебе, что? Прямо вот ни капельки не обидно?

— А зачем?

— Что зачем?

— Зачем обижаться? Вот обижусь, ты ещё и воду на мне возить начнёшь.

— А ты откуда знаешь, что нас за водой посылают?

Тётя Люда прищурилась и очень внимательно оглядела меня с ног до головы. Я с самым невозмутимым видом вытирался после умывания. Она продолжала смотреть и даже чуть наклонила голову к плечу. Нонсенс — тётя Люда умеет молчать. А много ли я про неё знаю? Что же начнём потихоньку налаживать мосты.

— Давай так. Сейчас позавтракаем. И так как машину с питьевой водой ждать только после обеда. На веранде в ведре уже мало осталось, а нас тут прибыло немного. Ха. Ну совсем немного. Ха-ха. В общем, ты возьмёшь эмалированные вёдра, и я провожу до колонки с питьевой водой. У нас тут вода есть, да только она техническая.

— Это ты на мне собрался воду возить, значит?

— Ну я, девочка маленькая, слабенькая, в школу даже ещё не хожу. Куда мне 12 литров в ведре допереть? А с тобой так и два ведра можно принести.

— Девочка. Хм. Ладно, уговорил, чёрт языкастый. Сходим мы с тобой за водой. Там и расскажешь, как таким уродился, да на свет появился.

— Хорошо. Но и с тебя повествования. О мирах неведомых, далях дивных. Да судьбах наших.

— Это о каких таких судьбах?

— Ну как же? Кто недавно говорил, что всю родню нашу знает. Вот и я хочу прикоснуться к сокровенному. А то ни родители, ни бабушка с дедушкой ничего не рассказывают. То мал ещё говорят, то мол незачем мне это знать.

— А тебе значит есть зачем?

— Конечно есть. Ибо сказано, кто отринет корни свои — тот как древо без корней и засохнет. А мне как-то ну совсем не улыбается оказаться пересушенными дровами. Полыхнуть костром ещё успеется. Я хочу вырасти могучим дубом, век простоять, да ещё век продержаться. Вырастить поросль младую да бойкую. Дать укрытие от непогоды и невзгод. А уж потом можно и полыхнуть пламенем жарким, да долгим, настоявшимся. Чтобы дать тепло доброе, от лютости спасающее.

В который раз за утро челюсть тёти Люды начала свои поступательные движения. А её глаза сосредоточились на моей невозмутимой рожице. Потом, что-то у неё в голове переключилось и продолжила она уже с каким-то задумчивым видом:

— Ты знаешь? Марья Сильвёрстовна, она тебе прабабушкой приходится, в последнее время очень плохо себя чувствует. Поэтому из дома выходит только, чтобы на солнышке посидеть, да воздухом подышать. А тут упёрлась, поеду, говорит, на свадьбу внучка своего и всё. Как её только не уговаривали. Сиди, мол, дома. И ехать далеко, да ещё с пересадками. Нет, говорит, ждёт меня там душа неприкаянная. В оковы повязанная, да оковы те не каждому и разрубить дано. Хоть и сил у меня более не осталось, но надо мне встретиться с ней. С души своей хоть один камушек сниму. И так их там воз, да тележка.

Она немного помолчала. Потом вновь заглянув в мои глаза продолжила:

— Уж не к тебе ли она так стремилась? Больно слова твои не по возрасту и разумению.

У меня аж сердце бухнуло. Ну вот не было прабабушки на этой свадьбе. Точно помню. А тут верно другая реальность проявляться начинает. И ведь рваться на эту свадьбу она начала задолго до того, как воспоминания о будущем во мне проснулись. Ну точно. Не зря мою прабабушку деревенской колдуньей называли. Ох не зря.