Ящер

Глава 25

Лиза

— Так, погоди, систер, — прошипела увязавшаяся за мной Ирка.

— Это чего за лохотрон какой-то?

Где шмотки из Миланов-Парижей, рестораны, брюлики, острова?

С какого перепугу тебе сразу киндеры упали, да еще и чужие?

— Тише ты!

— шикнула я на нее, торопливо собирая вещи в большую спортивную сумку.

— Иди оденься лучше, поможешь мне с ними.

Я решила, что первым делом смотаемся ко мне, переоденусь и соберу вещи и мыльно-рыльное с собой, а потом уже отправимся в центр по магазинам.

Ехали мы на трамвае к внезапно большой радости Лены, которая, оказывается, с данным видом транспорта была не знакома.

Сказала мне, что у них в городе ходили только автобусы и троллейбусы, и на тех ей прокатиться не случилось ни разу.

И мама, и дед с бабкой считали, что общественный транспорт им не по статусу.

Нет, понятно, что мелкая такого не сказала, я сама дотумкала.

С Леной мы вообще сходу заобщались замечательно, выяснилось, что девочка имеет тягу к рукоделию, так что мой опыт с массовым пошивом шмотья ради денюжки на хлебушек пришелся тут как нельзя кстати.

А уж у нас в квартире стоило ей увидеть наше гремящее швейное чудовище, так Ленок и вовсе пришла в восторг.

Вот же, блин, обеспечила ребенка незабываемыми экзотическими впечатлениями.

А вот с Ванькой не ладилось никак.

Он дерзить перестал, хотя то и дело фыркал и кривился, но косился на сестру, что каждый раз смотрела на него умоляюще, и молчал.

Я вообще заметила, что к младшей сестре мальчишка относится едва ли не с трепетом, несмотря на то, что корчил из себя избалованного эгоистичного засранца.

Так что пока наше общение происходило с посредничеством, так сказать.

Мои вопросы Ванька игнорировал, за него всю контору палила Ленка, поведав мне, что брат любит собирать модельки самолетов, ракет и увлекается еще астрономией и всякой космической фантастикой.

— У него та-а-акая коллекция моделек уже!

Почти сто штук!

— рассказывала явно восхищающаяся старшим братом мелкая, с живым любопытством глядя в окно трамвая.

— Только он мне трогать ничего даже пальчиком не разрешает.

Ванька прокомментировал это очередным фырканьем и закатыванием глаз.

Я первое время побаивалась, чтобы он не взбрыкнул, но за руку себя держать он, само собой, не дал, зато вцепился в Ленкину ладошку.

Я взяла ее за вторую руку, вот так и пошли к остановке и дальше.

В моей квартире последовала сначала немая сцена естественно.

— Это Иван и Лена, и мы теперь будем жить вместе, — чувствуя себя полной дурой, ляпнула я.

— Здесь?

— спросила мамуля и оглянулась так, словно уже прикидывала где бы разместить новых жильцов, а Любка радостно заскакала у нее на руках и потянулась к почему-то именно к Ваньке.

— Нет, конечно.

Я за вещами.

Вы тут побудьте минут десять, я быстро, — беззвучно прошептав так и пребывающей в ступоре маме “присмотри, пожалуйста” я метнулась в ванную первым делом, а потом и в нашу с Иркой комнату.

— Лиза, ты мне все объяснишь!

— твердо сказала мама мне в спину.

Угу, обязательно, мамуль, как только сама перестану офигевать от себя.

И вот теперь в комнату просочилась Ирка и прицепилась ко мне с вопросами.

— Мы думали, ты влюбилась и к мужику помчалась, голову сломя, а тут такое.

Лиз, че за фигня, ты че, нянькой нанялась?

— Ирка хоть и донимала вопросами, но мигом стала собираться со мной.

У нас в семье всегда так — нужна помощь — помогут, а шею потом мылить и мозг выносить станут.

— Ой… погоди!

Это задание у тебя такое что ли?

Они дети крутых каких-нибудь, и ты их охраняешь?

Да долбануться можно заданьице жизнь мне подкинула, ага.

— Нет, Лен, они дети Макара, которого я… ну с которым мы теперь вместе.

— Рехнуться можно, — сестра с ошарашенным видом плюхнулась на кровать, перестав собираться.

— Лиз, как так-то?

Ты нас и с мужиком своим еще не познакомила, вообще ни полсловечка о нем, и херакс!

— два захребетника и живем вместе!

Вчера же еще ничего не предвещало такой жопы.

— Ирка, за языком следи.

— Ой, ну ты хоть, как мама, не начинай!

Или это типа заразно и передается воздушно-киндеровским путем?

— сестра все-таки встала и запрыгала по комнате, втряхиваясь в узкие джинсы, и принялась засыпать меня вопросами.

— А Макар этот твой где?

Он вдовец что ли?

Чего дети с ним-то?

А вещей у них почему нет?

А жениться он на тебе собирается?

Он хоть красивый?

А при бабках?

Лиз, ну какого хрена, кончай мычать!

Так и было.

На все ее вопросы я отвечала невнятным мычанием и покачиванием головы, чувствуя как из просто дуры становлюсь даже в собственных глазах дурой круглой.

— А ты кончай задавать мне вопросы, на которые я не хочу или не могу пока ответить!

— Ну… — постояв и посопев гневно, Ирка сдулась и продолжила.

— Ладно.

Когда мы вместе вышли из нашей комнаты, то застали маму и детвору на кухне за дружным поглощением сырников с вареньем и вполне мило беседующих.

Причем ежонок Ванька запросто и очень вежливо отвечал на мамины вопросы и лопал так, что за ушами трещало.

Но стоило мне появиться, как он помрачнел, отодвинул тарелку и вылез из-за стола, не забыв однако поблагодарить маму.

Родительница же пристально посмотрела на пацана, потом на меня и вздохнула.

— Лиз, на минутку, — сказала она и вышла из кухни.

Я поплелась следом, смиряясь с неизбежным.

— Дочь, я тебе ничего не стану говорить насчет твоих отношений с этим Макаром, потому что ничего о них не знаю.

Но скажу то, что успела понять.

Он поступил очень и очень нехорошо, выдернув детей из привычного окружения.

Судя по тому, что они рассказали, он нечасто появлялся рядом с ними раньше, да и о матери что-то они почти не упоминают.

Все время деда-бабуля.

Я тоже сделала примерно такой вывод, но что с ним делать не представляю пока.

— И сейчас он их просто взял и увез непонятно по какой причине, но сам рядом не находится, а поручил тебе.

Ты уверена, что стоит… — мама запнулась и посмотрела на меня с тревогой и жалостью.

— Что стоит тебе связываться с этим мужчиной?

У меня сложилось ощущение, что он использует детей как какой-то рычаг воздействия на кого-то.

Может, на бывшую жену?

Лиз, ты уверена, что у него с ней все закончилось?

Вдруг он увез детей, чтобы спровоцировать ее приезд сюда, подальше от ее родителей и тут начать все заново?

— Да ну, чушь какая-то, — отмахнулась я.

— Я так поняла, что у них ужасные отношения и одни скандалы.

— Нет, дочь, не чушь.

Есть скандалы — значит, страсти еще кипят, и ты удивишься, как все может повернуться.

Я просто не хочу, чтобы ты оказалась той, кого просто используют в этом всем, а потом объявят лишней, дочь.

То, как этот Макар повел себя… некрасиво как-то выглядит со стороны, пусть и судить со стороны кого-то дело последнее.

— Мам, я отдаю себе отчет, что на данный момент именно использованием все и выглядит.

Но у Макара сейчас очень трудный и напряженный момент в бизнесе, и ему требуется моя помощь.

А я хочу ему помочь.

— Кто бы мне еще объяснил почему, но это мелочи.

— А что касается детей и его к ним отношения… это для меня вопрос открытый.

И мы его будет обязательно обсуждать и вносить корректировки.

— Блажен, кто верует, дочунь.

Я тоже такой была.

Да чего уж там… уже не изменюсь.

Из моего дома мы вышли вчетвером, и с Ванькой мы были в одинаково отвратном настроении.

Оно мало улучшилось от хождения по магазинам и закупки всего, от трусов-носков-пижам, до верхней одежды и хоть каких-то игрушек и книг.

Охренеть сколько всего нужно-то!

Я понимала, что злиться на все так же фыркающего и забивающего на мои вопросы и просьбы примерить что-либо Ваньку неправильно, но за несколько часов он меня изрядно этим достал.

Пришлось переключить все общение с ним на Ирку с Ленкой, с которыми он вполне себе миленько трещал как раз.

Сестра проводила нас потом до Камневского дома и побыла еще пару часов.

Помогла мне сварить борщ и нажарить котлеты с гарниром к ужину и отчалила только в девятом часу вечера.

Я понимала, что она нарочно задерживается в надежде на появление Макара, дабы уже увидеть своими глазами сию загадочную личность.

Но личность, к которой у меня имелся серьезный разговор, явилась только после полуночи.

Измордованный, весь в пыли, с двумя перевязанными замызгавшимся до черноты бинтом пальцами и здоровенной шишкой со ссадиной на лбу, Макар ввалился в дом, когда я как раз делала себе сто первую кружку чая, чтобы не уснуть.

Он устало привалился к стене плечом, расплылся в такой улыбке, что у меня сердце скакнуло в горло, и протянул руку.

Я не пошла, а буквально рванула к нему, обняла, утыкаясь носом в грязную серую футболку на его груди, но тут же сморщилась.

— Чем от тебя несет?

— Всем, — хмыкнул Макар.

— Есть чего пожрать?

— Иди в душ, я сейчас разогрею.

— Согласен на холодное, если в душ ты пойдешь со мной, — подмигнул Макар и тут же поморщился и потрогал шишку.

— У тебя хоть сотрясения нет?

— озадачилась я.

— Для сотрясения нужны мозги, — продолжил веселиться Макар и притерся сзади и скользнул по бокам нахальными ладонями, одной загребая мою грудь, а другую опуская к животу.

— А их у меня не осталось, как только тебя встретил.

Хочу тебя, Лизк.

Я решительно вывернулась из его захвата и развернулась.

— Лебедев, дети могут услышать.

— Ты им спать разве не сказала?

— нахмурился он.

— Сказать — не значит сделать.

Поговорить нам нужно.

— Ясно, — вздохнул он раздраженно.

— Я в душ, потом поговорим.

Но ни черта мы не поговорили.

Решив дать ему спокойно поесть, я наблюдала, как Лебедев торопливо наворачивает борщ, а пока буквально на полминуты отвернулась разогреть котлеты с пюре, то обнаружила его уснувшим прямо за столом.

— Да охренеть как у нас разговоры вести получается, — пробормотала я и, еле-еле распихав Макара, отвела так толком и не открывшего глаз в спальню.

А утром он испарился пока я еще спала своим долбаным нерушимым богатырским сном, чтобы заявиться домой уже часа в три ночи, когда я УЖЕ спала.

Та же самая петрушка повторилась и на следующий день, и в этот раз уже я уснула в гостиной с кружкой чая, дожидаясь, а обнаружила себя утром в спальне.

Надо мной стояла заплаканная Лена и трясла меня за плечо.

— Что?

— вскинулась я.

— Ванька сбежал домой, — проревела девочка.

— Чего?

Как?

!

— я подорвалась, ошалевая сходу и хватаясь за голову.

А ведь какой-то жопы я подспудно и ожидала эти дни, вот прямо ощущала ее нарастание и повышение концентрации.

— Он деньги взя-а-а-ал в твоей сумке, — прорыдала Ленка.

— Сказал, что их все равно тебе наш папа дае-е-о-от, значит, можно.

Велел мне молчать пока, но я за него бою-у-усь!

— Да твою же ж…!

— я стала одеваться на бегу, судорожно соображая, что же делать.

— Давно он ушел?

— Как только папа уехал.

Еще бы я знала, когда сие случилось.

Глянула на часы — половина девятого.

— А ты сколько ждала прежде чем меня будить?

— Час.

Ну прекрасно, за час Ванька черт знает куда мог уфигачить.

Один, в чужом городе.

Овца ты тупорылая, Лиза!

Делать то что?

Макару звонить?

Или как-то своими силами справляться?

— Так, обувайся, — велела я Ленке и на ходу стала набирать по памяти номер Боева.

В “Орионе” всегда говорили, что это он всякие вопросы с ментами решает, если что и информацию любую добывает.

Авось поможет, не откажет.

Андрей Федорович выслушал мое весьма сбивчивое объяснение молча и изрек: — Вернись в дом Камневский, сейчас пришлю за вами оперативников.

И давай, надиктовывай мне приметы пацана для ориентировки.