Я убил Бессмертного. Том 4

Глава 13

Мать заговорила с ней прямо здесь, в ложе стадиона.

«Дочь».

О Великие Мастера… Как вовремя. У Ино Сонним закололо в висках.

«Да, мама».

Что бы ты ни думала – нужно отвечать так, как и подобает послушной дочери. Отвечать и надеяться, что она не прочтёт твои настоящие мысли.

«Владыки в ярости. Ты должна найти его, дочь».

«Прямо сейчас»? – Ино огляделась по сторонам. Разумеется, никто ничего не заметил – она давно практиковалась в искусстве вести мысленный разговор так, чтобы это не было заметно со стороны. Да и здесь, в её ложе, не было никого, кроме охраны.

«Как можно быстрее. Владыки рвут и мечут – то, что сейчас произошло, возмутительно».

«Погоди, сейчас?» – Ино еле удержалась от желания нахмуриться. – «Ты говорила, ночью…»

«Ночью было иное», – пояснила мать. – «Сейчас случалось нечто куда худшее, и это дело рук того же самого человека, что и тогда».

«Может, скажешь уже, что именно такое жуткое произошло?»

«Жертвы. Их Сила не течёт Великим Мастерам; она уходит куда-то ещё. Тот некромант каким-то образом забирает её себе».

О, вот, значит, как. Потому Владыки и зашевелились – обидно, должно быть, остаться без угощения. Ино Сонним никогда не тешила себя иллюзиями по поводу Великих Мастеров, точно зная, что они вовсе не те благодетели, которыми любят выставлять себя в легендах. Демоны – так называли их Светлые, кажется? И ведь что-то было в этом слове…

«Если Великие Мастера так обеспокоены», – спокойно заметила Ино, – «то, может, они сами прибудут и обнаружат чужака? Они, по крайней мере, смогут увидеть его невооружённым глазом, не прибегая к иным ухищрениям, в то время, как мне придётся что-то изобретать».

«Думаешь, я поручила бы это тебе, если бы Великим Мастерам было угодно самим заняться этим?» – в голосе матери были и презрение, и гнев, и ещё много чего.

«Ладно», – Ино мысленно пожала плечами. – «Тогда, может, ты мне скажешь – как я должна найти его?»

После первого, ночного разговора предполагалось, что она пойдёт на кладбище и поищет там следы, а точнее – что за неё это сделает охрана. Впрочем, если это и правда тот же тип, то метод рано отбрасывать и сейчас…

«Он не местный», – заговорила мать снова после короткой паузы.

«По-твоему, я знаю всех местных?» – Ино презрительно взглянула на толпу Мастеров внизу. Большинство – мелкие периферийные выскочки.

«Их знают сами местные, а наш злоумышленник будет чужим для них», – резонно возразила Мать Рока. – «И к тому же, он силён – возможно, сильнее всех местных. Приглядывайся с победителям… особенно к тем, чья победа неожиданна».

Покалывание прошло, и это означало, что мама больше не желает говорить, передав дочери всё, что было нужно.

Что ж… ладно. Ино вздохнула, покачала головой – и взглянула вниз, на арену.

Жертвоприношение ещё не закончилось – впрочем, оно уже подходило к концу. Удар – и раб падает замертво. Удар – и ещё один перестаёт существовать.

Никто не делал этого долго, понимая, что толпа в полторы сотни человек – слишком большая для этого. Все пытки, все ритуалы были проведены заранее, и сейчас от Мастеров требовалось одно – прервать их жизнь.

И куда же прямо сейчас уходили души этих рабов вместо того, чтобы отправиться на корм демонам?..

Последняя жертва упала; трубы возвестили об окончании жертвоприношений торжественными фанфарами – такими громкими, что Ино снова поморщилась. Ну и куда они так дуют!..

Что ж. Говоришь, искать его среди победителей, мама?

Ну, пусть начнётся схватка. А к победителям она присмотрится.

Ну, пусть начнётся схватка.

Я с лёгкой усмешкой глядел на своего первого противника – того самого мускулистого усача по имени Шин. Признаться, я думал, что для начала мне подсунут кого-нибудь полегче. Тот смотрел не на меня; взгляд его был направлен туда, на арену Колизея, где шли схватки.

Сразу после жертвоприношения – и всех сопутствующих славословий – слуги, действующие с чёткостью и слаженностью автоматов, быстренько убрали все трупы и выставили ограждения, превращающие большую арену в семь рингов поменьше. Одновременно шло сразу семь схваток – иначе этот турнир грозил бы затянуться до следующего года.

Мы с моим противником должны были сражаться во второй семёрке, то есть – вот-вот. Шестеро из семи пар уже закончили свой «спарринг», и только последняя никак не хотела завершать схватку.

– Ну и чего он возится? – не выдержал кто-то. – Это же легко, раз – и всё!

– Слишком легко для него, – прохрипел мой противник. – Как будто ты не знаешь Сун Ли… Он любит это дело. Покуражиться над жертвой, потянуть время. Играет красиво…

О. Да, это выглядело вполне в духе нашего красавчика-блондина.

– Он, кажется, сказал, что ты не сильнее его? – заметил я Шину. – Впрочем, ты и правда выглядишь так, будто тебя сразу в полуфинал нужно отправлять.

– Что, сынок, напуган? – хохотнул Шин, повернувшись ко мне.

– Скорее… удивлён, – заметил я. – Тем, что нас поставили вместе в первую схватку.

– Впервые сражаешься в Гранд-Турнире? – Шин наклонился ко мне; я кивнул, и он доверительно продолжил, – Хочешь, открою секрет?

– Почему бы и нет? Валяй.

– Никто не любит глядеть на слабаков, дерущихся со слабаками, – шрамированное лицо усача расплылось в нехорошей улыбке. – Ни Великие Мастера, ни люди. Устроители турнира ставят тех, кого считают слабыми, с бойцами посильнее – чтобы слабаки как можно скорее выбыли из гонки.

– Звучит… даже логично, – пожал я плечами. – А если устроители турнира ошибаются на чей-нибудь счёт?

– То это задача бойца – доказать эту ошибку, – хмыкнул Шин.

Он снисходительно похлопал меня по плечу.

– Не бойся, сынок – я не Сун Ли, калечить тебя сильно не буду. Будет почти не больно.

Я спокойно оглядел его двухметровую фигуру. Да, вполне может быть и так, что на этом мои турнирные приключения и закончатся – я, в отличие от Шина, недооценивать врага не собирался и вполне допускал, что могу проиграть в этой схватке.

Но и сдаваться раньше времени тоже не планировал.

Трибуны взревели; это Сун Ли наконец-то соизволил красивой комбинацией ударов добить своего противника. Крик поверженного, полный боли, потонул в этом рёве, но всё-таки донёсся до нас, стоящих ближе.

Выждав, пока овации стихнут, один из распорядителей махнул нам рукой:

– Вторая семёрка, на выход!

Что ж, начнём.

– …и третья пара второй семёрки! – провозгласил «конферансье», припав губами к своему громкоговорителю. – Первый Мастер – тёмная лошадка, ещё один неизвестный, на этот раз в алом плаще!

Да, до этого уже было минимум двое неизвестных, и один из них ходил в точно таком же одеянии, как я, только в белом. Кажется, я вовсе не выделялся своим «инкогнито» – таких тут было десятка полтора-два.

– Он назвался загадочным прозвищем Аротуру Готофуриду! – продолжал ведущий; трибуны приветствовали мой выход, но довольно сдержанно. – Мы не знаем, кто он на самом деле, и не знаем, какие подвиги и победы есть у него в послужном списке. Но Аротуру Готофуриду желает, чтобы за него говорили его нынешние дела!

Хрустнув пальцами, я крутанул в руках турнирный меч. Ранить таким можно, убить… ну, при желании и должном умении – тоже можно, конечно, но придётся повозиться.

– Зато его первый – и, как знать, может, и последний! – противник куда более известен и прославлен!

Да уж, организаторы болели явно не за меня.

– Встречайте – Мастер Шин из Школы Дубовой Кожи!

Мой противник выходил со знанием дела – воздев руки, поворачиваясь во все стороны и что-то ревя, грозно, но неразборчиво. И он что-то говорил о Сун Ли? Да он играет не меньше, просто у него амплуа другое! Один эксплуатирует во все поля образ «типичного злодейчика из аниме», другой – рестлера из WWE.

И публика отвечала такой игре взаимностью. Когда Шин вышел вперёд, трибуны взревели раз в двадцать громче, чем во время моего объявления; люди привставали, свистели, махали руками, приветствуя своего кумира.

– Во имя Великих Мастеров – порву любого! – взревел Шин. Трибуны снова заорали в восторженном исступлении, а я поморщился. А что, получше лозунга не нашлось?

Что. и мне полагается что-то сказать? Ха. Я хмыкнул и поднял свои глаза к трибунам.

– A tenebris ad lucem! – сообщил я зрителям этого кровавого спектакля. Я не знал, переведёт ли им Система девиз моего рода дословно – «Из тьмы во свет» – или они будут гадать, что это значит.

Да мне и было плевать.

«Конферансье» продолжал объявлять другие пары второй семёрки, но я не обращал внимания ни на что – ни на их имена, ни на реакцию толпы, ни на самих бойцов. Мой бой был здесь, и я сосредоточился на нём, отбросив всё лишнее.

…Шин ломанулся вперёд с твёрдым намерением сшибить меня весом, точно носорог. Хороший расчёт… впрочем, от этого удара я увернулся легко.

Сражаться на турнире – не то же самое, что в реальном бою. Даже если противник выше тебя на полторы головы и весит втрое больше, а также может голыми руками перешибить дерево, ты знаешь, что это не схватка насмерть (если речь не о финале, во всяком случае), а драка на публику. Тут главное – красота.

Пусть даже Шин не разделял любви Сун Ли к получасовым схваткам-представлениям, завершить бой за минуту он тоже не мог. А значит, у меня было время изучить его, понять сильные и слабые места… прощупать. Итак, что мы знаем о Школе Дубовой Кожи?..

Ох, чёрт. О Школе Дубовой Кожи я до этого момента не знал ничего, но раздавшийся сбоку треск, сопровождаемый восторженным рёвом трибун, быстро восполнил пробелы в моих знаниях. Кожа Шина быстро деревенела, становясь тёмной, грубой и очень твёрдой; шрамы превращались в зарубки.

Так они это буквально?.. Дубовая кожа – не метафора? Ну, ладно.

– Знал бы – взял бы не меч, а топор, – хмыкнул я, снова отходя с траектории тяжеловеса и пригибаясь, чтобы не попасть под удар его исполинской руки.

– Не болтай! – проревел Шин. – Дерись!

Как скажешь. Мой меч, выставленный ребром, царапнул по дубовой коже дуболома, оставляя некрасивые зазубрины. Тот, впрочем, не издал ни звука – то ли в таком состоянии он был невосприимчив к боли, то ли стоически терпел.

Думай, думай, думай. Чем можно навредить Буратино-переростку? Нет, там, в мире Виссариона, я нашёл бы с десяток способов укокошить дубину, но здесь моя магия ограничена воздействием на тело – либо своё, либо чужое. Никаких огненных штормов, летающих каменных глыб, иллюзий и так далее – в общем, никакого простора для фантазии. Простейшие фокусы – вроде света и звука, как вчера на кладбище – ещё выйдут, но сложнее – не получится.

– Не юли! – ревел белугой дуболом. – Дерись, а не прячься!

А кто бы юлил? Просто я быстрее, а потому сумел оказаться сзади и нанести пару ударов по деревянным бочкообразным ногам. Жаль лишь, Шина это не замедлило.

Думай, думай. Дерево. Дерево не любит огня, откуда взять огонь?

Когда варианта всего два – либо моё тело, либо его тело – ответ приходит на ум быстро. До сих пор я пытался навредить противнику, но как насчёт того, чтобы усилить себя? В конце концов, мой противник именно так и поступил – превратил себя в огромную колоду для мяса, и плевать хотел на всё остальное.

А я… я ведь проделывал этот фокус относительно недавно – всего года три назад. Или четыре?.. В пылу боя сложно упомнить. С Люком. Дракон из него, помнится, вышел что надо.

Вот только на такое у меня сил пока не хватит точно. Нужно что-то покомпактнее… и чтобы одежда осталась целой. Блистать прелестями на весь Тансон в мои планы пока не входило.

Начнём с кожи.

Запахнув плащ – противник не должен был ни о чём догадаться раньше времени – я проскользнул сбоку и пнул его в деревянную задницу. Повалить такое бревно, пока оно стоит ровно и не колышется, у меня не было и шанса, но, к счастью, я владел основами самбо. Не хватает собственного веса – используй вес противника!..

Шин грохнулся на песчаный пол арены тяжело, плашмя; раздался лёгкий деревянный треск, и трибуны затаили дыхание. Кажется, сейчас все – или почти все – следили за нашей схваткой, позабыв про остальные.

Не давая противнику встать, я рубанул мечом по спину здоровяка. Ух!.. Вот это было зря – руку отбил и чуть оружие не погнул, а толку – как от попытки разрубить стену.

Впрочем, свою роль это сыграло: удар не дал Шину встать быстро, и тот неповоротливо поднимался на месте, пока я отошёл дальше, завернувшись в плащ.

Кожа уже почти превратилась в красную чешую; зубы удлинялись, лицо обращалось длинной крокодильей мордой.

Сюда бы зеркало!.. Превращения не так уж и сложны сами по себе, но нужно очень чётко видеть то, во что ты превращаешься. Я держал в голове образ из какой-то фентези-книжки – ориентир, на который опирался мой мозг.

Пробуя свои новые способности, я выдохнул. Струя горячего пара вырвалась из моего рта… но огня пока не было. Рано.

– Эй, что у тебя с лицом? – изумился Шин.

– А что у тебя с кожей? – парировал я, откидывая капюшон и давая всем увидеть изменения. Голос вышел искажённым, но всем было на это плевать – рептилоидов в этом мире отродясь не видели, и моё изменение было воспринято на ура.

– Но ты…

– Не задавай глупых вопросов и дерись, – я рванулся вперёд и ударил Шина левой рукой по касательной; когти, которые я отрастил на руках, были заточены не хуже меча… а вот когти на ногах только что порвали мне ботинки. Чёрт, не учёл!

Изумлён – значит, замедлен. Дуболом моргал глазами, и это дало мне нанести ещё один удар. А затем… Крепкие пальцы схватили моё запястье в дубовый захват. Вот чёрт!

– Ты сумел меня удивить, – прохрипел Шин. – Но победить? Это вряд ли!

С той позиции, в которой я находился, его можно было очень удачно пнуть, но толку? С тем же успехом можно пинать дерево: только ногу отобьёшь. Шин, тем временем, сжимал мою руку всё крепче; кости почти начали трещать, в груди закололо от боли, ноги подогнулись под весом великана. Моя драконья пасть инстинктивно распахнулась, крик-выдох…

То ли в этом мире не было легенд про драконов, то ли были, но какие-то другие – вроде водного дракона, в честь которого назвали таверну. Иначе Шин ждал бы чего-то такого и не подставился бы под удар.

Довольный, я наблюдал, как он хлопает себя дубовыми ручищами по лбу, пытаясь сбить огонь. Плевок вышел что надо, и дубовая голова горела.

Не теряя времени, я подхватил свой меч – и ринулся вперёд. Не наносит вреда? А так?

Новый сгусток пламени охватил клинок. Я дул на него секунд десять, оббегая Шина со стороны, пока металл не начал светиться красным. Прелесть драконьего пламени в том, что оно куда горячее обычного.

Ох. Наверное, у меня будет изжога после всего этого.

Размахнувшись, я рубанул Шина из Школы Дубовой Кожи раскалённым клинком, оставляя пламенеющие следы на деревянной поверхности.